Приоритеты внешней политики США после окончания "холодной войны"

1.3 Отношения США с Китаем

Одной из актуальных внешнеполитических проблем супердержавы является также ее соперничество с Китаем. Экономический подъем Китая создал атмосферу соперничества в отношениях между Китаем и США, пишут западные исследователи. Однако, в отличие от вызовов прошлых лет, рост Китая создал ситуацию взаимозависимости и уязвимости, с которой не примирится ни одна держава. Взаимное недоверие и недопонимание вносит сегодня напряжение в двусторонние отношения.

В этой связи специалисты подчеркивают несоответствие экономической открытости Китая его де-факто политической закрытости. Экономическая открытость теоретически должна стимулировать большую степень открытости и сотрудничества в сфере безопасности. Запаздывание политической открытости Китая вызывает у США и некоторых региональных государств подозрения в отношении их возможных военно-политических планов, считают исследователи. К тому же рост внутриполитического недовольства ассиметричным развитием Китая вызывает довольно часто рост едва заметного национализма в отношениях с другими странами, такими, в частности, как Япония и США.

На Западе Китай относят к разряду «черных лебедей» международной системы, поскольку он не соответствует их теории о неизбежном сочетании демократических ценностей с открытой рыночной системой в экономике. Китай является авторитарным государством, при этом успешно развивает свободную рыночную систему, способную на глобальной арене конкурировать с Соединенными Штатами. Научный анализ, однако, приводит к выводу о том, что Китай - нормальное государство и не отличается от других в вопросах реализации своих потребностей и соответствующих этому политических последствий. Действия его подчиняются тем же экономическим законам, в рамках которых развивают свой бизнес и торговлю другие государства.

Динамика капиталистического развития предполагает свободное общество. Китай, по сути, является капиталистическим обществом, которое с одной стороны, не удовлетворяет полностью потребности народа, с другой, не устраняет государственный контроль над экономикой. Сравнивая экономику Китая с советской экономикой, западные исследователи заключают, что Китай не останется черным лебедем международной системы. Социальное недовольство в стране в какой-то момент выйдет из-под контроля и вынудит правительство принять более решительные меры. Законы экономики управляются людьми, именно потребность людей, а не государств, является величайшим драйвером экономического роста, справедливо отмечают специалисты. Как и во всем мире, внутренние проблемы станут главным препятствием на пути дальнейшей эволюции Китая. Попытки китайского правительства совершить невозможное и предотвратить это неизбежно приведут к конфликту с Соединенными Штатами, т.к. не учитывают взаимозависимую и симбиотическую связь Китая с США и другими западными странами. Поэтому Китай и США, заключают исследователи, должны признать, что успех каждого из них зависит от успеха обеих сторон. Реальность не является игрой в нулевую сумму, где один может выиграть, а другой проиграть. Обе стороны должны работать над тем, чтобы одновременно преуспеть.

Анализ последних научно-исследовательских подходов к проблемам развития Соединенных Штатов показывает поиск в академической среде социально-политических и психологических причин неэффективности в последние годы глобальной политики мировой державы; в этой связи также ведутся поиски более эффективного механизма принятия политических решений с учетом информационно-образовательного уровня, специфики и масштабов взаимосвязи политикоформирующих сил с обществом как внутри самой глобальной державы, так и в регионах ее международной деятельности. В результате, выдвигаются тезисы о возрождении методов и подходов политического реализма в управлении нестабильными регионами, как неизбежное средство сохранения там стабильности и основы для дальнейшей их демократизации. Пример Китая, однако, свидетельствует о параллельном сосуществовании наряду с реалистической повесткой дня и неолиберальных подходов в политике глобальной державы, что вновь доказывает растущую взаимосвязь неореалистических и неолиберальных подходов в современной международной политике.

Глава 2. Особенности внешней политики США на современном этапе

2.1 Российско-американский диалог после окончания «холодной войны»

В течение нескольких десятилетий после окончания второй мировой войны (период «холодной войны») взаимоотношения СССР и США складывались как доминирующие в мире и преимущественно конфронтационные. Они и сформировали биполярную (двухполюсную) модель мирового порядка в 1940-80-е гг. СССР и США пребывали в состоянии глобального противостояния, в основе которого лежала идеологическая, экономическая и политическая несовместимость двух держав. Идеологическое противоборство предопределило беспрецедентную для мирного времени степень милитаризации советско-американских отношений. Главным содержанием советской внешней политики в годы, когда ее возглавлял Громыко, было неуклонное противостояние Западу. В свою очередь, единственной официальной внешнеполитической доктриной США в отношении СССР на весь период холодной войны была стратегия «сдерживания». Сдерживание означало контроль над мощью Советов.

