Мировой кризис

Аналогичной точки зрения придерживается и лауреат Нобелевской премии в области экономики Джозеф Стиглиц. Выступая в прямом эфире радиостанции BBC, он отметил, что "в результате гигантского роста двойного дефицита США (бюджетного и текущего торгового баланса) происходит эрозия позиций доллара и его закат в качестве ведущей твердой валюты". Френкель и Стиглиц считают, что утрата американской валютой ведущего положения в мировой финансовой системе будет иметь самые негативные геополитические последствия для США (28.03.2008).

Аналитик С.Кинг отметил следующее: "Если Барак Обама и Бен Бернанке включат печатные станки, то предполагаемое падение стоимости доллара заставит владельцев казначейских облигаций на развивающихся рынках заняться своими убытками, выраженными в национальной валюте. Остальные страны начинают осознавать, что в случае крайней необходимости американские политики с радостью переложат бремя коррекции с внутренних должников на плечи иностранных кредиторов. Как отреагируют кредиторы? Будут ли они рассматривать печатный станок, как средство дефолта? Если да, то, что будет со статусом доллара, как мировой резервной валюты? В условиях этого нового нестабильного мира мы можем выйти на уровень совершенно новых экономических и политических отношений". М.Чандлер считает: "Инвесторов беспокоят две основные проблемы. Первая - это судьба доллара как расчетной валюты и основной меры в мировой экономике… Вторая проблема, которая беспокоит инвесторов, заключается в том, что агрессивная монетарная и фискальная политика США приведет к созданию инфляционных условий, которые подорвут ценность доллара". И с данной позицией необходимо согласиться.

Л.Пайдиев презентовал следующее видение: "Очень многие не хотят крушения доллара - ни китайцы, ни европейцы. Ибо это ввергнет в страшные бедствия их экономики и народы. В сохранении доллара заинтересованы страны с экспортно-ориентированной экономикой, среди которых и Япония, и Германия. Поддержка доллара - их сознательный выбор. Они идут для этого на большие жертвы, глотая плоды безответственности дельцов с Уолл-Стрит. Зря, что ли, Китай покупает так много долговых обязательств США? Или та же Германия отнюдь не по глупости ради помощи доллару проедает накопления пенсионной системы. (Похожая история - со скандинавскими странами). Желание спасти систему есть. И в ряду спасающих доллар стоит также Россия. Но мощности помощников США не хватает. Китай уже на пределе сил. Европе тоже плохо. По РФ не говорим - и так все ясно". Признаем, что данное видение наиболее корректно демонстрирует реальность осени 2009 года. Но данное видение не отрицает нарастания процесса дедолларизации мировой экономики. Ю.Баранчик отметил следующее: "Начались какие-то непонятные процессы брожения национальных элит по всему миру, квитэссенцией которых стал лозунг отказа от доллара, читай - от власти последнего мирового жандарма в лице США, народ стал чего-то суетиться, и США стали не успевать". Выделим основные формы дедолларизации:

· Уменьшение доли доллара в золотовалютных резервах (ЗВР) ведущих стран мира

· Выведения доллара из экономик критического числа суверенных государств (законодательное закрепление запрета на использование доллара в качестве платежа)

· Отказ от доллара в сфере межгосударственной торговли

· Отказ от доллара в качестве универсальной шкалы измерения стоимости товаров на различных рынках

· Расширения валютных зон устойчивых валют (евро, юань…)

· "Отвязка" национальных валют от доллара (в мае 2007 года власти Кувейта приняли решение об отказе "привязки" национальной валюты к доллару)

· Перспективы создания новых надгосударственных валют и валютных зон (Unasur в Латинской Америке, динар Залива в GCC)

· Введение амеро, как радикальной формы дедолларизации мировой экономики (самозащита внутреннего американского рынка в условиях коллапса долларовой системы).

Также отметим, что процесс дедолларизации исторически предопределен в рамках генезиса денег. Доллар - это символ бумажных денег, а виртуальные деньги будут ассоциироваться в массовом сознании человечества, скорее всего, либо с глобальной резервной валютой, либо с ограниченным числом резервных валют.

Д.Голубовский предположил: "Прошлый аналогичный кризис, получивший название "Великая Депрессия", привел к отмене золота, как единой меры стоимости, сначала в США, а потом, - после Второй Мировой Войны, - и в международной торговле. Новой единой мерой стоимости стал доллар. Нынешний глобальный кризис, если подход к попыткам преодолеть его не изменится, приведет к аналогичному результату - доллар перестанет быть единой мерой стоимости, и его место займет что-то другое".

Вышеизложенное позволяет нам признать нынешний статус доллара и особенности его функционирования в мировой валютно-финансовой системе в качестве одной их причин текущего мирового кризиса.

Естественно - историческая исчерпанность ФРС

С августа 2007 года ФРС США находится в фокусе внимания глобального экспертного сообщества. И это не случайность. М.Хазин презентовал следующее концептуальное видение: "Единой мерой стоимости является доллар США, право его печатать имеет только частная структура - Федеральная резервная система США, устав МВФ запрещает странам-участникам печатать деньги иначе, как под долларовые резервы, а все это охраняет армия США - единственной супердержавы конца ХХ века".

В ходе текущего мирового кризиса ФРС получила беспрецедентные полномочия для борьбы с кризисом. Широкий круг аналитиков убежден в том, что преодоление кризиса - это следствие усилий ФРС. Но есть и те, кто убежден, что ФРС - это одна из причин текущего мирового кризиса. Так, Сенатор Джим Баннинг от штата Кентукки заявил следующее: "При той власти, которая уже есть у ФРС, она доказала, что никакого доверия не заслуживает. Политика ФРС США - главная причина нынешнего кризиса. Ещё в 1994 г. ФРС получила возможность регулировать работу всех ипотечных учреждений в стране, но воспользовалась этим правом только позавчера. Весной нынешнего года ФРС выкупила активы Bear Stearns на сумму 29 млрд долл.только для того, чтобы банк JP Morgan мог купить Bear Stearns с завидной скидкой. Теперь ФРС просит права быть регулирующим органом для снижения системных рисков. При том, что ФРС и есть главный системный риск. Доверить ФРС больше полномочий - всё равно, что дать ребёнку, разбившему окно мячом, другой мяч, потяжелее. Я не поддамся на предложения ФРС США и буду использовать все возможности, которые имеются в арсенале сенатора, чтобы остановить передачу ей дополнительных полномочий".

