Cредства языковой манипуляции в интернете

· Лексико-семантические средства: омонимы, полисеманты, окказионализмы, эвфемизмы, дисфемизмы, гиперонимы, конверсивы, аффективы, агнонимичная, жаргонная, оценочная и коннотированная лексика, модальные операторы и проч. Благодаря огромному разнообразию семантики лексики и возможностей лексических замен, наиболее многофункциональным инструментом воздействия является выбор употребляемых слов. Воздействие на адресата в этом случае осуществляется за счет присутствия в тексте «слов-манипуляторов», обладающих оценочными, экспрессивными, коннотированными или ассоциативными сопутствующими значениями, которые направляют мысли читателя, создавая необходимую установку на интерпретацию сообщения. Так, средства этой группы могут использоваться для формирования отношения к лицам, явлениям и событиям (например, приемы лексической интерпретации, амфиболии, «наклеивание ярлыков», оценочной номинации, смысловой контаминации), для эмоционального заражения и управления настроением аудитории (речевая агрессия, слова-аффективы, мелиорация и пейорация, использование модальных операторов долженствования и возможности), для солидаризации аудитории с автором (слова фиксирующие отношение «свой-чужой»; инклюзивное «мы»; использование окказионализмов; жаргонной или специализированной лексики понятной только посвященным), для навязывания предлагаемого видения действительности (эвфемизация, дисфемизация, использование коннотированной лексики, штампов и клише), для самопрезентации автора (используемая лексика позволяет конструировать образ автора, демонстрируя к какой социальной группе он принадлежит), для определенного восприятия цитируемого эксперта и других целей.

· Словообразовательные и морфолого-семантические средства необходимо упомянуть как частный случай лексико-семантических средств речевого воздействия (например, диминутивизация, суффиксы субъективных оценок, оценочное словообразование, символьные обозначения сокращений, умышленный аграмматизм и трансформированное написание слов). Эти средства также применяются для формирования или трансформации представлений о предмете речи и отношения к нему, для саморепрезентации автора, кроме того, с их использованием создаются оценочно- или эмоционально-окрашенные неологизмы, которые часто употребляются в целях «прилипчивого нейминга» или в качестве слов-маркеров социальных групп.

· Параграфемические средства. Среди параграфемических средств воздействия, использующихся в текстах интернет-СМИ, следует выделить синграфемику (пунктуационное варьирование - использование и расстановку знаков препинания) и супраграфемику (шрифтовое варьирование - цвет, размер, кегль и гарнитура шрифта, а также способы шрифтового выделения). Обе группы параграфемических средств могут применяться для манипулирования вниманием, расстановки акцентов в тексте, возбуждения дополнительных ассоциаций, формирования экспектаций или определенного восприятия части текста. Кроме того, синграфемика позволяет реализовывать такие приемы, как амфиболия (например, знаменитое «казнить нельзя помиловать), регулировать внутреннюю интенсивность или темп текста, что позволяет «настраивать» читателя на определенную эмоциональную волну.

Безусловно, приведенный в рамках классификации перечень средств, приемов языковой манипуляции и перлокутивных эффектов, которых с их помощью можно достичь, не исчерпывает всю совокупность возможных приемов и средств языковой манипуляции. Более того, перечислить и описать все приемы в рамках данной дипломной работы не представляется возможным. Но такая задача и не ставилась - в целях построения классификации и проверки ее корректности достаточно было рассмотреть и распределить по группам наиболее распространенные и чаще других упоминаемые в литературе способы языковой манипуляции. Проведенная таким образом проверка подтвердила, что предложенная классификация действительно позволяет разбить все многообразие используемых приемов и средств языковой манипуляции на 3 основных класса, и поэтому представляется удачной, в том числе и для использования ее при анализе приемов и средств речевого манипулирования в интернет-СМИ.

Необходимо заметить, что рассматриваемые в классификация языковые средства, использующиеся для манипулятивного воздействия, не манипулятивны по своей природе. Поэтому при анализе манипулятивного потенциала текста следует оценивать не наличие тех или иных применяющихся при манипуляции языковых средств, а их перлокутивную функцию в конкретном контексте.

Суммируя вышеизложенное, в данном разделе были проанализированы различные исследовательские подходы к классификации приемов манипуляции и на их основе предложена новая классификация. В качестве основного принципа этой классификации предложено было использовать уровни интерпретации адресатом получаемых речевых сообщений. В соответствии с этим критерием были выделены и описаны три основных класса приемов и средств языковой манипуляции: приемы, связанные с манипулированием информацией; приемы, связанные с использованием риторического инструментария; приемы, связанные с воздействием языковых средств.

2.2 СПЕЦИФИКА МАНИПУЛИРОВАНИЯ В ИНТЕРНЕТ-СМИ

Прежде чем приступить к изучению реализации языковой манипуляции в публикациях на сайтах онлайн-изданий необходимо проанализировать коммуникационную специфику их деятельности. Соответственно, в настоящем разделе рассматриваются особенности структурной организации сайтов, технологические возможности представления контента и коммуникационные отличия функционирования интернет-СМИ от печатных изданий, связанные с процессом речевого воздействия, так как они задают конъюнктуру этого процесса и могут оказывать на него существенное влияние.

Онлайн-СМИ по определению А. Калмыкова является любой сайт «предназначенный для решения задач, свойственных печатным и электронным несетевым средствам массовой информации» . Таким образом, принципиальным отличием сетевых изданий от несетевых выступает использование IP-протокола, то есть осуществление вещания в сети интернет. С учетом проведенного в нашем предыдущем исследовании «Манипуляции сознанием в средствах массовой коммуникации: сущность и методы» анализа коммуникационной специфики различных типов веб-сайтов и их технологических возможностей, которые могут использоваться в целях манипуляции, можно выделить следующие потенциально применимые в целях манипуляционного воздействия особенности функционирования сайтов интернет-СМИ, отсутствовавшие в печатных медиа:

· Мультиформатность: интернет включил в себя не только все типы передачи информации, присущие традиционным медиа - аудиальный (радио), аудиовизуальный (телевидение), графический и текстуальный (пресса) - но и не существовавшие до этого формы интерактивного взаимодействия, например, такие как, динамическая анимированная инфографика или социальные приложения. Мультиформатность позволяет манипулятору задействовать большее количество каналов репрезентативной системы человека, что значительно повышает эмоциональный резонанс и эффективность воздействия.

