Техноморфологический анализ каменной и костяной индустрии из культуросодержащего горизонта 2 многослойного местонахождения Курла I на Северном Байкале

Третье орудие имеет значительные сходства с двумя первыми, но, судя по всему, оно подверглось более интенсивному разрушению в процессе эксплуатации, разрушен проксимальный и дистальный концы. Характер разрушения проксимального сегмента схож с первым орудием этой группы и также несет следы ударного воздействия. Лезвие орудия сильно разрушено в процессе работы, вероятно, по твёрдому материалу (скорее всего, дереву); на нем фиксируется два скола по обоим краям вентрального фаса и один - по центру дорсального фаса. Угол лезвия около 30°. Края орудия симметрично сходятся с небольшой конвергенцией к лезвию, по правому краю продольный пропил осуществлен практически на всю глубину компактного вещества (6-7 мм) с сохранением карниза, по левому - на 2 мм, затем обломан и зашлифован. Угол лезвия около 30° (рис. 17, 4).

Четвертое орудие наиболее крупное из орудий коллекции (250^33x13 мм). По характеру оформления имеет ряд отличительных черт. Края орудия симметричны, дивергентны к дистальной части, однако в 20 мм от дистального конца им придано слабое конвергентное схождение, таким образом, выделяя рабочий край орудия. Края орудия несут следы шлифовки в проксимальной части и строгания в дистальной. Фас орудия, в отличие от изделий, рассмотренных выше, сформирован на вентральной части рога и сохраняет губчатое вещество, вероятно, был подвергнут грубой шлифовке. В дистальной части фаса губчатое вещество удалено до компакта. Поперечное лезвие слабовыпуклое, образовано двухсторонней подработкой с обоих фасов орудия и имеет угол около 45-50°. В проксимальной части орудия фиксируются следы шлифовки по обоим фасам, а с арьерфаса, кроме того, имеются следы строгания, проксимальный конец орудия обломан и, возможно, являлся частью комбинированного орудия (рис. 18).

Фрагмент орудия на пластине из рога. Сохранился один из краев орудия со следами продольной резки и последующего слома. Сохранившаяся часть поперечного лезвия оформлена с дорсального фаса, угол лезвия 40° (рис. 17, 2).

Сложно диагностируемые орудия (4 экз.). Категория изделий из кости и рога, которые имеют один или ряд признаков целенаправленного оформления заготовки в орудие, но утратившие рабочее лезвие либо следы использования в качестве такового, выражающиеся в наличии следов износа.

Первое изделие представляет собой стержень из рога со следами шлифовки и скобления компактного вещества. Оба конца изделия обломаны (рис. 19, 1).

Второе изделие выполнено на фрагменте ребра. Боковые поверхности относительно симметричны и несут следы искусственной обработки. Оба конца изделия обломаны. В проксимальной части дорсального фаса фиксируется единичный поперечный надрез (рис. 19, 7).

Третье изделие представляет собой фрагмент трубчатой кости снежного барана с сохранившимся эпифизом.

Края орудия конвергентно сходятся к острию. Левый край частично подшлифован, правый - разрушен сколом от острия. Само острие образовано тремя сколами: двумя по вентральному фасу, одним - по дорсальному. В проксимальной части по дорсальному фасу орудия нанесена серия поперечных надрезов (рис. 19, 5).

Четвертое изделие выполнено на листовидном фрагменте толстой трубчатой кости.

Один из концов изделия несет два скола по дорсальному фасу, один - по вентральному фасу. На дорсальном фасе фиксируется три группы коротких поперечных надрезов. Одна группа по центру проксимальной части, две другие - по правому краю в медиальной части (рис. 19, 6). Заготовки орудий из пластин рога (3 экз.) представляют собой изделия относительно симметричной формы со следами первичной подработки (продольный рез, скалывание, грубое оформление острий) (рис. 19, 2-4).

Фрагменты рога и кости со следами обработки (5 экз.): с поперечными надрезами - 3 экз.; с продольными краевыми резами - 1 экз.; со следами скобления по дорсальному фасу и резки краев - 1 экз.

