Майкл Бурдо и Центр по изучению религии и коммунизма в контексте защиты религиозной свободы (1959-1975)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Майкл Бурдо и Центр по изучению религии и коммунизма в контексте защиты религиозной свободы (1959-1975)

Эйприл Л. Френч

Michael Bourdeaux, the Centre for the Study of Religion and Communism, and the Defense of Religious Liberty, 1959-1975

April L. French --Вrandeis University (USA)

In 1969, Anglican priest Michael Bourdeaux and his colleagues established the Centre for the Study of Religion and Communism (CSRC) -- later Keston College -- which is often mentioned as playing an important role in drawing attention to religious believers in the Soviet Union. Yet, its role has thus far not been analyzed extensively. This article considers the role played by Bourdeaux and his colleagues on the “religious front” of the Cold War, both before the establishment of the CSRC and in its early years. A historical contextual analysis of Bourdeaux's portrayals of internal church conflicts in the USSR in the 1960s indicates that his work occasionally reinforced a dichotomous conception of the Soviet Christian `other' as either sufferer or collaborator. The article argues that from 1959 to 1975, an ever- increasing westward flow of Soviet samizdat from religious believers allowed Bourdeaux and his organization to disseminate largely accurate information about human rights violations in the Soviet Union to a wide audience of journalists, scholars, and Christian churches in the West.

Keywords: Cold War, human rights, dissent, religious liberty, Russian Orthodox Church, Evangelical Christians-Baptists, Michael Bourdeaux, Keston College.

В мае 1974 года британское христианское издание «Life of Faith» («Жизнь веры») опубликовало краткую статью. В ней обсуждалось пристальное внимание советской прессы к Центру по изучению религии и коммунизма -- британской организации, изучавшей главным образом нарушения прав верующих в СССР и странах Восточной Европы. В публикации упоминается статья «Агитатор», написанная А. В. Беловым и Д. А. Шилкиным, в которой, в частности, говорится:

Центр по изучению религии и коммунизма ... служит местом сбора для воинствующих церковников во имя борьбы с коммунизмом... Не случайно во главе центра стоит Майкл Бурдо -- клеветник и пасквилянт, автор нескольких книг и статей, которые дают искаженное представление о положении религии и церкви в социалистических странах. Именно из-за этого ВВС и радио «Свобода» пользуются услугами Бурдо и довольно часто передают его выступления, обращенные к советским слушателям1.

Этот отчет свидетельствует не только о пристальном внимании советской прессы к своим западным коллегам и, наоборот, западной прессы -- к советским публикациям периода разрядки, но также указывает на то, что к 1974 г. организации, существовавшей менее пяти лет, уже удалось вызвать гнев членов Коммунистической партии Советского Союза (далее --КПСС). Это неудивительно, учитывая склонность КПСС к мониторингу антикоммунистической и антисоветской деятельности зарубежных религиозных и правозащитных организаций “Soviet Attacks on CSRC”, Life of Faith, 25 мая 1974, в архиве Кестонского центра по изучению религии, политики и общества (KCRPS), Box W-88.1 “Bourdeaux Writings and correspondence, etc.” / Folder “Writing -- Life of Faith”. Life of Faith, ви-димо, получило эту информацию из Центра по изучению религии и коммунизма. Это обратный перевод с английского. См. например: РГАНИ Ф. 5, Оп. 33, Д. 233 (1966-1968, об активизации враждеб-ной СССР религиозной деятельности за рубежом); Ф. 89, Оп. 37, Д. 50 (1976, об ин-спирируемой на Западе антисоветской кампании против использования в СССР психиатрии в политических целях); Ф. 89, Оп. 32, Д. 13 (1979? ° Ватикане); Ф. 89, Оп. 11, Д. 46 (1986, о Ватикане).. Что нам известно о Центре по изучению религии и коммунизма (который стал известен как Кестон-колледж после своего переезда в Кестон в 1974 г.)? Были ли Белов и Шилкин правы, утверждая, что Центр вел войну с коммунизмом, и называя Бурдо, англиканского священника и основателя Центра, «клеветником и пасквилянтом»? бурдо религия коммунизм советский

Хотя Бурдо и его организация часто упоминаются как привлекшие внимание к проблемам верующих в СССР, их роль так до сих пор и не была подробно исследована Среди недавних исключений -Hurst, Mark (2016) “From Toothache to Keston, via Moscow: Michael Bourdeaux and the Centre for the Study of Religion and Communism”, British Human Rights Organizations and Soviet Dissent, IЗ65--IЗ85, pp. 115--46. London: Bloomsbury; Leuhrmann, Sonja (2015) “Counter-Archives: Sympathy on Record”, in Religion in Secular Archives: Soviet Atheism and Historical Knowledge, pp. 134--161. New York: Oxford University Press, 2015.. В данной статье рассматривается роль Майкла Бурдо и его коллег на «религиозном фронте» холодной войны, как до создания Центра, так и в первые годы его существования, вплоть до подписания Хельсинкских соглашений в 1975 г. Бурдо и Центр пытались определить фактическое положение верующих как в Советском Союзе, так и в остальной части Восточной Европы. В этой статье представлен краткий историко-контекстуальный анализ сочинений Бурдо, посвященных внутренним конфликтам в Русской православной церкви и Евангельских христиан-баптистов в шестидесятые годы. Непрерывно растущий поток советского религиозного самиздата на Запад позволил Бурдо и его организации привлечь внимание широкой аудитории журналистов, ученых и членов христианских церквей к нарушениям прав человека в СССР.

В этой статье утверждается, что Бурдо и его молодая организация распространяли на Западе, как правило, правдивую информацию о нарушениях прав верующих в Советском Союзе и в странах Восточной Европы. Хотя эта информация частично способствовала распространению неполной, дихотомической концепции «другого», то есть советского христианина, как либо страдальца, либо приспособленца, Бурдо и его коллеги были непоколебимы в своей миссии -- служить «голосом» верующих из коммунистических стран.

