Повседневная жизнь советских людей в период перестройки

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

ВВЕДЕНИЕ

В XX веке мировая историческая наука переживает глубокую трансформацию. Это выражается в появлении альтернативных концепций исторического развития, в пересмотре подходов к изучению истории в целом. В частности, появляется концепция так называемой «социальной истории» (история жизни людей) и истории повседневности, где в центре исторического процесса стоит жизнь обычного человека, как составляющая глобальной мировой истории. И посредствам изучения истории «снизу», обращения к простому человеку, изучения его потребностей, интересов, условий жизни предполагается познание общей, глобальной истории.

Объектом исследования является повседневная жизнь советских людей в период перестройки (1985-1991гг).

Предмет исследования - события, явления, процессы, которые оказывали влияние на повседневную жизнь советских людей в период перестройки (1985-1991гг.).

Хронологические рамки обозначены последней четвертью ХХ века. Нижней гранью является 23 апрель 1985 года - пленум ЦК КПСС, на заседании которого было принято решение о необходимости совершенствования экономической системы. Верхняя грань - декабрь 1991 года - дата распада СССР.

Территориальные рамки включают в себя земли СССР.

Целью данной работы является изучение основных аспектов повседневной жизни советских людей в период перестройки (1985-1991гг.).

Для выполнения цели необходимо решить следующие задачи:

рассмотреть повседневность как объект научного исследования;

охарактеризовать историографию советской повседневности в период перестройки;

проследить трудовую повседневность советского человека;

обозначить перемены в культурной сфере (досуг и развлечение);

выделить основные аспекты жизнь советской семьи в период перестройки.

История повседневности существенно раздвигает источниковедческую базу исследований за счет микроисторических подходов и синтеза работы с различными группами источников.

Среди традиционных письменных источников выделяют, прежде всего, «эго-документы» - биографии, мемуары, дневники и письма, - позволяющие понять человека и его поступки в конкретной ситуации, уловить то, что отличает его повседневность -- от жизни других, находящихся в тех же обстоятельствах. Кроме того, документы личного происхождения помогают понять настроения в обществе в переломную эпоху и оценить характер социально-экономических изменений через восприятие простых людей. В частности, интересный материал для реконструкции советской послевоенной повседневной жизни дают воспоминания участников событий тех лет.

Кроме того, специалист по истории повседневности ХX в. имеет возможность расширить свою источниковую базу за счет свидетельств еще живущих информантов -- то есть использовать метод сбора и записи «жизненных историй» -- интервью всех видов.

Еще одну группу источников составляют материалы периодических изданий (особенно региональных), в которых нашли отражение проблемы обеспечения населения продовольственными и промышленными товарами, жилищные условия и состояние детских учреждений, качество бытового обслуживания жителей и уровень организации культурных форм досуга, а также другие аспекты повседневности. Особенность прессы как источника заключается в сложности ее структуры и разнообразии жанров.

К источникам по данной проблематики следует отнести статистические сведения о бюджетных обследованиях рабочих и служащих, дающие представление о доходах и спросе населения на предметы первой необходимости, структуре потребления рабочих и служащих, питании населения и т.п.

К числу весьма специфических источников исследования массового сознания и повседневного поведения можно отнести также фольклорные материалы. Фольклор и, прежде всего, частушки, очень точный индикатор крестьянских настроений. В социологической литературе подчеркивается, что особенности бытового поведения населения находят свое отражение в пословицах и поговорках, выполняющих в обществе незаменимые социальные и культурные функции.

Карикатура служит таким же весомым источником представлений о юмористической составляющей повседневности, как и анекдоты.

«Магнитофонная культура» периода «застоя» - важный исследовательский материал по изучению особенностей мировосприятия советского человека этого времени.

Следует выделить документы партийной организации, которые расширяют возможности для изучения повседневных представлений различных периодов советской истории, а личные дела лиц, лишенных избирательных прав способствуют реконструкции мировосприятия средних городских слоев 1918-1936 годов. Документы содержат производственную повседневность советской эпохи.

Пути формирования канона можно проследить на материалах журнальных фотографий.

Следует отметить, что анализ любого источника - устного или письменного - требует учитывать историческую обстановку его создания, личные особенности автора, степень его предвзятости и информированности.

Историография. Одной из первых попыток создать непосредственно исследование самой повседневности принадлежит Г. Гарфинкелю - основателю этнометодологии. Гарфинкель попытался универсализировать методы этнографии, применяемые ею для исследования примитивных культур, и на этой основе вести социологический анализ когнитивных и коммуникативных форм современной социальной жизни. В основе этнометодологии лежит стремление понять процесс коммуникации как процесс обмена значениями.

Значительное увеличение интереса к «социологии повседневности» произошло с изменениями, происходившими в историческом знании в середине XX в. В этот период значительный вклад в развитие изучения повседневности внесли французские историки М. Блок и JI. Февр, обратившие внимание на «антропологический» подход изучения прошлого. Они отдавали предпочтение не повествовательным документам с их субъективизмом, а иным свидетельствам прошлого: предметам материальной культуры, изменениям, происходившим со временем в языке, обрядам и ритуалам, фольклору, топонимике.

«Исследовательское поле» историков расширялось и за счет взаимодействия с другими отраслями знаний: географией, демографией, социологией, психологией. Реконструкция повседневности при этом виделась элементом общей, целой истории. Начинания М. Блока и Л. Февра продолжили их ученики из «школы анналов» и, прежде всего, Ф. Бродель, который рассматривал повседневность, как часть макро контекста жизни прошлого.

В советской исторической науке новое направление не получило широкого распространения. Практически до конца 1980-х гг. веб, что касалось истории повседневности советского человека, рассматривалось с идеологизированных позиций, если и изучалось, то только в дополнение к «большой» истории (истории КПСС, СССР, и т.д.).

Кроме того, большинство архивных источников были недоступны для изучения, что не позволяло полноценно реконструировать и объективно изучать проблемы повседневной жизни советских людей. Однако труды советских исследователей имеют огромное значение в плане изучения статистики и количественных показателей повседневной жизни советского народа.

