Второй «ход», который делают страны - принимают решение об обращении за финансовой помощью к иностранным кредиторам и международным финансовым институтам. Деятельность Международного Валютного Фонда во время Азиатского кризиса можно разделить на два направления. Первый вектор - консультативная работа, в рамках которой Фонд давал рекомендации странам по мерам для нераспространения кризиса и дальнейшего выздоровления, но не помогая им финансово. Второй вектор - финансовая поддержка. Фонд выступал в роли кредитора последней инстанции, помогая реструктуризовать долги и выдавая кредиты под определенные обязательства со стороны заемщиков. Эти обязательства заключались в предписываемой Фондом макроэкономической политике и структурных реформах Lane T. и др. IMF-Supported Programs in Indonesia, Korea, and Thailand: A Preliminary Assessment // IMF Occasional Paper No. 178. 1999. P. 18-19.. Обобщая, МВФ давал кредиты под условия фискальной дисциплины - с целью поддержания баланса счета текущих операций и сохранения ресурсов для проведения будущих структурных реформ. Однако постепенно требования становились менее жесткими, подстраиваясь под реальные условия в странах: соблюдение бюджетного профицита сменялось требованиями ограниченного, но возможного дефицита для стран. Логика денежно-кредитной политики заключались в установлении высоких процентных ставок для возврата доверия инвесторов и остановки оттока капитала. Однако подобная политика имеет и оборотную сторону. Высокие ставки могут лишь ухудшить позиции фирм, делая кредиты более дорогими, а долговую нагрузку серьезнее. Как мы уже говорили, мнения о том, насколько уместными и своевременными были подобные рекомендации и требования, расходятся. Наконец, структурные реформы, которым отводилась наиболее значимая роль, заключались в следующем:

- «закрытие неплатежеспособных финансовых учреждений для прекращения дальнейших потерь;

- рекапитализация потенциально жизнеспособных финансовых организаций, часто с государственной помощью;

- тщательный надзор со стороны центрального банка за слабыми финансовыми организациями;

- укрепление финансового надзора и регулирование с целью предотвращения повторного появления недостатков, которые привели к кризису, причем ставилась задача восстановления надежности финансовых учреждений и доведения практики надзора и регулирования до международных стандартов» Подъем после азиатского кризиса и роль МВФ. Тематический обзор МВФ. [Электронный ресурс]. URL: https://www.imf.org/external/np/exr/ib/2000/rus/062300r.htm#III (дата обращения: 10.05.2017)..

Далее мы сосредоточимся на втором формате взаимодействия - финансовой поддержке. Здесь стоит отметить, что финансовая поддержка стран была как многоканальной, например, транши от МВФ и Всемирного Банка, так и двусторонней в виде поддержки одного государства другого. Программы для стран разрабатывались при участии самих заемщиков, Всемирного Банка, Азиатского банка развития. Однако ключевым игроком являлся Международный Валютный Фонд.

Как в теории могут вести себя страны в отношении международных заимствований и почему они могут действовать подобным образом? Здесь нам вновь необходимо разделить стимулы на подталкивающие к обращению в Фонд и, наоборот, отталкивающие.

Какими могут быть стимулы у стран, чтобы обратиться к международным кредиторам? Во-первых, экономические. Как это было и в первом шаге нашей модели, за помощью обратятся прежде всего те, кому она реально нужна. Корпорациям и финансовым институтам нужны деньги, чтобы не допустить обесценивания своих активов и не обанкротиться, что обвалит фондовые рынки. Другими словами, экономике просто нужны деньги для того, чтобы не вступить в фазу глубокий рецессии после финансового кризиса. Рецессия несет с собой спад производства, рост безработицы, снижение уровня заработных плат. Экономический спад и снижение уровня жизни - важнейшие детерминанты в экономической теории голосования. С большой долей вероятности в демократиях инкумбент не будет переизбран после провала экономики, а в авторитарных режимах возрастет недовольство правящей элитой.

Однако не только экономические потребности имеют значение. К обращению за помощью к иностранному кредитору могут также подталкивать и группы интересов. Аффилированные компании могут опять-таки либо требовать обращения в Фонд, либо высокая степень сращивания власти с бизнесом сделает для инкумбента выгодным для него самого взять кредит. Десятки миллиардов долларов при определенном их распределении позволят не только не обанкротиться некоторым компаниям, но и разбогатеть. Это - те самые бенефициары политики, о которым мы говорили ранее.

Отталкивающие стимулы могут быть также экономическими и политическими. К экономическим относится долг сам по себе. Займы необходимо отдавать. Следовательно бремя выплаты рано или поздно ложится на граждан и частный сектор. Необходимое для этого повышение налогов - решение непопулярное.

