Стратегия 2050: справится ли Россия с вызовами глобализации?

Используя данные о товарной структуре экспорта стран мира, Р.Хаусманном и Клингером был построен показатель, измеряющий расстояние между товарами. Он рассчитывается как обратная величина к вероятности того, что страна, экспортирует один товар, при условии, что она экспортирует и другой. Изучение поля таких товаров, позволяет выделить несколько крупных товарных агломераций, в рамках которых товары расположены близко друг к другу, и - тем самым - диверсификация от одного товара к другому может происходить сравнительно легко. Это группа электронных товаров, тканей, одежды, и традиционных промышленных отраслей. Остальные товары, расположены на сравнительно далеком расстоянии друг от друга, и естественным образом диверсифицировать экономику, специализирующуюся на экспорте таких товаров, будет сложно. Важнейшее место среди таких секторов занимают природные ресурсы и сельскохозяйственные товары.

Рис. 4. Индекс дохода, соответствующий экспортной специализации стран мира. Для расчета индекса по каждому товару был рассчитан средний ВВП страны, его экспортирующей. Средневзвешенное этих показателей, где в качестве весов использована доля в экспортной корзине, и является индексом дохода. На рисунке крупным шрифтом выделено положение России и других стран СНГ.

Из сказанного ясно, что успех азиатских стран в последние 40 лет связан с тем, что они смогли найти для себя специализацию в достаточно плотном, с точки зрения расстояний между товарами, кластере электронных товаров, и потом просто расширяли эту специализацию. А как же обстоят в этой связи дела у России? Группа под руководством Р. Хаусманна и независимо от них группа исследователей из ЦЭФИРа рассчитали расстояния между товарами экспортной специализации России. Обе группы исследователей получили одинаковые результаты Работа ЦЭФИР проводилась в сотрудничестве с ЦСР и МЭРТ.. Российская экспортная корзина в 2005 году по своей структуре соответствовала стране с доходами на душу населения почти 11 тысяч долларов (в текущих ценах), притом, что фактический доход на душу населения составлял 4.5 тыс. долларов. То есть, если судить по этому показателю, то Россия может использовать экспорт как «двигатель» своего развития. Однако реализовать такую стратегию без специальной государственной политики будет сложно. Дело в том, что российский экспорт находится на периферии поля товаров, и расстояния до ближайших товаров от существующей экспортной корзины чрезвычайно велики. Поэтому естественная или «органическая» диверсификация российской экономики чрезвычайно затруднена, и это является важнейшим вызовом для экономической политики. При сложившейся структуре производства необходимо искать инструменты стимулирования инвестиций не только в ближайшие товары, но и в товары, находящиеся в тех агломерациях, где затем можно будет легко осуществлять органическую диверсификацию. Осуществление подобных инвестиций связано с большим риском, поскольку непонятно, будут ли такие инвестиции коммерчески прибыльными. Поэтому, необходимы государственные институты, поддерживающие гибкость экономической структуры России и стимулирующие экспериментирование (естественно направленное на рост производительности) как со стороны бизнеса, так и со стороны самого государства в сфере функционирования институтов, поддерживающих бизнес.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рис. 5. «Расстояние» до экспортной корзины. Расстояние является обратной величиной по отношению к вероятности того, что страна начнет экспортировать соответствующий товар при условии, что она уже экспортирует другой товар. Карта расстояний показывает насколько легко страна может дифференцировать свой экспорт. Чем расстояния (ось абсцисс) меньше, тем легче стране дифференцировать экспорт.

Отметим, что методика Р. Хаусманна не позволяет рассчитать потенциал диверсификации в секторе услуг, в том числе инженерных и высокотехнологичных. Это связано просто с тем, что статистика торговли услугами находится на весьма низком уровне, и не позволяет провести необходимые расчеты. Но это не отменяет того, что потенциал для диверсификации в этом секторе, и в секторах, связанных с экономикой знаний у России есть. В частности, существует серьезный потенциал для создания компаний, предоставляющих услуги или разрабатывающих и продающих дизайн и технологии в областях производства товаров и услуг, связанных с такими дисциплинами как программирование, инжиниринг, физика, химия и биохимия. Компании эти могут формироваться вокруг имеющейся в России образовательной и научной базы, и быть встроенными в международные производственные цепочки.

Еще одним каналом диверсификации экспорта могло бы быть повышение качества уже экспортируемой продукции. Но и в этом случае анализ Р. Хаусманна показывает, что Россия экспортирует товары, с неширокими возможностями по наращиванию их качества, и в этой группе она уже производит товары высокого качества (см. рис. 6) Презентация Р.Хауссмана на семинаре в ЦСР в Москве 29 января 2008 года.. Действительно, как можно повысить качество природного газа? А качество нефти зависит от имеющихся ресурсов, в то время как перерабатывать нефть выгодно уже в непосредственной близости от потребителя.

Безусловно, на все вышесказанное можно возразить, что производство в России гораздо более дифференцированно, чем ее экспорт. России просто надо повысить качество товаров до конкурентоспособного уровня, а также приобрести компетенции в сфере дистрибуции и маркетинга товаров и услуг за рубежом. Но решение этой задачи равносильно решению задачи о том, чтобы создать экспортный потенциал в новой для России сфере.

