Макроэкономическая политика модернизации (аргентинский опыт)

Основополагающие подходы Н. Киршнера к вопросам экономической политики были сформулированы в его предвыборной платформе, а затем озвучены в инаугурационной речи 25 мая 2003 года. Центральная идея «проекта Киршнера» (или, как его стали называть, «Программы К»), по собственным словам президента, - «восстановить национальный капитализм, который создаст возможности для вертикальной социальной мобильности». С этой целью предполагалось усилить экономическую роль государства, обеспечить «более справедливое распределение доходов», добиться стабильности в обществе, гарантировать повышение жизненного уровня основной части населения и, следовательно, роста внутреннего рынка - необходимого условия надежного экономического подъема.

Речь шла об очередной попытке модернизации социально-экономических структур Аргентины, но на иных идейных основах, чем те, на которых строилась неолиберальная политика 1990-х годов.

Что реально сделал официальный Буэнос-Айрес для выполнения продекларированных задач? Во-первых, были предприняты конкретные шаги, как по осуществлению мер хозяйственного регулирования, так и в плане прямого участия государства в экономической деятельности, в частности, путем создания (или воссоздания) государственных компаний. Во-вторых, правительству Э. Дуальде, а затем - Н. Киршнера удалось (путем введения новых сборов и усиления контроля) расширить налогооблагаемую базу и улучшить собираемость фискальных платежей. Это дало возможность стабилизировать валютно-финансовое положение страны, добиться первичного профицита государственного бюджета (порядка 3% от объема ВВП) и позволило правительству открыть кредитные линии малым и средним предприятиям, в максимальной степени пострадавшим в условиях кризиса. В-третьих, около 2 млн. аргентинцев стали участниками программы социальной помощи малоимущим «Главы семей», что в некоторой степени облегчило их материальное положение и стимулировало внутренний потребительский спрос.

Названные меры транслировали положительные импульсы в экономику, способствовали переходу от модели падения, характерной для 1998-2002 гг., к модели роста.

В третьей главе «Стратегия неоиндустриальной модернизации (четвертая волна)» главное внимание обращено на тенденции хозяйственного роста Аргентины в посткризисный период и характеристику нынешнего этапа модернизации. Подчеркнуто, что в 2003-2008 гг. страна вновь оказалась в фокусе международного внимания (теперь уже со знаком «плюс») благодаря поистине «китайским» темпам роста ее экономики: порядка 7 - 9% в год, а также весомым успехам местных товаропроизводителей на мировых рынках и проведенной реструктуризации суверенного долга, позволившей выйти из дефолта. Усилия правительства по преодолению последствий кризиса 2001-2002 гг. и посткризисная модернизация национальной экономики, осуществляемая на принципиально иных концептуальных основах (и другими методами), нежели реформы 1990-х годов, отчетливо обозначили стремление аргентинского правящего класса и общества в целом перевести страну в более высокую «весовую категорию» в мировом экономическом рэнкинге и существенно улучшить ее позиционирование в глобальном разделении труда.

Принципиальную важность для всего воспроизводственного процесса в Аргентине имел тот факт, что в посткризисный период опережающими темпами развивалась обрабатывающая промышленность. Тем самым была остановлена тенденция к сокращению доли индустриальных отраслей в страновом ВВП.

Ускоренное развитие промышленных отраслей дало повод говорить о «реиндустриализации», «доиндустриализации» или «неоиндустриализации» Аргентины как следствия, в том числе и целенаправленной государственной политики. Эти термины прочно вошли в дискурс представителей официального Буэнос-Айреса. Как подчеркивал высокопоставленный чиновник министерства экономики Мигель Пейрано (будущий министр), «реиндустриализация - центральная задача. И это потому, что именно в промышленности создаются добавочная стоимость и технологии, необходимые для обеспечения занятости, повышения доходов и укрепления единства страны» Clarнn, 26.02.2006..

Правительство Н. Киршнера руководствовалось идеями так называемого «неонационализма», получившего в начале ХХI в. широкое распространение в Латинской Америке и своими корнями (в Аргентине) уходившего к концепциям «прогрессивного национализма» и «национальной левой», авторами и выразителями которых были такие аргентинские теоретики, как Артуро Хауретче, Хосе Мария Роса, Хорхе Абелардо Рамос. Современные сторонники «неонационализма», включая Н. Киршнера и его ближайшее окружение, ориентируются на следующие принципы (и составляющие элементы) макроэкономической политики:

- поддержка в различных формах национальной индустрии («реиндустриализация») и национальных товаропроизводителей;

- повышенный интерес к инновационным секторам, поощрение научно-технических исследований и разработок, расширение сектора «новой экономики», основанной на передовых технологических решениях;

- возрождение концепции смешанной экономики, создание государственных предприятий и возвращение государству природной ренты;

- частичный контроль над ценами и таргетирование инфляции;

- последовательный курс на повышение доходов и социальной защищенности малоимущих слоев населения и увеличение доли работающих по найму в национальном богатстве; на этой основе - рост потребительского спроса и емкости внутреннего рынка;

- содействие капитализации крупнейших местных компаний, имеющих стратегическое значение, за счет национальных инвестиций;

- сдержанное отношение к ТНК и постоянные переговоры с ними для получения более выгодных (с точки зрения национальных интересов) условий сотрудничества;

- приоритетная ставка на развитие и углубление латиноамериканской интеграции (в частности, путем расширения рамок МЕРКОСУР) и определенное дистанцирование от внешнеполитического курса США.