Массивный фрагмент основного ствола рога северного оленя с круговой подрубкой и прорезкой компактного вещества на одном из концов - 1 экз. (рис. 20).

Рис. 18. Курла I (к. г. 2). Костяной инвентарь. Орудие на пластине из рога

В целом костяная индустрия демонстрирует наличие разнообразных орудий, применявшихся в различных сферах хозяйственной деятельности. Некоторые из выделенных категорий изделий требуют проведения трасологического анализа с целью выявления их возможного функционального назначения. В первую очередь, это касается категории сложно диагностируемых изделий и заготовок. Не меньший интерес представляют орудия на пластинах из рога с поперечными лезвиями; часть этих орудий несет следы ударного воздействия на обушок, вплоть до частичного разрушения последнего.

Обсуждение

Рис. 19. Курла I (к. г. 2). Костяной инвентарь:

1 - стержень из рога; 2-4 - заготовки орудий из пластин рога; 5 - фрагмент трубчатой кости снежного барана; 6 - орудие из трубчатой кости; 7 - орудие на фрагменте ребра

Рис. 20. Курла I (к. г. 2). Костяной инвентарь. Фрагмент основного ствола рога северного оленя с круговой подрубкой и подрезкой компактного вещества на одном из концов

Первая стратегия была направлена на производство призматических микропластин, она реализовывалась путем утилизации терминально-краевых (торцовых) нуклеусов. Для этой стратегии использовалось сырье высокого качества, представленное в основном белосерым, серо-зеленым, зеленым сливным микрокварцитом, в значительно меньшем количестве фиксируется желто-оранжевый кремень, кварц и опаловидный кварц. В качестве заготовок нуклеусов использовались бифасы и сколы. Отсутствие аппликационных сборок нуклеусов не позволяет воссоздать способы, применяемые при их утилизации. Но морфология одного из нуклеусов, который мы интерпретировали как клиновидный с диагонально скошенной площадкой на контрфронт, оформленной снятием с фронта, находит аналогии в остаточных формах нуклеусов, где при раскрое бифаса применялся способ юбецу. Наличие небольших фрагментов лыжевидных сколов в комплексе может говорить в пользу этого. Под вопросом остается в данной стратегии вид натурных преформ из-за отсутствия в коллекции сколов декортикации, отражающих, как правило, характер естественного субстрата. На основании чего можно лишь предположить, что в случае использования галек их раскрой до полного освобождения от корки должен был производиться на месте сбора сырья. В рамках рассматриваемой стратегии обращает на себя внимание отношение к кварцу, из него в коллекции фиксируются двухплощадочный микронуклеус в конечной стадии утилизации, микропластинки и скол переоформления фронта клиновидного нуклеуса шириной менее 1 см. На основании этого можно сделать предположение, что данный субстрат в силу своих свойств выделялся мастером и нуклеусы из него утилизировались максимально.

Вторая стратегия нуклеарного расщепления была направлена на получение отщепов средних размеров и реализовывалась в объёмном принципе расщепления. Нуклеусы с полузамкнутым фронтом скалывания данной стратегии в комплексе создают типологически устойчивую серию; утилизировались в рамках параллельного (субпараллельного) способа скалывания, оформлялись на гальках и плитках кварцита, метадиабаза и базальта - доступного сырья, которое фиксируется вдоль береговой линии озера в месте нахождения стоянки. Интересна особенность их расщепления. Заготовке нуклеуса путем декортикации латералей и киля задавалась нужная форма в виде равнобедренного треугольника в сечении или близкого к нему, на широком терминале (торце) гальки или плитки оформлялся выпуклый фронт, в качестве рабочей площадки использовалась плоская естественная поверхность субстрата. При этом угол скалывания нуклеусу задавался исключительно изгибом фронта от 65 до 80°, и скалывание проводилось параллельным способом поперек узкого края заготовки с заходом снятий на латерали. Орудий из сколов данной стратегии в индустрии не фиксируется. Необходимость этого производства в комплексе остается под вопросом, возможно, оно было направлено на изготовление орудий разового пользования, а сама стратегия является откликом рационального использования высококачественного сырья. Возможно, данные нуклеусы могли выступать на стоянке и в роли орудий или же отражают стадию производства какого-либо орудия. Не стоит исключать возможность того, что орудия из этих отщепов были утрачены в процессе размыва стоянки.