· Интерактивность: Отсутствие в интернет-СМИ технического инструментария, предоставляющего читателям возможности обратной связи, сегодня считается моветоном. Во избежание появления у аудитории ощущения одностороннего воздействия и формирования комплекса “безучастности адресата”, большинство веб-медиа используют различные виды интерактивного взаимодействия. В зависимости от конкретного издания интерактивность обычно принимает формы оценочной (рейтинги, голосования, «лайки», «репосты») и текстуальной обратной связи (возможность, высказать мнение в комментариях к новости, на форуме этого медиа или в чате). Однако, эти ставшие «классическими» механизмы скорее имитируют реальное взаимодействие с изданием, чем позволяют принять участие в информационном процессе, так как общение в них ведется преимущественно с другими потребителями информации. В тоже время, наличие обратной связи, с одной стороны, способствует повышению доверия к медиа, демонстрируя его потенциальную «диалогичность», а с другой, предоставляет манипулятору возможность корректировать способы воздействия, повышая его результативность.

· Персонализация: анализ файлов cookie, перемещений посетителей по сайту, данных их профилей в социальных сетях и прочей статистической информации позволяет подстраивать содержание веб-страниц под конкретных пользователей, с учетом выявленных у них аналитическим алгоритмом предпочтений, интересов и потребностей. Скрытая персонализация в интернет-СМИ может использоваться из экономических соображения для продления контакта с читателем, или из идеологических для лишения его всесторонности представляемой информации. В открытом виде персонализация осуществляется на сайтах многих интернет-изданий с помощью использования плагинов социальных сетей, отображающих оценки и рекомендации материалов “френдами” пользователя, что привлекает к этим публикациям дополнительное внимание.

· Конвергенция каналов доставки сообщений: на каком бы сайте интернет-СМИ первоначально не появилось манипуляционное сообщение, оно может быть донесено до пользователя по различным каналам. При этом стоит учитывать, что “разносчиками” этих сообщений могут стать сами манипуляторы, другие пользователи, которым эта манипуляция выгодна, жертвы манипуляции и даже пользователи, борющиеся с обнаруженной ими манипуляцией. Поэтому, за исключением источника и конечного ретранслятора, от которого реципиент получил это сообщение, и которые могут внушать или не внушать доверие, путь распространения сообщения не так важен с точки зрения воздействия. Зато крайне значим контекст, в котором появилось упоминание или ссылка на манипуляционное сообщение, так как он предваряет само сообщение и задаёт вектор его интерпретации. К примеру, одна и та же ссылка на новость с предваряющим комментарием «Сколько можно врать?!» или «Наконец-то X принял меры! Теперь всё наладится» формируют принципиально разную установку адресата по отношению к содержанию сообщения онлайн-СМИ и оказывают соответствующее влияние на его восприятие.

· Измеримость: в вебе существуют различные программные инструменты для анализа статистики посещений (например, такие как Google Analytics или Яндекс.Метрика), позволяющие в реальном времени отслеживать популярность публикаций, изучить путь, по которому пришли читатели, узнать их социально-демографические характеристики, проследить их поведение на сайте и взаимодействие с контентом. Собранные таким образом данные позволяют, хотя и не без некоторой погрешности, выделять основные обобщенные портреты читателей и определять распространенные среди целевых групп читателей взгляды, их интересы и потребности. Эта оперативно и бесплатно получаемая информация является именно тем, чего не хватало манипуляторам в печатных СМИ, которым для того, чтобы глубже понимать комплексный объект воздействия, выстраивать более эффективную бизнес-модель, точнее “нацеливать” манипуляции, аккуратнее и результативнее их проводить, приходилось проводить дорогостоящие исследования читательской аудитории.

Необходимо отметить, что способы манипулирования, сопряженные с мультимедийностью, персонализацией и интерактивностью, хотя и используются для манипуляции в интернет-СМИ, не связаны с языковым воздействием. Приемы, использующие конвергенцию каналов доставки сообщений, выходят за рамки страниц сайта издания. Измеримость следует рассматривать, исключительно как способ изучения поведения адресатов и оценки продуктивности воздействия, который вкупе с другими приемами манипуляции содействует ее успешному завершению, но сам по себе никакого эффекта не оказывает. Поэтому, при изучении речевого воздействия текстов онлайн-изданий эти особенности коммуникации не учитывались.

Однако, с языковой манипуляцией тесно связан ряд других особенностей коммуникационной технологии, а именно, такие свойства “вещания” онлайновых СМИ, как:

· Историчность, глобальность и беспрерывность “вещания”: к опубликованному в Сети однажды можно обратиться когда угодно (такой модели функционирования придерживается подавляющее большинство сайтов российских интернет-изданий) - информация доступна в любой точки земного шара 24 часа в сутки и 7 дней в неделю. Это свойство обеспечивает “бессмертие” размещённой в онлайне манипулятивной информации и позволяет манипулятору неоднократно адресоваться к ней в других материалах, что существенно продлевает срок её воздействия. Однако, в «бессмертии» текста есть и недостатки с точки зрения манипулятора. Читатели могут сами выбирать наиболее удобное время и место получения контента и имеют возможность перечитывать опубликованный текст столько раз, сколько сочтут нужным. Многократное перечитывание воздействующего материала может не только усилить его эффект за счет «метода Геббельса», но и в результате вдумчивого прочтения изобличить манипулятивный замысел автора. Из вышеизложенного также следует, что жизненный цикл публикаций ежедневных газет, с которыми уместно сравнивать регулярно обновляющиеся интернет-издания, значительно короче, поэтому можно предположить, что и манипуляции в прессе могут быть менее «хирургически» точными и аккуратными.