Майкл Бурдо и ранний период существования Центра

Центр по изучению религии и коммунизма (позже известный как Кестон-колледж) был учрежден в качестве независимой образовательной организации в 1969 году Ксения Деннен, интервью с автором, Лондон, 2 сентября 2016.. Будучи независимой организацией, он имел гораздо более широкий охват по сравнению с международными конфессиональными организациями, такими как, например, Всемирная лютеранская федерация. Кроме того, хотя у него и был целый ряд религиозных покровителей, в том числе следующие друг за другом архиепископы Кентерберийские и архиепископы Вестминстера, а также Иммануил Якубович, главный раввин Соединенного Королевства Майкл Бурдо, интервью с автором, Иффли, 6 сентября 2016. Эти покровители не предоставляли финансовой поддержки, но их имена упоминались в некоторых публикациях Центра и Кестон-колледжа., его исследователи не подвергались давлению со стороны множества учредителей, имеющих противоположные политические взгляды, как это часто происходило, например, со Всемирным советом церквей (ВСЦ) См., например, Gill, Jill К. (2003) “The Decline of Real Ecumenism: Robert Bilheimer and the Vietnam War”, The Journal of Presbyterian History 81(4): 242--63; Lodberg, Peter (1999) “World Council of Churches”, Kirchliche Zeitgeschichte 12(2): 527-36; Ucko, Hans (2010) “Ecumenism and Interreligious Dialogue”, in Leo Kenis, Jaak Billiet, and Patrick Pasture (eds) The Transformation of the Christian Churches in Western Europe (IЗ45--2000), pp. 221--35. Leuven: Leuven University Press..

История создания этой организации начинается с Майкла Бурдо (1934 г.р.), получившего степень бакалавра (1957) по программе изучения России и Франции (Russian and French studies), а также степень магистра теологии (1959), обе в Оксфордском университете. В 1959 г. Бурдо отказался от возможности провести год в Сербии в рамках Всемирного совета церквей ради того, чтобы оказаться в составе первой группы наспех собранных аспирантов, отправленных в Советский Союз Британским советом на основании недавнего соглашения о культурном обмене между двумя странами. Из семнадцати британских студентов по обмену Бурдо был единственным, кто интересовался русской историей, вопросами прав человека и Русской церковью Интервью с Бурдо (2016).. Вскоре после прибытия в Москву, где он остановился в общежитии МГУ, он приобрел самое первое издание журнала «Наука и религия», который он назвал «флагманом антирелигиозной кампании». Он читал каждый новый номер, вышедший в том году. Вот слова самого Бурдо о времени, проведенном в Москве:

Я оказался в Москве ... в то самое время, когда Хрущев запускал свою антирелигиозную кампанию. А что об этой кампании знал мир? Абсолютно ничего. Мне сказали -- и это было единственным, что мне сказали--что с Хрущевым дела идут лучше, что он стал новым лицом Советского Союза.... Мне потребовалось немало времени ... чтобы осознать всю серьезность антирелигиозной кампании.... Что я знал об антирелигиозной кампании в 1959 году? ... [Если заглянуть в] мой дневник того времени, действительно странно, как мало я знал ... хотя религия в России была тайной областью моих исследований Там же. Историю ранних стадий антирелигиозной компании (1958-1964), как они касались Совета по делам РПЦ, см. Чумаченко Т.А. Государство, православная церковь, верующие, 1941-1961 гг. Москва: АИРО-ХХ, 1999..

Те явления религиозной жизни, которые Бурдо мог наблюдать в Москве, распалили его любопытство и побудили к дальнейшим исследованиям. По возвращению в Англию в i960 г. он был рукоположен в англиканской церкви и начал работать в качестве приходского священника в графстве Миддлсекс, в Северном Лондоне. В 1961 г. вышла его первая статья в The Observer, где он описал свои наблюдения, сделанные во время общения с молодыми христианами в Советской России Bourdeaux, Michael (29 Jan 1961) “А Student in Moscow: Russia's Young Christians”, The Observer, KCRPS, Box W-88.1/Folder “Writing: Observer”.. В том же году он снова посетил Советский Союз, приехав на Британскую торговую ярмарку в Москве. К 1964 г. Бурдо завершил рукопись книги о религии в Советском Союзе, которую один издатель был готов опубликовать при условии, что она будет дополнена более актуальными сведениями. Примерно в это же время профессор Николай Зернов (1898-1980) попросил Бурдо приехать в Оксфорд, где показал ему несколько писем на русском языке, только что полученные по каналам связи с русскими эмигрантами в Париже. Письма -- свидетельства очевидцев, написанные для верующих на Западе двумя женщинами по фамилиям Варавва и Пронина, -- подробно описывали ситуацию, с которой столкнулись монахи Почаевской Лавры на Украине. Бурдо вспоминает, что, прочитав письма, он подумал про себя: «Нельзя просто сидеть в приходе и ждать, пока что-то случится. Я должен начать что-то делать» Интервью с Бурдо (2016). Эта церковь была разрушена 18 июля 1964 года под предлогом строительства Ки-ровской линии Московского метрополитена. Недавно она была восстановлена. Па-триарх Кирилл освятил новый храм в мае 2015 года..

В августе 1964 г. Бурдо воспользовался другой возможностью посетить Москву с группой американских туристов. В первую же ночь в Москве он поехал взглянуть на руины недавно уничтоженного Храма Преображения Господня11. Там он заметил двух женщин, пытавшихся сквозь наспех возведенный забор увидеть руины. Бурдо подошел к женщинам, чтобы спросить, что здесь произошло. Когда они поняли, что он был иностранцем, который хотел узнать больше о положении верующих в Советском Союзе, они попросили его следовать за ними. Как только они приехали в дом на окраине Москвы, завязалась беседа. Как оказалось, обе женщины в тот день приехали в Москву из Украины в поисках иностранца, которому они могли бы рассказать о ситуации в По- чаевской Лавре. Это были те самые Феодосия Варавва и ее подруга, Анастасия Пронина! Они отдали Бурдо свои новые письма, и он спросил, что еще он мог бы сделать для них, на что они ответили: «Будь нашим голосом. Говори за нас» Интервью с Бурдо (2016).. Считая это явным случаем божественного вмешательства, Бурдо вспоминает:

Это стало ведущим принципом моей жизни: говорить не своим, а их голосом. Это было кредо, из которого несколько лет спустя родился Кестон: объективно и справедливо представлять доносившийся из Советского Союза голос, который я слышал все отчетливее. Там и тогда я решил, что должен отказаться от своей работы в приходе. Если Бог столь ясно показал мне, что я должен делать, я должен принести жертву Там же..

