Состояние отношений в сфере энергетики между Европейским союзом и Российской Федерацией

Размещено на http://allbest.ru

МГИМО (У) МИД России

Кафедра прикладного анализа международных проблем

Состояние отношений в сфере энергетики между Европейским союзом и Российской Федерацией

Мургаш Роман, аспирант

Россия, г. Москва



Евросоюз как актор международных отношений

Диверсификация источников и маршрутов поставок природного газа в ЕС, являясь одной из целей новой рамочной стратегии под названием Европейский энергетический союз, оказывает влияние на отношения Евросоюза и России в сфере энергетики, и, поэтому являются важной темой в нынешней повестке дня. Для подробного анализа данной проблематики автор не только использует различные российские и иностранные источники, но и цитирует проведенное автором лично интервью с Зампредом Европейской комиссии по вопросам Энергетического союза Марошем Шефчовичем.

Спор о том, можно ли рассматривать Европейский Союз как актора международных отношений, делит сообщество экспертов по энергетике на два лагеря. Одни считают Евросоюз полноценным актором, вторые - против этого мнения. Акторность ЕС исследовали, например, М. М. Троицкий, К. Смит, Дж. А. Капорасо, М. М. Лебедева, П. А. Цыганков, Дж. Юпиль и другие.

Автор соглашается с мнением преподавателя кафедры международных отношений ЕНУ им. Л. Н. Гумилева Б. А. Оспановой ^[1], что Европейский Союз можно назвать актором. Эксперт, проанализировав четыре критерия акторности Г. Съестеда, считает, что Евросоюз обладает 1) индивидуальностью в окружающей среде международных отношений, 2) наличием официальных лиц и дипломатического представительства и 3) возможностью действовать в отношении других акторов. Но Оспанова не уверена в выполнении Евросоюзом четвёртого условия - 4) полной автономности принятия законов и решений, причем «неполную автономность ЕС» объясняет принятием решений на двух уровнях - национальном и наднациональном.

Примером «неполной автономности» , по мнению автора статьи, можно было бы считать принятие решений во внешней (ЕС как единое целое) и внутренней (на уровне отдельных государств) энергетической политике данного объединения. Профессор международных отношений и исполнительный вице-президент Университета Хитоцубаши, Р. Ошиба, считает, что все государства, негосударственные акторы и другие акторы должны обладать следующими критериями: 1) автономностью, 2) способностью мобилизовать интеллектуальные и материальные ресурсы и 3) потенциалом действий для оказания влияния на остальных акторов в глобальной системе. ^{[2, с. 242-249]}

По мнению автора данной статьи, Евросоюз является актором международных отношений, который способен воздействовать на поведение остальных акторов для достижения своих целей, и в этом соглашается с Р. Ошибом и Б. А. Оспановой.

Интересную точку зрения относительно «акторности» занимает П. А. Цыганков ^{[3, с. 159-165]}. Он считает «отмирание суверенитетов национальных государств с их последующим превращением в некую общность с администрацией»решением проблемы их неспособности решить некоторые, например, экономические или технические проблемы. Более того, по его мнению, межгосударственное сотрудничество в отдельных сферах и переход с «вертикальной замкнутости на горизонтальную позволило бы преодолеть конфликты на международном уровне» .

Если взять теорию П.А. Цыганкова, то ЕС можно считать общностью государств, Еврокомиссию (далее - «ЕК») - администрацией, а сферу энергетики - той областью, где происходит постепенное отмирание суверенитета государств ради политической цели еще большей интеграции. Хотя государства до сих пор обладают суверенитетом в сфере своей национальной энергетической политики, администрация, в данном случае «ЕК», своими постепенными шагами ограничивает суверенитет государств в этой области, наделяя себя, а значит, Евросоюз, еще большими полномочиями. В настоящее время ЕС можно считать глобальным игроком в сфере энергетики, хотя он не является ни федерацией, ни международной организацией. Принятием «ЕЭС» государства-члены выступают как единое целое в отношении к другим акторам на международной арене. В «Европейской энергетической стратегии» от 28 мая 2014 года «ЕК» предложила восемь целей для повышения энергобезопасности государств, входящих в состав ЕС, одной из которых является «диверсификация внешних поставок и соответствующей инфраструктуры». В данном случае речь идет о природном газе, что уточняется в п.1 данной цели.

Более того, в данном документе косвенно прописывается существование двух равноценных уровней принятия решений - национального и наднационального. Об этом свидетельствует предложение «ЕК» государствам «…улучшить координацию внутригосударственных политик и общий подход в рамках внешней энергетической политики…» с одной стороны, при одновременном «…уважении внутригосударственных решений в сфере энергетики…» . ^[4] - с другой стороны.

Здесь следует пояснить новую роль «ЕК» в энергетической сфере с 2015 года. Группа экспертов ИМЭМО РАН, подготовившая книгу «Европейский Союз в глобальном экономическом управлении» , сделала вывод, что ЕС является «крупной транснациональной организацией, использующей свои наднациональные институты, прежде всего Еврокомиссию, для продвижения своих интересов на международном уровне» . ^{[5, с. 227-229]}.

Автор согласен с выводом, что роль «ЕК» (соответственно, всего ЕС) в сфере энергетики возросла после начала функционирования «ЕЭС» с 25 февраля 2015 года. С принятием стратегии «ЕЭС», «ЕК» получила еще больший контроль над поведением государств и компаний на энергетическом рынке ЕС (например, повышение прозрачности газового рынка путем необходимости регистрации участников рынка, их отчетности и публикации инсайдерской информации), что внесло правовые изменения во взаимодействия участников рынка.

Помимо цели повышения транспарентности на газовом рынке путем механизма мониторинга рынка газа, политической целью ЕС стала и диверсификация маршрутов поставок газа и их источников. Данная цель, первоначально зафиксированная в документе «ЕС 2014 330 final», с 2015 года стала неотъемлемой частью «ЕЭС» ^[6]. Пункт о «работе над предотвращением дефицита энергии, диверсификацией источников импорта энергоносителей и обеспечением единого европейского голоса в переговорах, для улучшения энергетической безопасности Европейского союза» стал важной частью политической повестки дня ЕС, так как, в первую очередь, затрагивает долгосрочные отношения между Россией и Евросоюзом в сфере торговли природным газом.

