Прежде, чем анализировать особенности сотрудничества и характер международных процессов, происходящих в Азиатско-Тихоокеанском регионе, необходимо определить, что подразумевает под собой термин "АТР", какой состав государств он в себя включает. Несмотря на свою чрезвычайную популярность в академических и политических кругах, термин чрезвычайно спекулятивен, и, в зависимости от контекста, а также идеологических соображений заинтересованных лиц, трактуется по-разному. "На постоянной основе" в него включаются лишь страны Юго-Восточной Азии, Китай, Япония, Республика Корея и Соединенные Штаты Америки. Кроме того, учитывая, что термин АТР довольно новый и начал активно использоваться лишь в 80-х годах, возникают трудности с использованием смежных понятий - "Тихоокеанская Азия", "Тихоокеанское кольцо", "страны бассейна Тихого океана". Подобные разночтения являются причиной необходимости исторического экскурса в развитие региональных концепций.

Один из главных вопросов, связанных с АТР: что послужило причиной выделять бассейн Тихого океана в качестве нового центра развития и некой новой общности? Ученые-исследователи АТР и некоторые политики любят ссылаться в этом вопросе на таких общепризнанных мыслителей как Маркс, которые предсказывали в свое время перемещение центра мирового развития из региона Атлантического в регион Тихого океана Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е.Т. 7// М.: Государственное издательство политической литературы, 1956. - с. 233. . Подобная мысль продвигалась и Гегелем, который связывал дальнейшее историческое развитие человечества именно с этой частью земного шараCoker C. Surfing the Zeitgist/ Meaning and International Relations, edited by P. Mandaville and A. Williams. London: Routledge, 2003. - P. 33. . Далее, в начале XX-го века, Государственный секретарь США Джон Хэй высказывался следующим образом: "Средиземноморье - океан прошлого, Атлантический - океан настоящего, Тихий - океан будущего" Santa-Cruz A. Out of the Blue: The Pacific Rim as a Region//Portal Journal of Multidisciplinary International Studies Vol. 2, No. 2 July - Mexico, 2005. - P. 1. // http: //epress. lib. uts.edu. au/journals/portal/splash/.

Однако представляется, что таких прогностических заявлений недостаточно, чтобы выделить какую-то часть планеты как некую общность. Впервые регион Тихого океана выступил в качестве объекта для политической концепции в 30-х годах XX века, когда Япония пыталась претворить в жизнь проект "Великой азиатской сферы взаимного процветания". Территориально, он включал в себя обширный регион от Сибири до Индии, и от Китая до Гавайских островов в Тихом океане. Разумеется, эту концепцию нельзя рассматривать в качестве основы формирования современного Тихоокеанского сообщества, однако не упомянуть ее совсем тоже нельзя.

Далее после Второй мировой войны, складывается Сан-Францисская система международных отношений, построенная на двусторонних военных договорах. В регионе Тихого океана укрепляют свои позиции США - они заключают договоры с Японией, Австралией, Новой Зеландией и Филиппинами. В начале 50-х годов к этой системе присоединяется Тайвань и Корея, а в 60-х - Таиланд.

Разумеется, все это происходило в рамках биполярной структуры международных отношений, и подобная система безопасности имела ярко выраженную антикоммунистическую направленность.

Рассматривая аспект регионального сотрудничества, необходимо особо отметить, что указанные пакты и договоры со Штатами практически никак не повлияли на формирование многостороннего сотрудничества в Восточной Азии, в отличие от Европы. Напротив, в это время регион находился в периоде конфликтов и разобщенности. Таким образом, во внешней политике Соединенных Штатов регион Тихого океана примерно до 70-х годов имел значение исключительно в качестве плацдарма противостояния с Советским Союзом.

Начиная с поздних 50-х, идея создания Тихоокеанского сообщества воодушевила Японию, чей статус значительно понизился до роли "младшего брата" Соединенных Штатов. Многие исследователи, например, Такэси Тэрада, объясняют переориентацию Японии с более узких рамок Восточной Азии "изменившейся международной средой" Terada, Takashi The Japanese Origins of PAFTAD: The Beginning of an Asian Pacific Economic Community// Pacific Economic Paper №292. - Australia-Japan Research Centre. - 1999 - P. 5. Разумеется под "средой" здесь понимается европейская интеграция, тенденция формирования экономических блоков. Однако более удачным объяснением представляется то, что Япония удачно воспользовалась "ядерным зонтиком", предоставленным США, для того, чтобы сконцентрироваться на экономическом развитии. В подобном контексте, расширение региона путем включения США, Канады, Австралии и Новой Зеландии вполне вписывалось в логику японской внешней политики, главная задача которой теперь состояла в поисках рынка сбыта для наращивающей обороты экспортоориентированной экономики.

