Проблема адаптации бывших дворян в советской России (на основе эго-документов)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

“ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ”»

Факультет гуманитарных наук

Выпускная квалификационная работа

Проблема адаптации бывших дворян в советской России (на основе эго-документов)

Медведев Никита Андреевич

Научный руководитель

канд. Ист. наук, доц.

Н.А. Родионова

Москва 2019

Оглавление

Введение

Глава 1. Факторы адаптации членов семьи В.Н. Ипатьева и Н.П. Анциферова в Советской России

Глава 2. Показатели внешней адаптации

Глава 3 Адаптация внутреннего мира

Заключение

Список использованных источников и литературы

Введение

После Октябрьской революции в России произошли социальные, политические и экономические преобразования. Бывшие российские дворяне пытались приспособиться к новым условиям, стремясь найти свое место в советском обществе. Тем не менее, повторная социализация этой категории населения сдерживалась целым рядом факторов. Прежде всего, бывшие дворяне лишились особых прав и значительной части недвижимого имущества (земли, усадьбы), многие из них подверглись дискриминации и репрессиям. Кроме того, репрессивная политика советского правительства и негативное отношение к бывшим дворянам на бытовом уровне значительно затрудняли процесс приспособления. В то же время, необходимость приспособления к новым жизненным реалиям заставляла меняться и самих бывших представителей привилегированного сословия, что нашло отражение как на внешнем уровне (например, изменение жизненных стратегий), так и на внутреннем (изменения в самосознании). В этой работе анализируются различные способы, с помощью которых представители бывшей аристократии стремились ответить на вызовы неблагоприятной общественной ситуации.

Термин адаптация в данном исследовании означает приспособление бывших дворян к условиям жизни в Советской России путем преимущественно односторонних уступок с их стороны. Этим адаптация отличается от интеграции, «процесса взаимного, двустороннего приспособления». Как указывает Е.Фотеева: «Поскольку советское государство не имело намерения изменяться в соответствии с потребностями бывших имущих слоев, то ни о каком процессе послереволюционной интеграции не могло быть и речи» Фотеева Е. Социальная адаптация после 1917 года. Жизненный опыт состоятельных семей // Судьбы людей: Россия ХХ век. М., 1996. - С.246..

Актуальность. Решение цели, поставленной в данной работе, связано с проблемным полем новой социальной истории. Со второй половины XX века происходит смещение интереса историков от «больших нарративов и макромоделей» к микроистории: «возрождение интереса к обычному человеку, отдельному самоценному событию и даже историческому казусу». Савельева И. М., Полетаев А. В. Теория исторического знания: Учеб. пособие. СПб., 2007. С.496. С 90-х гг. XX века предметом новой социальной истории (особенно, микроистории) все чаще стали выступать маргинальные группы Там же. С.501.. Характерным методом новой социальной истории является междисциплинарность («заимствование техник и методов из других областей науки») Репина Л. П. Историческая наука на рубеже XX-XXI вв.: социальные теории и
историографическая практика. М., 2011. С. 63.. Одним из главных принципов: «приоритетное внимание к исключительному и уникальному - необычным казусам, индивидуальным стратегиям, перипетиям биографий» Там же. С.79.. В новой социальной истории внимание к отдельному человеку, уникальному событию или членам маргинальной социальной группы оправдывается тем, что позволяет прийти к глобальным выводам: «маргинальные случаи ставят под вопрос старую парадигму и способствуют созданию новой, более адекватной и плодотворной» Медик Х. Микроистория // THESIS. 1994. вып.4. 193-202. . В данной работе используются социологические понятия (жизненные стратегии, адаптация, интеграция и другие), основное внимание уделяется индивидуальным стратегиям приспособления бывших дворян к жизни в Советской России. Кроме того, предметом исследования стали члены малой группы (семьи бывших дворян), которые одновременно перестали быть дворянами (по крайней мере, юридически), но не были полностью интегрированы в советское общество. Исходя из вышеизложенного, можно заключить, что данное исследование написано в рамках новой социальной истории, одного из современных направлений исторической мысли.

Историографический обзор. В советской историографии, внимание уделялось изучению не самих представителей бывших привилегированных слоев населения, а тем социальным процессам, которые с ними происходили после Октябрьской революции. Ряд работ советских историков был посвящен изучению изменений, происходивших с социальной структурой дореволюционного общества после захвата власти большевиками: «становлению нового бесклассового общества Глезерман Г. Е. Ликвидация эксплуататорских классов и преодоление классовых
различий в СССР. М., 1949; Архипов В.А., Морозов Л.Ф. Борьба против капиталистических элементов в промышленности и торговле: 20-е - начало 30-х гг. М., 1978; Трифонов И.Я. Очерки истории классовой борьбы в СССР в годы нэпа (1921-1937 гг.). М., 1960., формированию советской интеллигенции» Федюкин С.А. Великий Октябрь и интеллигенция. Из истории вовлечения старой
интеллигенции в строительство социализма. М., 1972; Иванова Л.В. Формирование советской научной интеллигенции (1917-1927). М., 1980; Соскин В.Л. Ленин, революция, интеллигенция. Новосибирск, 1973.. Прежде всего, историков интересовал распад старых, дореволюционных, и рост численности новых социальных групп (например, рабочих, советской интеллигенции). В контексте этих вопросов, косвенно и очень поверхностно могли затрагиваться такие темы как экономическое положение бывших привилегированных слоев населения, взаимоотношения с властью (например, в рамках таких экономических процессов как конфискация и национализация собственности бывших помещиков, домовладельцев, промышленников и т.д. Смирнова Т.М. «Бывшие люди» Советской России: Стратегии выживания и пути интеграции. 1917-1936 годы. М., 2003.). Только с конца 1970-х гг. стали появляться работы об участии «в российских революциях средних слоев города (большая часть этой социальной группы вошла после революции в состав «бывших»)» Степин А.П. Социализм и средние слои города: опыт преобразования общественных отношений городских средних слоев. М., 1975; Гречкина Э.В. Средние слои на пути к социализму. Таллин, 1976.. В целом, советская историография не изучала социальное и экономическое положение бывших имущих слоев общества.

