Коммунистическая партия большевиков как советский социальный лифт в условиях новой экономической политики

Всего к концу 1925 г. чистку прошли 217 тыс. чел., что составило почти 21,0 % общей численности РКП(б). Из них к партийной ответственности были привлечены 39 тыс. чел., или 18,0 % всех прошедших проверку. В том числе 12,8 тыс. чел., или 5,9 % проверенных, были исключены из РКП(б)48. В качестве официальных причин исключения из партии ЦКК РКП(б) назвала некоммунистические поступки, отрыв от партии и пассивность, мещанский образ жизни, карьеризм, уголовные преступления. После рассмотрения контрольными комиссиями поданных апелляций общее число исключенных сократилось до 5,8 тыс. чел., или 2,7 % всех прошедших чистку49. Среди окончательно исключенных из РКП(б) почти 1,6 тыс. чел. составили партийные, советские, профсоюзные, хозяйственные, кооперативные и военные ответственные работники50.

Прием в РКП(б) почти двухсот тысяч рабочих и происходившая параллельно чистка непроизводственных ячеек актуализировали задачу выдвижения на освободившиеся должности новых кадров, которые могли бы стать надежной опорой для проведения генеральной линии партии. Основные направления этой деятельности были заданы XIII съездом РКП(б), принявшим целый ряд решений, нацеленных на постепенное вытеснение «старой гвардии» более молодой генерацией коммунистов, обязанных своим положением и продвижением наверх партийному руководству. Во-первых, по предложению И. В. Сталина съезд сократил обязательный партийный стаж для секретарей губкомов с дореволюционного до шестилетнего. Во-вторых, в качестве одной из неотложных задач было провозглашено выдвижение рабочих «ленинского призыва» на ответственные посты в партийных, государственных, профессиональных, кооперативных и прочих органах. В-третьих, съезд признал необходимым расширение состава партийных комитетов разных уровней за счет избрания в них рабочих «от станка»51.

Успешнее всего районные, уездные, окружные, губернские, областные/ краевые комитеты партии справились с последней задачей. Так, в составе пленума Сибирского крайкома РКП(б) -- ВКП(б) с мая 1924 г. по март 1929 г. число рабочих, непосредственно занятых на производстве, выросло с 3 до 26 чел., а удельный вес -- с 6,2 до 20,8 % соответственно. Еще быстрее доля рабочих «от станка» увеличивалась в губернских, окружных, уездных и районных комитетах партии. Достигался этот рост в большинстве случаев за счет увеличения общей численности парткомов, что позволяло в основном выполнять директиву XIII съезда РКП(б) и в то же время не затрагивало состав бюро партийных комитетов. Как следствие, несмотря на избрание рабочих в руководящие органы, принятие основных решений по-прежнему оставалось за узкой группой профессиональных партийных кадров. Тем не менее для самих рабочих членство в парткомах разных уровней означало повышение социального статуса и морального авторитета среди товарищей.

Гораздо сложнее протекал процесс выдвижения «молодых» коммунистов на ответственную работу. По данным информационного отдела ЦК РКП(б) на 1 сентября 1924 г., удельный вес выдвиженцев варьировался по разным парторганизациям в диапазоне от 20 до 80 %52. Однако, судя по всему, эти сведения неточно отражали реальное положение. На состоявшемся 11 августа 1924 г. заседании специальной комиссии по работе с «ленинским призывом» с докладом о результатах кампании выступил заместитель председателя комиссии С. И. Сырцов, к тому времени занимавший пост заведующего агитационно-пропагандистским отделом ЦК РКП(б). Опираясь на трехлетний опыт работы в учраспредотделе ЦК, он заявил: «С мест от губкомов получаются сведения, что вовлечение в практическую работу довольно большое, но эти проценты являются до известной степени фиктивными»53. В стремлении выполнить директивы съезда губкомы нередко специально создавали различные комиссии, в задачу которых входило исключительно обеспечение работой кандидатов «ленинского призыва». Повышение показателей достигалось также благодаря тому, что за выдвижение рабочих выдавалось их участие в тех или иных общественных организациях. На этом основании С. И. Сырцов сделал однозначный вывод: «Цифре в 70-80 % вовлеченных верить не приходится»54.

Проанализировав недостатки, выявленные в работе местных организаций, 7 февраля 1925 г ЦК РКП(б) издал циркуляр «О выдвижении и вовлечении в практическую работу вновь вступивших в партию рабочих». Партийным комитетам было поручено придать выдвиженчеству планомерный и систематический характер. Само выдвижение предлагалось проводить с учетом, с одной стороны, потребностей парткомов в тех или иных работниках, а с другой -- возможностей ячеек предложить действительно подходящих кандидатов на вакантные должности. Циркуляр ЦК содержал также указание о том, что выдвижение должно осуществляться непременно «с ответственной работы меньшего масштаба на ответственную работу большего масштаба» по той отрасли, по которой ранее уже работал выдвигаемый коммунист55.

Это требование значительно ограничило перспективы карьерного роста рабочих «от станка», которые в большинстве своем не имели никакого опыта ответственной работы. В результате их выдвижение осуществлялось преимущественно на партийные и профсоюзные должности на фабриках и заводах. Вступивших в РКП(б) рабочих избирали членами бюро заводских ячеек, партийными организаторами цехов, членами месткомов и т. п. «Слабее развернута работа по выдвижению молодых товарищей на руководящие работы за пределами предприятия»56, -- сообщали в апреле 1925 г. «Известия ЦК РКП(б)».

