Место Северной Европы в системе международной торговли в IX-XIII вв

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Раздел I. Археологические и письменные свидетельства о торговых контактах Северной Европы в IX-XIII веках

Раздел II. Северная Европа в системе торговых связей IX-XI веков

2.1 Определение международной средневековой торговли и торговых связей, и их особенности в средневековый период

2.2 Развитие торговых связей в период с IX-XI века

Раздел III. Развитие торговых связей в период с XI-XIII века

Заключение

Список источников и литературы

Введение

Вопрос межгосударственных торговых отношений является актуальным на протяжении всей мировой истории. Так или иначе, торговля происходила во все времена, беря начало от примитивной меновой, и являясь одним из важнейших средств развития международной экономики сегодня. Огромное значение мировая торговля имела и для становления средневековых государств и укрепления их позиций на мировой арене. Нами будет рассматриваться период средневековья начиная с эпохи викингов по XIII век. Будучи одной из самых ярких и красочных эпох, эпоха викингов вызывает интерес большого количества простых людей и ученых. Одними из самых ярких представителей в становлении торговых связей данной эпохи по праву можно считать страны Северной Европы. Особое внимание будет уделено торговым связям Скандинавии с Восточной Европой, в частности с Великим Новгородом, как представителями наиболее плотных, длительных и тесных торговых и культурных контактов.

Освоенный скандинавами Балто-Волжский путь стал важнейшим отрезком, связавшим Западную Европу с арабским Востоком. Судя по кладам серебряных арабских монет, найденным в Новгородской земле, он начал функционировать еще на рубеже VIII-IX вв, начиная из Финского залива и проходя по Неве в Ладожское озеро, далее идя по рекам на восток и юг. Таким образом, путь охватывал огромную территорию, и логичным было формирование вдоль него торгово-ремесленных центров, коими и стали Новгородское (Рюриково) городище и Ладога. Балто-Волжский путь действовал бесперебойно, превращая Новгород в крупнейший центр мировой торговли, в последствии ставшим одним из главных партнеров Ганзы.

Скандинавскими археологами длительное время изучаются земли древних поселений викингов, хорошо изучены такие крупные торговые центры, как Бирка, Хедебю, Готланд, Сконе. Советские и российские археологи в свою очередь активно изучают территории Восточной Европы, а именно Великий Новгород, Старая Ладога, Гнездово и города Северо- Восточной Руси, такие как Владимир, Суздаль; так же большой интерес представляет отдельно взятое Рюриково Городище, изучаются представители Ганзейского союза. Очень удобны для рассмотрения географии и хронологии торговых связей с южными странами арабские монетные клады, масштабно раскопанные на территории Скандинавии и Древней Руси. Обильное количество археологических находок, и менее обильное количество письменных источников рисует перед нами картину плотного плодотворного взаимодействия этих регионов.

Актуальность данных исследований не иссякла до сих пор. С накоплением все новых археологических материалов по проблеме, стало возможно формулировать новые подходы к ней, и по-новому их интерпретировать. В проблему взаимодействий активно включаются скандинавские археологи. Примером могут являться публикации российский и зарубежных историков, уделяющих внимание международным взаимоотношениям; например доклад Кнуда Расмуссена о взаимодействии Скандинавии и Новгорода, или работа Е.А. Рыбиной о торговых взаимодействиях Новгорода и Ганзейского союза.

Стоит сразу же отметить, что, поскольку письменных памятников о торговых связях стран Северной Европы катастрофически мало, огромную роль в изучении ее внешних контактов играет изучение Новгорода как главного торгового города Руси, и являющимся посредником поставляемых товаров между народами севера и юга Европы. Торговля Новгорода с Норвегией и Швецией, в частности с о. Готланд известна нам в числе первых регулярных взаимодействий, регламентировано существование целого готского торгового двора в Новгороде, а на Варяжской улице упоминается

“варяжская церковь”. Все это характеризует уже довольно тесные взаимоотношения скандинавов с Новгородом, который выступает как крупный торговый город. Еще в середине VIII в. скандинавы на северо- западе Восточной Европы обозначают свое относительно постоянное присутствие основанием Ладоги. Ее основание послужило толчком к созданию сложной системы коммуникаций.

Историографию данного вопроса можно представить в трех направлениях: российская, скандинавская и прочая зарубежная. Из них в свою очередь будут рассматриваться общие работы по истории Европы в средние века, работы по изучаемому региону, и частные по отдельным аспектам темы. Своеобразие историографической ситуации рассматриваемого времени объясняется, прежде всего, ограниченными возможностями источников. Литература о международных торговых связях Северной Европы в рассматриваемый нами период очень невелика.

Новизна исследования может заключаться в том, что больших специальных, обобщающих работ по данной теме в российской историографии практически нет. Большое внимание проблеме уделяют такие ученые, как Е.А. Рыбина, Г.С. Лебедев, Джаксон Т.Н., К. Рассмусен, Анне Стальсберг, Ян Петерсен, Инга Хёгг и Ингмар Яннсон.

Одним из крупнейших на сегодняшний день исследованием является монография Г.С. Лебедева “Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси”, где торговле посвящена отдельная глава, в которой в свою очередь рассмотрены международные взаимодействия скандинавов, внутренняя, внешняя торговля и крупнейшие торговые центры. Среди зарубежных исследователей важно отметить Арне Турне, как человека, положившего начало изучению контактов Скандинавии с Востоком. В 1911 году он принял участие в работе XV Археологического съезда в Новгороде. На нём он выступил с докладами “Сношения Швеции с Россией в эпоху викингов по свидетельствам археологии” и “Новгород во время шведского владычества по Балтийскому Поморью”. Среди зарубежных археологов 50- 60 гг. XX в. особо следует выделить позицию некогда одного из наиболее убежденных сторонников норманизма Хольгера Арбмана. В 2000-х годах активно изучают контакты Скандинавии и Восточной Европы такие зарубежные историки, как Анне Стальсберг и Ингмар Яннсон; примечательно, что Анне Стальсберг продвигает в своих трудах версию о специфических контактах славян непосредственно с норвежцами, которые прослеживаются ею на примере археологических находок на территории Норвегии и современной России.

