Курган 524 у с. Жаботин (новое в изучении "опорного" памятника скифской архаики в украинской правобережной лесостепи)

Именно последние 2 бляхи наиболее близки жаботинской. Отличия заключаются в том, что жаботинское изображение более реалистично: его контуры более плавны, в то время как бляшки с Бельска и из Крыма имеют явно геометризированный вид. Отличны и выразительные рифленые рога жаботинского бычка. Тем не менее, по нашему мнению, их можно объединить в одну малочисленную серию схематических изображений головы быка анфас.

В свое время, В. А. Ильинская выдвинула предположение о том, что образ быка был заимствован скифами с Ближнего Востока (Ильинская 1972, с. 43). Именно такой заимствованный и чуждый характер не позволил ему развиваться на территории Скифии. Видимо, это положение остается актуальным, хоть и с определенными дополнениями. Увеличение источниковой базы демонстрирует, что образ быка все-таки имел развитие в скифском искусстве, хотя и очень ограниченное. Что касается утверждения о его возможном заимствовании из переднеазиатского репертуара, то на это есть вполне весомые основания. Возможно, редуцированный образ быка был заимствован скифами из скульптурных изображений на ручках котлов, происходящих с территории Урарту и Греции. К ним относятся: котел, происходящий, предположительно из Северной Сирии (хранится в Национальном музее в Копенгагене); котел из Кармир-Блура (хранится в Историческом музее Армении в Ереване); котел из Топраккале (хранится в Британском музее в Лондоне) -- данная протома является наиболее реалистичной и высокохудожественной; котел из храма Апполона в Дельфах (Археологический музей в Дельфах, Греция; From Assyria. 2014, р. 279--281, fig. 151--154).

Рис. 15. Бронзовая бляшка в виде головы бычка

Перечисленные изделия относятся ко времени VIII--VII вв. до н. э. Т. е. они хронологически предшествуют скифским бычкам и вполне могли быть прототипами для заимствования.

Нельзя исключать, что данная бляшка являлась деталью какого-то ремня, например, от колчана.

Ручка (верхний прилеп) античной амфоры. Фрагмент сохранился в длину на 8,0 см. Поверхность слегка заизвесткована, особенно с внутренней стороны. Сломы на фрагменте ручки старые, запатинированные, относящиеся либо ко времени захоронения, либо (что, скорее всего) ко времени раскопок Центральной гробницы в 1913 г., когда сосуд мог быть разбит случайно рабочими. На одной из сторон фрагмента ручки -- довольно широкий срез, нанесенный острым орудием труда, по-видимому, лопатой в период раскопок гробницы.

В сечении ручка имеет почти правильную овальную форму, размерами 3,2 х 2,5 см. Переход от вертикальной части ручки к горловине выполнен в виде плавной дуги (рис. 16).

Тесто амфоры светло-коричневое (или темнооранжевое), очень плотное, с редкими мелкими серебристыми включениям.

Определение места изготовления данного сосуда и его точной даты сложно, в силу хотя бы того, что ручки амфор, имеющие овальное сечение, известны довольно широко.

Вместе с тем, судя по характеру теста амфоры, она относится к сосудам восточногреческого производства. Однако, это не: Хиос, Лесбос, Самос, Милет, Теос или Клазомены. Ручка сечением и в определенной степени особенностями глины напоминает Протофасос. Тем не менее, известно, что амфоры этого круга появляются в Северном Причерноморье достаточно поздно, не ранее середины VI в. до н. э.

Как бы то ни было, но данная ручка принадлежит сосуду, время которого вряд ли определяется ранее конца VII -- начала VI вв. до н. э.

Обломки бронзового клепанного тонкостенного сосуда. Представлены тремя рваными фрагментами, не имеющими определенной геометрической формы. Соответственно, размеры: 5,2 х 3,0 х 0,05; 3,2 х 1,2 х 0,05; 3,0 х 2,5 х 0,05 см. Следы какого-либо орнамента отсутствуют (рис. 14: 9, 13, 14).

Данные находки вполне перекликаются с теми, что хранятся в фондах Отдела археологии Восточной Европы и Сибири Государственного Эрмитажа. Правда, в указанной коллекции они представлены большим числом -- стенки, фрагменты венчика и заклепки. На некоторых стенках имеет место гравированный геометрический орнамент (Рябкова 2019, с. 397--401, кат. 43, рис. V: 1).

Т. В. Рябкова на основании близости упомянутого орнамента декору на бронзовом сосуде из Лухванского клада отнесла жаботинский сосуд к VIII--VII вв. до н. э. (Рябкова 2014, с. 399).

Рис. 16. Фрагмент ручки амфоры восточногреческого производства

К данной категории находок относится лишь один артефакт, а именно -- бронзовый пулевидный колпачок. Он небольших размеров: высота 1,5, диаметр нижней части 1,2 см. Толщина стенки 1,0--1,2 мм. Изделие выполнено в технике литья (рис. 14: 15).

В момент обнаружения, внутри колпачка фиксировалось дерево (фрагменты дуба черешкового). Складывается, вполне определенное мнение, что данный колпачок венчал некое древко, возможно, скипетра (?).

Аналогии данному изделию нам обнаружить не удалось.

Культурно-хронологическая ситуация на Юге Восточной Европы в целом, в Днепровской Правобережной Лесостепи и его южной части, бассейне р. Тясмин, в частности, в предскифское и раннескифское время, будто бы, изначально не давала повода для отнесения кургана 524 у с. Жаботин, к следующим отрезкам времени: рубеж VIII--VII вв. до н. э. (Kosack 1987, S. 27, 31), 750--700 гг. до н. э. (РСК-1; Медведская 1991, с. 87, 88), не позднее конца VIII в. (Дараган 2011, с. 571, 572) и, наконец, по исследования новейшей поры, примерно к середине VIII в. до н. э. (Рябкова 2014, с. 412

В указанное время в данном регионе встречаются погребальные древности кочевого населения, известные в науке как памятники типа Новочеркасского клада (или новочеркасской культуры; Скорый 1999, с. 11--14, 80--95), которые не без основания соотносятся рядом исследователей с историческими киммерийцами. Новочеркасский вещевой комплекс решительно отличается от комплекса материальной культуры ранних скифов, в частности -- специфичным вооружением, деталями конской упряжи. Но одно из самых главных, мы бы сказали, кардинальных, отличий новочеркасских древностей от раннескифских, во всяком случае -- в пределах украинской Лесостепи -- это полное отсутствие в них каких-либо изделий в зверином стиле, несомненных маркеров собственно скифской культуры. Для новочеркасских древностей характерен геометрический художественный стиль. К слову, напомним, что изделия в скифском зверином стиле присутствуют в комплексе кургана 524. Это 2 золотые бляшки в виде лежащих копытных (ланей?) с повернутой влево головой и подогнутыми ногами (находки 1913 г.) и бронзовая бляшка от конского убора в виде головки быка в фас (находка 2019 г.).

