Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Вопросы о стратегиях развития, причинах экономического роста, трансформации режимов в настоящий момент являются одним из самых обсуждаемых в науке. При этом наблюдается широкий разброс мнений как относительно целей и задач проводимых исследований, так и относительно допустимой методологии.

За последние полвека мировое сообщество осуществило один из самых грандиозных скачков за всю историю своего развития. Результаты, однако, остаются неоднородными, некоторые страны добились значительного успеха, в то время как другие едва справляются с задачами простого выживания. Branko Milanovic True world income distribution, 1988 and 1993: First calculation based on household surveys alone // The Economic Journal (2002), 112, p. 88 - http://82.179.249.32:2086/10.1111/1468-0297.0j673

Проблемы развития становятся особенно острыми в свете обострения проблемы нехватки ресурсов, экспоненциально растущего населения и расширению угроз для глобальной безопасности.

Не вызывает сомнения, что в условиях глобализации и обширного потока миграций, именно вопросы обеспечения необходимыми благами значительной части мирового населения и недопущение ухудшения уровня жизни в новых развивающихся странах со средним доходом окажет решающее влияние на стабильность мировой обстановки. Robert Hunter Wade Is Globalization Reducing Poverty and Inequality? // World Development Vol. 32, No. 4 (2004), p. 583 - http://82.179.249.32:2086/10.1016/j.worlddev.2003.10.007

Складывается новое устройство мирового сообщества, когда с одной стороны эрозия позиций мирового гегемона заставляет каждого актора играть в первую очередь за самого себя, с другой стороны растет кооперация и уровень взаимодействия между государствами. Это создает систему, при которой правильное поведение государства, укладывающееся в некую ожидаемую парадигму поведения, получает поддержку других игроков и дополнительный приток ресурсов.

Конечной целью настоящего исследования в этой связи ставится задача по выявлению некоего набора обязательных принципов и правил, соблюдение которых необходимо для целей развития. Чем более практически применимыми окажутся результаты, тем более выполненной свою задачу видит автор.

Наилучшим способом выявления таких правил и принципов является наблюдение процесса трансформации в одной отдельно взятой стране с изучением условий, предшествовавших принятию решения о трансформации, причинах принятия такого решения, способах преодоления несогласия недовольных лиц и свидетельств наличия процессов, протекавших подспудно, не всегда в форме официальных публичных решений.

Одним из последних примеров успешного развития и эффективной трансформации продемонстрировал Китай, прошедший с момента начала эпохи «реформ и открытости» в 1978 году до настоящего времени огромный и неоднозначный путь.

В литературе даже по данному конкретному случаю не наблюдается единства мнений. Более того разнятся и сами оценки успешности развития. В этих условиях особого внимания требует объективное рассмотрение происходивших процессов и их тщательный анализ.

Данная работа ставит задачей рассмотреть стратегию развития Китая в свете принятия либеральной концепции общественного договора. По мнению автора, изменение общественного договора в Китае явилось возможным в силу благоприятной международной обстановки, в результате трансформации к власти пришли лица, заинтересованные в дальнейшем открытии внешней торговли. И именно соображения внешнеторговой стратегии играют определяющую роль в текущей внешнеполитической стратегии КНР.

Естественно, при проведении исследования автор исходил из либеральной парадигмы в науке о международных отношениях. Это обусловлено как характером и внутренним строением работы, так и логикой дальнейшего изложения. То есть в случае мышления в рамках реалисткой концепции изложение и анализ внутренней политики и внутреннеполитического устройства представлялись бы необоснованным, а без него существенно обеднялся бы и анализ внешней стратегии Китая.

Сами факты и ход анализа приводят к осознанию того, что только либеральная парадигма способна в полном объеме без внутренних противоречий объяснить суть такого сложного явления как реформы в Китае, взаимосвязь внешнеторговой и внешнеполитической стратегии, а также изменение общественного договора, лежащее в фундаменте проистекавших событий.

В этой связи построение настоящего исследования видится автору целесообразной в следующей форме. Для начала необходимо рассмотреть само понятие общественного договора для принятия общих исходных точек в аргументации. Надлежит рассмотреть историю появления и развития данной концепции.

Далее следует доказать, что в Китае имел место таковой институт как общественный договор. Признаки общественного договора необходимо обнаружить как в прошлой истории Китая, чтобы доказать что он попадает под общую парадигму развития социально-политических отношений, так и в текущей действительности.

Также следует описать и некоторые иные самые распространенные взгляды на причины успехов китайской стратегии, как и взгляды, опровергающие сам факт ее успешности.

После будет рассматриваться вопрос, почему данный общественный договор изменился, кто являлся заинтересованной стороной в этом процессе и как нейтрализовали действия тех, кого новая система ограничивала в полномочиях и способах получения ренты.

Процесс постепенного изменения будет отслежен автором именно на примере открытия внешней торговли, и в ходе данного анализа станет ясно, что произошедшие изменения нашли поддержку во внешней международной обстановке.

Далее будет приведено описание того, как именно интересы нового сложившегося класса предпринимателей, возникшего благодаря открытию внешней торговли, смогли распространить свое влияние на весь Китай, а представители интересов этого класса - занять лидирующие позиции в руководстве КПК.

В заключение, автором будут проанализированы особенности внешней стратегии Китая, все пертурбации и магистральные линии которой станут понятными в свете тезисов о том, что в настоящее время данную политику определяет именно тот класс, который пришел к власти в ходе исторических процессов после открытия внешней торговли и изменения общественного договора.

1. Теоретическая основа исследования и исследовательский вопрос

1.1 Теория общественного договора как методологическая база исследования

Центральной концепцией исследования является концепция общественного договора, в своем классическом виде доработанная Жан Жаком Руссо. То есть теория о том, что государство как институт представляет собой неформальное соглашение между властью и обществом, где общество передает власти часть своих свобод в обмен на исполнение властью части функций по обеспечению порядка и безопасности в обществе.

