Анализ роли Саудовской Аравии в ирано-иракском конфликте

Однако истинный интерес иранцев к ВСИРИ на первых этапах постконфликтной фазы иракского кризиса был, пожалуй, обусловлен несколько иными обстоятельствами. Эта структура, занимающая довольно сильные позиции в антисаддамовской иракской оппозиции, поначалу рассматривалась американцами в качестве возможного участника военной акции против Багдада на стороне сил коалиции, а также как одна из ключевых сил на посткризисной стадии урегулирования.

В данном контексте Тегеран рассчитывал использовать посреднические услуги подконтрольного ему ВСИРИ для установления негласного канала диалога с американцами, причем не только по Ираку, но и по всему комплексу региональных вопросов. Однако не получилось. Тем более что ВСИРИ в новой схеме иракской государственной власти не получил существенных преимуществ, особенно после смерти его харизматического лидера (которого впоследствии сменил на посту его брат , ранее возглавлявший в организации внешнеполитический отдел, отвечающий за международные связи).

Тем не менее не следует недооценивать Высший совет исламской революции Ирака, остающийся до настоящего времени под полным контролем Тегерана. Получивший свое организационное оформление в 1982 году в ходе ирано-иракской войны, ВСИРИ и сегодня занимает достаточно прочные позиции в среде шиитского населения Ирака. Военная структура ВСИРИ выглядит довольно внушительно.

Ее основу составляет 15-тысячный корпус «Бадр», отличающийся жесткой дисциплиной, хорошей организацией и подготовкой. Формирование разделено на бригады по четырем родам войск: пехотным, бронетанковым, артиллерийским и противовоздушным.

Привилегированное положение в составе "Бадр" занимает спецподразделение коммандос. Многие солдаты и офицеры "Бадр" имеют богатый боевой опыт, приобретенный в ходе диверсионных операций и столкновений с иракской армией в годы ирано-иракской войны и после нее. Значительная часть личного состава вооруженных формирований ВСИРИ в прошлом находилась на службе в ВС Ирака. Кроме того, весь рядовой и командный состав прошел боевую подготовку в тренировочных лагерях Корпуса стражей исламской революции (КСИР) в Иране и Ливане.

По ходу процессов избрания нового иракского президента и парламента, а также формирования нового кабинета министров во главе с премьер-министром Тегеран адаптировал свою политику к новым условиям. Он вел себя весьма конструктивно, приветствовал избирательные процессы в Ираке и предпринимал серьезные шаги по установлению дружественных отношений с новой властью Багдада. [10, с.167-168]

Политический диалог сторон удалось поднять на более высокий уровень: в 2005 году состоялся целый ряд визитов высокого уровня, были предприняты позитивные меры по решению застарелых проблем в двусторонних отношениях, считающихся тяжелым наследием восьмилетней войны. Динамичными темпами развивается торгово-экономическое взаимодействие сторон.

3.2 Шиитский фактор в стратегии Тегерана на иракском фронте

Однако, несмотря на этот официоз, шиитский фактор остается доминирующим в стратегии Тегерана на иракском фронте. В этой связи опасения США по поводу использования Ираном шиитского фактора в Ираке не лишены оснований. В случае захвата власти в Ираке шиитами перспектива образования мощной шиитской коалиции Багдада и Тегерана приобретает реальные очертания. Это в свою очередь найдет соответствующий резонанс в восточных районах Саудовской Аравии, Бахрейне, ОАЭ, а также в Ливане.

Кроме того, шиитский фактор в Ираке является на сегодня одним из главных сдерживающих механизмов для США в их стремлении развязать против Тегерана военную кампанию. Американцы реально опасаются, что в случае военного удара по Ирану последний готов нанести асимметричный ответ, разыграв «шиитскую карту» в соседнем Ираке и погрузив тем самым весь регион в полосу конфликтов и столкновений, в которых не останется победителей.

С другой стороны, следует иметь в виду, что многие иракские шиитские группировки (особенно радикальные силы, например, движение популярного лидера М. ас-Садра) не желают отдавать пальму первенства Тегерану и подстраиваться под его круг задач. Эта самостоятельность иракских шиитов была наглядно продемонстрирована на предыдущей стадии постконфликтного урегулирования, когда Ирак выбирал форму и систему государственного правления. Тогда дискуссия внутри шиитской общины Ирака показала, что идея установления в постсаддамовском Ираке политической системы управления, основанной на принципе «велаят-е факих» (правление верховного исламского юриспрудента), там категорически отвергается. [19, с.172-173]

Более того, сама идея формирования в Ираке исламского, а не светского государства среди местных шиитских группировок не вызывает одобрения. Примечательно, что даже известный шиитский духовный авторитет Ирака аятолла ас-Систани (родом из Тегерана) в своих выступлениях также не акцентирует внимание на этом вопросе, избегая его обсуждения и делая самые общие заявления относительно важной роли ислама в жизни будущего иракского государства и общества.

