В 2011--2014год гг. в российской политике в отношении офшоров произошли существенные изменения.

Федеральный закон от 28.06.2013 N 134-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям" (далее - Закон N 134-ФЗ) предусматривает изменения, связанные с пресечением незаконных финансовых операций и борьбой с "фирмами-однодневками". На это, в частности, указывалось в пояснительной записке к законопроекту, который был принят в качестве Закона N 134-ФЗ.

Благодаря изменениям, которые отражаются в данном законе, политика деофшоризации в России усиливается.

Упомянутые нововведения затронули более чем 20 федеральных законов, включая:

- Гражданский кодекс РФ;

- Налоговый кодекс РФ;

- Уголовный кодекс РФ;

- Уголовно-процессуальный кодекс РФ;

- Федеральный закон от 07.08.2001 N 115-ФЗ "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма" (далее - Закон о противодействии преступным доходам);

- Федеральный закон от 02.12.1990 N 395-1 "О банках и банковской деятельности";

- Закон РФ от 27.11.1992 N 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации";

- Федеральный закон от 22.04.1996 N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг";

- Федеральный закон от 08.08.2001 N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей";

- Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" и другие нормативные правовые акты.

Закон N 134-ФЗ за исключением отдельных положений вступил в силу 30 июня 2013 г.

Также, к наиболее значимым изменениям следует отнести пересмотр трех СИДН (с Кипром, Люксембургом и Швейцарией). Были приняты нормы, направленные на выявление "пустых" холдингов, создаваемых только для получения льгот по налогообложению; установлены ограничения на применение льготных ставок по дивидендам в размере 5% для отдельных операций; выведены из-под льготного налогообложения операции с недвижимостью путем приобретения офшорных компаний и т. п.

После длительного обсуждения в Налоговый кодекс РФ с 1 января 2012 г. были внесены серьезные новации по трансфертному ценообразованию. В частности, введен обязательный контроль всех внешнеторговых сделок с офшорными компаниями на сумму более 60 млн руб. в год; определен четкий круг взаимозависимых лиц; прописаны порядок и методы определения рыночной цены для целей налогообложения. Однако налоговики могут пересчитать цены, которые им кажутся нерыночными, и доначислить налоги только в судебном порядке. До 2017 г. штраф не будет превышать 20% недоимки (затем 40%). [2]

В Уголовном кодексе РФ в конце 2011 г. появились две статьи, направленные на борьбу с фирмами-однодневками: в ст. 173.1 установлены санкции за незаконное создание компании через подставных лиц; в ст. 173.2 предусмотрена ответственность за незаконное использование документа, удостоверяющего личность, с целью создания фирмы-однодневки. При этом санкции предусматривают как крупные штрафы, так и уголовную ответственность.

Компании, зарегистрированные в иностранных юрисдикциях, больше не смогут получить государственные гарантии. Соответствующие поправки в ст.115 Бюджетного кодекса РФ и закон "О банке развития" подготовило Минобороны РФ.

Этот запрет распространяется на юридические лица, зарегистрированные в странах, входящих в утверждаемый Министерством финансов РФ перечень государств и территорий, предоставляющих льготный налоговый режим налогообложения и не предусматривающих раскрытия и предоставления информации при проведении финансовых операций (офшорные зоны), - говорится в пояснительной записке к документу.

Аналогичный режим вводится для компаний, конечными бенефициарами которых являются иностранные юрлица, входящие в утверждаемый Минфином России перечень офшорных зон, и физлиц, не являющихся гражданами РФ или имеющими гражданство иностранного государства.

Также Минфин собирается ужесточить законопроект о контролируемых иностранных компаниях. Согласно новым правилам, будет повышена налоговая нагрузка на холдинги Кипра, Люксембурга, Голландии, а также на швейцарские торговые компании.

Но разработке эффективной политики деофшоризации мешает несогласованность позиций отдельных ведомств. Представители Минэкономразвития, Антимонопольного комитета, Президентского совета по кодификации, Государственной думы РФ, ученые, бизнесмены придерживаются разных подходов к решению этой проблемы. В целом можно выделить две позиции.

