Греческие колонии

Киренаика представляет собой огромный мыс на северном побережье Африки, лежащий между заливом Сидра (Большой Сирт) на западе и заливом Бомба на востоке. От других обитаемых частей Северной Африки она отрезана пустынями, а благодаря морскому пути находится ближе к греческому миру, чем к Египту: если от Крита ее отделяет около 300 км, то от Навкратиса -- все 900. Местность четко делится на три региона, существенно отличающихся друг от друга: узкую прибрежную равнину, среднее плато высотой от 200 до 300 м над уровнем моря и внутреннее плато (Джебель) высотой выше 300 м. Этот большой горный барьер принимает на себя значительный запас влаги, которую накапливают над морем и приносят с собой преобладающие здесь северные и северо-западные ветры, благодаря чему обильные дожди создают в этих местах исключительно благоприятные условия для сельского хозяйства.

До появления здесь греков страна была населена различными народами, среди которых доминировали светлокожие берберы, разделенные на три племени и управлявшиеся царями. Хотя в их религиозных представлениях может быть обнаружено определенное египетское влияние, с этой стороны не существовало никакого политического контроля. Каждое племя занимало свою территорию, но поскольку хозяйство берберов носило по преимуществу пастушеский характер, у них не наблюдалось сколько-нибудь значительной агломерации [скопления населенных пунктов, их присоединения друг к другу и образования единого городского поселения] населения.

История Кирены известна лучше других греческих колоний архаического периода. Жители Феры испытали жестокие удары судьбы: засуху и последовавший за ней голод. По совету оракула Аполлона в Дельфах они сократили население острова с помощью выведения колонии в Северную Африку. Сначала феряне попытались основать колонию на острове Платее у ливийского берега, -- судя по всему, одном из островков в заливе Бомба. Для этой цели они по жребию выбрали поселенцев под страхом смертной казни (вероятно, по одному сыну от каждой семьи, в которой было более одного сына), а также группу добровольцев. Затем они послали две пентеконтеры на Платею. Для этих весельных кораблей требовалось около 200 человек, так что феряне собирались, по-видимому, отправить новых колонистов на помощь первому отряду, как только поселение будет основано.

Встретившись на острове со значительными трудностями и не имея никаких надежд на благополучный исход колониального предприятия, поселенцы попытались вернуться в родной город. Однако феряне, оставшиеся дома, не пустили их обратно, встретив крайне враждебно, хотя декрет основателей содержал пункт, согласно которому колонисты обладали правом безбоязненно вернуться на Феру к своему имуществу и быть полноправными гражданами, если в течение определенного времени они не утвердятся на новом месте. Несоблюдение этого пункта полисом свидетельствует о том, что ситуация на Фере была отчаянной. Поселенцам пришлось вновь плыть на Платею, где они оставались в течение двух лет. Следующую попытку выбора места для колонии они предприняли в гораздо более перспективном месте, теперь уже в самой Ливии, прямо напротив освоенного ими острова. Местность эта называлась Азирида и, согласно Геродоту, отличалась благоприятными природными условиями. Ныне ее идентифицируют с современным Вади-эль-Халиг, приблизительно в 28 км к востоку от Дерны. Здесь имеются остатки древнего поселения, а археологические находки, собранные на современной поверхности, согласуются с выводом о том, что данное место было занято в течение короткого времени в 630-х гг. до н. э.257. Пришельцы жили в Азириде в течение шести лет, но в 632 г. до н. э. местные ливийцы предложили показать место получше и привели их в Кирену (приблизительно в 100 км к западу), ибо здесь, как они говорили, «небо продырявлено», то есть было много дождей, что необычно для Ливии. Кирена отстоит от моря примерно на 10 км, находясь на северной кромке высокого плато. Она прекрасно обеспечена водой и окружена плодородными землями. Глубокие ущелья формируют оригинальный городской ландшафт, облегчая оборону местности в случае необходимости. Впрочем, для греков было невозможно прочно обосноваться в глубине материка, если бы не их прекрасные отношения с аборигенным народом. Кирена и Леонтины являлись единственными важными греческими колониями архаического периода, расположенными вдали от морского побережья, причем в обоих случаях основание этих поселений подразумевало особые отношения с туземными племенами, о чем Геродот упоминает специально в случае с Киреной. (Такие отношения, кроме всего прочего, предполагали широкомасштабную практику смешанных браков.)