Сумму приведенных принципов вполне можно определить как концепцию национального или нового десаррольизма («неодесаррольизма»).

Четвертая глава «Вызовы мирового рынка и внешнеэкономические ориентиры» дает панораму изменений, происходящих в сфере мирохозяйственных связей. В посткризисный период Аргентине в определенной степени удалось оптимизировать свои взаимоотношения с мировым хозяйством, диверсифицировав внешние связи и реализовав значительный потенциал торгово-экономических отношений с Китаем, Россией, Индией, арабскими и другими государствами. При этом сохранялись (а на ряде направлений - наращивались) обмены с традиционными партнерами: Бразилией, США, Чили, Евросоюзом.

Готовясь к рывку в попытке «вытащить» экономику из трясины кризиса и наверстать упущенные возможности, аргентинские власти внесли коррективы в стратегию развития внешнеэкономических связей и существенным образом видоизменили национальную внешнеторговую модель. Стимулирование экспорта превратилось в сверхзадачу правительства. При этом экспортные поставки и внешнеторговый оборот в целом росли опережающими темпами, став существенным фактором модернизации и общего хозяйственного подъема.

С учетом того, что в посткризисный период аргентинские экспортеры (при поддержке официального Буэнос-Айреса) заметно активизировались в странах Восточной Европы, на постсоветском пространстве и в Океании, можно констатировать следующее. К концу первого десятилетия нового века Аргентина впервые за всю свою историю превратилась в «глобального трейдера», в государство-экспортера, имеющего коммерческие интересы буквально во всех уголках земного шара.

В то же время не следует преувеличивать масштабы достигнутого. При существенном росте внешних поставок страна по объему экспорта еще находится в самом начале процесса превращения в действительно значимого мирохозяйственного игрока, уступая по этому показателю не только ведущим экономическим державам, но и наиболее продвинутым латиноамериканским государствам - Бразилии, Мексике, Чили. Все это обстоит именно так. Но для целей нашего исследования важно подчеркнуть основные сложившиеся тренды: рост физических объемов и стоимости экспорта, его отраслевую и географическую диверсификацию, повышение макроэкономического веса внешнеторгового сектора. Дальнейшее развитие указанных тенденций в обозримом будущем может привести к усилению позиций Аргентины в системе международных торгово-экономических связей. Это, так сказать, позитивный вариант эволюции нынешней ситуации, сложившейся во внешнем секторе аргентинской экономики.

Однако вероятен и другой (менее благоприятный) сценарий развития событий. В середине 2008 г. повышательный тренд цен на многие сырьевые и продовольственные товары на мировых рынках сменился на понижательный. В частности, с начала июля по начало октября цена на сою снизилась на 37%, пшеницу - на 47, а кукурузу - на 50% http://www.infobae.com/notas/2.10.2008. По мнению ряда международных экспертов, цены на commodities продолжат падение и в 2009 году. Это напрямую затронуло интересы аргентинских экспортеров и в одночасье поставило под угрозу сохранение на высоком уровне положительного внешнеторгового сальдо, а следовательно - финансовую и макроэкономическую стабильность. В местной прессе появились статьи алармистской тональности, предрекавшие неминуемое наступление периода «тощих коров» - времени тяжелых экономических испытаний. Очевидно одно: многократно подтвержденная практикой волатильность мировых цен на сырьевые и продовольственные товары обязывает правящие круги Аргентины уделять максимальное внимание альтернативным внешнеторговым позициям и в первую очередь тем, которые связаны с приоритетным развитием «экономики знаний» и в целом постиндустриальных отраслей хозяйства.

В главе пятой «Сложности перехода на инновационный путь развития» анализируется широкий круг проблем, связанных с реализацией современного модернизационного проекта. Автор считает, что успех (или неуспех) аргентинской модернизации - ее четвертой волны - и перехода страны на инновационный путь развития в значительной степени будет зависеть от того, сможет ли нация в обозримом будущем преодолеть внутренние ограничители роста и «расшить узкие места» национальной хозяйственной системы. Во второй половине первого десятилетия ХХI в. наиболее проблемными зонами, вызывающими повышенное беспокойство политического руководства и бизнес-сообщества, стали три: инвестиции, энергетика, инфляция. В частности, инвестиционный климат в Аргентине в середине первого десятилетия ХХI в. оставался далеко не во всем благоприятным. Между тем, потребность в новых, прежде всего прямых капиталовложениях с высокой инновационной составляющей ощущалась все более остро, что было связано с изменением парадигмы экономического развития, переходом от восстановительного к инвестиционному этапу.

Проведенный в главе анализ аргентинских общественных реалий с позиций неоинституционализма позволяет диссертанту сделать вывод, что переход к более эффективным схемам управления экономикой (государственного регулирования в интересах стабильного роста) неразрывно связан с задачей повышения национального институционального качества, совершенствованием всех институтов, устранения все еще многочисленных институциональных перекосов, ловушек и дисфункций. Без этого нынешний модернизационный проект может оказаться под угрозой.

