Безопасность на основе сотрудничества в АТР: тенденции развития и вопросы стратегии

Индия, Япония и Австралия, как уже было упомянуто выше, в целом поддерживают повестку, выдвигаемую Соединёнными Штатами, опасаясь утратить влияние на политические процессы в АТР ввиду чрезмерного усиления Китая.

США и Япония, не замечая успехов СМО АСЕАН+8, выступают также за создание совещаний в формате АСЕАН+1 - десятка стран АСЕАН плюс представители оставшейся восьмёрки по-отдельности. Такие предложения, безусловно, оказывают дестабилизирующее воздействия на СМО АСЕАН+8.

Таким образом, асеановский региональный форум, СМО АСЕАН+8 и ВАС в настоящее время выступают скорее дестабилизирующими площадками, не способными снизить остроту проблем, ввиду противоречивости интересов их основных участников. Возникновение конфликта сдерживается, однако, системой сдержек и противовесов, а также тем, что в АРФ и СМО отсутствуют совещания на высшем уровне, а следовательно, на этих площадках не могут приниматься наиболее ответственные решения, способные значительно изменить ситуацию в АТР. Кроме того, даже совещания на высшем уровне в рамках ВАС не оказали существенного влияния на существующие угрозы безопасности в регионе. Это связано с тем, что США опираются на военные союзы, а Китай намерен развивать сотрудничество по интересующей его повестке на двустороннем уровне. Асеаноцентричным институтам также ставят в упрёк то, что они не способствовали гармонизации отношений между Китаем с одной стороны и США и Японией с другой .

Справедливости ради стоит отметить, что в основе разногласий между этими акторами лежат глубинные противоречия, связанные с необходимостью контролировать глобальные цепочки поставок и как можно больше рынков сбыта, что является базисом для благополучия великих держав в рамках существующей капиталистической системы.

С точки зрения мир-системного подхода, АСЕАН и созданные ею институты могут нивелировать эти противоречия. Таким образом, политика асеаноцентричных институтов может быть направлена лишь на балансирование противоречий между США и Китаем, но не на преодоление этих противоречий.

2.3 Содержательный аспект развития безопасности на основе сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе

В заключительной части второй главы производится сравнительный анализ содержательного компонента деятельности вышеупомянутых международных организаций с их реальными мерами по созданию стабильной системы безопасности на основе сотрудничества в регионе. Основное внимание в этой части работы будет уделено асеаноцентричной модели безопасности и её отдельным компонентам - ВАС, АРФ, СМО АСЕАН+8.

Региональный форум АСЕАН является своеобразным ядром всей асеаноцентричной системы безопасности. АРФ построен на принципах нейтральности и инклюзивности, что позволяет обсуждать самый широкий круг вопросов.

С самого начала страны-участницы АРФ стремились подтолкнуть Китай к обсуждению проблемы Южно-Китайского моря. Первым серьёзным конфронтационным моментом в рамках АРФ стал конфликт между Японией и Китаем в канун АРФ 1995 года по поводу проведения последним ядерных испытаний, вопреки просьбам японского правительства и в обход ООН. В том же году Китай занял риф Мисчиф, права на который заявляли Филиппины, что вызвало закономерный протест со стороны АСЕАН .

Неудивительно, что ключевым пунктом повестки второго АРФ были ядерные испытания Китая и его «экспансионистская политика». Япония выступила инициатором министерских обсуждений, что вызвало протест Китая, считающего, что вопросы принадлежности территорий в Южно-Китайском море должны решаться в двустороннем порядке.

Стоит отметить, что в рамках АРФ было принято устроившее всех «соломоново решение» - было принято не продолжать обсуждение территориальных споров на Форуме, однако представитель Китая выступил с заявлением о готовности решать возникшие разногласия, руководствуясь нормами международного права, в том числе Конвенцией о морском праве ООН.

Второй Региональный форум АСЕАН показал его состоятельность как многостороннего института и продемонстрировал способность участников решать проблемы, руководствуясь принципами, заложенными странами-членами АСЕАН.

Тем не менее, в период 1995-1996 годов возникла конфронтация между США и Китаем из-за попыток Пекина воспрепятствовать выборам первого президента Тайваня, а также усилилась напряжённость между Китаем и Японией из-за территориального спора по поводу островов Сэнкаку. В 1996 году Япония и США подписали декларацию безопасности. В декларации особо подчёркивалась значимость Японии в деле обеспечения безопасности в регионе. Такое соглашение вызвало обеспокоенность стран АСЕАН и Кореи, которые пострадали от японского милитаризма в годы Второй мировой войны. Пекин, в свою очередь, воспринял подписание декларации, как попытку сдерживания Китая и выразил дипломатический протест.

Несмотря на целый ряд проблем, преследовавших второй и третий АРФ, странам-участницам Форума удалось согласовать позиции Японии и США по камбоджийской проблеме. Участники форума сошлись на том, что ключевой целью должно стать восстановление политической стабильности в Камбодже, а не применение экономических санкций, что позволило смягчить позицию США в отношении режима Хун Сена и в итоге добиться поставленных целей.

Председатель четвёртого АРФ сделал акцент не на противоречиях между странами, а на «важности развития позитивных взаимоотношений, особенно между странами АТР, Вьетнамом, Японией, Россией и США для поддержания стабильности в регионе».

На пятом АРФ, проходившем в 1998 году страны-участницы обсуждали ядерные испытания в Индии и Пакистане и проблему Кашмира. Однако, основным испытанием года для АРФ стал азиатский финансовый кризис, который закономерно снизил интерес стран-участниц к Форуму, сместив акцент на решение внутренних проблем. Тем не менее, дипломаты Японии и Таиланда в рамках пятого АРФ обсудили проблемы несоблюдения прав человека в Мьянме, которая стала членом АСЕАН в 1997 году. Япония поддержала вступление Мьянмы в АСЕАН, разумно полагая, что при ином раскладе международная изоляция подтолкнёт страну в орбиту китайского влияния. В рамках Форума Токио и Бангкок договорились убедить военную хунту Мьянмы начать переговоры.

