Цензурный режим и система русской периодической печати в эпоху великих реформ Александра II

Анализу цензурной политики на одном из самых сложных этапов царствования Александра II посвящается вторая глава - «Надзор за прессой в период подготовки к отмене крепостного права».

В § 1 «Царское правительство в поиске средств и методов регулирования гласности» прослеживается, как схватки на верху государственной пирамиды, подогреваемые кипением страстей в губернских дворянских комитетах, отражаются на отношениях власти и прессы. Двери гласности несколько приоткрываются после опубликования императорских рескриптов и посвященных им повелений по цензуре. Журналистика подключается прежде всего к спорам о выкупе помещичьих земель, размерах крестьянских угодий, вотчинной полиции и т. д. Печати трудно вести только сугубо академический разговор о глубинном социальном преобразовании. Январские правила 1858 г. сразу оказываются узкими, и периодика то и дело выходит за их рамки. У власти есть пока лишь один способ регламентации содержания прессы - усиление предварительной цензуры. Во-первых, увеличивается количество ее инстанций. Сочинения о преобразованиях последовательно подвергаются проверке чиновниками Министерства народного просвещения, доверенными цензорами от ведомств, затем в МВД и, наконец, в самом Главном комитете по крестьянскому делу. Во-вторых, невиданно растет поток оперативных циркуляров. Мы насчитываем более 30 распоряжений 1858-1861 гг. с указаниями на промахи цензоров и нарушения газетами и журналами официальных предписаний. Недостаток цензуры и своеволие журналистики усматриваются в том, что в свет выходят «такие статьи, кои могут волновать умы и помещиков, и крестьян, разсевая между сими последними нелепые толки и суждения». Высшее начальство директивно запрещает критику «главных начал», изложенных в рескриптах, и требует от цензоров и литераторов «ни в коем случае не отступать от духа и смысла правил, указанных уже по сему предмету Его Императорским Величеством» Сборник постановлений и распоряжений по цензуре… С. 428-429..

Вместе с тем под давлением обстоятельств в кругу высшей бюрократии меняется отношение к консультативной функции периодики. Многие министры все чаще признают ценность печатных выступлений. Председатель Редакционных комиссий Я. И. Ростовцев не только заботится об обеспечении членов комиссий материалами периодики, но и, «признавая полезным иметь в виду все мнения… по предмету устройства… крестьян», просит шефа жандармов князя В. А. Долгорукова «прислать вырезки относящихся к означенному предмету статьей, помещенных в изданиях Герцена» ГА РФ, ф. 109, оп. 34, д. 78, л. 1-7.. Перемены в курсе реформы тоже подтверждают достоинства гласности в ее обсуждении. Когда в Главном комитете побеждают сторонники наделения бывших крепостных землей за выкуп, предоставления им прав свободных граждан, прекращения власти помещиков над личностью крестьянина, то соответственно разрешаются статьи на эти темы, которые ранее запрещались и лишь вопреки правилам проникали на страницы журналов и газет РГИА, ф. 772, оп. 1, д. 4316, л. 33..

Невысокая результативность «циркулярного» метода, неэффективность множества надзорных инстанций и растущее в обществе недовольство их деятельностью вновь актуализируют вопрос об усилении воздействия власти на журналистику. Александр II находит перспективным проект об организации, по примеру прусского Bureau de la press, особого правительственного учреждения, уполномоченного направлять, вразумлять и стимулировать периодическую печать. Попытка «нравственного» влияния на прессу - это признание ограниченных возможностей предварительной проверки сочинений и новый элемент в системе цензурного режима.

В § 2 «Bureau de la press и несостоявшееся "министерство цензуры"» исследуются обстоятельства и результаты поиска административных и правовых решений проблем надзора и управления.