Если результаты работы по выдвижению новых кадров были незначительными, то в борьбе со своими политическими противниками сталинское большинство ЦК, напротив, достигло заметных успехов. Состоявшийся в декабре 1925 г. XIV съезд ВКП(б) поручил партийным организациям «вести решительную борьбу со всякими попытками подрыва единства партии, откуда бы они ни исходили и кем бы они ни возглавлялись»57. Основными методами этой борьбы стал перевод оппозиционеров с руководящих постов на менее ответственные, а также неформальная ссылка наиболее активных представителей оппозиции в отдаленные районы СССР. Только с декабря 1925 г. по август 1927 г. из Ленинграда в другие партийные организации было откомандировано около двухсот оппозиционно настроенных коммунистов. Большинство из них получило назначения на советскую, кооперативную и хозяйственную работу низового уровня58.

Осуществлению таких перебросок способствовали расширение и внедрение номенклатурной системы в новые сферы и уровни власти и управления. 16 ноября 1925 г. Оргбюро ЦК РКП(б) приняло постановление «О порядке подбора и назначения работников»59, согласно которому наряду с номенклатурами № 1 и № 2 создавался третий список -- так называемая ведомственная номенклатура, самостоятельно формировавшаяся центральными учреждениями с ежемесячным уведомлением ЦК «о состоявшихся назначениях». Кроме того, республиканским, краевым, областным и губернским парткомам было поручено, взяв за основу перечни должностей, учитываемых Центральным ко-митетом, приступить к выработке номенклатур местных партийных органов60. Таким образом, сохраняя непосредственный контроль за персональным составом центральных комитетов коммунистических партий национальных республик, краевых, областных и губернских комитетов, ЦК делегировал этим органам полномочия самостоятельно расставлять кадры на более низких этажах партийной иерархии, в очередной раз расширяя политическое пространство, на котором выборность партийных и иных органов подменялась их назначением.

При господстве номенклатурной системы, когда занятие любой ответственной должности напрямую зависело от Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК, попытки оппозиции апеллировать к массам были обречены на неудачу. Одна из них -- демонстрация, организованная 7 ноября 1927 г. в честь десятилетия Октябрьской революции, -- была объявлена серьезнейшим нарушением внутри-партийной дисциплины и умело использована И. В. Сталиным в качестве очередного повода для дискредитации своих политических противников. Неделю спустя, 14 ноября 1927 г, ЦК и ЦКК приняли решение об исключении Г Е. Зиновьева и Л. Д. Троцкого из рядов партии61.

Судьба остальных участников троцкистско-зиновьевского блока, объявленных «рупором сил, враждебных режиму пролетарской диктатуры», была определена состоявшимся в декабре 1927 г. XV съездом ВКП(б). В резолюции, принятой по его итогам, принадлежность к оппозиции и пропаганда ее взглядов признавались несовместимыми с пребыванием в ВКП(б). На этом основании съезд исключил из партии сразу 75 наиболее активных оппозиционеров, среди которых оказались такие известные партийно-советские деятели, как П. А. За- луцкий, Л. Б. Каменев, М. М. Лашевич, К. Б. Радек, И. Т. Смилга, И. Н. Смирнов, Л. С. Сосновский. Одновременно с ними только за два месяца, прошедшие с 15 ноября 1927 г., из ВКП(б) были исключены еще 2288 оппозиционеров местного масштаба62. К началу 1928 г. примерно полторы тысячи коммунистов подверглись арестам и заключению в тюрьмы63. Вскоре многих из них отправили в ссылку в отдаленные районы СССР.

Исключение из партии оппозиционно настроенных коммунистов сталинское руководство ЦК пыталось компенсировать ростом численности ВКП(б) прежде всего за счет так называемого рабочего ядра. В начале ноября 1927 г. ЦК постановил в связи с десятилетним юбилеем Октябрьской революции в массовом порядке принять в ВКП(б) «активистов-рабочих и активисток-работниц (в том числе и рабочих-комсомольцев), участвующих в работе Советов, профессиональных союзов, производственных совещаний, кооперации, культурных организаций, добровольных обществ»64. В ходе этой кампании, длившейся с ноября 1927 по январь 1928 г., численность ВКП(б) увеличилась на 108,1 тыс. чел.65 В результате к началу 1928 г. в партии уже имелось 913,2 тыс. членов и 391,2 тыс. кандидатов в члены66, что в совокупности составляло 1394,4 тыс. чел. Последнее означало, что после «генеральной чистки» 1921 г. ряды РКП(б) -- ВКП(б) выросли в 2,3 раза. В свою очередь, стремительный рост партии повлиял на ее социальный, возрастной, образовательный и гендерный состав.

Большевики всегда позиционировали себя как организацию рабочего класса. Однако на самом деле к началу 1928 г. доля рабочих «от станка» среди членов и кандидатов в члены ВКП(б) равнялась всего 35,2 %. Почти столько же -- 34,1 % -- составляли служащие различных учреждений и младший об-служивающий персонал, 13,4 % -- крестьяне, занятые исключительно сельским хозяйством, 6,3 % -- служившие в Красной армии, 1,2 % -- батраки, оставшиеся

9.8 % относились к категории «прочих»67. Другими словами, несмотря на предпринимавшиеся усилия, руководство ВКП(б) не добилось превращения партии в социально однородную организацию и тем более в социальный монолит.

Сопоставление сведений о возрасте членов партии накануне «генеральной чистки» 1921 г. и по итогам Всесоюзной партийной переписи, проведенной в начале января 1927 г., свидетельствует о постепенном «взрослении» членов РКП(б) -- ВКП(б). За указанное время доля коммунистов в возрасте 24-29 лет выросла с 30,0 до 35,0 %, 30-39 лет -- с 30,0 до 36,8 %, 40 лет и старше -- с 14,0 до 17,4 %. Относительный рост указанных возрастных когорт произошел за счет заметного (с 25,0 до 11,3 %) уменьшения удельного веса членов РКП(б) -- ВКП(б) в возрасте от 18 до 23 лет68. Видимо, сказалось внесенное в августе 1922 г. в Устав РКП(б) требование, чтобы юношей и девушек до 20 лет принимали в партию только в том случае, если они состояли в рядах Коммунистического союза молодежи.