В рамках шестого АРФ 1999 года обсуждалась северокорейская ядерная программа. Основным двигателем переговоров традиционно была Япония, предлагая различные форматы обсуждения, так как угрозы КНДР относились как к США, так и к ней. Тем не менее, кризис был разрешён в двустороннем порядке между Вашингтоном и Пхеньяном в ходе переговоров в Берлине. Несмотря на то, что решить проблему КНДР 1999 года в рамках АРФ не удалось, Форум обратил на неё внимание мирового сообщества и внёс посильный вклад в мирное урегулирование.

В том же году обострился конфликт в ЮКМ, связанный с возведением Филиппинами и Малайзией своих объектов на спорных островах.

Таким образом, в первые годы существования АРФ были сделаны принципиально значимые шаги по стабилизации политической обстановки в Юго-Восточной Азии, а наиболее нестабильные элементы системы, такие как Мьянма и Камбоджа попали в орбиту влияния АСЕАН, став членами организации в 1997 и 1999 году соответственно. Кроме того, членами АСЕАН в 1995 и 1997 годах членами АСЕАН стали Вьетнам и Бруней. Вместе с расширением АСЕАН увеличивался и состав участников АРФ.

Несмотря на продолжающееся расширение Ассоциации, сотрудничество в рамках АРФ не обходило вниманием и проблемы, лежащие за пределами Юго-Восточной Азии, такие как ядерные испытания в Индии, Пакистане, а также Северной Корее.

Начиная с 2001 года, АРФ сосредоточился на борьбе с терроризмом (вследствие терактов 11 сентября) и на ядерной проблеме КНДР . С этого же времени начинается критика АРФ, связанная с тем, что многие решения, принятые в рамках форума, остаются на бумаге. Несмотря на то, что разговоры о преобразовании АРФ из форума в полноценный орган длятся уже два десятилетия, конкретных мер в этом направлении не принимается.

АРФ существует уже более 25 лет и основной поток критики в сторону форума заключается в том, что он не переходит от реализации мер доверия к превентивной дипломатии. Тем не менее, несмотря на декларативность многих решений применяемых в АРФ, организация доказывает свою жизнеспособность тем, что участников устраивает текущий формат, и они готовы продолжать обсуждения, не переходя на новый уровень. Вероятно, это связано с тем, что переход к мерам превентивной дипломатии и далее - к механизмам предотвращения и урегулирования конфликтов, внутри организации будут обнажены противоречия, которые, в свою очередь, негативно повлияют на вышеупомянутые принципы инклюзивности и нейтральности, которые и являются наиболее привлекательными.

Восточноазиатский саммит во многом дублирует функции АРФ, однако имеет ряд преимуществ. К преимуществам относятся совещания на уровне глав государств и правительств, в то время как в АРФ высшим уровнем взаимодействия являются совещания министров иностранных дел. Другое преимущество - меньшее количество участников. ВАС проходит в формате АСЕАН+8, что позволяет сосредотачиваться на обсуждениях наиболее важных проблем в АТР. Так, в рамках Восточноазиатского саммита уделяется большое внимание объединению усилий участников в борьбе с международным терроризмом. Несколько лет назад, в разгар борьбы с Исламским Государством (запрещённой в России террористической организацией), возникали опасения, что большое количество молодого мусульманского населения будет радикализировано под воздействием пропаганды ИГИЛ (запрещённой в России террористической организацией).

В 2017 году Россия инициировала принятие Заявления о борьбе с идеологическими вызовами терроризма, террористическими идеями и пропагандой. Другими важными направлениями работы ВАС являются финансы, энергетика, экология, здравоохранение, образование и чрезвычайное реагирование .

В контексте текущей пандемии важна идея создания рабочего механизма ВАС для борьбы с инфекционными заболеваниями. Принципы, заложенные в асеаноцентричной системе безопасности в целом, и в ВАС в частности помогают сглаживать противоречия, описываемые теоретиками неомарксизма, и позволяют мобилизовывать силы для борьбы с общей угрозой.

До присоединения к ВАС России и США внутри организации обсуждались, в основном, региональные проблемы. Затем организация стала сосредотачиваться на вопросах ядерной угрозы со стороны в Северной Кореи и территориальных спорах в Южно-Китайском море, что во многом дублирует повестку АРФ. Китай не устраивает такое положение вещей из-за того, что из-за присутствия таких акторов, как США и Россия асеаноцентричная система является достаточно сбалансированной, что не позволяет Китаю вывести страны АСЕАН в рамки исключительно двустороннего диалога, где проявятся все преимущества многократно превосходящего потенциала КНР. Тем не менее, Пекин всё же способен решить эту проблему в рамках двустороннего сотрудничества. Асеаноцентричные институты могут одновременно и мешать, и служить китайским интересам. У Китая есть две стратегии взаимодействия, как с ВАС, так и со всей асеаноцентричной системой безопасности на основе сотрудничества. Первая - продолжать обсуждение текущих проблем в рамках существующего регионального взаимодействия. Примером могут служить совместные военно-морские учения Китая со странами АСЕАН в акватории Южно-Китайского моря . В ходе такого рода взаимодействия Китай имеет возможность продемонстрировать собственные объекты на спорных территориях, чтобы позднее нивелировать претензии стран АСЕАН, упрекнув их правительства в отсутствии последовательности в политике по отношению к спорным территориям. Вторая же стратегия заключается в том, чтобы при сохранении асеаноцентричных институтов поэтапно снижать значимость обсуждений в их рамках, последовательно замещая многостороннее сотрудничество двусторонним в рамках реализации проектов Пояса и Пути.

Что касается Совещания министров обороны АСЕАН+8, то это ещё один из элементов архитектуры асеаноцентричной безопасности, являющийся эффективной площадкой для практического сотрудничества оборонных ведомств стран-участниц. СМО АСЕАН+8 в настоящее время сосредоточено на семи областях практического сотрудничества, а именно: безопасность на море, борьба с терроризмом, гуманитарная помощь и борьба со стихийными бедствиями, миротворческие операции, военная медицина, гуманитарная противоминная деятельность и кибербезопасность. Для содействия сотрудничеству в этих областях были созданы рабочие группы экспертов.