Принятие данной концепции позволит также объяснить сущность понятия «успех государства» или «успех стратегии». В таком случае, успехом будет считаться степень успешности в реализации возложенных на власть функций по обеспечению нужд общества.

При этом, как будет описано ниже, имеющиеся между Западом и Востоком различия, при глубинном рассмотрении, являются лишь кажущимся. И там, и там государства представляют собой общественный договор между властью и обществом. Особенности вызваны характером взаимодействия публичного, общественного и частного секторов.

Истоки данной теории лежат в политической мысли эпохи английской революции 1640 года. Зарождавшийся строй, основанный на частной собственности и предпринимательской инициативе, порождал запрос на изучение основ прежнего феодального устройства, правовых основ его существования и причин последующего краха.

Результатом стала теория о «естественном» происхождении некоторого набора прав, которые признавались как принадлежащие человеку от рождения, не подлежащие оспариванию или ограничению. Наиболее ярким представителем данного направления мысли является Джон Локк. Однако его интерес был направлен главным образом на имущественную основу, а основные установки проистекали из соображений обеспечения неприкосновенности частной собственности, подчиняя политические отношения экономическим.

Взгляды Локка послужили основой для деятельности английских памфлетистов конца XVII века, когда в ответ на политическую реакцию после Реставрации Стюартов развернули свою деятельность английские либералы партии «Истинных вигов». Их работы дополнили теорию Локка вопросами гражданства и обязательств государства перед обществом.

Соединение экономического и политического обоснования истоков ограничения свободы правительства в принимаемых решениях и совершаемых им действиях нашло свое окончательное воплощение именно в трудах Руссо Руссо Жан Жак. Об Общественном договоре, или Принципы политического Права - http://lib.ru/FILOSOF/RUSSO/prawo.txt, который по праву признается автором концепции общественного договора в ее известном нам виде.

Однако развитие общественной мысли на этом не остановилось, следующим шагом встал вопрос о возможных действиях общества, если правительство нарушает заключенный общественный договор. В североамериканских колониях нашли, что единственный возможный ответ в данной ситуации - смена такого правительства, даже если дело дойдет до необходимости вооруженного восстания.

Любопытно отметить, что восстание проходило под лозунгами восстановления «старых» порядков, попранных английским парламентом Бенджамин Франклин Автобиография - http://www.inliberty.ru/library/classic/529/, то есть точка зрения о естественном происхождении некоторого объем прав, не подлежащих ущемлению, уже в тот период считалась общепризнанной и необсуждаемой.

В конечном итоге отцам-основателям удалось не только воплотить свои замыслы в жизнь, но и создать достаточно устойчивую систему защиты общества от будущих действий правительства. Идеологи американской революции Пейн Томас Пейн Здравый смысл - http://www.inliberty.ru/library/classic/516/, Джефферсон и Адамс, а также их последователи на американском континенте, такие как Генри Торо Генри Торо О гражданском неповиновении - http://www.inliberty.ru/library/classic/508/ и Алексис де Токвиль Алексис де Токвиль Демократия в Америке - http://www.inliberty.ru/library/classic/511/, справедливо распространяли ограничения в рамках общественного договора не только на сами цели правительства или инициативной группы общества, но и на способы их достижения.

Однако в ходе Великой французской революции вопрос о методах разрешился в пользу сторонников более агрессивных и односторонних действий во имя прогресса, что закончилось самым негативным образом для авторов подобных лозунгов. Тем не менее, сторонникам теории общественного договора навязали тезис, что правительство имеет право временно ограничивать некоторые права ради благой цели и достижения еще большей свободы в будущем.

Это привело к снижению значения теории в общественной дискуссии. Ослабление позиций связывалось и с развитием социалистической теории слева, и обновленной консервативной теории справа.

Социалисты утверждали, что государство представляет собой инструмент насилия, принуждения и сдерживания, общество не является единым организмом, а индивиды не имеют общих интересов. Напротив интересы граждан напрямую объяснялись их классовой принадлежностью и имели разную направленность. В таких условиях, естественно, не могло быть и речи об утверждении, что общество имеет право предъявлять согласованные претензии к правительству, а деятельность правительства подлежать ограничению. Фридрих Хайек Пагубная самонадеянность - http://www.inliberty.ru/library/classic/3768/

С другой стороны, консерваторы опирались только на экономическую сторону обоснования общественного договора, что позволяло правительству в политической сфере прибегать к ограничениям. Фридрих Хайек Почему я не консерватор - http://www.inliberty.ru/library/classic/574/ Оправдываясь необходимостью обеспечения свободного рынка и экономического равноправия. Что приводило к ситуации, когда инструменты, призванные обеспечивать свободу, на практике служили ее наиболее распространенными ограничителями. Мюррей Ротбард К новой свободе - http://www.inliberty.ru/assets/files/books/Rothbard.pdf

Как ни странно, обновление теории произошло именно благодаря экономистам. Сторонники чикагской и австрийской экономических школ, Милтон Фридман Милтон Фридман Капитализм и свобода - http://www.inliberty.ru/assets/files/books/friedman_capitalismfreedom.pdf, Фридрих Хайек и Людвиг фон Мизес, смогли не только вернуться к истокам политической мысли эпохи отцов-основателей, но и, уже на примерах XX века, доказали, что именно карт-бланш на действия правительства, оправдываемый благими целями, является наиболее частым случаем нарушения общественного договора. Людвиг фон Мизес Экономические причины войн - http://www.inliberty.ru/library/classic/1904/

