Сергей Эфрон Льву Карсавину: "Но Ваше место – пусто!": письма "левых" евразийцев к Л.П. Карсавину как хроника Кламарского раскола

Размещено на http://www.allbest.ru/

Сергей Эфрон Льву Карсавину: "Но Ваше место - пусто!": письма "левых" евразийцев к Л.П. Карсавину как хроника Кламарского раскола

Ксения Б. Ермишина

Владимир И. Шаронов

Аннотация

Предисловие и публикуемые документы посвящены расколу евразийского движения в конце 1920 г. Впервые в научный оборот вводятся архивные материалы, раскрывающие подробности раскола на две противоборствующие группы евразийцев. Первая группа действовала в Праге, ее лидером был П.Н. Савицкий. Они отстаивали аполитичную, антикоммунистическую, антимарксистскую позицию, продолжали развивать традиции классического евразийства. Вторая группа под руководством П.П. Сувчинского образовалась в Париже, ее считают ответственной за политизацию движения, марксистские и советофильские настроения. Такая схема стала привычной, но публикуемые документы вносят в нее новые коррективы и важные для истории русской мысли подробности. В публикации и научных комментариях раскрывается роль в расколе организации "Трест" (ОГПУ), состав авторов газеты "Евразия" и ее тематическая направленность газеты, уточняются позиции сторон, ставится вопрос об идейной стороне евразийского раскола 1928-1929 гг.

Ключевые слова: евразийство, русская эмиграция, Кламарский раскол, Л.П. Карсавин, П.П. Савицкий, П.Н. Сувчинский, Н.Ф. Федоров, марксизм

Sergey Efron to Lev Karsavin:

"But your place is empty!".

Letters of the "left" Eurasians to L.P. Karsavin as a chronicle of the Klamarsky split раскол евразийский движение

Kseniya B. Ermishina

Vladimir I. Sharonov

The preface and the documents presented are about the split of the Eurasian movement in the late 1920s. For the first time archival materials are being introduced into scientific circulation, revealing the details of the split into two opposing groups of Eurasians. The first group operated in Prague, its leader was P.N. Savitsky. They defended an apolitical, anti-communist, anti-Marxist position, continued to develop the traditions of classical Eurasianism. The second group under the leadership of P.P. Suvchinsky was formed in Paris, it is considered responsible for the politicization of the movement, Marxist and Sovietophile sentiments. Such a scheme has become familiar, but the published documents introduce new adjustments and details important for the history of Russian thought. The publication and scientific comments reveal the role of the organization "Trust" (OGPU) in the split, the composition of the authors of the newspaper "Eurasia" and its thematic focus. The positions of the parties are clarified, and the question of the ideological side of the Eurasian split of 1928-1929 is raised.

Keywords: Eurasianism, Russian emigration, Klamarsky split, L.P. Karsavin, P.P. Savitsky, P.N. Suvchinsky, N.F. Fedorov, Marxism

В общем массиве документов, составивших в 1949-1950 гг. уголовное (следственное) дело № П-11972-ЛИ ¹ по обвинению Льва Платоновича КарсавинаL. Karsavino baudziamoji byla (Уголовное дело Л. Карсавина) // Lietuvos ypatingasis archyvas (Особый архив Литвы). F. К.-1. Оп. 58, b. П-11972-ЛИ. Л. 276. Здесь и далее ссылки на основной массив Уголовного дела Л.П. Карсавина для краткости обозначен: "Дело" с указанием порядкового номера листа в нем. Листы в основном массиве Дела имеют сквозную порядковую нумерацию.

К делу приложены документы в трех пакетах. Каждый из документов в том или ином пакете имеет собственную двойную пагинацию, она состоит из порядкового номера документа в пакете и через дефис в круглых скобках - номера страницы данного документа.

Ссылки и комментарии на документы из трех пакетов даются с указанием: "Пакет №" с указанием собственной двойной пагинации

через дефис: номер документа - номер цитируемой страницы данного документа. В случае отсутствия нумерации на оборотной стороне листа дается нумерация основной страницы вместе с сокращенным указанием на оборотную сторону - "Об."

Все документы публикуются, а цитаты приводятся в современной орфографии в выверенном виде, после исправления ошибок и описок. Лев Платонович Карсавин (1882-1952), религиозный философ, историк-медиевист, поэт. Выпускник и профессор Санкт-Петербургского университета, в 1922 г. был выслан из Советской России, жил с семьей в Берлине. Заместитель председателя Бюро Русского академического союза в Германии, один из организаторов Русского научного института, соучредитель издательства "Обелиск". В 1924 г. Карсавина пригласили принять участие в евразийских изданиях, вскоре он занял место одного из идеологов и руководителей движения. Член Парижской евразийской группы и Евразийского совета. В 1926 г. с переездом в Кламар вокруг него образовалась неформальная группа молодых евразийцев. В 1927 г. получил приглашение стать профессором истории в Каунасском университете, куда прибыл в первых числах 1928 г. В 1929 г. написал свой финальный евразийский текст, жанр которого определил как идейное завещание (см.: [Клементьев 2021, с. 437-501]). С переносом столицы Литвы в Вильнюс в 1940 г. перевелся профессором в столичный университет и одновременно работал директором Вильнюсского художественного музея. Арестован в 1949 г., отбывал срок и скончался в инвалидном лагере близ станции Абезь, Коми АССР., есть три больших коричневых конверта из неотбеленной бумаги с вложенными в них рукописными листами и машинописными страницами. На всех конвертах одной рукой сделаны рукописные надписи: на первом - "Пакет № 1.

Вещественные доказательства арестованного Карсавина Л.П."; на втором - порядковый номер 2; на третьем - "Пакет № 3. Для председательствующего на Особом Совещании при МГБ СССР"; четвертый пакет не имеет номера, имеет заглавие "Личные документы арестованного""Опись документов, находящихся в деле". Дело. Л. 1 об.. Большинству документов в пакетах была присвоена отдельная двойная пагинация, первое число которой обозначало порядковый номер документа и через дефис проставлена последовательная нумерация страниц каждого документа.