Стоит упомянуть, что природный газ является главным, импортируемым в ЕС, энергетическим сырьем. В настоящий момент 70% потребляемого в Евросоюзе газа импортируется, и по прогнозам к 2025 - 2030 году его ввоз возрастет. ^[4]

Воздействие определенных положений энергетических стратегий ЕС и России на двусторонние отношения в сфере торговли природным газом

Чтобы понимать нюансы двухсторонних отношений России и ЕС в газовой сфере, необходимо обратить внимание на энергетические стратегии обоих акторов.

Документ «ЕС 2014 330 final», являющийся частью «Green Paper: A 2030 climate & energy framework» ^[7] был опубликован «ЕК» 28 мая 2014 года. В первой части седьмого пункта этого документа говорится о следующих политических приоритетах «ЕК»:

· диверсификация источников природного газа и доступ к ним. Речь идет о сжиженном природном газе (далее - «СПГ») из стран Северной Америки, Австралии, Норвегии, Катара, Восточной Африки, и Северной Африки. Отдельно упоминается США, а также сохранение импорта высоких объемов природного газа от надежных поставщиков;

· развитие и расширение инфраструктуры для повышения импорта газа из Норвегии;

· образование «ЮГК» для осуществления импорта природного газа из стран Каспийского региона, прежде всего Азербайджана. В документе упоминается и возможное присоединение к «ЮГК» Туркменистана, Ирака и Ирана, но лишь в случае выполнения обязательств, необходимых для снятия санкций;

· налаживание отношений с партнёрами из стран Северной Африки и Восточного Средиземноморья в связи со строительством Средиземноморского газового хаба;

· когерентная, общая и целенаправленная внешняя политика и сотрудничество в рамках «ЕС» для выполнения вышеуказанных целей;

· использование дипломатии «ЕС» для выполнения вышеуказанных задач.

Российская энергетическая стратегия «ЭС-2030» прописана в Распоряжении Правительства РФ от 13 ноября 2009 года ^[8], затрагивающим, по мнению автора, двусторонние отношения в сфере энергетики между Россией и «ЕС». Основными пунктами этого документа являются:

· растущая политизация энергетических отношений России с зарубежными странами;

· сохранение стабильных отношений с традиционными потребителями, но формирование столь же устойчивых отношений на новых энергетических рынках (диверсификация экспорта);

· завершение перехода на рыночные отношения в сфере поставок газа в страны ближнего зарубежья;

· выстраивание активного энергетического диалога с крупнейшими потребителями и производителями энергоресурсов, а также с крупными региональными объединениями стран, в том числе «ЕС»;

· осознание высокой волатильности мировых цен на основные топливно-энергетические ресурсы и ужесточения конкуренции на традиционных рынках сбыта российских энергоресурсов;

· зависимость российского экспорта от стран-транзитёров;

· необходимость диверсификации экспортных энергетических рынков и товарной структуры экспорта («СПГ»);

· необходимость обеспечения стабильных условий на энергетических рынках (гарантированность спроса и обоснованные цены на основные продукты российского экспорта энергоресурсов);

· обеспечение баланса интересов импортеров, экспортеров и транзитёров энергоресурсов в международных договорах;

· обеспечение транспарентности энергетической политики Российской Федерации;

· развитие сотрудничества в области энергетики со странами «ЕС» и другими объединениями;

· активное участие России в международном сотрудничестве по развитию энергетики будущего;

· использование дипломатии для решения вышеуказанных задач.

В документе также отмечается необходимость снижения зависимости экономики страны от вывоза углеводородов, осознание монозависимости страны от продажи природного газа и необходимость разработки нетрадиционных запасов природного газа.

В стратегии также сформулирована мысль о том, что рынки Европы (наряду с рынками СНГ) будут и дальше оставаться главными рынками экспорта. Однако в документе прописано, что доля «европейского направления будет неуклонно сокращаться за счет диверсификации поставок на Восток» в целях снижения «монозависимости» экспорта углеводородов в Европу.

В 2013 году в «ЭС-2030» Поручением Правительства РФ от 18.07.2013 г. № АД-П9-5120 и Поручением Правительства РФ от 31.10.2013 г. были внесены изменения. ^[9] За основу нового документа был принят разработанный Институтом энергетических исследований проект под названием «Энергетическая стратегия России на период до 2035 года». ^[10]Основные пункты, затрагивающие двусторонние отношения в сфере энергетики между Россией и ЕС в переработанном документе практически остались без изменений, причем акцент был сделан, прежде всего, на инновации в сфере энергетики.

В частности, к 2035 году планируется достигнуть уровня расходов на инновации не менее 3% в общем объеме экспортированных товаров, выполненных работ и услуг, а также увеличить экспорт продукции с высокой степенью переработки.

Кроме того, стоит отметить, что в новой стратегии положения, касающиеся «СПГ», проработаны намного тщательнее, чем в предыдущем варианте. Среди новых пунктов выделяются следующие:

· сохранение позиций на европейском рынке при значительном расширении присутствия на рынках АТР благодаря росту поставок трубопроводного газа и «СПГ»

· потенциал роста экспорта российского газа в Европу благодаря конкуренции с поставками «СПГ»

· увеличение экспорта природного газа, в том числе «СПГ» на 2,3% от уровня 2008 года при уменьшении экспорта трубопроводного газа на 5%

· увеличение производства «СПГ» в 3-8 раз, и увеличение поставок газа в 5-9 раз на рынок АТР

· акцент на развитие новых технологий добычи, производства и транспорта углеводородов; разработка нетрадиционных запасов природного газа; «СПГ»; повышение инвестиций во ВИЭ; развитие энергосберегающих и энергоэффективных технологий.

Особое внимание в проекте уделено подготовке «Турецкого потока» и «Северного потока - 2» с целью расширения газотранспортной системы в Европу. Поддержание конструктивного диалога с ЕС в целях обеспечения долгосрочного сотрудничества в сфере энергетики и взаимного учета интересов выделяется отдельным пунктом.