Что касается политических стимулов, то они связаны здесь по большей части с имиджем власти, вынужденной обратиться за помощью. Как утверждает Стэнли Фишер, «страны стараются избегать обращения в фонд» Fischer S. In Defense of the IMF: Specialized Tools for a Specialized Task. [Электронный ресурс]. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/1998-07-01/defense-imf-specialized-tools-specialized-task (дата обращения: 15.05.2017).. Подобные действия могут расцениваться, как крайний вариант, когда страна не может справится сама и вынуждена обратиться за помощью. Это - символ полного провала экономической политики инкумбента, который могут использовать оппозиционные политические силы.

Наконец, еще одним важным фактором являются ограничительные фискальные и монетарные требования МВФ, а также требования структурных реформ. Установка МВФ снизить государственные расходы выливается в закрытие инвестиционных проектов с частным сектором. Требования закрытия нежизнеспособных компаний и ужесточения контроля за финансовыми институтами - снижают возможности для извлечения ренты и обогащения. Здесь критически важно отметить, что страны могут быть не заинтересованы в подобных изменениях и сопротивляться им. Это сопротивление исходит от избирателей и групп интересов. Специфика процесса принятия политических решений в отдельной стране может накладывать ограничения на принятие пакетов реформ, законопроектов. Наконец страны могут просто не выполнять предписания, получив необходимые им деньги.

Таким образом, режиму необходимо сделать выбор между двумя альтернативами. Первая - взять кредит, приобретая вместе с ним еще три вещи: 1) имидж правителя, доведшего страну до неспособности самостоятельно решать свои проблемы, 2) необходимость реформ и экономических ограничений, 3) бремя его возврата. Вторая альтернатива - «сохранить лицо», но потерять возможность распределения полученных денег в пользу клиентуры.

Мы можем сделать следующие предположения о решении страны обратиться в МВФ в зависимости от конфигурации власти и бизнеса:

- При прочих равных условиях, режимы, в которых возможности влияния бизнеса на принятие политических решений выше, с большей вероятностью обратятся за международной помощью. Также имеет влияние возможность режима игнорировать требования МВФ (или неспособность проводить требуемую политику), возрастающую нагрузку на население и имиджевые издержки. Это - образ авторитарного режима.

- При прочих равных условиях, режимы, в которых возможности влияния бизнеса на принятие политических решений ниже, с меньшей вероятностью обратятся за международной помощью.

Третья остановка, которую делают страны на нашем маршруте - конечная. Здесь режим уже не принимает никаких решений. Напротив, мы рассматриваем результат совершенных ранее действий. Этап обозначен как «стабильность режима». Сначала необходимо определить, что мы понимаем здесь под «режимом». Во-первых, это - действующая власть, какую бы форму она не принимала, это инкумбент. Во-вторых, мы будем использовать понятие «режим», как совокупность способов осуществления государственной власти в стране.

Мы разделяем режимы (в понимании действующей власти) по двум критериям. Во-первых, мы проводим различия на основании того, насколько сильно режим «вцепился» во власть. Режим можно сравнить с растением, обладающим корневой системой Такой взгяд на политический режим мне подсказал Иван Сергеевич Григорьев.. Если оно имеет широкую, разветвленную систему и плотно держится в земле, оно крепкое и сильное. Нужны экстраординарные усилия или обстоятельства, чтобы выдернуть его из почвы. Если же система состоит из небольшого числа непрочных корней, то и растение не плотно держится в земле. Соответственно авторитарные режимы, где выборы контролируются инкумбентом, оппозиция слаба и подавляется, СМИ несвободны, мы называем «сильными» режимами. Автократ может держаться у власти десятилетиями. Для того, чтобы «выдернуть» его из земли, необходима либо постепенная эрозия корневой системы, либо единовременная атака, например, мощный порыв ветра во время урагана.

Адам Пшеворский назвал демократии «системами организованной неопределенности» Пшеворский А. Демократия и рынок. Политические и экономические реформы в Восточной Европе и Латинской Америке. / ред. В. Бажанов. М.: Российская политическая энциклопедия. 2000. С. 31.. Такие режимы, где правление инкумбента зависит от предпочтений избирателей, правила игры институционализированы, а результат выборов характеризуется высокой степенью неопределенности, мы называем «слабыми». Они до самого конца не уверены в том, смогут ли одержать победу на выборах. Корни таких режимов могут быть сильными, но сама почва, в которой живет растение, не позволяет системе разрастись. Например, конституционность правления и развитое гражданское общество не позволят правителю провести конституционную реформу с целью расширения срока его правления.

Во-вторых, мы проводим различие по линии гибкости режима. Для дифференциации мы используем концепцию государственной автономности (state autonomy) Тэды Скочпол. Государство можно рассматривать в качестве независимой организации, имеющей собственную структуру, интересы, обладающей возможностью «формулировать и преследовать цели, которые не являются просто отражением требований и интересов социальных групп, классов и общества» Skocpol T. Bringing the State Back In: Strategies of Analysis in Current Research // Bringing the State Back In / ed. P. Evans, D. Rueschemeyer, T. Skocpol. Cambridge University Press, 1985. P. 9.. Мы рассматриваем способность инкумбента формулировать политику (принимать решения в нашей модели) независимо от давления групп интересов. Соответственно мы выделяем «гибкие» (автономные) режимы, которые более независимы при принятии решений, и «негибкие», которые при чрезвычайных обстоятельствах, как, например, финансовый кризис, не смогут подстроиться под ситуацию и будут вынуждены принимать решения в пользу групп интересов, членов своей «руководящей группы», а не в пользу общества в целом - селектората в условиях демократии.

