Специфика миграционной политики стран Балтии в XXI веке

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Актуальность темы исследования. Миграция открывает огромные возможности как для принимающих, так и для направляющих стран, если они обеспечивают ее регулирование с помощью политики и программ, которые защищают права мигрантов, запрещают дискриминацию и ксенофобию и поощряют интеграцию мигрантов в принимающее общество.

Миграция населения - объективный социально-экономический процесс, экономической основой которого является развитие и размещение производительных сил и связанное с ним территориальное перераспределение населения и трудовых ресурсов.

Миграция рабочей силы это любая миграция, в которой участвует трудоспособное население, перемещаясь из одних населенных пунктов в другие вне зависимости от продолжительности, регулярности и конечной цели.

Три страны Балтии - Эстония, Латвия и Литва прошли сквозь многие испытания за полвека с 1939 по 1991: первоначальную советскую оккупацию, массовую депортацию в ГУЛАГ в 1941, немецкую оккупацию и военные разрушения, уничтожение сообществ балтийских евреев в Холокосте, возвращение советской оккупации и очередную аннексию в конце Второй мировой войны, свирепые операции против повстанцев и новые волны массовой депортации в конце 1940-х, а также несколько десятилетий жесткого советского правления.

Однако с августа 1991 года три балтийские страны обрели независимость и находятся в большей безопасности, чем в любой другой период своей истории. У этих стран близкие связи с США, и они интегрированы в ключевые политические, военные и экономические западные структуры, такие как Организацию Североатлантического договора (НАТО), Европейский Союз (ЕС), Всемирную Торговую Организацию (ВТО), и Организацию экономического сотрудничества и развития. Кроме того, Эстония является одним из немногих членов Еврозоны, сумевших в условиях кризиса удержать параметры бюджета в допустимых рамках, чтобы добавило стране авторитета.

Одновременное вступление стран Восточной Европы (страны Евро-8) в Европейский Союз (страны Евро-15), начиная с 2004 г., значительно увеличило поток рабочих из стран Евро-8 в страны Западной Европы.

Исторически сложилось, что современные республики Прибалтики большую часть своей истории входили в состав того или иного государства, и этнический состав населения на протяжении длительного периода подвергался влиянию переселенческих движений.

Наибольшую активность миграционные процессы начали приобретать именно в 20 веке. Приобретая все большее значение, миграционные процессы являются одним из наиважнейших фактором развития населения республик Балтии.

Национальный вопрос играет значительную роль в развитии обстановки на Балтийском направлении. Наряду с титульным большинством в Латвии, Литве и Эстонии традиционно проживают другие национальные общины, численность которых составляет около тридцати процентов населения региона. Напряженность в отношениях между титульным и не титульным населением сегодня проявляется не столь остро, как в первые годы постсоветского периода, однако ущемление прав национальных меньшинств, которые в своей массе являются русскоязычными, продолжается.

С 1991 года все три балтийские страны стали демократическими государствами со свободными и полноценными выборами, частой сменой исполнительной власти, живой политической конкуренцией и свободной общественной полемикой, уважающими гражданские права и свободы.

Сегодня многие трудности во взаимоотношениях России с ее прибалтийским соседями возникают из-за не разработанности как общих, так и частных вопросов, из-за отсутствия теории и методологии анализа проблем, имеющих нередко древние исторические, культурные и национальные корни.

Таким образом, представляется актуальным рассмотреть миграционную политику стран Прибалтики в историческом аспекте и с учетом современных тенденций, связанных, в первую очередь, с вступлением в Европейский Союз.

Цель данной работы - изучение миграционной политики стран Прибалтики и определение значимости миграционных движений для развития данных государств.

Объект исследования - миграционная политика Прибалтики.

Предмет исследования - миграционные процессы и их влияние на этническую структуру населения и политику республик Прибалтики.

Научная новизна исследования определяется прежде всего тем, что до сих пор попытки проследить динамику развития, становление и осуществление внешней политики России в странах Прибалтики, практически не предпринимались никем в период развития современной России. Это связано прежде всего с тем, что после распада СССР зона влияния и зона интересов российского государства уменьшилась. Особенно это касается отдаленных территорий. Поэтому в российской источниковой базе крайне мало исследований и материалов по проблеме политического влияния России в регионах стран Прибалтики.

1. Исследование национального вопроса стран Балтии

1.1 Национальный вопрос в Прибалтике: общая характеристика

Как и многие бывшие советские республики, три страны Балтии были поражены демографическим спадом после 1991 года. В годы советского правления с 1945 по 1990 население трех балтийских стран увеличивалось с каждым годом. В Латвии и Эстонии рост численности населения практически полностью шел за счет притока этнических русских (и небольшого количества представителей других славянских национальностей), чей переезд поощрялся советским режимом. Самый большой приток русских произошел в первые пять лет после Второй мировой войны; рассекреченные документы показывают, что советские лидеры рассматривали это переселение как средство ужесточения советского контроля. Число этнических эстонцев в Эстонии и этнических латышей в Латвии выросло незначительно с 1945 года. Только в Литве сложилась иная ситуация. Относительно небольшое количество этнических русских переехало в Литву после Второй мировой войны, а прирост населения за счет этнических литовцев был значительным и составил основную часть увеличения населения в Литве в советское время.

Демографические тенденции в трех странах Балтии в постсоветскую эпоху были однородными. Но сейчас население всех трех стран резко и неуклонно снижается.