1. Относительно вывоза в офшоры капиталов, полученных нелегальным путем, существует резко отрицательная консолидированная позиция, которая полностью соответствует трендам международной антиофшорной политики. Отметим, что нелегальные капиталы часто трансформируются (отмываются) в легальные с помощью офшорных финансовых сетей.

2. В отношении агрессивной минимизации налогообложения корпоративным сектором с использованием офшорных сетей единой точки зрения нет. Наряду с противниками поощрения такой политики есть ее явные сторонники, утверждающие, что схемы минимизации налогообложения традиционно применяют в международной практике, и они повышают конкурентоспособность российских компаний. Кроме того, офшоры используются для защиты собственности от рейдерских захватов силовыми структурами и криминалом. Наконец, в офшорных юрисдикциях существуют независимая судебная система, понятные и удобные законы для ведения бизнеса, большее доверие иностранных банков и других инвесторов. Иными словами, без использования офшоров современной России пока не обойтись.

Такая позиция части бизнеса и богатых граждан вполне объяснима и должна заставить правительство начать активнее решать эти проблемы. Однако отметим, что сторонники использования офшоров стремятся создать в налоговых оазисах не просто органы управления своим бизнесом (например, инвесткомпании, инвестфонды и т. п.), которые позволили бы преодолеть недостатки российского инвестиционного климата. Офшорные структуры российского бизнеса - это, в первую очередь, центры концентрации прибыли, которую они получают в России и выводят из-под российского налогообложения, а также надежные "сейфы" для состояний, полученных как законным, так и криминальным путем.

Во многом под влиянием мягкой проофшорной позиции формируются и некоторые официальные программы деофшоризации. Об одной из них можно судить по интервью заместителя руководителя Экспертного управления К. Юдаевой.

В число важнейших мер этой программы входят:

- укрепление судебной системы путем создания одного специального международного арбитражного суда в рамках Таможенного союза (ТС), в который войдут лучшие международные арбитры. Такой суд будет рассматривать наиболее сложные дела и одновременно способствовать повышению профессионального уровня арбитров из стран ТС. В результате российскому бизнесу станет удобнее решать проблемы на родине;

- отмена всяческих запретов на развитие рынка капитала, что предполагает размещение акций компаний в рамках приватизации на российском рынке, обеспечивая ему тем самым ликвидность, стимулирование долгосрочного страхования и добровольных пенсионных сбережений, улучшение инфраструктуры финансовых рынков и т. п. Это также будет способствовать возвращению бизнеса в Россию. [8]

По мысли разработчиков программы, благодаря этим мерам уже к 2015 г. количество размещений бумаг российских компаний на внутреннем рынке должно увеличиться с 6 до 100%, объем торгов их ценными бумагами может вырасти с 50 до более чем 90%, величина пенсионных накоплений, инвестированных в акции на российском фондовом рынке, приблизится к отметке 50% (сегодня менее 1%), а средств суверенных фондов (Резервного и Фонда национального благосостояния) - до 15%. [8]

Вместе с тем вряд ли эти предложения можно рассматривать как меры по деофшоризации, так как они не исключают использование офшорных финансовых сетей. Повысить авторитет российских судов и других институтов без серьезной реформы политической системы невозможно. Наконец, ограничение размещения российских акций на зарубежных площадках приведет к значительному сокращению объема привлекаемых средств из-за неразвитости российских финансовых рынков и отсутствия у иностранных инвесторов доверия к отечественным судам. Эта мера не избавит от риска фактического вывода российских активов за рубеж с помощью офшорных финансовых сетей.

Другие эксперты по подготовке мер по деофшоризации российской экономики считаю, что главными направлениями деофшоризации могут стать меры как ужесточающие политику по отношению к офшорам, так и стимулирующие отказ от вывода активов в эти юрисдикции. Причем приоритет отводится стимулирующим мерам. В их числе предлагается создать в российском законодательстве аналог англосаксонского траста (в котором можно размещать активы с четкими условиями управления), расширить налоговые льготы для частных инвесторов в ценные бумаги, в том числе в ПИФы. Самое радикальное предложение этих экспертов - введение нулевого налога для частных лиц и компаний после года владения акциями. [21]

Безусловно, принятие подобных мер будет способствовать сохранению части капиталов в России. Однако вряд ли они побудят инвесторов переориентироваться на российскую юрисдикцию: имеются глубинные причины, притягивающие российские капиталы в офшоры. Кроме того, для реализации этих предложений надо внести существенные изменения в действующее законодательство, что также непросто.

