"Сетевые мега-города" большой Евразии

Размещено на http://www.allbest.ru/

«СЕТЕВЫЕ МЕГА-ГОРОДА» БОЛЬШОЙ ЕВРАЗИИ

Яницкий О.Н.

Введение

Всякая цивилизация имеет не только нормативно-ценностную, но и структурно-функциональную основу, которая позволяет ей не только воспроизводиться как специфической социокультурной целостности во времени, но и расширять свои границы. В разные эпохи такой структурно-функциональной основой служили завоевательные походы, торгово-промышленный обмен, изобретение и использование технологических инноваций. В этих процессах природная среда использовалась одновременно как инструмент и территория для цивилизационной экспансии, ее закрепления и расширения.

Сегодня в связи с развитием Четвертой промышленной революции главным инструментом для расширения и закрепления конкретной цивилизации становятся информационно-коммуникационные процессы. Это не означает отказ от названного выше инструментария, однако происходит его все большее подчинение агентам и законам, детерминирующим функционирование виртуального пространства. Одновременно, природная среда перестает быть только источником ресурсов или полем конфронтации разных цивилизаций, она становится реальным агентом и сдерживающим фактором взаимодействия цивилизаций. Иными словами, процессы самоорганизации цивилизационных процессов и межцивилизационного взаимодействия переходят на качественно новый уровень. Соответственно, изменяется и структурно-функциональная организация мегаполисов как центров экономической власти и политического влияния на окружающую их социальную и природную среду.

Задача настоящей статьи: рассмотреть их структурно-функциональную динамику и связанные с нею изменения среды обитания на примере процессов, происходящих в Юго-восточной Азии с акцентом на роли международных гражданских организаций в этих трансформациях.

Сетевой характер современной цивилизационной активности

Ряд международных сравнительных исследований, проведенных в последнее десятилетие, Society-Nature Relations across Time and Space / Ed. by Haberl H., Fisher-Kowalski M., Krausmann F. Winiwater V. 2016. - http://link.springer.com/book/10.1007%2F978-3-319-33326-7; Sassen S. A Massive Loss of Habitat. New Drivers for Migration // Sociology of Development. 2016. - Vol 2, N 2. - P. 204-233; The Global Risks Report. - Geneva: World Economic Forum, 2016. - www.weforum.org/risks; Von Weizsдcker E.U., Wijkman A. Come On! Capitalism, Short-termism, Population, and the Destruction of the Planet. Springer, 2018; Yanitsky O. On Globalization and its Environmental Consequences. The Yanitsky Reader II / O. Yanitsky; IS RAS. - M.: IS RAS, 2016. - 216 p. - http://www.isras.ru/index.php?page_id=1198&id=4603 позволяет сделать следующие теоретико-методологические выводы для последующего анализа цивилизационной динамики. Первый - наша планета превратилась в глобальную социобиотехническую систему (СБТ-систему), которая, по своей сути, является сетевой. Сетевой анализ, так или иначе, используется в 90% производственных, потребительских, научных и обучающих коммуникаций.

Второй - это открытая система, в которой территориально или цивилизационно разобщенные системы находятся в информационном и ресурсном взаимодействии, что однако не означает эквивалентного обмена между ними или справедливого распределения ресурсов и других благ.

Третий - это не просто сети «взаимодействия», это метаболические сети, в ходе которых субъекты изменяют друг друга самым различным образом. Метаболизм может быть нейтрализующим, мобилизующим, подавляющим, выгодным для обеих сторон или, напротив, взаимно уничтожающим.

Четвертый - трансформация нашей планеты и окружающего ее космического пространства под воздействием Четвертой промышленной революции ведет к превращению природных ресурсов и экосистем в структуры и процессы, сконструированные человеком. То есть биосфера неуклонно превращается в био-социо-техно-сферу.

Пятый заключается в том, что всякая «устойчивость» этой сложной системы есть только момент ее перманентной трансформации, и эти изменения конструируются, направляются и используются человеком в его собственных целях. Современная цивилизация сохраняется и расширяется только путем ее непрерывного изменения и превращения в технически сконструированную систему.

Шестой - в такой сложной системе периодически случающиеся сбои и даже частичные разрушения являются «нормальными». Как правило, такие разрушения ведут к частичному уничтожению природных экосистем и культурных ценностей. Так или иначе, природное и социальное разнообразие неуклонно сокращается, а следовательно, уменьшается и устойчивость мировой СБТ-системы в целом.