Вполне логично, что наличие новочеркасских древностей и раннескифских в границах одной и той же территории предполагает некий хронологический промежуток, лакуну между ними, хотя, конечно, не исключает их «соприкосновение» на каком-то узком отрезке времени.

Значение двух, найденных в процессе полного доисследования кургана 524, артефактов -- бронзовой бляшки в виде головки быка и особенно ручки античной амфоры -- трудно переоценить: они, как бы, автоматически снимают вопрос о VIII или рубеже VIII--VII вв. до н. э. для «опорного» памятника глубокой скифской архаики в Правобережной Лесостепи.

Пожалуй, здесь имеет смысл напомнить о датировке кургана 524, предложенной В. А. Ильинской в 1970-х -- начале 1980-х гг., исходящей из существовавших в то время представлений о раннескифской культуре: конец VII или рубеж VII--VI вв. до н. э. (Ілінська 1973, c. 14; Ильинская 1975, с. 62; Ильинская, Тереножкин 1983, с. 234).

Однако сторонники ранних дат оперируют, как им представляется, достаточно вескими доводами для удревнения кургана 524. у с. Жаботин.

Рассмотрим, так ли убедительны эти аргументы, помня методическую установку, используемую в археологии, о том, что закрытый комплекс должен датироваться по наиболее поздним вещам.

Итак, обратим внимание на наиболее существенные хроноиндикаторы, из тех, что привлекали исследователи ранее (до полного исследования кургана 2019 г.) Это -- колчанный набор, предметы конской упряжи (удила и псалии), украшения, в традициях звериного стиля . Остальные предметы, как-то пластинки панцирного набора, фрагменты бронзовой ситулы, каменная булава, лепная посуда и пр. в свете присутствия указанных выше выразительных артефактов, несомненно, занимают второстепенное, «подчиненное» положение при выяснении даты кургана Жаботин 524.

Колчанный набор. Наконечники стрел бронзовые, двулопастные, длинновтульчатые, чаще всего с изогнутым, довольно длинным шипом на втулке (30 экз.). Подавляющее большинство из них имеет симметрично ромбическую в плане головку. Лишь у нескольких экземпляров, также с шипом в основании втулки, головка, иной, ассиметрично ромбической формы. Наконец, 2 наконечника, также с шипом на втулке, отличаются от всех вышеназванных экземпляров головкой лавролистной формы так называемого келермесского типа (Рябкова 2012, с. 347, рис. 1; 2014, с. 378--383, рис. I, 1: 1; I, 2: 1; I, 3: 1; I, 4: 1; I, 5: 1; I, 6: 1; с. 418, табл. I, II).

В свое время А. И. Мелюкова отнесла бронзовые наконечники из кургана 524, по предложенной ею классификации (отдел I, тип 1), к первой хронологической группе или второй половине -- концу VII -- первой половине VI вв. до н. э. (Мелюкова 1964, с. 16--18, 28, рис. 1). При этом, подчеркивала, что подобные наконечники (т. е. с ромбической головкой), появившись еще в предскифское время, продолжают бытовать и в VII--VI вв. до н. э., хотя господствующим типом становятся наконечники с овальной или лавролистной головкой.

Исходя из состава вещевого комплекса курган 524. В. А. Ильинская датировала колчанный набор, выделив входящие в него наконечники в так называемый Жаботинский тип, более узким хронологическим промежутком, а именно -- концом VII -- рубежом VII--VI вв. до н. э. При этом, исследовательница указывала, что подобные наконечники заходят в начало VI в. до н. э., хотя уже в данное время в скифских колчанных наборах абсолютно преобладают наконечники с лавролистной головкой келермесского типа (Іллінська 1973, с. 14, 15).

В 1980-х гг. С. В. Полин объединил наконечники жаботинского типа с наконечниками из кургана в Ендже (Болгария) в один тип Енджа-Жаботин, постулируя идею о том, что двулопастные ромбовидные наконечники выходят из употребления в середине VII в. до н. э. (Полін 1987, с. 21, 22).

Однако, как объединение наконечников из Жаботина 524 и Енджи в один тип, так и верхняя рамка бытования двухлопастных ромбовидных наконечников (середина VII в. до н. э.) вызвали, на наш взгляд, вполне закономерную критику. Так,

В. Г. Петренко, а впоследствии -- Т. В. Рябкова, указали, что данный тип выделен недостаточно обоснованно: наконечники из 524-го кургана имеют, в первую очередь симметрично-ромбическую в плане головку, в то время как наконечники из Енджи -- ассиметрично-ромбические. По мнению упомянутых исследователей, данное обстоятельство объясняется тем, что между этими группами наконечников есть некая хронологическая лакуна (Петренко 1990, с. 61; Рябкова 2014, с. 349). Как полагает В. Г. Петренко, данный колчанный набор, скорее всего, относится к концу VII в. до н. э. (Петренко 1990, с. 73). Добавим, что в пользу асинхронности наконечников из Жаботина 524 и Енджи говорит присутствие в колчанном наборе первого из них, по крайней мере, двух типично келермесских наконечников стрелы с лавролистной головкой. Слишком категоричным считала А. И. Мелюкова вывод С. В. Полина о прекращении функционирования двухлопастных ромбических наконечников стрел к середине VII в. до н. э., правомерно указав на вещевой комплекс из кургана II в Братышеве (Западная Подолия), где подобные ромбические наконечники соседствовали с бронзовым зеркалом «ольвийского» типа, дата которого никак не может быть отнесена к VII в. до н. э. (Мелюкова 1998, с. 110; Sulimirski 1936, tabl. V: s--u). Стоит также добавить, что отдельные ромбические наконечники встречаются и в некоторых погребальных памятниках бассейна р. Тясмин, т. е. территории, где расположен курган 524 у с. Жаботин, например, в курганах 38 у с. Гуляй-Город, № 406 у с. Журовка. В первом из них, также, как и в Братышеве, было зеркало «ольвийского типа», во втором -- предметы вооружения и конского снаряжения келермесского времени, находящие ближайшие аналогии в вещевом наборе гробницы 2 Репяховатой Могилы (Ильинская 1975, табл. II: 20; VIII: 8). Ясное дело, что дата названных курганов -- отнюдь не первая половина VII в. до н.э. Таким образом, упомянутые ромбические наконечники стрел не являются надежным хроноиндикатором для столь ранней датировки кургана.

