Отказы от военной службы и формирование пацифистского движения в России в конце XIX—начале XX века
Появление пацифистского движения на рубеже XIX-XX веков в России, организаторами которого стали толстовцы .В статье автором показано, как толстовцы попытались превратить "оружие слабых" в современные и эффективные методы гражданского неповиновения.
| Рубрика | История и исторические личности |
| Вид | статья |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 30.01.2022 |
| Размер файла | 58,3 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Отказы от военной службы и формирование пацифистского движения в России в конце XIX--начале XX века
И.А. Гордеева
Ирина Александровна Гордеева, кандидат исторических наук, доцент Свято-Филаретовского православно-христианского института Москва
Аннотация
На рубеже XIX-XX веков в России появилось пацифистское движение, организаторами которого стали толстовцы. Несмотря на то что в период становления движения его лидеры в основном происходили из привилегированных слоев, оно формировалась в опоре на сектантско-крестьянские массы. Проясняя свою общественно-политическую и этическую позицию, толстовцы, с одной стороны, обращались к идеям Л.Н. Толстого, к мировой философии ненасилия и гражданского сопротивления, но также и к опыту народно-религиозных движений - как российских, так и зарубежных. пацифистский толстовец гражданский неповиновение
Движение началось с практической деятельности толстовцев по защите своих единомышленников и других верующих, которые отказывались от военной службы по религиозным и мировоззренческим мотивам (conscientious objection - отказы по мотивам совести). Отказ от службы в армии идеологи пацифистского движения считали важнейшей религиозно-этической протестной практикой русского народа. В статье они предстают как своего рода крестьяноведы, предпринявшие широкомасштабное изучение традиций народного протеста с целью формирования массовой социальной базы своего движения. Также в статье показано, как толстовцы попытались на концептуальном и практическом уровне превратить "оружие слабых" - устойчивые стереотипы народного протеста (различные формы бегства и отказа от сотрудничества с государством, выстраивания автономных от государства и его институтов общностей) - в современные и эффективные методы гражданского неповиновения.
Ключевые слова: российское пацифистское движение, отказы от военной службы по мотивам совести, русское сектантство, народно-религиозные движения, толстовское движение, ненасилие, гражданское неповиновение
Refusals to serve in the military and development of the Russian pacifist movement in the late ±gth - early 20th century
Irina Gordeeva, PhD (History), Associate Professor, Saint Philaret Christian Orthodox Institute. Moscow
The Russian pacifist movement originated at the turn of the 20th century mainly due to the Tolstoyans. To explain its social-political and ethical views the movement referred to the ideas of Leo Tolstoy, philosophy of non-violence and civil resistance, and Russian and foreign religious movements. The pacifist movement began with the attempts of the Tolstoyans to protect the like-minded people and other believers who refused to serve in the army on religious and ideological grounds. The leaders of the pacifist movement considered conscientious objection the most important religious and ethical protest of the Russian people. Despite the fact that many its leaders represented privileged social groups, the movement consisted of sectarian and peasant groups. They became a kind of peasant scholars and conducted a large-scale study of the people's protest traditions to develop the mass social basis of the pacifist movement. The article also considers the Tolstoyans' efforts to turn "weapons of the weak" - traditional methods of people's protest (various forms of flight and refusals to cooperate with the state, autonomous communities, etc.) - into effective forms of civil disobedience.
Key words: Russian pacifist movement, conscientious objection, Russian sectarianism, national religious movements, Tolstoyan movement, nonviolence, civil disobedience
Зарождение пацифистского движения в России
Начало XX века в России ознаменовалось выходом на историческую сцену общественных движений с массовой социальной базой. Среди таких движений было и пацифистское, которое возникло в конце XIX века как результат общественно-политического самоопределения толстовцев. Будучи религиозными анархистами, толстовцы определяли себя через понятие свободы, и поэтому предпочитали называться "свободными христианами" или "лицами свободно-религиозного мировоззрения".
Пацифизм - это принципиальный отказ от войны и насильственных методов решения как международных, так и внутриполитических и межличностных конфликтов. Российское пацифистское движение первой трети XX века носило радикальный характер: оно было революционным, ставило перед собой цель коренной трансформации общества посредством мирного изменения человека, его норм и ценностей, повседневной жизни и самого характера отношений между людьми в духе идеалов ненасилия, свободы и братства.
Несмотря на то что основы идеологии российских пацифистов были заложены религиозно-общественной публицистикой Льва Толстого, который призывал к личному нравственному самосовершенствованию, а не общественной борьбе, в общественном смысле многие толстовцы пошли дальше Толстого. Опыт 1890-х годов (работа "на голоде", участие в защите духоборов, тесное общение с крестьянством и т.п.) привел их к выводу, что изменение жизни к лучшему должно произойти в результате не только личного нравственного выбора каждого отдельного человека (самосовершенствования), но и с помощью координированных общественно-политических действий. Из этого следовала задача формирования общественного движения со своей особой повесткой дня (она содержала в себе три главных пункта - свобода совести, ненасилие и социальная справедливость), идеологией и методами протеста (на основе идей Л.Н. Толстого, а также работ многих других пацифистов, христианских социалистов и анархистов), социальной базой, печатью и т. п.
Формирование социальной базы российского пацифистского движения
Несмотря на то, что первыми и наиболее активными толстовцами были представители дворянства и интеллигенции, пацифистское движение формировалось в расчете на массовую социальную базу. Помимо толстовцев, полностью или частично, в индивидуальном или коллективном порядке в разное время свою солидарность с радикально-пацифистским движением проявляли вегетарианцы и эсперантисты, сектанты и другие богоискатели из народа и интеллигенции (трезвенники, духоборы, сютаевцы, добролюбовцы, евангельские христиане и баптисты, малеванцы, последователи теософии и антропософии, духовные монисты и др.); отдельные представители анархических и социалистических течений.
Толстовцы, которые идеологически и биографически были связаны с мирным крылом русского народничества, были уверены в том, что идеалы ненасилия, свободы совести и братской жизни 80 органически свойственны простому народу в любой стране, но особенно - русскому крестьянству. У них был довольно история богатый опыт общения с крестьянами и сектантами разных течений, полученный, прежде всего в те времена, когда они жили в земледельческих общинах и стремились оказывать местному населению медицинскую, юридическую и агрономическую помощь (с середины 1880-х годов), во время работы "на голоде" в 18911892 годах, в процессе защиты духоборов от преследований и организации их переселения в Канаду во второй половине 1890-х годов, а также помощи сектантам - отказчикам от военной службы. Как уже было сказано, именно этот опыт заставил часть толстовцев сменить коммунитарный эскапизм на активную общественную позицию, привел их к осознанию того, что для решения проблем народа должны кардинально измениться общественные отношения.