Пока политика деофшоризации носит фрагментарный, не всегда последовательный, а часто и декларативный характер. Большинство новых рекомендаций предполагает лечение лишь симптомов болезни, а не ее самой.

Программа деофшоризации российской экономики должна базироваться на нескольких системных принципах. В их числе должны быть:

- кардинальное улучшение условий осуществления экономической деятельности, включая институциональную и политическую реформы;

- налоговый маневр за счет пересмотра СИДН по перенесению центра тяжести налогового стимулирования инвесторов в российскую юрисдикцию;

- усиление в соответствии с международной практикой ответственности за нарушение налогового законодательства;

- обеспечение транспарентности всех экономических факторов, действующих в России;

- вывод на качественно новый уровень международного сотрудничества в области обмена налоговой информацией и раскрытия фискальных нарушений;

- повышение роли моральных ценностей в формировании экономической политики как фактора нравственного возрождения общества.

На основе этих принципов можно предложить конкретные меры по деофшоризации экономики.

Для изменения соотношения "выталкивающих" и "притягивающих" капитал в Россию факторов нужно серьезно улучшить условия ведения бизнеса в стране. Т.е. реальный прогресс в области защиты прав собственности, обеспечение подлинной независимости судов, поддержание стабильности законодательства, уменьшение налоговой нагрузки и административного давления и др. Однако улучшение инвестиционного климата - это длительный процесс. Кроме того, офшорные компании используют и по другим причинам, часть из них сохранится, даже если инвестиционный климат будет сравним с лучшими мировыми стандартами. Не следует забывать и о генетической памяти россиян, не склонных верить обещаниям власти. Поэтому параллельно нужно задействовать и другие инструменты, способствующие деофшоризации.

Знаковым моментом стал бы кардинальный пересмотр большинства СИДН, заключенных Россией. Цель такого пересмотра - гармонизация ставок налогообложения в России и в офшорах за счет переноса центра тяжести налогового стимулирования в российскую юрисдикцию. Задача-минимум - ликвидировать налоговые льготы, которые предусмотрены в действующих СИДН, для корпоративных структур, инкорпорированных за рубежом. Задача-максимум - снизить соответствующие налоги в российской юрисдикции, начав, например, с важнейших для модернизации секторов экономики или ОЭЗ. Такие меры существенно сузили бы пространство для использования офшорных финансовых сетей.

Сейчас большинство СИДН практически не ограничивают налоговые льготы для компаний, зарегистрированных в зарубежных юрисдикциях. Это стимулирует использовать такие компании в схемах агрессивной минимизации налогообложения.

Утвержденное в 2010 г. правительством РФ типовое СИДН (с изменениями и дополнениями, принятыми в 2012 г.) в принципе позволяет ликвидировать некоторые "лазейки" для легальной минимизации налогообложения. Однако многие его рекомендации не носят обязательного характера и не закреплены в действующих СИДН (исключение составляют только пересмотренные СИДН с Кипром, Люксембургом и Швейцарией).

Включение в российские СИДН возможности льготного налогообложения дивидендов и других выплат из России по месту нахождения их получателя связано со стремлением создать дополнительные стимулы для привлечения иностранных инвесторов. Это было особенно актуально в 1990-е годы, когда заключили 85% всех действующих СИДН. Однако сейчас, как показывают исследования инвестиционной привлекательности России, налоговые стимулы не приоритетны для серьезных зарубежных инвесторов. По данным опубликованного в августе 2012 г. опроса Ernst & Young, инвесторов в первую очередь не устраивают политическая, законодательная и административная среда (62% всех респондентов), а также транспортно-логистическая инфраструктура (45%). [15]

Увеличение налогов для бенефициаров офшорных юрисдикции, как и снижение налогов для зарегистрированных в России иностранных компаний, помимо переориентации потоков капитала, способствовало бы упрощению фискального администрирования СИДН. Это важно в свете кадровых проблем у российских проверяющих и контролирующих органов, а также сложности доказывания в судах нарушений, допущенных при получении налоговых льгот.