В Кирене, как и на Фере, существовало монархическое устройство, и ойкист Батт, ставший первым царем, основал династию, правившую в течение восьми поколений. При третьем царе этого рода -- Батте П --приблизительно в 580 г. до н. э. Кирена широко раскрыла двери для новых поселенцев из Греции. Данная акция сопровождалась посягательством на земли местных ливийцев, что вызвало нарастание враждебности в отношениях с ними. Египетский фараон Априй пришел ливийцам на помощь, но около 570 г. до н. э. был разбит на местности под названием Ираса. Было высказано правдоподобное предположение, что именно в это время соседи-ливийцы превратились в подданных Кирены, каковыми они уже определенно были в период правления следующего царя Аркесилая II Жестокого. Он столь злобно враждовал со своими братьями, что те вынуждены были удалиться в другую местность, основав в 100 км к западу новый город Барка. При этом братья стали подстрекать ливийцев восстать против Кирены. В последовавшей затем битве царь был разбит, потеряв 7000 киренских гоплитов [воинов древнегреческой тяжеловооруженной пехоты].

В эпоху архаики и классики Кирена всегда оставалась одним из самых богатых греческих городов. Это процветание было основано прежде всего на сельском хозяйстве, а наличие у киренцев огромных запасов зерна, отар овец и табунов лошадей вошло в поговорку. Помимо всего этого уникальным источником являлось растение сильфий, которое даже стало одним из символов города на его монетах. Это дикое смолистое растение исчезло в самом начале нашей эры, а его ботаническая идентификация ускользает от современных экспертов. Впрочем, когда-то сильфий произрастал в больших количествах в сухих степных ареалах Киренаики; в греческом мире экстракт этого растения применялся повсеместно как лекарство от всех болезней. Плантации сильфия находились на ливийской территории, и обрабатывали их ливийцы, но не вызывает никакого сомнения, что урожай тем или иным способом оказывался в Кирене, -- возможно, в качестве дани. Кирена монополизировала весьма доходный экспорт сильфия; во времена монархии эта монополия принадлежала царям.

В период правления рода Баттиадов в том же обширном регионе Северной Африки из Кирены выводились многочисленные дочерние колонии. Как мы уже видели, Барка была основана в 560--550 гг. до н. э. вдали от моря, в местности с очень плодородной землей. Очевидно, что во времена Геродота Кирена и Барка являлись двумя самыми главными городами Киренаики. Как показывают археологические данные по части прибрежных поселений, город Евгеспериды (совр. Бенгази) был заселен в период с 600 по 575 г. до н. э., а город Тавхиры (совр. Токра) -- приблизительно в одно время с самой Киреной, то есть около 630 г. до н. э.264. Что касается Аполлонии, которая превратилась в порт Кирены и которую Страбон описывал как ферскую колонию, то она до сих пор не дала никакого материала ранее 600 г. до н. э.

Таким образом, в регионе Киренаики постепенно стали доминировать эллинские колонии. Греки заняли все территории, обильно увлажняемые дождями, оттеснив ливийских аборигенов в засушливые районы страны. Впрочем, за пределами этой части североафриканского побережья греки оказались неспособными вывести какие-либо колонии. Вдоль средиземноморского берега в западном направлении существуют весьма привлекательные места, однако финикийцы на всем побережье залива Сидра проявляли достаточно крепкую хватку, чтобы сделать невозможным появление здесь эллинских поселений. Об этом ясно свидетельствует неудачная попытка спартанца Дориея и его спутников основать колонию на реке Кинип, предпринятая в 514--512 гг. до н. э.