Спад в Эстонии и Латвии частично объясним оттоком этнических русских, но массовый отъезд русских был значимым фактором лишь в первой половине 90-ых. Этнические эстонцы и латыши также эмигрировали в количествах, намного превосходящих приток вернувшихся после распада Советского Союза. Всего за двадцать лет с 2001 до 2011 более 200 000 латышей уехали из страны. Кроме того, уменьшение населения объясняется тенденциями рождаемости и смертности в трех странах. Общий коэффициент рождаемости во всех трех странах резко упал после 1990 и снижался на протяжении 1990-х, достигнув минимального показателя в 1998 году. Несмотря на то, что рождаемость возросла с конца 1990-х, этот показатель все еще ниже коэффициента замещения. Таким образом, в период независимости население всех трех стран уменьшилось как минимум на 15-20 процентов. Более того, центральные статистические бюро в трех странах прогнозируют дальнейший стабильный спад по крайней мере до 2050 года, что приведет к общей депопуляции региона, сопоставимой со стремительным снижением численности населения во время Второй мировой войны.

Эти демографические тенденции уже привели к депопуляции сельских районов. Не так сильно сократилось городское население, хотя отток в пригороды изменил характер урбанизации (явление характерное для всей Европы). Балтийские страны глубоко озабочены демографическими тенденциями постсоветского периода, в том числе отъездом молодых и высокообразованных эстонцев, латышей и литовцев в другие страны Европейского Союза или Северной Америки. Несмотря на то, что многие из этих молодых людей заявляют, что намерены вернуться домой в будущем, пока лишь немногие приехали обратно.

В 1991 году новые независимые страны Балтии уже причислялись к группе самых маленьких стран Европы (лишь Лихтенштейн, Исландия, Мальта и Люксембург меньше, чем Эстония). Прогнозы неуклонного демографического спада до 2050 года ставят вопрос о жизнеспособности трех балтийских стран в качестве независимых государств.

1.2 Этнические разногласия и проблемы интеграции

Одним из последствий постсоветских демографических изменений является тот факт, что население всех трех стран Балтии стало более однородным этнически, чем оно было в конце советской эпохи. К 1980-м годам в Латвии латыши едва составляли большинство населения (52% в 1990), однако в постсоветское время их процент постепенно увеличился до 60% в 2011 году. За тот же период доля этнических русских в населении Латвии снизилась с 34% до 27,4%. Этнические эстонцы составляют сейчас 68,7% населения Эстонии, - увеличение с 60,1% в 1990. Доля этнических русских, проживающих в Эстонии, снизилась с 30,4% до 25,6% за тот же период. Как и в советские времена, население Литвы гораздо более гомогенно, нежели в Эстонии или Латвии. Население Литвы составляет 85% этнических литовцев и дополнено небольшими группами меньшинств этнических поляков (6,6%) и этнических русских (5,4%).

Этнические трения периодически разгорались в Эстонии и Литве в 1990-е годы по поводу языковых требований и законов о гражданстве, которые воспринимались русскими как дискриминационные. Российское правительство часто стремилось подлить масла в огонь, упрекая правительства Эстонии и Латвии в их предполагаемых проступках. Представители Евросоюза и Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) выражали озабоченность по поводу некоторых балтийских практик. В ответ правительства Эстонии и Латвии отменили некоторые меры и скорректировали законодательство для приведения его в полное соответствие с нормами ОБСЕ и ЕС. Число «неграждан» в Латвии и Эстонии резко сократилось за последние два десятилетия (с 715 000 в 1991 до 290 в 2011 в Латвии, и с 340 000 в 1991 по 94 000 в 2011 в Эстонии), но, тем не менее, наличие этой категории населения остается источником трений.

Несмотря на то, что смена поколений со временем устранит эту проблему, задачу по полной интеграции этнических русских в латышское и эстонское общество не так просто разрешить. Этническую напряженность вполне возможно снизить: этнические разногласия в Латвии и Эстонии никак не острее, чем во многих других европейских странах, таких как Бельгия, Словакия, Румыния, Испания и Болгария, не говоря уже о Боснии и Герцеговине, Косово и Македонии. Тем не менее, это позволяет правительству России манипулировать конфликтными ситуациями и намеренно пытаться разжечь конфликт (как в 2007 году во время противостояния в Эстонии по поводу «Бронзового солдата»), чтобы оказать давление на Латвию и Эстонию и создать проблемы в их отношениях с ОБСЕ и ЕС.

Даже в Литве, где численность этнического меньшинства намного меньше, возникли некоторые трения с этнической польской общиной, в основном из-за вопросов языка и орфографии, а также из-за статуса польских школ и задержки реституции на бывшей польской территории, отошедшей к Литве после 1945 года. Как и большинство европейских стран, Литва установила один официальный язык, а значит поляки, живущие в Литве, обязаны переводить свое имя на литовский язык в официальных документах. Законодательные предложения о разрешении польского написания имен были отклонены несколько раз в литовском парламенте, последний раз в апреле 2012. Трения, вызванные этим вопросом и разногласия по вопросам реституции и школ повлияли на дипломатические отношения между Литвой и Польшей. Польское правительство подавало официальную жалобу и порою притормаживало свое сотрудничество с Литвой по некоторым вопросам НАТО, в частности, по поводу миссии воздушной полиции в балтийских странах с участием Польши и трех стран Балтии.

1.3 Политика национальной интеграции в Латвии, Литве и Эстонии

Достижение интеграции разделенного по национальному признаку общества является важным вызовом, стоящим перед всеми странами Балтии. Первоначально власти пытались решить этот вопрос за счет вытеснения примерно половины нетитульного населения, что отразилось, прежде всего, в законах о гражданстве, языке и образовании, носивших выраженный дискриминационный характер. Однако, несмотря на значительные масштабы эмиграции представителей различных национальных меньшинств, общая численность русскоязычного населения на территории стран Балтии к настоящему времени стабилизировалась и составляет почти половину жителей Эстонии, треть жителей Латвии и примерно восьмую часть жителей Литвы. Характерно, что существенным фактором, предотвратившим массовый исход национальных меньшинств, явилось осуждение со стороны международной среды, в том числе структур ЕС, официальной практики нарушения их прав. В целом, перспективы этнократических режимов, утвердившихся в странах Балтии в начале 90-х годов, во второй половине нынешнего десятилетия оказались заблокированы.

