Разработка принципов составления официальной истории казачества в Военном министерстве

At the beginning of the 20^th century the Ministry of War of the Russian Empire attempted to write the official history of the Russian Cossacks, which ended in complete failure. The article is dedicated to the first stage of the work on this project, during which the high ranks of the Ministry of War tried to understand how to organize scholarly research into the past of all Cossack troops. On the basis of the materials from the Manuscripts department in the National Library of Russia, the author demonstrates that at this stage the factors that predetermined the failure of the government project were clearly defined. Firstly, a personal factor is worth considering: there were no historians who were sufficiently prepared to immediately undertake work on such a series of books in Russia at the beginning of the 20^th century. As a result, the development of the principles of scholarly research into the past of the Russian Cossacks was entrusted to the amateur historian Lieutenant-General N. A. Maslakovets. His extremely unsuccessful decisions gave rise to many organizational and conceptual problems. For example, the General denied the significance of preliminary research. He compared the search for sources and literature with the activity of `mythical Sisyphus' explaining that during the process of collecting material, new books would inevitably come out and new, previously unknown documents, would be discovered in the archives. N. A. Maslakovets also regarded a unified research plan as unnecessary step on the grounds that such kind of regimentation would `constrain the creators of these works'. He perceived the journalistic conservative concept of a Cossack warrior as the basis for the official history of the Cossacks, which failed to accommodate many historical facts. Even in his `broad historical perspective” on the emergence and development of the Cossack Hosts in Russia the General went beyond the boundaries of this concept, having focused on such questions as the descent and origins of Cossacks. As a result of the research, the author concludes that personal, organizational and conceptual factors had foredoomed attempts to create an official history of the Cossacks to failure even before the search for authors for “historical descriptions” of Cossack Hosts began.

Keywords: issues of historiography of the beginning of 20^th century, Ministry of War of the Russian Empire, official history of the Cossacks, A. N. Kuropatkin, P. O. Scherbov-Nefedovich, N. A. Maslakovets.

В начале XX в. Военное министерство предприняло попытку создать официальную историю российского казачества. Этот амбициозный и почти неизвестный даже ученым, профессиональным историкам, проект потерпел крах после более чем десятилетия работ, охвативших столицы и казачьи войска Донской краевед А. А. Кириллов прямо связывал рост интереса донского общества к исто-рии казачества в первое десятилетие XX в. с этим правительственным заказом. См.: Кириллов А. А. Краткое обозрение истории о донских казаках. Новочеркасск, 1909. Как следует из материалов Госу-дарственного архива Ростовской области (далее -- ГАРО), написание очерков по истории Донско-го войска лично курировали атаманы К. К. Максимович, Ф. Ф. Таубе, П. И. Мищенко, их программа многократно обсуждалась на заседаниях местного статистического комитета. В Москве и Санкт- Петербурге были созданы специальные группы из служащих и учащихся там казаков для копиро-вания архивных материалов, а в донских газетах печатались заметки о идущих работах с просьбами оказать помощь энтузиастам. В других казачьих войсках работы велись на аналогичных основаниях. См. «Доклад членов Областного Статистического комитета о ходе работ по собиранию материалов для составления “Истории Войска Донского”» (ГАРО. Ф. 55. Оп. 1. Д. 631) или «Дело по составлению Истории Войска Донского. Часть вторая» (ГАРО. Ф. 55. Оп. 1. Д. 649)., и не оставил после себя заметного следа в отечественной историографии. А. А. Волвенко, посвятивший отдельную статью неудачным попыткам властных структур в рамках данного проекта организовать написание книги о Донском войске, пришел к неутешительным выводам: проведенные работы оказались полезными для многих их участников, использовавших найденные материалы в своей научной работе, прямо не связанной с правительственным заказом Волвенко А.А. Как донским казакам историю хотели написать... Официальный заказ, исто-рик и местная администрация (1902-1912 гг.) // Историческое сознание и власть в зеркале России XX века. СПб., 2006. С. 125.. Современный историк также приводит цитату из постановления Военного совета, из которой следует, что в других казачьих войсках дела обстояли еще хуже, и только на Дону и на Урале удалось довести исследования хотя бы до достойного опубликования промежуточного результата Там же. С. 124..

Бесплодные в прямом смысле этого слова попытки написать официальную историю казачества контрастируют не только с затраченным на правительственный проект временем, но и с тем, насколько важные лица выражали личную заинтересованность в нем: в подготовительных работах участвовали военный министр

А.Н. Куропаткин, ряд высокопоставленных чиновников центрального аппарата Военного министерства, атаманы казачьих войск, историки с всероссийскими именами и авторитетные местные краеведы Там же. С. 115-125.. Почему же такое амбициозное предприятие закончилось практически ничем? Что помешало создать хотя бы черновики истории отдельных казачьих войск, которые удовлетворяли бы правительственным требованиям? В настоящее время, когда остро стоит проблема государственного и общественного заказа исторических текстов, когда властные структуры снова выделяют значительные ресурсы на проведение исторических исследований, негативный опыт прошлого столетия особенно актуален. В своей статье мы попытаемся показать, какие ошибки были допущены еще до того, как к реализации правительственного проекта приступили на местах, и найти концептуальные и организационные недостатки сделанного Военным министерством заказа. Ведь написать официальную историю не смогли ни в одном казачьем войске, и, следовательно, было что-то в спущенном сверху задании, что делало его невыполнимым, причем эта невыполнимость не была очевидна тем людям, которые пытались реализовать правительственный проект в течение более чем десятилетия. Возможно, ошибки, допущенные высокопоставленными чиновниками и генералами начала XX в., покажут, каким не должен быть государственный заказ в области истории и сегодня.