Financial Times констатировала: "Европейцы все чаще называют центробанки виновниками нынешнего финансового кризиса" (22.02.2009). Н.Хмелик напомнила о том, что является основой для подобных заявлений: "Несколько лет назад на конференции, посвященной 90-летию выдающегося экономиста Милтона Фридмана, основной доклад делал Бен Бернанке, который тогда был просто одним из членов совета управляющих Федеральной резервной системы США. Обозреватель Times Джерард Бейкер вспоминает, что Бернанке, посвятивший значительную часть своей жизни изучению Великой депрессии и ее причин, говорил об одной из центральных концепций Фридмана. Фридман считает, что экономическая катастрофа 1930-х годов, по существу, была результатом ошибочной политики, то есть ужасной серии ошибок Федеральной резервной системы. Бернанке завершил свой доклад с удивительной прямотой: "Вы правы. Это была наша вина. Но благодаря Вам, это больше не повторится".

The Telegraph провозгласила в начале 2009 года, что в борьбу с мировым кризисом вступает "мощное оружие" - "печатные станки": "Первого января солнце встало уже над новым миром, изменившимся до неузнаваемости. Миром, в котором процентные ставки больше не будут основным инструментом экономической политики, а сброс денег с вертолета станет образцом для подражания. Миром, в котором банковская система - когда-то великое творение мировой экономики - окажется на грани национализации; где основной вопрос будет заключаться не в том, какую прибыль может принести экономика в будущем году, а в том, сколько продлится рецессия - год или десять лет. Если у кого-то и были сомнения по поводу масштабов кризиса, сейчас их не осталось. ФРС США не только снизила ключевую ставку до нуля, но и дала понять, что она останется на этом уровне в течение длительного периода. Кроме того, ФРС применит мощное оружие - иными словами, подготовит печатные станки для борьбы с усиливающимся кризисом". Аналитик Анатоль Калецкий отметил: "Решение ФРС перейти на нулевые процентные ставки сопровождалось принятием "нестандартных" монетарных мер. Говоря простым языком, она пообещала печатать и распределять деньги до тех пор, пока экономика США не выкарабкается из рецессионной спирали". The Telegraph акцентирует внимание на особенностях действий ФРС: "Все равно, поразительно, что ФРС поддерживает идею о сбрасывании денег с вертолета, высказанную Милтоном Фридманом и Беном Бернанке. Насколько мы помним - в случае регулирования объемов денег в экономике, как в 1970х или начале 1980х, или уровней инфляции, как в 1990х и 2000х - основным средством, имеющимся в распоряжении политиков, были процентные ставки. Это время прошло. Теперь ФРС должна управлять экономикой посредством прямого закачивания и откачивания денег". Может ли структура, производящая жизненно важный ресурс находиться вне фокуса всеобщего внимания? Безусловно, нет.

The Wall Street Journal считает, что ФРС не единственная структура, приложившая свою руку к сотворению текущего кризиса: "Хотя основная вина лежит на ФРС, Администрация президента допустила чрезмерное кредитование. С ее легкой руки в Совете управляющих ФРС появились протеже господина Гринспена, а именно Бен Бернанке и Дональд Кон, которые помогли этой мании зародиться, а теперь даже отказываются нести за это ответственность". Аналитик С.Кинг отметил: "Несколько лет назад инвесторы думали, что инструмент снижения процентных ставок работает. Тогда Федеральная Резервная Система, как правило, совершая решительные шаги, получала положительные результаты. В неспокойный 2001 год, к примеру, когда фондовый рынок США находился в состоянии свободного падения, а экономика - в стадии рецессии, доллар стремительно рос, поддерживаемый всего лишь агрессивным ослаблением денежно-кредитной политики ФРС. Посыл был простой: возможно, экономика и дала трещину, но Федеральный Резерв знает, как ее залатать. От этого оптимизма не осталось и следа, и на смену ему пришел растущий скептицизм". Насколько велик уровень скептицизма? Приведем наиболее емкие высказывания.

Аналитик П.Фаррелл напомнил о книге Вильяма Флекенштейна, пристально следящего за политикой ФРС, "Пузыри Гринспена: Век невежеста Федрезерва" (Greenspan's Bubbles: The Age of Ignorance at the Federal Reserve). Фаррелл отметил, что данная книга "дает читателю понять, что на протяжении 18-ти лет американской банковской системой управляли, как коммуной хиппи "нового времени". В воздухе чувствовался дух свободы и чувство, что "все пройдет, все наладится". Сейчас ФРС возглавляет профессор, который, по словам Флекенштейна "ни в чем не может разобраться. В его руках реальная экономика в $13 трлн., занимающая далеко не последнее место в этом 48-триллионном мире. Проблема в том, что это не семинар по экономической теории, а реальность". Известный интеллектуал К.Баум отметила: "Складывается впечатление, что это фондовый рынок управляет ФРС, а не наоборот. И ФРС здесь не причем". Президент ФРБ Ричмонда Джеффри Лэкер напомнил: "В 2007 году в Давосе замглавы Федеральной резервной системы США Роджер Фергюсон утверждал, что создана идеальная модель, о которой все мечтали. В результате глобализации риски распределяются по разным рынкам - если обрушится один из них, то другие сохранятся. Но глобального обвала не будет. Аплодисменты. И вот два года спустя именно это и происходит. Что нам теперь могут сказать господин Фергюсон и другие финансовые гуру? Только одно: "Мы полностью провалились".

В ходе текущего кризиса было отмечено следующее. The Economist сделал вывод: "Рассматривая теорию эффективных рынков в контексте принятия решений по экономической политике, мы должны усвоить главное: попытки найти регулирующий орган или Центробанк, который сможет выявлять и ликвидировать пузыри в зародыше - тщетны". П.Быков напомнил, что "тот же Гринспен считает, что центральные банки все больше теряют контроль над рыночными процентными ставками по кредитам на срок свыше 3-5 лет. То есть управляемость глобальной финансовой системы снижается".