Толстовцы предпринимали целенаправленные усилия по установлению связей с сектантами, крестьянами, студенчеством, рабочими и религиозной интеллигенцией. Особенно интенсивно они общались с сектантами и разного рода богоискателями из народа, и интерес к такому общению был взаимным. Бывало, что религиозные диссиденты становились сознательными пацифистами под влиянием общения с Толстым, толстовцами и другими "свободными христианами". В свою очередь, толстовцы интересовались народно-религиозными движениями и целенаправленно изучали их опыт протеста. Они замечали, что в характере русского народа есть покорность, безграничное терпение, способность терпеливо выдерживать притеснения, но были уверены, что просвещение народа направит эти качества в том направлении, которое поможет ему освободиться от своих поработителей.
Бегство и отказ от военной службы как важнейшие практики народного протеста
Начиная с ХУШ века бегство и отказ от сотрудничества с государством были основными формами протеста тех, кто по тем или иным причинам не признавал над собой усиливающуюся власть государства, и прежде всего - представителей раскола и религиозного сектантства. Народный социально-религиозный опыт внес свой вклад в создание устойчивого стереотипа социального поведения - российских традиций эскапизма, дистанцирования от власти и ее институтов и пассивного сопротивления им. Эти традиции с середины XIX века привлекли внимание русской радикальной интеллигенции, которая принялась внимательно изучать их как с научными, так и практическими целями.
В архивных фондах толстовцев необыкновенно богато представлены собранные ими материалы по истории русского сектантстваУцелевшая часть сектантского архива толстовцев хранится в фонде Черткова в ОР РГБ (Ф. 435). Отдельные части этого архива можно обнаружить в личных фондах других участников движения в ОР РГБ, РГАЛИ, ОР ГМИР.. Особенно их интересовали те религиозные течения, в которых получили распространение различные практики пассивного протеста, успешные в достижении цели сохранения автономии религиозных общин и неприкосновенности их религиозных и моральных установлений. Из всех подобных практик наибольшее внимание они уделяли отказам от военной службы.
Отказы от службы в армии представляют собой интереснейший, но недооцененный российскими историками феномен из истории пацифизма и ненасилия, борьбы за свободу совести и права человека, движения гражданского неповиновения. Российское пацифистское движение началось с отказов от военной службы толстовцев в 1880-е годы и с их попыток защитить отказчиков-сектантов. Отказ от сотрудничества с государством - одна из основополагающих идей толстовской теории ненасилия, которая в начале XX века стала важной частью концепции ненасильственной революции толстовцев.
Уклонение от армии и дезертирство возникли, наверное, тогда же, когда появилась сама регулярная армия. Однако мотивация нежелания служить может быть разной. Особое место в социальной истории занимают отказы "по мотивам совести" - conscientious objection, то есть религиозно мотивированные отказы от службы, а также идеологически мотивированные отказы, которые не обязательно носят религиозный характер.
В конце XIX - начале XX века основная масса населения Российской империи - крестьяне - в армии служить не стремилась. Государство весьма эффективно решало задачи призыва и мобилизации, однако массового патриотизма у выходцев из простого народа воспитать не смогло, что стало особенно заметно в период Первой мировой войны (Асташов, 2011 и др.).
В большинстве случаев мотивация нежелания служить была далека от пацифистской. Уклонение и дезертирство были гораздо более распространенными феноменами, чем отказ "по мотивам совести". Следование этическим мотивам, запрещающим кровопролитие или применение силы, было довольно редким явлением в русской народной культуре, традиционно связанной с повседневным насилием (в отношении к домашним животным, к членам своей семьи, к соседям). Весьма равнодушна к заповеди "не убий" и даже враждебна к пацифизму была и православная церковь, представители которой внесли свой вклад в создание доктрины "справедливой" или "священной" войны, оправдывавшей вооруженную защиту национальной независимости.
82 Что касается религиозных диссидентов, то их доктрины в XIX - начале XX века находились в процессе динамического история развития и были подвержены внешним влияниям, в связи с чем их пацифизм зачастую носил ситуативный характер - он то появлялся, то исчезал в зависимости от обстоятельств. Наибольшее распространение в этой среде имели отказы, связанные с феноменом "эсхатологического нонконформизма".
С точки зрения В.Д. Бонч-Бруевича, ярким примером этого явления служат радикальные течения старообрядчества (бегуны (странники), скрытники, нетовцы, неплательщики и т.п.). Эти течения "в своем отказе, или, лучше сказать, убёге от военной службы, не руководствуются заповедью "не убий", а считая, что "правая вера сгорела" после патриарха Никона и что на земле и в духовной, и в светской области торжествует "антихрист", не считают для себя, "правильных христиан", возможным прикасаться ни к чему, что так или иначе связано с существующим порядком вещей", и потому отрицают деньги, паспорта, господствующую церковь, суды, воинскую повинность и т.п.ОР РГБ. Ф. 369. К. 35. Ед. хр. 26. Л. 1-2. При наступлении рекрутского набора старообрядческая молодежь "переходила на нелегальное положение, скрывалась в тайных квартирах, в скитах, в особых пристанищах, и когда первое опасное время проходило, меняла имя, фамилию и место постоянного жительства"ОР РГБ. Ф. 369. К. 35. Ед. хр. 6. Л. 2.. Побег и миграция, частным случаем которых было дезертирство, у старообрядцев стали распространенными и по-своему эффективными способами социального протеста.
Таким образом, для широких кругов старообрядчества проблема военной службы была связана не с проблемой насилия, а с необходимостью сохранения истинной веры. Как пишут современные исследователи, немало старообрядцев "еще в петровские времена служило в казачьих войсках, в драгунах. Казаки-староверы, случалось, бунтовали против службы царю- Антихристу. Но там, где власти не запрещали носить казакам и солдатам в войске бороду и восьмиконечный крест, отношения порою могли быть бесконфликтными" (Покровский, Зольникова, 2002: 99).
Обоснованием необходимости бегства от государства у старообрядцев служила эсхатологическая теория, согласно которой правящий государь и связанные с ним учреждения являются Антихристом (Гурьянова, 1988: 114). Для старообрядцев было характерно традиционное для русского народа обожествление царской власти, совпадали с общепризнанными и их представления об образе "истинного" государя (Гурьянова, 1999: 133-134). Применение же этих взглядов для интерпретации реальных исторических и современных им событий уже было целиком эсхатологическим: с именем царя Алексея Михайловича связаны представления о прерывании традиции царского благочестия, а после Петра-Антихриста все царствующие императоры считались антихристами (Там же: 139, 142), что породило у верующих стремление выйти из-под контроля Антихристова государства.
