Городская идентичность в Фессалонике VI-VII веков по сборникам чудес святого Димитрия

Размещено на http://www.allbest.ru/

Городская идентичность в Фессалонике VI-VII веков по сборникам чудес святого Димитрия

Введение

городской империя идентичность

В Средние века Димитрий Солунский -- один из самых известных и почитаемых святых-воинов у христиан Византийской империи, славянских государств Балканского полуострова и Руси. Сохранившиеся вещественные источники с изображением великомученика, связанные с политической и деловой практикой: монеты и печати византийских императоров и славянских правителей, -- указывают на значимость святого в рамках дискурсов идентичности и покровительства. Однако в тот момент, когда по одной из сложившихся в исторической науке концепций закончился позднеримский период жизни империи и началась история империи средневековой, а, согласно другой, -- ранневизантийский период (IV-VII вв.) сменился средневизантийским (VII-XII вв.), когда произошла смена династий (610 г.), а от империи была отторгнута большая часть ее территорий, святой Димитрий явился «градоспасателем» и «градолюбцем» именно для жителей Фессалоники. Арабское завоевание территорий Северной Африки и Ближнего Востока привело к потере Византийской империей контроля над многими значимыми городскими и культурными центрами. Фессалоника стала одним из немногих крупных городов, оставшийся под контролем византийцев на примере которого можно попытаться проследить континуитет гражданской жизни в период VI-VII вв., признаваемым в современной византинистике (византиноведении) временем ключевой трансформации общественной и государственной жизни империи.

Наряду с важностью изучения Фессалоники данного периода, кратко стоит отметить и трудности, которые поджидают исследователя. Большое количество вещественных и изобразительных источников было утеряно в ходе арабского, норманнского, турецкого завоеваний. К важнейшим же письменным источникам, в которых сохранились свидетельства гражданской жизни относятся два сборника чудес святого Димитрия Солунского, созданные, вероятно, в первой и последней четверти VII в. соответственно, служителями базилики святого великомученика в Фессалониках Чудеса св. Димитрия // Свод древнейших письменных известий о славянах: (VII-IX вв.). М., 1995. Т. 2. С. 92-93..

В трудах А.А. Васильева, Ф.И. Успенского, а также одного из самых авторитетных историков-византинистов первой половины XX в. -- Г.А. Острогорского, несмотря на знакомство с содержанием сборников, обращает на себя внимание оценка информационного потенциала источников только в рамках нескольких общих узкоспециализированных тем, в первую очередь подчеркивалась ценность сведений о расселении славянских племен на Балканском полуострове в конце VI-VII вв. Васильев А. А. История Византийской империи. СПб., 1998. Т. I. С. 124; Острогорский Г.А. История Византийского государства. М., 2011. С. 137; Успенский Ф. И. История Византийской империи. М., 2012. T. I. Продолжая данную тенденцию советский историк-медиевист С.Д. Сказкин характеризует сборники чудес святого Димитрия как «…замечательное агиографическое произведение этой эпохи, посвященное описанию чудес, которые во время осад города славянами якобы творил его патрон - Димитрий, и содержащее важные исторические данные о славянах» Сказкин С.Д. История Византии. М., 1967. Т. 1. С. 345.. Подобный акцент на использование сборников в качестве источников в рамках славистики, таким образом, имел место в отечественной и зарубежной историографии долгое время до первого критического издания двух первых сборников чудес французским византинистом П. Лемерлем в 1979 г. Lemerle P. Les plus anciens recueils des miracles de Saint Dйmйtrius. Et la penetration des Slaves dans les Balkans. Vol. I. Le texte. P., 1979. Необходимо также отметить, что в советский период как публикация, так и исследования духовной литературы, в частности агиографического жанра, встречали препятствия идеологического характера, что в конечном итоге можно рассматривать как одну из причин того, что на сегодняшний день сборники так и не получили полной научной публикации на русском языке, тогда как еще первые издатели отдельных чудес отмечали необходимость перевода всех разделов сборников, важность комплексного изучения сохранившихся в них свидетельств Чудеса св. Димитрия... С. 97.. Так и зарубежные исследователи отмечают важность продолжения работы над корпусом текстов, посвященных святому великомученику Димитрию Spieser J.-M. Op cit. P. 275.. Впрочем, и сам издатель чудес П. Лемерль в своем французском переводе опустил многие пассажи из текстов, не относящиеся напрямую к историческим событиям.

Таким образом, актуальность темы исследования в рамках вышеупомянутых направлений и дисциплин можно обосновать как возможностью, так и необходимостью изучения полного неопубликованного перевода двух сборников чудес, подготовленного доцентом факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ, старшим научным сотрудников лаборатории медиевистических исследований А.Ю. Виноградовым Сборник чудес святого Димитрия Солунского. Часть 1 [рукопись]…; Сборник чудес святого Димитрия Солунского. Часть 2 [рукопись]. 2012.. Стоит отметить, что в современной историографии можно заметить и новый интерес исследователей к византийской агиографии, вызванный не только исследованиями, посвященными этому предмету и критическими изданиями отдельных текстов, но также и тем, что агиография находится в центре внимания многочисленных крупных исследовательских проектов: базы данных, новая версия «Bibliotheca Hagiographica Graeca» Byzantine Hagiography. Text, Themes & Projects. Turnhout, 2018. Vol. 13. P. 9. и несколько очень полезных справочников, посвященных этому литературному жанру во времена Византии. Например, стоит отметить двухтомное справочное издание «Ashgate Research Companion to Byzantine Hagiography» под редакцией С. Эфтимиадиса, предоставляющее ученым всесторонний и авторитетный современный обзор основных жанров, этапов и тем византийской агиографии. В настоящей работе данные сборников использовались для привлечения информации о современной проблематике, методологии, связанной с темой городской идентичности, и освещения ключевых вопросов данной области Saradi H.G. The City in Bizantine Hagiography // Ashgate Research Companion to Byzantine Hagiography: Volume II: Genres and Contexts. Dorchester, 2014. Vol. 2. P. 419-452..