3.2 Институциональная среда как барьер для диверсификации и смены специализации

Рис. 6. Возможности диверсификации за счет повышения качества товаров

Из вышесказанного следует, что для диверсификации экономики, имеющей структуру близкую к Российской, нужны два вида институтов: государственные институты, стимулирующие инвестиции в новые сферы деятельности, и частные и государственные институты, обеспечивающие работу предприятий в новых секторах на российском и глобальном рынках. Причем структура институтов второго типа существенно зависит от той новой специализации, которая будет складываться в России. Однако и в первом и во втором случае можно выделить некоторые основные черты, которыми должны отличаться эти институты. К таким чертам относятся:

l Стимулирование инноваций и инвестиций в новые для страны отрасли и сферы деятельности. Оба этих типа инвестиций связаны с повышенным риском.

l Система институтов, позволяющая снизить информационные проблемы, возникающие у бизнеса при вхождении в новые сферы деятельности или возникающие в процессе работы в этой сфере. Примеры: консалтинговые услуги, бенчмаркинг, юридические услуги и т.д.,

l Система защиты контрактов и прав собственности, способная обеспечивать высокий уровень защиты интересов сторон, даже в условиях высокой степени неопределенности и больших рисков,

l Возможности по финансированию рискованных проектов, то есть по разделению финансовых рисков между различными группами инвесторов.

l Системы подготовки и переподготовки кадров, и приобретения компетенций, способные быстро перестраиваться под нужды новых сфер деятельности.

Важность первых двух факторов показана в работах того же Р.Хаусманна, упомянутых выше. Эти работы как раз и говорят о том, что риски инвестиций в новые сферы деятельности связаны с информационными проблемами: даже если сфера деятельности не является инновационной, но является новой для данной страны, то существует проблема информационных экстерналий. Те инвесторы, которые инвестируют первыми, берут на себя большие риски таких инвестиций, но если их выбор оказывается правильным, то они быстро лишаются выигрыша, поскольку других инвесторы следуют за ними. Поэтому, в странах, где «органическая» диверсификация затруднена, необходима целенаправленная политика государства по созданию институтов, стимулирующих инвестиции, и снижающих информационные экстерналии.

В отношении системы защиты контрактов, можно сослаться на работу Д.Берковица и К.Пистор, Daniel Berkowitz, Katharina Pistor and Johannes Moenius " Legal Institutions and International Trade Flows," Michigan Journal of International Law 26(1): 163-198, Fall 2004. которая говорит о том, что экспорт дифференцированных высокотехнологичных товаров слабее развит в странах, с плохой защитой контрактов. Качество дифференцируемых товаров сложно проверить, и их реальные свойства проявляются уже в процессе потребления. Поэтому в этой сфере чрезвычайно важна репутация продавца, а также система защиты контрактов, которая обеспечивает покупателю возможность возместить свой ущерб, в случае несоответствия купленного товара его заявленному качеству. И в случае международной торговли такая система защиты контрактов должна существовать в стране-продавце. Первоначальные представления о том, что этот принцип действительно работает можно получить из Графика рис. 7, где по оси абсцисс отложена доля в экспорте страны высоко- и средневысокотехнологичных товаров по методологии ОЭСР, а по оси ординат индекс качества институтов Всемирного экономического форума.

Важность наличия системы финансирования рисковых проектов сложно недооценить, поскольку без этой компоненты сложно реализовывать такие проекты. Эта система может быть как частной, и тогда это могут быть, к примеру, институты венчурного финансирования, которые опираются в своей деятельности на хорошо развитую в целом финансовую систему. Система может быть и государственной, и включать в себя венчурные фонды, финансируемые за счет бюджетных средств.

Рис. 7. Взаимосвязь между качеством экспорта и качеством институтов

Очевидно, что с переходом страны к развитию на технологической границе, должно расти пропорциональное количество частных венчурных фондов, но на первоначальных этапах основу системы вполне могут составлять государственные фонды.

Гибкая система обучения и переобучения необходима не только для того, чтобы облегчить бизнесу задачу инвестирования в новые сектора, но и для того, чтобы снизить социальные проблемы работников, связанные с изменением структуры экономики. При динамичном развитии экономики, ее структура вполне может несколько раз существенно поменяться за период жизни одного поколения. Поэтому необходимо иметь не только систему подготовки, но и переподготовки кадров, теряющих работу из-за того, что их сфера деятельности в данной стране становится неконкурентоспособной с производителями из других стран.

