Внешние и внутренние угрозы безопасности в Центральной Азии

Размещено на http://www.allbest.ru/

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ВНЕШНИЕ И ВНУТРЕНИЕ УГРОЗЫ БЕЗОПАСТНОСТИ В ЦЕНРАЛЬНОЙ АЗИИ

1.1 Военно-политическая безопасность

1.2 Проблемы социально-экономической безопасности

1.3 «Большая Центральная Азия» - арена для новой «большой игры»

ГЛАВА 2. ПУТИ ПРЕОДОЛЕНИЯ ПРОБЛЕМ РЕГИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСТНОСТИ В ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКОМ РЕГИОНЕ

2.1 Роль региональных объединений в обеспечении безопасности

2.2 Методы разрешения внутренних конфликтов

2.3 Роль и место Центральной Азии в мировой геополитике

ГЛАВА 3. ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКИЙ ВЕКТОР ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН

3.1 Казахстано-узбекские отношения

3.2 Углубление сотрудничества Казахстана с Кыргызской Республикой

3.3 Взаимоотношения Казахстана с Республикой Туркменистан

3.4 Развитие отношений Республики Казахстан с Республикой Таджикистан

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Для использования преимуществ регионального развития нужно обеспечить более глубокую и взаимовыгодную интеграцию стран региона. Это находит практическое отражение в конструктивных инициативах Казахстана по интенсификаций сотрудничества в Центральной Азий. Послание президента Республики Казахстан Н.Назарбаева народу Казахстана "Новый Казахстан в новом мире" от 28 февраля 2007г./.

Проблема безопасности в Центральной Азии имеет сложный геополитический, экономический и социальный характер. Ее сложность заключается в многоуровневом влиянии внутренних и внешних факторов на состояние безопасности региона. Так как в современном мире наряду с процессом глобализации происходит регионализация международных отношений, что характерно и для стран Центральной Азии. Одной из причин оформления государств Центральной Азии в геополитическую единицу является обеспечение безопасности. Обеспечение национальной безопасности новых независимых государств возможно при построении многоуровневой системы региональной безопасности, что может быть достигнуто посредством их эффективного многостороннего сотрудничества. Государства образующие Центрально-Азиатское сотрудничество являются участниками региональных и международных организаций, составляющих как региональные, так и всемирные системы безопасности.

Актуальность темы связана с тем, что Центральная Азия имеет важное геостратегическое и геоэкономическое значение для всего континента. Регион обладает значительным конфликтогенным потенциалом. Выделяют внутренние и внешние угрозы безопасности. К внутренним вызовам относят социально-экономические и экологические проблемы, способствующие развитию политической нестабильности. К внешним факторам относят угрозы международного терроризма, религиозного экстремизма, нарко - индустрию, геоэкономическое и геополитическое влияние. Изучение проблем военно-политического и экономического сотрудничества является актуальным, поскольку анализ позволяет прогнозировать и корректировать дальнейшее развитие отношений. Особую важность имеет вопрос о механизмах противодействия угрозам безопасности, то есть создание эффективной системы комплексной безопасности способной обеспечить реальный суверенитет государств региона.

Изучению и анализу проблем региональной безопасности посвящено значительное количество трудов не только ученых стран Центральной Азии, но и ряда других стран мира. В качестве концептуальной основы исследования проблем безопасности на региональном уровне следует выделить западных исследователей Х.Д. Маккиндера, Бжезинского. В их научных трудах рассматриваются геополитические, национальные и региональные вопросы безопасности Центральной Азии. При этом на первый план выдвигаются вопросы исследования проблем терроризма, религиозного экстремизма, и полиэтничности. Рассматривается функция и роль Шанхайской организации сотрудничества, Организации договора о коллективной безопасности, Совета по взаимодействию и мерам доверия в Азии. Однако разработка вопросов отличается некоторой локальностью, что дало возможность систематизировать материал.

Целью данной работы заключается в выявлении анализе наиболее вероятных внешних и внутренних факторов способных нарушить социально-политическую ситуацию в регионе. Немаловажное значение имеет анализ эволюции интеграции Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, а также Таджикистана в контексте глобализации современного мира. А также процесс становления и развития сотрудничества Республики Казахстан с Центрально- азиатским регионом.

Для достижения этих целей были намечены следующие задачи:

-выявление вероятных внешних и внутренних факторов способных нарушить социально - политическую ситуацию в регионе;

- рассмотреть процесс военной интеграции на территории Центральной Азии с учетом геополитических изменений;

-проанализировать договорно-правовую базу сотрудничества стран региона.

При написании дипломной работы использовались такие общие методологические принципы, как принцип историзма, метод синтеза и анализа, метод исторического описания и контент-анализ.

Источниковую базу составляют труды Президента Республики Казахстан Н.А. Назарбаева, бывшего министра иностранных дел Казахстана К.К. Токаева, в которых четко обозначены официальная позиция и точки зрения глав государств и ведомств по вопросам интеграции и сотрудничества в Центральной Азии.

Проблемы региональной интеграции в условиях глобализации освещаются во многих работах казахстанских исследователей: С.К. Кушкумбаева, А. А. Аубакирова.

Следующую группу источников составили Законы РК "о борьбе с терроризмом", "О ратификации Организации Договора о коллективной безопасности", международные законодательные акты, межправительственные соглашения, монографии, материалы периодической печати.

Структура данной работы состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

ГЛАВА 1. ВНЕШНИЕ И ВНУТРЕНИЕ УГРОЗЫ БЕЗОПАСТНОСТИ В ЦЕНРАЛЬНОЙ АЗИИ

1.1 Военно-политическая безопасность

В последние годы достаточно четко определилась иерархия вызовов безопасности в Центральной Азии. Их можно условно разделить на две группы. В первую входят те угрозы и вызовы, которые имеют не столько внутрирегиональную, сколько внешнюю природу. К ним относятся наркотрафик, контрабанда оружия, деятельность экстремистских групп, использующих террористические методы и получающих поддержку из-за рубежа.