Седьмой - в результате действия названных выше факторов современному развитию глобальных цивилизационных систем присущ эффект самоторможения, его причинами могут быть войны, социальные и этно-конфессиональные конфликты, экономические кризисы, массовые миграционные «удары», подобные тому, который испытывает сейчас Европа, и т. д.

Восьмой - проблемно-ориентированный и междисциплинарный подходы являются теоретическими инструментами, позволяющими устранять или смягчать периодически возникающие опасности и риски на евразийском пространстве. В реализации этих подходов гражданские организации и инициативы играют всевозрастающую роль.

Девятый - виртуальные коммуникации и сообщества становятся определяющими в формировании социальных институтов и человеческих общностей как внутри цивилизаций, так и между ними, территориально-обусловленные социальные связи теряют свое значение.

Десятый, как полагали З. Бауман, У. Бек, Э. Гидденс и другие теоретики глобализации, - мы живем в век «побочных эффектов» от развития социально-сконструированных процессов и событий, информация о которых внедряется в массовое сознание масс-медиа. Иными словами, сегодня человечество сталкивается с рисками и катастрофами, порожденными им самим.

Одиннадцатый - всеохватывающая и всепроникающая природа информационных процессов и порождаемых ими негативных природных и цивилизационных изменений означает, что на Земле нет больше абсолютно безопасных мест - есть только более и менее безопасные места.

Двенадцатый означает появление новой максимы социального и иного действия, она гласит, что в «слабости заключена сила», то есть отдельный индивид или простейшее (микроб) может причинить СБТ-системе глобальный вред. Кроме того, первичная социальная ячейка (семья, клан или местное сообщество) быстро теряет свое цивилизующее значение вследствие воздействия на человеческое сознание и поведение мощного конкурента - виртуального сообщества.

Мегаполисы Евразии сегодня и завтра

Исторически мегаполисы всегда были центрами разнообразной социальной активности и средоточиями человеческой культуры. Однако вследствие неравномерного развития глобальной СБТ-системы мегаполисы Севера и Юга все более различались, и только в результате интегрирующего воздействия на мир информационно-коммуникационных технологий эти различия начали сглаживаться. Однако возникла другая опасность - нивелирования культурных и цивилизационных различий стран и регионов. Рассмотрим подробнее факторы их сближения и расхождения.

Первое - эти мегаполисы находятся на разных ступенях цивилизационного развития в зависимости от их природно-географического положения, стадии индустриального и информационного развития, уровня благосостояния их населения, их включенности в геополитические сети и альянсы регионального и глобального масштаба, доступности природных, информационных и человеческих ресурсов и т. д.

Второе - в их структурно-функциональной организации существенную роль играют экономическая и политическая мощь страны и связанная с нею степень развитости «потребительского общества», а также планы долгосрочного развития стран, являющиеся носителями и хранителями цивилизационных различий.

Третье - демографический фактор имеет также существенное значение. Страны с избытком молодого населения, мобильного, образованного и стремящегося к продвижению по социальной лестнице более подвержены воздействию унифицирующих идей и образа жизни современных глобалистов, нежели страны со стареющим и потому более консервативным и менее мобильным населением. Кроме того, молодежь всех стран более подвержена воздействию культуры постмодерна, нежели среднее и старшее их поколение.

Четвертое - российские мегаполисы, находящиеся в восточной части страны имеют более тесные торгово-экономические и культурные связи с мегаполисами Китая, Японии, Южной Кореи и других стран юго-восточной Азии, чем российские мегаполисы, расположенные в европейской части страны, что обусловлено их историческим развитием и социально-демографическим составом.

Пятое - эта близость к восточным или западным границам страны и связи со странами-соседями оказывают разное воздействие на процессы модернизации мегаполисов России. Хотя под воздействием информационно-коммуникационных технологий пространственная близость постепенно теряет свое значение, однако она продолжает оказывать влияние на частоту и разнообразие контактов между странами-соседями.

Как представляется, и те и другие находятся на пороге кардинальных перемен в их структурно-функциональной организации, обусловленной всеохватывающей «дигитализацией» сфер производства, потребления, обслуживания, но также и изменение баланса геополитических сил на мировой арене. Кроме того, одним из таких глобальных сдвигов может стать проектирование транснациональных «линейных» мегаполисов. Перспективы и проблемы их формирования будут рассмотрены нами ниже.

