Место Северной Европы в системе международной торговли в IX-XIII вв

Небольшой клад из 10 целых монет и 30 обломков, обнаруженный в Новгороде в 1903 г., датируется по младшей монете 953 г.; другой клад из 24 целых монет и 38 обломков, найденный в Новой Мельнице, в 6 верстах от Новгорода в 1924 г., относится к 974 г. Позднейший из новгородских куфических кладов, обнаруженный в 1906 г. в Собачьих Горбах, б. Новгородского уезда, содержит уже западноевропейские монеты и, по мнению Н. П. Бауера, относится к середине XI в. Что касается географического состава куфического клада, все его монеты, за исключением одного халебского дирхема (Сирия), принадлежат к чекану восточных провинций халифата (Ирак, Иран, Средняя Азия). Западноевропейские монеты подразделяются на английские пенсы королей Этельреда II и Кнута Великого, скандинавские подражания английским монетам этих и германские денарии различных областей и немецкие денарии из Нижней Лотарингии, Фландрии, Брюгге, Рейнской области, Кёльна, Восточной Фризии, Саксонии, Тюрингии, Эрфурта, Франконии, также Баварии,

Раздел II. Северная Европа в системе торговых связей IX-XI веков

2.1 Определение международной средневековой торговли и торговых связей, и их особенности в средневековый период

Торговля, как сфера национальной экономики, по своей форме и содержанию относится к числу сложных социально-экономических систем и выполняет жизненно важные задачи и функции как сейчас, так и в рассматриваемый нами период раннего средневековья. Рассматривая современное определение международной торговли, мы можем найти следующее: международная торговля представляет собой обмен вещными товарами между странами в их предметной форме посредством их экспорта (вывоза) с целью реализации на рынках других стран и импорта (ввоза) для реализации на внутреннем рынке, в результате которого возникают торговые связи между торгующими сторонами. Другими словами, торговая деятельность, или товарное обращение, в самом общем виде представляет собой совокупность действий людей по продвижению товаров от изготовителей к потребителям.

Такое товарное обращение было характерно и для средневекового общества во все века его существования. Даже в период раннего феодализма, при полном господстве натурального хозяйства, торговля присутствовала, хотя и не носила регулярного характера. Ее роль увеличилась с появлением товарно-денежных отношений, вызванных возникновением и развитием средневековых городов; торговая деятельность становится неотъемлемой чертой феодального общества. Специфика торговли раннего и развитого средневековья заключалась в существовании в Европе двух основных

торговых районов, отличавшихся значительным своеобразием, -- южного, средиземноморского, и северного, континентального.

Средневековая торговля имела ряд специфических особенностей. Ведущая роль принадлежала в ней внешней, транзитной торговле; натуральностью хозяйства, в принципе существовавшей в любом феодальном обществе, объясняется тот факт, что основная масса предметов потребления производилась в самом хозяйстве, на рынке приобреталось лишь то, чего не было (или не хватало) в данной местности. Хозяйство было натуральным, и специально на рынок сельскохозяйственная продукция не производилась. Внутренняя торговля развивалось медленно и в целом товарно-денежные отношения были развиты слабо. Этот тип экономики - натуральное хозяйство - продиктовал, таким образом, преимущественное развитие дальней, а не ближней торговли. Дальняя (внешняя) торговля была ориентирована исключительно на высшие слои населения, и основной статьей западноевропейского импорта были предметы роскоши. Внешняя, транзитная торговля прошла через все средневековье, меняя только свои масштабы, направление, характер.

2.2 Развитие торговых связей в период с IX-XI века

Период с IX по Х вв. в развитии торговых связей Скандинавии неразрывно связан, в первую очередь, с Восточной Европой и последовательно с Византией, посредством великого Балто-Волжского пути. Уже в первой половине VIII в. скандинавы на северо-западе Восточной Европы перешли от разовых поездок за пушниной (и, возможно, рабами) к более интенсивным действиям. С самого начала своего существования, благодаря прямому выходу в Балтийское море, естественным образом был включен в систему балтийских связей Европы Великий Новгород. Поскольку

он осуществлял связи между Русью, Северной и Западной Европой, Византией, мусульманским Востоком, являясь своего рода “посредником”, неким связующим элементом, ему будет уделена большая часть нашего внимания.

Источники содержат сведения о торговле Великого Новгорода с Норвегией, Данией, Швецией. Что касается внутренней торговли, главным торговым партнером Новгорода на южном участке пути “из варяг в греки” был Киев, откуда в Новгород поступали товары, идущие днепровским путем из Византии, Крыма и других мест. В Киеве новгородские купцы имели собственный гостиный двор с церковью архангела Михаила. Основание Ладоги послужило толчком к сложной системе коммуникаций, которая позволила связать Североморский регион с Балтийским и необходима была прежде всего для торговых операций.

Общества, с которыми скандинавы вошли в контакт в Восточной Европе, были совершенно иными. Ладожско-Ильменский регион был заселен финскими племенами с плохой экономикой и с неразвитым социальным дифференцированием. Славяне, мигрировавшие в этот регион в VIII в., были земледельцами и скотоводами, но их общественное устройство в это время также обнаруживает лишь незначительный уровень стратификации без каких-либо следов предгосударственных структур. Регулярное проникновение скандинавов в районы Восточной Европы начинается именно на северо-западе, и началось еще до эпохи викингов. Скандинавов в то время привлекала в Восточной Европе в основном пушнина, так что начало экспансии викингов на востоке имело различные предыстории, но одну из важнейших ролей играла торговля. Хотя дома основными занятиями норманнов X-XI веков было все же скотоводство, земледелие и морской

грабёж. И это понятно, стоит взглянуть невооружённым глазом на любой из древних памятников литературы, будь то Старшая Эдда, Младшая Эдда или любая из саг, как бросается в глаза, что автор не столько описывает красоту или разнообразие природы, сколько подмечает количество и размер лугов, пастбищ, солнечных долин, лесов, ручьёв с пресной водой, рек и озёр, заливов и фьёрдов, кишащих рыбой. Немалое внимание так же уделяется составу почвы - пескам, камням и льдинам. Если обобщить весь спектр упоминающихся природных богатств, то скотоводство можно выделить как основную сферу деятельности. Описание Земли Каменных плит так же начинается не с того, что в ней есть, а с того, чего там нет - “трава тут вовсе не росла”. Так и земля, которую выкупил изгнанный Храфнкель описана с точки зрения хозяйства: “та земля была обильна лесом и обширна, но необжита”.