Основой для нашего исследования послужили дела из хранящегося в отделе рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ) личного фонда генерала Н. А. Маслаковца, который в 1901-1902 гг. как раз разрабатывал те принципы, на которых должна была основываться официальная история казачества. К сожалению, в этом фонде сохранился только черновик подготовленного им доклада, написанный крайне неразборчиво и содержащий массу исправлений Маслаковец Н. А. Доклад военному министру Алексею Николаевичу Куропаткину о разра-ботке принципов исторического исследования о казачьих войсках в России. С сопроводительным рапортом // Российская национальная библиотека (далее -- ОР РНБ). Ф. 1055. Ед. хр. 4.. Хотя он в принципе читаем, некоторые слова в приводимых нами цитатах восстановлены предположительно, а некоторые нам вообще не удалось разобрать. Однако можно с уверенностью говорить, что основой для правительственного заказа стал именно этот доклад, поскольку, как мы покажем ниже, отдельные места из него были дословно включены в отправленные в казачьи войска распоряжения о необходимости написания местных историй. Мы будем также использовать материалы из Государственного архива Ростовской области (ГАРО), чтобы показать, каким образом организовывались удачные научные исследования, проводимые по заказу правительства, и, кроме того, обратимся к материалам из Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), проливающим свет на специфику казачьих войск, атаманом которых был Н. А. Маслаковец.

Что касается литературы, то количество исследований по истории казачьих войск 1861-1905 гг. относительно невелико Chuikov O. E., Gordeev I. А., Batyrov V. V. The Discoveries and Achievements of Modern Histo-riography of the Don Cossacks in the Second Half of the XIX Century // Bylye gody. 2016. Vol. 41, iss. 3. P. 675-687., а для темы нашего исследования огромное значение имеет упомянутая выше статья А. А. Волвенко «Как донским казакам историю хотели написать... Официальный заказ, историк и местная администрация (1902-1912 гг.)», которая, насколько нам известно, является единственным отображением в современной историографии попытки Военного министерства написать официальную историю казачества. Благодаря этой статье мы можем сравнивать то, как представлял себе написание исторических трудов об отдельном казачьем войске Н. А. Маслаковец, с тем, как данный процесс выглядел в реальности. Кроме того, хотя попытки генерала проявить себя на научном поприще не привлекали внимания исследователей, целый ряд текстов посвящен его деятельности как правительственного чиновника Скорик А. П. Милютинский казачий юрт: опыт исторической реконструкции. Новочеркасск, 2015. С. 81-109; Семенов В. Г., Семенова В. П. Губернаторы Оренбургского края. Оренбург, 1999. С. 276-284..

Идея сделать государственный заказ на написание трудов по истории казачества зародилась у военного министра А. Н. Куропаткина в 1899 г. во время путешествия по Сибири, когда генерал написал в одной из резолюций: «Надо поспешить с составлением подобных исторических трудов по каждому из казачьих войск, по определенной программе, о его прошлом; затем составить, по общей программе, описания о настоящем казачьих войск; тогда легче будет, без ошибок и сомнений, решать все вопросы, определяющие будущее каждого из казачьих войск в отдельности и всех месте» МаслаковецН. А. Доклад военному министру Алексею Николаевичу Куропаткину... Л. 1-1 об.. Таким образом, в первоначальные планы Военного министерства входило создание даже не официальной истории казачества, но некоей универсальной системы текстов о прошлом и настоящем всех казачьих войск, эта система текстов должна была предназначаться для правительственных чиновников и использоваться при определении государственной политики на казачьих территориях. Необходимость как-то познакомить должностных лиц из центрального административного аппарата Российской империи с реальным положением дел в казачьих войсках назрела давно: еще один из предшественников А. Н. Куропаткина на посту военного министра Д. А. Милютин отмечал, что когда он в 1871 г. посетил Донское войско, оказалось, что казаки во многом не соответствуют представлениям о них, господствовавшим в Военном министерстве Volvenko A. A. D. A. Milyutin and Cossacks // Bylye gody. 2016. Vol. 40, iss. 2. P. 406-407.. Но именно потому, что ничего подобного проекту А. Н. Куропаткина в России конца XIX в. не существовало, сам военный министр едва ли четко представлял, как должна выглядеть система текстов, которую он предложил создать. Во всяком случае он не сделал в своей резолюции никаких указаний по этому поводу, ограничившись заявлением о том, что для решения «сих вопросов» нужно организовать «особое делопроизводство в Главном Управлении Казачьих войск» Маслаковец Н. А. Доклад военному министру Алексею Николаевичу Куропаткину... Л. 1 об.. Написать о прошлом и настоящем казачества было вменено в обязанность тем же самым чиновникам, которых А. Н. Куропаткин предполагал более детально ознакомить с его историей! Даже если оставить в стороне данное противоречие, Главное управление Казачьих войск не обладало ни опытом, ни человеческими ресурсами для решения подобной задачи. Но распоряжение военного министра было получено, и руководитель министерства генерал-лейтенант П. О. Щербов-Нефедович был вынужден отреагировать на него.

Судя по всему, П. О. Щербов-Нефедович не слишком торопился. Только в ноябре 1900 г. Главное управление Казачьих войск внесло на рассмотрение Военного совета доклад № 1354, содержавший предполагаемый план предстоящих работ. Идея А. Н. Куропаткина создать «особое делопроизводство в Главном Управлении Казачьих войск» нашла в нем поддержку, однако предлагалось возложить на членов этого делопроизводства не написание каких бы то ни было текстов, но неопределенно долгую «подготовительную работу». По мнению чиновников Главного управления, прежде всего следовало собрать «возможно полные сведения о имеющихся печатных материалах по истории казаков», составить «для сих материалов систематический сборник» и «напечатать рукописные материалы, имеющиеся во многих архивах казачьих войск» Там же. Л. 2-2 об.. Более того, даже эту работу «особое делопроизводство» «едва ли могло» успешно выполнять из-за «неудовлетворительного состояния в целом книжного материала». Чтобы разрешить эту проблему, нужна была специализированная библиотека по истории казачества, но приобрести ее единовременно не представлялось возможным, и поэтому рекомендовалось увеличить финансирование Главного управления, чтобы постепенно сформировать при нем книгохранилище из «книг исторических, как всех вновь выходящих, так, главным образом, и прежде вышедших» Там же. Л. 2 об.. Приступить к «составлению исторических описаний» автор доклада предполагал только после полного завершения всех подготовительных работ, причем не гарантировалось, что эту задачу возьмет на себя именно «особое делопроизводство» Там же. Л. 2.. Вопрос о создании «описаний о настоящем казачьих войск» в докладе № 1354 не поднимался вовсе, а «особое делопроизводство», исходя, видимо, из специфики лежащих на нем задач, именовалось также «историческим» Там же. Л. 2 об..