· Неограниченное потоковое наполнение: ещё одно принципиальное отличие функционирования онлайн-СМИ от печатных заключается в потоковом наполнении по мере появление материала в противоположность строгому периодическому графику. А благодаря вмещающей любое количество информации безграничной полосе, в интернет-СМИ вместе с временными отсутствуют и пространственные ограничения. Это означает, что манипулирование может осуществляться в любое желаемое манипуляторами время и в ограниченном лишь волей редакции объеме.

Потоковая подача информации также играет роль “крючка” для аудитории. Так как неизвестно, когда поступят новые сообщения, читателям, лояльным определённому медиа, приходится либо периодически проверять, не появилась ли новая информация, заходя на сайт этого медиа, либо подписаться на его каналы инфодистрибуции. Для удобства читателя, повышения частоты контактов с ним, увеличения количества просмотров сайта и, соответственно, роста рекламных доходов издания многие онлайн-СМИ прибегают к конвергенции каналов распространения, используя RSS подписки, социальные сети и реже блоги. Тем самым онлайновые медиа встраиваются в повседневную жизнь читателя, постоянно предоставляя ему информацию - ничто так не способствует успеху манипуляции, как продолжительность контакта.

· Оперативность: размещение и регулярное обновление информации на страницах Сети занимает секунды, подготовка материалов также значительно упростилась благодаря электронным средствам редактирования. При этом готовая информация попадает в доступ к читателям мгновенно, в отличие, от периодической прессы, в которой из-за издательского процесса контакт с читателем неизбежно отложен. Технологическая возможность сетевых медиа незамедлительно предоставлять информацию сделала оперативность одним из ключевых факторов в борьбе как за “однократного” читателя, так и за его долгосрочную лояльность. Интернет-СМИ, опережающие конкурентов в скорости сообщения новостей, являются предпочтительными для аудитории, и, в соответствии с теорией “длинного хвоста”, получают наибольшее количество просмотров этих оперативно размещённых материалов. Таким образом, образуется дилемма: проверить и опоздать, или не проверить, но опубликовать раньше других. Поэтому обратная сторона оперативности - недостоверность и искажение информации, которые также способствуют возможным манипуляциям информационным пространством. Так, например, популярный блогер drugoi (Р. Адагамов) опубликовал пост о том, что “один из подмосковных заводов” “приступил к производству труб-вувузел”, а через два дня в другом посте рассказал, что это была утка для СМИ, и привёл более десятка ссылок на онлайн-издания, которые на неё “купились” . Оперативность «выпуска» позволяет манипуляторам в онлайн-СМИ в любое время по мере необходимости осуществлять нужное информационное воздействие и реагировать на внешнюю информационную среду или “сопротивление” пользователей.

· Гибкость текста: в отличие от прессы технологическое устройство онлайн-изданий позволяет мгновенно редактировать уже опубликованные тексты: дописывать их по мере поступления новой информации, править или удалять ошибки в случае, если они вызвали недовольство общественности. Так, например, редакция сайта «Комсомольская правда» поменяла оскорбивший многих подзаголовок в материале журналистки У. Скойбеды, в котором она жалела о том, что «из предков сегодняшних либералов нацисты не наделали абажуров» . Техническая возможность стереть опубликованное сообщение, с одной стороны, позволяет прервать дезинформирование аудитории, а с другой, наоборот, позволяет произвести информационный вброс, а потом, когда он начнёт распространяться, удалить исходное сообщение и отрицать причастность издания к «утке».

· Параграфемическое направление: Благодаря интерактивности взаимодействия с сайтом на уровне выбора материалов и различных динамичных, ярких или крупных элементов дизайна, сетевые СМИ имеют обширные возможности визуальной манипуляции вниманием аудитории. Цветовое или шрифтовое акцентирование информации, анимация текста при наведении, выделение гиперссылок и других зрительно воспринимаемых элементы сайта позволяют привлечь аудиторию к нужным сообщениям и(или) придать дополнительную значимость отдельным фразам в самом сообщении. Так, например, путём визуального выделения может имитироваться сенсационность сообщения, придаваться окраска чрезвычайности при её отсутствии, навязываться читателю маршрут перемещения по сайту.

· Гипертекстовость: выполняющий действия по команде текст, называемый гипертекстом, - центральное для онлайновых медиа понятие. Именно благодаря гипертексту, выступающему структурообразующим базисом любого интернет-СМИ, разрозненные веб-документы предстают целостной взаимосвязанной системой текстов называемой интернет-изданием. Но функции гипертекста не ограничиваются формированием нелинейной структуры взаимодействия с контентом на сайтах СМИ.

Гипертекст также обуславливает существование наиболее распространенной в современных онлайн-медиа рекламно-баннерной модели монетизации с оплатой по количеству показов. Если печатные издания зарабатывают на продаже рекламных мест в конкретном выпуске и/или продаже самого выпуска, то прибыль интернет-изданий напрямую зависит от количества просмотров страниц сайта, которое в свою очередь зависит от количества посетителей и глубины просмотра сайта читателями, то есть переходов по внутренним гиперссылкам. Поэтому интернет-СМИ прикладывают все возможные усилия для привлечения и удержания читательского интереса. Эту функцию, продления контакта аудитории с сайтом интернет-СМИ, выполняют гипертекстовые ссылки, которые связывают материалы издания между собой и за счет этого продуцируют «клики» и, соответственно, «рубли».