Современный этап изучения международных связей Скандинавии вытекает еще из периода изучения “варяжской проблемы” в России, который берет начало в середине 1960-х гг. с выхода в свет историографической работы И. П. Шаскольского “Норманская теория в современной буржуазной науке”. Итоги ее подведены были после дискуссии на историческом факультете Ленинградского университета ее участниками, опубликовавших статью в академическом сборнике “Исторические связи Скандинавии и России. ІХ-ХХ вв.” под редакцией того же И. П. Шаскольского. Одновременно в “Скандинавском сборнике” появилась программная статья ведущего московского историка В. Т. Пашуто, и с этого времени сборник стал основным изданием, а “скандинавские конференции” (1971-1999) -- главной ареной обсуждения хода исследования проблемы. Ведущим специалистом, изучающим связи Скандинавии и Руси можно назвать Е.А.Мельникову, издавшую огромное количество работ по проблеме, и одной из первых начавшую изучать скандинавские рунические записи и трактовать их как процесс социокультурного взаимодействия.

Огромный вклад был внесен такими учеными-археологами, как Г. Ф. Корзухина, О. И. Давиданв 1968 г., затем В. А. Назаренко, В. П. Петренкос 1970 г., Е. А. Рябинин, А. Н. Кирпичников, Е.Н. Носов, В.Л. Янин, Б. А. Колчин, А.В. Арциховскийи другие.

Принимая во внимание северную Русь, самым крупным на сегодняшний день исследованием международных связей Владимиро- Суздальской Руси является одноименная глава в монографии Ю.А. Лимонова “Владимиро-Суздальская Русь. Очерки социально-политической истории”. В ней автор, анализируя древнерусские и зарубежные письменные источники, определяет главные направления и характер международных связей..

Ряд исследований посвящен изучению торговых связей именно Северо-Восточной Руси. Торговые связи с Востоком, Западом и Византией на материалах раскопок владимирских курганов впервые охарактеризовал еще в XIX в. A.C. Уваров в специальной главе своей книги “Меряне и их быт по курганным раскопкам”. Ему удалось правильно определить основные направления торговли и некоторые категории импорта (каменные бусы, стеклянные украшения, изделия из янтаря, шелковые ткани). Некоторых проблем восточной торговли (экспорт льняных одежд в Закавказье, связи с Бадахшаном и Волжской Болгарией, контроль над северной частью Волжского пути) касается Ю.А. Лимонов в своей статье, посвященной истории восточной торговли (Лимонов Ю.А., 1961). Но этот автор в основном пользуется данными письменных источников (летописи, поэма Низами “Искандернаме”, Рижская долговая книга), лишь иногда привлекая данные нумизматики.

О торговых связях Руси со Средней Азией, Испанией и Византией по находкам шелковых тканей и золотой тесьмы говорится в статьях М.В. Фехнер. В них исследовательница показала, что торговля с этими странами занимала важное место в экономических связях Владимиро-Суздальского княжества в домонгольское время. Торговля шелком велась по Волжско- Каспийскому пути при посредничестве Волжской Болгарии. Так же Фехнер принадлежит монография о торговли Русского государства со странами Востока, а так же о весах с арабской надписью, найденных недалеко от Тимирево. Внешние связи мерянского населения Волго-Клязьменского междуречья, его участие в циркумбалтийской (европейской) торговле, роль Сарского городища и Ростова, как торговых центров, освещает А.Е. Леонтьев в статье “Внешние связи Северо-Восточной Руси в IX-XI вв.”.

Большую работу о именно торговых связях средневековой Руси проделала Е.А. Рыбинаи Янин В.Л.

С начала 1990-х гг. в работах российских исследователей участвовали скандинавские и западноевропейские специалисты, археологи из Москвы и Санкт-Петербурга привлекались к раскопкам Бирки и Сигтуны, изучению древностей Трондхейма, работам в Роскильде. Скандинавские археологи И. Янссон, А. Стальсберг, А.С. Греслунд и др. исследовали артефакты шведских или норвежских памятников. Классификации погребальных ритуалов, серии артефактов, детализация типологий приобретали все более

“международный” характер, сводки “норманских древностей” Руси, выполненные Т. А. Пушкиной или А. Стальсберг, взаимно корректировали и пополняли друг друга, и к середине 1990-х гг. представительные экспозиции этих восточноевропейских материалов силами музеев Стокгольма и Москвы, Санкт-Петербурга, Ладоги, Новгорода.

Принимая во внимание тот факт, что наиболее тесные торговые контакты в рассматриваемый нами период страны Северной Европы имели с Русью и Византией, основной упор будет делаться на источниковую базу трех этих территорий. Источниковую базу представляет, в основном, археологический материал. Масштабные раскопки ведутся на территориях Бирки, Хедебю, Осло, Готланде, Каупанге, Вестфолле и др., такими археологами, как Анне Стальсберг, Ян Петерсен, Инга Хёгг и Ингмар Яннсон. Наиболее плодотворными на территории Древней Руси археологические раскопки оказались на территории Старой Ладоги на Волхове, которую можно назвать одним из самых значимых памятников русско-скандинавских связей в эпоху викингов, а так же в Новгороде и территории Северо-Восточной Руси, в силу своего выгодного географического положения. Раскопки Старой Ладоги неоднократно проводились такими учеными-археологами, как Г. Ф. Корзухина, О. И. Давиданв 1968 г., затем В. А. Назаренко, В. П. Петренкос 1970 г., Е. А. Рябинин, А. Н. Кирпичниковс 1972 г. Раскопки на территории Великого Новгорода и с 1970 года на Рюриковом городище близ Новгорода проводились Е.Н. Носовым, В.Л. Яниным, Б. А. Колчиным, А.В. Арциховским, Е.А. Рыбиной,и др; территории Владимира, Суздаля,

Ростова широко исследованы М.В. Седовой, М.А. Сабуровой, М.Е. Родинойи др.

Обращаясь к письменным источникам, из собственно скандинавских письменных источников до середины XII в. нам известны только небольшие рунические надписи, хроники, саги, стихи скальдов. Торговые связи Скандинавии прослеживается не только благодаря материалу археологических раскопок, но и зафиксированы в памятниках древнескандинавской письменности, которые отмечаются Джаксон очень важными с хронологической точки зрения, так как являются наиболее ранними известиями о торговых контактах, в то время как источники по торговли Древней Руси дают более поздние сведения. Примером данных источников может послужить “История Норвегии” и ряд подобных саг (“Сага об Олaве Трюггвасоне” по “Кругу земному” , “Обзор саг о норвежских конунгах”, и др.)

