Язык вражды в отражении политической конфликтности в средствах массовой информации

Многие стремятся огородиться от влияния чуждых культурных воззрений, при этом отказываясь от индивидуализации и скрываясь во всеобщем пространстве «мы».

На основе слияния с таким полем вырабатывается презрение и враждебность по отношению к иным представителям, не состоящими в группе «мы». Реципиент сознательно выносит не соответствующего ему индивида за рамки общества, умышленно демонизируя его образ. В частности, трансплантация ответственности за окружающую действительность на некий представительный орган (в контексте теории заговора) лишают беспокойств и причинения ущерба личному комфорту человека.

Популяция игнорирования права и неуважения к закону - одна из распространённых ошибочных позиций СМИ. Насилие и криминальное поведение воспринимается многими журналистами как правомерный образ действия. Следует отметить, что эта тенденция характерна для российской ментальности, так как в данной культуре приоритетно регулировать отношения, руководствуясь чувствами. Роль и значение закона уступает ничем немотивированной толерантности, что отличительно от западного принципа ограничения индивидуума рамками условностей.

Парадигма социального выживания. Имеет кое-какие отличительные признаки в отношении прочих национальностей. Но направлена на угнетение социального слоя населения, который препятствует личностному развитию сторонников данной парадигмы. Эта взаимосвязь эквивалентна схеме: «мы» = добропорядочность - ноша, накладываемая группой «они» - элита, верхушка общества || маргинальные слои (социально-возрастная группа, только приобретающая становление в обществе; люди, страдающие наркотической и алкогольной зависимостью и лица без определенного места жительства) - создание обременительных условий существования. В приоритете здесь дети, не достигшие совершеннолетия, или оставшиеся без попечения, рабочий класс и лица, утратившие трудоспособность или имеющие физические, умственные, сенсорные и психические отклонения в здоровье).

С точки зрения Ю.В. Щербининой, риск вербальной агрессиизаключается в разрушительном влиянии на восприятие участников коммуникации, в препятствии осуществления полновесного обмена информацией, блокировании способов взаимодействия. Эта причина является веским поводом изучения явления вербальной агрессии в целях обеспечения коммуникативной безопасности не только лишь отдельной личности, но и общества в целом. Бесспорным источником появления форм манипулятивнойвербальной агрессии является американо-русская дилемма, которая продолжается на протяжении 75 лет. Примером могут послужить американские средства массовой информации, в которых фигурируют недостоверные сведения о событиях в украинском конфликте, искажаются факты всемирной истории, активно пропагандируется проамериканская политика. Также в этих ресурсах наблюдается бездоказательное убеждение в некомпетентности политики Российской Федерации. Благодаря средствам речевой агрессии американским средствам массовой информации удаётся внедрить в сознание людей понятие о том, что Россия является безоговорочным агрессором на международной арене.

Исследования показали, что проявления вербальной агрессии возможны во всех единицах языковой системы. В таблице приведена психологическая трактовка видов речевой агрессии.

Таблица 2. Классификация видов речевой агрессии по форме проявления.

Стоит пояснить, что под активной прямой речевой агрессией понимается словесное оскорбление, уничижение чьего-либо достоинства, предъявление угроз в чей-либо адрес, призыв к войне, конфликту, насилию. Активная непрямая речевая агрессия - это популяризация неверных сведений о ком-либо путём распространения сплетен. Пассивная прямая речевая агрессия возникает в случае, если получен отказ в переговорах или просто при уклонении от разговора с другим человеком. Под пассивной непрямой речевой агрессии принято понимать отказ от каких-либо вербальных объяснений, игнорирование, пренебрежительное отношение к оппоненту.

Данную типологию принято считать авторитетной, но имеется более простая классификация.

Таблица 3. Виды речевой агрессии по способу выражения.

Виды речевой агрессии делятся также по интенсивности на два вида.

Таблица 4. Классификация видов речевой агрессии по интенсивности.

Помимо приведённых выше типологий речевой агрессии существуют ещё две группы видов. К первому разряду средств вербальной агрессии обычно относят слова и выражения, выражающие неблагоприятную оценку: инвективную и стилистически сниженную, окказиональные слова, агрессивную метафору, ненормированную лексику и др. открытая речевая агрессия обычно образуется при помощи этих средств. Самым невинным примером является заголовок статьи «Как Путину удалось сколотить пророссийскую коалицию в Европе» на сайте inosmi.ru. Использование в данном случае манипулятивного средства «сколотить» указывает на желание автором снизить компетенцию и правомочность российского лидера, так как оно обладает стилистически сниженным свойством, что влечет за собой отрицательное восприятие реципиентом прочитанной информации.