Орудийный набор комплекса достаточно разнообразен по составу и представлен чопперами, различными вариантами скребел, скребловидными и тесловидными орудиями различных вариантов исполнения, бифасиально обработанными и ножевидными орудиями, резцами, шлифованным орудием и двумя достаточно большими группами скребков и микроскребков. В качестве заготовок орудий небольших размеров выступали отщепы. Вторичная обработка в каменной индустрии комплекса представлена техникой резцового скола, ретушью, шлифовкой и анкошем, также фиксируется прием оформления орудий сломом и намеренная фрагментация орудия ударом по центру.

В качестве поделочного субстрата в изготовлении крупных форм орудий - чопперов, скребел, скребловидных и тесловидных орудий - в большинстве использовались менее качественные породы. На части этих орудий регулярная вторичная обработка сложно диагностируется, это связано как со свойствами субстратов, так и с их интенсивным применением в хозяйственной деятельности (на части предметов фиксируется ретушь утилизации). Из сырья более высокого качества в основной массе выполнены более сложные в исполнении и орудия небольших размеров: резцы, скребки, микроскребки, бифасиально обработанные и ножевидные орудия. Данный эпизод в дифференциации сырья требует отдельной исследовательской проработки в комплексе со всеми горизонтами курлинских стоянок. Но можно предположить, что вариабельность скребковых и резцовых форм обусловлена их многократным переоформлением и связана с рациональным использованием сырья хорошего качества.

Интересным и, судя по всему, важным технологическим элементом, применяемым в рассматриваемом горизонте, является использование приема слома. В коллекции фиксируются унифасиальные орудия со сломами, на большей части орудий слом происходил в процессе использования (непреднамеренно), но на некоторых изделиях фиксируется, вероятно, преднамеренное использование слома для модификации краев орудия. В частности, это относится к орудию с желобчатым лезвием, форма которому была задана сломами по обоим по краям (см. рис. 15, 2). Кроме того, можно предполагать, что сломами могли фрагментировать крупное изделие с целью получения заготовок для небольших по размеру орудий (скребки, микроскребки). В пользу этого предположения может выступать наличие в коллекции аппликативной сборки унифасиального орудия, которое было преднамеренно фрагментировано в результате удара по центру (см. рис. 15, 3).

Стоит отметить наличие в орудийной коллекции ножа с оббитым обушком. Подобные орудия были выделены М. П. Аксеновым на Верхоленской Горе в отдельную категорию ножей [Аксёнов, 1980, с. 52]. Они же рассматривались Ю. А. Мочановым как характерные атрибуты дюктайской традиции, он выделяет два их варианта - с оформленным обушком и естественным [Мочанов, 2007]. С местонахождения Усть-Белая (к. г. 16) подобный предмет классифицировался Г. И. Медведевым как нож (бифас) [Мезолит Верхнего ... , 1971]. Также стоит отметить морфологически близкий предмет, найденный на местонахождении Сосновый Бор (к. г. 5), который был классифицирован как скребло-бифас [Лежненко, 1991; Генералов, Слагода, 2001]. Подобного рода предметы фиксировались и на местонахождении Большой Якорь I (к. г. 5, 6, 8, 9) как «бифасы со скошенным к лезвию обушком-пяткой», проведенный трасологический анализ которых выявил их многофункциональное использование в качестве ножей и скребел [Инешин, Тетенькин, 2010]. Данный тип орудий отмечается в каменных индустриях многих местонахождений позднего и финального верхнего палеолита Северо-Восточной Азии. Его можно рассматривать как устойчивый морфотип орудия, который, судя по всему, являлся важным элементом в стратегии адаптации человека в период рубежа плейстоцен - голоцен.

В рассматриваемой индустрии достаточно своеобразна группа скребловидных орудий, выделенная автором раскопок, которая имеет ряд специфических черт. Во-первых, для изготовления этих орудий использовались расколотые гальки либо крупные первичные сколы с галек; во-вторых, лезвия этих орудий оформлены вентральной, в большинстве случаев приостряющей ретушью, более характерной для ножей; в-третьих, для всех орудий характерна округло-выпуклая форма лезвия. Одно из орудий общей морфологией напоминает ножи «улу», которые широко представлены в орудийной коллекции Верхо- ленской Горы I.