Когда Бурдо вернулся в Лондон, он уволился с работы и закончил свою книгу, Opium of the People. В конце этой работы, опубликованной в 1965 г., он анализировал отношения между ВСЦ и Русской Православной Церковью, критикуя редакторов бюллетеня ВСЦ «Текущие процессы в Восточноевропейских церквах» (Current Developments in the Eastern European Churches) за неспособность отреагировать на «единственный `текущий процесс' чрезвычайной важности, важнейший с момента выхода в свет первого номера бюллетеня [1959 г.]: новые гонения, которым в настоящий момент подвергаются христиане в России». И далее: «Чтение о масштабах антирелигиозной пропаганды не должно заменять поиска фактов о реальном положении дел» Bourdeaux, Michael (1965) Opium of the People, p. 230. L.: Faber & Faber. Эта ран-няя критика ВСЦ ставит под сомнение утверждение Марка Хёрста (Hurst, М.

“From Toothache to Keston, via Moscow”, p. 141) о том, что Бурдо не выступал про-тив ВСЦ вплоть до своей лекции им. сэра Дэниэла Стивенсона в Королевском ин-ституте международных отношений в Лондоне в октябре 1984 г. Напротив, лек-ция стала тем моментом, когда напряжение между Бурдо/Кестон колледжем и ВСЦ достигло пика. Bourdeaux, Michael (1985) “The Russian Church, Religious Liberty, and the World Council of Churches”, Religion in Communist Lands 13(1): 4-27.. В заключе- ниє Бурдо подверг жесткой критике советскую политику в отношении религии:

Гонения, которыми в настоящее время пытаются искоренить организованную религию в СССР, являются величайшим пятном на репутации нации, у которой есть множество замечательных качеств и бесконечный потенциал... Советское правительство хочет иметь фантомную Церковь: без последователей внутри СССР, но обладающую мощными международными связями, которые можно использовать для поддержки советской стратегии. Мы должны дать им понять, что разгадали их планы, и мы не впечатлены15.

Хотя западные читатели отнеслись к этой книге довольно благосклонно, у нее нашлись и критики. Среди них был Патриарх Алексий I, написавший открытое письмо архиепископу Кентерберийскому, Артуру Майклу Рамсею, с жалобой на то, что Бурдо «фальсифицирует и извращает положение религии и церковную жизнь в СССР»16. Хотя Бурдо и не знал об этом в то время, но его громкие заявления против Советского государства и иерархов Русской православной церкви из этой книге привели к его «пожизненному отстранению от прямого, непосредственного участия в экуменических процессах»17.

Тем не менее, книга Opium of the People привлекла к Бурдо внимание других людей на Западе, которые интересовались положением религии за железным занавесом. По предложению Пола Б. Андерсона (1894-1985, бывший редактор парижской ИМ- КА-Пресс и основатель американского ежеквартального журнала Religion in Communist Dominated Areas), только что прочитавшего книгу Бурдо, американский ученый Уильям Флетчер (1932-2014) пригласил Бурдо на неполную ставку исследователя в своей новой организации, Centre de Recherches et d'Etude des Institutions Religieuses (Центр исследований религиозных институтов) в Женеве. Бурдо работал в этой организации удаленно, из Лондона, на условиях неполной занятости, в качестве специалиста по Советскому Союзу. Его работа заключалась в чтении сотен материалов советской прессы: толстых журналов и провинциальных газет, -- их систематического обобщения и перевода наиболее важных публикаций. Это была кропотливая работа. Несмотря на сомнения Бурдо по поводу того, стоит ли полагаться на антирелигиозную пропаганду как надежный источник информации, эта работа дала ему еще более ясное понимание того, как советские и партийные чиновники видели и изображали верующих Интервью Бурдо (2016)..

К 1966 г. самиздат евангельских христиан-баптистов уже начинает пробивать себе дорогу на Запад. Флетчер познакомил Бурдо с одним из самых первых документов. Они резко разошлись во мнениях о том, как нужно относиться к самиздату. Флетчер сомневался, можно ли использовать его вообще, но Бурдо, который был в состоянии проверить подлинность некоторых из баптистских историй по советской прессе и лично встречался с авторами протестных писем о Почаевской лавре, утверждал, что игнорировать «новую и волнующую информацию, поступающую от баптистов», или ситуации, подобные тем, с которыми сталкивались монахи Почаевской Лавры, означало бы упустить возможность составить себе полное представление о том, что на самом деле происходит Там же. Обсуждение того, как использовать самиздат, шло на протяжение не-скольких лет. В 1971 г. на радио «Свобода» в Лондоне состоялся круглый стол, в ходе которого Майкл Бурдо, Питер Реддуэей и Леонард Шапиро (а также неко-торые другие, в том числе исследователь Макс Хейворд) обсудили то, как именно следует обрабатывать и распространять массовый приток самиздата от диссиден-тов из СССР. Это обсуждение привело к появлению ставшего известным «Архива самиздата”. Boiter, Albert (1972) “Samizdat: Primary Source Material in the Study of Current Soviet Affairs”, The Russian Review 31(3): 282--285. Запись этого круглого стола под названием “The Future of Samizdat: Significance & Prospects” доступна в архиве KCRPS, Box W-88.1, Folder “Writing: Radio Liberty General Correspondence”..

Несмотря на общее мнение, что антирелигиозная кампания была официально прекращена с приходом к власти Л.И. Брежнева в октябре 1964 г., нарушение прав так называемых «сектантов» -- особенно тех, кто не был официально зарегистрирован, -- продолжалось еще долго. В начале 1967 г. Бурдо, получавший все больше самиздата от советских баптистов, попросил Ксению Говард-Джонстон (1944 г.р., недавно окончившую Оксфорд по специальности «Русский язык») помочь ему обрабатывать документы и переводить их для возможной публикации. Они вдвоем приступили к работе над материалами самиздата, включая всю стенограмму судебного процесса 1968 г. над Аидой Скрипниковой. Стенограмма представляла собой несколько длинных исписанных от руки полос ткани, которые, должно быть, тайно были вывезены из Советского Союза обмотанными вокруг пояса иностранца Там же; Деннен, интервью (2016).. Бурдо и Говард-Джонстон опубликовали плоды своего труда в четырех книгах Bourdeaux, Michael (1968) Religious Ferment in Russia: Protestant Opposition to Soviet Religious Policy. London: Macmillan; Howard-Johnston, Xenia and Harris, Rose maty (ed.) (1969) Christian Appeals from Russia, with an introduction by Michael Bourdeaux. London: Hodder and Stoughton; Bourdeaux, Michael (1971) Faith on Trial in Russia. New York: Harper & Row; Howard-Johnston, Xenia and Bourdeaux, Michael (ed.) (1972) Aida of Leningrad: The Story of Aida Skripnikova. London: Mowbrays..