Так, в работах отечественных исследователей послевоенного периода внимание уделялось динамике уровня жизни населения - изучались количественные показатели социальных процессов, динамика протекавших изменений в жизни народа. Особенное внимание исследователи уделяли формированию социалистического, советского образа жизни, становлению «нового» быта. Исследователи Э.В. Клопов Клопов Э.В. Человек после работы. Социальные проблемы быта и внерабочего времени. М., 1972. и JI.A. Гордон Гордон JI.A. Левин Б.М. Пятидневка: культура и быт. М., 1967. отмечали, что благодаря перенесению в сферу общественного производства ряда бытовых занятий, значительно увеличилась продолжительность свободного времени городских рабочих. При этом многие виды досуга стали более доступны широким слоям населения(кино, чтение, театр).

Большую научную ценность представляют работы по демографии исследователей Б.Ц. УрланисаУрланис Б.Ц. Рождаемость и продолжительность жизни в СССР. М., 1963., Р.И. СифманаСифман Р.И. Динамика рождаемости в СССР. М., 1974., В.З. ДробижеваДробижев В.З. Динамика рождаемости в СССР за годы советской власти// Брачность, рождаемость, смертность в России и в СССР. М., 1977.. В работах собран статистический материал по демографической ситуации в СССР в середине XX в. Затрагиваются проблемы рождаемости, смертности, прироста населения, мероприятия власти по регулированию этих процессов. Таким образом, нужно признать, что, не смотря на излишнюю идеологизированность и догматичность, работы советских исследователей содержат обширный фактический материал и значительную источниковую базу.

С начала 1990-х гг. процесс изучения повседневной истории привлек внимание значительного числа исследователей. Этому способствовал ряд факторов. Во-первых, было снято идеологическое ограничение со стороны государства на изучение только «государственной истории». Во-вторых, после распада СССР были открыты и рассекречены многие архивные документальные источники, позволяющие создать полноценное историческое исследование в этом направлении. В-третьих, в полной перестали доступны работы зарубежных исследователей по истории повседневности, в том числе и советской (например, Ш. ФицпатрикФицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город. М.: РОСПЕН. 2001.).

В связи с тем, что вопросы повседневности стали разрабатываться отечественными историками совсем недавно, круг работ по данным проблемам весьма ограничен. Он представлен, в основном, трудами «столичных» учёных. Первыми результатами проведённых исследований стали публикации статей отечественных историков в различных специализированных сборниках «Российская повседневность 1921-1941 гг.: новые подходы». СПб., 1995; Менталитет и политическое развитие России: тезисы докладов научной конференции/ РАН. Институт российской истории, под ред.А.А. Горского. М., 1996; Наука без перспективы - страна без будущего: (по материалам Всероссийского семинара:"Российская наука, состояние и проблемы развития") // ЭКО.Новосибирск, 1997. и журналах История СССР, Новая и новейшая история, Отечественная история. «Российская повседневность 1921- 1941 гг.: новые подходы». СПб., 1995,. Затем в свет начали выходить и первые монографии. Среди первых отечественных исследователей, обратившихся к истории повседневности можно выделить: Е.А. Осокину Осокина Е.А. Иерархия потребления: о жизни людей в условиях сталинского снабжения. 1928-1935 гг. М., 1993., H.H.Козлову Козлова H.H. Горизонты повседневности советской эпохи: Голоса из хора. М.: Ин-т философии РАН, 1996., В С. ТяжельниковуТяжельникова B.C. Повседневная жизнь московских рабочих в начале 1920-х годов / Россия в XX веке: Люди, идеи, власть: Сборник статей / ответственный редактор А. К. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН). 2002., С. В. Журавлева Журавлев С.В. Феномен "Истории фабрик и заводов": горьковское начинание в контексте эпохи 1930-х

годов. М., ИРИ, 1997..

Так Е.А.Осокина обращается к проблеме снабжения населения в период модернизации и первых сталинских пятилеток. Все её работы написаны на основе анализа архивных данных, таких как: отчёты государственных структур, газетные публикации, официальная переписка партийных органов и имеют под собой более чем прочную основу. Изучая вопросы снабжения населения Осокина внесла большой вклад в развитие изучения отечественной «повседневной» истории. Сделанные ей выводы и заключения помогли глубже понять проблемы советской истории, взглянуть на них с новой точки зрения.

Работы H.H. Козловой основаны на анализе таких источников, как письма граждан в газеты, журналы и другие периодические издания, биографии и дневники жителей деревни и города. Анализу подвергается представленная здесь проблематика, исследуется тип письма, характер социальных и языковых особенностей. Анализируя источники, H.H.Козлова наглядно представляет процесс социального превращения советских граждан, коррелирующийся с процессом превращения общества в целом.

В. С. Тяжельникова в своих трудах исследует такую составляющую советской повседневности как искусство, фольклор (песни), а также обращает внимание на проблемы духовной составляющей жизни советского человека и её влияние на поступки людейТяжельникова В. С. Самоубийства коммунистов в 1920-е годы // Огеч. история. - М., 1998. - N 6; Тяжельникова B.C. Советская песня и формирование новой идентичности // Отеч. история. - N1, М., 2002. Продуктивное изучение автором проблем советской повседневной реальности внесло существенный вклад в развитие истории СССР. Яркое тому подтверждение -написанное в соавторстве с А.К. Соколовым учебное пособие по советской истории. 1941 -1991 гг. Соколов А.К., Тяжельникова B.C. Курс советской истории 1941-1991 гг. М., 1999.

Труды С.В. Журавлева внесли свой вклад в разработку методологии изучения истории повседневности. В своих статьях автор рассматривает проблемы подходов изучения истории: микро- и макроподходы. Кроме того, интересы учёного затрагивают проблемы трудовой повседневности советского человека: мотивация труда, социальный состав трудящихся, проблема иностранных рабочих, занятых на советских предприятиях.