В 90-е гг. XX века историки начали создавать работы, изучающие отдельные социальные категории дореволюционных привилегированных слоев населения в Советской России: «лишенцев» (лиц, лишенных избирательных прав), «социально-опасных», и «бывших людей». «Бывшими людьми» или просто «бывшими» называли тех, кто утратил свой дореволюционный статус в советской России: дворян, представителей духовенства, полицейских чинов, офицеров Белой армии и пр. Как видно из определения, бывшие дворяне составляли только часть обширной категории «бывших», а социальные группы, входящие в состав «бывших», сильно различались между собой. Среди работ, посвященных «бывшим людям», следует отметить книгу Т. М. Смирновой - «"Бывшие люди" Советской России: стратегии выживания и пути интеграции, 1917-1936 годы» Смирнова Т.М. Указ. Соч., оказавшуюся полезной для данного исследования. Автор рассматривает процесс адаптации «бывших людей» в советской России, их социальное положение, профессиональные стратегии, взаимоотношения с властью и многие другие аспекты. В то же время, историк частично уделяет внимание и собственно представителям социальной группы бывших дворян: их жизненным стратегиям, социальному и экономическому положению, профессиям, отношению к ним властей. Кроме того, Т. М.Смирнова приводит в своём исследовании некоторые законодательные акты советского правительства, влиявшие на жизнь «бывших» (и в том числе бывших дворян). Изучению другой социальной категории, в которую частично входили бывшие дворяне, - «лишенцам» посвящена статья А. И. Добкина «Лишенцы: 1918-1936». Историк подробно разбирает правовое, экономическое положение лишенцев, их состав, законодательные акты, регулировавшие лишение и возвращение избирательных прав. Несмотря на то, что вышеуказанные работы рассматривают социальную мобильность, экономическое положение и другие аспекты жизни бывших привилегированных слоев населения в Советской России, бывшие дворяне в этих трудах не изучаются как отдельная социальная группа.

В последнее время появились исследования современных российских историков, которые преследуют цель изучить историю отдельного дворянского рода: например «Аксаковы. История разбитых судеб» А. С. Кулешова Кулешов А. С. Аксаковы. История разбитых судеб. М., 2009. Хронологические рамки таких трудов охватывают историю дворянского рода с момента его возникновения, что приводит к чересчур беглому рассмотрению периоду жизни дворян в советской России. Процесс адаптации бывших дворян к жизни в советской России в подобных работах изучается косвенно (например, рассматриваются такие вопросы, как трудоустройство представителей рода после революции, судьба их усадьбы). Книга А. С. Кулешова оказалась полезна для данного исследования, поскольку содержала сведения о жизни в послереволюционной России некоторых представителей дворянского рода Аксаковых.

Проблемой адаптации бывших дворян к жизни в советской России занимаются и специалисты по исторической социологии, применяющие для изучения исторических источников социологические методы, а главным источником, используемым в их работах, являются свидетельства, собранные путем устных опросов. Среди работ «по исторической социологии», ставящих цель - исследовать жизнь «бывших» в советской России, особенно выделяется монография С. А. Чуйкиной «Дворянская память: бывшие в советском городе (Ленинград, 1920 - 30-е годы)» Чуйкина С. А. Дворянская память: "бывшие" в советском городе. (Ленинград, 1920-1930-
е годы). СПб., 2006.. С. А. Чуйкина подробно рассматривает такие вопросы, как жизненные стратегии дворян после Октябрьской Революции, их профессиональные пути в советской России, конвертацию материальных и нематериальных ресурсов и многие другие. В указанной работе также рассматривается проблема изменений, происходящих во внутреннем мире бывших дворян в новых условиях (например, отношение к дворянскому прошлому и дворянским культурным ценностям). С. А. Чуйкина привлекает не только устные воспоминания потомков бывших дворян, но и другие источники (периодические издания, законодательные источники). Тем не менее, исследование имеет территориальные ограничения (изучается жизнь дворян-жителей Санкт-Петербурга). Кроме того, С. А. Чуйкина часто не учитывает особенности устных свидетельств, носители которых со временем намеренно или случайно изменяли и в некоторых случаях придумывали детали своих рассказов.

В последние два десятилетия стали появляться работы российских историков, в которых основное внимание уделяется изучению процесса адаптации бывших дворян после революции. В частности, указанная проблема затрагивается в исследованиях С.И. Ефремова Ефремов С.И. Дворянская семья в Советской России и СССР (1917 - конец 1930х гг.):
социокультурный аспект. Автореф. дисс. … канд. ист. наук. М., 2011; Ефремов С.И.
Трудовая деятельность бывших дворян в СССР (1920-1930е гг.) // Вестник Московского
государственного областного университета. Серия «История и политические науки». 2011.
№2. С.141-146.. С.И. Ефремов приводит детальный анализ трудовой деятельности представителей нескольких семей бывших дворян в Советской России. Тем не менее, в указанных работах анализируется лишь внешняя сторона адаптации бывших дворян к жизни в послереволюционной России (трудоустройство), список рассматриваемых семей бывших дворян невелик, а некоторые выводы не подтверждаются источниками. Например, автор утверждает, что карьера старшего поколения бывших дворян была более трудной, чем карьера молодого поколения, потому что они были «обременены накопленным опытом» Ефремов С.И. Трудовая деятельность … С.143-144.; тем не менее, источники показывают, что есть ряд примеров успешной самореализации в профессиональной деятельности старшего поколения и неудачной карьеры тех, кто был несовершеннолетним во время революции. Одной из немногих работ, изучающих не только приспособление бывших дворян к жизни в советской России на внешнем уровне, но и изменения, происходившие в их внутреннем мире, является статья Н. А. Родионовой «Дворянка в послереволюционной России (Т. И. Лещенко-Сухомлина)» Родионова Н. А. Дворянка в послереволюционной России (Т.И. Лещенко-Сухомлина) //
Россия и современный мир. 2014. Т. 84. № 3. С. 231 -239. Автор статьи подчеркивает, что Т. И. Лещенко-Сухомлина любила свою Родину и не хотела ее покидать: «но ни бесприютность, ни убогость и унизительность существования в Москве не заставили ее раскаяться в возвращении … » Там же. С.235.. Именно любовь к Родине стала основой сильного желания остаться в Советской России, не смотря ни на что. Автор статьи доказывает, что без такого желания адаптации к тяжелым условиям жизни в Советской России оказалась бы невозможной. Одним из выводов работы, сделанным автором статьи на основе анализа дневника Т. И. Лещенко-Сухомлиной, является, что Т. И. Лещенко-Сухомлина сохранила внутреннюю независимость (один из аргументов - в дневнике отсутствуют идеологические клише) и не принимала некоторые советские ценности (например, не отмечала советские праздники). Указанные выводы были важны для данного исследования.