Глава завершается прогнозом развития Аргентины на период до 2020 года. При этом автор не склонен к прогнозным оценкам, основанным на экстраполяции краткосрочных трендов развития аргентинской экономики. Такой подход может себя не оправдать. Попытки «заглянуть в будущее» следует соотносить со всем историческим опытом аргентинской нации, а также - принимать в расчет общемировые тенденции, ставшие в последние годы предметом массированной «интеллектуальной атаки» как в российском научном сообществе, так и за рубежом См., например: Мировая экономика: прогноз до 2020 года (под редакцией академика А.А. Дынкина). М., 2007.. Поскольку содержащийся в диссертации прогноз носит вероятностный характер, то он не претендует на предсказание завтрашнего дня аргентинской экономики. Речь идет о другом - показать генеральную линию хозяйственного развития, которая может состояться при двух обязательных условиях: глобальная экономика преодолеет последствия финансовых потрясений и не вступит в полосу затяжного кризиса, а местная политическая власть не допустит фатальных макроэкономических просчетов (как это бывало в прошлом).

В диссертации подчеркивается, что два последних десятилетия стали для аргентинского государства периодом глубоких экономических и социально-политических сдвигов. Происходившие изменения не характеризовались однозначной направленностью, они изобиловали противоречиями, сочетали в себе позитивные и негативные компоненты, имели различные последствия с точки зрения стратегических интересов нации. Но именно на их основе можно выстраивать вероятный сценарий развития страны, которая в макроэкономическом плане должна сделать исторический выбор между сохранением преимущественно экспортно-сырьевой ориентации и переходом на траекторию инновационного развития. Это неизбежно потому, что на рубеже 2008-2009 годов Аргентина вплотную подошла к исчерпанию внутреннего потенциала той модели роста, которая обеспечивала хозяйственный подъем с 2003 г. (использование незагруженных производственных мощностей, эффект дешевого песо, избыток незанятой рабочей силы, резкий рост цен на экспортные товары). Результаты политических и экономических решений, которые примет аргентинское руководство в ближайшие год - два, будут ключевыми с точки зрения задач модернизации на период до 2020 г. и на более отдаленную перспективу.

В заключении подводятся общие итоги исследования и формулируются наиболее значимые выводы и положения, отражающие содержание диссертации.

Главные научные результаты. Изучение аргентинского опыта модернизации позволяет сформулировать ряд выводов и обобщений, которые выносятся на защиту диссертантом.

1. С 1880-х годов и по настоящее время аргентинская экономика пережила несколько модернизационных волн. Первая - пришлась на конец XIX и начало XX века, когда в канун старта современного мирового экономического роста Аргентина обладала уникальным набором благоприятных факторов для хозяйственного рывка. Но далеко не все эти факторы были задействованы в полной мере. В стране сложилась модель экспортно-сырьевой экономики, основанной на вывозе сельскохозяйственной продукции, в которой остро нуждалась Европа, переживавшая этап ускоренного индустриального развития. Благоприятная мировая конъюнктура позволила аргентинской нации «встать на ноги», в течение десятилетий занимать место в ряду наиболее богатых держав. Но открывшиеся возможности не были использованы для создания конкурентоспособной промышленности, выпускавшей средства производства, и страна все больше зависела от импорта машин, оборудования и технологий. Эту ситуацию не смогла радикально изменить и политика импортозамещения, проводившаяся с 1930_х годов. Другой слабостью модели была ее восприимчивость к перепадам цен на мировых рынках сырья и продовольствия: понижательные конъюнктурные изменения оказывали шоковое воздействие на аргентинскую экономику и порождали серьезные финансовые проблемы. Не случайно, внешняя задолженность стала для нее настоящим бичом. Хозяйственное развитие пробуксовывало, все больше характеризовалось неустойчивостью, а технико-технологическое отставание от передовых государств - усугублялось. Экономическая звезда Аргентины закатилась и своим примером страна подтвердила, что одного наличия природных богатств совершенно недостаточно для обеспечения долгосрочного устойчивого роста.

2. Вторая волна модернизации охватила 1940-1960-е годы и была связана с дирижизмом - расширением экономических компетенций национального государства, интенсивным ростом ряда базовых отраслей промышленного производства (в значительной мере - за счет аграрного сектора), укреплением позиций национальной науки и техники. В социально-политическом отношении это был период формирования современной структуры аргентинского социума - появления массового среднего класса, повышения роли профсоюзов, создания системы социального обеспечения, возникновения новых политических партий, зарождения институтов гражданского общества. Многое из того, что делалось в те годы, делалось Хустисиалистской партией, под знаменами перонизма и лично Х.Д. Пероном. Поступательное развитие этого процесса (при всех сложностях, противоречиях и недостатках) могло принести серьезные положительные плоды, но было нарушено вмешательством армии в политическую жизнь. Военные, отражавшие интересы консервативных сил (прежде всего аграрной олигархии), узурпировали власть, нанесли удар по демократическим институтам, усилили раскол общества, а в макроэкономической области - сместили вектор хозяйственного развития в сторону углубления зависимости от внешних факторов. Аргентина вступила в период политической турбулентности и финансово-экономических потрясений. Приметами того времени были: регулярные военные перевороты, политические репрессии, расцвет коррупции. При этом коррупция приобрела институциональный характер, внедрилась в механизм взаимодействия бизнеса и граждан с государством. Модернизационный проект не был до конца реализован и сошел на нет.