К вещественным доказательствам Пакета № 1 следователь отнес: машинописные заключения эксперта от официальной идеологии, названные "Обзор евразийской и другой антисоветской литературы, изъятой у Карсавина Л.П." за подписью завкафедрой Вильнюсского университета марксизма-ленинизма Д.С. Горшени- наПакет № 1. Л. 8 (6-8). Сведений о Д.С. Горшенине не найдено. Не исключено, что этот автор экспертных текстов имел родственные отношения с К.П. Горшениным (1907-1978), занимавшим в 1949 г. пост министра юстиции СССР., и "Обзор по французскому журналу "Новые времена"Имеется в виду журнал "Les Temps Modernes", основанный в 1945 г. Жаном-Полем Сартром и изъятый еще в 1946 г. при аресте Ирины Львовны Карсавиной (1906-1987), старшей дочери Льва Платоновича. № 8, 10 за 1946 г.Пакет № 1. Л. 8 (10-14).; машинописный меморандум "По материалам дела - формуляр "Алхимик" с выдержками из оперативных донесений секретных агентов и осведомителей о высказываниях Карсавина и корреспонденции в его адрес 6.12.1940 г. по день его ареста 8.07.1949 г."Там же. Л. 8 (15-25)..

В Пакете № 2 следователь объединил изъятые при обыске в профессорской квартире Карсавиных рукописные и машинописные письма евразийцев, адресованные Л.П. Карсавину, а также несколько евразийских документовПакет № 2. Л. 7 (1-33).. Все они так или иначе были созданы в кризисный для движения период, когда идеологи и организаторы разделились на два противоположных крыла, считающих возможным (и даже целесообразным) и, наоборот, принципиально недопустимым отношения с представителями советской власти. Понятно, что и оценки происходящего в СССР и исторической роли советского государства и многие другие базовые положения у каждой из групп и особенно у лидеров, были радикально противоположными по ряду вопросов.

В Пакете № 3, кроме основных выписок из Дела Карсавина (Обвинительное заключение от 29.11.1949 г.Пакет № 3. Л. 8 (36-39). и Справка о мотивах направления Дела на рассмотрение Особого Совещания МГБ СССРПакет № 3. Документ представляет копию с общей нумерацией из основного Дела // Дело. Л. 267. Варианты текста находятся в нескольких хранилищах, в частности в ГА РФ и в архиве Стэндфордского университета. Тексты были опубликованы К.Б. Ермишиной и И.Д. Шевеленко, см.: Трубецкой Н.С. Письма к П.П. Сувчинскому: 1921-1928 / Сост., подгот. текста, вступ. ст. и примеч. К.Б. Ермишиной. М.: Русский путь, 2008. С. 384, а также [Шевеленко 1994]. от того же числа), приложены копии допросов бывших евразийцев - сотрудников и агентов ОГПУ/НКВД, вернувшихся в Советский Союз или оказавшихся в зоне советского влияния в 1945 г. после победы над фашистской Германией. Ко времени ареста Карсавина в 1949 г. почти все они были уже расстреляны или погибли в лагерях.

Нынешняя публикация этих ранее неизвестных писем важна потому, что, несмотря на обилие работ о евразийском движении, написанных за минувшие десятилетия, в его истории остается очень много до конца не проясненного. Особенный дефицит документальных источников существует в части, относящейся к теме непосредственного кризисного этапа истории евразийства в конце 1920-х гг., завершившегося идейным и организационным размежеванием на две группы. Внешние обстоятельства, влиявшие на теоретические расхождения главных фигур организации, их личные мотивы и планы, финансовая ситуация, роль внедренных агентов советской разведки и завербованных ею позже, а также многое другое до сих пор недостаточно изучены. По сути, большинство исследовательских изложений и оценок так или иначе опираются на две архивные публикации хронологии Кламарского раскола. Существуют разные версии этого меморандума, в которых нетрудно найти отличия - несовпадения в содержательной части, разные маргиналии на полях, вставки и т. д., но написаны они одновременно одним автором - П.Н. Савицким ¹¹. Тексты развернутой хронологии раскола были посланы Савицким разным лицам и евразийским группам, но главным адресатом был П.Н. Малевский-МалевичМалевский-Малевич Петр Николаевич (1891-1974), гвардейский офицер в армии генерала П.Н. Врангеля. В эмиграции с 1919 г. Один из лидеров евразийского движения, входил в высшие органы управления (Совет Пяти, Совет Семи, Евразийское Политбюро), бессменный казначей евразийства. Руководитель Лондонского и Нью-Йоркского филиалов евразийского движения. В ноябре 1924 г. на евразийском съезде в Вене, специально посвященном финансовому вопросу, предоставил евразийцам деньги от английского благотворителя Г.Н. Сполдинга. В "Евразийских хрониках" было напечатано шесть статей и рецензий Малевского. В период Кламарского раскола находился в Америке, после прибытия безуспешно пытался примирить Парижскую и Пражскую группы. Автор книги на англ. яз. об евразийстве: "A new party in Russia". London, 1928. 119 p..

Через посредство Малевского Савицкий надеялся на продолжение финансовой помощи от английского мецената Г.Н. Сполдинга ¹³, который финансировал евразийство с 1924 г.

Малевский максимально использовал свой статус единственного доверенного лица Сполдинга и во многих случаях самовольно щедро поддерживал того или иного лидера и его проекты, или наоборот, урезал выделяемые суммы [Глебов 2010, с. 291]. На поверхности непосвященные видели лишь проявления кипучей активности евразийцев - издание сборников, деятельность Евразийского семинария в Париже, затем организацию одноименного клуба со своей библиотекой, работу кассы взаимопомощи, разъезды лидеров по Европе с лекциями об основных взглядах и программных положениях и пр. Внешний блеск мог ввести в заблуждение непосвященных, в то время как Савицкий, например, испытывал настоящую нужду, делал долги, а внутри самой организации уже вовсю процветали подозрительность и недоверие между участниками.