Из последних работ следует отметить работы Дугласа Норта о порядках с отрытым доступом. Douglass C. North, John Joseph Wallis, Barry R. Weingast Violence and the Rise of Open-Access Orders // Journal of Democracy, Volume 20, Number 1, January 2009, pp. 55-68 - http://dx.doi.org/10.1353/jod.0.0060 Что примечательно, в данных трудах основное внимание уделяется не самой особенности конструкции общественного договора, а историческому пути, которым та или иная страна пришла к ней. Robert Bates, Avner Greif and Smita Singh Organizing Violence // The Journal of Conflict Resolution, Vol. 46, No. 5 (Oct., 2002), p. 599 - http://www.jstor.org/stable/3176194

1.2 Исследовательская гипотеза

Вопрос об успешной стратегии для достижения целей государства неоднократно возникал в политической повестке дня. При этом различные подходы и взгляды порой находились на абсолютно разных концах идеологических и научных вариаций.

Однако, в каждой ситуации неудачной реализации стратегии или реализации неудачной стратегии развития, имеются свои особенности, обусловленные как локально-историческими фактами, так и иными причинами.

В случаях же успешных стратегий, несмотря на имеющиеся различия, представляется возможным все же выделить набор определенных факторов, присутствующих в каждой из них. Иными словами, для достижения целей государства необходим один и тот же набор инструментов. Нарушение же работы того или иного инструмента, или его игнорирование при разработке и реализации стратегии, влечет к краху или существенному снижению ожидавшихся результатов.

Такой подход к исследованию имеет помимо преимуществ и свои негативные стороны. Как указал Лев Гумилев, абстракция позволяет выделить общее в бесчисленном множестве частных ситуаций, имеющих свои особенности, не позволяющие взглянуть на общую картину. Гумилев Л.Н. Поиски вымышленного царства - http://gumilevica.kulichki.net/SIK/sik03c.htm#sik03chapter08 С другой стороны, абстракция неизбежно влечет упрощение и обобщение, удаление каких-то элементов сложной ситуации.

Все это влечет к тому, что выведенные в результате анализа принципы воплощаются в различном виде и могут быть неявными при первом приближении. Тем не менее, при более глубоком взгляде, эти принципы выступают на поверхность.

Глубинный же анализ, учитывающий все нюансы и особенности, не только не позволяют провести общий анализ. Но даже выведенные в ходе подобного анализа принципы развития не подлежат имплементации в других странах с иной общественно-политической и социально-экономической ситуацией.

В случае с Китаем, все вышесказанное проявляется в особой степени. За прошедшее с 1978 года, начала эпохи «реформ и открытости», время учеными и исследователями проводились неоднократные работы по анализу стратегии развития Китая.

Точки зрения на происходящее в Китае разнятся от признания особого пути Boisot Max and Child John. From Fiefs to Clans and Network Capitalism: Explaining China's Emerging Economic Order // Administrative Science Quarterly, Vol. 41, No. 4 (Dec., 1996), p. 602 - http://www.jstor.org/stable/2393869, представляющего новую парадигму развития, альтернативную капитализму, до утверждений о полном соответствии действий Китая Хуан Яшен/ Загадка китайского чуда // The McKinsey Quarterly, № 1, 2009 г., стр. 44 - http://www.mckinsey.com/russianquarterly/pdfs/China/04_0111.pdf, разработанным и действующим на Западе установкам либерально-рыночной идеологии.

Если разнятся взгляды, причем разнятся в очень широком диапазоне, то не представляется возможным ни вывести общие принципы китайского подхода, ни имплементировать при разработке стратегии другого государства, так как все имеющиеся исследования, на взгляд автора, концентрируются на учете особенностей успеха Китая, без попытки выделить именно общие принципы в этих особенностях.

Что еще более важно исследовательским вопросом, как для автора, так и для стороннего наблюдателя, безотносительно к возможному отношению к условной идеальной программе развития, становится вопрос о причинах изменения общественного договора.

Другими словами, многие авторы признают, что существует некий набор правил, принципов, норм, соблюдение и исполнение которых способно составить успешную стратегию развития. О чем нет единого мнения, и где, более того, чувствуется недостаток цельных обоснованных теорий, так это в вопросе о том, почему в какой-то определенный момент лица, принимающие решения и имеющие ренту от существующего положения дел, решают вдруг изменить текущее положение.

При этом ответ на данный вопрос является гораздо более важным, так как в то время как не имеется недостатка в теориях развития и экономического роста государств, стран, проводящих действительно инновационную социально-экономическую политику гораздо меньше, а лучше сказать чуть больше, чем нисколько. Действительно, большинство предпочитают ничего не менять и двигаться в привычном русле, традиционном для страны в исторической перспективе или повторять стратегию, уже применявшуюся ранее другим государством в схожей обстановке.

Данную пассивность можно объяснить страхом перемен. Ведь, пока не произойдет какой-либо катастрофы, любой представитель власти склонен считать проводимые им действия наиболее правильными и соответствующими социально-историческим условиям и вызовам. Отсутствие неприятностей, а тем более успешные события, власть склонна считать результатом именно своих осознанных действий и проводимой мудрой политики. С другой стороны, сложности и проблемы трактуются как досадные недоразумения или последствия вековых недостатков народа, которые гениальность управления не в силах перебороть.

К сохранению текущего положения у лиц, обладающих властью, имеется и личный интерес. Кто, как не лица, имеющие полномочия и исключительные знания о регламентирующих процедурах, имеют также и возможность получать выгоду от самой исключительности знания этих процедур и наличия соответствующих полномочий. К тому же, контроль над справедливостью распределения ресурсов по странному стечению обстоятельств также осуществляется по регламенту лицами с полномочиями.