В то время как средний возраст коммунистов увеличивался, состав ВКП(б) по партийному стажу, напротив, «помолодел». Если в 1922 г. в РКП(б) имелось примерно 10,4 тыс. коммунистов с партийным стажем до 1917 г., то в начале 1927 г. их осталось не более 9,0 тыс. чел., а удельный вес сократился с 2,7 до 1,1 % соответственно. Согласно Всесоюзной партийной переписи 1927 г, 61,8 % всех членов ВКП(б) получили свои партийные билеты не ранее 1922 г., т. е. уже в условиях нэпа. По терминологии того времени они считались «партийным молодняком».

В уровне образования коммунистов тоже произошли подвижки. Удельный вес неграмотных членов партии за 1922-1926 гг. уменьшился с 4,7 до 1,8 %, т. е. в 2,6 раза. Удельный вес коммунистов со средним образованием вырос с 6,3 до 8.8 %, а с высшим -- с 0,6 до 1,0 %. Доля членов ВКП(б), имевших низшее образование, сократилась с 75,0 до 63,0 %, но произошло это во многом за счет почти двукратного (с 13,0 до 25,4 %) увеличения самоучек69. Иначе говоря, большинство членов ВКП(б) оставались людьми малограмотными.

Устойчивой тенденцией являлось увеличение в рядах партии численности и удельного веса женщин. С начала 1922 по начало 1928 г. их доля выросла с 7,8 до 12,8 %70. Вовлечение в партию женщин, безусловно, свидетельствовало о некотором повышении общественно-политической активности этой огромной и продолжавшей оставаться в основном инертной массы населения. Но оно едва ли могло положительно повлиять на качественный состав партии и ее авангардную роль в советском обществе. Скорее наоборот. Женщины оставались наименее грамотными и самостоятельными членами ВКП(б). В результате они играли в партии роль пассивного и послушного руководству резерва.

Отмеченные изменения в численности и составе ВКП(б) привели к заметной трансформации ее в качестве социального лифта. К 1928 г. основание партийной конструкции значительно расширилось, а высота и этажность -- увеличились. Ее первый этаж составляли 43 224 первичные коммунистические ячейки и 3557 кандидатских групп, которыми руководили бюро ячеек и секретари. Членами бюро 27 318 ячеек, о которых имеются сведения, состояли 103 433 чел., т. е. около 4 чел. в среднем. Если ориентироваться на эту последнюю цифру, то членами бюро ячеек и кандидатских групп являлись примерно 177 тыс. чел. Почти половина членов бюро ячеек -- 50,3 % -- были избраны в состав бюро впервые, а еще больше -- 55,2% -- были молодыми коммунистами, так как имели партстаж с 1924 г.

Наряду с секретарями и членами бюро, на нижнем этаже существовал также многочисленный (по крайней мере -- официально) актив, именовавшийся «руководящими ячейковыми работниками». В него входили председатели организационных комиссий, агитаторы и всевозможные организаторы (агитпропработы, работы среди женщин, среди военных, среди членов ВЛКСМ, с юными пионерами, групповые, звеновые), а также на промышленных предприятиях -- секретари цеховых ячеек и цеховые парторганизаторы71. В результате к 1928 г почти каждый пятый коммунист за недолгий срок своего пребывания в РКП(б) -- ВКП(б) повысил свой статус, получил определенные обязанности и права, выделившие его из общепартийной массы.

Многие коммунисты, которым не досталось руководящих должностей в пределах ячеек, тоже не остались без того или иного портфеля. Комячейки продвигали своих членов в низовой советский, профсоюзный, кооперативный аппараты и т. п. В результате коммунисты становились членами сельсоветов и волис- полкомов, правлений профсоюзов, фабзавкомов, касс взаимопомощи, коопе-ративов, кресткомов и других структур. Все это свидетельствовало о том, что нахождение на нижнем этаже партийной иерархии создавало рядовым членам ВКП(б) благоприятные возможности не только для вертикальной, но и для горизонтальной мобильности, чем они широко пользовались.

Важную роль в функционировании РКП(б) -- ВКП(б) всегда играли партийные конференции разного уровня и съезды, делегаты на которые, как правило, избирались. Почти каждый коммунист рассматривал участие в работе конференции и тем более съезда не только как доверие со стороны товарищей по партии, но и как необходимую ступеньку для продвижения наверх. Имеются неполные сведения, согласно которым в 1927 г. состоялось 230 уездных, 130 окружных, 35 губернских, 18 областных конференций и 6 съездов коммунистических партий национальных республик. В волостных партконференциях приняли участие 6917 чел., в сельских районных -- 41 114, в уездных -- 24 859, окружных -- 22 323 чел., в губернских -- 7761, областных -- 3103 и в съездах национальных компартий -- 1967 чел.72

В период нэпа численность делегатов партийных конференций и съездов неуклонно увеличивалась, а объем социальных перемещений возрастал. В качестве примера можно привести сведения об общепартийных съездах: если на состоявшемся в апреле 1922 г. XI съезде РКП(б) присутствовало 687 чел., то на XV съезде ВКП(б) в декабре 1927 г. число делегатов достигло 1669 чел.73 Конференции и съезды, в работе которых только в 1927 г. участвовали более ста тысяч коммунистов разного статуса, являлись важным инструментом, благодаря которому обеспечивался огромный объем восходящей внутрипартийной мобильности.

