Рецепция западных теорий исторической науки в российских периодических и серийных изданиях (1988–2002)

Таким образом направленная против микроанализа как метода статья Н. Е. Копосова встретила более сдержанную реакцию и даже частичное одобрение коллектива авторов альманаха, в то время как статья М.А. Бойцова, отстаивающая как раз необходимость придания «казусного» и «фрагментарного» характера современному историописанию - отвергнута? Как это могло произойти в альманахе, отчетливо декларирующем свою ориентацию на микроисторический подход, и, по мнению некоторых исследователей, имевший «постмодернистский» характер Свешников А. В., Степанов Б. Е. Коммуникативные стратегии постсоветских исторических альманахов.// Мир историка: историографический сборник - Вып. 4. - Омск:Изд-во Ом. гос. ун-та,2008. - 404 с.?

Ответ на данный вопрос можно дать, если понять целеполагание авторов большинства статей. Микроанализ не являлся самоцелью для авторов статей альманаха. Прежде всего, их интересовала макроистория, что выражалось в выводах большинства статей, в которых «казусы» использовалась исключительно как иллюстрация к определенным макроисторическим структурам.

В полном соответствии с целями семинара, вокруг которого сформировался авторский коллектив альманаха, основной целью авторы статей все же полагали всестороннее изучение частной жизни человека прошлого, а значит приоритетной для них продолжал оставаться именно макроуровень. Микроистория была воспринята и начала использоваться именно с целью лучшего понимания истории жизни отдельного индивида, но никогда при этом, в глазах историков-авторов альманаха, она не претендовала на роль «панацеи» или универсального спасителя от кризиса историографической теории. Кроме того, микроистория рассматривалась как средство и дальнейшее продолжение традиции научного интереса к личности и индивидуальности, зародившейся в неофициальной советской гуманитаристике.

Таким образом, рецепция западной методологии исторической науки в данном альманахе приобрела довольно специфические черты. С одной стороны обращение к новаторской теории микроистории было обусловлено специфическим background`ом исследователей, печатавшихся в альманахе - находившихся под влиянием неофициальной советской гуманитаристики и собственной исторической тематики, разрабатываемой ими - историей частной жизни. Отбор методологий осуществлялся не только с оглядкой на данную особенность научного развития авторов альманаха, но также и на попытки порвать отношения с марксистой исторической парадигмой, что выражалось в отказе от английской «локальной истории».

рецепция межкультурный трансфер латур

Глава 3. Механизмы трансляции западной методологии исторической науки в альманахе THESIS

Начало 1990-х годов было временем, когда исчезли многие административные преграды, затруднявшие до этого процесс трансляции идей и методологии из мировой в отечественную историческую науку, но не исчезли преграды совершенно иного типа. Основным препятствием для процесса рецепции становится теперь незнание иностранных языков постсоветским историком, и сложность ориентации в процессах, которые происходят в мировой исторической науке. Небольшая группа исследователей, лидерами которых были А. В. Полетаев и И. М. Савельева, решили создать периодическое издание, которое отличалось бы от всех существующих на тот момент в России и за рубежом - альманах THESIS: Theory and History of Economic and Social Institutions and Systems. THESIS, соответственно, аббревиатура - «теория и история экономических и социальных институтов и систем».

Отличие альманаха от других периодических изданий было заявлено уже в целеполагании: редакция заявила об отрыве российской от мировой науки, о недостаточном знакомстве российских ученых с мировыми обществоведческими науками URL: http://igiti.hse.ru/data/054/314/1234/1_0_9Intro.pdf (дата обращения 09.05 2013).. Именно эти задачи преодоления разрыва собиралась решить редакция альманаха.

THESIS был единственным печатным изданием, которое избрало своей главной целью способствовать рецепции западных идей постсоветской обществоведческой наукой. Основной формой такой трансляции знания редакция альманаха избрала переводы, что резко контрастирует с тактикой иных периодических и журнальных изданий того времени. Как писал А. В. Полетаев в редакционной статье:

«…Не спасают положение и публикации статей западных авторов, появляющиеся в последнее время в таких журналах и ежегодниках, как «Социс», «Полис», «Вопросы философии», «Путь», «Одиссей», «Социо-Логос» и др. Основная задача этих изданий - знакомство читателей с отечественными исследованиями, переводные же работы выступают лишь как дополнение к основной линии публикаций…» URL: http://igiti.hse.ru/data/054/314/1234/1_0_9Intro.pdf (дата обращения 09.05 2013).

Альманах THESIS наоборот, именно переводы избрал основной линией своей публикационной политики.

Альманах, был совершенно особым явлением в мире научных периодических изданий, что выражалось не только в том, что он, в отличие от иных научных журналов, имел особые источники финансирования: как иностранные (фонд «Культурная инициатива» (Фонд Сороса), Министерство иностранных дел Франции и Посольство Франции в Москве, Немецкий культурный центр им. Гёте, Фонд помощи немецкой науке, Агентство США по международному развитию URL: http://igiti.hse.ru/Editions/THESIS/About(дата обращения 09.05 2013)), так и частные (фирма Бизнес Аналитика, Мост-банк Там же.), в то время как большинство научных изданий в России продолжали финансироваться преимущественно государством Нарский И., Хмелевская Ю. Между конкуренцией и патернализмом: «грантовый» историк в современной России // Научное сообщество историков России: 20 лет перемен / под ред. Г.А. Бордюгова - М.: Аиро XXI, 2011 - 301 с., но и в том, что данный журнал смог предложить совершенно особую модель трансляции идей, циркулировавших в то время в мировой научной среде.

Уникальность издания состоит в том, что THESIS - журнал с совершенно особым составом редколлегии, и уникальной системой распределения печатных площадей.

Журнальное пространство - поле, конфигурация которого во многом зависит от того, каков состав редколлегии журнала, кто является его главным редактором, ибо именно эти люди в конечном итоге определяют структуру журнала, наполнение разделов, состав авторов и проблематику. Поэтому понять, кем были люди, определявшие политику научного издания принципиально важно для моего исследования.

Редакционный совет журнала THESIS был принципиально разнообразен и интернационален. Он делился на три группы, соответственно трем наукам, которым в данном издании уделялось основное внимание: социология, история и экономика.