Зарубежные специалисты по социальной истории советской России также преимущественно рассматривают всех «бывших людей» в совокупности, не выделяя бывших дворян в отдельную социальную группу Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е
годы: город. 2-е изд. М., 2008. Тем не менее, именно в зарубежной историографии уже создано несколько работ, направленных непосредственно на изучение жизни бывших дворян в послереволюционной России. Среди этих работ выделяются статьи Мэттью Рэндла, где затрагиваются такие темы, как образ жизни и повседневная жизнь бывших дворян в СССР Rendle M. Family, Kinship and Revolution: The Russian Nobility, 1917-23 // Family and
Community History. 2005. Vol. 8, № 1. P. 35-47; Он же. The Problems of ?Becoming Soviet`: Former Nobles in Soviet Society, 1917-41 // European History Quarterly. 2008. Vol. 38, № 1. P. 7-33.. Другой зарубежный историк, Джон Ченнон сосредоточился на выезде из имений и миграции в советские города бывших землевладельцев Channon J. Tsarist Landowners after the Revolution: Former Pomeshciki in Rural Russia during NEP // Soviet Studies. 1987. Vol. 39, № 4. P. 575-598.. Статья Джона Ченнона слишком узконаправленна и его выводы нельзя распространить на всех «бывших дворян», поскольку к началу Октябрьской Революции большинство дворян не являлось землевладельцами. Кроме того, оба исследователя принимали во внимание только аспекты внешней адаптации, одновременно пренебрегая изучением изменений, происходивших во внутреннем мире дворян. Одной из немногих книг, которая полностью посвящена рассмотрению вопроса о приспособлении бывших дворян к жизни в Советской России, является работа Дугласа Смита - «Бывшие люди. Последние дни русской аристократии» Смит Д. Бывшие люди. Последние дни русской аристократии; пер. с англ. Н. Соколова.
М.,2018.. Дуглас Смит достаточно подробно рассматривает стратегии приспособления, социальную мобильность бывших дворян, широту социальных связей бывших дворян в советской России и многие другие вопросы. В то же время, несмотря на то, что работа Дугласа Смита - уникальна по глубине проводимого анализа, историк изучает процесс адаптации в советской России представителей только двух дворянских родов: Голицыных и Шереметевых. В целом, количество работ по изучению адаптации бывших дворян к жизни в России после Октябрьской Революции в отечественной и зарубежной историографии - невелико.

Источниковедческий обзор. В данном исследовании использовались различные источники, такие как мемуары, ответы анкеты (личные листки по учету кадров) начала 20-х гг. и советское законодательство.

Термин эго-документы, используемый в данной работе, - синоним понятия источники личного происхождения. Как указывает Г.М. Ипполитов в рецензии на сборник статей и документов «История в эго-документах: Исследования и источники» термин эго-документы более предпочтителен термину «источники личного происхождения», устоявшемуся в советской историографии, если требуется подчеркнуть смещение «исследовательского интереса историка от изучения событий к изучению состояний» (в данной работе это смещение выразилось в анализе самоидентификации бывших дворян после революции) Ипполитов Г.М., Филатов Т.В. История в эго-документах: Исследования и источники // Институт истории и археологии УрО РАН. 2014. С. 259..

Основными источниками для этого исследования являются мемуары Владимира Николаевича Ипатьева «Жизнь одного химика: Воспоминания» и мемуары Николая Павловича Анциферова «Из дум о былом: Воспоминания». Несомненным достоинством указанных мемуаров является их информационный потенциал в отношении аспектов внутренней адаптации: самореализации, отношения к революции, принятия советских ценностей и других аспектов. Воспоминания Владимира Николаевича Ипатьева и Николая Павловича Анциферова содержат также упоминания о профессиональной деятельности, социальном положении, материальном благополучии членов их семей после Октябрьской революции.

Николай Павлович Анциферов начал работать над мемуарами «Из дум о былом: Воспоминания» с 1938 г. и работал над ними до смерти в 1958 г. Как считает А.И. Добкин, седьмая часть воспоминаний, посвященная послереволюционным событиям, скорее всего, была написана после смерти И.В. Сталина, на это указывает почерк автора, изменившийся после болезни в 1955 году Анциферов Н. П. Из дум о былом: Воспоминания. М., 1992. С.5-7.. При написании мемуаров Анциферов разрешал друзьям читать рукопись, чтобы получить их замечания. Но, как правило, автор не переписывал фрагменты, а делал пометы в рукописи. Кроме указаний друзей у Николая Павловича Анциферова почти не было других «источников для проверки фактов» Анциферов Н. П. Указ. Соч. С.8.. В 1917-1927 гг. Николай Павлович Анциферов вел дневник, который сгорел во время блокады Ленинграда Там же. С.320..

Сам Николай Павлович Анциферов не готовил свои мемуары к публикации, но хотел отдать на хранение в архив Там же. С.18.. Рукописи мемуаров были переданы в рукописный отдел Российской национальной библиотеки и подготовлены к публикации А.И. Добкиным в 1992 году.

По нашему мнению, «Из дум о былом: Воспоминания» представляют собой мемуары-автобиографии - «вид источников личного происхождения, цель которых - установление вторичных социальных связей мемуариста в эволюционном целом» Данилевский И. Н., Кабанов В.В., Медушевская О.М., Румянцева М.Ф.
Источниковедение: учеб. пособие. М., 2015. С.256..

Во-первых, автор мемуаров «Из дум о былом» стремился передать, прежде всего, свой личный опыт и выделял не «общественно-значимые» события, а наиболее важные эпизоды собственной жизни. Во-вторых, мемуары посвящены внуку и внучке автора, а не посторонним людям. Наконец, по-видимому, написание мемуаров не было вызвано событием, значимым для жизни страны, поскольку работа над мемуарами началась до Великой Отечественной Войны Анциферов Н. П. Указ. Соч. С.8..