Интересно отметить, что ряд изделий из сырья хорошего качества, включая микронуклеусы, имеют на своих поверхностях маслянистый блеск, характер его проявления, возможно, связан с термообработкой субстрата [Flenniken, 1987].

Коллекция изделий из кости и рога горизонта достаточно репрезентативна, представлена следующими типами изделий: обоймами вкладышевых орудий с одним и двумя пазами, наконечниками гарпунов и их фрагментами, орудиями с поперечными лезвиями на пластинах из рога, фрагментами остроконечников, колотушкой, заготовками орудий.

Схожие наконечники гарпунов были зафиксированы в составе орудийной коллекции местонахождения Верхоленская Гора I, однако они несколько отличаются оформлением насада, в частности на Верхоленской Горе I фиксируются наконечники гарпунов с двумя типами насадов: подтреугольной формы с выраженными плечиками и округлой формы с косой прорезью. Насад наконечника гарпуна Курлы I (к. г. 2) демонстрирует некую промежуточную форму - подтреугольный с косой прорезью.

Обоймы вкладышевых орудий коллекции представлены двумя типами: однопазовые и двухпазовые. Два из трех предметов представлены лишь насадами, поэтому поиск аналогий затруднителен, а наиболее сохранившаяся однопазовая обойма несет следы переоформления.

Также представляют интерес орудия на пластинах из рога с поперечно оформленными лезвиями, часть этих орудий несет следы ударного воздействия на обушок.

В орудийном наборе фиксируются как орудия охотничьего и, возможно, рыболовного промысла (наконечники гарпунов, возможно, обоймы пазовых орудий), так и орудия, связанные с хозяйственно-производственной деятельностью (орудия с поперечными лезвиями на пластинах из рога, колотушка, предположительно приспособление для фиксации микронуклеусов) (рис. 16, 1).

Основным материалом для изготовления орудий служили рога оленя, в меньшей степени - трубчатые кости, в единичном случае фиксируется изготовление орудия из ребра. На орудиях и фрагментах костей и рога со следами искусственной подработки прослеживаются следы следующих технологических приемов: рубки, поперечной и продольной резки, скобления, строгания, скалывания, слома и шлифовки. Кроме того, на одной из костяных обойм прорезано изображение «обратной елочки» или «гарпуна с линем», которое не несет функционального значения и может рассматриваться как художественная гравировка. Похожий орнамент в комплексах позднего и финального верхнего палеолита Северо-Восточной Азии не фиксируется. Однако он находит аналогии в материалах мад- ленского комплекса пещеры Марго (регион Луара, в долине р. Эрве) и в верхнемадленском комплексе, расположенном в департаменте Дордонь во Франции [Industrie osseuse ... , 2005, p. 110, fig. 11-5; Fiches typologiques ... , 1998, p. 10, fig. 3]. Если говорить в принципе об орнаментировании вкладышевых орудий, то геометрический декор отмечен на фрагменте вкладышевого орудия с местонахождения Ошурково в Забайкалье [Абрамова, 1989].

Весь набор орудийных форм из кости и рога требует отдельного рассмотрения после проведения трасологического анализа, исходя из их сохранности и видимых следов на оформленных рабочих участках, они интенсивно использовались в хозяйственной деятельности.

На основании проведенного анализа орудийных форм можно заключить, что вариабельность типов орудий из камня и кости данного комплекса может объясняться лишь спецификой данного объекта [Шмыгун, 1981, с. 124]. Как отмечал П. Е. Шмыгун, первый докерамический горизонт Курлы I, как, впрочем, и остальные местонахождения Курлинской бухты, является лишь фрагментом стоянок, которые значительно были разрушены волноприбойной деятельностью оз. Байкал. Исследователь отмечает, что в раскопе зафиксированы остатки кладки из плоских валунов, к которой тяготеет основная масса археологического материала и несколько кострищ, и не исключает возможности, что сохранившаяся часть является остатками жилищного комплекса [Шмыгун, 1981, с. 124]. Вероятно, в жилищах и непосредственной близости от них, исходя из коллекции археологического материала, протекали следующие виды хозяйственной деятельности: приготовление пищи и связанная с ним разделка добычи; выделка шкур животных; расщепление костей и рогов и изготовление из них орудий; ремонт и изготовление вкладышевых орудий.