Для повышения глубины просмотра на сайтах интернет-СМИ материалы зачастую соединяются в смысловые цепочки и группируются по тегам или сюжетам, чтобы затем в сайдбаре или под открытой публикацией предлагать читателю близкие по теме заголовки, которые могут его заинтересовать. Такой подход также позволяет задействовать архивные материалы. Разумеется, для привлечения внимания читателя текст, в котором содержится гиперссылка, должен быть зазывающим, интригующим. В большинстве интернет-СМИ связанные по теме с данной публикацией материалы анонсируются заголовками. Заголовок также играет основную после восприятия бренда издания роль в конкуренции за внимание читателей на сайтах новостных агрегаторов и в социальных медиа, которые являются двумя ключевыми источниками внешнего бесплатного трафика для сетевых СМИ. В связи с этим в онлайн-СМИ заголовок выполняет принципиально иную по сравнению с печатными изданиями задачу - возбудить интерес к подробностям статьи и побудить пользователя открыть содержащуюся в заголовке ссылку, для чего используются различные приемы и средства языкового воздействия.

В рамках самих текстов статей интернет-изданий гипертекстовые контекстуальные или тематические связи позволяют достичь глубины и высокого качества информации, заключающегося в ее полноте и достоверности, за счёт дополняющих и уточняющих её внешних и внутренних ссылок. При этом гипертекст содержит не только «голую» информацию, но и навязанный создателем гиперссылки выбор источников. Кроме того, гипертекстом обычно выделяются только ключевые слова, что, во-первых, способствует фокусировке внимания именно на них и акцентирует их значение. А, во-вторых, задаёт избирательность фрагментов, которые читателю предлагается проверить. Следовательно, в самом таком селективном принципе включения гиперссылок заложены широкие манипулятивные возможности.

Манипуляторы также могут использовать гипертекст для связи различных манипуляционных сообщений, для конструирования нужного маршрута перемещений адресата по сети, для имитации глубокого знания предмета, для проведения интертекстуальных связей данного текста с другими и мобилизации их воздействующего потенциала, для подтверждения отдельных элементов манипуляционного сообщения и создания впечатления обоснованности и аргументированности позиции.

Кроме проанализированных выше технологически обусловленных особенностей функционирования интернет-СМИ, которые могут использоваться в манипулятивных целях, следует назвать еще одну важную для языкового манипулирования и специфическую по сравнению с прессой черту интернет-изданий, сопряженную с ситуацией выбора и социально-психологическими особенностями восприятия таких изданий. Эта черта заключается в том, что аудитории массовых популярных печатных СМИ нам представляются в общем существенно более стабильными и гомогенными по сравнению с подверженными спорадическим изменениям аудиториями аналогичных по коммуникационной политике и суммарным аудиторным показателям интернет-СМИ. Такое предположение основывается на том, что условный читатель может случайно наткнуться в интернете (например, в соц. сетях, блогах, на формах или новостных агрегаторах) на ссылку на статью незнакомого интернет-издания и перейти по ней со значительно большей вероятностью, чем случайно заплатить деньги за незнакомое печатное издание. Более того, в силу когнитивных искажений «иррационального усиления», инерции и «рационализации после покупки» люди склонны ретроспективно считать свои прошлые поступки более правильными, чем в момент, когда они совершались, больше ценить то, что досталось труднее, и убеждать себя в том, что покупка стоила потраченных денег. Тем более, что процесс выбора одного из товаров, который стоит денег (покупка печатного издания), очевидно, более сознателен по сравнению с финансово неограниченным по количеству попыток выбором из бесплатного (чтение онлайн-изданий). Следовательно, этот фактор также свидетельствует в пользу того, что в среднем лояльность читателей печатных изданий к ним выше, чем лояльность читателей к онлайн-СМИ.

Если высказанные допущения верны, то вследствие, меньшей гомогенности аудиторий интернет-СМИ, большей доли спорадической аудитории и меньшей лояльности к ним читателей, в сравнении с аналогичными по коммуникационной политике и суммарным аудиторным показателям печатными изданиями, манипуляторам в онлайн-изданиях необходимо использовать, с одной стороны, более универсальные, а, с другой, более аккуратные инструменты манипулятивного воздействия, чтобы оно прошло эффективно и незаметно для представителей различных социальных групп. Это значительно усложняет подбор речевых приемов и средств манипуляции. Более того, в силу значительной доли спорадически меняющейся аудитории, автор манипуляций в онлайн-медиа обладает меньшими знаниями о характеристиках аудитории воздействия, и что в данном случае наиболее важно, о ее информированности относительно затрагиваемых в манипулятивной публикации тем. При этом дополнительную трудность манипулятору создают широкие возможности проверки информации, которыми обладает сидящая за компьютерами аудитория. Поэтому прямая грубая ложь, которая может обернуться для СМИ обвинениями в нарушении этических или юридических норм, грозящих репутационными издержками, потерей доверия, сокращением читательской аудитории, ослаблением издания и как бизнеса, и как пропагандистского ресурса, и, в конечном счете, экономическим убыткам, в текстах онлайн-изданий практически не встречается. Подобная непростая ситуация с динамическими изменяющейся аудиторией и наличием у нее инструментов для проверки фактов вынуждает авторов манипуляций в онлайн-СМИ прибегать к более тонким способам языкового манипулирования.

Таким образом, интернет-СМИ, включив в себя весь спектр возможностей языковой манипуляции, присущих прессе, также приобрели ряд новых имеющих манипулятивный потенциал характеристик, обусловленных технологическим процессом издания онлайн-медиа и коммуникационной средой. Однако, сложившаяся в этой среде конъюнктура накладывает ограничения на использование ряда грубых приемов воздействия. Особенно важно подчеркнуть, что сетевые СМИ в отличие от прессы могут использовать языковые манипулятивные приёмы не только для формирования представлений, отношений, стереотипов и установок индивида, но и для привлечения новых читателей, повышения лояльности действующих, увеличения количества просмотров сайта, то есть для извлечения непосредственной экономической выгоды в результате реакции читателя, практически мгновенно следующей за речевым воздействием отдельных сообщений публикации - перехода на страницу статьи по интригующему гипертекстовому заголовку.

2.3 МАНИПУЛЯТИВНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ ТЕКСТОВ ИНТЕРНЕТ-СМИ НА ПРИМЕРЕ ОСВЕЩЕНИЯ ЗНАЧИМЫХ ОБЩЕСТВЕННЫХ СОБЫТИЙ

В предыдущих разделах работы был сформирован теоретический аппарат для описания и анализа языковых манипуляций, проведена систематизация и составлена классификация приемов и средств языкового воздействия и изучена специфика манипулирования в онлайн-медиа. Это позволяет приступить к практической части исследования, посвящённой выявлению, описанию и анализу тактик, приемов и средств языковой манипуляции в публикациях на сайтах русскоязычных общественно-политических интернет-изданий. Соответственно, в настоящем разделе первоначально были определены и обоснованы ключевые параметры эмпирической базы исследования, а именно: временной интервал, выборка интернет-изданий и событий, принципы отбора публикаций. Затем, выбранные в качестве исследуемого материала публикации интернет-СМИ были проанализированы с точки зрения макроструктурных, синтаксических, лексических, морфологических и параграфемических особенностей организации языковой манипуляции, а также используемых в них приемов речевого воздействия, связанных с применением риторического инструментария. В результате такого лингвистического анализа была собрана информация о том, в каком количестве, какие приемы и средства языковой манипуляции и с какой целью использовались в публикациях выбранных интернет-изданий. После сбора первичных данных о применении интернет-изданиями языковых манипуляций в рассмотренных текстах, были проанализированы предпочтения изданий и закономерности в использовании ими тех или иных приемов и средств языковой манипуляции при освещении выбранных общественно-политических событий. В заключение, была предпринята попытка установления взаимосвязи между использованием определенных инструментов языкового манипулирования в материалах каждого издания, его коммуникационной политикой и спецификой целевой аудитории.

В качестве тематического критерия отбора эмпирического материала были выбраны публикации, посвященные ключевым общественно-политическим событиям, произошедшим во временной интервал с 4 декабря 2011 по 4 декабря 2012 года включительно. Четвертое декабря 2011 года выбрано началом периода, вследствие того что в этот день прошли выборы в Государственную Думу, которые значительная часть общества сочла нелегитимными. В результате наметилась резкая поляризация воззрений на политическую ситуацию в стране. Условно два сформировавшихся полюса противоположных позиций можно обозначить как «за политические реформы» и «за неизменность действующей власти».

Для проверки гипотезы о наличии корреляции между выбором инструментов языковой манипуляции и коммуникативной политикой издания в качестве эмпирического материала были выбраны публикации трех массовых (более 100 000 ежедневных читателей) интернет-СМИ: интернет-издание «Новая газета» (www.novayagazeta.ru), коммуникационная политика которой включает поддержку позиции «за политические реформы», новостной интернет-портал «РБК» (www.rbc.ru), позиционирующий себя как «беспристрастное» СМИ, и интернет-портал газеты «Комсомольская правда» (www.kp.ru), поддерживающей действующую власть и критикующей оппозицию.

В качестве ключевых общественно-политических информационных поводов рассматриваемого периода были выбраны следующие события:

· Выборы в Государственную думу 4 декабря 2011 г.

· Митинг «За честные выборы!» на Болотной площади 10 декабря 2012 г.

· Митинг на Поклонной горе 4 февраля 2012 г.

· Инаугурация президента 7 мая 2012 г.

· «Марш миллионов» на Болотной площади 6 мая 2012 г.

· Принятие закона «О митингах» 8 июля 2012 г.

· Выборы в Координационный совет оппозиции 20-22 октября 2012 г.

В рамках работы не ставилась задача исследования всего массива опубликованных на рассматриваемых сайтах материалов по выбранным темам и проведение дискурс-анализа. С точки зрения целей и задач исследования достаточно было по каждой теме проанализировать часть публикаций, использующих различные техники и средства языковой манипуляции, что может позволить выявить своеобразие речевого воздействия и установить взаимосвязь приемов манипуляции с авторской позицией в тексте и с коммуникативной политикой изданий. В силу этого, публикации для детального анализа и выявления тактик, приемов, языковых средств манипуляции отбирались в соответствие с наибольшим исследовательским интересом и ценностью, то есть рассматривались те материалы, которые содержат наибольшее количество искусных приемов и средств языковой манипуляции. Выборка проводилась из всех материалов по теме рассматриваемых информационных поводов, опубликованных в течение недели со дня события.

Так как цель лингвистического анализа состояла в том, чтобы исследовать именно инструменты реализации языковой манипуляции в интернет-СМИ, мы исключили из фокуса исследования такие сопутствующие аспекты проблематики, как этику манипуляций, заинтересованных в ней лиц, эффективность воздействия, последствия манипулятивных действий, интерпретацию мотивов и интенций манипуляторов (журналистов и редакторов). Разгадать истинный замысел манипулятора при взаимодействии с самим текстом не всегда возможно. Более того, не все манипуляции в СМИ осуществляются умышленно, вероятно, многие из них появляются из-за неаккуратного обращения с языком. Также не представляется возможным определить ее результативность без исследования широкой панели реципиентов. Однако, в рамках лингвистического анализа это и не представляет значения - относящийся к читателю перлокутивный эффект расположен вне самого речевого высказывания, а выяснение наличия определенной установки автора на манипулирование в рамках анализа бессмысленно, потому что воздействие осуществляется не намерением, а его выражением в тексте. Поэтому при анализе публикаций интернет-СМИ мы будем рассматривать содержащиеся в тексте приемы и средства речевого воздействия, которые могут оказать на читателей определенный манипулятивный эффект.