Во второй разряд входят средства речевой агрессии, осуществленные в каком-либо дискурсе. К таким «дискурсивным» способам относятся использование контраста, языковая демагогия, а также предвзятое использование негативной информации. Надо отметить, что использование контраста является имплицитным средством вербальной агрессии. Этот способ имеет большую вероятность остаться незамеченным реципиентом в процессе восприятия сообщения. Оставшись нераспознанной, подобная информация увеличивает риск воздействия на сознание и манипулирование им.

При изучении дискурсивных средств речевой агрессии мы обратились к самому термину «дискурсивный». Итак, дискурсивный - совершаемый путём логических умозаключений. Лексическое значение данного термина в Толковом Словаре Русского Языка определено как логический, рассудочный (в отличие от чувственного, интуитивного). В.И. Карасик выделяет дискурс в качестве интерактивной деятельности членов общения, выработки и регулирование контакта, воздействие на оппонентов эмоциями и темпераментом, «переплетение моментально меняющихся коммуникативных стратегий и их вербальных и невербальных воплощений в практике общения, определение коммуникативных ходов в единстве их эксплицитного и имплицитного содержания».

Исследуя продукты СМИ как дискурс, нужно рассматривать и все прилегающие к нему связи в жизни, к примеру, другие тексты. В связи с этим Н.Е. Петрова и Л.В. Рацибурская воспринимают агрессию как один из вариантов звучания масс-медийного дискурса, реализующейся посредством языковых и неотъемлемо дискурсивных способов передачи эмоций.

Исследуя дискурсивные средства речевой агрессии, используемые в проамериканской или пророссийской пропаганде, мы выявили наиболее часто встречающийся вид имплицитной вербальной агрессии - демагогия. Перевод термина «демагогия» с древнегреческого языка звучит как «руководство народом; заискивание у народа» определение трактует демагогию как «набор ораторских и полемических приёмов и средств, позволяющих ввести аудиторию в заблуждение и склонить её на свою сторону. Чаще всего применяется для достижения политических целей, в рекламе и пропаганде». Примечательно, что первые демагоги, в числе которых были Фемистокл и Перикл, являлись политиками, из чего следует, что первоначальным лексическим значением этого слова было «политик». Впоследствии Аристотель выявил несколько иное содержание данного термина, из которого следует что демагог - это защитник интересов народа. Со временем термин потерял былую положительную значимость. «Словарь иностранных слов» 1954 года определяет термин как «политикан, лицо, старающееся создать себе популярность среди народных масс недостойными средствами (извращением фактов, лестью и т. д.)». Более того, В.И. Даль приписывает к этому слову значение крайнего демократа, поборника народа, т.е. «черни», в управлении, тайного подстрекателя, желающего свергнуть порядок власти.

Исследователи выделяют несколько приёмов языковой демагогии, однако наиболее распространённым считается приём использования импликатуры. Благодаря этому способу можно завуалировать основную цель высказывания, озвучив небуквальную часть содержания текста. В данном случае, информация подается в скрытом виде, но не в форме основного посыла. Приём импликатуры чаще всего используется в интерпретации исторических фактов, когда навязывается определённое мнение, искажённые реалии. Его структура манипуляции базируется построении логически верных умозаключений, периодично чередующихся с нелогическими, которые принимаются за логические. Это, как правило, приводит к потере бдительности сознания реципиента или так называемому «усыплению» сознания, в результате чего он принимает эти неверные доводы как достоверные, правильные. Особое место в манипулировании сознания занимает фальшивый плюрализм мнений, на основе которого у реципиента складывается стойкое убеждение в правдивости информации. Псевдоплюрализм строится на том, что большое количество суждений, произошедших от разных лиц, гарантирует объективность и непреложность. Данный приём в полной мере обладает необходимым свойством внушения какой-либо информации, которую надлежит передать адресату.

В целях образования вербальной агрессии также используют прием контраста. Этот принцип строится на основе скрытого сравнения имеющихся в тексте позитивного и негативного явления, что более всего ярко подчеркивает отрицательную сторону.

Однако, самым эффективным способом передачи речевой агрессии является ирония, которая используется в непрямых способах воздействия, таких как намёк, шутка, циничные колкости.