Освоенный скандинавами Балто-Волжский путь стал важнейшим отрезком, связавшим Западную Европу с арабским Востоком. Он начинался в Финском заливе и проходил по Неве в Ладожское озеро, откуда разветвлялся на юг и восток по большому количеству рек. Главный путь лежал по реке Волхов мимо Ладоги к озеру Ильмень и оттуда по Мсте и Ловати вела на Верхнюю Волгу и далее до Каспийского моря. Таким образом, путь охватывал огромную территорию, и логичным было формирование вдоль него торгово-ремесленных центров, коими и стали Ладога,Новгород и Рюриково городище. Через Ладогу так же проходил так называемый Днепровский путь “Из Варяг в греки”, которому она так же может быть обязана своим быстрым развитием. Ладога не была замкнута и изолирована - ее основание послужило предпосылкой к возможному дальнейшему более

тесному взаимодействию. В ряде публикаций рассматривается большое количество раскопанного на Ладоге археологического материала, который своим происхождением указывает на большое количество межгосударственных связей.

Проследив большую плотность скопления скандинавских ценностей в конкретном месте может говорить о том, что появляются поселения с постоянным скандинавским населением уже к середине VIII в.; ими являются Старая Ладога и Рюриково городище. Огромное количество находок встречается так же на протяжении всего Волжского пути, что может говорить о плотном торговом взаимодействии.

Развитие торгового пути, связавшего такое огромное количество территорий, несомненно, послужило толчком к торговому взаимодействию скандинавских и славянских племен. Огромную роль играло сохранение пути, его функционирование и безопасность. Решать эти проблемы приходилось местным жителям, и если функционирование пути, товарооборот и поставки продовольствия и вообще различных товаров для торговли было именно их прерогативой, то вопрос безопасности и охраны разумнее было поручить скандинавам. Вероятно, они образовывали своего рода контрольные пункты по мере прохождения пути. Все это послужило к своего рода сплочению северо-западной части в единый регион. Постепенно Ладожское поселение становится международной пристанью и важным пунктом трансбалтийской серебряной и пушной торговли, и само выступает в роли организатора международного судоходства. Ее представители, судя по некоторым данным, селятся в Хедебю и в Волжской Болгарии. В самой

Ладоге возникает общеевропейского значения торжище, а также и работавшие на вывоз костерезные, бронзолитейные, стеклодельные мастерские. Высказано поспешное мнение, что раннесредневековая Ладога выпадает из истории собственно древней Руси. Однако, космополитический в культурном отношении облик Ладоги не отрицает определенного этнического адреса основной части ее жителей.

Существование доваряжской, связанной со славянским миром, Ладоги не отрицает ее, так сказать повышенную полиэтничность, что вполне объяснимо ее положением на магистральном евразийском торговом пути. В Ладоге естественно искать и первых приезжих на Русь торговцев-норманов, и выяснять их поведение как чужеземных пришельцев. Славяно-варяжское взаимодействие в этой точке Европы в силу географического положения Ладоги особенно показательно для понимания экономического, культурного и технического обмена Восточной и Северной Европы в период раннего средневековья. Но помимо Ладоги формируется еще один огромный торговый центр - Новгород Великий, так же хорошо известный скандинавам, но не так плотно ими заселенный. Скандинавам он известен под названием Хольмгард, под этим же названием он упоминается и в скандинавских сагах ( в “Саге о Хрольве Пешеходе”: “…Жил конунг по имени Хреггвид. Он правил в Хольмгардарики, а некоторые называют ту страну Гардарики…), и в рунических надписях. Известно как минимум три упоминания Хольмгарда в рунических надписях, в целом же Хольмгард встречается около сотни раз во всех видах древнескандинавских источников.В этих источниках далеко не все города получают подобное наименование: так, из

норвежских городов определение “торговый город” применяется к Нидаросу, Осло и Тунсбергу, а из двенадцати известных скандинавским памятникам древнерусских городов -- к Новгороду и, вероятно, к Ладоге, что характеризует их как наиболее значимые торговые центры. В источниках так же фигурирует новгородский торг - неоднократно встречающийся рассказ о том, как Олав, освобожденный из эстонского плена своим сородичем, дружинником князя Владимира, живет в Новгороде и однажды на торгу встречает убийцу своего воспитателя, что так же отмечает Новгород как крупную торговую точку.

Древнескандинавские письменные памятники позволяют рассмотреть вопрос о Новгороде как одном из крупных торговых центров Древней Руси и о его связях со Скандинавскими странами для более раннего времени, поскольку в этих источниках идет речь о событиях X-XI вв., а сами источники датируются XI -- серединой XIII в. Отдельно стоит выделить Городище, расположенное неподалеку от Новгорода, и несущий собственный характер и роль в расселелнии скандинавов. Находясь напротив Перыни и занимая при плаванье по Волхову первую от Ильменя возвышенность, расположенную на острове при раздвоении Волхова на рукава, Городище тем самым представляло собой естественно защищенный ключ не только к окружающему району, но и ко всему бассейну озера Ильмень. Трудно было подыскать более подходящее место в плотно заселенной земледельческой зоне для основания торгово-ремесленного поселения, выполнявшего одновременно функции контроля за движением по оживленной водной магистрали. В конце I тыс. н. э. общая площадь городищенского поселения составляла от 4 до 6-7 га. Его центральная часть (1-1,2 га) была укреплена рвом и, вероятно, валом. Не случайно князья и их дружины, куда входило немало скандинавов, уже в IX-X вв. сделали подобный пункт своим оплотом.

Вероятно, Городище послужило своего рода контрольным пунктом по мере прохождения пути, Е.А. Мельникова характеризует его как “гарнизон”.