Постепенно на основе идеи сообщества в регионе Тихого океана в японских академических и политических кругах формируется так называемое "эпистемическое сообщество". Этот термин, применительно к международным отношениям, Питер Хаас в своей работе "Introduction: Epistemic communities and International Policy Coordination" трактовал как "сеть экспертов, имеющих общепризнанный опыт, компетентных в конкретной области, претендующих в ней на обладание политически значимой информацией" Haas P. M. Introduction: Epistemic Communities and International Policy Coordination// International Organization, Vol. 46, No. 1, Knowledge, Power, and International Policy Coordination, 1992 - P. 3. Главными японскими "протагонистами" сообщества в тихоокеанском регионе были, как пишет уже упомянутый Такэси Тэрада, Киёси Кодзима, Сабуро Окита и Такэо Мики - "ученый, чиновник и политик"Terada, Takashi The Japanese Origins of PAFTAD: The Beginning of an Asian Pacific Economic Community// Pacific Economic Paper №292. - Australia-Japan Research Centre. - 1999 - P. 5.

Первый из них, Киёси Кодзима, профессор университет Хитоцубаси, в начале 60-х годов начал разработку проекта Тихоокеанской зоны свободной торговли (PAFTA - Pacific Free Trade Area). Он подразумевал устранение тарифных барьеров между пятью государствами - Японией, США, Канадой, Австралией и Новой Зеландией. Естественно, по всем проведенным расчетам Япония выигрывала больше всех остальных. Сабуро Окита же, в свою очередь, имея за спиной богатый опыт работы в региональных организациях, рассматривал в качестве первостепенного направления японской внешней политики Юго-Восточную Азию.

Оба этих вектора объединил в единую концепцию Такэо Мики, первый из японских политиков, употребивший термин "Asia Pacific". Будучи министром иностранных дел Японии, в качестве новой концепции тихоокеанского сообщества Мики обозначил упомянутую PAFTA, только включив в нее Юго-Восточную Азию. Можно проследить, какую роль в этой структуре отводилась Японии - своеобразный мост между развитыми западными экономиками и развивающимися азиатскими. При этом, выигрыш предполагался с обеих сторон - экономическая выгода от торговли со Штатами, с одной стороны, и усиливающееся политическое влияние в Юго-Восточной Азии, с другой.

Энтузиазм Японии был активно подхвачен Австралией, имеющей сходные интересы, и общими усилиями были созданы Экономический совет стран бассейна Тихого океана (PBEC - Pacific Basin Economic Council) в 1967 г. и Тихоокеанская конференция по торговле и развитию (PAFTAD - Pacific Trade and Development Conference) в 1968г. Важнейшими идеологами продвижения Тихоокеанского сообщества стали, соответственно, Киёси Кодзима и австралийский ученый Питер Драйсдейл.

Пока ведущие державы тихоокеанского региона строили свои планы по поводу нового регионального устройства, в 1968 году была создана Ассоциация стран Юго-Восточной Азии, которая стала зарождением нового центра международной кооперации.

Говорить о некой предопределенности тут не приходится, так как регион имеет многовековую историю разобщенности, несмотря на географически близкое соседство. Если обратиться к историческим фактам, то можно обнаружить, что этот регион, за исключением Японии и Таиланда, был объектом жесткой колониальной политики западных держав,

В двадцатом же веке фрагментации региона способствовали два фактора. Первый из них, это деколонизация. Получив независимость и самостоятельность, главным образом, во внутренней политике, новоявленные политические элиты от Индонезии до Филиппин обратили свое внимание, в большей степени, на защиту и укрепление полученного суверенитета, и построение полноценного национального государства, нежели на интенсификацию отношений с соседями и интеграцию в регионе.