3. В 1970-1980-годы Аргентину с завидной регулярностью потрясали финансовые кризисы. В чем главная причина этого деструктивного явления? По-видимому, дело в том, что ни одно из правительств (ни гражданские, ни военные) не решалось на проведение глубоких структурных реформ, которые могли бы придать валютно-финансовой и денежной системам страны долгосрочную устойчивость и стабильность. Каждый раз, когда возникали бюджетные сложности, связанные с непомерными государственными расходами, аргентинские власти пытались подменить структурные преобразования мерами монетаристского характера, а этого, как выяснялось, было недостаточно. Например, в 1974-1976 гг. правительство прибегло к бесконтрольной денежной эмиссии и таким образом спровоцировало инфляционный всплеск.

4. О проблеме роста цен следует сказать особо. За 17 лет хронической инфляции (1975-1991 гг.) в Аргентине принималось несколько программ с целью остановить раскручивание инфляционной спирали, стабилизировать цены и макроэкономическое положение в целом. Так, в 1975 г. инфляция достигла рекордного к тому времени уровня в 182,8%, а в 1976 г. (год военного переворота) - составила 444%, превысив все мыслимые в тот момент пределы. Министр экономики военного режима Х.А. Мартинес де Ос попытался «сбить» инфляцию путем ограничения денежной эмиссии, а бюджетный дефицит финансировать с помощью внешних заимствований. Программа успеха не имела (инфляционная инерция оказалась слишком сильной), и единственным ее реальным последствием стала рецессия. В декабре 1978 г. в правительственную стратегию были внесены изменения - была предпринята попытка упорядочить и спрогнозировать процесс девальвации песо (так называемая «табличка»). Идея состояла в том, что инфляция будет постоянно снижаться. Но вновь инфляционная инерция «взяла верх» над планами властей. Цены обгоняли номинальное изменение обменного курса песо, аргентинская валюта оторвалась от экономической реальности и стала жить своей жизнью. Из сферы реальной экономики деловая активность переместилась в область финансовых спекуляций, в которых страна буквально захлебнулась. Возникло явление, вошедшее в историю Аргентины под названием «финансовая родина». В начале 1981 г. правивший военный режим был вынужден пойти на резкую девальвацию песо, далеко выходившую за рамки «таблички», а для покрытия огромного (суммарно почти 15 млрд. дол. за период 1976 - 1983 годов) Подсчитано по: Dos siglos de economнa argentina (1810-2004), p. 509. бюджетного дефицита пошел по пути наращивания внешнего и внутреннего долга. Политэкономия военных была близорука с точки зрения экономической науки и безответственна с точки зрения политики.

5. Учитывая провалы стабилизационных программ, носивших постепенный или ступенчатый характер, правительство Р. Альфонсина в 1985 г. попыталось действовать «хирургически»: ввело новую валюту (аустраль), заморозило цены и заработную плату, сократило бюджетный дефицит. Первоначальный результат превзошел ожидания - менее чем за полгода месячный показатель инфляции снизился с 42 до 2%. Но эйфория продолжалась недолго. Уже в 1986 г. дефицит бюджета вновь вырос, и правительство в очередной раз прибегло к помощи печатного станка, заполняя рынок обесценивавшимися банкнотами. «Подобно монстру, поднимающемуся из морской пучины, дефицит бюджета поглощал все финансовые ресурсы государства и наводил ужас на население…» - писали выдающиеся американские экономисты Пол Самуэльсон и Вильям Нордхаус Пол Э. Самуэльсон, Вильям Д. Нордхаус. Экономика. Москва - Санкт-Петербург - Киев, 2001, с. 572.. Драматическая развязка наступила в 1989 г., когда инфляция (точнее - первая в аргентинской истории гиперинфляция) в годовом исчислении превысила 3000%, перечеркнув все попытки стабилизации без проведения структурных преобразований. Страна столкнулась с айсбергом финансово-экономических проблем, который отправил на дно «аргентинский Титаник».

6. Попытка структурных реформ была предпринята «под политической крышей» правительства К. Менема неолиберальной командой во главе с Д. Кавалло (он приобрел поистине мировую известность и стал именем нарицательным) в рамках новой, третьей по счету модернизаторской волны. В 1990-е годы целеполагание развития аргентинской экономики (и общества в целом) оказалось в руках именно этой сравнительно узкой группы неолиберальных реформаторов, которые в силу определенного стечения обстоятельств не встретили сколько-нибудь организованной и влиятельной оппозиции, что серьезно облегчило реализацию программы жестких рыночных реформ.

Перонистские лидеры во главе с К. Менемом, еще недавно клявшиеся в верности идеям Х.Д. Перона, придя к власти, провели форсированный демонтаж госсектора и открыли национальную экономику международной конкуренции, к которой местные предприниматели не были готовы. Тем не менее, неолиберальная философия была принята аргентинским истеблишментом и закреплена в серии законов, легших в основание новой экономической политики. Но и в данном случае на первый план выдвинулись монетаристские паллиативы решения бюджетных проблем, закончившиеся крахом уже при правительстве Ф. де ла Руа, которое продолжило линию на углубление внешней финансовой зависимости и вплотную подвело страну к крупнейшему дефолту. Другой важнейшей стратегической ошибкой реформаторов 1990-х годов был своего рода экономический детерминизм - идея о том, что вслед за развитием рынка будут автоматически решаться социальные проблемы. Этого не произошло и не могло произойти по определению.