Теперь обратимся непосредственно к предмету торговли. Международная торговля с конца VIII в. и до конца X в. шла через Балтийское море и скандинавские торговые центры Хедебю и Бирка. На протяжении всей истории международной торговли Новгорода огромную роль играет Готланд. Именно Балтийское море соединяло Восточную Европу, с одной стороны, и Восток -- с другой стороны. Торговый путь шел так: по волжскому пути вниз к Каспийскому морю викинги экспортировали две важных для Востока, для Багдадского халифата, группы товаров. Это были, во-первых, меха северноевропейских животных; во-вторых, рабы -- в первую очередь из Северо-Восточной Руси. Как показывает анализ письменных памятников IX-XIII вв., меха были хорошо известны в Византии, Германии, Франции. Так же большим спросом пользовались мед и воск. В обмен на экспортные товары викинги получали или восточные товары, или денежную оплату -- арабскими куфическими монетами (назывались так по городу Куфа на Тигре). В Новгород ввозились дорогие византийские ткани -- паволока, шелк саммит. Возможен ввоз импортных красителей, например индиго. Эти товары и монеты привозились в Скандинавию, а оттуда часть товаров экспортировалась далее в Западную Европу. Монеты использовались как средство оплаты за товары, импортировавшиеся из Восточной Европы, или повторно экспортировавшиеся в Западную Европу, или на Восток (например, так называемые франкские мечи). Товары хранились в отдельном месте. Такие места обычно называли клетьми - “товары были перевезены на Крутой склон, где было вдоволь больших и хороших клетей”.В качестве самих товаров в этой клети в сагах упоминаются “и солод, и мука, и зерно”,

“кусок обойной ткани длиною сорок сажен и головное покрывало в 20 локтей с тремя парчовыми полосами на всю длину, и три умывальных таза, отделанных золотом”, а так же грузили виноград и лес.Помимо этого известно, что со скрелингами викинги торговали красной тканью.

Торговый оборот обеспечивал растущий обмен городской продукции на северную пушнину и шкуры морских животных. “Сапфериновые меха” по-прежнему пользовались спросом в Италии и других средиземноморских странах, десятина пушниной в Центральной Европе была вполне обычной нормой феодального обложения, а для племен Северной и Северо-Восточной Европы меха лесных зверей и шкуры, кожи, бивни морских животных были основным богатством, пользовавшимся спросом на рынках как Запада, так и Востока. Предмет роскоши для обитателей средиземноморских стран как в IX, так и в XI в. -- пышные и теплые меха для мантий, балдахинов и головных уборов, шуб и опушек одежд, которые подчеркивали статусность своего хозяина в Европе, северяне охотно меняли на добротное фризское и английское сукно. Адам Бременский писал об обитателях “Янтарного берега” Самбии: “Также обладают они во множестве необыкновенными мехами, благоухание которых смертоносная отрава жажды роскоши принесла в наш мир… так что мы жаждем за единый мех куницы той же цены, что за вечное блаженство… они же просят у нас шерстяные ткани, что у нас зовутуя faldones (плащи, накидки) за столь ценимые шкурки куницы” .

Интересен сам процесс товарооборота. Важной формой его являлось вручение различных даров как внутри Скандинавии, так и вне ее. Короли и хевдинги расплачивались за услуги подарками. Так, к примеру, удачная хвалебная песнь приносила сочинившему ее скальду золотое кольцо. Посещения и переговоры также сопровождались вручением даров. Сообщается, что брат датского короля Сигфреда Халфдан привез в дар королю Людвигу Немецкому меч с золотой рукоятью, посетив его в 873 году с дипломатической миссией. А миссионер Ансгарий, когда он в 830 году отправился в Бирку к королю Бьерну, вез с собою богатые дары от императора. Но по дороге дары были захвачены морскими грабителями, вместе с 40 книгами, молитвенниками для богослужений. Не исключено также, что некоторые предметы роскоши, найденные при археологических раскопках и, в частности, павлин, останки которого были обнаружены в захоронении норвежского хевдинга в Гокстаде, являлись дарами, которыми обменивались между собою знатные люди. Вероятно, и в среде простых людей также было принято обмениваться подарками, хотя и гораздо более скромными. Одной из форм товарооборота являлись дары, которыми сопровождалось заключение браков. Тем не менее, обмен подарками все же не мог иметь определяющего значения для экономики.

Более важными факторами товарооборота были налоги и подати, грабежи и торговля. Об этом можно судить по рассказу северонорвежского хевдинга Оттара английскому королю Альфреду про то, что наиболее

существенную часть его доходов составляла дань, которую ему выплачивали саамы. Платили ее натурой, и подобная форма оплаты существовала на протяжении всего Средневековья. Большая часть податей крупным земельным магнатам также выплачивалась в виде товаров. Это же, по всей вероятности, относится и к дани, взимаемой с покоренных народов, например, той, которую платили славянское племя ободритов (бодричей) и норвежцы в период владычества над ними датского короля. Возможно, часть норвежской дани выплачивалась мехами, моржовым зубом, стеатитом, точильным камнем. Значительная часть получаемых королями и хевдингами доходов распределялась среди их людей или складывалась в сокровищницы, а остальное, скорее всего, шло на продажу.

Со времени возникновения поселения в Старой Ладоге ее население начинает заниматься обработкой янтаря и изготовлением янтарных бус. В 753-770 гг. кузнечно-ювелирная мастерская первых ладожских поселенцев определенно связана с западными центрами Скандинавии и Скандобалтики, в следующем десятилетии проявляется связь этого поселения с местными культурами лесной зоны Восточной Европы (“северных длинных курганов” и других носителей традиции украшений из “оловянистых сплавов”). С момента появления на Ладоге первых кладов арабского серебра, начинает действовать стеклодельная мастерская, которая начинает использовать новую для скандобалтийского региона “средневосточную” технологию стеклоделия (и привозное сырье). Начинает работать цикл обмена стеклянных бус на пушнину и пушнины -- на арабское серебро. Лебедев выводит такую схему: “1 буса = 1 мех = 1 дирхем” , которая обеспечивала

выход северных торговцев (“ар-рус”, “русов” арабских источников) на рынки Востока, при этом гарантируя на конечном отрезке достаточно высокую норму прибыли.