Тем временем Бурдо установил связь с сэром Джоном Лоуренсом (1907-1999, дипломатом, который провел несколько лет в Советском Союзе и внес важный вклад в создание Европейского отделения Всемирной службы ВВС в 1939 г.), Питером Реддуэйем (1939 г.р., в то время молодым преподавателем Лондонской школы экономики и специалистом в области зародившегося советского диссидентского движения) и профессором Леонардом Шапиро из Лондонской школы экономики (1908-1983, специалистом по советскому коммунизму). В 1969 г. Бурдо встретился с Лоуренсом, Реддуэйем, Шапиро и Говард-Джонстон, и они приняли решение создать независимую организацию в Великобритании, которая будет заниматься изучением религии в Советском Союзе. Бурдо вспоминал: «я был абсолютно убежден, что идея объективного изучения религии в России ... хороша, однако [Флэтчер] пошел в неправильном направлении» Бурдо, интервью (2016). Пять основателей составили первоначальный Совет по управлению организацией, с сэром Джоном Лоуренсом во главе; устав был утвержден в 1970 г. Новая организация начала свою работу с очень ограниченным бюджетом. Бурдо, который был назначен директором Центра, и Говард- Джонстон работали за кухонным столом у него дома в Чизлхерсте (Лондон), а жена Бурдо Джиллиан (ум. в 1978 г.) по возможности подрабатывала у них секретаршей и помощницей В конце 1967 г. Ксения Говард-Джонстон отправилась на обучение в Лондонскую школу экономики, чтобы получить степень магистра по направлению «россий-ская политика», тогда же она стала работать на полставки на Майкла Бурдо и по совместительству на Леонарда Шапиро. Она работала с ними до 1981 г., ко-. Бурдо и Говард-Джонстон в годы обдумывания и планирования идеи Центра читали многочисленные изнуряющие лекции, путешествуя по всей Великобритании, чтобы, общаясь с церковными и университетскими группами и делясь с ними историями, собранными при обработке материалов самиздата, заручиться нужной для организации поддержкой24.

В течение пяти лет, предшествовавших основанию Центра, Бурдо работал как независимый публицист, освещая ухудшение положения верующих в Советском Союзе и Восточной Европе. В ситуации, когда среди ученых доминировала теория секуляризации, в силу чего эти ученые игнорировали значимость религии как таковой, когда такие организации, как Всемирный совет церквей, делали программные заявления о религиозной свободе, но не занимали никакой официальной позиции по поводу нарушений прав человека в СССР, это было сложной задачей25. Только в 1968 г. Бурдо подготовил двадцать семь отдельных радиопередач о религии в СССР на радио «Свобода». Они были переведены на русский и транслировались на Советский Союз по радио «Свободная Европа» каждые две недели, чередуясь с другой программой -- отца Александра Шмемана (1921--1983)26. Учитывая явно антикоммунистический характер радио «Свободная Европа», эти радиопередачи были одной из причин, по которым коммунистические чиновники считали Бурдо «клеветником и пасквилянтом». Он также написал и представил сотни статей для десятков религиозных и светских периодических изданий; некоторые из них никогда не были опубликованы. С конца шестидесятых до начала семидесятых годов он вел полурегулярную переписку с такими газетами, как The New York Times, The Observer, The Daily Telegraph и The Guardian. Некоторые из этих газет публиковали его статьи или включали полученную от него информацию в свои редакционные колонки KCRPS, Box W-88.1: “Bourdeaux Writings and correspondence, etc.”. В 1972 г. The Sunday Telegraph напечатала статью Бурдо и соавторов: «впервые в истории появился] столь пространный доклад на тему христианства в СССР» в крупной газете. По мнению Бурдо, публикация этой статьи стала знаком того, «что западный мир наконец начинает понимать, сколь важную роль продолжает играть религия в России» Bourdeaux, M. Aida of Leningrad, p. 109. Бурдо написал эту статью (“Martyrs of Religious Protest”, Sunday Telegraph, 28 May 1972) в соавторстве с пятью другими людьми; она была перепечатана в издании: Howard-Johnston, К. and Bourdeaux, M. (ed.) Aida of Leningrad, pp. 109-120..

В том же году Совет управления Центра предложил Говард- Джонстон стать редактором нового журнала, Religion in Communist Lands, первый номер которого вышел в начале 1973 г. Деннен, интервью (2016). Этот журнал существует до сих пор. Его нынешнее на-звание Religion, State and Society. В своей первой редакторской колонке Говард-Джонстон написала:

Центр надеется, что Religion in Communist Lands будет играть важную образовательную роль и что он станет площадкой для презентации и обсуждения всех аспектов религиозной ситуации в коммунистических обществах--как позитивных, так и негативных. Центр является научно-исследовательской организацией, не придерживающейся конкретной точки зрения; он стоит вне политики и независим от конфессиональной принадлежности Howard-Johnston, Xenia (1973) “Editorial”, Religion in Communist Lands 1(1): 6. Ден-нен (интервью, 2016) признает, что работа, которую они вели «от имени верую-щих, была политизирована ... коммунистическими властями ... [потому что] ... каждый аспект в коммунистическом обществе политизирован, так что любое вы-ражение поддержки группе, которую власти не одобряют, рассматривалось как политический акт. Но с нашей точки зрения [наша деятельность] была просто поддержкой религиозной группы»..

Действительно, все, кто принимал участие в работе Центра (а потом и Кестон колледжа) в первые годы его существования, настаивают на том, что их организации была, прежде всего, внепо- литическим объединением, которое взяло на себя обязательство распространять хорошо проработанную, объективную научную информацию -- несмотря на постоянные обвинения в пропаганде крайне идеологизированной «точки зрения» Hurst, М. “From Toothache to Keston, via Moscow”, pp. 126--128; Бурдо, интервью (2016); Деннен, интервью (2016); Филипп Уолтерс, интервью Марку Хёрсту, 19 мая 2010, in Hurst, М. “From Toothache to Keston, via Moscow”, p. 127.. Ксения (Говард- Джонстон) Деннен, возглавляющая сейчас Кестонский институт, рассказывает, что Центр по изучению религии и коммунизма был фактически создан как «гибрид» с двумя целями. Во-первых, научная цель формулировалась как изучение «религии в коммунистических странах»; она выразилась в решимости членов Центра как можно основательнее опираться на «документальные свидетельства» и «создавать архив». Во-вторых, члены Центра ставили целью «популяризацию»; эта цель воплотилась в распространении актуальной информации Кестонской новостной службой (Keston News Service, основана Бурдо в 1974 г.), а также в дополнительных публикациях, лекциях и радиоинтервью Деннен, интервью (2016)..