В экономический отдел редакционного совета входили Редакционный совет / Институт гуманитарных историко-теоретических исследований им. А.В. Полетаева НИУ ВШЭ [Электронный ресурс]. Электрон. дан. М., cop 1993-2013. URL: http://www.hse.ru/data/502/467/1234/editorial_council.pdf (дата обращения 09.05 2013).:

- Марк Блауг, Университет Эксетера, Великобритания.

- Кеннет Э. Боулдинг, Университет Колорадо, Боулдер, США.

- Герберт Гирш, Кильский Институт Мировой Экономики, Германия.

- Джон Кеннет Гэлбрейт, Гарвардский университет, США.

- Янош Корнаи, Гарвардский Университет, США; Венгерская Академия наук.

- Герберт А. Саймон, Университет Карнеги - Меллона, Питтсбург, США.

- Пол А. Самуэльсон, Массачусетский Технологический Институт, США.

- Амартия Сен, Гарвардский Университет, США.

- Стенли Фишер, Массачусетский Технологический Институт, США.

- Роберт Л. Хайлбронер, Новая школа социальных исследований, Нью-Йорк, США.

- Альфред Шюллер, Марбургский Университет, Германия.

- Револьд М. Энтов, Институт мировой экономик и международных отношений РАН, Россия.

- Кеннет Дж. Эрроу, Стэнфордский Университет, США.

Список членов совета - экономистов позволяет выделить несколько тенденций:

1) Абсолютное большинство приглашенных в состав редакционного совета, были иностранцами, причем большинство из них представляли англо- саксонский мир, а именно США. Единственным ученым в составе редсовета из России был Револьд Энтов. Единственными неамериканцами, помимо него были два исследователя из Германии и один из Великобритании.

2) Ориентация на крупнейшие центры мировой науки - в редколлегии представлены специалисты из ведущих университетов США - Гарвардского, Стэндфордского, Массачусетского технологического Института, и. т. д.

3) Ориентация исключительно на ученых с известными именами: например Пол Самуэльсон - лауреат Нобелевской премии по экономике. Впоследствии многие ученые из данного списка также получили данную награду.

Все названные тенденции подтверждаются внутрижурнальной практикой: всего за 1993-1994 годы было опубликовано 29 статей на экономическую тематику, если принять одну статью равной одной единице, то окажется, что авторами приблизительно 65,5% из них были исследователи из США, в то время как исследователям из Франции принадлежит всего 13,8 % опубликованных статей. Такой состав редколлегии и логика выбора переводных статей свидетельствует о том, что в сфере экономической науки предполагалось ориентироваться, прежде всего, на американскую науку.

Социологическую науку репрезентировали такие ученые как:

- Шмуэль Н. Айзенштадт Иудейский университет Иерусалима, Израиль

- Раймон Будон Университет Париж I, Франция

- Энтони Гидденс Кембриджский университет, Великобритания

- Ральф Дарендорф Колледж Св. Антония, Оксфорд, Великобритания

- Мишель Крозье Центр социологии организаций , Париж, Франция

- Юрий А. Левада Всероссийский центр изучения общественного мнения, Россия

- Никлас Луман Университет Билефельда, Германия

- Роберт К. Мёртон Колумбийский университет, Нью-Йорк, США

- Нейл С. Смелзер Калифорнийский университет, Беркли, США

- Джонатан Г. Тёрнер Калифорнийский университет, Риверсайд, США

- Чарльз Тилли Новая школа социальных исследований, Нью-Йорк, США

- Иммануэль Уоллерстайн Центр Фернана Броделя, Бингэмтон, США

- Теодор Шанин Манчестерский университет, Великобритания.

Налицо несколько тенденций, которые являются совмещением черт присущих блоку экономики. С одной стороны, отбор производился с ориентацией как на известные научные центры (Кебридж и Оксфорд), так и на относительно новые и стремительно развивающиеся (Билефельдский университет). Ярко выражена ориентация на известных и зарекомендовавших себя ученых.

Наиболее интересным для меня является состав третьей части, посвященной экономической и социальной историиРедакционный совет / Институт гуманитарных историко-теоретических исследований им. А.В. Полетаева НИУ ВШЭ [Электронный ресурс]. Электрон. дан. М., cop 1993-2013. URL: www.hse.ru/data/502/467/1234/editorial_council.pdf (дата обращения 09.05 2013).:

- Ю. Л. Бессмертный, Институт Всеобщей Истории РАН, Россия.

- В. И. Бовыкин, Институт Российской Истории РАН, Россия.

- Карло Гинзбург, Университет Болоньи, Италия.

- Роберт Э. Голлман, Университет Северной Каролины, США.

- Джон Дэвис, Университет Уорвика, Великобритания.

- Натали Земон Дэвис, Принстонский Университет, США.

- Чарльз П. Киндлбергер, Массачусетский Технологический Институт, США.

- Юрген Кокка, Свободный Университет Берлина, Германия.

- Жак Ле Гофф, Высшая Школа Социальных Исследований, Париж, Франция.

- Дэвид Дж. Олсон, Университет Вашингтона, Сиэттл, США.

- Эдвард Э. Ригли, Оксфордский Университет, Великобритания.

- Джеффри Дж. Уильямсон, Гарвардский Университет, США.

- Родрик Флауд, Лондонский Политехнический Институт, Великобритания.

- Эрик Дж. Хобсбоум, Лондонский Университет, Великобритания.

- Морис Эмар, Высшая Школа Социальных Исследований и Дом наук о человеке, Париж, Франция.

- Стэнли Л. Энгерман, Рочестерский Университет, США.

Прежде всего, бросается в глаза то, что география исследователей по сравнению с экономическим подразделением намного более разнообразна, и почти поровну представлена европейцами и историками из США. Здесь явлена более плюралистичная картина мировой науки, без доминирования научных центров и теорий. Это отражается и в практике журнала: всего по условно исторической тематике переведено и опубликовано было всего 18 статей, которые разделились по странам следующим образом: Германия - 6 статей; Франция - 4; США - 4; Великобритания, Австрия, Израиль, Швейцария - по одной статье. Как видно, не наблюдается явного доминирования исследований, представляющих одну страну. На станицах данного издания стремились представить различные точки зрения циркулирующие в научном дискурсе.