После окончания холодной воины изменились суть и содержание российско-американского диалога. СССР и США поддерживали этот диалог преимущественно для того, чтобы предотвратить эскалацию региональных конфликтов с участием идеологических союзников Москвы и Вашингтона и не допустить прямого столкновения советских и американских вооруженных сил, чреватого термоядерной катастрофой.

На рубеже 1980- 1990-х годов после деэскалации и урегулирования целого ряда региональных конфликтов, в которых участвовали союзники Москвы и Вашингтона (Центральная Америка, Афганистан, Ангола, Камбоджа и др.), а также вывода российских войск из стран Центральной и Восточной Европы прямое столкновение российских и американских войск в результате регионального конфликта стало технически невозможным (даже если абстрагироваться от изменения контекста российско-американских отношений в постбиполярном мире). Теперь разногласия между двумя державами по региональной проблематике - это больше не идеологическое ристалище между «коммунизмом» и «капитализмом». В гораздо большей степени эти разногласия напоминают традиционную борьбу великих держав за расширение и сохранение сфер влияния.

Москва не скрывала своей обеспокоенности в связи с американским проникновением в те регионы, которые рассматриваются российской элитой как традиционные зоны жизненно важных интересов России (и прежде всего на постсоветское пространство), Вашингтон, в свою очередь, увидел в наметившейся в последние годы тенденции к расширению российского присутствия в ближнем зарубежье свидетельство того, что «империя наносит ответный удар».

В последние годы американский истеблишмент все больше воспринимает конфликт с Россией из-за влияния на постсоветском пространстве как «игру с нулевой суммой», где идущая с Запада «демократия» противостоит «русскому неоимпериализму». Как считает директор проекта восточноевропейских исследований правоконсервативного Центра стратегических и международных исследований в Вашингтоне Я. Бугайски, «Вашингтон и Брюссель играют на руку имперской державе, которая реанимировала свои амбиции, наивно полагая, что западные и российские интересы одинаковы или совместимы. Цели России не совпадают с демократическим мировым устройством. Кремль хочет восстановить влияние России в бывших советских республиках, где безопасность, внешняя политика, поставки энергоносителей и торговля определяются Москвой. Таким образом, Путин хочет создать противовес американскому присутствию в Евразии и нейтрализовать влияние ЕС. В случае неправильных шагов сотрудничество США и Евросоюза с Москвой может лишь ускорить действия Путина. Оно может повредить политическим и военным целям Запада в Центральной Азии и на Кавказе, где перед слабыми государствами стоит двойная угроза - исламского радикализма и российского империализма... США и ЕС могут работать вместе, чтобы гарантировать целостность и безопасность государств, которым угрожают планы Москвы, от Молдавии и Украины до Грузии и Узбекистана. Они должны быть включены в орбиту Запада, а их долгосрочная стабильность может быть достигнута через политический плюрализм, свободные СМИ, гражданское общество и диктатуру закона - явления, которые в России в очевидном дефиците» Батюк В. Политика США на постсоветском пространстве после окончания холодной войны // Международная жизнь. - 2011. - № 8. - С. 62..

В начале XXI века Соединенные Штаты нашли, как это виделось из Вашингтона, абсолютное оружие в борьбе за укрепление своего влияния на постсоветском пространстве (и, соответственно, геополитического оттеснения России) в виде так называемых «цветных революций». Еще несколько лет назад казалось, что Российской Федерации остается лишь подсчитывать геополитический ущерб, видя, как сжимается вокруг ее границ новый «санитарный кордон», формируемый в рамках осуществляемого Западом (во главе с США) глобального проекта демократизации.

И действительно, начиная с 2003 года произошла смена правящих режимов в некоторых новых независимых государствах (ННГ), причем на режимы еще более антироссийские и откровенно проамериканские. В этих событиях были задействованы финансовые и организационные ресурсы таких заокеанских правительственных и неправительственных структур, как Национальный демократический институт при Демократической партии, Международный республиканский институт при Республиканской партии, Госдепартамент США, Агентство США по международному развитию (USAID), «Фридом хаус» и Институт «Открытое общество» Джорджа Сороса.