Насколько хорошо развиты в России названные выше элементы институциональной среды? В последние годы в стране стали создаваться так называемые институты развития - ОЭЗ, Банк Развития, Венчурная компания, - задачей который является оказание финансовой поддержки, а в случае с ОЭЗ также и административной и инфраструктурной поддержки, процессу создания новых или инновационных бизнесов. Эти структуры только начинают работать, об их вкладе в процесс диверсификации говорить пока рано. Можно только констатировать, что начальный этап деятельности таких структур протекает довольно длительное время, и что, по крайней мере, на взгляд стороннего наблюдателя, их деятельность пока не соответствует наилучшим международным образцам. Еще одним набирающим обороты явлением является политика региональных властей по привлечению инвестиций. В регионах создаются департаменты в органах государственной власти или работающие на принципах частно-государственного партнерства агентства по привлечению инвестиций. Такие структуры помогают потенциальным инвесторам с выбором земельных участков и оформлением документации, а также оказывают другие услуги. Подобной деятельностью в отношении крупных инвесторов на федеральном уровне занимался МЭРТ, а в настоящее время создается специализированное агентство.

Несмотря на наличие специализированных структур, оказывающих помощь инвесторам, именно проблемы с созданием нового бизнеса - получение земельных участков, получение лицензий на строительство, время и затраты на подключение к энергетическим и телекоммуникационным сетям, - рассматриваются успешным российским бизнесом и международными экспертами как важнейшая проблема. Согласно обследованию Всемирного банка Doing Business в сфере получения лицензий на строительство Россия находится на 163 месте в мире, то есть занимает по этому показателю одно из последних мест в рейтинге. Опросы BEEPS и ICA позволяют проследить тенденцию к ухудшению условий доступа к объектам инфраструктуры. К примеру, между 2002 2005 годами среднее время подключения к электрическим сетям выросло с 6 до 16 дней, а время подключения к телефонным сетям с 14 до 20 дней Юдаева (2008) «Деловой климат и конкурентоспособность: можно ли считать безобидными институциональные проблемы в России?», рукопись, ВШЭ.. Данные международных сравнений сочетаются с результатами детальных опросов российских компаний. К примеру, результаты регрессионного анализа, проведенного на основе данных, собранных в рамках проекта ВШЭ и Всемирного банка по анализу конкурентоспособности предприятий, показывают, что для наиболее конкурентоспособных предприятий, и предприятий, расширяющих свои производственные мощности, наиболее ограничивающими факторами являются проблемы получения и оформления земельных участков, получения разрешений на строительство и оформления проектной документации Там же.. Данные проведенного осенью 2007 года опроса участников Кубанского Инвестиционного форума, показали, что проблема в последние годы только усиливается, в том числе за счет того, что растут сложности с подключением к объектам инфраструктуры (рис. 8) Опрос проводился МЭРТ. Всем участникам форума была роздана анкета для самозаполнения. Результаты приводятся по тем анкетам, по которым были получены ответы. Анкетирование было анонимным.. При этом российских инвесторов проблема доступа к земле и качества объектов инфраструктуры волнуют приблизительно в одинаковой степени, а иностранных инвесторов больше, чем все другие факторы волнует проблема качества инфраструктуры. И для иностранных, и для отечественных инвесторов доступность информации о регионе составляет третью по важности проблему, что является косвенным признаком того, что система информирования инвесторов и оказания им информационной помощи работает пока не очень хорошо.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рис. 8. Результаты опроса инвесторов на Кубанском инвестиционном форуме. В Опросе участвовали 182 российских, и 169 иностранных компании.

Если говорить о системе защиты контрактов и прав собственности, то по этому вопросу существуют значительные расхождения между результатами международных сравнений и результатами опросов отечественных предприятий о важности тех или иных проблем. В международных сравнениях по качеству институтов, ответственных за защиту контрактов и прав собственности Россия находится в нижней части списка. К примеру, по уровню доверия судам, по качеству бюрократического аппарата, и по последовательности и предсказуемости интерпретации законодательства Россия отстает не только от стран Западной Европы и ОЭСР, но и от таких стран СНГ как Казахстан, Беларусь и Украина Юдаева (2008) «Деловой климат и конкурентоспособность: можно ли считать безобидными институциональные проблемы в России?», рукопись, ВШЭ. . Растет в России и коррупция, которую часто интерпретируют как один из показателей степени защиты прав собственности. Коррупция налоговых органов в России находится на более высоком уровне, чем в вышеперечисленных странах СНГ, а также выше среднего уровня по миру в целом, согласно опросам ICA. Однако высокая коррупция компенсируется более высоким, чем в ОЭСР и в перечисленных выше странах СНГ уровнем сокрытия выпуска от налоговых органов. Возможно именно поэтому только 24% российских компаний, участвовавших в опросе Всемирного Банка и ВШЭ, признали коррупцию важной проблемой. Для существующих компаний возможность подкупа чиновника в целях ухода от налогов или других целях может цениться дороже, чем проблемы, возникающие из-за коррупции. Но такой взгляд на коррупцию стоит признать недальновидным, ведь в долгосрочной перспективе коррупция тормозит развитие из-за снижения возможностей для входа на рынок новых и более эффективных предприятий, и из-за искажения действий существующих предприятий. Что касается последних, то на них влияние коррупции проявляется за счет снижения конкурентного давления, и принятия неэффективных решений о расширении и модернизации производства, которые могут привести к росту угрозы вымогательства со стороны чиновников. В свою очередь, жесткие процедуры, принятые в российском законодательстве в рамках борьбы с коррупцией, тормозят организационные и технологические инновации, как на предприятиях, так и в сфере государственного управления.