Второй фактор, это, безусловно, "холодная война" между США и СССР. Корейский полуостров был фактически неявной ареной для двух сверхдержав. Страны Индокитая были расколоты кровопролитными войнами сначала с Францией, потом с Америкой и, в конечном итоге, между самими собой. Индонезия присоединилась к Холодной войне в середине 60-ых, что привело и к разделению внутри самой страны, и к длительному ухудшению отношений с непосредственными соседями. Партизанские восстания распространялись по Филиппинам, Таиланду, Мьянме и Малайзии. Около двадцати процентов населения Камбоджи было уничтожено во время режима "красных кхмеров" в середине 70-ых. Победа Мао Цзэдуна в Китае в 1949 и вовсе привела к изоляции страны Соединенными Штатами и их союзниками по всей Азии. Все эти исторические предпосылки сохраняли Восточную Азию разобщенной.

Не поощряла региональное сотрудничество и уже упомянутая Сан-Францисская система международных отношений. Единственная организация, связывающие страны Юго-Восточной Азии, до АСЕАН была СЕАТО (Организация Договора Юго-Восточной Азии), предполагаемый региональный аналог НАТО, просуществовавший с 1955-1977 гг., распущенный вследствие полной несостоятельности в обеспечении безопасности.

Таким образом, к началу 70-х годов стало возможным четко выделить акторов, которые в будущем будут формировать повестку "Азиатско-Тихоокеанского региона" - США, Япония, "пятерка" АСЕАН (Индонезия, Малайзия, Сингапур, Таиланд и Филиппины). Последний актор - Китай, и о нем будет сказано чуть ниже.

В начале 70-х гг. когда японские компании были в поисках дешевой рабочей силы, стал происходить процесс "кудока" (яп. - "вымывание"). Он заключался в вынесении основной части производства за границу, главным образом, в страны-соседи. Таким образом, Юго-Восточная Азия стала главным реципиентом японских инвестиций. Сформировалась так называемая "стая гусей", и Япония, став в ней "вожаком", стимулировала экономический рост государств ЮВА, составивших впоследствии "первую волну" новых индустриальных стран (НИС).

Тем временем, внимание Штатов было приковано к Китаю, чьи отношения с СССР значительно испортились еще в 60-е. План Штатов состоял в формировании стратегического антисоветского треугольника США-Япония-Китай. Таким образом, остальная часть Восточной Азии на время выпадала из фокуса американской внешней политики. Япония же расценила подобные "заигрывания" с Китаем "как понижение статуса Японии в отношениях с США" Арин О. Азиатско-тихоокеанский регион: мифы, иллюзии и реальность. - М.: Флинта. Наука, 1997 - стр. 37. . В ответ на так называемые "шоки Никсона" - визиты американского президента в Китай без предварительной договоренности с Токио - Япония взяла направление в сторону большей внешнеполитической самостоятельности, оставив в стороне риторику о "Тихоокеанском сообществе". Однако США оставили Восточную Азию ненадолго. Уже в середине 70-х гг. стало понятно, что быстрыми темпами развивающаяся Япония и следующие за ней НИСы ЮВА становятся главным "локомотивом" регионального экономического прогресса. Это стало благодатной почвой для начала в США дискуссии о "тихоокеанском веке".

Политическая, продиктованная биполярностью международной системы, повестка сменяется экономической. Интересно объясняет "переоценку" Восточной Азии Штатами американский ученый марксистского толка Брюс Камингс. По его мнению, дискурс о "Тихоокеанском кольце" (термин-аналог АТР того периода) - это искусственный конструкт, построенный на интересах американских экспортеров на азиатские рынки и импортеров азиатских товаров. Эти интересы лоббировались в исследовательских центрах, спонсируемых направленным в соответствующий регион бизнесом Cumings B. Rimspeak; or, The Discourse of the "Pacofoc Rim”/What is in a Rim? Edited by Dilik Arif. Oxford: Rowman & Lttlefield Publishers, Inc.,1998 - P. 49.

Вот как профессор Камингс пишет об этом в своей статье: "примером тому может служить Школа международных отношений им. Генри Джексона при Вашингтонском Университете (хотя еще не названная в честь сенатора Джексона до 1983), которая спонсировалась Боингом, Вейерхаузером и другими корпорациями, в Сиэтле, который уже вступал в Тихоокеанский век. Другой пример - это факультет международных отношений и тихоокеанских исследований Калифорнийского Университета в Сан-Диего. К сегодняшнему моменту у нас есть множество других академических центров "исследований тихоокеанского кольца"" Cumings B. Op. cit. P. 53. .