Пришедшие к власти в результате «цветных революций» правящие круги взяли курс на превращение своих стран в своего рода «прифронтовые государства», с тем чтобы, с одной стороны, обеспечить мобилизацию своих социумов под антироссийскими лозунгами, а с другой - доказать Вашингтону и Брюсселю свою полезность в качестве барьера на пути «русского экспансионизма». В рамках этой стратегии 2 декабря 2005 года в Киеве было учреждено Содружество демократического выбора (СДВ) - «сообщество демократий балто-черноморско-каспийского региона». В Содружество вошли такие страны, как Украина, Грузия, Молдавия, Румыния, Македония, Литва, Латвия, Эстония. Если у кого-то и были сомнения в том, что СДВ - это реинкарнация пресловутого «санитарного кордона», то они отпали после обращения вице-президента США Д. Чейни к участникам второго саммита Содружества демократического выбора 4 мая 2006 года, в котором было прямо сказано о том, что Москва должна либо присоединиться к «системе», либо стать врагом Американское военное присутствие в Европе и реакция Россия [Электронный ресурс] - Режим доступа: - URL: http://usinfo.state.gov/usinfo/Archive/2006/May 04-39^25S html..

Впрочем, в настоящее время инспирированная Соединенными Штатами волна «цветных революций» пошла на спад. Провал «цветных революций» в Азербайджане и Казахстане в 2005 году, в Белоруссии в 2006 и в 2010 годах, победа на президентских выборах на Украине в феврале 2010 года В.Януковича, свержение клана Бакиевых в Киргизии в апреле 2010 года - все это означает, что у России появилась возможность взять реванш за геополитические поражения девяностых и «нулевых» годов.

В последнее время, однако, в Соединенных Штатах исчезает былой энтузиазм в отношении «цветных революций» как универсального рецепта подрыва российского влияния в Евразии. Как указывается в докладе «Американская политика в отношении России: верный путь», подготовленном в марте 2009 года влиятельными американскими исследовательскими центрами, Никсоновским центром и Центром Белфера Гарвардского университета, «Соединенные Штаты должны противостоять усилиям России по установлению своей сферы влияния в Европе или где бы то ни было в Евразии, включая попытки воспрепятствовать другим странам осуществить их право на ассоциацию с НАТО или другими организациями. В то же время, однако, Вашингтон не должен рассчитывать на то, что он сумеет создать свою собственную сферу влияния у российских границ и одновременно наладить конструктивные отношения с Россией... Мы не верим, что жизненно важные интересы безопасности Соединенных Штатов требуют в настоящее время распространения членства в НАТО на Украину или Грузию. Хотя географическое положение обеих стран имеет большое стратегическое значение, их членство в альянсе способно лишь уменьшить, а не увеличить безопасность Европы... в условиях, когда Соединенные Штаты и НАТО повсюду сталкиваются со множеством серьезных вызовов» Батюк В. Указ. соч. - С. 63..

Эти перемены в умонастроениях американских правящих кругов не были случайны. События августа 2008 года на Кавказе стали наглядным примером несостоятельности политики демонстративного игнорирования России, проводившейся США и НАTO после окончания холодной войны. И дело не только в молниеносном разгроме грузинской армии, которую не без некоторых на то оснований считали самой сильной, хорошо обученной и оснащенной в регионе и на оснащение которой американцы израсходовали за последние годы миллионы долларов. Сокрушительное военное поражение потерпел союзник Соединенных Штатов, а официальный Вашингтон практически ничем не смог ему помочь. Правда, в ходе военного конфликта некоторые высокопоставленные сотрудники Белого дома предлагали «ограниченное» применение американских вооруженных сил против российских войск (в частности, бомбардировку Рокского тоннеля), однако все ограничилось лишь разговорами Сизов В.Ю. Пятидневка противостояния // Международные процессы. Т. 6. №2 (17). - Май- август 2008. - С. 116..

Американское военное проникновение на постсоветское пространство вызывает закономерную озабоченность у Москвы. Как заявил в интервью «Известиям» секретарь Совета безопасности РФ Н. Патрушев, «по нашим оценкам, в настоящее время США и НАТО проводят курс на закрепление и наращивание своего военного присутствия в Восточной Европе с целью достижения военно-стратегического превосходства над Россией. Грузия и особенно Украина в случае их вступления в альянс могут стать удобным плацдармом для развертывания крупных ударных сухопутных, авиационных и военно-морских группировок, оснащенных высокоточным и тактическим ядерным оружием. Потенциальное размещение на территории Украины таких вооружений придаст им стратегический характер, поскольку в зоне поражения окажутся критически важные военные и экономические объекты в европейской части России, включая элементы государственного и военного управления» 'Известия. - 2008. - 2 октября..