В последнее время в иракской политике Тегерана вырисовывается одна любопытная деталь: если в отношениях с Вашингтоном иранские власти действительно тщательно готовятся разыграть шиитский фактор и используют его чуть ли не в качестве главного контраргумента американскому давлению на Иран, то возникающие время от времени шиитско-суннитские противоречия Тегеран старается всеми силами сглаживать.

В этом поведении Тегерана есть своя логика, причем довольно очевидная. Иран опасается, что, во-первых, суннитский фактор может быть использован Западом для политической изоляции Тегерана в исламском мире (где, как известно, большинство составляют сунниты). Иранские власти не могут это не понимать, тем более что претендуют на роль авторитетного лидера мусульманского сообщества.

3.3 Контрпропаганда в арабских странах

Они ведут соответствующую контрпропаганду в арабских странах региона Ближнего Востока и Персидского залива с целью развеять «американский миф» об иранской ядерной бомбе, которая может представлять угрозу суннитским государствам региона. Реально озабоченный этой проблемой, Тегеран активно занят поиском путей укрепления связей с суннитскими государствами региона, в частности, он значительно активизировал свою политику в зоне Персидского залива.

Во-вторых, с подачи «некоторых внешних сил» прилагаются усилия по дестабилизации внутриполитической обстановки в самом Иране путем разжигания противоречий между шиитами и суннитами в приграничной с Ираком провинции Хузестан. Это началось еще в разгар президентской гонки в Иране весной-летом 2005 года и продолжается до сих пор (в конце февраля с. г. в провинции прошла очередная серия терактов). Иран обвиняет во всем Запад, в частности грешит на американскую и британскую агентуру, которая тем самым «стремится подорвать внутреннюю стабильность в Иране».

В третьих, власти в Тегеране крайне озабочены недавним нагнетанием ситуации внутри Ирака, обусловленного терактами в шиитских мечетях этой страны. Иранское руководство полагает, что эти шаги предпринимаются намеренно с целью посеять рознь между суннитами и шиитами не только в самом Ираке, но и на более глобальном уровне.

Окончательная направленность этих действий, считают в Тегеране, -- ослабление региональных позиций Ирана через разжигание шиитско-суннитских противоречий.

Реальную озабоченность Тегерана подтвердили представители иранской правящей элиты и высшего духовенства, выступившие с призывами обеспечения суннитско-шиитского единства как внутри Ирака, так и в регионе перед лицом внешней угрозы. В частности, спикер парламента ИРИ -Адель напрямую обвинил «оккупантов» в стремлении разобщить суннитов и шиитов в Ираке. Он заявил, что теракты в шиитских мечетях Ирака «не заставят мусульман разлюбить своих имамов», и подчеркнул, что мотивация исполнителей данных терактов предельно ясна -- отвлечь внимание от фактического провала оккупационной политики в Ираке и дестабилизировать обстановку не только внутри страны, но и в соседних регионах. [17, с.100-102]

На поддержку шиитско-суннитской сплоченности была направлена организованная с подачи иранских властей демонстрация тегеранского студенчества. Кроме того, политические комментарии и аналитические материалы в иранских СМИ направлены на сглаживание возможного конфликта: они акцентируют внимание на том, что суннитские клерикальные лидеры также весьма встревожены взрывами в шиитских мечетях.

Этот важный факт, надеются в Тегеране, позволит избежать разрыва между руководством суннитской и шиитской общин, и в частности, не испортит их взаимоотношений в структурах законодательной и исполнительной власти.

3.4 Разыгрывание иранской стороной «шиитской карты» в Ираке

Таким образом, складывается впечатление, что разыгрывание иранской стороной «шиитской карты» в Ираке может на более поздних этапах встретить серьезное сопротивление. Иранцы полагают, что за последними терактами против шиитских святынь в Ираке стоят американцы, которые рассчитывают таким образом не только посеять «хаос» в стране, нарушить сложившийся баланс сил и внести разногласия в отношения между лидерами суннитов, шиитов и курдов, но и преследуют более далеко идущие цели. В частности, они пытаются спровоцировать конфликт между шиитами и суннитами, что создает существенные препятствия для разыгрывания Ираном «шиитской карты» в регионе. [20, с.56-57]

США реально опасаются усиливающегося в последнее время влияния Тегерана в шиитских ареалах Ирака, Ливана и Сирии и предпринимают соответствующие контрмеры, считают иранские политологи.