В одном из толков старообрядчества - у бегунов-странников - в 1780-е годы возникло целое учение о побеге, согласно которому "побег - это не просто один из ряда способов решения проблемы спасения души христианина во враждебном идеалам правой веры окружении, побег - это необходимость, первая обязанность и религиозный долг истинно верующего человека, иного пути спасения души просто не существует" (Мальцев, 1996: 3). Автором учения был Евфимий - беглый солдат, принявший монашеский постриг от староверов филипповского согласия. В 1784 году он провозгласил, что "что подлинными христианами могут считаться лишь беглые - люди, исключившие себя из числа подданных российского императора, отрекшиеся от всего, что связывает с "греховным" миром" (Мальцев, 1989: 330). Уход из мира понимался как отказ от подданства, потому одновременно требовался отказ от паспорта и принадлежности к определенной сословной группе, от уплаты налогов и иногда - от употребления "антихристовых" денег.
Странники избегали военной службы и охотно принимали в свое общество беглых солдат которые составляли до трети их общин. С точки зрения Евфимия, на которую, как предполагает исследователь А.И. Мальцев, мог повлиять личный опыт военной службы, "именоваться воинским чином равнозначно тому, чтобы признать себя еретиком". Отвращения к насилию, какого-либо особого внимания к заповеди "не убий" у странников не было.
Исследователи называют старообрядческий протест "антифеодальным", "антиналоговым и антибюрократическим" (Мамсик, 1987: 147). Мальцев рассматривает учение странников как своеобразный вариант народного анархизма (Мальцев, 1996: 152-153). Он отметил антидисциплинарный характер поведения странников, возникшего "как протест против любых форм закрепощения, принуждения, ограничения свободы человека". Исследователь находит в нем и требование свободы совести, отказ от социального насилия, утверждение каждого человека исповедовать ту веру, которую он считает "православной", жить там, где считает нужным, передвигаться без ограничений, свободно выбирать род занятий и т.п. (Там же: 226-227).
Пример абсолютного пацифизмаАбсолютный пацифизм - это "полный отказ от насилия в человеческих отношениях" (Мир/Реасе, 1993: 25). в истории российского сектантства представляют духоборы. Секта духоборов (духоборцев) возникла в начале ХУШ века в Слободской Украине, затем распространилась преимущественно в Тамбовской и Воронежской губерниях среди однодворцев, казачества, дворцовых крестьян. история В начале XIX века духоборам было разрешено поселиться в Крыму.
С момента возникновения секты духоборы являлись сторонниками ненасилия. По мнению В.Д. Бонч-Бруевича, в основе духоборческого учения лежит крайне отрицательное отношение ко всякому насилию человека над человеком и в том числе отрицательное отношение к военной службеОР РГБ. Ф. 369. К. 35. Ед. хр. 26. Л. 11.. Современный исследователь С.А. Иникова, досконально изучившая этот вопрос, подтверждает, что, в соответствии с духоборческим учением, человек есть храм Божий, покуситься на его жизнь - страшный грех, равносильный покушению на самого Бога, поэтому в случае войны духоборы должны заниматься самозащитой, но не нападать на неприятеля и не убивать его. Они считали, что "Моисеев закон, дозволяя защищать себя, нигде не говорит об отечестве", а также "различали убийство вообще и убийство в целях защиты, допуская последнее как вынужденное" (Иникова, 1997: 123).
Однако отрицательное отношение к войне и агрессии у духоборов не всегда и не для всех имело статус общепризнанного догмата. До конца XIX века большинство из них чаще всего соглашалось служить и носить оружие, каждому предоставлялось право решать этот вопрос согласно велению своей совести. Можно сказать, что в духоборческой среде имели место зачатки появления осмысленных, индивидуальных отказов "по совести": "войну считали нехристианским делом, может быть, и все духоборцы, но решительно отказывались от солдатчины лишь наиболее сильные и духовно самостоятельные люди"ОР РГБ. Ф. 486. К. 4. Ед. хр. 4. Л. 8.. На практике реализация установки на пацифизм оказалась противоречивой. С одной стороны, среди духоборов было много казаков и служилых людей, участвовавших в войнах. Вместе с тем среди последователей секты было много дезертиров.
Пример духоборов наглядно демонстрирует, что важной предпосылкой развития ценностей ненасилия являются характерные для многих христианских сект своеобразные представления о своем подданстве. Как пишет Иникова, для духоборов не существовало неразрывной взаимосвязи между этническим самосознанием и осознанием государственной и конфессиональной принадлежности: "поскольку они не считали себя православными, то и русскими тоже не считали. В соответствии с их учением, отечество там, где Бог, а они его подданные... Российская империя - не отечество, а государство, которому они платят дань в виде податей, но защищать которое не обязаны" (Иникова, 1997: 123-124).
В 1841-1845 годах духоборы были выселены в недавно присоединенные к России районы Закавказья. Там, в связи с необходимостью противостоять кочевым татарам и турецким бандам, произошла милитаризация их образа жизни. В каждом селе были созданы отряды "казачков" для охраны, в каждом доме появилось оружие, среди молодежи вошло в моду "бряцание оружием", "считалось почетным быть казачком, ценилось умение хорошо стрелять, владеть холодным оружием", понимание заповеди "не убий" значительно сузилось (Там же: 125-126).
Введение в 1887-1890 годах всеобщей воинской повинности в некоторых областях Закавказья не стало особой проблемой для духоборов - призванные пошли служить без всякого сопротивления. Принимая военную службу, лишь некоторые духоборы испытывали угрызения совести и пытались успокоить себя обещанием не убивать никого на войне.
Переход части духоборов на позиции абсолютного пацифизма произошел в 1890-е годы под влиянием ряда событий. После смерти в 1886 году лидера духоборов Калмыковой в Горелом - центре закавказской Духобории - возникла борьба за ее наследство между сторонниками "большой партии" во главе с П. Веригиным и "малой партии". Последняя, вопреки традициям автономного существования, обратилась за помощью к властям, а затем и в суд, по приговору которого Веригин попал в ссылку. В ссылке он много читал, познакомился с идеями Толстого и вступил с ним в переписку. Толстовские идеи ненасилия в самом радикальном их варианте оказали на него огромное влияние.
В августе 1893 года конфликт вышел за рамки секты и принял характер конфликта "большой партии" и местной кавказской администрации. В состоянии экзальтации "большая партия" под руководством Веригина с осени 1893 года начала пересматривать свою жизнь: "в противовес реальному государству, основанному на насилии, они решили создать свое Царство Божие на земле, основанное на заветах Христа". Часть духоборов "большой партии" полностью отказалась от поддержки государства и перешла на позиции радикальной уравнительности, абсолютного пацифизма и вегетарианства (их стали называть "постниками"). На почве новых настроений начинаются отказы от военной службы тех духоборов, которые находились в армии (Там же: 129-130).