К сожалению, у российского военно-политического руководства имеются все основания для такого рода выводов. Так, в рамках программы Европейского командования «Поддержка и стабильность» вооруженным силам Грузии была оказана большая военно-техническая помощь - формально для обеспечения участия грузинских вооруженных сил в составе коалиционных сил в Ираке. Американские военные рассматривают свое сотрудничество со своими грузинскими коллегами как образец для других аналогичных программ, направленных на обеспечение мира и стабильности и противодействие терроризму. Общий объем этой помощи был сравнительно невелик: в 2006-2007 годах он составил приблизительно 20 млн. долларов. Американская сторона предоставила грузинским военным 12 транспортных вертолетов Bell-212 и 9 UH-1H американского производства, внедорожники Humvee, стрелковое оружие (винтовки М-4).

Общие расходы Пентагона на подготовку грузинских военных составили с 2002 года 200 млн. долларов. При этом в Пентагоне утверждают, что эта подготовка была направлена исключительно на подготовку грузинской армии для проведения контртеррористических операций, но не для войны с Россией.

В самом деле, «грязную работу» по поставке Грузии наступательных вооружений и обучению грузинских военных тому, как ими пользоваться, Вашингтон предоставил своим сателлитам на постсоветском пространстве вроде «оранжевого» руководства Украины. Так, в 2005- 2008 годах официальный Киев оказал большую военно-техническую поддержку Тбилиси, фактически превратив Украину в участника августовского, 2008 года вооруженного конфликта на Южном Кавказе. Украина поставила в Грузию 14 самолетов, восемь вертолетов, три боевых корабля, около 150 единиц тяжелой бронетехники, 15 комплексов ПВО средней дальности, 150-200 переносных зенитно-ракетных комплексов, 34 артсистемы, более 40 тыс. единиц стрелкового оружия. Многие из поставляемых образцов военной техники продавались по символической цене - например, в 2007 году 15 танков Т-72А были проданы грузинским союзникам по цене 155 348 долларов за единицу. Президент Ющенко пошел даже на передачу грузинской стороне семь дивизионов ЗРК 9К37М1 «Бук-М1», сняв их с боевого дежурства и ослабив тем самым противовоздушную оборону Украины Известия. - 2008. - 2 октября..

Трудно себе представить, будто столь масштабная военная помощь была оказана без ведома официального Вашингтона. И после драматических событий августа 2008 года американская сторона намерена продолжать военное сотрудничество с официальным Тбилиси. Выступая в Ереване 24 мая 2009 года, заместитель госсекретаря США по вопросам Европы и Евразии Ф. Гордон сказал, что США продолжат оказывать Грузии необходимое содействие в военной сфере. «Военное содействие Грузии будет направлено на гражданское и военное сотрудничество в доктринальных сферах, и оно не будет включать продажу вооружения или оказание содействия в военных решениях», - заявил американский дипломат США окажут Грузии военную помощь Россия [Электронный ресурс] - Режим доступа: - URL:// http://news.mail.ru/politics/2649719/print/.

Военная помощь Грузии, как и прежде, будет оказываться по линии Европейского командования США. И на него же возложена задача - дать оценку результативности этой помощи. Тот анализ состояния грузинских вооруженных сил, который был сделан офицерами Европейского командования в конце 2008 года, оказался неутешительным для официального Тбилиси: Грузия не готова к членству в Североатлантическом альянсе.

По мнению американских военных, серьезными недостатками грузинских вооруженных сил являются отсутствие в стране военной доктрины и дееспособной системы боевого управления, неудовлетворительный уровень планирования, плохая организация разведки и связи. холодный война америка политика

Американское руководство принимает серьезные меры для поддержки своего кавказского союзника. Как заявил в июле 2009 года представитель Государственного департамента США Ф. Кроули, любая желающая вступить в НАТО страна должна иметь соответствующее стандартам альянса вооружение. Кроули отметил в этой связи, что США планируют продолжить работу с Грузией по поставкам оборонительного вооружения. Также американский дипломат сказал, что США не собираются признавать «сферу влияния» России в вопросе о перевооружении Грузии.