Прежде всего, бросается в глаза разнообразие представленных направлений в историографии. В редакционный совет вошли и Стэнли Энгерман - представитель новой экономической истории, активно использовавший в своих работах математические методы Ломова С. А. Сорок лет американской клиометрики (заметки по истории научного направления)// Компьютер и экономическая история / Под ред. Л. И. Бородкина, В. Н. Владимирова. - Издательство Алтайского Государственного Университета, Барнаул 1997. - С. 113., и стоящая на совершенно иных принципах работы историка Натали Земон Дэвис, основными сферами интереса которой была гендерная история и микроистория. Таким образом, как при отборе материала для перевода, так и в составе редакционного совета можно наблюдать два принципиально важных признака той модели трансляции, которая была избрана альманахом: ориентация на известных в мировой науке ученых-обществоведов и разнообразие представленных в нем исследовательских подходов. Таким образом, альманах претендовал на репрезентацию полной картины происходящего в экономической и социальной истории, и широкий охват представителей данных дисциплин. Ориентация на сформировавшихся и внесших заметный вклад в развитие новой социальной истории ученых должна была добавить авторитета и популярности самому альманаху, и в целом отвечала склонности постсоветских ученых к ориентации в рецепции идей и теорий на авторитеты (такие как Михаил Бахтин, Жак Ле Гофф), ссылки на которых в историографии начала 1990-х годов осуществлялись чаще, нежели на более новые труды по той же тематике.

Что касается исследователей-иностранцев из данного списка, то они могут быть разделены на три разные группы - некоторые принимали самое деятельное участие в работе недавно созданного альманаха, другие - только отсылали статьи по своей теме, третьи играли роль «свадебных генералов» Интервью с И. М. Савельевой от 27. 03. 2013 (из личного архива)..

Такой состав редакционного совета способствовал определенным тенденциям в отборе материалов для переводов. Как же издание планировало осуществлять провозглашенные им цели и задачи на практике?

Данный альманах в свете заявленной мной темы имеет определенную специфику. Она выражается в том, что информации о касательно непосредственных результатах рецепции из его материалов извлечь невозможно, так как статей российских ученых в нем крайне мало, и такие статьи имеют скорее информирующий характер. Но данный альманах интересен скорее своей моделью трансляции идей и методологии исторической науки.

Теперь можно перейти к самой характеристике той модели трансляции, которая была избрана этим изданием. Альманах THESIS замышлялся как некая ярмарка идей, или если принять на вооружение термин Питера Галисона, «зона обмена» (trading zone) Галисон П. Зона обмена: координация убеждений и действий // Вопросы истории естествознания и техники. -- 2004. --№ 1. -- С. 64--91.. Российские ученые, таким образом, могли присмотреться к предлагаемым теориям и отобрать то, что может пригодиться им в дальнейшей работе.

Как и любая «зона обмена», журнальное пространство должно обладать определенными качествами: гетерогенностью или же «многослойностью», то есть журнал должен репрезентировать множество разнообразных теоретических идей. Помимо плюрализма также важно отметить то, что важно наличие общего «языка», для стороны «отдающей» знание, и для стороны, которая его воспринимает. Если также принять во внимание, то что само журнальное пространство было крайне узким из-за ограниченного числа номеров, то единственным путем для реализации этих двух важнейших условий могла быть работа редакции по отбору статей.

Отбор в соответствии с условиями и целями журнала осуществлялся по трем критериям:

1) Теоретический плюрализм. Статьи демонстрируют разные, иногда даже противоречащие подходы.

2) Статья должна была совмещать как новаторские идеи, так и те, что были хорошо уже известны постсоветским историкам, словом, иметь с ней «общую почву», дабы быть воспринятыми в российской науке.

3) Статья должна обладать развитым ссылочным аппаратом, значительную часть статьи должен был занимать анализ историографии.

Первый критерий был реализован в данном альманахе в полной мере. Выражается это, прежде всего, в том, что авторами материалов в данном печатном издании становились представители самых разнообразных направлений не только в социальной истории, но и в экономике и социологии. В первом номере альманаха авторами статей в разделе «Экономическая история», это были экономист Дональд Макклоски Макклоски Д. Д. Полезно ли знать прошлое экономической науки? // // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. -1993. - Т. 1. - Вып. 1. - С. 107-136. и французский историк Пьер Шоню Шоню П., Экономическая история: Эволюция и перспективы // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. -1993. - Т.1. - Вып. 1. - С. 137 - 151., представитель квантитативной истории. В разделе «Социальная история» представлены две статьи - Томаса ЗелдинаЗелдин Т. Социальная история как история всеобъемлющая // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. - 1993. - Т.1. - Вып. 1. - С. 154-162. , занимавшегося историей эмоций, и Райнхардта Зидера Зидер Р. Что такое социальная история? Разрывы и преемственность в освоении «социального» // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. -1993. - Т.1. - Вып. 1. - С. 163 -181., основной темой статьи которого была история семьи. Если посмотреть на остальные номера, то он представляет пестрый калейдоскоп различных направлений: от Begriffgeschichte до гендерной истории.

Характерно также определенное желание сконструировать «столкновение мнений», в одном разделе редакция нередко помещала материалы с различными позициями. Яркими примером этому является четвертый выпуск альманаха, посвященный научному методу. В разделе «История» представлены три статьи: Лоуренса Стоуна «Будущее истории» Стоун Л. Будущее истории // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. -1994. - Т.4. - С. 158-174., Жака Ле Гоффа «Является ли все же политическая история становым хребтом истории?» Ле Гофф Ж. Является ли все же политическая история становым хребтом истории? // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. -1994. - Т.4. - Вып. 4. - С. 177-192. и Ханса Медика «Микроистория» Медик Х. Микроистория // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. -1994. - Т.4. - Вып. 4. - С. 193-202..