Вместе с северными мехами (поставщиком которых, вполне самостоятельным, была собственно Скандинавия) устойчивым спросом на Западе пользовались другие “лесные товары”. Воск, прежде всего для церковных (и бытовых) свечей, был обеспечен стабильным растущим рынком, как и сопутствующий ему дикий мед лесных пчел. Дань “медом, воском и скорою (шкурою, мехами)” неоднократно фиксирует древнерусская летопись. Арабский географ Ибн Хаукаль приводит список северных товаров, интересовавших мусульманский мир от Андалусии до Хорезма:

“Вывозимые из их (хазар) страны в исламские страны мед, свечи и пушные товары ими (хазарами) ввозятся только из местностей руси и булгар. Так же обстоит дело и с вывозимыми по всему миру бобровыми мехами. Они (бобры) водятся только в этих северных реках в местностях булгар, руси. Те бобровые меха, что имеются в Андалусии, составляют лишь часть находящихся в реках Сакалиба (славян, в более широком собирательном значении -- северян, обитателей северных стран). Они (меха) в вышеописанном морском заливе (Балтийское море), лежащем в земле Сакалиба, грузятся на корабли… Большая часть этих мехов, да почти все, добыты в стране русов, некоторые же из этих мехов, наивысшего качества, попадают из местности Гога и Магога (североскандинавских племен) на Русь, потому что она соседствует с этими Гогом и Магогом и ведет с ними торговлю; затем они (русы) перепродают их (меха) булгарам. Так было до 358 года хиджры (965 г.), потому что в тот год Русь разрушила города Булгара и Хазарана. И порою вывозились эти бобровые меха и другие дорогие пушные товары в Хорезм. потому что хорезмийцы часто приходят в страну булгар и Сакалиба, и потому что они также ведут священную войну

(джихад, войну с неверными) против них, грабят их и обращают в рабство. Склад для торговли Руси -- всегда Хазаран. Здесь товары, привозимые ими, облагаются десятинной податью (взимаемой хазарами)”

Не только с Приладожьем, но так же с Северо-Восточной Русью имела торговые контакты Скандинавия. На страницах скандинавских эпических сказаний, прибалтийских хроник, торговых документов упоминаются суздальские князья и купцы, а также экспедиции варяжских конунгов в Северо-Восточную Русь. Традиционные и давние связи Ростово- Суздальской Руси со Скандинавией нашли отражение в древнескандинавской литературе, где Ростов упоминается два раза, а Суздаль - шесть раз.

Самым ранним является упоминание этих городов в исландском географическом сочинении “Какие земли лежат в мире”, восходящем, по мнению Е.А. Мельниковой, к XI в., в котором названы 8 главных городов страны Руссии - Гардарики, среди них - Муром, Ростов, Суздаль, Владимир и Переславль. Название города Суздаля и Суздальской земли встречаются и в скандинавских сагах. В “Пряди о Хауке Длинные Чулки”, являющейся частью “Большой саги об Олаве, сыне Трюггви” XIV века, рассказывается о Хауке - любимом дружиннике норвежского конунга Харальда Прекрасноволосого, жившего во второй половине IX - начале X века. Сага сообщает, что Харальд послал Хаука в Бьярмаланд (в Подвинье и на побережье Белого моря), чтобы добыть меха. Узнав об их поездке, конунг Эйрик также посылает своих дружинников в Бьярмаланд - Суздальскую землю.

В другой части этой же саги (в “Пряди о Торлейве, скальде Ярлов”) повествуется о скальде, жившем в конце X века. Вернувшись после долгих

странствий ко двору ярла Хакона, скальд Торлейв меняет внешность и называет себя вымышленным именем: “необычно мое имя, господин, потому что зовусь я Нидунг, сын Гьялланди, и родом из Суздаля в Холодной Свитьод” .

В “Саге об Одце Стреле”, принадлежащей к разряду саг о древнейших временах и описывающей события конца X в., при перечислении княжеств в Гардарики называются муромская, ростовская и суздальская земли: “...Марро звали конунга, который правил в Морамар, эта земля - в Гардарики, Радстав звали конунга Радстова там, где он правил, Эддвал звали конунга, он правил тем владением, который зовется Сурсдал”. Итак, среди немногих русских городов, известных древнескандинавским письменным источникам, по числу упоминаний первые столицы Северо- Восточной Руси занимают не последнее место. Это свидетельствует о хорошем знакомстве скандинавов с Северо-Восточной Русью и является отражением их непосредственных контактов.

Многие находки из суздальского комплекса имеют аналогии среди скандинавских древностей. Происходящая с этой усадьбы литейная форма с рунической надписью “Этот Олавов” позволяет предположительно определить имя владельца усадьбы - Олав. Вполне возможно, что данный Олав, осевший в Суздале и владевший значительным участком земли с мастерскими зависимых ремесленников, был одним из дружинников, поступивших на службу к Ярославу Мудрому и основавшего династию Ростово-Суздальских тысяцких, о котором сообщал Киево-Печерский патерик. Таким образом, мы видим, что в Суздале был археологически зафиксирован финальный этап русско-скандинавских отношений: растворение дружинной скандинавской верхушки в славянской среде.

Северо-Восточная Русь была хорошо известна не только в Скандинавии, но и в Прибалтике. Прибалтийские письменные источники также свидетельствуют о присутствии выходцев из Суздальской земли в Прибалтийских странах. “Северная торговля” IX-X вв. впервые представляла собой налаженное движение встречных потоков товаров, затрагивающие так или иначе весь континент и выходившее за его пределы. Западные страны (в первую очередь Франкская империя) вывозили на север серебро и изделия высококвалифицированного ремесла. Структурно близкий ассортимент товаров экспортировал мусульманский Восток. С Севера экспортировалось главным образом сырье; определенное значение имел и транзит товаров. Важнейшей статьей вывоза была пушнина: соболь, горностай, чернобурая лисица, бобр -- из Восточной Европы; меха куницы, белки -- из Восточной Европы и скандинавских стран; шкуры оленя, моржа, тюленя -- из Скандинавии. Вывозили также мед, воск, лен, выделанные кожи, дерево, янтарь, мамонтовую и моржовую кость. В обмене между славянами и скандинавами зафиксирован вывоз на Север славянской гончарной керамики и ввоз скандинавских железных изделий, каменных сосудов, продукции ювелирного ремесла. Заметное место в экспорте занимала торговля рабами и рабынями.

