Персональный состав двора новгородских архиереев с 1559 по 1618 г.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Национальный исследовательский университет

«Высшая школа экономики»

(НИУ ВШЭ - Санкт-Петербург)

Факультет Санкт-Петербургская школа гуманитарных наук и искусств

Образовательная программа «История»

Выпускная квалификационная работа - бакалаврская работа

по направлению подготовки 46.03.01 «История»

образовательная программа «История»

Персональный состав двора новгородских архиереев с 1559 по 1618 г.

Марксон Александр Русланович

Рецензент

Н.В. Башнин

Научный руководитель

А.А. Селин

Санкт-Петербург, 2020

Оглавление

Введение

Глава 1. Структура архиерейского двора новгородского архиепископа

Глава 2. Персональный состав двора новгородского архиерея (1559-1619)

2.1 Количественный состав владычного двора и динамика его изменения

2.2 Тенденции в генеалогии родов софийских помещиков, и их устойчивость

Глава 3. Карьерные возможности социальной группы софийских детей боярских, и возможности социальной мобильности во второй половине XV -- начале XVI века

Заключение

Список использованных источников и литературы

Приложения

Введение

архиерейский двор помещик история

Данная работа написана в рамках изучения одного из важных аспектов социальной истории Новгородской земли середины XVI -- начала XVII века. В центре рассмотрения оказывается двор новгородского архиерея и особая социальная группа новгородского служилого люда -- митрополичьи софийские дети боярские. Данная группа занимала особое положение, которое ставило ее в зависимость одновременно и от светской и духовной власти: c одной стороны они были вассалами светских государей, с другой же - находились в зависимости от новгородских церковных иерархов, обладавших правами жаловать и забирать их земли. Однако несмотря на существование объемного корпуса исследований, посвященных изучению «служилой корпорации», эта социальная группа остается практически не изученной в историографии. Это обуславливает актуальность данной работы: эта лакуна в историографии должна быть восполнена, учитывая особую значимость территории Новгородских земель в процессах XV-XVII веков, во время которых эта территория прошла путь от главного соперника Москвы (и потенциальной альтернативы в качестве лидера объединения земель) до активного участника ожесточенной борьбы в ходе Смутного времени. Поэтому в контексте изучения церковного землевладения и служилых корпораций XV-XVII веков особенно актуальным становится вопрос о персональном составе данной социальной группы и основных тенденциях его изменений. Для изучения данного вопроса необходимо обратится к персональному составу двора новгородского архиерея и проследить изменения происходившие внутри этой социальной группы на протяжении выбранного хронологического периода. Выбор данного временного промежутка обусловлен историческим контекстом происходивших событий. В него попадают события после Новгородского погрома 1570 года и события Смутного времени. Просопографический метод, используемый в исследовании, наиболее применим в отношении подобных переломных моментов истории, обеспеченных письменными источниками. Также хронологические рамки работы связаны с источниковой базой работы, в качестве которой используются поместные грамоты, выдаваемые новгородскими владыками. Первая из них датируется 1559 годом, а последняя - 1619 годом.

Таким образом, целью данного исследования является реконструкция персонального состава двора новгородских архиереев в период с 1559 по 1618 годы и создание его коллективного портрета. Для этого в работе используется просопографический метод. Он строится на основе создания портрета определенной эпохи через судьбы современников. Описывая биографии конкретных людей, отобранных по общему основанию, можно проследить их участие в важнейших политических и социально-экономических процессах. Для этого были отобраны биографии наиболее известных представителей Софийского дома, сыгравших важную роль в истории Новгорода Великого. Вместе с этим в работе используется хронологический и генеалогический методы позволяющие проанализировать судьбы представителей знатных родов в выбранное время и ответить на важный вопрос о существовании или отсутствии преемственности в рамках выбранной социальной группы. Следовательно, объектом исследования является двор новгородского архиерея. Предметом работы -- устойчивость родов и карьерные возможности представителей этой социальной группы. Географические рамки данной работы сосредоточены вокруг изучения территории Заонежья.

Задачи:

1) Реконструировать состав владычного двора на основе поместных грамот.

2) Определить динамику выдачи грамот в разные периоды времени.

3) Определить тенденции семейной принадлежности адресатов грамот, ответить на вопрос о существовании/отсутствии преемственности среди софийских детей боярских.

4) Рассмотреть биографии наиболее известных представителей софийского дома, в контексте изучения возможностей для социальной мобильности в выбранный период времени.

Историография

Историографическую картину в исследовательском поле поместной системы и служилых корпораций можно разделить на три крупных блока. Во-первых, работы посвященные становлению поместной системы в Московском царстве, в том числе на территории Новгорода, и последующему созданию корпорации служилых людей. Во-вторых, исследования посвященные просопографическому методу и его применению в исторической науке, в частности применительно к истории Новгорода. Третий же блок связан с опытом изучения архиерейских дворов в отечественной историографии и в особенности опыта описания в данных исследованиях социальной группы детей боярских.

В историографии выделяется ряд дискуссионных вопросов, возникших в ходе изучения возникновения поместной системы в Московском царстве и конкретно в Новгороде. Исследователи расходились в точках зрения на причины возникновения поместной системы и целях, преследуемых в ходе ее создания. Одним из первых исследователей данного вопроса в XIX веке являлся А.Б. Лакиер, по его мнению, цель создания поместной системы заключалась в организации постоянного и лояльного войска, такой прослойки людей, которые были бы «всегда готовыми к исполнению всякого рода поручений от государя» Лакиер А.Б. О вотчинах и поместьях. СПб., 1848. С. 166-168.. Так, в XIX веке было впервые высказано мнение, что поместная система была создана для обеспечения землей социальной группы служилых людей, составлявших основу войска и во многом зависимых от князя. В то же время И.А. Порай-Кошиц отстаивал точку зрения о желании московских князей продемонстрировать свою власть как причину создания поместной системы Порай-Кошиц И.А. Очерк истории русского дворянства от половины IX до конца XVIII века. СПб., 1874. С. 35-39.. Советская историография по-другому смотрела на данные причины: в ней доминирующим являлось мнение о том, что поместная система создавалась с целью ликвидации крупного землевладения потенциально нелояльных новгородских бояр. В частности, В.Н. Бернадский писал о том, что для московского великого князя было недопустимо сохранить наделы под управлением новгородских бояр, так как распоряжаться землей, оставшейся под контролем местных владельцев вотчин и «церковных магнатов» было невозможно Бернадский В.Н. Новгород и Новгородская земля в XV в. М., Л., 1961. C.314..