7. Сегодня, особенно после мирового финансового кризиса 2008 г. неолиберальные рецепты выглядят исторической иронией. Но в 1990-е годы диапазон структурных реформ был весьма широк и охватил некоторые формальные и неформальные институты, которые традиционно составляли «аргентинскую модель» развития. Вопрос в том, в какой степени неолиберальные преобразования подвергли эрозии традиционные институты и заложили основу новой институциональной структуры. Реформы носили четкую направленность на сужение прямой социальной ответственности государства, что открыто противоречило аргентинской традиции, сложившейся во времена правления перонистов и, в основных чертах, сохранившейся до начала 90-х годов прошлого века. Сказанное отнюдь не отменяет того факта, что к началу нынешнего столетия в Аргентине сформировалась открытая экономическая система, включающая в себя хотя и несовершенные, но функционирующие рыночные институты.

8. Эмпирические исследования показали, что в 1990-е годы норма накоплений в стране была ощутимо выше нормы сбережений. Это означало, что инвестиционный процесс в значительной мере обеспечивался за счет притока ресурсов извне в самых различных формах: прямые и портфельные инвестиции, частные и государственные заимствования. При этом основной формой прямых иностранных инвестиций стали слияния и поглощения местных компаний в контексте неолиберальных реформ. Нараставшая экзогенная уязвимость экономики требовала целенаправленных мер по защите общенациональных интересов, но на деле правящие круги с упорством, достойным лучшего применения, продолжали погружать страну в трясину внешней задолженности. В 1990-х годах аргентинская экономика в значительной степени формировалась и, более того, регулировалась за счет внешних финансовых потоков, включая значительные объемы так называемых «горячих денег».

9. Аргентинский опыт рыночных реформ лишний раз продемонстрировал, что мир неолиберализма - жесткий, если не сказать жестокий, и лишен социальных сантиментов. Миллионы аргентинцев попали в маховик неолиберализма и заплатили за это одним из самых глубоких кризисов за всю национальную историю. Не случайно, обещание покончить с коррупцией и восстановить социальную справедливость стало главным фактором возбуждения электората и его консолидации вокруг оппозиционного блока «Альянс», победившего на выборах 1999 года. Кабинету во главе с Ф. де ла Руа досталось непростое наследство и приходилось принимать решения в рамках неолиберальной парадигмы, которая себя уже исчерпала и нуждалась в срочной замене. Но замены не было. Власти предпочли не вырабатывать новую стратегию развития, а выжимать все возможное из монетаристской модели Политолог Фернандо А. Иглесиас назвал правление Ф. де ла Руа «карикатурной версией аргентинского левоцентризма». - Fernando A. Iglesias. Kirchner & Yo. Buenos Aires, 2007, p. 181.. В этом - корень многих ошибок, допущенных правительством Ф. де ла Руа в не зависимости от того, кто в данный момент занимал пост министра экономики. Принимаемые решения были несопоставимы с масштабами возникших к тому времени проблем.

10. Регрессивная тенденция хозяйственного развития Аргентины на рубеже XX и XXI веков поставила под сомнение эффективность как самих реформ 1990_х годов, так и дееспособность власти. Нисходящий тренд в развитии экономики и стремительно нараставшие финансовые трудности не только спровоцировали позорную отставку правительства «Альянса», но и предопределили значительные изменения в расстановке политических сил в стране, которые произошли в 2002-2003 годах. Наложение проблемных явлений в разных областях экономики и политики дало о себе знать сразу по нескольким направлениям: обвальное падение престижа правительства (потеря управляемости), финансово-экономический тупик, взрыв социального недовольства. Без адекватных мер реагирования со стороны властей общественная ситуация стремительно обострялась. Ветры кризиса унесли с собой и правительство Ф. де ла Руа, и режим «конвертируемости», и «финансовую родину». Возникла реальная угроза того, что охватившие Аргентину потрясения через «эффект рикошета» негативно повлияют на общерегиональную экономическую динамику и даже спровоцируют цепную реакцию хозяйственных и финансовых осложнений в соседних странах. Но аргентинская нация сумела удержаться над пропастью, найти в себе силы для преодоления кризисных явлений и предпринять новый (беспрецедентный в ее истории) хозяйственный рывок.

11. В начале нового тысячелетия на концептуальной основе «неодесаррольизма» (своеобразного ребрендинга десаррольизма 1950 - 1960-х годов) начал реализовываться очередной, четвертый модернизационный проект. В области макроэкономической политики аргентинские власти извлекли уроки из периода неолиберальных реформ и кризиса 2001 - 2002 годов. Это видно по более ответственной валютно-финансовой и денежной политике, которая позволила сократить внешний долг, обеспечить профицит бюджета и активное внешнеторговое сальдо, поддерживать конкурентоспособный обменный курс песо, сдерживать (правда, не слишком успешно) спираль инфляции. Реальностью стали: высокие темпы экономического роста, инновационные проекты, реиндустриализация, экспортный рывок, ощутимое снижение уровней безработицы и бедности.