В зависимости от того, в какую категорию попадает режим, мы можем ожидать разные исходы для его существования. Экономический кризис - это война инкумбента с появляющимися вызовами со стороны оппозиции. Как и в любой войне, в подобных противостояниях может быть несколько различных исходов. Мы выделяем четыре возможных варианта, учитывая представленную выше классификацию режимов.

Для сильных режимов (автократий):

1. Капитуляция. Это стопроцентное поражение инкумбента, окончившееся не только сменой власти, но и изменением политического режима как формы управления государством. Подобный феномен в литературе носит название «перехода к демократии» (transition to democracy).

2. Перестановка. Этот исход предполагает смену действующей власти, но не обязательно влечет за переход к иной форме политического режима. Такой исход предполагает две возможные альтернативы: соратник бывшего инкумбента может прийти к власти, и режим не поменяет своего характера; или же к власти придет другая руководящая группа во главе с новым автократом.

Для слабых режимов (демократий):

3. Поражение. Данный результат предполагает поражение инкумбента на очередных выборах. То есть, это - легитимная смена правительства через свободное голосование. Мы также предполагаем, что если в стране не успели закрепиться демократические институты, гражданское общество не достаточно развито, то к власти потенциально может прийти автократ. Однако возможна и дальнейшая консолидация демократии.

4.Победа. В этом сценарии инкумбент справляется с давлением оппозиции и одерживает победу на очередных выборах. Может произойти как в сильных, так и в слабых режимах.

Гипотезы относительно того, какой исход можно ожидать для режима в зависимости от его силы и гибкости представлены в таблице 1.

Таблица 1: «Возможные исходы для режима в зависимости от его типа».

Мы предполагаем, что сильные, то есть авторитарные, и гибкие, то есть способные формулировать политику не только в интересах своей выигрышной коалиции или руководящей группы, режимы, при прочих равных условиях имеют больше шансов на то, чтобы «победить». Так как они смогут подстроиться под нужды экономики, подавить вызовы со стороны оппозиции и не допустить массовых протестов, способных либо революционным путем сместить власть, либо, набрав необходимую критическую массу, потребовать отставки.

Сильные, но негибкие режимы имеют больше шансов на исход в виде «капитуляции» или «перестановки». В этом случае есть вероятность того, что режим просто доведет страну до изнеможения, распределяя ресурсы в пользу своей коалиции, и будет вынужден покинуть свое место.

Гибкие и слабые, то есть демократические, режимы с большей вероятностью потерпят поражение и проиграют ближайшие очередные выборы. При этом политический режим, как мы уже говорили, либо консолидируется вокруг нового демократического правления, либо произойдет откат к авторитаризму.

Слабый и негибкий режим, который уже в статусе-кво подвержен влиянию каких-то групп интересов в большей степени, чем электората, с большей вероятностью провалит экономическую политику и проиграет ближайшие выборы тому, в чью пользу он распределял ресурсы, так как этот актор, очевидно, обладает серьезными возможностями. То есть происходит захват государства группой интересов с дальнейшим приходом ее на место инкумбента.

В следующей главе мы рассмотрим, как страны расположились относительно данных исходов.

3. Выход режима из финансово-экономического кризиса: реальность

Итак, мы рассмотрели, какие факторы могут влиять на принятие страной того или иного решение на развилке, и какие мы можем сделать предположения относительно их выбора. В этом разделе мы рассмотрим, какие решения страны приняли на самом деле, как они расположились на нашей модели.

Рисунок 1: «Траектория выхода страны из финансового кризиса».

Как видно из рисунка 1, среди десяти первично отобранных стран, оказавшихся под влиянием кризиса, шесть в том или ином виде отказались от жесткой фиксации курса национальной валюты. Ими оказались четыре страны Юго-Восточной Азии, которые часто группируют под названием ASEAN-4: Индонезия, Таиланд, Малайзия, Филиппины. Это одни из наиболее серьезно пострадавших государств. К ним, отпустив валюту, присоединились два Восточноазиатских тигра: Тайвань и Южная Корея. Отпускать валюту не пришлось Японии, где курс иены диктовался рынком с 1973 года, а также Китаю, Сингапуру и Гонконгу. Последний обладал серьезными запасами валютных резервов и получал значительную помощь от Пекина. Сингапур использовал систему стопроцентного резервирования, что обеспечивало паритет между объемами национальной и иностранной валюты, обеспечило наличие крепких макроэкономического фундамента в канун кризиса Yue C.S. The Asian Financial Crisis: Singapore's Experience and Response // ASEAN Economic Bulletin. 1998. Vol. 15. № 3. P. 300.. Китай - особенный случай в рассматриваемом кризисе. Страна обладала значительными запасами валютных резервов, имела профицит по текущему счету, а также низкий уровень внешнего долга. Также определенная степень закрытости китайской экономики позволили стране не девальвировать валюту Goldstein M. Op. cit. 1998. P. 30..