Religions Ferment in Russia («Частица религиозной России») и Patriarch & Prophets («Патриарх и пророки»): историко-контекстуальный анализ

В конце шестидесятых годов, незадолго до создания Центра, Бурдо опубликовал две книги: Religions Ferment in Russia (1968, о евангельских христианах-баптистах) и Patriarch & Prophets (1969, о Русской Православной Церкви) Bourdeaux, M. Religious Ferment; Bourdeaux, Michael (1969) Patriarch and Prophets: Persecution of the Russian Orthodox Church Today. London: Macmillan.. Поскольку в обеих книгах обсуждаются внутрицерковные конфликты, которые были вызваны, прежде всего, антирелигиозной кампанией Хрущева, но продолжились и после, краткий историко-контекстный анализ этих работ позволит оценить, насколько успешно и точно Бурдо представил ситуацию, сложившуюся в то время в Советском Союзе. Критически важными для этого анализа являются: (а) разнообразие и типы документов, опубликованных в книгах, (б) то, как советские внутрицерковные конфликты были изображены или истолкованы, и (с) историческая оценка каждой книги с точки зрения точности и полноты.

Книга «Частица религиозной России» была попыткой Бурдо осмыслить положение евангельских христиан-баптистов, прошедших через публичный всесоюзный церковный раскол в начале- середине шестидесятых годов. В книге прослеживается история этого внутреннего разногласия с 1960 по 1966 гг., когда группа позднее возглавившая структуру Совет церквей евангельских христиан-баптистов (СЦ ЕХБ, также известная как Инициативная группа, или Организационный комитет (оргкомитет), или так называемые прокофьевцы) выступила против официального Всесоюзного совета евангельских христиан-баптистов (ВСЕХБ), а потом и вовсе отделилась от него Исторический обзор этих разногласий см. в работе: Синичкин А.В. История еван-гельских христиан-баптистов в СССР с декабря 1959 ^по 1966 год (История и ана-лиз кризиса в братстве ЕХБ). Дипломная работа. Москва: Московская Богослов-ская Семинария Евангельских христиан-баптистов, 2001.. В «Патриархе и пророках» Бурдо исследовал историю преследований православных мирян и духовенства с середины 1950-х до 1967 года; при этом он выделил некоторые особенно крупные внутренние разногласия, которые настроили часть православной интеллигенции и духовенства против Московского Патриархата. Эти расколы вскрылись в 1965 г. благодаря письмам священников Глеба Якунина (1936--2014) и Николая Эшлимана (1929-1985), которые вместе с Анатолием Красновым-Левитиным (1915-1991), Борисом Талантовым (19031971) и епископом Ермогеном (1896-1978) сыграли в книге Бурдо роль пророков -- «страстных голосов тех, кто ищет новые пути» Bourdeaux, М. Patriarch and Prophets, р. 11. Устаревшее, но качественное истори-ческое исследование этого конфликта см. в работе коллеги Бурдо, Джейн Эллис: Ellis, Jane (1986) Russian Orthodox Church: A Contemporary History. Bloomington: Indiana University Press.. Бурдо пишет, что обе эти книги «были задуманы вместе, они возникли в результате зверской политики, которую советское правительство начало проводить против религии в последние годы правления г-на Хрущева» Bourdeaux, M. Patriarch and Prophets, p. 11..

Каждая книга состояла в основном из цитат, взятых из трех основных типов источников: 1) советской и партийной печати и пропаганды; 2) документов и заявлений официальной церкви; з) самиздатовских материалов, подготовленных теми, кто находился в оппозиции к официальной церкви в виду ее предполагаемого соучастия в деятельности государственных чиновников по религиозным вопросам, которые отказывались признавать страдания тех, кто, якобы, находился под их опекой. В «Частице религиозной России» в основном приводились цитаты из центральных и провинциальных газет, но самиздатов- ские материалы (часто полученные через самиздатовский журнал СЦ ЕХБ «Братский листок» и журнал русских эмигрантов «Посев») тоже были широко представлены Несмотря на сотни газетных цитат, Бурдо, по сути, изучил множество небольших выдержек из пятнадцати- двадцати статей из различных центральных и провин-циальных газет. См. Bourdeaux, М. Religious Ferment, рр. 125--53, 239--43. Связь Бурдо с организацией Флетчера, вероятно, облегчала ему доступ к советской и партийной печати, используемой в обеих книгах. Заявления ВСЕХБ использовались, но в значительно меньшем объеме. Бурдо говорит об этом дисбалансе в предисловии, где выражает «сожаление» о том, что пока ему не удалось обнаружить больше заявлений со стороны официального руководства и что он может рассчитывать только на подцензурное издание «Братский вестник», которое, по понятным причинам, занимает «очень смазанную» позицию по сравнению с СЦ ЕХБ, которых он в книге называет «реформаторами» (reformers). Бурдо выражает надежду, «что вскоре сочувствующие официальному руководству смогут описать истинное положение дел со всей открытостью» Ibid., р. х.. В «Патриархе и пророках» Бурдо опирается уже скорее на сам- издатовские материалы (некоторые из них были приобретены у эмигрантского журнала «Вестник русского студенческого христианского движения»), чем на советскую и партийную прессу или на журналы вроде «Науки и религии». Опять же, заявления Московского Патриархата представлены в меньшей степени, при этом основная их часть взята из официального подцензурного «Журнала Московской Патриархии». Говоря об этом дисбалансе, Бурдо пишет:

Проблема сбалансированного представления двух позиций оказалось нерешаемой. В этой книге дана возможность звучать новым голосам: ведь в других местах у них нет возможности быть полностью услышанными, тогда как официальные лица Патриархии имеют возможность выступать на больших конференциях духовенства по всему миру. Московская Патриархия не смогла использовать свое привилегированное положение для сколько-либо адекватного обсуждения внутренних процессов церковной жизни. Попытка сделать это поставила бы под угрозу сам фундамент ее отношений с государством Bourdeaux, М. Patriach and Prophets, р. 12..

