Оценка стратегии Г.К. Жукова в Московской битве 1941-1942 гг.

В своих мемуарах Рокоссовский писал: «Уже после войны часто приходилось слышать вопрос, в котором сквозило удивление: как же так, у нас в ряде операций дивизий было больше, чем у врага, а мы не могли прорвать оборону?

Мы давно забыли, что дивизия - это 8 тысяч бойцов. Наши соединения насчитывали 3,5, а то и 2 тысячи человек… (особенно наглядно это было под Москвой. - В.О.). Между тем у противника численность личного состава пехотной дивизии достигала 10-12 тысяч, а танковой и моторизованной - 12- 15 тысяч».

Со свойственной Жукову прозорливостью, он смог разгадать замысел противника, точно определил направление его главных ударов и своевременно принял соответствующие контрмеры.

Командующий приказал разрушить все шоссе, прилегающие к переднему краю, разрушить мосты на предполагаемых направлениях движения противника, заминировать танкоопасные направления, оборудовать различные инженерные заграждения. Были созданы противотанковые районы на направлениях вероятного продвижения противника. Войска были буквально «зарыты в землю». Боевые порядки были эшелонированы в глубину.

Для обмана противника был оборудован ложный передний край (в 1,5 км от истинного), ложные артпозиции и ложные группировки танков. Умелым, заранее предусмотренным манёвром противник завлекался на минные поля и огневые ловушки. Для обеспечения непрерывного управления войсками была организована надёжная система связи. Большая работа была проведена по обеспечению высокого морального духа войск. 1 ноября 1941 года до войск фронта был доведён приказ Жукова № 051, в котором были такие слова: «Дорогие товарищи красноармейцы, командиры и политработники! Земля и леса, где Вы сейчас грудью защищаете нашу родную Москву, обагрена священной кровью наших предков, борьба которых вошла в историю разгромом наполеоновских полчищ, сорвав планы врага и отразив очередное его наступление, мы не только не допустим его к Москве, но и предрешим этим над Гитлером победу. Мы скуём его танки и авиацию, мы заставим его живую силу дрожать и гибнуть в сугробах суровой русской зимы. Уничтожим его так, как уничтожили армию Наполеона.

Боевые друзья красноармейцы, командиры и политработники! В эти суровые дни Родины, наш народ и наш Великий Сталин нам с Вами вручили защиту родной и любимой Москвы. Родина-мать доверила нам ответственную и почётную задачу: стать нерушимой стеной и преградить немецким ордам к нашей столице. Ни шагу назад - таков боевой приказ Родины нам, защитникам Москвы»…

Благодаря принятым в тот момент мерам, в ходе ожесточённых боёв, когда на счету было каждое орудие, каждый снаряд, каждый взвод, противник был остановлен. Оборонительные действия войск Западного фронта отличались высокой активностью, широким применением контратак и контрударов.

Схематизму оперативных форм и шаблонно, применявшейся вермахтом тактики глубоких прорывов была противопоставлена не только глубина обороны, но и гибкий манёвр войсками и умелое использование резервов. Противник, вклинившись в такую оборону, охватывался заслонами из состава войск, переброшенных с неатакованных участков и подвижных отрядов заграждения. Перед наступавшими вражескими частями вновь и вновь возникал очередной фронт обороны, который снова и снова им приходилось прорывать, теряя людей, технику и время. В результате, несмотря на 12-кратное превосходство в танках создано на участках прорыва, немцы в ноябре наступали с темпом 2-3 км в сутки, против 20-50 км в начале битвы.

Тщательное изучение особенностей и новых черт в действиях войск, как своих, так и противника, глубокое знание положения своих войск и войск противника позволяли Жукову принимать нешаблонные, подчас неожиданные для врага, да и не только для врага, но и для своих подчинённых решения. Жуков пользовался суворовским принципом: «Кто удивил, тот победил».

Показательны в этом плане воспоминания генерала А.П. Белобородова, командовавшего во время битвы за Москву 78-й (9-й гвардейской) стрелковой дивизией. Описывая события тех дней, он отмечал, что Георгий Константинович «никогда не опекал своих подчинённых по мелочам, однако бывало и так, что он, командующий Западным фронтом, вдруг приказывал направить туда-то стрелковый полк или батальон. И каждый такой приказ, как потом выяснялось, попадал в самую точку.

Был такой случай под городом Истра. С фронта нас атаковала мотострелковая дивизия СС «Рейх», с севера пытались обойти 10-я танковая дивизия. А на южном, и наиболее слабом, нашем фланге было более или менее спокойно. Получаю через штаб 16-й армии личный приказ командующего фронтом: выдвинуть на высоты, что за южным флангом, батальон с артиллерией. Обстановка труднейшая, эсэсовцы и танковая дивизия атакуют непрерывно, мне дорог там каждый взвод и каждое орудие, а тут снимай целый батальон и перебрасывай на «тихий» южный фланг. Но приказ есть приказ. Ночью перебросил батальон капитана Романова с артиллерией, а на рассвете он уже отбивал сильные атаки обходившей нас 252-й немецкой пехотной дивизии с танками. И если бы не этот своевременный приказ Г.К. Жукова, основанный, видимо, на данных разведки, наша дивизия очутилась бы в критической ситуации».

Георгий Константинович Жуков обладал огромной силой воли, исключительной требовательностью к себе и подчинённым, отличался смелостью и решительностью при претворении в жизнь своих планов.

В накопленных до предела событиях Московской битвы Жуков личным примером подтвердил справедливость старой истины, что работают у того, кто сам работает не щадя себя. Отдавая всего себя без остатка порученному делу, он требовал того же от подчинённых. Он обладал удивительной способностью заставить подчинённых командиров и начальников выполнить, казалось бы, невыполнимый приказ, идти на самопожертвование и подвиг.

В конечно итоге, благодаря всем принятым замечательным полководцем мерам, нашим войскам удалось переломить ситуацию. В битве под Москвой (а ранее под Ленинградом) Жуков первым из наших полководцев сумел организовать такую систему обороны, которую не смогли преодолеть немецкие армии. Противник, превосходивший войска Западного фронта в 7-9 раз был остановлен.