Развитие конфликтной ситуации можно представить в форме цепочки звеньев, которые в свою очередь отражают рост или регресс конфликтного состояния. Например, руководствуясь принципом от меньшего к большему, мы можем выстроить цепочку положения конфликта таким образом: стресс - расхождение - противоборство - прение - ненависть - репрессалии - столкновение. Необходимо отметить, что верное понимание конфликта зависит от правильной оценки конфликтной ситуации и позиции сторон. Если пресса представила сложившиеся отношения между сторонами как конфликтные, несомненно, они таковыми и будут восприняты аудиторией. Как следствие, стороны под воздействием общественного сознания способны перенять негативный настрой и вести себя враждебно. Как свойственно враждебным сторонам, они будут применять насильственный способ решения проблемы.

Проиллюстрируем это на известном историческом факте. В качестве примера используем международный конфликт.

В 1962 году разгорелось историческое событие под названием Карибский кризис. Власти Америки и СССР были убеждены в преследовании в наступательных целей противоположных сторон. В качестве ориентира одной страны провозглашалось истребление военного потенциала другой. Фактически произошло столкновение идеологий, где пресса сыграла значительную роль в создании информационного поля. Средства массовой информации представили противоположную сторону в негативном образе, что, в конечном счете, и сформировало неприязнь. Как отмечают многие историки, реальный конфликт трансформировался в конфликт воспринимаемых интересов. Данный пример показывает, что существует граница восприятия конфликта, которое прогрессирует по своему течению. В частности, из образа «чужого» и «малопонятного» сформировался образ «вражеский» и «плохой». К сожалению, такие трансформации могут усиливаться с феноменальной скоростью и принимать катастрофические обороты.

Существует множество исследовательских работ, где показано, что само восприятие конфликта во многом зависит от влияния стереотипов. В данном случае мы говорим как об обычном обывателе, так и о значимом лице, от которого зависит принятие решений. Стереотип более крепко внедряется в какую-либо социальную группу с сильной внутренней связью, будь то партия, социум или государство.

Согласно Уолтеру Липпману, стереотип - это принятый в исторической общности образец восприятия, фильтрации, интерпретации информации при распознавании и узнавании окружающего мира, основанный на предшествующем социальном опыте. Система стереотипов представляет собой социальную реальность. Обычно стереотипные представления имеют негативный характер и направлены на ущемление и дискриминацию. Может пройти множество поколений, но это лишь способствует укреплению стереотипов в массе. Общественное сознание может менять форму стереотипа, но полностью избавиться от него трудно, а иногда невозможно.

Проявление стереотипа возможно на нескольких уровнях. В первую очередь всё выражается на уровне эмоций, когда появляется чувство сомнения, недоверия, опасливости, подозрительности, мнительности. Мотивационный уровень предполагает стремление к фильтрации информации, более доступную оценку событий. Как следствие, стереотип усугубляет положение и обостряет конфликт.

В большей мере стереотипы намеренно создаются и распространяются средствами массовой коммуникации. Также в формировании стереотипных представлений играют значительную роль члены тех или иных общностей, как правило, политических. Именно от них поступают указания в СМИ об организации стереотипных убеждений в сознании масс. Подобный подход типичен для государств с мощным административным влиянием на СМИ, где достаточно широк сектор правительственной журналистики.

Трансляция стереотипа прессой - это серьёзное воздействие на восприятие стереотипа, но во многих исследованиях доказано, что восприятие приобретает зависимость и от авторской позиции. В соответствии с ней конфликт может наращиваться и обостряться или же, наоборот, свёртываться и сжиматься. Как показывает опыт последних лет, обычно побеждает эскалация.

Стереотип рождается на основе неких приёмов освещения действительности. Как правило, это необъективная информация, что способствует проявлению речевой агрессии.

Во-первых, «приклеивание» ярлыков. Под прицел жёсткого и непоправимого присуждения клише обычно попадают различные религиозные братства и сообщества. Многие журналисты, не выясняя сути, говорят о них как о «секте» или «сектантах». Согласно их мнению, подобные объединения занимаются фальсификацией, мистификацией, мошенничеством, надувательством, оболваниванием. Так или иначе, отношение средств массовой информации к ним крайне негативное. Во многих случаях, после подобных высказываний религиозные организации обращаются в суд, так как такие действия прессы неправомерны. В конечном итоге автору высказывания необходимо доказать, что его суждения соответствуют действительности, но это сделать не всегда удаётся.