А.Кобяков презентовал наиболее жесткое видение: "Тот, кто контролирует "мировой печатный денежный станок", то есть эмиссию мировой валюты, а также механизмы ее рециклирования, может произвольно менять через инфляционные процессы стоимость денег, может по своему усмотрению открывать, а иногда и закрывать краник инвестиций, рулить финансовыми потоками, вызывать банкротства банков, корпораций, отраслей, а иногда и целых национальных экономик. С помощью этих механизмов можно перераспределять собственность. Но что такое в данном случае "умное" научное выражение "перераспределение собственности"? Что это означает на языке простых бытовых понятий, если снять шелуху "научности"? Это воровство, присвоение чужого". Кобяков подчеркнул: "С другой стороны, контроль над "печатным станком", контроль над мировой "алхимической лабораторией", производящей ничем не обеспеченные "деньги из воздуха", позволяет целым странам жить не по средствам, расплачиваясь за свое сверхпотребление бумажными долговыми расписками (облигациями - государственными и не только), без всякой возможности когда-либо в будущем расплатиться по собственным долгам. А что такое брать в долг, зная, что не сможешь этот долг отдать? На нормальном человеческом языке это также означает: воровство. И эти избранные нации паразитируют на других странах, перераспределяя в свою пользу (иными словами, присваивая) результаты чужого труда".

Стивен Кинг констатировал: "Практически каждый год в течение последнего десятилетия цены на товары широкого потребления превышают прогнозы центробанков и трейдеров. Их ошибки не могут не вызвать опасений. Они свидетельствуют об огромной нехватке знаний в самом центре монетарной и экономической системы. Проще говоря, если центральные банки не способны точно предсказать будущий уровень цен на товары, они не могут точно прогнозировать и инфляцию. А если они не могут этого делать, то им не следует так просто рассуждать о том, какими должны быть процентные ставки сегодня". Кинг считает: "Центральные банки тоже зависят от иллюзий. Они, если хотите, верховные жрецы денег. Их успех полностью зависит от способности убедить всех остальных в том, что они сумеют обеспечить ценовую стабильность во что бы то ни стало. Та неприязнь, с которой мы относимся к инфляции, заставляет нас верить в реальность иллюзий, создаваемых центральными банками".

У.Энгдаль предположил: "Панические действия ФРС с начала сентября (2008), а именно, усиленное расширение монетарной базы, открывают перспективу гиперинфляции в стиле Зимбабве. Новые деньги не "стерилизуются" компенсирующими действиями ФРС, и этот весьма необычный шаг указывает на отчаяние. До сентября вливания денег из ФРС стерилизовались, что "нейтрализовывало" потенциальный эффект инфляции". Украинский аналитик Р.Василишин иронично заметил: "Представьте себе на минуту, что большинство украинцев одновременно сели бы играть в карты на деньги и по результатам каждого игрового дня стали бы составлять отчеты в налоговую администрацию, внося в них выигрыши и проигрыши, а министерство статистики включало бы отчеты об этих карточных играх в официальную экономическую статистику. Представьте себе также, что Национальный банк, чтобы обеспечить игроков достаточным количеством денежной наличности, стал бы печатать дополнительное количество гривен и раздавать их всем желающим поиграть в карты. Не можете представить? А вот в США, на земле обетованной "свободного рынка", Федеральная резервная система печатает дополнительные доллары, чтобы десятки миллионов американцев могли поиграть на бирже, представляя это как самую прогрессивную модель экономической организации общества".

Ст.Кинг нашел удачную метафору, характеризующую нынешнее состояние мировой экономики: "Монетарная политика работает примерно так же, как и центральная система отопления. Регулируете монетарный термостат - то есть ставку - и ждете, пока экономика начнет нагреваться, или же остывать. Может быть, Бен Бернанке и Мервин Кинг, на самом деле, очень умные, на грани гениальности, но их способность повлиять на экономику в целом не отличается от способности каждого повлиять на температуру у себя в доме. При этом, периодически, каждому из нас приходится столкнуться с ситуацией, когда система отопления выходит из строя. И тогда, сколько ручку термостата не крути, ничего не поможет - нужно вызывать сантехника". Известный аналитик Уильям Песек подчеркнул: "Вопрос в том, потеряют ли центральные банки способность контролировать сферу кредитования, и, в конечном счете, экономику". Пол Волкер считает: "Если мы потеряем веру в способность и готовность ФРС противостоять инфляционному давлению и поддержать доверие к доллару, нас ждут неприятности". Таков далеко не полный реестр скептических высказываний о всевластной ФРС.

Суммируя вышеизложенное, мы можем сделать следующие выводы. Историческая и смысловая исчерпанность ФРС проявляется в следующих аспектах. Во-первых, экономисты многих стран мира все чаще стали подчеркивать двойственную природу доллара, и, соответственно, двойственность положения ФРС. Во-вторых, процесс глобализации и стремительное расширение сети Интернет привели к массовому распространению объективных знаний о мировой валютно-финансовой системе. И отсутствие доверительной легитимности у ФРС, как глобального надгосударственного института, стала более чем очевидной. В-третьих, с каждым годом увеличивается соблазн ослабить влияние "единственного в мире месторождения долларов". М.Хазин отмечает, что "вся система МВФ/МБ (созданная в рамках Бреттон-Вудских соглашений) работает на то, чтобы никто, кроме ФРС не мог эмитировать деньги: тут и система currency board, и ее неявные аналоги и ограничения для стран - участников МВФ и т.д". Вероятность появления месторождений глобального юаня или "энергетической валюты" с каждым годом возрастает. В-четвертых, становится все более очевидной неспособность ФРС эффективно влиять на мировую валютно-финансовую систему. В-пятых, ослабление или крушение доллара приведет к исчезновению ФРС. "Что касается финансовой системы, то она будет вынуждена во многом отказаться от доллара - что делает ее нерегулируемой в рамках существующих институтов" (М.Хазин).