Поскольку каждая из этих книг в значительной степени состоит из выдержек или же полнотекстовых цитат из документов, можно предположить, что собственное мнение Бурдо достаточно приглушено, однако его интерпретация историй внутренних конфликтов, запечатленных в документах, просматривается в каждой работе В работе Religious Ferment позиция Бурдо выражена более явно, так как это была его диссертация (Oxford University BD, 1969).. Называя представителей СЦ ЕХБ «реформаторами» и намекая на то, что православные диссиденты это «пророки», он тем самым высоко оценивает тех, кто одновременно критикует как репрессирующее верующих государство за нарушение его же собственных законов, так и официальную позицию церкви, которая предстает как сговор с государством. Несмотря на то, что Бурдо уважал диссидентов за мужество, он также понимал, что ситуация на местах была, вероятно, более сложной и менее однозначной, чем это могло быть отражено в имеющихся у него документах или же во враждебной антирелигиозной пропаганде. Например, в «Частица религиозной России» он пишет:

Любая церковь, существующая в коммунистической стране (или, если на то пошло, в индустриализированном западном обществе ...) существует в ситуации большего или меньшего компромисса. Поэтому мы не хотим выносить никаких моральных суждений по поводу тех компромиссов, на которые пошли российские церковные лидеры ради того, чтобы организованная христианская жизнь могла продолжаться в их стране. Мы хотим лишь предоставить доказательства того, что высказывания в «Братском вестнике» могут скрывать подводные течения мысли, по поводу которых у нас нет информации. Любое заявление в этом издание будет прочитано не только верующими, но и коммунистическими властями. По этой причине эти заявления не могут производить одинаковые впечатления как на тех, так и на других Bourdeaux, M. Religious Ferment, p. 41..

Сходным образом Бурдо начинает свою книгу о православной церкви

В Ветхом Завете существовал длительный конфликт между официальной культовой религией, персонифицированной в фигуре священника, и пламенным призывом к покаянию, исходящим от пророка. Это был не драматически однозначный выбор между добром и злом, но творческое напряжение, в котором оба элемента были необходимы для формирования еврейского религиозного сознания... Мы считаем, что этот конфликт [в Русской православной церкви] тоже является творческим и что, в конечном счете, как баптисты, так и православные придут к тому, что ничья позиция не должна полностью исключать другую, если церкви суждено играть полноценную роль в развитии общества Bourdeaux, М. Patriarch and Prophets, р. 11..

Если учесть ограниченность источников, которые Бурдо мог изучить и опубликовать в конце шестидесятых годов, а также отсутствие у него доступа к государственным и партийным архивам, то он проделал замечательную работу по реконструкции истории внутренних конфликтов, раздиравших Баптистскую и Православную церкви. Его понимание эволюции советского законодательства о религии, понимание проблем, с которыми многие общины сталкивались при получении официальной регистрации, и даже некоторых внутренних документов, которые стали доступны в полном объеме лишь десятилетия спустя, действительно впечатляет Одним из таких внутренних документов является «Инструктивное письмо стар-шим пресвитерам ВСЕХБ». Большинство западных исследователей, включая Бур-до, вынуждены были опираться на извлечения из этого документа, напечатанные в самиздатовеком журнале СЦ ЕХБ «Братский листок». Полный текст этого спор-ного документа не был известен на Западе до начала 1970-х гг.: Всесоюзный Со-вет ЕХБ, «Инструктивное лист старшим пресвитерам», Архив самиздата т. 14, № 773 (1973).. В последующие годы Бурдо и его коллеги будут иметь еще больше сведений о религии в Советском Союзе. Но уже в конце шестидесятых годов, опираясь на самиздатов- ские материалы из СССР, он понял, что «Инструкция» старшим пресвитерам ВСЕХБ (ратифицирована в декабре 1959 г. и рассылалась по общинам пастве в 1960 г.) и Архиерейского собора Русской Православной Церкви 1961 г. были результатом манипуляций и внешнего давления на официальных лидеров со стороны, вероятнее всего, государственных чиновников из Советов по делам РПЦ и религиозных культов. Кроме того, документы, полученные от советских верующих в шестидесятые годы, еще больше убедили Бурдо в том, что советское законодательство о религиозных организациях было крайне противоречивым. В законе были закреплены гарантии свободы совести, но в то же время за его кодификацией и применением стояло намерение дискриминировать верующих, что было в значительной степени неудачной попыткой заставить их жить в соответствии с идеологией Мнение Бурдо по этому вопросу было отчасти сформировано различными отче-тами, которые он получал (и продолжит получать) от верующих в СССР. См., на-пример, Bourdeaux, М. Religious Ferment, рр. 105-113 (1965), 119-124 (1966); Bourdeaux, М. Patriarch and Prophets, рр. 189-194 (фрагменты из письма Якунина и Эшлимана Подгорному от 15 декабря 1965). См. также Xenia Dennen (23 May 2013), “Keston Institute: KGB's Bкte Noire,” Gresham Lecture (London: Gresham College), 2-3..

Книги «Частица религиозной России» и «Патриарх и пророки» ставили перед собой цель - осветить ту ситуацию, в которой многие советские верующие оказались в шестидесятых годах. Учитывая тон и содержание протестных писем, написанных религиозными диссидентами, книги, несмотря на попытки Бурдо внести нюансы в эту картину, рисуют образ «другого», то есть советского христианина, как либо страдальца, либо приспособленца. И, как Бурдо и предполагал, реальность оказалась гораздо более сложной, чем эта неполная дихотомическая концепция советского верующего. Справедливости ради стоит отметить, что, поскольку, например, баптисты из официально зарегистрированных церквей редко посылали самиздатовскую литературу на Запад, а представители официальных церквей (как православные, так и баптисты) публично опровергали (или демонстративно игнорировали) государственные репрессии против своих единоверцев Например, многочисленные сообщения в «Журнале Московской Патриархии» с 1965 по 1967 гг., опубликованные сразу после репрессий Почаевских монахов с i960 по 1965 гг., описывали ситуацию в Лавре как нормальную и даже похваль-ную: Журнал Московской Патриархии, октябрь 1965; ноябрь 1965; декабрь 1966; ноябрь 1967. Бурдо (Patriarch and Prophets, р. 116) цитирует два подобных выпу-ска., людям на Западе было крайне сложно составить полное представление о происходившем в эпоху холодной войны.