Диверсификационные проекты Евросоюза и их влияние на отношения с Россией в газовой сфере

Проект «ЮГК». Первоначально строительство «ЮГК» планировалось начать в 2011 году, а завершить к 2014 году. Однако реализация проекта несколько раз откладывалась из-за проблем с возможными поставщиками газа. По словам М. Шефчовича, представителя «ЕК» по вопросам «ЕЭС», в настоящий момент данный проект имеет для ЕС большой «диверсификационный приоритет». Для уточнения, речь идет об инфраструктурных проектах, цель которых - доставлять природный газ из Прикаспийского региона в Евросоюз, обеспечив, таким образом, намерение ЕС диверсифицировать поставщиков и трассы поставок энергоносителей. Проект предусматривает разработку месторождения «Шах Дениз 2» и расширение завода по переработке природного газа на Сангачальском терминале на побережье Каспийского моря в Азербайджане, стройку трех трубопроводов (Южно-Кавказский, Трансанатолийский и Трансадриатический), а также расширение итальянской газотранспортной сети. ^[11] Длина газопровода составит 3500 километров, соединяя Азербайджан, Грузию, Турцию, Грецию, Албанию и Италию. Для поставок природного газа из Ирана или Ирака по этому газопроводу в будущем существуют трудности с подключением, - отметил зампред «ЕК». Однако господин Шефчович считает, что один только факт наличия в данном регионе трубы, соединяющей его с ЕС, представлял бы для Европы альтернативу газопроводному русскому газу.

По мнению старшего научного сотрудника ИМЭМО РАН И. М. Федоровской, из возможных поставщиков сырья в ЕС, в том числе Азербайджана, Туркмении, Ирака, Ирана и Израиля, на сегодняшний день единственным надежным поставщиком является Азербайджан. По словам эксперта, именно по этой причине «ЮГК» можно рассматривать как«долгосрочный европейский проект, имеющий в настоящий момент, скорее, политический характер» . ^{[12, с. 105]} И. Федоровская также отмечает сложности ведения переговоров в Ираке, имея ввиду региональные войны в Иракском Курдистане. Эксперт также сомневается, что в среднесрочной перспективе в концепцию «ЮГК» впишется Иран. ^{[12, с. 106]} Здесь следует добавить, что напряжение в Нагорном Карабахе, которое затрагивает Азербайджан, не должно навредить осуществлению «ЮГК». 19 мая 2016 года в этом заверил М. Шефчович в интервью для словацкого информационного агентства «ТАСР», добавив, что поиски быстрого мирного урегулирования этого конфликта продолжаются. ^[13]

Проект «ТП-1 и 2». Прежде чем рассматривать роль «ТП-1 и 2» в исследуемом автором статьи ракурсе, следует уточнить, что данный проект представляет собой новый газопровод, состоящий из двух веток, который должен соединить Россию и Турцию по дну Черного моря. Мощность двух линий вместе составит 31,5 миллиардов кубических метров, причем первая будет использоваться для снабжения самой Турции, а по второй будет поставляться природный газ потребителям из стран Южной и Юго-Восточной Европы. Соглашение между Российской Федерацией и Турецкой Республикой по реализации проекта было заключено 10 октября 2016 года. ^[14] По мнению М. Шефчовича проект был возобновлен, во-первых, для сокращения транзита газа через территорию Украины. Вторая причина, по словам Зампреда «ЕК» по «ЕЭС», стратегически связана с «ЮГК», а именно с целью, «оказаться в регионе раньше или одновременно с Азербайджаном». М. Шефчович не исключает возможности осуществления проекта «ТП-1 и 2», но отмечает, что Россия уже не препятствует осуществлению проекта «ЮГК», как было раньше. Однако он считает, что РФ будет стремиться воспрепятствовать увеличению емкости «ЮГК» в случае его осуществления.

Директор Института энергетического рынка и энергетической политики (EPPEN Institute), преподаватель кафедры изучения Евразии Технического университета Ближнего Востока в Анкаре, В. Оздемир, говорит об «энергетическом треугольнике» ЕС-Россия-Турция, отметив, что Евросоюз «прибегает к политике энергетического сдерживания России…и, поэтому Москве приходится разрабатывать собственные контрмеры, способные противостоять этой политике» . Более того, он считает, что, во-первых, Турецкий поток, является «верным решением, которое дает России новый рычаг влияния на ЕС» , и во-вторых, что «на смену двусторонним отношениям ЕС-РФ приходит выше упомянутый треугольник, который с геополитической точки зрения выгоден как Турции, так и России» . Однако он считает, что полное завершение проекта будет зависеть от «договоренностей» между ЕС и Россией. ^[15]

Проект «СП-2». М. Шефчович отмечает, что Россия стала раскручивать проект «СП-2» после провала проекта «Южный поток» (далее - «ЮП»). Зампред отмечает, что «эта новость была очень негативно воспринята Евросоюзом, во-первых, из-за желания России таким образом «наказать» Украину, и, во-вторых, что это привело бы к такой чрезмерной емкости российских газопроводов, что позволило бы России, при необходимости, отключить не только Украину, но и Ямал» . М. Шефчович добавил, что «ЕС не хочет переходить с трех или двух газопроводных линий на одну, как по соображениям энергетической безопасности, так и с точки зрения возможных последствий для Украины» .

В. Оздемир рассматривает «СП-2» как пример энергетического сдерживания России Евросоюзом, а эксперт по энергетике Народного центра стратегических исследований Н. Слободян отмечает, что «СП-2» - это «спорный проект, который позволил выявить ряд существенных различий между позициями стран-членов ЕС и «ЕК», причем основным бенефициаром в данном случае остается Москва. Н. Слободян также считает, что целью проекта является создание избыточной емкости трубопровода. По ее словам, «СП-2» представляет собой 1) серьезный барьер для «ЕЭС», 2) препятствие плану увеличить ввоз «СПГ» и 3) возможную угрозу для энергетической безопасности некоторых стран ЕС, например, стран Вышеградской группы, Румынии или Германии. ^[16]

Доцент кафедры правового регулирования ТЭК МИЭП МГИМО МИД России И. В. Гудков исследовал политическую целесообразность «СП-2» с юридической точки зрения. В своей работе эксперт делает следующие выводы: 1) «действующее законодательство ЕС не требует проведения оценки инфраструктурных проектов на политическую целесообразность «СП - 2»» , 2) «реализация «СП-2» не зависит от наличия, отсутствия или характера «оценки политической целесообразности» , и 3) «в рамках дискуссии о политической целесообразности проекта существуют аргументы, подтверждающие позитивный эффект «СП-2» на надежность поставок газа» . Эксперт считает, что «при переводе инициативы Энергетического союза в правовую плоскость наблюдается гораздо более взвешенный подход, чем в тех громких политических заявлениях, направленных против проекта «СП-2», которые нередко преподносятся «под лозунгом» Энергетического союза» . ^[17]