После 1970-х годов общим местом советской историографии становится представление о необходимости обеспечения землями служилых людей как главной причины становления поместной системы. Обоснование данной позиции можно найти, к примеру. в совместной работе Ю.Г. Алексеева и А.И. Копанева Алексеев Ю.Г., Копанев А.И. Развитие поместной системы в XVI в. // Дворянство и крепостной строй России XVI-XVIII вв. М., 1975. С. 57.. Данная идея находит свое развитие в материалах В.Б. Кобрина, он высказывает мнение о том, что поместная система должна была защитить земли служилых людей от инкорпорации церковью Кобрин В.Б. Становление поместной системы // Иcторические записки. М., 1980. Т.105. С. 159-179; Он же. Власть и собственность в средневековой России (XV-XVI вв). М., 1985. С. 112-114, 133.. Вторым дискуссионным вопросом, находящим свое отражение в историографии является изучение базы, из которой формировались земельные наделы. Уже упомянутый исследователь А.Б. Лакиер выдвигал точку зрения о «княжеских землях, монастырских владениях и вотчинах отдельных людей, являвшихся источником земель для княжеских помещиков» Лакиер А.Б. Указ. Соч. С. 169-176.. Другой исследователь, Т.М. Яблочников был убежден, что базой являлись обращенные в пользу государства боярские вотчины Яблочников Т.М. История дворянского сословия в России. СПб., 1876. С. 125.. Уже к концу XIX века появляется точка зрения С.В. Рождественского, выдвинувшего теорию о владениях великого князя как основы формирования будущих поместий Рождественский С.В. Служилое землевладение в Московском государстве XVI века. СПб., 1897. С. 267.. В XX веке дискуссия развивалась в несколько этапов: в начале века утвердилось мнение о боярских вотчинах как основе формирования поместий Гневушев А.М. К истории поместного землевладения в Новгородской области // Сборник статей в честь Любавского М.К. Петроград, 1917. С. 310.. Историки советского времени делали акцент на том, что помимо бывших боярских земель, источниками земли служили и земли изъятые государством у крестьян Скрынников Р.Г. Экономическое развитие новгородского поместья в конце XV и в первых трех четвертях XVI в.: Автореф. Дис … канд. ист. наук. Л., 1958. С. 6.. В современных исследованиях эти данные были структурированы и в данный момент выделяют следующие источники формирования поместных земель: 1) земли монастырей; 2) великокняжеские владения; 3) вотчинные земли; 4) бывшие крестьянские хозяйства. Относительно хронологических рамок возникновения и стадий развития поместной системы также существует несколько точек зрения. Исследователями XIX высказывались разные мнения о возможных датировках возникновения поместной системы. Так, Г.Ф. Блюменфельд связывал ее еще с правлением Ивана Калиты, обосновывая это первым упоминанием слова «поместье» в духовной грамоте Блюменфельд Г.Ф. К вопросу о землевладении в Древней России. Одесса, 1884. С. 196-198.. Общепринятой же была позиция, защитником которой выступал И.А. Порай-Кошиц, относивший этот процесс к правлению Ивана III. В советской историографии хронологические рамки во многом совпадали с точками зрения дореволюционных исследователей и колебались вокруг периода конца XIV - самого начала XV века. К примеру, С.Б. Веселовский относил поместья к периоду после окончания централизации Руси. В крупной обобщающей работе по истории поместного землевладения второй половины XX века Абрамович Г.В. Поместная система и поместное хозяйство в России в последней четверти XV и XVI в.: Автореф. … докт. ист. наук. Л., 1975. C. 9. Г.В. Абрамович дает собственную периодизацию становления поместной системы. По его мнению, 1475-1478 годы являлись отнюдь не временем становления поместной системы, а периодом изъятия земельного фонда. Он утверждал, что уместнее говорить о четырех этапах, начиная с 1478 года. Он выделил четыре таких этапа: конец 1470-х--1483, 1483--1488, 1488--1499, 1499--1505 годы. Его точка зрения имеет крайне важное значение для современной историографии, она многократно воспроизводилась в последующих работах. Данные построения подверглись критике в современной историографии, в частности в работе М. М. Бенцианова, указавшего на ряд недостатков такого подхода, им были высказаны замечания об условности деления на социальные группы и отсутствии обоснования методики распределения поместий из писцовых книг в зависимости от выделенных этапов. «В результате неясными остаются критерии подобных соотнесений, а сами сделанные им выводы становятся в значительной степени голословными» Бенцианов М.М. Государев двор и территориальные корпорации служилых людей Русского государства в конце XV - середине XVI в.: дис. Канд. Истор. наук: 07.00.02. Екатеринбург, 2000. С. 124..

Из современных работ посвященных формированию корпорации служилых людей, в контексте темы исследования, стоит выделить работу В.Н. Козлякова «Служилый «город» Московского государства XVII века: От Смуты до Соборного уложения» Козляков В.H. Служилый «город» Московского государства XVII века: От Смуты до Соборного уложения. Ярославль, 2000.. Предметом данной работы являются уездные дворяне, находившиеся на службе государя и объединяемые общностью землевладения, самоуправления и службы в так называемые «служилые города». Автор осуществил попытку составления коллективного портрета детей боярских в выбранный период истории России. Основной акцент в работе делается на важнейших событиях, связанных с их службой. В ней сравнивается роль «городов» в периоды активных событий Смуты и времени относительного «успокоения» после нее. Автором убедительно демонстрируется роль и значение уездного дворянства, сыгравшего значительную роль в политических противостояниях данной эпохи. Обращение к изучению позиции уездных дворян проливают свет на социальный контекст событий, вызвавших смену царей, восстание Болотникова и избрание Михаила Федоровича Романова на престол в 1613 году. В ходе исследования автором выдвигается идея о том, что именно борьба уездного дворянства за свои корпоративные интересы зачастую являлась причиной альянсов с различными политическими силами. Изучение опыта составления коллективного портрета социальной группы является крайне ценным в контексте данной работы. Другим крупным современным исследователем является М.М. Бенцианов, многочисленные работы которого связаны как с общими исследованиями служилой корпорации. В частности этому посвящена его диссертационная работа «Государев двор и территориальные корпорации служилых людей Русского государства в конце XV - середине XVI в.» Бенцианов М.М. Государев двор и территориальные корпорации служилых людей Русского государства в конце XV - середине XVI в.: дис. канд. истор. наук: 07.00.02. Екатеринбург, 2000.. Особое место в ней занимает исследование новгородской служилой корпорации, среди выводов которого стоит особое внимание обратить на выводы, касающиеся особого статуса новгородских помещиков. Автор указывает на недоверие, которое они вызывали у московского правительства. В частности, автор указывает на то, что до 1550 года новгородцы практически не привлекались ко службе в Государеве дворе, а редкие упоминания новгородских помещиков в разрядных книгах относятся непосредственно к территории самих Новгородских земель Бенцианов М.М. «Дети боярские «наугородские помещики». Новгородская служилая корпорация в конце XV - середине XVI в. // Проблемы истории России. С. 242..