В дальнейшем популярность изучения истории повседневности возросла. В 1990 -начале 2000-х гг. появились новые работы, как по методологическим проблемам, так и предметно-историческим: Савченко JI. А., Черных А.И., Касавин И.Т., Герасимов И.В.,Золотухина-Аболина Е. В., Марков Б. В., Козырьков В. П., Сенявский A.C., Соколов А.К.,Грушин Б.А., Лебина Н.Б., Алексеев В.В., Битюкова В.Р., Быкова С.И., Зубкова Е.Ю.,Утехин И., Лившин AJL, Герасимова Е.Ю., Порпшева О.С., Сенявская Е.С.

Научная новизна. История повседневности становиться неотъемлемой частью мировой исторической науки в целом и российской - в частности. А осознание научным сообществом необходимости изучения процессов прошлого с микроисторической точки зрения делает повседневную историю одним из главных направлений в современном историческом знании.

Практическая значимость: данная работа может быть использована при организации учебного процесса по теме, а также при самостоятельной подготовке презентаций.

Структура исследования состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

ГЛАВА 1. ИСТОРИЯ ПОВСЕДНЕВНОСТИ КАК НАПРАВЛЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКИ

1.1 Повседневность как объект научного исследования

История общества по существу представляет собой повседневную жизнь человека в ее историческом измерении, отражая некие неизменные свойства и качества в соответствии с закреплением новых форм жилья, питания, перемещения, работы и досуга. Именно в анализе повседневной жизни лежит ключ к разгадке часто возникающего при знакомстве с конкретными судьбами вопроса: как могли люди выживать и сохранять человеческое достоинство в экстремальных условиях революций, войн, террора, голода и разрухи? Как люди приспосабливались к жизненным обстоятельствам?

Повседневность кажется ясной не потому, что отрефлексирована, а потому, что ускользает от рефлексии. «Обыденную жизнь» не анализируют до того, пока ее не нарушит какое-нибудь из ряда вон выходящее событие, которое затем интерпретируется как нормальное, повседневное явление. Повседневная жизнь выступает исследовательским объектом для целого ряда гуманитарных дисциплин, среди которых нет согласия даже в определении самого понятия «повседневность». Например, социологи употребляют как синонимы такие понятия как: «обычное ежедневное существование» или «род / образ жизни». В классической социологии под бытом, как правило, понималась область внепроизводственной жизни людей, связанная с процедурами удовлетворения материальных и духовных потребностей в процессе обеспечения жизнедеятельности, рекреации и социализации человека. Соответственно, по сферам различались общественный, городской, семейный и тому подобный быт.

Однако в современной социологии анализ феноменов быта постепенно замещается более широкой предметной областью - социологией повседневности, в рамках которой основной целью исследователя становится изучение формальных и неформальных правил взаимодействия в определенном сообществе или организации. Например, Л.Г. Ионин под социологией повседневности понимает «своеобразную область социологии культуры».

Сам термин «повседневность» (нем. Alltaglichkeit) был предложен А. Шюцем для социологической концептуализации понятия «жизненный мир», введенного в научный оборот в феноменологии Э. Гуссерля.

В работах А. Шюца и И. Гофмана повседневность трактуется как уровень элементарных порядков интеракции «лицом-к-лицу», См.: Гофман И. Порядок взаимодействия / Пер. с англ. А.Д. Ковалева // Теоретическая социология: антология / Сост. С.П. Баньковская. Т. 2. М., 2002; Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта / Под ред. Г.С. Батыгина и Л.А. Козловой; вступ. ст. Г.С. Батыгина. М., 2003. обладающий собственной организацией и когнитивным стилем. См.: Шюц А. О множественности реальностей // Социологической обозрение. 2003. Т. 3. № 2.

За последние годы социология повседневности существенно обновила свой теоретико-методологический инструментарий. К примеру, критическому переосмыслению в 1990-е гг. подверглось философско-социологическое понимание повседневности Шюцем. Сложившийся на основе переосмысления шюцевской феноменологии подход представлен, к примеру, в работах немецкого исследователя Х. Бардта, сделавшего попытку различения повседневных и внеповседневных ситуаций (пограничных, кризисных и драматических, а также и моментов откровения и «воспарения», ситуаций, которые переживаются как «приключенческие» или жизненный «поворот»).Bahrdt H. P. GrundformensozialerSituationen.Einekleine Grammatik des Alltagslebens.Mьnchen, 1996.S. 144.

Теория коммуникативного действия Ю. Хабермаса основана на противопоставлении «социальной системы» и «жизненного мира», которым соответствуют два разных типа рациональности: инструментальная и коммуникативная. Если первая ее сторона связана с адаптацией людей к окружающей среде и ориентирована на увеличение материальных достижений, то другая связана с интеграцией людей в сообщество и ориентирована на увеличение социального согласия. Артемов Г.П. Типы рациональности и трансформации российской политической культуры // Политическая культура России: история, современное состояние, тенденции, перспективы. Сборник научных статей. СПб., 2001. С. 23-24.

Кроме того, в работах последних лет предельно широко понятая повседневность привела к тому, что социологически изучается не столько фактическая обстановка повседневности современных городов и деревень, сколько самоощущения их обитателей, их субъективные представления о себе самих и о мире вокруг, в том числе отдельных вещах, формах общения и институтах культуры. То есть предметом социологического исследования становится не социальная реальность, а отношение к ней, формы ее представления в сознании людей.