Для полноты картины необходимо добавить, что 28 октября 2016 года Европейская комиссия сняла запрет на возможность использования компанией Газпром мощностей газопровода OPAL, по которому российский газ поставляется в Германию и Чехию. Правительство Польши и польская компания PGNiG в декабре 2016 года подали иск об ограничении доступа Газпрома к данному газопроводу. Истцы аргументировали свои претензии нарушением или прекращением поставок природного газа и несовместимостью расширения доступа с принципом их диверсификации. ^[18] Европейский суд общей юрисдикции сначала ограничил использование данного газопровода компанией Газпром, но 21 июля 2017 года отклонил данный иск. В октябре 2017 апелляционный суд Дюссельдорфа окончательно отменил все запреты на расширение доступа Газпрома к газопроводу OPAL. Данное решение имеет непосредственное отношение к перспективам строительства «СП-2», так как увеличение поставок газа по этой ветке в ЕС возможно только при расширенном доступе Газпрома к мощностям OPAL. Важно понимать, что «СП-2» не пересекает территорию ЕС, следовательно, к нему не применяются нормы Третьего энергетического пакета.

По мнению обозревателя газеты «Взгляд» С. Сауэра, ЕК планирует «получить право заключить «СП-2» в тиски все тех же норм Третьего энергопакета, поэтому запрашивает мандат на переговоры с Россией у всех членов ЕС». Обозревать добавляет, что «ЕК хочет заставить Газпром установить по «СП-2» более низкие тарифы на прокачку газа». Данный мандат ЕК запросила у стран-членов в начале июня 2017 года. Германия отказалась от предоставления ЕК мандата на переговоры с Россией из-за «отсутствия законных оснований» после того, как Юридическая служба Совета ЕС 3 октября 2017 года подтвердила необоснованность претензий ЕК к «СП-2». ^[19] Господин Шефчович 8 ноября 2017 года все же высказал надежду на получение данного мандата ради «создания специальной юридической базы для работы будущего газопровода «СП-2»» . ^[20]

Транзит природного газа через Украину

В связи с проектами «СП-2» и «ТП-1 и 2» необходимо затронуть вопрос транзита природного газа через территорию Украины.

М. Шефчович считает, что «Украина сделала большой шаг в развитии энергетики, но, к сожалению, они не так заметны на общем фоне» . Что касается транзита российского газа через ее территорию после 2019 года, он отметил, что «ЕС не хочет переходить с трех (Ямал, Украина, «СП-1») или двух газопроводных линий на одну по разным соображениям, в том числе и в связи с большими рисками, обусловленными техническими проблемами с «СП-1». Более того, в интервью от 27 января 2017 года М. Шефчович отметил, что сохранение украинского трубопроводного маршрута является ключевым для ЕС. ^[21]

С сохранением транзита природного газа через Украину согласен и эксперт по энергетике В. Землянский. Он считает, что полное прекращение транзита после 2019 года, да и вообще когда-нибудь, мало вероятно. Это связано с тем фактом, что «российская и украинская ГТС - две части советского газопровода, тесно связанных между собой, благодаря чему российская часть трубы может полноценно функционировать лишь при наличии возможности поставок через Украину». Также он добавил, что «снабжать Восточную Европу российским газом в любом случае придется через украинскую ГТС» . ^[22]

Генеральный директор консалтинговой компании East European Gas Analysis, М. Корчемкин, тоже выступает за сохранение данного транзита. По его словам ««СП-1» показал, что новые ветки газопроводов пока не могут заменить способность украинской ГТС резко сокращать или наращивать объемы транзита» . ^[22]

В связи с этим вопросом ведущий научный сотрудник ИЕ РАН Н. Ю. Кавешников полагает, что ЕС не намерен использовать энергетическую политику как геополитическое оружие против России. Цели Евросоюза носят «преимущественно экономический характер» , а именно 1) минимизирование рисков украинского транзита, 2) понижение цены на российский газ, а также 3) изменение механизма ценообразования. ^{[23, с. 6-7]} Последний вывод Н. Ю. Кавешникова о воздействии на ценовую политику в сфере энергоресурсов перекликается со словами М. Шефчовича о том, что «…принятием Комиссией 13 марта 2017 г. «Антитраста» уже можно наблюдать сильное давление на частоту возможных изменений ценовой политики в отношении газа, более оперативное реагирование на колебания цен и т.д.».

Противоположную точку зрения относительно необходимости сохранения транзита газа через Украину занимает российский автор книг по политологии и кандидат философских наук В. П. Мотяшов. По его мнению, строительство интерконнекторов (или соединителей) внутри Евросоюза еще больше обесценивает транзит газа через территорию Украины. ^{[24, с. 152]}

13 февраля 2017 г. председатель правления «Газпрома» А. Б. Миллер сообщил, что «…вопрос надежности транспортировки Украиной российского газа для европейских потребителей становится все более острым, а до конца отопительного сезона еще два месяца» , имея в виду большой отбор Украиной газа из хранилищ. ^[25] Несколько дней до этого премьер-министр Венгрии В. Орбан поставил под сомнение надежность поставок газа через украинскую ГТС. ^[26]

Л. С. Косикова считает, что Украина защищает свою устаревшую и нуждающуюся в ремонте ГТС, и в связи с этим не готова приватизировать ее. Эксперт предлагает в качестве компромиссного решения вернуться к идее международного газового консорциума, в котором Евросоюз и Россия владели бы 33-процентными долями украинской ГТС, а доля Украины составляла бы оставшиеся 34 процента. ^{[27, с. 164-177]}

Сжиженный природный газ (СПГ)

Роль «СПГ», которая заключается в возможном снижении опасений, касающихся зависимости от импорта газа ^{[28, с. 13]}упоминается в связи с целью диверсификации в изданной «ЕК» «Энергетической дорожной карте 2050» . ^[28]«Энергетическая стратегия 2020» также обращает внимание на диверсификацию импорта газа и увеличение соединенности газотранспортных сетей.

