История фальсификации следствия дела ЦК "Трудовой крестьянской партии» (по письмам Н.Д. Кондратьева и Л.Н. Юровского)

В нем он писал, что ему было предъявлено обвинение во вредительстве, а затем в принадлежности к контрреволюционной организации «Трудовая крестьянская партия». В своих показаниях он признал себя виновным и постановлением Коллегии ОГПУ от 26 января 1932 г. приговорен к лишению свободы сроком на 8 лет. Далее он сообщал: «...вопреки данным мною показаниям, я никогда не принадлежал ни к какой контрреволюционной партии, группе или группировке и не имел иных сведений о таких группировках, кроме тех, которые я мог получить из советских газет. Из членов ЦК ТКП, в состав которого я якобы входил вместе с 7 другими лицами, как сказано в моих же собственных показаниях, я одного (а именно А. Г. Дояренко) вообще никогда не видел до 11 февраля 1932 г., когда я был отправлен вместе с ним в Суздальский Политизолятор, а ряд других (А. В. Чаянова, А. А. Рыбникова, Н. П. Макарова и П. А. Садырина) встречал в течение последних пяти лет до ареста два-три раза» [3, л. 1]. До ареста Л. Н. Юровский не слышал фамилий Чарновского, Куприянова, Ризенкампфа, упоминаемых в его же показаниях. С Рамзиным познакомился только в камере № 35 Внутренней тюрьмы ОГПУ в сентябре 1930 г. В заключении своего прошения он писал, что остается верным слугой Советской власти, независимо от того, что его постигло и что ожидает в будущем. «Дело социалистического строительства мне дорого, хотя мне и не дана больше возможность участвовать в нем. И, хотя я выброшен из социалистического общества, я радуюсь его успехам и желаю ему новых успехов в нынешних советских границах и вне этих границ» [3, л. 8, 9].

17 ноября 1932 г. из Суздальского политизолятора и Н. Д. Кондратьев направил председателю Коллегии ОГПУ В. Р. Менжинскому заявление, а копии - генеральному секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину, председателю СНК СССР В. М. Молотову и председателю ЦИК СССР М. И. Калинину.

Вначале Кондратьев, как и Юровский описал суть своего дела. После чего заявил, что все его показания, которые он дал во время следствия, от начала и до конца не соответствуют действительности. Он писал, что никогда не принадлежал к «Трудовой крестьянской партии», не принадлежал к группе или кружку лиц, которые пытались создать эту партию. «О том, что существует “Трудовая крестьянская партия” и я являюсь ее руководителем, впервые узнал от следователя по моему делу Я. С. Агранова» [2, с. 100].

Всех лиц, которые помимо него числились в составе так называемой ЦК ТКП, он знал исключительно на личной почве, с большинством из них совместно преподавал в Тимирязевской сельскохозяйственной академии и работал в различных советских учреждениях.

Далее Н. Д. Кондратьев писал: «Никогда не было у меня на квартире заседаний какой-либо к-р. организации. В частности, никогда не было того к-р. совещания, на котором бы проф. Юровский делал сообщение о своем свидании с Милюковым в Париже и о готовящейся интервенции. Не слышал я об этом свидании ни лично от него, ни от других лиц.

Ни с кем и никогда не намечал состава будущего антисоветского правительства, никому не давал согласия возглавлять таковое или участвовать в нем.

Никогда не вел никаких политических переговоров с Пальчинским и ничего не слышал от него не об инженерном центре, ни о готовящейся интервенции. Во всю свою жизнь видел Пальчинского не более 3-х раз и всегда в официальной обстановке. Последний раз видел его ровно за 8 лет до моего ареста.

За всю свою жизнь никогда не был знаком с Рамзиным и никогда не видел его. Не участвовал ни в каких к. р. совещаниях с ним, не вел ни лично, ни через посредников никаких и в том числе никаких к-р переговоров с ним. Никогда и ни одного слова не слышал о какой-либо к. р. организации Рамзи- на, в частности, ничего не слыхал об этом и от проф. Чаянова. О существовании инженерного центра, а потом промпартии и своих связях с ними впервые услышал от следователя Я. С. Агранова» [2, с. 101].

Кондратьев писал, что был знаком с Громаном, Базаровым, Сухановым, Фалькнером, встречался с ними, но никогда ни с кем не обсуждал вопросов о создании какой-либо организации. Об организации меньшевиков во главе с Громаном и Сухановым и о своем блоке с ними также впервые узнал от следователя Я. С. Агранова. Не участвовал в контрреволюционных совещаниях по вопросам работы в Красной армии. До ареста ничего не знал о том, что участвовал в подготовке вооруженного восстания против Советской власти и в организации повстанческих отрядов. Также не слышал, что повстанческими отрядами руководили Дояренко и Садырин. Не знал, что последний стягивал под видом сельскохозяйственных машин оружие из заграницы. Никогда не вел разговоров о терроре против деятелей Советской власти и не занимался шпионажем. Все это Кондратьев впервые узнал от следователя М. И. Гая.

«Утверждая отсутствие за собой преступления, этим я не утверждаю, что я не погрешим, что не было грубых ошибок в моих прежних идеологических воззрениях. Эти ошибки у меня были, их было много. Они являются моим несчастьем, но они не являются моими преступлениями, не являются они и теми преступлениями, за которые я осужден» [2, с. 121].