После развала Советского Союза появилась возможность получить более полную картину. Хотя диссиденты из ЕХБ, исключенные или самостоятельно вышедшие из ВСЕХБ, и утверждали, будто бы они были единственными, кто пострадал от рук властей, многие верующие, оставшиеся в составе зарегистрированных церквей, подвергались дискриминации в высших учебных заведениях и на работе. Например, некоторые женщины, бывшие членами зарегистрированных общин ЕХБ в Сибири, столкнулись с различными формами давления и репрессий в ВУЗах или на работе, включая насмешки, допросы, штрафы, открытые угрозы от партийных функционеров, попытки вербовки в информаторы КГБ или товарищеские суды Интервью, проведенные автором (Brandeis University Institutional Review Board #14165): Анна Степановна, Омск, 11 декабря 2014 г.; Надежда Александровна, Омск, 13 декабря 2014 г.; Людмила Владимировна, Омск, 16 декабря 2014 г.; Ва-лентина Александровна, Минусинск, ю марта 2015 г.; Октябрина Петровна, Крас-ноярск, 19 марта 2015 г.; Мария Матвеевна, Новосибирск, 29 апреля 2015 г.; Еле-на Владимировна, Омск (о жизни в Благовещенске), 4 июня 2015 г.. Подобные профилактические меры воздействия использовались против этих женщин (и их единоверцев) на индивидуальной основе с шестидесятых и вплоть до конца восьмидесятых годов. Таким образом, те, кто якобы скомпрометировал свою веру, оставаясь в церкви, возглавляемой теми, кого баптистские диссиденты называли «приспособленцами», тоже столкнулись с репрессиями за веру.

Между тем, религиозные диссиденты, которые решительно выступали против государства и официальной церкви -- и которые действительно пострадали от львиной доли допросов, арестов, показательных судов и тюремных заключений, -- как правило, настолько упорствовали в своем сопротивлении, что это приводило к сужению их богословских воззрений. Это заметно из воспоминаний отца Александра Меня (1935_1990). Вокруг него сложился круг священников и мирян, среди которых в начале шестидесятых годов были Якунин и Эшлиман, и даже предложил написать письмо, в котором бы выражалась обеспокоенность по поводу последствий Архиерейского собора 1961 г. и перегибов в антирелигиозной кампании. Мень подозревал, что Феликс Карелин (1925--1992), вращавшийся в их кругу, помогал Якунину и Эшлиману в написании их пространных догматических писем в 1965 г. Мень, считавший письма своих друзей неэффективными и несвоевременными -- ведь, Хрущев больше не был у власти, -- впоследствии сетовал, что после написания этих писем и последующего запрещения в их священнослужении Якунин и Эшлиман, вместе с мирянином Львом Регельсоном (1939 г.р.) и другими, на несколько лет были вовлечены Карелиным в фанатичный апокалиптизм Мень считал, что Карелин, которого «подослал либо ГБ, либо сатана», вел его знакомых «в сторону какого-то патологического фанатизма». Менъ, А. (2007) «Вспоминаю бо-е годы»//О себе: Воспоминания, интервью, беседы, письма. Мо-сква: Фонд им. Александра Меня. С. 169, 157.. Опять же, воспоминания Меня о шестидесятых годах -- воспоминания, которыми он поделился с другом спустя пять-десять лет после этих событий -- не были известны на Западе вплоть до девяностых годов, так что ни Бурдо, ни кто- либо другой на Западе не мог знать ничего о внутренней работе кружка священников и мирян, к которому принадлежали в начале шестидесятых годов Якунин, Эшлиман и ряд других людей, в том числе священник Дмитрий Дудко (1922-2004) и Анатолий Краснов-Левитин, при поддержке епископа Ермогена Там же, с. 97-178.. Зато об этом был осведомлен уполномоченный Московской области Совета по делам религий А. Трушин. В его сообщении о тех священниках и верующих, выступивших против письма Якунина и Эш- лимана 1965 г. (включая Патриарха, который, как сообщается, заявил 13 мая 1966 г., что их деятельность была «вредной для церкви»), содержится информация о наличии круга священников и мирян и, что неудивительно, трактовал их деятельность как подрывная и незаконная ЦГАМО Ф. P-7383, Оп. з, Д. 55, Лл. 26-30 (1966). Книга Бурдо (Patriarch and Prophets, pp. 226-7) содержит выдержки из того же патриархального заявления, которое цитирует Трушин..

Центр по изучению религии и коммунизма в контексте холодной войны

Оценка Трушина вполне предсказуема: ведь он был чиновником в СССР, церковная политика которого опиралась на «концептуальную идею марксизма-ленинизма о несовместимости религии и социализма» Chumachenko, Tatiana (2002) Church and State in Soviet Russia: Russian Orthodoxy from World War II to the Khrushchev Years, edited and translated by Ed Roslof, p. 193. New York: Taylor and Francis.. В самом деле, марксизм-ленинизм определялся «как прямая противоположность религии» Thrower, James (1983) Marxist-Leninist “Scientific Atheism" and the Study of Religion and Atheism in the USSR. Religion and Reason 25, p. 131. Berlin: Mouton.. Учитывая эту внутреннюю советскую идеологическую реальность, а также недоверие, которое большинство западных религиозных институтов испытывали к коммунизму, конфликт ценностей между советским государством и западными религиозными институтами, проявившийся в годы Холодной войны, был неизбежен. Бурдо и его организация, с первых лет ее существования сначала в качестве Центра, а далее в формате Кестон-колледжа, регулярно напоминали об этом конфликте ценностей и подпитывали его. Таким образом, последующее рассмотрение значимости этой организации в период Холодной войны должно затронуть недоверие ее исследователей к коммунизму, особенно в его марксистско-ленинской форме, а также их религиозную веру, особенно в связи с тем, какое влияние она оказывала на их деятельность по отстаиванию религиозной свободы.

