Петровская модернизация и металлургия Урала (1700-1725)

Казенное строительство, политика привлечения частных капиталов, стремительный рост хозяйства Демидовых привели к тому, что правительство уже в первой четверти XVIII в. повело наступление на мелкие металлургические производства края --ручные доменки и медные печи. В начале века их было довольно много в Алапаевской, Арамильской и Камышловской слободах и на Западном Урале, где сложился даже своеобразный куст мелкого производства с центром в Кунгуре. Запретительная политика правительства в отношении мелкого производства была отражена в указе сибирского губернатора от 1717 г., который требовал никому руд не плавить под страхом смертной казни, а кузнецам дать подписку не делать меди и железа, а использовать продукцию заводов.

Однако для многих крестьян плавка железной и медной руды была важным источником существования и даже превратилась в профессию. Несмотря на запреты и страх смертной казни, они сделали это производство тайным в результате чего казна лишилась дополнительных доходов. Выход из создавшегося положения был найден, когда в соответствии с указом от 16 февраля 1723 г., повторив запрет на выплавку металла в «малых печках», горные власти разрешили населению свободно добывать руду и поставлять ее для казенных заводов. Кроме того, указывалось на необходимость предпринимателям собираться в компании и строить водяные заводы в удобном для этого месте. В результате на Урале появилось большое количество частных рудопромышленников, которые сыграли положительную роль в процветании казенных заводов.

Политика поощрения промышленной деятельности нашла выражение в знаменитой Берг-привилегии 1719 г., которая разрешала представителям всех сословий искать руды и заводить металлургические заводы. Она освобождала заводчиков и мастеровых от государственных налогов и рекрутчины, а их дома от постоя войск, провозглашала промышленную деятельность делом государственной важности. Она также гарантировала наследственную собственность на заводы и ограждала заводчиков от вмешательства в их дела местных властей. Берг-привилегия положила начало деятельности знаменитой Берг-коллегии -- центрального горного учреждения, имевшего в своем подчинении местные горные учреждения. Как верховный собственник полезных ископаемых государство облагало промышленников десятиной с выпускаемой продукции. Основные положения этого документа, который вводил «горные свободы», сохраняли свою силу до начала XK в.

Необходимо учитывать, что уральские заводы уже в первый период своего существования представляли собой развитые в технико-экономическом отношении мануфактуры. Это были крупные предприятия, требовавшие концентрации большого количества рабочих, средств труда, топлива, использования гидроресурсов и др. Они не только выплавляли металл, но и изготовляли из него изделия для армии и хозяйства: якоря и проволоку, ядра и пушки, боеприпасы и инструменты, посуду и многое другое.

Однако не сразу металлургическое производство на Урале стало технически передовым. Д. Кашинцев отмечал, что первые заводы не всегда были совершенны. И это понятно -- Петр I решал, прежде всего, стоявшие перед страной военные проблемы. Необходимо было срочно увеличить производство железа для военных нужд. Сравнение построенного нового Невьянского завода со старыми подмосковными привело его к следующим выводам. По техническому состоянию тот был не только не выше, но даже ниже крупных заводов центра и ничего не вносил нового в технику производства, а был плохой копией старых. По своим масштабам, даже в законченном виде, с двумя домнами, он мог приравниваться только к средним заводам центра. Качество сооружений при длительном сроке постройки (более двух лет) и при большом числе занятых рабочих (более 1500 в сезон) было низкое. Это обнаружилось уже в 1703 г., когда размыло плотину. Получившему в условное владение завод Демидову пришлось переделывать его заново и расширять, добавляя лишнее производство. Но даже демидовские улучшения, проведенные «по-хозяйски» с лучших тульских образцов, не скоро сделали завод передовым предприятием [10, с. 51].

Производство осуществлялось посредством целой системы больших технических сооружений. Только в основном производстве на заводах и рудниках использовались мастера 26 специальностей, а включая подмастерьев и обученных работников -- свыше 80. Это предполагало сложную кооперацию труда на уральских заводах. Поскольку в то время умели использовать только силу небольших рек, приходилось рядом с крупными доменными предприятиями строить целый куст мелких передельных заводов.