Владимир Николаевич Ипатьев начал регулярно писать мемуары «Жизнь одного химика: Воспоминания» с 1936 года. На решение написать мемуары повлиял совет Павла Петровича Гензеля, друга Ипатьева и наличие свободного времени после издания ряда научных работ по катализу. Мемуары были опубликованы единовременно в двух томах в Нью-Йорке в 1945 г Ипатьев В. Н. Жизнь одного химика: Воспоминания. Том 1: 1867--1917 / В. Н. Ипатьев. Нью-Йорк, 1945. С. 7-9.. Автор сам готовил мемуары к публикации.

Мемуары Владимира Николаевича Ипатьева - это «мемуары-современные истории», поскольку автор пишет не только об обстоятельствах жизни, но значительное внимание уделяет общественно-значимым событиям (Революция 1905-1907 гг., Первая Мировая война и Гражданская война). Кроме того, предполагаемая читательская аудитория не ограничивается кругом потомков: мемуары «уже в момент написания рассчитаны на публикацию» Данилевский И. Н.. Указ. Соч. С.254-256..

«Сопоставление разных источников» является одним из методов «установления достоверности» исторического источника Там же. С.417., поэтому в данной работе будут привлечены и другие мемуары бывших дворян, авторы которых также пытались приспособиться к жизни в послереволюционной России. Прежде всего, это «мемуары-автобиографии» (отличаются от «мемуаров-современных историй» тем, что в них «не обнаруживается никакого стремления запечатлеть ход истории или хотя бы какие-нибудь исторические реалии» Там же. С.264..

В данной работе были использованы «Мемуары-автобиография» «Пройденный путь» дочери потомственного дворянина, историка Анны Ильиничны Хоментовской (1881 - 1942) Хоментовская А. И. Итальянская гуманистическая эпитафия: Ее судьба и проблематика. СПб., 1995.. Автор мемуаров пишет о своей жизни и профессиональном пути в Советской России, упоминает о проблемах с трудоустройством историков, не согласных с Михаилом Николаевичем Покровским (в частности, Анны Ильиничны Хоментовская была уволена из Петроградского университета), жизни в Саратовской ссылке. Мемуары были опубликованы в 1995 году вместе с научной монографией (трудом всей жизни А. И. Хоментовской), в Санкт-Петербурге. Рассматриваемые в данной работе «Мемуары-автобиография» Олега Васильевича Волкова Волков О.В. Погружение во тьму. М., 1989. содержат сведения о жизни в Советской России бывшего дворянина и офицера Добровольческой армии, условиях существования в советской ссылке, о помощи, которую оказывали бывшим дворянам некоторые видные большевики. Воспоминания были опубликованы в первый раз в 1987 г. в Париже и в 1989 г. в СССР. «Мемуары-современная история» «Записки уцелевшего» Сергея Михайловича Голицына(1909-1989) Голицын С. М. Записки уцелевшего. М., 1990., привлекаемые в данном исследовании, повествуют о препятствиях, которые вставали перед бывшими дворянами, желавшими получить высшее образование в советской России («чистки» вузов, неприязненное отношение некоторых однокурсников). Кроме того, в указанных мемуарах приводятся интересные наблюдения о том, что место работы могло повлиять на вероятность ареста бывшего дворянина (например, работа в изыскательских партиях, работавших в удаленных районах страны) Голицын С. М. Указ. Соч. С. 446..

Говоря об использовании архивных материалов в данном исследовании, необходимо отметить, что для некоторых видов источников личного происхождения (например, дневников и мемуаров-автобиографий) «не существовало и не существует системы приема на государственное хранение (в отличие от, например, делопроизводственных источников)» Данилевский И. Н. Указ. Соч.. С.256.. Источники личного происхождения могли отложиться в архивах либо в составе личных фондов, либо в коллекциях. Указанное обстоятельство значительно осложняет привлечение архивных материалов личного происхождения в данном исследовании, поэтому в данной работе использовались материалы нескольких личных листков по учету кадров, ответы на которые дали бывшие дворян, занятые на государственной службе в послереволюционной России (в период с 1917 г. по первую половину 20-х гг. XX века). Вышеназванные архивные материалы ввиду своей немногочисленности носят иллюстративный характер и использованы, чтобы осветить некоторые вопросы, связанные с приспособлением бывших дворян после Октябрьской революции (соответствие образования, занимаемой должности, членство в партии и другие вопросы).

Личный листок по учету кадров является разновидностью анкеты. Специфическими чертами анкеты является необходимость собственноручного заполнения респондентом, требование давать однозначные ответы (формулировка вопросов в советских личных листках по учету кадров была максимально детальной и подробной), отсутствие или сильное ограничение возможности уйти от ответа на нежелательные вопросы и влияние анкеты на дальнейшую жизнь человека Там же. С.291..

В данном исследовании привлекались документы Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) Фонда 17: Центральный Комитет КПСС (ЦК КПСС) (1898,1903-1991) - опись 34 (Учетно-распределительный отдел ЦК КПСС). В этой описи среди ответов на анкеты рабочих и служащих были отобраны дела, где респонденты указывали свое социальное происхождение как «бывший дворянин» или реже как «бывший потомственный дворянин».

Кроме того, в данном исследовании были использованы советские законодательные источники оказавшие воздействие на процесс адаптации членов семьи Владимира Николаевича Ипатьева и Николая Павловича Анциферова после Октябрьской революции. В данном исследовании привлекались: Конституция РСФСР 1918 г. Конституция (основной закон) Российской Социалистической Федеративной Советской Республики: Постановление 5-го Всероссийского Съезда Советов, принятое в заседании 10 июля 1918 года. Красноярск, 1918, Конституция СССР 1936 г Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик: С изм. и доп., принятыми на третьей сессии Верховного Совета СССР девятого созыва. М., 1975..35 и декреты: «Декрет о земле» Декреты советской власти. М., 1957. Т. I. С. 17-20., «Декрет об отмене права частной собственности на городские недвижимости», Там же. С.133-137. «Декрет об уничтожении сословий и гражданских чинов» Там же. С. 71-72.

Цель исследования: Рассмотреть, как проходила адаптация представителей разных типов семей бывших дворян в Советской России.