В ходе лингвистического анализа публикаций по темам выбранных событий анализировались следующие обладающие манипулятивным потенциалом особенности текста публикаций:

· Использованные стратегии и тактики манипуляции

· Использованные риторические приемы

· Макроструктурные особенности организации текста

· Синтаксические особенности

· Логическая структура

· Лексический состав

· Морфологические элементы

· Параграфемические средства

При анализе также учитывались социальный и культурный контексты, как значимые экстралингвистические факторы, обуславливающие интерпретацию сообщений аудиторией.

Для демонстрации использованного в работе метода приведем подробный лингвистический анализ публикаций рассматриваемых изданий, посвященных выборам в Государственную Думу 4 декабря 2011 года.

КП: «Были ли вбросы? Ответ у социологов» . Манипуляция в данном материале начинается уже на уровне заголовка. Риторический вопрос «Были ли вбросы?» (в цитируемых фразах подчеркиваются слова, выполняющие функции манипулятивного воздействия. Здесь и далее сохранена оригинальная орфография интернет-источника) за счет модальной вопросительной частицы «ли» актуализирует сомнение читателя в том, что на выборах в Государственную Думу осуществлялись вбросы. С другой стороны эта манипуляция направлена также и на формирование интереса аудитории к публикации, так как вторая часть заголовка предполагает наличие в статье ответа на этот важный вопрос. В силу того, что многие интернет-СМИ зарабатывают на рекламной модели, в соответствии с которой оплата производится за показы баннеров, манипуляция направленная на стимулирование «кликов» аудитории на заголовки достаточно распространенный на сайтах изданий прием, направленный на получение экономической выгоды.

В тексте рассматриваемой публикации автор стремится убедить читателя в том, что выборы прошли честно и фальсификаций не было. При этом он особенно акцентирует внимание на том, что партия «Единая Россия» победила справедливо и закономерно. Подкрепляя сомнение, выраженное в заголовке, автор начинает публикацию с того, что дистанцируется от тех, кто полагает вбросы реальным фактом («выборы, мол, были нечестными»), а затем создает впечатление, что у людей, «называющих выборы несправедливыми» есть некие мотивы («никто … почему-то не вспоминает», местоимение «почему-то» имплицитно указывает на наличие некоторой причины, которую читатель додумывает сам) пренебрегать данными соц. опросов и экзит-полов. С этого приема, заключающегося в повышении предполагаемой значимости информации путем формирования ощущения того, что она кем-то умышленно игнорируется, начинается реализация стратегии псевдоаргументации (псевдо- так как данные соц.опросов не являются достаточным обоснованием тезиса об отсутствии вбросов). В данном тексте она реализуется, во-первых, благодаря использованию тактики дезориентации информацией (в этом небольшом тексте приводится 43 числа, данные 3-х соц. опросов и экзит-полов), которая создает видимость наличия убедительной аргументации. Отдельно следует указать на способ связывания этой аргументации - в тексте четыре раза используется союз «причем», означающий «вдобавок», что имитирует наличие логических связей в аргументации и интенсифицирует ощущение доказанности тезиса. Во-вторых, псевдоаргументацию подкрепляет тактика апелляции к авторитетам, проявляющаяся в форме свидетельств (прогнозы социологических центров, данные экзит-полов и соц. опроса). Эти свидетельства демонстрируются аудитории с усиливающими их значимость языковыми средствами. Так, например, избиратели, которых опрашивал Левада-центр, считали, что «"Единая Россия" явно получит больше 60%», а другие «были уверены, что голосование покажет от 65% до 70% поддержки ЕР». В то же время сам Левада-центр характеризуется, как «симпатизирующий оппозиции». Такая номинация обуславливает экспликацию, в соответствии с которой данные Центра необъективны в пользу оппозиции, что психологически увеличивает весомость приводимых им прогнозов о голосах, которые может набрать партия «Единая Россия». Этот прием усиливается за счет явного разворачивания этой имплицитной конструкции в конце текста: «"Единая Россия" набрала даже меньше, чем, к примеру, прогнозировал далекий от власти Левада-центр (53%)». И, в-третьих, на реализацию стратегии манипуляции направлена тактика совместного рассуждения, которая способствует принятию псевдоаргументации. Она осуществляется посредством приема диалогизации (риторических вопросов, разговорных элементов), использования инклюзивного «мы» («Что мы видим в итоге?»), глаголов и деепричастий, которые как бы подключают читателя к участию в действии (например, «говорить о массовых вбросах - тем более в пользу ЕР - не приходится»). Эти приемы тактики совместного рассуждения наиболее ярко раскрываются в последней фразе текста, где они способствуют внушению выводов, как будто бы полученных совместно с автором: «Сравнивая экзит-полы с озвученными Центризбиркомом цифрами, мы видим, что они прекрасно соотносятся и различаются максимум на статистическую погрешность». И таким образом, поставленный в заголовок публикации вопрос, подразумевающий отсутствие фальсификаций, получает логическое завершение. Кроме того, следует также отметить, воздействующую функцию общей композиции публикации, которая, посредством последовательного приведения ряда прогнозов вместе с использованием модальной лексики («должны были», «были уверены», «явно получит», «готовы были проголосовать» и др.), актуализирует в сознании аудитории нарративную структуру «закономерного результата» и проецирует ее на исход выборов.