Символической акцией, закреплявшей переход к пацифизму, стало сожжение оружия в ночь на 29 июня 1895 года, которое произошло одновременно в трех местах. В Елизаветпольской губернии и Карсской области все прошло без серьезных эксцессов, но в Ахалкалакском уезде Тифлисской губернии жители Горелого, решив, что "постники" готовят нападение на их Сиротский дом, обратились к властям с просьбой защитить их. В этот район были направлены казаки и войска, наведение порядка закончилось избиением "постников", грабежами и насилием над женщинами.
За этими событиями последовали репрессии как против участников сожжения оружия, так и против тех, кто отказался от военной службы. Подвергшиеся надругательствам и репрессиям "постники" в количестве более 7000 человек были переселены с помощью Л.Н. Толстого, толстовцев и неравнодушной общественности в Канаду. Переселившиеся так и остались абсолютными пацифистами, сделав сожжение оружия центральным событием своего исторического предания.
Молокане также рассматривали войны как богопротивное дело и на военную службу смотрели как на не соответствующую христианскому учению. Бонч-Бруевич относил молокан к колеблющимся, но потенциально пацифистским сектамОР РГБ. Ф. 369. К. 35. Ед. хр. 26. Л. 15-17.. Основатель молоканской секты С. Уклеин (1727-1809) в своем обряднике записал: "Для духовных христиан, которые не от мира, мирские власти не нужны... исполняя заповеди божественные, они не имеют нужды в человеческих законах, которые противоречат учению слова божия. Так они должны избегать рабства помещикам, войны, военной службы, присяги как дел, не позволенных писанием. А как невозможно открыто противиться правительству и не исполнять его требований, то духовные христиане, подражая первым христианам, могут укрываться от него, а братья их по вере обязаны принимать и укрывать их" (цит. по: Клибанов, 1965: 130).
Однако до начала XX века молокане оказывали военной службе лишь "своего рода пассивное сопротивление", поэтому власти всегда отмечали законопослушность молокан, но в то же время обвиняли их в укрывательстве беглых солдат и дезертировОР РГБ. Ф. 486. К. 4. Ед. хр. 4. Л. 12.. Непоследовательность молокан по отношению к вопросу о военной службе отметил квакерский проповедник С. Греллет, который встречался с крымскими молоканами в начале XIX века. Ознакомившись с их обычаями, Греллет удивился их сходству с квакерскими, за исключением представлений о войне. В разговоре с ним молокане признали, что есть проблема с практической реализацией принципа ненасилия (Грушко, 2000). Сдерживающим фактором для реализации пацифистской установки у молокан была потребность зажиточных членов общины в демонстрации своей лояльности по отношению к государству.
В начале XX века молокане под влиянием учения Толстого все чаще стали отказываться от службы в армии. Значительная группа молокан-"скакунов", между 1905-1908 годами эмигрировала в Калифорнию, чтобы избежать гонений за свою антивоенную позицию (Брок, 1997: 117). Во время Первой мировой войны были случаи отказов от военной службы среди отдельных групп молоканОР РГБ. Ф. 486. К. 4. Ед. хр. 4. Л. 12-13., но в целом находящиеся в армии молокане были образцовыми военнослужащими (Клибанов, 1965: 169).
В весьма сложных отношениях с ненасилием были русские меннониты - представители секты, которая в Европе с самого своего зарождения в XVI веке имела пацифистский характер. Меннониты отвергали власть государства в вопросах совести, "высшим законом для участников этой секты был христианский Завет, а высшим судьей - личная совесть" (Коппитерс, 2001: 394).
Одной из причин миграции меннонитов из Пруссии в Россию в 1780-х годах было их стремление избежать всеобщей воинской повинности. Иммиграционная политика Екатерины II, которая пригласила иностранных колонистов для участия в заселении пустующих земель, включала в себя освобождение от рекрутской повинности "на вечные времена" как одну из привилегий для тех, кто переедет в Новороссию в период ее правления. Дальнейшая история русских меннонитов представляет из себя интересный случай "институционального" пацифизмаТермин принадлежит Джону Тейвзу (цит. по: Helmut-Harry, Urry, 1991: 48)..
Следование принципу ненасилия на практике у меннонитов вступало в противоречие с потребностью в выражении лояльности правительству. Когда Наполеон вторгся в Россию, некоторые лидеры меннонитов чувствовали, что должны поддержать царя пожертвованием на войну. Но были и противники этой идеи, полагавшие, что такая помощь "будет компромиссом, предающим их веру, что всякая война неправедна и что не следует делать ничего для ее поддержки" (Клиппенштейн, 1997: 150).
В Западной Европе меннониты постепенно, в течение всего XIX века, отходили от отказа исполнять некоторые виды государственных обязанностей, в том числе и воинской повинности, однако в России процесс их политической интеграции был более медленным, и попытки государства привлечь меннонитов к прохождению воинской службы в этот период остались безрезультатными (Коппитерс, 2001: 395-396), хотя во времена ведения военных действий меннониты по мере сил помогали правительству пожертвованиями, работой в госпиталях и прочими гуманитарными способами.
Попытка распространить на меннонитов закон о всеобщей воинской повинности была воспринята как покушение на их религиозные убеждения: меннониты ответили на него эмиграцией, продолжавшейся до 1880 года. После того как в Америку и Канаду выехало около 15 тыс. меннонитов, царское правительство было вынуждено издать постановление, по которому они, освобождаясь от ношения оружия, обязывались отбывать сроки военной службы в мастерских военного ведомства, пожарных командах или подвижных лесных командах ведомства государственных имуществ. Эти события считаются началом истории альтернативной гражданской службы в России. К началу XX века большинство меннонитов было хорошо образованными и зажиточными людьми. Усилилось социальное история расслоение меннонитов, интенсифицировались их контакты с внешним миром, в связи с чем выросла преступность в колониях. Поэтому вопреки принципам ненасилия, распространенной практикой у меннонитов стал наем казаков для защиты своей жизни и собственности (Helmut-Harry, Urry, 1991: 35-39). Иными словами, меннониты сами отказывались от ношения оружия, но платили за свою защиту специально нанятым вооруженным людям. Эта практика вызывала протест со стороны особенно религиозных единоверцев.
В начале XX века русские меннониты прочно укоренились в системе российского самодержавия и рассматривали государство как необходимого носителя общественного порядка. Во время Русско- японской войны 1904-1905 годов некоторые из лидеров меннонитов убеждали местные общины продемонстрировать свою поддержку царю, втянутому в борьбу, в которой, как писал редактор-меннонит, "мы все - русские" (Клиппенштейн, 1997: 159-160).
В период Первой русской революции зажиточные меннониты полностью поддерживали царское правительство, тяготея к октябристам и правым партиям. Свои верноподданнические чувства меннониты именовали "национализмом" (Ипатов, 1978: 9798). В Первую мировую войну они заявили о своей патриотической позиции, предоставив своих волонтеров для работы в госпиталях (Helmut-Harry, Urry, 1991: 47). И позднее русские меннониты, выбирая между принципами ненасилия и своими экономическими и социально-политическими интересами, чаще предпочитали последние.