Малочисленны и данные русских летописей и некоторых других литературных памятников, таких как торговые договоры (например,

договорная грамоты Новгорода с Готским берегом, Любеком и немецкими городами (1189--1199) и летописи. Торговые, политические и религиозные связи викингов, восточнославянских племен, и католических стран нашли свое отражение также в ряде произведений арабских и латинских авторов. Так, мы можем опираться на данные известного арабского путешественника Ибн Фадлана, написавшем после путешествия “на Волгу” свою “Записку”;

“Славянскую хронику” Гельмольда, и Адама Бременского и его “Деяния” . Тем не менее, доля сведений, которые можно почерпнуть здесь, очень невелика, поэтому изучение международных связей должно быть комплексным, с привлечением всех видов источников: письменных, археологических, нумизматических, изобразительных и пр. Только собранные воедино данные позволят создать целостную картину обширных международных связей Северной Европы.

Цель работы: определить место Северной Европы в системе международной торговли в IX-XIII вв.

Объект исследования: международные торговые связи стран Северной Европы.

Предмет исследования: развитие торговых отношений Северной Европы с крупными мировыми торговыми центрами.

Задачи работы:

1) Дать комплексную характеристику торговым связям Северной Европы;

2) Проанализировать материалы археологических и письменных источников, характеризующий торговые контакты Северной Европы;

3) Проследить динамику развития международных торговых связей Северной Европы с IX-XIII вв.;

4) определить направления торговли из Северной Европы; обозначить роль и место скандинавов в системе торговых связей в Восточной Европе в IX-XI, изучить сферу их деятельности;

5) проследить механизмы торговых взаимодействий Северной Европы в X-XIII веках, определить роль и характер этих взаимодействий;

6) проанализировать динамику торговых связей Скандинавии Европы на протяжении IX-XIII веков и выявить основные тенденции.

Методологическую основу исследования составляют научные труды, посвященные торговому взаимодействию и взаимному влиянию рассматриваемых стран и городов. Работа опирается на исследования следующих авторов: Рыбина Е.А., Седова М.В., Мельникова Е.А., Арциховский А.В., Кирпичников А.Н., Носов Е.Н, Джаксон Т.Н, Е.А. Рыдзевская, В.Л. Янин, В.Я. Петрухин и многих других; были использованы следующие методы: общенаучный, системно-структурный (изучение структуры элементов, их внутренних и внешних связей, выявление системообразующих элементов при изучении археологических материалов) и историко-сравнительный.

Хронологические рамки работы определяются началом эпохи викингов, как веком зарождения систематических связей с IX по XIII в. с возникновением Ганзейского союза, что позволяет провести наиболее обеспеченное разноплановыми источниками исследование на протяжении практически четырех веков, таким образом расширив возможность использовать источники как материального, так и письменного характера.

Географические рамки работы охватывают страны Скандинавии и северную часть Восточной Европы, города Великий Новгород и Старую Ладогу и Рюриково городище, поскольку данные территории являются наиболее ранними местами присутствия скандинавов в Восточной Европе, Суздаль, Владимир, а так же территории арабских стран, Византии и ганзейских городов, так как располагают большим количеством археологического и письменного материала по рассматриваемой теме.

Источниковую базу темы трудно охарактеризовать, как небогатую в плане археологических находок, немного хуже представлен вопрос письменных источников. В данной работе используются источники как зарубежные (находки со Скандинавских земель и исландские и

скандинавские саги) так и русские (летописи, договорные грамоты,). Археологическими источниками будут являться: 1) отдельные погребения или могильники, 2) остатки поселений 3) нумизматические клады и отдельные предметы материальной культуры и их обломки. В ряде письменных источников использованы рунические надписи на камнях, исландские и скандинавские саги, а так же русские летописные своды.

Структура работы определена поставленной целью и задачами; работа состоит из введения, содержащего вводный обобщающий материал, трех разделов, рассматривающих торговые контакты Северной Европы, заключения, содержащее выводы по поставленным задачам, и списка источников и литературы.

торговый европа международный скандинав

Раздел I. Археологические и письменные свидетельства о торговых контактах Северной Европы в IX-XIII веках

Как уже было сказано, первостепенный источник самой информации о международных контактах, конечно, представляют собой непрерывно пополняющиеся археологические и нумизматические материалы. Они уточняют и дополняют краткие сообщения скандинавских письменных источников, но, вместе с тем, археологические источники также по-своему ограничены. Археологически неуловимы некоторые импортные товары (благовония, пряности, продукты целыхпитания , количество, массовость, регламент и прочее. Поэтому мы постараемся привлечь наибольшие виды источников, такие как:

Письменные источники

Большинство письменных памятников относится к группе нарративных источников: скандинавские саги, древнерусские летописи, зногападные хроники, сообщения иностранных путешественников, сказания. На рассматриваемый нами период приходится очень малочисленное количество письменных источников, основной упор все же будет делаться на археологию. Среди тех малочисленных письменных источников, благодаря которым мы можем отследить международные торговые связи Северной Европы, основную роль играют главным образом скандинавские и исландские саги. Основным письменным источником для изучения эпохи викингов в Скандинавии служит так называемый “Скандинавский эпос”, включающий в себя “Старшую Эдду”, “Младшую Эдду” и исландские саги, на которые я буду опираться в дальнейшем. В данной работе используется “Скандинавский эпос” в переводе М.И. Стеблин-Каменского и О.А. Смирницкой. “Старшая Эдда” является сборником мифологических и героических песен, сохранившихся в древнеисландской рукописи XIII века, представляющих собой целый мир художественных образов, созданный устным творчеством народа. Составитель данной рукописи неизвестен. В жанровом отношении песни представляют собой прорицания, изречения, мифологические действа и чистые повествования. Большая часть героических песен основана на сказаниях южногерманского происхождения. Песни содержат богатейший материал по мифологии, это важнейший источник для познания устройства жизни древнего скандинава. О датировке можно сказать лишь, что господствующим стало представление о том, что песни эти не древнее начала эпохи викингов. Это представление господствует в науке и до сих пор, хотя в последние десятилетия некоторые ученые допускали возможность большей древности отдельных песней (до VI в.). Вопрос, когда именно в промежутке между IX и XIII вв. возникли эддические песни, продолжает оставаться спорным.