Что касается развития системы финансирования, в том числе рисковых проектов, то, с одной стороны, Россия в этой сфере находится пока на одном из последних мест в мире (159 место согласно опросу Всемирного банка Doing Business). С другой стороны, в этой сфере в России в последние годы наблюдался стремительный рост, причем как в сфере роста государственного, так и честного финансирования. Были созданы Банк Развития и Венчурная компания, которые будут направлять на кредитование долгосрочных и инновационных проектов государственные средства. Стремительными темпами стала развиваться банковская система. В частности, как видно из рис. 9, объем банковских кредитов экономике вырос более, чем в 3 раза и достиг почти 40% ВВП. Более чем вчетверо, с 4 до 17% ВВП, выросли депозиты частных лиц, и, наконец, появилась целая новая сфера - потребительское кредитование, которая в 2007 году составляла уже около 10% ВВП. При этом по данным RLMS в конце 2006 года розничными кредитами (преимущественно потребительскими и ипотечными) было охвачено уже более 17% населения Эта цифра соответствует проценту населения, положительно ответившему на вопрос о том, что они осуществляли выплаты по кредитам в последние 30 дней. . При этом в число заемщиков входят представители всех доходных групп (в частности, 8% заемщиков представляет нижний квантиль), всех социальных групп, и всех типов населенных пунктов Авторы выражают благодарность коллективу RLMS и лично П.М.Козыревой за предоставленные результаты расчетов.. Однако, развитие банковской системы происходит столь быстро, что ни регуляционная практика, ни системы оценки рисков в самих банках не успевают за ее развитием. В последние годы становится очевидным, что накапливаются проблемы в системе потребительского кредитования. Анализ данных RLMS показывает, что некоторые заемщики тратят 35% своего дохода на обслуживание кредитов, что, безусловно, заставляет задумываться об устойчивости системы. Кроме того, темпы развития кредитных инструментов опережают рост степени доверия вкладчиков к банковским институтам, в результате чего, как уже говорилось выше, важнейшим источником финансирования системы являются иностранные займы.

Рис. 9. Увеличение размеров банковского сектора России в 2000е годы. Источник: ЦБР

В последние годы растет капитализация российского фондового рынка, она уже превысила 80% ВВП. Однако, в этой сфере существуют те же проблемы, что и в банковской сфере. Источником средств для компаний, выходящих на IPO, является, в первую очередь, приток иностранного капитала, а средства населения и других российских предприятий и организаций играют лишь вторичную роль.

Таким образом, совершенно очевидно, что пока Россия проходит только первые шаги в формировании своей финансовой системы. И по капитализации фондового рынка, и по размеру банковской системы, и по устойчивости финансовой системы в целом, и уж тем более по степени развития механизмов финансирования инноваций, т.е. прежде всего венчурных фондов, Россия существенно отстает от развитых стран. Государственные институты развития в это сфере пока тоже слабы и не могут представлять собой хоть сколько-нибудь адекватную замену частным институтам финансирования инноваций и других проектов с высокими рисками. С другой стороны, в сфере инновационной деятельности у исследователей пока нет адекватных навыков проектного менеджмента и управления рисками. Поэтому финансистам и исследователям часто бывает сложно найти общий язык друг с другом. Наконец, неразвитость права, и особенно правоприменительной практики в сфере защиты прав интеллектуальной собственности, а порой и полное непонимание судьями сути самого понятия интеллектуальная собственность, также существенно тормозят развитие инновационного сектора.

Что касается кадрового потенциала российской экономики, то в последнее время эта проблема вышла на одно из первых мест по важности, в сравнении с другими проблемами, с которыми сталкиваются руководители предприятий и инвесторы, и острота этой проблемы со временем только растет. В опросе ВШЭ и Всемирного банка о конкурентоспособности Российской экономики эти проблема заняла второе место по важности, после уровня налогов (см. рис. 10). Участники опроса на Кубанском форуме также назвали эту проблему важной, причем для отечественных предпринимателей эта проблема оказалась важной в большем количестве случаев (72%), чем для иностранных (67%). Это может быть связано с готовностью последних платить более высокие зарплаты при более высокой производительности труда. Частично проблема нехватки объясняется перегревом на российском рынке труда, когда свободной рабочей силы мало и предприятия вынуждены переманивать работников друг от друга за все более высокие зарплаты. Однако стоит понимать, что до сих пор значительные массы человеческого капитала заняты на неэффективных или малоэффективных рабочих местах в частном и государственном секторе. Часть этих работников не может перейти на эффективные места из-за географической удаленности: многие неэффективные рабочие места «заперты» в малых городах, удаленных от крупных экономических центров. В. Голикова, К. Гончар, Б. Кузнецов, А. Яковлев (ГУ-ВШЭ) «Российская промышленность на перепутье: что мешает нашим фирмам стать конкурентоспособными?», Доклад, ВШЭ, 2007. Но совершенно очевидно, что значительная их часть не может сменить работу из-за недостатка компетенций. При этом предприниматели неактивно вкладывают деньги в переобучение работников, возможно, опасаясь текучести кадров. Вложения в образование работников на российских предприятиях хоть и сопоставимы со странами Восточной Европы, но существенно ниже, чем в развитых странах. См. Цухло, Лазарева, Денисова «Найм или переобучение: опыт российских предприятий», рабочие материалы, Институт экономики переходного периода. А государственная система образования в течение жизни, также, впрочем, как и система образования в целом, не настроена на удовлетворение потребностей бизнеса.