Еще одной крупной работой, вышедшей под его авторством, является монография: «“Князья, бояре и дети боярские”. Система служебных отношений в Московском государстве в XV-XVI веках.» Бенецианов М.М. "Князья, бояре и дети боярские". Система служебных отношений в Московском государстве в XV-XVI вв. М., 2019.. В данной монографии рассматривается процесс создания социальных институтов, определявших характер отношений власти с сословием служилых людей. Среди них он отмечает: 1) создание Государева двора; 2) широкие поместные раздачи и введение окладов; 3) появление служилых городов. Любопытны замечания автора о том, что активно происходил процесс перебегания детей боярских со государевой службы на службу митрополита, вызывавший крайнее неудовольствие у светских властей.

Так как основным методом, используемым в рамках данной работы для составления коллективного портрета софийских новгородских помещиков, является метод просопографии, необходимо обратиться к опыту его применения в исторической науке, в частности в контексте изучения истории Новгорода. Появление просопографических исследований часто связывают с выходом в свет в 1971 году первого тома «Просопографии Римской империи» Jones A.H.M., Martindale J.R., Morris J. The Prosopography of the Later Roman Empire. Cambridge University Press: Cambridge, 1971. V.I. P. 260-395.. Издание представляло собой компиляцию сведений обо всех всадниках, сенаторах, комитетах и держателей должностей с 260 по 395 годы. Однако задача авторов данной работы состояла исключительно в сборе информации и полученный материал авторами никак не анализировался. Множество просопографических исследований связано с изучением поздней античности, что в свою очередь связано с наличием достаточно обширного круга источников. Среди работ по теоретическому осмыслению просопографического метода стоит отметить работу Л. Стоуна, в которой было сформулировано одно из первых определений просопографии. Он отмечал, что просопография представляет собой исследование общих характеристик определенной группы действующих в истории лиц, которое затрагивает две основные проблемы: 1) способы осуществления ими политических акций; 2) способы и варианты социальной мобильности и реализации карьерных устремлений Stone L. Prosopography // Historical Studies Today. N.Y., 1972. P. 107.. В отечественной историографии, посвященной истории Новгорода, одной из первых работ, в которой косвенным образом используются методы просопографии, является монография В.Н. Бернадского «Новгород. Новгородская земля в XV веке» Бернадский В.Н. Новгород. Новгородская земля в XV веке. Москва, Ленинград, 1961.. Автор делает ряд важных заключений относительно социального положения и состава новгородского общества. В частности, он одним из первых высказал идею о том, что “великие бояре” (посадники и тысяцкие) представляли собой «замкнутую наследственную правящую верхушку Великого Новгорода» Там же С. 156.. Тем не менее, автор допускает, что она могла пополняться новыми представителями, иногда даже нерусского происхождения. К таким выводам автор приходит благодаря изучению персонального состава новгородских бояр. В.Н. Бернадский также замечает, что генеалогии некоторых боярских семей, принимавших активное участие в событиях 1470-х годов, можно возвести к середине XIV века, а в некоторых случаях даже к XIII веку Бернадский В.Н. Указ. Соч. С. 158.. К другим важным работам, косвенно использовавшим методы просопографии, стоит отнести также фундаментальный труд Н.Ф. Лихачева «Разрядные дьяки XVI века.» Лихачев Н.П. Разрядные дьяки XVI века. СПб., 1888., содержание которой однако распространяется и на более поздние периоды. Не менее важным трудом является и издание «Дьяки и подьячие XV-XVII веков» Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV-XVII веков. М., 1975., составленное на основании документов собранных С.Б. Веселовским, посмертно выпущенное в 1975 году. В картотеке ученого сохранилось множество разных списков, структурированных на основании биографической или сословной классификации. Большая часть его трудов была посвящена московскому боярству в основном в XV-XVI веков Веселовский С.Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. М., Л., 1947; Он же. Исследования по истории опричнины. М., 1963.. Однако одно исследование ученого предметно посвящено именно Новгороду, речь идет о статье ученого «Синодик опальных царя Ивана как исторический источник», в которой сопоставляются лица упомянутые в нем, и известные новгородцы того времени (в основном, по писцовым книгам и по Тысячной книге) Веселовский С.Б. Синодик опальных царя Ивана как исторический источник // ПИ. М., 1940. Сб. 3. С. 245-366..

В 1962 г. вышла в свет книга В.Л. Янина «Новгородские посадники» Янин В.Л. Новгородские посадники. М., 1962.. В данном исследовании автор стремится восстановить имена, и ориентировочные датировки правления посадников, на основании которых он дает общую характеристику посадничества и стремится отразить основные вехи его трансформации Там же. С. 134.. В другом исследовании «Новгородская феодальная вотчина: Историко-генеалогическое исследование» Янин В.Л. Новгородская феодальная вотчина: Историко-генеалогическое исследование. М., 1981. В.Л. Янин сопоставляет данные писцовых книг с имеющимся актовым и летописным материалом и реконструирует генеалогические связи новгородских землевладельцев. Таким образом, историки советского времени активно обращались к изучению персонального состава различных социальных групп. Данные исследования никогда не назывались просопографическими, несмотря на явную схожесть в используемых методах. Одной из наиболее близких по географическому критерию и, частично, хронологии является монография А.А. Селина Селин А.А. Смута на Северо-Западе в начале XVII века. Очерки из жизни новгородского общества., СПб., 2017. С. 7.. В ней воссоздается широкая картина жизни новгородского общества при помощи просопографического метода, используемого как совокупность биографического, социологического и демографического методов. По мнению автора, для просопографического исследования одинаково важными и самостоятельно ценными частями являются: «как изучение человеческих судеб на переломных этапах истории, так и общая картина, вырисовывающаяся на основании анализа полученных массовых данных» Там же С. 7. Помимо этой работы А.А. Селиным были подробно реконструированы биографии некоторых новгородцев Смутного времени, содержащие ценные сведения о жизни в том числе софийских детей боярских Селин А.А. К происхождению приказной бюрократии Великого Новгорода в 1611-1617 годы // Генеалогия на Русском Севере: история и современность. Архангельск, 2003. С. 99-114.. Эти биографии легли в основу последней главы данной работы, посвященной изучению вопросов социальной мобильности в отношении изучаемой социальной группы. Особым достоинством работ А.А. Селина можно считать активное использование сведений, сохранившихся в шведских архивах, увезенных войсками после ухода из Новгорода.