Еще большее значение для коммунистов имело их избрание в руководящие партийные органы -- комитеты. Благодаря росту численности партийных рядов и одновременно проводившемуся районированию, в результате которого произошел переход административно-территориального устройства России от трехзвенной (волость -- уезд -- губерния) к двухзвенной (район -- округ) системе управления, намного сложнее стала внутренняя структура ВКП(б), изменились высота и профиль партийной пирамиды. В конце 1927 г. она насчитывала не менее десятка этажей. Их последовательно составляли 1240 волостных комитетов, 1624 сельских районных, 271 уездный, 205 городских, 131 окружной, 36 губернских, 15 областных и 6 центральных комитетов коммунистических партий национальных республик. Членами волостных комитетов являлись 7473 чел., сельских районных -- 19 398, уездных -- 6597, городских -- 6778, окружных -- 5957, губернских -- 1840, областных -- 876, центральных комитетов национальных коммунистических партий -- 407 чел.74 В совокупности в комитетах разного уровня, не считая ЦК ВКП(б), в качестве ответственных работников трудились 49 326 профессиональных партаппаратчиков.

При анализе данных о парткомах обращают на себя внимание несколько обстоятельств. Как ни странно, в 1923-1927 гг. численность парткомов на уездном, окружном, губернском, областном и краевом уровнях никак сверху не регламентировалась. Это позволяло местным парторганизациям принимать решение по данному вопросу самостоятельно. В результате только за время с XIII до XV съезда количество членов уездных, окружных, губернских и областных/краевых комитетов в среднем почти удвоилось. В земледельческой полосе оно составляло 51 чел., а в Центрально-промышленном районе -- 72 чел. на один губком. В Одесской и Харьковской парторганизациях, насчитывавших 11 869 и 19 767 коммунистов, были избраны парткомы соответственно из 93 и 140 членов. Причины, по которым внутри местных парторганизаций происходили столь многочисленные восходящие перемещения, никак не объяснялись, но чаще всего были банальны: пребывание в любом парткоме означало получение тех или иных привилегий и/или благ, официальных или неформальных.

Другим серьезным изменением в то же время стали резкое обновление состава парткомов и вызванное этим обновлением уменьшение партийного стажа их членов. Данные процессы проходили, с одной стороны, за счет уменьшения среди членов комитетов бывших «подпольников» и вступивших в РКП(б) до 1920 г, с другой -- за счет увеличения количества коммунистов, принятых в партию с 1924 г. Даже автор журнала «Известия ЦК ВКП(б)» был вынужден признать, что «столь форсированное обновление этого кадра партии... вряд ли можно считать правильным»75. Тем не менее сталинское большинство ЦК партии благосклонно смотрело на такое «самоуправство» местных парторганизаций, которое их руководство лукаво объясняло «орабочиванием» парткомов и демократизацией партийной жизни. В действительности цель ускоренной внутрипартийной мобильности заключалась в вытеснении старшего поколения коммунистов, отличавшегося относительно большей самостоятельностью суждений и независимостью поведения, заметно более послушным и управляемым «партийным молодняком», из которого на местах формировалась новая, сталинская партийная элита.

Противоречивые изменения произошли на самой вершине партийной пирамиды. В апреле 1922 г. 49,6 % всех делегатов XI съезда РКП(б) являлись коммунистами, вступившими в партию до 1917 г.76 В декабре 1927 г. на XV съезде ВКП(б) данная категория коммунистов составила только 38,5 % делегатов77. За это же время численность ЦК выросла с 46 чел. (27 членов и 19 кандидатов) до 121 чел. (71 член и 50 кандидатов), т. е. увеличилась в 2,6 раза. Но удельный вес в составе ЦК членов партии, имевших дореволюционный стаж, остался на прежнем уровне -- 90,9 %, хотя из ВКП(б) только что была исключена большая группа профессиональных революционеров. Последнее позволяет сделать как минимум два важных вывода: во-первых, И. В. Сталин не побоялся расколоть «старую партийную гвардию», чего так опасался В. И. Ленин, и смог опереться на большую ее часть; во-вторых, попасть на партийный олимп (в ЦК) или хотя бы к его подножию (съезд партии) для многих представителей «старой гвардии» оказалось важнее, чем встать на защиту остатков внутрипартийной демократии.

Правда, в порядке некоторого оправдания тех, кто поддержал И. В. Сталина в борьбе с троцкистско-зиновьевской оппозицией, нужно сказать, что о замыслах, которые обсуждались на самой вершине властной пирамиды, знали лишь единицы, а догадывались в лучшем случае десятки коммунистов. Весьма показателен политический финт, который совершил И. В. Сталин в январе -- феврале 1928 г. во время поездки в Сибирь. Расправившись с объединенной оппозицией, он круто изменил политический курс по отношению к крестьянству, по сути взяв на вооружение взгляды Л. Д. Троцкого. Это привело к расколу в рядах бывшей троцкистской оппозиции. Фактическое свертывание нэпа, выразившееся в усилении административного нажима на крестьянство, было по-разному воспринято политическими противниками И. В. Сталина. Если одни правильно считали новую политическую линию «очередным маневром», то другие наивно расценили ее как принятие по-настоящему «левого курса», вызванного обострением классовой борьбы в деревне78.