В период 2017-2020 годов области сотрудничества были еще более расширены, и была создана еще одна рабочая группа экспертов в области кибербезопасности. Рабочая группа экспертов по гуманитарной помощи и борьбе со стихийными бедствиями организовала штабные учения/коммуникационные учения, а рабочая группа по кибербезопасности - настольные учения. Другими важными результатами этого цикла являются выпуск справочника по военной медицине .

Таким образом, асеаноцентричная система безопасности направлена, в основном, на объединение усилий участвующих акторов в решении текущих проблем, угрожающих региональной безопасности, не являясь при этом ни военным блоком, подобно американоцентричной модели, ни могущественным экономическим актором, способным к огромным капиталовложениям, подобно Китаю.

Асеаноцентричная система безопасности на основе сотрудничества, являясь по своему содержанию полупериферийным актором международных отношений в АТР неспособна провоцировать изменения в стратегическом курсе таких великих держав как Китай и США, следовательно, не стоит возлагать больших надежд на АСЕАН в деле обеспечения глобальной безопасности во всём АТР.

Систему безопасности на основе сотрудничества можно сравнить с октябристским маятником, существовавшим в III Государственной Думе Российской империи. Страны АСЕАН способны лишь поддерживать ту из великих держав, чья политика видится им наиболее конструктивной и отвечающей их интересам. Более того, такое сравнение применимо к АСЕАН лишь в рамках ЮВА, так как в рамках АТР на фоне потенциалов США и Китая АСЕАН меркнет и зачастую используется в текущих интересах великих держав. Особенно заметным это становится на фоне рассмотрения Инициативы пояса и пути и Индо-Тихоокеанского региона, речь о которых пойдёт ниже.

В ходе второй главы были рассмотрены ключевые особенности систем безопасности, существующих в АТР, и выделены основные векторы приложения их усилий, преимущества и недостатки. Так, преимуществом асеаноцентричной системы является высокая степень институционализации, сотрудничество на принципах нейтральности и инклюзивности. Американоцентричная система является наиболее военизированной, а китайская Инициатива пояса и пути, в свою очередь, пытается обосновать право на собственное существование, в основном, инфраструктурным развитием и инвестированием. В следующей главе основное внимание будет уделено непосредственно Инициативе пояса и пути, её влиянию на асеаноцентричную систему безопасности, а также проведён сравнительный анализ Инициативы пояса и пути с американским проектом Индо-Тихоокеанского региона.

3. Инициатива пояса и пути как фактор эволюции системы безопасности на основе сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе

3.1 Инициатива пояса и пути как многосторонний проект

Инициатива пояса и пути (Belt and Road Initiative, ИПП) - китайский проект, берущий начало с выступления Председателя КНР в Казахстане в сентябре 2013 года с предложением о создании Экономического пояса Шёлкового пути. Уже в октябре Си Цзиньпин выдвинул концепцию «Морского пути XXI века в обращении к Парламенту Индонезии. Все эти проекты задумывались для того, чтобы связать Китай со странами Европы как по морю, так и по суше.

С 2018 года существует инициатива Полярного Шёлкового пути. Торговый маршрут, созданный совместными усилиями Китая и России из Восточной Азии через Северный Ледовитый Океан, в Европу будет призван обеспечить стабильное функционирование проекта в условиях, если на традиционных маршрутах Шёлкового пути возникнут политические конфликты, препятствующие грузоперевозкам.

Инициатива «один пояс один путь» достаточно быстро стала главной составляющей внешнеполитического курса Китая. Позднее концепция «один пояс один путь» получила название Инициатива пояса и пути.

Инициатива пояса и пути -- самый амбициозный инфраструктурный проект в истории: в него вовлечены 70 государств, 63% населения планеты и 40% мирового ВВП. Планируется инвестировать в глобальную сеть проектов более одного триллиона долларов. Финансовую базу проекта составляет Фонд Шёлкового пути с капитализацией в 40 млрд долл. и последующей перспективой её увеличения. Резервными источниками выступают Азиатский Банк Инфраструктурных Инвестиций (АБИИ), а также Новый банк развития БРИКС .

Китай реализует этот проект сразу по нескольким причинам. Во-первых, страна исчерпала возможности для бурного роста за счёт экстенсивного развития. Китай уже не мог далее использовать своё преимущество в дешёвой рабочей силе, ввиду того что на фоне экономического роста произошло закономерное удорожание трудовых ресурсов страны. Кроме того, высокие объёмы промышленного производства привели к ухудшению окружающей среды, росту социального неравенства, диспропорциям в развитии между городом и деревней, экономическому отставанию континентальных провинций от прибрежных, а также к вспышкам внутриполитической нестабильности. В связи с этим понадобилось искать возможности для перехода от экстенсивного развития к интенсивному.

Традиционным выходом для капиталистической экономики, попавшей в подобные условия, становится экспансия. Китай уже несколько десятилетий ведёт открытую внешнеэкономическую политику. Сейчас КНР сталкивается с проблемой того, что её высокотехнологичные товары не пользуются достаточным спросом на рынках развитых стран, что становится серьёзным препятствием на пути к интенсификации. Причины кроются в сокращении спроса в связи с экономической стагнацией на основных рынках ЕС и США, а также в том, что китайские товары не всегда удовлетворяют общемировым стандартам качества. Китай успешно занял нишу потребительских товаров и телекоммуникаций, но этих отраслей недостаточно для поддержания темпов роста всей китайской экономики. Необходимо решить задачу сбыта китайской высокотехнологичной продукции. Попытка решит эту задачу путём создания всё новых инфраструктурных проектов внутри самого Китая приведёт к классическому кризису капиталистического перепроизводства, учитывая тот факт, что китайское правительство отказывается от плановых инструментов регулирования экономики, всё больше полагаясь на рыночные механизмы.

В создавшихся условиях единственный выход - создавать спрос за рубежом, посредством реализации внешнеэкономической стратегии экономического пояса Шёлкового пути и Морского Шёлкового пути XXI века .