Удила бронзовые со стремявидными окончаниями (Рябкова 2014, c.403, рис. VI, 1: 3, c.423, табл. V: 45). По типологии А. Д. Могилова, относятся к подтипу стремявидных бронзовых удил I.1.1.4 или удилам с тремя выступами на подножье стремени (Могилов 2008, с. 17) . Особенностью Жаботинских удил (на что обращали внимание и ранее, а в недавнее время это сделала Т. В. Рябкова) является наличие на звеньях (на одном звене четче, на другом -- слабее) литого орнамента в виде пояска, разделенного на прямоугольники (Рябкова 2014, с. 406, 407, рис. VI, 1:

. Подобный орнамент имеет ранние традиции и хорошо известен на двукольчатых удилах предскифского времени (Вальчак 2009, с. 43, 44).

На территории Восточноевропейской Лесостепи известно 16 экземпляров удил с тремя выступами на стремени, при этом 13 из них приходится на Днепровское Лесостепное Правобережье. Из достоверных закрытых комплексов (погребений в курганах) происходит, как минимум, 5 удил. В бассейне р. Тясмин, помимо, находки в Жаботине 524, это экземпляры из курганов 453 у с. Макеевка, 183 у с. Великая Яблоновка на р. Тенетинка (Ильинская 1975, табл. XVIII: 2; XIX: 7, 9), 471 у с. Оситняжка (Ильинская 1975, табл. XXI: 17), погребение 1 в Репяховатой Могиле (Ильинская, Мозолевский, Тереножкин 1989, с. 35, рис. 4: 17), в бассейне Роси -- экземпляры из курганов 45 у с. Берестняги (Ковпаненко 1981, с. 10, рис. 6: 2), погребения 1 кургана 6 у с. Яснозорье (Ковпаненко, Бессонова, Скорый 1994, с. 55, рис. 6; 2). Все упомянутые погребальные памятники, с учетом иных предметов погребального инвентаря (среди которых, несомненно, присутствуют и вещи келермесской поры) относятся ко времени не ранее второй половины -- конца VII -- начала VI вв. до н. э. Особенного внимания заслуживают удила из Яснозорья. Они являются ближайшей аналогией удилам из кургана 524 у с. Жаботин, поскольку, помимо общей морфологической близости, имеют на звеньях точно такой же орнамент (Ковпаненко, Бессонова, Скорый 1994, с. 55, рис. 6: 2). На это обстоятельство было указано еще при публикации комплекса погребения 1 кургана 6 у с. Яснозорье более четверти века назад (Ковпаненко, Бессонова, Скорый 1994, с. 59). Тщательный анализ всех артефактов, составляющих вещевой набор яснозорского погребения (а в их кругу, кроме иных вещей, -- акинак келермесского типа, двулопастный наконечник стрелы с лавролистной головкой также келермесского типа), позволяет убедительно ограничить хронологические позиции данного погребального комплекса второй половиной -- концом VII в. до н. э. (Ковпаненко, Бессонова, Скорый 1994, с. 57--60). В свете приведенных соображений, удила из Жаботин 524 не являются серьезной основой для удревнения данного погребального памятника.

3) Псалии бронзовые трехмуфтовые с плавно изогнутым верхним краем, почти прямым нижним с округлым расширением в конце и орнаментом в виде ромба с вписанным в него кругом -- в районе отверстий. (Рябкова 2014, с. 403, рис. VI, 1: 1, 2; c. 423, табл. V: 44). Данные псалии неоднократно анализировались различными исследователями и в последнее время очень тщательно Т. В. Рябковой (2014, с. 401--406, там же библиография), на фоне весьма обширного количества бронзовых трехмуфтовых псалиев огромного региона -- от Северного Причерноморья до Минуссинской котловины. Морфологические и декоративные особенности таких псалиев позволили исследовательнице связывать их генезис с регионами Северо-Западного Кавказа и Предкавказья, с учетом «местной традиции и центральноазиатских влияний» (Рябкова 2014, с. 406).

В свое время В. Р. Эрлих объединил трехмуфтовые псалии Жаботин-524 с псалиями, типа найденных в кургане Уашхиту 1 в Адыгее (Северо-Западное Предкавказье) в один тип «Уашхиту--Жаботин» (Эрлих 1991, с. 35, рис. 2). Однако со временем такой подход вызвал вполне закономерную, на наш взгляд, критику. Данные псалии достаточно различаются морфологически. Псалии из Уашхиту, хотя и трехмуфтовые, но имеют на нижнем конце лопасть (Махортых, 2003, с. 47; Могилов 2008, с. 30; Рябкова 2014, с. 401) вполне соответствующую лопасти псалиев новочеркасского типа. По нашему мнению, между упомянутыми псалиями есть и хронологический интервал: одни древнее, другие моложе. Напомним, также, что в Уашхиту не зафиксированы изделия в зверином стиле, т. е., по сути, это -- предскифский комплекс.

Трехмуфтовые псалии -- нечастая принадлежность узды в скифских древностях Лесостепи. В Днепровском Лесостепном Правобережье они известны в упоминавшемся уже погребения 1 кургана 6 у с. Яснозорье, где они -- в комплексе с удилами, аналогичными жаботинским (Ковпаненко, Бессонова, Скорый 1994, с. 55, рис. 6: 3), курганах 183 у с. Великая Яблоновка на р. Тенетинка, где они также соседствуют с удилами, близкими по форме жаботинским (Ильинская 1975, табл. XIX: 9), 375 у с. Емчиха (Ковпаненко 1981, с. 21, рис. 17: 2), 2 группы II. в ур. Горчаков Лес близ с. Медвин (Ковпаненко 1981, с. 42, рис. 42: 4, 5). Все перечисленные курганные комплексы относятся ко времени не ранее второй половины -- конца VII вв. до н. э. (Ковпаненко 1981, рис. 64; Ковпаненко, Бессонова, Скорый 1989, с. 157; 1994, с. 57--60).