Третий блок работ посвящен историографии изучения института архиерейских домов и их штатов, в контексте которых изучалась социальная группа детей боярских. Однако данная группа зачастую находилась вне фокуса исследователей. В целом, степень исследованности института архиерейских домов крайне невелика, к сегодняшнему дню существуют работы по Новгородскому Греков Б.Д. Новгородский дом святой Софии: Опыт изучения организации и внутренних отношений церковной ветчины. СПб., 1914. Ч. I., Казанскому Покровский?И.?М.?Казанский архиерейский дом, его средства и штаты преимущественно до 1764?г. Казань, 1906., и Ростовскому Виденеева?А.?Е.?Ростовский архиерейский дом и система епархиального управления в России XVIII в. М., 2004.; Виденеева А.Е. Мельник?А.?Г.?Ростовский митрополичий двор в XVII в. // Сообщения Ростовского музея. Ростов, 1990. Вып.?I.?С. 132-144. архиерейским домам. В последнее время активно исследуется также история Вологодского дома Святой Софии Башнин Н.В. «Переписные книги вотчин Вологодского архиерейского дома Св. Софии 1701-1702 гг.: Исследование и тексты», М.; СПб., 2019.. Среди крупных историографических работ связанных с данной темой, стоит отметить труды М.Н. Горчакова Горчаков М.И. О земельных владениях всероссийских митрополитов, патриархов и Св. синода. (988-1738 гг.): из опытов исследований в истории русского права. СПб., 1871., Н.Ф. Каптерева Каптерев Н.Ф. Светские архиерейские чиновники в Древней Руси. М., 1874., И.Ф. Перова Перов И.Ф. Епархиальные учреждения в русской церкви в XVI и XVII веках: (историко-канонический очерк). Рязань, 1882.. Однако данные исследования в основном фокусировались на более поздних периодах (с середины XVII века). В том, что касается устройства архиерейских дворов, применительно к группам служилых людей, исследователи отмечали, что среди православных стран не имелось аналогов такого церковного землевладения и устройства, а существование архиерейских светских чиновников было исключительным историческим феноменом Российского государства Каптерев Н.Ф. Указ. Соч. С. 18.. Освобожденное от всех государевых податей и повинностей духовенство в тоже время духовенство было обязано платить целый ряд сборов в пользу церкви:

а) ставленые пошлины. В 1274 году их ограничил Владимирский собор. Собор 1503 года полагал их вовсе уничтожить;

b) благословенная куница существовала до XVII века;

c) пошлина с грамот (настольная, перехожая, пр.);

d) святительская дань (с земель);

e) подъезд Каптерев Н.Ф. Указ. Соч. С. 34-35.;

В своих работах и Б.Д. Греков, и Н.Ф Каптерев проводили параллели с католическими странами и западноевропейской моделью феодализма, в частности говоря о структуре и функциях детей боярских.

Без сомнения, важнейшей историографической работой в рамках темы данного исследования является работа Б.Д. Грекова «Новгородский дом Святой Софии: опыт изучения организации и внутренних отношений церковной ветчины» Греков Б.Д. Указ. Соч.. В данной монографии рассматривается вопрос о функциях новгородского архиепископа как влиятельного феодала русского средневековья. Часть данной работы посвящена также исследованию феодального хозяйства XVI--XVII веков и различных зависимых от дома Святой Софии социальных групп. Важность данной работы подчеркивается значительным объемом архивных данных, впервые введенных Б.Д. Грековым в научный оборот, в частности это касается источников по землевладению детей боярских Новгородского Софийского дома. Автором детально воссоздается система новгородского архиерейского двора, описываются его функции, устройство и роль в нем детей боярских. Особое внимание исследователем было уделено ходу набора софийских детей на службу. Он установил, что в ее основании лежало «верстание окладом» и «поместная дача», а условием самого верстания -- «повсеместность и всеобщность». В соответствии с окладом, между детьми устанавливалась иерархия и для деления существовало всего три статьи Греков Б.Д. Указ. Соч. С. 482.. Один из любопытных случаев верстания был приведен Б.Д. Грековым применительно к назначению владыкой Варлаама, прибывшего в новгородскую епархию в 1591 году, на землю, совершенно разоренную после Ливонской войны, исполнять волю государя. Ему был дан совет: «детей боярских пересмотреть и перебрать» Там же. С. 477.. Среди современных исследователей стоит отметить работы Е.Ю. Люткиной, посвященные патриаршим дворянам, в одной из своих статей она характеризовала их как «самую многочисленную группу светских патриарших слуг, объединенную на основе территориально-земельной и служебной подведомственности патриаршему дому… служебную группу «второго порядка», которая последовательно скопировав все основные черты более высокой по статусу группы - государевых служилых людей «по отечеству», сохранила символический образ корпоративной индивидуальности» Люткина Е.Ю. Государство, церковь и формирование статуса патриарших дворян и детей боярских в XVII веке. // Сословия и государственная власть в России XV- сер XVII в: чтения памяти Черепнина Л.В. М., 1994. Ч. 1. С. 293-305..

Таким образом, можно сделать вывод об актуальности просопографического исследования софийских детей боярских. На текущий момент в отечественной историографии существуют работы использовавшие методы просопографии для изучения различных социальных групп. Достаточно подробно изучен Государев двор и некоторые корпорации служилых людей Московского царства. Однако работ посвященных персональному составу детей софийских боярских не существует, что является лакуной из которой вытекает цель исследования.