Александр II, не отказываясь от самих принципов предварительного надзора, признает его неэффективность в силу, как он полагает, неосведомленности цензоров об истинных целях власти и неспособности имеющейся цензуры быть идейным руководителем прессы. Полагая необходимым «надстроить» цензурный аппарат за счет некоего авторитетного органа, монарх вместе с тем не теряет надежды обрести в журналистской среде сильных и надежных союзников. «Между литераторами найдутся и люди благонамеренные, которые направят умы к лучшему, - пишет император брату Константину. - Я знаю, что они существуют» 1857-1861. Переписка Александра II с вел. кн. Константином Николаевичем. Дневники вел. кн. Константина Николаевича. М., 1994. С. 88.. Для упрочения отношений власти с растущей и крепнущей периодикой в конце 1858 г. организуется Негласный комитет по делам книгопечатания в составе генерал-адъютанта А. В. Адлерберга (председатель), управляющего III Отделением А. Е. Тимашева, товарища министра народного просвещения Н. А. Муханова и директора делопроизводства академика-цензора А. В. Никитенко. Совет министров определяет задачи Комитета: «Служить орудием правительства для подготовки умов, посредством журналистики, к предпринимаемым мерам… Направлять главные издания к общей государственной цели, поддерживая обсуждение общественных вопросов в видах правительства» РГИА, ф. 1282, оп. 1, д. 1185, л. 18..

Распространяющиеся слухи о Bureau de la press будят у литераторов воспоминания о пресловутом Бутурлинском комитете 1848 г. Главное, что беспокоит деятелей печати, - опасность навязывания журналистике казенной точки зрения на происходящие события. Бюрократическая затея «нравственного влияния» на периодику встречает в прессе решительное сопротивление. Никитенко так и не удается создать под эгидой Комитета правительственную газету, привлечь к сотрудничеству видных мастеров пера. Журналисты не склонны видеть в царедворцах и сановниках своих духовных наставников, да и последние, перегруженные делами по службе, мало годятся на роль чутких и терпеливых воспитателей литераторов. Раздраженный обличительными выступлениями прессы, «бесцензурный» Комитет все чаще прибегает к традиционным цензурным мерам. Показателен принятый по его настоянию суровый циркуляр 3 октября 1859 г. о борьбе с «вредными последствиями злоупотреблений печати». Кстати, и у цензоров прибавляется растерянности в связи с появлением нового «негласного» начальства. Наконец, после десяти месяцев бесплодных усилий члены русского Bureau de la press ходатайствуют перед императором об упразднении Комитета, поскольку он «оказался несовместимым с порядком вещей, где существует цензура предупредительная» Первоначальный проект устава о книгопечатании. СПб., 1862. С. 55-56..

Тем временем Е. П. Ковалевский, назначенный министром народного просвещения после отставки А. С. Норова, продолжает начатую П. А. Вяземским работу и в мае 1859 г. завершает подготовку проекта нового цензурного устава. Его обсуждение в Государственном совете обнажает все ту же проблему упреждающего надзора, правила которого «никак не могут быть высказаны вполне в букве закона» Материалы, собранные особою комиссиею, высочайше утвержденною 2-го ноября 1869 г. для пересмотра действующих постановлений о цензуре и печати: В 5 ч. Ч. 1. СПб., 1870. С. 254.. Остается надеяться на бдительность цензоров или же переходить к иным формам управления периодикой. Признается за лучшее отсрочить окончательное рассмотрение проекта.

В ряду аппаратных перестроек знаменательна первая попытка отделить службу надзора от Министерства народного просвещения. По докладам Негласного комитета и Е. П. Ковалевского 12 ноября 1859 г. следует высочайшее повеление о создании особого учреждения во главе с бароном М. А. Корфом для исключительного заведования цензурой. Краткая история несостоявшегося «министерства цензуры» (Корф подает в отставку ровно через месяц) демонстрирует неготовность власти в данный момент решительно изменить организацию контроля. Намечающаяся централизация означает ликвидацию множества ведомственных цензур. Министры не желают расстаться с важными полномочиями в области печати, и под их влиянием Александр II решает сохранить пока прежний порядок надзора.

Перечисленные мероприятия, пусть и неудавшиеся, подталкивают власть к дальнейшим шагам в данном направлении. Тем более что продолжает расти поток взысканий цензорам и замечаний в адрес прессы за публикации по крестьянскому делу, о революционном движении в Европе, студенческих волнения и т. д. Становятся серьезной общественной силой более 180 учрежденных в 1855-1861 гг. новых газет и журналов. Их редакторы сетуют на недостаток гласности и административный произвол. Они подают в МВД «Коллективную записку русских литераторов» в защиту открытых, основанных на законности отношений между правительством и литературой. Приведенные в диссертации данные подтверждают, что в 1861 г. уже четко обозначился круг назревших вопросов: отделение цензуры от Министерства народного просвещения, прекращение ведомственных вмешательств в дела печати и главное - введение правовых начал в систему надзора, т. е. переход от предварительной цензуры к последующей, судебному преследованию проступков печати. Складываются предпосылки активизации подготовки цензурной реформы.