1.3 Принципиальные черты Г.К. Жукова - полководца и «поворот» в Московской битве

«Жуков, - по оценке по оценке Маршала Василевского, - без сомнения, стоит в ряду полководцев, которых человечество не забывает. Это военачальник не просто большого таланта, он был наделён огромным мужеством, самообладанием, могучей волей. Жуков не боялся ответственности. А ответственность, выпавшая на долю всех от солдата до маршала, измерялась самой высокой мерой - судьбой Родины.

В самые трудные, критические моменты войны, - говорил Василевский, я не видел Жукова растерянным и подавленным. Напротив, в такие моменты он был особенно деятелен, сосредоточен, целеустремлён. Для него не было непреодолимых преград, воля его ломала всё, что стояло на пути. Этот человек был рождён побеждать».

Г.К. Жуков был единственным и из всех военачальников и полководцев Великой Отечественной войны, входивших в состав Ставки с момента образования и до конца её существования. В течение всей войны он находился на самых напряжённых и ответственных её участках.

Как отмечал Маршал В.Г. Куликов, - «могучим талантом Г.К. Жукова одухотворены практически все стратегические планы Верховного Главнокомандования и замыслы блестящих, вошедших в золотой фонд военного искусства операций по разгрому и уничтожению врага».

С его именем неразрывно связаны победы советских войск под Москвой и Сталинградом, под Курском и на Правобережной Украине, в Белоруссии, в Польше и Германии. Он был универсальным полководцем способным мыслить во всём диапазоне командных высот от тактического звена до вершин стратегического руководства.

Оценивая деятельность Жукова в годы войны, М.А. Гареев отмечал:

«Ни один из талантливых полководцев времён Второй мировой войны не может сравниться с Жуковым по глубине, широте, прозорливости стратегического мышления, по его силе воли и организаторским способностям».

Г.К. Жукова отличали глубокий гибкий ум и твёрдая воля. Исключительная способность к анализу и синтезу позволяла ему в минимально короткое время охватить одновременно как всю оперативно- стратегическую обстановку в целом, так и малейшие тактические детали. Это способствовало глубокой оценке обстановки, обоснованным выводам и нахождению неожиданных оригинальных решений. Обладая развитой оперативно-стратегической интуицией, он чувствовал изменение обстановки и по едва заметным признакам улавливал назревающие крутые повороты в развитии событий. Характерным примером тому является оценка им обстановки в конце ноября 1941 г., во время битвы за Москву, когда он исключительно точно определил благоприятный момент для перехода советских войск в контрнаступление.

По свидетельству В.Д. Соколовского, бывшего в период битвы за Москву начальником штаба Западного фронта, Г.К. Жуков мог как-то интуитивно, провидчески заглянуть в перспективу хода военных действий в самой сложной ситуации. Его талант в этом отношении был настолько ярким, что одного взгляда на карту ему иногда достаточно, чтобы оценить обстановку. Ставя себя в положение немецкого командования, он почти безошибочно предугадывал возможные решения и замыслы противника. Это позволяло нам своевременно принимать необходимые контрмеры и осуществлять манёвр резервами для того, чтобы парировать возможные удары врага, что в условиях недостатка у нас сил имело решающее значение».

Для полководческого искусства Жукова было характерно тщательное планирование предстоящих операций и твёрдое проведение в жизнь принятых решений и разработанных планов. Он отличался большой организованностью в работе и пунктуальностью. Был строгим, требовательным и распорядительным начальником, крайне нетерпимым к любым проявлениям неисполнительности и недисциплинированности.

Его отличало большое мужество, он смело брал на себя ответственность за принимаемые решения. Жуков был противником всякой приверженности к внешней форме, ни в чём не признавал схематизма и шаблона.

Он одинаково успешно проявлял высокое полководческое искусство, как в наступательных, так и в оборонительных. Стиль его руководства войсками при организации ведения обороны отличался стремлением, прежде всего, создать на угрожаемых направлениях прочную и глубокую противотанковую оборону, осуществлять смелый манёвр силами и средствами с неатакованных направлений и участков, обеспечивать высокую активность обороны нанесением артиллерийских и авиационных ударов, контратак и контрударов по наступающему противнику.

Жуков был одним из немногих наших полководцев, которые смогли добиться успеха в оборонительных операциях первого года войны. Так, в Ленинградской и Московской оборонительных операциях успех был достигнут благодаря огромной силе воли Жукова, строгой организации и твёрдости управления, его умению стойко противостоять противнику и мобилизовать все моральные и материальные возможности для выполнения задач.

Лев Николаевич Толстой писал: «Война - шахматная игра с той только маленькой разницей, что в шахматах над каждым шагом можно думать сколько угодно… и ещё с той разницей, что конь сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, а на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты».

Командующий Западным фронтом генерал армии Г.К. Жуков в оборонительных боях за Москву находился, говоря на шахматном языке в матовом положении. И только он, взявший на себя поистине грандиозную историческую ответственность за судьбы Москвы и в тот момент всей России, мог найти правильное единственно верное решение. Он действовал как мыслитель-диалектик.

В своей книге «Сто дней Маршала Победы» В. Окороков писал: «Сама мысль об оставлении Москвы, при всей её реальности в тот момент, не принималась Г.К. Жуковым ни при каких условиях. Никакие исторические аналогии не убеждали его. Не мог он принять даже кутузовский принцип - «с потерей Москвы ещё не потеряна Россия. Не то было уже время, не тот враг, не та была Москва для страны и для всего мира».

В период битвы за Москву командующему Западным фронтом удалось успешно обеспечить превосходство в воздухе наших Военно-воздушных Сил. Значительный вклад в это дело внесли воины противовоздушной обороны Московской зоны, лётчики Московского военного округа и дальнебомбардировочной авиации. Они не только организовали плотное прикрытие Москвы с воздуха, но и приняли самое непосредственное участие в оборонительных боях Западного фронта.

Г.К. Жуков досконально был осведомлён о возможностях противовоздушной обороны, что способствовало утверждению его уверенности в разгроме врага. Он был абсолютно убеждён в том, что удастся справиться с люфтваффе, борьбу с которым он считал стратегической задачей в обороне столицы.