Об остроте множившихся проблем высшее звено евразийцев, конечно, знало, но некоторые его участники, переживая затруднения, справлялись своими средствами, хотя давалось это нелегко. Это особенно относилось к Савицкому, поскольку Малевский урезал финансирование Пражской группы. Савицкий, или Элкин, как он фигурировал в зашифрованных письмах и документах, многократно, но безрезультатно сообщал Малевскому о своей по- Сполдинг Генри Норман (Spalding Henry Norman, 1877-1953), британский филантроп, исследователь европейских и восточных религиозных учений. Унаследовал огромное состояние, занимался благотворительностью и политикой. Был инициатором организации в 1936 г. кафедры восточных религий и этики в Оксфордском университете. С 1924 по 1929 г. поддерживал евразийство и направлял на работу этой организации огромные средства [Глебов 2010, с. 80-88]. Опубликовал две книги на евразийские темы: Russia in Resurrection; a Summary of the Views and of the Aims of a New Party in Russia. London, 1928. 266 p.; Civilization in East and West. London, 1939. 334 p. В протоколах допросов следователи, задавая вопросы о Сполдинге, как правило, именовали его эмиссаром английской разведки. требности в средствах. В конце концов, он, как сообщал в письме П.П. Сувчинскому Н.С. Трубецкой ¹⁴, перестал...обращаться и, не желая сокращать темпа и размаха работы, стал "изворачиваться", т[о] е[сть] покрывать расходы из собственного кармана, а т[ак] к[ак] карман этот набит отнюдь не туго, то стал делать долги. Зная характер ПНС[авицкого], его исключительную преданность делу, и почти мазохическую потребность полагать живот на алтарь отечества, все это можно было предвидеть. А потому, отказывать ему в покрытии деловых расходов, равносильно было тому, чтобы вынуждать его тратить на дело собственные деньги, т[о] е[сть] эксплуатировать ¹⁵ его. Я считаю это совершенно недопустимым. Узнав об этом совершенно случайно, я заявил ПНС, что если он сам больше не хочет просить у Пенни [Малевского-Малевича], то возьмусь за это дело я. В письме к Пенни я и указал на недопустимость принимать от ПНС денежные жертвы. Если бы ПНС материально был вполне обеспечен и имел бы излишек, было бы еще ничего. Но он получает от своей службы только ровно столько, сколько нужно, чтобы прокормить себя и свою мать, и живет бедно ¹⁶, - другого выражения не придумаешь. "Бедно" значит "не выше экзистенцминимума"¹⁷.

Немилость к Савицкому ярко контрастировала явным благоволением Малевского по отношению к П.П. Сувчинскому ¹⁸ и его Трубецкой Николай Сергеевич (1890-1938), князь, филолог, лингвист, один из основоположников евразийского движения, основатель (вместе с Р.О. Якобсоном) фонологии. В 1920 г. в Софии опубликовал книгу "Европа и человечество", которая объединила будущих евразийцев на общей идейной основе. В 1923 г. возглавил кафедру языковедения в Венском университете. С появлением в конце 1927 г. Евразийского Политбюро стал его председателем. В связи с Кламарским расколом официально объявил о своем выходе из евразийства 31 декабря 1928 г., его "Письмо в редакцию" с заявлением о выходе было напечатано в газете "Евразия" 5 января 1929 г. (№ 7). В начале 30-х гг. относился к евразийским идеям критически, но под влиянием Савицкого с 1932 г. сблизился с его группой и предоставил для "Евразийской хроники" несколько своих работ на темы идеократии, национального вопроса, мировой политики и культуры. Подчеркнуто самим автором документа. Подчеркнуто автором документа. Трубецкой Н.С. Указ. соч. С. 183. Сувчинский Петр Петрович (1892-1985), граф, музыкальный критик, пианист, один из трех основоположников евразийского движения. Окончил Петербургский Императорский университет (предположительно

Парижской группе. Сюда направлялись значительные суммы, хотя, учитывая размах работы, средств все равно критически не хватало. Одной из главных причин была полная неспособность Сувчинского соотносить полученные средства, свои грандиозные планы и действительность. Барин, как за глаза называли его некоторые соратники по евразийству, вырос в богатой дворянской семьеисторико-филологическое отделение), издатель журналов "Музыкальный современник" и "Мелос", после эмиграции в 1920 г. организовал Российско-Болгарское книгоиздательство в Софии, на базе которого возник первый евразийский кружок, переросший в евразийское движение. Издатель и главный редактор всех евразийских сборников ("Евразийский временник", "Евразийская хроника"), журнала "Версты" и газеты "Евразия". Руководитель Парижской евразийской группы. Друг С.С. Прокофьева, Б.В. Асафьева, И.Ф. Стравинского, имел переписку почти со всеми значимыми интеллектуалами, писателями, поэтами, композиторами, философами своего времени, преимущественно из СССР и Франции.

¹⁹ Отец П.П. Сувчинского граф П.П. Шелига-Сувчинский был председателем правления товарищества "Нефть", чье состояние исчислялось сотнями тысяч рублей; см.: [Зубова 2020]., привык к достатку, и даже в тяжелых условиях эмиграции расточительность считал нормой. Оценивая жизнеспособность своих проектов, он руководствовался своими собственными, далекими от реальности оценками. Основанные на этом расчеты на самоокупаемость в результате не оправдались: в 1929 г. на складах книгоиздательства были сотни экземпляров нераспроданной евразийской литературы. Кроме того, Сувчинский авторитарно принял решение о новом курсе евразийства - с опорой на марксизм и философию Н.Ф. Федорова. В сознании Савицкого марксизм был равен материализму и атеизму, что, как он справедливо полагал, означало радикальный разрыв с культуроцентричным и религиозно-ориентированным первоначальным евразийством.

В такой ситуации от Савицкого сложно было ожидать беспристрастности оценок. В меморандуме П.Н. Савицкого явно сквозит личная обида, уязвленное самолюбие, даже ужас от осознания того, какие крепкие сети сплело ОГПУ в Парижской группе. В разных вариантах меморандума Савицкий хотел убедить меценатов, что денежные средства отныне следует направлять исключительно "правоверной" группе, поскольку Парижское крыло поражено ересью, которую необходимо разоблачить и заклеймить. Для этого Савицкий постарался тщательно зафиксировать все этапы впадения уклонистов "в прелесть" (прельщение - богословский термин) "большевизанства", под которым он понимал их увлечение марксизмом и философией Н.Ф. Федорова. При этом оставил в стороне тему роли личности в этой истории: "Ни на ком ином, как именно на Сувчинском лежит ответственность за коммуноидальные и коммунистические уклоны кламарской группы"Трубецкой Н.С. Указ. соч. С. 287..

По Савицкому выходило, что причиной проникновения агентов ОГПУ стало то, что: "Сувчинский стал утаивать от меня свои свидания с агентами коммунистической власти"Там же. С. 291..