Все перечисленные угрозы относятся к нетрадиционному ряду, и, судя по всему, они будут доминировать и в дальнейшем в системе международных отношений в Центральной Азии и вокруг нее. Вторая группа, чреватая нестабильностью, - это диспропорции в экономике, увеличение социального неравенства на фоне возрастающей коррупции, проблемы воды и сокращение в отдельных районах земель, пригодных для земледелия, бедность. Многие из вышеперечисленных вызовов безопасности вовсе не являются болезнями государств Центральной Азии. Они характерны и для других постсоветских республик, включая Россию и Украину, где проблемы коррупции и социального неравенства стоят достаточно остро. Вторая (социально-политическая) группа причин, способных вызвать нестабильность, создает возможности для мобилизации населения различного рода радикальными группировками. Разумеется, в различных странах ситуация выглядит по-разному, но перспективы внутренней дестабилизации в той или иной мере существуют везде. При этом негативное внешнее воздействие может оказаться продуктивным в условиях, когда в том или ином государстве создан весьма значительный потенциал недовольства, имеются силы, которые относительно легко мобилизовать. Вот почему есть основания полагать, что внутренние вызовы безопасности в Центральной Азии играют на нынешнем этапе большую роль, чем внешние. Обеспечение безопасности можно рассматривать на трех уровнях - внутристрановом, региональном и глобальном. На каждом из этих уровней взаимодействие между Россией и Казахстаном, как крупнейшими державами, несущими ответственность за сохранение мира и стабильности, приобретает принципиальное значение. Кроме того, несмотря на разницу потенциалов, присутствует несомненное сходство между двумя государствами - они выбрали сходные пути экономического и политического развития; проблемы и вызовы, с которыми они сталкиваются, порой очень похожи, а высокий уровень взаимозависимости побуждает к выработке совместной на них реакции. Для Москвы Казахстан является одним из ведущих партнеров в сфере энергетики, торгово-экономического и военного сотрудничества. Не следует забывать и о столетиях, прожитых вместе обоими народами, разделившими судьбы друг друга, спаянными исторической памятью и культурной близостью - для многих казахов русский язык стал фактически родным, - а также разветвленными связями на личностном уровне. Проблемы сохранения внутриполитической стабильности. Несомненно, что вопросы политической стабильности имеют для обоих государств приоритетное значение. Существует ряд принципиальных политических проблем, непосредственным образом связанных с предсказуемостью политического развития. Используемые в Казахстане и России термины «управляемая демократия» и «суверенная демократия» отражают опасения правящих режимов, что борьба за демократию и борьба за власть превратятся, в конечном итоге, в одно и то же. С одной стороны, подобную терминологию можно рассматривать как отражение весьма скромного уровня развития демократии, но, с другой стороны, именно в управляемости кроется, по мнению большинства населения, задача предотвращения политических потрясений. Не случайно в России не только местные элиты, опасающиеся за свое будущее после президентских выборов 2008 г., просят В.В.Путина остаться на своем посту, но и многие граждане, которые считают, что его уход может повлечь за собой непредсказуемые последствия. В этом же ряду находятся и надежды на то, что президент сам выберет себе преемника. В транзитный период и Россия и Казахстан столкнулись с рядом схожих политических проблем. Властная вертикаль в России была призвана остановить процессы монополизации власти на местах определенными группировками, подкуп избирателей во время выборов, попытки криминала занять политические и экономические позиции и т. п. Вместе с тем отсутствие конкуренции элит, характерное для многих постсоветских государств, равно как для Казахстана и России, остаются серьезным вызовом на пути создания демократической и предсказуемой системы смены власти. В условиях, когда лояльность становится более важной, чем профессионализм, коррупция начинает превращаться в системообразующий фактор. Демократия не является панацеей от появления на ведущих постах людей, малопригодных для своей должности, но не менее опасна недооценка важности развития демократических институтов. Таким образом, совершенствование политической системы, обеспечение политической преемственности, сокращение разрыва между властью и обществом являются и для Казахстана и для России сходными проблемами, напрямую связанными с безопасностью.