Если проводить аналогии в кругу Курлинских стоянок, то, как и указывал раньше П. Е. Шмыгун, наибольшие сходства материалы находят со 2-м горизонтом сводного разреза [Там же]. Сходства можно рассмотреть как в наборе каменного инвентаря, так и в используемом субстрате. Между тем следует отметить и ряд различий: во втором горизонте в целом меньшее количество типов изделий, однако наблюдается большая стандартизация в их изготовлении. При сравнении археологической коллекции Курла I с коллекцией раннего бескерамического горизонта местонахождения Курла IV, мы находим принципиальные различия между материалами этих стоянок. Во-первых, в коллекции Курла IV отсутствуют орудия с бифасиальной обработкой; во-вторых, в качестве заготовок орудий на стоянке Курла IV фиксируются пластины; в-третьих, существуют различия в оформлении ударных площадок нуклеусов [Абдулов, 1991].

Среди местонахождений рубежа плейстоцен - голоцена Прибайкалья и находящихся в относительной географической близости к исследуемой территории наибольшее сходство рассматриваемого комплекса отмечается с материалами финальнопалеолитических комплексов местонахождения Верхоленская Гора I, расположенного в окрестностях г. Иркутска, и Большой Якорь I на р. Витим. На всех этих местонахождениях фиксируются схожие формы бифасов и ножевидных изделий, трансверсальных резцов, некоторых форм костяных орудий. Также прослеживаются аналогии в характере первичного микропла- стинчатого расщепления, вторичной обработки и в приемах расщепления.

Исходя из характера оформления и переоформления нуклеусов, мы можем констатировать в рассматриваемом комплексе наличие компонента юбецу, но при этом мы не можем отрицать возможного применения других способов в связи с тем, что местонахождение Курла I, как отмечалось выше, было в значительной мере разрушено волноприбойной деятельностью. Наличие юбецоидного компонента указывает на некоторые различия в способах микрорасщепления терминально-краевых нуклеусов с комплексами Верхолен- ской Г оры I и при этом сближает с комплексами Большого Якоря I, которые типологически были отнесены к дюктайской культуре. Стоит отметить наличие нуклеусов с диагонально скошенными площадками и в комплексе (к. г. 16) местонахождения Усть-Белая и к. г. 5 Соснового Бора [Лежненко, 1991; Бердникова, 2001; Генералов, Слагода, 2001]. В этих комплексах кроме микрорасщепления мы видим также ряд сходных черт, но и ряд значительных различий, по нашему мнению, их материалы требуют более развернутого рассмотрения.

Также стоит отметить значительные сходства с материалами стоянок позднего этапа верхнего палеолита дюктайской традиции, каменный инвентарь которых демонстрирует набор морфологически близких предметов с рассматриваемым комплексом. К ним относятся клиновидные формы нуклеусов, трансверсальные резцы, бифасы, обушковые ножи, скребла.

Очевидно, что первоочередная цель данной статьи не предполагает проведения более широких аналогий в кругу финальнопалеолитических памятников Байкальской Сибири. Это отчасти связано с тем, что материалы сводного горизонта 1 курлинских стоянок находят значительные сходства с артефактами сводного горизонта 2, материалы которого не введены в научный оборот в полном объеме.

Заключение

1. Abdulov T. A. Mezoliticheskie gorizonty mnogosloinoi stoyanki Kurla IV [Mesolithic horizons of the multilayered site Kurla IV]. Paleoetnologicheskie issledo- vaniya na yuge Srednei Sibiri [Paleo-ethnological studies in the south of Central Siberia]. Irkutsk, 1991, рp. 55-62. (In Russ.)