В данной работе также была привлечена группа исследований, которые объединяет общая цель: предоставление научного комментария и интерпретация отраженных в сборниках чудес святого великомученика Димитрия сведений. Основоположником критического осмысления и автором первого полного научного издания данных источников принято считать французского специалиста по Средним векам, историка-византиниста П. Лемерля, который опубликовал как сам текст двух сборников, так и свои перевод и комментарии к ним в 1979 г и 1981 г. соответственно. Предложенные в публикации интерпретации исследователя стали основой для переоценки информационного потенциала чудес и постановки задач последующей историографии.

Важным отличием от предшествующих работ, упомянутых выше, таким образом, стало признание ценности сведений, содержащихся в сборниках, для решения проблем истории Фессалоник и Македонии в византийскую эпоху. В публикации приведен как французский перевод сборников, так и греческий текст с учетом разночтений из разных рукописей. Немецкое критическое издание чудес было опубликовано в 1993 году, а его автор активно полемизирует с некоторыми идеями французского издателя о составе и последовательности чудес в сборниках Speck P. De miraculis Sancti Demetrii, qui Thessalonicam profugus venit, oder: Ketzerisches zu den Wundergeschichten des Heiligen Demetrios und zu seiner Basilika in Thessalonike. Bonn, 1993., хотя и не слишком убедительно. Часть чудес было опубликовано во втором томе «Свода древнейших письменных известий о славянах» Чудеса св. Димитрия… С. 91-211. хронологически охватывающем источники VII-IX вв. Вероятно, подобные временные рамки стали причиной того, что второй сборник чудес, описывающий события VII в. был переведен и издан полностью, тогда как многие чудеса (за исключением четырех, повествующих об осаде 586 г. и отрывка восьмого чуда о голоде Там же. С. 125.) первого более раннего сборника оказались невостребованными. Редакторы издания на русском языке также приводят греческий текст, а в своих комментариях к переводу ориентируются на предшествующие французское и немецкое издания. Именно из этой группы историографических источников нами почерпнуты сведения о предполагаемых датировках и компоновках чудес в сборниках.

Исследование немецкого археолога и искусствоведа Ф.А. Бауэра, вышедшее в 2013 г., освещает вопросы, связанные с культом святого великомученика Димитрия, начиная с его происхождения и заканчивая османским завоеванием Фессалоники в 1430 г. Bauer F.A. Eine Stadt und ihr Patron. Thessaloniki und der Heilige Demetrios. Regensburg, 2013. В своей работе Ф.А. Бауэр, специализирующийся на искусстве Византии и археологии Поздней Античности, рассматривает архитектурный, декоративный и литургический аспекты становления культа святого. Для нашего исследования важны выводы, сделанные автором на основе анализа свидетельств о повседневной жизни, строительстве культового пространства (городское развитие, повседневная жизнь, церковная архитектура, поклонение иконам и юридические практики) в Фессалонике VI-VII вв.

В историографии, посвященной теме изучения культа святого великомученика и связанных с ним реликвий, существует несколько существует несколько обсуждаемых проблем. Например, дебаты о месте происхождения культа святого. В «Passio prima» святого Димитрия, известной с IX в., сообщается, что мученик был убит и похоронен в Салониках. Тем не менее, несколько исследователей выразили скептическое мнение по поводу этой версии. Статья М. Викерза вышла в «Byzantinische Zeitschrift» Vickers M. Sirmium or Thessaloniki? A Critical Examination of the St. Demetrius Legend // ByZ. 1974. Bd. 67. S. 337-350. и полностью посвящена рассмотрению этого вопроса, давая глубокий анализ представленной проблемы истоков культа. Исследователь указывает, что в мартирологах первой четверти V в. смерть святого Димитрия связана с другим городом -- Сирмием. Автор предполагает, что культ святого был перенесен в Салоники после падения Сирмия в 441-442 гг., где он получил свое собственное развитие и еще больше укрепился благодаря наплыву беженцев из недавно захваченного Сирмия в 582 г. Ibid. S. 339. Этот взгляд получил поддержку со стороны других исследователей E.g. Toth P. Sirmian martyrs in exile. Pannonian case-studies and a re-evaluation of the St. Demetrius Problem // ByZ. 2010. Bd. 103/1. S. 145-170..

В книге Е. Рассел более подробно рассматривается вопрос о связи между распространением городского культа и предоставлением автономии Салоникам в поздний византийский период, а также подтверждается широко распространенное мнение о том, что культ великомученика Димитрия имеет значительный возраст, однако, образ святого стал более важным с развитием городской идентичности в Фессалонике Russell E. St Demetrius of Thessalonica. Cult and Devotion in the Middle Ages. Oxford, 2010..

В нескольких исследованиях указывается, каким образом крупномасштабные события, связанные с перемещением больших масс людей (например, расселение славян на Балканах, крестовые походы), вносили изменения в систему идентичностей и политических координат. М. Панов обратил внимание на проблему использования имен славянских племен авторами сборников Panov M.B. Reconstructing 7th Century Macedonia: Some Neglected Aspects of the Miracles of St. Demetrius // Journal of History. 2012. №47. P. 93-115.. Вопреки давней точке зрения исследователь утверждает, что названия племен, с которыми мы сталкиваемся в чудесах, описывающих правление императора Ираклия (610-641), относятся к более позднему периоду последней четверти VII в. В частности, исследователь предполагает, что это связано с желанием автора источника конца VII в. cделать текст более понятным для слушателей в рамках современной им системы идентичности.

Е. Лапина в своей работе изучает степень культурного взаимодействия «Запада» и «Востока» на примере попытки представить святого Восточной Церкви - великомученика Димитрия, как покровителя католических рыцарей в сражении за Антиохию в 1098 г. Lapina E. Demetrius of Thessaloniki: patron saint of crusaders // Viator. 2009. Vol. 40, №2. P. 93-112. Автор сравнивает чудеса святого Димитрия в латинском переводе Анастасия Библиотекаря со сведениями из анонимной хроники битвы при Антиохии («Gesta Francorum») и выделяет четыре аналогичных сюжета, которые позволяют исследователю сделать предположение о преемственности текстов. Помимо анализа первоисточников, в статье также используется историография, связанная с проблемами возникновения и развития культа святого. В статье показано, что было много попыток распространения культа св. Димитрия в других регионах, но до первого крестового похода ни один из них не был успешным. В данном исследовании эта статья используется для определения направления трансформации городской идентичности в более поздний хронологический период.