О торговле рабами говорится в источниках, повествующих как о Скандинавии, так и о Восточной и Западной Европе. Многое указывает на то, что для викингов люди были одним из основных предметов торговли. Около 1075 года священнослужитель Адам Бременский сообщал о том, что происходило на Зеландии: “Морские разбойники, которые называют себя викингами и которых мы называем аскоманны, платят королю данов пошлину за право вести меновую торговлю с варварами, во множестве живущими по берегам этого моря. Случается, что они употребляют во зло данное им право и нападают на своих же соплеменников. Они столь коварны

и жестокосерды по отношению друг к другу, что когда берут в плен своего ближнего, то тут же продают его в рабство своему собрату по оружию или варвару” .

Рабы были во власти своего господина, но отношение к ним регламентировалось некоторыми правилами. Они выполняли работу по дому и в поле, и не исключено, что именно они были частью той рабочей силы, которая использовалась в интенсивном строительстве в эпоху викингов. Из рассказов Ибн Фадлана, встречавшего викингов на Волге, явствует, что в походы викинги брали с собою рабынь, выполнявших разную работу и, во всяком случае, при таких торговых поездках удовлетворявших их сексуальные потребности. Однако в усадьбах высокородные пленницы, взятые в рабство, и в особенности красивые, работящие девушки, могли жить в хороших условиях и пользоваться большим почетом. То же можно сказать и в отношении рабов мужчин, обладавших каким-либо редким умением или ремеслом, и в отношении старых домашних рабов, преданных своим господам.

Помимо археологических находок, приуроченных к скандинавскому происхождению, особенно стоит рассмотреть вопрос поступления встречного потока ценностей на Север Европы, так как здесь особенно проявляется наличие связей Древней Руси со скандинавами. Изменение и его динамика очень важна для понимания интенсивности и характера внутренних связей. Наиболее определенной и весомой категорией в этом плане является монетное серебро, поступающее на Скандинавию с территории Древней

Руси. Крупнейшие клады отмечены на Готланде и Бирке, куда поступает большое количество восточных монет арабской чеканки. Датируя эти клады можно проследить движение дружин русов и викингов и разгром арабских государств. Древнерусские комплексы этого “времени первых князей” с дирхемами 900-913 гг., мечами типов Е и Н, византийскими монетами составляют ранние “большие курганы” Гнездова, срубные гробницы “могильника I” и первые погребения “могильника II” в Киеве, ранние курганы Шестовиц.

Нам известно свыше 200 000 монет, найденных в самой Скандинавии и относящихся к эпохе викингов. Франкских монет, относящихся к 800-м годам, найдено немного, несмотря на то, что в письменных источниках суммы выплат называются немалые. То же самое можно сказать и об англосаксонских монетах. Монеты, относящиеся к 900-970-м годам, преимущественно арабские. В Скандинавии таких монет найдено свыше 85 000 штук. Многие из них изготовлялись в восточной части Халифата, на месте современных городов Ташкента и Самарканда, где чеканилось колоссальное количество монет, и можно утверждать, что, несмотря на большое количество восточного серебра, имевшегося у викингов, в их руки попала лишь малая его часть. Примерно с 970-х годов, скандинавам пришлось утолять свою потребность в серебре в Западной Европе, поскольку восточно-европейские источники стали быстро иссякать. Примерно в это время начали разрабатываться германские серебряные рудники в Гарце, и германские монеты стали поступать в Скандинавию. Всего их известно около 70 000. Сюда же можно причислить свыше 40 000 англосаксонских монет,

также относящихся ко второй половине 900-х и к 1000-м годам. Здесь их было найдено больше, чем в Англии.

Викингов принято считать распространителями франкских мечей каролингского типа (часто со скандинавскими рукоятями) на Руси. Интересен меч с Сарского городища, предположительно датированный концом X в. и относящийся к типу Е по классификации Я. Петерсена, но имеющий ряд особенностей - отсутствие: 1) трехчастного деления навершия,

2) орнаментации с помощью пропущенной в ячейки серебряной проволоки). Эта уникальная находка, если не является продукцией скандинавских оружейников, то, вероятно, попала на мерянское городище не без участия скандинавов.

Подтверждением наличия контактов со странами Балтийского региона служит уникальная для культурного слоя городов Северо- Восточной Руси находка в Ростове в слое конца X в. ладейных шпангоутов. По мнению А.Е. Леонтьева, ростовские шпангоуты принадлежали крупному судну, длина которого могла превышать 17 м при ширине не менее 3 метров. Кроме шпангоутов были обнаружены железные заклепки для крепления досок обшивки бортов. Суда с наборным корпусом для Руси X - XI вв. не были характерны. Как считает А.Е. Леонтьев, найденные в Ростове детали корабля принадлежали судну, построенному в одной из стран Балтийского побережья, и являются свидетельством далекого путешествия, конечным пунктом которого оказалась первая столица Ростово-Суздальского княжества.

Мы имеем достаточное количество данных о военных походах славян и скандинавов, они упоминаются в летописях и сагах, от которых также остается большое количество европейского оружия. В “Саге об Эймунде”описаны скандинавские наемники на службе на Руси, где повествуется об отряде скандинавов, которые нанялись на службу к князю Ярославу Мудрому. Подписывался договор о службе, по сроку которого служба длилась год. Наемникам предоставлялось место проживания, еда, и некая денежная сумма, выплачиваемая серебром. В договоре оговаривалось так же, что воины могут получить “зарплату” мехами и драгоценностями, грубо говоря, добычей. Русские летописи упоминают о военной помощи варягов уже во времена борьбы Владимира Святого за власть, равно как и о аналогичной помощи Ярославу Мудрому. Деятельность наемника не может оставить значительных следов. Однако, присутствие скандинавов демонстрируется несколькими находками предметов вооружения. В то же время использовать меч или копье или секиру мог любой человек - не только скандинав, однако находки тех же типов вооружения, что и в Скандинавии могут рассматриваться как свидетельство широких связей торговцев оружием.