Начинается раздел со статьи Стоуна, который высказывает в ней едва ли не ультраконсервативное мнение по поводу состояния исторической науки. Прежде всего он подвергает резкой критике ту версию исторической науки, что была детищем Школы Анналов: антропологизированную, с вниманием к событиям большой длительности, изучению устойчивых паттернов сознания и. т. д. Он отмечает определенный перекос в изучении определенных тем в историографии, в частности, приводя цифры Линды Коллей о несравнимых объемах изучения гендерной проблематики (231 книг и статей за 1983 год) и истории войн (10 книг за аналогичный период) Стоун Л. Будущее истории // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. -1994. - Т.4. -С. 168.. Стоун также выступает резко против релятивистского направления в историографии, называя его пропонентов «пока малочисленной, но очень шумной» группой историков, которая «…проявляет желание подорвать основы нашей профессии…» Стоун Л. Будущее истории // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. -1994. - Т.4. - С. 166.. С другой стороны истории угрожает клиометрика и ее приверженцы с их «…бездушными, математическими и алгебраическими формулировками» Там же с. 170.. Что же хочет противопоставить им автор? Идеалы даже не позитивизма образца XIX века, но - Геродота и Фукидида Там же с. 173.. Стоун ратует за историю с преимущественным вниманием к политике, великой личности, призывая уйти от «мелкотемья» к обозрению крупных событий. Таким образом, Лоуренс Стоун видит будущее истории преимущественно в ее прошлом.

Призывам американского историка к возвращению к старому доброму противопоставлена иная по заряду работа Жака Ле Гоффа «Является ли политическая история становым хребтом исторической науки?». В этой статье автор стремится не обвинить корпорацию историков в пренебрежении политической историей и создать у читателя впечатление, что данная отрасль исторической науки находится в полнейшем упадке, но показать, почему политическая история перестала пользоваться успехом. Также французский историк, как бы полемизируя со Стоуном, рисует картину совершенно противоположную: политическая история, обогатившись в ходе междисциплинарного диалога, преобразилась и больше внимания стала уделять не внешней стороне дела, а наоборот, глубинным процессам. Жак Ле Гофф стремится доказать, что история политического переживала на протяжении второй половины XX столетия не кризис, но метаморфозу, что, в общем, благотворно повлияло на ее развитие.

Характерной для альманаха особенностью также является внимание к историографическому контексту.

Примеры этому можно найти в каждом номере журнала. Проблема ознакомления постсоветского ученого с мировой историографией редакцией альманаха решалось за счет массированной подачи материалов, обозревавших состояние историографии. Здесь следует назвать статьи «Экономическая история: эволюция и перспективы» Шоню П. Экономическая история: Эволюция и перспективы // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. -1993. - Т.1. - Вып. 1. - С. 137 - 151. Пьера Шоню из первого выпуска, статью Юргена Кокки «Социальная история между структурной и эмпирической» Кокка Ю. Социальная история между структурной и экономической историей // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. - 1993. - Т.2. - Вып. 2. - С. 174-189. из следующего. Практически не возможно было найти номер альманаха, где так или иначе не поднимались бы проблемы историографии. Для чего понадобилось такое повышенное внимание к проблемам историографии? Прежде всего потому, что данные статьи должны были:

А) Дать читателю представление о путях развития мировой исторической науки.

Б) В максимально сжатой форме дать сведения о противоположных точках зрения на проблему, и кратко высказать общие положения основных идейных течений в историографии.

Этим же целям служил и ссылочный аппарат - он был перекомпонован таким образом, чтобы читатель мог лучше ориентироваться в нем. Ссылки на историографию поданы в алфавитном порядке, имена авторов выделены для пущей наглядности черным шрифтом.

Также, помимо противопоставления, редакция отбирала статьи по принципу: теоретическая статья (которая предлагает свою собственную методологию) - статья, в которой разбираются предложенные положения на практике. На практике данная связка реализована, например, в третьем номере журнала за 1993 год, где в разделе «Историческая антропология» совмещена обзорная статья посвященная развитию такого направления, как историческая антропология в Германии, автором которой был Рихард Ван ДюльменВан Дюльмен, Р. Историческая антропология в немецкой социальной историографии // - С. 208-230., и глава из книги «Американцы» Историческая антропология // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. - 1993. - Т.3. - Вып. 3. - С. 207., предметом которой стал непосредственно человек в истории: «Сообщества потребления» Бурстин Дж. Д. Сообщества потребления / Дэниел Дж. Бурстин // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. -1994. - Т.6. - Вып. 6. - С. 231-254., автора Дэниэла Бурстина. Такой прием совмещения практической и теоретической статьи позволял читателю не только соотнести теоретические выкладки и результаты, но и понять, каким образом можно применить их на практике, в своих собственных исследованиях, то есть в конечном итоге упростить процесс рецепции данных идей.

Одной из характерных для данного альманаха тенденций является отбор статей, которые совмещают марксистские и немарксистские методы и терминологию, новые подходы к проблематике социальной истории и хорошо известные советским историкам.

Например, яркой иллюстрацией к данному утверждению может служить статья из шестого выпуска альманаха за 1994 года, написанная Гизеллой Бок, название которой звучит как «История, история женщины, история полов» Бок Г. История, история женщин, история полов // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. -1994. - Т.6. - Вып. 6. - С. 170-200., посвященная теории гендерной истории. В ней автор обращается к тематике, которая является нехарактерной для историографии советского периода в целом, но уже бурно развивается за рубежом: истории женщин. Гизелла Бок пытается с одной стороны показать, что изучение истории женщин позволяет взглянуть по-новому на историческую науку Там же с. 172.,перевернуть иерархию первичного и вторичного в истории Там же с. 172..

Автор вводит также и новую терминологию, характерную для данного направления: например «пол» в социальном смысле (gender, geschlecht) Там же с. 176.. Один из важнейших принципов, который пытается обосновать автор, состоит в том, что то, что традиционная историография трактовала как «биологическое», то есть зачастую традиционные «женские» занятия, такие как воспитание детей, на самом деле является категорией социальной, а следовательно исторической Там же с. 179-180.. Гизелла Бок не концентрирует свое внимание только на женском мире: она также вводит читателя в мир исследований мужского мира, мужского гендера Бок Г. История, история женщин, история полов // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. -1994. - Т.6. - Вып. 6. - С 185.. Несмотря на то, что в статье содержатся такие довольно свежие для исторической науки в России того времени идеи, Гизелла Бок творит все-таки в рамках традиций с которыми постсоветские историки были неплохо знакомы: с одной стороны это историческая антропология, с другой стороны, это - марксизм.