Бляшки-аппликации золотые от костюма (парадного головного убора) в виде копытных животных -- ланей или горных козлов с поджатыми ногами и повернутой назад головой. (Рябкова 2014, с. 408, рис. VII: 1, 2, c. 423, табл. V: 46). Наиболее близкими аналогиями жаботинским украшениям, по стилистическим и иконографическим особенностям (добавим -- и по металлу и географическому расположению относительно кургана Жаботин -- 524), несомненно, являются золотые бляшки -- аппликации из кургана 346 у с. Теклино -- Орловец (бассейн р. Тясмин). На это обращалось внимание и ранее (см., например, Ильинская 1975, с. 151), а недавно это сходство тщательно проанализировал Ю. Б. Полидович, придя к вполне, на наш взгляд, обоснованному выводу о возможной синхронности этих комплексов или крайне незначительной хронологической лакуне между ними (Полидович 2017, с. 168, 169). Однако в вещевом наборе теклинского погребения, бесспорно, присутствуют двулопастные наконечники стрел с лавролистной головкой, т. е. келермесского типа (Ильинская 1975, табл. XXV: 17; Дараган 2003, с. 666, рис. V.38: 15). Следовательно, датировать комплекс кургана Теклино 346 временем ранее второй половины VII в. до н. э. (Ковпаненко, Бессонова, Скорый 1989, с. 151) нет никаких оснований. Стоит напомнить, что в кургане 346 у с. Теклино--Орловец упомянутые украшения обнаружены в гробнице, вполне аналогичной жаботинской погребальной конструкции (Ильинская 1975, с. 63).

Итак, как изделия, обнаруженные в 2019 г., так и те, что были найдены в 1913 г. в ходе раскопок А. А. Бобринского, не дают убедительных оснований относить сооружение кургана 524 у с. Жаботин к рубежу VIII--VII вв. до н. э. и тем более -- к VIII в. до н. э. Ведущие хроноиндикаторы данного погребального памятника, при учете присутствия в комплексе ручки античной амфоры, однозначно определяют его дату временем не ранее последней четверти -- конца VII в. до н. э.

Таким образом, мы, по сути, возвратились к датировке кургана Жаботин -- 524, предложенной почти полстолетия назад В. А. Ильинской (Ілінська 1973, c.14; Ильинская 1975, с. 62; Ильинская, Тереножкин 1983, с. 234), подтверждаемой новыми материалами. Эта дата соответствует келермесскому периоду или заключительному этапу -- окончанию переднеазиатских скифских походов.

Эти вопросы в работах, касающихся данного погребального памятника, практически не обсуждались, за исключением, пожалуй, совместной обобщающей работы В. А. Ильинской -- А. И. Тереножкина, где некоторые вещи из кургана 524 у с. Жаботин, найденные в 1913 г., трактуются, как остатки инвентаря женского погребения (Ильинская, Тереножкин 1983, с. 234).

Сохранившиеся после древнего ограбления Центральной гробницы предметы четко распадаются на 3 группы. Первая из них -- (керамические и металлический сосуды, железные ножи) не являются достоверным индикатором половой принадлежности погребенного лица. Две иные группы предметов традиционно свойственны инвентарю мужского и женского захоронений. Принадлежности мужского погребения в нашем случае -- вооружение (защитное и наступательное), деталь воинского снаряжения. Женский вещевой набор (найден практически весь в древнем грабительском ходу, в южной поле кургана) это: украшения («обломки стеклянных», т. е. пастовых и «янтарных бусин»), орудия труда (пряслице, части железных игл?), культовые или туалетные принадлежности («обломок каменной плиты, со следами красной краски», «кусочки серы и румян» (Бобринской 1916, с. 1). В углубленном основании самой Центральной гробницы обнаружены упоминавшиеся уже 2 золотые бляшки-аппликации в виде копытных животных, возможно, ланей, по-видимому, украшения парадного головного убора. К сожалению, за исключением названных двух бляшек, остальные предметы женского инвентаря не сохранились.

Антропологические материалы из Центральной гробницы Жаботина 524 -- минимальны. В публикации А. А. Бобринского упоминаются «обломки сильно истлевших человеческих костей», найденных в южной поле кургана, вероятно, в грабительском ходу: видимо, они были перемещены туда в свое время древними грабителями. Несколько разрушенных человеческих костей были зафиксированы и нами в 2019 г. в южной части углубленного основания Центральной гробницы. Однако, в силу плохой сохранности, они совершенно недоступны для какого-либо антропологического изучения. Более интересной является берцовая кость, несомненно, из данной могилы, принадлежащая молодой женщине.

Таким образом, мы можем говорить о первоначальном наличии в Центральной гробнице, как минимум, двух погребенных -- мужчине, тяжеловооруженном скифском воине (возраст которого нам не известен) и молодой женщине -- жене или сопровождавшей основного покойника особе.

Ряд фактов, засвидетельствованных при исследовании (в том числе -- полном доисследовании) кургана Жаботин 524, позволяет предполагать сравнительно высокий социальный ранг основного покойника -- тяжеловооруженного скифа-конника. К числу таковых относятся: 1) дольно обширная по масштабам деревянная гробница (по внешней линии столбов площадь ее более 28 м2; 2) сопровождающее человеческое захоронение вблизи Центральной гробницы, по-видимому, жертвоприношение; 3) радиальная обкладка первичной насыпи деревом, несомненно, потребовавшая определенных трудозатрат; 4) существенная досыпка насыпи, кургана, возможно, через непродолжительное время после захоронения (например, год?), в связи, с чем размеры его существенно изменились, достигая высоты, в наше представлении не менее 7,0, при диаметре до 50 м.

В рассуждениях о статусе воина, погребенного в Центральной гробнице Жаботина 524, не следует также забывать, что курган был ограблен в древности, но при этом ряд бронзовых предметов грабителями забран не был. Следовательно, вполне можно допускать, что из погребальной камеры были изъяты, в первую очередь, изделия из драгоценных металлов -- материальные свидетельства соответствующего ранга погребенного мужчины. Подобные же изделия в Центральной гробнице, конечно, были, о чем свидетельствуют сохранившиеся после ограбления золотые аппликации.

ЛИТЕРАТУРА

Алексеев, А. Ю. 2003. Хронография Европейской Скифии VII--IV веков до н. э. Санкт-Петербург: Государственный Эрмитаж.

Бессонова, С. С. 1989. Культовые сооружения скифского времени в Побужье. В: Тезисы докладов Первой Кубанской археологической конференции. Краснодар, с. 53-54.

Бессонова, С. С. 1994. Курганы Лесостепного Побужья. В: Черненко, Е. В. (ред.). Древности скифов. Киев: ИА НАН Украины, с. 3-30.

Бобринской, А. А. 1901. Курганы и случайные археологические находки близ местечка Смелы, III. Санкт-Петербург.

Бобринской, А. А. 1901. Отчет о раскопках в Черкасском и Чигиринском уездах Киевской губернии в 1901 году. Известия Археологической комиссии, 2, с. 24-50.

Бобринской, А. А. 1914. Отчет о раскопках в Киевской губернии в 1912 году. Известия Археологической комиссии, 54, с. 99-108.

Бобринской, А. А. 1916. Отчет о раскопках в Киевской губернии в 1913 году. Известия Археологической комиссии, 60, с. 1-3.