Как следствие, основные положения проектов исходят из новых глобальных трендов - автоматизации и роботизации. Экономические исследования последних лет показывают, что эти процессы ослабляют связь между капиталом и трудом, в связи с чем произошло изменение глобальных цепочек добавленной стоимости. Роботизированное оборудование дешевле и производительнее промышленных рабочих, что вынуждает ведущие промышленные державы стремиться к максимизации автоматизированных процессов.

Кроме того, на внешнеполитическом уровне КНР получает шанс продемонстрировать свою способность играть ведущую роль в системе международных отношений. Инициатива призвана создать благоприятный образ Китая, в первую очередь, в экономически неблагополучных странах за счёт высоких объёмов инвестирования и, как следствие, быстрого повышения уровня жизни. Страны, относящиеся к полупериферии, получат возможность оценить позитивную роль Китая в борьбе с бедностью, социальным неравенством, политической нестабильностью и прочими проблемами экономического и политического характера. Другими словами, Китай планирует использовать Инициативу как инструмент «мягкой силы» (soft power) и в долгосрочной перспективе противопоставить китайскую модель развития, основанную на китайской культуре, американской модели, основанной на западных ценностях .

Наконец, «Пояс и путь» для Китая это не только инструмент «мягкой силы». Китай способен реализовывать свои экономические и политические интересы, включая решение проблемы спорных территорий в Южно-Китайском море, путём монополизации цепочки поставок и замыкания системы экономических отношений на себе.

Несмотря на существующую угрозу чрезмерного усиления Китая, проект остаётся привлекательным для многих стран. Инициатива продолжает привлекать участников, в настоящее время в нём участвуют 124 государства и 29 международных организаций.

К значимым институтам Инициативы можно отнести Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ), Фонд шёлкового пути, а также Университетский альянс шёлкового пути. Первые два института направлены на непосредственное финансирование проектов в рамках Инициативы, Университетский альянс выступает, скорее, инструментом мягкой силы, способным воспитывать в будущей политической элите стран-участниц ИПП китайское видение её реализации.

Функцией АБИИ является кредитование инфраструктурных проектов. В 2015 году Китай объявил, что в стадии планирования или строительства находятся инфраструктурные проекты на сумму более одного триллиона юаней (160 миллиардов долларов США) .

Основными целями АБИИ являются удовлетворение растущих потребностей в инфраструктуре по всей Азии, усиление региональной интеграции, содействие экономическому развитию и повышение доступности социальных благ для населения. (см. Приложение 3).

29 июня 2015 года в Пекине были подписаны статьи соглашения Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ). Предлагаемый банк имеет уставный капитал в размере 100 миллиардов долларов, 75% из которых будут приходиться на Азию и Океанию. Китай будет единственным крупнейшим акционером, обладающим 26,63% голосов . Совет управляющих является высшим органом принятия решений АБИИ. Банк ведёт свою деятельность с 16 января 2016 года.

В ноябре 2014 года Си Цзиньпин объявил о создании Фонда развития в размере 40 миллиардов долларов США, который будет отделен от банков и не будет частью инвестиций китайско-пакистанского экономического коридора. Фонд Шелкового пути создан для прямых инвестиций в бизнес .

Университетский Альянс, сосредоточенный в Сианьском университете Цзяотон, нацелен на поддержку инициативы "Пояс и путь" с помощью исследований и инжиниринга, а также на содействие взаимопониманию и академическому обмену.

Непосредственная реализация ИПП сократит срок доставки грузов из Китая в Европу с нынешних 45-60 суток до 10 суток за счёт создания развитой транспортной инфраструктуры, включающей как морское, так и сухопутное сообщение . Непосредственным следствием этого будет развитие таможенного сотрудничества, увеличение количества трансграничных финансовых потоков, а также контролирующих их финансовых организаций. В качестве базы для создания таких организаций Китай подразумевает использование уже существующих региональных организаций, таких как БРИКС, ШОС, и, возможно, АСЕАН. Как уже было сказано выше, помимо экономических, будут развиваться и гуманитарные связи, в ходе которых задумывается произвести интенсификацию академического и культурного обмена.

Несмотря на отсутствие конкретной дорожной карты, описывающей строительство маршрутов «Шёлкового Пути XXI века» можно выделить три основных направления, по которым пройдёт современный Шёлковый путь.

Подразумевается строительство трёх железнодорожных коридоров - северного, центрального и южного, которые должны соединить восток Китая с Западной Европой. Северный коридор должен пройти через Казахстан и Россию к Балтийскому морю и далее в Польшу, Германию и Нидерланды. Центральный коридор должен соединить Шанхай и Ляньюнган со странами Средней Азии, Ираном, Турцией, Балканском полуостровом и французскими портами. Южная ветвь планируется провести через Бангладеш, Индию и Пакистан .

Важнейшей для текущего исследования является морская часть проекта - «Морской Шелковый путь XXI века» (МШП). Морской путь должен пройти по через Южно-Китайское море, Малаккский пролив, затем через Индийский океан и Африканский рог в Красное и Средиземное моря. Вторая часть МШП подразумевает путь из китайских портов в южную часть Тихого океана .

Несмотря на очевидные преимущества реализуемых Китаем проектов, они таят в себе серьёзные угрозы, как асеаноцентричной модели безопасности на основе сотрудничества, так и американоцентричной системе «втулки и спиц». Пронизав собственными транспортными путями всю Евразию, а также Индийский и Тихий океаны, Китай вырвется в безусловные лидеры в современной системе международных отношений, заняв прочное положение «центра» этой системы, что позволит ему навязывать свою политическую волю другим акторам международных отношений в АТР.

Таким образом, реализация проектов Инициативы пояса и пути ознаменовывает появление третьей модели безопасности в АТР, наряду с существующими моделями, возглавляемыми США и АСЕАН. Появлению третьей силы в АТР способствуют и заявления Великобритании и ЕС о присоединении к проекту, а также попытки ключевых союзников США, таких как Австралия, Южная Корея и, вероятно, Япония, последовать их примеру.

Китай может рассчитывать на определённый уровень доверия и со стороны стран АСЕАН, так как с 1994 по 2010 год являлся одним из основателей основных институтов асеаноцентричной системы безопасности.