12. Обращает на себя внимание нетрадиционный способ выхода из кризиса 2001 - 2002 годов. В отличие от похожих ситуаций, когда преодоление кризисных последствий осуществлялось при опоре на международные финансовые институты (прежде всего - МВФ) и с использованием крупных заемных средств, правительства Э. Дуальде и Н. Киршнера пошли по иному пути. А именно: сделали упор на собственные силы и максимально задействовали имевшиеся внутренние ресурсы национальной экономики и потенциал местного бизнес-сообщества. Официальный Буэнос-Айрес создал необходимые макроэкономические условия и ориентировал предпринимателей на активизацию производственной и внешнеторговой деятельности. Данная стратегия принесла положительные результаты, и в течение исторически короткого срока Аргентина не только полностью восстановилась после глубокого хозяйственного провала, но и начала выходить на новые, более высокие рубежи социально-экономического и технико-технологического развития, упрочила свои позиции на глобальных рынках.

13. Переводя политику аргентинских правящих кругов посткризисного периода на язык макроэкономического анализа, можно констатировать, что они стремились к достижению двух фундаментальных целей:

1. внутреннего баланса - такой комбинации уровней производства и цен, при которой обеспечивается максимальная занятость и устойчиво низкий уровень инфляции;

2. внешнего дисбаланса - превышения экспорта над импортом, необходимого для обеспечения профицита внешней торговли и пополнения валютных резервов, а также выполнения международных финансовых обязательств.

Для достижения этих целей правительство Н. Киршнера использовало основные известные из теории и практики инструменты экономической политики регулирования спроса (управление спросом - demand management):

- стратегию изменения расходов (expenditure-changing policies) - управление спросом путем маневрирования денежной и бюджетной политикой. Аргентинские власти избрали мягкую (easy) денежную политику, означающую постепенный (без резких движений) рост денежной массы и курс на снижение процентных ставок, а также экспансионистскую (expansionary) бюджетную политику, основанную на последовательном росте государственных расходов, что, по замыслу Розового дома, должно через механизм мультипликации привести к расширению внутреннего производства и увеличению экспорта;

- стратегию переключения расходов (expenditure-switching policies) - управление спросом, предусматривающее маневрирование валютным курсом (девальвацию песо) для переключения расходов с иностранных товаров на местные и стимулирования потребления и производства.

14. В 2003-2008 годах Аргентина не просто повторила (значительно менее продолжительный) экономический спурт 1991-1994 годов в количественном смысле, но и добилась качественных подвижек в системе национального хозяйства. В результате в первое десятилетие XXI века аргентинские власти (опираясь на уже достигнутый потенциал и используя новые рычаги государственной политики и частно-государственного партнерства) предприняли усилие по диверсификации и модернизации национальных хозяйственных структур. Тем самым была ликвидирована угроза узкой специализации, которая могла в долгосрочном плане законсервировать экономическое отставание страны, накопившееся в 70 - 80-е годы прошлого столетия.

15. В настоящее время Аргентина обладает неординарным общеэкономическим - аграрным и промышленным - потенциалом и значительным массивом сравнительно образованной и квалифицированной рабочей силы. В сочетании с огромными (и далеко не полностью задействованными) природными ресурсами, сравнительно развитой сферой услуг, работающим банковским сектором и устойчивой политической системой это обеспечивает правящему классу и обществу в целом относительную самостоятельность и суверенность в принятии стратегических решений о будущем страны.

16. Экономическая динамика последних лет и положительные тенденции в социальной сфере (рост реальных доходов основной части населения) сопровождаются постепенной сменой в иерархии факторов хозяйственного развития. В том числе: ощутимое повышение роли внутреннего платежеспособного спроса на товары и услуги; дальнейшее расширение круга значимых источников инвестиционной инициативы - государство, местные власти, частные аргентинские корпорации и финансовые институты, индивидуальные инвесторы, иностранные компании и банки, включая региональные и международные, и т. д. (появление так называемого эффекта «самовоспроизводящегося спроса» на инвестиции); некоторое усиление влияния научно-технологического компонента в процессе воспроизводства; рост воздействия интеграционных процессов в рамках Меркосур и шире - в южноамериканском масштабе.

17. В целом страна выбирает вектор на развитие «экономики знаний», отнюдь не отказываясь от опоры на традиционные отрасли хозяйства, которые адаптируются к требованиям сегодняшнего дня и наполняются достижениями «новой экономики». Но нельзя отрываться от реальности, состоящей в том, что подлинный прорыв на инновационном направлении все еще блокируется недостаточными вложениями в сферу НИР и образование, а также многими институциональными проблемами. Узел острых противоречий завязался вокруг отношений правительства с аграрным истеблишментом. Лидеры сельскохозяйственного производства традиционно ощущают себя безраздельными хозяевами аграрной ренты и тех сверхдоходов, которые в посткризисный период им принесли благоприятная мировая конъюнктура (высокий уровень цен) и внутренние макроэкономические условия (низкий обменный курс песо), а потому не слишком склонны делиться прибылями с властью и остальным обществом. Отсюда - болезненная реакция аграриев на введение экспортных налогов (особенно «мобильных»), попытки сдерживать рост цен, ограничивать экспорт и регулировать рынки продовольственных товаров. В основе «враждебности» сельхозпроизводителей - та «матрица латифундистского землеустройства, которая определила характер аграрного развития» Аргентины Osvaldo Barsky. Miseria de un paнs ganadero. - Clarнn, 30.12.2006..