1.3.8 Крайний запад Средиземноморья

Греческая колонизация на побережье современных Франции и Испании была осуществлена фокейцами. Для фокейской торговли одним из наиболее важных рынков являлся испанский Тартесс, куда греки впервые прибыли около 640 г. до н. э., когда корабль самосского торговца Колея был отнесен бурей за Геракловы Столбы (пролив Гибралтар). Хотя точная локализация Тартесса представляет значительную проблему, находился он скорее всего где-то на юго-западе Пиренейского полуострова, что очень далеко от хорошо засвидетельствованных фокейских колоний на юге Франции и северо-востоке Испании. Ближайшие к Тартессу фокейские поселения обычно видят в Гемероскопейоне, который находился, вероятно, на мысе, ограничивающем с юга Валенсийский залив, а также в Менаке, что находилась на южном побережье к востоку от Малаги. Движение фокейцев на Запад определялось соображениями коммерческого характера. Аристотель определенно связывал основание Массалии с фокейской торговлей, и, кроме того, давно подмечено, что, подобно самой Фокее, ее западные дочерние города имели крайне мало либо вообще не имели хоры (принадлежащей городу территории). Фокейцы были хорошо известны как основатели многих торговых портов [эмпориев]. Когда они предпочли бежать из родного города, нежели подчиниться персам, хиосцы не пожелали продать им Энусские острова, опасаясь, что фокейцы организуют здесь эмпорий, лишив тем самым Хиос его торговых доходов.

Массалия была основана на восточной кромке дельты Роны, на холме к северу от глубокого залива, где была устроена прекрасно защищенная гавань (Лакидон, совр. Старый Порт). В VI и V вв. до н. э. полисная хора была ограничена небольшой долиной в окрестностях города, каменистая почва которой лучше подходила для выращивания винограда и оливковых деревьев, чем для пашни. Существовали две различные версии относительно даты основания этой колонии: одна относит это событие к 600, а другая к 545 г. до н. э., после взятия Фокеи персами.

Фокейской колонизации не предшествовал период доколониальной торговли. Раскопки археологических мест на западе дельты Роны показали, что в последней трети VII в. до н. э. местное население в широких масштабах ввозило утонченную керамику и вино (либо масло) этрусского производства, тогда как греческие находки немногочисленны и случайны.

Цели и характер фокейской колонизации на Дальнем Западе Средиземного моря представляются предельно ясными. К рассматриваемому времени такие греческие города были уже очень опытными и умелыми метрополиями с большим переселенческим опытом, поэтому они могли использовать колонизацию для выполнения специфических задач, таких, например, как создание торгового порта или эвакуация целой метрополии, -- в зависимости от того, что требовалось в настоящий момент.

Заключение

В заключение рассмотрим те факторы, благодаря которым эллины архаической эпохи добились таких успехов в деле основания столь большого количества колоний на столь обширном пространстве. Ясно, что они обладали многими практическими навыками и умениями, необходимыми для выполнения этой задачи, к тому же обычно они превосходили в морском и военном деле тот народ, на территории которого решали обосноваться. Но, вероятно, более важным фактором было то, что греки несли с собой необычайно эффективную социальную и политическую организацию, полис, которая оказалась легко приспосабливаемой и адаптируемой к самым разнообразным условиям; к тому же, как правило, она являлась более сплоченной и более сильной, чем политические организации соседних туземных народов. Помимо всего сказанного выше, секрет этого успеха можно увидеть в том, что эллины обладали сильной «культурной моделью». Веря в своих богов, а потому и в самих себя, греки имели такую мораль, которая оказывалась весьма эффективной в деле создания постоянных новых общин вдали от родины.

В течение двух с половиной веков греки освоили значительную часть побережья Средиземного моря, все Причерноморье, большую часть Приазовья. Греческие колонии раскинулись на огромной территории от Гавани Менесфея за Столпами Геракла до Танаиса в устье современного Дона, от Массалии и Адрии на севере до Навкратиса на юге. Опираясь на эти города, торговцы и путешественники проникали еще дальше в глубь иноязычного (погречески «варварского») мира, поднимаясь по Днепру, Дунаю, Роне и Нилу, выплывая в опасные воды океана. В далекие страны при основании колоний отправлялись наиболее предприимчивые люди, и это способствовало более быстрому развитию колоний. Многие новые города становились развитыми экономическими центрами, далеко опережая метрополию. Ахайя еще долго оставалась бедной и отсталой областью, а ахейский Сибарис стал одним из богатейших городов Италии. Его достояние было столь велико, что, несмотря на сравнительно недолгое существование (он был разрушен в 510 г. До н.э.), роскошь и изнеженность его жителей -- сибаритов -- вошла в пословицу.