В связи с кризисами поставок газа и связанной с этим уязвимостью, «ЕК» считает новым вызовом «создание опорной сети, позволяющей прямые поставки природного газа (и электроэнергии) там, где они будут необходимы» . ^{[29, с. 4-10]} По словам Зампреда ЕК, «развитие ситуации на рынке «СПГ» заставило Россию поволноваться, несмотря на первоначально скептическое отношение к тому факту, что цена на сжиженный газ может сильно снизиться» . Кроме того «увеличение объемов «СПГ» неизбежно приведет к тому, что рынок газа станет глобальным, а это означает изменение философии долгосрочных контрактов» , считает М. Шефчович.

Обозреватели экономического издания The Wall Street Journal Р. Голд и Э. Сайдер отмечают, что «до недавних пор рынок газа был фрагментированным и региональным - голубое топливо поставлялось в основном в соседние страны или в рамках региона по трубопроводам. Поставки определялись долгосрочными контрактами, в которых были прописаны жесткие условия - от привязки к цене нефти до запрета передавать газ другим покупателям».

Благодаря новым технологиям ситуация в последние годы стремительно меняется, предложение увеличивается, себестоимость таких проектов снижается и толкает цены на газ вниз, - пишут эксперты. «Формируется международный спотовый рынок по торговле газом, и операции с ним все больше напоминают торги нефтью и другими углеводородами. В результате условия контрактов становятся более гибкими, и все меньше различаются в разных регионах цены, которые десятилетиями зависели от местных факторов, таких как, например, погода». ^[30]

Относительно увеличения энергетической безопасности М. Шефчович подчеркнул роль терминалов «СПГ» и интерконнекторов, отметив, что «для завершения системы терминалов СПГ не хватает лишь одного на острове Крк в Хорватии, но проблема нехватки соединения между терминалами остается актуальной и на сегодняшний день» . По словам господина Зампреда, система интерконнекторов «играет важную роль в соединении газопроводов отдельных стран и, в случае необходимости, удовлетворении потребностей нуждающихся в энергетических носителях стран» .

В вопросе «СПГ» как альтернативы российскому трубопроводному газу мнение М. Шефчовича расходится с точкой зрения М. А. Беловой и Е. С. Колбиковой. В своем аналитическом докладе «Американский «СПГ» на мировых рынках: успех или фиаско?» эксперты пришли к выводу, что американский «СПГ» не стал для Европы реальной альтернативой трубопроводным поставкам Газпрома. Они обратили внимание на тот факт, что в 2016 году в Европу было поставлено только 10 процентов американского «СПГ», а поставки компании Газпром в 2016 году обновили свой исторический максимум. «СПГ» поставлялся, при этом, в большей мере в страны, не имеющие контрактов с Газпромом. ^{[31, с. 3-4]} По их мнению, причина заключается в экономической непривлекательности европейского рынка для американских компаний, и в том, что американские фирмы руководствуются не политическими, а коммерческими соображениями. Эксперты также считают, что рентабельность поставок американского «СПГ» в страны Европы в среднесрочной перспективе остается под большим вопросом. ^{[31, с. 22]}



Заключение

На основе выше рассмотренного можно сделать следующие заключения:

1) Диверсификация источников природного газа и маршрутов его поставок, представленная «ЕК» в стратегии «ЕЭС» 25 февраля 2015 года, не является новой задачей Евросоюза в сфере энергетики. Политике диверсификации придается большое значение и в основных энергетических документах ЕС, разработанных ранее. Речь идет о п.1 цели №7 («диверсификации внешних поставок и соответствующей инфраструктуры» ) «Европейской энергетической стратегии» от 28 мая 2014 года. Помимо этих двух документов, диверсификация источников и маршрутов поставок газа упоминалась уже в 2011 году. В «Энергетической дорожной карте 2050» от 15 декабря 2011 года в разделе 3 п.Ц также говорится о необходимости диверсификации импорта газа, а именно, «СПГ», и развитии газотранспортных сетей.

2) Хотя диверсификация источников газа и маршрутов его поставок являлась одним из приоритетных направлений «ЕК» ранее, автор отмечает усиление роли «ЕК» после представления новой стратегии «ЕЭС». По нашему мнению, именно сфера энергетики еще больше объединила государства-члены по отношению к другим акторам международной арены. Можно сказать, что стратегия «ЕЭС» усилила позицию Европейского Союза как одного из акторов международных отношений в сфере энергетики.

3) В «Европейской энергетической стратегии» отмечается намерение ЕС 1) диверсифицировать источники природного газа и маршруты его поставок; 2) усилить партнерство с Норвегией и налаживать отношения с новыми поставщиками газа; 3) создать «ЮГК»; 4) вести единую внешнюю энергетическую политику при помощи дипломатии ЕС, но при всем этом 5) сохранять большие объемы поставок газа от надежных поставщиков.

4) В российской энергетической стратегии «ЭС-2030» и в «ЭС-2035» отмечается следующее:

- диверсификация экспорта газа и налаживание отношений с новыми энергетическими партнерами при помощи энергетической дипломатии;

- необходимость диверсификации товарной структуры экспорта и разработки нетрадиционных запасов газа с последующим экспортом «СПГ» вместе с увеличением экспорта продукции с высокой степенью переработки;

- осознание монозависимости страны от торговли газом и зависимости от стран-транзитёров;

- переход на рыночные отношения в торговле газом на рынках ближнего зарубежья;

- сохранение отношений с надежными основными партнерами, в том числе с ЕС, но, в то же время, постепенное сокращение доли европейского направления за счет диверсификации поставок в страны Азии;

- намерение увеличения производства «СПГ» в 3-8 раз и увеличения экспорта природного газа, в том числе «СПГ» на 2,3% от уровня 2008 года при уменьшении экспорта трубопроводного газа на 5%;

- рост доли расходов на инновации, НИОКР, ноу-хау, ВИЭ и новые технологии добычи, производства и транспорта газа и других углеводородов;

- потенциал роста экспорта российского газа в Европу благодаря «СПГ» и проектам «Турецкий поток» и «Северный поток-2»;

- снижение спроса на газ на Украине, в Центральной и Западной Европе;

- необходимость конструктивного взаимовыгодного диалога с ЕС.