Необходимо отметить и важность просопографических изданий по периоду Поздней Античности, изучение которых, позволило сделать ряд предположений об отождествлении лиц, упомянутых в сборниках с реальными историческими персонажами. Речь в первую очередь идет о трехтомном издании «Prosopography of the Later Roman Empire», которое выпускалось издательством Кембриджского университета с 1971 по 1992 гг. В моем исследовании были использованы два последних тома Martindal J.R. PLRE. Cambridge, 1980. Vol. II; Martindal J.R. PLRE. Cambridge, 1992. Vol. III., так как временной период, охватываемый данными томами (395-527 и 527-641 гг.) отчасти совпадает с хронологическим рамками данной работы.

В заключение историографического анализа следует отметить, что лишь в нескольких исследованиях была предпринята попытка обозначить проблему городской идентичности в Средних веках в Фессалонике, хотя ни одно из них не охватывало различные аспекты и тенденции городской жизни в VI-VII вв.

Таким образом, в данном исследовании предполагается несколько отойти от достаточно подробно рассмотренных в историографии вопросов славянского расселения на Балканском полуострове, происхождения культа святого великомученика, его развития и распространения и обратиться к проблематике городской идентичности Фессалоники VI-VII вв., понимая идентичность как социокультурный феномен.

Корпус письменных источников, посвященных святому Димитрию довольно широк. Как минимум стоит упомянуть три редакции «Мученичеств» святого Димитрия («Passio prima», «Passio altera», «Passio tertia») IX-X вв., три сборника чудес великомученика, уже упомянутые первые два сборника, а также третий сборник чудес великомученика, который в историографии, однако, характеризуется как поздний и гетерогенный. Кроме того, стоит упомянуть, что до нас дошло довольно большое количество произведений в жанре энкомия, которые, однако, также относятся к более позднему периоду, выходящему за временные рамки данного исследования.

Таким образом, в качестве объекта данного исследования выступают исторические источники отобранных по хронологическому принципу: первый и второй сборники чудес святого Димитрия Солунского.

Предметом данного исследования являются компоненты городской идентичности: практики, образы и смыслы и их изменение в течение VI-VII вв. в Фессалониках.

Методологическая основа исследования -- классические для изучения памятников жанра чудес методы: текстологического анализа, критической агиографии, сравнительно-исторический, а также различные методы изучения феномена идентичности.

Цель работы, таким образом, состоит в следующем: установить какие факторы оказали большее влияние на формирование городской идентичности в Фессалониках в изучаемый период.

Для достижения поставленной в работе цели я считаю необходимым решить следующие исследовательские задачи. Во-первых, необходимо выявить уже сложившиеся ранее и вновь возникшие факторы и практики, которые существовали в городской системе идентификационных координат к моменту кризиса Византийской империи в начале VII в. Во-вторых, установить изменения в образах города, его святого покровителя и жителей в VII в. И последняя задача: определить отличия построения идентичности вокруг фигуры святого Димитрия.

В нашем исследовании в качестве источников привлечены уже упоминавшиеся два первых сборника чудес святого великомученика Димитрия. Автором первого сборника стал архиепископ Иоанн Фессалоникийский примерно в 610-620 гг. Ioannes 255 // PLRE. Cambridge, 1992. Vol. III. P. 705-706. Его авторство подтверждается названием сохранившегося пролога к сборнику, озаглавленного как «Святого Иоанна, архиепископа Фессалоникийского похвала Богу и всеславному победоносцу Димитрию в виде частичного рассказа о его чудесах».

Хронологически большая часть чудес первого сборника связаны со аваро-славянской осадой Фессалоник в 586 г. Чудеса св. Димитрия… С. 186-187., а также предшествующими (чума) и последующими (голод) этому военному столкновению событиями, и с деятельностью предшественника Иоанна -- епископа Евсевия (585-603) Nesbitt J., Oikonomides N. Catalogue of Byzantine Seals at Dumbarton Oaks and in the Fogg Museum of Art. Wash., 1991. Vol. 1. P. 79. В «PLRE» указан 606 г. Ioannes 255 // PLRE. Cambridge, 1992. Vol. III. P. 705-706.. Однако есть несколько чудес, которые выходят за эти хронологические рамки. В седьмом чуде «Об Онисифоре парамонарии», также связанном с Евсевием, упоминается, что в тот момент он был еще чтецом, т.е. событие произошло до 585 г., когда он стал архиепископом. Четвертое чудо «О бесноватых» характеризуется Иоанном как случившееся недавно. Учитывая предполагаемое время создания сборника Vickers M. Op. cit. S. 339., мы можем приблизительно датировать его последней четвертью VI - нач. VII вв. Наконец, первые два чуда, вероятно, могли быть заимствованы из более древнего собрания Чудеса св. Димитрия… С. 92. и, следовательно, значительно отстоят во времени от написания первого сборника чудес. Например, события в чуде «Об отчаявшемся префекте» можно соотнести с временем нахождения в должности (452-463) Fasti // PLRE. Cambridge, 1980. Vol. II. P. 1249; Marianus 2 // PLRE. Cambridge, 1980. Vol. II. P. 722. упомянутого префекта претории Иллирика -- Мариана Сборник чудес святого Димитрия Солунского. Часть 1 [рукопись]… №13-14..

Второй сборник датируется 680-690 гг Димитрий Солунский // ПЭ. М., 2007. Т. XV. С. 159.. Его автор называет себя «тезоименитым подражателем возлюбленного девственника» Иоанна Фессалоникийского, что позволяет нам сделать вывод о том, что автор шести чудес также носил имя Иоанн. Первые три чуда («О приготовлении кораблей дрогувитов, сагудатов, велегезитов и прочих», «Из [чудес] всеславного великомученика Димитрия. О войне с каганом» и «О ниспосланном от Бога землетрясении и пожаре храма») повествуют о событиях, связанных с жизнью Иоанна Фессалоникийского и относятся к 610-620 гг. Чудеса св. Димитрия… С. 93. Четвертое («О Первундовом голоде и неослабной осаде») и пятое («О внутренней войне против города, тайно замышлявшийся болгарами Мавром и Кувером») чудеса относятся ко времени жизни автора и рассказывают о случившемся в 670-680 гг. Там же. С.93. Шестое чудо сборника считается включенным в состав сборника в более позднее время.