2. Abramova Z. A. Paleolit Severnoi Azii [Paleolithic of North Asia]. Paleolit mira: Paleolit Kavlcaza i Severnoi Azii [Paleolithic of the World: Paleolithic of the Caucasus and North Asia]. Leningrad, 1989, рp. 145-243. (In Russ.).

3. Aksenov M. P. Arkheologicheskaya stratigrafiya i posloi- noe opisanie inventarya Verkholenskoi gory 1 [Archaeological stratigraphy and layered description of the inventory of the Verkholenskaya Gora 1 site]. Me-

4. zolit Verkhnego Priangariya [Mesolithic of the Upper Angara Region]. Irkutsk, 1980, Vol. 2, pp. 45-93. (In Russ.)

5. Berdnikova N. E. Geoarkheologicheskii obiekt Ust- Belaya. Kulturnye kompleksy [Geoarchaeological site Ust-Belaya. Cultural complexes]. Kamennyi vek Yu- zhnogo Priangariya. Belskii geoarkheologicheskii raion [Stone Age of the Southern Angara region. Belskii geoarchaeological district]. Irkutsk, 2001, Vol. 1, pp. 113-140. (In Russ.)

6. Bronk Ramsey C. OxCal 4.3.2. 2017. Available at: http://c14.arch.ox.ac.uk (date of access: 10.02.2020)

7. Clark J. E. Stoneworkers' Approaches to Replicating Prismatic Blades. The Emergence of Pressure Blade Making. From Origin to Modern Experimentation. New York, 2012, pp. 43-138.

8. Debйnath A., Dibble H. L. Handbook of Paleolithic Typology. Philadelphia, The University Museum Press, 1994, Vol. 1: Lower and Middle Paleolithic of Europe,

9. 202 p.

10. Derevyanko A. P., Markin S. V., Vasiliev S. A. Paleo- litovedenie: Vvedenie i osnovy [Paleolithology: Introduction and Fundamentals]. Novosibirsk, Nauka Publ., 1994, 288 p. (In Russ.)

11. Fiches typologiques de l'industrie osseuse prйhistorique. Chahier VIII. Treignes, CEDARC Publ., 1998, 128 p. (In French)

12. Flenniken J. J. The Paleolithic Dyuktai Pressure Blade Technique of Siberia. Arctic Anthropology. 1987, N 24 (2), pp. 117-132.

13. Gфmez Coutouly Y. A., Ponkratova I. Yu. The Late Pleistocene Microblade Component of Ushki Lake (Kamchatka, Russian Far East). PaleoAmerica. 2016, pр. 1-29.

14. Industrie osseuse et parures du Solutrйen au Magdalйnien en Europe. Mйmoire XXXIX de la Sociйtй Prйhistorique Franзaise. 2005, 376 p. (In French)

15. Ineshin E. M., Karnyshev I. S. Novye dannye po ka- mennomu veku Severnogo Baikala (Baltakhanova III - novyi pamyatnik pozdnego pleistotsena) [New data on the Stone Age of Northern Baikal (Baltakhanova III - a new site of the Late Pleistocene)] Sotsiogenez v Severnoi Azii [Sociogenesis in North Asia]. Irkutsk, 2005, Vol. 1, pp. 91-96. (In Russ.)

16. Ineshin E. M., Tetenkin A. V. Chelovek i prirodnaya sreda severa Baikalskoi Sibiri v pozdnem pleistotsene. Mestonakhozhdenie Bolshoi Yakor 1 [Man and the Environment of the North of Baikal Siberia in the Late Pleistocene. Bolshoi Yakor 1 site]. Novosibirsk, Nauka Publ., 2010, 270 p. (In Russ.)

17. Kato Kh., Kogai S. A., Lipnina E. A., Medvedev G. I., Zheglova T. G., Rogovskoi E. O. O geografii, vozraste i terminologii form mikrorasshchepleniya plastin v pleistotsene vostoka Severnoi Azii [On the Geography, Age, and Terminology of forms of microdisintegration of plates in the Pleistocene of the East of North Asia]. Problemy arkheologii, etnografii, antropologii Sibiri i sopredelnykh territorii [Problems of Archaeology, Ethnography, Anthropology of Siberia and Neighboring Territories]. 2004, Vol. 10, Part 1, pp. 105-110. (In Russ.)