1.2 Проблемы социально-экономической безопасности

Еще одна группа проблем лежит, как уже говорилось, в социальной сфере. Нельзя отрицать, что в последние годы в обоих государствах предпринимаются меры по решению социальных проблем. Достаточно упомянуть борьбу с бедностью, национальные проекты в России, пенсионные реформы в Казахстане и т. п. Однако за годы независимости, когда государство стряхнуло с себя прежние социальные обязательства и практически ничего не предлагало наименее защищенным группам населения, многие вопросы оказались крайне запущенными. Сохранение большого сегмента недовольного населения крайне опасно. Это, прежде всего, касается молодежи, значительная часть которой в отсутствие прежних социальных лифтов может стать и становится опорой экстремистских сил, действующих под различными лозунгами. Для таких многонациональных государств, как Россия и Казахстан, развитие ксенофобии и нетерпимости особенно опасно. В условиях взаимозависимости, диктуемой историческими, культурными и географическими факторами, Россия и Казахстан могли бы соединить усилия для противодействия такого рода негативным тенденциям. Региональный уровень Вызовы безопасности на региональном уровне в силу взаимозависимости двух государств также требуют от них согласованных действий. Как известно, в ряде государств региона социальные и политические проблемы стоят куда более остро, чем в России и Казахстане. Несомненно, что любая попытка дестабилизации в Центральной Азии отразится и на РФ и на Казахстане, особенно в условиях прозрачности границ, направленности миграционных потоков в их сторону. Переворот в Киргизии и ставшие регулярными митинги на площадях в Бишкеке, события мая 2005 г. в Андижане свидетельствуют о хрупкости политической обстановки в отдельных государствах региона, о возможности ее соскальзывания в состояние хаоса. Особое внимание РФ и РК обращают на опасное развитие исламистского фактора на юге региона. В конце 80-х и в 90-е гг. в условиях обнищания масс, растущего социально-экономического неравенства, отсутствия легальных каналов выражения протестных настроений деятельность исламистских группировок стала едва ли не единственным средством социального протеста. Нельзя сбрасывать со счетов и ту поддержку, которую исламисты регулярно получали из-за рубежа, а также радикализующее воздействие обстановки на Ближнем и Среднем Востоке и в Афганистане, где победа движения «Талибан» создавала благоприятный фон для поддержки радикальных исламистов в Центральной Азии. Разгром талибов и установление новой власти в Афганистане после операции антитеррористической коалиции не сняли проблем с исламисткими организациями в государствах Центральной Азии, где ныне наиболее серьезные позиции имеет такое радикальное движение, как «Хизб-ут-Тахрир аль Ислами». Как известно, «Хизбут-Тахрир» противостоит самой идее светской власти, которую везде должен заменить халифат, выступает против капитализма, демократии, толерантности, диалога культур и т. п. На первых порах ХТИ ограничивалось исключительно распространением листовок и печатных изданий, пропагандистской и мобилизационной деятельностью. Позже, особенно после взрывов в Ташкенте в 2004 г., его стали обвинять в переходе к террористическим методам. Залогом влияния тахрировцев являются также созданные ими патронажные сети. Привычная зависимость от общины, клана, семьи и выстраиваемая по этим линиям система лояльности, порой удерживает адептов не менее крепко, чем собственно идейное наполнение деятельности тахрировцев. Идея халифата не воспринимается сторонниками ХТИ в Центральной Азии как исключительно абстрактная. Она имеет для многих из них вполне реальную привлекательность. Исламисты не признают национальной и клановой замкнутости, им не нужны таможни, границы, сильные правительства. Люди, уставшие от противоборства кланов, которых государственные границы отторгли от родных и близких, лишили привычных занятий, могут воспринимать лозунг единого мусульманского пространства в качестве желанной альтернатива. Следует отметить, что все политические режимы в Центральной Азии были и остаются светскими, и, как представляется, Россия и Казахстан жизненно заинтересованы в том, чтобы разворачивающаяся борьба за власть не привела к их устранению. Здесь многое будет зависеть и от процедуры смены власти в государствах региона, оттого, насколько легитимной и предсказуемой она будет, и от социальной политики отдельных режимов, и от нахождения компромиссов между различными группами солидарности. Любой социальный и политический протест в условиях традиционного общества могут легко оседлать силы, не имеющие ничего общего с демократией, которые под лозунгами социальной справедливости способны смести нарождающиеся либеральные институты, избрав путь восточных деспотий. Это будет означать опрокидывание региона в прошлое, смычку Центральной Азии с серой зоной в Афганистане, выбор новых геополитических ориентиров и т. п.

1.3 «Большая Центральная Азия» - арена новой «большой игры»

Казахстан, Узбекистан, Туркменистан, Кыргызстан и Таджикистан, пять республик бывшего СССР, образуют центральноазиатский регион, расположенный в центре Евразии, самого большого и густонаселённого континента на земле, на котором сосредоточены основные запасы природных ресурсов. Эти страны также входят в зону «Евразийских Балкан», обозначенную Збигневом Бжезинским, американским экспертом по геополитике, и включающую в себя районы Юго-Восточной Европы, Центральной Азии (ЦА) и части Южной Азии, района Персидского залива и Ближнего Востока. Бжезинский охарактеризовал эту зону как зону нестабильности, являющуюся «соблазном для вмешательства со стороны более мощных соседей». Именно на этой территории в настоящее время идёт геополитический процесс, обозначенный термином «Величайшая Игра», новый этап так называемой «Большой Игры», соперничества неоколониальных держав за первенство в регионе.