Что касается вопроса о том, как долго страны удерживали курс своей валюты в установленных рамках, то из литературы нам известно, что Индонезия, например, не стала растрачивать свои резервы, которые в начале июня и в середине октября 1997 года насчитывали примерно равное значение: 20 млрд. долларов. Того же нельзя сказать о Корее и Тайване, которые допустили ошибку, истратив неразумно большое количество своих валютных резервов Radelet S. Indonesia: Long Road to Recovery // Weathering the Storm: Taiwan, Its Neighbors, and the Asian Financial Crisis / ред. P. C. Y. Chow, B. Gill. Washington, DC: Brookings Institution Press. 2010. P. 49. перед тем, как отпустили валюту.

Вторым расхождением в траекториях стран является формат взаимодействия с иностранными займодавцами. Ни одна из стран, удержавших курс, не обращалась за финансовой помощью к МВФ. Зато другая группа разделилась на две. Тайвань и Малайзия не брали кредитов у Фонда. Корея, Таиланд, Филиппины и Индонезия такую помощь получали в разных объемах в результате достижения договоренностей.

Выделяющимися здесь являются случаи Малайзии и Индонезии. В Малайзии на заре кризиса сложилась персонифицированная парламентская система с доминирующий партией и важной ролью премьера Мохамада Махатхира. К 1997 году Махатхир находился в кресле премьер-министра уже 16 лет. То, как Малайские власти отвечали на события, порождало ужасающую степень политической неопределенности в области намерений властей и крайне негативно сказывалось на настроениях рынков. Ключевым моментом были противоречия между премьер-министром и его заместителем Анваром Ибрагимом, который в итоге стал лидером оппозиционного движения в Малайзии в этот период. Борьба между ними вылилась в ситуацию, когда события развивались словно качели.

В декабре 1997 Анвар, которому Махатхир поручил курировать кризисную ситуацию, представил курс, который Стефан Хаггард назвал Пакет МВФ, но без самого МВФ» - «An IMF package without the IMF» Haggard S. The Political Economy of the Asian Financial Crisis. P. 61.. Он подразумевал меры, близкие по духу ортодоксальной политике Фонда, и был с воодушевлением принят Мишелем Камдессю, тогда - директором-распорядителем Международного Валютного Фонда News Brief: Camdessus Welcomes Malaysia's New Package of Economic Measures. [Электронный ресурс]. URL: http://www.imf.org/external/np/sec/nb/1998/nb9809.htm (дата обращения: 10.05.2017).. Анвар также поддерживал центральный банк Малайзии и его управляющего Дона Ахмада. Однако подобная стратегия не удовлетворяла Махатхира, чей политический вес во многом был построен на патронаже бизнеса. За некоторое время до объявления начала политики ограничений и сохранения либеральной идеологии относительно движения капиталов и обменного курса премьер Махатхир создал Совет национальных экономических действий (National Economic Action Council, NEAC), который должен был ослабить возросшее влияние Анвара. Совет включал в себя не только некоторых министров, но и приглашенных представителей частного бизнеса. Важную роль в Совете играл Даим Зайнуддин, авторитетный экономист, соратник Махатхира, человек который ответственен за успехи малайской экономики в 80-90-х годах. В итоге была принята стратегия NEAC: сокращения бюджетных трат были отменены, процентные ставки были снижены, что играло на руку близким режиму фирмам Pepinsky T. Op. cit. 2009. P. 126.. Такой исход можно без сомнений считать решением в пользу бизнеса и объясняется желанием поддержать определенные отрасли и компании.

Таким образом, Малайзия вначале встала на путь ортодоксии МВФ. Но в последствии подобная политика стала невыгодна бизнесу, включенному в выигрышную коалицию режима Махатхира, и была отменена.

Другой примечательный случай представляет собой Индонезия.

Таблица 2: «Международные заимствования стран».

Источник: МВФ

Из данных МВФ (таблица 2) видно, что уже к концу весны 1998 года Индонезия в процентном отношении к своему ВВП взяла в кредит больше других стран. Более того, летом 1998 года страна достигла еще одного соглашения с фондом на сумму приблизительно в один миллиард долларов Annual Report of the Executive Board for the Financial Year Ended April 30, 1999 // IMF Annual Reports. 1999. P. 33.. Подобный исход может объясняться более сложной экономической ситуацией в стране. Однако мы также можем предположить, что из-за асимметрий информации страна может, во-первых, завышать количество средств, необходимое для восстановления экономики, а во-вторых, использовать их не по назначению. Причиной завышения требований может служить желание групп интересов получить доступ к финансовым потокам. Причиной того, что средства не доходят до назначения является ограниченная возможность контроля за распределением выданных в кредит средств со стороны займодателя. Для получения удовлетворительного ответа на вопрос, какие факторы обусловили подобное лидерство Индонезии необходим более детальный анализ как макроэкономических показателей, так и политических вопросов.