Баптисты и евангельские христиане появились в России под влиянием проповеди зарубежных миссионеров, их число стремительно росло во второй половине XIX века. С догматической стороны их представители не были ни пацифистами, ни эсхатологическими нонконформистами. У баптистов вопрос об отношении к военной службе к началу XX века рассматривался как вопрос свободы совести отдельного верующего, пацифизм не считался догмой, обязательной для всех последователей секты, каждому предоставлялось решать вопрос о службе в армии согласно собственной совестиОР РГБ. Ф. 486. К. 4. Ед. хр. 4. Л. 17..
В конце XIX - начале XX века среди русских баптистов и родственных им евангельских христиан пацифистов почти не было. Общая тенденция была схожа с тем, что наблюдалось у меннонитов: состоятельные члены общин стремились к интеграции в российское общество и предпочитали социальную стабильность конфликтам с властями. Баптистская элита старалась подчеркнуть свою лояльность по отношению к государству, верноподданнические чувства и аккуратное исполнение государственных повинностей (Клибанов, 1965: 211). В "Исповедании веры", изданном в 1906 году баптистом В.Г. Павловым, признавалась богоустановленность правительств "для защиты добрых и для наказания злых" и заявлялось о принятии на себя обязанности повиновения законам, "если таковые не ограничивают свободного исполнения обязанностей нашей христианской веры". Также они признавали молитву за правительство, клятву и военную службу при условии, что "никакого принуждения не должно применяться к тем, которые из глубоких побуждений совести... просят освободить их от несения службы с оружием"Исповедание веры христиан-баптистов, изданное Ф.П. Павловым (1906 г.). URL: https://slavicbaptists.com/2012/02/10/pavlovconfession/ Текст исповедания представлял собой перевод Гамбургского вероисповедания 1847 года, которым пользовались баптисты многих европейских стран..
В России, как и во всем мире, стремление к ненасилию и отказы от военной службы представителей этих конфессиональных групп носили ситуативный характер, появлялись и исчезали в зависимости от исторического контекста и индивидуального настроения (Брок, 1997: 120). Отказчики, которые происходили из этой среды, либо приходили к идеям ненасилия путем индивидуальных размышлений, либо оказались отзывчивы к проповеди Толстого и толстовцев (Там же). Далеко не всегда их поддерживали в этом решении единоверцы. Во многих общинах шли дискуссии о необходимости следования принципу "не убий", отказа от военной службы и ношения оружия.
На фоне в целом равнодушного отношения к проблеме военной службы бросается в глаза тот факт, что во время Первой мировой войны и в первое десятилетие Советской власти баптисты и евангельские христиане представляли собой наиболее многочисленную в России группу отказчиков по мотивам религиозных убеждений (Там же: 116-117).
В начале XX века от военной службы также иногда отказывались представители таких религиозных групп, как Новый Израиль, трезвенники, малеванцы, иеговисты и адвентисты, в учении которых присутствовала сильная эсхатологическая составляющая. Резкий рост пацифистских настроений у представителей этих сект также пришелся на период Первой мировой войны.
Таким образом, в народно-религиозной среде до начала XX века были распространены в основном "эсхатологический нонконформизм" и "институциональный пацифизм", которые зачастую носили избирательный, ситуационный характер. Тем не менее подобные явления в начале XX века нередко служили отправной точкой для развития у отдельных сектантов подлинно пацифистских настроений.
Принцип "не убий" волновал лишь некоторые сектантские группы и религиозных диссидентов. Встречались лишь отдельные случаи, когда в народной среде, среди крестьянских богоискателей, появлялись самобытные сторонники ненасилия. Например, пацифистом-история самородком был Василий Кириллович Сютаев, тверской крестьянин, который в 1870-е годы разработал собственное религиозное учение, включавшее в себя идеи коммунизма и ненасилияОР РГБ. Ф. 345. К. 94. Ед. хр. 6. Л. 12. ОР РГБ. Ф. 486. К. 4. Ед. хр. 4. Л. 13.. Сютаев пришел к своему учению уже в пожилом возрасте, и ему не пришлось отказываться от службы, но под его влиянием его сын Иван отказался от присяги и ношения оружия в 1877 году.
Роль индивидуальных отказов от военной службы в развитии российского пацифистского движения
Индивидуальные отказы от военной службы, совершаемые не по причинам следования групповой религиозной традиции, а по велению личной совести, становятся все более частым явлением с 1880-х годов, когда под влиянием сочинений Льва Толстого и собственных размышлений отказываться от военной службы начинают наиболее последовательные толстовцы. В начале XX века к ним все чаще присоединяются отдельные представители некоторых религиозных течений. В это время индивидуальные отказы становятся если не массовым, то весьма заметным общественным явлениям.
Структурные предпосылки для появления индивидуальных отказов возникли с момента введения всеобщей воинской повинности. Законодательство не предусматривало юридической возможности отказа от службы, в то же время рост мастерства государства в учете и контроле военнообязанного населения сделал проблемным традиционный тип отказа-побега, который массово практиковался религиозными диссидентами.
По-видимому, первым отказчиком-толстовцем был Алексей Петрович Залюбовский (1863-?). В январе 1885 года во время приема призывников в Московской думе он заявил, что ни присягать, ни носить оружия не может по своим религиозным убеждениям. Последовали угрозы воинского начальника и увещевания священника, после чего Алексея отправили в Кишинев и зачислили в артиллерийскую бригаду, в которой служил его брат-офицер. Слухи об отказе Залюбовского распространились по городу и вызвали сочувствие к нему. Его поместили в военный госпиталь и хотели фиктивно объявить душевнобольным, но он отказался "от этого ложного средства освобождения от предстоящих лишений" (Попов, 1896: 14).
После уговоров офицеров и бесед со священником Залюбовский был предан военному суду, который не признал его виновным, посчитав, что раз тот не принимал присяги, то не может считаться солдатом, обязанным исполнять требования военного начальства. Однако сразу после суда его отправили на гауптвахту, а вскоре перевели в артиллерийскую бригаду, расположенную в Ашхабаде. Там Алексей участвовал в артиллерийских учениях и исполнял все те приказы начальства, которые не противоречили его убеждениям. Когда же от него потребовали исполнения караульной службы с оружием в руках, он отказался, опасаясь, что возникнет необходимость в применении оружия (Там же: 16). После этого отказа Залюбовский опять попал под суд, который приговорил его к дисциплинарному батальону на год. Отбывая наказание, он почти все время просидел в карцере, а потом, благодаря хлопотам Толстых, был переведен на нестроевую должность в Закаспийском крае.