В рамках современной социологии повседневности специальному рассмотрению подвергается самый широкий спектр явлений «изнаночной стороны» жизни общества:

зонирование пространства обитания в быту (в квартире и ее комнатах, в деловых и «спальных» районах мегаполисов, в общественном и личном транспорте) и на работе;

хронометраж времени будничного и выходного дней, периода труда и отпуска, а также формы досуга (домашние и клубные игры, физкультурные и спортивные занятия, туризм и пр.);

ролевые функции в разных контактных группах (семейных, офисных, клубных и пр.), тактики языкового поведения и специфика межличностного взаимодействия в специальных учреждениях (образовательных, медицинских и пенитенциарных);

порядок социализации разных общественных групп (поколений, мужчин и женщин, представителей титульных этносов и мигрантов и т.п.);

порядок сна, его жилищный интерьер и прочие вещественные аксессуары (продолжительность и качество сна, типологический анализ сновидений, ночная одежда и позы отдыха, общие и раздельные кровати и спальни у супругов и прочих родственников и т.п.);

формы питания, начиная от состава продуктовой корзины до порядка общения сотрапезников и их поведения за едой;

ежедневные и праздничные ритуалы, модификации этикета (переговоры и визиты гостей, вечеринки дома и в развлекательных заведениях, свадьбы и похороны), униформа и мода (семантика одежды и обуви, прически и макияжа);

статусные значения пользования сложной техникой (автомобилем и кухонным оборудованием, компьютером и радиотелефоном, музыкальным инструментом и пр.);

многие другие стороны бытовой сферы жизни человека. Подробнее см.: Гудков Л. Культура повседневности в новейших социологических исследованиях. Вып. I. М., 1993.

Для сложившейся в 1970-е гг. исторической антропологии было характерно, по определению Ж. Ле Гоффа, стремление охватить «все достижения новой исторической науки, объединяя изучение менталитета, материальной жизни, повседневности вокруг понятия антропология». Цит. по: http://cmb.rsuh.ru/section.html?id=1649

М.М. Кром в своих исследованиях исходит из представления о глубоком внутреннем родстве истории ментальностей, исторической антропологии, микроистории и истории повседневности. Кром М.М. История России в антропологической перспективе: история ментальностей, историческая антропология, микроистория, история повседневности // http://achronicle.narod.ru/krom.html Это объясняется особым вниманием данного научного направления к символике повседневной жизни, манере поведения, привычкам, жестам, ритуалам и церемониям. Кром М.М. Историческая антропология в поисках самоопределения. Дискуссии 70 - 80-х годов // http://snoistfak.mgpu.ru/Gender_History/methodology/me16.html

В свою очередь, историзация антропологии стимулировала микроисторию с ее специфическим интересом к символизму повседневной жизни. Более того, по мнению ряда исследователей, история повседневности выступает разновидностью микроистории, концентрирующейся на обыденности, но так или иначе сопряженной с изучением исторической антропологии и культурных локализмов, анализом бытовой рутинности и факторов отклоняющегося (девиантного) поведения.

Труды по истории повседневности, основанные на микроанализе, стремятся к меньшей географической и временной локализации, но при этом предполагают углубление анализа за счет жизненных историй представителей разных когорт, «сетей» их взаимосвязей в частной, домашней и производственной жизни.

Если юристов интересует официально-правовая регламентация поведения людей, то этнографы выявляют в ней элементы обычного права. Этнографы, говоря о повседневности, чаще всего подразумевают под ней категорию «быт». Однако принципиальное различие между исследованием быта и изучением повседневности заключается в том, что в центре внимания исследователя находится не просто быт, а жизненные проблемы и их осмысление современниками изучаемых событий. Другими словами, если этнограф реконструирует быт, то историк анализирует эмоциональные реакции людей в связи с тем, что их в быту окружает, концентрирует внимание на субъективном жизненном опыте людей. Он ищет ответ на вопрос, как случайное событие становится вначале «нормальным исключением», а затем - распространенным явлением. Кроме того, исследователи повседневности проблематизируют «этнографию быта» и «историю эмоций» не только основных классов и сословий, но и, прежде всего, малых и дискредитируемых социальных групп.

Соединяя осмысление повседневного бытия с политической культурой, история повседневности позволяет выяснить, насколько индивидуальное восприятие человека влияет на его обыденную жизнь, в том числе в сложившейся политической системе. Ведь политология откололась от социологии во многом затем, чтобы в практике политической борьбы и социального управления использовать обыденные стереотипы и бытовые привычки электората. Более того, ставилась задача целенаправленно влиять на эти стереотипы и формировать новые, нужные заказчикам с помощью рекламы и сетевых коммуникаций.

Сам термин «повседневность» в широкий научный оборот сферы исторического знания был введен Ф. Броделем. Признавая, что само название «далеко не идеальное обозначение» сути повседневной истории, «принятое за неимением лучшего», Людтке, тем не менее, считал, что оно оправдывает себя как «краткая и содержательная формулировка, полемически заостренная против той историографической традиции, которая исключала повседневность из своего видения».ЛюдткеА. Что такое история повседневности? Ее достижения и перспективы в Германии // Социальная история. Ежегодник. 1998/1999. М., 1999. С. 77.

Конечно, в целом для исследований различных аспектов истории повседневности характерны терминологическая эклектика и методологический плюрализм. Существенный разброс в трактовке понятия «повседневность» отразила прошедшая в 1994 г. в Петербурге международная конференция по истории советской повседневности. Российская повседневность 1921-1941 гг.: Новые подходы. СПб., 1995. По этому поводу см.: Горинов М.М. Советская история 1920-30-х годов: от мифов к реальности // Исторические исследования в Росси. Тенденции последних лет. М., 1996. С. 270.

Спустя десятилетие М.М. Кром сделал заключение об отсутствии универсального и пригодного на все случая жизни понятия «повседневность», в силу чего определил «оповседневнивание» истории как исследовательский инструмент. Кром М.М. Повседневность как предмет исторического исследования // История повседневности. СПб., 2003. С. 11.

Однако у Шюца повседневность не рассматривается в исторической динамике. Так, авторитетный российский социолог культуры Л.Г. Ионин не убежден, что мир повседневности всегда воспринимался как единственный и подлинно реальный. На начальных этапах человеческой истории мир повседневности рассматривался как один из возможных миров, да и сейчас можно говорить о реальности потустороннего мира в мировоззрении современного верующего. Не всегда явно проявлялось и напряженное отношение к жизни. Точно так же по-разному в разные эпохи переживалось и время, только в христианскую эпоху обретшее направленность. При этом одновременно складывается особенный, не совпадающий ни с природным, ни с социальным ритм жизни - субъективный или личностный ритм, задаваемый церковью. Этот новый ритм «перекрещивается» с природным, и на этом пересечении возникает стандартное время - время трудовых и духовных ритмов повседневности. Для Шюца в повседневности человек ангажирован полностью. Однако личностная вовлеченность людей традиционной эпохи в совершаемые ими действия была большей, чем в современную эпоху отчужденной повседневности. Более того, Ионин полагает, что в начальные эпохи истории повседневности не существовало, так как она - продукт длительного исторического развития. Можно только говорить о диффузных формах повседневности, своего рода «социальном эфире», в котором «находятся» социальные структуры: любого рода интимность, мистический опыт, смерть тела, любовное соитие и т.п. Ионин Л. К антропологии повседневности … С. 328-330,332,335-343,357-359.