Камингс трактует термин "Тихоокеанское кольцо" как классовое определение Азии. Во-первых, в это "сообщество" входили, разумеется, только капиталистические государства, соответственно, без учета Вьетнама, Кампучии, Индонезии, Китая.

Во-вторых, государства региона четко делились на две категории. С азиатской стороны - развивающиеся страны с дешевой, но качественной рабочей силой, а с западной стороны - развитые государства с высокой покупательной способностью.

Отвечая на поставленные в начале главы вопросы, необходимо остановиться на этом моменте и подвести предварительный итог. С конца Второй мировой войны и вплоть до 80-х гг. ни Азиатско-Тихоокеанского региона, ни одного из его ранних аналогов, будь то "стран бассейна Тихого океана" или "Тихоокеанского кольца", в качестве некой экономической или политической целостности попросту не существовало.

Здесь можно сделать два наиболее существенных вывода об особенностях Азиатско-Тихоокеанского региона.

Вывод 1. АТР определяют не объективные процессы региональной экономической интеграции, а конкретная политическая повестка, политическая воля ведущих, наиболее развитых государств, имеющих в "АТР" свои конкретные национальные интересы. Этим и объясняется крайняя расплывчатость, неточность в определении региона. Разумеется, в теории международных отношений само понятие "регион" довольно сложное для понимания, так как включает в себя не только географические рамки. В определении региона существует, например, такая система критериев в качестве оснований для выделения региона:

общность исторических судеб;

наличие свойственных только этой группе особенностей культуры (материальной и духовной);

географическое единство территории;

сходный тип экономики;

совместная работа в региональных международных организациях Межевич Н.М. Региональная экономическая политика в РФ: влияние трансграничного сотрудничества на традиционные и новые механизмы регионализации: автореф. дис. канд. полит, наук. - С-П., 2003 - стр. 25.

Разумеется, соответствие "региона" всем этим критериям вряд ли возможно на практике, но в случае с Азиатско-Тихоокеанским регионом не выполняется ни один. В АТР между государствами никогда не существовало "общности исторических судеб", но и региональные вызовы, с разрядкой международной напряженности в 80-х, ставящие страны перед общими задачами, также исчезли.

Следует отметить, что регион характеризуют не только вышеупомянутые критерии, он может быть построен совместными усилиями составляющих его государств, так называемая "интеграция сверху", если для этого есть экономические стимулы, например, торговые взаимные выгоды. Применительно к АТР можно говорить об экономических интересах, однако, проблема заключается в том, что эти интересы не носили взаимного характера.

АТР существовал только как некий конструкт, который, к концу описываемого в этой главе периода, отражал внешнеполитический курс Соединенных Штатов на усиление своего присутствия в Восточной Азии.

Вывод 2. Переключаясь с Соединенных Штатов на Восточную Азию, заключается в том, что последняя становится связующим звеном всей тихоокеанской региональной архитектуры. Какая бы организация ни создавалась в рамках необъятного АТР, в ее основе будут страны-члены АСЕАН, Япония, Южная Корея и Китай.

С 1989 года, а именно с создания форума Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества можно говорить о новой вехе регионализма. Хоть его создание и принято приписывать Австралии, но по сути это плод усилий тех "эпистемических сообществ", чья деятельность культивировалась в рамках созданных в конце 60-х годов PAFTAD, PECC и PBEC. Эти организации стали площадкой для переговоров и дискуссий в высших политических, академических и деловых кругах, что дало толчок к возникновению влиятельных групп людей со схожими представлениями о региональном строительстве.

Пока Соединенные Штаты и Япония были увлечены действиями друг друга, инициативу на этих площадках перехватила Австралия, имевшая в АТР чисто экономические интересы и крайне заинтересованная в большей торговой либерализации. К моменту создания АТЭС, благодаря австралийским усилиям, повестка в организациях-предшественницах Форума уже была неолиберальной. К 1989 году международная обстановка разрядилась достаточно для того, чтобы вновь запустить "Азиатско-Тихоокеанский" проект по правилам капитализма и свободной торговли.