В Центральной Азии по-прежнему большую роль играют факторы, затрудняющие межгосударственное взаимодействие. Дестабилизацией на региональном уровне чреваты взаимоотношения между отдельными государствами. Пограничные проблемы, взаимные опасения, соперничество, тяга к изоляционизму, неурегулированность взаимоотношений приводят к напряженности между ними. Существуют препятствия для внутрирегиональных обменов, для взаимодействия разделенных этносов на территории Центральной Азии. Это происходит в условиях, когда имеющие спорные проблемы государства являются членами одних и тех же международных организаций, в которых Казахстану и России принадлежит важнейшая роль. Если в международно-политическом плане Центральная Азия ограничена пятью постсоветскими государствами, то географически она включает в себя Монголию, Афганистан и СУАР. В последнее время администрацией США предпринимались попытки провести в жизнь идею политического региона «Большой Центральной Азии», включающего Афганистан. При реализации такого подхода могут обостриться имеющие место угрозы для безопасности Центральной Азии. Речь прежде всего идет о том, что строительство дорог и мостов в Афганистан способно не только решить проблему выхода к морям и дать возможность направлять товары и электроэнергию в сторону Пакистана и Индии, но и облегчить поступление из нестабильного Афганистана наркотиков, оружия и проч. К этому стоит прибавить, что наличие в Пакистане ядерного оружия в сочетании с непредсказуемостью его политического развития представляет собой угрозу безопасности, выходящую по своей значимости далеко за пределы Центральной Азии. Очевидно также, что радикальные идеи в условиях более широких контактов населения региона с жителями Афганистана и Пакистана, могут дать толчок росту местного радикализма, появлению и укреплению экстремистских группировок. Показательно, что такого рода опасения высказывались и руководством Партии исламского возрождения Таджикистана, принимающей активное участие в политической жизни Таджикистана. В конечном итоге, - и государства Центральной Азии это всегда понимали - целям модернизации в гораздо большей степени отвечает их ориентация на Россию и Запад, чем на государства южного направления. С точки зрения безопасности большое значение имеет ответ на вопрос, является ли Центральная Азия ареной новой «большой игры» или расположенные здесь государства играют самостоятельную роль по отношению к внешним игрокам. Во-первых, используемый термин «большая игра» весьма условный и непосредственной связи с выстраивающейся подсистемой международных отношений не имеет. За прошедшие почти два века принципиально изменились система и структура международных отношений, появились новые негосударственные акторы, как, например, транснациональные компании, иной характер приобрели отношения между внешними силами. Даже соперничество внешних сил, которое наблюдается в Центральной Азии, имеет совершенно другую природу - оно направлено не на вытеснение одного из игроков, а скорее на создание более благоприятных возможностей для продолжения игры. Во-вторых, главное отличие нынешней ситуации заключается даже не в целях и амбициях внешних акторов, а в том, что расположенные в Центральной Азии государства сами являются субъектами международных отношений и, соответственно, не могут рассматриваться как объекты чужого внешнеполитического выбора. Это означает, что местные режимы сами принимают решения об участии в тех или иных организациях безопасности и мероприятиях, направленных на ее обеспечение, сами выбирают себе наиболее перспективных партнеров В этом контексте особую значимость приобретают российско-американские отношения в регионе, которые порой рассматриваются как некое возрождение традиций соперничества между двумя державами. Важным моментом остается асимметрия интересов России и США в Центральной Азии. Российские интересы в Центральной Азии гораздо шире американских, что обусловлено историческими, экономическими и социальными причинами, высоким уровнем взаимозависимости и т. п. Для США военное присутствие в регионе было на первых порах конъюнктурным, связанным с подготовкой военной операции в Афганистане после трагедии 11 сентября 2001 г. В дальнейшем стало ясно, что США останутся в регионе неопределенно долго. Для России концепция неопределенно долгого американского присутствия в регионе вряд ли приемлема, несмотря на то, что она сама заинтересована в стабилизации положения в Афганистане и его выводе из «серой зоны». В принципе Соединенные Штаты могут уйти из региона без всякого ущерба для себя, а для России уход обернулся бы ударом по ее национальным интересам, равно как и по безопасности самих центрально-азиатских государств. КНР - еще один ведущий игрок в Центральной Азии - усиливает свои позиции. Китай придерживается стратегии равноудаленности. Его региональная политика базируется на получении энергоресурсов от Казахстана и отчасти Туркмении, а также на развитии сотрудничества в сфере безопасности и экономики через ШОС. У Китая существует очень благоприятные перспективы по освоению рынка центральноазиатских государств. Уже сейчас продукция местных производителей не может конкурировать с дешевыми китайскими товарами массового потребления. Повышение интереса глобальных игроков к Центральной Азии не может не оказывать влияния и на развитие российско-казахстанских отношений в сфере безопасности. С одной стороны, имеются все основания для дальнейшего развития такого сотрудничества. Оно институционально оформлено, имеются взаимные интересы и реальные объекты. Сохраняется военное присутствие РФ в РК - аренда Байконура и полигонов, обучение офицерских кадров, военные заказы, поставки боевой техники и вооружений. Важную роль играет помощь РФ по обустройству российско-казахстанской границы, на которое выделяются значительные суммы. С другой стороны, подходы РФ и РК к усилившейся роли внешних игроков в Центральной Азии, очевидно, не являются идентичными. В Казахстане проявляются тенденции к привлечению Запада к строительству и модернизации военной инфраструктуры. Так, США открывают программу модернизации казахстанского каспийского побережья, продолжат финансирование в этой стране государственных контрактов на строительство военных объектов, а также увеличат расходы на обучение казахстанского офицерского корпуса. Нерешенные проблемы касаются также сотрудничества Казахстана с НАТО в деле создания собственного флота. Еще в марте 2003 г. Казахстан был включен в зону ответственности Южноевропейского флота НАТО. В средствах массовой информации неоднократно обсуждался вопрос о возможности модернизации ПВО Казахстана при помощи британской компании BAE Systems. В последние годы участились совместные с натовскими странами военные маневры (чаще всего «антитеррористической» направленности). В целом взаимоотношения Казахстана с НАТО не вызывают большой озабоченности в России. В отличие от предыдущих лет Россия ныне выступает на международной арене как более уверенное в себе государство, и она явно проявляет меньше ревности к предпринимаемым своим партнером шагам по сближению с США и их союзниками. Ряд мероприятий, осуществляемых Казахстаном в сотрудничестве с НАТО, отвечает общим задачам укрепления безопасности в регионе. Озабоченность России могла бы вызывать задача перехода на натовские стандарты в военном строительстве, но такой переход неоправдан и вряд ли реализуем в ближайшей перспективе. Укрепление российско-казахстанского стратегического партнерства предполагает расширение российских поставок вооружений, программ подготовки офицерского состава не только для Казахстана, но и для других центральноазиатских государств. В настоящее время Россия и Казахстан рассматривают вопросы о поставках российских вертолетов, а также современных кораблей для охраны казахстанских нефтяных месторождений на Каспии. Большое будущее таит в себе и расширение сотрудничества в области освоения космоса, которое способно значительно повысить конкурентоспособность российских и казахстанских компаний. Помимо двусторонних отношений важную роль в укреплении безопасности играет взаимодействие РК и РФ в многостороннем формате. Например, среди приоритетных направлений работы ОДКБ, закрепленных соответствующими соглашениями, можно отметить совместное использование военной инфраструктуры, усиление коллективных начал в военном строительстве, подготовку кадров для силовых структур государств ОДКБ на льготной и бесплатной основе. Члены ОДКБ приняли документ об основных направлениях сотрудничества с НАТО, что выводит организацию за узкорегиональные рамки. Новым перспективным направлением сотрудничества является принятое решение о формировании механизма коллективной миротворческой деятельности, осуществляемой по мандату ООН. Вместе с тем нельзя не отметить, что российско-казахстанские отношения не лишены разногласий. Судя по всему, несовпадение интересов неизбежно. Однако споры по отдельным вопросам, пусть даже важным, не могут заслонить очевидного факта - РФ и РК обречены оставаться стратегическими партнерами, несущими совместную ответственность за безопасность во все более взаимозависимом современном мире.

ГЛАВА 2. ПУТИ ПРЕОДОЛЕНИЯ ПРОБЛЕМ РЕГИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСТНОСТИ В ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКОМ РЕГИОНЕ

2.1 Роль региональных объединений в обеспечении безопасности

Стратегии безопасности в Центральной Азии

На формирование системы безопасности в Центральной Азии ориентированы проекты России, США и Китая.