Как было показано выше, пропагандисты КПСС рассматривали Центр как «место сбора для воинствующих церковников во имя борьбы с коммунизмом» См. прим. 1.. Действительно, основатели центра, из которых лишь один был священнослужителем, не слишком уважали тот тип коммунизма, за который выступали члены КПСС. По словам Бурдо, сэр Джон Лоуренс обычно говорил: «Коммунизм -- это фасад. Это как колода карт. Если вы построите дом из [карт] и вытащите из него одну карту, вся колода обрушится. Коммунизму грозит обрушение еще при моей жизни. И я буду жить, чтобы увидеть это» Бурдо, интервью (2016).. Он умер в 1999 году, и его пророчество сбылось (по крайней мере, в отношении Советского Союза). Профессор Леонард Шапиро был экспертом по советскому коммунизму, он считал его «тоталитаризмом» и утверждал, что правление Сталина было логическим продолжением правления Ленина. До того, как начать заниматься наукой, он в течение шестнадцати лет работал юристом и был сторонником «классического либерализма», то есть учения, согласно которому «большую значимость имеют правовые гарантии защиты от посягательств государства на права граждан, чем потребности общества в защите от подрывной деятельности индивидов» Kelly, Aileen М. (1998) “Leonard Schapiro's Russia”, in Toward Another Shore: Russian Thinkers Between Necessity and Chance, pp. 29-30. New Haven: Yale University Press.. Ксения (Говард-Джонстон) Деннен, на протяжении многих лет работавшая с Шапиро и бывшая его ученицей, рассказывает о том, что она «не переносила марксизм-ленинизм, ... что это не марксизм, ... [но] опасная доктрина, провозглашающая, что цель оправдывает средства, [ведущая] к разрушению человеческих жизней, разрушению общества и разрушению политических институтов» Деннен, интервью (2016)..

Авторы рецензии на книгу Бурдо 1971 г. «Вера под следствием в России» обвинили его в «подрыве собственного авторитета» по причине необъективности, которая привела к «излишне упрощенному превознесению высшей моральной добродетели христиан и осуждению кровожадного злодейства коммунистов» и к «игнорированию коммунистической точки зрения» и любых оправданий, которые коммунисты могли предоставить в ответ на «обвинения в гонениях» Scanlan, James Р. (1972) “Review of Bourdeaux's Faith on Trial in Russia”, Slavic Review 31(2): 442-3; I.M.S. (19 November 1971) “Writer ignores communist view on freedom”, Weekly Herald, находится в: KCRPS, Box W-89.1, Folder “Writing -- Faith on Trial, Revisions & Publicity.”. На самом деле, хотя в более ранних книгах Бурдо («Частица религиозной России» и «Патриарх и пророки») и была отчасти представлена точка зрения коммунистов, целью автора было в первую очередь дать слово верующим, которые сталкиваются с репрессиями. Бурдо был убежден в том, что Запад уже и так достаточно слышит голоса официальной церкви и коммунистических пропагандистов и зачастую верит им Бурдо, интервью (2016).. Поэтому, несмотря на твердую позицию по поводу коммунизма, Центр не ставил своей основной целью реальное изучение коммунизма. По этой причине во второй половине семидесятых годов Совет по управлению организацией решил сменить название на Кестон-колледж. Первоначальное название «действительно вводило в заблуждение: члены Центра изучали не марксизм-ленинизм или коммунизм как таковые», но религию при коммунизме Ibid.; Бурдо, неопубликованные мемуары..

Для Бурдо, Говард-Джонстон и других создателей и сотрудников Кестон колледжа их собственная религиозная вера была мотивирующим фактором в исследованиях религии в коммунистических странах См. также: Hurst, М. “From Toothache to Keston, via Moscow”, pp. 142--3.. Как видно из написанного выше, Бурдо был убежден --сам Бог призвал и направил его «служить голосом» верующих за «железным занавесом», и история его встречи с Ва- раввой и Прониной в Москве в 1964 г. утвердилась в качестве основополагающего момента в создании Кестона Bourdeaux, Michael (1983) Risen Indeed: Lessons in Faith from the USSR. London: Darton, Longman, and Todd; Robertson, Jenny (1984) Be Our Voice: The Story of Michael Bourdeaux and Keston College, pp. 24--28. London: Darton, Longman, and Todd; Hurst, 118--19; “Keston's first quarter-century” (1994), brochure, pp. 6--7. Oxford:. Утверждая, что вера играла «абсолютно центральную» роль в работе Кесто- на, Ксения (Говард-Джонстон) Деннен вспоминает, как сэр Джон Лоуренс, «глубоко верующий христианин» и лидер англиканских мирян, «черпал вдохновение у христиан Советского Союза». Она наблюдала это своими глазами, когда несколько раз приезжала в Советский Союз с Лоуренсом в начале семидесятых годов. По ее словам, «душой» их организации была «верность свидетельству Церкви, признание и понимание которого важно для всего мира»61.

По словам Бурдо, сотрудники Кестона считали себя самоотверженными защитниками религиозной свободы и сторонниками Всеобщей декларации прав человека ООН (1948)62. Размышляя о баптистах-диссидентах шестидесятых-семидесятых годов, Деннен говорила, что исследователи Кестона пытались не столько принять чью-либо сторону, сколько «донести весьма существенные критические замечания [СЦ ЕХБ] ... относительно [советского] законодательства и того, что разделение церкви и государства не было доведено до конца: контроль над церковью [и] вмешательство в дела церкви имели место повсеместно и постоянно, [несмотря на] заверения [советского государства] о поддержке свободы совести»63. По словам Сони Люрманн, масштабная работа Кестона по «сбору, переводу и цитированию» религиозного диссидентского самиздата имела целью «побудить западные правительства и международные организации, такие, как Всемирный совет церквей, озаботиться проблемами, с которыми сталкиваются верующие в социалистических государствах, и начать отстаивать их права в ходе встреч с советскими политиками»64. По этой причине Бурдо был необыкновенно рад, когда накануне подписания Хельсинкских соглашений британские политики начали обращать внимание на его работу по правам человека. В 1974/1975 гг- Бурдо долго беседовал с премьер-министром Гарольдом Вильсоном о нарушениях прав человека в Советском Союзе. Премьер-министр поручил Бурдо подготовить доклад на эту тему и сказал, что постарается упомянуть имена из этого доклада (Георгий Винс, Эрнст Неизвестный, Петрас Плумпа и Андрей Твердохлебов) в своих последующих беседах с представителями советского правительства Министр иностранных дел Дэвид Оуэн в конце 1970-х годов также консультиро-вался у Бурдо по вопросам прав человека. Это же делала премьер-министр Вели-кобритании Маргарет Тэтчер в начале-середине 1980-х годов. Бурдо, неопубли-кованные мемуары; Бурдо, интервью (2016)..