Как известно, для нападения на СССР гитлеровское командование подготовило более 5000 самолётов. Фашистское руководство было убеждено в неотразимости своих массированных воздушных атак.

Важным фактором, который резко изменил характер применения фашистских ВВС на советско-германском фронте, быловозрастания мощи советской противовоздушной обороны.

30 октября 1941 года командующий Московской зоны ПВО генерал- лейтенант М.С. Громадин сообщил в газету «Правда» (30.10.41 г.), что в течение трёх месяцев со дня первого массового налёта фашистской авиации на Москву (с 21 июля по 21 октября) противник сделал более 4 тыс. самолёто-вылетов по направлению к столице. За этот же срок в Московской зоне ПВО сбито 400 самолётов противника. К самой Москве пробились лишь 170-180 фашистских самолётов, из которых многие были уничтожены. Известно, что «в фашистской Германии войска ПВО входили в состав ВВС. Они оказались беспомощными в борьбе с ВВС Великобритании и США.

В Германии было подвергнуто бомбардировкам 1050 городов с разрушением и уничтожением в них от 10 до 97% всех промышленных и жилых строений, а в 40 крупных городах - от 50 до 97%. Берлин был разрушен более чем на 50%. В то время как в Москве было разрушено и частично повреждено не более 0,03% строений и объектов от всех имеющихся и не было нарушено государственное и военное управление».

В конце октября 1941 года немецко-фашистские войска были остановлены. Однако фашистское руководство не отказалось от своих планов по захвату Москвы. Использовали создавшуюся паузу для перегруппировки своих сил и подготовки «генерального» наступления на советскую столицу. На направлениях северо-западнее и южнее Москвы были созданы крупные танковые кулаки с целью захвата столицы.

Советское командование также максимально использовало паузу в боевых действиях. Жуков получил большой резерв Ставки - 100 тыс. воинов, 300 танков и 2 тыс. орудий.

Значительную роль в системе обороны столицы сыграли инженерные сооружения. Жукову довольно точно удалось установить расположение главных группировок противника, противопоставить им глубоко эшелонированную оборону.

Командующим также были определены основные направления предстоящего ноябрьского наступления. Дальнейший ход боевых действий полностью подтвердил данный прогноз, что явилось решающим условием успеха наших войск в обороне столицы.

Некоторое затишье на фронте позволило Ставке Верховного Главнокомандования создать большие резервы - 10 армий в глубине страны и подготовить новую линию обороны по Волге от Рыбинска до Астрахани.

Данные меры упрочили положение Красной Армии, создали уверенность в том, что немцев не только остановят, но и разобьют.

Жуков как командующий фронтом скрупулёзно занимался тактическими вопросами, что являлось весьма важной особенностью его полководческой деятельности. Прекрасная память помогала Георгию Константиновичу хранить важнейшие данные вплоть до мелочей и отдельных деталей, разведка помогала ему внимательно следить за действиями врага и своевременно принимать контрмеры, парировать удары.

В середине ноября вновь развернулись ожесточённые оборонительные бои на подступах к Москве. 15-16 ноября немецкое командование бросило

в наступление для захвата Москвы все имеющиеся на этом направлении силы. Ценой огромных усилий противнику удалось 23-25 ноября захватить Клин и Солнечногорск, 28 ноября выйти к каналу Москва-Волга и овладеть Яхромой, Крюково, Красной Поляной. Ударная группировка танковой армии врага, обходя героически оборонявшуюся Тулу, продвигалась к Кашире.

Учитывая создавшуюся обстановку, Ставка передала в состав Западного фронта прибывшие из резерва1-ю ударную и 20-ю армии и потребовала немедленно нанести контрудар и остановить продвижение врага.

С 29 ноября по 4 декабря войска этих армий, проведя ряд контратак и контрударов на правом фланге Западного фронта, выполнили поставленную задачу. На левом фланге контрудар по 2-й танковой армии противника был нанесён войсками генерала П.А. Белова. В результате контрудара прорвавшаяся к Кашире танковая дивизия противника понесла серьёзные потери и была отброшена к югу на 10-15 км. До 30 ноября в этом районе шли ожесточённые бои, противник вынужден был перейти к обороне.

Последнюю попытку прорваться к Москве противник предпринял в районе Наро-Фоминска. Но здесь войска 33-й армии сильным контрударом ликвидировали прорыв. К 4 декабря оборонительный период битвы под Москвой закончился. Противник исчерпал свои возможности и перешёл к обороне, не добившись поставленной цели.

Как писал западногерманский историк, сотрудник военно- исторического центра бундесвера, Клаус Рейнгардт в своей книге «Поворот под Москвой: Крах гитлеровской стратегии зимой 1941/42 года», в числе действительных причин срыва немецко-фашистского наступления на Москву в октябре 1941 года явились:

- упорная борьба советских войск, которые, даже попав в окружение под Вязьмой, длительное время сковывали немецкие танковые силы;

- недооценка командованием группы армий «Центр» мощи и глубины созданной советскими войсками Можайской линии обороны;

- искусное применение советским командованием небольших сил для создания на наиболее опасных участках противотанковых очагов обороны, вынуждавших противника прорывать всё новые и новые позиции, проведение быстрых контратак против растянутых флангов противника при активной поддержке советской авиации, действовавшей даже тогда, когда немецкие самолёты не могли летать из-за погодных условий;

- высокий моральный дух советских воинов, защищавших столицу. Последнее отнесено автором к «решающему фактору» срыва немецкого наступления.

Таким образом, подводя итог, следует отметить, что организуя оборону под Москвой, Жуков не пропускал и тщательно учитывал ошибки противника. Он видел, что фланговые группировки врага, особенно в районе Тулы не были усилены общевойсковыми соединениями. Командующий Западным фронтом своевременно обнаружил этот просчёт противника и организовал эффективное маневрирование собственными резервами, направляя эти резервы с более спокойных, центральных участков фронта на фланги против ударных группировок врага.

Г.К. Жуков хорошо чувствовал динамику сражения, своевременно реагировал на довольно быстрые изменения обстановки на фронте, на действия противника. В конце ноября он без сна и отдыха руководил действиями войск фронта, маневрировал силами, вводил в бой прибывшие части и тщательно анализировал действия противника.