18. Новая модель, которую диссертант определяет как «неодесаррольистскую», не свободна от политических ошибок и сильных элементов популизма, засорена коррупцией, а в макроэкономическом смысле - пока не отвечает в полной мере жестким требованиям глобализации и постиндустриальных реалий. Однако нельзя не видеть, что аргентинская модернизационная парадигма обладает значительным потенциалом и при прочих благоприятных условиях способна обеспечить переход национальной экономики на более высокий качественный уровень. Но верно и то, что многие до сих пор не решенные хозяйственные проблемы обусловлены недостаточно эффективной институциональной средой, не позволяющей в полной мере задействовать механизмы саморазвития национальной экономики. Аргентинское общество (и, прежде всего - класс предпринимателей) вправе ожидать от властей целенаправленных усилий по созданию благоприятного правового климата, укреплению демократических порядков, выкорчевыванию коррупции и ликвидации излишних юридических, регламентационных и других барьеров, все еще мешающих развитию бизнеса. Перспективы развития страны зависят от оздоровления основных институтов не меньше, чем от состояния ее ресурсов - капитала, труда, науки и технологий. Необходимо подвести надежный институциональный фундамент под новую модель экономического роста. Другими словами: дальнейшее поступательное развитие Аргентины во многом зависит от продвижения вперед в создании обновленной институциональной среды. Именно в избавлении от традиционных институциональных слабостей кроется решение аргентинской загадки, сформулированной в начале книги: в чем причина периодических провалов национальной экономики? Можно с большой долей уверенности утверждать, что главная причина отставания страны от передовых государств - исторически длительное сохранение контрпродуктивных институтов (во многом неформальных), изнутри подрывающих процесс национального экономического и социально-политического развития. Это обстоятельство отметила и нынешняя глава государства К. Фернандес де Киршнер, заявившая: «Труд и производство - это вопросы культуры, а не экономический феномен» La Naciуn, 20.08.2008.. По-видимому, общим вектором изменений в институциональной структуре аргентинской экономики станет усиление частно-государственного партнерства нового типа и повышение социальной ответственности частного бизнеса. Со всей очевидностью на первый план выдвигается задача совершенствования национального хозяйственного механизма на основе эффективного сочетания рыночной инициативы и рациональной регулирующей деятельности государства. В этой связи перед страной в полный рост встает проблема прочного закрепления имеющихся положительных сдвигов, дальнейшего улучшения макроэкономической обстановки и, прежде всего, повышения качества государственного регулирования и администрирования.

19. Буэнос-Айрес - весомый фактор влияния в Латинской Америке и все более активный игрок на международном торгово-экономическом и политическом поле. В чем состоит интрига дальнейшего встраивания Аргентины в мирохозяйственные процессы? Можно утверждать, что укрепление ее международных позиций неразрывно связано, во-первых, с последовательным проведением эффективной внутренней хозяйственной политики и, во-вторых, с углублением и совершенствованием интеграционного взаимодействия с региональной и глобальной экономикой на основе активного использования механизмов «конкурентной либерализации». В этом - серьезный резерв и еще далеко не полностью задействованный потенциал долговременного стабильного роста аргентинской экономики.

20. Аргентина в последние десятилетия пережила несколько «высших точек общественного оптимизма»: в 1974 г., когда в страну после долгой эмиграции вернулся Х.Д. Перон, в 1983 г. в связи с переходом от авторитаризма к демократии, в 1985 г., когда был принят «План Аустраль», в 1989 г. в ответ на предвыборные обещания К. Менема, в 1999 г., отмечая окончание «эры менемизма» и электоральную победу «Альянса». Каждый раз возникшие надежды оборачивались горькими разочарованиями. Данный тезис указывает на наличие множества экономических и политических рисков, серьезных внешних и внутренних вызовов, с которыми ежеминутно сталкивается аргентинская нация. Никакая власть в Буэнос-Айресе не застрахована от того, что «девятый вал» таких, например, проблем, как мировой финансовый коллапс, не опрокинет ее планы и расчеты. Это - питательного среда пессимизма, характерного для миллионов аргентинцев, наученных, что называется, горьким опытом. Но отличительная черта современной ситуации в том, что впервые за долгие годы национальная стратегия опирается не на экзогенные факторы, а в первую очередь - на внутренние источники роста. Данное обстоятельство внушает надежды на конечный исторический успех нынешнего модернизационного проекта.

21. Подводя общий итог, сформулируем магистральный вывод. Стратегическая задача аргентинских властей - обеспечение качественного долговременного и непрерывного экономического роста, гарантирующего увеличение занятости, сокращение бедности и более справедливое распределение доходов. Главными параметрами такого роста на обозримую перспективу должны быть, на наш взгляд, следующие:

- здоровая макроэкономика, включающая результативные антиинфляционные меры, сбалансированную денежную и бюджетную политику и реалистичный (конкурентоспособный) валютный курс;

- активная структурная и институциональная политика, создающая благоприятную рыночную среду и эффективную правовую систему;

- продуманная промышленная и научно-техническая политика, стимулирующая опережающее развитие науки, высокотехнологичных производств и информационно-сервисных секторов, а также модернизацию традиционных отраслей;

- либеральный в своей основе, но взвешенный и разумный торговый и валютный режим, обеспечивающий открытость экономики для международных обменов и инвестиций, которые в конкретных условиях Аргентины являются важнейшим источником получения передовых технологий и повышения производительности труда;

- глобальная экспортная экспансия, опирающаяся на государственную поддержку и использующая весь арсенал средств «конкурентной либерализации»;

- изобретательная социальная политика, включающая создание механизмов целевых гарантий для наиболее нуждающихся слоев населения и постоянное совершенствование современной общенациональной системы образования;

- эффективное государственное управление, означающее (в первую очередь) правительство, служащее интересам всего общества, а не отдельных групп и кланов, правительство, которое способно реально ограничить коррупцию до общественно приемлемых масштабов.