Тем не менее, кризис жестких вариантов этнократических проектов в странах Балтии не привел к радикальному пересмотру государственной политики в национальном вопросе, а скорее лишь к переносу главных акцентов на программы по активной ассимиляции нетитульного населения. Характерно, также, что во всех странах продолжают деятельность правые националистические партии, выступающие с радикальных антироссийских позиций.

Различные варианты программ ассимиляторского толка начали осуществляться в странах Балтии уже более десяти лет назад, но обрели системный характер в последние три года. Стремясь сохранить моноэтничный формат политических режимов, руководство Латвии, Литвы и Эстонии в настоящее время последовательно проводит курс на размывание национальной идентичности нетитульного населения и его фрагментацию на основе культурных, социальных и локальных различий. Одновременно избирательное законодательство препятствует консолидации меньшинств на мунициальном уровне (Литва, Эстония), выдвигаются высокие требования к владению государственным языком в публичной и образовательной сферах, осуществляется давление на русскоязычные СМИ. Регулярно проводятся знаковые мероприятия, популяризирующие результаты освоения государственных языков представителями нетитульного населения, особенно молодого поколения, расширяются контакты с русскоязычными деятелями, способными выступать в качестве умеренных или непосредственно проправительственных фигур электоральных процессов.

Благодаря современному ассимиляторскому подходу, осуществляемому в рамках государственной политики стран Балтии, прагматические интересы национальных общин нетитульного населения, приобретают разновекторное содержание, что особенно заметно в Эстонии, а в Литве ощущается также на уровне внутриобщинных связей. Консолидирующая роль партии Центр Согласия в Латвии, которая позиционирована как партия, опирающаяся на мультикультурный электорат, пока во многом обеспечивается протестными настроениями в связи с проявлениями национализма со стороны части политических элит, представляющих титульное население.

Таким образом, в странах Балтии сохраняются существенные признаки дискриминации национальных меньшинств и политизации национального вопроса, которые объективно переводит вектор межнациональных противоречий в русло позиционной борьбы традиционных партий и включают их в поле конкуренции различных групп политической элиты титульного населения.

Перспективы положения национальных меньшинств в балтийских обществах.

Тенденции развития общественной ситуации в странах Балтии предполагают различные для каждой из них стратегии преодоления неравноправного положения национальных меньшинств. Вместе с тем, с учетом хода ассимиляционных процессов и фрагментации многих общин, представительное парламентское участие политических партий, опирающихся исключительно на русскоязычное население, в будущем маловероятно. Как показывает латвийский, а точнее рижский, опыт, успехи на этом направлении в значительной степени связаны со сдвигами предпочтений в среде титульного населения. Другими словами, муниципальный уровень консолидации русскоязычного электората пока остается основной площадкой борьбы за соблюдение гражданских, культурных и социальных прав национальных меньшинств. Однако потенциал ресурсов муниципального уровня также является ограниченным в силу сохранения в Латвии и Эстонии значительной по численности массы «неграждан», к которой относятся соответственно около 43% и около 39% русскоязычных жителей этих стран. Что касается Литвы, то возможности продвижения интересов национальных меньшинств во многом определяются сотрудничеством русской и польской общин. В целом же во всех странах Балтии все большую актуальность приобретает достижение государственной поддержки национальных меньшинств в том, что касается доступа к государственной службе, образованию и получению информации на родном языке, т. е. реализации прав, провозглашенных в профильных международных документах.

Перспективы положения национальных меньшинств в балтийских обществах определяются не только актуальными правовыми и политическими форматами. Решающую роль в этом плане играют процессы массовой эмиграции как русскоязычного, так и титульного населения трудоспособных возрастов. В этой связи, по существующим оценкам, в ближайшие пять-семь лет будет запущен механизм изменения национального состава за счет контингента азиатских мигрантов, что потребует к концу будущего десятилетия внесения радикальных корректив в государственную политику стран Балтии по национальному вопросу.

Современное положение национальных меньшинств стран Балтии повсеместно остается неравноправным по сравнению с титульным населением. В то же время основная часть национальных меньшинств достаточно успешно адаптировалась к реалиям постсоветской государственности. Согласно опросам общественного мнения, лишь около 15 -17% представителей нетититульного населения заявляли, что сталкивались с дискриминацией именно по национальному признаку. Однако если учитывать, высокую численность «неграждан» в Латвии и Эстонии, а также что значительная часть респондентов указывали на языковые препятствия при приеме на работу, то уровень протестного потенциала нетитульного населения в странах Балтии остается высоким.

Изменения соотношения политических сил в среде элит титульного населения стран Балтии, происшедшее во второй половине нынешнего десятилетия, способствуют смягчению противоречий на национальной почве в Латвии и в меньшей степени в Эстонии. В то же время в Литве растет напряженность между польским меньшинством, титульным населением и официальными властями, что используется представителями «энергетического лобби» и радикальными литовскими националистами.

Проекты, ориентированные на ассимиляцию национальных меньшинств, остаются ведущими направлениями государственной политики стран Балтии в национальном вопросе. Их главным итогом является растущее распространение двуязычия в среде молодого поколения нетитульного населения. Вместе с тем, для мультинациональной интеграции только расширение двуязычия является недостаточным, и, следовательно, разобщенность массовых слоев населения стран Балтии по национальному признаку в обозримом будущем сохранится. Как такое положение скажется на региональной стабильности и судьбах демократического процесса остается пока вопросом без однозначного ответа.