Для борьбы с офшорами, но в то же время, для поддержания честных компаний, которые не укрываются от налогов, а ведут свой бизнес в зонах с пониженным налогообложением, целесообразно разработать закон "О национальной компании". Эту идею поддерживает глава и крупный акционер ТНК "ЛУКойл" В. Алекперов, по мнению которого национальной может называться компания, зарегистрированная в России, выступающая крупным налогоплательщиком (формирует не менее 5% госбюджета), а ее ценные бумаги торгуются на российских биржах. Она должна иметь стабильные финансовые показатели и тратить на социальные проекты не менее 1% выручки.

Формирование национальных компаний будет способствовать повышению престижности регистрации и уплаты налогов в российской юрисдикции и усилит отрицательное отношение к офшорному инкорпорированию.

Необходимо отказаться от государственного патернализма в отношении оффшорных компаний, владеющих активами в России. Следует прекратить или существенно ограничить кредитование офшорных компаний и связанных с ними "прокладочных" структур из престижных юрисдикции банками и компаниями с госучастием. При этом можно использовать чисто экономические инструменты: например, значительно увеличить норму резервирования для банков по кредитам, выданным компаниям, не осуществляющим реальную деятельность либо осуществляющим ее в объемах, не сопоставимых с размером ссуд. Аналогичный подход применим в отношении других форм помощи (налоговые каникулы, льготные тарифы на электроэнергию, товарные кредиты и т.п.). Надо жестче реагировать на шантаж со стороны офшорных холдинговых центров - угрозы закрыть принадлежащие им предприятия в России, что вызовет рост безработицы и социальной напряженности. Рано или поздно придется создавать механизм смены собственников и перепрофилирования неэффективных производств; необходимые для этого средства можно получить за счет лишения льгот соответствующих офшорных компаний и создания специальных госфондов.

Важно усилить ответственность за несоблюдение налогового законодательства, без чего эффективная деофшоризация невозможна.

Существующие нормы не содержат серьезных угроз для нарушителей, использующих офшорную минимизацию налогообложения и трансфертное ценообразование. Например, ст. 122.1 Налогового кодекса РФ предусматривает, что сообщение участником консолидированной группы налогоплательщиков ответственному участнику этой группы недостоверных данных (несообщение данных), приведшее к неуплате или неполной уплате налога на прибыль организаций по консолидированной группе налогоплательщиков ее ответственным участником, влечет штраф в размере 20% от неуплаченной суммы налога.

Успешность налоговой амнистии будет зависеть не только от гибкости налоговой ставки, но и от последовательности дальнейшей политики в отношении офшоров и контроля за расходами российских налогоплательщиков. Только при реальном усилении ответственности станут выполнять требование раскрывать информацию о конечных бенефициарах зарубежных компаний, ведущих свою деятельность в России.

Другой жесткой мерой могло бы стать создание специальных списков (баз данных) конечных бенефициаров офшорных компаний и офшорных финансовых трастов. К участникам таких списков повышенное внимание должны проявлять налоговые органы, Росфинмониторинг и другие государственные ведомства, а также СМИ и общественность. Такая мера нанесет ущерб репутации участников офшорных финансовых сетей, используемых для вывода доходов и капиталов из российской юрисдикции.

Важно наладить тесное сотрудничество с налоговыми органами других стран и международными организациями в области обмена налоговой информацией и пресечения налоговых преступлений. В принципе отправка запросов и получение налоговой информации - процесс достаточно сложный и длительный. В большинстве случаев подобный запрос возможен только по конкретным налоговым расследованиям. Наряду с дополнением соответствующими статьями СИДН необходимо ускорить заключение межгосударственных соглашений об обмене налоговой информацией, максимально упростив этот процесс и сделав такой обмен автоматическим. Целесообразно обмениваться подобной информацией с США, Великобританией, Германией и рядом других офшорных стран, создавших большие базы данных налогоплательщиков, которые используют низконалоговые юрисдикции для агрессивной минимизации налогообложения. Россия могла бы подключиться и к деятельности соответствующих ведомств США по реализации закона о зарубежных счетах (FATCA).