Мы уже работали с данными источниками в рамках курсовых работ. В 2017 г. была выполнена работа на следующую тему: «Сборники чудес святого Димитрия Солунского как источник по истории Византийской империи», а в 2018 г. -- «Реальное и чудесное в описании войны в сборниках чудес святого Димитрия Солунского». Оба исследования были выполнены под руководством доцента школы исторических наук, факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ А.Ю. Виноградова. В настоящей работе используются в том числе и результаты наших предыдущих трудов.

В работе 2017 г. классификация чудес первого сборника основывалась на предположительном источнике сведений, используемом автором для легитимизации написанных им чудес. Однако стоит отметить, что в историографии существует и тематическая классификация, связанная с порядковой компоновкой чудес сборника и восходящая к критическому изданию П. Лемерля Чудеса св. Димитрия... С. 92., в которой первая группа чудес отнесена к «исцелению от телесных болезней» Сборник чудес святого Димитрия Солунского. Часть 1 [рукопись]... №7. (Чудеса «Об отчаявшемся префекте», «О кровоточившем», «О чуме»), вторая группа -- к «исцелению духа» Чудеса св. Димитрия… С. 92. («О бесноватых», «О прошении относительно мощей мученика», «О серебряном троне», «Об Онисифоре парамонарии»), начиная с восьмого чуда повествуется о событиях, связанных со спасением всего города или области, а не отдельного человека: избавление Фессалоники от голода («О промысле великомученика в голод» и «Еще о промысле мученика в голод»), о предотвращении смуты в ходе гражданской войны во времена императора Фоки (602-610) («О госпоже Евтаксии»). К последней группе чудес относят чудеса, связанные со славяно-аварскими осадами Фессалоники («О случившемся в кивории пожаре», «Из чудес победоносца. Об осаде города», «О трагике» «Из чудотворений победоносца. О явлении ангелов»). Стоит отметить, что эти три из отнесенных к последней группе чудес повествуют об одном событии и характеризуются автором как «заглавнейшие» Сборник чудес святого Димитрия Солунского. Часть 1 [рукопись]… №116.. Вызывает вопросы только порядковое расположение одиннадцатого чуда «О богохульствующем префекте», которое тематически относится к группе сюжетов о духовной помощи мученика Данное предложение было выдвинуто П. Лемерлем, однако не все исследователи поддержали данную трактовку, усматривая в одиннадцатом чуде тематическое продолжение десятого (Speck P. Op cit. S. 418-423)..

Текст сборников был впервые издан в Брюсселе в 1780 г. болландистом Корнелием Бюйе Lemerle P. Op. cit. P. 12.. В основу его издания, как и всех последующих, легла Парижская рукопись XII в., единственная сохранившая в себе как все пятнадцать чудес первого сборника и пролог, так и шесть чудес второго. Стоит отметить, что чудеса второго сборника сохранились только в данной рукописи, с единственным исключением в виде шестого чуда, принадлежность которого к сборнику, как указывалось выше, является спорной.

Вероятно, чудеса могли быть предназначены для исполнения вслух в качестве проповеди или гомилий. Ф.А. Бауер отмечает большое количество отсылок к изображениям или архитектуре базилики святого Димитрия, которые должны были создать особую атмосферу сопричастности происходящему. Однако с еще один аргументом исследователя о равном объеме чудес первого сборника, можно не согласиться, хотя бы потому что П. Лемерль, например, предполагает, что чудеса с тринадцатого по пятнадцатое изначально были одним текстом и были разделены позднее.

Согласно сложившейся практике, структура данной работы определяется вышеизложенными задачами. Следовательно, в первой главе рассматриваются факторы и практики, связанные с городской идентичностью, как уже сложившиеся ранее, так и характерные для последующего средневизантийского периода. Вторая глава предоставляет информацию о произошедших в VII в. изменениях в образе города, облике святого и горожан Фессалоники. Наконец, в третьей главе определяются отличия построения идентичности вокруг фигуры святого Димитрия: роль кивория и отсутствия мощей.

1. Город от античного к средневековому. Фессалоника на рубеже эпох

Фессалоники по древним меркам были не самым старым городом, не могли оглянуться на давнюю историю. Эллинистический город был основан в 316-315 гг. до н. э. по инициативе македонского царя Кассандра (317-305) путем синойкизма нескольких поселений в районе залива Термаикос. Свое название город получил в честь жены Кассандра -- Фессалоники, сводной сестры Александра Великого. Изначально город был небольшим, однако к периоду поздней античности достиг площади примерно 300 гектаров. Становление города как важного торгового и административного центра не в последнюю очередь связано со строительством Эгнатиевой дороги (Via Egnatia) в 146 г. до н. э. после окончательного покорения Македонии и Греции. Прошедший через город путь соединил Италию и восточные провинции империи, а впоследствии -- Рим и Константинополь. Дорога функционировала и в средневизантийский период, например, она, вероятно, сыграла существенную роль в распространении культа святого Димитрия. В частности, по ней прошли через Фессалонику участники Первого крестового похода, возможно, ознакомившиеся здесь с чудесами святого патрона города, что, по мнению некоторых исследователей, нашло отражение в сходных образах в латинской хронике конца XI в. «Gesta Francorum».

О растущем процветании города свидетельствуют многочисленные крупные общественные постройки, появившиеся в нем с начала имперской эры: городские стены с протейхизмой, в том числе и со стороны моря, театр, ипподром. В начале IV в. город приобрел новый статус в связи с периодическим нахождением на его территории одного из тетрархов -- императора Галерия (293-311). Во время его правления в городе были построены резиденция, триумфальная арка, а также ряд общественных зданий. Строительство в Фессалониках велось и императором Константином Великим (306-337). Так, маленький одеон на восточной стороне агоры был расширен.