Надо отметить, что именно благодаря возникновению контакта, происходящего посредством торговли, имела место ассимиляция и взаимопроникновение культур. Таким образом, отношения скандинавов с Русью приняли характер длительного и многостороннего сотрудничества. Оно началось в середине 750-х гг., на десятилетия предопределяя содержание ранней эпохи викингов (793-891 гг.), наиболее плодотворно развивалось на протяжении средней эпохи викингов (891-980 гг.) и полноценно реализовалось в ходе поздней эпохи викингов (980-1066 гг.), в самый ответственный для скандинавских стран период собственного государственного строительства.

Эти отношения, охватившие сферу материального производства (ремесло), торгового обмена, социальных институтов, политических связей, культурных норм, обеспечили взаимовыгодное поступление не только материальных ценностей, но в значительной мере и социально- политического опыта, выработанного господствующим классом Киевской Руси и Скандинавии, который, в свою очередь, был тесно связан с крупнейшим и авторитетнейшим из феодальных государств эпохи -- Византийской империей.

Формирование восточноевропейского отрезка трансконтинентальной магистрали имело по меньшей мере два важных последствия для развития местных обществ. С одной стороны, путь, а точнее богатства, проходившие по нему, привлекали племенную верхушку и вовлекали ее в торговлю и обеспечение пути. Могильники, находящиеся рядом с торгово-ремесленными поселениями, обнаруживают смешение скандинавских и местных погребальных практик и концентрацию местной знати. Доступ к дальней торговле стимулировал более быстрое социальное развитие тех обществ, которые обитали в зоне этого пути.

Сутер Болин, шведский специалист по экономической истории, проведя ряд наблюдений на основе изучения находок монет во всем северо- и восточноевропейском регион, приходит к выводу, что с конца VIII века торговля достигает особой оживленности к первой половине X в., к концу столетия же наступает спад. В рассматриваемый нами период IX-X вв., общественное устройство обнаруживает лишь незначительный уровень

стратификации без каких-либо структур, а торговля в основном представлена как “меновая”.

Таким образом, Северная Европа зарекомендовала себя на международной арене как крупный торговый центр. На раннем этапе вики выступают в качестве раннеурбанистических “протогородов” в виде

“открытых торгово-ремесленных поселений”, однако, назвать их в IX веке полноценными торговыми городами еще рано. Тем не менее, активно ведется торговля с Восточной Европой, Византией, Прибалтикой. Новгород здесь выступает в качестве посредника поставляемых товаров между народами севера и юга Европы, и отчасти самостоятельной торговой точкой. Чисто скандинавскими товарами являлись: рабы, шкуры, пушнина, моржовый зуб, железо, точильные камни, посуда из стеатита.

Международная торговля через Северную Европу несколько схлынула около 970 г. Хедебю и Бирка, занимающие ведущую роль в мировой торговле, начинают утрачивать свое значение, и Бирка исчезает с географической карты. Торговля между Западной Европой и Востоком нашла себе другие пути. Новгород не лежал на Великом волжском пути между Востоком и Западом, но он был форпостом Южной Руси на дальнем севере, и в то же время он был пунктом менее значимого торгового пути по Днепру. У Новгорода была потребность участвовать в международной системе, которая могла гарантировать его торговлю с Западом. Отмечая в рассматриваемый период значимое положение Скандинавии как торговой единицы, необходимым становится регламентирование и укрепление международных торговых связей, а так же профессиональное самостоятельное производство рыночных товаров, что, в свою очередь, начинает прослеживаться с конца X- начала XI вв.

Раздел III. Развитие торговых связей в период с XI-XIII века.

На период XI-XIII вв. приходится развитие торговых связей Скандинавии с западно-европейскими странами, а так же упрочнение связей с Новогородом. Лишь в последние годы в результате новых исследований стало ясно, сколь велики были ресурсы Скандинавии и насколько масштабными были торговля и товарооборот внутри скандинавских стран. Прежде у нас не было полного представления о богатствах Скандинавии. Считалось, что торговля в основном ограничивалась тем, что викинги привозили из-за моря предметы роскоши. Из далекого Востока путь шел по русским рекам до Балтики. Привозились предметы роскоши также из Западной Европы. Прямой путь был закрыт после того, как арабы проникли в район Средиземного моря. Существовала гипотеза о том, что прибыли Скандинавии были связаны с тем, что она стала транзитной территорией, а сами скандинавы выполняли посредническую роль.

Итак, перед наступлением X века в Скандинавии началась новая эра чеканки монет. Она длилась недолго, и чеканка производилась в ограниченных масштабах, но она имела место во всех трех скандинавских странах, и за образец брались англосаксонские монеты, поскольку это был период получения викингами в Англии выплаты “данегельд” . На надписях, имеющихся на монетах, можно прочесть имя короля Свена Вилобородого в Дании, Олава (Трюгвессона) в Норвегии и Олафа (Шетконунга) в Швеции. Отныне монеты начинают играть главенствующую роль в экономике страны, и с этого периода в смешанных кладах серебра больше не встречаются кусочки украшений и монет. С 1070 года законное право хождения получают лишь монеты данной страны. В результате длительного процесса развития

возникает экономика, базирующаяся на национальных монетах, и это благоприятствует развитию торговли и способствует росту доходов страны.

Готланд занимает ведущую роль на арене мировой торговли. В силу своего географического положения на протяжении X-XII вв. он был промежуточной “станцией” на торговых путях Балтийского и Северного морей. На Готланде непременно останавливались все купцы, ведущие торговлю в балтийском регионе. Активная торговля и значительно преумноженные богатства привлекали на Готланд чужаков, и, начиная с XII века, Висбю уже заселяется немцами. В 1158 году немецкие купцы- мореплаватели из Любека основывают в Висбю германскую торговую компанию. Расположение Любека на Балтике обеспечило доступ к торговле со Скандинавией и Русью, создавая прямую конкуренцию скандинавам, которые, как было упомянуто выше, до этого контролировали большую часть балтийских торговых путей. Это положило начало возвышению Любека и формированию Ганзы, Ганзейского торгового союза.