В работах американского социолога Г. Гарфинкеля повседневность также понимается как процесс интерпретации повседневных взаимоотношений самими участниками этих отношений. См.: Филмер П. Об этнометодологии Гарольда Гарфинкеля // Новые направления в социологической теории. М., 1978. Повседневность можно определить как обычное ежедневное существование со всем, что окружает человека: его бытом, средой, культурным фоном и языковой лексикой. Но эта самоочевидность повседневности делает ее особенно неуловимой. Французский писатель и критик Морис Бланшо писал, что повседневность - это «вечнонулевое» пространство - вечное и нулевое одновременно. «Повседневное» это то, что происходит «каждый день», в силу чего не удивляет. Оно обнаруживается в форме рутины, привычки и многочисленных знакомых явлений.

Таким образом, важнейшим свойством повседневности является то, что она постоянно становится и не терпит перерыва. Как правило, она не прерывается полностью даже необычными событиями, она лишь настойчиво требует их рутиноообразного учета. И еще одно немаловажное обстоятельство. Как только мы фокусируем интерес на определенной сфере обыденности, тотчас обнаруживаем в ней достаточно тонкие дифференциации. В особенности это касается видов обыденной деятельности, требующих определенного искусства: кулинарии и садоводства, охоты и рыбалки, коллекционирования и преферанса, ремонт квартиры и т.п.

1.2 Историография советской повседневности и перестройки

Исследование повседневной жизни широких масс населения является актуальной проблемой исторической науки. Эта актуальность всегда осознавалась представителями демократической российской интеллигенции. Известный историк XIX века Н. И. Костомаров писал: «Я читал много всякого рода исторических книг, вдумывался в науку и пришел к такому вопросу: отчего это во всех историях толкуют о выдающихся государственных деятелях, иногда о законах и учреждениях, но как будто пренебрегают жизнью народной массы? Бедный мужик, земледелец-труженик, как будто не существует для истории; отчего история не говорит нам ничего о его быте, о его духовной жизни, о его чувствованиях, способе его радостей и печалей?» Костомаров Н. И. Исторические монографии и исследования. - М.: Книга, 1989. - С. 228 - 229..

Советская историческая наука уделяла вопросам быта, обыденного сознания широких народных масс СССР очень мало внимания. Лишь в многотомных изданиях по истории рабочего класса и крестьянства, вышедших уже в перестроечные 1980-е годы, имеются разделы об уровне жизни рядовых тружеников индустрии и сельского хозяйства, весьма осторожно говорится о трудностях и нерешенных проблемах в социальной сфере История советского рабочего класса: В 6 т. Т. 4. - М.: Наука, 1987; Т. 5. - М.: Наука, 1988; История крестьянства СССР: В 5 т. Т. 4. - М.: Наука, 1988. .

Правда, попытки освещения материально-бытового положения советских трудящихся предпринимались и ранее. В частности, в работах уральских историков содержатся сведения об уровне обеспеченности рабочих промышленности, особенно металлургов, а также колхозников питанием, предметами домашнего обихода, жильем Материально-бытовое положение трудящихся Урала в условиях социализма (1937 -1975). - Свердловск: Изд-во УрГУ, 1981; Толмачева Р. П. Колхозы Урала в первые послевоенные годы (1946 - 1950). - Томск: Изд-во Томского ун-та, 1979; Она же. Колхозы Урала в 50-е годы. - Томск: Изд-во Томского ун-та, 1981; Она же. Колхозы Урала. 1959 - 1965 гг. - Свердловск: УрО АН СССР, 1987.. Бытовые трудности объяснялись тогда в основном тяжелыми последствиями войны.

Информацию о повседневной жизни советского человека можно также получить из экономической и социологической научной литературы перестроечного и постсоветского периодовВаловой Д. В. Экономика в человеческом измерении. Очерки размышления. - М.: Политиздат, 1988; Васин С. А., Лиходей В. Г. Мера всех вещей: Размышления политэкономов. - Киев: Политиздат Украины, 1990; Закономерности развития непроизводственной сферы и повышение жизненного уровня. - Киев: Наукова думка, 1989; ; Комаров В. Е., Улановская В. Д. Эффективность и интенсификация непроизводственной сферы. - М., 1987; Машенков В. Ф., Бондаренко Л. В. Советская деревня: труд, быт, досуг. - М.: Россельхозиздат, 1986; Симуш П. И. Облик хозяина земли. Новейшие и традиционные черты. - М.: Мысль, 1987 .

В своих работах по материальному благосостоянию населения А.И. Черных Черных А. И. Рынок труда в 20-е годы // Социол. исслед. 1989. № 4.исследует материалы бюджетных обследований, жилищную проблему в 1920-е гг., рассматривает проблемы формирования гражданского общества в советской России.

Ведущий отечественный исследователь Л. П. Репина Репина J1. П. Социальная история и историческая антропология: новейшие тенденции в современной британской и американской медиевистике // Одиссей. Человек в истории. М., 1990. изучает проблемы трансформации российского исторического знания от макроистории к микроистории, обосновывает причины, механизмы и следствия этого перехода, также обращается к проблеме методологии познания социальной истории и другим теоретическим проблемам. В сферу интересов исследователя входит и изучение проблем исторической антропологии. Также исследователь занимается проблемами советской идеологии в рамках её влияния на повседневную жизнь людей.