Это было очень далеко от истинного положения дел, поскольку ОГПУ задолго до кламарского кризиса было хорошо информировано обо всем происходящем у евразийцев и активно влияло на участников, о чем позже свидетельствовали на допросахНа это указывали в ходе допросов арестованные П.С. Арапов и А.А. Ланговой (Пакет № 2. Л. 8 (28); Дело. Л. 241). изначально внедренный в организацию в 1924 г. кадровый сотрудник НКВД А.А. ЛанговойЛанговой Александр Алексеевич (1896-1964), комбриг (1938). В РККА с 1919. Член ВКП(б) с 1927 г. Сотрудник для особых поручений при Наркоме обороны СССР, агент организации "Трест", внедрившийся в евразийскую среду для поручения информации и дезорганизации работы евразийцев. Вошел в евразийский Совет Семи в 1925 г. как представитель "советского евразийства", ему планировали поручить создание распространительного аппарата в СССР. Арестован в 1939 г. по обвинению в связях с евразийской организацией, в 1940-1955 гг. находился в заключении, в 1955 г. реабилитирован., завербованные агенты П.С. АраповАрапов Петр Семенович (1897-1938), активный деятель евразийского движения, член евразийских высших органов управления (Совет "Трех П", Совет Пяти, Совет Семи, Евразийский Совет, Евразийское Политбюро). В 1922 г. сблизился с П.П. Сувчинским, состоял в евразийской организации до распада Парижской группы в 1929 г. Занимался организационной евразийской работой (конспиративная, пропагандистская деятельность, поиск спонсоров и т. д.). В 1923 г. стал инициатором сближения евразийцев с организацией "Трест". Несколько раз нелегально пересекал советскую границу для встречи с представителями "Треста" (в 1924, 1926 и 1929 гг.). Вернулся в СССР в 1930 г., рассчитывая продолжить работать в органах ОГПУ уже "официально", но сразу был арестован. Находился в заключении, был расстрелян в Соловецкой тюрьме в 1938 г., Ю.А. АртамоновАртамонов Юрий Александрович (1890-1938), выпускник Александровского лицея. Корнет лейб-гвардии Конного полка. В ноябре 1918 г. был в отряде генерала Л. Кирпичева, воевавшего против С. Петлюры.

В эмиграции, служил в г. Ревеле переводчиком в Английском посольстве, был завербован резидентом "Треста" А.А. Якушевым. Был представителем и доверенным лицом "Треста" в Варшаве. В течение 1928 г. Артамонов стал единственным представителем "Треста", получавшим от евразийства 180 фунтов стерлингов в год на организацию и поддержание связи с советскими "последователями" евразийства. В его обязанности входила также переброска евразийской литературы и ее последующее распространение в СССР. Вернулся в СССР в 1930 г., был арестован. Находился в заключении, расстрелян в Соловецкой тюрьме в 1938 г. К.Б. РодзевичРодзевич Константин Болеславович (1895-1988), юрист, переводчик, муж дочери о. Сергия Булгакова М.С. Булгаковой, друг М.И. Цветаевой и С.Я. Эфрона. Послужил прототипом для героев поэм М.И. Цветаевой "Поэма горы" и "Поэма конца". Член Парижской группы евразийцев, входил в руководящее ядро группы, занимал пост товарища Председателя Комитета, в обязанности которого входила организация службы связи (подотдел так называемого "Малого Совета") и составление важнейших отчетов. Агент ОГПУ - НКВД. В 1943 г. как участник антифашистского сопротивления был арестован немецкими властями на территории Франции и отправлен в концлагерь, освобожден советскими войсками. Умер в Русском доме престарелых под Парижем. и другие советские агенты.

Весной 1927 г. атмосфера в евразийских рядах еще больше осложнилась взаимными подозрениями о сотрудничестве с ОГПУ, хотя возникли эти предположения относительно некоторых участников раньше. Арестованный в 1949 г. Карсавин на допросах говорил, что все понял о командировках евразийцев в СССР еще в 1924-1925 гг.:

Я понял, что связь с единомышленниками в Советском Союзе, поддерживаемая через Лангового, не серьезная, и что [это] просто комбинация органов Советского Союза. Ланговой, как я догадываюсь, вел надзор за деятельностью евразийцев за границей.

Я был уверен в том, что поездка Арапова и Савицкого находилась под надзором ОГПУ ²⁷.

Особенно крупный скандал, имевший большой резонанс в эмигрантской среде и сильно ударивший по репутации евразийства, разразился после публикаций в рижской газете "Сегодня". 09.05.1927 г. там была напечатана статья "Советский Азеф" - о том, что Э.О. Опперпут ²⁸, известный также под фамилиями Стауниц ²⁶ Дело. Л. 57. Опперпут Александр Оттович, настоящее имя Александр Упениньш (1895-1943). Закончил ускоренные офицерские курсы в Алексеевском

военном училище, участник Первой мировой войны, штабс-капитан. После революции какое-то время служил в Красной армии. По заданию ОГПУ был переправлен через границу как представитель "Треста", вступил там в Боевую организацию генерала Кутепова Российского общевоинского союза. В начале 1927 г. бежал в Польшу, видимо, опасаясь разоблачения и расправы. Дальнейшая судьба неизвестна, предполагают, что его смерть была инсценирована в конце 1920-х гг., а сам он продолжил работать за границей, выполняя задания советской разведки. и Уппелиньш, вербовал для ОГПУ агентов. В статье он был назван предателем монархической организации в России, обвинялся в том, что состоит в разведслужбах нескольких стран. Через восемь дней сам Опперпут разместил в той же газете открытое письмо с признанием, что с марта 1922 г. проживал в Москве и под угрозой расстрела был завербован ГПУ. Он также привел различные подробности деятельности советской разведки и организации "Трест".

После разоблачения "Треста" евразийцы постановили прекратить с трестовцами все отношения. Позже, на допросе 01.12.1930 г. Арапов дал показания, что после разоблачения Стауница [Оппер- пута]

Артамонов, находившийся в то время на положении полу-подо- зреваемого в соучастии работы ГПУ ... <...> ... предлагал сохранить наследие "Треста" хотя бы для того, чтобы при посредстве поляков, опустить письма в Москве, для того чтобы вновь связаться с Ланго- вым, а в дальнейшем, может быть, открыть новое "окно"²⁹.