Источники

Важнейшей группой источников, затронутых в данной работе, являются источники по землевладению детей боярских Новгородского Софийского дома. Представлены источники актовыми материалами софийского дома -- жалованными грамотами. Обычно, историки при изучении данного типа источников обращаются к государевым жалованным грамотам, предоставлявших различные льготы и привилегии отдельным социальным группам (дворянам) , социальным институтам (церкви), а также учреждениям и корпорациям. Наиболее известным источникам этого типа является «Жалованная грамота дворянству», выпущенная в 1785 году Екатериной II. В данном же случае речь идет об архиерейских жалованных грамотах, являвшихся актовой базой распределения земель Софийского Дома между своими вассалами: приказными, дворянами, и дьяками. Большая часть земель, владельцем которой был Новгородский Софийский дом располагалась в Обонежье, в районе рек Свирь и Оять, в Рождественском Олонецком, Рождественском Пиркиничском и Введенском на Ояти погостах, близ Сермаксы и Александро-Свирского монастыря.

В основном они находятся в трех сборниках Коллекции актовых книг Новгородского Софийского дома. СПбИИ, кол. 2, оп. 1, д. 63, 64, 74. Доступная источниковая база, посвященная данной теме, была сформулирована еще Б.Д. Грековым в его классической работе «Новгородский дом святой Софии». Данные источники активно использовались автором для изучения вопросов церковного землевладения и устройства структуры дома новгородского владыки, но еще не становились предметом самостоятельного исследования в контексте просопографии.

Для данного исследования грамоты были упорядочены в хронологическом порядке, вся содержащаяся в них информация была разделена на несколько блоков, являющихся основанием классификации: 1) кому, и кем была выдана грамота; 2) дата выдачи этой грамоты; 3) место ее хранения в архиве; 4) прочая информация, зачастую являющаяся самой ценной, в основном, это пометки, содержащиеся в грамоте. Для изучения вопроса о количественном составе группы софийских детей боярских в данном исследовании была систематизирована информация, содержащаяся в поместных грамотах. Согласно коллекции актовых книг Софийского дома в Обонежской пятне, являющийся реперной точкой данной работы: всего за период с 1559 по 1619 года было выдано 210 поместных грамот, большинство из которых содержат информацию о дне и годе пожалования, меньшая часть о годе и/или месяце. Восемь грамот не содержат датировки, для атрибуции в приложении были указаны годы правления выдавшего их иерарха.

Глава 1. Структура архиерейского двора новгородского архиепископа

В контексте данного исследования необходимо выделить ключевые моменты, касающиеся структуры владычного двора: важнейшие должности и порядок назначения на них людей. Невозможность лично контролировать обширные владения Софийского дома стала причиной создания собственного органа центрального управления, которым и являлся владычный двор. Он взял на себя функции управления обширным хозяйством новгородских архиереев, равно как и его делопроизводства. Главой владычной «канцелярии» являлся архиепископский дьяк, данная должность являлась одной из наиболее важных в владычном дворе Софийского дома. В его подчинении находились несколько подьячих, старец-печатник, истопники и придверники. Из дьяков фигурировавших в изучаемых поместных грамотах стоит отметить Максима Коротнева, Бакаку Павлова и Илью Мясного. Дьяки должны были удостоверять своей подписью любой документ, в первую очередь жалованные, тарханные, настольные грамоты. Ими же собирались «грамотные пошлины», которые были важным источником дохода кафедры. Эти средства распределялись между высшими чинами администрации. Половину от взыскиваемой суммы получал владыка, вторая половина делилась между тремя дьяками: владычный дьяк получал четверть от суммы, остальная часть распределялась между двумя оставшимися дьяками. Владычный дьяк играл столь важную роль в администрации, что в книгах жалованных грамот отдельно указывалось его время вступления в должность «а припись у подписи митрополича дьяка Ильи Мясного. С этих мест сел дьяк Илья Мясной, с июня 13 числа» (7100 года) СПбИИ, кол. 2, д. 65, л. 135 об.. В ходе увеличения количества церковных земель усложняется и структура архиерейского двора, в его главе находится дворецкий, ведавший владычными служилыми людьми и владычным судом. Дворецкий всегда был светским лицом Каптерев Н.Ф. Указ. Соч. С. 20.. Вторая важная должность казначея, напротив, практически всегда занималась лицами монашеского сана, что достаточно удивительно Там же.. Еще одной важной должностью была должность ключника, ее занимали лица несвободного состояния Греков Б.Д. Указ. Соч. С. 65.. Обязанность дворецкого быть все время готовым для выполнения поручений владыки приводила к тому, что селились они обычно недалеко от Новгорода. Также, дворецкий руководил своей «избой», о функциях которой сведений не сохранилось. Среди светских вассалов владыки также были волостели и наместники, которые управляли населением софийских сел, вместе с ними интересы владыки на территории десятин (административных округов, на которые делились приходы епархии) представляли десятинники. Они занимались взиманием сборов с приходов и местного духовенства в казну владыки, а также судили белое духовенство по гражданским делам. Попытка изменить данную ситуацию была предпринята Стоглавым собором 1551 года, по результатам которого было установлена прямая власть архиерея над настоятелями монастырей и их строителями. Так, светские лица полностью теряли возможность участвовать в суде, и лишь дьякам, записывавшим решения, было позволено на суде находиться. Вместе с этим десятинники потеряли право собирать налоги, и эта функция была передана поповским старостам. Кроме того, владыкам предписывалось использовать в качестве своих лиц настоятелей монастырей, обладавших признанием в обществе, а также протопопов для управления локальным духовенством приходов. Н.Ф. Каптерев отмечал, что реализованы на практике эти решения полностью не были, хотя и в некоторой степени снизили влияние светских чиновников в церковной жизни. Однако он же указывает на то, что к началу XVII века все вернулось на исходные позиции Каптерев Н.Ф. Указ. Соч. С. 123..

Таким образом, становится понятно, что влияние светских чиновников на жизнь и функционирование двора было значительным, они занимали ряд важных должностей -- и во многом обеспечивали его функционирование. Их расценивали как светских представителей владык, фактически являвшихся их вассалами, руководившими сбором дани и управлявшими землями от лица владыки. Основной их функцией было несение воинской службы Там же. С. 30., помимо этого, они активно участвовали в судопроизводстве и управлении церковными делами. Наместники, десятильники, тиуны и пр. избирались из архиерейских детей боярских Там же. С. 95., что свидетельствует о большой их роли в церковной администрации и широких полномочиях у них имевшихся. Это подтверждается мерами, которые были предприняты для ограничения их полномочий Стоглавым собором.