Нельзя недооценивать и социальную опасность после подобного рода информирования. Восприятие обществом негативного посыла может привести к непоправимым последствиям: поджоги и варварство мест религиозного поклонения, вандализм на кладбищах, угрозы в адрес религиозных лидеров и прочие преступления простив общественной безопасности. Одним словом, СМИ в некотором роде ответственны за последствия создания негативного образа.

Во-вторых, этнический фактор. Исследователи считают, что в освещении того или иного события важную роль играет подчеркивание этничности. По отношению к этой проблеме в прессе преобладают отнюдь не нейтральные по конфигурации сообщения. Формируется «образ чужого» путём озвучивания исключительно негативных характеристик. Созданию недоверия, страха и презрения также способствует отрицательный пафос.

Негативное отражение мигранта постороннего происхождения преподаётся не частно, а в связи с какой-нибудь проблемой, имеющейся в стране, например, экономической. Затруднения в вопросе миграции преподносятся автором как вредоносный аспект других значительных проблем либо как угроза для развития общности. Этому немало примеров. Некоторые журналисты нередко склоняют реципиентов к убеждению об опасности иноэтнических представителей и их причастию к терроризму, нелегальному бизнесу, наркоторговле, криминалу и беззаконию. Кстати, эти убеждения строятся на приёме выработки стереотипа, о котором мы говорили ранее. В результате сложившегося мнения более восприимчивая часть общества предпринимает преследования и гонения этноса. Это приводит к вынужденному лимитированию и локализации миграции. Подобный запуск фальсификации в массы не совпадает с реальностью и не является компетентной работой журналиста, а также демонстрирует стереотипность и усугубляет раздражительность между этносами.

В-третьих, большинство журналистов предпочитает ссылаться на авторитетное мнение экспертов, специалистов, критиков либо статистических фактов и исследований. Важный момент - необходимо помнить, что различная информация, в особенности чьё-либо мнение, предаётся постижению и пониманию.

Под особое внимание попадает проблема нелегитимной миграции. Любой журналист примет сторону политика, борющегося за справедливость. В соответствии с одной из официальных версий, роль виновного в нелегальной миграции играет наниматель. Манипуляции СМИ образовали строгое мнение о том, что дешёвая рабочая сила - это наживка предпринимателей, необходимая в поимке сверхприбыли. Однако, иного выхода в стране с минимальными штрафами за незаконное использование иностранной рабочей силы нет. Как итог, современные средства массовой информации всё больше склонны представлять интересы конкретной элитарной группы.

2.3 Язык вражды как стратегия дискредитации оппонента в политическом конфликте

Мы уже определили, что феномен речевой агрессии способен обезоруживать адресата, так как одной из её главных функций является подрыв репутации и авторитета. В русской лингвистике и политологии встречаются разные наречения этого явления, например, вербальная агрессия, языковая агрессия, языковое насилие и т.д.

Обратимся в Большой Юридический словарь. «Дискредитация - это распространение заведомо ложных, неточных или искаженных сведений в печатном или иным способом размноженном тексте либо в средствах массовой информации, чтобы нанести вред деловой репутации хозяйствующего субъекта». В экономике эта тактика считается недобросовестной конкуренцией. В ряде стран, в число которых входит Узбекистан, считается уголовным преступлением.

Гораздо проще объясняет данный термин Свободный словарь терминов, понятий и определений по экономике, финансам и бизнесу. Дискредитация - (от фр. discrediter - подрывать доверие) умышленные действия, направленные на лишение экономического субъекта доверия к нему, на подрыв его авторитета.

Само понятие агрессии перешло в лингвистику из психологии. Психолог К.Е. Изард в своих исследованиях пришёл к выводу, что агрессия - это прежде всего физический акт, а речевая агрессия - его непосредственная составляющая. Словесному рефлексу учёный придает роль переходного звена от эмоции к действию. Согласно Изарду, речевое насилие не просто следствие эмоции, это проявление агрессии. Из понимания речевой агрессии Изардом выделим, что агрессия есть вербальное или физическое действие, направленное на причинение вреда политическому оппоненту.

Парадоксально, но в лингвистике феномен речевой агрессии считается как проявление антинормы и средство замусоривания языка. Однако, мы наблюдаем отторжение от данного понятия в современных средствах массовой информации.