Рис. 10. Оценка предприятиями уровня серьезности проблем, возникающих по отдельным компонентам обобщенного делового климата

Недостаток компетенций у работников, судя по всему, во многом связана с наследием СССР, когда образовательная программа не была построена таким образом, чтобы давать учащимся знания и навыки необходимые для работы в рыночной экономике. В последние годы с формальной точки зрения часть этого дефицита была преодолена: такие предметы как менеджмент, маркетинг, экономикс и т.д. теперь преподаются практически в любом вузе, а не только в специализированных. Однако качество преподавания все еще оставляет желать лучшего, поскольку преподаватели в вузах в большинстве своем сами не имеют адекватного понимания преподаваемых предметов, поскольку являются переученными представителями советской школы. Кроме того, в массе своей, за исключением небольшого количества элитных вузов, российская образовательная система не ставит перед собой задачу развития у учащихся и студентов творческого (но практичного!) мышления и навыков ведения исследований, а «затачивает» своих выпускников на решение стандартных задач. На стадии догоняющего развития это не будет создавать для экономики больших проблем, но при выходе на технологическую границу, когда развитие будет возможно уже преимущественно за счет инноваций, эти навыки будут просто необходимы. Именно с их отсутствием Ф. Агион связывает сохранение отставания европейских стран от США, и России необходимо уже сейчас задумываться о том, как не попасть в ловушку отсутствия креативности. Еще одной проблемой традиционного образования, по всей видимости, является то, что оно не прививало представления о том, что неопределенность и риск являются неизбежной частью экономической жизни, полностью нивелировать которые невозможно, но которые необходимо оценивать, и которыми можно управлять. Боязнь рисков, или, наоборот, склонность действовать «на авось» могут тормозить процесс развития, особенно развития основанного на инновациях, которое по определению связанного с большими рисками, чем развитие путем адаптации к местным условиям существующих технологий.

Вышеперечисленные моменты являются общими и глубинными проблемами образовательной системы, которые будет необходимо устранить в долгосрочном плане. В краткосрочном же плане существует более конкретный набор компетенций, по которым в стране наблюдается общий дефицит. В целом в стране наблюдается явный дефицит специалистов среднего звена. С точки зрения перспектив диверсификации экономики и выхода на инновационное развитие в условиях глобализации большой проблемой является дефицит компетенций в сфере ведения внешнеэкономической деятельности. Это относится практически ко всем сферам, таким как маркетинг, брендинг, дистрибуция, логистика и даже просто владение иностранными языками и навыками ведения деловой переписки. Между тем, высокотехнологичные продукты очень требовательны к навыкам ведения бизнеса, поскольку в большинстве своем относятся к так называемым дифференцируемым товарам, качество и характеристики которых сложно проверить, а значит репутация производителя, брендинг, каналы дистрибуции и маркетинг существенно влияют на спрос на эти товары. Зависимость доли высокотехнологичных товаров в экспорте и бизнес компетенций, измеряемых согласно методологии Всемирного экономического форума, показана на рис. 11.

Развитие конкурентоспособных в мировом масштабе производств высокотехнологичных товаров в России потребует не только приобретения компетенций в этой сфере, и не только приобретения компетенций в сфере управления глобальным бизнесом, но и «инвестиций» в создание репутации надежного производителя высококачественных товаров и услуг. На первых порах, как показывает опыт Индии, это может потребовать взятия на себя избыточного риска. Индийские программистские компании в начале своей деятельности работали в основном по контрактам с фиксированными ценами, в результате чего несли все убытки в случае неудач или сложностей с реализацией проектов. И только через 7-8 лет ситуация изменилась, и компании начали перекладывать часть рисков на заказчиков Abhijit Vinayak Banerjee “The paradox of Indian growth: A сomment on Kochhar et al.”, Journal of Monetary Economics, 53 (2006) 1021-1026.. Таким образом, развитие компетенций в инновационных и высокотехнологичных секторах связано с большим риском, чем просто функционирование этих секторов в экономиках, где они уже достаточно хорошо развиты.

Выше шла речь о выходе на технологическую границу, до которой лежит территория догоняющего развития, а за которой начинается пространство, где рост становится возможен только за счет инноваций, эту технологическую границу отодвигающих.

Достижение этого уровня означает и высокий уровень благосостояния, характерный для наиболее развитых стран, и новый вызов, состоящий в том, что для дальнейшего развития надо развить свою способность постоянно генерировать инновации.

Проблема, которую теперь хотим обсудить, состоит в том, что любая из стран догоняющего развития, демонстрирующая сегодня завидные успехи, по тем или иным причинам уровня технологической границы может и не достичь, несмотря на благоприятные прогнозы Голдман Сакс.