Кроме того, по их мнению, посеяв раздор между двумя главными ветвями ислама, Запад сможет наконец отвести внимание общественности от так называемого карикатурного скандала, который стал катализатором роста межцивилизационных противоречий.

ВЫВОДЫ

В заключении подводятся итоги исследования, излагаются основные выводы и делаются возможные рекомендации на перспективу.

Резкое обострение межгосударственных противоречий и политической ситуации в зоне Персидского залива в заключительной четверти XX столетия обусловлено активным и во многом негативным взаимодействием внутренних и внешних факторов. Главные из них - это значительный рост сравнительно с прошлыми десятилетиями цен на нефтепродукты, уровень которых во многом зависел от политических позиций государств Залива. Однако такие изменения в ценообразовании вызвали большую обеспокоенность и противодействие со стороны Запада. Увеличение же доходов от нефти местных стран, в свою очередь, подстегнуло рост амбиций правящих элит и гонку вооружений. С другой стороны, произошло усиление политического, военного и идеологического вмешательства Запада во внутренние дела региона. Это осуществлялось во имя сохранения контроля над торговлей стратегическим сырьем мирового значения - нефтью, а также во имя удержания политической ситуации в Заливе в рамках, удовлетворяющих интересы западных держав.

Внешними проявлениями изменения геополитической ситуации в Персидском заливе стали: а) возникновение антизападных и радикальных по своим социально-политическим и религиозным концепциям правящих режимов в Иране и Афганистане; б) ирано-иракская и ирако-кувейтская войны; в) начало военных форм борьбы за нефтяные интересы в Заливе при участии вооруженных сил Запада, и прежде всего США; г) возникновение в регионе Персидского залива, вместо двух полюсов политического и военного противостояния - Иран-арабские страны, треугольника противостоящих полюсов - Иран-Ирак-призаливные аравийские государства.

В рассматриваемый период нефть стала мощным и зачастую решающим оружием в определении политического статуса Залива. Она- это и финансовое богатство, и оружие, и обширный импорт иностранной продукции, и возможность достижения достаточно высокого, или по крайней мере удовлетворительного, жизненного уровня населения, и иностранная военная и политическая помощь. Таким образом, нефть Персидского залива - такой стратегический и емкий фактор, не только местного, но и мирового значения, который обусловил ожесточенное международное противоборство здесь большого круга участников-государств (из них главные - США, Иран, Ирак и призаливные аравийские страны).

США, наращивая свое вмешательство во внутренние дела Персидского залива, создали удобное, сначала идеологическое, а затем и международно-правовое обоснование для своего непосредственного соучастия в решении межгосударственных (а в ряде случаев и внутригосударственных) проблем Залива. Для реализации своих задач Вашингтон использовал все возможности с целью усиления внутрирегионального напряжения. В результате здесь возникли: межгосударственные конфликты, войны, усилились диктаторские и силовые методы воздействия со стороны США для создания атмосферы международного осуждения политических противников Соединенных Штатов и облегчения Западу преодолевать их сопротивление в политической игре по опутыванию региона сетью своего многостороннего присутствия и вмешательства.

В отношении ДРА Вашингтон встал на путь необъявленной войны. В итоге режим НДПА (ПОА) в конце 80-х годов пал. Против Исламской Республики Иран действовала удавка торгового эмбарго, а также финансовых претензий на компенсацию американских и западных компаний, потерпевших от последствий Иранской революции. Затем США встали на путь поддержки Багдада в его войне против Тегерана, а после ее окончания - снова использовали метод ужесточения экономического эмбарго. В отношении призаливных аравийских стран США и Запад демонстрировали поддержку и солидарность в соответствии со своими стратегическими принципами укреплять региональные позиции так называемых «дружественных стран».

Последние же, со своей стороны, выступали местными «проводниками» и опорой соответствующих западных интересов.

Что касается международной деятельности государств Персидского залива в рамках региона, то прежде всего следует отметить, что она представлялась как глубоко противоречивая, дошедшая до грани крупных межгосударственных, а нередко и международных вооруженных конфликтов с широким кругом непосредственных участников.