Среди последующих отказов, которые становились все более частыми, широкую известность получил случай с Дрожжиным. Евдоким Никитич Дрожжин (1866-1894), происходивший из крестьян Курской губернии, работал учителем в Дмитровском уезде. Он был революционером, когда встретился с толстовцем Д.А. Хилковым. Попав за распространение запрещенной литературы в тюрьму, Дрожжин лишился учительского звания, поэтому в августе 1891 года его призвали к исполнению воинской повинности в г. Судже, где он отказался от присяги и ношения оружия.
После долгих увещеваний со стороны священника, Дрожжин был зачислен в 62-й резервный батальон, стоявший в Харькове. В нем он продолжал отказываться от военных занятий, за что был посажен в одиночную камеру на гауптвахте. Потом над ним был первый суд, который приговорил его к переводу в дисциплинарный батальон на два года "за воинское преступление" (Там же: 18).
В октябре 1892 года Дрожжин был привезен в Воронежский дисциплинарный батальон, где продолжал отказываться от исполнения воинских обязанностей. В Воронеже над ним было еще четыре суда, которые каждый раз приговаривали его к одиночному заключению и к продлению пребывания в батальоне (Там же: 18-19).
В дисциплинарном батальоне Дрожжина били, неоднократно сажали под "строгий" арест и наказывали "смешанным" заключением, а также заключением в темный и холодный карцер. В декабре 1893 года, после осмотра губернской медицинской комиссией, Дрожжин был признан негодным к военной службе. Он был переведен в городскую тюрьму, где у него открылась скоротечная чахотка. В ночь с 26 на 27 января 1894 года Дрожжин умерОР РГБ. Ф. 435. К. 78. Ед. хр. 3. Л. 5-6..
Возмущенные данным случаем толстовцы предали его гласности: выпустили за границей несколько брошюр о Дрожжине, пытаясь привлечь внимание общественности к проблеме свободы совести и положению отказчиков от военной службы (Попов, 1898, 1903, история 1896). Согласно справке департамента полиции, первая публикация брошюры о Дрожжине "в свое время наделала много шуму в среде русской молодежи и, благодаря крайне вызывающему характеру предисловия... к ней, написанного графом Л. Толстым, легко вошла в состав противоправительственных изданий, излюбленных революционерами разных фракций" (цит. по: Антюхин, 1983: 134)На самом деле Толстой написал послесловие. https://slavicbaptists.com/2012/02/10/pavlovconfession/.
Чуть раньше Дрожжина отказался от военной службы Николай Трофимович Изюмченко (1867-1927), крестьянин Курской губернии. В 1889 году он был призван на военную службу и зачислен в писари. Отбывая службу, Изюмченко основал среди солдат "революционный" кружок, за что осенью 1891 года отсидел пять месяцев на военной гауптвахте. Здесь ему попались сочинения Толстого, после чтения которых он почувствовал себя толстовцем.
По выходе из гауптвахты Изюмченко был переведен из писарей в строевую роту. Он уже принял решение уйти с военной службы, когда за неисполнение приказания ротного командира - не читать книг - был приговорен судом к пятидесяти ударам розгами, после чего самовольно покинул место службы и ушел к своему другу Е.Н. Дрожжину. У Дрожжина он прожил две недели и познакомился с Д.А. Хилковым. Дрожжин и Хилков указали Изюмченко на важность открытого отказа от службы в противовес дезертирству, после чего тот вернулся в полк и открыто заявил о своем отказе.
Просидев пятнадцать месяцев в Курской тюрьме, в сентябре 1893 года по приговору военного суда Изюмченко был отправлен в воронежский дисциплинарный батальон, откуда был выслан в г. Березов Тобольской губернии (Изюмченко, 1905)1®. По прошествии трех лет ссылка была ему продлена еще на пять лет, поэтому Изюмченко был освобожден лишь в 1903 году, после чего навсегда остался в Сибири, занявшись кооперативной работой.
Следующий отказчик из толстовской среды впоследствии стал довольно известным деятелем театра. Леопольд Антонович Сулержицкий (1872-1916) в начале 1890-х годов был учеником Московского училища живописи, ваяния и зодчества. В этом училище познакомился и подружился с дочерью Толстого Татьяной и вскоре стал толстовцем.
Пример Сулержицкого наглядно демонстрирует, как сложна могла быть мотивация индивидуального отказа. Сулержицкий много размышлял об отказе, но сделать выбор окончательно в его пользу не решался. В ноябре 1895 года в Москве он подал прошение о принятии его в армию вольноопределяющимся - чтобы "отбыть воинскую повинность как можно в меньший срок и как можно легче", желательно в Москве.
Когда Сулержицкий пришел в казарму для подачи прошения и освидетельствования, то был поражен: "Я много слышал об отношении офицеров к солдатам, но это превзошло мои ожидания. Какая-то особенная обезличивающая атмосфера во всем. Тяжело мне стало от этих выпученных глаз, перепуганных, умышленно глупых в знак почтения, лиц". Он пишет, что здесь он "впервые почувствовал всю систему отуманивания, беспрерывного одурачивания". В это время он начал читать "Царство Божие внутри вас" Льва Толстого, которое все его "отрывочные впечатления осветило и привело в ясный порядок" ОР РГБ. Ф. 369. К. 406. Ед. хр. 5. Л. 1-2. Там же. Л. 1. Там же. Л. 1-2..
Объясняя мотивы своего отказа в "Записках вольноопределяющегося", Сулержицкий пишет, что планировал отказаться, в первую очередь, следуя евангельской заповеди "не клянись вовсе", а также потому, что воинская повинность представлялась ему как ряд неприятных для него поступков: "отдание чести, маршировка, лишение свободы до известной степени и тому подобное"!8. Заповедь "не убий" поначалу не очень занимала его мысли.
Когда же подошло время службы, Сулержицкий уже понимал воинскую повинность как согласие на убийство других людей, но, боясь последствий отказа, считал, что можно пойти служить, а в случае войны отказаться убивать, даже под угрозой расстрела!0. Однако после долгих размышлений он пришел к выводу, что подобные аргументы - самообман, и он просто ищет себе оправдания. Приняв решение послушаться своей совести и отказаться открыто, он пришел в радостное состояние духа.
На следующий день, после того как он узнал, что принят вольноопределяющимся, Сулержицкий пошел в казармы отказываться. Он нашел адъютанта и сказал ему, что отбывать воинскую повинность не может, так как она противоречит его разуму и совести. Адъютант и присутствовавший при этом офицер были удивлены и отправили его к полковому командиру. Командир наорал на Сулержицкого, не понимая, почему тот сначала просил принять его вольноопределяющимся, а теперь отказывается.
"-- Да что вы это?
— Вот не могу...
— Просили, а теперь не можете, почему не можете?
— Потому что убийство и насилие противно моей совести и разуму. А просил потому, что ясно тогда не понимал, что значит воинская повинность, и нахожу, что как бы долго ни ошибался, раз нашел ошибку, надо ее уничтожить.