Дискуссионным является вопрос о достоверности данных советской государственной статистики. Некоторые исследователи считают эти данные ложными. Они пытаются приводить свои данные, но при этом не приводят убедительных доказательств о «ложности» официальной государственной статистики СССР и о правдивости «своей» статистики. Нам представляется, что данные, содержащиеся в официальных сборниках ЦСУ СССР, хотя и не совсем

точные, но в основном верно отражают тенденции, происходившие в экономике страны. Некоторое несоответствие данных статистики и реальной ситуации в стране было вызвано не столько «ложностью» этой статистики, сколько деяниями теневой экономики, которая пышным цветом стала расцветать в последние годы существования СССР, особенно в период горбачевской перестройки.

Из всего вышеперечисленного, можно сделать вывод, что историография советской повседневности и перестройки не очень богата. Так как многие материалы о повседневной жизни в СССР писались уже во времена перестройки или после развала страны. А те , которые были созданы в советское время, не предельно точны, так как были написаны во времена идеологического контроля во всём.

ГЛАВА 2. ОСНОВНЫЕ АСПЕКТЫ ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ СОВЕТСКОГО ЧЕЛОВЕКА

2.1 Трудовая повседневность советского человека

Для середины 1980-х годов была характерна частая сменяемость первых руководителей правящей в СССР партии. В ноябре 1982 года умер Л. И. Брежнев. Во главе партии и государства встал Ю.В. Андропов, который выступал за обновление советской общественной системы, за ее очищение от видимых пороков. В период правления К.У. Черненко (февраль 1984 - март 1985 г.) борьба с коррупцией перестала задевать даже средний уровень партийно-государственного аппарата, спустившись в народные массы.

В марте 1985 года генеральным секретарем ЦК КПСС был избран 54-лет-ний М.С. Горбачев. Простые люди в своем большинстве благожелательно отнеслись к новому, относительно молодому по возрасту руководителю правящей партии. Импонировали его происхождение из крестьянской среды, хорошее образование (юридическое и сельскохозяйственное экономическое), знание проблем сельской жизни, умение грамотно и без бумажки выступать перед людьми, простота в общении и многое другое.

М.С. Горбачев признал, что советское общество находилось к началу его правления в состоянии застоя или стагнации (как поначалу он стыдливо называл это состояние). Причины негативных явлений в нашей стране он видел не в социалистическом строе, а в «деформациях» социализма, связанных с именами И.В. Сталина, Н.С. Хрущева, Л.И. Брежнева и других руководителей СССР.

В апреле 1985 года на Пленуме ЦК КПСС был провозглашен курс на ускорение социально-экономического развития страны. Основным звеном этого ускорения называлась научно-техническая революция, прежде всего, в машиностроении. Ведь научно-технический прогресс развивался у нас в основном лишь в военной промышленности. Внедрение технических новшеств тормозилось неповоротливостью хозяйственного механизма в условиях административно-командной системы управления.

М.С. Горбачев призывал тружеников города и деревни активизировать в целях ускорения социально-экономического развития страны так называемый человеческий фактор, эффективно использовать основные производственные фонды, осуществлять механизацию и автоматизацию производства силами местных рационализаторов. С целью повышения качества продукции вводилась дополнительная контролирующая инстанция - госприемка. До этого аналогичный контроль осуществлялся только за выпуском военной продукции.

Госприемка, введенная с 1 января 1987 года на одной трети всех предприятий страны, выявила в тот год лишь 15 - 18 процентов бракованной продукции, хотя низкое качество было присуще очень многим изделиямИзвестия. - 1987. - 16 декабря..

В октябре1989 года госприемку отменили, а качество продукции стало зависеть от потребительского спроса. Капиталовложения в машиностроение, импортные закупки для него, не дав реальной отдачи, привели только к еще большему перенапряжению бюджета, создав бюджетный дефицит. СССР настолько отстал на научно-техническом уровне производства от ведущих стран Запада, что поправить положение методом частичного «латания дыр» в принципе в принципе было уже невозможно. Ситуацию в экономике осложнили землетрясение в Армении и авария на Чернобыльской атомной электростанции.

Составляющими концепции «ускорения» являлись также антиалкогольная кампания, борьба с нетрудовыми доходами, школьная реформа, введение нового закона о трудовых коллективах. Антиалкогольное законодательство не способствовало заметному уменьшению в стране пьянства, но обострило ситуацию на потребительском рынке и нанесло ущерб государственному бюджету. Появились огромные очереди за спиртными напитками, на которые пришлось вводить талоны. Из продажи стали исчезать сахар, спиртосодержащие медицинские препараты, парфюмерные и моющие средства.

В течение трех лет (1985 - 1988) поступления в государственную казну от продажи спиртных напитков сократились на 37 млрд рублей. Школьная реформа, одной из главных задач которой являлась компьютеризация учебного процесса, не могла быть осуществлена за короткое время из-за отсутствия необходимого количества компьютеров. Борьба с нетрудовыми доходами на деле свелась к наступлению местных властей на личные подсобные хозяйства. Реально она задела слой людей, выращивавших и продававших на рынках свою продукцию, в то время, как воротилы «теневой экономики», связанные с коррупированной частью государственного аппарата, по-прежнему процветали. Закон о трудовых коллективах, наделявший их правом выбора руководящих работников, «справедливого» регулирования заработной платы и определения цены выпускаемой продукции, способствовал «коллективному эгоизму» работников предприятий. Трудовые коллективы стали выбирать себе удобных и покладистых начальников, стремились не столько к улучшению своей работы, сколько к повышению цены на выпускаемую продукцию и увеличению заработной платы любыми средствамиСогрин В. В. 1985 - 1995: Реалии и утопии новой России // Отечественная история.- 1995. - № 2. - С. 5..