По каким же причинам немногие избранные, несмотря на страх неизведанности и неоднозначность последствий, принимают решение об изменении системы? Почему решают добровольно отказаться от части преимуществ? Ведь не вспомнив же о том, что являются в действительности лишь слугами народа, и народ в один день призовет к ответу.

Хотя, как и прежде, автор не ищет однозначных и простых ответов, по-прежнему доверяя в исследовательскую ценность вопросов, в данной работе делается попытка поставить такие вопросы, ответы на которые позволят прийти к правильному выводу.

Итак, исходя из предпосылки, что есть некая правильная стратегия поведения, которой следует придерживаться для успешного реформирования, остается ответить на вопрос, почему произошло изменение общественного договора, по какой причине не могло сохраниться прежнее положение дел, какую выгоду видели для себя те, кто инициировал запуск процесса изменения.

Тем не менее, хотя заданный вопрос и является приемлемым, на него не представляется возможным ответить в рамках ограничений данного исследования. В самом деле, вопросом о развитии в целом, и развитии Китая в частности, занимаются долгое время, претендовать на полное раскрытие этой темы в одной работе являлось бы неуместным. Кроме того, даже если бы ответ и смог бы быть установлен, он был бы настолько абстрактным и с такой степенью отдаления и обобщения, что практическое его применение оставалось бы спорным. Необходимо сузить его до такой степени, чтобы общие тенденции оставались различимыми, при этом выводы исследования могли бы быть применены для практических целей.

По здравому размышлению и после продолжительного анализа автором решено взять для рассмотрения изменение общественного договора на примере открытия внешней торговли. В результате вопрос сужается до необходимой степени, сохраняя исследовательский интерес.

С учетом ограничений принятого подхода и автор намерен доказать следующие тезисы:

1. В Китае произошло изменение общественного договора в сфере экономической политики и внутриполитического устройства;

2. Изменение общественного договора, начавшись в сфере внешней торговли, было вызвано внешнеполитической ситуацией;

3. Внешнеторговая стратегия Китая в настоящее время определяет его внешнюю политику.

Для начала, однако, рассмотрим наиболее распространенные в литературе взгляды, касающиеся стратегии развития Китая. После анализа литературы можно будет опираться не некую общую понятийную базу, оставаясь в рамках общего поля исследования.

1.3 Степень разработанности темы

Как уже упоминалось ранее, в литературе встречается широкий разброс мнений относительно причин успехов китайской стратегии. Одним из наиболее острых источников разногласий служит вопрос о степени отличия китайского пути развития от западного опыта.

Другими словами, имел ли место широко известный «вашингтонский консенсус», пусть внешние признаки и могут отличаться от привычного восприятия для внешнего наблюдателя, но соблюдаются при практическом воплощении и в неформальных соглашениях.

Или же имеет место особый путь, «пекинский консенсус», с активной ролью государства, ограничениями политических свобод, отсутствием широкой системы гарантий и независимого суда.

Не менее острые споры вызывает и оценка влияния внешних факторов на успешность стратегии. Являлись ли эти факторы решающими? И если да, то каков характер ключевых внешних игроков: государства, международный капитал или заморские национальные сообщества?

Отдельно стоит вопрос о значении различных источниках финансирования программ развития. Cheryl Long, Xiaobo Zhang Cluster-based industrialization in China: Financing and performance // Journal of International Economics 84 (2011), p. 122 - http://82.179.249.32:2086/10.1016/j.jinteco.2011.03.002 Имели ли определяющее значение иностранные инвестиции? Или государственные инвестиции? Или же основную роль сыграли личные сбережения китайских семей?

Также разнятся и оценки того, насколько закономерно текущее экономическое значение Китая. Было ли оно как обусловлено тенденциями общемирового развития, так и отражало ситуацию, существовавшую большую часть мировой истории? Miles Kahler Legalization as Strategy: The Asia-Pacific Case // International Organization, Vol. 54, No. 3, Legalization and World Politics (Summer,2000), p. 570 - http://www.jstor.org/stable/2601344 Или же мы имеем дело с самым значительным «чудом» в истории? George J. Gilboy The Myth behind China's Miracle // Foreign Affairs, Vol. 83, No. 4 (Jul. - Aug., 2004), p. 46 - http://www.jstor.org/stable/20034045

Что касается оценок успешности и грядущих перспектив китайской экономики, то и тут нет единого мнения. Одни утверждают, что ситуация в настоящее время находится в отличном состоянии и далее будет только улучшаться. Ping Zhou, Loet Leydesdorff The emergence of China as a leading nation in science // Research Policy 35 (2006), p. 100 - http://82.179.249.32:2086/10.1016/j.respol.2005.08.006 Другие склонны менее оптимистично подходить как к оценке успехов, так и к возможным будущим перспективам. Woetzel Jonathan R. Checking China's vital signs: The social challenge // The McKinsey Quarterly 2006 Special Edition: Serving the new Chinese consumer, p. 18 - http://www.mckinseyquarterly.com/Checking_Chinas_vital_signs_The_social_challenge_1791 Есть и точки зрения, скептически настроенные как в отношении настоящего, так и в отношении ближайшего будущего. Qian Sun, Wilson H.S Tong China share issue privatization: the extent of its success // Journal of Financial Economics, 70 (2003), p. 215 - http://82.179.249.32:2086/10.1016/S0304-405X(03)00145-4

В чем причина начала изменений? Внутренняя или внешняя обстановка? Являлись ли эти изменения единственной возможностью для правящего режима сохранить власть? Или мы имеем дело с ответственным поведением лиц, заинтересованных в ином пути развития и пошедших ради этого на рискованные решения?

В какой сфере начались изменения? Начались ли они с создания зон, удобных как перевалочные пункты для мировой торговли? Был ли это реальный сектор, направленный на внутренний рынок? Или все началось с производства продукции для рынков определенных стран?