Реализация данного сценария уже в среднесрочной перспективе способна ощутимо укрепить инновационные контуры аргентинской экономики, обеспечить ее дальнейшую диверсификацию и усилить глобальную значимость. Одновременная структурная, институциональная, инновационная и содержательная модернизация может дать системный эффект развития.

22. Еще одно обстоятельство. То, что произошло в Аргентине после кризиса 2001 -2002 годов в известной степени является элементом борьбы между двумя условными моделями: либерально-демократическим капитализмом и «авторитарным или государственническим капитализмом», пришедшим на смену традиционному дирижизму. Если в 1990-е годы государство было уходящей натурой, то в посткризисный период оно стало динамично «выходить из подполья». Многие инструменты поддержания экономического роста находятся в руках государства, чья политика (по сравнению с периодом неолиберальных реформ) характеризуется иной идейной направленностью и большей стратегической четкостью. Ключевым фактором роста становится использование бюджетных средств (и госуправления в целом) в сочетании с наращиванием усилий частного сектора, включая и транснациональный капитал, особенно - латиноамериканского происхождения. В итоге выстраивается новая модель частно-государственного партнерства, в рамках которой осуществляется нехарактерная для традиционных аргентинских реалий попытка сотрудничества на основе разделения ответственности. Союз власти с лояльным ей бизнесом - концепт современного политического и социально-экономического проекта для Аргентины.

23. И последнее. По логике эффективного политического управления, задача власти заключается в преобразовании имеющихся элементов общественного согласия в долгосрочную стратегию экономического роста, которая бы встретила активную поддержку нации. Здесь требуется такой подход к внутренним и внешним реалиям, в котором воедино сольются традиционные ценности и современный прагматизм глобального толка (старые и новые институты). Вывод аргентинской нации на траекторию устойчивого инновационного развития - высший государственный пилотаж, предъявляющий к политическому руководству, национальному бизнес-сообществу и всему социуму повышенные и строгие требования. Самое ближайшее время покажет, смогут ли аргентинский политический и предпринимательский класс, общество в целом оказаться на высоте положения и обеспечить достойное будущее своей стране.

По теме диссертации опубликованы следующие работы

Монографии, брошюры:

1. Аргентинская экономика перед вызовами модернизации. М.: ИЛА РАН, 2008, 25,3 п. л.

2. Аргентина: тенденции развития и сотрудничество с Россией. М.: ИЛА РАН, 2005, 4,5 п. л.

Брошюры из серии «Сообщения корреспондентов ИЛА»

1. Аргентина в движении неприсоединения, 1986, № 4, 0,9 п. л.

2. Аргентина: правящая партия Гражданский радикальный союз, 1987, № 7, 1,5 п. л.

3. Аргентина: актуальные проблемы экономического и социально-политического развития, 1987, № 8, 3,1 п. л.

4. Аргентина: выборы и политика, 1987, № 10, 2,4 п. л.

5. Положение в Компартии Аргентины, 1988, № 15, 0,6 п. л.

6. Экономическое и социально-политическое по ложение в Аргентине и предвыборная борьба, 1988, № 18, 2,8 п. л.

Статьи в рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК:

1. Три года правления радикалов //Латинская Америка. М.: 1987, № 2 (1,0 п. л.).

2. Выборы и политика в Аргентине //Латинская Америка. М.: 1989, № 5 (1,0 п. л.).

3. Проблемы и надежды «менемстройки» //Латинская Америка. М.: 1990, № 3 (1,0 п. л.).

4. Выступление на дискуссии Аргентинский кризис: причины, последствия, уроки //Латинская Америка. М.: 2002, № 4 (0,3 п. л.).

5. Аргентина: цикл иллюзий и разочарований //Латинская Америка. М.: 2002, № 5, 6 (2,0 п. л.).

6. Две страны, два кризиса //Латинская Америка. М.: 2002, № 4 (0,3 п. л.).

7. Аргентина: пейзаж после дефолта //Латинская Аме рика. М.: 2004, № 8, 9 (2,0 п. л.).

8. Аргентина: кризис преодолен, долги остались //Латинская Америка. М.: 2005, № 6 (1,0 п. л.)

9. Россия - Аргентина: имидж, политика, бизнес //Латинская Америка. М.: 2007, № 10 (1,0 п. л.).

10. Об «эффекте джаза». Мировой финансовый кризис и реакция Буэнос-Айреса //Латинская Америка. М.: 2008, № 10 (1,0 п. л.).

Другие публикации:

1. Аргентинский кризис и интересы европейского бизнеса //Актуальные проблемы Европы. М.: 2004, № 3, 1,5 п. л.

2. Аргентина // «Левый поворот» в Латинской Америке. М.: ИЛА РАН, 2007, 0,4 п. л.

3. Энергетическая аритмия Аргентины //Мировая энергетика. М.: 2007, 0,3 п. л.

4. Economнa argentina: las olas de la modernizaciуn //Iberoamйrica. Moscъ: 2008, № 4, 1,0 п. л.

Общее количество опубликованных автором научных работ - 160, суммарным объемом свыше 150 п. л.

Размещено на Allbest.ru