Город продолжал сохранять свое значение и в V в. В 441-442 гг. в Фессалонику была перенесена резиденция преторианского префекта Иллирика. По одной из версий именно беженцы и администрация, пришедшие из предыдущей столицы префектуры -- Сирмия, захваченного в эти годы гуннами, заложили основы почитания святого Димитрия в Фессалонике. Другие исследователи делают акцент на второй волне беженцев, которая попала в город после захвата недавно возвращенного Сирмия теперь уже аварами в 582 г.

Согласно традиции, отразившейся в первой редакции мученичеств Димитрия («Passio prima»), святой был умерщвлён ударом копья в фессалоникийских термах во время преследований христиан при императоре Галерии за проповедь христианства. Преданные последователи захоронили Димитрия на месте убийства. В начале V в. префект Леонтий возвел над предполагаемой могилой святого великомученика базилику. Стоит отметить, что, как и вопрос происхождения культа, датировка постройки храма остается дискуссионной. Однако большинство исследователей склоняется к версии о его строительстве во второй половине V в.

Кроме базилики святого великомученика Димитрия, внутри городских стен Фессалоники, согласно археологическим данным, к началу VI в. было шесть церквей, в том числе огромный храм, размер которого уступал лишь нескольким христианским базиликам того времени. Вероятно, он был центром комплекса зданий, принадлежавших митрополии Македонии и Дакии, центр которой был перенесен в Фессалонику в 378 г. За пределами городских стен находились еще несколько христианских церквей, посвященных местным святым. Во втором чуде «О кровоточившем» можно найти этому подтверждение: «Пусть я из-за болезни плохо соображаю, но, как и вы, здоровые, не понимаете? Не знаете, что много предстателей у этого города перед Богом, но один из них Христом избран первым, ревностно и горячо защищая нас всегда, в котором неодолимую стену стяжал не только город, но и вся страна? Так что отнесите меня в его дом…».

Сборники чудес святого Димитрия Солунского уточняют топографию некоторых из них. Например, в двенадцатом чуде «О случившемся в кивории пожаре» Иоанн, описывая нападение «варваров» на город, указывает, что вражеское войско оказалось «на равнине у честного храма христоносной мученицы Матроны» Там же. №107.. Недалеко от городских стен Фессалоник находилась и церковь «трех святых мучениц Хионии, Ирины и Агапии» Там же. №108..

Таким образом, рядом с Фессалоникой было несколько церквей, посвященных местным мученикам, однако был и особый памятник -- церковь святого Георгия, возникшая на месте ротонды недалеко от уже упомянутой городской резиденции императора Галерия. В куполе ротонды находились мозаичные изображения девятнадцати или двадцати святых (в настоящее время сохранилась лишь верхняя часть мозаики), из которых только святой Аристарх имеет фессалоникийское происхождение. Датировка по стилю дает широкий диапазон времени создания композиции: IV-VI вв. Bauer F.A. Op. cit. S. 53. Это говорит о том, что в это время, в Фессалониках существовал не только культ святого Георгия, но и был создан пантеон святых не местного происхождения, которые защищали горожан. Вероятно, многие из изображенных святых появились вследствие торговых связей с городами Восточного Средиземноморья. Исследователи также считают, что были изображены те святые, реликвии которых в тот момент находились в городе Ibid. S. 54..

Как отмечается в историографии, наступательные военные действия Юстиниана I (527-565) привели к экономическому истощению империи и ослаблению оборонительных рубежей -- лимесов, в частности на Дунае Острогорский Г.А. Указ. соч. С. 115-116; Васильев А.А. Указ соч. С. 100-101.. Кроме того, в 542 г. в Византийской империи началась пандемия, получившая название Юстиниановой чумы. В виде отдельных вспышек чума продолжала поражать разные части империи на протяжении двух последующих столетий Васильев А. А. Указ соч. С. 116-117.. Так эпидемия случалась и в Фессалонике в 586 г. Димитрий Солунский // ПЭ. М., 2007. Т. XV. С. 159. К концу VI в. авары, пришедшие в Европу в ходе Великого переселения народов, представляли серьезную угрозу балканским владениям Византийской империи. В ночь с 22 на 23 сентября 586 г. город оказался осажден аваро-славянским войском. Осада продлилась всего семь дней и закончилась отступлением «варваров». Однако, обращают на себя внимание два свидетельства. Во-первых, жители города узнали о надвигающейся угрозе лишь 22 сентября и ожидали прибытия вражеского войска только через четыре дня. Тем не менее, передовой отряд неприятеля прибыл уже к ночи, что, вероятно, говорит об отсутствии сопротивления и нарушении коммуникации. К этому времени Дунайский лимес уже не выдерживал натиска авар и славянских племен: северные территории Балканского полуострова c конца VI в. подвергались не только грабежам, но и заселению «варварскими» племенами Острогорский Г.А. Указ. соч. С. 141; Сказкин. С.Д. Указ соч. С. 346.. Во-вторых, аваро-славянское войско использовало тактику неожиданности и устрашения. Авары, как кочевой народ, передвигались с большим количеством лошадей для создания видимости огромного войска. Это дало свои плоды и произвело впечатление на осажденных.

К моменту осады в Фессалонике сложилась непростая ситуация, обусловленная несколькими факторами. Первой причиной была уже упомянутая эпидемия чумы. Второй оказалось то, что некоторое количество горожан находились за городом в своих в своих поместьях и на полях, и не успели укрыться за стенами Сборник чудес святого Димитрия Солунского. Часть 1 [рукопись]… №127.. В-третьих, «весь урожай и запасы предыдущих лет оказались снаружи» Там же. №107. и достались врагам. И наконец, есть свидетельства того, что префект претория вместе с охранявшими его воинами, отправился в Элладу Там же. №128., а горожане воспользовались их отсутствием, чтобы в свою очередь послать в Константинополь представителей с жалобой на префекта Там же. №129..