Сам производственный процесс был разделен на множество операций. Доменный завод имел несколько передельных производств, на которых выплавлялся чугун, изготовлялось железо и разнообразные изделия. Эти предприятия нуждались в древесном угле, транспортных средствах, горном камне, извести, кирпиче, смоле. Интересно отметить, что, будучи новой капиталистической формой организации производства, мануфактура еще имела ярко выраженные черты натурального хозяйства. Все, что нужно было для обеспечения производственного цикла, готовилось своими силами. Заводы имели свои рудники, каменоломни, лесные разработки, конные дворы, сенокосы, пристани, суда, пильные мельницы, различные мастерские. Располагались они на территории больших земельных владений и составляли сложные производственно-хозяйственные комплексы, получившие название горнозаводских округов. Таким образом, уральские горнопромышленники были одновременно и помещиками, и заводчиками.

Начали складываться горные округа Горнозаводские округа -- это хозяйственно-территориальные образования в металлургической промышленности России, включавшие заводы, рудники, прииски, леса, вспомогательные производства, а до 1861 г. как обязательный элемент и зависимую от заводов рабочую силу. Объединялись производственными связями и общей администрацией, которой принадлежала вся полнота власти в округах. Делились на казенные и частные. С 1782 г. они стали делиться на: владельческие (вотчинные) и посессионные. Располагались главным образом на Урале. в начале XVIII в. с появлением первых заводов на Урале. Одновременно в 1700 г. была осуществлена первая приписка рабочих к заводам. Берг-привилегия разрешала представителям всех сословий искать руду и заводить металлургические заводы, при этом прикреплять к ним по 250 кв. саженей земли. Гарантировалось право наследования собственности на заводы, ограждались от вмешательства местных властей в их дела. Заводчик и мастеровые освобождались от государственных налогов и рекрутчины, а дома от постоя войск.

Государство как верховный собственник полезных ископаемых облагало промышленников десятиной с выпускаемой продукции. В 1721 г. владельцам заводов из дворян было разрешено покупать к заводам деревни и закладывать их в банки без заводов.

Сочетание технически развитого металлургического производства с разнообразными вспомогательными операциями, требующими большого объема неквалифицированного труда -- характерная черта заводов Урала того времени. Это отразилось и на составе рабочих. В середине XVIII в. квалифицированные работники составляли менее трети общего числа мастеровых и работных людей. Сотни приписных крестьян заготовляли древесный уголь, перевозили руду, продукцию производства и различные материалы. Руководство технологическими процессами производства металла и его переработки осуществляли квалифицированные мастеровые. Только в начале XVIII в. на уральских заводах имелись приглашенные по контрактам иностранные мастера. Впоследствии все звенья производства были обеспечены отечественными кадрами. Это были мастера тульских, олонецких и подмосковных заводов, кузнецы из уральских крестьян. Основным источником комплектования кадров казенных заводов являлись уральские приписные деревни, а основным методом комплектования был рекрутский набор. Рекруты уже в середине XVIII в. составляли более 70 % персонала этих заводов [10, с. 9].

В первые десятилетия XVIII в. на казенные заводы Урала добровольно приходили для работы различные категории крестьянского населения европейской части России, в основном из Поморья и Поволжья. Этот источник рабочих кадров был основным и для частных заводов вплоть до середины столетия. На заводах использовался труд крепостных, ссыльных, солдат, рекрутов, разного рода беглых. Однако наибольший вклад в создание центра отечественной металлургии внесли уральские крестьяне. Именно они открывали рудные месторождения, отыскивали удобные места для строительства заводских плотин, строили заводы, добывали руду, жгли древесный уголь. Широкое применение принудительного труда, наличие в крае огромного числа сезонной рабочей силы создавало благоприятные условия для организации на Урале крупного металлургического центра.

Переход к мануфактуре объяснялся следующими факторами. Ремесленная металлургия, развитая до XVIII в., поскольку она не знала разделения труда, не допускала использования неквалифицированной рабочей силы. Здесь все было основано на искусстве мастера. Для того чтобы выплавить ремесленным способом три тонны чугуна в сутки, требовалось несколько сот мастеров. Это же количество металла при мануфактурной системе организации производства, считая по штатам Геннина, могли дать 32 квалифицированных рабочих. Мануфактурная система разделения труда позволила расчленить процесс производства на несколько обособленных фаз и укрепить предприятия, что, в свою очередь, дало возможность поднять производительность труда и улучшить технико-экономические показатели производства металла.