Происходит ли дальнейшая трансформация стратегии развития? David I Stern The Rise and Fall of the Environmental Kuznets Curve // World Development Vol. 32, No. 8 (2004), p. 1428, 1429 - http://82.179.249.32:2086/10.1016/j.worlddev.2004.03.004 Происходит ли качественный переход от производственной экономики к экономике сферы услуг? Происходит ли переориентация потоков торговли и направлений выпуска продукции?

Каковы перспективы действующего политического режима? Превратится ли Китай окончательно в капиталистическую страну с развитой демократической системой? Что станет с коммунистической идеологией и самой КПК? Адаптация или полный отказ?

Нет единого мнения и в вопросе о соотношении внутренней и внешней политики. Выполняет ли Китай обычную программу расширения власти и влияния, характерную для любого иного актора международных отношений? Или его действия обусловлены интересами тех или иных групп внутри Китая, транслируемых во внешний мир в целях реализации планов этих групп?

И чего ждать от Китая в будущем? Будет ли он стремиться к мировому доминанту или ограничится региональными интересами? Является ли мирный характер его «возвышения» только временной уловкой? Richard Bernstein and Ross H. Munro The Coming Conflict with America, p. 31 // Foreign Affairs, Vol. 76, No. 2 (Mar. - Apr., 1997) - http://www.jstor.org/stable/20047934 Или он обусловлен состоянием внутренней политики и не изменится, пока не изменится правящий режим? Thomas J. Christensen Fostering Stability or Creating a Monster? The Rise of China and U.S. Policy toward East Asia // International Security, Vol. 31, No. 1 (Summer, 2006), p. 124 - http://www.jstor.org/stable/4137540

Как можно убедиться, литература, затрагивающая интересующие автора вопросы, обширна, разнообразна и имеет долгую историю развития. Более того, она продолжает развиваться, дополняться и изменяться. Все это выставляет повышенные требования к тщательному анализу того, что в действительности имело место на историческом отрезке развития Китая, именуемой эпохой «реформ и открытости».

2. Изменение общественного договора в Китае

2.1 Свидетельства наличия общественного договора до начала эпохи «реформ и открытости»

В настоящей главе приводятся доказательства того, что, во-первых, в Китае и до эпохи «реформ и открытости» имел место общественный договор, во-вторых, определенные лица в силу некоторых соображений приняли решение о необходимости изменения общественного договора, в-третьих, факт изменения можно отследить в текущей китайской действительности.

Первый параграф настоящей главы посвящен свидетельствам присутствия общественного договора в любом авторитарном государстве вообще, в императорском Китае, а также в коммунистическом Китае эпохи Мао.

Под общественным договором в науке понимается конструкция, описывающая систему взаимоотношений общества и правительства. При этом сама сущность власти и все ее полномочия понимаются как добровольное самоограничение индивидуумов, составляющих общество, ради общей пользы.

При таком рассмотрении власть и ее представители воспринимаются не как высшие создания, призванные по праву рождения править над народом, но как слуги народа, имеющие любые полномочия только постольку, поскольку исполнение этих полномочий служит в конечном итоге интересам данного народа.

Подобная точка зрения возникла в общественной дискуссии не сразу, не сразу она стала господствующей точкой зрения в науке. Однако при ближайшем рассмотрении можно обнаружить, что верность такового подхода подтверждается даже в тех случаях, которые при первичном рассмотрении, казалось бы, свидетельствуют об обратной ситуации.

Принятая на Западе концепция государства как соглашение между властью и обществом, где последнее является клиентом, а первая - исполнителем услуг, является одним из столпов современной либеральной теории.

Первой реакцией при переложении этой концепции на коммунистический Китай может быть лишь удивление и несогласие. Однако, при ближайшем рассмотрении, концепция общественного договора и коммунистический Китай не представляются такими уж несовместимыми. Если же рассматривать более близкие к нам во времени коммунистические и авторитарные общества, то логическая цепочка будет иной, но вывод все тем же.

Рассмотрим, к примеру, наиболее распространенный как в истории, так и в современном мире, политический режим. Авторитарные государства действительно составляют большинство, как в истории развития человечества, так и на нынешнем этапе его развития. Может возникнуть вполне обоснованный вопрос, моно ли говорить об общественном договоре в случае авторитарных государств? Разве можно считать, что люди в добром здравии по своей инициативе добровольно станут опутывать себя дополнительными ограничениями своей свободы?

Но ведь, сам по себе общественный договор и есть добровольное ограничение первоначальной и естественной абсолютной свободы. То есть индивиды способны принимать решение о дальнейшем самоограничении своих естественных прав, если такое самоограничение в их представлении служит в конечном итоге их собственным интересам. И ограничение прав граждан в авторитарном государстве есть лишь продолжение добровольных ограничений своих прав в рамках общественного договора в государствах демократических.

Как правило, для подобных целей применяется образ врага, для защиты от которого и следует немного (рамки впоследствии расширяются) и на непродолжительный срок (что, естественно, является фикцией) отказаться от части своих прав в пользу правительства, пока этот враг не будет обезврежен.

И власти, конечно, выгодно как можно более длительное наличие подобного «врага» или перманентное появление подобных «врагов» в будущем. Тем не менее, это не отменяет того факта, что большая часть граждан принимает подобные правила игры, сохраняя для действующей власти мандат на правление.

Другим примером может служить запрос на стабильность в обществе, охваченном до этого историческими катастрофами и социальными бурями. Так, часть авторов оправдывает согласие граждан Советского Союза на существование коммунистического правительства не верой в грядущее построение коммунизма, а запросом на стабильность и отсутствие крупных внешних вооруженных конфликтов, которое правительство не оправдало после введения «ограниченного контингента» в Афганистан.