Задачи:

1)Определить факторы, позитивно или негативно влиявшие на адаптацию бывших дворян в советской России.

2)Рассмотреть показатели внешней адаптации

3) Рассмотреть, как происходило приспособление внутреннего мира бывших дворян к жизни в послереволюционной России

Объектом исследования являются мемуары Владимира Николаевича Ипатьева «Жизнь одного химика: Воспоминания» и мемуары Николая Павловича Анциферова «Из дум о былом: Воспоминания».

Предмет исследования составляет история адаптации представителей двух дворянских семей в послереволюционной России в период с 1917 по 1941 гг.

Научная новизна исследования заключается в том, что опубликованные источники были рассмотрены под другим углом зрения. В целом в историографии проблема адаптации членов семьи Владимира Николаевича Ипатьева и Николая Павловича Анциферова к жизни в послереволюционной России, фактически, не рассматривалась. Несмотря на то, что мемуары указанных бывших дворян являются ценным источником по вышеназванной проблеме, мемуары Владимира Николаевича Ипатьева изучались, в основном, историками химии, которые исследовали вклад ученого в развитие науки или писали об основных этапах биографии. Мемуары Николая Павловича Анциферова были опубликованы относительно недавно, возможно, поэтому они не стали объектом исследовательского интереса историков. Исследования, посвященные адаптации бывших дворян к жизни в Советской России все еще малочисленны. Научных работ, направленных на изучение жизни дворянской семьи после Октябрьской революции, насчитываются единицы. В то время, как процесс приспособления к новым условиям для каждой дворянской семьи был уникален и выводы, полученные на основе источников, касающихся одной семьи бывших дворян, не могут быть справедливы для остальных семей. Исследование адаптации бывших дворян не на микроуровне (семья), а как социальной группы, не может отразить специфики индивидуальных жизненных стратегий, поскольку эта социальная группа была слишком разнородной.

Настоящее исследование в первую очередь предполагает применение историко-генетического метода (историзма). Историзм - помогает понять историческое явление, через изучение этого явления «в его развитии: зарождении, становлении и отмирании».Алексеев В.В., Крадин Н.Н., Коротаев А.В., Гринин Л.Е. Теория и методология истории. Волгоград, 2014. С. 388. Чтобы прояснить это на конкретном примере укажу, что процесс адаптации бывших дворян к жизни в Советской России зависел от их материальных и нематериальных ресурсов, приобретенных до захвата власти большевиками, их взглядов, которые формировались до Октябрьской революции. Поэтому исследование того, как бывшие дворяне использовали свои ресурсы для приспособления к жизни в Советской России, часто заставляет исследовать и то, как и зачем эти люди приобретали указанные ресурсы до революции. Другим методом этого исследования является синхронный метод, суть которого заключается в рассмотрении явлений, которые происходят одновременно, но в разных местах Советской России. Таким явлением была адаптация бывших дворян после Октябрьской революции, происходящая по всей стране, но имеющая свою территориальную специфику.

В данной работе была частично использована курсовая работа автора («Проблема адаптации дворянской семьи в послереволюционной России (на основе мемуаров Т.А. Аксаковой-Сиверс)», год написания и защиты - 2018; научный руководитель - Н.А. Родионова).

Глава 1. Факторы адаптации членов семьи В.Н. Ипатьева и Н.П. Анциферова в Советской России

адаптация дворянская семья

Направление политики большевиков по отношению к «бывшим», в том числе бывшим дворянам, неоднократно менялось и не всегда носило исключительно репрессивный характер Смирнова Т.М. Указ. Соч. С.55.. Тем не менее, основные затруднения для процесса адаптации бывших дворян в Советской России создавались именно Советской властью. Изучение репрессивной политики в отношении «бывших» не является целью нашего исследования, однако, ее проявления, непосредственно воздействовавшие на существование членов семьи Владимира Николаевича Ипатьева и семьи Николая Павловича Анциферова в Советской России, типичны, в них отражается политика государства по отношению к представителям прежних привилегированных слоев российского общества в целом.

24 ноября 1917 г. Советом народных комиссаров РСФСР был издан декрет «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» Декреты советской власти... Т. I. С. 71-72, который ликвидировал сословные привилегии русского дворянства. Фактически, декрет почти не оказал влияние на жизнь дворян. В частности, Владимир Николаевич Ипатьев, как офицер, гораздо сильнее почувствовал последствия Приказа № 1, изданного во время Февральской революции Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов. Упразднение отдания чести и падение дисциплины в армии произвели на генерала тягостное впечатление Ипатьев В. Н. Жизнь одного химика: Воспоминания. Том 2: 1917--1930. Нью-Йорк. 1945. С.17.. Принятый 26 октября 1917 года «Декрет о земле» предусматривал не только конфискацию земель помещиков, но и конфискацию «всего хозяйственного живого и мертвого инвентаря, усадебных построек» Декреты советской власти... Т. I. С. С. 17-20. На практике декрет осуществлялся достаточно произвольно. Владимир Николаевич Ипатьев в своих мемуарах указывает, что местный сельский совет приказал только освободить помещение усадьбы, которая до революции принадлежала Ипатьеву, сначала, сохранив за ученым право пользования землей и возможность жить на хуторе. В то же время, соседний землевладелец Леонид Николаевич Зубков, имевший еще меньшее количество земли, чем Ипатьев, и, установивший хорошие отношения с крестьянами до революции, был изгнан из своего имения Ипатьев В. Н. Жизнь одного химика … Том 2. С.71.. Стоит отметить, что изъятие земель помещиков сразу после публикации декрета происходило не повсеместно Смирнова Т.М. Указ. Соч. С.159.. Тем не менее, многие мемуаристы, бывшие дворяне, указывают, что конфискация земельной собственности происходила одновременно с выселением из усадьбы. В частности, Татьяна Александровна Аксакова-Сиверс описывает, как была выселена вместе с матерью из имения Попелево, а также упоминает выселение своих родственников из их имений. Аксакова Т. А. Семейная хроника : в 2-х книгах. Париж. 1988. Кн. 1. С.305. Произвольность касалась не только сроков исполнения декрета, но и того, как происходило претворение декрета в жизнь. Видимо, местные органы власти могли изъять землю и выселить из дома, практически, любого землевладельца (по крайней мере, не принадлежавшего до революции к бедным крестьянам или рабочим), поскольку понятие «помещик» можно было трактовать очень широко. Примечателен конфликт между местными властями и Владимиром Николаевичем Ипатьевым, возникший в связи с тем, что ученый отстаивал право жить на хуторе. Вскоре после издания декрета председатель волостного совета обещал, что В. Н. Ипатьева не выселят с хутора, поскольку тот имел хорошие отношения с крестьянами и не был эксплуататором. Интересно отметить, что в Декрете упоминалось только об изъятии земель «помещиков» (а не эксплуататоров) и не содержалось условий, которые бы могли предотвратить такое изъятие Декреты советской власти... Т. I. С. 17-20. Это обещание было дано уже после конфискации усадебного дома, принадлежавшего Ипатьеву. Через непродолжительное время один из членов комитета бедноты наложил на В. Н. Ипатьева огромный денежный налог (сто тысяч рублей) и приказал семьям Ипатьева и Чугаева, проживавшим вместе в одном хуторе, освободить помещения. Свои действия член комбеда объяснял тем, что В. Н. Ипатьев до революции был генералом (не упоминая ни слова о статусе «помещика» или землевладельца). Через несколько лет ученому удалось вернуть хутор с помощью социальных связей. Видные большевики разъяснили местным властям, что ученый имеет право пользоваться землей, в таком же размере, как и остальные граждане страны. Иными словами, местные власти не имели права изъять всю землю у В. Н. Ипатьева на основании того же самого декрета, который давал им право осуществлять конфискацию земли у других бывших дворян. Тем не менее, заставить местные органы власти выполнять декрет Советской власти помогли только социальные связи ученого.