Глава 2. Персональный состав двора новгородского архиерея (1559-1619)

2.1 Количественный состав владычного двора и динамика его изменения

В исследовании Б.Д. Грекова поднимался вопрос о численности детей боярских Софийского дома, однако автор отмечал, что дать однозначный ответ на этот вопрос проблематично. Это связано с тем, что в списках фиксировались лишь испомещенные дети боярские, установление же точного количества софийских детей боярских не обладавших поместьями, но кормившихся за счет Софийского дома точно неизвестно Греков Б.Д. Указ. Соч. С. 523.. Поместные грамоты содержат лишь приблизительные данные о местонахождении поместья с указанием погоста и пятины, что не позволяет однозначно установить количество поместий в данное время. Существуют источники, содержащие данные о точном количестве софийских поместий, но относятся они к более позднему периоду - ко второй половине XVII века. Так, в 1653 году составляется полный список поместий с количеством детей и их крестьян, его авторами являлись старец Афанасий и сын боярский Василий Тяполков. В данном отчете фиксируются 56 поместий Там же. С. 524.. От 1661 года сохранился также документ с «росписью» розданных поместий, в нем в свою очередь упоминаются 46 поместий, 5 из которых были общими при двух совладельцах. На этом примере видно, что количество поместий, как и число служилых людей изменялось в зависимости от обстоятельств. Однако с помощью изучения поместных грамот возможно установить количество пожалованных, их родовую принадлежность, а также динамику выдачи поместий в разное время.

От архиепископа Пимена (20 ноября 1552 -- 25 сентября 1571) сохранилась всего одна жалованная грамота, датированная 1559 годом СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 77.. Сам архиепископ Пимен в 1571 году пострадал во время опричнины, и его место занял Леонид. В связи со сменой владыки софийские дети были обязаны заново получать поместные грамоты. Согласно новгородским летописям, назначение Леонида датируется 4 декабря 1571 года: «Да той же зимы (1571), месяца декабря в 4, вторник, Кирил Митрополит поставил в Новгород владыку Леонида, Чюдовскаго архимандрита с Москвы» Цит. по: Архимандрит Макарий (Веретенников). Из истории русской иерархии XVI века. М., 2006. С. 68.. За первый год своего правления Леонид не выдал ни одной грамоты. В первой половине 1572 года было выдано всего две поместных грамоты: Матвею Федорову сыну Левскому на поместье в Тервинском погосте Обонежской пятины СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 78 об., чье имя встречается в грамотах 5 раз: в 1572, 1578, 1582, 1593, 1596 годах. К истории наделения его все большим количеством поместий обращался Б.Д. Греков, он фокусировался на постепенном росте владений сына боярского, для чего Матвей использовал поместья других обнищавших детей боярских, челобитные, договаривался об обмене деревнями с братом и получал новые оклады от владыки. Греков Б.Д. Указ. Соч. С. 492-494. Любопытна также судьба этих поместий. После смерти Матвей оставил молодую вдову Стефаниду, с двумя дочерями. Вскоре, она вышла замуж за другого сына боярского Несмияна, который также вскоре после женитьбы умер, оставив вдове еще двух сыновей: Андрея и Ивана. Поместье, наследованное Н. Ржевским от М.Ф. Ржевского было записано за их детьми и вдовой Стефанидой Память новгородского митрополита Исидора софийским детям боярским Семену Левскому, Андрею и Ивану Ржевским с матерью и сестрами. 1609. 8.04 // АИ. Т. 2. СПб., 1842. № 191. С. 221-222..

Согласно источникам, крупные раздачи земель начинаются с августа 1572 года, 20 августа выдается сразу 7 жалованных грамот. Интересен тот факт, что ни один из родов, пожалованных в эту дату не упоминается в остальных грамотах более двух раз. Например, род Шемякиных (Софон СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 64. и Иван СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 60 об. Семеновы). Четыре из семи поместий, выданных в тот день, сменили своего владельца. Интересна фигура Осипа Никитина сына Симанского, получившего сначала поместье в Важенском погосте Обонежской пятины СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 57 об., затем ему было передано поместье Софона Шемякина СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 64. Помета: «А после то поместье отдано Осифу Симанскому».. В следующем году в том же погосте он получает еще одно поместье СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 60 об.. В 1577 году еще одно, но уже в Михайловском погосте Обонежской пятины СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 13 об., а спустя еще один год он называется сыном боярским дворецким и получает земли в Шелонской пятине СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 26..

Следующая крупная группа грамот была выдана в период с 8 по 10 сентября, за четыре дня выдается сразу 8 грамот. 8 сентября 1572 года были выданы сразу шесть жалованных грамот: в Егорьевском погосте земли получает Борис Алексеев сын Жеглов, однако отказывается от этого поместья, чему свидетельствует помета к грамоте «Борис Жаглов свое поместье, две обжи, архиепископу Александру отказал, что ему с того поместья служити не с чего, и на службу Борис не поехал» СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 71 об.. Подобные практики отказов от поместий также отдельно рассматривались Б.Д. Грековым, и были вызваны самыми разными причинами. В данном случае, очевидно, что причиной отказа служила «худость» поместья. В 1577 году уже от другого владыки Александра он получает еще одни земли, на этот раз в Веденском погосте заместо Василия Лукина сына Корсакова СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 17.. Через два года он получит еще одну грамоту на земли в том же погосте СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 32 об..

Вторым сыном боярским, который отказался от земли, выданной в тот день, был Григорий Федоров сын Жеглов. Вместо него земли в Егорьевском погосте Обонежской пятины получили Иван да Хрипун Жегловы СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 72., через месяц им же была выдана еще одна грамота СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 75 об.. Еще одна грамота была пожалована Алексею Федорову сыну Жеглову СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 69.. Также в этих документах фиксируются первые грамоты, полученные представителями видных в последствии новгородских родов Лутохиных (Шестой Дмитриев сын Лутохин СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 74.; 10 сентября грамоту получает еще и Гневаш Дмитриев сын Лутохин СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 73.) и Бухвостовых (Андрей Суботин сын Бухвостов СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 68 об. и Злоба Васильев сын Бухвостов СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 70 об.).

В 1573 году продолжается процесс активного наделения софийских детей землей, этим годом датируются сразу 14 жалованных грамот. В следующий раз столь же много грамот будет выдано только в 1607 году. Сразу к 8 поместным грамотам, выданным в 1573 году содержатся пометы, свидетельствующие о смене конечного владельца поместья.