Некоторые исландские саги отличаются своего рода дотошностью к фактам, содержат огромное количество имен собственных, часто встречается описание местностей. Однако все это в совокупности так же дает очень большое количество материала для изучения поселений и хозяйства. В работе будут использоваться саги в переводе М.И. Стеблин - Каменского. Они являются практически идеальным источником для изучения норманского общества IX-XI века. Крайне важно так же то, что сами саги не имеют политического подтекста, так как основной задачей создания саг было в основном передача событий, своего рода повествование, интересный рассказ о прошлом. Таким образом, мы имеем естественную картину окружающего мира.

Так же зеркально мы можем проследить эти связи в источниках стран, с которыми непосредственно происходил контакт, и здесь мы обращаемся в основном к древнерусским летописям. Попытаемся очертить круг использованных источников и дать представление о содержащейся в них информации. Подробнее свидетельства данных источников будут рассматриваться в соответствующих главах.

Древнерусские летописи повествуют о династических браках князей; о военных и торговых взаимоотношениях с Волжской Болгарией. Из сообщений летописцев можно узнать об использовании половецких орд в междукняжеских распрях; об изгнании Андреем Боголюбским младших братьев и мачехи из Суздаля и их теплом приеме в Византии; о службе у Андрея Боголюбского выходцев с Кавказа и о присутствии у него во Владимире “гостей” из разных стран. В работе использованы сведения Лаврентьевской, Ипатьевской, Львовской, Воскресенской летописей, Московского летописного свода и Новгородской первой летописи.

В исландском географическом сочинении: “Какие земли лежат в мире”, восходящем к XI в., называют города Руси (Гардарики), в том числе: Новгород, Ростов, Суздаль и Муром. А в скандинавских сагах (“Большой саге об Олаве, сыне Трюггви”, “Саге об Одде Стреле”, “Саге о Хаконе, сыне Хакона”) рассказывается об экспедициях варяжских конунгов в Суздальскую землю и о пребывании в Швеции брата Александра Невского - суздальского князя Андрея Ярославича. В одном из отрывков саги “Книга о взятии земли” рассказывается о купце -- Хольмгардсфари Бьёрне, прозванном Меховым, потому что он ездил в Новгород и привозил оттуда пушнину. В “Саге о фарерцах”, записанной около 1220 г., но сохранившейся в рукописи конца

XIV в., рассказывается о событиях X в., в частности об одном норвежском купце по имени Хравн, который постоянно ездил в Хольмгард (Новгород) и назывался поэтому Хольмгардсфари.

В “Круге земном”, своде саг о норвежских конунгах, содержится рассказ о неком Гудлейке Гардском, который был купцом и совершал торговые поездки в разные земли, в том числе и на Русь. Далее сага рассказывает, что Гудлейк отправился в Хольмгард, чтобы приобрести там по просьбе конунга Олава “драгоценные ткани, которые, он думал, пойдут конунгу на торжественные одежды”, “дорогие меха” и “роскошную столовую утварь”.

Особый интерес представляют саги, в которых Новгород назван

“торговым городом”, что является исключительным случаем, поскольку никакой другой из двенадцати древнерусских городов, упомянутых в скандинавских сагах, так не именуется. Несомненно, интересны и саги, рассказывающие об Олаве, будущем норвежском короле с 994 по 999 г., который в детстве жил в Новгороде. Рассказывая о нем, сага упоминает и новгородский торг X в. В “Хронике венгерского Анонима” говорится, что при переселении венгров в IX в. с Прикамской прародины в центральную Европу путь их лежал через Susudal -- землю Суздальскую. Венграм Северо- Восточная Русь была хорошо знакома, они посещали ее неоднократно.

Документальные источники по нашей теме не столь представительны, и основную часть этого материала нам дает Новгород и Ганза. Это новгородские берестяные грамоты, “Рижская долговая книга”, торговые договоры XII-XV вв. с Готландом, немецкими городами, Ливонским

Орденом; торговые грамоты того же периода; княжеские уставы; договоры Новгорода с князьями; лавочные и писцовые книги по Новгороду Великому; устав Немецкого двора (скра), постановления ганзейских съездов, переписка ганзейской конторы, таможенные и торговые книги ганзейских купцов.

Прямым свидетельством существования торговых связей, несомненно, являются торговые договоры, заключенные между партнерами, и различные грамоты, обеспечивающие купцам “чистые пути”, регулирующие различные частные конфликты и взаимоотношения между торговыми партнерами. Всего до нас дошло около пятидесяти подобных документов, которые характеризуют только западноевропейское направление торговли. Древнейший торговый договор был заключен Новгородом с Готским берегом (о. Готландом) и немецкими городами в 1191-1192 гг. Торговые договоры, как правило, являлись результатом урегулирования различных конфликтов, нередко возникавших в торговых отношениях. Кроме того, в торговых договорах, заключенных между Новгородом и ганзейскими городами, содержатся некоторые сведения, касающиеся устройства иноземных гостиных дворов в Новгороде.

Кроме непосредственно торговых договоров, фиксирующих заключение торгового мира после очередного конфликта, существовали и другие торговые акты разнообразного характера. Чаще всего они были посвящены гарантии “чистых путей”, возврату награбленного товара, взысканию долгов. Всего к настоящему времени сохранилось 19 торговых договоров и 33 грамоты разнообразного торгового характера, однако на конец XII в. Приходится только один, и 5 - на XIII в.; подавляющее число документов (46 экз.) происходит из XIV-XV вв., т. е. относятся к ганзейскому периоду.

В нескольких летописных статьях XII-XIII вв. сообщается о пожарах варяжской и немецкой церквей в Новгороде. Ценность этих показаний заключается в том, что они дают исходное основание для локализации иноземных дворов на территории Новгорода. Датируемая 1190-1200 гг. берестяная грамота № 439 является перепиской купцов-складников, занимавшихся посреднической торговлей. Поступающий в Новгород из Западной Европы цветной металл автор грамоты и его складники в обмен на воск перепродают в другие города Руси, в том числе и Суздаль: “Уже мне не ехать в Суздаль”. Грамота № 675 (датируемая 40 - началом 60-х годов XII в.) запечатлела переписку двух братьев - новгородских купцов-складников, ведущих торговые дела в Киеве, Луках и Суздале. Новгород был посредником Северо-Восточной Руси в западной торговле.