В начале апреля 2008 года Financial Times привело одно из ключевых высказываний бывшего главы ФРС А.Гринспена. Гринспен отвечает на упреки тех, кто обвиняет ФРС в слишком слабых мерах регулирования, из-за которых произошло серьезное снижение стандартов гарантирования размещения ценных бумаг в ипотечной отрасли. Проблема, по утверждению Гринспена, заключается "не в слабости регулирования, в нереалистичных представлений о том, что регулирующие органы в силах предотвратить". Весной 2009 года Гринспен заявил на страницах The Wall Street Journal следующее: "Так ли важно, в результате чего возник пузырь: неправильных монетарных решений, контролируемых политиками, или более масштабных мировых сил, над которыми они не властны. Да, это чрезвычайно важно. Если все дело в монетарной политике, в будущем ее можно откорректировать. Если же мы имеем дело с глобальными силами, неподвластными лицам, принимающим монетарные политические решения, а мне кажется, именно это сейчас и происходит, тогда у нас серьезные проблемы" (26.03.2009). К этому добавить практически нечего.

Перепроизводство долгов

Аналитик Степан Демура считает, что "причины кризиса в перепроизводстве долгов. Кризис был создан путём наращивания долговых обязательств последние 20 лет. Получилось так, что весь мир доходы будущих периодов уже потратил вчера и сегодня. Прорывов технологических пока что не видно. Как можно повысить потребление американцев?! Последний путь, - все говорят, - это вертолёт Кейнса: разбрасывать деньги. Вот вы разбросали деньги - бензин стоил доллар, теперь стоит 10, ваши доходы увеличились ровно на столько же, но это равновесие". Демура дал крайне простое объяснение: "Вот у вас есть реальный сектор экономики, производящий добавленную стоимость, которая потом превращается в капитал и сбережения. Дальнейшее расширение производства возможно, когда эти самые капитал и сбережения инвестируются, а вы получаете еще больше добавленной стоимости. Разумеется, экономика может устойчиво развиваться в том случае, если вы производите больше, чем потребляете. Но вот вы вводите в систему кредит, и на начальном этапе опережающий рост потребления и инвестиций придает экономике значительный импульс. Однако по мере увеличения долговой нагрузки наступает момент, когда реальный денежный поток уже не в состоянии поддерживать ни существующий уровень потребления, ни обслуживать долговую массу. Вы просто столько не зарабатываете. Возникает дефляционный коллапс - уничтожение избыточного потребления и долгов путем банкротства и дефолтов. Ничего нового в этом нет - цивилизация прошла через этот цикл много раз. Он повторяется с той или иной силой каждые 60-80 лет".

США признаны главным источником текущего мирового кризиса. Приведем одно типичное высказывание, в котором даны цифры о долге США до кризиса: "Оптимистичные" данные ФРС об общем долге в 53.8 триллиона долларов диссонируют с заявлениями высокопоставленных лиц Казначейства США, о том, что только государственный долг составляет 59 триллионов долларов из-за огромного количества медицинских и пенсионных обязательств" (D.Cauchon, "USA Today", 17.06.2007). Широкий круг аналитиков называют одним из источников кризиса колоссальный долг США и рынок долга США. А.Максон так ответил на следующий актуальный вопрос: "Может ли правительство США бесконечно заимствовать? Текущий размер госдолга приводит к патовой ситуации - государство тратит на проценты по долгу сумму, аналогичную военному бюджету и уже не может сокращать его, а только наращивать. В 2006 финансовом году на процентное обслуживание госдолга было израсходовано 406 млрд. долл. В удачном 2007 году - уже 430 млрд (на оборону, включая расходы на войну, было потрачено 529,9 миллиарда долларов). Удачным 2007 год был в том смысле, что дефицит бюджета был всего 162,8 миллиарда долларов. Если бы не выплата процентов, то бюджет был бы вообще профицитным! Насколько? 430-162,8=267,2 млрд! Эти деньги США могло бы потратить на образование, медицину, пенсии... На военные расходы. Но не потратило. Отдало кредиторам. Уменьшение же госдолга требовало профицит в более чем в 430 млрд долларов! Такой профицит США не сможет достичь уже никогда. В 2006 году госдолг составлял 8,506,973,899,215.23 доллара. Сейчас он более 11 трлн и расходы на его обслуживание в 2009 году составят более 900 млрд долларов. Точка возврата давно пройдена. Что дальше?" (14.07..2009).

Максон презентовал одну выявленную закономерность: "Объёмы увеличения внешнего долга США примерно соответствуют внешнеторговому дефициту США. И это понятно - страны экспортёры используют свой избыток в долларах, полученный за счёт профицита внешней торговли, для покупки долговых обязательств США. Других источников долларов в мире просто нет. Не занимать же доллары в банках США, чтобы их вложить в облигации с меньшим доходом? Соответственно рост внешних займов США привязан к дефициту внешней торговли и не может существенно превысить имеющийся средний уровень 600-700 млрд в год. Причём, в связи с кризисом и падением спроса внутри США объёмы импорта падают. Так "за 2007-ой год американский внешнеторговый дефицит сократился на 6,2% до $711,6 млрд. против $758,5 млрд. в 2006-ом году". Дальнейший ход кризиса только уменьшит возможности США заимствовать за границей". Максон предположил следующее: "Сценарий гиперинфляции запущен, но он будет развиваться не так быстро, как его описывают известные алармисты. Его ход будет зависеть так же от поведения крупнейших держателей американского долга - Китая и Японии. Конечно, их отказ от дальнейшего кредитования США может спровоцировать гиперинфляцию уже в 2010 году. Но я склонен считать, что Китай, и, тем более, Япония предпочтут получить от США какие-то иные выгоды, нежели моральное удовлетворение от сжигания накопленного долга в огне гиперинфляции. А это значит, что 2010 год будет ещё спокойным для доллара. Но с течением времени уже внутренние причины (скупка долга ФРС) приведут к ней и 2012-2013 годы будут самыми вероятными для данного сценария".