Однако главным последствием недолгой осады стал голод, который затронул как горожан, так и варварское войско. Очевидец осады - Иоанн Фессалоникийский пишет, что «…когда варварский народ в несказанном множестве некогда напал на этот богохранимый город Фессалонику … и оттого после их удаления разом весь город и всю страну охватил голод, потому что, во-первых, это равное песку множество варваров разорило все вне города, так что вылизали даже пыль с земли, согласно Писанию, а во-вторых, когда повсюду распространилась весть, что город взят, никто из торговцев-корабельщиков не плыл сюда, так что почти все гибли от голода дома и на улицах» Там же. №69.. Таким образом, 586 г. стал для жителей Фессалоник временем тяжелых испытаний. За один год им пришлось пережить эпидемию, нашествие и голод.

Император Маврикий (582-602) считал необходимым изменить ситуацию, сложившуюся на Балканском полуострове, но предпринятая им дунайская экспедиция, важность которой показывал тот факт, что «император даже берет сначала командование лично на себя Сказкин. С.Д. Указ соч. С. 346.», не принесла серьезных успехов и завершилась мятежом, который привел к свержению самого императора. Таким образом, контроль над придунайскими оборонительными укреплениями и землями был потерян империей окончательно Острогорский Г.А. Указ. соч. С. 129. Согласно продолжателю Иоанна, авары и славяне разорили сразу несколько провинций Иллирика: Паннонию, Дакию, Дарданию, Фракию, а также все области вплоть до Анастасиевых стен Сборник чудес святого Димитрия Солунского. Часть 2 [рукопись]… №284.. Во владении Византии остались только прибрежные города адриатического побережья. Исследователи также отмечают и сопутствующий тяжелой военной ситуации административный кризис: система государственного управления, основы которой были заложены еще императорами Диоклетианом (284-305) и Константином I (306-337), продолжавшая существовать на протяжении всего ранневизантийского периода, теперь практически не функционировала Острогорский Г.А. Указ. соч. С. 141; Кучма В.В. Военная организация Византийской империи. Научное издание. СПб., 2001. С. 87..

Система управления была существенно преобразована лишь в последней четверти VI -- первой половине VII в. императорами Маврикием и Ираклием, создавшими экзархаты и фемы соответственно. До реформ Маврикия, создавшего экзархаты, и Ираклия (610-641), который начал вводить фемную систему, управление империей, осуществлялось на основах четкого разделения военных, гражданских, а также центральных и провинциальных должностных лиц Там же. С. 72.. Стоит отметить, что данный принцип отчасти уже нарушался административными реформами Юстиниана I Там же. С. 118.. Военная власть в провинциях Балканского полуострова принадлежала дуксам Там же. С. 74., а на уровне префектуры -- магистру армии Иллирика Там же. С. 82-83.. Отдельные военные пехотные подразделения продолжали по римской традиции именоваться легионами, хотя численность их контингента уменьшилась примерно до 1000 человек еще в III-VI вв.

Первые чудеса сборника Иоанна Фессалоникийского содержат свидетельства о существовании подобной системы. Во втором чуде «О кровоточившем» автор упоминает некоего мужа, который находился в «почетной должности военачальника при префектах Иллирика» Сборник чудес святого Димитрия Солунского. Часть 1 [рукопись]... №25.. А героями чуда «О бесноватых» являлись анонимные легионеры Там же. №47-48.. В первом случае можно предположить, что автор упоминает как раз магистра армии или дукса, которого, к сожалению, нет возможности отождествить с исторической личностью из-за отсутствия хронологических и других маркеров. Во втором случае стоит отметить, что латинский язык, безусловно, выступал в качестве средства консолидации, управления и поддержания дисциплины, был одной из важнейших основ идентичности армии в ранневизантийскую эпоху. Мы видим отражение этой практики в упоминавшемся выше втором чуде: исцеленный бесноватый легионер, к удивлению своих товарищей, пришел в себя и обратился к окружающим «на латинском языке» Там же. №49.. К моменту семидневной осады 586 г. в городе присутствуют «назначенные в воинские полки» Там же. №124. (имеются ли в виду в данном случае легионеры или же служащие мобильных внутренних подразделений комитатов -- неясно). Также упомянуты и те, «кто где-то далеко от города каким-то иным образом привык сражаться с ними (варварами) в бою» Там же. №124.. Вероятно, среди них могли быть и лимитаны.

Кроме того, в чуде первого сборника «О трагике» Иоанн Фессалоникийский для подтверждения свершенного при осаде святым Димитрием чуда привлекает в свидетели побежденных врагов: «И один из них ответил: "Мужа рыжего, который сидел на белом коне и носил белый плащ - вот такого", и показал, взяв одного из стоящих солдат ипата, одетого в плащ» Там же. №161.. Титул ипата соответствовал в Византии римскому званию консула, практически лишившегося своего военного и административного значения к этому времени. Однако необходимо отметить, что были прецеденты, связывающие титул ипата с должностью стратига (магистра армии) Kazhdan A. The Oxford Dictionary of Byzantium. New York ; Oxford, 1991. P. 963-964..

Таким образом, в чудесах первого сборника, описывающих события VI в., мы находим, в первую очередь, свидетельства сохранявшихся военных практик, в то время как гражданские или административные функции светской власти практически не упоминаются, разве что в негативном контексте. Было ли это следствием реальной ситуации или же сознательным стремлением умолчать об этом автора, принадлежавшего к церковным кругам, сказать сложно. Важно отметить, что носителями и выразителями городской и региональной идентичности выступают не гражданские, а военные начальники. Нельзя не отметить и то, что в условиях кризиса, охватившего все территории империи, безусловно, большую роль начинает играть в гражданской жизни империи также и Церковь, вытесняя старые общественные институты и пространства.

Изменяется и «гражданская топография», и визуальный имидж города, составлявшие важную компоненту его идентичности. Большую роль в оформлении пространства позднего античного города играла скульптура Bassett S. The urban image of late antique Constantinople. Cambridge, 2004. P. 1.. Наиболее известный пример создания особенностей облика города с помощью скульптурного оформления -- Константинополь. В новую столицу по приказу императоров IV-V вв. доставили огромное количество монументов, скульптуры, сполий. Однако все это богатство, так или иначе символизировавшее достижения античного во многом языческого искусства, постепенно с окончательной победой христианства, утрачивает былые смыслы, получает новое вторичное гражданское значение, а порой легендарное объяснение Ibid. P. 13-14..