Развитие теперь уже Азиатско-Тихоокеанского региона пошло по двум направлениям. Первое из них, экономическое - осуществлялось по вектору вышеупомянутого АТЭС. Второе, политическое, обусловленное актуальностью проблемы обеспечения региональной безопасности, было создано в рамках АРФ в 1994 году.

В один миг "Азиатско-Тихоокеанская повестка" стала чрезвычайно актуальна - в рамках АТЭС встречи проводились ежегодно, что говорит о большом интересе участвующих "экономик", как было принято называть участников из-за проблемы Гонконга и Тайваня. Однако само их участие в качестве независимых членов, само достижение консенсуса с Китаем по этому вопросу уже было достаточным условием для многочисленных прогнозов большого будущего форума.

Оценка форуму АТЭС, а также другим транстихоокеанским и восточноазиатским площадкам будет дана позднее, однако представляется необходимым сделать некоторые замечания, учитывая задачу изучить саму структуру АТР.

Все эти площадки имеют одну особенность. Вот что отметил Директор новозеландского центра исследований АТЭС Роберт Сколлей в своей лекции, посвященной Форуму, 20 февраля 2012 г. в Москве: "Другим важным событием в ранние годы существования Форума стало достижение консенсуса среди стран АСЕАН на встрече в Кучинге в 1990 году по вопросу поддержки деятельности АТЭС. "Кучингский консенсус" определил свод правил, на основе которых АТЭС действует и сегодня: равенство и равноправие, всеобщая выгода, и признание различий в уровне развития экономик-участниц. Кроме того, важной характеристикой АТЭС является то, что все соглашения заключаются строго на добровольной основе, а решения принимаются только на основе консенсуса"Сколлей Р. Лекция: «Форум АТЭС, его история, цели и задачи»// Цикл лекций в формате видеоконференций между Москвой и Владивостоком, организованных Российским центром исследований АТЭС и ДВФУ. - 20 февраля 2012 г. http: //www.apec-center.ru/publications/29/591/print/index.html? lang=en.

Принципы, которые нужно здесь отметить, это "на добровольной основе" и "на основе консенсуса", потому что они фактически являются переформулировкой принципов АСЕАН, которые вошли в обиход под общим названием "the ASEAN way".

Вывод из этого следует очевидный - во всех региональных организациях, в каких бы рамках они бы ни оперировали, ведущую роль играют страны АСЕАН. Они задали правила игры в АТЭС, и это не говоря о таких структурах как АРФ, где верховенство АСЕАН следует из самого названия, и АСЕМ. Как пишет ведущий научный сотрудник Центра азиатско-тихоокеанских исследований ИМЭМО РАН Е.А. Канаев: "… Ассоциация отвечает за "маршрут" и "правила движения" диалога. Партнеры же принимают это как данность, хотя многие заметно превосходят Ассоциацию по экономической мощи и политическому влиянию" Канаев Е.А. Феномен "Driver's seat”/ Международная жизнь. Издательство: Государственное учреждение Редакция журнала "Международная жизнь". 2010. - стр. 28.

Таким образом, после нескольких десятилетий тихоокеанского регионализма, многочисленных смен концепций "региона" в зависимости от тех, кто стоит у власти в ведущих странах, к концу века окончательное слово в региональной повестке перешло к странам АСЕАН. И теперь, для того, чтобы определить направления строительства "тихоокеанского сообщества", нужно обращаться к дискурсу внутри Ассоциации.

В 90-х годы внутри АСЕАН существовало два сценария, по какому пути развивать региональное сотрудничество, и что, в конечном итоге, понимать под регионом. Часть стран выступала за рассмотренные выше механизмы сотрудничества в рамках АТР, среди них были в основном те, у которых были тесные связи со Штатами, например, Сингапур.

Довольно часто можно услышать точку зрения, что США интенсивно давили на своих союзников в Восточной Азии, чтобы протолкнуть свои интересы в региональных экономических организациях и политических площадках. С этим можно согласиться, но только отчасти. Нельзя поспорить с тем, что Штаты имеют огромное влияние на все международные процессы в Азиатско-Тихоокеанском регионе и в Тихоокеанской Азии, в частности. Штаты имеют несравненно больше мощи и влияния для того, чтобы добиваться нужного результата по необходимым вопросам. Однако представляется неверным списывать на это "политическую несамостоятельность", о которой говорят, описывая внешнюю политику стран Восточной Азии. На сегодняшний момент Соединенные Штаты являются единственной в мире сверхдержавой, и их влияние на мировую политику действительно велико. Но если взять, к примеру, внешнюю политику Евросоюза, то ее нельзя назвать несамостоятельной, несмотря на то, что интересы Штатов в Европе проявляются так же, как и в Азии, если не сильнее.