Фактически уже тогда первоначальная идея А. Н. Куропаткина оказалась искажена. Автор доклада № 1354 предложил организовать написание не системы текстов о прошлом и настоящем казачьих войск, а лишь написание официальной истории казачества, основой же должна была стать не «определенная программа», о которой писал военный министр, но собранные в ходе «подготовительной работы» источники и литература. Чтобы понять причины такого искажения, следует обратиться почти на полвека назад, к 1867 г., когда в очередной раз реформировалась структура Главного управления иррегулярных войск, впоследствии переименованного в Главное управление Казачьих войск. Хотя научная работа не входила в задачи этого органа, его вновь создаваемому четвертому отделению, называемому также межевым и статистическим, было вменено в обязанность собирать географические и статистические сведения о казачьих войсках Столетие военного министерства. 1802-1902. Т. XI, ч. 1. СПб., 1902. С. 422-424.. Первым начальником этого отделения стал Н. И. Краснов, крупнейший донской статистик второй половины XIX в., занимавший эту должность пятнадцать лет Peretyatko A. Y. The Importance of “Thoughts on Being Profitable for the State in the Financial Relation of the System of Contributing Irregular Troops by Special Population Groups, Enjoying for This Military Service Exemptions And Privileges” of N. I. Krasnov in The Legacy of The Author, and Social-Polit-ical Life of The Don 1860 // History and Historians in the Context of the Time. 2017. 15(1). P. 8.. В Главном управлении служил и другой известный казачий статистик -- М. П. Хорошхин Список генералам по старшинству. Составлен по 1 сентября 1891 г. СПб., 1891. С. 690.. Наконец, сам П. О. Щербов-Нефедович был военным статистиком и даже преподавал эту дисциплину в Николаевской академии Генерального штаба Столетие военного министерства. 1802-1902. Т. XI, ч. 1. С. 792-797.. Именно статистические исследования традиционно представляли собой основную, хотя и необязательную научную деятельность чиновников Главного управления Казачьих войск, и поставленную военным министром задачу они попытались решить с применением статистической методологии. Подобно тому, как статистик собирает первичную информацию, чтобы на ее основе прийти к выводам и обобщениям, офицеры Главного управления предлагали сначала собрать и систематизировать как можно больше текстов по истории казачьих войск. У такого подхода были свои существенные плюсы, и, возможно, реализация доклада № 1354 вовлекла бы в научный оборот упомянутые рукописи из архивов казачьих войск, в том числе и те, что впоследствии погибли в ходе Гражданской войны.

Однако эта «подготовительная работа» с точки зрения озвученной Военным министерством задачи действительно была только подготовительной, и ее непосредственным результатом могло стать составление сборников документов, но никак не «исторических описаний» казачьих войск. Главное управление даже не указало, берется ли оно организовать создание этих описаний в обозримом будущем. Более того, упор на технические проблемы и необходимость предварительного сбора информации позволили полностью обойти в докладе № 1354 вопрос о том, что же должна представлять собой официальная история казачества. Военному совету предлагалось одобрить «подготовительную работу». Именно поэтому доклад № 1354 не встретил поддержки.

Заседание Военного совета 17 мая хотя и одобрило именно «исторические исследования», а не более масштабный проект по созданию цикла книг о прошлом и настоящем казачества, все же постановило не организовывать «постоянного исторического делопроизводства», а найти «достаточно подготовленное к этим работам особое лицо» для обеспечения «должных устроенности и быстроты» в «разработке истории казачьих войск» Маслаковец Н. А. Доклад военному министру Алексею Николаевичу Куропаткину... Л. 1 об.. Те технические проблемы, которым был посвящен доклад № 1354, просто снимались: задача создания «исторических описаний» перекладывалась с Главного управления на специально нанятого профессионального историка, не нуждавшегося в подготовительной работе. Однако очевидной кандидатуры в распоряжении Военного министерства не нашлось, и ее предстояло искать на стороне Там же. Л. 1 об. -- 2.. Начинать же эти поиски было признано нецелесообразным до решения ряда организационных вопросов: П. О. Щербову-Нефедовичу поручили сначала составить программу предстоящих работ, определить срок их проведения, «выяснить порядок приглашения» подходящего для этих работ исследователя и, наконец, назначить ему гонорар Там же. Л. 2.. Последнему же оставалось только выполнить спущенную сверху программу, как ее выполняли бы чиновники, члены «исторического делопроизводства» при Главном управлении Казачьих войск. Таким образом, Военный совет фактически разделял авторство официальной истории российского казачества между двумя лицами. Мы не хотим сказать, что при подобном подходе написать серьезный исторический труд было невозможно в принципе. Однако перед правительственным чиновником, волею судеб становившимся «соавтором» профессионального историка, к тому же еще не назначенного, стояла сложнейшая задача: разработать качественный, отвечающий уровню развития исторической науки начала XX в. план целого цикла книг, объединенных стилистически и методологически, четко сформулировать для их будущего автора основные вопросы, на которые он должен будет дать ответ, и при этом не связать его по рукам и ногам мелочным регламентированием.