Несмотря на существующие подозрения в отношении Артамонова, входивший в Парижскую группу Арапов занял почти такую же позицию в оценках перспектив сотрудничества. Он составил "Записку о Тресте", в которой утверждал, что проникшие в эту организацию агенты ОГПУ раскололи ее на две части ³⁰ и обосновывал целесообразность продолжения сотрудничества с "правоверной" частью "Треста", которая, по его утверждениям, была действительно антисоветской и промонархической организацией ³¹. 17.11.1927 г. Протокол допроса П.С. Арапова от 01.12.1930 г. // Пакет № 1. Л. 8 (30). См. также: П.С. Арапов и евразийское движение (новые архивные материалы). Публикация К.Б. Ермишиной // Записки Русской академической группы в США. Нью-Йорк, 2011-2012. Т. 37. С. 229-254. В этом предложении без особого труда угадывается не наивность Арапова, а расчет чекистов на сохранение контроля и влияния над евразийцами. "Записка" была направлена евразийским лидерам, в том числе Г.Н. ТовстолесуТовстолес Григорий Николаевич (1894-1957), из черниговских дворян. Учился в Киевском кадетском корпусе, служил в армии Деникина и Врангеля. Был членом нескольких французских масонских лож. С 1926 по 1928 г. по рекомендации Арапова был утвержден резидентом евразийцев в Риге, затем жил в Париже. В 1946 г. получил советское гражданство и в том же году был выслан из Франции как нежелательный иностранец в Восточную Германию. В 1951 г. его арестовали и приговорили к 10 годам заключения. В 1956 г. был освобожден., И.В. СтепановуСтепанов Иван Владимирович (1890-1934) закончил петербургское Училище правоведения (1915) и Павловское военное училище (1916). В годы Первой мировой войны служил в чине капитана Лейб-гвардии Семеновского полка. Участвовал в Бредовском походе армии П.Н. Врангеля, сослуживец П.Н. Малевского-Малевича. В 1920 г. поселился в Брюсселе, работал в банке, возглавил евразийскую группу, созданную около 1926 г. Был дружен с М.И. Цветаевой. В новогоднюю ночь с 1933 на 1934 г. покончил с собой, отравившись газом. Это совпало с очередной волной разоблачений агентов ОГПУ и породило слухи о сотрудничестве Степанова с чекистами. В 1957 г. в Париже была издана его книга о Царскосельском лазарете "Милосердия двери Лазарета Ея Величества". Степанов лечился там в 1914 г., П.Н. Малевскому-Малевичу и др., но она никого не заинтересовала кроме П.П. Сувчинского. Последний дал Арапову согласие на то, что отношения с "Трестом" надо продолжить. При этом он не поставил в известность о своем решении ни П.Н. Савицкого, ни Н.С. Трубецкого.

Являясь основоположником евразийского движения, Петр Сувчинский остался верен себе и своим убеждениям. После переезда в 1925 г. в Париж он организовал там Парижскую евразийскую группу, он наладил выпуск так называемых "Информационных бюллетеней""Информационный бюллетень" - машинописное литографическое издание, предварявшее выход газеты "Евразия", печатался для сведения внутренней евразийской среды (в основном Парижской группы). Трубецкой и Савицкий высказывали сильное неодобрение этому изданию и его концепции, которая заключалась в том, чтобы ознакомить евразийцев с положением дел в СССР путем перепечатывания наиболее интересных статей из советских газет. Так, например, "Информационный бюллетень" за май 1928 г. знакомил читателей с вопросами электрификации, индустриализации, внешней торговли, хлебозаготовительной компании и т. д. (ГА РФ. Ф. 5783. Оп. 1. Ед. хр. 445. Л. 249-250 об.). По мнению Савицкого, "В тех бюллетенях, где можно уловить отношение составителя к советской действительности, это отношение намечалось как просто апологетическое и совпадающее с точкой зрения существующей власти" (см.: Трубецкой Н.С. Указ. соч. С. 295)., знакомивших читателей с происходящими процессами и событиями в СССР. В этом издании можно без особого труда разглядеть общие черты с будущей газетой "Евразия", в ней также с самого первого номера перепечатывались материалы из советских газет, отслеживались экономические политические успехи СССР, предлагались геополитические прогнозы и т. д. На съезде в Эвьяне в июле 1928 г. Савицкий энергично протестовал против тиражирования таких материалов, полагая нецелесообразным тратить деньги на подобную апологию коммунизма.

В 1926 г. Сувчинский стал издавать журнал "Версты", призванный соединить на литературном поле Россию Советскую и Россию эмигрантскую. В представлениях Сувчинского Марина Цветаева была музой и неким проводником в мир синтеза идей в пространство, где встречаются две России. Через три номера "Верст" их выпуск был прекращен по характерной причине: финансировать такое шикарное по меркам эмиграции издание было больше невозможно. В апреле 1928 г. Сувчинский стал настойчиво продвигать идею евразийской газеты, которую поддержали П.С. Арапов, а Савицкий выступил против, указывая, что евразийство финансово не потянет это издание. В спорах предлагалось наименование "Евразиец", но, в конце концов, остановились на вызывающей и с большой претензией - "Евразии". Это был характерный алгоритм проектов Сувчинского: затевалось нечто очень амбициозное, но вскоре дело с треском проваливалось и оставляло после себя массу изданного, но невостребованного. В случае с изданием "Евразии" Сувчинский рассчитывал на поддержку Сполдинга и его "золотой дождь" финансов. Возможно, ему казалось, что при усилении активности финансирование должно увеличиваться, поскольку, действительно, год от года Сполдинг прибавлял к евразийской сумме, по мере разрастания евразийских проектов, хотя финансы явно отставали от евразийских дел и проектов.

В ситуации обозначившихся противоречий между лидерами Трубецкой поставил условием своего согласия на участие в "Евразии" редакционный компромисс между всеми участниками, так, чтобы голос всех трех лидеров - самого Трубецкого, Сувчинского и Савицкого - был равнозначен:

Я допускаю целесообразность того, чтобы кто-то проповедовал наши идеи эзоповым языком, пользуясь марксистской терминологией и притворяясь марксистом. Но это допустимо только при соблюдении следующих условий: 1) - чтобы те, кто этим занимается, ясно сознавали, что все это делается только из тактических соображений и что на самом деле евразийство с марксизмом ничего общего не имеет и иметь не желает; 2) - чтобы те, кто этим занимается, будучи тайными хлебниками [евразийцами] и поддерживая с нами теснейшую связь, в своей экзотерической пропаганде себя хлебниками не называли; 3) - чтобы те из основоположников или уже литературно известных хлебников, которые примут письменное участие в этой экзотерической пропаганде, писали под псевдонимами. Без соблюдения этих трех условий экзотерическая пропаганда названного типа сделает невозможной какую бы то ни было эзотерическую работу, т[о] е[сть] работу по разработке и углублению хлебной системы как таковой (а ведь эта работа, конечно, самая главная!). Нельзя строить религиозное мировоззрение, когда рядом какие-то агенты хлеба [евразийства] искренне верят, что хлеб есть новая редакция материализма... <...> Невозможно, чтобы один и тот же человек за полной своей подписью в одном журнале восхвалял Маркса и Ленина, а в другом их опровергал и поносил. Все это я пишу во избежание каких-либо недоразумений и прошу выяснить определенно, чем будет предполагаемый орган, - хлебным официозом илиВыделено автором документа. марксоидально-экзотерическим тайнохлебным пропагандным листкомТрубецкой Н.С. Указ. соч. С. 283-284..