В эти дни Георгий Константинович вновь искусно использовал промах немецкого командования, запоздавшего на две недели с нанесением удара по центру Западного фронта, и перебросил отсюда не только армейские дивизионные резервы, но и полковые на борьбу с наступавшими танковыми группировками врага.

Кроме того, Жуков организовал контрудары в районе Яхромы, Красной Поляны, Крюкова, Звенигорода, Кубинки, Наро-Фоминска, Каширы, Тулы и др. Такими действиями удалось не только остановить дальнейшее продвижение противника, но и на отдельных участках потеснить его назад.

В битве за Москву в исключительных условиях ярко проявился полководческий талант Георгия Константиновича. Им на практике были решены сложнейшие проблемы восстановления практически полностью разрушенного фронта обороны, сочетания упорной обороны с её активностью, перехвата стратегической инициативы у противника, имеющего превосходящие силы.

Характерной чертой Жукова являлось глубокое изучение и учёт при планировании и подготовке операций опыта уже проведённых операций. В битве под Москвой он руководствовался требованиями, которые сформулировал для себя после первых месяцев войны - «в борьбе побеждает тот, кто лучше подготовил вверенные ему войска в политико- моральном отношении, кто сумел более чётко довести до сознания войск цель войны и предстоящей операции и поднять боевой дух войск, кто стремится к боевой доблести, кто не боится драться в неблагоприятных условиях, кто верит в своих подчинённых».



Глава 2. Г.К. Жуков и контрнаступление Красной Армии

2.1 Г.К. Жуков при разработке плана контрнаступления

Идея о переходе в контрнаступление под Москвой возникла в Ставке Верховного Главнокомандования и разрабатывалась Генеральным штабом ещё в начале ноября, но от неё пришлось временно отказаться из-за начавшегося в середине этого месяца нового вражеского наступления на Москву. К вопросу о проведении контрнаступления возвратились лишь в конце ноября. Важная роль в определении времени и организации перехода советских войск в контрнаступление принадлежит Жукову: 29 ноября он доложил Верховному Главнокомандующему о кризисном положении противника (его группа армий «Центр» выдохлась, резервов у врага уже нет, а оборону он ещё не успел организовать), просил подчинить Западному фронту 1-ю ударную, 10 и 20-ю армии и дать приказ о начале контрнаступления.

«Определить этот момент, когда противник стал выдыхаться, израсходовал свои средства и не мог уже наступать,- это было поистине великим открытием полководца, давшим ему возможность перевести борьбу в новое измерение, совершить крутой поворот от обороны к наступлению и сделать это какой-либо паузы.

В истории войн и военного искусства трудно найти подобный пример, ничего похожего в военной истории не было».

По распоряжению Верховного командование Западного фронта 30 ноября представило в Ставку план контрнаступления, который в тот же день был утверждён. К проведению контрнаступления Ставка привлекла также войска Калининского и правого крыла Юго-Западного фронтов, но основную роль в разгроме войск врага под Москвой предстояло сыграть Западному фронту.

«Это была, пожалуй, невиданная в военной истории оперативность. План был составлен на карте с пояснительной запиской, которую написал лично Жуков. Когда сегодня некоторые историки и преподаватели академии смотрят эти документы Западного фронта, они недоумевают по поводу того, что на карте нет многих деталей построения операции, да и оформлена она не так чётко и «красиво», как это положено. Но в боевой обстановке нередко всем этим приходится пренебрегать ради упреждения противника и подготовки операции в предельно сжатые сроки. Значительно важнее быстро поставить задачи подчинённым, предоставить их распоряжение, особенно для организации боя в тактическом звене, как можно больше времени». Замысел Жукова состоял в том, чтобы неожиданным для врага переходом в наступление разгромить его наиболее опасные группировки, наступавшие на Москву с севера и юга. Для этого по решению командующего создавались две группировки войск - Северная (30, 1-я ударная, 20 и 16-я армии) и Южная (50 и 10-я армии и фронтовая оперативная группа генерала П.А. Белова).

Остальным армиям фронта (5, 33, 43 и 49-й) ставилась задача нанести удары с ограниченной целью. Чтобы добиться внезапности наступательных действий и не дать противнику перестроить войска для обороны, контрнаступление было решено начать без паузы (Ставка определила начало контрнаступления 5-6- декабря). Постановка задач на наступление и подготовка наступательных операций проводилась в короткие сроки.

В начале контрнаступления нашим войскам приходилось преодолевать сопротивление очень плотных сил немцев, Первоначально продвижение войск фронта было крайне медленным (всего 2-3 км в сутки). Здесь надо отметить, что наши войска не имели практического опыта ведения наступательных боев и от того действовали слишком прямолинейно.

Поэтому в ходе боёв Жукову приходилось всё это исправлять.

Командующий настоятельно требовал, чтобы все, начиная с командующего и кончая солдатом, должны постоянно учиться воевать, и не только при подготовке операции, но и в ходе боевых действий. Обнаружив крупные недочёты в действиях войск, Жуков через несколько дней после начала наступления издаёт директиву № 72, где определяет: «Некоторые наши части вместо обходов и окружения противника выталкивают его с фронта лобовым наступлением, вместо просачивания между укреплениями противника топчутся на месте перед этими укреплениями, жалуясь на трудности ведения боя и большие потери. Все эти отрицательные способы ведения боя играют на руку врагу, давая ему возможность с малыми потерями планомерно отходить на новые рубежи, приводить себя в порядок и вновь организовывать сопротивление нашим частям… Против арьергардов и укреплённых позиций оставлять небольшие заслоны и стремительно их обходить, выходя как можно глубже на пути отхода противника.

Сформировать… несколько ударных групп в составе танков, автоматчиков, конницы и под предводительством храбрых командиров, бросать их в тыл противника».

Красная Армия к началу своего контрнаступления на Московском направлении продолжала численно уступать противнику. А.М. Василевский приводил следующие данные: у противника под Москвой к началу декабря 1941 года было свыше 1700 тыс. солдат и офицеров, 13,5 тыс. орудий и миномётов, 1170 танков, 615 самолётов; у нас 1100 тыс. человек личного состава, 7652 орудия и миномёта, 774 танка и 1000 самолётов.

