При изучении международной торговли, как и других явлений, мы хотим как можно скорее получить ответ на первый из поставленных вопросов. Однако сейчас, как и во все времена, сначала надо ответить на второй вопрос.

В течение уже по меньшей мере трех столетий исследования в области международной торговли стимулируются политическими спорами по поводу того, какая торговля является допустимой. Систематические исследования в этой области стали появляться в эпоху меркантилизма (приблизительно XVI--XVIII вв.) в Европе и представляли собой общие рассуждения на тему о том, как должна быть устроена внешняя торговля нации. Полагалось, что в интересах каждой нации способствовать увеличению своего экспорта в другие страны и ограничивать импорт оттуда к концу XVIII в. меркантилистский подход уступил место фритредерству, утверждавшему, что в интересах как отдельной нации, так и всех стран вместе допустить полную свободу торговли -- просто позволить людям торговать так, как они считают нужным. Основным по-прежнему оставался вопрос о том, в чем должно заключаться регулирование внешней торговли. Даже сейчас, решая, должно или нет государство ограничивать торговлю, мы неизбежно задаемся вопросом, какие именно факторы являются определяющими в формировании существующих торговых структур.

Поначалу ответ на первый вопрос может показаться очевидным: торговля ведется любым способом, лишь бы она была прибыльной. Но кто в конечном счете получает прибыль, или выигрыш, от внешней торговли? Все? А если не все и кому-то она наносит ущерб, то как нам определить, что выигрыш одних перевешивает ущерб, причиняемый другим? Если некая страна получает выигрыш, то несут ли при этом убытки торгующие с ней страны? Следует ли по какой-то из названных причин вводить торговые ограничения? Уже эти вопросы показывают, как тесно связаны между собой обе наши проблемы.

Переведем эти проблемы в конкретную область -- сохраняющегося неблагополучия в американо-японской торговле. Мы не сможем ответить здесь на вопрос, кто выиграет, а кто останется в убытке в результате сокращения торговли между двумя ведущими странами, прежде чем не разберемся, почему так получается, что Япония продает в США сталь, автомобили и другие товары в обмен на самолеты, зерно и т.д. Только когда мы поймем, почему внешняя торговля оказывается прибыльной и чьи именно доходы от нее зависят, мы сможем определить, чьи интересы будут задеты введением торговых ограничений.

1.2 Ситуация абсолютного преимущества

Сначала рассмотрим пример абсолютного преимущества в каждой стране есть такой товар, которого на единицу затрат она может производить больше, чем другие страны. Предположим, что в США таким наиболее дешевым в производстве товаром является пшеница, а в остальных странах -- сукно: в США с помощью единицы затрат можно произвести 50 бушелей пшеницы или 25 ярдов сукна, или любую комбинацию объемов пшеницы и сукна в указанных пределах.

В остальных странах с помощью единицы затрат можно произвести 40 бушелей пшеницы, или 100 ярдов сукна, или любую их комбинацию в указанных пределах.

В отсутствие торговли каждая страна могла бы потреблять только то, что она производит. В этих условиях максимальные объемы потребления в США и во внешнем мире, представленные всевозможными сочетаниями объемов пшеницы и сукна, можно задать кривыми, обозначенными на рис. 1.1 жирными линиями. Так, США могут обеспечить себя пшеницей в количестве 50 бушелей и вовсе обойтись без сукна (точка Sx), или же только 25 ярдами сукна, или же какой-то комбинацией этих продуктов, например 20 бушелями пшеницы и 15 ярдами сукна, как это показано в точке S0. Сколько и чего станут производить США в условиях автаркии? Смит и Рикардо не могли с точностью ответить на этот вопрос. И мы не сможем, если не познакомимся с предпочтениями, которые определяют поведение спроса в этой стране. Только в том случае, если в модель включены и предложение, и спрос (как это сделано в следующем разделе), можно будет определить комбинацию производимых продуктов. Предположим, что существующая система предпочтений такова, что из всех точек на кривой выбирается точка 50. Точно так же предположим, что все остальные страны остановились в своем выборе на 12 бушелях пшеницы и 70 ярдах сукна, что тоже соответствует точке 50, но на соседней картинке.