5) По поводу влияния рассмотренных в статье проектов на отношения в сфере энергетики между ЕС и Россией можно сказать следующее:

А) «ЮГК». «ЮГК» представляет собой крупный проект, имеющий диверсификационный приоритет укрепления энергетической безопасности ЕС, в успешном завершении которого «ЕК» действительно заинтересована. На данный момент сложно сказать, будет ли в будущем через «ЮГК» поставляться природный газ из Ирака или Ирана.

На основе вышеизложенного автор статьи согласен с И. М. Федоровской, которая считает Азербайджан единственным надежным поставщиком природного газа из всех поставщиков в данном регионе.

Хотя проект и имеет политическое значение, по мнению автора, он служит повышению энергетической безопасности, а значит, носит, в первую очередь, экономический характер. Путем диверсификации источников и маршрутов поставок повышается конкуренция на рынке и, соответственно, снижаются цены на газ. Более того, увеличение числа поставщиков не только повышает конкуренцию, но и снижает риски, связанные с их недостаточным количеством.

Б) «ТП-1 и 2». Автор соглашается с В. Оздемиром в том, что в случае успешного осуществления данного проекта, на смену двухсторонним отношениям ЕС - Россия придут трехсторонние отношения ЕС-Россия-Турция, причем роль Турции, несомненно, вырастет до важного транзитёра природного газа в Евросоюз.

Данный сценарий, однако, тяжело предсказывать в связи с тем, что транзит российского природного газа через территорию Украины будет осуществляться, по крайней мере, до 2019 года. Тем не менее, в данный момент работы на проекте уже начались и продолжаются, поэтому можно согласиться с М. Шефчовичем, который не исключает возможности его завершения, что могло бы действительно изменить отношения в сфере энергетики между ЕС и его партнерами в будущем.

В) «СП-2». Относительно данного проекта существуют разные точки зрения: В. Оздемир считает «СП-2» примером энергетического сдерживания Евросоюзом России, а по мнению Н. Слободян проект может помешать осуществлению планов «ЕЭС» по ввозу «СПГ» и нанести экономический ущерб некоторым странам Восточной Европы. Другой вывод Н. Слободян о возможной угрозе «СП-2» энергетической безопасности Германии можно считать ошибочным в связи с решением Правительства ФРГ предоставить Газпрому расширенный доступ к газопроводу OPAL.

Позитивное влияние «СП-2» на надежность поставок газа в ЕС, кроме прочего, отмечает И. В. Гудков, а М. Шефчович признается, что на эту тему в Комиссии идет большая полемика.

Разногласия относительно данного проекта внутри ЕС хорошо иллюстрирует описанный выше судебный случай. Требовавшая отменить расширенный доступ Газпрома к трубопроводу OPAL Польша, скорее всего, не изменила свое мнение.

Не исключено, что «СП-2» мог бы привести к кардинальному снижению или прекращению поставок природного газа через территорию Украины, причем намерение снижения транзитных рисков также отмечается в «ЭС-2035».

Автор соглашается с Н. Слободян, не исключающей важные финансовые потери ряда транзитных стран Восточной Европы. Можно предполагать, что, в отличие от, например, Германии, данные страны предоставят ЕК мандат на переговоры с Россией относительно «СП-2», что приведет к дальнейшим разногласиям внутри ЕС по поводу этого проекта.

До момента предоставления ответов стран ЕС сложно сделать дальнейшие выводы. Как бы то ни было, Россия заинтересована в строительстве второй нитки трубопровода, что подтверждают положения «ЭС-2035».

Г) Транзит природного газа через Украину. Следует отметить, что мнения экспертов по поводу сохранения или отказа от транзита газа после 2019 года разнятся, причем автор данной статьи соглашается с теми, кто высказывается за сохранение транзита через территорию Украины (В. Землянский, М. Корчемкин, и Л. С. Косикова).

По нашему мнению, это, по крайней мере, не привело бы к понижению энергетической безопасности всего ЕС, и, прежде всего, не оказало бы негативного влияния на экономическое положение ряда стран Вышеградской группы, которым экономически выгодно и в дальнейшем выступать странами-транзитёрами российского газа.

С другой стороны, автор статьи не согласен с мнением В. П. Мотяшова. Данный эксперт полагает, что транзит газа через Украину обесценивается стройкой интерконнекторов внутри ЕС, причем, по мнению автора, интерконнекторы позволят диверсифицировать поставки, сохраняя при этом данный маршрут.

Д) Сжиженный природный газ (СПГ). М. Шефчович обратил внимание на возможные серьёзные изменения на рынке природного газа и контрактов на него, в связи с нарастающими объемами «СПГ», подчеркнув при этом роль СПГ-терминалов и интерконнекторов как важных элементов повышения энергетической безопасности ЕС.

Здесь стоит отметить, что «СПГ» как один из новых источников ресурсов может повысить энергетическую безопасность и привести к дальнейшему снижению цен на газ. ЕС сможет покупать «СПГ» от разных поставщиков (Катар, США, Канада), поэтому стройка терминалов и интерконнекторов имеют чрезвычайно важное значение для государств-членов.

С другой стороны, России в краткосрочной перспективе не стоит беспокоиться по этому поводу, на что обратили внимание эксперты М. А. Белова и Е. С. Колбикова.

Нельзя не отметить тот факт, что компания «Сахалин Энерджи» будучи дочерней компанией Газпрома, является единственной компанией в России, которая имеет разрешение на вывоз «СПГ».

Решение вывоза «СПГ» связано с усилием либерализовать экспорт газа в целом, вызванным ростом производителей «СПГ» в мире и рисками для энергетической безопасности России.

На заседании Межведомственной комиссии по безопасности в экономической и социальной сферах при Совете безопасности РФ 6 июля 2017 года было предложено, кроме развития производства «СПГ», ограничение монополии Газпрома на вывоз газа, чего до сих пор не произошло. ^[32]

На основе проведенного анализа можно сделать следующие выводы:

По мнению автора, с представлением стратегии «ЕЭС» наблюдается еще большее сплочение стран Евросоюза. Усиление когерентности, происходящее в сфере энергетики, позволило ЕС еще увереннее выступать в международных отношениях в сфере энергетики. Однако, усиление роли «ЕК» во внешней энергетической политике происходит за счет ослабления суверенитета отдельных государств.