Бойко, Ю. Н., Берестнев, С. И. 2001. Погребения VII--IV вв. до н. э. курганного могильника у с. Купьеваха (Ворсклинский регион скифского времени). Харьков: РА-Каравелла.

Вальчак, С. Б. 2009. Конское снаряжение в первой трети I-го тыс. до н. э. на юге Восточной Европы. Москва: Таус.

Вязьмитина, М. И. 1963. Ранние памятники скифского звериного стиля. Советская археология, 2, с. 158-170.

Геофизический... 2019. Геофизический отчет. Комплексные геофизические исследования. Киев.

Грибкова, А. А., Полидович, Ю. Б. 2013. Фигурка быка скифского времени из собрания Б. И. и В. Н. Ханенко. Археологический альманах, 30, с. 259277.

Дараган, М. Н. 2011. Начало раннего железного века в Днепровской Правобережной Лесостепи. Киев: КНТ.

Иванчик, А. И. 2001. Киммерийцы и скифы. Культурно-исторические и хронологические проблемы археологии восточноевропейских степей и Кавказа пред- и раннескифского времени. Москва.

Ильинская, В. А. 1965. Некоторые мотивы раннескифского звериного стиля. Советская археология, 1, с. 86-107.

Ильинская, В. А. 1968. Скифы Днепровского Лесостепного Левобережья (курганы Посулья). Киев: Наукова думка.

Ильинская, В.А. 1972. Образ коня и быка в раннескифском искусстве. В: Тезисы докладов ІІІ Всесоюзной конференции по вопросам скифо-сарматской археологии (скифо-сибирский «звериный» стиль). Москва: ИА АН СССР, с. 41-46.

Іллінська, В. А. 1973. Бронзові наконечники стріл так званого жаботинського і новочеркаського типів. Археологія, 12, с. 13-26.

Ильинская, В. А. 1975. Раннескифские курганы в бассейне р. Тясмин. Киев: Наукова думка.

Ильинская, В. А., Мозолевский, Б.Н., Тереножкин, А. И. 1980. Курган VI в. до н. э. у с. Матусов. Тереножкин, А.И. (ред.). В: Скифия и Кавказ. Киев: Наукова думка, с. 31-63.

Ильинская, В. А., Тереножкин, А. И. 1983. Скифия VII--IVвв. до н. э. Киев: Наукова думка.

Канторович, А. Р. 2015. Скифский звериный стиль Восточной Европы: классификация, типология, хронология, эволюция: Диссертация д-ра ист. наук. Москва, ИА РАН.

Ковпаненко, Г. Т. 1967. Племена скіфського часу на Ворсклі. Київ: Наукова думка.

Ковпаненко, Г. Т. 1981. Курганы раннескифского времени в бассейне р. Рось. Киев: Наукова думка.

Ковпаненко, Г. Т. 1984. «Червона Могила» у с. Флярковка. В: Кропоткин, В. В., Краснов, Ю. А. (ред.). Древности Евразии в скифо-сарматское время. Москва: Наука, с. 107-113.

Ковпаненко, Г. Т. 1998. Нові дані про кургани біля с. Жаботин на Черкащині. В: Музейні читання. Матеріали Міжнародної наукової конференції, присвяченої 90-літтю з дня народження видатного українського археолога О. І. Тереножкіна. Київ: МІКУ, с. 74-76.

Ковпаненко, Г. Т., Бессонова, С. С., Скорый, С. А. 1989. Памятники скифской эпохи Днепровского Лесостепного Правобережья (Киево-Черкасский регион). Киев: Наукова думка.

Ковпаненко, Г. Т., Бессонова, С. С., Скорый, С. А. 1994. Новые погребения раннего железного века в Поросье. В: Черненко, Е. В. (ред.). Древности скифов. Киев: ИА АН Украины, с. 41-63.

Козак, О. Д., Слободян, Т. І. 2020. Неординарне поховання в кургані скіфського часу біля с. Жаботин. Археологія і давня історія України, 3 (36), с. 446-453.

Махортых, С. В. 2003. Культурные контакты населения Северного Причерноморья и Центральной Европы в киммерийскую эпоху. Киев: Шлях.

Медведская, И. Н. 1992. Периодизация скифской архаики и древний Восток. Советская археология, 3, с. 86-107.

Мелюкова, А. И. 1964. Вооружение скифов. Свод археологических источников, Д 1-4. Москва: Наука.

Мелюкова, А. И. 1998. К вопросу о датировке раннескифских стрел. Музейні читання. Матеріали Міжнародної наукової конференції, присвяченої 90-літтю з дня народження видатного українського археолога О. І. Тереножкіна. Київ: МІКУ, с. 108111.

Могилов, О. Д. 2008. Спорядження коня скіфської доби у Лісостепу Східної Європи. Київ; Кам'янець-Подільський: ІА НАН України.

Мурзін, В. Ю., Ролле, Р. А. 1995. Спільні дослідження археологів України та Німмечини у Більську. Полтавський археологічний збірник, 3, с. 50-56.

Окатенко, В. Н., Скорый, С. А., Зимовец, Р. В. 2018. Курган раннескифского времени в Харьковской области. Археологія і давня історія України, 2 (27), с. 219-235.

Ольховский, В. С. 1991. Погребально-поминальная обрядность населения Степной Скифии (VII-- III вв. до н. э.). Москва: Наука.

Переводчикова, Е. В. 1994. Язык звериных образов. Очерки искусства евразийских степей скифской эпохи. Москва: Восточная литература.

Петренко, В. Г. 1990. К вопросу о хронологии раннескифских курганов Центрального Предкавказья. В: Мелюкова, А. И. (ред.). Проблемы скифо-сарматской археологии. Москва: ИА АН СССР, с. 6081.

Покровская, Е. Ф. 1973. Предскифское поселение у с. Жаботин. Советская археология, 4, с. 169-188.

Полидович, Ю. Б. 2017. Один из мотивов изображения горного козла в раннескифском искусстве. Краткие сообщения Института археологии, 248, с. 166-184.

Полін, С. В. 1987. Хронологія ранньоскіфських пам'яток. Археологія, 59, с. 17-36.

Привалова, О. Я., Зарайская, Н. П., Привалов, А. И. 1982. Двугорбая Могила. В: Тереножкин, А. И. (ред.). Древности Степной Скифии. Киев: Наукова думка, с. 148-178.

Раскопки Н. И. Веселовского. 1913. Отчет Археологической комиссии за 1909--1910. Санкт-Петербург, с. 147-156.

Рябкова, Т. В. 2005. Курган 524 у с. Жаботин. В: Четвертая Кубанская археологическая конференция. Тезисы и доклады. Краснодар: Офсет-принт, с. 240-243.