Что может изменить их положение в ближайшем будущем в условиях сохранения уже существующих трансформаций? Первое - их status quo, включая их структурно-функциональную организацию, в целом сохранятся, и они будет постепенно развиваться на новой технологической основе. Второе - контакты между странами-соседями продолжат развиваться и углубляться. Третье - отток-возврат молодежи будет зависеть от характера законодательства национальных государств и межгосударственных отношений. Четвертое - степень и темпы развития «потребительских устремлений» также будут зависеть от типа внутренней политики национальных государств. Пятое - межгосударственные, этно-конфессиональные и культурные контакты будут развиваться в зависимости от степени напряженности международной обстановки. Шестое - в более далекой перспективе противоречия между глобальной и национально-ориентированной политикой отдельных государств будут продолжаться, причем постепенно они будут распространяться на околоземное и космическое пространство.

Цивилизационный конфликт: между универсальными IT-системами и локализованными природными и социальными экосистемами

Если существующие тренды глобальной динамики сохранятся, то такой цивилизационный конфликт не только сохранится, но будет усиливаться. Этот конфликт сегодня отчетливо виден на примере внутренней и внешней политики США, конфликтный характер которой проявляется на многих уровнях: между Конгрессом и президентом, в межпартийной борьбе, в отношениях США со своими союзниками и «противниками», с Россией и т.д.

Причин этой конфликтной ситуации много, начиная от институциональных и социокультурных различий и до тех, которые обусловлены цивилизационными переменами как в США, так и в остальном мире. Как мне представляется, в основе этих противоречий лежит обострение борьбы за доступ к природным и иным ресурсам и борьба за мировое господство. Недаром, глобальная геополитика, основанная на максиме «устойчивого развития» ведущих мировых держав и их альянсов вышла сегодня на первый план.

Ключевым моментом этой борьбы является грядущая (или уже идущая?) смена цивилизационной парадигмы, то есть переход от парадигмы, исторически сформировавшейся в данном государстве или регионе, к единой (читай, транснациональной) цивилизационной парадигме, сконструированной глобальными игроками, которая затем внедряется в сознание масс населения посредством масс-медиа. Не случайно на недавнем Конгрессе Международной социологической ассоциации (июль 2018 г., Канада) снова был сделан акцент на экономические и социокультурные различия между Севером и Югом.

Сегодня в этой обработке массового сознания ведущую роль играют не ученые или представители основных мировых религий, а отдельные политические фигуры и публичные политики, все больше превращающиеся в шоуменов. Основной довод адептов в пользу смены цивилизационной парадигмы гласит: современный мир изменяется все быстрее и менее предсказуемо, значит, нужны гибкие инструменты управления массовым сознанием.

Соответственно, основным инструментом регулирования современного мира являются сегодня уже не «вечные человеческие ценности» и не международные нормы права, созданные после окончания Второй мировой войны, а мобильные масс-медиа, позволяющие направлять массовое сознание и поведение в нужном для политического истеблишмента направлении «здесь и сейчас». Тем самым фактически отрицается наличие национальных цивилизационных парадигм и возможность диалога между ними, и на место этого диалога ставятся сиюминутное политическое «регулирование», обусловленное стратегическими целями глобальных и региональных игроков.

Как показали недавние события в Африке и на Ближнем Востоке, «ударным политическим инструментом» этих игроков являются радикальные и экстремистские движения, которые если не побеждают, то создают ситуацию хаоса как управляемого, так и неуправляемого. С этой точки зрения, стратегическими целями активности англо-саксонских политических игроков в период распада Советского Союза были не только ослабление этой «сверхдержавы» и получение доступа к ее ресурсам, но и разрушение цивилизационных основ российского общества, которые, несмотря на мировые войны, революционные и другие потрясения, сохранялись. Огромность пространства нашей страны, ее природное, климатическое и социокультурное разнообразие сыграли в становлении ее цивилизационной основы существенную роль. Как писал академик В.И. Вернадский весной 1917 г., «Мы должны чувствовать себя не только европейцами, но и азиатами… Для нас, в отличие от западных европейцев, возрождение Азии, то есть возобновление ее интенсивного участия в мировой жизни человечества, не есть чуждый, сторонний процесс, - это есть наше возрождение». И далее: «Мы недостаточно оцениваем значение огромной непрерывности нашей территории… Огромная сплошная территория, добытая кровью и страданиями нашей истории, должна нами охраняться как общечеловеческое достижение», азиатская часть страны превышает европейскую по ее потенциальной энергии и т. д. Вернадский В.И. Задачи науки в связи с государственной политикой России (февраль 1917 г.) // Вернадский В.И. Публицистические статьи / Отв. ред. Волков В.П. - М.: Наука, 1995. - С. 246-247.