Аналитик М.Хазин отметил: "Скорость роста американского долга настолько велика, что все вновь создаваемые в мире активы не могут его обеспечить". Хазин приводит следующие цифры: "Доля суммарных долгов всех субъектов американской экономики -- государства в лице федерального правительства, правительств штатов и муниципалитетов, корпораций и домохозяйств составляет на сегодня около 50 трлн. долларов. И дело даже не в том, что этот долг в 5 раз превышает американский ВВП. Дело в том, что скорость роста мирового ВВП составляет менее 4% в год, а скорость роста американского ВВП существенно ниже -- около 2% по официальным данным и в районе нуля -- в реальности. А скорость роста суммарного американского долга уже много лет составляет 10% в год. То есть на сегодня 5 трлн. долларов в год, половина американского ВВП, -- это прирост суммарного долга США. Если учесть, что американский ВВП на 70% -- это услуги, которые никак не могут быть обеспечением долга, то получается, что уже сегодня создаваемый долг обеспечивается вновь создаваемыми активами не больше чем наполовину. Если же включить сюда остальные финансовые активы -- такие как деривативы -- то мы обнаружим, что обеспечение долга американскими активами составляет единицы процентов. Более того, скорость роста американского долга настолько велика, что все вновь создаваемые в мире активы не могут его обеспечить".

Д.Голубовский, анализируя внедрение деривативов во время "рейганомики", акцентирует внимание на том, что "широкое внедрение деривативов радикально преобразило весь капиталистический мир. Суть этого преображения заключалась в том, что к наличным деньгам и кредитным обязательствам, составлявшим ранее двухуровневую модель капиталистической экономики, добавился третий уровень, который по отношению ко второму уровню - кредитному - стал играть ту же роль, которую сами кредиты играли по отношению к наличным и безналичным долларам. Это привело к парадоксальному преображению всей банковской системы, которое заключалось в том, что долги, фактически, получили статус наличности межбанковских расчетов, причем самой надежной межбанковской валютой, разумеется, стали долги правительства США, обеспеченные безграничным ресурсом печатного станка". Голубовский так описывает метаморфозу американских финансов: "К финансовой власти ФРС США, которая была эмитентом национальной валюты, и к середине 80-х годов уже не справлялась с управлением экономикой, добавилась власть собственно правительства США и относительно слабо регулируемых инвестиционных банков, которые в этих условиях оказались главными эмитентами новой межбанковской валюты - собственных долгов! Так волшебным образом государственный долг США был превращен из обузы для бюджета в важнейший инструмент новой экономики, которую надо было бы назвать посткапиталистической - этот термин, мне кажется, подходит к ней больше, чем термин "постмодернистская". Долги и прочие первичные финансовые производные стали играть для деривативов ту же, по сути, роль, что и обычные деньги для самих долгов - роль частичного покрытия. А обычные деньги, в свою очередь, для деривативов стал играть роль золота - архаичного финансового актива, роль которого неуклонно снижается.

Созданная Гринспеном новая экономическая модель спасла США от финансового краха. Суть американского спасения была в том, что Гринспен создал бездонный рынок государственного долга США. Так, во всяком случае, тогда казалось почти всем, кроме самых дальновидных людей. Все же остальные приняли новое достаточно абсурдное положение вещей, согласно которому долги создаются не только для того, чтобы получать оборотные средства, но и для того, чтобы получать в дальнейшем право занять еще больше. Если быстро набравший колоссальный объем рынок деривативов опирается на рынок государственного долга, то кто будет требовать от правительства США обналичить этот долг, зная, что это убьет мультитриллионный рынок деривативов и похоронит под собой всю мировую финансовую систему? Так правительство США получило иммунитет от перспективы выплаты своих долгов - они никогда их не оплатят, потому что с них никогда их не взыщут, и в силу этой причины долги правительства США парадоксальным образом стали объектом самых надежных инвестиций в долларовой экономике".

Вывод Голубовского прост: "США больше не могут торговать капиталом, все, что им осталось - торговать государственным долгом". А мы с вами должны признать, что перепроизводство долгов - это не только проблема США. Это одна из причин текущего мирового кризиса.

Французский интеллектуал Аллен де Бенуа высказал гипотезу: "Кризис не может не подорвать доверия к доллару, курс которого, вероятно, будет и дальше снижаться. Тот факт, что доллар является в одно и то же время национальной валютой и международным расчетным средством, не привязанным к золоту с 1971 г., долгое время позволял США усиливать свою гегемонию и одновременно наращивать огромный дефицит. Выходом из положения для американцев был экспорт своей задолженности в зарубежные страны". Это позволяет нам предположить, что перенакопление долгов перейдет в иную фазу, и уже в ближайшей исторической перспективе можно будет констатировать начало глобального долгового кризиса.

Вина законодателей США

Президент РФ Дмитрий Медведев, выступая на конференции, посвященной 15-летию Конституции РФ, заявил: "Разразившийся в последние месяцы финансовый кризис - это во многом результат отклонений от этого принципа (верховенства права в экономической деятельности). Деформация представлений о правах и обязанностях участников финансовых отношений и глобальных экономических связей уже привела к тяжелой ситуации в экономиках многих государств". На ряде российских Интернет-форумов по поводу данного заявления злословили: "А как он объяснит легитимность доллара как мировой резервной валюты? Неужели Ямайскими соглашениями 1978 года?" "Хотелось бы посмотреть предложения Медведева по изменению Базельских соглашений…"

Томас Ф.Кули, профессор экономики и декан Нью-Йоркской бизнес-школы имени Стерна отметил, что "научно-технический прогресс в сочетании с желанием инвесторов получить больше прибыли сняли многие ограничения Гласса-Стигалла". Кули так описал процесс снятия ограничений: "Брокерская компания Merrill Lynch создала Счет управления наличностью и получила соответствующий патент в 1982 года. Клиенты банка смогли хранить акции, облигации и другие ценные бумаги на одном общем счете. Они могли выписывать чеки в обмен на активы и получать проценты с остатка свободных денежных средств по ставкам денежного рынка. Существенное отступление от закона Гласса-Стигалла 1933 года". Кули выделил существенное: "Когда был принят закон Грэмма-Лича-Блайли в 1999 году, отменивший большинство положений закона Гласса-Стигалла, законодательные органы просто утвердили те изменения, которые уже произошли в данной отрасли. Эти изменения были активно поддержаны Комиссией по ценным бумагам, другими регулятивными органами и саморегулирующимися организациями, как благоприятные для внедрения инноваций и повышения рыночной эффективности".