Из обзора письменных источников видно, что содержащиеся в них сведения о международных связях стран Скандинавии довольно скудны и отрывисты. Однако, они все же позволяют наметить основные направления (с Русью, Византией, Волжской Болгарией, Венгрией, странами Кавказа, Прибалтики, Западной Европы) и характер международных контактов (военно-политические, торговые, культурные, религиозные, династические).

Археологические источники

В результате многолетних археологических раскопок, между тем, накоплен богатый материал, свидетельствующий о международных связях

Скандинавии с Древнерусским государством, Византией, Прибалтикой и существенно дополняющий информацию письменных источников.

Наиболее крупными и известными скандинавскими городами в период раннего средневековья являлись Бирка, Готланд и Хедебю, оставившие нам богатое количество археологического материала. От Куггхамна и Корсхамна до Борга, вдоль береговой линии протяженностью 600 м, лежит знаменитая

“Черная Земля” -- “поселение” (площадь в 12 га, занятая культурным слоем). За валом -- крупнейший курганный могильник Швеции, Хемланден (“отчина, родина”), насчитывающий 1600 курганов и каменных кладок. Близ северной и южной части вала, на границе Хемландена с “Черной Землей”, раскопками открыты два грунтовых кладбища, сливающихся с курганным могильником. Подобный же грунтовый могильник располагался к северу от Борга. Кладбища к югу от Борга -- еще два курганных могильника, с ладьевидными оградками и обычными насыпями. Несколько небольших кладбищ, расположенных на о. Бьёрко к юго-востоку от основного скопления памятников Бирки, связаны с более поздними поселениями XI-XV вв. и представляют собою грунтовые могильники с ингумациями, иногда в каменных оградках низких могильных насыпей, напоминающих новгородские “жальники”. Борг, несомненно, был изначально значимой и доминирующей частью “топографического ансамбля” Бирки.

Содержащиеся в этих захоронениях ткани, украшения и посуда свидетельствуют о связях Бирки со странами Востока, в частности, Византией, а так же о тесных связях с Русью. Примечательно захоронение воина в сопровождении девушки и коня; вещевой набор воина представлен интересной массивной булавкой с длинной иглой, очень близкая по своему исполнению булавкам из Гнездова. Вещевой комплекс женского погребения определен двумя фибулами скандинавского типа, а так же азиатским зеркалом, остатками шелка и бубенчиком, предположительно восточноевропейского происхождения. Набор вооружения определяется как восточный - меч с опущенным перекрестьем, особые овальные стремена и пика. Все это может свидетельствовать о наличии связей и постоянного военного контакта с кочевнической степью. Перед нами, вероятно, одно из типичных погребений “русов в Бирке” -- пышная могила варяга, после долгой жизни на Руси вернувшегося на родину, где он, судя по погребальному обряду, занял видное положение среди местной раннефеодальной знати.

Археологические находки предметов импорта, используемые как источник для изучения международных связей, можно разделить на две группы: предметы массового ввоза и предметы роскоши.

К предметам массового ввоза относятся: монетное серебро, цветные металлы, янтарь, некоторые (относительно дешевые) сорта тканей, стеклянные и каменные бусы, раковины каури, амфоры. Как правило, они поступали в результате торговли и имели широкий рынок сбыта в различных слоях общества. Предметы массового ввоза помогают выяснить направление отдаленных торговых связей и определить их интенсивность.

К предметам роскоши можно отнести: изделия из драгоценных металлов работы искусных мастеров, резные изделия из кости и самоцветных камней, поливная и стеклянная посуда, узорные многослойные шелка. Драгоценные вещи попадали, зачастую, не только в результате торговли (хотя дальняя торговля предметами роскоши была особенно

выгодной), но и другими путями: в виде свадебных даров, военной добычи, вместе с наемниками, эмигрантами, странствующими ремесленниками и паломниками. Предметы роскоши оседали в сокровищницах знати и церковных ризницах. Доступны они были лишь феодальной верхушке общества, активно втянутой в процесс международного общения.

Драгоценные предметы, а также единичные находки недрагоценных вещей (украшений, орудий труда, предметов быта) иноземного происхождения характеризуют международные культурно-исторические связи. Определение места производства импортных предметов позволяет установить, с какими странами имелись контакты.

Материалы эти изучаются в течение полувека систематично, по категориям. Хольгер Арбман специально исследовал все “импорты”, относящиеся к связям Бирки с каролингской державой, Агнес Гейер в томе

“Віrка. III” опубликовала фундаментальное исследование текстиля из могил, систематично изучила материалы, относящиеся к видам и отделке одежды, наборам украшений, выделив, в частности, находки восточной и византийской парчи с золотым шитьем, а также местные (вплоть до саамских, с оловянными нитями) подражания этой текстильной технике. Дагмар Селлинг исследовала керамику Бирки, где наряду с архаичными местными формами представлены “импортная” западноевропейская и большое количество гончарной западнославянской посуды, а также лепная керамика славянских форм, в том числе близких керамике “смоленских длинных курганов”, староладожским керамическим формам и другим восточноевропейским аналогам. Систематическим анализом могильных находок охвачены все категории оружия, поясной гарнитуры, снаряжения всадника и коня, весы и гирьки “купеческих наборов”, все виды металлических украшений, бытового обихода и убранства.

Следует подчеркнуть, что решающую роль в формировании современных концепций взаимодействия Скандинавии и стран Восточной Европы сыграла археология. Именно усилиями археологов восполнена лакунарность письменных источников. Открытие великоморавских городов IX в., исследования славянских древностей на территории ГДР и северных районов ФРГ, детальное изучение городов и городищ древней Польши, фундаментальные, насчитывающие уже четвертое Десятилетие раскопки древнерусских городов (прежде всего, Новгорода и Киева), могильников, систематизация монетных и вещевых кладов - вот что создало новую источниковедческую базу для изучения ранней истории славян. Надо отметить, что подобным же образом резко расширились археологические данные, характеризующие культуру и общество викингов на Севере Европы.