Вступившая в силу 10 июля 1918 г Конституция РСФСР устанавливала принцип классовой дискриминации, что для части бывших дворян, в частности, означало потерю «права избирать и быть избранными» Конституция (основной закон) Российской Социалистической Федеративной Советской
Республики: Постановление 5-го Всероссийского Съезда Советов, принятое в заседании
10 июля 1918 года. В. Н. Ипатьев и Н. П. Анциферов не были лишены избирательных прав в связи с социальным происхождением. В. Н. Ипатьев в 1930 году отказался вернуться в СССР и стал «невозвращенцем», но до того, как покинуть Советскую Россию избирательных прав никогда не лишался. Н. П. Анциферов был лишен избирательных прав во время отбывания наказания в исправительно-трудовом лагере. В. Н. Ипатьев и Н. П. Анциферов не были помещиками. В. Н. Ипатьев «купил имение с переводом долга (Тульскому Банку) на свое имя» Ипатьев В. Н. Жизнь одного химика … Т. 2. С.71.. Кроме того, никогда не использовал наемный труд. Профессиональной деятельностью ученого была работа в химической промышленности, после Октябрьской революции ученый продолжил работать на государственной службе (то есть был трудящимся). Н. П. Анциферов также считался служащим, был трудящимся до и после революции. Семья Анциферова никогда не владела поместьем. Как указывает А. И. Добкин обычные дворяне могли попасть в число «лишенцев» «по неграмотности властей». Обычно лишались избирательных прав офицеры Белой армии, царские чиновники, полицейские и предводители дворянства. Добкин А. И. Лишенцы, 1918-1936 // Звенья: Исторический альманах. М., 1992. С. 606.

«Чуждое социальное происхождение» (бывший потомственный дворянин) само по себе существенно затрудняло приспособление к жизни в Советской России. Дискриминация бывших дворян по признаку социального происхождения была довольно распространена не только на официальном, но и на бытовом уровне. Прежде всего, частыми явлениями были увольнения, в связи с компрометирующим социальным происхождением, как массово (т.н. «чистки»), так и по инициативе начальников Смирнова Т.М. Указ. соч. С.105.. Историк, Татьяна Михайловна Смирнова, указывает, что одной из таких «чисток» была «чистка» безработных, зарегистрированных на бирже труда, предпринятая в 1922 году (в самом начале НЭПа). «Бывшие люди» (в эту категорию входили и бывшие дворяне), попавшие в эту «чистку», теряли право трудоустройства Там же. С.139.. Тем не менее, гораздо чаще увольнения с работы бывших дворян происходили по решению местных начальников. Так, Т. А. Аксакова-Сиверс потеряла должность «делопроизводителя молочной фермы» по решению «заведующего товарища Кострикова», а через некоторое время после «Шахтинского дела» потеряла место учителя «мастерской художественной вышивки» Аксакова Т. А. Семейная хроника: в 2-х книгах. Париж. 1988. Кн. 2. С. 72.. Е. А. Мещерская упоминает в своих мемуарах, что ее мать переехала из Москвы в Рублево, где ее никто не знал, и сильно опасалась, что кто-то узнает о ее социальном происхождении Мещерская Е. А. Трудовое крещение // Новый мир. 1988. № 4. С. 215.. «Чистки» вузов от студентов, потомков бывших дворян, происходили еще чаще. В Советской России, возможность поступить в вуз для детей бывших дворян ограничивалась. Если бывшие дворяне или их родственники все же становились студентами, то им, за редкими исключениями, не давали закончить высшее образование. Например, мемуарист Сергей Михайлович Голицын упоминает, что он сам и его брат, Владимир Михайлович Голицын, не смогли получить высшее образование в 1920-е-30-е гг. в результате «чисток» вузов Голицын С. М. Указ. Соч. С.168..

Кроме того, доступ в различные государственные организации для «бывших», хоть и не был ограничен по закону (законодательно запрещено было вступать в профсоюзы только «лишенцам», а не всем «бывшим» Фицпатрик Ш. Указ. Соч. С. 144), но на практике был сильно затруднен. Например, Т. А. Аксакова-Сиверс неоднократно пыталась, но так и не смогла стать ни членом РАБИСа (профессиональный союз работников искусств), ни какого-либо другого профсоюза Аксакова Т. А. Семейная хроника … Кн. 2. С. 67..