Таким образом, контрнаступление Красной Армии под Москвой было начато меньшими силами, о чём немецкое командование, безусловно, знало и никак не ожидало наступления советских войск.

Говоря о преимуществе сторон, надо отметить, что нашим превосходством были только гвардейские миномёты, самолёты новых конструкций - ИЛ-2, МиГи, ЛаГГи, танки Т-34 и артиллерийские системы.

Анализируя события того периода, задаёшься вопросом: какие же факторы определили успех контрнаступления Красной Армии меньшими силами.

Многие западные историки и бывшие офицеры вермахта объясняли поражение немцев под Москвой суровой русской погодой. Маршал Советского Союза Рокоссовский отмечал: «Следует сказать, что глубокий снежный покров и сильные морозы затрудняли советским войскам применение манёвра в сторону от дорог с целью отрезать пути отхода противнику. Так что гитлеровцам, пожалуй, нужно благодарить суровую зиму, которая способствовала их отходу от Москвы с меньшими потерями, а не ссылаться на то, что морозы стали причиной их поражения. Только мужество и стойкость советских воинов, а не дождь и морозы спасли Москву в 1941 году.

Анализируя причины разгрома немецко-фашистских войск под Москвой, следует отметить приобретённый уровень возросшего к тому времени советского военного искусства. Жуков писал: «Умелое ведение оборонительных сражений, удачное осуществление контрударов и быстрый переход в контрнаступление обогатили советское военное искусство, показали возросшую стратегическую и оперативно-тактическую зрелость советских военачальников, рост боевого мастерства воинов всех родов войск». Это высказывание Жукова несёт большую смысловую нагрузку, даёт возможность комплексного подхода к анализу причин победы под Москвой.

Командующий Западным фронтом вовремя уловил кризисное состояние противника и наиболее удачный момент для перехода советских войск от обороны к наступлению, когда немцы были уже не способны наступать на всём фронте и вместе с тем не успели перегруппироваться, организовать оборону и прочно закрепиться на достигнутых рубежах, на ближних подступах к столице. При этом подготовка и начало контрнаступления проходило в условиях продолжающихся оборонительных боёв.

В полосу Западного фронта привлекалось до 80% всей авиации, сосредоточенной под Москвой. Полоса наступления только Западного фронта составляла 600 км. Замыслом командующего Западным фронтом Г.К. Жуковым предусматривалось: правым крылом фронта нанести удар на Клин, Солнечногорск и Истру с целью разбить 3-ю и 4-ю танковые группы; левым крылом нанести удар на Узловая, Богородицк разбить 2-ю танковую армию Гудериана; в центре перейти в наступления с ограниченными задачами.

Для поддержки наступления правой ударной группировки направлялось 3/4 авиации, левой - 1/4.

Таким образом, замысел предусматривал как можно быстрее разбить фланговые группировки противника и затем стремительно охватить и окружить все силы противника на московском направлении, противостоящие Западному фронту.

Следует признать, что 600-километровая ширина полосы наступления при отсутствии у фронта возможности создать мощные подвижные группы при нанесении одновременно двух ударов не позволяло добиться окружения противостоящих сил противника. Тем не менее, замысел даже с позиции сегодняшнего дня является обоснованным, ибо слишком сильными были порыв наших войск разгромить обессилевшего врага, стремление как можно скорее отбросить его от столицы. Наступательный порыв был присущ не только командованию, но всем фронтовым звеньям вплоть до рядовых бойцов. Следует так же иметь в виду, что усилия Западного фронта при сосредоточении усилий на свих флангах обеспечивались активнымин наступательными действиями непосредственных соседей: справа - Калининского, слева - Юго-Западного фронтов.

«На подготовку операции накладывали свой отпечаток два важных объстоятельства: крайне ограниченное время (переход в наступление был установлен 5-6 декабря) и недостаток сил и средств, особенно танков, артиллерии и боеприпасов. В конце оборонительных боёв под Москвой была установлена норма снарядов (1-2 выстрела на орудие в сутки). И это в условиях, когда по существу приходилось наступать на противника, который ещё имел превосходство в живой силе, танках и артиллерии. Жуков и в этом вопросе, казалось бы, «нарушал» каноны военного искусства. Избранный полководцем способ действий был наиболее сложным. Он требовал осуществления планирования в самые сжатые сроки, оперативности в постановке задач подчинённым и высокой организованности в управлении войсками».

Таким образом, особенностью планируемого контрнаступления, и это учитывал Г.К. Жуков, являлось то, что противник сохранял превосходство в силах: в личном составе, танках и артиллерии. В этих условиях требовалось найти наиболее уязвимые места группировке вражеских войск и создать на таких направлениях перевес в нашу пользу, обеспечить необходимую внезапность и стремительность наступления. Поскольку контрнаступление начиналось практически без всякой оперативной паузы, его успех во многом зависел от организаторских способностей командующего, умения точно определить момент, когда противник окончательно выдохнется, но ещё не перейдёт к обороне, не успеет прочно закрепиться на занятых рубежах.

2.2 Ход наступательного этапа, реализованный Г.К. Жуковым

Контрнаступление Красной Армии началось по плану, так как пауза перед контрнаступлением была крайне опасна.

5 декабря начал контрнаступление Калининский фронт под командованием генерал-полковника И.С. Конева.

6 декабря в наступление перешли войска Западного фронта под командованием генерала армии Г.К. Жукова и это же день войска Юго- Западного фронта - командующий Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко.

Контрнаступление развивалось в сложных условиях. В танках и артиллерии превосходство сохранялось за противником. В тот момент Ставка не могла дать нужное количество бронетехники для высокого темпа наступления на фронтах. Однако, что касается авиационной поддержки, то она была оказана в широких по тем временам масштабах. Жуков распорядился усилить авиационные части фронта авиацией резерва Верховного Главнокомандования ПВО страны и частями ВВС Московского военного округа.

Наряду с гвардейскими миномётами авиация в контрнаступлении были очень важным фактором, восполняющий недостаток в другой технике Красной Армии. Они обеспечили в этот период, господство, как в воздухе, так и огневого прикрытия на земле.