Вопросы безопасности являются основными для таких организаций, действующих на постсоветском пространстве, как СНГ, ОДКБ и ШОС. Эти объединения являются для Москвы механизмом координации и сотрудничества в выполнении совместно принятых решений, и, несмотря на то, что формально организации преследуют разные цели, на деле их функции часто совпадают. Обращает на себя внимание и тот факт, что органы управления организаций также схожи. Представляется, что разделение «зон ответственности» между ОДКБ, СНГ и ШОС способствует более действенному решению проблем безопасности в Центральной Азии.

Говоря о конкретных проектах в области безопасности, разработанных в рамках организаций, стоит заметить, что они также часто дублируются в других форматах. Например, в СНГ существует три проекта обеспечения безопасности в Центральной Азии: единая система ПВО, миротворческая деятельность и Антитеррористический центр СНГ. Между тем Региональная антитеррористическая структура также была создана и в ШОС, а в рамках ОДКБ действует общая система ПВО. Данное обстоятельство позволяет сделать вывод о том, что функции СНГ в сфере обеспечения безопасности частично переходят к другим организациям. И, несмотря на то, что уже действующие под эгидой СНГ проекты свернуты не будут, решение вопросов безопасности в центральноазиатском регионе, по-видимому, перейдет к ОДКБ и ШОС.

Шанхайская организация отражает стратегию безопасности в Центральной Азии не только России, но и Китая. Это и стало причиной внутренних противоречий, существующих в ШОС. Изначально организация имела своей целью борьбу с «тремя злами»: сепаратизмом, экстремизмом и терроризмом. Постепенно эти проблемы утратили актуальность для большинства стран Центральной Азии. Общей для всех членов «шанхайской пятерки» остается только проблема религиозного экстремизма. Однако организация оперативно реагирует и на новые вызовы безопасности и демонстрирует готовность взять на себя ответственность и за обеспечение безопасности в Центральной Азии, и за общее развитие региона.

В частности, ШОС развивает проект создания Энергетического клуба, который должен стать составной частью системы безопасности на пространстве Центральной Азии.

Активные усилия прилагает организация и к борьбе с наркоторговлей и контрабандой наркотиков из Афганистана. Однако решение столь масштабной проблемы вряд ли возможно усилиями одной организации.

Еще не вполне окрепшая Шанхайская организация, в целом добивается определенных успехов в области обеспечения безопасности в регионе. На данном этапе ей необходимо укрепиться, разрешить внутренние противоречия и сделать ставку не на расширение, а интеграцию. Принятие в ряды ШОС новых членов, о чем так много говорят в последнее время, способно лишь раскачать и без того хрупкий баланс сил в организации и привести к дестабилизации обстановки в центральноазиатском регионе со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В отличие от ШОС, соединяющей функции и экономические, и военно-политические, ОДКБ является своеобразным институтом безопасности, в зону ответственности которого входят как традиционные, так и новые угрозы и вызовы в Центральной Азии. Помимо решения пограничных проблем и предотвращения внешнеполитической угрозы, ОДКБ решает такие важнейшие проблемы, как борьба с наркотрафиком, для чего ежегодно проводит спецоперацию «Канал».

США, для которых Центральная Азия является стратегически важным регионом, также заинтересованы в сохранении стабильности на ее территории. Стратегией безопасности США в Центральной Азии стало размещение военных сил НАТО в центральноазиатских государствах после 11 сентября 2001 года. И хотя Центральная Азия является центром пересечения геополитических интересов США, России и Китая, эти государства понимают опасность дестабилизации обстановки в регионе и, пусть отдельно друг от друга, но предпринимают шаги к решению проблем безопасности в Центральной Азии.

Роль ШОС в обеспечении безопасности ЦА В странах ЦА активно развивается законодательство по борьбе с терроризмом, незаконным оборотом наркотиков, торговлей оружием и людьми. Таджикистан принял все 12 международных документов ООН, нацеленных на борьбу против терроризма, кроме того, подписал Соглашение по Объединенным действиям на войне против терроризма, политического и религиозного экстремизма, международной организованной преступности и т.д. Был также подписан протокол по объединенным антитеррористическим мерам в СНГ, все документы ШОС. Хорошая законодательная база и эффективные институты сформированы в области борьбы с незаконным наркотрафиком. Тем не менее практика показывает, что государства не могут справиться с экстремизмом, терроризмом, незаконным наркооборотом и другими угрозами изолированно и только с помощью специализированных мер. В этом смысле взаимодействие в рамках ШОС является одним из наиболее перспективных направлений внешней политики Республики Таджикистан, поскольку расширяет границы и перспективы торгово-экономического, политического сотрудничества, а также в области безопасности страны за рамки ЦА, и охватывает глобальные вопросы сотрудничества страны как с азиатскими, так и с европейскими странами. Наиболее важными для Таджикистана проблемами обеспечения безопасности являются: борьба с незаконным наркотрафиком, обеспечение охраны границ, противодействие экстремизму и терроризму. Таджикистан будет поддерживать любые инициативы, которые направлены на решение этих проблем. Такая позиция является базой для равноправного и активного сотрудничества Таджикистана со всеми ключевыми акторами, способными обеспечить безопасность Центральной Азии. В этом смысле представляет интерес позиция Таджикистана по отношению к США и к ШОС в свете изменения внешнеполитического курса Узбекистана, который отказался от присутствия американской базы в Ханабаде, и общая позиция стран ШОС по отношению к американскому присутствию в ЦАР. Однако Таджикистан продемонстрировал стремление найти баланс между глобальными и региональными центрами силы - Россией, США и Китаем. В то же время Таджикистан активно поддерживает деятельность Региональной антитеррористической структуры ШОС, а также в рамках ШОС принял на себя обязательства не поддерживать исламские политические движения других стран, не предоставлять им убежище, экстрадировать членов сепаратистских и экстремистских движений исламской ориентации в страны происхождения. Высоко оценил Таджикистан деятельность Объединенной группы по контролю за сокращением войск ШОС. Ее эксперты внесли важный вклад во всестороннее выполнение Договора о сокращении войск в районе границы и Договора об укреплении мер доверия в военной области. Всестороннее и глубокое претворение в жизнь этих договоров отвечает интересам развития отношений между странами региона, создает самые благоприятные условия для межрегионального сотрудничества. В целом позиция Таджикистана заключается во всемерной поддержке деятельности ШОС по противодействию новым угрозам, но в то же время поддержании баланса во взаимодействии с ключевыми игроками, способными обеспечить безопасность региона.