С исторической антропологией данную статью роднит то, что автор старается рассмотреть категорию «женского», в связи с категорией «иного» Там же с. 180., что помещает гендерную историю в систему «свой - чужой». С этой же целью вводятся параллели «женское - черная раса» versus «мужское - белая раса» Там же.. Данный принцип, как я уже отмечал, совсем был не чужд «Школе Анналов», которая довольно много внимания уделяла категории «Другого». Интерес к «иному» проник в исследовательское сообщество, сформировавшееся вокруг альманаха «Одиссей», из немецкой историографии, и о его значении свидетельствует, что номер данного альманаха за 1993 год был полностью посвящен данной проблематике Одиссей. Человек в истории. 1993. - М., Наука, 1994 - 342 с.. Понимание людей прошлого как «иных», «других» весьма симптоматично было и для А. Я. Гуревича, который всегда настаивал на необходимости занять эту позицию «иного» и смотреть на мир глазами людей прошлого Гуревич А. Я. Подводя итоги // Одиссей. Человек в истории. 2000. - М.: Наука, 2000 - С. 125-138..

Гизелла Бок в своей статье пытается совместить эту разработанную историографическую традицию и «историю женщин». Гендерная история, в представлении Гизеллы Бок, становится частью проекта «тотальной истории», который старательно разрабатывался Школой Анналов и Фернаном Броделем в частности. Таким образом, «история женщин» становится еще одним звеном данного проекта исторического знания, характерным признаком которого является внимание к ранее не освещаемым традиционной позитивистской историографией темам.

В то же время Гизелла Бок пытается соотнести гендерную историю и «новую социальную историю», которая оперирует такими марксистскими терминами как «класс» Бок Г. История, история женщин, история полов // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. -1994. - Т.6. - Вып. 6. - С. 185 -186., при этом она резко выступает против того, что представители «новой социальной истории» считают понятие «класс», важнее, нежели понятие «гендер», отмечая, что ни одна категория не может стать гегемоном и что любой такой конструкт внутренне неоднороден. Далее автор рассуждает об изменениях классовой принадлежности женщины на протяжении XIX столетия, о том, как сами женщины определяли свою классовую принадлежность. То есть, Гизелла Бок явно стремится отойти от традиционного понимания класса как структурно однородной единицы, при этом, стремится его модернизировать и соотнести с идеями гендерной истории, при этом не отказывается от терминологии марксистского происхождения, она активно ей оперируя.

Таким образом, характерными чертами данной работы является своеобразное «двойное дно»: новые идеи и терминология подаются в вполне традиционной «обертке». Непривычные идеи (с точки зрения большинства постсоветских историков) подаются встроенными в привычную для отечественного исследователя «систему координат»: с одной стороны исторической антропологии, с другой - марксизма.

Именно такая подача материала автором стала одним из факторов, повлиявших на то, что данная статья, опубликованная в 1988 году, была избрана для публикации. Специфическая манера подачи новых и непривычных идей, которые постоянно соотносятся и находятся в генетической связи с идеями уже известными российскими историкам, позволяет привходящим концептам встраиваться в систему представлений профессионального историка с минимальными потерями, не вызывая при этом сильного отторжения.

В подобном ключе также выдержана вторая статья из данного номера, автором которой является Натали Земон-Девис: «Духи предков, родственники и потомки: некоторые черты семейной жизни во Франции нового времени»Земон Дэвис Н. Духи предков, родственники и потомки: некоторые черты семейной жизни во Франции начала нового времени // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. -1994. - Т.6. - Вып. 6. - С. 201-241.. В этой статье также история семьи вплетена с одной стороны в экономическую историю, и с другой в историю мироощущения людей раннего Нового Времени, их менталитета.

Наличие таких работ, как статья вышеупомянутой мною Гизеллы Бок, позволяли инкорпорировать новые идеи в ту сеть научных представлений, которая была уже в постсоветской исторической науке. Тем самым отбор именно таких статей позволял наиболее безболезненно и эффективно способствовать процессу рецепции западных идей в отечественную историографию.

Таковы основные приемы, которые использовала редакция альманаха, и критерии, которые она избрала для того, чтобы наиболее эффективно достичь поставленной цели, состоящей в информировании и ознакомлении на лучших образцах историографии постсоветского ученого-обществоведа, с ситуацией в мировой науке. Именно этой цели и был подчинено в данном альманахе все - начиная от структуры самого печатного пространства, заканчивая составлением списков литературы. Данный альманах - лучший пример того, как постсоветская историография организовала процесс трансляции идей и методологии из мировой исторической науки в отечественную историю.

Выводы

Рассматриваемые мной три альманаха представили совершенно различные модели рецепции западной методологии, которые я постараюсь кратко описать в своих выводах.

Альманах THESIS был ориентирован, прежде всего, не на рецепцию, но на трансляцию новых идей исторической науки. Характерной чертой данного издания было желание отразить на своих страницах все разнообразие теоретического багажа современной социальной истории, поэтому для публикации отбирались статьи, представляющие как различные, зачастую противоположные точки зрения, так и принадлежащие авторам, работавшим в различных историографических традициях.

Отбирались статьи, прежде всего имевшие «точки соприкосновения» с отечественной традицией исторической науки, то есть те, в рамках которых «сосуществовали» как знакомые постсоветскому историку концепты и идеи, так и имеющие совершенно новаторский для него характер. Также отбирались статьи, имеющие разветвленный ссылочный аппарат, дабы это облегчило ориентацию отечественному исследователю в новом для него материале.

Таким образом, весь отбор статей, в альманахе был подчинен главной цели - помощи постсоветскому историку в ознакомлении с основными теоретическими новациями в социальной истории.

Альманах «Одиссей. Человек в истории» среди всех рассматриваемых мною изданий обладает наибольшим количеством номеров. Соответственно рецепция в данном издании происходила в несколько этапов.

Первый этап ограничивается 1989-1992 годами, для него характерны:

- Ориентация на методы неофициальной советской гуманитаристики. Использование западной методологии еще довольно ограничено.

- Отбор статей и рецепция теорий исторического знания строго локализированы, прежде всего, исследователи обращаются к европейской исторической науке - немецкой социальной истории и в особенности к идеям третьего поколения Школы Анналов.

- Процесс рецепции чрезвычайно зависим от личных связей советских историков и их зарубежных коллег. Отбор и трансляция концептов из мировой исторической науки велись при помощи коллег-иностранцев. Общение с представителями мировой исторической науки серьезно влияло на отечественных исследователей: часто под влиянием общения с ними и ознакомления с их трудами, отечественный историк не только менял свою методологию, но даже свою тематику.