В 1723 г. на Екатеринбургском, Уктусском и Алапаевском казенных заводах трудовые затраты на тонну чугуна с учетом куренных и горных работ составляли 63 человеко-дня, а в условиях ремесленного производства они повышались до 150 чел.-дн. Таким образом, производительность труда на заводах была выше в 2,4 раза. Расходы руды на тонну чугуна в условиях ремесленного производства составляли 4,3 т, а на заводах -- 3 т, т. е. на 30 % меньше. Расход угля на тонну металла в условиях ремесленного производства составлял 6 т, а на заводах -- 3,4 т, или на 43 % меньше [17, с. 130, 155, 256].

Богатейшие топливные ресурсы, разделение труда, позволявшие в условиях крепостного права принудительно привлекать рабочую силу, поддержка железоделательных заводов со стороны государства -- все это способствовало быстрому вытеснению ремесла и превращению Урала в основной металлургический центр России. Однако с государственной точки зрения географическое расположение первых уральских заводов вряд ли следовало признать удачным. Металл потреблялся главным образом в европейской части страны, охваченной длительной войной. Ни один из новых заводов не имел непрерывной связи с Москвой. Перевозка громоздких военных изделий, таких, как чугунные пушки, якоря и прочее снаряжение, на Чусовую осуществлялось тяжелыми бездорожными перевалами через осевую линию хребта. Причины такой явной иррациональности не случайны. Они заключались в том, что локализация ранних предприятий обусловливалась историческим прошлым района. Новое строительство шло, как правило, по следам прежнего крестьянского или полукрестьянского производства. Все основанные казной новостройки возникли около «мужицких» заводских гнезд или частных предприятий. Отсюда вытекала и чрезмерная разбросанность новостроек, крайние точки которых отстояли одна от другой на 200-300 км.

Основанные казной заводы все чаще стали передаваться в руки частных промышленников. Три завода, оставшиеся в ведении казны, такие, как Каменский, выпускали при плохом руководстве и особо трудных условиях производства массивные и грубые изделия: пушки, мортиры, артиллерийские снаряды. С 1710 г. на разных заводах началась выделка полосного, обручного, четырех- и восьмигранного железа. Для огнестрельного оружия мелкого калибра в 1700 г. был заложен специальный завод на р. Ремзянке, близь Тобольска, снабжавший своими изделиями Сибирь [10, с. 59]. В дальнейшем заводы Урала работали на широкий внутренний и внешний рынок. Действовали они по принципу максимального обеспечения всех звеньев производственного цикла за счет собственных ресурсов. Таким образом, в Петровскую эпоху в крае был создан новый металлургический район, превосходящий по своей мощи все старые районы России.

Мощное строительство за столь непродолжительный период, означало успех промышленной политики правительства Петра. Однако сдерживающим фактором был уровень энергетики, использование только силы воды. Крупных плотин строить не рисковали, а те, что были построены на небольших речках, сильно лимитировали крупное производство недостатком водной энергии. Все заводы работали с механическим дутьем в печах и «вододействуемыми» молотами, вертельнями, плющильными и прочими станами. Однако воды в прудах было мало, и потому из двух домен при одной плотине обычно пускалась в дутье только одна, да и та действовала не круглый год. По данным Геннина, в 1723 г. фактическая работа казенных домен на Урале составляла 250 дней в году, а выковка железа в молотовых -- 200 дней. Однако в Центре дела обстояли еще хуже.

Значительная часть чугуна шла на отливку пушек, ядер и прочих «припасов». Очень много его угорало при переделе в кричное железо. Этот угар в разное время оценивался от 50 до 30 % чугуна. Немало угорало и кричного железа при дальнейших переделах в сортовое, уклад и сталь. Поэтому производство товарной продукции уральских заводов того времени было значительно меньше объемов выплавки чугуна. По казенным заводам, где было больше литья, этот выпуск железа и стали опускался до 40 % и ниже. По частным заводам Демидовых он поднимался до 50 % и выше. В общем итоге товарная продукция железа и стали на Урале по темпам роста за 1718-1725 гг. на 163 %, а с «припасами» -- на 195 % обгоняла выплавку передельного чугуна. Эти темпы свидетельствовали о незаурядных успехах экономической политики того времени. По числу доменных заводов в России имелся их рост за четверть века с 6 до 24, а с учетом молотовых заводов и их филиалов с 10 до 31. Но выплавка чугуна поднялась при этом более чем в 5 раз (на 442 %), главным образом, за счет Урала, доля которого в общей продукции выросла за 25 лет с нуля до 73 %. В строительстве новых заводов за эти годы следует различать два периода.