2.2 Методы решения внутренних проблем

Альтернатива - устойчивое развитие

Исходя из представленного понимания природы конфликтов в Центральной Азии и на Кавказе, следует искать новые пути их решения. Как показывает опыт многих стран, особенно мусульманского ареала, выйти из системных кризисов невозможно, лишь внедряя подходящие для развитых постиндустриальных стран либеральные политические институты и экономические отношения. Накладываясь на матрицу местных социальных связей и хозяйственной культуры, они не приносят ожидаемого эффекта, а подчас, напротив, тормозят общественное развитие. Наблюдающиеся сейчас попытки разрешить конфликты в южных регионах СНГ лишь политическими и военными методами обречены на неудачу. Насилие и войны не устраняют накопившуюся в них массу взаимосвязанных и очень схожих проблем. Они лишь загоняются вглубь, усугубляются и таят опасность еще более обширных и неконтролируемых процессов. Борьба ведется с последствиями конфликтов и кризисов, а не с их причинами.

Выход видится в применении общих принципов устойчивого развития и выработке отдельных вариантов для разных стран и регионов. Сейчас назрела крайняя необходимость в подготовке долгосрочных стратегических программ одновременного комплексного решения проблем демографии, поселенческой политики, государственного устройства, гармонизации хозяйственной деятельности с окружающей средой. При этом должны учитываться стабилизирующие культурные устои мусульманского мира, оберегающие духовное и физическое здоровье человека, поддерживающие бережное отношение к природе. Концепция и критерии устойчивого развития, направленные на установление гармоничных отношений между современной цивилизацией и природой, разработаны мировым научным сообществом достаточно основательно. Теперь дело только за учеными стран СНГ. Разработка и внедрение моделей устойчивого развития в горячих точках Содружества - фундаментальная задача нашей науки. Серьезные теоретические и практические наработки в этом направлении имеются. Необходимо лишь объединить разрозненные усилия. Другая, пожалуй, более сложная задача - убедить политическую и хозяйственную элиту в необходимости перехода на новые схемы развития. Но и это возможно, поскольку дивиденды от долгосрочной стабильности перевешивают сиюминутные выгоды и успехи. Сейчас идеология и практика устойчивого развития становятся единственной альтернативой национальному и религиозному радикализму, а также унаследованным от советской эпохи социально-экономическим моделям для Центральной Азии и Кавказа.

В конце девяностых годов научное сообщество и независимые комиссии экспертов приступили к разработке важных исследовательских проектов и стратегических рекомендаций, касающихся жертв внутренних конфликтов и жизнеспособности и полезности превентивной дипломатии. Ряд исследований был посвящен конкретно ООН, ее реформированию и ее способности реагировать на конфликты и сложные чрезвычайные ситуации

важно подчеркнуть несколько пунктов, которые имеют отношение к усилиям, направленным на предотвращение конфликтов. 

1. Не существует простых объяснений причин конфликта и того, каким образом они способствую эскалации насилия. Чтобы понять динамику внутренних конфликтов, необходимо принять во внимание множество конкретных факторов, таких как нищета и быстрый рост населения, скудость ресурсов, дискриминация и лишение меньшинств и других групп общества властных полномочий, военная угроза и источники опасности. Определенное сочетание этих факторов может привести, но не обязательно приводит, к напряжению в обществе, насилию и войне. 

2. Важно проводить различие между структурными причинами, лежащими в основе конфликта, и непосредственными причинами, вызывающими эскалацию конфликта. Именно поэтому сегодня проводится различие между структурным и краткосрочным предотвращением конфликтов. К структурным причинам, в первую очередь, относятся факторы, связанные со слабостью государства, нищетой, политической несправедливостью или экономическими лишениями. Таким образом, структурное предотвращение должно осуществляться по трем главным направлениям: экономика, потребности населения и управление; оно должно сочетать помощь в развитии и создании возможностей на местах с помощью в организации выборов и контроле за соблюдением прав человека. 

3. Непосредственные причины конфликта часто бывают результатом принятия определенными руководителями или политическими демагогами продуманных решений о применении насилия при разрешении спорных вопросов. «Плохое руководство» может воспользоваться причинами отсутствия безопасности, уязвимостью определенных групп, социальным и экономическим расслоением в такой степени, что насилие становится средством укрепления власти демагогов. Стивен Стедман утверждает, что сегодняшние гуманитарные трагедии были вызваны в основном лидерами, которые не были заинтересованы ни в ненасильственном разрешении конфликтов, ни в компромиссах . Понимания непосредственных причин или событий, которые приводят к насилию, в отличие от понимания структурных причин, еще нет, и этот вопрос требует дальнейшего изучения. 

4. Нет согласия относительно пользы раннего предупреждения для предотвращения конфликтов. Некоторые аналитики сегодня утверждают, что возможности предотвратить конфликт упускались не из-за недостатка времени для реагирования, а из-за отсутствия политической воли прореагировать на предупреждение. Комиссия Карнеги по предотвращению смертоносных конфликтов одной из первых сделала попытку связать раннее предупреждение с восприимчивостью к предупреждению и ранним реагированием. Однако, как указывалось в Докладе по Руанде 1999 г., раннее предупреждение имеет смысл только в том случае, если предупреждающие сигналы правильно анализируются и передаются соответствующим властям, принимающим решения. В данном случае способность собирать и анализировать информацию для ООН пала жертвой «усилий по сокращению штатов». В 1992 г. ООН упразднила Управление исследований и сбора информации и передала некоторые из его функций Департаменту политических дел, и в результате, в Докладе Комиссии по глобальному управлению в 1995 г. предлагалось ООН разработать новую систему для сбора информации о тенденциях и ситуациях, которые могут привести к конфликтам насильственного характера или гуманитарным трагедиям. 