Предпосылкой к образованию Ганзы стало образование небольших региональных союзов среди немецко-новгородских купцов, для комфортабельного ведения торговли. Ганза, в свою очередь, была создана с целью осуществления безопасной торговли на более выгодных условиях, и выполняла роль посредника между производящими районами Восточной, Северной, Западной и отчасти Центральной Европы, получая от этого огромную выгоду. Главой Ганзы, объединявшей десятки немецких городов (вендских, вестфальских, саксонских, прусских, ливонских), на протяжении всей ее истории оставался город Любек. Ганзейские дворы не имели постоянного населения.

Образование Ганзы еще плотнее укрепляются связи с Восточной Европой. Особо оживились торговые отношения Готланда с Новгородом. На

территории Новгорода базируются Готский и Немецкий купеческие дворы, и русские купеческие товарищества утвердились в XII-XIII вв. на Готланде, в Константинополе, Риге, Ревеле, Любеке, Сигтуне, где у них были свои гостиные дворы. В русских источниках самое раннее свидетельство торговых поездок новгородцев на Готланд содержится в Новгородской летописи, с указанием 1130 г.Однако, анализ “Договорной грамоты Новгорода с Готским берегом и немецкими городами о мире, о посольских и торговых отношениях и о суде” (1189-1199 гг.), позволил В. Т. Пашуто заключить, что в ней “отражена вековая давность, частично восходящая ко временам русско- византийских договоров Х в.”. С XII в. в Новгороде существовало особое объединение купцов, ведущих заморскую торговлю и именовавшихся поэтому “заморскими купцами”. В 1156 г. община этих купцов построила собственную церковь Параскевы (покровительницы торговли) на Торгу.Кроме Готланда, русские купеческие товарищества утвердились в XII-XIII вв. в Константинополе, Риге, Ревеле, Любеке, Сигтуне, где у них были гостиные дворы.

На начало XII века самым значительным событием внешнеторговых связей Новгорода приходится устройство в нем Готского торгового двора с церковью св. Олава. Примечательно, что на Готланде, в свою очередь, существовало подворье новгородских купцов, также с церковью. Руины этой

церкви до сих пор сохранились в Висбю. В XII в. новгородцы ведут активную заморскую торговлю, совершая регулярные поездки на Готланд и в Данию, что зафиксировано на страницах Новгородской летописи. Несколько позднее, во второй половине XII столетия, в Новгород прибывают и немецкие купцы из северогерманских городов, в первую очередь из Любека, что послужило основанию в Новгороде Немецкого двора. Впоследствии, оба этих двора объединятся под общим управлением Ганзы. Готланд постепенно начинает утрачивать свою самостоятельность, и начиная с рубежа XII- XIII вв., западноевропейская торговля Новгорода ведется через посредство немецких купцов. Договор Любека и Висбю положил конец конкуренции: по этому договору любекские купцы получили доступ к внутреннему русскому порту Новгороду, где они построили факторию или контору, хотя сначала немцы использовали Готландский Гутагард. Первый толчок к образованию немецкой Ганзы исходил из Висбю, где в 1229 г. германские купцы, являвшиеся представителями многих германских торговых городов, заключили договор с новгородским князем; это было первым выступлением

“общества германских купцов”; слова “Ганза” вошло в употребление значительно позже.

История Ганзы тесно переплетается с борьбой за торгово- политическую гегемонию на Балтийском море. Вместе с Ганзой в Скандинавию приходит регламентация торговли, когда Генрих Лев подписал со Швецией договор о ведении двусторонней беспошлинной торговли. Следующий шаг - в 1173 и 1179 г., когда появляются договоры, устанавливающие торговые связи Любека и Швеции. В 1220 г. немцы основали свое первое поселение в Кальмаре. Шведы не предоставили ганзейцам права экстерриториальности, и им приходилось подчиняться местным законам и нормам. Но, тем не менее, немцы активно переселялись, особенно интенсивно этот процесс пошел со второй половины XIII в. Ганзу

привлекало в Швеции железо, медь, лес, масло. Швеция также была заинтересована в немцах, из Германии прибывали горняки, которые познакомили шведов с новыми достояниями европейской техники - водоотливным устройством для шахт, образцами плавильных печей. С начала XII в. Ганза стала вести торговлю с Норвегией.

К середине XIII века году Любек уже накопил достаточно сил и средств, чтобы открыто заявить о своих претензиях на часть английского рынка. В том же году, используя все свое влияние при королевском дворе, Ганза открывает в Лондоне торговое представительство. С этих пор купцам из Скандинавии на просторах Северного моря стала противостоять мощная сила. С годами она будет крепнуть и возрастет тысячекратно. Ганзейский союз станет не только определять правила торговли, но зачастую и активно влиять на расстановку политических сил в пограничных странах от Северного до Балтийского морей. В 1276 г. появилось первое поселение ганзейцев на Бергене. В 1316 г. в Бергене появилась ганзейская фактория Немецкий мост, созданный по новгородскому образцу. Норвегия оказалась в полной зависимости от Ганзы. В Дании, которая владела Зундом, Ганзу привлекали сельдяные ловли у Сконе. Здесь ганзейцы появились на исходе XII в. В 1201 г. Любек, после того, как любекцев в Сконе арестовали, суда и товары конфисковали по приказу датского короля, согласился принять ленную зависимость от датской короны. С этого времени начинается борьба Любека с Данией. Герцог Вальдемар Шлезвигский в 1202 г. стал королем Вальдемаром II (1202-1241 гг.). В 1214-1219 г. включил в свои владения Приэльбскую Германию и Северную Эстонию и превратил Балтику во внутреннее море. В 1227 г. коалиция северо-германских городов и князей

нанесла поражение Вальдемару при Борхеведе. Дания лишилась своих владений кроме княжества Рюген и Северной Эстонии.