— Да вас будут судить.
— Судите.
— Да вас расстреляют.
— Стреляйте"ОР РГБ. Ф. 369. К. 406. Ед. хр. 5. Л. 6. ОР РГБ. Ф. 345. К. 46. Ед. хр. 6. Л. 9-11. Там же. Л. 12..
Сулержицкий был арестован и помещен "на испытание" в отделение для душевнобольных Московского военного госпиталя. Уговоры друзей, просьбы Толстых не брать на себя больше, чем способен вынести, и слезы родных подрывали решимость Сулержицкого стоять в своем отказе до конца. После долгих колебаний он согласился служить, и был отправлен в Среднюю Азию (Булгаков, 1970: 240).
Ефим Осипович Дымшиц (1884-1936) отказался от службы осенью 1906 года. Когда Дымшиц познакомился с работами Толстого, он узнал в них свои мысли: "Отвращение и отрицание насилия, в какой бы то ни было форме и в силу каких бы то ни было мотивов, непротивление злу злом, не из страха, а из полного и ясного сознания, что зло - безумие, тьма и болезнь, что насильник больше всего достоин жалости, что противление (насилием) не уничтожает зла, а лишь размножает его, отравляя и душу противящегося; личное совершенствование как необходимое условие жизни и как единственный путь освобождения людей от зла; доверие непосредственное своей душе - вот что было всего дороже для меня в писаниях Толстого"2!. У него "сложилось твердое убеждение, что каждый человек должен сообразоваться со своей душой, что закон человека - это его внутреннее чувство, что призвание человека - это именно проявить свое самосознание, в каком бы противоречии оно ни находилось с условиями и формами окружающей жизни и какие бы страдания ни грозили ему (человеку)"22.
О мотивах своего отказа Дымшиц писал: "Я затрудняюсь сказать, чтобы решение это имело первоначально религиозное основание. В сущности, насколько я теперь понимаю себя, - решение это имело не одно, а несколько оснований. Первоначально я решил отказаться от службы главным образом потому, что я не мог служить, не мог просто физически - если можно так выразиться. Я никак не могу вообразить себя в той обстановке и той атмосфере, которая составляет сущность военной службы. Солдатская жизнь - эти "занятия", которые мне не раз приходилось наблюдать, это "приемы" и вечные команды "направо и налево!" и проч., эти выкрики: "смирно! Здравия желаем..." и проч., эта "словесность", эта, вообще, жизнь по команде, это рабство и унижение человеческого достоинства - помню, действовали на меня - с тех пор, как я начал более или менее сознательно относиться к жизни - как-то особенно. И я никак не мог представить себя в этом положении - важно проделывающим по команде "дядьки" или ротного все эти "приемы", замирающим при встрече "генерала", бессмысленно твердящим: "так точно! Никак нет!" и проч. - не мог представить себя в казарме, обязанным ложиться и вставать, ходить и сидеть, говорить, смотреть и проч. по определенным "дурацким" правилам, измышленным тупыми и - всегда казалось мне - бездушными людьми"ОР РГБ. Ф. 345. К. 46. Ед. хр. 6. Л. 9-11. Там же. Л. 13. Подробнее о Добролюбове см.: Эткинд, 1998: 264-281..
Интересно, что когда Дымшиц пришел отказываться, в канцелярии воинского начальника с ним не захотели связываться и сначала пытались вынудить его прибегнуть к традиционному отказу-бегству и даже предложили скрыться за границей или на Афоне 24.
В начале XX века происходит все больше и больше индивидуальных отказов от военной службы простых людей, в основном сектантов, под влиянием чтения произведений Толстого, общения с толстовцами или другими "интеллигентными" богоискателями. В 1901 году произошел первый отказ под влиянием Александра Михайловича Добролюбова (1876-1944).
Поэт, эстет и "сатанист" Александр Добролюбов был основателем секты "добролюбовцев"25. Бросив "культурную" жизнь и город, он ушел скитаться по России, жил преимущественно в Оренбургской, Уфимской, Самарской губерниях, занимался физическим трудом, распространял свое учение. Большинство его последователей были простыми крестьянами, казаками, нередко - выходцами из молокан и хлыстов.
Последователи Добролюбова казаки Пермской губернии Верхотурского уезда Неклюдов и Орлов отказались от военной службы на основании отвращения к "кровопролитию". В прессе появились отчеты о судебном процессе над ними в г. Троицке Оренбургской губернии. Газеты писали: "Добролюбов - бывший студент Петербургского университета по филологическому факультету, молодой человек, лет 25-ти. На вопрос председателя суда: "Ваше звание?" Добролюбов] ответил: "Крестьянин, а раньше был дворянин"". Также сообщалось, что "встретился с казаками Неклюдовым и Орловым Добролюбов случайно, идя из Верхотурья. Эти люди пригласили его к себе в поселок Верхотурского уезда, где он и находился у них в работниках. В разговорах с Неклюдовым и Орловым он, Добролюбов, убедил их, что "воевать грех, а также грех носить оружие": "По писанию Божьему следует всем жить в согласии и дружбе". И вот когда Неклюдов и Орлов были вызваны на сборный пункт, то они явились туда без оружия, заявив, что они "считают грехом носить меч"" (Пругавин, 1912).
Добролюбов подтвердил свое влияние на решение казаков на суде и попросил суд освободить их от наказания. Суд приговорил Добролюбова к восьми месяцам тюремного заключения, а казаков - к двум с половиной годам арестантских работОР РГБ. Ф. 486. К. 4. Ед. хр. 4. Л. 29. ОР РГБ. Ф. 435. К. 78. Ед. хр. 3. Л. 10. При объяснении мотивов своего отказа индивидуальные отказчики с начала XX века все чаще пользуются понятием "совесть", особенно это было характерно для толстовцев.. история Принципиальная честность, открытость индивидуальных отказов очень ярко проявилась в случае с Рафаилом Буткевичем (1893-1916). Он был толстовцем во втором поколении - сыном известного пчеловода А.С. Буткевича, происходившего из дворян, но "опростившегося" еще в конце 1880-х годов. По воспоминаниям одного из лидеров российских пацифистов В.Ф. Булгакова, Рафаил "принадлежал к наиболее чистым и идеалистически настроенным натурам" и не мог быть солдатом "по всему состоянию своей духовной структуры" (Булгаков, 1922: 69).
Мать Рафаила понимала, что ее сын обязательно откажется от службы, и переживала за его судьбу. Она надеялась, что он не пройдет медицинскую комиссию из-за слабого здоровья. В семье велись споры, стоит ли Рафаилу заявлять о своем отказе в случае, если он будет "забракован" врачами. Мать была против такого заявления, а сын считал, что его долг заключается в том, чтобы при призыве сделать заявление об отказе от военной службы еще до медицинского осмотра.