Говоря об эзотеризме и экзотеризме, Трубецкой имел в виду евразийскую проповедь в эмиграции и в СССР. Очевидно, что Трубецкой также опасался марксистских увлечений Сувчинского.

Савицкий с трудом, но все же согласился на издание "Евразии", но предложил внести в заголовок - "Орган Парижской евразийской группы, или центра", чтобы ответственность была только на парижанах. Впрочем, этого пожелания не учли, участники парижской группы вообще перестали считаться с Савицким. Вместо предлагаемого подзаголовка в первом номере дали рекламу книги Сполдинга "Russia in Resurrection a summary of the views and of the aims of a new party in Russia", предлагая читателям приобрести книгу за 50 франков. В качестве девиза газеты вынесли пышную фразу из программного текста 1927 г.: "Россия нашего времени вершит судьбы Европы и Азии. Она - шестая часть света ЕВРАЗИЯ - узел и начало новой мировой культуры".

Газета "Евразия" по существу стала миксом двух предыдущих проектов Сувчинского: просоветского "Информационного бюллетеня" и литературного журнала "Версты". Соединить под одной "крышей" эти две концепции, казалось бы - странная идея. Но для Сувчинского подобная задача была принципиально важна, поскольку соответствовала его прочтению марксистской идеи: дело и мысль должны быть неразрывны. Это точно отражало его видение и понимание евразийства в 1928-1929 гг.: как проект нового будущего, как его личная "лебединая песня". Об этом же писал Сувчинскому его корреспондент Н.В. УстряловУстрялов Николай Васильевич (1890-1937), политический мыслитель, обществовед, публицист, один из идеологов сменовеховства. В 1920 г. эмигрировал в Маньчжурию, в 1920-1924 гг. профессор Русского юридического института в Харбине. В 1926-1930 гг. вел переписку с П.П. Сувчинским, которая прекратилась по инициативе Сувчинского после Кламарского раскола. П.П. Сувчинский, не уведомляя Трубецкого, пригласил Устрялова к сотрудничеству в газете "Евразия", на что Устря- лов согласился и прислал несколько статей, которые были напечатаны. В 1935 г. вернулся в Советский Союз, в 1937 г. был арестован и расстрелян по обвинению в антисоветской деятельности., склонявший его к принятию "советской действительности": "Началась объективно и реально новая эпоха"Устрялов Н.В. Письма к П.П. Сувчинскому. 1926-1930 (сост., под- гот. текста, вступ. ст. и примеч. К.Б. Ермишиной). М.: Дом русского зарубежья им. А. Солженицына, 2010. С. 22.. Это воплощается в грандиозном "социалистическом строительстве", преобразовании действительности и имеет космические измерения. В последнем пункте его убеждала философия Н.Ф. Федорова. Коммунизм и есть федоровское "общее дело", которое находит себя в огне, стали, электричестве, преобразуя землю и душу русского народа.

Казалось бы, эта новая сильная нота в евразийстве должна была сама по себе возмутить до глубины души Савицкого. Но, похоже, он не понял всей грандиозности замысла Барина. Формально раскол начался из-за, по сути, ничтожно малого текста, который Сувчинский планировал поместить на первую страницу первого номера "Евразии". Речь шла о заметке Марины Цветаевой "В.В. Маяковский в Париже" (в конце концов Сувчинский поместил ее на последней, восьмой странице). Заметка стала последней соломинкой, последней каплей, которая разрушила хрупкое равновесие, на котором балансировало евразийское единство (по факту оно давно уже было химерой). Далее события развернулись следующим образом. Сувчинский, возможно, надеялся, что Савицкий отступит от своего непримиримого курса и признает, что новая эпоха требует нового языка и новых тем. Во втором номере видимость единства все же присутствовала: "Евразия" № 2 вышла со статьями (заранее запланированными и уже согласованными) Н.С. Трубецкого ("Идеократия и пролетариат"), П.П. Сувчинского ("Новый "Запад""), П.Н. Савицкого ("Обзор СССР. О русских курортах"), а также со статьями В.П. НикитинаНикитин Василий Петрович (1885-1960), востоковед, дипломат, иранист, специалист по курдам. До 1919 г. служил в российском Министерстве иностранных дел, был консулом в Урмии (Персия) до 1913 г. и драгоманом российской миссии в Тегеране. С 1919 г. жил в Париже. Один из активных лидеров Парижской евразийской группы, почетный член Евразийского клуба (1927), постоянный лектор Евразийского семинара в Париже. После Кламарского раскола отошел от евразийского движения., Д.П. Святополк-МирскогоСвятополк-Мирский Дмитрий Петрович (1890-1939), князь, литературовед, критик, публицист. С 1918 г. в эмиграции. С 1920 г. жил в Англии. В 1922 г. познакомился с евразийскими идеями, в 1925 г. написал для "Евразийского временника" статью "О московской литературе и протопопе Аввакуме". Соредактор и ведущий литературный критик журнала "Версты", член редколлегии и постоянный автор газеты "Евразия". Во время Кламарского раскола примкнул к группе П.П. Сувчинского. В 1931 г. вступил в Коммунистическую партию Англии и написал апологетическую книгу о В.И. Ленине. В 1932 г. получил советский паспорт, вернулся в СССР, был принят в Союз советских писателей. В 1937 г. был арестован, погиб в лагере под Магаданом., В.Н. ИльинаИльин Владимир Николаевич (1890-1974), философ, богослов. Приват-доцент Киевского университета. С 1919 г. в эмиграции, жил в Константинополе, с 1923 г. в Берлине, с 1925 г. в Париже. С 1923 г. участник евразийского движения. С 1925 г. профессор Свято-Сергиевского православного богословского института. Член Парижской евразийской группы, в период Кламарского раскола примкнул к группе Савицкого. Участвовал в евразийском Учредительном съезде 1931 г., один из авторов программы "Декларация. Формулировка. Тезисы-1932"., В.Э. СеземанаСеземан Василий Эмильевич (1884-1963), философ, публицист. В 1909 г. окончил Санкт-Петербургский университет, где сдружился с Н. Гартманом (1882-1950). В 1909 г. командирован в Германию, изучал философию в Марбурге и Берлине. С 1913 г. приват-доцент Петербургского университета. В 1914 г. ушел санитаром-добровольцем на фронт. В 1915 г. женился на А.Н. Насоновой (Сеземан, потом - Клепинина). В 1918 г. переехал с женой и сыном в Вятку, где читал лекции в Вятском пединституте. В 1919-1921 гг. доцент Саратовского университета. В 1921 г. эмигрировал в Финляндию, с 1922 г. жил в Германии, с 1923 г. по приглашению работал в Каунасском университете, с 1940 г. профессор Вильнюсского университета. Сотрудничал с евразийцами, регулярно участвовал в евразийских изданиях, в том числе под псевдонимом В. Чух- нин. В 1935 г. в письме к Савицкому известил о своем выходе из евразийской организации. В 1937 г. женился на В.Б. Ковригиной (урожденной фон Доберт). В 1946-1947 гг. оказывал материальную помощь Савицкому, находящемуся в заключении. В 1947 г. оформил советское гражданство. В 1950 г. арестован советскими спецслужбами, приговорен к 15 годам заключения. В 1956 г. освобожден, в 1958 г. реабилитирован., Э.Э. Литауэр ⁴³ и двух авторов, опубликовавших статьи под псевдонимом (В.-ч. и Амикус).