Многолетние споры насчет Балтийских ветеранов Второй мировой войны подтверждают незавершенность попыток примириться с прошлым. В советские времена упрощенный вариант истории представлял любого, кто сражался против советских войск, фашистом, а того, кто присоединялся к Красной армии, героем. С 1990 от этого советского мифа справедливо отказались, но на его место пришла официальная поддержка ежегодных маршей балтийских ветеранов Ваффен-СС. Конечно, многие из тех, кто присоединялся к балтийским отрядам Ваффен-СС, желали помочь восстановить независимость своей страны, но некоторые принимали участие в зверствах. Давая официальное одобрение маршам ветеранов, органы местного самоуправления стран Балтии неправильно понимают борьбу с фальсификациеями советской эпохи. Тлетворное наследие советской эры нельзя преодолеть, подводя итог лишь преступлениям советского режима. Все преступления прошлого должны быть учтены.

Так как прошло лишь два десятилетия со времен распада Советского Союза, неоднозначная интерпретация истории балтийских стран не удивительна. Многим давно устоявшимся демократиям, включая Соединенные Штаты, сложно полноценно и честно подвести итоги страшным событиям прошлого. В большинстве случаев должно пройти несколько десятилетий, или даже больше, прежде чем эти страны смогут взглянуть в лицо ужасам прошлого. В этом смысле балтийские страны едва ли уникальны.

На данный момент, историческая память и национальная идентичность складывается, главным образом, посредством радикального (и полностью оправданного) отторжения советского правления. С течением времени будет возможна и более тщательная переоценка военных времен. Такой результат будет благотворным для демократического развития трех стран, гарантируя, что их не будут преследовать неприятные эпизоды прошлого.

2. Миграционные процессы в независимых государствах: Эстонии, Латвии, Литве после распада СССР

2.1 Особенности миграционной политики в странах Прибалтики после распада СССР

Высокий уровень иммиграции в республики Прибалтики в прошлом объясняет сложившуюся современную ситуацию. Советский период оставил государствам Балтии значительное количество иммигрантов. Высокая интенсивность иммиграции и значительное количество иммигрантов сказались на процессах адаптации, затруднив ее. За период 1956-1991 общее число миграций в Эстонии в 7 раз превысило значение нетто-миграции (1400 и 200 тыс., соответственно). Такая же ситуации сложилась и в Латвии, и в Литве (в период 1960-1991, оборот миграции была выше в 6,2 и 6,8 раз соответственно). Значимость иммиграции для Эстонии была намного выше, чем для двух других республик Прибалтики. Например, численность этнических русских в Эстонии в 1989г. была в 20 раз выше, чем в 1945 (475 тыс. и 23 тыс.), в Латвии разница между соответствующими показателями в 1989 и 1945 гг. была 6 раз (906 тыс. и 147 тыс.) В Эстонии (в меньшей мере это относится к Литве и Латвии) неместные уроженцы и первое поколение местных уроженцев-потомков эмигрантов образуют очень большую долю в структуре населения Эстонии, одну из самых больших в Европе. Прослеживается обратная взаимосвязь между интенсивностью миграции, долей неместных уроженцев в общей структуре населения и степенью адаптации к культурной среде страны проживания. Так в Эстонии, которая во время вхождения в состав СССР имела наибольший показатель иммиграции, и имеет наибольшую среди стран Прибалтики долю неместных уроженцев, на сегодняшний день сильнее столкнулась с проблемами адаптации пришлого населения и интеграции в единое общество.

Иначе сложилась ситуация в Литве, где доля неместных уроженцев достаточно низкая, они, как правило, владеют государственным языком и успешно адаптировались в литовское общество. Одним из последствий интенсивной иммиграции, что особенно характерно для Эстонии, стало резкое изменение этнической и языковой среды. Прибалтийские республики оказались одними из наиболее активных и последовательных участников борьбы за выход из СССР и обретение независимости. Эстония и Латвия встали на путь построения этнократических государств и правовой дискриминации не титульного населения. Несмотря на значительное время, прошедшее с периода демографического перехода и пятидесятилетний период «советской» унификации гетерогенность демографического поведения населения существует до сих пор. Были приняты достаточно строгие законы, регулирующие процедуру получения гражданства новообразованных государств, которые резко ограничили для большей части не титульного населения возможности получения гражданства. Процессы, связанные с распадом СССР и становлением новых независимых государств, вызвали радикальные изменения в миграционном поведения населения бывшего СССР. Одной из наиболее характерных черт миграции в этот период является усиление ее этнической направленности. И эта особенность прослеживалась как в иммиграционном, так и эмиграционном движении населения. На момент распада СССР, т.е. в 1991г. славянские национальности представляли собой большую часть национальных меньшинств в странах Балтии.

Политические изменения вызвали фрустрационное состояние у жителей СССР. Социальная и политическая нестабильность и неуверенность подтолкнула миграционную мобильность и вызвала активные межреспубликанские миграционные процессы. Эмиграция для русского населения оказалась одним из возможных выходов из сложившейся ситуации. В результате, в первые два года после распада СССР, эмиграционный отток из стран Балтии резко усилился, а приток в них был сильно ограничен, в том числе низкими иммиграционными квотами и другими ограничениями на въезд не титульного населения. За 1990-1994 гг. в итоге миграционного обмена с другими странами доля русского населения к началу 1995 г. по сравнению с 1989г. упала в Эстонии на 9,6%, в Латвии (за 1991-1994 гг.) - на 7%, в Литве - на 10,1%. А в результате миграционных связей с Россией за 1989- 1995 гг. Эстония потеряла 10,7% своего русского населения, Латвия - 8,9, Литва- 12,4%. После распада СССР и отсоединения Балтийских стран, Латвия, Литва и Эстония из принимающих стран превратились в страны, отдающие население. Статистические данные позволяют достаточно четко определить особенности, сопровождающие миграционные процессы, вызванные распадом СССР.