Наиболее ранним памятником славяно-скандинавских контактов на Руси является могильник близ урочища Плакун в Старой Ладоге: к 1940 г. в его составе насчитывалось 13 низких курганов, большинство из которых содержало остатки трупосожжений в ладьях, дата этого могильника определяется на основе кургана № 7, обозначенная Г.Ф. Корзухиной как “.. IX в., возможно, его первая половина”. Корзухина выделяет в могильнике женские и мужские погребения IX в., и объясняет этим предположение, что скандинавы уже входят в число постоянных жителей Ладоги. Она отмечает так же, что находки уже сложно отнести к случайным находкам с грабительских набегам норманов, они начинают ассимилировать.О. И. Давидан рассматривает горизонт Е и интерпретирует находки как “вещи

езусловно скандинавского происхождения”. Среди этих вещей он выделяет, безусловно, найденный деревянный стержень с рунической надписью, вырезанный на срезе стержня. Надпись содержит 52 знака кратких рун и занимает в длину 12 см. Стержень найден в постройке горизонта Е2 в 1950 г. По мнению рунологов, надпись представляет собой проклятие или заклинание, выраженное в поэтической форме. Это так же и скандинавская бронзовая овальная фибула, считается прототипом так называемых скорлупообразных или чашевидных скандинавских фибул IX-XI вв, обломок железной гривны, находки которых широко известны так же в Швеции, Дании и Норвегии, так же найдена подвеска-топорик, которая скорее всего привешивалась к этой гривне, гребешки из рога, находки различных заготовок этих гребешков, что может свидетельствовать о местном их изготовлении, большое количество бус, изученных Златой Львовойи т.д. Обращая внимание на изучение бус, прослеживается интересный вывод о том, что бусы попадают в Ладогу из центра их производства, то есть из Средиземноморья, и попадали северным торговым путем, то есть скорее всего были привезены скандинавами.

Давидан так же обращает большое внимание на кожаную обувь и мечи. Как отмечает в специальном исследовании Е. И. Оятева, кожаная обувь нижнего слоя Ладоги (горизонты Е и Д) очень своеобразна и отличается от наиболее распространенных форм обуви, бытовавших в последующее время (XI-XII вв.) в древнерусских городах. Аналогичная находка указывается

только в Осеберге в Южной Норвегии и в Лунде в Южной Швеции. Что касается мечей, в Ладоге они забавно представлены лишь коллекцией игрушечных мечей. Они представляют собой довольно точные копии франкских мечей и в ряде случаев можно даже определить их тип. Давидан посредством этих находок приходит к выводу, что с мечами ладожане несомненно были знакомы.

Крупнейшей и интереснейшей курганной группой в России по проблеме являются курганы в Гнездове близ Смоленска. Шведские археологи неоднократно объявляли эти курганы сплошь или почти сплошь скандинавскими. Курганная группа у деревни Гнёздово, в 12 км к западу от Смоленска, насчитывает более 2 500 курганов, а первоначально их было, видимо, до 5 000; было раскопано свыше 650 курганов, датируемых X-XI вв. Гнездово они считают главным центром скандинавов в России. Вопрос важен: ведь Гнездовские курганы, равно как и некоторые другие, содержат погребения дружинников, т. е. воинов времен возникновения феодализма в России. Гнездово шведские археологи постоянно называют важнейшей шведской колонией в России. Материалы тамошних погребений они всегда сопоставляют с погребениями в Бирке в Швеции, которые отлично изданы X. Арбманом. Бирка и Гнездово относятся к IX--X вв., преимущественно к X в. В Гнездово так же присутствуют находки мечей, производившихся и в Скандинавии, и на Руси, в том числе и в самом Гнездово.

Так же внимания заслуживает курганная группа Которск XII в. бассейне верхнего течения р. Плюссы близ Новгорода; в планиграфии этого

могильника 11 насыпей; - Любшанская крепость и Земляное городище близ Ладоги - мысовое городище приблизительно около 2000 кв.м., окруженное дугообразным валом около 70 метров в длину, датируемое так же IX-XI вв. Огромную роль в прослеживании славяно-скандинавских связей играет Рюриково Городище близ Новгорода (на последнее время заложен раскоп площадью 240 кв.м., обнаружено 1152 индивидуальных предмета, датируемых IX-X вв.), и сам Новгород с огромным количеством скандинавских элементов. Одним из основных показателей наличия связей Новгорода и, соответственно, Скандинавии с западными и восточными странами являются раскопки кладов западноевропейских серебряных монет, среди которых преобладают монеты Англии, Германии, Дании и арабские дирхемы.

Характерным предметом ввоза в Новгород с юга также являлись амфоры. Это были грушевидные толстостенные сосуды красноватого цвета с волнистой внутренней поверхностью и толстыми ручками. Центр их производства находился в Причерноморье, но они могли ввозиться как из Киева, так и прямо из Крыма. Находки таких амфор в Новгороде известны только в слоях до середины XIII в. Большая часть находок происходит с Неревского (около 447 фрагментов) и Троицкого (около 1800 фрагментов). Поскольку находки имеют относительно точные дендрохронологические даты, их анализ позволяет выявить некоторые закономерности не только в поступлении вина на Русь, но и получить ценную информацию для определения происхождения и эволюции византийских амфор.

Памятники Ростова, Суздаля и Владимира представлены финно- угорскими поселениями (городища: Сарское и Выжегша) и захоронениями

Пустошенский и Сунгирский могильники), а также древнерусскими поселениями (города: Юрьев-Польской, Ярополч Залесский, городище Семьинское, селища: Весь и Гнездилово) и захоронениями (так называемые владимирские курганы, Мжарский могильник, курганы у г. Петушки и с. Новоселки). Первые масштабные археологические изыскания древнерусских погребальных памятников были предприняты еще в середине XIX в. В 1851- 1854 гг. A.C. Уваров и П.С. Савельев раскопали в 163 пунктах Суздальского, Юрьевского, Переяславского и Ростовского уездов Владимирской губернии 7 757 курганов, получивших название “владимирские курганы”. Тогда же были произведены первые раскопки в Суздале и на Сарском городище. Сейчас уцелевшие материалы Уваровских раскопок владимирских курганов (в значительной мере депаспортизованные) хранятся в археологических фондах ГИМа. В составе этой богатейшей коллекции имеются скандинавские, прибалтийские, византийские, западноевропейские находки.