Мы уже говорили о тех условиях, которые должны быть созданы для того, чтобы ответить на вызов. В их числе были и институты, которые предстоит сформировать для этого. Все они, заметим, характерны для стран Запада, и, в какой-то мере, некоторых стран Восточной Азии, таких как Япония или Корея, которые уже находятся на технологической границе, соответствующей другой культуре. Последние достигли этого уровня, хотя для других эта граница пока остается недостижимой. И культурные особенности, и институты входят в число трудно меняющихся элементов культуры, могут стать причиной того, что та или иная страна достичь технологической границы не сможет.

Возьмем Индию, страну не раз упоминавшуюся выше. Ее успехи во многом объясняются деятельностью современного сектора экономики, активно работающего на мировом рынке, с которым связана жизнь примерно 200 млн. чел. населения Индии. Но, кроме того, есть многочисленное сельское население, составляющее примерно 65-67% общего числа индийцев, образ жизни которых мало изменялся в течение тысячелетий, которые и сегодня придерживаются ограничений кастовой системы. Чтобы Индия подошла к технологической границе и добилась соответствующего уровня благосостояния, все эти люди должны усвоить иные правила общественной жизни, во многом построенные на ценностях, отличных от тех, которые они разделяли веками.

В Китае иная ситуация, но мы можем предположить, что и там по мере развития экономики и общества будут проявляться институциональные и культурные барьеры, препятствующие достижению уровня благосостояния развитых стран и даже названных выше восточноазиатских соседей. В том числе это институты централизованной бюрократии, традиционные для Китая во все периоды его истории, включая текущий, которые даже полезны для догоняющего развития, но вряд ли подходящие для инновационной экономики.

Сказанное касается также и России. Дело не только в объеме инвестиций, необходимых для того, чтобы преодолеть расстояние (по Р.Хаусманну) от нынешнего агломерата экспортных товаров до нового, который предстоит создать в целях диверсификации. Дело даже не в наличии трудовых ресурсов. Самыми большими могут оказаться трудности с изобретательностью людей, с раскованностью, свободой их мышления, подготовленного образованием, и с качеством их работы, с навыками и компетенциями, которыми они владеют. При этом и изобретательность, и качество работы оказываются обусловлены институтами, обычаями, которые плохо поддаются изменениям.

Пока глобализация не приобрела современные масштабы, каждая культура, каждая цивилизация развивались достаточно обособленно; один торговый обмен не мог проявить в полной мере влияние институциональных различий. Успехи развития европейского капитализма привели к экспансии западной техники и западной культуры, в том числе поначалу в форме колониализма. И сейчас один из ключевых вопросов глобализации состоит в противостоянии западных институтов и культуры, которые распространяются по всему миру с потоками товаров, капиталов, технологий и образов потребления, и других самобытных культур - восточноазиатской, индийской, исламской. Эти культуры и заимствуют западные достижения, в том числе посредством разных моделей догоняющего развития, и стремятся сохранить свои традиционные институты, и найти такие варианты их адаптации к изменившимся условиям, чтобы опередить достижения Запада и продемонстрировать свои новые конкурентные преимущества. В каком-то смысле новое содержание глобализации состоит как раз в столкновении и взаимопроникновении культур.

Пока, кроме успехов в технологических заимствованиях, никто, включая Японию, не смог доказать своего превосходства перед Западом в одном факторе - инновационности. Но она как раз обусловлена не только расходами, но и особенностями европейской культуры. В том числе в терминах Г. Хофстеда Hofstede G. Cnltureґs consequences: international differences in world related values/ - SAGE Publ., 1980. - низкой дистанцией власти (слабая иерархичность), свобода, демократичность), низкий уровень избегания неопределенности (склонность к рискам, готовность действовать в изменчивой среде), а также высокой оценкой материальных факторов (маскулинность), самореализации (в противовес выживанию по Р.Ниглхорту Inglehart, 1997, Modernization and Postmodernization: Cultural, Economic and Political Change in Forty- Three Societis, Prinston; культура имеет значение , 2002. Московская школа политических наук, с.111. или мастерства и интеллектуальной автономии по Ш. Шварцу Shwarz S.H. Comparing Value Priorities Across Nations, 1993..

Мы преднамеренно назвали трех авторов - лидеров крупнейших проектов по исследованию ценностей, в работах которых ценностные особенности различных культур получили наиболее основательные теоретические эмпирические обоснования. Но это работы социальных психологов, далеко не оцененные в среде экономистов. К тому же эмпирических доказательств связи указанных свойств с повышенной склонностью к инновациям тоже пока нет. С ответствующие исследования впереди. Но логически гипотеза о такой связи просматривается. Если эта гипотеза подтвердится, то придется делать вывод о том, что для овладения главным экономическим конкурентным преимуществом европейской культуры, инновационностью,- необходимо усваивать и некоторые европейские ценности.