У населения могут быть и иные запросы к правительству, исполнение которых позволяет последнему сохранить мандат на правление, даже в отсутствие демократии. Поскольку значительная часть человечества еще не обеспечила для себя удовлетворение самых первичных потребностей, поскольку первичные потребности имеют наименьший предел терпимости для населения, поскольку, наконец, по странному стечению обстоятельств, наименее обеспеченные страны являются наиболее авторитарными, то для большинства правительств удовлетворение самых банальных человеческих нужд способно продлевать мандат на правление.

Последние события в арабском мире подтверждают данную точку зрения. Хотя и отмечалось, что свержение правящих режимов произошло не в самых бедных странах, однако, все же оно не произошло в наиболее обеспеченных государствах Персидского залива, где волнения также имели место, но быстро спали после популистских мер по дополнительному распределению общественных благ.

Что же касается наименее бедных стран и отсутствия или незначительности волнений в них, то легко можно объяснить данные явления тем, что в подобных странах население борется за выживание и не имеет возможности сконцентрироваться действенным образом на призыве правительства к ответу.

Там же, где такой запрос возникает, но при этом богатство страны не позволяет произвести оперативное вливание в экономику, то есть в странах со средним для арабского мира уровнем дохода, от правительства требуют ответов за неисполнение обязательств общественному договору. Неисполнение, выражающееся в высоком уровне безработицы и подавленном в результате внешнеполитических неудач национальном самосознании.

Таким образом, в любом авторитарном государстве имеет место общественный договор, базирующийся или на борьбе с «врагом», или на запросе в стабильности, или на удовлетворении первичных жизненных потребностей населения.

Частным случаем авторитарного государства, которое мы можем рассмотреть подробнее, является императорский Китай.

К примеру, в литературе встречается тенденция объяснять успехи Китая и особые свойства трудовой системы в существовавшей долго время культуре риса и связанными с ней особенностями и требованиями сельскохозяйственного процесса. Ланьков Андрей. Модернизация в восточной Азии - http://www.polit.ru/lectures/2010/03/11/lankov.html В отличие от иных зерновых культур, рис нуждается в постоянном и упорном труде на продолжении всего года, от момента посадки до сбора урожая.

При этом рис также единственная культура, которая в условиях климата Восточной Азии обладает необходимой урожайностью, достаточной для обеспечения продовольствием значительного населения, характерного для региона.

Для выращивания риса требуется значительный объем работ по изменению ландшафта, ирригации, постоянный каждодневный труд широких масс населения. Возникает ситуация, когда отдельный индивид может и имеет заинтересованность в пожертвовании своими узкими интересами ради коллективного блага. С другой стороны, такие значительные массовые инициативы возможны только под руководством сильной власти, что подталкивает к заключению общественного договора в целях обеспечения первичных потребностей по пропитанию.

Также, многие авторы описывают термин «мандат Неба», применявшийся в отношении всех династий императорского Китая: от самой первой легендарной Ся до самой последней Цинь.

Под «мандатом Неба» понималась власть, которую Небо как высшая сущность передавала императору с условием, что император как самый мудрый и достойный человек, Отец своего народа, сможет распорядиться данной ему властью ради общего блага. Конфуций. Лунь Юй - http://lunyu.ru/ Отец должен заботиться о благе своих сыновей, пусть сейчас они в силу своей глупости не понимают пользы или необходимости совершения определенных действий, но в конечном итоге это окажется для них именно благом.

Соответственно, государь может совершать действия, неблагоприятные для подданных в кратковременной перспективе, но в конечном результате эти действия должны быть выгодны для них. А в противоположном случае власть теряет «мандат Неба».

То есть на Западе общество в силу заключенного общественного договора имеет право сменить власть, не справляющуюся с выполнением своих функций. На Востоке же Небо забирает свой мандат на правление у правителя, не выполняющего своих обязанностей.

Но ведь в таком случае любые действия общества по противодействию или смене действующей власти будут являться действиями самого Неба, которое руками общества отбирает у власти ее полномочия. Иными словами, разница лишь в исполнителе воли и стороне договора, результат и итоги совпадают.

При этом никто достоверно не знал, когда произошла передача мандата, когда Небо отобрало мандат у недостойного правителя, но когда династия утверждалась, все признавали, что подобная смена произошла, а предыдущая династия утратила мандат в силу потери добродетели и несоблюдения интересов народа.

Из вышеизложенного можно сделать вывод, что суть и результаты различных подходов к определению соотношения власти и общества на Западе и Востоке, как историческом, так и современном, совпадают, различия имеются лишь в деталях, не влияющих существенно на итоговые последствия. Власть обязана учитывать и реализовывать интересы и запросы общества, в противном случае рискуя стать частью истории.

Что характерно, даже некитайская по своим корням династия могла считаться уполномоченной Небом, если действовала в интересах коренной народности Китая, «хань». Так заняли свое место в официальной китайской историографии целый ряд варварских царств, и монгольская по происхождению династия Юань, и самая последняя уже упомянутая маньчжурская Цинь.

Сама концепция «мандата Неба» и характерное для Китая патерналистское восприятие фигуры императора выросло из трактатов Конфуция и политической обстановки эпохи Чжоу.

Конечно, реальная политика государств, представавшая перед глазами современников Конфуция, разительно отличалась от идиллической концепции императора-отца, обязанного заботиться о благополучии своих подданных.

Однако многолетние наблюдения, возможные в силу долгой летописной традиции, позволили обратить внимание, что государства и правительства, обращающиеся со своими подданными более справедливо, как правило, являются и более эффективными в достижении государственных задач, и более долговечными.