Еще одним примером проникновения Европейского командования в регион Кавказа и Центральной Азии является инициатива «Каспийская стража», в рамках которой США оказывают помощь вооруженным силам Азербайджана и Казахстана. Эта помощь включает обучение специалистов (в том числе с целью повышения эффективности противодействия наркотерроризму), поставки странам региона американских радиоэлектронных средств наблюдения и разведки, модернизацию судов и средств связи. Сотрудничество направлено на совершенствование специальной морской подготовки военнослужащих этих двух прикаспийских стран, а также на повышение эффективности их действий по обнаружению ОМУ, увеличение их способности к быстрому реагированию, дальнейшему обустройству границы.

По мнению некоторых экспертов, данная программа в перспективе предусматривает развертывание в регионе американских мобильных сил, главная задача которых будет состоять в обеспечении воздушного коридора, связывающего Балканы с Афганистаном и Ираком Гегелашвили H.A. Каспийский регион в российско-американских отношениях. Научный доклад. - М.: ИСКРАН, 2009. - С. 17..

В странах Балтии в интересах американских ВВС могут быть задействованы аэродромы Лиелварде в Латвии, Паюостис и Зокняй в Литве, Эмари в Эстонии. На некоторых из них уже проведены необходимые работы по приведению их к стандартам НАТО, а также по подготовке взлетно-посадочных полос для приема тяжелых военно-транспортных самолетов. В настоящее время на литовской авиабазе Зокняй близ Шауляя на ротационной основе размещаются авиационные подразделения стран альянса, задачей которых является охрана воздушного пространства стран Балтии.

Из числа прибалтийских военно-морских объектов наибольший интерес для США представляют порт Мууга (Эстония), порт и ВМБ Клайпеда (Литва), ВМБ Лиепая (Латвия). В первых двух завершены строительные работы по удлинению причального фронта, расширению площади складских помещений и наращиванию возможностей по складированию грузов в целях создания условий для временного базирования кораблей ОВМС НАТО.

При проведении мероприятий совместной оперативно-боевой подготовки вооруженных сил США, НАТО и стран Балтии активно используются полигон Пабраде (Литва) и учебный центр сухопутных войск Адажи (Латвия). Перспективными планами предусматривается дальнейшее совершенствование их оборудования. В частности, в Адажи намечается увеличить территорию полигона, модернизировать объекты инфраструктуры и оснастить этот центр современными тренажерами различного назначения.

В рамках реализации программы «Балтнет» развернуты и введены в действие региональный (Кармелава, Литва) и национальные центры системы контроля воздушного пространства и управления воздушным движением (Эстония - в районе Эмари, Латвия - в районе Риги). Завершены исследования по определению необходимого количества радиолокационных постов ПВО и оптимального варианта их размещения на территориях стран Балтии. По оценке западных экспертов, в состав системы должны войти восемь развертываемых в этих странах постов ПВО, оснащенных современными трехкоординатными РЛС американского производства. Два из них - Келлавере (Эстония) и Аудрини (Латвия) - уже введены в эксплуатацию и функционируют в дежурном режиме. Они оснащены американской многофункциональной радиолокационной станцией AN/TPS-117, способной обнаруживать и сопровождать до 800 воздушных целей одновременно на дальности до 370 км Жеглов Ю. Реконфигурация военного присутствия США за рубежом // Зарубежное военное обозрение. - 2007. - № 1. - С. 5..

Именно советско-американское соперничество в различных регионах планеты пустило под откос разрядку. И именно разногласия между РФ и США по региональным проблемам оставались сильнейшим раздражителем в их двусторонних отношениях после 1991 года.

Надежды на «перезагрузку» российско-американских отношений после прихода к власти администрации Барака Обамы также могут быть перечеркнуты после того, как эти отношения столкнутся с традиционными для них «болевыми точками»: постсоветское пространство, Балканы, Ближний и Средний Восток (ввиду активизации российской политики в Западном полушарии к числу таковых может присоединиться и подзабытая Куба).

История международных отношений учит, что великие державы могут урегулировать свои разногласия по региональным проблемам за счет:

1) раздела сфер влияния;

2) создания буферных зон;

3) соблюдения определенных «правил поведения» в ходе региональных конфликтов.

Первые два способа урегулирования региональных конфликтов активно применялись в эпоху «европейского концерта», вплоть до начала Первой мировой войны, но в XXI веке такая традиционная империалистическая внешняя политика вряд ли возможна. В период холодной войны США и СССР старались соблюдать то, что Г. Эллисон удачно назвал «примитивными правилами благоразумия» (избегать применения ядерного оружия, не допускать столкновения советских и американских вооруженных сил и т.д.). Эти «примитивные правила благоразумия» помогли предотвратить перерастание региональных конфликтов в мировую термоядерную войну, но они не смогли остановить эскалацию напряженности в советско-американских отношениях в результате действия ангольского, никарагуанского, эфиопского, афганского и других факторов.