Это, в свою очередь, вызывало необходимость привлечения в крупных масштабах внешней помощи. Наиболее тесно с США и другими западными державами сотрудничали призаливные аравийские страны, как наиболее уязвимые со стороны соседей в политическом и военном отношениях. Республика Ирак же в годы ирано-иракской войны также пошла на политическое сближение и определенное сотрудничество с Западом, и в том числе с США. На этом фоне Исламская Республика Иран, ввиду проведения ею откровенного антиамериканского внешнеполитического курса, попала в окружение своих политических и военных противников.

ИРИ приняла вызов всех своих оппонентов и упрямо шла собственным независимым, определенном революцией 1979 года, курсом внешней политики. А это означало: отчаянное противоборство с США, навязанную ей войну с Ираком; политические баталии в стенах ОПЕК; танкерную войну со всеми подозрительными судами в Заливе, жесткий контроль за судоходством в Ормуздским проливе (что давало противникам Ирана обвинять его в агрессивности и создавать дополнительную основу для принятия санкций против него); жить на грани военных столкновений с США в Заливе с непредсказуемыми тяжелыми последствиями, в случае эскалации конфликта.

После окончания войны с Ираком Тегеран несколько смягчил тон взаимоотношений с С. Аравией и Кувейтом, а во время войны за Кувейт - проводил политику политически активного нейтралитета. В итоге в 90-е годы Иран несколько восстановил свой международный авторитет, но это не спасло его от очередных обвинений Вашингтона и нового ужесточения санкций со стороны последнего.

Аравийские призаливные страны, главным образом Саудовская Аравия и Кувейт, дистанцируясь от Исламской Республики Иран, а потом и от Республики Ирак, перешли на орбиту тесного и многоканального сотрудничества с Западом, которое по существу сняло какие-либо препятствия на пути вмешательства США и НАТО, в том числе и военного, во внутренние дела Персидского залива. Они помогали воевать против Ирана, ДРА, Ирака, саботировали возможности повышения международных цен на нефть, организовали внедрение на постоянной основе сил Запада в зоне Залива.

Таким образом за рассматриваемые десятилетия межгосударственные политические противоречия в Персидском заливе находились на уровне сравнительно высокого напряжения: здесь и политическая, и идеологическая конфронтация между Тегераном и Эр-Риядом; военная - между Ираном и Ираком; между Ираком, с одной стороны, и Кувейтом и Саудовской Аравией, - с другой; территориальная - между Ираном и Объединенными Арабскими Эмиратами и т. д.

Запад же опутал регион мощными многоканальными сетями зависимости: торговыми, политическими, военными, технологическими, а также угрозами применения жестких санкций и военных мер в отношении непокорных правительств.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Нефтяной фактор и международные отношения в Персидском заливе на современном этапе: (Запад и государства субрегиона), депонирована - М., 2002

2. Политика и нефть в Персидском заливе 70-80-х годов (Запад и государства региона). - М., 2004

3. Бюджет и бюджетная система Ирана. М., 2006

4. Международные отношения в Персидском заливе в 90-е годы. М., 2009

5. Характер хозяйственных отношений западно-европейских стран с Исламской Республикой Иран как отражение единства и различия их политических и других интересов. Сборник статей "Западная Европа и Азия. Проблемы международных отношений", М., 2006

6. Пути политического урегулирования афганской проблемы. Сборник статей "Актуальные проблемы международной жизни в Азии", М., 2000

7. Афганистан (концепция национальной безопасности). В сборнике статей "Международные отношения в Азии и новое политическое мышление (проблемы региональной и национальной безопасности), М., 2000

8. Имеет ли СССР свою "исламскую политику" в Азии, необходима ли она, если да, то каковы должны быть ее основные принципы и положения. В сборнике статей "СССР и страны мусульманского мира: религиозный фактор и политические сторон", М., 2000

9. Особенности формирования "центров силы" на Среднем Востоке. В сборнике статей "Роль региональных "центров силы" в Азии", М. 2001

10. Реакция Исламской Республики Иран на события в зоне Персидского залива. В сборнике статей "Международные отношения на Ближнем и Среднем Востоке на рубеже 80-90-х годов", М., 2002

11. Политика Ирана и Ирака в Персидском заливе (начало 90-х годов). В сборнике статей "Постконфронтационная модель международных отношений и Азия", М., 2002

12. Российско-афганские отношения. В сборнике статей "Россия - СНГ - Азия (проблемы и перспективы сотрудничества), М„ 2003

13. Россия и Персидский залив: состояние отношений и перспективы. В сборнике статей "Россия и Азия: состояние и перспективы сотрудничества", М., 2005

Размещено на Allbest.ru