Если причина не совсем в тяжеловесных Штатах, то тогда очевидно следует взглянуть на сами страны Восточной Азии. Представляется некорректным суждение, что они лишь "жертвы" американского влияния, их политической и экономической экспансии. Здесь, прежде всего, необходимо выделить Японию, которая в целом была довольна существующим положением дел. Как пишет о ней член-корреспондент РАН, японист М.Г. Носов: "пользуясь американскими обязательствами по обороне Японии, она не только экономила значительные ресурсы, но и имела возможность избегать участия в американских военных авантюрах" Носов М.Г. Сан-Францисская система и активизация японской дипломатии/Внешняя политика Японии: история и современность. Учебное пособие/ Отв. ред. Э.В. Молодякова. Институт востоковедения РАН; Ассоциация японоведов. - М.: Вост. лит., 2008. - стр. 102. .

Примерно то же самое можно сказать и о тех странах АСЕАН, которые связаны с США аналогичными "договорами безопасности". Асеановцы искренне считали, что никакой мультилатерализм, никакая региональная организация не сможет обеспечить их безопасность лучше, чем их двусторонние договоренности со Штатами. А если уж и создавать региональную группировку, то определенно она не будет иметь смысла без американцев.

Однако далеко не все восточноазиатские страны разделяли эту позицию, поэтому необходимо вернуться ко второму сценарию регионального развития. Часть стран ЮВА, и в их главе следует признать Малайзию, с начала 90-х годов впервые начала отстаивать "закрытый регионализм", ограниченный рамками Восточной Азии. Началось все в 1990 году, когда должен был по первоначальным планам закончиться Уругвайский раунд Всемирной Торговой Организации. Махатхир Мохамад, на тот момент премьер-министр Малайзии, выступил с жесткой критикой АТЭС и факта участия стран ЮВА в региональном интеграционном объединении наряду с западными странами. Впервые столь громко зазвучала идея "Азия для азиатов", представленная Мохамадом в концепции Восточноазиатской экономической группировки/ совета (East Asian Economic Group/Council).

И хотя в то время инициатива не реализовалась, но уже в 1996 году была организована первая встреча в рамках механизма АСЕАН+3 (страны АСЕАН, Китай, Япония, Южная Корея), где состав членов был в точности как в предложенной Мохамадом группировке, за исключением Вьетнама, который присоединился к "асеановцам" в 1995 году. Первые саммиты в формате АСЕАН+3 совпали с Азиатским финансовым кризисом поздних 90-х гг., когда Азия была оставлена "товарищами" по АТР.

АТЭС был признан неэффективным, дискуссии о "Тихоокеанском веке" угасли, и новым модным словом в литературе о мировой политике стал "восточноазиатский регионализм". Второму дыханию не поспособствовало даже присоединение к Форуму тихоокеанских стран Латинской Америки. Это лишний раз служит доказательством тому, что Азиатско-Тихоокеанский регион - это конструкт, целиком построенный на центральном положении Восточной Азии.

Однако теперь возникла проблема быстро набирающего силу и экономическую мощь Китая. Если раньше это не так бросалось в глаза, так как в рамках тихоокеанских площадок Китай было кому сдерживать, то теперь, оставшись с ним наедине в АСЕАН+3, перед остальными партнерами встала серьезная задача. Традиционно, региональный "баланс сил" поддерживала Япония, но в то время как Китай бурными темпами рос, японская экономика, наоборот, замедлила темпы роста, и задачи преодолеть "потерянное десятилетие" 90-х гг. были для нее первостепенны. "Замкнуть" регион четкими территориальными рамками не получилось, и в качестве механизма сдерживания Китая, благодаря японским усилиям был запущен диалоговый механизм АСЕАН+6, включающий кроме "тройки", Австралию, Новую Зеландию и Индию.