К чести П. О. Щербова-Нефедовича, он, по-видимому, даже не взялся за выполнение этой задачи, очевидно лежащей за пределами компетенции военного статистика. Об этом можно судить по тому, что к 21 декабря 1901 г., когда составление программы официальной истории казачьих войск было передано другому лицу Главное управление казачьих войск. Начальник. Предложение Николаю Алексеевичу Мас- лаковцу приступит к разработке принципов исторического исследования казачьих войск // ОР РНБ. Ф. 1055. Ед. хр. 3. Л. 1., последними документами по этой теме так и остались доклад № 1354 и ответ на него Военного совета Маслаковец Н. А. Доклад военному министру Алексею Николаевичу Куропаткину. Л. 3.. Незадолго до этой даты П. О. Щербов-Нефедович лично встретился с А. Н. Куропаткиным и сообщил ему об отказе Военного совета одобрить создание «исторического делопроизводства» при вверенном ему Главном управлении. Военный министр согласился с этим решением и предложил кандидатуру генерал-лейтенанта Н. А. Маслаковца для «разработки оснований по составлению истории казачьих войск» Главное управление казачьих войск. Л. 1-1 об.. Таким образом, именно Н. А. Маслаковцу выпало стать своеобразным идеологом официальной истории казачества, автором ее концепции и разработать принципы организации исторических исследований. Утверждение А. А. Волвенко о том, что функции генерала сводились к сбору материалов для истории казачьих войск Волвенко А. А. Как донским казакам историю хотели написать... С. 116., представляет собой очевидную неточность. Военный совет как раз хотел свести к минимуму сбор этих предварительных материалов и был против того, чтобы подобной работой на постоянной основе занимались штатные чиновники Военного министерства.

Обратим внимание на еще один значимый момент. Уже к этому времени первоначальная задача, которую А. Н. Куропаткин рассчитывал решить с помощью написания официальной истории казачества, перестала быть приоритетной: и в приказе Н. А. Маслаковцу заняться «разработкой вопроса по изучению казачьих войск», и в докладе, подготовленном генералом в соответствии с этим приказом, игнорируется вопрос о том, как конкретно исторические труды будут помогать правительственным чиновникам в определении дальнейшей судьбы казачьих регионов. Не придавал особого значения Н. А. Маслаковец и пожеланиям Военного совета: в своем докладе он не дал ясных ответов на вопросы о том, на каких основаниях следовало приглашать авторов для трудов по истории отдельных казачьих войск и какое вознаграждение им полагалось. О сроках исполнения работ в докладе генерала вообще не говорилось ни слова. Нетрудно заметить, что проект А. Н. Куро- паткина по созданию цикла книг о казачестве из способа решения определенных проблем правительственной политики сразу превратился в самоцель, причем каждый новый чиновник и каждая новая инстанция из-за отсутствия конкретных критериев, которым проект должен был удовлетворять, видели его итоговый результат по-своему.

Как нам представляется, главной и решающей ошибкой Военного министерства стал именно выбор Н. А. Маслаковца в качестве автора «оснований» для написания официальной истории казачества. На первый взгляд этот выбор был логичен и очевиден: генерал был автором нескольких научных работ, наибольший успех из которых снискало «Физическое и статистическое описание кочевья донских калмыков» Маслаковец Н. А. Физическое и статистическое описание кочевья донских калмыков. Ч. 1-2. Новочеркасск, 1872, 1874.. По поводу этого исследования крупный донской статистик С. Ф. Но- микосов писал: «Труд в высшей степени серьезный, до мельчайших подробностей тщательно обработанный. Подобные образцовые труды крайне желательны и по отношению к другим местностям» Номикосов С. Ф. Статистическое описание Области Войска Донского. Новочеркасск, 1884.

С. 6.. Это произведение Н. А. Маслоковца выдержало испытание временем: им продолжают пользоваться современные ученые, в том числе такой авторитетный историк, как К. Н. Максимов Максимов К. Н. Калмыки в составе донского казачества (XVII -- середина XX в.). Ростов н/Д., 2016. С. 269-271.. При этом с 1894 г.

Н.А. Маслаковец находился в распоряжении военного министра, выполняя своеобразные функции «генерала по особым поручениям» в казачьих войсках. Вероятно, наибольшую известность получила его командировка на Дон в 1898-1899 гг., когда столичный чиновник выступал в роли председателя комиссии для исследования причин, подрывающих хозяйственный быт войска Донского, и изыскания мер к восстановлению его благосостояния Министерство военное. Канцелярия министерства. Программа занятий «Высочайше уч-режденной комиссии для исследования причин, подрывающих хозяйственный быт войска Донско-го, и для изыскания мер к восстановлению его благосостояния». Приложение «Список лиц, входя-щих в комиссию» // ОР РНБ. Ф. 1055. Ед. хр. 18. Л. 3.. Посещал Н. А. Маслаковец со специальными заданиями и другие казачьи войска, о чем свидетельствуют как материалы его личного фонда в ОР РНБ, так и изданный в 1903 г. «Доклад о результатах командировки состоящего в распоряжении военного министра генерал-лейтенанта Маслаковца в 1903 году в Забайкальское казачье войско» Маслаковец Н. А. Доклад о результатах командировки состоящего в распоряжении военного министра генерал-лейтенанта Маслаковца в 1903 году в Забайкальское казачье войско. СПб., 1903.. К этому стоит добавить еще и то, что военный чиновник двадцать лет прослужил на Дону, достигнув должности помощника атамана по гражданской части, а затем почти восемь лет был оренбургским атаманом Список генералам по старшинству. Составлен по 1 мая 1901 г. СПб., 1901. С. 226. и основательно знал особенности крупнейшего «старого» и крупного «молодого» казачьих войск. А о серьезном различии между «настоящими, так называемыми старыми казаками», и «жителями станиц, не принадлежащими к старым казакам», еще в 1875 г. писал Д. А. Милютин Объяснения по поводу сделанных Министром Внутренних Дел замечаний на проект По-ложения о воинской повинности Донского войска // Российский государственный военно-истори-ческий архив (РГВИА). Ф. 330. Оп. 61. Д. 1938. Л. 6-6 об.. Таким образом, генерал, возможно, лучше всех в России знал специфику различных казачьих войск, казался серьезным ученым и к тому же находился «под рукой» у военного министра.