Основную тенденцию в миграционной политике стран Балтии можно охарактеризовать как выталкивание русского и другого нетитульного населения и «стягивания» на этническую родину представителей титульных национальностей из других регионов СССР. В итоге к середине 90-х гг. произошло сокращение общей численности населения стран Балтии, особенно заметное в Эстонии и Латвии, в которых доля представителей нетитульных национальностей в составе населения была намного выше, чем в Литве. Тенденции, свойственные миграционному движению украинцев и белорусов в этот период были практически такими же, как у русских.

В целом эмиграцию можно рассматривать как ответ на все снижающиеся возможности трудоустройства в странах Балтии и низкую, по сравнению с развитыми странами, заработную плату, т.к. при равном финансовом вознаграждении люди предпочитают оставаться в стране проживания, чем эмигрировать на новое место. При этом можно заметить, что миграционный обмен населением с Россией превалирует над миграционным обменом с другими зарубежными государствами. Этому существуют вполне объяснимые причины, влияющие на миграционные установки населения. Среди них можно выделить: возможности экономического обустройства; национальную принадлежность; исторические корни и семейные связи; общность культуры и быта, что позволяет, облегчит процессы адаптации. Основной тенденцией этих изменения стало увеличение доли титульного населения и заметное сокращение доли нетитульных этносов в составе населения. В итоге доля титульного населения Литвы составила - 81,3% от всего населения, в Эстонии - 64,2%, в Латвии - 54,8%. Правда доля русского населения, несмотря на заметное сокращение в Латвии и Эстонии остается весьма весомой - 32,8% и 28,7% соответственно. В Литве же русские составляют всего 8,4% всего населения.

2.2 Отношения России и стран Прибалтики: проблемы и перспективы

Российские интересы в регионе следует разделить на две группы. Первую группу образуют общие интересы, вытекающие из ключевых положений российской внешнеполитической доктрины, вторую - специфические, имеющие принципиальное значение применительно к двусторонним отношениям с Эстонией, Латвией и Литвой.

Общие положения концепций внешней политики России уже на протяжении двадцати лет остаются неизменными. Их основное содержание связано с целесообразностью поддержания стабильных и взаимовыгодных отношений со всеми государствами.

Что касается специфических интересов России в государствах Прибалтики, их можно структурировать на политические, экономические и гуманитарные. Естественно, все они взаимосвязаны.

Так, российские политические интересы предполагают, прежде всего, формирование пояса дружественных государств как непосредственно у границ России, так и на дальней периферии. При определении этих интересов мы исходим из существующей конфигурации экономических и политических союзов. Членство государств Прибалтики в Европейском союзе и НАТО - суверенный выбор этих стран, который накладывает на них определенные обязательства. Этот факт должен учитываться при формировании и корректировке российской политики. Однако принадлежность к указанным организациям не является жестко лимитирующим фактором, определяющим как отношения России с государствами НАТО и ЕС, так и отношения тех или иных государств с Россией. Если говорить о Европейском союзе, то в рамках этой авторитетной организации мы видим весьма эффективные модели отношений с Россией Германии, Франции, Финляндии, Польши. Аналогично следует рассматривать и членство Германии, Норвегии, Польши в НАТО. Участие в указанных структурах накладывает свой отпечаток на внешнюю политику страны, но оставляет национальным государствам достаточно большую свободу выбора текущей политики. Именно поэтому ссылки наших оппонентов из Вильнюса или Таллина на то, что «мы в ЕС и НАТО, и поэтому развивать отношения с Россией невозможно», не должны восприниматься всерьез.

Политика России в отношении государств Прибалтики, безусловно, должна учитывать факторы, связанные с нашим общим прошлым, но при этом было бы правильно отделить дискуссии на исторические темы от текущей политики и экономики. Это в известной степени удалось сделать в российско-финских отношениях, и такая модель могла бы стать базовой для выстраивания отношений с государствами Прибалтики.

На наш взгляд, реализовать модель прагматичных отношений с Россией Эстонии, Латвии и Литве мешают политики крайне правого и правого толка, для которых конфронтация с Россией - единственный способ сохранить себя на политической сцене. По сути, речь идет о бизнесе, который построен на идеологии конфронтации и в котором нет места реальным национальным интересам, а присутствуют только клановые интересы небольших элитных групп. У политиков государств Прибалтики, представляющих правые партии, нет возможности предложить обществу эффективную модель экономического развития, ориентированную на взаимовыгодное сотрудничество со всеми соседями. Для них компрометация России и масштабная конфронтация с ней - единственный способ сохранить свою власть в ближайшей и среднесрочной перспективе.

Именно поэтому ожидать значимых перемен в отношениях России и государств Прибалтики в ближайшие годы не приходится. Политический курс, избранный в начале 1990-х годов, резко не изменится даже в том случае, если к власти придут умеренные партии или центристы. Политика наших соседей в известной степени продолжит определяться курсом предыдущих десятилетий.

Тем не менее в исторической перспективе модель социально-экономического развития государств Прибалтики, на наш взгляд, неизбежно приведет эти государства к поиску новых ресурсов развития, а значит, и к более прагматичной модели сотрудничества с Россией. В свою очередь, бездействие России или невнятная политика в отношении государств Прибалтики может нанести ущерб не только двустороннему сотрудничеству, но и всей системе международных отношений на европейском континенте.

Значимость «фактора государств Прибалтики» определяется также и тем, что в последние годы абсолютное большинство недружественных нам шагов в Европе либо было инициировано здесь, либо получило активную поддержку. Игнорирование этой тенденции способно снизить общую эффективность внешней политики российского государства.

Следует отметить, что мы не считаем характер отношений России и государств Прибалтики и имеющиеся тенденции в российско-прибалтийских отношениях жестко детерминированными нашим общим прошлым. Наше общее будущее после 1991 г. не могло формироваться по российско-белорусскому сценарию, но определенная версия российско-финской модели отношений могла состояться. В 1990-1992 гг., да и в последующие годы Россия сделала немало шагов навстречу Литве, Латвии и Эстонии.