- Процесс использования авторами специфической терминологии и политика ссылок на историографию говорит об ориентации исследователей, авторов статей в альманахе, на французскую и в меньшей степени немецкую историческую науку. Ссылок на англоязычные работы довольно мало.

Второй этап рецепции в альманахе «Одиссей» следует ограничить 1993-1997 годами. Для него характерно:

- Проникновение в тексты исследователей, на постоянной основе печатавшихся в альманахе, терминологии, тематики, специфического стиля и приемов построения нарративов, заимствованных из-за рубежа.

- Строгая локализация рецепции теории исторического знания сменяется постепенным интересом к новым историографическим традициям и течениям, все больше появляется в альманахе статей, посвященных ситуации в англоязычной историографии и. т. д.

- Изменения в политике рецепции в альманахе совпали с изменением структуры сети исследователей - авторов статей в альманахе. Приход новых авторов, связанных с семинаром Л. Ю. Бессмертного «История частной жизни», обусловил расширение теоретического багажа, используемого авторами статей «Одиссея» за счет усиленной рецепции новой методологии с Запада. Новые исследователи, вливаясь в сеть, сформированную вокруг альманаха, утверждали свое положение в ней с помощью новаторской методологии, которую заимствовали за рубежом, но это было иное «зарубежье», включавшее в себя уже американскую и британскую историографию.

- Статьи в результате усилившейся рецепции становились все более синкретичными, background авторов серьезно влиял на процесс рецепции ими новой методологии приводя к тому, что заимствованные концепты трактовались и использовались авторами альманаха совершенно по-особому. Концепты, заимствованные из советской историографии, неофициальной советской гуманитаристики смешивались с идеями, воспринятыми в результате рецепции.

Третий этап ограничивается 1998-2002 годами. Для него характерно:

- Начавшийся процесс сближения между российскими авторами и мировой историографией. Терминология, приемы построения внутристатейного нарратива и выбор тематики уже практически не отличаются от того, что пишут в подобных статьях коллеги-иностранцы.

- Трансфер и рецепция теории исторической науки довольно разнообразен: заимствование концептов происходит из различных историографических традиций: как из французской и немецкой, так и из англоязычной.

- Авторы альманаха постепенно избавляются от своего теоретического наследия: идей третьего поколения Школы Анналов и советской историографии, которые заменяются более новыми теориями исторической науки.

Альманах «Казус» представил несколько иную модель рецепции. Ориентировались его авторы фактически на один-единственный методологический подход: итальянскую микроисторию. Но именно в этом и проявилась яркая особенность рецепции новой методологии постоянными авторами альманаха: выбор этого подхода был обусловлен традициями усиленного внимания неофициальной советской гуманитаристики к проблемам отдельной личности. Также выбор именно этой методологии исторической науки, а не подобных ей локальной истории и истории повседневности, был обусловлен той тематикой, что преимущественно разрабатывалась авторами статей, печатавшихся в альманахе: все они, так или иначе, участвовали в семинаре Ю.Л. Бессмертного «История частной жизни». Микроистория воспринималась историками - авторами альманаха, не как цель, а как средство для лучшего изучения повседневной жизни прошлого и индивидуальных стратегий поведения.

Специфический background сформировал особый взгляд авторов альманаха на микроисторию: зачастую данный подход лишь декларировался, или же отличался выбором специфической тематики: выбирались казусы, прежде всего, нетипичные, в которых, по мнению авторов, должны в наибольшей мере проявиться индивидуальные стратегии поведения. Именно такой «индивидуализированный» и «иллюстративный» тип восприятия микроистории был представлен на страницах данного издания.

Список использованных источников и литературы

Источники

1) Абдулаев Е. В. Апостол Фома: генезис одной агиографической традиции среднеазиатских манихеев / Е. В. Абдулаев // Одиссей. Человек в истории. 1999. - М.: Наука, 1999. - С. 192-213.

2) Арнаутова Ю. Е. Мемориальные аспекты иконографии св. Гангульфа / Ю. Е. Арнаутова // Одиссей. Человек в истории. 2002. - М.: Наука, 2002. - С. 53-75.

3) Арнаутова Ю. Е. Чудесные исцеления святыми и «народная религиозность» в средние века / Ю. Е. Арнаутова // Одиссей. Человек в истории. 1995. - М.: Наука, 1995. - С. 151-169.

4) Баткин Л. М. Индивидуальность и личность в истории (дискуссия) /Л. М. Баткин //Одиссей. Человек в истории. 1990. - М.: Наука, 1990. - С. 5-8.

5) Баткин Л. М. Итальянское возрождение и религия / Л. М. Баткин // Одиссей. Человек в истории. 1992. - М.: Наука, 1994. - С. 109-159.

6) Баткин Л. М. К спорам о логико-историческом определении индивидуальности /Л. М. Баткин // Одиссей. Человек в истории. 1990. - М.: Наука, 1990 - С. 59-75.

7) Баткин Л. М. О современном историческом разуме / Л. М. Баткин // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. 2000. - Вып. 3. - М.:РГГУ, 2000. - С. 62-96.

8) Баткин Л. М. Странная тюрьма исторической необходимости / Л. М. Баткин // Одиссей, Человек в истории. 2000. - М.: Наука, 2000. - С. 64 -77.

9) Бахорский Г.-Ю. Тема секса и пола в немецких шванках / Ганс-Юбер Бахорский: пер. с нем. Е. М. Михиной // Одиссей. Человек в истории. 1993. - М.: Наука, 1994. - С. 50-69.

10) Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике /М. М. Баткин //Вопросы литературы и эстетики. -- М.: Художественная литература, 1975. -- С. 234 - 407.

11) Бессмертный Ю. Л. «Анналы»: переломный этап? / Ю. Л. Бессмертный // Одиссей. Человек в истории.1991. -- М.: Наука, 1991. -- С. 7-24.

12) Бессмертный, Ю. Л. Вновь о трубадуре Бертране де Борне и его видении простолюдина: (К проблеме дешифровки культурных кодов) / Ю. Л. Бессмертный // Одиссей. Человек в истории.1995. -- М.: Наука, 1995. -- С. 140-150.