Тем не менее, Савицкий решил пойти на принцип. Он не простил Сувчинскому публикацию Марины Цветаевой. Савицкий принял публикацию как вызов, знак окончательного разрыва, поскольку это было нарушением условия, при котором Трубецкой дал согласие на издание газеты: ни один материал не может быть напечатан в газете, если против его помещения возражает хотя бы один из тройки лидеров. Савицкий информировал Трубецкого о ситуации, и тот принял решение о выходе из евразийской организации. Открытое письмо Трубецкого было помещено в № 7 газеты "Евразия":

За последнее время окончательно обнаружилась невозможность примирения тех крупных идеологических разногласий, которые существуют в евразийской среде. Раскол стал фактом, которого невозможно замалчивать. В частности, приходится отметить, что газета "Евразия" в вышедших до сих пор номерах отражала почти исключительно только одно из течений Евразийства, при том, течение, склонное к замене ортодоксально-евразийских идеологических положений элементами других, ничего общего с евразийством не имеющих учений (марксизм, федоровство). <...> Поэтому я заявляю о своем выходе из газеты "Евразия" и из евразийской организации. <...> .нести ответственность за теперешнюю эволюцию евразийства я при создавшихся условиях не могу и не хочу ⁴⁴. Литауэр Эмилия Эмануиловна (1902-1941) родилась в Санкт-Петербурге. После революции эмигрировала. Изучала философию в Германии, ученица Э. Гуссерля, закончила филологический факультета Сорбонны. Переводчица и литературный работник. Постоянный автор газеты "Евразия", входила в Парижскую группу Сувчинского. Была завербована ОГПУ. После Кламарского раскола вступила во французскую компартию. В 1936 г. вернулась в СССР, в 1939 г. была арестована и в 1941 г. расстреляна, позже реабилитирована. Трубецкой Н.С. Письмо в редакцию // Евразия. 1928. № 7. С. 8.

Письмо было подписано 31 декабря 1928 г.

В ответ редакция прокомментировала:

В руководящих своих статьях "Евразия" последовательно раскрывает и развивает мысли, которые Редакция считает основными положениями Евразийства. Все новое, смущающее Трубецкого, объясняется, во-первых, тем, что перед Евразийством, как движением, встают новые задания и проблемы ⁴⁵.

Среди "заданий" и "проблем" как раз и названы - осмысление марксизма и "замечательное построение" философии Федорова. Уход Трубецкого назван "недоразумением", которое, как надеется Редакция (П.П. Сувчинский), скоро рассеется, и Трубецкой вернется в евразийские ряды. Надежды Сувчинского не оправдались - Трубецкой давно мечтал сбросить непосильное бремя евразийства. Пережив инсульт в 1926 г., он испытал ужас при мысли о том, что не успеет сделать в языкознании того, что должен и может, отдавая силы на евразийство. Незадолго до выхода он написал Сувчинско- му знаменитое письмо, в котором признался в "ненависти к евразийству":

Евразийство для меня тяжелый крест, и при том, совершенно без всяких компенсаций. Поймите, что в глубине души я его ненавижу, и не могу не ненавидеть. Оно меня сломало, не дало мне стать тем, чем я мог бы и должен бы стать. Бросить его, уйти из него, забыть про него - было бы для меня высшим счастьем ⁴⁶.

После выхода из евразийской организации Трубецкой с упоением погрузился в научные исследования, создал контуры фонологии как новой лингвистической дисциплины.

После выхода из евразийства Трубецкого Савицкий собирает в 1929 г. съезд сторонников ⁴⁷, на котором было принято постановление о вредном и антиевразийском курсе Парижской группы. Сторонники Савицкого издали брошюру "О газете "Евразия"" с главным тезисом о том, что она "не есть евразийский орган"⁴⁸. Там же. Трубецкой Н.С. Указ. соч. С. 269. Карсавин на допросе от 10.08.1949 г. показал, что данный съезд проходил в 1929 г. "в пограничном мест[ечке] Сент-Эвинае на берегу Женевского озера в Швейцарии" (Дело. Л. 72). См.: О газете "Евразия" (газ. "Евразия" не есть евразийский орган) / Н.Н. Алексеев, В.Н. Ильин, П.Н. Савицкий. Париж, 1929. С. 31.