До 1707 г. строились главным образом казенные заводы (четыре на Урале и семь в центральных районах) и всего 3 частных завода. Начиная с 1707 г. строятся уже почти исключительно частные заводы (семь в Центре и шесть -- на Урале) и только один казенный (в Екатеринбурге). Всего за 25 лет было построено 28 заводов, в том числе 12 казенных (включая Невьянский, проданный Демидову, и ликвидированный Ижинский). К концу первой четверти XVIII в. черная металлургия была в основном частнокапиталистической, причем более 50 % продукции выплавлялось на заводах Демидовых без всяких субсидий за счет их предпринимательских накоплений [17, с. 180-181].

Доменное производство в петровскую эпоху сделало огромный скачок вперед. Заслуживают внимания не только темпы роста, но и абсолютные значения достигаемых объемов выпуска металла. В передовой капиталистической Англии выплавка чугуна в 1700 г. достигла 12 тыс. т, к 1720 г. поднялась до 17 тыс. т (на 42 %), а затем в результате истребления лесов до 40-х гг. оставалась на одном уровне. В России производство чугуна к 1700 г. едва достигало 20 % от уровня английского. Затем за 20 лет поднялось не на 42 %, как в Англии, а на 307 %. Через 10 лет, к 1731 г., оно выросло еще на 94 % и намного обогнало английское производство не только по темпам роста, но и по абсолютной величине. Созданные в тот период доменные печи производительностью от 2 до 3 т в сутки долгое время были наиболее мощными древесноугольными печами не только в России, но и в Европе [17, с. 184].

Конец первой четверти XVIII в., после окончания Северной войны, характерен тем, что строительство заводов черной металлургии было приостановлено. Строились главным образом медеплавильные. С 1721 по 1725 г. на Урале было построено 11 заводов, из которых только один (Нижнетагильский) был доменным и железоделательным, остальные -- или чисто медеплавильными (Полевской и Пыскорские) или медеплавильными и железоделательными (Верхне-Уктусский и Екатеринбургский). В связи с тем, что с 1724 г. начался усиленный экспорт уральского железа в европейские страны, где оно благодаря дешевизне и высокому качеству сразу же стало успешно конкурировать со шведским железом, производство его увеличивалось. С тех пор право на экспорт составляло привилегию Урала. Олонецкие и Тульско-Каширские заводы, выпускавшие менее качественное железо, стали работать на внутренний рынок и постепенно угасали.

Интересно отметить масштабы предприятий того времени. Так на Екатеринбургском чугунолитейном и железоделательном заводе, который отличался особенно большими размерами, в 20-30-е гг. XVIII в. состояло 318 рабочих и служащих, затем их число возросло до 600. В производственных цехах работало 192, в цехах, обслуживающих завод или производящих продукцию отчасти на рынок, -- 113. Тринадцать человек было занято в конторе. Каменский пушечный завод с домной производительностью в 42 000 пудов чугуна и выпуском 323 орудий в год имел в штате 103 человек рабочих и 7 служащих. На Уктусском заводе, который выпускал 30 000 п. чугуна, с производством 1 200 п. чугунных изделий, 14 400 п. железа, 1 000 п. гвоздей и 3 000 штук шпажных клинков, работало только 96 человек, в том числе 9 в конторе. На Алапаевском заводе с одной домной, с чугунным литьем в размере около 1 700 п. и производством 17 000 п. железа, работало 80 человек, в том числе 9 конторских служащих [10, с. 207-208].