Третьим критическим моментом мы выделяем исход для политического режима. В предыдущей главе мы сделали предположения о том, что ожидает режим после кризиса в зависимости от его силы и гибкости. Существуют различные базы и индексы политических режимов. Например, разрабатываемый Всемирным Банком проект «Voice and Accountability», проект «Polity IV», индекс «Freedom House» или известный датасет политических режимов Хосе Чейбуба, Дженнифер Ганди и Джеймса Врилэнда Cheibub et al. Democracy and dictatorship revisited // Public Choice. 2010. Vol. 143. № 1-2.. Методология составления подобных баз данных различается у составителей. Одна и та же страна может быть определена как автократия в одном индексе и как демократия в другом. Для нашего исследования, чтобы определить, к какому типу относится политический режим, и имели ли место его трансформации, мы использовали данные уже упоминавшихся авторов: Геддес, Райта и Франц Autocratic Regime Data. [Электронный ресурс]. URL: http://sites.psu.edu/dictators/ (дата обращения: 22.05.2017).. Мы используем их базу как одну из самых современных и наиболее авторитетных. Более того, проект исследователей содержит не только базу режимов, но и содержит их описание, ключевые события, которые приводили к их трансформациям. Это позволило нам соотнести реальные события с теми четырьмя теоретическими исходами, которые мы сформулировали. Нам удалось увидеть и сохранить тонкую грань между, например, сменой правительства на оппозиционное в демократиях и переходом власти в руки, на первый взгляд, нового инкумбента, но на самом деле - продолжателя линии старого правительства. На основании этих данных мы расположили страны на нашей модели.

На дереве видно, что исход «капитуляция» имел место только в Тайване. В базе политический режим Тайваня с 1949 до 2000 года определялся как авторитарный с доминирующей партией - Гоминьдан (хотя в базе Чейбуба и его коллег режим определяется как демократический). Свое существование режим окончил 18 марта 2000 года, когда на конкурентных выборах впервые победил кандидат от оппозиционной партии (Демократической Прогрессивной Партии, ДПП) Анализ выборов смотри, например, в: Niou E., Paolino P. The rise of the opposition party in Taiwan: explaining Chen Shui-bian's victory in the 2000 Presidential election // Electoral Studies. 2003. Vol. 22. № 4.. С 2000 года Тайваньский режим определяется в используемой базе как демократический. Более того, если на выборах в парламент в 1998 Гоминьдан победила, то на очередных выборах в 2001 году, большинство получила ДПП. Это можно расценивать как демократический транзит.

«Победой» закончилось противостояние Мохамада Махатхира с кризисом и оппозицией. Малазийский режим определяется как авторитарный с доминирующей партией с 1957 года. Мы также отмечаем, что период правления Махатхира можно также считать достаточно персонифицированным. Челленджер власти Анвар Ибрагим был осужден по подозрению в коррупции и участии в сексуальном скандале.

Южная Корея, которая обозначена как демократия, начиная с 1987 года, а также Таиланд, который считался демократией с 1992 по 2006, и Филиппины, являющиеся с демократией с 1986 года - во всех трех странах кризис закончился «поражением» для режима. В Южной Корее, где президент имел превосходство над парламентом, на очередных выборах в декабре 1997 года действующий президент Ким Ен Сам уступил место Ким Да Чжуну, который будучи не так крепко связан с существующими интересантами, смог начать проводить необходимые для оздоровления экономики реформы. В Таиланде, являвшимся парламентской демократией, кризис вызвал недовольство действующим правительством, и на очередных выборах было сформировано новое, возглавляемое Хуаном Ликпаем и имевшим большинство демократами. Однако правительство обладало достаточно рыхлой партийной структурой, что тормозило проведение реформ. Правящая коалиция состояла из шести партий и добавленной седьмой на очередных выборах. В Филиппинах, по которым кризис ударил не так сильно, в мае 1998 года также прошли выборы, на которых Джозеф Эстрада сменил президента Фиделя Рамоса, который по Конституции страны не имел права на выдвижение на третий срок (хотя сторонники пытались уговорить Рамоса провести конституционную реформу и баллотироваться).

Демократии не только выстояли, но и показали свои преимущества перед авторитарными странами, где новые правительства использовали кризис и неудовлетворенность инкумбентами для, в определенном смысле, консолидации демократии - получения электоральной и законодательной поддержки необходимых реформ Haggard S. The Politics of the Asian Financial Crisis // Journal of Democracy. 2000. Vol. 11. № 2. P. 133..