Хотя задача диверсификации источников импорта газа и маршрутов его поставок была сформулирована в официальных документах до появления «ЕЭС», в нынешнее время она является одной из самых приоритетных областей, которыми занимается «ЕК».

Так как Россия является крупнейшим поставщиком природного газа в Евросоюз, изменения во внешней энергетической политике ЕС, касающиеся торговли газом, затрагивают, прежде всего, двусторонние отношения ЕС с Россией. Что касается отдельных проектов и их влияния на сегодняшние состояние отношений, можно сказать следующее: проект «ЮГК» и намерение увеличения поставок «СПГ» в ЕС, по мнению автора, не оказали негативного влияния на состояние этих отношений.

Более того, положения «ЭС-2030» и «ЭС-2035» о важной роли «СПГ» указывают на намерение России выйти в будущем на европейский рынок и конкурировать с традиционными производителями «СПГ». Хотя импорт «СПГ» в Евросоюз в краткосрочной перспективе не является для России экономической угрозой, стоит отметить, что быстрое развитие этой отрасли уже заставило Россию серьезно задуматься о будущем увеличении экспорта российского «СПГ».

Более того, пункты обеих российских энергетических стратегий, касающиеся диверсификации товарной структуры экспорта, подтверждают важность данной проблемы.

Несомненно, диверсификация маршрутов и источников импорта, как одна из целей «ЕЭС», повлияла на изменение подхода России к европейскому энергетическому рынку, и, наверное, послужила одним из поводов для начала строительства «ТП-1 и 2 ». Тем не менее, по мнению автора, этот проект тоже не оказал негативного воздействия на состояние партнерских отношений.

России удалось отреагировать на изменения рыночных правил и сохранить свое место на рынке. Можно с уверенностью сказать, что РФ выполнила свои намерения, которые были отмечены в «ЭС-2030» и «ЭС-2035». Речь идет о 1) диверсификации экспорта, 2) завершении перехода на рыночные отношения в сфере поставок газа в страны ближнего зарубежья, 3) снижении транзитных рисков для обеспечения надежности поставок в страны Европы, 4) обеспечении транспарентности энергетической политики РФ, и 5) выстраивании активного энергетического диалога с ЕС, который остается одним из главных традиционных партнеров РФ в сфере энергетики.

По нашему мнению, проекты «ТП-1 и 2» нельзя считать поводом для ухудшения сегодняшних отношений между Россией и ЕС, а, скорее, реакцией на строительство «ЮГК» и началом выполнения намерений «ЭС-2030» и «ЭС-2035» снизить зависимость от стран-транзитёров. В связи с этим, в дальнейшем не исключено изменение формата с двусторонних отношений между Россией и ЕС на трехсторонние отношения РФ-Турция-ЕС, где Турция будет выступать полноценным игроком. В связи со строительством «СП-2» на данный момент наблюдаются разногласия между ЕК и отдельными государствами ЕС.

В данном случае необходимо дождаться окончательного решения по поводу мандата ЕК на переговоры с Россией. Несмотря на то, что транзитные страны Восточной Европы опасаются возможных последствий создания «СП-2», по нашему мнению, проект не ухудшил двусторонние отношения России с ЕС в сфере энергетики. Что касается транзита газа через Украину, то ЕС выступает за его пролонгирование, а Россия пока не озвучила свое окончательное решение. Если брать во внимание положение «ЭС-2030» об осознании зависимости от стран-транзитёров, можно ожидать дальнейшее уменьшение потока поставок российского газа в ЕС через Украину. Несмотря на то, что в «ЭС-2035» тоже говорится о намерении снижения транзитных рисков и расширении газотранспортной системы в Европу благодаря «ТП-1 и 2» и «СП-2», автор не предполагает полного прекращения транзита после 2019 года в связи с тем, что данное событие, скорее всего, ухудшило бы состояние двусторонних отношений.

Наконец, следует отметить, что и в европейской, и в российских энергетических стратегиях на первый план выдвигается необходимость диверсификации: в случае ЕС - импорта, а в случае России - экспорта газа. Хотя оба актора отметили стремление к сохранению «традиционных отношений», «ЭС-2030» и «ЭС-2035» предполагают постепенное сокращение доли экспорта в Европу благодаря перспективам развития восточного направления. ЕС, со своей стороны, старается постепенно сокращать зависимость от российского газа. Кроме того, на общем фоне, выражаясь словами М. Шефчовича, «чувствуется усталость от процесса санкционирования» . Возможно, в свете санкций все эти изменения в двусторонних отношениях в сфере энергетики кажутся «осложнением». Вне данной ситуации, описанные в статье процессы, могли бы выглядеть постепенной реализацией энергетических стратегий обоих акторов. Несомненно, важную роль сейчас и в будущем играет и будет играть «энергетическая дипломатия» , что подтверждают обе стратегии.



Библиография

1.Оспанова Б. А. Европейский Союз как глобальный актор международных отношений. 2013. URL: http://repository.enu.kz/bitstream/handle/123456789/6077/evtopeiskii-soiuz.pdf (дата обращения 12.09.2018).

2.Hideki K. Actors in world politics // Government and Politics. Vol. 2. 2009. C. 242-259.

3.Цыганков П. А. Политическая социология международных отношений. М.: «Радикс», 1994. 317 с.

4.Communication From The Commission To The European Parliament And The Council-European Energy Security Strategy, 28 May 2014. COM(2014) 330 final. // EUR-lex.europa.eu. 2014. URL: http://eur-lex.europa.eu/search.html?qid=1492171071345&text=COM(2014)%20330%20final&scope=EURLEX&type=quick&lang=en (дата обращения 12.09.2018)

5.Стрежнева М. В. Европейский союз в глобальном экономическом управлении. М.: ИМЭМО РАН, 2017. 255 c.