Оппозиционеры, поверившие в пересмотр И.В.Сталиным генеральной линии партии, были убеждены в том, что в новых условиях именно им следует доверить проведение «левого курса» в жизнь, и стали добиваться политической реабилитации. Бывший член Киевской партийной организации А. И. Ломов, находившийся в ссылке в г. Камень, писал: «Каждый из нас, который вел же-сточайшую борьбу против партии, будучи, правда, убежден в своей правоте... должен сейчас найти в себе большевистское мужество, чтобы прийти с повинной к своей партии и заявить “Партия всегда права”»79. В 1928-1929 гг. после публичного «покаяния» многие бывшие троцкисты получили возможность вернуться из ссылки и даже были вновь приняты в ВКП(б), но уже не на ключевые партийно-советские должности.

Допуская в ряды ВКП(б) тех, кого совсем недавно И. В. Сталин клеймил как злейших врагов партии, генеральный секретарь рассчитывал использовать их в очередном раунде внутрипартийной борьбы. Поверженная троцкистская оппозиция, уже не представлявшая какой-либо угрозы для нового вождя, действительно оказалась «полезна» генеральному секретарю, но только не для проведения в жизнь «левого курса», как думали сами оппозиционеры, а для борьбы с теми, кто вскоре будет зачислен в ряды «правых»: с Н. И. Бухариным, А. И. Рыковым, М. П. Томским и их единомышленниками.

В 1928 г. во время борьбы с оппозицией ЦК покончил с «разгулом демократии» на местах при определении численности членов парткомитетов. Были выработаны и утверждены типовые штаты партаппарата разного уровня, в соответствии с которыми к 1 октября 1928 г. его количество предполагалось сократить на 2,5 тыс. чел., в том числе в губкомах -- на 16,7 %, обкомах/ крайкомах и центральных комитетах национальных компартий -- на 19,5 % и горрайкомах -- на 33,3 %. Волостным комитетам разрешалось иметь одну штатную единицу, сельским райкомам -- до 6, горрайонным комитетам -- от 3 до 9, уездным -- от 7 до 12, окружным -- от 4 до 18, губернским -- от 15 до 18, областным/краевым -- от 26 до 36, Московскому и Ленинградскому комитетам -- по 54, ЦК Украины -- 84 ответственных работника. Кроме того, каждому парткому полагался обслуживающий, технический и иногда вспомогательный персонал80.

Принципиально важно, что в 1928 г. были приняты меры по повышению квалификации («качества») секретарей комячеек, а в действительности -- по стабилизации его корпуса. Во всех производственных ячейках, причем независимо от количества в них коммунистов, вводилась одна платная единица, а при необходимости разрешалось делать доплату секретарям ячеек, т. е. они пере-водились в ранг профессиональных партаппаратчиков. В целях привлечения на эту должность более грамотных коммунистов зарплата секретарей повышалась до уровня зарплаты квалифицированных рабочих, членов фабзавкомов или партмаксимума. Зарплату секретарей волостных и сельских райкомов предлагалось увеличить до уровня советских служащих соответствующего масштаба. Для повышения квалификации секретарей предусматривалось их обучение, вводилась система специальных отпусков81.

Еще одним инструментом регулирования внутрипартийной социальной мобильности стала переброска руководящих кадров на производство. 7 января 1929 г. ЦК ВКП(б) постановил в течение двух месяцев мобилизовать «из состава работников преимущественно центральных учреждений, имеющих опыт руководящей работы, не менее 50 чел. для длительной работы у станка и в низовых органах на крупнейших предприятиях»82. 20 марта 1929 г. «Известия ЦК ВКП(б)» опубликовали статью, разъяснявшую и уточнявшую официальный смысл данной директивы. По замыслу высшего партийного руководства, эта мобилизация должна была стать началом «большой и повсеместно проводимой работы по посылке к станку и в низовые органы руководящих работников, так называемых “ответственных коммунистов”»83. Официально цель кампании заключалась, с одной стороны в обновлении партийно-советского аппарата путем выдвижения на освободившиеся должности новых кадров, с другой -- в налаживании партийной работы на предприятиях, число которых в условиях начавшейся индустриализации росло. На самом же деле такие переброски нередко вы-полняли функцию «почетной ссылки» для оппозиционно настроенных, колебавшихся или просто неугодных коммунистов. В конце 1920-х годов практика перевода с ответственной партийной на низовую хозяйственную работу стала одной из самых распространенных процедур, с помощью которых осуществлялась нисходящая социальная мобильность руководящих партийных кадров.

Коммунистическая партия большевиков представляла собой уникальный политический институт и, соответственно, не менее уникальный социальный лифт. Цели и задачи партии определяли ее съезды и избираемый ими Центральный комитет. Они же формулировали основные параметры и характеристики этого института в качестве лифта: условия индивидуального и группового попадания в лифт и исключения из него; размеры (численность), однородность (состав) и внутреннюю структуру (высоту и профиль) лифта; правила поведения в нем и критерии перехода с одного этажа партийной иерархии на другой; объем социальных перемещений, направления и скорость движения; механизмы, инструменты и процедуры, которые обеспечивали работоспособность лифта.

За не слишком продолжительный, но богато насыщенный событиями период нэпа РКП(б) -- ВКП(б) как социальный лифт претерпела значительные изменения. В этом качестве она функционировала по довольно часто менявшимся и иногда прямо противоположным правилам. С одной стороны, руководство РКП(б) -- ВКП(б) стремилось к тому, чтобы партия не только по названию, но и по составу была пролетарской. С этой целью оно ужесточило условия приема в партию для всех категорий населения, сохранив преференции для рабочих и красноармейцев. С другой стороны, возглавляемый И. В. Сталиным ЦК неоднократно нарушал уставные нормы, проводя целые кампании по набору в партию новых членов, во время которых широко распахивал двери в лифт то для «коренных пролетариев», то для рабочих «от станка», то для активистов из рабочих и работниц. Иногда пополнение принимало не индивидуальный, а коллективный, массовый характер. Рост численности рядов РКП(б) -- ВКП(б) значительно увеличил высоту партийной пирамиды и количество ее этажей, изменил профиль лифта. Как следствие, в партаппарате возникли новые вакантные должности и появилась потребность в дополнительных руководящих кадрах, что усилило привлекательность РКП(б) -- ВКП(б) как социального лифта и повысило ее роль в социальных перемещениях.