В этом контексте рассмотрим вопросы экономического сотрудничества России и прибалтийских государств. Комплекс направлений и показателей экономического взаимодействия в значительной степени определяется транзитом и в существенно меньшей степени торговлей сельскохозяйственной продукцией и туризмом. Парадокс заключается в том, что именно государства Прибалтики имеют все возможности пострадать от резкого ухудшения отношений России с Брюсселем. Представители «старой» Европы, десятилетиями развивавшие экономические связи с Россией (фактически через голову прибалтийских государств), гораздо осторожнее в словах и делах.

С нашей точки зрения, пытаясь стать драйверами амбициозных внешнеполитических проектов и действуя в целом в пределах своей международно-правовой юрисдикции, Литва, Латвия и Эстония игнорируют многочисленные вызовы регионального и локального уровней. Пренебрежение этими вызовами чревато дальнейшим снижением уровня жизни населения этих стран.

Следует учитывать, что современная торговля - это не только бизнес, но и определенное выражение политических предпочтений через экономические связи. Иными словами, нельзя предполагать, что нормы ВТО или Европейского союза могут запретить Российской Федерации развивать собственную транзитную и энергетическую инфраструктуру. В этом контексте необходима ревизия наших торгово-экономических связей с государствами Прибалтики. Если мы признаем их взаимовыгодными, если мы получаем качественную продукцию за адекватную цену, то подобное сотрудничество должно быть продолжено. При этом не следует отрицать существование определенной зависимости между экономическими и политическими интересами. Развитие экономических отношений с государствами, проводящими демонстративно недружественную политику в отношении России, не соответствует нашим национальным интересам.

Нынешние отношения стран Прибалтики с Россией, к сожалению, предельно политизированы, и это неизбежно сказывается на характере и качестве наших экономических связей. Негативный экономический эффект для России в силу ее масштаба не является драматическим. Произведенные авторами доклада расчеты, основанные на данных национальной статистики государств Прибалтики, экспертных оценках, иных косвенных данных, позволяют сделать следующий вывод: для экономики прибалтийских стран ежегодные потери могут составить примерно 9-10% от ВВП. Речь идет об упущенных доходах от российского транзита, «отвергнутых» инвестициях, непроданной сельскохозяйственной и промышленной продукции, росте безработицы, недополученных налогах и вынужденных социальных выплатах, отсутствии льготных режимов приграничной торговли и приграничного перемещения граждан сопредельных стран. Впрочем, представители латвийской партии «Центр согласия» предлагают другую цифру: «При самом критическом сценарии ВВП Латвии может рухнуть до уровня кризисных времен, когда падение ВВП составило 19%».

Исходя из данных эстонского Статистического комитета о размерах ВВП, эта сумма для Эстонии за последние четыре года составляет около 10,1 млрд долл. Примерно такая же цифра может быть получена на основании авторских расчетов, исходя из данных о ВВП Латвии за последние четыре года. Для Литвы эта цифра составляет около 15 млрд долл. Экономика Литвы больше, если рассматривать ее совокупный, а не душевой ВВП. Отметим также, что в начале 2014 г. правительства государств Прибалтики подготовили свои прогнозы относительно возможных потерь национальных экономик, однако эти данные были засекречены.

Политические потери государств Прибалтики оценить еще сложнее. Антироссийская риторика прибалтийских политиков оказывает прямое воздействие на властные элиты и общественное мнение Европы. Однако основной эффект достигается через дискредитацию России как экономического партнера и ухудшение конкурентных условий для ее экспорта. Что касается количественных оценок ущерба для России от прекращения экономических связей, то, с нашей точки зрения, речь идет о десятых долях процента, это прямо вытекает из географической структуры российской внешней торговли.

При формальном единстве экономических, политических и международно-правовых предпосылок экономические и политические отношения России с государствами Прибалтики качественно отличаются от отношений с Германией и тем более с Финляндией. По нашему мнению, ответственность за данную ситуацию лежит, прежде всего, на политиках Эстонии, Латвии и Литвы, игнорирующих объективную логику взаимовыгодных отношений.

В современной практике международных отношений значимую роль играют культурные и гуманитарные вопросы. Для Российской Федерации они связаны, прежде всего, с российской диаспорой. В XXI веке уважающее себя государство, претендующее на ключевые позиции в системе международных отношений, обязано поддерживать и своих граждан, и соотечественников, принявших гражданство других стран, но культурно принадлежащих России.

Следует отметить, что реализации российских интересов в отношении государств Прибалтики препятствуют не только сами прибалтийские республики. Существует и вполне определенная, хотя и закономерная, «усталость» российских дипломатов и экспертов от той динамики отношений, которую мы наблюдали в последние двадцать лет. Однако, несмотря на это разочарование, российские интересы все-таки должны быть четко структурированы. Нужно вести внятную государственную политику, понятную и нам самим, и нашим соседям.

Рассматривая российские интересы в государствах Прибалтики, следует обратить внимание на эволюцию концепций внешней политики Российской Федерации. Первая была принята в 1993 г., последняя - в 2013 г.

В Концепции 1993 г. странам Прибалтики было посвящено полторы страницы, столько же - отношениям с США. В Концепции 2013 г. прибалтийские страны вообще не упоминаются. Регион Балтийского моря есть, а их нет. Таким образом, период, когда Россия была готова сделать первый шаг и предложить взаимовыгодный диалог даже ценой уступок, вероятно, закончился.