Но не только элементы декора - многие важные для предыдущего периода здания в крупных городах, теряя прежний смысл, -- обретают новый. В первую очередь это коснулось крупных построек, таких как театры, ипподромы, термы, требовавших значительных финансовых средств на содержание и стабильно высокого уровня населения в городе.

В первом сборнике чудес святого Димитрия на топографической карте Фессалоники мы еще видим «старые» ориентиры. Так в чуде «Об отчаявшемся префекте» упомянут городской стадион (т.е. ипподром): «Если же кто-то подозревает, что я говорю неправду, то пусть он посмотрит на составленное из мозаики изображение снаружи храма, на стене, обращенной к городскому стадиону, и, убедившись, поверит рассказанному выше» Сборник чудес святого Димитрия Солунского. Часть 1 [рукопись]… №24.. Обращает на себя внимание контекст: ипподром лишь оттеняет новый важный пространственный элемент - наружную мозаику базилики святого Димитрия. Более того, ипподром, построенный только при Галерии, уже в IV-V вв. стал источником строительного материала для укрепления городской стены, которая в этот период неоднократно ремонтировалась Bauer F.A. Op. cit. S. 46..

Городские бани уже полностью не использовались. Во время аваро-славянской осады в них разместились перебежчики Сборник чудес святого Димитрия Солунского. Часть 1 [рукопись]... №143., которых целенаправленно привлекали на свою сторону осажденные.

В чуде «О трагике» предшественник Иоанна -- Евсевий, во сне «видит себя… сидящим в городском театре, в присутствии большой толпы… недоумевая, чего ради он сидит в таком не соответствующем его сану месте» Там же. №132.. На помост театра выходит трагик и хочет исполнить трагедию, в которой главными действующими лицами были бы сам Евсевий и Фессалоника в образе его дочери. Несмотря на то, что все необходимые для представления элементы описаны: зрители, персонажи и актер, -- представитель Церкви не дает его исполнить, таким образом спасая город от трагедии -- возможного захвата варварами в будущем. Данное чудо демонстрирует, как античные декорации наполнились совсем другим смыслом -- покровительства церкви святого Димитрия в лице ее служителей. Можно предположить, что для Иоанна Фессалоникийского «городская риторика» была мощным инструментом высокого литературного стиля, позволяющим красноречиво описывать христианские идеи.

Переосмысляется роль города и в других агиографических произведениях. Города поздней античности занимали центральное место в греко-римской культуре, и городские образы пронизывали все литературные жанры, поэтому их присутствие в раннехристианской литературе неудивительно. Однако изначально, город появлялся в данном жанре в качестве литературного топоса, являясь противопоставлением пустыне: отмечалась несовместимость между его жителями и святостью. Изображение города как места греха встречается во многих агиографических текстах. Нежелание святых людей проживать в городах находит символическое выражение, например, в жизнеописании святого Исаакия Далматского (ум. 406). Он поселился на окраине Константинополя и отправился в столицу только для того, чтобы навестить своих покровителей. Ночью он не смог выйти из городских ворот, что, по мнению исследователей свидетельствует о желании городских жителей удержать святого в городе. Однако святой не был готов остаться. Но и в тех житиях, где город является главной ареной событий (например, в житии Симеона Юродивого), он точно так же предстает сосредоточением всевозможных грехов и соблазнов.

Противопоставление пустыни и города продолжается и в агиографии средневизантийского периода. Но несмотря на то, что святые обычно избегали городов по моральным и религиозным мотивам, зачастую эпизоды их жизни связаны в городской средой. Именно поэтому их жизнеописания могут дать нам обширную информацию о городских учреждениях, зданиях, повседневной жизни и обычаях, социальных группах и экономической деятельности. Исследователи отмечают, что во многих текстах образ города имеет вполне позитивные черты. Появляются примеры спасения города от несчастий на расстоянии с помощью молитвы, даже если святой не проживает в нем Ibid. P. 423-424..

Большинство могил святых, а следовательно, и мест поклонения им, в том числе и в Фессалонике, находилось за пределами городских стен из-за античной традиции хоронить умерших вне городской черты. Упадок административного управления, а также осады города привели к тому, что внутригородские кладбища стали возникать около храмов в Фессалониках с VII в. Bauer F.A. Op. cit. S. 55., поэтому положение базилики святого великомученика Димитрия над предполагаемым, согласно «Passio prima», местом захоронения святого, представляет собой парадокс, потому что казни святых могли происходить в городе, однако само захоронение всегда находилось за пределами населенного пункта. Поэтому, по мнению исследователей, пустующие термы в центре города получили вторичное легендарное наполнение в мученичествах для агиографического решения вышеуказанного парадокса. Вероятно, удачное расположение базилики мученика внутри городских стен, защищенность места легендарного захоронения от разграбления и опустошения врагами, позволило именно культу святого Димитрия, а не других местных святых стать основой городской идентичности Ibid. P. 57-58.. Так и Иоанн Фессалоникийский уже называет Фессалонику «мучениколюбивым» Сборник чудес святого Димитрия Солунского. Часть 1 [рукопись]… №4. городом.

Более того, в чуде «Об отчаявшемся префекте» подчеркивается богатство даров, принесенных представителем светской власти -- префектом Марианом в благодарность за свое исцеление: «И принеся туда золотые и серебряные изображения, драгоценные и многочисленные, и немалую сумму в золотых статерах, выходит ненадолго из храма и, сев на троне, велел объявить по городу, чтобы все нуждающиеся и страдающие от болезней шли к нему» Там же. №23.. Данное чудо, имеющее легендарную основу, можно рассматривать и в качестве примера раскрытия темы обращения людей к помощи великомученика. Мариан, не знавший о целительной силе «дома святого», наделен в повествовании только положительными чертами, но он лишь человек и ему очень сложно противостоять козням дьявола. Мариан преодолевает множество искушений, но только проведя ночь в базилике святого Димитрия, исцеляется. Более того, получают помощь и другие горожане, откликнувшиеся на призыв Мариана, что показывает высокий уровень доверия к святому и такому способу решения проблем.