Екатеринбургский металлургический завод был самым крупным металлургическим предприятием Европы в 20-40-е гг. XVIII в. Он сыграл выдающуюся роль в развитии уральской горнозаводской промышленности. Завод обладал мощной энергетической базой из 50 верхнебойных водяных колес, действующих круглый год, которые приводили в действие 22 молота, 107 воздуходувных мехов, 10 проволочных станов, пушечно-сверлильный, прокатный и резной станы, пильную мельницу и др. Суммарная мощность Екатеринбургского гидроузла составляла до 500 л. с., тогда как самый большой и наиболее известный в то время комплекс в Западной Европе -- во Франции в Марли имел 11 подливных нижнебойных колес общей мощностью 150 л. с. [16, с. 264].

Технически совершенное по тому времени оборудование сочеталось с высоким уровнем организации заводского производства. Для каждой домны был определен особый состав шихты. При домнах установлены весы, велись доменные журналы, в которые записывались выпуски чугуна, количество израсходованной руды, угля и флюсов. Применялся научный подход, неизвестный в тогдашней Европе. В лаборатории производились пробы чугуна на излом. Использовались разные молоты в зависимости от характера изготовляемого продукта. В результате интенсификации процесса суточная производительность в кричном цехе выросла вдвое. Была механизирована погрузка чугуна в суда.

Детально регламентировались внутренний распорядок, условия труда и технологический процесс. Был введен штат завода с перечислением должностей, размеров оплаты, производственных норм, количество сырья и выпускаемой продукции. Инструкции определяли обязанности и функции должностных лиц. С целью повышения квалификации проводились испытания, с учетом которых производились повышения в должности и окладе. Наиболее способные мастера и рабочие отправлялись на обучение за границу. При заводе была открыта горнозаводская школа, сначала из 50 учеников -- первое в России горное учебное заведение, сыгравшее важную роль в подготовке технических кадров для всего Урала. Одним из первых его выпускников был изобретатель первого в мире парового двигателя И. И. Ползунова.

Екатеринбургский завод был самым крупным в Европе предприятием, тогда как шведская металлургия состояла в основном из распыленных на большие территории мелких предприятий -- отдельных доменных печей и кричных кузниц, принадлежащих артелям бергманов -- крестьян, рудокопов и металлургов, занимавшихся одновременно сельским хозяйством и железоделательным производством. Централизованные металлургические заводы, принадлежащие отдельным капиталистам, владельцам бруков, были малочисленны, а число рабочих здесь не превышало 200-250 человек [18].

В развитии уральской металлургии огромную роль сыграла политика Петра Великого, покончившего с системой монопольных привилегий отдельных концессионеров-иноземцев. Монополии Виниуса, Марселиса, Акемы, Бутенанта, надолго устранившие возможность конкуренции с ними русских заводчиков, что оказалось большим злом, были ликвидированы. Не меньшим препятствием для развития инициативы россиян явилась другая монополия -- монополия дворянства на владение землей, лесами и недрами. Петр отменил ее в 1719 г., провозгласив Берг-привилегию, которая разрешала «всем и каждому во всех местах, как собственных, так и на чужих землях, искать, копать, плавить, варить и чистить всякие металлы». Уральские заводы с самого начала своего существования выполняли задачи общегосударственного, а не только регионального значения.

Быстрый рост заводов в 1720-е гг. выдвигал два существенных вопроса. Широкие потребности рудного дела в рабочей силе удовлетворялись в Уральском крае с большими затруднениями. Приписка к заводам крестьян захватывала все более широкий район. В 1730-х гг. прямо говорят о недостатке людей для заводов и для подготовительных работ. С другой стороны, огромное потребление топлива металлургическими заводами даже на лесистом Урале ставило вопрос о рациональном использовании лесов. Именно тогда Татищевым был предложен проект правил о сбережении лесов, которые утверждает Берг-коллегия 20 июня 1721 г. Они получают силу общеобязательного предписания с установлением на лесных дачах 15 лесосек, затем увеличенных в 1723 г. до 30. Позднее, в середине века, их число было доведено специально для горных заводов до 50.

В первой четверти XVIII в. в отличие от конца XVII в., произошло освобождение от металлургических и металлообрабатывающих заводов старого центра России -- Москвы, в радиусе 100-200 верст, что было связано с его исключительной политической и экономической ролью. Только сам город сохранил свое значение как центр металлообработки. Этот уход металлургического производства из центра объяснялся плохим качеством разведанных здесь руд, исчезновением лесов, а также хорошим снабжением центра полуфабрикатами и изделиями из более конкурентоспособных районов, в том числе таких отдаленных, как Урал. К концу правления Петра Урал стал самым мощным районом по производству чугуна, железа и стали.