Кстати, один из авторов этой брошюры, В.Н. Ильин, публиковал в каждом номере газеты "Евразия" свои статьи. Книги другого автора брошюры, Н.Н. АлексееваАлексеев Николай Николаевич (1879-1964), философ, правовед. Профессор Московского университета. С 1920 г. в эмиграции, жил в Турции, Чехословакии, Германии, Франции, Швейцарии. Инспектор русской школы в Константинополе (1921). Профессор Русского юридического факультета в Праге (1922-1931). Профессор Русского научного института в Берлине (1931). В 1926 г. примкнул к евразийству, стал главным политологом-правоведом евразийского движения. Регулярно участвовал в евразийских изданиях (1927-1937). Во взглядах на сущность государственного правления прошел эволюцию от идеократического этатизма (1920-е - первая половина 1930-х гг.) до утверждения идеи демократического "гарантийного" государства (с 1935)., рекламировались в газете из номера в номер. Создается впечатление, что Савицкий, который приписывал Сувчинскому "морально недостойное поведение" и также уклонение в псевдорелигиозную ересьСавицкий считал, что Сувчинский отрицал наличие зла в мире, пытаясь изучать марксизм и философию Федорова. В действительности идею о зле как недостатке добра Сувчинский подхватил у Карсавина, под сильным влиянием личности которого он находился, и воспроизводил ее далее, не совсем понимая ход карсавинской мысли., убедил часть евразийцев, что разрыв абсолютно необходим для сохранения чистоты евразийского учения и перспектив его будущего развития.

Многое указывает на то, что Савицким двигала не до конца ясная ему самому тревожная интуиция. Ощущая, что с Парижской группой "что-то не то", он явно не мог сформулировать, что именно. Главной же проблемой Парижской группы была не философия, и даже не газета "Евразия" (все семь номеров которой, вышедшие до раскола, посвящены на 80% вопросам литературы, философии, искусства, науки и т. д.). Главным источником розни была инфильтрация группы агентами советской разведки, которые, шаг за шагом, отравляли атмосферу личных отношений, разлагали группу изнутри. Как видно из протоколов допросов этих арестованных позже агентов, они не были объединены в ядро, каждый считал себя единственным источником информации и исполнителем указаний дирижирующего (на самом деле!) всеми центра. Каждый агент причастен чему-то грандиозному в своей миссии помощи Родине, но этому сопутствовал и страх разоблачения...

В любом случае, в истории с Кламарским расколом переплелись вместе и личные мотивы - амбиции, недоверие, антипатии и т. д., и мрачная, теневая деятельность ОГПУ, философские и искусствоведческие взгляды и пристрастия, поэтому в дальнейшей исследовательской работе по реконструкции и анализу этого сложного, противоречивого периода евразийства необходимо разделять религиозно-философские, идеологические, агентурно-организационные и межличностные процессы. Этому в немалой степени содействуют публикуемые ниже документы из Пакета № 2 уголовного дела Карсавина, ярко дополняющие событийную историю евразийского кризиса 1927-1929 гг.

* * *

Первое публикуемое письмо - от А.Н./Нины СеземанСеземан Антонина (Нина) Николаевна (1894-1941), дочь академика Н.В. Насонова, внучатая племянница вице-адмирала В.А. Корнилова. Домашние и друзья звали ее Нина. Родилась в Варшаве, закончила Смольный институт, училась живописи у К.С. Петрова-Водкина. В 1922 г. эмигрировала через Финляндию в Европу, переводчик, писатель. В первом браке с В.Э. Сеземаном взяла фамилию мужа, во втором браке с Н.А. Клепининым стала Клепинина. от

19 мая 1927 г. представляет собой ее ответную и, как можно увидеть, психологически расчетливую реакцию на подозрения соратников в том, что она продолжает отношения с представителями "Треста", вероятными агентами ОГПУ, а не ограничила свои контакты "правоверными" трестовцами, одобренными для контактов Сувчинским.

Второе публикуемое письмо, вероятнее всего, написано до

20 октября 192[8] г.Для лучшего понимания истории Кламарского раскола письма публикуются в порядке, соответствующем хронологии их написания. Этот порядок не совпадает с пагинацией документов, обозначенной в ходе следствия., его автором является С.Я. Эфрон. По нему можно судить о происходившей поляризации евразийства. Эфрон пишет письмо перед выходом газеты, после проведенной предварительно работы, суть которой заключается в том, чтобы устранить пражан и отдать все ключевые должности и темы парижским евразийцам. Интриги парижских евразийцев, перетягивание на свою сторону П.Н. Малевского-Малевича, через которого совершалось финансирование, оппозиция Савицкому, уничижительные отзывы о К.А. Чхеидзе, Н.А. Дунаеве, опасение за востоковеда Никитина, который симпатизирует лидеру Пражской группы - все это находит отражение в его письме. Эфрон уверен в победе своего направления, состав статей для газеты сильный, он предвкушает успех. Реальность тем не менее оказалась иной: именно пражские евразийцы обеспечивали устойчивость всей хрупкой конструкции, завязанной на газету: после разрыва статьи "Евразии" резко политизировались, ушло разнообразие тем, она приобрела все более сектантский характер.

Третье публикуемое письмо на бланке Евразийского книгоиздательства от 20 октября 1928 г. получено Л.П. Карсавиным от К.Б. Родзевича, который убеждал его в верности выбранного курса, в свою очередь (по всем признакам знакомый с предшествующим письмом Эфрона) критически отозвался о пражанах. Многое дает основания предположить, что отношение Парижской группы к участникам Пражской как к убогим ретроградам было общим. Запрос Радзевича о возможности организовать продажу газеты в Литве содержит в себе двойное послание: автор намекает на то, что газету неплохо было бы распространять не только в Литве, но, возможно, найти пути переправки ее в СССР, минуя каналы "Треста". В последней просьбе можно увидеть как недальновидность парижан, их завышенное, неадекватное представление о самих себе и своих возможностях, так и попытку агента ОГПУ выяснить неизвестные советские каналы связи евразийцев. Во всяком случае в допросах всех арестованных следователи тщательно выясняли именно то, какими путями участники евразийской организации переходили границу и передавали в СССР и обратно литературу.

Четвертое публикуемое письмо П.П. Сувчинского от 2 ноября 1928 г. показывает некоторую душевную усталость парижского лидера, который непосредственно имел столкновения с разгневанным Савицким. Внутри Парижской группы явно наметилось размежевание: Алексеев был готов поддержать Савицкого, поиск ярких статей и авторов для еженедельного издания в условиях раскола оказался затруднен. Поэтому Сувчинский неслучайно спрашивал Карсавина о возможности найти авторов в Литве. Нет сомнений в том, что с этой просьбой он обращался по всем возможным каналам. Таким образом, в редакции все больше проявлялся дефицит авторов, тем, статей.