Тем не менее, нынешняя стратегия Китая существенно отличается от стратегии десятилетней давности. Ранее Пекин был пассивным участником обсуждений внутри асеаноцентричных институтов, лишь высказывая собственную позицию по текущей повестке. В особенности этот тезис справедлив по отношению к политике Китая периода 1994-1999 годов. Начиная с 2000 года, Китай активнее вовлекался в работу международных институтов, однако большая часть его ключевых достижений связана с сотрудничеством по линии Китай-АСЕАН.

Подход Китая принципиально изменился с началом председательства Си Цзиньпина. Вместо того, чтобы просто реагировать на чужие инициативы, Пекин активно формирует свои.

Примерами таких проектов являются Сяньшаньский форум, Экономический пояс Шелкового пути и Морской шелковый путь XXI века. Пекин продолжает участвовать и в процессах под руководством АСЕАН, однако всё большее значение придаётся соглашениям в формате «Китай плюс».

Формируемая Китаем система безопасности отличается от двух других как минимум в двух отношениях. Во-первых, структура новой системы ориентирована на Китай, а не на американоцентричность или асеаноцентричность.

Во-вторых, возглавляемые Китаем инициативы не опираются ни на «коллективную безопасность», ни на «безопасность на основе сотрудничества». В качестве фундамента новой ссисстемы её участникам, вероятно, будет предложена концепция «общей безопасности», которая в свою очередь базируется на осознании экономической взаимозависимости (де-факто - зависимости от Китая), а также на стремлении к «взаимовыгодному сотрудничеству» между азиатскими странами.

Инициативы Китая продвигаются главным образом на инструментальной основе, опираясь на общую потребность стран-участниц в форсированном экономическом развитии, а также на растущую способность Китая обеспечивать такого рода развитие за счёт огромного экономического потенциала, нуждающегося в поддержки за счёт внешней экспансии.

Несмотря на опасения, состоящие в том, что Китай может превратиться в доминирующую державу в АТР, уже сейчас соблазн использовать экономические преимущества, предоставляемые Пекином, привел к расхождению интересов Вашингтона и его союзников в европейских и азиатских столицах. Растущее экономическое значение Китая, подкреплённое внешнеэкономической экспансией, способно подорвать основы отношений Америки с государствами Азии, формировавшиеся десятилетиями .

Таким образом, Инициатива пояса и пути способна разрушить базис существующих систем безопасности в АТР. Такой вариант развития событий приведёт к нарушению хрупкого баланса сил в АТР и, вероятно, приведёт к обострению конфликтов вокруг островов в ЮКМ, а также обострит японо-китайский спор вокруг островов Сэнкаку (Дяоюйдао). Кроме того, Китай способен прочно занять существующие рынки сбыта в Юго-Восточной Азии и фактически монополизировать торговые пути из Тихого океана в Европу, что в долгосрочной перспективе способно негативно сказаться на экономическом благополучии стран, извлекающих выгоду из эксплуатации существующих торговых маршрутов.

Следовательно, ключевым акторам в лице США и АСЕАН, обеспечивающим безопасность в АТР стоит предпринять меры по выработке сдерживания Китая. Такими мерами могут служить активизация обсуждений в асеаноцентричной и американоцентричной системах, создание инвестиционных фондов и проектов, альтернативных китайским. О конкретных мерах, предпринимаемых США и АСЕАН, а также об их эффективности речь пойдёт ниже.

3.2 Инициатива пояса и пути и Индо-Тихоокеанский регион как конкурирующие проекты

В качестве инициативы, способной стать альтернативой китайской Инициативе пояса и пути зачастую рассматривают Индо-Тихоокеанский регион. Концепция Индо-Тихоокеанского региона (ИТР) изначально была предложена индийскими исследователями. Идея была поддержана Соединёнными Штатами Америки, которые в настоящее время рассматриваются в качестве основной силы, способствующей реализации проекта.

В продвижении Индо-Тихоокеанского региона также заинтересованы страны, рассматривающие Китай в качестве угрозы своим интересам. Помимо США, к таким странам относятся Индия, Австралия и Япония.

Для понимания перспектив развития Индо-Тихоокеанского региона важно сравнить его преимущества и возможности с потенциалом Инициативы пояса и пути.

Основная идея проекта заключалась во включении Индии в систему отношений в АТР. Это связано с несколькими факторами. Во-первых, Индия всё больше осознаёт себя как самостоятельный актор международных отношений. Во-вторых, Индия всё больше участвует в делах АТР, сотрудничая и с АСЕАН, и с Японией по вопросам безопасности. В-третьих, существующая система союзов, созданная США не справляется с растущими амбициями КНР и в этой связи Индия с её огромным экономическим, ресурсным и человеческим потенциалом способна выступить в качестве актора, способного сыграть решающую роль в балансировании Китая в АТР.

Индия, в свою очередь, также заинтересована в участии США в качестве противовеса Китаю. Не желая связывать себя обязательствами с Вашингтоном, Индия пытается налаживать связи с Японией и использует все возможные пути, чтобы поддерживать хрупкий региональный баланс между США и Китаем. В этой связи важно понимать, что изнутри на позицию страны влияют с одной стороны, антикитайски-настроенные военные элиты, а с другой стороны, экономические элиты, заинтересованные во взаимовыгодном сотрудничестве с Китаем .

Для Австралии - другого союзника США в регионе, ещё в годы Второй Мировой войны заслужившего звание «непотопляемого авианосца Америки» усиление Китая чревато тем, что страна окажется на периферии экономической активности. Таким образом, ИТР нужен Австралии затем, чтобы оказаться в центре нового региона, созданного под эгидой США, чем на окраине старого, признавшего лидерство Китая.

Для Японии усиление Китая будет означать усиление рисков территориальной безопасности, а также снижение существующей роли в формировании многосторонних инициатив в АТР, таких как Азиатский Банк Развития, «Расширенное партнёрство ради качественной инфраструктуры» и др. Кроме того, обострится конкуренция Токио и Пекина на рынках сбыта высокотехнологичной продукции. Такая цена для Японии неприемлема и, так как Пекин и Токио являются прямыми экономическими конкурентами за одни и те же рынки сбыта, Япония выступает в поддержку реализации проекта ИТР.