В дальнейшем сталинский ЦК добивался искусственного расширения состава парткомов разного уровня за счет избрания в них рабочих «от станка», выдвижения «молодых» коммунистов, в том числе «ленинского призыва», на ответственные должности, хотя ни те ни другие не имели для такого повышения ни надлежащих знаний, ни должного опыта. Несмотря на это, инспирированная сверху форсированная восходящая мобильность партийного «молодняка» повысила авторитет РКП(б) -- ВКП(б) в рабоче-крестьянской среде. Допустив в 1924- 1927 гг. в ходе выборов в уездные, окружные, губернские и областные парткомы почти двукратное увеличение их членов, сталинский ЦК получил надежную опору в лице элиты среднего уровня.

В основном неписаными, но учитывавшимися условиями для продвижения коммунистов на верхние этажи партийной иерархии и получения ими высокого социального статуса являлись, как правило, продолжительность пребывания в партии, авторитет в широких коммунистических кругах, проверяемый через разного рода выборы, наличие опыта партийной, советской, профсоюзной или хозяйственной деятельности, следование линии ЦК и преданность вождю.

При жизни В. И. Ленина наибольшие шансы на карьерный рост имели прежде всего представители «старой партийной гвардии». После занятия И. В. Сталиным должности генерального секретаря ЦК и введения номенклатурной системы изменился порядок назначения на высшие партийно-советские должности, что-повлекло за собой использование новых критериев социальной мобильности сначала на верхних, а затем и на всех остальных этажах партийной иерархии. Снизились частота использования и значение демократической процедуры выборов. Важнейшую роль при формировании партийной элиты стала играть преданность генеральному секретарю ЦК, которая доказывалась активной поддержкой его курса и борьбой против оппозиции. Институциализация номенклатурного подхода была успешно использована И. В. Сталиным сначала для устранения оппозиционной контрэлиты с верхних этажей партийной пирамиды, а затем и безжалостного исключения ее из рядов ВКП(б). К концу нэпа партия как лифт претерпела существенные изменения. Из стихийно разраставшегося политического института она трансформировалась в хорошо отла-женный механизм, оказывавший решающее влияние на социальную стратификацию советского общества в целях построения социализма в СССР.

Литература

1 См., напр.: Бондарь В. А., Воробьев С. В., Горбачев О. В., Мазур Л. Н., Яркова Е. И. «...С Лениным в башке и с наганом в руке»: коллективный портрет Екатеринбургской губернской организации РКП(б), 1919-1923. Екатеринбург, 2019. С. 248-264.

2 Джавланов О. Т., Михеев В. А. Номенклатура: эволюция отбора. М., 1993; Коржихи- на Т. П., Фигатнер Ю. Ю. Советская номенклатура: становление, механизмы действия // Вопросы истории. 1993. № 7. С. 25-38; Пашин В. П., Свириденко Ю. П. Коммунистическая номенклатура: истоки, сущность, содержание. М., 1995; Павлюченков С. А. «Новый класс» и становление системы государственного абсолютизма // Россия нэповская / под общ. ред. А. Н. Яковлева. М., 2002. С. 169-207; Зеленов М. В. Рождение партийной номенклатуры // Вопросы истории. 2005. № 2. С. 3-24; № 3. С. 3-16; и др.

3 Бадовский Д. В. Советская политическая элита: от «организации профессиональных революционеров» к номенклатурной системе // Вестник Московского университета. Сер. 12. Политические науки. 1995. № 1. С. 22-36; Березкина О. С. Революционная элита переходного периода (1921-1927) // Свободная мысль: теоретический и политический журнал. 1997. № 11. С. 56-79; Саранцев Н. В. Большевистская властвующая элита: возникновение, становление и трансформация, 1900-1939. Саратов, 2001; Чистиков А. Н. Партийно-государственная бюрократия Северо-Запада Советской России 1920-х годов. СПб., 2007; Кислицын С. А. Контрэлиты, оппозиции и фронды в политической истории России. М., 2011.

4 Головин С. А. Членство в РКП(б) -- ВКП(б) как основной путь повышения социального статуса (1920-1930-е гг.) // Вопросы истории. 2008. № 3. С. 33-43; Бициоха В. Г. Членство в РКП(б) -- ВКП(б) как основной путь повышения социального статуса в 1918 -- начале 1920-х (на примере Саратовской парторганизации) // Вестник Саратовского государственного социально-экономического университета. 2010. № 4. С. 123--125. -- Сравнение текстов публикаций В. Г. Бициохи и С. А. Головина позволяет утверждать, что В. Г. Бициоха осуществил некорректные заимствования из статьи своего предшественника.

5 Известия ЦК РКП(б). 1920. 4 сент. № 21. С. 1.

6 Известия Сибирского областного бюро РКП(б) (Омск). 1920. 12 нояб. № 12. С. 2.

7 Известия ЦК РКП(б). 1921. 5 марта. № 28. С. 23.

8 Ленин В. И. Полное собрание сочинений: в 55 т. Т. 41. М., 1981. С. 30.

9 Протоколы X съезда РКП(б). М., 1933. С. 610.

10 Шишкин В. И., Пивоваров Н. Ю. «Генеральная чистка» РКП(б) 1921 года как инструмент социального регулирования в советской России // Вестник Новосибирского государственного университета. Сер. История, филология. 2015. Т. 14, вып. 8. С. 141--142.