В шестом чуде первого сборника «О серебряном троне» двое состоятельных фессалоникийцев, также приносят в дар базилике серебро для восстановления сгоревшего кивория, олицетворявшего присутствие и заступничество святого. Автор чудес вкладывает в уста одного из ктиторов следующее объяснение: «Поскольку много я задолжал всеславному мученику Димитрию, часто избавлявшему меня от опасностей и от самой смерти, я часто стремился из дарованного мне Богом богатства принести некий дар его всечестному храму» Там же. №60.. Но и простые горожане могли получить защиту и исцеление у святого и его храма. Во время чумы, предшествующей осаде 586 г. «большинство уцелевшего народа, те, кто смог отвлечь свой ум от этой страшной безысходности, притекли, словно к нерушимым границам, к храмам святых. А больше всего их прибегло к целительному и охранительному храму всеславного мученика, и столько их было, я смею сказать, что никто более не мог войти в святую церковь» Там же. №37.. Таким образом, на топографической карте города появилось и место исцеления -- «здраводательный храм», доступный для всех слоев городского общества Там же. №39.. Ф.А. Бауэр даже предполагает, что в базилике были кушетки или коврики, на которых, нуждающиеся в помощи святого могли бы провести ночь (т.н. обряд инкубации) Bauer F.A. Op. cit. S. 228..

С упадком старой инфраструктуры у населения позднеантичного города усилилась потребность в помощниках, святых патронах, гарантировавших безопасность и благополучие, которые в ходе нарастающего кризиса не могла обеспечивать императорская власть. В одиннадцатом чуде «О богохульствующем префекте» городские чиновники, объясняя невозможность выполнения приказания префекта, апеллируют к святому Димитрию, как к последней инстанции, чем вызывают издевательства со стороны префекта. И как убеждает нас впоследствии автор, совершенно напрасные. Это практически единственный случай, не считая противостояния врагам, когда святой Димитрий наказывает, а не проявляет милость.

Святой великомученик был успешно локализован на территории города, а его храм и находящийся в нем киворий претендовали на то, чтобы заменить старые топографические ориентиры в городском пространстве. Во время пожара, случившего в храме ночью, «собралась, прежде всего, вся молодежь, легко сбросив из-за своей крепости сон» Сборник чудес святого Димитрия Солунского. Часть 1 [рукопись]… №102.. Благодаря большому количеству людей, желавших оказать помощь, пожар был быстро ликвидирован. Однако показательно и то, что у служителей базилики возникли опасения о сохранности ценного храмового убранства. Защищенность базилики городскими стенами и защита, которую в свою очередь святой давал горожанам, богатство храма определили его ведущую роль среди других святых Фессалоники. С храмом прочно связаны идеи исцеления, а также праздника Там же. №49..

Город столкнулся с тяжелыми испытаниями в 586 г. За один год его жители пережили эпидемию, нашествие и голод. Именно в связи с данными катастрофами стала проявляться тенденция, согласно которой святой самостоятельно приходит на помощь городу и его жителям, выходя за пределы храма, а не исполняя просьбы отдельных людей. Например, во время голода после осады святой Димитрий направляет корабли с зерном в Фессалонику. Тем не менее, несмотря на постепенное разрушение системы административного и военного управления Византийской империи в конце VI - начале VII вв., сохранились черты городской и военной идентичности, характерной для периода Поздней Античности: латинский язык, театр, ипподром, термы, которые однако уже отчасти утратили прежние смыслы и начали наполняться новыми.

2. Трансформация образов святого, города и его жителей в VII в.

Любой город можно рассматривать как пространство для обустройства жизни и накопления опыта его жителями. В процессе формирования городской идентичности ключевую роль играет сам город: его географическое положение, архитектура, административное и военное управление, социокультурная жизнь, которые формируют смыслы, позволяющие сохранить городское самосознание и подтвердить свою уникальность. Изменение одних факторов (размер и население города, благосостояние, внешний облик) может повлечь за собой изменение и городских символов. На этот процесс, безусловно, можно оказывать влияние с помощью социокультурных стратегий, вписанных в контекст происходивших изменений.

На протяжении VII в., вследствие еще двух крупных осад 616-618 гг. и 676-678 гг. необходимость в сверхъестественной помощи возросла. Менялся как образ города, который изображает автор второго сборника, так и горожан и святого Димитрия.

Византийская империя оказалась окруженной врагами со всех сторон, а император и регулярные войска уже не могли оказывать сопротивление в разных регионах империи. Под угрозой оказался даже Константинополь. В 626 г. в отсутствие императора Ираклия Острогорский Г.А. Указ соч. С. 152., столицу осадили аваро-славянские и персидские войска. Важнейшую роль во время обороны города сыграл патриарх Сергий (610-638) Там же. С. 152-153., который возглавлял церковные процессии и шествия, в том числе на Феодосиевых стенах с иконой Богоматери.

В столице верили в заступничество Христа через победоносную силу связанных с ним реликвий Ibid. S. 235., а для Фессалоники именно святой великомученик Димитрий «стал подражателем Господа нашего и Бога Иисуса Христа, свою душу положил за нас, недостойных и грешных» Сборник чудес святого Димитрия Солунского. Часть 1 [рукопись]… №171..

В своем исследовании В.В. Кучма отмечает усиление роли религии в византийской армии в этот период. Сравнивая военные трактаты «О стратегии» и «Стратегикон Маврикия», датируемые соответственно временем правления Юстиниана I (527-565) и последней четвертью VI в., исследователь подчеркивает тот факт, что в первом трактате вопросы религии еще не освещались в отличие от последнего, где приведены четкие правила, регламентирующие церковные службы в армии Кучма В.В. Указ соч. С. 73, 99.: «Священнослужитель встал рядом с архонтом, хоругвь превратилась в элемент воинской символики Там же. С. 75.».