НГ: «Называем реальные результаты выборов по Москве. И сравниваем их с "нарисованными"» . В заголовке анализируемого материала присутствует значимый интригующий компонент, задача которого привлечь внимание к материалу и побудить читателя открыть его полный текст, - указание на то, что в статье содержатся «реальные результаты выборов». Одновременно, они противопоставляются «нарисованным», то есть выдуманным, никак не связанным с реальностью. Это первый из приемов одной из ключевых тактик данной статьи - тактики поляризации, контрастного представления двух позиций. В тексте она реализуется с помощью противопоставлений между «мы» и «они»: «реальные результаты» - «пририсованная явка» («фальсифицированные протоколы»), «считать честные протоколы» - «непринужденное вранье прямо в глаза» и другие. Такое антитезное представление также актуализирует устойчивую культурную модель оппозиции «добра» и «зла», которая сказывается на формировании образов «мы» и «они». Важно заметить, что обе эти группы четко не определяются, так, например, к «ним» относятся и Московская городская избирательная комиссия, и «несменяемая номенклатура при кладовых Родины», и «путинская вертикаль», и отдельные «замечательные персонажи, как Володин, Онищенко, Чуров, Якеменко и пр., которым все божья роса». В последнем примере подчеркнуты два иронических оборота, усиливающих экспрессивность и провоцирующих негативные эмоции от изображаемого образа «они».

С этим связана вторая используемая в тексте тактика - тактика дискредитации. Ей также служат другие многократные приемы принижения иронией (например, «хорошо, не сослался на авторитет В.В. Путина», который «отечески разъяснил, что в интернете вообще половина материалов -- порнография»; «исполняющему обязанности президента Д.А. Медведеву»; «голоса не украли, а прибавили. Кому следует», «Но виноват, конечно, интернет. Не избирательная же комиссия» и другие), пародийное представление «их» образа мышления, посредством включения чужого языка («Хрен с ней, с копией. В суд пойти струсят, а если пойдут, наш тайный брат-судья установит, что печать нарисована, подпись подделана и вообще -- "там на них ничего не видно"», «Уж кроить, так по-крупному», «мочить тех, кто говорит правду»), а также проведение исторических параллелей, перенос на настоящее реалий прошлого с негативным контекстом («Что тогда была несменяемая номенклатура при кладовых Родины, что сейчас. Система отбора кадров та же самая», «у власти наследники системы, которая обеспечивала показатели экономического, национального, демографического, электорального и идейного процветания СССР с помощью непринужденного вранья прямо в глаза»).

Важно отметить также заимствованную из речи оппонентов метафору порнографии, которая переносится в плоскость «электоральной порнографии» и общим лейтмотивом пронизывает весь текст, выражаясь в выборе лексических средств, несущих негативную, экспрессивную, аморальную, преступную, насильственную семантику («действительно шокирует», «самого грубого ночного насилия», «беспримерная наглость», «Им даже нравится, когда клиенты слегка повизгивают: "Караул!", "Безобразие!"», «кто приписывал самым беспардонным образом», «веревки, кнут и чекистский крюк», «профессионалы порноцеха трудились, не разгибая спины», «В лоб, без лишних стеснений»). Эта метафора и связанный с ней лексический ряд реализуют не только упомянутые тактики дискредитации и поляризации, но также и тактику эмоционального заражения, пробуждая моральное отторжение от «них» и формируя негативные по отношению «к ним» чувства.

Кроме того, в тексте актуализируется нарратив «закономерного результата», за счет использования намеков и прямых утверждений на соответствие ситуации логике действий властей («читателей "Новой" мы заранее предупреждали», «ну уж прямо так "трудно поверить"», «закон жанра», «иначе-то и быть не могло», «обычная лубянская порнография») и наличия продуманного плана фальсификаций («все по сценарию», «голоса не украли, а прибавили. Кому следует», «Есть ровно противоположное желание защитить от граждан свой статус и связанные с ним интересы»).

Для налаживания доверительного контакта с читателем, способствующего принятию информации, в тексте используются обращения к читателю («Партия жуликов и воров, сэр», здесь также присутствует распространенное негативное клише, задействующее ранее слышанную информацию), в том числе в форме риторических вопросов (например, «Что здесь непонятного и удивительного?») и призывающих к действию глаголов в множественном числе второго лица («Почувствуйте разницу»). К совместному рассуждению призывает опущенное инклюзивное «мы», подразумеваемое в форме глаголов в заголовке («Называем», «Сравниваем»). Также формированию позитивного образа автора, кроме иронического юмора и художественного стиля повествования, способствуют указания на его деятельность по выяснению реальных результатов выборов («Лично я уважаемого коллегу Сурнина очень даже понимаю», «А мы тем временем продолжаем считать честные протоколы»).

Описанные тактики и приемы воздействия используются для реализации стратегии делигитимизации власти, чему также способствует общая композиционная конструкция статьи, которая заключается в индукционном построении и переносе негодования и морального неприятия с первого избирательного участка, где были выявлены фальсификации, на второй, затем на всю систему проведения выборов («и многие другие, где жуликов не удалось схватить за руку») и в конечном счете на систему власти, что результируется в ключевом тезисе публикации: «Выборы показывают тем, кто еще не понял, как путинская вертикаль устроена на самом деле».