Рябкова, Т. В. 2007. К вопросу о типологии и происхождении псалиев типов «Жаботин» и «Уашхиту». В: Ранній залізний вік Євразії: до 100-річчя від дня народження Олексія Івановича Тереножкїна: Матеріали Мiжнародно'ї наукової конференції (16-- 19 травня 2007р.). Київ; Чигирин: IA НАНУ, с. 131135.

Рябкова, Т. В. 2008. Бронзовый сосуд из кургана 524 у с. Жаботн. В: Случайные находки: хронология, атрибуция, историко-культурный контекст. Санкт-Петербург, с. 89.

Рябкова, Т. В. 2009. Бронзовый сосуд из кургана 524 у с. Жаботин. В: Бессонова, С. С. (ред.). Эпоха раннего железа. Сборник научных трудов к 60-летию С. А. Скорого. Киев; Полтава: ИА НАН Украины, с. 351-354.

Рябкова, Т. В. 2010a. Классификация изображений с ромбовидными знаками на предметах предскифского и раннескифского времени. В: Проблемы хронологии и периодизации археологических культур Северного Кавказа: Тезисы докладов. Магас: Пилигрим, с. 309-312.

Рябкова, Т. В. 2010b. Чешуйчатые панцири раннескифского времени. Археологический сборник Государственного Эрмитажа, 38, с. 87--106.

Рябкова, Т. В. 2011. Изображения ромбовидных знаков как свидетельство миграций в эпоху ранних кочевников. В: Маргулановские чтения 2011: Материалы международной археологической конференции. Астана: Сарыарка, с. 104-109.

Рябкова, Т. В. 2012. Колчанный набор из кургана 524 у с. Жаботин. В: Культуры степной Евразии и их взаимодействие с древними цивилизациями: Материалы международной научной конференции, посвященной 110-летию со дня рождения выдающегося российского археолога Михаила Петровича Грязнова. 2. Санкт-Петербург: ИИМК РАН, с. 345-350.

Рябкова, Т. В. 2014. Курган 524 у с. Жаботин в системе памятников периода скифской архаики. Археологический ежегодник, 4, с. 372-432.

Скорий, С. А. 1987. Про скіфський етнокультурний компонент у населення Дніпровського Лісостепового Правобережжя. Археологія, 60, с. 36-49.

Скорий, С. А. 1990. Курган Переп'ятиха (до етнокультурної історії Дніпровського Лісостепового Правобережжя). Київ: Наукова думка.

Скорый, С. А. 1999. Киммерийцы в украинской Лесостепи. Киев; Потава: Археология.

Скорый, С. А. 2003. Скифы в Днепровской Правобережной Лесостепи. Киев: ИА НАН Украины.

Скорый, С., Зимовец, Р. 2014. Скифские древности Крыма. Материалы одной коллекции. Киев: Олег Філюк.

Скорый, С. А., Орлик, А. П., Зимовец, Р. В., Каравайко, Д. В. 2019. Скифское погребение кургана Орликова Могила на юге Кировоградщины. Археологія і давня історія Укрїни, 4 (33), с. 160-170.

Смирнова, Г. И. 1993. Памятники Среднего Приднестровья в хронологической схеме раннескифской культуры. Советская археология, 2, с. 101-118.

Черненко, Е. В. 1968. Скифский доспех. Киев: Наукова думка.

Членова, Н. Л. 1967. Происхождение и ранняя история племен тагарской культуры. Москва: Наука.

Ханенко, Б. Н., Ханенко, В. И. 1900. Древности Приднепровья. 3. Киев.

Хвойка, В. В. 1904. Раскопки курганов при с. Оситняжке Чигиринского уезда Киевской губернии. Археологическая летопись Юга России, 1--2, с. 7-12.

Эрлих, В. Р. 1991. Бронзовые уздечные наборы и проблема хронологии предскифского и раннескифского времени Закубанья. В: Абрамов, А. П., Гавритухин, И. О., Паромов, Я. М., Эрлих, В. Р. (ред.). Древности Северного Кавказа и Причерноморья. Москва: ИА РАН, с. 31-47.

Эрлих, В. Р. 1994. У истоков раннескифского комплекса. Москва: Государственный музей Востока.

Эрлих, В. Р. 2007. Северо-Западный Кавказ в начале железного века: протомеотская группа памятников. Москва: Наука.

From Assyria... 2014. From Assyria to Iberia. At the Down of the Classical Age. New York: The Metropolitan Museum of Art.

Kossack, G. 1987. Von den Anfangen des skythoiranischen Tierstils. Skythika. Munchen, S. 24-86.

REFERENCES

Alekseev, A. Yu. 2003. Khronografiya Evropejskoj Skifii VII--IV vekov do n. e. Sankt-Peterburg: Gosudarstvennyj Ermitazh.

Bessonova, S. S. 1989. Kultovye sooruzheniya skifskogo vremeni v Pobuzhje. In: Tezisy dokladov Pervoj Kubanskoj arkheologicheskoj konferenczii. Krasnodar, s. 53-54.

Bessonova, S. S. 1994. Kurgany Lesostepnogo Pobuzhya. In: Chernenko, E. V. (ed.). Drevnosti skifov. IA NAN Ukrainy, Kiev.

Bobrinskoj, A. A. 1901. Kurgany i sluchajnye arkheolog-icheskie nakhodki bliz mestechka Smely, III. Sankt-Peterburg.

Bobrinskoj, A. A. 1901. Otchyot o raskopkakh v Cherkasskom i Chigirinskom uezdakh Kievskoj gubernii v 1901 godu. Izvestiia Arheologicheskoy komissii, 2, s. 24-50.

Bobrinskoj, A. A. 1914. Otchyot o raskopkakh v Kievskoj gubernii v 1912 godu. Izvestiia Arheologicheskoy komissii, 54, s. 99-108.

Bobrinskoj, A. A. 1916. Otchyot o raskopkakh v Kievskoj gubernii v 1913 godu. Izvestiia Arheologicheskoy komissii, 60, s. 1-3.

Bojko, Yu. N., Berestnev, S. I. 2001. Pogrebeniya VII-- IV vv. do n. e. kurgannogo mogilnika u s. Kupjevakha (Vorsklinskij region skifskogo vremeni). Kharkov: RA-Karavella.

Valchak, S. B. 2009. Konskoe snaryazhenie v pervoj treti Igo tys. do n. e. na yuge Vostochnoj Evropy. Moskva: Taus.

Vyazmitina, M. I. 1963. Rannie pamyatniki skifskogo zverinogo stilya. Sovetskaia arheologiia, 2, s. 158-170.