В контрнаступлении под Москвой Жукову удалось чётко обеспечить тесное взаимодействие наземных войск с авиацией. Командующий отмечал эффективную работу лётчиков, которые уничтожали танки, живую силу противника, нанося удары по аэродромам врага, сбивали вражеские самолёты в воздухе.

Надо отметить, что контрнаступление Красной Армии проходило успешно не на всех участках. А.М. Василевский отмечал, что на ряде направлений продвижение осуществлялось медленно, Он также считает глубокий снежный покров в те дни одним из препятствий для манёвра наших войск. Несвоевременно обеспечивались поддержкой войск, действовавшие на главных направлениях контрнаступления, атакующие части подразделения не всегда получали авиационное, артиллерийское и танковое сопровождение. Танки самостоятельно использовались редко, хотя условия для этого были.

Для Красной Армии наступление в таких масштабах было совершенно новым делом. Опыт получали все: и солдаты, и офицеры, и генералы. Учиться приходилось при ожесточённом противодействии противника, имевшего большой опыт, как в наступательных, так и в оборонительных операциях. Г.К. Жуков, обладал к тому времени большим опытом полководца. Командующий приказывал создавать подвижные отряды, наносить удары в тылу врага, лыжным батальонам совершать рейды по тылам противника, сеять панику в рядах отступавших. Особенно неожиданными и опасными для немцев были ночные действия наших войск. Всё это происходило в суровых зимних условиях, и для противника было необычным…

«Командующий и его штаб творчески решали оперативные проблемы, учили войска действовать грамотно, расчётливо и решительно, не допускать промахов и ошибок в использовании имеющихся боевых средств. Командующий фронтом своим приказом от 8 декабря 1941 года образовал

3 -ю армейскую группу гвардейских миномётов, которые и ранее, в обороне, действовали очень эффективно, а созданием и применением такой мощной армейской группировки их эффективность ещё более возросла, «катюши» наводили ужас на отступавших гитлеровцев».

Г.К. Жуков как командующий большое внимание уделял использованию танковых войск, тем более по количеству их наши войска продолжали уступать фашистам в период наступления Красной Армии. Командующий резко подвергал критике факты неправильного использования танков в наступлении. Строго привлекал к ответственности командиров, допустивших неправильное использование танков и халатное отношение к их сбережению, вплоть до отстранения от должности и придания их суду.

В процессе контрнаступления, постепенно и уверенно нарастали успехи наших войск, и одновременно исчезал ореол непобедимости немецких армий.

Под напором Красной Армии соединение немецкой группы армий

«Центр», бросая тяжелое вооружение и технику, в панике начали отходить. По приказу Гитлера немцы начали переходить к стратегической обороне по всему Восточному фронту. Они создавали сильные узлы сопротивления в населённых пунктах, перекрывали дороги. Враг был ещё очень силён. За первые три дня наступления наши войска продвинулись вперёд лишь на

30-40 км. Жуков считал такие темпы наступления недостаточными. Он потребовал стремительного продвижения наших частей вперёд путём обхода арьергардных частей противника. Он категорически запретил фронтовые бои и настаивал гнать врага днём и ночью, обходя его опорные пункты обороны.

Жуков руководил перешедшими в контрнаступление войсками с командного пункта в Перхушково. Начальник его охраны Н.Х. Беднов вспоминает: «В войска в этот период выезжал редко. Каждую ночь его вызывали в Ставку. Почти каждую ночь его вызывали в Ставку. По несколько раз в сутки вёл переговоры с командующими армиями, уточнял по карте обстановку. Требовал от них смелых и решительных действий».

13 декабря страна и весь мир узнали о начале разгрома фланговых группировок врага под Москвой. Было освобождено 400 населённых пунктов. В их числе старинные русские города и важные опорные пункты немцев Калинин (Тверь) и Клин. В ходе декабрьских боёв была снята непосредственная угроза Москве с севера-запада.

На южном направлении от Москвы контрнаступление советских войск развивалось ещё более стремительно. По приказу Жукова 6 декабря в контрнаступление была введена свежая 10-я армия генерала Ф.И. Голикова. Действуя из района юго-западнее Рязани, она освободила Михайлов и Серебряные пруды. 14 декабря была освобождена Ясная Поляна - музей- усадьба Л.Н. Толстого. В этот день Жуков отмечал в своём донесении в Ставку: «Пленные из группы Гудериана показывают, что им сейчас в связи с холодом разрешено одеть парадное обмундирование, которое они взяли с собой для парада в Москве».

Советское командование разгадало намерение противника задержаться на рубеже реки Оки. Для срыва плана противника была проведена калужская наступательная операция. Форсировав оку, наши войска овладели 19 декабря Тарусой, а к вечеру 20 декабря группа войск генерала Попова В.С после трёхдневного броска вдоль южного берега Оки неожиданно для врага вышла на подступы Калуги. Фашисты всеми силами стремились удержать город - крупный железнодорожный узел, важную базу снабжения немецких войск. На помощь своему гарнизону немцы бросили танковую дивизию, несколько дивизий 4-й полевой армии. Но подошедшие к Калуге 49-я и 50-я советские армии отбросили врага и 30 декабря полностью освободили Калугу.

В центре Западного фронта немцы к середине декабря окопались по берегам рек. Рузы, Нары и Оки. И здесь наши войска перешли в наступление. 5-я армия генерала Л.А. Говорова пробила брешь в обороне противника в районе Дорохова, а 33-я армия генерала М.Г. Ефремова 18 декабря начала наступление в направлении Боровска. Сопротивление немцев было отчаянным. Наши войска в течение шести дней вели ожесточённые бои и несли большие потери. Продвижение вперёд буквально измерялось сотнями метров. Только к концу дня 25 декабря наши войска вышли к окраинам Наро-Фоминска. Но дальнейшее продвижение наших войск задержалось. Это очень беспокоило Г.К. Жукова и он дважды (21 и 24 декабря) - выезжал в войска 43-й армии генерала К.Д. Голубева, где на месте знакомился с обстановкой, вместе с командармом выползал на передний край - в окопы, потом с командного наблюдательного пункта следил за ходом боя, давал свои указания.

Линия обороны противника была прорвана 26 декабря. Наро-Фоминск был полностью очищен от неприятеля. 2 января 1942 года войска 43-й армии освободили Малоярославец, а 4 января очистили от врага Боровск.