На рубеже 1986 - 1987 годов М.С. Горбачев признал неудачу избранной стратегии «ускорения». В 1987 - 1988годах М.С. Горбачев и его ближайшее окружение сделали попытку замены командно-административной системы моделью демократического социализма. В связи с этим лозунг «ускорение» сняли, а главными стали лозунги «перестройка», «гласность» и «демократизация»Там же. С 1 января 1988 года вступил в силу Закон о государственном предприятии (объединении). Он был направлен на замену прежнего административного социализма новым хозрасчетным (рыночным). Речь шла о переводе предприятий на самофинансирование, самоокупаемость и самоуправление. Директивный государственный план заменялся государственным заказом. Предприятия получили право даже выходить на внешний рынок, развивать совместную с иностранными фирмами деятельность. Этот закон не способствовал коренному перелому в производстве товаров народного потребления, но открыл производителям путь к необоснованному повышению цен на выпускаемую продукцию. Большинство же предприятий предпочитали работать на государственный заказ, иметь гарантированное централизованное снабжение и сбыт готовой продукции. Для перехода на рыночные отношения в стране не была создана необходимая инфраструктура из товарно-сырьевых бирж, банков и других составляющих, которые бы позволили наладить механизм закупок сырья из быта продукции, предоставления кредитов и размещения инвестиций. Дестабилизирующему положению в финансовой сфере способствовал и необоснованный перелив денежных средств из безналичного в наличный оборот, чего не было в доперестроечный период. Поощрение правительством кооперативного движения и индивидуальной трудовой деятельности привело лишь к незначительному росту производства товаров народного потребления.

Кооператоры и частники стали скупать у государства сырье и продукцию и перепродавать все это втридорога. Законы о государственном предприятии, о кооперативах, об индивидуальной трудовой деятельности открыли пути для легализации «теневой экономики».

Из беседы М.С. Горбачева с рабочими ленинградского объединения «Ижорский завод» 11 июля 1989 года: «Голос. Кооператоры перекупкой занимаются, спекуляцией. Горбачев. Другое дело - кооперативы, которые скупают государственные продукты питания, да и некоторые промышленные товары. Маечку какую-то взял, какой-то цветочек нарисовал, и уже цена повысилась. Голос. Девяносто процентов таких кооперативов. Горбачев. Передать на места вопросы регулирования всей жизни кооперативов - какие кооперативы иметь, какие не иметь, какие налоги устанавливать для них - передать эти вопросы на рассмотрение местных органов. (Шум в зале). Горбачев. Я так понимаю, что товарищи ставят под сомнение возможность решить вопрос таким образом? Голоса. Да! Горбачев. Нет доверия к местным органам? Голоса. Да!» Известия ЦК КПСС. - 1989. - № 8. - С. 62 - 63..

Из писем в ЦК КПСС. «Деятельность кооперативов способствует дезорганизации потребительского рынка. Кооператоры скупают по розничным государственным ценам ходовые товары и затем перепродают их по более высоким». (Алехнович К. М., г. Свердловск). «В Москве вместо того, чтобы поднимать уровень государственной торговли и службы быта, закрывают магазины, столовые, даже учреждения культуры, а их помещения передают кооперативам. Раньше на всех углах торговали пирожками по 10 коп., а сейчас их продают только частники по цене в два - три раза дороже» (Колобанов П.И., г. Москва). «Возросли розничные цены на все и вся, организована спекулятивная перепродажа государственных товаров в кооперативах, введены так называемые договорные цены, которые по карману только ворам и грабителям, дефицитом стала даже зубная щетка, с прилавков магазинов исчезли импортные товары. Получается, что “достоинства” перестройки - в бурном росте цен, дефицита, в сплошных очередях и давках». (Тарасов Л. Н., г. Свердловск)Известия ЦК КПСС. - 1989. - № 11. - С. 128..

Выступая на Пленуме ЦК КПСС (декабрь 1989 года), сборщица микросхем Ленинградского научно-производственного объединения «Позитрон»Т.И. Снеткова говорила: «Набирает силу “теневая экономика”. На ниве кооперации нашли прибежище спекулянты. Понимаю, что тема несбалансированности рынка уже набила оскомину. Но удивляет, что выступления в прессе экономистов настойчиво убеждают рабочих людей, что заработком, как у меня, в 280рублей, мы очень давим на рынок товаров и услуг. И в этом они видят основную причину его катастрофического положения. Сложная обстановка в стране намеренно усугубляется определенными кругами, и четыре года такой деятельности не прошли даром» Известия ЦК КПСС. - 1990. - № 4. - С. 71..

Необоснованно повышая цены на дефицитные товары, руководители кооперативов платили своим работникам из числа родственников и друзей очень высокую зарплату. В результате многие высококвалифицированные специалисты уходили с государственных предприятий в кооперативы. Об этом писали в 1989 году в Москву руководители Рижского вагоностроительного завода: «За последнее время резко возрос отток квалифицированных кадров с нашего предприятия в кооперативы. В 1988 году ушло 193 человека, за пять месяцев текущего года - еще 117 человек. При общей численности работающих - 4757человек дефицит кадров составляет более 300 работников. Завод при любых формах организации труда не способен выдержать конкуренцию в вопросах оплаты труда. Положение, при котором производительность труда в кооперативах в два - три раза ниже, чем на государственных предприятиях, а оплата труда в два - три раза выше, является недопустимым. Нужны экстренные меры, так как отток рабочей силы с завода поставит под угрозу выпуск электро- и дизель-поездов пригородного сообщения, единственным изготовителем которых он является». Из коллективного письма в ЦК КПСС московских строителей: «Объединение “Главмосстрой” испытывает дефицит рабочих кадров, которые уходят в кооперативы, где месячная зарплата рабочих составляет 600- 1000 рублей. При одинаковом объеме выполненных работ труд кооператоратам оплачивается в два - три раза выше»Известия ЦК КПСС. - 1989. - № 11. - С. 131 - 132; 1990. - № 9. - С. 41..