Однако при более детальном знакомстве с научной деятельностью Н. А. Мас- лаковца у нас возникли серьезные сомнения в том, насколько он в принципе был способен к выполнению крайне специфической задачи по написанию «оснований» для официальной истории казачьих войск. К сожалению, полная библиография его трудов до сих пор не составлена, но и «Физическое и статистическое описание кочевья донских калмыков», и вторая упоминаемая историками научная книга генерала «Краткий исторический очерк постепенного образования Оренбургского казачьего войска и развитие форм военного и гражданского устройства» Волвенко А.А. Как донским казакам историю хотели написать... С. 116; Семенов В. Г., Семе-нова В. П. Губернаторы Оренбургского края. С. 276-284. были закончены в 1870-х годах. Кстати, работа над историей Оренбургского войска велась Н. А. Маслаковцом еще с первой половины 1860-х годов, когда он служил там: по крайней мере в его фонде в ОР РНБ рукопись «Оренбургское казачье войско. Очерк» датируется 1861 г. Маслаковец Н. А. Оренбургское казачье войско. Очерк. Оренбург // ОР РНБ. Ф. 1055. Ед. хр. 98., а рукопись «Статистическое описание Оренбургского казачьего войска» следующим, 1862 г. Маслаковец Н. А. Статистическое описание Оренбургского казачьего войска // ОР РНБ. Ф. 1055. Ед. хр. 100. Практически исследования военного чиновника по истории и статистике Оренбуржья оказались не востребованы: большая их часть, несмотря на крайнюю бедность отечественной литературы о казачестве второй половины XIX в., так и осталась в рукописях. «Краткий исторический очерк постепенного образования Оренбургского казачьего войска и развитие форм военного и гражданского устройства» отсутствует и в Российской государственной библиотеке, и в Российской национальной библиотеке. Следовательно, либо эта книга представляет собой своеобразный историографический миф, ошибку позднейших авторов Случай не уникальный в казачьей историографии: так, Н. И. Краснову приписывается ав-торство некоего научного труда «Терские казаки», удостоенного золотой медали Академии наук, что, очевидно, не соответствует действительности. Подробнее см.: Peretyatko A. Y. The Importance of “Thoughts on Being Profitable for the State in the Financial Relation of the System of Contributing Irregular Troops by Special Population Groups, Enjoying for This Military Service Exemptions And Privileges”... P. 5., либо она была издана крайне ограниченным тиражом и не вызвала особого интереса. Что касается более удачного «Физического и статистического описания кочевья донских калмыков», то Н. А. Маслаковец даже не был его единственным автором: он сам уточнял в предисловии, что разделы об образовании и, что особенно важно, о бытовых особенностях калмыцкого населения были написаны А. Л. Крыловым Маслаковец Н. А. Физическое и статистическое описание кочевья донских калмыков. Ч. 1.

С. II..

Таким образом, попытки проявить себя на научном поприще Н. А. Маслаковец предпринимал еще в бытность свою молодым офицером, за несколько десятилетий до того, как на него была возложена миссия стать автором «оснований» официальной истории российских казачьих войск. Только одна из этих попыток, к тому же предпринятая в соавторстве, оказалась удачной, а большая часть исторических и статистических рукописей генерала не напечатана и хранится в его архивном фонде, не вызывая особенного интереса ученых. Но руководство Военного министерства волновало совсем не это. К декабрю 1901 г. Н. А. Маслаковец уже достаточно долго не имел никакого специального задания. Тут следует отдельно отметить, что военный чиновник был вдов и бездетен, и уже дважды побывал в отставке, в последний раз -- в 1892-1894 гг. Список генералам по старшинству. Составлен по 1 мая 1901 г. СПб., 1901. С. 226. В литературе о нем встречается утверждение, что после смерти жены, произошедшей как раз в 1894 г., генерал тяготился одиночеством, выходом из которого и стало возвращение на службу Семенов В. Г., Семенова В. П. Губернаторы Оренбургского края. С. 276-284.. В любом случае к началу XX в. военная служба для Н. А. Маслаковца была не столько источником заработка, сколько местом самореализации. Еще до того, как А. Н. Куропаткин узнал о нежелании Военного совета создавать особое «историческое делопроизводство», военный министр беседовал с Н. А. Маслаковцом и, не имея никакого занятия для него, приказал П. О. Щербову-Нефедовичу найти «какой-либо отдельный вопрос по ведомству Главного Управления Казачьих войск» для разрешения его генералом Главное управление казачьих войск. Л. 1.. Подвернувшееся составление «оснований» официальной истории казачества и стало этим вопросом, для работы с которым Н. А. Маслаковец, как мы показали выше, на первый взгляд очень подходил. Таким образом без какого-либо конкурса или рассмотрения других кандидатур Военное министерство возложило на него обязанности по разработке «оснований» исторических исследований.