5. Вопрос использования силы имеет большое значение для обеспечения эффективного предотвращения конфликтов или успешного выполнения мирных договоренностей. Если учесть дурную славу плохих руководителей и намеренное воспрепятствование предотвращению конфликтов и завершению конфликтов, перед международным сообществом стоит важнейший вопрос о том, должны ли принудительные меры являться составной частью предотвращения конфликтов. Однако такие примеры, как Сомали, к огромному сожалению, показывают, что угроза внешнего силового вмешательства не является панацеей для разрешения случаев насилия на национально-религиозной почве и эскалации конфликта. 6. Наконец, тот факт, что подавляющее большинство конфликтов являются внутренними, сильно влияет на то, как международное сообщество может реагировать на эти конфликты. Для внутригосударственных конфликтов действительно требуются методы раннего предупреждения и предотвращения, отличные от тех, которые используются в традиционных межгосударственных противостояниях. Такие вопросы, как суверенитет, местное соперничество и плохое соседство, могут весьма осложнить использование превентивной дипломатии по отношению к государствам, чреватым гражданской войной. Из вышеизложенного ясно, что предотвращение конфликтов сегодня может успешно осуществляться при участии многих сторон и многодисциплинарном подходе.

2.3 Роль и место Центральной Азии в мировой геополитике

Продолжающиеся изменения геополитической картины мира, обусловленные распадом СССР и образованием Новых Независимых Государств, уже привели к формированию кардинально новой геополитической ситуации в Центрально-азиатском регионе, включающем Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан. В настоящее время, в активной стадии находятся процессы трансформации Центральной Азии из периферийного региона (где геополитические тенденции вообще не проявлялись), в регион, в котором все настойчивее пересекаются интересы ряда крупных держав и других секторов международной жизни.

Находясь в "сердце" континента, Центральная Азия является своеобразными "вратами " в ряду стратегически важных регионов Евразии. На востоке расположены Китай и страны Азиатско-тихоокеанского региона; на юге - Афганистан, страны Ближнего Востока и ряд других исламских государств; на западе и на севере - Кавказ, Турция, Европа, Россия.

От того, в каком направлении будет развиваться обстановка в государствах Центральной Азии во многом будет зависеть баланс сил на обширном пространстве планеты. Любые события, происходящие в странах Центральной Азии, будут иметь свое отражение не только на региональном уровне, но и могут вызывать изменения в геополитическом балансе сил на всем евразийском континенте, который признанно остается осью мирового развития.

Видимо, не случайно бывший советник президента США по национальной безопасности США Збигнев Бжезинской определил регион, куда входят страны Центральной Азии, Кавказ и Афганистан, как "Евразийские Балканы", рассматривая потенциал влияния на процессы в Евразии. Первый заместитель госсекретаря США СтроубТэлботт также, придерживаясь в своем анализе важности региона, отмечает сильное влияние ситуации в Центральной Азии не только на обстановку на постсоветском пространстве (в первую очередь в России и Украине), но и на страны Китая, Турции, Ирана и Афганистана, т.е. по сути дела на большую часть Евразии.

Одним из важных факторов, влияющих на процессы в Центральной Азии, как уже было отмечено выше, остается внешнеполитическая активность ведущух мировых региональных держав.

Дальнейшее усиление стратегического соперничества, элементы которого уже проявляются сегодня в центрально-азиатском регионе, рождает новые противоречия, но уже не на идеологической, а на геополитической и экономической основах. Кроме того, по целому ряду оценок, имеются серьезные основания считать вероятным возможность региона конролировать центральную часть Евразии в геополитическом плане, ресурсный потенциал и транспортные связи - в геоэкономическом. Среди мировых региональных держав, оказывающих существенное воздействие на формирование геополитической ситуации в Центральной Азии, особо выделяются Российская Федерация, Соединенные Штаты Амерки, Китайская Народная Республика, также Турция, Иран, Пакистан, Индия, государства Европейского Союза.

К оценке внешнеполитической активности в регионе.

Характерно, что среди факторов, влияющих на ход развития центрально-азиатского региона, выделяются принципы геополитического регионализма. Это предполагает рассмотрение данного региона как единого геополитического пространства, расположенного между основными центрами Евразии; территории с объективно общими политическими (включая приоритеты в сфере безопасности), экономическими (в том числе транспортными) интересами.

Кроме того, данные страны следуют специфической политической, экономической линии поведения в регионе, осуществляемой с учетом своих внутренних ресурсов в контексте имеющихся стратегий общественных интересов.

Российская Федерация

Россия еще не имела возможности выработать новую полноценную стратегию в Центральной Азии. Москва следует в большей степени советским стереотипам, оставаясь поглощенной своими внутренними проблемами. Поведение РФ в регионе характеризуется элементом противоречивости, приоритетом кратковременных интересов над долгосрочными. В этой связи, ставки на военное присутствие остаются более приемлемым для России подходом, как менее дорогостоящим (по сравнению, например, с развитием экономических и политических связей) и достаточно эффективным. Предпосылки его предпочтения, возможно, кроются в исторических основах развития российского государства, а именно - в исламско-мусульманской экспансии, которая неоднократно угрожала его суверенитету целостности, распространяя нестабильность вдоль границ.

На современном этапе стратегически важным для Москвы остается необходимость противодействия афгано-исламскому фактору (стоящим за ним определенным силами в ИРП, Саудовской Аравии, также ИРИ). Создание российской военной базы на территории Таджикистана уже однозначно свидетельствует о выборе данного государства в качестве страны для представления российских геополитических интересов в регионе Центральной Азии и вокруг него. Данный выбор вовсе не означает признания Таджикистана в качестве ключевого государства в Центральной Азии, но свидетельствует о том, что эта республика остается звеном в системе региональной безопасности. Россия, исходя из соображений геополитической целесообразности, пользуется удобным случаем, чтобы без существенных материальных и политических затрат, стратегически закрепиться в регионе. Кроме того, Россия продолжает демонстрировать заинтересованность в транспортировке энергоресурсов региона. Для нее, как и для других стран, участвующих в освоении нефтегазовых месторождений, строительстве, эксплуатации трубопроводов, транспортировки энергоресурсов является не столь экономическим, сколько политическим вопросом, в первую очередь через призму обеспечения эффективного контроля над развитием ситуации в регионе. В экономическом плане регион Центральной Азии сейчас не является приоритетным направлением для России. Жизненно заинтересования в инвестициях, "живых" деньгах, РФ не может быть удовлетворена бартерным характером торгово-экономических отношений с регионом, сложившимся в последнее время. По многочисленным оценкам, в том числе мнению известного французского эксперта проблема Центральной Азии Оливье Ру, российское влияние в регионе имеет тенденцию к уменьшению.