Сарское городище под Ростовом - мерянский племенной центр - впервые, как отмечено выше, археологически исследовалось в 1854 г. П.С. Савельевым. В 1924-1925 гг. и 1929-1930 гг. на городище проводил раскопки Д.Н. Эдинг, опубликовавший первую обобщающую работу “Сарское городище” (Эдинг Д.Н., 1928). Анализируя находки, Д.Н. Эдинг отмечал присутствие в материальной культуре городища скандинавского элемента. Коллекция находок с городища и прилегающего грунтового могильника хранится в Ростовском музее. Еще одно мерянское городище Выжегша, материалы которого свидетельствуют о международных связях, находится в Юрьев-Польском районе. На городище обнаружены два клада и скандинавские наконечники стрел. Клад восточных серебряных монет середины IX в. собрал, обработал и опубликовал A.B. Фомин (Фомин A.B., 1988, с. 103-131). Клад оловянисто-свинцовых слитков и другие находки с

Выжегши изучены и изданы А.Е. Леонтьевым.

Из мещерского Пустошенского могильника у села Пустоши Судогодского уезда происходит несколько десятков раковин каури - предметов восточного импорта. В 1924 г. могильник исследовали Ф.Я. Селезнев и директор Владимирского музея А.И. Иванов, опубликовавший материалы раскопок (Иванов А., 1925). А.И. Иванов датировал могильник XI в., определил его финно-угорскую принадлежность и близость мещерскому Заколпскому могильнику. Материалы раскопок Пустошенского могильника хранятся во Владимиро-Суздальском музее-заповеднике.

Довольно много раковин каури происходит из Заколпского могильника XI - XII вв., расположенного на р. Колпь в Гусь-Хрустальном районе. Оставленный испытавшим сильное славянское влияние племенем мещера могильник был исследован в 1899 г. А.П. Поливановым и в 1905 г. - Н.Е. Макаренко, опубликовавшим дневники раскопок и находки. Коллекции находятся в ГИМ и во Владимиро-Суздальском музее. Мжарский могильник (могильник на Михайловской стороне), является средневековым (XI-XIII вв.) некрополем Суздаля. Могильник неоднократно исследовался: в 1851- 1852 гг. - A.C. Уваровым; в 1927-1928 гг. - А.Ф. Дубыниным; в 1967, 1970 гг.

- В.В. Седовым; в 1968 г. - В.П. Глазовым; в 1974-1982 гг. - М.А. Сабуровой. Среди находок имеются различные предметы импорта: шелковые ткани, золотные ленты, стеклянные бусы, бисер, моравский перстень. Раскопки селища Гнездилово XI-XIII вв. под Суздалем проводил В.А. Лапшин в 1978 и 1980-1987 гг. В коллекции находок имеются импортные изделия: подвеска из дирхема, костяной односторонний гребень, бусы из янтаря и хрусталя, скандинавская накладка.

Находками, свидетельствующими о международных связях, богата коллекция материалов из раскопок селища Весь X-XIII вв. под Суздалем. В 1986-1991 гг. селище исследовала H.H. Мошенина. На селище Весь

найдены: подвеска “молоточек Тора”, раковины каури, копоушка с антропоморфной рукоятью, односторонние костяные гребни, изделия из янтаря и хрусталя, византийские и восточные стеклянные бусы и т.д. Находки хранятся во Владимиро-Суздальском музее-заповеднике. Разнообразные предметы импорта (фрагмент византийского лампадофора, болгарская керамика, бусы из янтаря и сердолика, рычажные весы, фрагмент амфоры) обнаружены на Семьинском городище в Юрьев- Польском районе. Городище исследовалось H.H. Мошениной в 1975-1980 годах.

Вещественные иллюстрации разносторонних международных контактов (болгарская керамика, фрагменты амфор, стеклянные и каменные бусы, изделия из янтаря, фенно-скандинавское кресало, прибалтийские привеска-крючок и крестовидная подвеска, византийская ткань и испанская лента) происходят из раскопок древнерусского города Ярополча Залесского, его посада и некрополя. История многолетнего изучения этих памятников подробно освещена в монографии М.В. Седовой “Ярополч Залесский”.

Наиболее яркие и разнообразные подтверждения международных связей Северо-Восточной Руси происходят из раскопок Суздаля. Первые археологические раскопки в Суздале провел еще в 1851 г. A.C. Уваров. В 1930-е гг. Суздаль исследовали H.H. Воронин, А.Ф. Дубынин, А.Д. Варганов; в 1949-1950 гг. - А.Д. Варганов; в 1958 г. - H.H. Воронин; в 1967, 1968, 1970 гг. - В.В. Седов; в 1969-1971 гг. - В.П. Глазов; в 1973 г. - П.И.

Куглюковский. С 1974 по 1991 гг. планомерные научные исследования культурного слоя Суздаля проводила совместная экспедиция Института археологии РАН и Владимиро-Суздальского музея-заповедника под руководством М.В. Седовой. Результаты многолетних работ всех исследователей Суздаля обобщила и опубликовала М.В. Седова в монографии “Суздаль в X-XV веках”.

В богатейшей коллекции находок имеется множество предметов, иллюстрирующих международные связи с Византией, со странами Востока, Северной и Западной Европы. Среди них есть уникальные находки: клад золотых браслетов, византийская актовая печать, литейная формочка с рунической надписью, стеклянная “гладилка”, восточный поливной кувшин, костяная накладка на ларец кельнской работы, фрагменты стеклянных сосудов с росписью. О торговых связях свидетельствуют традиционные импортные находки: цветные металлы в монетах и изделиях, украшения из янтаря и стекла, каменные и стеклянные бусы.