Н.А. Маслаковец взялся за дело с очевидным желанием и усердием. «Доклад военному министру Алексею Николаевичу Куропаткину о разработке принципов исторического исследования о казачьих войсках в России» был готов уже к 22 мая 1902 г. Маслаковец Н. А. Доклад военному министру Алексею Николаевичу Куропаткину. Л. 1. Это особенно поражает с учетом того факта, что новоявленный историограф российского казачества не был освобожден и от черновой работы: им было собственноручно сделано множество выписок из различных исторических трудов Маслаковец Н. А. Материалы для исторического исследования о казачьих войсках в России // ОР РНБ. Ф. 1055. Ед. хр. 1.. В фонде Н. А. Маслаковца в ОР РНБ материалы по подготовке «оснований» для официальной истории казачества составляют целый раздел. Помимо черновика итогового доклада Маслаковец Н. А. Доклад военному министру Алексею Николаевичу Куропаткину. генерал сохранил распоряжение начальства заняться «разработкой вопроса по изучению истории казачьих войск» Главное управление казачьих войск. и даже свои подготовительные материалы Маслаковец Н. А. Материалы для исторического исследования.. Следует подчеркнуть, что Н. А. Маслаковец собирал только важнейшие документы, связанные с его деятельностью: так, из трех докладов членов комиссии для исследования причин, подрывающих хозяйственный быт войска Донского, и для изыскания мер к восстановлению его благосостояния, которые были поданы ему на рассмотрение Маслаковец Н. А. Представленные г. Председателем комиссии соображения по поводу до-кладов гг. Мордвинцева, Бирюкова и Донцова. Новочеркасск, 1899. С. 1-11., военный чиновник сохранил в своем архиве только одобренный им текст П. Г. Мордвинцева Мордвинцев П. Г. (член комиссии). Доклад о современном экономическом и сельскохозяй-ственном положении казачьего населения Донской области // ОР РНБ. Ф. 1055. Ед. хр. 23.. Следовательно, можно утверждать, что Н. А. Маслаковец считал свою работу по составлению «оснований» официальной истории казачества достаточно важной, чтобы не выбрасывать даже предварительные выписки для нее. В конце концов, как мы писали выше, генерал заботливо хранил свои старые рукописи по истории и статистике оренбургского казачества, хотя и не пытался их опубликовать. Вероятно, обращение к историческому исследованию после десятилетий перерыва было приятно самому Н. А. Мас- лаковцу, который получил еще один шанс проявить себя на историческом поприще, пусть не как историк, а как своеобразный идеолог целого цикла исторических книг. Во всяком случае большая часть его доклада была посвящена не тому, как следует организовать создание официальной истории казачества, и даже не тому, каким критериям эта история должна соответствовать. Об этих критериях генерал вообще не счел нужным писать что-либо определенное, -- например, он утверждал: «...Порядок рассмотрения и оценки достоинства предоставляемых составителями исторических описаний <.> выходят уже из сферы возложенного на меня поручения» Маслаковец Н. А. Доклад военному министру Алексею Николаевичу Куропаткину. Л. 43.. Наиболее объемную часть рукописи Н. А. Маслаковца составляет именно историческая часть, «общий исторический взгляд на появление и развитие казачьих войск в России» Там же. Л. 33 об.. Обратим внимание на несколько особенностей этого «общего взгляда», которые нам представляются наиболее значимыми.

Прежде всего, в научном отношении работа Н. А. Маслаковца не выдерживает никакой критики. Особенно показателен его обширный очерк ранней истории казачества. Генерал без комментариев выписывал различные мнения по спорным вопросам из уже опубликованных текстов, причем с цитатами из профессиональных историков Там же. Л. 13 об., 18. соседствовали отрывки из энциклопедических статей неопределенного авторства (военный чиновник указывал только фамилию редактора энциклопедии⁵¹), с утверждениями исторических лиц⁵² -- материалы провинциальной периодической печати⁵³. Без всякого анализа достоверности источников и литературы, без какой-либо попытки реконструировать ситуацию в казачьих регионах Н. А. Масла- ковец в итоге просто выбирал из этих мнений то, что казалось ему правильным, не скрывая, впрочем, своей неуверенности. Так, рассуждая о времени возникновения казачества, он писал: «Эпоху вероятного появления казаков на Руси едва ли следует относить ранее XIV или XV столетия (курсив наш. -- А. П.)»⁵⁴. Очевидно, представления Н. А. Маслаковца о методах исторического исследования остались на уровне историка-любителя 1860-1870 гг., и с современными тенденциями в исторической науке он совершенно не был знаком. Однако если П. О. Щербов-Нефедович и офицеры Главного управления Казачьих войск рассчитывали в какой-то степени компенсировать свою некомпетентность в исторических вопросах обширной подготовительной работой, сперва собрав малоизвестные и опубликовав ненапечатанные тексты по истории казачества, то Н. А. Маслаковец сразу попытался дать именно «общий исторический взгляд» на историю всех казачьих войск, в зависимости от которого, по его мнению, следовало «установить и все дальнейшие подробности» правительственного проекта⁵⁵.

Таким образом, отправной точкой для написания официальной истории казачества в итоге стало не предложение военного министра о создании серии книг, полезных для правительственных чиновников, и даже не совокупность обширного первичного материала, которую рассчитывал собрать автор доклада № 1354, но концепция прошлого казачьих войск, созданная историком-любителем. Впрочем, применить эту концепцию к своему «общему историческому взгляду» Н. А. Маслаковец не смог. Фактически его образовывали или цитаты из других авторов, или бессистемный пересказ общеизвестных фактов. Относительно последовательный текст об истории казачества ему удалось довести только до конца XVI в. Затем генерал заинтересовался «борьбой днепровских казаков за поддержание собственной самостоятельности» и посвятил ей, опуская ситуацию на других казачьих территориях, несколько страниц⁵⁶. После этого к системному и хронологическому изложению Н. А. Маслаковец уже не возвращался, вместо этого он полемически доказывал крайнюю полезность казаков для Российского государства⁵⁷. Поэтому, на наш взгляд, та концепция, которую генерал хотел положить в основу официальной истории казачьих войск, связана с его «общим историческим взглядом» на историю казачества достаточно косвенно. Так, подробнее всего военный чиновник разобрал вопросы о времени возникновения казаков⁵⁸, их происхождении⁵⁹ и месте появления⁶⁰, хотя ни один из этих вопросов не назван генералом в числе обязательных для истории казачьих войск Там же. Л. 37 об. -- 38.. Поэтому мы воздержимся от анализа доклада Н. А. Мас- лаковца как исторического труда, тем более что собираемся посвятить этой теме отдельную статью. Нас доклад будет интересовать как документ, на основании которого велась дальнейшая работа по написанию официальной истории казачества.