Geofizicheskij. 2019. Geofizicheskij otchyot. Kompleksnye geofizicheskie issledovaniya. Kiev.

Gribkova, A. A., Polidovich, Yu. B. 2013. Figurka byka skifskogo vremeni iz sobraniya B. I. i V. N. Khanenko. Arkheologicheskij almanakh, 30, s. 259-277.

Daragan, M. N. 2011. Nachalo rannego zheleznogo veka v Dneprovskoj Pravoberezhnoj Lesostepi. Kiev: KNT.

Ivanchik, A. I. 2001. Kimmerijczy i skify. Kulturno-is- toricheskie i khronologicheskie problemy arkheologii vostoch- noevropejskikh stepej i Kavkaza pred- i ranneskifskogo vre- meni. Moskva.

Ilinskaya, V. A. 1965. Nekotorye motivy ranneskifskogo zverinogo stilya. Sovetskaia arheologiia, 1, s. 86-107.

Ilinskaya, V. A. 1968. Skify Dneprovskogo Lesostepnogo Levoberezhya (kurgany Posulya). Kiev: Naukova dumka.

Ilinskaya, V. A. 1972. Obraz konya i byka v ranneskifskom iskusstve. In: Tezisy dokladov III Vsesoyuznoj konferenczii po voprosam skifo-sarmatskoj arkheologii (skifo-sibirskij «zver- inyj» stil'). Moskva: IA AN SSSR, s. 41-46.

Illinsjka, V. A. 1973. Bronzovi'j nakonechniki stril tak zva- nogo zhabotinskogo i novocherkaskogo tipiv. Arkheologiya, 12, s. 13-26.

Ilinskaya, V. A. 1975. Ranneskifskie kurgany v bassejne

r. Tyasmin. Kiev: Naukova dumka.

Ilinskaya, V. A., Mozolevskij, B. N., Terenozhkin, A. I. 1980. Kurgan VI v. do n. e. u s. Matusov. In: Ternnozhkin, A. I. (ed.). Skifiya i Kavkaz. Kiev: Naukova dumka, s. 31-63.

Ilinskaya, V. A., Terenozhkin, A. I. 1983. Skifiya VII-- IV vv. do n. e. Kiev: Naukova dumka.

Kantorovich, A. R. 2015. Skifskij zveriny'j stil Vostochnoj Evropy: klassifikacziya, tipologiya, khronologiya, evolyucziya: Dissertaciia d-ra ist. nauk. Moskva, IA RAN.

Kovpanenko, G. T. 1967. Plemena skifskogo chasu na Vor- skli. Kyiv: Naukova dumka.

Kovpanenko, G. T. 1981. Kurgany ranneskifskogo vremeni v bassejne r. Ros. Kiev: Naukova dumka.

Kovpanenko, G. T. 1984. «Chervona Mogila» u s. Flyark- ovka. In: Kropotkin V. V., Krasnov Yu. A. (eds.). Drevnosti Evrazii v skifo-sarmatskoe vremya. Moskva: Nauka, s. 107113.

Kovpanenko, G. T. 1998. Novi dani pro kurgani bilya

s. Zhabotin na Cherkashhini. In: Muzejni chitannya. Mate- riali Mizhnarodnoyi naukovoyi konferencziyi, prisvyachenoyi 90-littyu z dnya narodzhennya vmdatnogo ukrayins'kogo arkheologa O. I. Terenozhkina. Kyiv: MIKU, s. 74-76.

Kovpanenko, G. T., Bessonova, S. S., Skoryj, S. A. 1989. Pamyatniki skifskoj epokhi Dneprovskogo Lesostepnogo Pra- voberezhya (Kievo-Cherkasskij region). Kiev: Naukova dumka.

Kovpanenko, G. T., Bessonova, S. S., Skoryj, S. A. 1994. Novye pogrebeniya rannego zheleznogo veka v Porosje. In: Chernenko, E. V. (ed.). Drevnosti skifov. Kiev: IA AN Ukrainy, s. 41-63.

Kozak, O. D., Slobodyan, T. I. 2020. Neordynarne pohovan- nya skifskogo chasu bilya s. Zhabotin. Arkheolohiia i davnia istoriia Ukrainy, 3 (36), s. 446-453.

Makhortykh, S. V. 2003. Kulturnye kontakty naseleniya Severnogo Prichernomorya i Czentralnoj Evropy v kimmeri- jskuyu epokhu. Kiev: Shlyakh.

Medvedskaya, I. N. 1992. Periodizacziya skifskoj arkhaiki i drevnij Vostok. Sovetskaia arheologiia, 3, s. 86-107.

Melyukova, A. I. 1964. Vooruzhenie skifov. Svod arheolog- icheskih istochnikov, D 1-4. Moskva: Nauka.

Melyukova, A. I. 1998. K voprosu o datirovke ranneskif- skikh strel. In: Muzejni chitannya. Materiali Mizhnarodnoyi naukovoyi konferencziyi, prisvyachenoyi 90-littyu z dnya nar- odzhennya vmdatnogo ukrayins'kogo arkheologa O. I. Ter- enozhkina. Kyiv: MIKU, s. 108-111.

Mogilov, O. D. 2008. Sporyadzhennya konya skifskoyi dobi u Lisostepu Skhidnoyi Yevropi. Kyiv; Kamyanecz-Podil'skij: IA NAN Ukrainy.

Murzin, V. Yu., Rolle, R. A. 1995. Spilni doslidzhennya arkheologiv Ukrayini ta N'mmechini u Bilsku. Poltavskij arkheologichnij zbirnik, 3, s. 50-56.

Okatenko, V. N., Skoryj, S. A., Zimovecz, R. V. 2018. Kurgan ranneskifskogo vremeni v Kharkovskoj oblasti. Arheologiia і davnia istorua Ukrainy, 2 (27), s. 219-235.

Olkhovskij, V. S. 1991. Pogrebalno-pominalnaya obryad- nost naseleniya Stepnoj Skifii (VII--III vv. do n. e.). Moskva: Nauka.

Perevodchikova, E. V. 1994. Yazyk zverinykh obrazov. Ocherki iskusstva evrazijskikh stepej skifskoj epokhi. Moskva: Vostochnaya literatura.

Petrenko, V. G. 1990. K voprosu o khronologii ranneskif- skikh kurganov Czentralnogo Predkavkazya. In: Melyukova, A. I. (ed.). Problemy skifo-sarmatskoj arkheologii. Moskva: IA AN SSSR, s. 60-81.

Pokrovskaya, E. F. 1973. Predskifskoe poselenie u s. Zhab- otin. Sovetskaia arheologiia, 4, s. 169-188.