В годы перестройки продолжался рост заработной платы рабочих и служащих, а также оплаты труда колхозников в общественном производстве. Наиболее высокая зарплата в стране была в1990 году у служащих строительства, промышленности, сельского хозяйства, у научных работников и аппарата органов управления. В условиях начавшейся экономической свободы многие руководители предприятий и учреждений сами устанавливали для себя и своего ближайшего окружения высокую зарплату. Самую низкую зарплату в стране по-прежнему получали работники здравоохранения, народного образования, культуры. Рядовые ИТР и служащие оставались в категории низкооплачиваемых работников с зарплатой немногим выше 150 рублей в месяц. Сельская учительница писала в газету: «Яне могу пойти в школу в этом году, потому что мне стыдно появляться перед детьми три года подряд в одном и том же платье, а купить мне его просто негде и не на что»Известия ЦК КПСС. - 1990. - № 11. - С. 18.

Среднемесячная зарплата рабочих и служащих повысилась со 190,1 руб. в 1985 году до 219,8 руб. в 1988 (в 1,15 раза). За это же время средние розничные цены в государственной торговле и магазинах потребительской кооперации увеличились: на мясо - в 1,04, колбасные изделия - в1,15, консервы мясные - в 1,14, хлеб и хлебобулочные изделия - в 1,26, водку и ликеро-водочные изделия - в 1,81 раза. Цены на рыбу, яйца и сахар остались неизменными, на рыбные консервы, растительное масло, кондитерские изделия снизились, а на животное масло, сыр, чай, крупы, макароны, картофель и овощи выросли весьма незначительно. Произошло снижение цен на хлопчатобумажные, шелковые и льняные ткани, обувь, ковры. Телевизоры цветного изображения и холодильники подорожали в 1,1 раза, а телевизоры черно-белого изображения и стиральные машины стали дешевле Народное хозяйство СССР в 1990 году: Статистический ежегодник. - М.: Финансы и статистика, 1991. - С. 67, 242.

Можно сказать, что несмотря на вроде бы благополучную официальную статистику, в Москву шел возрастающий поток писем трудящихся с жалобами на все более усиливающийся рост розничных цен и тарифов в стране, который вызывал крайне болезненную реакцию населения.

2.2 Перемены в культурной сфере: досуг и развлечение

Доклад М.С. Горбачева, посвященный 70-летию Октябрьской революции, фактически дал зеленый свет критике советского прошлого. Ведущими журналами и газетами в проведении кампании гласности являлись «Московские новости», «Огонек», «Аргументы и факты», «Комсомольская правда», «Новый мир» и другие. Введение для органов печати хозрасчета, самоокупаемости побуждало редакторов к публикации сенсационных разоблачений пороков советской жизни, рассказов о советском прошлом.

Тиражи газет и журналов возросли фантастически. Еженедельник «Аргументы и факты» имел в1985 году тираж 1,4 млн экземпляров, в 1989 г. - 20,4 млн, в 1990 г. - свыше30 млн экземпляров. Газета «Комсомольская правда» выходила в 1985 году тиражом 13,2 млн экземпляров, а в 1990 г. - более 21 млн. В 1990 году газета «Труд» имела тираж 20 млн экземпляров, «Известия» - 9,5 млн, «Пионерская правда» - 8,2 млн, «Правда» - 6,8 млн, «Сельская жизнь» - 5,9 млн, «Советский спорт» - 4,8 млн, «Литературная газета» - 4,2 млн. Среди журналов наиболее высокими тиражами обладали «Работница» - 23,6 млн экземпляров, «Крестьянка» - 21,4 млн, «Здоровье» - 17,6 млн, «Человек и закон» - 8,9 млн, «Веселые картинки» - 8,1 млн, «Мурзилка» - 4,7 млн, «Огонек» - 4,4 млн, «Смена»- 3,2 млн, «Роман-газета» - 3,1 млн, «Юность» - 2,9 млн, «Семья и школа» - 2,9млн, «Ровесник» - 2,9 млн, «Вокруг света» - 2,7 млнИзвестия ЦК КПСС. - 1989. - № 1. - С. 139; № 12. - С. 64..

Критически стали рассматриваться многие события советской истории, подробно освещалась работа комиссии политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями 1930 - 1950-х годов. Были опубликованы: доклад Н. С. Хрущева на ХХ съезде КПСС «О культе личности и его последствиях», материалы о так называемых «ленинградском деле», «деле врачей», «деле Еврейского антифашистского комитета», было отменено постановление ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 года «О журналах “Звезда” и “Ленинград”». Новую оценку получил договор 1939 года между Германией и СССР о ненападении и документы, которые были подписаны в связи с этим договором.

Побудительными факторами к критике и переосмыслению отечественной истории и современной советской действительности являлись материалы публицистики, в первую очередь экономической. Значительным был вклад в «революцию умов» литературных критиков, публицистов и экономистов

Н. Шмелева, О. Лациса, Г. Попова, А. Ципко, Ю. Черниченко и других. Благодаря им от критики частных деформаций социализма, сталинизма как явления, «механизма торможения» в 1987 - 1988 годах стали распространяться идеи о том, что виновата во всех кризисных явлениях в целом система организации советского общества, что корни этой системы лежат не в сталинизме, а в марксистско-ленинской доктрине Россия в ХХ веке. - М.: Просвещение, 2002. - С. 306..

На советского читателя обрушился поток «сенсационных» цифр о теневых сторонах экономики СССР. Статистические данные, факты, приводимые в печати, в том числе и в газете «Правда», убеждали значительную часть населения в том, что мы жили очень плохо, что в стране происходит системный кризис, а единственный выход из него - горбачевская перестройка. О достоверности информации мало кто тогда задумывался.

В годы перестройки было опубликовано много художественных произведений, которые рассматривали острые проблемы современности. Появились повести В. Распутина «Пожар», В. Астафьева «Печальный детектив», в которых поднимались проблемы советской глубинки. В «Плахе» Ч. Айтматов впервые рассказал о проблемах наркомании, которая раньше считалась лишь уделом заграницы. В «Белых одеждах» В. Дудинцева и «Зубре» Д. Гранина повествовалось о судьбах ученых в условиях сталинского режима. В «Детях Арбата» А. Рыбаков показал повседневную жизнь московской молодежи 1930-х годов. Был опубликован «Архипелаг ГУЛАГ» А. Солженицына, в котором освещается труд и быт советских заключенных в 1920 - 1940-е годы.