Последний в нашей модели исход - «перестановка» - произошел в Индонезии. В базе Геддес, Райта и Франц режим кодируется как авторитарный с 1966 по 1999 год. Милитаристский - персонифицированный - с доминирующий партией. Сухарто подал в отставку в мае 1998 года на пике волн массовых протестов, окончившихся насилием и смертями в Джакарте. Это событие исследователи не трактуют как обрушение режима. Власть тогда перешла к Юсуфу Хабиби, ближайшему соратнику Сухарто. Именно по этому данный исход мы обозначили как «перестановка». Смены режима не произошло, власть была передана в руки человеку из той же руководящей группы. Однако в долгосрочной перспективе можно говорить о демократизации страны. Начало новой демократической эпохи отсчитывается от конкурентных парламентских выборов в июле 1999 года, когда оппозиция получила большинство в легислатуре, а в октябре того же года избрала новым президентом Вахида Абдуррахмана.

Страны действительно завершают свой маршрут на разных остановках. Мы не проводили детальный анализ с целью присуждения по выделенным критериям режиму статуса сильного или слабого, гибкого или нет. Это технически достаточно сложный и трудоемкий процесс, требующий подробного анализа кейсов. Однако упрощенно, определив сильный как автократию, слабый как демократию, а гибкость - по степени возможности влияния групп интересов на власть, основываясь на том материале, что представлен в существующей литературе, можно сказать, что все, кроме одной, наши гипотезы подтвердились. Единственным отклонением стала Малайзия, в которой премьер-министр в какой-то момент отчетливо начал проводить политику в пользу близкого режиму бизнеса, отказавшись от жестких ортодоксальных ограничительных мер, предлагаемых Анваром. Для объяснения причин такого исхода Малайзии требуется более глубокий анализ борьбы внутри элит страны.

Заключение

В исследовании мы рассмотрели то, каким образом констелляция бизнеса и власти в отдельных странах может влиять на траекторию прохождения страны через финансово-валютные кризисы, взяв в качестве объекта исследования страны Азии в период Азиатского кризиса 1997-1998 годов.

Движение стран во время валютных кризисов можно сравнить с вождением автомобиля. До кризиса водитель управляет машиной с автоматической коробкой передач. На такой машине ехать достаточно просто, если водитель имеет уже какой-то опыт. Ему или ей нужно только крутить руль и посматривать по сторонам. Однако когда происходит экономический кризис автомобиль меняется на другой, с механической коробкой передач. И в этот момент для водителя начинаются трудности, связанные со сложностью и отсутствием привычки такого вождения: добавляется третья педаль, ему приходится использовать вторую ногу, одной из рук переключать передачи, не забывая нажимать на сцепление. Не сделав что-то одно, водитель рискует обнаружить свой автомобиль заглохшим на середине перекрестка и десятки других транспортных средств, недовольно подающих звуковые сигналы, что-то от него требуя. Необходимо координировать руки, ноги, голову. Для неопытного водителя - это сложнейшая задача, которая вначале кажется хаосом. То же самое и в государстве. Действующей власти нужно экстренно пересесть на новое транспортное средство, которым очень сложно управлять. Правительству необходимо начать координировать действия различных министерств, органов, ведомств; на него давят бизнес, профсоюзы, бюрократия; ресурсы стремительно истощаются, власть не всегда четко понимает, в чью пользу их распределять. А оппозиция так и норовит «подрезать».

Однако автомобили продолжают движение; кто-то быстрее, кто-то медленнее. И у каждого водителя есть свой маршрут: свои остановки, свои повороты, свой конечный пункт. В данной работе мы попытались начертить те развилки на маршрутах разных стран, через которые рано или поздно проезжают все страны.

На пути выхода из валютного кризиса такими остановками стали:

1) принятие решения об отпуске курса национальной валюты в свободное плавание;

2) принятие решения об обращении за международной финансовой помощью;

3) исход для действуюшего режима как конечная остановка на маршруте.

В исследовании мы ставили цель, в первую очередь, рассмотреть, как страны, которые попали под влияние Азиатского экономического кризиса, двигались по этому маршруту. В какую сторону они поворачивали на развилках? Мы хотели увидеть тренды, рассмотрев возможные причины различий с точки зрения теории. В частности, очертить круг возможных факторов, связанных с конфигурацией власти и бизнеса в стране, влияющих на принятие того или иного решения на развилке.

На основании теории нам удалось построить гипотезы относительно того, как формат отношений частного и государственного секторов может влиять на выбор политики властью. Проведение детальных кейс-стади для всех выбранных случаев с целью проверки гипотез - задача, во-первых, слишком амбициозная для бакалаврского исследования (учитывая большое количество стран, затронутых кризисом, технически сложную природу решаемых экономических проблем и, условно, закрытость «черного ящика» - недоступность данных о том, как непосредственно принимаются решения) и, во-вторых, в свете выбранной сравнительной стратегии исследования, - избыточная. В этой связи, в исследовании мы не столько сфокусировались на отдельных случаях, сколько очертили общие границы траектории выхода стран из финансового кризиса и роли отношений власти и бизнеса в этом процессе.