Несмотря на то, что Япония является конкурентом Китая в сфере высоких технологий, она также как и Индия прочно связана с Китаем и возможное обострение японо-китайских отношений негативно скажется на японской экономике. Таким образом, Япония вынуждена балансировать между сдерживанием Китая и сотрудничеством с ним.

Филиппины и Таиланд, являясь членами АСЕАН и союзниками США одновременно значительно отстают по своему потенциалу не только от США и Китая, а также от таких полупериферийных акторов как Индия и Япония поддерживают ИТР по двум причинам: во-первых, в качестве союзников США, а во-вторых в качестве стран-членов АСЕАН, которые опасаются снижения роли своих институтов на фоне усиления ИТР и поэтому стремятся к сопряжению своей институциональной базы с инициативами, выдвигаемыми в рамках ИТР.

С другой стороны, уже сейчас присутствует определённая экономическая зависимость этих стран от Китая, что не позволит выступить против него открыто. Более того, принципы АСЕАН, призывающие придерживаться принципов нейтральности и консенсуса в такого рода решениях делают Таиланд и Филиппины не вполне самостоятельными акторами в регионе.

Естественно, что на создание ИТР Пекин отреагировал «холодностью и недоверием» . Тем не менее, очевидно, что ИТР направлен лишь на сдерживание Китая, а не на эскалацию обстановки в регионе. США воспринимают ИТР как альянс, лишённый обязательств и действующий на основе неформальных консультаций. США стремятся демонстрировать свою заинтересованность, фактически самоустраняясь и отказываясь принимать на себя потенциальные риски ведущей державы, лишь призывая к активному участию Индию и Австралию . В таком виде ИТР не имеет шансов на полноценное противодействие китайской экономической экспансии в рамках ИПП.

Таким образом, становится очевидно, что для действенного противостояния росту китайского влияния в условиях экономической взаимозависимости необходима структура более «тонкая» и прагматичная, нежели оборонительный альянс .

В сравнении с ИПП ИТР проигрывает в главном, в неспособности предоставить столь же привлекательный набор инфраструктурных проектов. Проект «качественной» инфраструктуры, речь о котором ведётся с начала 2018 года, не представляет собой ничего определённого. Если шаги в этом направлении и будут сделаны, то ИТР придётся вынужденно форсировать собственное развитие, так как ИПП уже обладает развитыми институтами и серьёзными источниками финансирования, предоставляя больше выгод для развивающихся государств, которые, поддерживая тот или иной проект «выбирают себе гегемона» на грядущие десятилетия.

Что касается перспектив развития ИТР, то они весьма призрачны, так как ни одна из стран-участниц проекта не готова взять на себя груз ответственности за его реализацию. Таким образом, ИТР рискует превратиться в очередную дискуссионную площадку для обсуждений незначительных проблем региональной безопасности как это сейчас происходит с системой безопасности на основе сотрудничества. Наиболее крупные проекты будут реализовываться, скорее всего, в рамках Инициативы пояса и пути из-за того, что Китай в настоящее время выглядит единственной силой в АТР, способной принимать весь груз ответственности как за выдвижение инициатив, так и за их реализацию.

3.3 Влияние Инициативы пояса и пути и Индо-тихоокеанского региона на АСЕАН и асеаноцентричную модель безопасности и ответ Ассоциации

Значимость Инициативы пояса и пути для АСЕАН, в первую очередь, состоит в реализации инфраструктурных проектов. Через ЮВА Китай планирует провести два сухопутных коридора и один участок «морского шёлкового пути XXI века». ИПП способна также покрыть расходы стран АСЕАН на реализацию инфраструктурных проектов, стоимость которых по оценкам Азиатского банка развития составила 1,09 трлн долл. в период с 2010-2020 годов. Фонд развития инфраструктуры АСЕАН покрыл лишь около 300 млрд долл. ИПП стала шансом для стран ЮВА реализовать те инфраструктурные проекты, на которые без поддержки Китая ушли бы годы, это утверждение особенно справедливо по отношению к наименее развитым членам Ассоциации.

В Юго-Восточной Азии значительную долю населения составляют этнические китайцы, которые способны влиять на принятие решений в своих странах. Помимо этого, Китай планирует расширять количество применяемых инструментов «мягкой силы» в регионе, используя ЮВА в качестве своеобразного «учебного полигона» для отработки проникновения «китаецентричной глобализации» по всей Евразии. Успех на этом поприще достигается как активным участием Китая в асеаноцентричных институтах, так и путём академического обмена, для чего и был создан Университетский Альянс сосредоточенный в Сианьском университете Цзяотон и нацеленный на поддержку инициативы "Пояс и путь" с помощью исследований и инжиниринга, а также содействия академическому обмену.

Китай не прекращает критиковать асеаноцентричную систему безопасности на основе сотрудничества. Основой для критики является то, что институты, созданные АСЕАН «не снижают остроту вызовов и угроз». Формируемая Китаем система безопасности предусматривает сопряжение безопасности и развития, что ставит её в более выигрышное положение, в сравнении с асеаноцентричной моделью. Потенциально Китай способен снизить значимость институтов, созданных АСЕАН даже не прекращая принимать участия в их функционировании. Для этого Китаю достаточно лишь перевести принятие ключевых решений в плоскость двусторонних обсуждений, что уже на протяжении длительного времени является проявлением китайской политики в отношении стран АСЕАН или заместить асеаноцентричные институты собственными, что также наблюдается в отношении финансирования инфраструктурных инициатив.

Основная угроза в реализации ИПП для АСЕАН состоит в том, что «десятка» изменит своим принципам инклюзивности и нейтральности, разделившись на противостоящие блочные структуры, таким образом утратив былую значимость для системы международных отношений в АТР, а сами страны попадут в экономическую зависимость от Китая, что позволит ему проводить и политические решения, затрагивающие суверенитет стран-членов АСЕАН, в частности, по вопросам Южно-Китайского моря.