Кроме советской власти, затрудняли адаптацию бывших дворян в Советской России и отдельные граждане. В частности, социальное происхождение могло послужить одним из поводов для доноса. Анна Ильинична Хоментовская указывает в своих мемуарах, что причинами ее ссылки в Саратов был конфликт с одной из научных работниц, написавшей на нее донос, и социальное происхождение (дочь генерала, бывшая потомственная дворянка) Хоментовская А. И.Указ. Соч. С.247.. Историк Дуглас Смит упоминает о случае дискриминации по социальному признаку Дмитрия Сергеевича Лихачёва, отец которого до революции был личным дворянином. Несмотря на то, что личное дворянство не передавалось по наследству, заведующая отделом кадром Академии Наук, составляя список дворян, записала и Лихачёва. Ученый, случайно узнав об этом, смог исключить свое имя из списка Смит Д. Указ. Соч. С.321-322.. Дискриминация на местном уровне была в некоторых случаях сильнее, чем меры, официально принимаемые Советской властью против бывших дворян. Например, Павел Сергеевич Шереметев, работавший директором музея-усадьбы Остафьево, в 1927 году был лишен избирательных прав, но не был уволен с работы (только понижен в должности с директора до экскурсовода). Новым директором музея стал большевик, который уволил бывшего дворянина со службы и выселил вместе с семьей из усадьбы. После вмешательства ЦЕКУБУ и Авеля Сафроновича Енукидзе директор-коммунист был снят с должности, а его распоряжения отменены. Новый директор, Дмитрий Анкудинов, конфисковал личную библиотеку П. С. Шереметева и подал иск в суд на бывшего дворянина, обвиняя в невозвращении долга за проживание и питания музею. Наконец, конфликт был разрешен на уровне Президиума ВЦИК, решением которого П. С. Шереметев был восстановлен в правах, а личная библиотека была возвращена Смит Д. Указ. Соч. С.254-255.. Николай Павлович Анциферов упоминает в своих мемуарах, что в тюремной библиотеки ему пришлось работать вместе с заключенным-троцкистом. Этот заключенный крайне негативно относился к занятым организацией библиотеки интеллигентам. Не желая находиться рядом с интеллигентами (среди которых было много бывших дворян), заключенный-троцкист написал на них донос о том, что работники тюремной библиотеки «не изъяли мистическую книгу «Ад» Данте» Анциферов Н. П. Указ. Соч. С.332-333.. Результатом доноса был перевод заключенных в другую камеру и потеря возможности работать в библиотеке. Многие советские граждане неприязненно относились к бывшим дворянам не только из-за негативного отношения к их дореволюционным привилегиям, но и из-за интенсивной пропаганды. Сергей Михайлович Голицын упоминает, что после единственного в его жизни ареста во время допроса следователь, предъявляя обвинения, одновременно называл юношу монархистом, фашистом, князем и классовым врагом. Интересно отметить, что согласно логике следователя монархические убеждения должны были следовать из наличия знаменитых предков Голицын С. М. Указ. Соч. С.323..

Конституция 1936 года давала равные права всем совершеннолетним гражданам, а постановление Политбюро, вышедшее весной 1937 года, запрещало «лишение избирательных прав граждан СССР по мотивам социального происхождения» Фицпатрик Ш. Указ. Соч. С.159-160.. Тем не менее, как указывает Татьяна Михайловна Смирнова «Принятие Конституции 1936 г. не означало полного прекращения преследований по социальному признаку» Смирнова Т.М. Указ. Соч. С.276.. Бывшие дворяне могли пострадать из-за своего социального происхождения во время Большого Террора, в начале Великой Отечественной Войны и после ее окончания Там же. С. 278.. Кроме того, в период «Большого Террора», в связи с широким распространением фабрикации политических дел, бывшие дворяне, отбывшие ранее ссылку или тюремное заключение по причине социального происхождения, нередко становились жертвами новых процессов по выдуманным органами безопасности обвинениям. Например, во время ссылки в Саратов Т. А. Аксакова-Сиверс вновь была арестована и приговорена к 8 годам исправительно-трудовых лагерей Аксакова Т. А. Семейная хроника … Кн. 2. С.174..

Таким образом, ряд законодательных актов Советской России, а в некоторых случаях инициатива отдельных граждан затрудняли адаптацию бывших дворян в Советской России. В то же время, были факторы и содействующие адаптации. Этими факторами являлись материальные и нематериальные ресурсы, которые бывшие дворяне могли использовать для приспособления к жизни после Октябрьской Революции.

Через некоторое время после Октябрьской Революции бывшие дворяне потеряли право собственности на все свое недвижимое имущество. Как уже говорилось, «Декрет о земле» лишал бывших дворян их усадеб и земельной собственности. «Декрет об отмене права частной собственности на городские недвижимости» Декреты советской власти. Т. I. С.133-137. привел к тому, что бывшие дворяне, владевшие жилплощадью, не могли сдавать ее в аренду, а, наоборот сами стали подвергаться уплотнению. В. Н. Ипатьев упоминает, что до революции его жена получила в наследство от своего отца «очень ценный дом, находившийся в центре Москвы (на Брюсовском переулке), к которому прилегала большая площадь свободной земли», где можно было построить другие дома Ипатьев В. Н. Жизнь одного химика … Кн. 1. С.162.. Ученый, затратив немало сил и средств, застроил пустующее пространство и, очевидно, получал с жилой собственности солидный доход. После Октябрьской революции дом и усадьба были конфискованы, а квартира ученого подверглась уплотнению: Владимир Николаевич Ипатьев по просьбе начальника Академии Наук отдал одну комнату помощнику политрука. Новый сосед был крестьянином, не привыкшим жить в городской квартире. Ученому самому приходилось следить за порядком и чистотой в комнате нового постояльца Ипатьев В. Н. Жизнь одного химика … Кн. 2. С.93.. Историк Дуглас Смит приводит примеры, когда бывших дворян не только «уплотняли», но и выселяли из принадлежащих им домов. Князь Павел Дмитриевич Долгоруков был выселен из своего фамильного особняка в Москве одним из советских наркоматов Смит Д. Указ. Соч. С.119-120.. Т. А. Аксакова-Сиверс в своих мемуарах упоминает, что квартира, которую она снимала, была конфискована молочной фермой. Чтобы не потерять жилплощадь бывшей дворянке пришлось устроиться на работу в эту организацию Аксакова Т. А. Семейная хроника … Кн. 1. С.300..