В отсутствие торговли цены в обеих «странах» (США и остальном мире) различны. Если оба товара поставляются на конкурентный рынок, то их относительные цены будут определяться относительными издержками производства. В США стоимость бушеля пшеницы будет оцениваться примерно в пол-ярда сукна. Или, что то же самое, ярд сукна будет стоить около двух бушелей пшеницы. При любом другом соотношении цен перераспределение производственных ресурсов могло бы принести кому-нибудь более высокую прибыль.

Так, в отсутствие торговли соотношение 1 бушель = 1 ярд не могло бы долго сохраняться, поскольку скоро выяснилось бы, что, перебросив ресурсы с производства сукна на выращивание пшеницы, можно получить на ту же единицу затрат по два бушеля пшеницы вместо производимого прежде одного ярда сукна. По той же причине за границей в отсутствие внешней торговли соотношение цен будет тяготеть к пропорции 2,5 = (100/40) ярда сукна за бушель пшеницы.

спрос предложение торговля

Рис. 1.1 Абсолютное преимущество и выигрыш от внешней торговли.

Теперь представим себе, что устанавливаются торговые отношения с другими странами. Некто обращает внимание на разницу цен: в США люди продают пшеницу дешево, получая всего пол-ярда сукна за бушель пшеницы, тогда как за границей за каждый бушель пшеницы можно получить 2,5 ярда сукна. Если транспортные расходы невелики (а мы предположим, что они нулевые), этот некто воспользуется случаем и станет закупать пшеницу по пол-ярда за бушель, отправлять ее за границу и продавать там по 2,5 ярда. В скором времени этот некто разбогатеет, так как он, в сущности, открыл способ превращать пол-ярда сукна в два с половиной ярда.

Вне зависимости от того, останутся ли внешнеторговые сделки целиком в его руках или у него появятся независимые конкуренты, совершенно очевидно, что направления внешнеторговых потоков будут определяться разницей в соотношениях издержек производства. Поскольку в США относительно дешевая пшеница, а в других странах -- относительно дешевое сукно, США будут экспортировать пшеницу и импортировать сукно.

Однако мы все еще не можем достаточно определенно оценить выигрыш от внешней торговли, поскольку пока не знаем, как изменятся объем и структура производства и потребления под воздействием торговли с другими странами. Не знаем мы, и какое в результате установится соотношение цен. В сущности, такого рода примеры не содержат достаточно информации, чтобы определить соотношение внешних цен, «условия торговли» между США и остальными странами. Этого нельзя сделать по той же причине, почему мы не могли рассчитать структуру производства и потребления в отсутствие торговли: мы не располагаем какими-либо данными, характеризующими спрос, не знаем, какова структура предпочтений в США и в остальных странах. Поскольку Рикардо не затрагивал спроса, он только и мог сказать, что внешняя торговля выгодна при таком-то и таком-то соотношении мировых цен.

Нельзя сказать, что мы уж совсем ничего не знаем о соотношении цен на мировом рынке. Нам известно, что оно находится где-то посредине между соотношением издержек производства в США и соотношением издержек в остальном мире до установления торговых отношений -- больше полуярда, но меньше 2,5 ярда за бушель пшеницы. Это становится ясным из следующего рассуждения. Предположим, что Соединенным Штатам предлагается вывозить в другие страны пшеницу всего по 1/5 ярда сукна за бушель. Конечно, США не станут этого делать, раз они могут продавать ее по пол-ярда у себя дома. Больше того, при цене 1/5 ярда сукна за бушель пшеницы США стали бы экспортировать сукно. Однако другие страны вряд ли захотели бы отдавать по пять бушелей пшеницы за ярд американского сукна, если у себя они могут получить точно такое же сукно всего за 2,5 бушеля пшеницы. Точно так же можно показать, что при цене пшеницы свыше 2,5 ярда за бушель и США, и другие страны стремились бы экспортировать пшеницу и импортировать сукно. Так что обеим сторонам не договориться, кому что экспортировать, пока цена не установится в пределах 0,5 -- 2,5 ярда сукна за бушель пшеницы.