Автор множества исследований Т.А. Воронцова выделяет два подхода к феномену речевой агрессии. Первый - лингвопсихологический, так как понимание агрессии с психологической точки зрения значительно пролонгируется на речевую динамику. Очевидно, что внедрение враждебного элемента в дискурсивную среду даёт возможность выявить несоответствие между эмоционально-экспрессивным характером утверждения и практической направленностью автора. Помимо этого, в некоторых случаях понимание речевой агрессии не может основываться на двоичный психологический образец «агрессор - жертва». Из этих соображений, по пониманию ученого речевая агрессия должна рассматриваться не только как явление психологии, но и как разновидность политической стратегии.

Второй подход воплощает в себе взаимодействие социолингвистической, стилистической, лингвистическо-экологической и юридико-лингвистической стороны анализа речевой агрессии. Оценивание тех или иных агрессивных языковых единиц возможно лишь с угла зрения их роли и функции в определённом дискурсивном действии, так как их статус образуется в зависимости от контекстной среды. Исходя из этого, выявление речевой агрессии с этических и правовых позиций не может опираться на лексико-стилистический арсенал средств, подразумевая функциональный способ выбора речевых средств.

Рассматривать изучаемое явление как коммуникативное средство невозможно, не учитывая его функций в рамках конкретного дискурсивного действия. Мы будем анализировать политическое пространство для ведения дискурса как поле возникновения речевой агрессии. Речевая агрессия через призму политики заключается в «нацеленности на ниспровержение оппонента, понижение его политического статуса». Речевая агрессия с точки зрения политического конфликта понимается как речевое действие, устанавливающее психологическое или социальное неравенство между участниками коммуникативного дискурса, гарантирующее преобладание агрессора над оппонентом. Речевая агрессия - это индивидуалистическая и эгоцентрическая манера поведения человека, отрицающая моральные и нравственные каноны, направленная на уничтожение или частичное разрушение социального статуса адресата, с возможным дальнейшим повиновением угнетение и эксплуатацией жертвы агрессора.

Речь идёт о стратегии дискредитации противника. Эта функция речевой агрессии проявляется в виде следующих тактик: анализ-минус, обвинение, безличное обвинение, упрёк, указывание на некомпетентность оппонента.

Тактика анализ-минус воспринимается как анализ реальных фактов с присутствием в нём отрицательного отношения автора к излагаемому, а также к людям и событиям, связанным с этими фактами. Данная тактика может существовать в тексте эксплицитно или имплицитно.

Тактика обвинения базируется на осуждении кого-нибудь за что-либо, на возложении вины на кого-либо. Данная тактика не проявляется эксплицитно, то есть в обвинительном контексте не употребляются явно негативные выражения. В тексте может указываться на плохие последствия, действие или бездействие, отрицательный результат, сравнительные механизмы.

Тактика безличного обвинения по принципу схожа с предыдущей тактикой. Отличие лишь в том, что в данной тактике обвинение направлено имплицитно и адресат намеренно скрыт. Обвинение накладывается на обобщённый объект. Для тактики безличного обвинения характерно дробление, обозначением протяженности ситуации во времени.

Тактика упрёка основана на выражении неудовлетворённости и раздражения к кому-либо. В тексте могут использоваться отрицательная коннотация фактов, сравнительные механизмы и т.д.

Тактика указывания на некомпетентность оппонента, в основном, нацелена на адресата, являющегося коллегой в какой-либо сфере. Противники не выступают анонимно, а констатируют мысль открыто, также не скрывая адресата. На возникновение данной тактики влияет жёсткая конкурентская среда политической деятельности.

Многочисленные исследования применения тактик выявили в процентном соотношении, какие из них наиболее предпочтительны в средствах массовой информации, использующихся в дискредитации.

Таблица 5. Процентное соотношение применения различных тактик дискредитации политического оппонента.

В текстах с политической направленностью преобладает тактика анализ-минус. Это связано с желанием адресанта создать о себе наилучшее впечатление у аудитории, а «рассмотрение ситуаций, противоположных мнений и оценок с негативной стороны» вполне позволяет это сделать. Эффективным подходом дискредитации является тактика обвинения, при которой выявляются худшие качества оппонента. Тактика безличного обвинения в большей степени применима к средствам массовой информации, а в меньшей - в интервьюировании членов государственного аппарата. Тактика упрёка и тактика указывания на некомпетентность оппонента подрывают его деловую репутацию, и, как следствие, доверие аудитории к адресату.

Таким образом, главным инвентарём в политической структуре для достижения власти и авторитета является речь. Безграничные возможности языка в таких случаях играют и отрицательную роль путём агрессивных конструкций, что доказывает действенность языковых средств в использовании исследуемой стратегии - дискредитации оппонента.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящей магистерской диссертации мы рассмотрели феномен языка вражды как определенный формат отражения политической конфликтности в средствах массовой информации, его стратегические и структурные предпосылки.