Так, поместье Якова Андреева сына Пасынкова отдано Томилу Тяполкову СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 93 об.. Поместье Максима Григорьева сына Коротнева отдано старому помещику Третьяку Левскому, пострадавшему от разбойников по пути к Новгороду. «Такову грамоту на то поместье Путиловское у меня, у Третьяка, в Новгород едучи, разбойники взяли. А в то место архиепископ Леонид пожаловал меня старым моим» СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 95.. Поместье Замятни Семенова сына Языкова «за Иваном да за Олексеем за Добрыниными» СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 96 об.; поместье Богдана Иевлева сыну Мамантова «отдано Василью Карсакову» СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 100 об.; поместье первоначально выданное Федору Васильевичу Боброву-Ощерину «то поместье дано Ивану Ямскому» СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 88 об., чье поместье в свою очередь было передано Бакаке Литвинову СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 103. . Интересен случай поместья Луки Иванова сына Милославского, чья биография представляет особый интерес, и будет рассмотрена в следующей главе. Первоначально грамота была выдана ему, затем зачеркнута и его имя было заменено Иваном Афанасьевым сыном Волковым. После этого в списке фигурируют помета, что поместье вновь забрано у Ивана и отдано Луке с его матерью СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 99.. Фиксируется и один случай отказа от поместья Юрием Петровым сыном Дичковым СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 102.. Однако уже через два года, он вновь получает грамоту и возвращается к службе в Софийском доме. Итого всего 5 из 14 первоначально пожалованных детей сохраняют свои поместья. За 1574 год выдается всего три грамоты, за 1575 год -- всего две, что может свидетельствовать об относительной стабилизации распределения земель.

Вскоре архиепископ Леонид, долгое время являвшийся рьяным сторонником опричнины и подчинивший Новгородские церкви целям опричной администрации, подвергается репрессиям. Его казнят вместе с двумя другими высокопоставленными духовными лицами архимандритом Евфимием, архимандритом Иосифом Симоновским. Любопытна выдержка касаемо данного эпизода из работы крупного специалиста по истории эпохи Ивана Грозного Р.Г. Скрынникова, который среди причин репрессий он говорит о том, что: «Царь разгневался на своих богомольцев за то, что они "гонялись" за боярами, лукаво оправдываясь тем, что без боярских даяний их обители оскудеют. В старые времена, писал Грозный, "святии мнози не гонялися: за бояры", а ныне монахи знаются и водят дружбу с крамольными боярами». Автор задается вопросом «не за дружбу ли с казненными дворовыми боярами пострадали Леонид и архимандриты?» Скрынников Р.Г. Иван Грозный. М., 2001. С. 348.. Леонид становится последним архиереем, носившим сан архиепископа, все последующие иерархи (с 1586 года) носили титул митрополитов.