В начале октября 1914 года Р. Буткевич явился в воинское присутствие в г. Одоеве, предстал перед испытательной комиссией и, вспомнив о матери, не сделал никакого заявления о своих убеждениях. Его осмотрели, нашли непригодным к военной службе и освободили от нее навсегда. После этого молодого человека замучила совесть из-за того, что он не смог отказаться открыто. В письме своему другу В.Ф. Булгакову он писал, что теперь предпочел бы арестантские роты подобным мучениям совести (Там же: 69-70)2?. Вскоре Буткевич был арестован по делу об антивоенном воззвании толстовцев. Он умер в тюрьме в 1916 году.
В индивидуальных отказах нередко прослеживаются несколько мотивов, бывает, что и религиозных, и светских одновременно. Такой отказ может быть следствием как отвращения к убийству, так и неприятия клятвы по религиозным мотивам, а также антидисциплинарным протестом против отчуждения собственного тела, которое происходит на военной службе. Отказчики указывали на свое отвращение к жизни в казарме, ношению военной формы, маршировкам, военной муштре, к необходимости выполнения команд начальства, публичному раздеванию перед медицинской комиссией, занятиям гимнастикой, обучению обращению с оружием и прочим тренировкам, разучиванию молитв, неприятие казенных вещей и казенной пищи, и всем прочим телесным практикам, сопряженным с положением солдата и пребыванием в казарме.
...Подобные документы
История возникновения национализма. Националистические тенденции в общественной жизни России в конце 20 – начале 21 веков. Скинхеды – субкультура националистического толка. История движения, особенности организации.
дипломная работа [115,2 K], добавлен 18.05.2004История британского рабочего движения, влияние на его развитие "великой депрессии". Сущность и основные идеи чартистского движения. Формирование рабочего движения в середине XIX века. Возникновение социалистических партий в конце XIX – начале XX веков.
реферат [26,4 K], добавлен 24.08.2015Завершение промышленного переворота в России в конце XIX века, применение техники вытеснило ручной труд. Появление революционных настроений в обществе из-за разрушения границ между сословиями. Народническое, социал-демократическое и марксистское движения.
реферат [40,7 K], добавлен 08.02.2009Основные черты развития промышленной цивилизации. Общественно-политические движения и партии конца XIX начала XX-х веков в России. Особенности охраны памятников истории рубежа XIX-XX веков. Формирование современной новейшей истории.
контрольная работа [27,6 K], добавлен 29.11.2006Периодизация экономического развития России в конце XIX - начале XX века. Состояние и развитие банковской системы. Социальная политика на рубеже XIX- XX веков. Сущность экономической реформы С.Ю. Витте. Социально-экономическое развитие Орловского края.
курсовая работа [52,5 K], добавлен 24.03.2013Вопросы развития России на рубеже XIX – XX веков в исследованиях историков. Анализ основных направлений внешней политики России в начале XX века. Русско-японская война. Причинно-следственные связи в исторических событиях, происходящих в России в ХХ веке.
курсовая работа [38,2 K], добавлен 18.09.2008Научные и исторические предпосылки развития парламентаризма в России на рубеже XIX – XX веков. Становление российского парламентаризма, основные политические движения. Деятельность, политический состав и программы Первой и Второй Государственных дум.
реферат [40,8 K], добавлен 17.09.2013Социально-экономическое положение Индии после Первой мировой войны. Основные функции Индийского национального конгресса. Причины и последствия массового движения гражданского неповиновения. Идеология и деятельность Индийского Национального конгресса.
курсовая работа [55,8 K], добавлен 01.02.2012Историческое развитие в России в конце XVIII века. Сперанский и его пути осуществления либеральных преобразований. Декабристы и их место в истории освободительного движения. Западники и славянофилы о путях развития России в первой половине XIX века.
контрольная работа [57,6 K], добавлен 07.12.2008Основные течения общественной мысли и движения в России в XIX веке. Официальные и оппозиционные течения. Славянофилы и западники. Идеологи российского либерализма. Этапы движения радикалов второй половины XIX века. Восприятие идей Герцена и Чернышевского.
реферат [23,9 K], добавлен 21.10.2013Развитие политической деятельности дробно-буржуазных политических движений в Беларуси во время массового революционного движения на рубеже XIX–XX веков. Появление, взгляды и деятельность белорусских политических движений, а также их борьба за власть.
контрольная работа [28,1 K], добавлен 16.06.2009Обострение социальных и политических противоречий в российском обществе в начале XX века. Формирование партий либерального движения, центры формирования либеральной оппозиции в земствах и городских думах. Политической деятельность Струве и Милюкова.
реферат [46,8 K], добавлен 18.05.2010Предпосылки перехода самодержавной монархии в конституционную. Обособление законодательной функции в России. Разгар революционного движения в начале ХХ века. Изучение деятельности земских органов местного самоуправления. Политический уклад думской России.
контрольная работа [24,8 K], добавлен 10.07.2015Политическое и социально-экономическое положение России на рубеже XIX-XX веков, состояние и развитие армии и флота империи. Активное привлечение армии к решению внутриполитических вопросов страны и его результаты. Влияние милитаризма на экономику страны.
реферат [29,1 K], добавлен 08.08.2009Период развития России на рубеже ХIХ-ХХ веков. Экономическая политика царского правительства. Отмена крепостного права в России. Развитие земледелия и животноводства. Развитие народных промыслов. Анализ состояния русской деревни после реформ Киселева.
курсовая работа [42,9 K], добавлен 05.05.2009Образование промышленных и банковских монополий. Проблемы аграрной экономики. Основные реформы Столыпина. Экономика России в первой мировой войне. Предпосылки развития промышленности в начале ХХ века. Процесс формирования монополистического капитализма.
реферат [29,8 K], добавлен 19.07.2009Развитие системы высшего образования в царской России. Правовое регулирование высшего образования после октябрьского переворота. Образ русского студента в конце XIX - начале XX века. Реакционные студенческие организации и кооперативы, их деятельность.
курсовая работа [39,5 K], добавлен 18.10.2010Изучение особенностей социального (население, территория), экономического (промышленность, сельское хозяйство), политического (государственный строй, дипломатические отношения, межгосударственные конфликты) развития России в конце ХІХ-начале ХХ века.
реферат [40,1 K], добавлен 19.04.2010Анализ и цели появления декабристов до смерти Александра III. Зарождение революционного движения при Николае I. Заинчевский П.Г. как видный "борец за свободу". Смерть Александра III и появление Ульянова В.И. Перерождение революционеров, Евно Азеф.
реферат [34,6 K], добавлен 04.05.2015Общие характеристики культурно-религиозного присутствия России в регионе Большой Сирии в конце XIX – начале XX века. Основные направления деятельности Императорского Православного Палестинского Общества. Избрание первого антиохийского патриарха из арабов.
дипломная работа [75,3 K], добавлен 10.12.2017