Без серьезного содержательного российско-американского диалога по региональным аспектам двусторонних отношений эти отношения обречены на новый виток противостояния. В ходе данного диалога Москва и Вашингтон могли бы обсудить правила своего международного поведения в XXI веке.

Во-первых, стороны могли бы, наконец, институционализировать свой диалог по региональным аспектам российско-американских отношений, создав двусторонние рабочие группы (на уровне исполнителей среднего звена внешнеполитических и военных ведомств двух стран) по региональным проблемам, представляющим взаимный интерес.

Во-вторых, стороны могли бы кодифицировать вышеупомянутые «примитивные правила благоразумия»: как показали события на Кавказе в августе 2008 года, возможность прямого боестолкновения вооруженных сил двух стран в результате эскалации локального конфликта, к сожалению, существует. Закрепление «примитивных правил благоразумия» в ходе региональных конфликтов в каком-либо международно-правовом акте, безусловно, способствовало бы повышению предсказуемости в российско-американских отношениях.

В-третьих, стороны могли бы дополнить эти «примитивные правила благоразумия» «принципом финляндизации». Исторически под «финляндизацией» понимается своеобразная сделка между Россией, Соединенными Штатами и малыми государствами, вовлеченными в локальный конфликт. Суть этой сделки - державы воздерживаются от действий, направленных как на вмешательство во внутреннюю политику малой страны, так и на превращение последней в источник угроз для национальной безопасности другой великой державы.

Хотя сам термин «финляндизация» имел явно негативные коннотации на протяжении холодной войны, опыт советско-финских и российско-финских отношений на протяжении последних 66 лет показал, что наиболее оптимальной формой взаимодействия великой державы и соседнего малого государства является «финляндизация» их отношений. Москва отказалась от «советизации» Финляндии. В обмен на это последняя сохраняла свой нейтральный статус на протяжении всей холодной войны. Собственно, Карибский кризис 1962 года был урегулирован именно по «финской» модели (вывод советских ракет в обмен на обязательства США не вторгаться на территорию острова Свободы).

Специалисты Батюк В. Указ. соч. - С. 73. считают, что именно «финляндизация» постсоветского пространства могла бы способствовать урегулированию российско-американских разногласий в данном регионе (отказ от продвижения НАТО на Восток в обмен на обязательства Москвы уважать независимость и суверенитет ближнего зарубежья). Возможно, что данный опыт можно было бы распространить и на другие региональные конфликты, вызывающие озабоченность в Москве и Вашингтоне.

2.2 Новая американская политика в Евразии

После окончания «холодной войны» перед американской внешней политикой встала новая задача - установление американского военно-политического контроля над глубинными районами Евразии. Для решения этой задачи официальный Вашингтон должен обеспечить абсолютное военное превосходство над своими противниками в Евразии, и прежде всего над Россией. Американское военное проникновение в Евразию, однако, вызывает нарастающее сопротивление с российской стороны. В настоящее время Москва вновь, как это было в годы «холодной войны», рассматривает российско-американские отношения через призму военного противостояния.

При всей важности Европы для военной политики США после окончания холодной войны наблюдается неуклонное сокращение численности американской группировки, развернутой в Европе, - с 300 тыс. солдат и офицеров на рубеже 1980-1990-х годов до менее 80 тысяч в настоящее время. В ходе трансформации Европейского командования Пентагон предполагает сократить численность американских войск в Европе до 50 тыс. человек к 2015 году.

Группировка американских войск в Европе, куда до начала реорганизации Европейского командования входили 1-я пехотная и 1-я танковая дивизии, 12-я авиационная бригада, 18-я бригада военной полиции, 22-я бригада связи, 69-я бригада ПВО, 130-я саперная бригада, 205-я бригада военной разведки и корпусная артиллерия, будет серьезно сокращена. В настоящее время в подчинении EUCOM находятся две бригады постоянного базирования - ударная боевая группа бригадного состава (Stryker Brigade Combat Team) (Вильчек, ФРГ) и воздушно-десантная бригада (Винченца, Италия).

С учетом непростой ситуации в Афганистане, Ираке и других регионах планеты решение Пентагона максимально использовать возможности Европейского командования - как людские, так и материальные - представляется вполне обоснованным. Возникает, однако, вопрос: сможет ли Европейское командование решать все более усложняющиеся задачи, стоящие перед ним, имея «под ружьем» две-три бригады?