В данном исследовании предпринята попытка выработки конфликтологического подхода к рассмотрению феномена «языка вражды». Нами изучена теоретическая парадигма к пониманию политической конфликтности и предложено определение данного понятия.

В данной работе продемонстрирован тот факт, что массовая коммуникация является частью политического процесса вследствие функционирования в нем обширных информационных потоков, содержание которых находится в прямой зависимости от политической настроенности властных структур. По этой причине в настоящее время реализация политики вне СМИ невозможна. В этой связи во второй главе настоящего исследования мы дали оценку места и роли СМИ в политической системе. Средства массовой информации как элемент политического конфликта выполняют такие функции как координирующая, пропагандистская, а также мотивирующая к реакции или наоборот.

Назначение политического актора в убеждении большего числа людей, вследствие чего его цель направлена на осуществление коммуникативного процесса в отношении большой аудитории. Однако, любое средство массовой информации - это учреждение, деятельность которого зависит от того или иного источника субсидирования, предоставляющее возможность постоянного или временного заработка работникам СМИ. Эти обстоятельства мотивируют журналистов, адаптируясь к установленному в рамках политической системы образу действий, поступать в интересах сохранения публики, а также способствовать ее нарастанию.

В ходе исследования было установлено, что манипулятивная функция «языка вражды» исходит из социальных условий жизни общества. Акцентируется внимание на эффективности воздействия агрессией на сознание людей психологическими особенностями восприятия. Нами показано, что в отражении политической конфликтности употребление языка вражды имеет незыблемые возможности в сфере влияния на психику человека посредством имплицитного (скрытого) способа выражения.

Исходя из поставленных задач, мы обозначили функцию языка вражды в стратегии дискредитации оппонента в политическом конфликте. В данном случае язык вражды играет роль индивидуалистической и эгоцентрической манеры поведения человека или группы лиц, отрицающей моральные и нравственные каноны, направленной на уничтожение или частичное разрушение социального статуса адресата, с возможным дальнейшим повиновением, угнетением и эксплуатацией жертвы агрессора. Эта функция речевой агрессии проявляется в виде следующих тактик: анализ-минус, обвинение, безличное обвинение, упрёк, указывание на некомпетентность оппонента.

Необходимо также отметить, что параметры политической системы оказывают влияние на параметры работы СМИ в политике. Если власть монополизирована, то монополизированы и СМИ. Таким образом, происходит целенаправленная дискредитация любого оппонента власти. Только развитие политической системы в России может способствовать качественной работе СМИ в этой области. Следовательно, в целях обеспечения благоприятного климата в информационном пространстве России необходимо сосредоточить внимание на усовершенствовании работы политической системы.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Андриянова К.В. Лингвопрагматический аспект манипулятивного воздействия теледискуссии. Автореферат: диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Уфа: РИЦ БашГУ, 2013. - 27 с.

2. Абдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации / Редакторы: Е.С. Ивашкина, В.Г. Деткова. -- М.: ВЛАДОС, 1994. -- 336 с.

3. Анцупов А. Я., Баклановский С. В. Конфликтология в схемах и комментариях. СПб., 2005. 304 с.

4. Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Конфликтология: теория, история, библиография. М., 1992. 212 с.

5. Бажин И. И., Арсеньева Т.И. Принципы взаимодействия информационных образов и событийных пространств. Нижний Новгород, 2001. 50 с.

6. Бардйер Г.Л. Социальная психология толерантности. СПб., 2005. 120 с.

7. Бодрунова С.С. Медиаполитическое взаимодействие или политическая коммуникация? К вопросу о развитии медиаполитологии в Pоссии. //Медиаскоп. 2014. Вып. 4. - [Электронный ресурс]. - URL: http://www.mediascope.ru/node/1653 (Дата обращения: 28.03.2017).

8. Быкова О.Н. Речевая (языковая, вербальная) агрессия: материалы к энциклопедическому словарю «Культура русской речи». // Теоретические и прикладные аспекты речевого общения. Вып. 1 (8). Красноярск, 1999. С. 96-98.

9. Васильева Е.И. Концептуальный анализ социального конфликта в современной американской социологии (1950-1990 гг.). Автореферат: диссертация на соискание ученой степени кандидата социологических наук. М., 1996. С. 66-74.