К началу 1942 года войска трёх фронтов разгромили основные силы группы армий «Центр». Враг был отброшен от Москвы на 100-150 километров. Наступающие советские войска вышли на рубеж Ржев - Волоколамск - Руза - Белёв - Мценск.

Фашистское руководство принимало чрезвычайные меры по восстановлению боеспособности вермахта и остановки наступления русской армии на Запад. В начале января 1942 года новым командующим группой армий «Центр» был назначен генерал-фельдмаршал фон Бок. Сменены также многие другие гитлеровские военачальники. На Восточный фронт спешно перебрасывались резервы. В это время враг имел на нашем фронте около 4 млн. солдат и офицеров, 35 тысяч орудий и миномётов, 1500 танков, большое количество самолётов.

Наши войска насчитывали 4млн. человек, около 28 тысяч 1800 танков.

При примерно равном соотношении сил рассчитывать на большой успех, по мнению Жукова, тем более стремиться к восстановлению положения существовавшего до начала операции «Тайфун», было нереально. Но в Ставке думали иначе. Военное руководство, и прежде всего Сталин, впало в эйфорию. 5 января 1942 года обсуждался план общего наступления на всём протяжении фронта - от Ладожского озера до Азовского моря. Возразил только Г.К. Жуков. Он предложил сосредоточить наступательные операции на Западном направлении, чтобы отогнать врага подальше от Москвы. Несмотря на это план наступления по всему фронту был принят.

Наступление наших войск на Западном направлении началось в январе 1942 года без какой-либо паузы после декабрьского контрнаступления. Директива Ставки от 7 января предписывала окружить и разгромить Ставки группу армий «Центр» в районе Ржева, Вязьмы, Юхнова.

Проведение операции возлагалось на ряд фронтов. 8 января наступление началось на Северо-Западном и Калининском фронтах. Ударные армии, прорвали линию обороны врага, вклинившись глубоко в тыл группы армий «Центр», вышли на подступы к Великим Лукам.

В целом Торопецко-Холмская операция развивалась успешно. Соединения 3-й ударной армии медленно продвигались вперёд. Окружили город Холм и вступили в бой с вражеским гарнизоном. Войска 4-й ударной армии генерала А.И. Ерёменко, медленно продвигаясь вперёд, освободили 16 января Андреонополь, а 20 января начали штурм Торопца. Помимо военных трофеев в городе было захвачено 40 продовольственных складов. К 22 января войска Северо-Западного фронта, выйдя на рубеж Старая Торопа-Нелидово, выполнили задачу, поставленную перед ними Ставкой. В конце января обе армии перешли в подчинение Калининского фронта, продолжая вести бои на Витебском и Смоленском направлениях.

Войска Калининского и Западного фронтов решили определённые Ставкой задачи Ржевско-Вяземской операции. Войска Калининского фронта под командованием генерала И.С. Конева прорвались к Вязьме с Севера, но взять её не смогли.

Войска Западного фронта под командованием Г.К. Жукова выступили против главной группировки врага, наступление началось 10 января на узком участке прорыва фронта.

Начало наступления не застало врага врасплох. Бои отличались необычайным упорством и ожесточением со стороны противника. Потом выяснилась причина такого отчаянного сопротивления. По приказу фюрера отступающих расстреливали эсэсовцы.

16 и 17 января войска 20-й армии освободили Лотошино, Шаховскую и перерезали железную дорогу Москва-Ржев. На центральном участке фронта, где действовали соединения 5-й армии генерала Л.А. Говорова, оборона противника была прорвана, враг был выбит из Тучкова. А 14 января из Дорохова. Войска 33-й армии генерала М.Г. Ефремова 19 января освободили Верею. С тяжёлыми боями к 20 января 5-й армии удалось освободить Рузу и Можайск.

Выполняя приказ Ставки, Г.К. Жуков спланировал внезапный захват Вязьмы, что привело бы к краху группы армий «Центр». 27 января кавалерийский корпус генерала П.А. Белова прорвал фронт в районе Юхнова и к началу февраля вышел южнее Вязьмы. Там он соединился с ударной группой 33-й армии во главе с генералом М.Г. Ефремовым, действовавшей в центре Западного фронта. В районе Вязьмы завязались ожесточённые бои. Германское командование перебросило на смоленское направление четыре дивизии из Франции. Жуков делал всё, чтобы выполнить приказ Ставки. Вражеские части перемалывались, но на смену им пригонялись всё новые и новые.

Между тем войска 29-й и 39-й армий и 11 кавалерийского корпуса, вышедшие в тыл немецких войск северо-западнее Вязьмы, сами оказались в кольце окружения. С тяжёлыми боями вырвались лишь отдельные соединения.

1 февраля 1941 года для более тесного взаимодействия Западного и Калининского фронтов Ставка восстановила должность главнокомандующего Западным фронтом и назначила генерала армии Г.К. Жукова на эту должность, оставив за ним должность командующего Западным фронтом.

Только в конце февраля - начале марта фронты на Западном направлении получили резервы, но, как отмечал Г.К. Жуков, «они опоздали».

Атаки наших войск разбивались о глубоко эшелонированную оборону врага. В такой ситуации Г.К. Жуков понимал, что какого-либо существенного успеха нельзя было добиться. Развитие событий на фронте показало, что поставленные Ставкой перед наступавшими войсками задачи оказались невыполнимыми в сложившейся обстановке. Г.К. Жуков впоследствии писал:

«…нами в то время была допущена ошибка в оценке обстановки в районе Вязьмы… Мы переоценили возможности своих войск и недооценили противника. «Орешек» там оказался более крепким, чем мы предполагали…».

20 апреля Ставка приняла решение о переходе Калининского и Западного фронтов к обороне. Войскам, находившимся за линией фронта, было приказано выходить на соединение с главными силами.