13) Бессмертный Ю. Л. Иная история (вместо послесловия к статье П. Фридмана и Г. Спигел) / Ю.Л. Бессмертный // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. 2000. - Вып. 3. - М.:РГГУ, 2000. - С. 165-175.

14) Бессмертный Ю. Л. К изучению матримонального поведения во Франции XII -XII веков / Ю. Л. Бессмертный // Одиссей. Человек в истории.1989. -- М.: Наука, 1989. -- С. 98-113.

15) Бессмертный Ю. Л. Некоторые соображения о изучении феномена власти и о концепциях посмодернизма и микроистории / Ю. Л. Бессмертный // Одиссей. Человек в истории.1995. -- М.: Наука, 1995. -- С. 5-19.

16) Бессмертный Ю. Л. Новая демографическая история / Ю. Л. Бессмертный // Одиссей. Человек в истории.1994. -- М.: Наука, 1994. -- С. 239-256.

17) Бессмертный Ю. Л. Что за «Казус»?.. / Ю. Л. Бессмертный // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории.1996. - Вып. 1.- М.:РГГУ, 1996. - С. 5-21.

18) Бессмертный Ю. Л. Это странное ограбление // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. 1996. - Вып. 1. - М.:РГГУ, 1997. - С. 29-40.

19) Бойцов М. А. Ахенские коронационные съезды под разными углами зрения /М.А. Бойцов // Одиссей. Человек в истории. 1997. - М.: Наука, 1997. - С. 171-203.

20) Бойцов М. А. Вперед к Геродоту! /М.А. Бойцов // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. 1999. - Вып. 2. - М.:РГГУ, 1999. - С. 17-42.

21) Бойцов М. А. Неутешный вдовец и тяжба со смертью / М. А. Бойцов // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. - Вып. 4. - 2002. - М.:ОГИ, 2002. - С. 73-93.

22) Бойцов М. А. Скромное обаяние власти (к облику германских государей XIV - XV веков) / М. А. Бойцов // Одиссей. Человек в истории. 1995. - М.: Наука, 1995. - С. 37-78.

23) Бок Г. История, история женщин, история полов / Гизела Бок; пер. с нем. В. И. Рубцова // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. - 1994. - Т.6. - Вып. 6. - С. 170-200.

24) Бурстин Дж. Д. Сообщества потребления / Дэниел Дж. Бурстин; пер с англ. Е. М. Дахиной // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. -1993. - Т.3. - Вып. 3. - С. 231-254.

25) Бордюгов Г. А. История и конъюнктура / Г. А. Бордюгов, В. А. Козлов. -- М.: Издательство политической литературы, 1992. - 352 с.

26) Брагинская Н. В. «Картины» Филострата Старшего: генезис и структура диалога перед изображением / Н. В. Брагинская // Одиссей. Человек в истории. 1994. - М.: Наука, 1994. - С. 274-313

27) Ван Дюльмен, Р. Историческая антропология в немецкой социальной историографии / Рихард Ван Дюльмен; пер. с нем. В. И. Рубцова // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. -1993. - Т.3. - Вып. 3. - С. 208-230.

28) Взожек В. Историография как игра метафор / Войцех Взожек; пер. с пол. В. М. Перельман // Одиссей. Человек в истории. 1991. - М., Наука, 1991 - С. 60-74.

29) Визгин В. П. Постструктуралисткая методология истории: достижения и пределы / В. П. Визгин // Одиссей. Человек в истории. 1996. - М.: Coda, 1996. - С. 39-58.

30) Воскобойников О. С. Ars instrumentum regni. Репрезентация власти Фридриха II в искусстве Южной Италии (1220-1250) / О. С. Воскобойников // Одиссей. Человек в истории. 2002. - М.: Наука, 2002. - С. 169-199.

31) Выступления / И. С. Свенцицкая и др. // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. 1999. - Вып. 2. - М.:РГГУ, 1999. - С. 42-76.

32) Данилевский И. Н. Холопское счастье Даниила Заточника / И. Н. Данилевский // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. 2002. - Вып. 4.- М.:ОГИ, 2002. - С. 94-107.

33) Данилевский И. Н. Символика миниатюр Радзивилловской летописи /И. Н. Данилевский // Одиссей. Человек в истории. 2002. - М.: Наука, 2002. - С. 228-236.

34) Дмитриева О. В. От сакральных образов к образу сакрального. Елизаветинская художественная пропаганда и ее восприятие в народной традиции // Одиссей. Человек в истории. 2002. - М.: Наука, 2002. - С. 44-52.

35) Габдрахманов П. Ш. Имя и счастье в средневековой Фландрии / П. Ш. Габдрахманов // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. 2002. - Вып. 4. - М.:ОГИ, 2002. - С. 45-52.

36) Геллер Э. Две попытки уйти от истории / Эрнест Геллер; пер. с нем. И. М. Бессмертной // Одиссей. Человек в истории. 1990. - М.: Наука, 1990. - С. 147-166.

37) Гинзбург К. Образ шабаша ведьм и его истоки / Карло Гинзбург; пер. с фр. Е. Ю. Симакова // Одиссей. Человек в истории. 1990. - М., Наука, 1990 - С. 132-146.

38) Говар К. Прослывшие ведьмами: четыре женщины, осужденные прево Парижа в 1390-1391 / Катрин Говар; пер. с фр. О. И. Тогоевой // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. 2000. - Вып. 3. - М.:РГГУ, 2000. - С. 221-236.

39) Горский А. А. О титуле «царь» в средневековой Руси (до середины XVI в.) / А. А. Горский // Одиссей. Человек в истории. 1996. - М.: Coda, 1996. - С. 205-212.

40) Горюнов Е. В. Соотношение народной и ученой культур средневековья в зеркале народных обрядов и священных предметов. (Ракурс расхождения и ракурс взаимопроникновения) / Е. В. Горюнов // Одиссей. Человек в истории. 1994. - М., Наука, 1994 - С. 141-164.

41) Гренди Э. Еще раз о микроистории / Э. Гренди; пер. с фр. О. И. Тогоевой // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории.1996. - Вып. 1. - М.: Наука, 1996. - С. 291-301.

42) Громыко М. М. Мир Русской деревни /М. М. Громыко. - М.: Молодая гвардия, 1991. - 269 с.