Что касается памятников национальной культуры и истории, то, как мы видели на примере Ирака, Сирии и других ближневосточных стран, эти памятники безжалостно разрушались радикальными и экстремистскими группами и движениями. Эта показная безжалостность дает основание предположить, что ростки варварства (не как цивилизации, а именно как этики и морали повседневного поведения) не только существуют, но проявляют свою разрушительную сущность то здесь, то там. Эта новая разрушительная цивилизация требует специального анализа.

«Линейные мегаполисы», их структура и противоречия. Конфликт природных и созданных человеком экосистем

Сегодня в мире есть два архетипа «идеальных городов»: локализованный и линейный. Локализованный архетип существует во множестве вариантов, но общими их принципами являются: максимальная устойчивость, экономия энергии и ресурсов, рециклирование отходов, а также их двойственный, материально-виртуальный характер с уклоном в последовательное замещение физического и умственного труда функционированием вычислительных машин. Общий смысл их поступательного развития: максимальное сохранение их историко-культурной (цивилизационной) специфики при «переводе» управления большинством их социальных функций в сферу виртуальных технологий. Речь идет не только об «управлении» социальными процессами в традиционном смысле, но и о реальном удовлетворении некоторых социальных и психологических потребностей человека посредством «информационной терапии», часто граничащей с манипулированием его сознанием и поведением.

Параллельно развивается процесс фактического объединения нескольких мега-городов в единое урбанизированное пространство. Этот процесс вполне естественен для плотно заселенного европейского континента, тем более что он совершается в рамках одной англо-саксонской цивилизации, а развитие современных средств коммуникации способствуют этому процессу. Однако как только Европейский Союз оказался под ударом массового притока беженцев из совершенно другой цивилизационной зоны, в Европе начался политический кризис. К тому же, как оказалось, цивилизационное единство Европейского Союза существует лишь на бумаге. Политический кризис в Каталонии это ясно показал. Не гарантированы от подобного кризиса и США, учитывая их разнообразный национальный и конфессиональный состав.

Поэтому мне представляется, что сегодня мир вступает в длительный исторический период цивилизационных трансформаций. Одни государства и региональные общности быстро развиваются, модернизируются, другие - только планируют вступить на этот путь, обремененный борьбой глобалистов и «националистов», третьи - деградируют, распадаются и исчезают с исторической арены, выделяя энергию распада в виде массы беженцев и вынужденных переселенцев, государственная машина теряет рычаги управления экономикой и политическими процессами и т.д.

Как показывает вся история «цивилизационного освоения» европейцами американского континента, это было не освоение, а тотальное разрушение древних культур этого континента, отягощенное многовековым периодом использования рабского труда. В результате сохранились лишь остатки негритянской культуры, завезенной из Африки (песни, танцы), но живых следов, например, от древней культуры полуострова Юкатан, не осталось и следа.

Теоретиком «линейных городов» в 1920-х гг. был советский урбанист Эль Лисицкий (1890-1941 гг.), один из основателей и идеологов русского авангарда, а затем в 1920-начале 1930-х гг. эту урбанистическую традицию продолжили советские урбанисты Л. Сабсович и М. Охитович.

При всей внешней привлекательности этих концепций, их проекты «линейных городов» имели ряд существенных недостатков. Во-первых, они проектировались, как радикальная реализация идеи социального раскрепощения советского человека. Во-вторых, эта идея никак не была связана с окружающим природным ландшафтом, а напротив, создавались как альтернатива ему, а «озеленить», как тогда предполагалось, индивидуальные дома и их участки не составляло никакого труда. В-третьих, эти линейные города, как показала практика реализации некоторых из них, значительно удлиняли коммуникацию между его отдаленными частями. Тем не менее, г. Сталинград (ныне Волгоград), построенный по линейной схеме, успешно выдержал наступление немецко-фашистских войск во время Великой отечественной войны. Военные действия не подчиняются законам сетевой динамики, однако управление военными действиями всецело зависит от эффективности сетевого взаимодействия между родами войск, их подразделениями и их командирами.