FATCA (Foreign Account Tax Compliance Act) - это принятый в марте 2010 года закон США о налоговых требованиях в отношении иностранных счетов, который устанавливает механизм, обязывающий иностранные банки раскрывать такую информацию США в автоматическом режиме. Закон американский, но распространяет свое действие на все неамериканские финансовые организации, в том числе и российские банки. В соответствии с положениями FATCA иностранные банки обязаны предоставлять сведения о счетах американских налогоплательщиков. При этом требования, сформулированные в законе, не ограничиваются просто подачей некой "налоговой декларации". В нем сформулирован обширный список "пожеланий" о помощи, которую бы Налоговая служба США хотела получать, в частности, от российских банков.

Аналог FATCA будет создан и в ЕС, который рассматривает этот механизм как пример внедрения глобального стандарта автоматического обмена налоговой информацией. [17]

Особое внимание нужно уделить гармонизации антиофшорной и налоговой политики с нашими партнерами по Таможенному союзу и формирующемуся Евразийскому экономическому пространству (ЕЭП) - Белоруссией и Казахстаном.

Дело в том, что их могут использовать как звенья офшорных финансовых сетей российского бизнеса.

В последние годы уже проявилась тенденция к миграции (часто только номинальной) российского бизнеса в эти государства, предоставляющие во многих случаях значительно более благоприятные условия, в том числе в области налогообложения. Например, в Казахстане ставка страховых взносов составляет всего 11%, ниже в стране и ставки налогообложения прибыли и доходов физических лиц. Создание ЕЭП, где будет свободное движение капиталов, товаров и рабочей силы, требует существенно ускорить эту гармонизацию. Причем многое здесь будет зависеть от России, которая должна предложить отечественному и иностранному бизнесу реальную альтернативу юрисдикциям партнеров по ЕЭП.

Следует изучить вопрос о введении налога на финансовые трансакции по типу установленного некоторыми странами ЕС. Ведь среди решивших ввести этот налог европейских государств некоторые страны используются для транзита капиталов, связанных с Россией. На Каннском саммите G20 (ноябрь 2011 г.) Россия отказалась от подобного налога. Однако ситуация в мире меняется, и число стран, согласившихся применять налог на определенные финансовые трансакции, посредством которых осуществляется переток спекулятивного капитала, будет возрастать.

Наряду с чисто экономическими и силовыми мерами для деофшоризации экономики особое значение имеют моральные факторы. Использование офшоров должно стать неприличным, как в цивилизованных странах. В мире сейчас усиливаются протесты против социального неравенства и финансовой несправедливости, которые во многом обусловлены ростом масштабов, не связанных с реальным производством финансовых спекуляций. Россию этот тренд также затрагивает. Поэтому реальная деофшоризация российской экономики должна стать одним из ответов власти на новые ожидания российского общества.

В современном мире практика использования бизнесом офшоров и налоговых гаваней является неотъемлемой частью экономической жизни общества. Существуют разные причины, по которым капитал стремится выехать из родной страны - чрезмерное налоговое бремя, плохой инвестиционный климат, отсутствие верховенства права частной собственности, нестабильная экономическая и политическая ситуация.

Мировой оффшорный бизнес, пройдя определенный исторический путь развития, на рубеже XX - XXI веков стал серьезной экономической силой, реально и ощутимо влияющей на процессы, происходящие в международных экономических отношениях. Глобальный охват, который приобрела сегодня деятельность оффшоров, широта и частота их использования в финансово-экономических операциях усиливают основания считать мир оффшорного бизнеса самостоятельным сектором мировой экономики, глубоко вовлеченным в работу мировых финансовых рынков.

Использовать положительный потенциал оффшорной экономики и свести к минимуму ее отрицательное воздействие на мирохозяйственные процессы - задача, которую мировому сообществу предстоит сейчас решать сообща.

Как показывает опыт наиболее успешных в этом отношении оншорных стран, добиться полной деофшоризации национальной экономики невозможно, поскольку в мире идет острая конкуренция не только за инвесторов, но и за налогоплательщиков. Однако даже сокращение вдвое миграции из России потенциальных налоговых доходов позволило бы увеличить на 1,5-2% темпы роста ВВП и существенно сократить чистый отток капитала из России.