Нумизматические материалы

Прямым свидетельством торговой деятельности служат нумизматические материалы. Для определения торговых путей и выявления торговых партнеров большое значение имеет топография монетных кладов, фиксирующая движение монет по определенным путям. Топография и состав кладов расширяют наши представления о торговых связях Северной Европы. Монетные клады и отдельные находки монет отражают закономерности ввоза серебра в Древнюю Русь в целом и в Северо- Восточную в частности. Вопросами торговых связей Руси с Востоком и Западом по нумизматическим данным и проблемами денежного обращения посвящены многочисленные специальные исследования

Что касается Скандинавии, первые арабские дирхемы в “Черной Земле” Бюстана Бирки открывают монетную серию (749-833 гг.), массово представленную в могилах Бирки; единичные монеты в верхних горизонтах культурного слоя документируют и монетные серии следующих “волн серебра” в могилах начала X и первой половины X в. (ок. 912г, 914-940-е гг.); “младшие монеты” в культурном слое и погребениях Бирки -- не

позднее середины 950-х. Эти данные корреспондируют с распределением арабского и раннего западноевропейского серебра в кладах Швеции: “пики” в начале 700-х гг. и ок. 750 г. документируют начало связей с Западом (“фризский период” балтийской торговли), с 780-х гг. поступает арабский дирхем -- основная “валюта Севера” с тремя “максимумами” ок. 810-х, 850- х, 910-х гг.; резкий спад поступления арабского серебра начинается после 940-х гг. и завершается в 960-х. Клады серебра и золота в Черной Земле, найденные в 1872, 1873 и 1874 гг., дополняют эту картину.

Клад 1872 года состоял из 89 целых и 360 фрагментированных дирхемов. 15 витых серебряных браслетов и включал также витую серебряную шейную гривну, ряд других украшений, общим весом 2кг 160, 98 г.; младшие монеты клада, Хаманида Мансура бен-Нух (961-977 гг.) чеканены в 965 (967?) году; старшая из монет, Умай ядов, выпуще¬на в 718 г. В кладе имеются также фрагменты сасанидских монет и византийская Константина VII и Романа (948-959 гг.).

Клад 1873 года состоял из 24 целых и 83 фрагментированных дирхемов, византийской монеты Константина X и Романа II, фрагментов браслетов и других вещей, общим весом 277,2 г; младшая из восточных монет выпущена в Бухаре в 957/58 г. (старшая -- 893 г.) Клад золота, известный как клад Грёнсё (Gronso), был найден в 1874 г. в южной части острова Бьёрко; он состоял из двух массивных гладких браслетов, перехваченных куском витой золотой проволоки (на один из браслетов надето золотое завязанное кольцо). Общий вес сокровища -- 528,57 г. Это

-- самый крупный клад золота в Швеции эпохи викингов.

О существовании интенсивной торговли населения Северо- Восточной Руси в IX-X вв. со странами Востока свидетельствуют находки

более 50 кладов арабских монет (куфических, саманидских и аббасидских). Обширная география торговых связей выявляется при определении места чеканки монет. В кладах имелись монеты VIII-X вв. из Ирана, Сирии, Ирака, Закавказья, Средней Азии.

В силу своего географического положения Северо-Восточная Русь являлась торговым посредником между Востоком и Западом. Материальным свидетельством встречи восточного и западного торговых потоков служит находка на городище Выжегша клада арабских монет первой половины IX века и клада оловянисто-свинцовых слитков. В составе монетного клада имеются сасанидские драхмы и арабские дирхемы, часть которых чеканена в Африке. В образовании клада участвовали группы монет, имевших хождение в северо-западном и восточном районах Арабского халифата. A.B. Фомин полагает: “Клад сложился за счет двух потоков - волжского и донского, а вышел из обращения на стыке этих торговых магистралей, в бассейне р. Оки”.

Вещевой клад находился в 1,2 м от основного скопления монет и состоял из 15 (14 целых и 1 обрубленный) оловянисто-свинцовых слитков- брусочков и деформированного браслета. Металлические брусочки являлись сырьем (товарным полуфабрикатом) для изготовления ювелирных украшений. В Волжской Болгарии их использовали в качестве денег. Олово и свинец были важными предметами средневековой европейской торговли.

Нередко нумизматические материалы встречаются в захоронениях. Находки монет из раскопок владимирских курганов (включая раскопки в 1854 г. на Сарском городище) определены и проанализированы A.C. Уваровым. Среди них преобладают восточные монеты VIII-X вв., чеканенные в Самарканде, Бухаре, Багдаде, Мосуле, Шаше, Бадахшане,

Индерабе, Балхе, а также в Африке, Волжской Болгарии и Армении. Восточных монет (целых и обрезков) и подражаний им насчитывается около

230. Западноевропейские монеты во владимирских курганах представлены германскими (80 экз.), англосаксонскими (27 экз.), датскими и шведскими (3 экз.) денариями. Византийских монет совсем мало: 2 серебряных монеты Константина VII Багрянородного и 1 монета Иоанна Цимисхия.

Подвески из арабских дирхемов найдены в Сунгирском могильнике и на селище Гнездилово. На селище Весь обнаружены подвеска из дирхема и датское подражание английским монетам Кнута первой половины XI в. Находки монет в городах немногочисленны. Лучше других из рассматриваемых городов представлен нумизматическими находками Суздаль. Во время раскопок в Суздальском кремле в 1936 г. в переотложенном слое были обнаружены три серебряные гривны новгородского типа. Экспедицией М.В. Седовой в Суздале были найдены: византийский медный фоллис X в., четыре западноевропейских серебряных денария XI в., девять золотоордынских серебряных монет XIV - XV веков.

Во Владимире нумизматических находок интересующего периода меньше. В западной части древнего города, в "Новом городе", вблизи Княгинина монастыря, в переотложенном слое были обнаружены две серебряные гривны киевского и новгородского типа. Из Владимира же происходит византийская медная монета XII в. императора Мануила I Комнина. Саксонский денарий XI в. был обнаружен H.H. Ворониным при раскопках у южного портала церкви Покрова на Нерли.

Большое количество монетных кладов найдено на территории Новгорода. Хронологические показатели кладов куфических монет дают возможность утверждать, что район истока Волхова с самого начала обрщения на Руси восточного дирхема был значительным средоточием товарного обращения. Древнейший новгородский клад, найденный в дер. Вылеги, Новгородского уезда, относится к самому началу IX в. Второй по древности клад, обнаруженный в 1920 г. близ Кириллова монастыря, по младшей монете датируется 864 г. Три остальных ранее найденных клада относятся к более позднему времени.