11 Известия ЦК РКП(б). 1921. № 28. С. 12-13.

12 Там же. № 29. С. 14.

13 Там же. № 32. С. 17; Павлюченков С. А. «Орден меченосцев». Партия и власть после революции. 1917-1929 гг. М., 2008. С. 233.

14 В современной историографии распространено мнение о том, что результаты переписи ответственных работников якобы неизвестны. На самом деле в марте 1922 г. они были опубликованы (Известия ЦК РКП(б). 1921. № 3 (39). С. 37-44), а год спустя вкратце озвучены В. М. Молотовым на XI партийном съезде.

15 Известия ЦК РКП(б). 1921. № 36. С. 16.

16 Там же. С. 15.

17 Там же. 1922. № 3 (39). С. 37.

18 Там же. № 1 (37). С. 37.

19 Там же.

20 Сборник инструкций по учету и распределению партработников. М., 1923. С. 8-12.

21 См. об этом: Чистиков А. Н. Партийно-государственная бюрократия... С. 134.

22 См., напр.: Российский государственный архив социально-политической истории (далее -- РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 34. Д. 54. Л. 1-33; Д. 55. Л. 1-189.

23 Известия ЦК РКП(б). 1922. № 1 (37). С. 37.

24 Там же. 1921. № 32. С. 12-13.

25 Там же. № 36. С. 5.

26 Там же. 1922. № 1. С. 31.

27 Подсчитано по: Там же. № 3 (39). С. 40.

28 Справочник партийного работника. М., 1922. Вып. 2. С. 79.

29 Известия ЦК РКП(б). 1922. № 7. С. 13.

30 Там же. С. 21.

31 Протоколы Одиннадцатого съезда РКП(б). М., 1936. С. 577-578.

32 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 68. Д. 145. Л. 102; Протоколы Одиннадцатого съезда РКП(б). С. 386.

33 Орлинский С. К вопросу об укреплении и новых задачах партии // Правда. 1922. 28 марта.

34 Российский государственный архив новейшей истории (далее -- РГАНИ). Ф. 3. Оп. 22. Д. 88. Л. 59.

35 Сырцов С. И. Ближайшие задачи в области учета и распределения // Известия ЦК РКП(б). 1923. № 1. С. 12.

36 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 34. Д. 106. Л. 56.

37 Двенадцатый съезд РКП(б). Стеногр. отчет. М., 1968. С. 705.

38 Известия ЦК РКП(б). 1923. № 5. С. 32.

39 Там же. № 9-10. С. 33.

40 Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923-1927. Из архива Льва Троцкого: в 4 т. / сост. Ю. Фельштинский. Т. 1. Benson, 1988. С. 84.

41 Тринадцатая конференция Российской коммунистической партии (большевиков). М., 1924. С. 124, 126.

42 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 3: 1922-- 1925. М., 1984. С. 157.

43 Там же. С. 184.

44 Известия ЦК РКП(б). 1924. № 2. С. 7.

45 Ленинский призыв РКП(б): сборник. М.; Л., 1925. С. 13.

46 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 424. Л. 9.

47 Морозова Т. И., Шишкин В. И. «Политику внутри партии... я считаю началом растрачивания ленинского наследства». Переписка Е. М. Ярославского и Е. А. Преображенского о чистке непроизводственных ячеек РКП(б) (конец марта -- начало апреля 1924 г.) // Исторический архив. 2016. № 5. С. 101.

48 Отчет Центральной контрольной комиссии РКП(б) XIV съезду партии. Май 1924 -- декабрь 1925. М., 1925. С. 57.

49 Там же. С. 61.

50 Подсчитано по: Там же. С. 62.

51 Тринадцатый съезд РКП(б). Стеногр. отчет. 23-31 мая 1924 г. М., 1924. С. 642, 647-648,

653.

52 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 32. Д. 6. Л. 39.

53 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 22. Д. 122. Л. 28.

54 Там же.

55 Известия ЦК РКП(б). 1925. № 7 (82). С. 1.

56 Там же. № 15-16 (90-91). С. 10.

57 XIV съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). Стеногр. отчет. М., 1926. С. 963.

58 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 120. Д. 15. Л. 143-151.

59 Известия ЦК РКП(б). 1925. № 9 (84). С. 7.

60 Там же. 1926. № 1 (122). С. 4.

61 Там же. 1927. № 42-43. С. 1-2.

62 См. об этом: Роговин В. З. Власть и оппозиции. М., 1993. С. 26; Шабалин В. В. Пейзаж после битвы: из истории левой оппозиции на Урале. Пермь, 2003. С. 29.

63 См. подробнее: Фельштинский Ю. Г., Чернявский Г. И. Лев Троцкий: в 4 кн. Кн. 3: Оппозиционер. 1923-1929 гг. М., 2013. С. 306.

64 Известия ЦК ВКП(б). 1927. № 41. С. 11.

65 Приводится по: Горбачев В. Д. Октябрьский призыв в ВКП(б): автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1953. С. 10.

66 ВКП(б) в цифрах. Вып. 8. М.; Л., 1928. С. 6-7.

67 Там же. С. 11.

68 Всесоюзная партийная перепись 1927 года. Вып. 6. М., 1927. С. 140-141.

69 Всероссийская перепись членов РКП(б): 1922 года. Вып. 4. М., 1923. С. 28; Всесоюзная партийная перепись 1927 года. Вып. 5. М., 1927. С. 7. -- По Всероссийской переписи членов РКП(б) 1922 г. 0,4 % опрошенных не указали сведения об уровне своего образования.

70 ВКП(б) в цифрах. Вып. 8. М.; Л., 1928. С. 32; Ризель Ф. Женщина в ВКП(б). Регулирование роста и социального состава женщин в ВКП(б). М., 1929. С. 5.