Томас Ф.Кули подчеркнул: "Эта эволюция привела к появлению совершенно нового источника нестабильности: системного риска для финансовых рынков, обусловленного сложными условиями и взаимодействием этих финансовых конгломератов. В результате нынешнее положение привело к краху, а нарушение системы оказалось таким дестабилизирующим. Наступает такой момент, когда регулирование, как концепция эволюции, теряет свою эффективность. Основная проблема, с которой нам предстоит столкнуться сегодня, связана с тем, что эти инновации породили компании, которые гораздо сложнее регулировать - и восстановить в случае краха. Решение предполагает не возврат к строгим ограничениям эпохи Гласса-Стигалла, а требует признать важность системного риска и научиться определять, оценивать и контролировать такой риск. И тогда мы сможем встать на путь эволюции".

Вышеизложенное позволяет нам признать, что одной из причин текущего мирового кризиса стали действия законодателей США, снявших все ограничения, препятствующие бесконтрольному поведению крупнейших игроков на финансовом рынке.

Архаичность общепризнанных экономических теорий и знаний

The Economist отметил: "Кажется, что многих разочаровывает работа современных экономистов, потому что они не смогли предсказать или предотвратить финансовый кризис 2008 года. Зачастую в прессе появляются интересные попытки рассмотреть проблему с макроэкономической точки зрения, или с позиции финансовой экономики. Однако, как правило, в них прослеживается позиция автора, который пользуется кризисом, как возможностью повторить свою критику, озвученную еще задолго до 2008 года. Так, например, макроэкономистов изображают, как представителей потерянного поколения, научившихся использовать бессмысленные и даже вредные математические модели и потерявших возможность разумно оценивать экономическую политику". Аналитик Стивен Кинг выделил существенное: "Практически каждый год в течение последнего десятилетия цены на товары широкого потребления превышают прогнозы центробанков и трейдеров. Их ошибки не могут не вызвать опасений. Они свидетельствуют об огромной нехватке знаний в самом центре монетарной и экономической системы. Проще говоря, если центральные банки не способны точно предсказать будущий уровень цен на товары, они не могут точно прогнозировать и инфляцию. А если они не могут этого делать, то им не следует так просто рассуждать о том, какими должны быть процентные ставки сегодня". The Economist характеризует реальность текущего мирового кризиса как "каменный век макроэкономики". И с данной оценкой можно согласиться. Это позволяет нам сделать вывод о том, что одна из причин кризиса - архаичность общепризнанных экономических теорий и знаний.

The New York Times отметила этапы "исчезновения" теории эффективных рынков: "С теорией эффективных рынков знакомы все. Она зародилась на финансовом факультете Чикагского университета и долгое время будоражила умы ученых, уверовавших в то, что фондовый рынок победить нельзя по определению, поскольку вся имеющаяся информация уже заложена в ценах. Иными словами, фондовый рынок признавался рациональным. Однако за последнее десятилетие теория эффективного рынка, которая в 1970-х превратилась почти что в аксиому, серьезно пошатнулась на своем пьедестале. Первый удар нанесли сторонники теории бихевиоризма, такие как Ричард Тейлер из Чикагского университета и Роберт Шиллер из Йельского университета, которые довольно убедительно продемонстрировали, что психология масс, стадное поведение и тому подобные явления могут оказывать значительное влияние на динамику фондовых рынков. То есть, на поверку, рынки оказывались не такими уж эффективными. Затем последовало и более существенное доказательство: пузырь доткомов, за которым последовал пузырь на рынке жилья. Что и требовалось доказать Quod erat demonstrandum". The New York Times приводит следующее: "По мнению Джереми Грантэма, (рыночный стратег и управляющий GMO - компании по управлению активами) теория эффективных рынков в определенной степени, напрямую связана с нынешним финансовым кризисом. "В погоне за четким математическим порядком и элегантными моделями, экономический истеблишмент занизил роль недобросовестного поведения, не говоря уже об откровенных вспышках иррациональности", - написал он в своем квартальном обзоре. "В чудовищно ошибочную теорию эффективных рынков целиком и полностью верили многие наши финансовые лидеры, а уж частично в нее верили все. В итоге, наше правительство и экономические власти просто сидели сложа руки, в полной уверенности, что все само собой наладится, даже когда смертельно опасная комбинация спекулятивных пузырей на рынке жилья, ослабленный контроль, извращенные инициативы и опасно сложные инструменты медленно толкали нас к пропасти, в которую мы сейчас благополучно падаем. Разве нечто подобное возможно в мире тотальной эффективности, в существование которого они так свято верили? Но самое ужасное, что эта теория привела к тому, что многие стали недооценивать опасность схлопывания пузырей". "По умолчанию, мы верим в то, что рынок знает, что делает. И это самая нелепая чушь, которую только можно придумать".

The New York Times подчеркивает: "Если бы профессиональные инвесторы признали наличие изъянов, и торговали бы с учетом того, рынок сошел с рельс, они бы сумели его победить. Но, благодаря теории эффективности, никто не хотел называть вещи своими именами и признавать наличие пузыря - ведь было принято считать, что цены на акции являются рациональными". The Australian задает вопрос: "Что же такое пузырь? Он никак не согласуется с гипотезой эффективных рынков, которая в нашу эпоху рыночного дерегулирования получила статус научной парадигмы. Она заключается в том, что цены на активы отражают совокупную информацию и знания участников рынка, где арбитраж быстро устраняет ценовые отклонения, спекуляции носят стабилизирующий характер, а диверсификация и финансовые инновации значительно сокращают риски. Кроме того, такие рынки мечты самостоятельно корректируются в случае угрозы шоков".