Но выполнить эту задачу оказалось нелегко. В штабе Жукова разработали план вывода войск из немецкого тыла. Г.К. Жуков выезжал на линию фронта, изучал систему обороны противника. Войска генералов В.С. Попова и П.А. Белова с боями вышли из окружения, а генерал М.Г. Ефремов, ссылаясь на усталость своей ударной группы, попросил у Генштаба согласия на выход из окружения через реку Угру, против чего выступал Г.К. Жуков. Он указал другой, более безопасный маршрут. Но Сталин поддержал Ефремова. К сожалению, враг разгадал замысел генерала и выставил на его пути сильный заслон. Генерал повёл бойцов в решительную атаку. Сам он в бою был несколько раз ранен и покончил с собой, выбрал смерть вместо позорного немецкого плена.

Вместе со своим талантливым командармом полегло большинство выходивших с ним из окружения солдат и офицеров.

Под давлением Ставки и генштаба Жукову пришлось на исходе зимы и ранней весной осуществить чуждый ему план наступательных операций Западного и Калининского фронтов. Он выполнил приказ. Что же до самой битвы под Москвой, то в ней особенно ярко проявилась сила военного руководства Г.К. Жукова.

В Московской стратегической наступательной операции (контрнаступление под Москвой) безвозвратные потери составили 139 586 чел., или 13,7% от первоначальной численности войск фронтов. Санитарные потери достигли 231 369 чел. Среднесуточная убыль - 10 910 чел. Всего же за Московскую битву (в оборонительной и наступательной операциях) безвозвратные потери советских войск составили 653 924 чел. Санитарные - 357 310 чел.

Здесь следует пояснить, что же такое безвозвратные потери. Немецкие безвозвратные потери насчитывают свыше 320 000 чел.

В приказе Народного комиссара СССР № 23 от 4 февраля 1944 года к ним отнесены «погибшие в боях, пропавшие на фронте без вести, умершие от ран на поля боя и в лечебных заведениях, умершие от болезней, полученных на фронте, или умершие на фронте от других причин и попавшие в плен к врагу».

Санитарные потери - это раненые, контуженные, обожжённые, заболевшие и обмороженные военнослужащие, которые были эвакуированы из районов боевых действий в армейские, фронтовые и тыловые госпитали. Те, которые находились в полковых и дивизионных медсанротах и медсанбатах, к санитарным потерям не относились, так как они из списков частей не исключались. Общие санитарные потери за всю Московскую битву составили 143 941 чел.

Демографические потери - это все случаи, связанные со смертью. Определяются они после войны, когда уже известно, кто вернулся из плена и кто из без вести пропавших оказался жив. В Московской битве определить их невозможно, так как нет этих учётных данных.

После войны немецкий генерал Курт фон Типпельскирх писал, что «Наступление на Москву, начатое 2 октября, остановилось, войска не достигли своей цели. Армиям, наносившим удар на юге, удалось лишь на некоторое время овладеть Ростовом-на-Дону, который уже в конце ноября пришлось отдать обратно. В руках противника продолжал оставаться и Ленинград. Более того, русские войска оказались достаточно сильными, чтобы вместе с резервами, подтянутыми с Дальнего Востока, перейти на центральном участке фронта от обороны к контрнаступлению. Меч возмездия был обнажён…

Немецкой армии, благодаря железной воле Гитлера и ценой больших потерь в людях и технике всё же удалось воспрепятствовать русским, надеявшимся в ходе своего контрнаступления добиться уничтожения сил немецкого Восточного фронта, осуществить свои планы».

Заместитель начальника генерального штаба французской армии генерал Шассен писал: «1941 год, который должен был стать годом окончательного установления германского господства в Европе, завершился страшным поражением гитлеровцев…

Битва за Москву ознаменовала важный поворотный пункт войны».

Велики были наши утраты под Москвой во второй мировой войне. Но они не были напрасны: агрессор потерпел первое крупное поражение, развеян миф о его непобедимости. Красная Армия вырвала у врага стратегическую инициативу и создала условия для перехода в общее наступление.

Таким образом, подводя итог, следует отметить: наиболее характерными чертами ведения контрнаступления под Москвой были: настойчивость командования и войск в достижении поставленной цели; самоотверженные действия войск в боях за опорные пункты и узлы сопротивления противника; преследование отходящих вражеских войск; смелые обходные манёвры против группировок противника, пытавшихся закрепиться на промежуточных рубежах; удары по их флангам и глубокие прорывы в тыл немецко-фашистских войск. Г.К. Жуков запретил фронтальные удары, требовал оставлять небольшие заслоны и обходить укреплённые позиции врага, он приказал сформировать несколько ударных групп и гнать противника днём и ночью.

В конечном итоге, опыт контрнаступления под Москвой показал, что если проявить высокое воинское искусство и умело использовать благоприятные условия обстановки, то успеха можно добиться и при равенстве сил и даже при превосходстве противника в отдельных видах средств борьбы.

В ходе операции были разгромлены ударные группировки группы армий «Центр», пытавшиеся обойти Москву с севера и юга, и снята угроза Москве и московскому промышленному району. Противник был отброшен на 100-250 километров от Москвы. За месяц боёв были разбиты 11 танковых,

4 моторизованных и 23 пехотные дивизии противника. Потери только сухопутных войск вермахта составили 167 тыс. человек.

«Красная Армия в битве под Москвой, - написал Г.К. Жуков в своих воспоминаниях, - впервые за шесть месяцев войны нанесла крупнейшее поражение главной группировке гитлеровских войск. Это была наша первая стратегическая победа над вермахтом».

Под Москвой был развеян миф о непобедимости гитлеровской армии.

Стратегическая инициатива была временно вырвана у противника.

2.3 Г.К. Жуков в Московской битве в оценках современников и потомков

«Жуков спас Москву» - так написал Председатель Государственного Комитета Обороны И.В. Сталин в начале 1943 года в представлении на присвоение воинского звания Маршал Советского Союза Г.К. Жукову.

Передавая документ, начальнику управления кадров Народного комиссариата обороны СССР генералу Румянцев он сказал: «Я думаю, этого будет достаточно».

В своей книге «100 дней Г.К. Жукова под Москвой» В. Окороков писал: «Вот и полвека прошло со времени тех событий. Но и сейчас, когда знакомишься с документами, вновь с большим волнением переживаешь дни, полные напряжения и драматизма, дни Московской битвы. В 1941 году решалась судьба Родины: быть или не быть. И этот вопрос, прежде всего, решался в сражении под Москвой осенью и зимой 1941 года.

...