Polidovich, Yu. B. 2017. Odin iz motivov izobrazheniya gornogo kozla v ranneskifskom iskusstve. Kratkie soobsceniia Instituta arheologii, 248, s. 166-184.

Polin, S. V. 1987. Khronologiya rannoskifskikh pamyatok. Arkheologiya, 59, s. 17-36.

Privalova, O. Ya., Zarajskaya, N. P., Privalov, A. I. 1982. Dvugorbaya Mogila. In: Terenozhkin, A. I. (ed.). Drevnosti Stepnoj Skifii. Kiev: Naukova dumka, s. 148-178.

Raskopki, N. I. Veselovskogo. 1913. Otchet arheologicheskoy komissii za 1909--1910. Sankt-Peterburg, s. 147-156.

Ryabkova, T. V. 2005. Kurgan 524 u s. Zhabotin. In: Chetvertaya Kubanskaya arkheologicheskaya konferencziya. Tezisy i doklady. Krasnodar: Ofset-print, s. 240--243.

Ryabkova, T. V. 2007. K voprosu o tipologii i proiskhozhde- nii psaliev tipov «Zhabotin» i «Uashkhitu». In: Rannii zaliznyi vik Yevrazin: do 100-richchia vid dnia narodzhennia Oleksiia Ivanovycha Terenozhkina: Materialy Mizhnarodnoi nauko- voi konferentsii (16--19 travnia 2007 r.). Kyiv; Chyhyryn: IA NANU, s. 131-135.

Ryabkova, T. V. 2008. Bronzovyj sosud iz kurgana 524 u s. Zhabotyn. In: Sluchajnye nakhodki: khronologiya, atribuc- ziya, istoriko-kulturnyj kontekst. Sankt-Peterburg, s. 89.

Ryabkova, T. V. 2009. Bronzovyj sosud iz kurgana 524 u s. Zhabotin. In: Bessonova, S. S. (ed.). Epokha rannego zhele- za. Sbornik nauchnykh trudov k 60-letiyu S. A. Skorogo. Kiev; Poltava: IA NAN Ukrainy, s. 351-354.

Ryabkova, T. V. 2010a. Klassifikacziya izobrazhenij s rombovidnymi znakami na predmetakh predskifskogo i ran- neskifskogo vremeni. In: Problemy khronologii i periodizaczii arkheologicheskikh kultur Severnogo Kavkaza: Tezisy dok- ladov. Magas: Piligrim, s. 309-312.

Ryabkova, T. V. 2010b. Cheshujchatye pancziri ranneskif- skogo vremeni. Arheologicheski sbornik Gosudarstvennogo Ermitaja, 38, s. 87-106.

Ryabkova, T. V. 2011. Izobrazheniya rombovidnykh znakov kak svidetelstvo migraczij v epokhu rannikh ko- chevnikov. In: Маргулановские чтения 2011: Материалы международной археологической конференции. Astana: Saryarka, s. 104-109.

Ryabkova, T. V. 2012. Kolchannyj nabor iz kurgana 524 u s. Zhabotin. In: Kultury stepnoi Evrazii i ikh vzaimodeistvie s drevnimi tsivilizatsiiami: Materialy mezhdunarodnoi nauch- noi konferentsii, posviashchennoi 110-letiiu so dnia rozhdeniia vydaiushchegosia rossiiskogo arkheologa Mikhaila Petrovicha Griaznova. 2. Sankt-Peterburg: IIMK RAN, s. 345-350.

Ryabkova, T. V. 2014. Kurgan 524 u s. Zhabotin v sisteme pamyatnikov perioda skifskoj arkhaiki. Arkheologicheskij ezhegodnik, 4, s. 372-432.

Skorij, S. A. 1987. Pro ski'fskij etnokulturnij komponent u naselennya Dniprovskogo Lisostepovogo Pravoberezhzhya. Arkheologiya, 60, s. 36-49.

Skorij, S. A. 1990. Kurgan Perepyatikha (lo etnokulturnoyi istoriyi Dniprovskogo Lisostepovogo Pravoberezhzhya). Kyiv: Naukova dumka.

Skoryj, S. A. 1999. Kimmerijczy v ukrainskoj Lesostepi. Kiev; Potava: Arkheologiya.

Skoryj, S. A. 2003. Skify v Dneprovskoj Pravoberezhnoj Le- sostepi. Kiev: IA NAN Ukrainy.

Skoryj, S., Zimovecz, R. 2014. Skifskie drevnosti Kryma. Materialy odnoj kollekczii. Kiev: Oleg Filyuk.

Skoryj, S. A., Orlik, A. P., Zimovecz, R. V., Karavajko, D. V. 2019. Skifskoe pogrebenie kurgana Orlikova Mogila na yuge Kirovogradshhiny. Arheologiia і davnia istoriia Ukrainy, 4 (33), s. 160-170.

Smirnova, G. I. 1993. Pamyatniki Srednego Pridnestrovya v khronologicheskoj skheme ranneskifskoj kultury. Sovet- skaia arheologiia, 2, s. 101-118.

Chernenko, E. V. 1968. Skifskij dospekh. Kiev: Naukova dumka.

Chlenova, N. L. 1967. Proiskhozhdenie i rannyaya istoriya plemen tagarskoj kultury. Moskva: Nauka.

Khanenko, B. N., Khanenko, V. I. 1900. Drevnosti Pridne- provya. 3. Kiev.

Khvojka, V. V. 1904. Raskopki kurganov pri s. Ositnyazhke Chigirinskogo uezda Kievskoj gubernii. Arkheologicheskaya letopis yuga Rossii, 1--2, s. 7-12.

Erlikh, V. R. 1991. Bronzovye uzdechnye nabory i prob- lema khronologii predskifskogo i ranneskifskogo vremeni Zakubanya. In: Abramov, A. P., Gavritukhin, I. O., Paromov, Ya. M., Erlikh, V. R. (eds.). Drevnosti Severnogo Kavkaza i Prichernomorya. Moskva: IA RAN, s. 31-47.

Erlikh, V. R. 1994. U istokov ranneskifskogo kompleksa. Moskva: Gosudarstvennyi Muzej Vostoka.

Erlikh, V. R. 2007. Severo-Zapadnyj Kavkaz v nachale zheleznogo veka: protomeotskaya gruppa pamyatnikov. Moskva: Nauka.

From Assyria... 2014. From Assyria to Iberia. At the Down of the Classical Age. New York: The Metropolitan Museum of Art.

Kossack, G. 1987. Von den Anfangen des skytho-iranischen Tierstils. Skythika. Munchen, S. 24-86.

Размещено на Allbest.ru

...