На наш взгляд, российская политика в текущих условиях не должна реагировать на незначительные изменения внешнеполитического курса наших соседей. Разумеется, следует приветствовать отдельные шаги наших партнеров, направленные на корректировку и решение наиболее острых проблем, например, постепенное движение Эстонии к ратификации пограничного договора на заранее согласованных условиях. Тем не менее стоит учитывать, что это лишь нюанс, тогда как общая линия эстонской политики направлена в другую сторону. В долгосрочном плане, вероятно, следует рассчитывать на постепенную эволюцию политических элит государств Прибалтики. Современные элиты ориентированы на поддержание межгосударственных отношений в состоянии тлеющего конфликта. В настоящее время консолидация политических элит перед лицом мифической российской угрозы уже не является стопроцентно эффективным методом мобилизации населения с последующей конвертацией в голоса избирателей. Государства, характеризующиеся неустойчивой политической системой, могут позволить себе игнорировать экономические интересы общества в угоду амбициям политических элит достаточно долго, но не бесконечно.

Отметим также, что преодоление кризисных явлений в экономике стран Балтии не закончено, и необходимо бросить все резервы для движения вперед, в том числе политический кругозор, умение подняться над историческими комплексами, что давно продемонстрировала Финляндия.

Постоянно сравнивая себя с последней, политики государств Прибалтики забыли, что Финляндия не упустила ни одной возможности трансформироваться в мощное государство с инновационной экономикой, сбалансированным народным хозяйством, включающим в себя развитую, в том числе уникальную промышленность, конкурентоспособное сельское и лесное хозяйство, эффективную сферу обслуживания. Главный ресурс, полностью использованный Финляндией для повышения собственной конкурентоспособности и абсолютно проигнорированный прибалтийскими республиками, - эффект соседства с Россией. Ближайшие годы, вероятно, будут для Финляндии не самыми легкими, однако традиционный ресурс российско-финской кооперации поможет преодолеть риски рецессии.

Перспектива развития наших отношений связана с акцентированием внимания странами Прибалтики на реальном экономическом сотрудничестве с Россией, создании климата доверия в условиях сужающегося коридора возможностей, избавлении от излишней политизации. Сегодня это нужно уже не России. Сегодня в этом нуждаются наши соседи, для которых это вопрос выживания.

3. Специфика миграционной политики Литвы, Латвии и Эстонии на современном этапе

3.1 Миграционная политика Эстонии в XXI веке

По данным Департамента статистики Эстонии за 2009 г. миграционная активность была выше у занятых в частном секторе (0,7%) и сравнительно ниже в государственном секторе (0,2 %). Количество жителей, имеющих гражданство другого государства: 122 579, из них 93 916 граждан РФ, 5 561 гражданин Украины, 5 131 гражданин Финляндии, 2 961 гражданин Латвии, 1 862 гражданина Литвы, 1 726 граждан Германии и 1 534 гражданина Белоруссии.

Одним из приоритетов Эстонии является сокращение числа лиц без определённого гражданства и содействие получению эстонского гражданства. В соответствии с этим эстонское правительство упростило процесс натурализации для всех юридически постоянных жителей, желающих приобрести гражданство Эстонии. Наиболее существенные поправки к Закону о гражданстве были приняты Рийгикогу (Парламент Эстонии) в декабре 1998 года - дети, родившиеся в Эстонии после 26 февраля 1992 года, чьи не имеющие определённого гражданства родители проживали в Эстонии не менее пяти лет, имеют право по ходатайству родителей получить гражданство Эстонии путём натурализации без необходимости сдавать экзамены на гражданство.

Например, процесс натурализации был значительно упрощён для инвалидов и лиц с ограниченной дееспособностью; выпускники основной школы, средней школы или ПТУ могут сдать экзамен на знание Конституции Эстонии и Закона о гражданстве, необходимые для получения гражданства, в рамках выпускных школьных экзаменов. В основной школе он является частью экзамена по обществоведению, в средней школе и ПТУ - частью государственного экзамена по граждановедению. Описанная выше политика касается также и экзамена на знание эстонского языка; время, необходимое для получения эстонского гражданства, было значительно сокращено; тем, кто успешно сдал экзамен по языку и экзамен на знание Конституции и Закона о гражданстве, возмещаются расходы на языковые курсы. Ни за один экзамен плата не взимается. Эстонский Закон «О гражданстве» соответствует международным стандартам и требованиям. Среди прочего вттттт вопросах гражданства и вида на жительство существуют проблемы, вызванные тем, как Эстонская иммиграционная квота применяется к случаям воссоединения семей. Проблема заключается не в том, что существует иммиграционная квота, любая страна имеет право регулировать иммиграционные потоки. Проблема в том, что эти квоты ограничивают воссоединение семей. В 2014 году Верховный суд Эстонии принял два важных решения в этой области. Он декларировал, что отказывать в разрешении временного вида на жительства только по причине того, что иммиграционная квота уже исчерпана, противоречит эстонской Конституции, которая гарантирует каждому жителю Эстонии право иметь полноценную семью.

Эти два решения Верховного суда с тех пор положены в основу практики Департамента по гражданству и миграции - принимать ходатайства о виде на жительство даже в тех случаях, когда квота уже исчерпана. Другой предмет для дискуссии - Закон «О языке». В 2013 году к этому закону была принята поправка относительно его применения в частной сфере (что включает, конечно, частный бизнес и неправительственные организации). Согласно этой поправке, устанавливались ограничительные принципы в регулирующей деятельности государства с учетом интересов общества и пропорциональности представительства. Сегодня закон больше соответствует международным правилам. С 2007 года 60% предметов в высшей школе должны преподаваться на эстонском языке и 40% - на других языках (преимущественно русском). В настоящее время в Эстонии проживает около 332 тыс. русских, что составляет четверть населения страны. Эстонское законодательство не разрешает лицам, не имеющим эстонского гражданства, участвовать в парламентских выборах. Таким образом, свыше 85 тыс. неграждан, или 6,5 % населения, были отстранены от участия в состоявшихся выборах. Это группа населения практически полностью состоит из русскоязычных жителей страны. Вместе с тем, в отличие от Латвии, где неграждане полностью лишены избирательных прав, в Эстонии негражадане имеют право голосовать, но не избираться, на местных выборах.