43) Гуревич. А. Я. Апории современной исторической науки: мнимые и подлинные /А. Я. Гуревич // Одиссей. Человек в истории. 1997. - М.: Наука, 1997. - С. 233-250.

44) Гуревич А. Я. «Доброе ремесло». (Первая биография М. Блока) / А. Я. Гуревич // Одиссей. Человек в истории. 1991. - М.: Наука, 1991. - С. 75-83.

45) Гуревич А. Я. К читателю /А. Я. Гуревич //Одиссей. Человек в истории. 1989. - М.: Наука, 1989. - С. 5-6.

46) Гуревич А. Я. Категории Средневековой культуры / А. Я. Гуревич. -- М.: Искусство, 1972. -- 318 с.

47) Гуревич А. Я. Категории Средневековой культуры / А. Я. Гуревич. -- 2-е изд., испр. и доп. -- М.: Искусство, 1984. -- 350 с.

48) Гуревич А. Я. Категории Средневековой культуры / А.Я. Гуревич // Избранные труды Т. 2: Средневековый мир. -- СПб.: Издательство СПбГУ, 2007. -- С. 17-262.

49) Гуревич А. Я. Историк и история. К 70 -летию Юрия Львовича Бессмертного / А.Я. Гуревич // Одиссей. Человек в истории. 1993. - М., Наука, 1994. - С. 209-217.

50) Гуревич А. Я. Подводя итоги /А.Я. Гуревич // Одиссей. Человек в истории. 2000. - М.: Наука, 2000. - С. 125-138.

51) Гуревич А. Я. Смерть как проблема исторической антропологии: о новом направлении в зарубежной историографии / А. Я. Гуревич // Одиссей. Человек в истории. 1989. - М.: Наука, 1989. - С. 114-135.

52) Гуревич А. Я. Средневековый купец / А. Я. Гуревич // Одиссей. Человек в истории. 1990. - М.: Наука, 1990. - С. 97-131.

53) Гуревич А. Я. Территория историка / А. Я. Гуревич // Одиссей. Человек в истории. 1996. - М.: Coda, 1996. - С. 81-109.

54) Гуревич А. Я. Человеческое достоинство и социальная структура / А. Я. Гуревич // Одиссей. Человек в истории. 1997. - М.: Наука, 1997. - С. 5-30.

55) Гусарова Т. П. От застолья к столу переговоров : венгерское провинциальное дворянство в середине XVIII века в дневнике Ласло Ракоци / Т. П. Гусарова // Одиссей. Человек в истории. 1999. - М.: Наука, 1999. - С. 43 - 49.

56) Данилова И. Е. Пространственный образ палаццо во флорентийском искусстве кватроченто / И. Е. Данилова // Одиссей. Человек в истории. 1994. - М.: Наука, 1994. - С. 117-140.

57) Дашкова Т. Гендерная проблематика: подходы к описанию / Татьяна Дашкова // Исторические исследования в России - II. Семь лет спустя / Под ред. Г. А. Бордюгова. - М.: АИРО - XX, 2003. - С. 203-245.

58) Демурова Н. М. Английский джентльмен между двумя мировыми войнами (Рассказ У. С. Моэма «В львиной шкуре») / Н. М. Демурова // Одиссей. Человек в истории. 1994. - М.: Наука, 1994. - С. 219-231.

59) Джаксон Т. М. Ориенционные принципы организации пространства в картине мира средневекового скандинава / Т. М. Джаксон // Одиссей. Человек в истории. 1994. - М.: Наука, 1994. - С. 54-64.

60) Дискуссия // Одиссей, Человек в истории. 1999. - М.: Наука, 1999. - С. 92-99.

61) Дмитриева О. В. От сакральных образов к образу сакрального. Елизаветинская художественная пропаганда и ее народное восприятие / О. В. Дмитриева // Одиссей. Человек в истории. 2002. - М.: Наука, 2002. - С. 44-52.

62) Дмитриева О. В. Церемониал, церемонность и бес-церемонность в королевском застолье в Елизаветинской Англии / О. В. Дмитриева // Одиссей. Человек в истории. 1999. - М.: Наука, 1999. - С. 85-91.

63) Дубровский И. В. Церковная десятина в проповеди Цезария Арльского: язык эксплуатации деревни / И. В. Дубровский // Одиссей. Человек в истории. 1997. - М.: Наука, 1997. - С. 31-46.

64) Дюби Ж. Куртуазная любовь и перемены положения женщин во второй половине XII / Жорж Дюби; пер. с фр. Е. Ю. Симакова // Одиссей. Человек в истории. 1990. - М., Наука, 1990 - С. 90-96.

65) Зверева И. Г. Перспективы постмодернизма // И. Г. Зверева / Одиссей. Человек в истории. 1996. - М., Наука, 1996. - С. 11-24.

66) Зелдин Т. Социальная история как история всеобъемлющая / Теодор Зелдин; пер. с англ. Е. М. Дахиной // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. - 1993. - Т.1. - Вып. 1. - С. 154-162.

67) Земон Дэвис Н. Духи предков, родственники и потомки: некоторые черты семейной жизни во Франции начала нового времени / Натали Земон Дэвис; пер с англ. К. ф. н. В. И. Иванова // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. -1994. - Т.6. - Вып. 6. - С. 201-241.

68) Зидер Р. Что такое социальная история? Разрывы и преемственность в освоении «социального» / Райнхардт Зидер; пер. с нем. д. и. н. М. М. Духанова // THESIS: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. -1993. - Т.1. - Вып. 1. - С. 163 -181.

69) Иванов Вяч. Вс. Культурная антропология и история культуры / Вяч. Вс. Иванов // Одиссей. Человек в истории. 1989. - М.: Наука, 1989. - С. 11-16.

70) Игнатенко А. А. Принцип циклизма в средневековой арабо - исламской мысли / А. А. Игнатенко // Одиссей. Человек в истории. 1999. - М.: Наука, 1999. - С. 162-187.

71) Ионов И. Н. Судьба генерализирующего подхода к истории в эпоху постструктурализма (попытка осмысления опыта Мишеля Фуко) / И. Н. Ионов // Одиссей. Человек в истории. 1996. - М.: Coda, 1996. - С. 60-80.

...