Для АСЕАН принципиально важно разработать ответ на предстоящие угрозы, при этом сохранив себя в качестве нейтрального актора международных отношений и не вовлекаться в противостояние великих держав за передел сфер влияния.

В этой связи АСЕАН жизненно необходимо участвовать в как можно большем количестве проектов и привлекать как можно больше акторов для их реализации. В качестве основных претендентов можно выделить США, Японию, Индию, Республику Корея и Россию. Такая политика позволит АСЕАН не только сохранить нейтральность в меняющемся миропорядке, но и избежать полной зависимости от источников финансирования из Китая.

Особое внимание стоит уделить и сохранению идентичности АСЕАН. Необходимо отметить, что организация предпринимает важные шаги для следования изначальному замыслу организации.

Так, Устав АСЕАН, принятый в 2007 году, стал своеобразным ответом организации на обвинения в недостатке внутреннего единства и низком уровне внутренней интеграции. Важнейшим решением при принятии Устава стало сохранение принципа консенсуса - несмотря на то, что страны-лидеры АСЕАН (в первую очередь, Индонезия) настаивали на принципе большинства. Такое изменение, скорее всего, усилило бы неравенство между экономиками АСЕАН, вынуждая отстающие страны подчиняться решениями лидеров. Более того, в этом случае Ассоциация столкнулась бы с усилившимся риском внешнего давления, что недопустимо в условиях нарастающей конфронтации в АТР между США и Китаем, которые стремятся склонить чашу весов в свою сторону в том числе и за счёт стран Юго-Восточной Азии.

В Уставе также был взят курс на создание Экономического Сообщества АСЕАН. Идея была воплощена в жизнь в 2015 году. В 2015 году государства-члены объявили о создании Экономического сообщества АСЕАН. Основной задачей Сообщества является «формирование третьего по численности населения рынка и седьмой по совокупному ВВП экономики в мире.» Основные меры участников Сообщества направлены на создание конкурентоспособного объединения с единым рынком и общей производственной базой. Эти шаги, а также выработка регламентов, закрепляющих новую структуру в асеаноцентричной реальности, способствуют усилению безопасности Ассоциации за счёт снижения рисков попадания в зависимость от внешних инвесторов.

Политику в отношении международной безопасности стран АСЕАН можно назвать «лавированием между орлом и драконом». Асеаноцентричная система безопасности строится на общих принципах единства, нейтральности и коллегиальности в принятии решений. Основной угрозой для АСЕАН является «растаскивание» стран организации между Китаем и США. 2 страны - Таиланд и Филиппины уже являются союзницами США, ещё 2 - Лаос и Камбоджа в силу слабости своих экономик рискуют оказаться в полной зависимости от китайских инвестиций. Остальные страны лавируют между форматами «АСЕАН+», Инициативой пояса и пути, Транстихоокеанским партнёрством и вовлечением в дела региона внешних акторов - в первую очередь, России и Индии.

Как уже было сказано выше, такое «лавирование» является скорее плюсом, чем минусом в деле сохранения текущего баланса сил в АТР и асеаноцентричности в целом, препятствуя разделению организации на блоки и использованию их Китаем или США в своих интересах. Лишь следуя этому пути АСЕАН и сохранит своё единство и не нанесёт ущерба своим менее развитым членам, нуждающимся в инфраструктурных инвестициях, в то же время избегая зависимости от внешних акторов.

Что касается ИТР, то основным его преимуществом является то, что эта инициатива способна обеспечить безопасность в АТР за счёт функционирования Четырёхстороннего оборонного формата (ЧОФ) в составе США, Индии, Японии и Австралии. Участники формата активно вовлекаются и в асеаноцентричные институты безопасности, такие как АРФ, СМО АСЕАН+8, ВАС.

Недостатками ИТР является явная антикитайская направленность и чрезмерная политизированность и отсутствие прочного институционального базиса. Отдельно стоит выделить недостаточный экономический фундамент ИТР. В рамках Индо-Тихоокеанского региона невозможна реализация проектов, сопоставимых с проектами ИПП.

Тем не менее, АСЕАН стоит продолжать сотрудничество по линии ИТР, так как для Ассоциации это шанс избежать доминирования Китая в регионе. Необходимо и дальше сопрягать ИТР с асеаноцентричными институтами безопасности для обеспечения «динамического равновесия» в АТР.

С точки зрения ИТР выгодно повышать конкурентоспособность АСЕАН, что в будущем должно привести к развитию инфраструктурных проектов. Потенциальными спонсорами этих проектов могут выступить как Соединённые Штаты, так Индия и Япония.

С позиций АСЕАН и ИПП, и ИТР являются как шансами, так и угрозами. Для организации важно использовать сотрудничество в конструктивном ключе, способствующему экономическому развитию её стран-членов, не допуская при этом навязывания экономической и/или политической воли со стороны великих держав. Лидерам АСЕАН важно осознавать свою важную роль на полупериферии международных отношений и не допускать ни усиления влияния «центра», ни дальнейшего ослабевания периферии. В рамках асеаноцентричной системы безопасности в настоящее время происходит спад интереса к обсуждениям, закономерно связанный с реализацией более крупных проектов. Тем не менее, этот спад временный, хоть и может длиться достаточно долго. Асеаноцентричные институты, в случае если им удастся сохранить свои нынешние позиции, пригодятся мировому сообществу для разрешения накопившихся противоречий между США и Китаем, которые неизбежно продолжат копиться между двумя великими державами, проводящими вынужденную экономическую экспансию в условиях капиталистической системы. АСЕАН была и остаётся важной площадкой для обсуждений региональной и общемировой повестки дня. В настоящее время и сама организация, и система безопасности, созданная на её основе, подстраиваются под современные реалии, связанные с реализацией Инициативы пояса и пути, а также с американскими мерами противодействия китайскому «неоколониализму».

В будущем система безопасности на основе сотрудничества будет продолжать способствовать проведению мер по укреплению доверия, в том числе, между Китаем и США и, вероятно, будет способна сглаживать противоречия, возникающие в регионе.