Исходя из всего вышеизложенного Кондратьев ходатайствовал о назначении нового следствия по его делу; о поручении ведения нового следствия лицам, не участвовавшим в предыдущем; а также направить копию настоящего заявления-ходатайства генеральному секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину, председателю СНК СССР В. М. Молотову и председателю ЦИК СССР М. И. Калинину.

Нового следствия назначено не было, однако подлинник и копия его письма, как того хотел Кондратьев, попала к Сталину. После ознакомления с этим документом, на сопроводительной записке ОГПУ он написал резолюцию: «В архив. Ст.» [2, с. 99].

Только в 1987 г. дело было пересмотрено, а лица, проходящие по нему, реабилитированы.

В период проведения в стране сельскохозяйственных реформ обстановка в стране была очень сложной. Совершенно очевидно, что процесс ЦК «Трудовой крестьянской партии», инициированный Политбюро ЦК ВКП(б), а точнее И. В. Сталиным, преследовал цель нейтрализовать критически настроенную к планам коллективизации интеллигенцию для стабилизации обстановки на селе. Это было своего рода и предупреждение для «правых» о последствиях, которые будут их ждать в случае противостояния генеральной линии партии.

Одновременно с помощью проводимых процессов над так называемыми контрреволюционными организациями - «Промпартией», «Союзным бюро ЦК РСДРП(м)» и «Трудовой крестьянской партией» - Сталин стремился донести до мировой общественности агрессивные планы запада в отношении СССР и тем самым оттянуть начало надвигавшейся войны. Сфальсифицированные дела служили механизмом для осуществления этих планов, естественно до самих обвиняемых не было никому никакого дела.

Необходимо отметить, что с приходом к руководству органами государственной безопасности В. Р. Менжинского они по существу превратились в учреждение, обслуживающее интересы И. В. Сталина. Эта зависимость сохранилась на многие годы, правда не в такой мере. С помощью органов безопасности «вождь народов» уничтожал своих политических конкурентов, проводил ту политику, в том числе и в экономике, которую считал целесообразной.

В это время был отработан механизм принуждения арестованных в процессе следствия к даче заведомо ложных показаний. В процессе «обработки» они признавались во всем, что от них требовали. Особо отличались в этом плане Экономическое управление и Секретный отдел ОГПУ.

Библиографический список

Политбюро и «вредительство». Кампания по борьбе с вредительством в сельском хозяйстве СССР : сб. док. / под общ. ред. О. Б. Мозохина. - Москва, 2018. - 845 с.

Кондратьев, Н. Д. Суздальские письма : сб. док. / Н. Д. Кондратьев. - Москва, 2004. - 879 с.

Архив Президента Российской Федерации (АП РФ). Ф. 3. Оп. 58. Д. 398.

Центральный архив (ЦА) ФСБ России. Ф. 66. Оп. 1. Д. 208. Л. 433 об., 434.

АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 394.

Коммунист. - 1990. - № 11. - С. 99, 100.

АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 395.

ЦА ФСБ России. Ф. 66. Оп. 1. Д. 192.

Куренышев, А. А. Сельскохозяйственная интеллигенция и власть в эпоху сталинизма / А. А. Куренышев. - Москва, 2017. - 238 с.

Письма И. В. Сталина В. М. Молотову. 1925-1936 гг. : сб. док. - Москва : Россия молодая, 1996. - 304 с.

АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 397.

Правда. - 1932. - 25 июня. - № 176.

References

Politbyuro i «vreditel'stvo». Kampaniya po bor'be s vreditel'stvom v sel'skom khozyay- stve SSSR: sb. dok. [Politburo and “wrecking”. The campaign to combat sabotage in the agriculture of the USSR: collected reports]. Ed. by O. B. Mozokhin. Moscow, 2018, 845 p. [In Russian]

Kondrat'ev N. D. Suzdal'skie pis'ma: sb. dok. [Suzdal letters: collected reports]. Moscow, 2004, 879 p. [In Russian]

Arkhiv Prezidenta Rossiyskoy Federatsii (AP RF) [Archive of the President of the Russian Federation]. F. 3. Op. 58. D. 398. [In Russian]

Tsentral'nyy arkhiv (TsA) FSB Rossii [Central Archive of the FSB of Russia]. F. 66. Op. 1. D. 208. L. 433 ob., 434. [In Russian]

AP RF. F. 3. Op. 58. D. 394.

Kommunist [Communist]. 1990, no. 11, pp. 99, 100. [In Russian]

AP RF. F. 3. Op. 58. D. 395.

TsA FSB Rossii. F. 66. Op. 1. D. 192.

Kurenyshev A. A. Sel'skokhozyaystvennaya intelligentsiya i vlast' v epokhu stalinizma [Agricultural intelligentsia and power in the era of Stalinism]. Moscow, 2017, 238 p. [In Russian]

Pis'ma I. V. Stalina V. M. Molotovu. 1925-1936 gg.: sb. dok. [Letters from I. V. Stalin to V. M. Molotov]. Moscow: Rossiya molodaya, 1996, 304 p. [In Russian]

AP RF. F. 3. Op. 58. D. 397.

Pravda [Pravda newspaper]. 1932, 25 June, no. 176. [In Russian]

Размещено на Allbest.ru