Что касается исхода для политического режима, то мы, выделив критерии для различия режимов и воспользовавшись базой данных Барбары Геддес и ее коллег, опять же обозначили результаты, не уделяя большого вниманию проверки верности предполагаемых нами причин подобных исходов.

В процессе исследования стало очевидно, что некоторые страны, в частности, Малайзия и Индонезия - особенно интересные случаи для анализа. Малайзия показывает необычный результат на втором шаге - обращение за международной финансовой помощью. Несмотря на то, что правительство на обращалось в МВФ за кредитом, она сначала попыталась проводить рекомендую фондом макроэкономическую политику, потом отказалась от нее. События развивались словно качели: баланс смещался то в одну, то в другую сторону. В итоге интересы бизнеса были учтены. Кроме того, Малазийский режим Мохамада Махатхира - единственный, который в полной мере устоял перед вызовами кризиса и оппозиции.

Другой выделяющийся случай - Индонезия - страна, которая больше всех занимала денег, тяжелее всех выходила из кризиса с точки зрения экономических показателей. Страна, в которой кризис вынудил уйти в отставку президента Сухарто после двадцатилетнего периода правления.

Нам удалось построить модель траектории выхода страны из кризиса, а также рассмотреть, как страны расположились на этой модели. Нам также удалось, пусть и достаточно поверхностно, без серьезной методологических инструментов, проверить некоторые из наших гипотез и увидеть интересные кейсы. Результаты оказались противоречивыми. Для получения удовлетворительных ответов на поставленные вопросы необходимо разработать комплексные наборы значимых переменных и тестировать их. Разработанный подход, несомненно, предлагает по новому взгялнуть на кризис и оставляет возможности для дальнейших исследований.

Библиография

1. Мински Х. Стабилизируя нестабильную экономику. Москва, СПБ: Изд-во Института Гайдара, Факультет свободных искусств и наук СПбГУ. 2017. - 624 с.

2. Полищук, Л. Нецелевое использование институтов: причины и следствия // Вопросы Экономики. 2008. № 8. С. 28-44.

3. Попов, В., Монтес, М. «Азиатский вирус» или «голландская болезнь»? Теория и история валютных кризисов в России и других странах. Москва: Дело. 2000. - 136 с.

4. Пшеворский А. Демократия и рынок. Политические и экономические реформы в Восточной Европе и Латинской Америке / ред. В. Бажанов. Москва: Российская политическая энциклопедия. 2000. - 328 с.

5. Alba P., Bhattacharya A., Claessens S., Ghosh S., Hernandez L. Volatility and Contagion in a Financially Integrated World: Lessons from East Asia's Recent Experience // Paper presented at the PAFTD 24 conference "Asia Pacific Financial Liberalization and Reform". 1998.

6. Alesina A., Drazen A. Why Are Stabilizations Delayed? // American Economic Review. 1991. Vol. 81. № 5. P. 1170-1188.

7. Arestis P., Glickman, M. Financial Crisis in South East Asia. Dispelling Illusion the Mynskian Way // Cambridge Journal of Economics 2000. Vol. 26. № 2. P. 237-260.

8. Bernhard W., Leblang D. Democratic Institutions and Exchange-rate Commitments // International Organization. 1999. Vol. 53. № 1. P. 71-97.

9. Broz J. Political System Transparency and Monetary Commitment Regimes // International Organization. 2002. Vol. 56. № 4. P. 861-887.

10. Bueno de Mesquita B., Smith A., Siverson R., Morrow J. The Logic of Political Survival. Cambridge: MIT Press. 2003. - 550p.

11. Cheibub J., Gandhi J., Vreeland J.R. Democracy and dictatorship revisited // Public Choice. 2010. Vol. 143. № 1-2. P. 67-101.

12. Corbett, J., Vines, D. Asian Currency and Financial Crises: Lessons from Vulnerability, Crisis and Collapse // World Econ. 1999. Vol. 22. No. 2. P. 155-177.

13. Corsetti G., Pesenti P., Roubini N. What caused the Asian currency and financial crisis? // Japan and the World Economy. 1999. Vol. 11. №. 3. P. 305-373.

14. Downs A. An Economic Theory of Political Action in a Democracy // Journal of Political Economy. 1957. Vol. 65. №. 2. P. 135-150.

15. Frieden J. Invested Interests: the Politics of National Economic Policies In a World of Global Finance // International Organization, 1991. Vol. 45. №. 4. P. 425-451.

16. Geddes B., Wright J., Frantz E. Autocratic Breakdown and Regime Transitions: A New Data Set // Perspective on Politics. 2014. Vol. 12. №. 2. P. 313-331.