Хотя и в представлении ученых Китая «мандат Неба» связывал лишь императорскую династию и само Небо, а народ являлся лишь третьей стороной (выгодоприобретателем), конечный итог и последствия тождественны пониманию общественного договора, где сторонами выступают правительство и народ, без всяких посредников. Концепции еще более начинают напоминать друг друга, если углубиться в дальнейшее изучение механизма функционирования китайской государственности.

Концепция соблюдения «мандата Неба» и справедливости правителя к своим подданным подвергалась эрозии с двух краев, двумя опасностями. С одной стороны, если правительство не выполняло свои обязательства по поддержанию свободы отношений между собственниками, то с течением времени наиболее влиятельные и обеспеченные кланы захватывали всю значимую собственность в стране, вытесняя и разоряя средних и мелких собственников. Это приводило к засилью олигархических кругов и групп интересов, государь все больше заботился не о благополучии всех подданных, а об обеспечении интересов той или иной группы, что в конечном итоге приводило к краху и развал государства.

С другой стороны, при попытках тотальной регламентации всего и вся, росло значение, а вместе с ним и масштаб злоупотреблений, бюрократического аппарата, что вкупе с неоправданно возросшей налоговой нагрузкой, приводило к закономерному обнищанию населения и последующим бунтам. Результат совпадал с первой ситуацией, а новой династии приходилось начинать строить систему управления с нуля.

Все эти колебания, сопровождавшиеся масштабными социальными катаклизмами, порождали в сознании наиболее ответственных исследователей закономерный вопрос: а возможен ли идеальный путь между двумя крайностями? И как надлежит праведному и ответственному правителю вести себя, дабы не утратить «мандат Неба»?

В рамках развития китайской научной мысли ответ так и не нашелся, но для нас важнее сам факт осознания необходимости поиска со стороны власть имущих. То есть в сознании правителей совершенно ясно наблюдалась взаимосвязь между некоей стратегией поведения и возможными последствиями, если данная стратегия окажется неправильной.

Запрос на верную стратегию можно обнаружить и в гораздо более позднем периоде китайской истории - эпохи Мао. Свидетельства наличия общественного договора можно обнаружить даже в это непростое для Китая время.

Период «культурной революции» укладывается в пример борьбы с «врагом». Необходимо отметить, что в травле соответствующих слоев общества участвовали в тот или иной момент разные группы, но в целом они представляли большинство китайского общества. Другими словами, хотя последствия проводимой политики и сами способы ее проведения вызвали вопросы и неоднозначную реакцию, общая обоснованность и направление действий согласовывались с самоощущениями китайского общества.

В последующем, «враг» обнаружился вне Китая, в стане идеологических союзников. Есть множество свидетельств, что возникший советско-китайский конфликт носил надуманный характер и, имея мирные возможности своего разрешения, возник именно из-за понимания Мао Цзэдуном, что в ином случае «врагом», но уже внутренним, станет он сам в силу явной неэффективности проводившейся им политики. Галенович Ю.М. История взаимоотношений России и Китая. В 4 кн. - М.: «СПСЛ», «Русская панорама», 2011 // Книга III: Один строй -- два государства (1949 -- 1991 гг.). Часть 2: Главы 12-21, стр. 175 - 212 И именно по этой причине произошло обострение конфликта до точки невозврата.

В случае «большого скачка» очевидны ассоциации с последними событиями в арабском мире. Правительство Китая решилось на такую авантюрную политику именно с целью избежать аналогичных последствий, поскольку социально-экономическая ситуация ухудшилась до крайней степени. Результаты, правда, оказались совершенно противоположными, однако последствия этой политики лежат уже вне рамок настоящего параграфа.

Итак, нами доказано, что в любом авторитарном государстве имеется общественный договор, связывающий полномочия правительства с успешностью реализуемой им политики. Подобный институт имел место и в императорском Китае, и коммунистический период до эпохи «реформ и открытости».

Здесь мы подходим к вопросу о том, почему же, если таковой общественный договор имел место, и общество допускало и оправдывало существовавшее к нему отношение и проводимую политику, почему подобная ситуация изменилась? Кто имел заинтересованность в ее изменении без видимых признаков надвигающихся катастроф или видимого недовольства? Являлись ли изменения неизбежными? Что удерживает ситуацию в настоящее время в стабильном состоянии? И как, наконец, она изменилась без ярого сопротивления тех, кто в сохранении существовавшего положения имел как имущественный, так и жизненный интерес?

2.2 Причины изменения общественного договора

По какой же причине начались изменения? В данном параграфе приводятся три причины, подвигнувшие инициаторов реформ на активные действия. Автор утверждает, что авторитарные государства неэффективны в достижении своих целей, как и внешних, так и внутренних. Кроме того, авторитарные государства недолговечны в сравнении со своими демократическими аналогами. Возможно, приведенные тезисы покажутся недостоверными для определенных лиц, прежде всего самих представителей авторитарных режимов, однако детальный разбор позволяет прийти к однозначным выводам.

Прежде всего, сконцентрируемся на внутренней эффективности, под которой автор понимает успешную стратегию, позволяющую как удовлетворять растущие потребности населения, так и поддерживать оптимальное состояние в экономике в целом.

Для успешной разработки стратегии необходимо выработать основные запросы общества и проблемные сферы. То есть без эффективной системы мониторинга общественных проблем разработать действительно работающую и полезную стратегию представляется невозможным.

Однако представим все же, что подобная стратегия имеется, или же мы просто копируем действия другого государства, успехи которого хотим повторить. В данной ситуации успешность реализации стратегии будет напрямую зависеть от системы контроля процесса ее непосредственного воплощения и качества управленческих кадров, призванных ее исполнять.

И здесь можно проследить три причины, по которым для авторитарного государства два описанных этапа становятся фатальными на пути к успеху.