12 сентября 1576 года владыкой становится Александр, однако, грамот датированным этим годом нет в источниках. Пожалования начинаются на следующий год, за 1577 год выдается 12 грамот и упоминается еще одна, но в ней содержится пометка о невыдаче СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 6 об.. У четырех из двенадцати пожалованных поместья были отозваны, но при этом лишь одно поместье напрямую передается другому владельцу. Поместье Василия Лукина сына Корсакова передается Борису Жеглову СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 17. Список перечеркнут и наверху помета: А то поместье отдано Борису Жеглову., два поместья превращаются в софийское подклетное село, это поместья Семена Гневшева сына Лутохина СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 20 об. Список перечеркнут, перед ним помета: взял архиепископ на себя то поместье в подклетное село. и уже упомянутого Осипа Никитина СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 22. Список перечеркнут, перед ним помета: взял архиепископ на себя то поместье в подклетное село.. Превращение в подклетное село фактически означало превращение поместья в непосредственную вотчину Софийского дома с прямыми поставками доходов с него в софийскую казну. Свойственно это было для наиболее качественных и богатых поместий. Еще одно поместье Тимофея Жихорева просто было «взято назад» СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 10 об., это первый представитель видного рода Саблиных, упоминаемый в грамотах. В 1578 году выдается всего 4 грамоты, два поместья снова меняют своих хозяев. 6 января поместье на Сермаксе сначала получает Федор Федоров сын Есипов СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 25 об., затем в 1581 году поместье отходит Федору Злобину сыну Бухвостову СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 35., но в этой грамоте содержится помета, что дана она Дорогому Бухвостову. Матвею Левскому же достается поместье «за Постничком Ивановым сыном Нееловым» СПбИИ, кол. 2, оп. 1, д. 74, л. 10 об., и еще одно поместье в Рождественском погосте СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 27.. О его судьбе и способах увеличения земельных наделов уже упоминалось в данной работе. В 1579 году выдается всего две грамоты, жалуется поместьем Семен Гневашев сын Лутохин СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 114., биография которого будет рассмотрена в данном исследовании, и Борис Жеглов СПбИИ, кол. 2, д. 63, л. 32 об.. В дальнейшем мы можем проследить некоторую стабилизацию в количестве выдаваемых грамот, с 1580 по 1592 ни разу не выдавалось более 5 грамот в один год. За 12 лет выдается всего 30 грамот, немногим более двух грамот в год. Таким образом, очевидно, что эта эпоха не отличалась высоким уровнем социальной мобильности и не представляет предметного интереса в рамках исследования. Однако отметить стоит, что именно к этому периоду относится первое упоминание о службе в Софийском доме представителей родов Качаловых Жалованная грамота Александра, архиепископа Великого Новгорода и Пскова своим детям боярским Семену и Андрею Петровым детям Качалова на поместье в Воскресенском Важенском погосте Обонежской пятины// СПбИИ, кол. 2, оп. 1, д. 74, л. 79 об. в 1582 году и Нееловых СПбИИ, кол. 2, оп. 1, д. 74, л. 94. -- 1585 году. Владыку Александра, умершего 2 июня 1591 года сменяет митрополит Варлаам. В 1592 году грамот не выдавалось, в 1593 году, напротив, выдается восемь грамот и два поместья меняют своего владельца. Сначала одно поместье в Рождественском Пиркинском погосте Обонежской пятины отдается Петру Михайлову сыну Шетневу, но затем митрополичьим указом возвращается к старым владельцам Ивану да Хрипуну Жегловым СПбИИ, кол. 2, оп. 1, д. 74, л. 2.. Бывшее поместье Булгака Губина в свою очередь получает Василий и Павел Ивановы дети Алексеевы СПбИИ, кол. 2, оп. 1, д. 74, л. 9.. В 1594 году также выдается шесть грамот, из которых также две содержат информацию о смене адресата жалования: вместо Алексея и Остафия Треьяковых детей Левских, поместье получает Ждан Тютрюмов СПбИИ, кол. 2, оп. 1, д. 74, л. 24.. Михаилу Степанову сыну Вындомскому выдается бывшее поместье Быковых, пожалованных в 1591 году СПбИИ, кол. 2, оп. 1, д. 74, л. 22 об.. В 1595 грамот опять не выдается. В 1596 году напротив выдается сразу десять, тут же, однако, заметна другая тенденция. Сразу в двух грамотах выданных в этот год содержатся отметки «Из Софийского дому вышел» СПбИИ, кол. 2, оп. 1, д. 74, л. 31 об.. В одной из них фигурирует Тимофей Гневашев сын Лутохин, чья биография также будет рассмотрена, при этом добавляется, что из Софийского дома он «вышел вон» СПбИИ, кол. 2, оп. 1, д. 74, л. 37.. В следующие два года жалования происходят также достаточно активно, в 1597 году выдается шесть грамот, ни одна из которой не содержат отметки о смене владельца. В 1598 году выдается на одну грамоту больше, одно поместье урезается: «деревня Кут взята у Несмяна назад, и отдана Федору Бухвостову» СПбИИ, кол. 2, оп. 1, д. 74, л. 57.. А одно поместье, по-видимому в последствии переходит по наследству сыну, о чем содержится помета о поместье, первоначально выданном Борису и Якову Алексеевым детям Жегловым: «Подписка этой грамоты митрополитом Исидором 1606. 31.05 Третьяку Борисову сыну Жеглову». СПбИИ, кол. 2, оп. 1, д. 74, л. 84 об. В 1599 году количество выдаваемых грамот вновь сокращается, выдается всего две грамоты. В одной из них содержится информация об обратном процессе по отношению к урезанию поместий, Леонтию Ушакову сыну Левскому возвращали отобранную у него ранее деревню СПбИИ, кол. 2, оп. 1, д. 74, л. 61.. В 1600 году грамот выдается несколько больше -- четыре, и все из первоначальных владельцев поместий сохранили их за собой. Смерть Варлаама 15 апреля 1601 года совпадает с Великим голодом и началом Смутного времени. Из-за внешних обстоятельств новгородская кафедра пустовала до начала 1603 года, когда на нее 6 февраля 1603 был поставлен митрополит Исидор, чье владычество является последним, рассматриваемым в рамках данной работы. В первый год его правления выдается пять грамот, не содержащих информации о смене адресатов. На следующий 1604 год поместье выдается лишь Борису Шестому сыну Лутохину СПбИИ, кол. 2, оп. 1, д. 74, л. 79.. За 1605 год данных о пожалованиях вновь не содержится. 1607 год становится годом самых значительных жалований со времен Ивана Грозного (с 1572 года). В это время Новгород является важнейшим городом, в котором во время Смуты находятся сохранившие верность Василию Шуйскому войска, в город для заключения союза со Швецией прибывает Михаил Скопин-Шуйский. В это же время усиливается явления «нетства» и бегства софийских детей от государевой службы. Так, Остафий Андреев сын Пустошкин, получивший поместье 29 декабря 1593 года СПбИИ, кол. 2, оп. 1, д. 74, л. 18 об., и несший службу более 16 лет отказывается от службы, за что 27 сентября 1608 года у него забирают поместье СПбИИ, кол. 2, оп. 1, д. 74, л. 128 об.. В помете фиксируется что он: «На государеву службу не поехал, и впредь государевой службы служить не хочет» Там же.. Однако, спустя всего два месяца, 21 ноября того же года подписывается другой документ: «Послушная грамота софийским крестьянам и бобылям поместья Остафия Пустошкина, которое было передано Несмеяну Иванову сыну Ржевскому, отобрано назад за неисполнение обязанностей и возвращено обратно Остафию Пустошкину, о чем и предупреждаются крестьяне». Еще один помещик Суббота Захарин сын Саблин (служивший Софийскому дому с 1583 г. СПбИИ, кол. 2, оп. 1, д. 74, л. 28.) был послан на государеву службу вместе с другими детьми боярскими на север, однако он «Не дослужив государевой службы сбежал, и заявил что стар, и впредь государевы службы служить не хочет» СПбИИ, кол. 2, оп. 1, д. 74, л. 105.. И он также не понес никакого наказания за дезертирство, а поместье вскоре было ему возвращено Там же.. Характерно, что они оба явно не желали служить московскому царю, но ничего не имели против службы на Софийский дом. В грамотах от 1607 года имеются свидетельства о смене адресата трех грамот, интересно что в двух случаях поместья переходят к Ивану Негодяеву. Он получает грамоту вместо Гаврила Семейкина СПбИИ, кол. 2, оп. 1, д. 74, л. 102., а после смерти Исака Селянинова и его поместье СПбИИ, кол. 2, оп. 1, д. 74, л. 101. Помета: за Иваном Негодяевым, Исак умер.. В целом же 1607 год является вторым по количеству выданных жалованных грамот за все время (после 1572 года). Частично это может быть объяснено именно нежеланием софийских детей нести службу в пользу государя и принимать участие в военных действиях на Северо-Западе. Достаточно активно пожалования продолжаются и в 1608 году выдается шесть грамот и в 1609 году -- четыре грамоты. В 1610 году выдается всего две грамоты. В 1611 году выдается 8 грамот. 17 июля 1611 года состоялся штурм города шведскими войсками, и Новгород переходит под контроль Швеции. К периоду шведского владения Новгородом 1611-1617 годов относятся 14 грамот, одна из которых аннулирована СПбИИ, кол. 2, оп. 1, д. 74, л. 144. Помета: Не дана та грамота и не печатана и у митрополита не была, а в то время Илья разнемогся, а грамота написана прежде того, а к печати носил Степан.. Примечательно, что нет данных о грамотах за 1614, 1615, 1616 года. На это время дети софийские пропадают не упоминаются в грамотах до возвращения Новгорода под власть Москвы итогам Столбовского мира 1617 года. В 1618 году выдается двенадцать грамот, что делает данный год одним из наиболее активных по количеству выданных грамот. Дети боярские Обонежской пятины получат те же самые поместья обратно. Например, грамота Девятому Тимофееву сыну Саблину от 14 декабря 1618 года СПбИИ, кол. 2, д. 64, л. 5. возвращает ему поместье на Обонежской пятине, выданное еще в 1603 году СПбИИ, кол. 2, д. 64, л. 42..