А вот для взаимодействия современных мегаполисов и окружающей их среды развитие их информационно-коммуникационных систем представляет серьезный риск. Сети как таковые абсолютно индифферентны по отношению к этой среде, поскольку зависят от нее лишь спорадически и в весьма малой степени. Эти сети по своей сути всегда глобальны. Поэтому под давлением требований населения IT-специалисты создают и развивают все новые формы социальных сетей. Эти сети отвечают потребностям населения и создают публичную площадку для отдельных горожан, их организаций и властей. Тем не менее, эти сети суть двуликий Янус: создавая для людей и малых групп средства общения, они одновременно окончательно лишают граждан их приватной жизни - индивид становится «голеньким» для жуликов, хакеров, спецслужб и т.д. С другой стороны, он удаляется, отчуждается от непосредственных контактов с природой.

Экология как проблема коллективной безопасности

В мире уже сегодня не хватает питьевой воды, а направленное регулирование доступа к воде становится оружием современной гибридной войны и источником геополитических конфликтов. Одновременно, лесные пожары вкупе с потребительским отношением к этому первоочередному ресурсу жизни (застройка берегов естественных водоемов питьевой воды, неограниченное использование пластика, химических моющих средств) привели уже сегодня к тому, что озеро Байкал, этот естественный резервуар питьевой воды мирового масштаба, очень скоро может стать непригодным для этих целей. Как установили российские ученые, «отходы» лесных пожаров вблизи озера Байкал способствуют эвтрофикации, то есть насыщению этого водоема биогенными элементами, способствующими росту продуктивности его биомассы и т.д. Этот метаболический процесс, в конечном счете, приводит к негативному изменению экологии этого уникального хранилища питьевой воды.

В Центральной и Юго-Восточной Азии экологическая проблема стала сегодня одной из главных. Мощные лесные пожары в одной части региона соседствуют с проливными дождями и наводнениями в другой его части. С каждым годом погода становится все более неустойчивой. Континентальная экономическая интеграция этого макрорегиона становится в повестку дня, тем более что Китай анонсировал курс на создание «экологической цивилизации». Integrated reform plan for promoting ecological progress / The State Council. 2015. - http://www.china.org.ch/china/Off_the_Wire/2015-09/21/content_36644574.htm. В разных частях региона периодически ощущается дефицит питьевой воды. Поэтому трансграничное регулирование водных ресурсов в Большой Евразии становится не только политической проблемой, но и частью мер по обеспечению безопасности в данном регионе.

«Новый Шелковый путь»: уроки подготовительного этапа

мегаполис цивилизационный экосистема шелковый

«Новый Шелковый путь» (далее, НШП) - не просто трансграничный линейный город, это трансконтинентальная СБТ-система, охватывающая несколько государств и включающая в себя сотни человеческих поселений, инфраструктурных объектов и связей и природных экосистем. По сути, это глобальная система, поскольку в ее рассмотрение, проектирование и реализацию вовлечены властные и бизнес-структуры, а также гражданские организации всех уровней, включая Международный Банк. Как только власти Китая выступили с этой инициативой, сразу обнаружилась расстановка властных и бизнес-сил всего мира.

Несущей конструкцией проекта НШП является система транснациональных коммуникаций, имеющих своей целью выход Китая в Европу, а также - к Южно-Китайскому морю и Индийскому океану. Над ней «надстроена» система IT-коммуникаций, служащая одновременно рабочим органом для разработки и обсуждения этого уникального проекта и прообразом международного органа, который будет регулировать функционирование НШП. Уже на этапе разработки этого мега-проекта возникли споры о соотношении прав обязанностей Китая, Монголии и России в отношении финансирования, строительства и эксплуатации этой трансграничной мега-системы.

Одновременно проявилась новая роль национальных и международных гражданских организаций, включая уже давно существующие как, например, Фонд охраны дикой природы и Гринпис, а также относительно недавно возникшая НКО «Реки без границ». То есть произошла мобилизация политических, социальных и культурных организаций всех уровней.

Есть принципиальное отличие проекта НШП от многих других. Если ранее максимум существовала практика общественного обсуждения любого нового проекта уже после его фактического завершения, то в отношении проекта НШП международное обсуждение самой идеи данного проекта началось с момента его анонсирования китайскими властями. Это вполне естественно, поскольку проект не только затрагивает интересы стран-участниц, но его реализация, несомненно, приведет к усилению Китая и, скорее всего, изменит все геополитическую ситуацию на евразийском континенте.