Мы хотим еще раз подчеркнуть важность инноваций. Дипак Лал Deepak Lal, Unintended consequences, 1999; Дипак Лал. Непреднамеренные последствия, 2007, с.91, ИРИСЭН. замечает, что в течение всех веков господства аграрного общества, люди опирались на использование воспроизводимых органических ресурсов и это ограничивало темпы роста. Индустриальное общество перешло к использованию невоспроизводимых минеральных ресурсов и взрывное инновационное развитие в последние 200 лет основывалось на создании все более эффективных технологий их применения. Нынешнее быстрое развитие стран поздней индустриализации (Китай, Индия, Бразилия) основано на заимствовании этих технологий и, стало быть, увеличении спроса на невоспроизводимые ресурсы, которые, естественно, растут в цене. При этом страны уже прошедшие индустриализацию и находящиеся на технологической границе теряют былые конкурентные преимущества в старых отраслях, где новые конкуренты побивают их за счет дешевой рабочей силы. Но у них сохраняется единственное конкурентное преимущество - инновационность. Это не сулит им легкой жизни, ибо они оказываются перед необходимостью постоянно что-то придумывать и распространять инновации. Но пока именно они отодвигают технологическую границу, они имеют шанс сохранять свои позиции. Ситуация изменится, если страны других культур смогут превзойти их в генерации инноваций. Это один из выводов, к которым приводят размышления над следствиями глобализации.

По прогнозу ИМЭМО РАН по отдельным информационно-коммуникационным технологиям Корея, Китай и Индия уже перешли от догоняющего к лидирующему развитию. В 2020г. ожидается, что страны Азии придется 45% мирового объема НИОКР, в т.ч. на Китай - 20%, а на США - 28%. Но возможно ли это без усвоения европейских культурных ценностей? Это вопрос, над которым, видимо, будут работать большие группы исследователей в последующие годы.

Россия в складывающейся картине глобализации занимает двойственную позицию. С одной стороны, это европейская страна с христианской культурной основой, которая по всем параметрам, включая ценностные ориентации, не очень отличается от других стран Европы. Она имеет опыт крупных инновационных проектов, таких как атомная энергетика или космос. С другой стороны почти весь ХХ век страна развивалась обособленно, причем в условиях полуфеодальной иерархической системы, которая усиливала дистанцию власти, подавляла личность, снижая тем самым инновационный потенциал нации. Традиции феодально-сословной политической системы, предполагающие также доминирование первого лица над государством и государства над обществом, имеют здесь давнюю историю. Эти институты, собственно, отличают русскую культуру от европейского и американского Запада: они, в отличие от рыночной экономики, воссозданной в результате реформ 90-х годов, не были устранены и ныне даже отчасти реставрируются.

Вопрос в том, как будет развиваться Россия из этой двойственной позиции. Она не может опереться на азиатские черты своей культуры, т.к. они, и укоренены недостаточно, и очевидно непродуктивны. Со странами поздней индустриализации конкуренция невозможна: там - избыток дешевой и достаточно качественной рабочей силы; здесь ее дефицит. Выбор в пользу инновационного варианта развития, видимо, сделан, это следует из всех выступлений наших лидеров. Теперь на очереди вопрос как создавать инновационную экономику.

Существуют различные версии русской культуры: от ее оценки как в принципе не отличающейся от западной, до полного их противопоставления, с трактовкой ее как преимущественно восточной (Х-матрица С.Кирдиной С. Кирдина. Х и Y экономики, 2004г.), с преобладанием «раздаточной», а не рыночной экономики Бессонова О.Э.… Раздаточная экономика России. Эволюция через трансформации, Изд. Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2006 г... Последние утверждения сопровождаются повторением идеи о неизменяемости институтов и культуры. Можно сказать одно: если это так, и если инновационность как-то связана с отмеченными свойствами европейской культуры, то у России нет шансов преодолеть отставание и достичь технологической границы. Но в любом случае отличия русской культуры от европейской, необходимость серьезных институциональных изменений будут создавать трудности для нашего развития, делая исполнение прогнозов Голдман Сакса далеко не безоблачным.

А.Сусоколов Сусоколов А. Культура и обмен. Введение в экономическую антропологию, Русская панорама, 2006, с.259. высказывает предположение о гетерогенности русской культуры: высший и средний класс разделяют европейские индивидуалистические ценности, тогда как остальная часть общества (низший класс) - восточные коллективистские. Интересная мысль, но пока эмпирических данных там же, с.258. недостаточно. Скорее это утверждение верно для ХIХ века. Исследования российской элиты в современной России Гудков Л., Дубинин Б., Левада Ю.Проблема «элиты» в сегодняшней России «Либеральная миссия, 2007, сс.179-201. скорее показало гомогенность представлений разных слоев общества, хотя оно не было нацелено на выяснение именно этого вопроса. Другие исследования, во всяком случае, не подтверждают неизменности какой - либо культуры независимо от ее гомо - или гетерогенности. Изменения медленно, но происходят, отражая процесс адаптации данного общества к изменениям условий среды и своей внутренней структуры. Более того, успешность развития той или иной цивилизации видимо зависит от ее способности реагировать на изменение условий динамикой культурных параметров.