Заключение

На основе проведённого анализа можно прийти к следующим выводам: обсуждения проблем региональной безопасности в рамках асеаноцентричной системы безопасности остаются по-прежнему актуальными, несмотря на падение интереса к ним в последние годы. Автор связывает эту тенденцию с реализацией Китаем проекта Инициатива пояса и пути.

На пути системы безопасности на основе сотрудничества существует ряд угроз, связанных с конкуренцией Китая и Соединённых Штатов за влияние в регионе, неравномерное экономическое развитие государств региона, желание привлечь торговлю и инвестиции в регион и форсировать темпы экономического развития.

Тем не менее, система безопасности АСЕАН обладает устоявшимися институциональными основами и не готова жертвовать своими институтами и репутацией ради экономического развития. На первом месте для организации стоит сохранение своих текущих позиций в рамках современной системы международных отношений и недопущение дальнейшего усиления держав «центра» существующей мир-системы, что является практическим проявлением неомарксистской теории внутри парадигмы институционального либерализма. В то же время государства региона готовы на создание новых институтов, только если это способствует либо сохранению их текущего положения, либо улучшению этого положения в рамках действующей капиталистической системы. Таким образом, можно констатировать превалирующее в регионе стремление к улучшению экономического положения, что неизбежно ведёт с одной стороны, к институционализации, а с другой к накоплению противоречий ввиду столкновения интересов.

Исходя из анализа всех вышеперечисленных факторов можно выявить основную тенденцию. АСЕАН стремится диверсифицировать свою международную повестку. Оставаясь в определённой зависимости от Китая, Ассоциация привлекает инвестиции из США, Японии и Индии и не спешит реализовывать китайские проекты без убеждённости в их рентабельности, в первую очередь, для АСЕАН.

Тем не менее, акторы существующей системы безопасности на основе сотрудничества не могут не считаться с тем, что в регионе происходит трансформация международных отношений, связанная с усилением позиций Китая. Страны Юго-Восточной Азии способны противостоять экономической экспансии Китая лишь за счёт совместных действий и привлечения третьих акторов, в качестве партнёров по диалогу по безопасности, а также инвестиционных и торговых партнёров.

Потенциально таким актором могут стать участники Индо-Тихоокеанского региона, способное сгладить для АСЕАН издержки от зависимости от китайской экономики. Кроме того, военное и экономическое присутствие Соединённых Штатов также поможет сохранить институциональную основу региона - единство и нейтралитет АСЕАН, поддерживая баланс между прокитайскими и антикитайскими силами в регионе.

Так или иначе, система безопасности на основе сотрудничества вот уже четверть века функционирует за счёт осуществления мер по укреплению доверия, несмотря на то что изначальной целью был переход к превентивной дипломатии в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Эта тенденция говорит о том, что региональные акторы нуждаются в проводимых мерах по укреплению доверия.

Падение интереса к асеаноцентричным институтам нисколько не противоречит тезису, выдвинутому выше. Нет никаких сомнений в том, что Инициатива пояса и пути, привлекающая основное внимание всех без исключения участников международных отношений в АТР, окажет серьёзное влияние на подходы к региональной безопасности.

Влияние, оказываемое проектами ИПП не обойдёт стороной и асеаноцентричное видение безопасности, учитывая их финансовый размах и экономическую зависимость государств АСЕАН от реализуемых Китаем инфраструктурных проектов, способных определить экономическое развитие этих стран на многие годы вперед.

Тем не менее, несмотря на обилие тревожных оценок влияния Китая на страны АСЕАН и асеаноцентричные институты, вплоть до потенциальной возможности ликвидации организации или, по меньшей мере, её ключевых принципов - нейтральности и инклюзивности, более реалистичным представляется сценарий, при котором асеаноцентричная система безопасности на основе сотрудничества претерпит трансформацию под влиянием китайских проектов.

Трансформация будет заключаться в активизации экономической повестки дня с привлечением большого числа участников. Что касается асеаноцентричных институтов, то они будут встраиваться в инициативы «Пояс и путь» и Индо-Тихоокеанский регион настолько, насколько это возможно, чтобы не изменять принципам нейтральности и цели поддержания мирного развития региона.

Список использованных источников

региональный безопасность тихоокеанский

1.Восточноазиатский саммит // РИА Новости [Электронный ресурс] URL: https://ria.ru/20181114/1532628378.html (дата обращения: 25.04.2020).

2.Договор о зоне, свободной от ядерного оружия, в Юго-Восточной Азии [Бангкокский договор] 1995 г // ООН [Электронный ресурс] URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/bangkok.shtml (дата обращения: 19.04.2020).

3."Договор о дружбе и сотрудничестве в Юго-Восточной Азии" 1976 г //АСЕАН [Электронный ресурс] URL: http://docs.cntd.ru/document/902289313 (дата обращения 07.04.2019)

4.Зоны, свободные от ядерного оружия. Инфографика // АиФ [Электронный ресурс] URL: http://www.aif.ru/dontknows/infographics/zony_svobodnye_ot_yadernogo_oruzhiya_infografika (дата обращения: 19.04.2020).

5.Морской шелковый путь как часть стратегии развития Китая // ИнВоен.info URL: https://invoen.ru/analitika/morskoj-shelkovyj-put-strategi-razvitiya-kitaya/ (дата обращения: 27.04.2020).

6.СМИ: Китай и страны АСЕАН начали первые совместные военно-морские учения // ТАСС [Электронный ресурс] URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/5702691 (дата обращения: 25.04.2020).

7.Центральная Азия на карте нового Шелкового пути // CAAN [Электронный ресурс] URL: https://caa-network.org/archives/16044 (дата обращения: 27.04.2020).

8.About the ASEAN Defence Ministers' Meeting Plus (ADMM-Plus) // ADMM [Электронный ресурс] URL: https://admm.asean.org/index.php/about-admm/about-admm-plus.html (дата обращения: 25.04.2020).

9.AIIB-Asian-Infrastructure-Finance-2019-Report // AIIB URL: https://www.aiib.org/en/news-events/asian-infrastructure-finance/common/base/download/AIIB-Asian-Infrastructure-Finance-2019-Report.pdf (дата обращения: 11.04.2020).