Посмотрим теперь на отдельные аспекты данного мега-проекта. Первое - это кросс-цивилизационный проект, который, несомненно, усилит влияние китайской цивилизации на ее партнеров по проекту и на мир в целом. Второе - если главная цель проекта, прямой путь в Европу, то, скорее всего, существование и развитие местных культур, в том числе, аборигенных, будет подчинено ему. Третье - вопрос о доступе к ресурсам местных, национальных и глобальных игроков, который откроется благодаря реализации проекта, остается открытым. Уже сегодня высказываются опасения, что одни участники проекта окажутся в плюсе, а другие - понесут существенные потери.

Четвертое - механика согласования глобальных, национальных и местных инвесторов тоже неясна: слишком много неопределенностей и рисков возникнет на этом пути. Пятое, и весьма существенное, - создание такой трансграничной СБТ-системы потребует существенной унификации национальных социальных порядков. Иными словами, социальный порядок стран, которые затронет этот проект, будет в той или иной степени, изменен, и конфликты, пусть временные, здесь неизбежны (напомню опыт КВЖД).

Более того, шестое, это фактически будут две новации: изменения социального порядка на период реализации проекта (а он может занять не один десяток лет) и конструирование будущего социального порядка функционирования НШП, что само по себе является проблемой. Седьмое - какое влияние реализация данного проекта окажет на природную среду стран-участниц и мира в целом - вопрос открытый. Но уже сейчас существуют два рода конфликтов в сфере приграничного природопользования. Один - это конфликт между участниками рынка, другой - между ресурсным бизнесом и общественными природоохранными организациями.

Восьмое - гражданские инициативы и природоохранные движения получили мощный стимул к развитию на новой международной основе. Не только уже существующие международные природоохранные организации включились в дискуссию по этому мега-проекту, но возникли новые инициативы, стимул к возникновению которых дали экосистемы самой природы и, прежде всего, трансконтинентальный масштаб реки Амур. Я имею в виду инициативную группу «Реки без границ», критерием гражданских действий которых является зависимость экономики и жизни населения Китая, Монголии и России.

Естественно, что реализация такого мега-проекта наталкивается на экономические, политические и другие трудности. Не только Китай, Монголия и Россия как основные участники проекта, но и другие страны этого макро-региона по-разному подходят к самой идее этого проекта. Например, Китай стремится оптимизировать управление водными ресурсами. Ныне им выдвигается еще более масштабная задача: управления всеми природными ресурсами в масштабе всего евразийского субконтинента. Другие государства рассматривают НШП как некоторый мега-проект, как одну их возможных перспектив, подлежащую всестороннему обсуждению.

Выводы

Проект НШП - не есть возрождение идей «линейных городов» прошлого века, так как он встроен в существующую среду обитания во всех ее измерениях и зависим от них. Процесс глобализации обретает новое качество, он перестает быть только коммуникационным или информационным. Необходимость сохранения трансграничных природных систем (реки Амур и связанных с нею природных и социальных экосистем) изменяет наше понимание глобализации.

Еще и еще раз подтверждается мысль о том, что устойчивость любой сложной системы (sustainability) может быть достигнута только при ее непрерывном и многовекторном развитии. Причем по мере этого движения будут возникать новые критерии и ограничения этой динамики как, например, обеспечение максимального сохранения природных экосистем и безопасности ее функционирования как сверхсложной системы в условиях геополитической конкуренции. За последние 15-20 лет задачи обеспечения глобальной безопасности и необходимые для этого ресурсы и инструменты существенно изменились.

В подобных проектах многосторонняя и междисциплинарная кооперация является социальным императивом. Такая кооперация также требует изменений в принципах организации социального порядка и технологиях межгосударственного взаимодействия.

Но и это не все. Россия, Китай, Монголия, а также страны Юго-Восточной Азии существенно различаются по своему менталитету, ценностям и образу жизни, но главное - по своим цивилизационным характеристикам. И наличие в них таких общих фундаментальных институций как конкуренция и рынок не отменяет их цивилизационных различий. Поэтому я рассматриваю проект НШП и ему подобные трансграничные межгосударственные инициативы как экспериментальную площадку для выработки оптимальных форм взаимодействия разных цивилизаций.

Размещено на Allbest.ru