Опыт эмпирических исследований в этой области очень мал (начало только в 50-х годах ХХ в), чтобы что-то утверждать с уверенностью. Но если исходить из признания медленных перемен в культурах, то можно сказать, что такие страны как Россия, Япония, Китай и Индия стоят перед необходимостью взять определенный культурный барьер. У Китая и Индии еще есть время, для них возможности догоняющего развития на базе дешевой рабочей силы еще далеко не исчерпаны. Но у России и Японии ситуация иная при всех различиях между ними. Япония, достигнув технологической границы с активным использованием традиционного уклада, с начала 90-х гг. переживает кризис, носящий, на наш взгляд, прежде всего культурный характер.

У России еще есть резервы догоняющего развития, но только на пути повышения производительности, а ее культура, если ее рассматривать как предмет инноваций, находится от европейской культуры на более близком расстоянии.

Так или иначе, мы стоим перед вызовом, по масштабам более важным, чем вызов накануне рыночных реформ. Речь идет о том, сможет ли страна войти в высшую лигу по уровню развития и благосостояния за счет создания инновационной экономики или же останется страной с большой территорией и маленькой сырьевой экономикой.

Для ответа на этот вызов предлагается два альтернативных варианта. Первый: посредством крупных государственных вложений в науку и коммерциализацию ее достижений создать мощные «центры превосходства», по крайней мере, в ряде областей и тем самым создать поток инноваций, достаточный для конкуренции в новейших секторах экономики. При этом изменения в институтах и культуре, во всяком случае, затрагивающие интересы элиты, не понадобятся. Да и трудности их осуществления можно обойти.

Второй вариант: именно институциональные изменения, в том числе в экономике, политической системе, государственном устройстве ставятся во главу угла, рассматриваются как фундамент массового вовлечения граждан в креативную деятельность. Крупные вложения в науку, образование и инновационную индустрию также предполагаются, но они опираются на иную массовую базу.

В конечном итоге выиграет тот вариант, который сможет устойчиво обеспечить более высокую долю инновационных продуктов в структуре экспорта и производства торгуемых товаров и услуг.

Разумеется, в реальности, видимо, сложится какой-то смешанный вариант стратегии. Но все равно важно, какая из альтернатив будет в нем доминировать. Пока мы движемся скорей по первому варианту и вероятность застрять на нынешнем расстоянии от технологической границы весьма велика.

Краткосрочные и долгосрочные задачи экономической политики

Итак, обзор российской институциональной среды и состояния финансового и трудового рынков свидетельствует о том, что российская экономика пока еще практически не готова к функционированию как на технологической границе, так и в условиях глобализации. Однако это не означает, что первоначальной задачей должно быть построение институтов, необходимых для развития на технологической границе. Российская экономика пока еще находится далеко от соответствующей границы, и ранний отход от институтов догоняющего развития к институтам, необходимым для развития на технологической границе, может затормозить развитие46 Aghion P, Acemoglu D and Zilibotti F (2003) Vertical Integration and Distance to Frontier, Journal of the European Economic Association, Papers and Proceedings . Поэтому в течение ближайших 5-10 лет по многим параметрам России будут необходимы институты догоняющего развития, которые затем можно будет сравнительно быстро заменить на институты развития на технологической границе. Исключение должны составлять те институты и факторы производства, для развития которых требуется длительное время. Что касается влияния глобализации, то успешное реагирование на ее запросы возможно как с помощью институтов развития на технологической границы, так и с помощью институтов догоняющего развития. Но есть задачи, такие как увеличение гибкости рынков, в первую очередь рынка труда, и рост компетенций, которые необходимо решать уже в краткосрочном плане. Решение этих задач необходимо не только исходя из стратегических потребностей развития экономики, но и в связи с тем, что российская экономика сегодня вышла на состояние так называемой полной занятости, когда дальнейшее развитие может быть связанно только с повышением эффективности использования таких факторов, как рабочая сила и, в значительной степени, энергетические и природные ресурсы, а не с увеличением объемов используемых факторов. Рост жалоб на нехватку трудовых ресурсов и энергетических мощностей свидетельствует о том, что дальнейшее развитие возможно только за счет более эффективного использования этих факторов, что означает модернизацию неэффективных предприятий или их закрытие и создание новых.

В целом, если говорить о текущих задачах, вытекающих из требований глобализации и перехода к развитию на технологической границе, а также о задачах, связанных с ростом в условиях полной занятости, то их можно разбить на три основных направления:

1. Развитие необходимых компетенций по трем направлениям:

a. Развитие компетенций в сфере ведения глобального бизнеса,

b. Развития навыков управления проектами и ведения инновационного глобального бизнеса,

c. Развитие навыком проведения коммерциализируемых исследований и творческого мышления в целом.

d. Развитие системы «образование в течении жизни».

2. Снятие барьеров для создания новых, в том числе инновационных предприятий, и стимулирования экспериментаторства, направленного на повышения эффективности, как в бизнесе, так и в органах государственной власти. Направления решения этой задачи лежат в сфере:

a. Развития конкуренции,

b. Отхода от «экономики недоверия» путем снятия жестких законодательных ограничений при одновременном развитии контроля, в том числе путем развития независимой и профессиональной судебной системы.

c. Снятие барьеров для выхода неэффективных предприятий и преобразования неэффективных рабочих мест в эффективные.

Размещено на Allbest.ru