Лауреат Нобелевской премии по экономике 2006 года, Эдмунд Фелпс, ныне возглавляющий аналитический центр "Капитализм и общество" при Университете Колумбии, считает, что кризис находится в области знаний. Фелпс отмечает: "Финансовая инженерия" и денежная политика, "основанная на правилах", где неопределенные знания принято считать определенными знаниями, ведет нас в опасном направлении" (Wall Street Journal). Предсказуемость, напоминает Фелпс, не всегда была экономической модой. В 1920-е годы Фрэнк Найт из Университета Чикаго рассматривал капиталистическую экономику как рынок с "не поддающимися измерению" рисками, которые он называл неопределенностью. Фелпс отметил, что "в 1970-е годы представители неоклассической школы экономики выдвинули гипотезу о том, что рыночная экономика, хотя и шумна, в основном предсказуема. За любыми рисками в экономике, говорили они, стоят абсолютно случайные потрясения, вроде подбрасываний монетки, подчиняющиеся известным правилам вероятностей, - а вовсе не инновации, чьи неопределенные последствия невозможно прогнозировать". Эта модель, пишет Фелпс, завоевала господствующие позиции в Америке, и вскоре практики начали пробовать применить ее. Количественная финансовая теория превратилась в инструмент, на который полагаются многие банки и хеджевые фонды. Политические правила, основанные на этой модели, приняты на вооружение Федеральной резервной системой США и другими Центробанками.

С.Тимофеев акцентирует внимание на следующем: "В 1958 году живший в Англии австралийский экономист Элбан Филлипс опубликовал статью в журнале "Economica", в которой он сообщил об открытой им обратной связи между динамиками инфляции и безработицы. В своих выводах Э. Филлипс опирался на статистические данные по Великобритании с 1861 по 1957 год. Позднее его выводы были подтверждены американскими авторами П. Самуэльсоном и Р.Солоу. Они же предложили метод использования выявленной закономерности в формировании государственной денежно-финансовой политики. И время не заставило долго ждать прихода политика, отважившегося применить это научное достижение в практике. Им оказался президент США Р.Никсон, администрация которого с 1969 года ужесточила налоговую и финансовую политику, ориентируясь на достигнутую сверхзанятость. Результат, полученный уже к 1971 году, превзошел все самые смелые ожидания. Страна вошла в состояние стагфляции. А найденная Э. Филлипсом тенденция исчезла. Связь между безработицей и инфляцией описывается в современной научной литературе в таких терминах, как "непредвиденная инфляция". График связи этих величин из понятной кривой трансформировался в некую спираль. Мерцающие тенденции и рефлексия - это лишь часть того ситуационного поля, в котором функционирует экономическая наука".

Отметим, что многие пытаются защитить науку. В.Колташов отметил: "Наука де-факто сделана лишним звеном экономики и государственной политики. Развиваться ей не дают, лишь осыпают обвинениями. Так дело обстоит не только в России, но повсеместно. Либералы и псевдосоциал-демократы, утверждающие обратное в своих восхвалениях развитого Запада, лгут или ничего не понимают. Наука в большой мере мумифицирована, зажата в узкие финансовые рамки, лишена самостоятельности. Чиновники выступают с бредовыми идеями, а солдаты науки должны их обрабатывать, доводить до применимого на практике состояния. Получаются нелепые и в лучшем случае экономически мало полезные решения. Но чаще всего следуют тихие неудачи".

И.Файбисович и М.Дубов в статье "Экономика как наука" презентовали следующее: "Считать экономистов интеллектуальными банкротами лишь потому, что они не дают исчерпывающего ответа по поводу эффективности фискальной политики или не знают, что в точности приводит к экономическому росту, настолько же странно, как обвинять ранних биологов в неспособности пролить свет на происхождение человека, а физиков - раскрыть тайну возникновения Вселенной: да, все эти вопросы очень интересны и ответы на них чрезвычайно важны для соответствующих дисциплин, но ровно по этой же причине их безумно сложно получить. Ещё не так давно Земля находилась в центре Солнечной системы, атом был неделим, а происхождение человека не имело ничего общего с обезьянами. Об этом полезно помнить, наблюдая, как сегодня ещё относительно молодая экономическая наука вызывает нарекания и подвергается нелестным сравнениям с науками естественными… Экономистов трудно обвинять в отсутствии вещественных результатов их деятельности, ведь в реальности все существенные решения принимаются политиками". И.Файбисович и М.Дубов настаивают на том, что "уже сегодня многие исследователи заняты расширением как области применения экономики, так и арсенала её методов. Одна группа учёных активно пытается предложить альтернативу традиционной теории выбора, и в последние годы так называемая поведенческая экономика стала крайне увлекательной и серьёзной частью общего процесса. Вторая группа старается творчески заимствовать методы других наук, в частности биологии: в модной сегодня нейроэкономике изучение процесса принятия решений приобрело новые, прежде невиданные формы: магнитно-резонансная томография используется для пристального изучения активности различных участков нашего мозга в момент выбора. В случае успеха исследования в этой области экономистам станет доступно то, о чём они уже давно мечтают: возможность контролируемого лабораторного эксперимента, и упреки в ненаучности экономических исследований существенно потеряют в весе".

Линдон Ларуш убежден: "Самая очевидная причина потери способности к интеллектуальному осмыслению ситуации большинством правительств мира состоит в отношении к современным кризисным явлениям с точки зрения старых экономических, а также социально-политических и культурных догм, что характерно практически для всех современных правительств на всех континентах. Если укоренившиеся ошибочные подходы не изменятся хотя бы у некоторых правительств ведущих стран мира, планета обречена на новые темные века, и произойдет это очень скоро, и затронет все уголки планеты". А.Кобяков предположил: "Что же касается либеральных монетаристов, господствовавших в мировой экономической науке последние 25 лет, то их надежды на кратковременность кризисных явлений говорят только об их экономическом невежестве. Все традиционные методы борьбы с кризисными явлениями оказываются действенными только на повышательной волне больших К-циклов, в фазах оживления и подъема, когда кризисы, в соответствии с теорией Кондратьева, и так непродолжительны и неглубоки, а общий тренд экономического развития направлен на поступательное развитие мировой экономики. На понижательной же волне этих циклов в периоды спада и депрессии они действуют строго в противоположном направлении".