В этом отношении особенно важны две другие части текста Н. А. Маслаковца, обрамляющие «общий исторический взгляд» на казачье прошлое. Первую из них можно условно назвать организационной, поскольку она сводится к ответу на четыре организационных вопроса: можно ли совместить исторические работы с нормальной деятельностью правительственного учреждения; необходимо ли для ведения научных работ собирать по обширным российским губерниям рукописный и редкий печатный материал; способно ли Главное управление Казачьих войск руководить исследовательской работой, в том числе и на удаленных территориях, и, самое главное, «что должна представлять собой программа для составления исторических описаний казачьих войск, и в какой мере введенными в нее вопросами могут быть обуславливаемы как общий план, так и положения исторических работ по каждому казачьему войску в отдельности» Там же. Л. 3-3 об.. При этом для нашего исследования интересны не только ответы Н. А. Маслаковца на эти вопросы, но и их мотивировка, содержащая крайне любопытные утверждения.

Генерал в принципе понимал, что любое полноценное историческое исследование отвечает совершенно особым критериям, но представлял эти критерии очень примерно и совершенно некорректно. Он утверждал: «Труд научный, кроме заключенной в нем фактической стороны предмета, доложен удовлетворять еще и другим требованиям, а именно: представлять описываемые события в глубокой связи между собой, так же и по отношению их к современным явлениям, в связи с соседними с описываемою страною областями и целым государством. Наконец, помимо этого, историческое описание казачьего войска, как и всякий другой исторический труд, должно быть написано в такой исторической форме, при которой оживляются события и явления (курсив наш. -- А. П.)» Там же. Л. 4-4 об.. Зато ни о чем, хотя бы отдаленно напоминающем принципы объективности и историзма, он не упомянул. Для сравнения: В. О. Ключевский, которому в рамках того же проекта официальной истории казачества будет предложено стать историографом Донского войска, задаст властям прямой вопрос: «Какая история должна быть составлена: история формальная, официальная с известными пропусками, или правдивая история, история, так сказать, написанная с соблюдением требований современной исторической науки (курсив наш. -- А. П.)?» Волвенко А. А. Как донским казакам историю хотели написать... С. 119.. На наш взгляд, Н. А. Маслаковец видел предполагаемые труды по истории казачества похожими не на полноценные, зачастую сухие и специализированные исторические исследования начала XX в., но скорее напоминающими историко-статистические описания эпохи своей молодости, когда, например, Н. И. Краснов в «Материалах для географии и статистики России, собранных офицерами Генерального штаба. Земля войска Донского» доходил до такой «живости» и вовлеченности в острые общественные дискуссии, что текст из научной работы превращался в политический памфлет Peretyatko A. Y. The Militдrgrenze from the Battle of Solferino before the Beginning of Demili-tarization: Three Views out of Russia (F. F. Tornau, N. I. Krasnov, B. Katalinich). Part I // Voennyi sbornik. 2016. Vol. 12, iss. 2. P. 89.. Об этом свидетельствует и то, что в своем докладе Н. А. Маслаковец использовал в качестве образцового определения значения казаков для России далеко не научный текст «историка» М. Х. Сенюткина М. Х. Сенюткин, известный донской краевед-любитель середины XIX в., разумеется, не был профессиональным историком. Уже в созданном современниками Н. А. Маслаковца сборнике «Дон-цы XIX века», первое издание которого было завершено в 1907 г., М. Х. Сенюткин был отнесен к «пи-сателям» (Донцы XIX века. Ростов н/Д., 2003. С. 439), а не к «исследователям донской старины», как, например, Х. И. Попов (Там же. С. 407). Зато для работ этого автора была характерна ярко выражен-ная консервативная тенденция. Это связано с тем, что свои наиболее значительные произведения М. Х. Сенюткин выпустил в 1860 гг., в разгар общественной дискуссии на Дону между «казакомана- ми» и «прогрессистами» (Volvenko A. A. Kazakomanstvo. Don case (the 1860th). Part I // Russkaya starina. 2015. Vol. 13, iss. 1. P. 19-37). При этом он безоговорочно занимал сторону «казакоманов», донских консерваторов, выступавших против либеральных реформ и за сохранение донских традиций. Наи-более ярко общественные взгляды М. Х. Сенюткина выражены в его заметке «Несколько слов о До-не, по поводу газетных статей», в которой он резко критиковал либеральные публикации в столич-ной прессе, призывающие к скорейшим преобразованиям казачества (Сенюткин М. Х. Донцы. Ч. 2. М., 1866. С. 93-112).. Приведем несколько примеров из обширной выписки, сделанной генералом: «По какому-то безотчетному горящему желанию оборонять веру Христову от натиска Магометанства, эти вольные малочисленные ратники отражали денно и нощно, целые века, исконных врагов России, не чувствуя в борьбе с ними ни изнурения, ни усталости» Маслаковец Н. А. Доклад военному министру Алексею Николаевичу Куропаткину... Л. 29 об.. «Тщетно хотели остановить их Турки, Крымцы, Ногайцы и Черкесы. Донцы не только побеждают их, но как бы стирают с лица своей земли. Они завоевывают огромные просторы Сибири, и наконец все -- и свои завоевания, и славу, и жизнь -- приносят Царю России, говоря: “Мы холопы твои, готовы служить, готовы за православную веру и за тебя, Государь!”» Там же. Л. 30..