Современный исследователь Н.С. Корепанов отмечает особенности модернизационного процесса в развитии уральской горнозаводской промышленности в XVIII в. Это традиционно привлекающая внимание исследователей доминирующая и инициирующая роль государства и всепоглощающее его господство в экономике и общественной жизни. Другой особенностью являются серьезные региональные различия, которые проявляются как противоречия в социально-экономическом и культурном развитии, а временами центробежные тенденции усиливаются до кризисов [12, с. 203-208].

Следует согласиться с утверждением Н. С. Корепанова о том, что в первые 20 лет XVIII в. на Урале обозначилась не более чем тенденция регионального примышленного развития. Ибо строительство заводов ни организационно, ни технологически не выходило за рамки традиционализма XVII в. Предприятия строила казна и Демидовы. Сколько-нибудь заметные заводские компании крестьян и разночинцев обычно держались не более нескольких лет и исключительно за счет государственной поддержки. В принципиально иных формах и темпах освоение края началось с 1720 г. -- Уральского горного правления и особенно после вступления в его руководство В. Геннина в 1722 г. Именно 1720-1730-е гг. -- период массового казенного строительства на Урале. Это период зарождения индустрии в России.

С технологической точки зрения для изучаемого периода были характерны следующие особенности черной металлургии: массовое строительство и реконструкция имевшихся домен по европейскому образцу с круглым сечением и узким колошником (при том, что первая подобная домна появилась на Урале в 1717 г.) в предельном производстве -- освоение пяти новых типов вододействующих молотов (вместо единственного «боевого») разработка и внедрение других приспособлений механической обработки металла (вододействующие клещи, ножницы, сверлильные станки и т. п.). Мощность вододействующего оборудования, в том числе доменных и горновых мехов, определялась не усвоением европейской технологии, а совершенствованием русской традиции плотинного строения, неизбежной в условиях местного климата и особенно результативной благодаря приписной системе [12, с. 204]. металлургия уральский доменный завод

Большой интерес представляет исследование И.Л. Маньковой [13, с. 184-202], которая делает попытку ответить на интересный вопрос о том, почему модернизация в металлургии началась именно при Петре I. Она совершенно справедливо указывает, что данные преобразования носили исторически обоснованный и закономерный характер и были органическим продолжением промышленной политики российского государства, заложенной в XVIII в. Исследователь отмечает, что во второй половине XVII в. были заложены основы петровской политики по привлечению и использованию частной инициативы в горнорудном деле.

Стала обычной практика поддержки желающих заниматься поисками и разработкой рудных месторождений. Это касается и железоделательного производства. Однако правительственные решения по этому поводу носили частный, локальный характер. Решения принимались по прецеденту. Только в первой четверти XVIII в. привилегии промышленников были закреплены в общероссийском законодательстве. Однако предоставленные частным лицам со стороны государства в XVII в. возможности не были в большинстве своем реализованы главным образом потому, что само государство не было готово к крупномасштабному заводскому строительству. Государство на протяжении всего XVII в. давало возможность заниматься железоделательным производством частным лицам в ремесленной и мануфактурной формах. Но на государственном уровне крупные мероприятия по поиску месторождений железа не проводились. Казенные железоделательные заводы обеспечивали в основном нужды местного населения. Для успешного развития крупного заводского производства было необходимо найти промышленные запасы руд, ликвидировать технико-экономическую отсталость и иметь квалифицированные кадры. Эти проблемы были решены только Петром I в процессе начавшейся в его эпоху модернизации [13, с. 200].

Таким образом, подводя итог рассмотрению развития уральской металлургии в первой четверти XVIII в., необходимо отметить, что возникновение ее было не стихийной случайностью, а закономерным явлением, вытекающим из политических, экономических и социальных предпосылок.

Список использованной литературы

1. Бакланов Н. Б. Техника металлургического производства XVIII века на Урале / Н. Б. Бакланов. -- М. ; Л.: Соцэкгиз, 1935. -- 324 с. -- (Известия Государственной академии истории материальной культуры им. Н. Я. Марра / Ин-т истории феодального о-ва. Кафедра рус. феодализма ; Вып. 134).