Согласно его анализу, миф о военной мощи РФ исчез с провалом операции в Грозном в 1996 . Отныне ясно, что Москва не имеет ни средств, ни желания осуществить неоколониальную экспансию в регионы, также ориентировать военную защиту в случае агрессии извне. Не исключается, что именно по этой причине страны региона вступили в ОБСЕ и развивают связи с НАТО, как бы страхуя себя от "неспособности нежелания" России помочь им в кризисной ситуации. Стремление РФ играть особую роль в отношениях со странами региона, в том числе как гарант стабильности безопасности, продолжает идти в разрезе с тенденцией ослабления российского влияния в Центральной Азии.

Сложность социально-политической, экономической ситуации в настоящее время отвлекает Москву от формирования новой стратегии развития отношений с государствами региона, где стержневым моментом, по многим оценкам, могло бы стать именно взаимовыгодное экономическое сотрудничество.

Рост понимания российской политической, экономической, элитой, наличия новых реалий в регионе, координальности произошедших здесь изменений, стремление максимально дистанцироваться от элементов имперского подхода, безусловно, будет продолжать оставаться мощным стабилизирующим фактором геополитической обстановки в Центральной Азии.

Соединенные Штаты Америки

Внешнеполитическая стратегия США в отношении стран Центральной Азии основывается преимущественно на геополитических соображениях, прямотечном подходе, учитывающем собственные стратегические приоритеты и интересы. Данные подходы остаются доминирующими в системе многочисленных оценок региона со стороны Соединенных Штатов. Это обуславливается широким набором элементов взаимоотношений с Россией, Китаем, Ираном, исламским миром, связано, в первую очередь, с необходимостью поддержания формирования в выгодном для Соединенных Штатов направлении баланса сил, как на региональном, так и на глобальном уровнях. Безусловно, США в отдаленной перспективе хотел бы видеть Центральную Азию в сфере своих жизненных интересов, однако, на современном этапе, с учетом существующих реалий, Вашингтон стремится не допустить появления государств, которые, в силу своего потенциала обнаружившихся политических тенденций, могли бы ограничить или ослабить влияние США, подразумевая под данными странами,скорее все РФ, КНР , ИРИ. США продолжают поощрять активность Турции в регионе, в первую очередь, через призму транспортировки энергоресурсов в турецком направлении. Это в определенной степени обусловливается следующими причинами: внутриполитического характера - сложная ситуация в Турции, возможность усиления позиций здесь клерикальных сил ослабления прозападной ориентации; геостратеческого - рассмотрение Турции , как одного из надежных союзников США в евроатлантической кооперации, в том числе и НАТО, попытки закрепить за Анкарой роль ключевого государства в регионе проводника политики Вашингтона. Кроме того, реализация других транспортных проектов (за исключением афганского, кавказского) будет означать усиление позиций одного из трех региональных лидеров в лице РФ, КНР ИРИ, что, как уже было отмечено, не входит в планы США. Кроме того, в определенной степени политика Америки в регионе является заложником противоречивости внутренних тенденций, развивающихся в политикоформирующих кругах самих Соединенных Штатов. С одной стороны, в США сильные позиции тех сил, чьи подходы основываются на приметочной оценке выгодности или невыгодности для страны каких-либо действий за рубежом. С другой - в Америке, как в государстве, считающим себя оплотом демократии в мире, большое влияние имеет либеральный подход, основанный на стремлении поддержать расширить демократические ценности повсеместно, построить отношения с внешним миром исходя из принципа т.н. "демократического стандарта". Данные подходы порой странным образом находят свое отражение во внешнеполитической стратегии США. Это обстоятельство нередко вызывает справедливые международные обвинения и критику в адрес Вашингтона. Одним из отражений этих внутренних течений в США является т.н. политика "двойного стандарта", казалось бы, находящиеся в схожих, в том числе "демократических" условиях страны, рассматриваются нередко с диаметрально противоположных позиций. Важный элемент подхода Соединенных Штатов проявляется в контексте задачи обеспечения американской конкурентоспособности в глобальной экономике, в том числе в международных финансах, что на региональном уровне обуславливается формированием условий для беспрепятственного экономического, финансового доступ в Центральную Азию. Главным объектом данной политики остается энергоресурсный потенциал. США проявляют большую заинтересованность в развитии транспортной инфраструктуры региона в западном направлении (евроазиатский коридор, маршрут Восток-Запад), теоретическое обоснование значения которого дано в законопроекте "Стратегия Шелкового пути: XXI век", одобренно о Сенатом (март 1999 .) находящеегося на рассмотрении Палаты Представителей Конгресса США. Необходимо отметить, что, в целом, согласно многочисленных оценок в самих странах Центральной Азии, американская политика здесь играет достаточно прогрессивную роль в направлении поддержания геополитического баланса, интегрирования региона в международное сообщество. Вместе с тем, отдельные подходы в современной политике Вашингтона, в частности форсирование уже идущих в большинстве стран региона процессов либерализации, вызывают некоторый скептицизм. Как представляется, идеалистические желания "построения демократий западного образца в короткий срок", бытующее у некоторых представителей политикоформирующих кругов Соединенных Штатов, не учитывают наличия целого ряд угрозы вызовов безопасности в регионе, являются деструктивным для стабильности в Центральной Азии и всем евразийском пространстве. Безусловно, что в этой связи США необходимо следовать намеченному курсу в отношении региона, больше учитывать специфику обстановки здесь, что может существенно укрепить авторитет Вашингтона в Центральной Азии.