Наблюдаемый прирост потребления происходит в результате двух изменений, которые стали возможны благодаря внешней торговле:

1) изменения структур потребления и

2) экономического эффекта от специализации производства. Рассмотрим первое из них.

Предположим, что структура мирового спроса такова, что соотношение мировых цен устанавливается на промежуточном уровне: 1 бушель пшеницы за 1 ярд сукна. США получают выгоду, торгуя на таких условиях, даже если структура производства остается в точке So. Получая по ярду сукна за каждый экспортированный бушель пшеницы, они могут выйти за прежние пределы потребления -- это обозначено на рис. 1.1 жирной пунктирной линией. Даст ли это прирост потребления? Безусловно, даст, просто потому, что новое соотношение цен (1 бушель = 1ярд) отличается от старого (1 бушель = 1/2 ярда). Прежде, сообразуя расходы с доходами, американские потребители исходили из старой цены, полагая, что в точке So за бушель пшеницы, которым они пожертвуют, можно будет получить всего пол-ярда сукна. Теперь по ценам мирового рынка они смогут получить за каждый бушель пшеницы, без которого решат обойтись, по целому ярду сукна. Это принесет им какую-никакую, а выгоду.

Далее, выигрыш можно увеличить благодаря специализации производства. Соединенным Штатам теперь нет смысла производить на каждую единицу затрат по 20 бушелей пшеницы и 15 ярдов сукна, как в точке So. В таких условиях США должны вообще отказаться от производства сукна. Зачем изводить средства на выделку сукна, если их можно использовать в сельском хозяйстве, производя по два бушеля пшеницы вместо прежнего ярда сукна и получая по два ярда сукна за каждые два бушеля экспортированной пшеницы? Соединенные Штаты могут полностью специализироваться на производстве пшеницы в точке Si и обменивать некоторое ее количество на сукно; это переместит потребление куда-нибудь в точку С на графике. Точно так же остальные страны могли бы полностью специализироваться на товаре, производство которого обходится им дешевле, и выпускать только сукно (как в точке Si на рис. 1.1), обменивая его затем на пшеницу, чтобы достичь потребления в точке С.

Возможность специализации и обмена по мировой цене ярда сукна за бушель пшеницы позволяет США и остальным странам одновременно получить выигрыш от внешней торговли. Хотя мы по-прежнему не знаем, каков будет объем торговли (установить это возможно лишь с введением в следующем разделе предпосылок относительно спроса), очевидно, что мировая цена, обозначенная на рис. 1.1 пунктирной линией, позволяет вести обмен пшеницы на сукно, благодаря чему обе страны могут выйти на уровень потребления, недостижимый без внешней торговли. Если бы США были вынуждены сохранять автаркию, оставаясь на нашем рисунке на жирной линии, им никогда не удалось бы попасть в точку С. Каждой предельно допустимой комбинации пшеницы и сукна, идущих на потребление в отсутствие внешней торговли (их множество обозначено жирной линией), соответствует точка на линии мировой цены, в которой благодаря специализации и внешней торговле объем потребления обоих товаров по крайней мере не меньше. Остальные страны также остаются в выигрыше. Размеры его определяются приростом потребления, достигнутым благодаря внешней торговле.

До сих пор мы разбирались с примером, где преимущество было абсолютным: каждая из стран на единицу затрат могла производить какого-то товара больше, чем другая. США могли производить больше пшеницы (50 бушелей на единицу затрат против 40 в остальных странах), а остальные страны -- больше сукна (100 ярдов на единицу затрат против 25 в США). Однако этот пример не может полностью устранить сомнения, высказанного еще до Смита и Рикардо: как быть, если мы ни в чем не располагаем абсолютным преимуществом и иностранцы на единицу затрат могут производить любого товара больше, чем мы? Захотят ли они торговать с нами? А если захотят, следует ли нам соглашаться?

1.3 Теория Хекшера - Олина: главное - соотношение факторов производства