2. Геннин В. де. Описание Уральских и Сибирских заводов. 1735 / В. де Геннин ; предисл. М. А. Павлова. -- М.: Ист. заводов, 1937. -- 656, [7] с.

3. Закомлистов А. Ф. Посессионное право как условие развития горнозаводской промышленности на Урале в эпоху реформ Петра I (на примере землевладения Н. Демидова) / А. Ф. Закомлистов, В. И. Кашперский // Урал индустриальный: материалы VIII Всероссийской научн. конф., 27-28 апреля 2007 г / Бакун. чтения; [редкол.: В. В. Запарий (гл. ред.) и др.]. -- Екатеринбург: АмБ, 2007. С. 11-13.

4. Запарий В. В. Черная металлургия Урала, XVIII -- XX вв. / В. В. Запарий ; [2-е изд., испр. и доп.]. -- Екатеринбург: Банк культ. информ., 2001. -- 303 с.

5. Злотников М. Ф. Первое описание уральских и сибирских заводов / М. Ф. Злотников // Геннин В. де. Описание Уральских и Сибирских заводов. 1735. -- М.: Ист. заводов, 1937. -- С. 11-64.

6. История народного хозяйства Урала: в 2 ч. Ч. 1: 19171945 / отв. ред. М. А. Сергеев. -- Свердловск: Изд-во Урал. унта, 1988. -- 251 с.

7. История Урала: пособие для студ., учит. и самообразования: в 2 т. / редкол.: К. С. Маханек [и др.]. -- Пермь: Кн. изд-во, 1963. -- Т. 1: Первобытно-общинный строй; Период феодализма; Период капитализма. -- 499 с.

8. Карелин В. Г. В. Татищев в Швеции / В. Г. Карелин // Первые Татищевские чтения: тезисы докл. и сообщ., Екатеринбург, 14-15 нояб. 1997 г. -- Екатеринбург, 1997. -- С. 21-24.

9. Кафенгауз Б. Б. История хозяйства Демидовых в XVIII- XIX вв.: Опыт исследования по истории уральской металлургии / Б. Б. Кафенгауз. -- М.; Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1949. -- Т. 1. -- 524 с.

10. Кашинцев Д. А. История металлургии Урала. Т. 1: Первобытная эпоха. / Д. А. Кашинцев ; под ред. М. А. Павлова. -- М.; Л.: ГОНТИ, Ред. лит. по черной и цвет. металлургии, 1939. -- 294 с.

11. Корепанов Н. С. Геннин на Урале / Н. С. Корепанов. -- Екатеринбург: Банк культурной информации, 2006. -- 279 с. -- (Очерки истории Урала / редсовет: Н.А. Миненко [и др.]; вып. 39).

12. Корепанов Н. С. Территориальная модель модернизации (горнозаводской Урал в 20-30-е гг. XVIII в.) / Н. С. Корепанов // Уральский исторический вестник. -- 2000. -- № 5-6. -- С.203-208.

13. Манькова И. Л. У истоков Российской модернизации / И. Л. Манькова // Уральский исторический вестник. -- 2000. -- № 5-6. -- С. 184

14. Мезенин Н. А. Уральский металл / Н. А. Мезенин. -- М.: Металлургия, 1981. -- 111 с.

15. Очерки истории Свердловска / редкол.: Е. Я. Багреев [и др.]. -- Свердловск: Свердл. кн. изд-во, 1958. -- 396 с.

16. Очерки истории техники в России: горн. дело, металлургия, энергетика, машиностроение. [Кн. 1]: С древнейших времен до 60-х годов XIX века / В. К. Кузаков, Н. Н. Стоскова, А. А. Дорогов и др. -- М., 1978. -- 375 с.

17. Струмилин С. Г. Черная металлургия в России и в СССР. Техн. прогресс за 300 лет / С. Г. Струмилин. -- М. ; Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1935. -- 322, [2] с. -- (Труды Института истории науки и техники. Серия 2; Вып. 4).

18. Iron-Making Societies: Erly Industrial Development in Sweden and Russia, 1600-1900 / ed. by Maria Agren. -- Oxford: Berghahn Books, 1998. -- 356 р.

Размещено на Allbest.ru