18. Kharinskii A. V., Emeliyanova Yu. A., Kichigin D. E. Arkheologicheskie obiekty severo-zapadnogo poberezhiya ozera Baikal: po materialam razvedok 1996, 1998 i 2015 godov [Archaeological sites of the north-west coast of Lake Baikal: based on intelligence from 1996, 1998 and 2015]. Izvestiya Laboratorii drevnikh tekhnologii [Reports of the Laboratory of Ancient Technologies]. 2015, Vol. 4 (17), pp. 15-51. (In Russ.)

19. Khlobystin L. P. Drevneishie pamyatniki Baikala [The most ancient sites of Lake Baikal]. Paleolit i neolit

20. SSSR [Paleolithic and Neolithic USSR]. Moscow, Leningrad, 1965, Vol. 5, pp. 252-279. (In Russ.)

21. Kuznetsov A. M., Rogovskoi E. O. Drevneishie zubchatye nakonechniki Baikalskoi Sibiri [The most ancient serrated tips of Baikal Siberia]. Stratum plus. Arkheologi- ya i kulturnaya antropologiya [Stratum plus. Archaeology and Cultural Anthropology]. 2018, Vol. 1, pp. 369-382. (In Russ.)

22. Lezhnenko I. L. Paleoliticheskie gorizonty stoyanki Sos- novyiy Bor [Paleolithic horizons of the site Sosnovyi Bor]. Paleoetnologicheskie issledovaniya na yuge Srednei Sibiri [Paleo-ethnological studies in the south of Central Siberia]. Irkutsk, 1991, pp. 26-36. (In Russ.)

23. Medvedev G. I. (Ed.). Mezolit Verkhnego Priangariya [Mesolithic of Upper Angara region]. Irkutsk, Nauka Publ., 1971, Vol. 1: Pamyatniki Angaro-Belskogo i Angaro-Idinskogo raionov [Sites of Angara-Belsk and Angara-Ida districts], 242 p. (In Russ.)

24. Medvedev G. I. K probleme formalno-tipologicheskogo analiza kamennykh izdelii paleoliticheskikh i me- zoliticheskikh industrii:(nomenklatura detalei naglyadnykh modelei) [To the problem of formal typological analysis of stone products of Paleolithic and Mesolithic industries: (nomenclature of details of illustrative models)]. Problemy terminologii i analiza ark- heologicheskikh istochnikov [Problems of terminology and analysis of archaeological sources]. Irkutsk, 1975, pp. 21-42. (In Russ.)

25. Medvedev G. I. K probleme morfologicheskogo analiza kamennogo inventarya paleoliticheskikh i mezolitich- eskikh ansamblei Vostochnoi Sibiri [On the problem of morphological analysis of stone inventory of Paleolithic and Mesolithic ensembles of Eastern Siberia]. Opisanie i analiz arkheologicheskikh istochnikov [Description and analysis of archaeological sources]. Irkutsk, 1981, рp. 16-33. (In Russ.)

26. Medvedev G. I. Upper Paleolithic sites in South-Central Siberia. Paleolithic of Siberia: New Discoveries and Interpretations. Urbana, Chicago, 1998, pp. 122-132.

27. Medvedev G. I., Mikhnyuk G. N., Lezhnenko I. L. O nomenklaturnykh oboznacheniyakh i morfologii nukleusov v dokeramicheskikh kompleksakh Priangariya [On the nomenclature designations and morphology of nuclei in the pre-ceramic complexes of the Angara region]. Drevnyaya istoriya narodovyuga Vostochnoi Sibiri [Ancient History of the Peoples of the South of Eastern Siberia]. Irkutsk, 1974, Vol. 1, pp. 60-90. (In Russ.)

28. Mochanov Yu. A. Dyuktaiskaya bifasialnaya traditsiya paleolita Severnoi Azii (istoriya vydeleniya i izucheni- ya) [Dyuktai bifacial tradition of North Asia Paleolithic (Its Definition and Research History)]. Yakutsk, 2007. 200 p. (In Russ.)