Казалось бы, региональная интеграция если не замкнулась территориально, то определенно окончательно оформилась в рамках общей концепции Восточноазиатского сообщества. Если "индийская" карта, наряду с "австралийской" и "новозеландской", еще разыгрывалась, то США, Латинскую Америку и Россию в восточноазиатский регионализм уже не звали. Интрига осталась, однако она заключалась только в том, какой же механизм АСЕАН возглавит "сообщество" - АСЕАН+3 или АСЕАН+6. Создание в 2005 году Восточноазиатского саммита проблему не разрешило - многие главы государств АСЕАН четко заявляли, что ВАС - лишь проявление мультилатерализма, и в "сообщество" ни индийцы, ни австралийцы, ни новозеландцы не войдут Канаев Е.А. Указ. Стр. 29. .

Но уже в 2010 году произошли совершенно неожиданные события. Во-первых, произошло расширение Восточноазиатского саммита за счет вступления США и России, что само по себе уже означало возвращение к риторике в рамках АТР.

Более того, в 2010 г. начались полномасштабные переговоры по Транстихоокеанскому партнерству между 12 странами АТР, что фактически можно расценивать как возрождение АТЭС.

В этой главе была рассмотрена эволюция дискуссии о формировании регионального "сообщества" в бассейне Тихого океана. Многочисленные концепции, касающиеся строительства этого сообщества, его структуры, и его территориальных границ, привели к созданию большого количества экономических объединений. Азиатско-Тихоокеанский регион стал характеризовать эффект "spaghetti bowl". Суть эффекта состоит в возникновении трудностей во внутрирегиональной торговле из-за обилия внутрирегиональных же, но двусторонних договоров, которые устанавливают торговые барьеры по отношению к третьим государствам.

Поэтому для того, чтобы разобраться во всей сложной структуре тихоокеанского регионализма, в специфике его интеграционных процессов, представляется необходимым разобрать отдельно наиболее значимые диалоговые площадки для понимания, в каком направлении будет двигаться дальнейшее сотрудничества.

Однако уже сейчас, после приведенного экскурса в историю "азиатско-тихоокеанской интеграции", можно сделать вывод о том, что представляет собой современный АТР.

Прежде всего, нужно отметить, что число государств, относящихся к АТР, в большинстве случаев значительно превышает даже число участвующих экономик АТЭС. При употреблении термина АТР подразумевается, что туда включены как минимум многочисленные государства Океании, такие как Кирибати, Тувалу, Науру. Как максимум, туда входит неопределенное количество евразийских стран, так, например, база данных МВФ туда включает даже Азербайджан и Армению.

Представляется, что в таких широких рамках нельзя говорить об интеграции, - настолько разнородные государства не могут определяться термином "регион", подразумевающем какую-то целостность.

Чтобы разрешить задачу определения границ АТР, нужно вернуться к сделанным ранее выводам. В этой главе уже было установлено, что Азиатско-Тихоокеанский регион образуют не объективные экономические и политические процессы, приводящие к взаимозависимости государств, но их четко осознанные интересы, выраженные в конкретных политических инициативах. Поэтому относить к АТР страны, не участвующие активно в региональных экономических форумах, организациях и объединениях, представляется необоснованным. Таким образом, в наиболее жизнеспособном определении АТР остаются Северная Америка, тихоокеанская часть Латинской Америки, Австралия и Новая Зеландия, Восточная Азия (определяемая как состав механизма АСЕАН+3) и Россия.

Однако нужно отметить, что остается вопросом, насколько, применительно к данному рабочему определению АТР, возможно говорить об интеграционных процессах в рамках всего региона. Приведенный выше исторический экскурс показал, что в рамках АТР существует несколько главных акторов, которые действительно задают повестку - это США, страны АСЕАН, Китай, Япония, Австралия и Новая Зеландия.

Для того, чтобы понимать, правомерно ли говорить о существующих интеграционных процессах или об их перспективе, предлагается рассмотреть АТР с двух направлений. Первое - политическое, соответствует второй главе данной работы, где будут рассмотрены основные площадки регионального сотрудничества. Второе - экономическое, где будет оценена степень торговой взаимозависимости между различными субъектами АТР.

2. Механизмы сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе

2.1 Транстихоокеанский вектор сотрудничества. АТЭС