В эстонском парламенте созыва 2014 года было представлено 11 русскоязычных депутатов: 9 прошли по списку Центристской партии и по одному от Социал-демократической партии и Партии реформ. Очевидно, что наметилась тенденция к увеличению представительства русскоязычного населения, но, вместе с тем, число русских парламентариев еще далеко не отражает реальный процент русского населения Эстонии. Еровроинтеграция прибалтийских стран характеризуется рядом особенностей, отличающих её от интеграции в объединённую Европу других государств. Они оказались наименее готовыми к предложенным условиям и темпам евроинтеграции. Введение евро в двух из трёх прибалтийских республик стало закреплением доминирования иностранного капитала в национальных экономиках. Членство в ЕС не сыграло для прибалтийских экономик роль амортизатора, и они пережили серьёзный спад. По заключению Еврокомиссии странам Балтии понадобятся ещё 3-4 года для восстановления экономик до предкризисного состояния, а значит реальное оживление следует ожидать лишь к 2020 г. Деиндустриализация прибалтийских экономик привела к масштабной эмиграции трудоспособного населения, которая в среднем по Прибалтике исчисляется на уровне 12-15%. Спустя десятилетие после начала интеграции наблюдается нарастающее центробежное расхождение тактических целей стран Прибалтики и ЕС.

3.2 Специфика миграционной политики современной Латвии

Латвия становится все более привлекательной для граждан ЕС и других стран, которые хотят здесь временно или постоянно жить. Хотя в Латвии до сих пор не было четко определенной иммиграционной политики, и только сейчас идёт работа над концепцией Миграционной политики. Разработанные Министерством Экономики экономические прогнозы предполагают, что к 2030 году Латвийская экономика может быть в два раза больше чем в настоящее время, имея ввиду прирост экономики в среднем на 3-4% в год. Тем не менее, экономический рост может приостановить нехватка рабочей силы в связи с негативными демографическими тенденциями - низкой рождаемостью и эмиграцией в результате чего численность населения в 2030 году может составить около 6-10% (или 120- 200 тыс. человек) меньше, чем в 2011 году. Кроме того, старение населения тоже уменьшит количество тех людей, которые находятся в трудоспособном возрасте.

Так к 2030 году в Латвийском рынке труда может возникнуть около 200 тысяч рабочих мест - часть может быть использована для местных искателей рабочих мест, но может возникнуть необходимость часть рабочей силы привлечь из других стран с помощью селективной политики трудовой иммиграции. Подобно многим другим странам в Европейском Союзе и в других странах, Латвия надеется на привлечение высококвалифицированных иммигрантов. Тем не менее, оценивая законодательство и политику Латвии в международном сравнении с 31 страной, в Латвии в 2011 году среда для иммигрантов и их детей была худшей.

Поэтому - в дополнение к глобальной конкуренции за человеческие ресурсы для заполнения рабочих мест людьми, имеющими достаточные навыки - главной задачей Латвии в этой области является нахождение баланса между правами и обязанностями иммигрантов, а также создание условий для изучения латышского языка. Одним из соображений, которые могут мешать повседневной жизни иммигрантов в Латвии, является относительно негативное общественное мнение к вопросам иммиграции. В целом у людей с краткосрочными или временными видами на жительство более ограниченные возможности, чем у тех, кто уже получили право жить в Латвии на неопределенный срок. Однако в некоторых областях различия больше чем в других. Неограниченный доступ к рынку труда имеют те иммигранты, которые прибыли с целью воссоединения семьи, присоединились к супругу, являющегося гражданином Латвии или Литвы или постоянным владельцем вида на жительство. Аналогичным образом высококвалифицированные иммигранты могут работать у любого работодателя (например, учёные, спортсмены и художники), а также иностранные студенты, только они не могут работать более 20 часов в неделю, потому что причиной их прибытия и нахождения в Латвии является учёба. Однако, ограниченный доступ к рынку труда имеют держатели видов на жительство, которые приезжают в Латвию по причинам занятости. Они зависят от работодателя, который пригласил иммигрантов работать в Латвии.

Имея ввиду, что разрешения проживания в Латвии и Литве связаны с трудовыми договорами, эти люди не могут свободно менять работодателя. Для того чтобы начать другую работу, или даже занять другую должность у того же работодателя, работодатель обязан получить разрешение нанимать граждан других стран. Это возможно если в течение месяца на вакантное место не претендует не один соответствующий гражданин или негражданин Латвии, а также граждане других государств ЕС. Кроме того, так как иммиграционная политика сосредоточена на защите местной рабочей силы, гражданину третьей страны работодатель должен обеспечить хотя бы зарплату, соответствующую средней начисленной заработной платы в предыдущем году - сейчас это 716 евро в месяц (включая налоги) Такие правила привели к результату, что работодатели не имеют легальной возможности привлекать рабочих из третьих стран в определенных секторах, где средний уровень заработной платы ниже, к примеру в таких как сельское хозяйство или переработкой рыбы. Важно отметить, что возможность работать в Латвии также связана с знанием латышского языка, для работы во многих профессиях требуется определённый законодательством уровень знаний латышского языка. Люди с срочными видами на жительство не имеют права на здравоохранение финансируемое государством, юридическую и социальную помощь, а также на пособия по безработице. Если гражданин третьей страны прибыл в Латвию на основе трудового договора, он должен платить налоги, также как местным жителям, но все расходы, связанные с медицинской, правовой и социальной помощью, иммигранты должны покрывать сами. Приезжим даже не покрываются расходы, связанные с неотложной медицинской помощью, поэтому они обязательно должны иметь полис страхования здоровья.