Состоятельные бывшие дворяне имели ценное движимое имущество. Тем не менее, в годы военного коммунизма не все ценные вещи можно было обменять на продовольствие. Е. А. Мещерская в своих мемуарах пишет, что можно было обменять такие предметы, как подушки, одеяла, простыни. В то же время, драгоценности «мешочников» не интересовали Мещерская Е. А. Указ. Соч. С.207.. В. Н. Ипатьев указывает, что наиболее предпочтительными для обмена товарами были мыло и соль Ипатьев В. Н. Жизнь одного химика … Кн. 2. С.102..

Возможно, более значимыми для приспособления к жизни в послереволюционной России для бывших дворян оказались нематериальные ресурсы. Прежде всего, это образование, знания и навыки, приобретенные до революции. В этом отношении представители старшего поколения бывших дворян находились в более выгодном положении, чем дети бывших дворян, родившиеся незадолго до революции, поскольку взрослые бывшие дворяне часто имели хорошее образование или владели определенной специальностью. Например, Александр Александрович Сиверс (отец Татьяны Александровны Аксаковой-Сиверс) имел два высших образования: юридическое (Санкт-Петербургский Императорский университет) и историко-археологическое (Археологическом институт) Аксакова Т. А. Семейная хроника … Кн. 1. С.20.. Татьяна Александровна Аксакова-Сиверс приобрела практические навыки (декоративно-прикладное искусство) в Строгановском училище Аксакова Т. А. Семейная хроника … Кн. 1. С.170-173.. Олег Васильевич Волков был выпускником Тенишевского реального училища, где на уроках ручного труда обучался навыкам столяра Волков О.В. Указ. Соч. С.233.. Личные листки по учету кадров также могут наглядно свидетельствовать о профессиональной подготовке бывших дворян, полученной ими до революции. Из четырех анкетируемых, указавших свое дворянское происхождение, двое имеют высшее образование: Вишневский Павел Константинович РГАСПИ Ф.17. Оп. 34. Д.329. Л.62. и Гулевич Наталия Силовна РГАСПИ Ф.17. Оп. 34. Д.329 Л.62. Об., а один среднее специальное образование (Дармштадский Политехникум Петроградского Технического института) РГАСПИ Ф.17. Оп. 34. Д.298. Л.34.. Кроме того, бывшие дворяне часто владели несколькими иностранными языками. Екатерина Александровна Мещерская указывает в своих мемуарах, что ее мать владела французским, немецким и итальянским языками Мещерская Е. А. Указ. Соч. С.207.. Владимир Николаевич Ипатьев до революции освоил только немецкий язык, что впоследствии пригодилось ему во время практики и работы в иностранных химических лабораториях Ипатьев В. Н. Жизнь одного химика … Кн. 1. С.163.. Николай Павлович Анциферов, видимо, изучал только древние языки.

Немаловажным фактором, благоприятствовавшим адаптации, явился солидный «капитал знакомств», который, как указывает С. А. Чуйкина, формировался в дореволюционной России, преимущественно у потомков знатных дворянских родов. Чуйкина С.А. Указ. Соч. С.66. В частности, Михаил Иванович Калинин был слугой в доме у генерала Мордухай-Болтовского, с которым была знакома семья Олега Васильевича Волкова. После Октябрьской Революции Михаил Иванович Калинин несколько раз помогал Олегу Васильевичу Волкову и его брату. Волков был два раза освобожден из исправительно-трудового лагеря по ходатайству Михаила Ивановича Калинина: в первый раз бывшего дворянина освободили из заключения, во второй раз оставшийся срок заменили ссылкой Волков О.В. Указ. Соч. С.99.. Кроме того, М. И. Калинин устроил Всеволода, брата О. В. Волкова, на работу в Шанхайское торговое представительство (Внешторг) Там же. С.52.. Екатерина Александровна Мещерская упоминает о помощи следователя-большевика, который освободил мемуаристку и ее мать из тюрьмы и помог получить советский паспорт Мещерская Е. А. Указ. Соч. С.242.. Наличие социальных связей не только среди высших слоев общества, но и среди простого народа было очень важно для приспособления бывших дворян к условиям жизни в Советской России. В. Н. Ипатьев в своих мемуарах упоминает о помощи, оказанной ему солдатом Ромашевым, который был вестовым сына Ипатьева (офицера), погибшего в Первую Мировую войну. После Октябрьской Революции простой народ, негативно относившийся к бывшим дворянам (особенно, служившим на военной службе или занимавшим высокие посты), расправлялся с офицерами и генералами. Ромашев, являясь обыкновенным солдатом, сопровождал Владимира Николаевича Ипатьева до здания Академии Наук, что защитило ученого от враждебно настроенных солдат и рабочих Ипатьев В. Н. Жизнь одного химика … Т. 2. С.13..

Взаимопомощь родственников, друзей и знакомых являлась важным фактором, содействующим адаптации «бывших людей» в Советской России. Прежде всего, перед бывшими дворянами в периоды действия карточной системы (во время Гражданской войны и после завершения НЭПа) остро стояла продовольственная проблема. Родственные и дружеские связи значительно помогали бывшим дворянам с продовольствием. Например, Сергей Михайлович Голицын переводил большую часть зарплаты своей семье, поскольку его отец, Михаил Владимирович Голицын, был «лишенцем» и не мог устроиться на работу Голицын С. М. Указ. Соч. С.442.. С. М. Голицыну, в свою очередь, помог родственник его жены, который предложил ему за деньги делать вычисления, связанные со свиноводством Там же. С.546-547.. Не менее важным оказывалась наличие родственников, которые могли бы предоставить временной или постоянное жилье. Помощь с жильем была актуальной даже для тех бывших дворян, которые не были изгнаны из усадеб или лишены городской жилплощади. Например, В. Н. Ипатьев после революции продолжал жить в своей довольно просторной и удобной квартире в Петрограде, но был вынужден временно переехать в Москву к родственникам мужа своей дочери из-за революционных событий Ипатьев В. Н. Жизнь одного химика … Т. 2. С.42.. После революции ученый по служебным и личным делам часто посещал Москву, где мог останавливаться в квартире своей дочери Там же. С.105.. В то же время, В. Н. Ипатьев, используя свои социальные связи, смог сохранить принадлежащий ему до революции хутор, где члены его семьи (в том числе его дочь с детьми) могли пережить тяжелое время Там же. С.103..