Возвращаясь к Новгороду, стоит отметить, что устройство дворов, организация быта ганзейских купцов, их взаимоотношения с новгородцами, а также само ведение торговли строго регламентировались специальными постановлениями, записанными в устав двора, называемый “Скра”, что значит “книга законов” или “судебник”, который регламентировал право предоставления “чистого пути” немцам в Новгородскую землю, а новгородцам -- по Балтике, то есть гарантии безопасности торговли, условия проезда купцов по чужой территории, а также о наказаниях за причинение вреда купцам и разрешении тяжб, возникавших между русскими и немцами. Главным законодательным органом конторы было общее собрание всех присутствующих во дворе купцов под председательством старост. Собрание обсуждало важнейшие дела конторы, вершило суд в торговых и уголовных делах. Основным местом торговли был Немецкий двор, куда приходили новгородские купцы, чтобы договориться о сделках и забрать товар. Ганзейские купцы также приобретали новгородские товары, как правило, непосредственно на усадьбах русских партнеров, поскольку торговля имела оптовый и меновый характер.История новгородско-ганзейских отношений изобилует торговыми конфликтами, запретами на торговлю, частыми столкновениями между иноземными купцами и жителями города. Чаще всего конфликты возникали из-за несоблюдения той или иной стороной правил торговли. Частой причиной разрывов торговых отношений были войны и

политические конфликты между Новгородом и его противниками (чаще всего Ливонским орденом и Швецией). Хотя в торговых договорах оговаривалось, что во время войны купцам гарантировался “чистый путь”, т. е. свободное движение по торговым путям, тем не менее на практике всякий раз с началом войны объявлялась торговая блокада. Основными чертами, характеризующими русско-ганзейскую торговлю в Новгороде являлись следующие: во-первых, торговля была оптовой, торговали не в розницу, а достаточно крупными партиями товаров; во-вторых, она была меновой, без использования наличных денег в качестве средства платежа, то есть тем, что в недавние времена называлось модным тогда словом “бартер” (деньги, разумеется, играли роль в торговле, но только в качестве меры стоимости товара); в-третьих, процесс торговли происходил не на Торгу, а на ганзейских дворах и дворах новгородцев, где русские и немецкие купцы осматривали нужные им товары и заключали сделки.

Через Новгород осуществлялась торговля Руси с Ганзой и по всей русской территории. Важнейшими товарами по-прежнему оставались мех и воск, высоко ценившиеся в Европе. Кроме меха и воска, в последние десятилетия независимости и позднее новгородцы торговали с Западом выделанными кожами, кожаными изделиями, в частности обувью. Иногда предметами вывоза были некоторые виды сельскохозяйственной продукции и охотничьи птицы (соколы). С Запада в Новгород ввозились, прежде всего, различные дорогие ткани, а также цветные металлы. А. Нахлик установил, что в X--XII вв. в новгородском импорте преобладали английские ткани высокого качества типа “worsted”, а позднее такини Фландрии -- Ипре, Генте, Брюгге. Помимо сукон, в Новгород ввозились и дорогие византийские

ткани -- паволока, шелк саммит. Возможен ввоз импортных красителей, например индиго. Ганзейские купцы привозили в Новгород медь (известно, что на территории Новгородской земли медь не добывалась), свинец, олово и другие необходимые материалы, например квасцы, использовавшиеся для дубления кожи и покраса тканей, производства пергамена. Из стран Балтики ввозился янтарь, сельдь, соль, а в неурожайные годы -- и хлеб. Стоит отметить, что полученные Е.А. Рыбиной новые данные позволяют утверждать, что янтарь ввозился в Новгород не только из Прибалтики, как это считалось прежде, но и из Приднепровья, где также имелись его месторождения. Несмотря на запрещения западных соседей, нередко находившихся в состоянии войны с Новгородом, ганзейские купцы иногда привозили сюда оружие, лошадей.

Внешняя торговля Скандинавии не ограничивалась западным направлением, она велась и с южными странами. Археологические данные позволяют утверждать, что в XI--XIII вв. Скандинавия была связана торговыми отношениями с Северным Кавказом, Средней Азией, Ираном и Византией, отчасти посредством Новгорода. Об этом свидетельствуют находки явно южного происхождения. Скорлупа грецких орехов обнаружена при раскопках в различных слоях, в том числе и в слоях, относящихся к рассматриваемому нами времени. Однако, наибольшее число находок приходится на XII в., а начиная с 40-х годов XIII в. скорлупа грецких орехов встречается редко. Находки миндаля единичны. Как грецкий орех, так и миндаль могли ввозиться из Византии, Крыма или с Кавказа. Затрагивая XII в, стоит также упомянуть импорт самшита. Одной из статей русского импорта также были различные пряности, которые пользовались широким спросом ввиду однообразия русской пищи. О связях со Средиземноморьем свидетельствуют находки греческих губок. Так же популярностью пользовалась ввозимая с юга столовой утвари, в том числе посуды из

поливной керамики иранского производства. Благодаря массовому характеру большинства перечисленных предметов, удалось восстановить динамику торговых связей между Скандинавией и Новгородом и его южными партнерами. Для них характерно постепенное развитие с середины X в. и в течение всего XI в., а затем заметный подъем в XII в. В слоях, датированных временем после монгольского нашествия (со второй половины XIII в. до середины XV в.) практически не обнаруживаются предметы импорта, поступавшие по днепровскому пути.

Характерным предметом ввоза в Новгород с юга также являлись амфоры. Это были грушевидные толстостенные сосуды красноватого цвета с волнистой внутренней поверхностью и толстыми ручками. Центр их производства находился в Причерноморье, но они могли ввозиться как из Киева, так и прямо из Крыма. Находки таких амфор в Новгороде известны только в слоях до середины XIII в. На основании находок амфор можно сделать вывод о ввозе вина, и в меньше мере растительного масла. Византийское вино в домонгольское время регулярно поступало на территорию Древней Руси. Новгород, несмотря на отдаленность от источников этого продукта, не был исключением. Находки фрагментов амфор в культурном слое этого города фиксируются и берутся как индивидуальные находки. Большая часть находок происходит с Неревского (около 447 фрагментов) и Троицкого (около 1800 фрагментов). Поскольку находки имеют относительно точные дендрохронологические даты, их анализ позволяет выявить некоторые закономерности не только в поступлении вина на Русь, но и получить ценную информацию для определения происхождения и эволюции византийских амфор.