Во-первых, сама система принятия решений препятствует выработке эффективных и верных решений. Ведь авторитарные лидеры склонны считать себя всегда правыми, что приводит к одной из следующих ситуаций:

Ш либо приближенные просто скрывают правду от лидера, тем самым препятствуя действительному разрешению проблемы;

Ш либо лидер действительно всегда принимает решения, которые являлись верными в какой-то ситуации, однако поскольку обстановка всегда меняется, а усвоенные один раз решения остаются прежними, рано или поздно возникает момент, когда ранее правильные решения уже не подходят к кардинально новому положению дел.

Во-вторых, в авторитарных государствах отсутствует система обратной связи. Поскольку не ошибается лишь тот, кто ничего не делает, в процессе исполнения любой, даже самой идеальной и тщательно проработанной стратегии, возникают непредвиденные ситуации, которые со стороны представителей власти иногда решаются не лучшим образом.

Но поскольку в демократических режимах существует многоуровневая и развитая система взаимного контроля, сдержек и противовесов, на совершенную ошибку, если она ущемляет чьи-то интересы, рано или поздно обратят внимание и поставят на повестку дня для разрешения.

В авторитарных же государствах система контроля намного менее развита, к тому же, поскольку карьерное продвижение чиновника, как правило, зависит не от его личной эффективности, а от лояльности существующему режиму, имеется и гораздо меньше стимулов для обнаружения и решения проблемы.

То есть там, где в демократическом государстве на проблему хотя бы обратят внимание, успешное разрешение ее хоть и не предопределено, но имеется шанс. При авторитарном же режиме не фиксируется даже самого факта возникновения проблемы, а значит шанс на ее разрешение нулевой.

Вышеописанные проблемы усугубляются и негативным отбором управленцев в подобной системе. Когда положение чиновника зависит как от вышестоящего начальника, так и от мнения вверенных его попечению граждан, государственный служащий учится принимать самостоятельные и ответственные решения. Когда же центр власти только один, нет никакого смысла прислушиваться к мнению граждан до тех пор, пока не появились всем видимые негативные последствия.

Иными словами, в демократических режимах государственная администрация направлена на решение проблемы, а в авторитарных - на обеспечения отсутствия видимых признаков проблемы.

Также, если принять тезис, что власть развращает человека, а абсолютная власть - развращает абсолютно, то там где имеется выработанная система сдержек и противовесов отсутствует сама почва для бесконтрольной абсолютной власти. В отсутствие такой системы единственным сдерживающим фактором является подобострастие к высшим чинам, то есть ограничения направлены только в одну сторону, в другую же - та самая абсолютная власть, которая развращает абсолютно.

Что касается неэффективности во внешней политике, то тут, помимо проблем указанных выше, прибавляются также еще две: неадекватное безответственное поведение на международной арене и ослабление экономической мощи в открытом глобализующемся мире.

Начнем с причин неадекватного поведения, они достаточно просты, поскольку авторитарные правительства неэффективны в достижении внутренних целей, единственным оправданием существования таких правительств остается та самая борьба с «врагом».

Если речь идет о внутреннем «враге», то принимаемые в отношении него действия естественно нарушают общепринятые в мировом сообществе правила поведения по отношению к собственному населению. Что в отношении слабых государств ведет к приобретению статуса «изгоя», а в отношении акторов международных отношений - к существенному ухудшению отношений с развитыми государствами Запада, являющимися на сегодняшний день ключевыми игроками в международной системе.

Если же речь идет о внешнем «враге», то помимо естественного ухудшения отношений с самим «врагом», такое государство приобретает статус непредсказуемого и безответственного партнера, что в условиях складывающегося многополярного мира и хаотизации международных отношений ни к чему хорошему привести не может.

Аргумент об ослаблении экономической мощи следует рассмотреть с учетом понимания текущей экономической мировой системы. Ведь, действующие правительства обладают существенно меньшим влиянием на возможность ограничения перетекания активов и капиталов между границами, чем даже полвека назад.

И поток капитала, а вместе с ним и поток экономических ресурсов, будет перетекать туда, где для свободного и беспрепятственного течения этого капитала созданы наилучшие условия. Это приводит к существенно меньшему суверенитету над экономической политикой, ведь последствия принятых решений будут мгновенными и невозвратными.

Как мы уже имели возможность убедиться выше, сама система государственного управления при авторитарных режимах намного более деструктивна, менее подвержена контролю. И даже при самой проработанной и продуманной стратегии в демократических режимах намного более высоки шансы, что будет создана правильная атмосфера и климат для экономического развития и переманивания капитала из неэффективных стран.

Кроме того, экономическое развитие немыслимо без стабильности в долгосрочном плане, ведь значительные инвестиционные проекты, как правило, имеют долгий период окупаемости. В плане же долгосрочном демократические режимы намного стабильнее своих авторитарных собратьев. Поскольку в авторитарных режимах стабильность, в лучшем случае, ограничивается сроком жизни одного конкретного человека. Что именно произойдет после его внезапной, но непременной кончины, не знает и не может гарантировать никто, в том числе и сам лидер.

Самым спорным, конечно, представляется тезис о сравнительной недолговечности авторитарных режимов. Однако если рассматривать историю развития государств с момента, когда первые демократические режимы стали появляться на международной арене, результаты сравнения говорят за себя.

При этом автором принимается для учета продолжительности режима, время, которое государство пережило без революций и переворотов. Поскольку, если авторитарного лидера или непосредственно им назначенного преемника свергает другой авторитарный лидер сложно говорить о преемственности режимов или успешности стратегии предыдущего лидера.

С этой точки зрения, последнее значимое изменение основ власти произошло в демократических Великобритании и США более двухсот лет назад, тогда как трудно назвать авторитарный режим, который продержался бы дольше пятидесяти лет. Конечно, примеры есть, но скорее подтверждающие правило.

...