В результате подобных рассуждений Н. А. Маслаковец приходил к выводу, что написание официальной истории казачества следует возложить не на коллектив чиновников какого-то ведомства, но на «особо избранное лицо», обладающее как «научною подготовкою», так и «личными способностями» Там же. Л. 6.. Однако эта разумная мысль была испорчена непомерностью тех требований к «избранному лицу», которые выдвигал генерал. По его мнению, автор любых исторических трудов должен был не только «обладать научным подходом» и «уметь работать в архивах», но и с самого начала работ демонстрировать «тесное знакомство» с материалами, в том числе и неопубликованными, по своей теме, а также иметь достаточно развитые «литературные навыки» Там же. Л. 4 об. -- 5.. В начале XX в. история многих казачьих войск еще не разрабатывалась профессиональными историками, и в итоге, когда в войсках начали искать официальных историографов, тех, кто отвечал бы всем требованиям Н. А. Маслаковца, просто не нашлось. В этом отношении снова очень показателен процесс написания истории донского казачества: в ходе этой работы на ее начальных этапах очень скоро развернулась борьба местных историков-любителей против приглашения признанных авторитетов российской исторической науки -- именно на основании незнания ими деталей местной истории. В местный статистический комитет даже была отправлена анонимная записка, автор которой писал по поводу возможного приглашения В. О. Ключевского или кого-то из его маститых коллег: «Если это будет лицо, не знакомое с бытом казачества, то его еще надо будет ввести в курс этой жизни, иначе разобраться ему в малопонятном для него материале будет крайне затруднительно» Волвенко А. А. Как донским казакам историю хотели написать... С. 121.. Как видим, Н. А. Маслаковец не только не разрешил, но и усугубил проблему, связанную с поиском автора (точнее, авторов, о чем мы напишем чуть ниже) официальной истории казачества.

Еще хуже было то, что в своих дальнейших рассуждениях генерал исходил из предположения, что официальную историю казачества будут писать люди, соответствующие заявленным им качествам. При этом Н. А. Маслаковец в очередной раз демонстрировал полное непонимание современных ему тенденций развития исторической науки. Он сводил к минимуму роль специальных библиотек в научном исследовании на том основании, что «даже наиболее обширная библиотека» «едва ли» могла иметь в своих книгохранилищах все работы по какому-либо предмету, а сами исследователи в ходе серьезного научного труда обычно обращались «в более или менее значительное число библиотек, книгохранилищ и архивов» Маслаковец Н. А. Доклад военному министру Алексею Николаевичу Куропаткину. Л. 7-7 об.. И уж вовсе иронических замечаний генерала удостоилось предложение составить систематический указатель по истории казачества. Военный чиновник сравнивал подобный труд с «работами мифического Сизифа», полагая, что его завершение было бы принципиально невозможно: за время сбора известных книг, статей и рукописей неизбежно появились бы новые «произведения человеческой мысли», а также были бы обнаружены «неизвестные до того времени материалы» Там же. Л. 7 об. -- 8.. Судя по всему, генерал не понимал, что библиотеки и систематические указатели представляют собой вспомогательный инструмент исторической науки, благодаря которым историк-профессионал может за сравнительно небольшой срок получить определенное представление об интересующей его теме. Поэтому Н. А. Маслаковцу казалось необходимым, чтобы официальную историю казачества создавал не один профессиональный историк с помощью государственных чиновников, но множество авторов, «само образование которых было бы специальной библиотекой» Там же. Л. 8 об..

Исходя из этих, не соответствующих действительности рассуждений, генерал выносил столь же суровый, сколь и несправедливый вердикт: предварительные работы для будущих авторов заказанных правительством текстов «были бы лишь задержкой без всякой пользы» Там же. Л. 8 об.. Нужно ли говорить, что в реальности подготовка к написанию истории казачьих войск на местах началась именно со сбора материалов, поскольку ни местные историки-любители, ни историки-профессионалы из университетских городов не знали, какую в точности информацию хранят архивы Волвенко А. А. Как донским казакам историю хотели написать. С. 125.. И существование специализированной библиотеки, а тем более систематического указателя по истории казачества, включающего и неопубликованные работы, могло заметно ускорить этот процесс. С точки зрения современного историка, еще важнее то, что многие тексты были бы спасены от исторического забвения, если не уничтожения. Так, Н. И. Краснов в одной из своих работ ссылается на книгу «Клятва Булавина», судя по всему, собственного авторства Краснов Н. И. Тяжкий грех Булавина. Новочеркасск, 1884. С. 8.. Однако книги с таким названием, как и книги «Краткий исторический очерк постепенного образования Оренбургского казачьего войска и развитие форм военного и гражданского устройства» нам не удалось обнаружить ни в одной из крупнейших российских библиотек. Специальная библиотека по истории казачества, если бы она была создана в начале XX в., стала бы бесценным даром для будущих поколений, поскольку в ее состав должны были войти десятки таких «работ-фантомов». А по системному указателю неопубликованных работ можно было бы судить о том, какие ныне потерянные тексты хранились в местных архивах (кстати, реконструкция этих архивов в настоящее время представляет собой перспективное направление исследований Сень Д. В.: 1) Архив Войска Донского и история войскового делопроизводства: актуальные вопросы изучения // Научное наследие профессора А. П. Пронштейна и актуальные проблемы раз-вития отечественной науки / отв. ред. М. Д. Розин, Д. В. Сень, Н. А. Трапш. Ростов н/Д., 2014. С. 479-488; 2) Архив Войска Донского и проблемы изучения войскового делопроизводства // Вспомога-тельные и специальные науки истории в XX -- начале XXI в.: призвание, творчество, общественное служение историка. М., 2014. С. 334-337.). Но доклад Н. А. Маслаковца окончательно поставил крест на будущем «подготовительных работ» при Главном управлении Казачьих войск: даже уже одобренная Военным советом идея создания специализированной библиотеки при данном органе была генералом отвергнута.