17. Goldstein M. The Asian Financial Crisis: Causes, Cures, and Systemic Implications. Peterson Institute, 1998. - 92 p.

18. Haggard S. The Political Economy of the Asian Financial Crisis. Washington, DC: Peterson Institute. 2000. - 312p.

19. Haggard S. The Politics of the Asian Financial Crisis // Journal of Democratization, 2000. Vol. 11. No. 2. P. 130-144.

20. Hellman J. Winners Take All: The Politics of Partial Reform in Postcommunist Transitions // World Politics. 1998. Том 50. № 2. С. 203-234.

21. Jomo K. Tigers in Trouble: Financial Governance, Liberalisation and Crises in East Asia. Hong Kong University Press. 1998. - 276 p.

22. Kaminsky G., Schmukler, S. What triggers market jitters?: A Chronicle of the Asian Crisis // Journal of Inernational Money and Finance. 1999. Vol. 18. № 4. P. 537-560.

23. Klein M., Marion N. Explaining the duration of exchange-rate pegs // Journal of Development Economics. 1997. Vol. 54. № 2. P. 387-404.

24. Krugman P. A Model of Balance-of-Payments Crises // Journal of Money, Credit and Banking. 1979. Vol. 11. № 3. P. 311-325.

25. Krugman P. What Happened to Asia // Global Competition and Integration Research Monographs in Japan-U.S. Business & Economics. / ed: R. Sato, R. V. Ramachandran, K. Mino. Springer US. 1999. P. 315-327.

26. Lane T., Ghosh J., Hamann J., Phillips S., Schulze-Ghattas M., Tsikata T. IMF-Supported Programs in Indonesia, Korea, and Thailand: A Preliminary Assessment // IMF Occassional Paper. No 178. 1999.

27. Minsky H. The Financial Instability Hypothesis // Jerome Levy Economic Institute. Working. Paper. No 74. 1992.

28. Niou E., Paolino P. The rise of the opposition party in Taiwan: explaining Chen Shui-bian's victory in the 2000 Presidential election // Electoral Studies. 2003. Vol. 22. № 4. P. 721-740.

29. Nordhaus W. The Political Business Cycle // The Review of Economic Studies. 1975. Vol. 42. № 2. P. 169-190.

30. Obstfeld M. The Logic of Currency Crises // Cahiers Economicues et Monetaires. 1994. № 43. P. 189-213.

31. Pepinsky T. Economic Crises and the Breakdown of Authoritarian Regimes: Indonesia and Malaysia in Comparative Perspective. Cambridge University Press. 2009. - 345p.

32. Radelet S. Indonesia: Long Road to Recovery // Weathering the Storm: Taiwan, Its Neighbors, and the Asian Financial Crisis / ред. P. Chow, B. Gill. Washington, DC: Brookings Institution Press. 2010. - 248 p.

33. Radelet S., Sachs J. The Onset of the East Asian Financial Crisis // NBER Working Paper No. 6680. 1998.

34. Reinhart C., Rogoff K. This Time is Different: A Panoramic View of Eight Centuries of Financial Crises // NBER Working Paper No. 13882. 2008.

35. Skocpol T. Bringing the State Back In: Strategies of Analysis in Current Research // Bringing the State Back In / ed. P. Evans, D. Rueschemeyer, T. Skocpol. Cambridge University Press, 1985. P. 3-38.

36. Richardson M. Q & A / Jeffrey Sachs?: IMF Prescribes «Wrong Medicine» [Электронный ресурс]. URL: http://www.nytimes.com/1998/01/15/business/worldbusiness/q-a-jeffrey-sachs-imf-prescribes-wrong-medicine.html (дата обращения: 14.05.2017).

37. Riker W. The Theory of Political Coalitions. New Haven and London: Yale University Press. 1962. - 300 p.

38. Yue C. The Asian Financial Crisis: Singapore's Experience and Response // ASEAN Economic Bulletin. 1998. Vol. 15. № 3. P. 297-308.

39. News Brief: Camdessus Welcomes Malaysia's New Package of Economic Measures [Электронный ресурс]. URL: http://www.imf.org/external/np/sec/nb/1998/nb9809.htm (дата обращения: 10.05.2017).

40. Annual Report of the Executive Board for the Financial Year Ended April 30, 1999 // IMF Annual Reports. 1999.

41. Подъем после азиатского кризиса и роль МВФ -- Тематический обзор МВФ [Электронный ресурс]. URL: https://www.imf.org/external/np/exr/ib/2000/rus/062300r.htm#III (дата обращения: 10.05.2017).

42. Autocratic Regime Data [Электронный ресурс]. URL: http://sites.psu.edu/dictators/ (дата обращения: 22.05.2017).

43. Fischer S. In Defense of the IMF: Specialized Tools for a Specialized Task [Электронный ресурс]. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/1998-07-01/defense-imf-specialized-tools-specialized-task (дата обращения: 15.05.2017).

Размещено на Allbest.ru