Многие города, основанные греками, существуют и до сих пор. Можно, например, назвать в Турции Истанбул (Стамбул, древний Византии), во Франции -- Марсель (фокейская Массалия), в Италии -- Неаполь, в Крыму -- Керчь (Пантикапей), на Кавказе -- Сухуми (Диоскурия), в Албании -- Дуррес (Эпидамн), в Румынии -- Констанцу (Томы).

Отношения колонистов с местным населением складывались различно. Как полагают некоторые исследователи, дорийские переселенцы уже во время колонизации ставили аборигенов в зависимое положение, в то время как ионийцы поддерживали с ними сначала более равноправные связи. Но всегда эти две группы населения влияли друг на друга. Эллинское воздействие ускорило ход экономического, социального и культурного развития «варваров», как показывают примеры кельтов в Галлии и скифов в Северном Причерноморье. И окружающая среда влияла на греков. Особенно ясно это видно в культуре колонистов. Историки культуры выделяют культуру греческих городов Северного Причерноморья и Великой Греции как отдельные и своеобразные варианты общегреческой.

Значительным было влияние колонизации на метрополию. Каким бы ни был характер колонизации, существовать без всякой связи с Грецией колонисты не могли. Оттуда они получали некоторые продукты, без которых эллины не считали возможным вести нормальную жизнь: виноград и вино, оливковое масло и предметы ремесла, особенно художественного. Часть этих продуктов они перепродавали местному населению, втягивая и его в общесредиземноморский торговый оборот. В метрополию же они вывозили хлеб, металлы, лес, рыбу, рабов. Эти товары были жизненно необходимы Греции. Греческая торговля приобретает подлинно международный характер. А это приводит к дальнейшему развитию товарно-денежных отношений в Элладе, к росту ремесленно-торговых кругов архаического города и их роли в обществе.

Среди товаров, шедших в Грецию, важное место занимали рабы. Приток значительного числа заморских рабов создал экономические возможности ликвидации долгового рабства. Рабство иноземцев становится постоянным фактором греческой жизни. С другой стороны, это привело к обособлению греков, к известному объединению их перед лицом невольников, к формированию понятия «эллинство».

В ходе колонизации из метрополии часто уезжали люди бедные, которым уже нечего было терять на родине. Важнейшим результатом Великой греческой колонизации явилось преодоление относительного перенаселения, причем за счет ухода части наиболее обездоленных слоев населения. В результате выросло значение именно средних слоев. А они все решительнее выступали за достижение своих экономических, социальных и политических целей. Колонизация, таким образом, привела, с одной стороны, к обострению социальной и политической борьбы в метрополии, а с другой -- создала условия для стабилизации общества, для его объединения в естественную ассоциацию перед лицом рабов.

Наконец, следует отметить, что знакомство с дальними странами расширило кругозор греков, воспитало любознательность и интерес к чужому, необычному, заставило задуматься над многими вещами. Греки убедились, что в мире нет места для страшных, противоестественных чудовищ, но что вообще-то мир гораздо более разнообразен и многоцветен, чем это казалось им до Великой колонизации. И это явилось психологической основой возникновения эллинской науки и эллинского рационализма вообще. И в заключение надо сказать, что в результате финикийской и греческой колонизации история отдельных регионов Средиземноморья стала сливаться в единый процесс.

Список используемой литературы

1. Кембриджская история древнего мира. Т. III, ч. 3: Расширение греческого мира. М.: Ладомир, 2007.

2. Куманецкий, К. -- История культуры Древней Греции и Рима. -- М.:"Высшая школа", 1990

3. Лурье С. Я. История Греции. -- СПб., 1993. -- 680 с.

4. https://postnauka.ru/courses/78116 12 лекций историка Сергея Карпюка о становлении греческой цивилизации, античных полисах и эллинистическом мире

Размещено на Allbest.ru