РБК: «Выборы в Госдуму: "карусель" и вбросы» . Так как коммуникационная политика информационного-портала РБК не предполагает публикации авторских мнений, в текстах этого издания, претендующего на то, чтобы считаться деловым, отсутствуют какие-либо эгоцентрические лексические элементы и оценочные конструкции, при этом публикуемым материалам присуще исключающее субъективную окраску сухое изложение фактов. Такой подход, безусловно, существенно ограничивает возможности языкового манипулирования, однако, не означает отсутствия в публикациях РБК приемов и средств языкового воздействия. Так, в рассматриваемой публикации уже сам заголовок за счет двоеточия, которое в русском языке используется для пояснений, обобщений и перечислений перед их компонентами, выделяет в качестве главного на прошедших выборах «карусель» и «вбросы», и создает впечатление будто выборы состояли только из этих способов фальсификации. Этот же смысл подчеркивается первым предложением публикации, в котором сообщается, что выборы «запомнятся свидетельствами и разоблачениями». Условно, публикацию можно разбить на две части: первая, касается процесса выборов, вторая посвящена комментариям представителей политических партий после окончания голосования. Рассмотрим вначале первую. В ней приводятся многочисленные свидетельства и описания зафиксированных нарушений и вбросов в ходе выборов. Привязанность каждого излагаемого факта к четко определённым и разнообразным источникам (корреспонденты нескольких изданий, независимые наблюдатели, наблюдатели и члены комиссий от трех политических партий и официальные данные самих партий) во многих случаях вместе с указанием точного времени фиксации нарушения и конкретным избирательным участком, на котором оно произошло, отметает сомнение читателя в описываемых событиях. Среди приводимых свидетельств следует особенно отметить цитирование сообщений в Facebook наблюдателя от «Яблока» на одном из участков - сообщения о четырех описываемых им нарушениях приводятся в сокращенном виде через запятую, что нагнетает темп и за счёт интенсивности подачи впечатление производимое этой экземплификацией мультиплицируется. Множество убедительных фактов нарушений при том, что в публикации не упоминаются участки, на которых выборы прошли в соответствии с законом (прием избирательного фокуса), создает впечатление массовости нарушений и преобладающего количества участков-нарушителей, что подрывает доверие читателей к результатам выборов еще до официального оглашения их результатов. Недоверие к выборам также усиливает приведение некорректного обобщения в качестве общедоступного свидетельства, которое будто бы мог проверить каждый избиратель: «Впрочем, чтобы убедиться в наличии промахов на отдельных участках, достаточно было просто прийти и проголосовать».

Формированию представления о массовости нарушений также способствует употребление в тексте приемов генерализации («сами комиссии тоже не без греха», «чаще всего председатели комиссий были против», «такие же неточности в списках избирателей были и в Москве») и использования приемов умножения действий в форме глаголов несовершенного вида в прошедшем времени: «приходилось сталкиваться со штабом партии», «наблюдатели сталкивались с другими приключениями», «сигналы о нарушения стали поступать». Эту же роль в тексте играют расплывчатые показатели количества событий, выраженные местоимениями и наречиями: «Более чем на 12 участках», «почти на каждом из них утром отсутствовала увеличенная форма протокола», «не все могли найти себя в списках», «иногда узнавали», «не всегда могли сразу приступить к работе», «чаще всего председатели комиссий были против». Несмотря на эвфемистичную корректность употребляемой по отношению к нарушениям лексики («сбои», «фальсификации», «не точности», «нарушения» - 3 раза, «жалоба» - 5 раз, «вброс» - 7 раз), ее количество также способствует формированию у читателя представления, что выборы прошли нечестно. Таким образом, тактика мультипликации (умножения явлений) подкрепляет тактику экземплификации (приведения примеров, которые встраиваются в картину мира адресата и формируют представление о действительности).

Отдельные фразы и примеры в тексте нагнетают ощущение борьбы «против» и «за» вбросы, что имплицитно намекает на наличие на избирательных участках не только стремящихся к честным выборам наблюдателей, но и тех, кто стремился их фальсифицировать. Примеры из текста статьи: «апофеоз борьбы с вбросами», «чаще всего председатели комиссий были против», «член комиссии … была избита неизвестными после того, как зафиксировала вброс бюллетеней и написала жалобу», «на участке №1670 наблюдатели зафиксировали вброс целой пачки бюллетеней председателем избиркома», «на участке №2609 наблюдателя без объяснения причин вывели из зала», а также в цитатах источников: «Члены комиссии на замечания не реагировали», «только что поймали одного из членов УИК №2559 за руку при выдаче двух бюллетеней». Однако, необходимо заметить, что, несмотря на создание эффекта противоборства, в публикации практически не указываются партии в пользу, которых осуществлялись вбросы. Один раз это сообщается в трудно считываемой аудиторией иносказательной форме («бюллетени, в которых уже были галочки напротив кандидата №6»), и единожды прямо говорится о том, что на одном из участков в урну заранее были помещены заполненные бюллетени «с галочками» за партию "Единая Россия". Такое изображение борьбы при том, что очевидна сторона, которую внутренне поддержит читатель, солидаризирует его с наблюдателями, дополнительно подчеркивает ценность честных выборов и демонстрирует, что некоторая группа лиц их проведению упорно мешала, что опять же подталкивает читателя к выводу о том, что результаты выборов не точно отражают позицию народа и им не следует доверять.

Во второй части (в соответствии с предложенным условным разделением статьи) описывается ситуация в штабе «Единой России» после окончания голосования. С набором негативно-коннотированных речевых оборотов описывается выступление перед журналистами Б. Грызлова («Он появился в окружении большой делегации из партийцев и министров» порождает ассоциацию «свиты»; «долго рассказывал о том, что партия победила»; при этом «уточнить о каких же именно цифрах идет речь» он не смог). После этого в тексте приводятся следующие цитаты лидеров «Единой России»: Б. Грызлов: «Первое и самое важное, что хочу сказать, "Единая Россия" победила! В период кризиса мы получили поддержку избирателей!», президент Д. Медведев: «Партия имеет моральное право продолжать курс. Это результат реальной демократии, это результат демократии в действии, что бы об этом ни говорили», в тоже время «Премьер-министр Владимир Путин выступил в унисон».

Таким образом, выстроенная последовательность повествования, предполагает перенос воспринятых в процессе чтения первой части статьи знаний и чувств по отношению к описанным в ней массовым фальсификациям в процессе выборов на комментарии ключевых представителей «Единой России» во второй. Так как цитируемые комментарии в ступают в диссонанс (особенно высказывание Д. Медведева о «результате реальной демократии» и «что бы об этом ни говорили») с изложенными до этого фактам, то у читателя возникает ощущение, что «комментаторы» лицемерят. А это не только дискредитирует их в глазах читателей, но и на подсознательном уровне связывает массовые фальсификации с теми, кто их игнорирует, чему также способствует упоминание в статье только одной партии в пользу, которой проводились фальсификации, и членами которой являются комментаторы.