6.A Framework Strategy for a Resilient Energy Union with a Forward-Looking Climate Change Policy, 25 February 2015. COM(2015) 80 final. // EUR-lex.europa.eu. 2015. URL: http://eur-lex.europa.eu/resource.html?uri=cellar:1bd46c90-bdd4-11e4-bbe1-01aa75ed71a1.0001.03/DOC_1&format=PDF (дата обращения 12.09.2018)

7.Green Paper A 2030 framework for climate and energy policies, 27 March 2013. COM(2013) 169 final. // EUR-lex.europa.eu. 2013. URL: http://cor.europa.eu/en/activities/stakeholders/Documents/comm169-2013final.pdf (дата обращения 12.09.2018)

8.«Энергетическая стратегия России на период до 2030 года». // minenergo.gov.ru. 2009. URL: https://minenergo.gov.ru/node/1026 (дата обращения: 12.09.2018)

9.Проекты-Энергетическая стратегия России. // energystrategy.ru. 2018. URL: http://www.energystrategy.ru/projects/energystrategy.htm (дата обращения 12.09.2018)

10.«Энергетическая стратегия России на период до 2035 года». // minenergo.gov.ru. 2018. URL: https://www.google.ru/url?sa=t&rct=j&q=&esrc=s&source=web&cd=2&ved=0ahUKEwjk2cuYgLnYAhUoCpoKHQOtBI8QFggvMAE&url=https%3A%2F%2Fminenergo.gov.ru%2Fsystem%2Fdownload-pdf%2F1920%2F69055&usg=AOvVaw2JTwFkU8VEQQy8QyRKohb_ (дата обращения 12.09.2018)

11.Southern Gas Corridor. // tap-ag.com. 2017. URL: https://www.tap-ag.com/the-pipeline/the-big-picture/southern-gas-corridor (дата обращения 12.09.2018)

12.Федоровская И. М. Южный газовый коридор и Азербайджан // Россия и новые государства Евразии. 2015. № 3. С. 100-106.

13.Napдtie v Nбhornom Karabachu podѕa Љefиoviиa neohrozн Juћnэ plynovodnэ koridor. // energia.sk. 2016. URL: http://energia.sk/spravodajstvo/zemny-plyn-a-ropa/napatie-v-nahornom-karabachu-podla-sefcovica-neohrozi-juzny-plynovodny-koridor/20167/ (дата обращения 12.09.2018)

14.«Турецкий поток». // gazprom.ru. 2017. URL: http://www.gazprom.ru/about/production/projects/pipelines/built/turk-stream/ (дата обращения 12.09.2018)

15.Оздемир В. «Турецкий поток»: объединяя Анкару и Москву. // russiancouncil.ru. 2016. URL: http://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/turetskiy-potok-obedinyaya-ankaru-i-moskvu/?sphrase_id=303993 (дата обращения 07.01.2018)

16.Slobodian N. Russia, Ukraine and European energy security. // neweasterneurope.eu. 2016. URL: http://neweasterneurope.eu/2016/05/26/russia-ukraine-and-europe-s-energy-security/ (дата обращения 12.09.2018)

17.Гудков И. В. «Северный поток - 2»: к вопросу об оценке «политической целесообразности» проекта. // alleuropalux.org. №3(119). 2017. URL: http://alleuropalux.org/?p=14379 (дата обращения 12.09.2018)

18.Победа Газпрома в суде по «Опалу» выгодна проигравшей Польше. // vz.ru. 2017. URL: https://vz.ru/economy/2017/10/13/890831.html (дата обращения 12.09.2018)

19.Sauer S. Берлин заявил о невозможности предоставления ЕС мандата по «Северному потоку - 2». // vz.ru. 2017. URL: https://vz.ru/news/2017/10/18/891453.html (дата обращения 12.09.2018)

20.Шефчович надеется получить мандат на переговоры по "Северному потоку-2". // ria.ru. 2017. URL: https://ria.ru/economy/20171108/1508423969.html (дата обращения 12.09.2018)

21.Sefcovic: `Everybody wants to be on good terms with us'. // euractiv.com. 2017. URL: http://www.euractiv.com/section/energy/interview/sefcovic-everybody-wants-to-be-in-good-terms-with-us/ (дата обращения 12.09.2018)

22.Почему «Газпрому» будет непросто отказаться от транзита газа через Украину. // inosmi.ru. 2017. URL: http://inosmi.ru/economic/20170125/238600655.html (дата обращения 12.09.2018)

23.Кавешников Н. Ю. Энергетический союз ЕС как ответ на «российский вызов». // ieras.ru. 2015. URL: http://ieras.ru/pub/analitlka/Kaveshnikov.pdf (дата обращения 12.09.2018)

24.Мотяшов В. П. Газ и геополитика: шанс России. М.: ЛЕНАНД, 2016. 352 с.

25.«Газпром» беспокоит украинский транзит. // vedomosti.ru. 2017. URL: https://www.vedomosti.ru/business/articles/2017/02/13/677469-gazprom-bespokoit (дата обращения 12.09.2018)

26.«Газпром» усомнился в надежности транзита газа через Украину. // lenta.ru. 2017. URL: https://lenta.ru/news/2017/02/13/gaz/ (дата обращения 12.09.2018)

27.Косикова Л. С. Экономические отношения России с Украиной и фактор ЕС // Россия и современный мир. 2013. №2. С. 164-177.

28.Communication From The Commission To The European Parliament, The Council, The European Economic And Social Committee And The Committee Of The Regions-Energy Roadmap 2050, 15 December 2011. COM(2011) 885 final. // EUR-lex.europa.eu. 2011. URL: http://eur-lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=COM:2011:0885:FIN:EN:PDF (дата обращения 12.09.2018)

29.Communication From The Commission To The European Parliament, The Council, The European Economic And Social Committee And The Committee Of The Regions-Energy 2020 A strategy for competitive, sustainable and secure energy, 10 November 2010. COM(2010) 639 final. // EUR-lex.europa.eu. 2010. URL: http://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/PDF/?uri=CELEX:52010DC0639&from=EN (дата обращения 12.09.2018)

30.Рынок газа наконец стал глобальным. // vedomosti.ru. 2017. URL: https://www.vedomosti.ru/business/articles/2017/06/07/693473-rinok-gaza-globalnim (дата обращения 12.09.2018)

31.Белова М. А., Колбикова Е. С. Американский СПГ на мировых рынках: успех или Фиаско? М.: ООО «ВЫГОН Консалтинг», 2017. 24 с.

32.Совбез покусился на экспортную монополию «Газпрома». // vedomosti.ru. 2017. URL: https://www.vedomosti.ru/business/articles/2017/08/07/728189-sovbez-pokusilsya#/galleries/140737488960061/normal/1l (дата обращения 12.09.2018)

...