71 ВКП(б) в цифрах. Вып. 8. С. 6, 44-46.

72 Там же. С. 42.

73 Протоколы Одиннадцатого съезда РКП(б). С. 386; XV съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). Стеногр. отчет. М.; Л., 1928. С. 1104.

74 ВКП(б) в цифрах. Вып. 8. С. 40-41. -- Данные неполные, только о ЦК компартий Азербайджана, Армении, Белоруссии, Грузии, Туркменистана и Узбекистана.

75 Торлин З. О составе руководящих кадров местных парторганизаторов // Известия ЦК ВКП(б). 1928. № 20. С. 14-15.

76 Подсчитано по: Протоколы Одиннадцатого съезда РКП(б). С. 701-715.

77 XV съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). Стеногр. отчет. С. 1106.

78 См. подробнее: Шишкин В. И. Командировка И. В. Сталина в Сибирь 15 января -- 6 февраля 1928 г. // Наука из первых рук. 2014. № 3/4. С. 160.

79 Государственный архив Новосибирской области. Ф. П-6. Оп. 4. Д. 39. Л. 166.

80 Известия ЦК ВКП(б). 1928. № 27 (248). С. 6-8.

81 Гроссман В. К постановлению ЦК о партаппарате // Там же. С. 1-2.

82 Там же. 1929. № 4 (263). С. 10.

83 Гуревич Д. О посылке руководящих работников на предприятия // Там же. № 7 (266). С. 1.

References

Badovsky D. V. 'Soviet political elite: from the “organization of professional revolutionaries” to the nomenclature system', VestnikMoskovskogo universiteta. Ser. 12. Politicheskie nauki, no. 1, 1995. (In Russian)

Berezkina O. S. 'The Transitional Revolutionary Elite (1921-1927)', Svobodnaia mysl': teoreticheskii i politicheskii zhurnal, no. 11, 1997. (In Russian)

Bitziokha V. G. 'Membership in the RCP(b) as the way of improving social status in the 1918 -- beginning of the 1920s (based on example of the Saratov region)', Vestnik Saratovskogo gosudarstvennogo sotsialno- ekonomicheskogo universiteta, no. 4, 2010. (In Russian)

Bondar V. A., Vorobyev S. V., Gorbachev O.V., Mazur L. N., Yarkova E. I. “...With Lenin in our Heads and a Gun in our Hands": Collective Portrait of the Russian Communist Bolshevik Party in Ekaterinburg Region in 19191923 (Yekaterinburg, 2019). (In Russian)

Chistikov A. N. Party and state bureaucracy of the North-West of Soviet Russia of the 1920s (St. Petersburg, 2007). (In Russian)

Communist opposition in the USSR. 1923-1927. From the archive of Leo Trotsky, ed. by Yu. Felshtinsky, vol. 1 (Benson, 1988). (In Russian).

Dzhavlanov O.T., Mikheev V. A. Nomenclature: the evolution of selection (Moscow, 1993). (In Russian) Felshtinsky Yu. G., Chernyavsky G. I. Leon Trotsky., in 4 vols, vol. 3. Oppositionist. 1923-1929 (Moscow, 2013). (In Russian)

Golovin S. A. `Joining RKP(b) -- VKP(b) as the Main Way for Social Ascent, 1920s -- 1930s', Voprosy istorii, no. 3, 2008. (In Russian)

Gorbachev V. D. Oktiabrskii prizyv v VKP(b) (1927 god) [Candidate of History Dissertation] (Moscow, 1953). (In Russian)

Kislitsyn S.A. Counter-elites, oppositions and fronts in the political history of Russia (Moscow, 2011). (In Russian) Korzhikhina T. P., Figatner Yu. Yu. 'Soviet nomenclature: formation, mechanisms of action', Voprosy istorii, no. 7, 1993. (In Russian)

Morozova T. I., Shishkin V. I. '“I consider politics within the party to be the beginning of wasting Lenin's inheritance”. Correspondence between E. M. Yaroslavsky and E. A. Preobrazhensky on the cleaning of non-production cells of the RCP(b) (late March -- early April 1924)', Istoricheskiiarkhiv, no. 5, 2016. (In Russian) Pashin V. P., Sviridenko Yu. P. Communist nomenclature: origins, essence, content (Moscow, 1995). (In Russian)

Pavlyuchenkov S. A. '“New Class” and the making of a system of state absolutism', Rossiia nepovskaia, ed. by A. N. Yakovlev (Moscow, 2002). (In Russian)

Pavlyuchenkov S.A. "Order of the Swordsmen". Party and power after the revolution. 1917-1929 (Moscow, 2008). (In Russian)

Rogovin V. Z. Power and Opposition (Moscow, 1993). (In Russian)

Sarantsev N. V. The Bolshevik ruling elite: emergence, formation and transformation, 1900-1939 (Saratov, 2001). (In Russian)

Shabalin V. V. Landscape after the battle: from the history of the left opposition in the Urals (Perm, 2003). (In Russian) Shishkin V. I., Pivovarov N. Yu. '“General purge” of the RCP(b) in 1921 as an instrument for social control', VestnikNovosibirskogo gosudarstvennogo universiteta. Ser. Istoriia, filologiia, vol. 14, no. 8, 2015. (In Russian) Shishkin V. I. 'Stalin's trip to Siberia, January 15 -- February 6, 1928', Nauka izpervykh ruk, no. 3/4, 2014. (In Russian)

Zelenov M. V. 'The birth of party nomenclature', Voprosyistorii, no. 2-3, 2005. (In Russian)

Размещено на Allbest.ru

...