Вышеизложенное позволяет нам предположить, что наука экономика будет изменяться под влиянием трех факторов:

· Доминирующие до начала мирового кризиса экономические теории перестанут описывать динамично изменяющуюся реальность ("монетаризм", "экономикс" и теория эффективного рынка уже воспринимаются как новейшая интеллектуальная архаика).

· "Классическая" экономика окончательно выйдет из фокуса экспертного внимания. Более того, "классическая" экономика будет представлять интерес лишь в аспекте истории экономики, а не как предмет, достойный изучения.

· Актуальные экономические исследования потребуют инновационного видения. Отказ от "классической" экономики будет заложен в перспективу.

Как пошутил один трейдер, вся экономическая наука не в состоянии опровергнуть утверждение М.Муравьева: "В этом мире на сегодняшний день и ближайшие годы, нет финансовых инструментов и нет инструмента альтернативы, нефинансовых активов, золото и так далее, в которые можно спокойно вложить и сказать, я вложил и сохранил. Нету".

Взгляд на экономическую науку не будет целостным без гипотезы С.Рижинса о двух науках. Она основана на следующем предположении: "Спросим у преуспевающего коммерсанта, каким образом он добился своих успехов? Очевидно, что он уйдет от правильного ответа, кому охота делиться с кем-то посторонним своим местом под солнцем. Я многократно спрашивал знакомых: "Допустим, вы правитель процветающего государства, раскроете ли вы секреты своего благосостояния соседям". Практически во всех случаях я получил категоричное: "Нет, конечно". Более тонкий ответ был следующим: "Рассказать о механизме экономической системы конечно можно, но нельзя рассказывать всей правды, необходимо утаить ключевые моменты, не зная которых невозможно построить аналогичную систему". Действительно как еще может поступить процветающее государство? Ведь места под солнцем не так много. Если государство преуспевает, имеет эффективную экономическую систему, то оно ни с кем не делится секретами своих успехов. Может возникнуть такая ситуация, что государство проводит определенные многоходовые комбинации, в результате которых оно обманывает "неграмотных" соседей и получает определенный доход от этого. В этом случае оно еще сильнее засекретит свою экономическую систему". Из данного предположения Рижинс делает вывод о том, что "мы имеем две науки - одну секретную, предназначенную для внутреннего потребления, изучающую реальные процессы в государстве и экономике, и другую, открытую, предназначенную для дезинформации третьих лиц. Назовем эти две науки реальной и публичной". Рижинс считает, что "даже если государство и не имеет целей обмана других государств, оно все равно должно культивировать две науки - реальную и публичную, ибо это соотносится с целями обеспечения государственной безопасности. Если противник знает реальное устройство экономической системы, то ему легче найти в ней слабые места. Воздействуя на слабые места, он может незначительными усилиями дестабилизировать и разрушить экономическую систему". Гипотеза Рижинса совпадает с предположением Ю.Баранчика: Рынок" - это выдумка, созданная для отвода глаз от тех мест, где реально принимаются решения".

Хронология мирового кризиса и открытые вопросы (причины кризиса и "лекарство")

В работе "Хронология мирового кризиса 2007-2009 годов" были презентованы знаковые события текущего мирового кризиса:

· 10 августа 2007 года - первая совместная интервенция центробанков ведущих стран мира. Дата начала мирового кризиса 2007-2009 годов.

· 18 сентября 2007 года - ФРС США снизила учетную ставку на 0,5 процентного пункта - до 4,75%. Начало процесса снижения ставок.

· 31 октября 2007 года - ФРС США снизила учетную ставку на 0,25 процентного пункта - до 4,5%.

· 1 декабря 2007 года - вхождение экономики США в рецессию (сокрытие рецессии до 1 декабря 2008 года)

· 11 декабря 2007 года - комитет по открытым рынкам Федеральной резервной системы (ФРС) США принял решение понизить учетную ставку на четверть процентного пункта с 4,5 до 4,25 процента.

· 22 января 2008 года - Федеральная резервная система США сообщила о понижении базовой процентной ставки на 0,75 п.п. до 3,5% годовых. Это первое внеочередное заседание ФРС после 11-го сентября 2001-го года.

· 31 января 2008 года - ФРС понизила базовую ставку на 0,5 п.п. до 3% годовых.

· 11 марта 2008 года - ФРС объявила о запуске нового механизма кредитования облигаций для своих первичных дилеров

· 16 марта 2008 года - ФРС США впервые за 30 лет провела экстренное заседание в воскресенье. Принято решение снизить ставку дисконтирования на 25 базисных пунктов до 3,25%. Монетарные власти США серьезно опасаются масштабного бегства капитала из крупнейших американских банков. В течение всего двух дней клиенты одного из крупнейших инвестиционных банков США Bear Stearns потребовали вывода своих активов в размере $17 млрд.

· 18 марта 2008 года - базовая ставка была понижена ФРС на 0,75 п.п. до 2.25% годовых.

· 30 апреля 2008 года - ФРС приняло решение снизить процентную ставку по федеральным фондам на 0,25 процентного пункта до 2,0%.

· 3 июля 2008 года - цена на баррель нефти на NYMEX достигла исторического максимума - 145$.

· 15 сентября 2008 года - банкротство американского инвестиционного банка Lehman Brothers. Начало нового этапа мирового кризиса.

· 19 сентября 2008 года - очередная совместная интервенция центробанков ведущих стран мира.

· 1 октября 2008 года - принятие "плана Полсона"

· 8 октября 2008 года - ФРС США снизила учетную ставку на 0,5 процентного пункта - до 1,5%. В этот же день банк Англии снизил ставку с 5.0 % до 4.5 %. ЕЦБ снизил ставку с 4.25 % до 3.75 %. Банк Канады снизил ставку с 3.0 % до 2.5 %. В Швеции и Швейцарии также снизили ставки на 0.5 %.