При современном состоянии российской экономики и общества требуется более жесткая антиофшорная политика. Это отвечает национальным интересам России и будет способствовать улучшению имиджа нашей страны в мире. Финансовый коллапс Кипра в 2013 г. лишний раз подтвердил необходимость такого подхода. Иными словами, для снижения уровня офшоризации российской экономики нужны реальная политическая воля и конкретные продуманные действия, а не популистская риторика.

Естественно, при проведении указанной политики возникают определенные риски. Они связаны с возможным временным спадом предпринимательской активности в России и с нарушением сбалансированности сложившейся системы политических и экономических интересов. Вместе с тем в качестве ответной реакции крупный бизнес может активизировать свои действия по улучшению инвестиционного климата, так как именно использование офшоров ставило его в привилегированное положение по сравнению с неофшорным малым и средним бизнесом.

Оффшорное направление развилось в мировой бизнес, охватывающий, так или иначе, существенный объем всех финансовых сделок. Оффшорный сектор мировой экономики является достаточно существенным и вряд ли он будет сворачиваться в ближайшее время.

Заключение

1. Гражданский кодекс Российской Федерации. - М.: Изд-во ОМЕГА-Л, 2013.

2. Налоговый кодекс РФ (часть первая и вторая) от 31.07.1998 N 146-ФЗ - М.: Изд-во ОМЕГА-Л, 2013. - 640 с.

3. Уголовный кодекс РФ от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 7.04.2012)

4. Федеральный закон "О валютном регулировании и валютном контроле" от 10.12.2003 N 173-ФЗ (действующая редакция от 05.05.2014)

5. Захаров А. (2012). Европа против офшоров: первый реальный шаг // Forbes. 10 дек.

6. Иванов Д., Одинцов M. (2013). Чужое право // Секрет фирмы. № 5.

7. Игнатьев С. (2013). Интервью // Ведомости. 20 февр.

8. Казьмин Д. (2013). Осторожно, кантоны закрываются // Ведомости. 24 янв.

9. Лютова M., Гавшина О. (2011). Национальная идея // Ведомости. 3 окт.

10. Обухова E., Огородников Е. (2013). Пора возвращаться с островов // Эксперт. № 4.

11. Полухин A. (2013). Госплан выходит на IPO // Новая газета. 11 февр.

12. Стеркин Ф., Лютова M., Товкайло М., Бирюкова Л. (2012). Чиновники перестарались в борьбе с однодневками и "офшорной экономикой" // Ведомости. 12 марта.

13. Хейфец Б. A. (2008). Офшорные юрисдикции в глобальной и национальной экономике. М.: Экономика.

14. Хейфец Б. (2009). Офшорные финансовые сети российского бизнеса // Вопросы экономики. № 1. С. 52 - 67.

15. Хейфец Б. A. (2010). Офшоризация поп stop // Российская Федерация сегодня. № 10. С. 41-42.

16. Отчет Изборского клуба: www.dynacon.ru/index.php

17. Публичный отчет Росфинмониторинга: www://fedsfm.ru/activity/annual-reports

18. Ernst&Young (2012). Потенциал роста. Исследование инвестиционной привлекательности России.

19. The Economist (2013). Tax Havens: The Missing $20 Trillion / A Special Report on Offshore Finance. February 16.

20. FATF (2000). Report on Non-Cooperative Countries and Territories, www.fatf-gafi.org/ dataoecd/57/22/33921735.pdf.

21. Financial Stability Forum (2000). Report of the Working Group on Offshore Centres, www. f sforu m. org.

22. Henry J. (2012). The Price of Offshore Revisited / Tax Justice Network. July.

23. Kar D., Freitas S. (2012). Illicit Financial Flows from Developing Countries, 2001-2010 / Global Financial Integrity. December.

Приложение 1

Приложение 2

Приложение 3

Таблица 1. Доля отдельных юрисдикций в общем объеме накопленных ИИ в России (на 1 января 2013 г., в %)

Источник: данные Росстата.

Приложение 4

Размещено на Allbest.ru