Год 1862-й охватывает настолько большие пласты событий, что ему посвящается вся третья глава «Начало трансформации цензурного режима в условиях обострения внутриполитической обстановки (1862 г.)».

В § 1 «"Команда" реформы: программы и действия П. А. Валуева и А. В. Головнина в области печати» анализируются взгляды и инициативы видных представителей бюрократической элиты, разрабатывающих планы обновления цензурного режима. Александр II демонстрирует намерение сочетать два трудносовместимых подхода к прессе: не употреблять в отношении ее излишне стесняющих мер и в то же время решительно останавливать оппозиционные выступления. Между монархом и действительностью, подлежащей перестройке, стоят «команды» реформаторов, т. е. группы лиц, наиболее тесно причастных к конкретному преобразованию. Они исполняют волю самодержца, но не лишены и некоторой самостоятельности действий. «Команда» цензурной реформы имеет отличительные особенности, обусловленные противоречивым взглядом императора на политику надзора, а также тем, что к обсуждению стратегии и тактики преобразования привлекается сама журналистика, представляющая различные социальные силы. Центральные роли в этой «команде» играют министр внутренних дел П. А. Валуев (1815-1890) и министр народного просвещения А. В. Головнин (1821-1886). В диссертации особо выделяются «линия Валуева» и «линия Головнина» в реформе.

П. А. Валуев, одаренный и гибкий политик, стремящийся избегать крайностей, возглавляет МВД с апреля 1861 по март 1868 г. Ему присуще глубокое понимание значения прессы, которую, считает он, нужно не подавлять, а умело руководить ею. Министр видит неизбежность цензурной трансформации и в ряде докладов Александру II обосновывает ее программу. План Валуева предусматривает узаконение такого порядка, когда не предварительная цензура, а сами литераторы во избежание гибели изданий вынуждены строго следить за содержанием своих статей, создание новых официальных печатных органов и официозов, поддержку умеренной прессы и поощрительно-сдерживающую политику в отношении периодики правого фланга РГИА, ф. 1284, оп. 241, д. 29, л. 113-115 об..

Валуев учреждает при «Журнале Министерства внутренних дел» специальное приложение - «Летопись сельского благоустройства», затем организует министерскую газету «Северная почта» и негласно договаривается с литератором Н. Ф. Павловым о превращении его еженедельника «Наше время» в ежедневный официоз. Выполнение других пунктов плана Валуева требует, по сложившемуся укладу вещей, инициативы со стороны хозяина цензуры - Министерства народного просвещения. Этим министерством с декабря 1861 по апрель 1866 г. руководит А. В. Головнин, яркий представитель либеральной бюрократии, ближайший сотрудник главы «либеральной партии» вел кн. Константина Николаевича.

Безусловно поддерживая передачу цензуры в МВД, Головнин убежден, что «всего бы полезнее вовсе отменить оную, заменив прямо взысканиями по суду». Но, применяясь к обстановке реформ, он допускает возможность переходного периода. При этом усиление наблюдения за политическими изданиями и газетами для народного чтения должно сопровождаться отменой ведомственной опеки прессы, привлечением на сторону власти «даровитых людей» из литературной среды, предоставлением льгот «ученой литературе». А журналистский радикализм и нигилизм, полагает Головнин, без репрессий изживут сами себя в атмосфере подлинного просвещения, когда идеи свободно опровергаются идеями Головнин А. В. Записки для немногих. СПб., 2004. С. 227-230; РГИА, ф. 772, оп. 1, д. 5861, л. 1-10.. Замыслы двух министров частично совпадают. Главное расхождение заключается в том, что Валуев предусматривает административное вмешательство в дела печати, а Головнин видит в судебных разбирательствах единственное в будущем средство удержания журналистики в рамках обновленного закона. Головнин лично обращается к известными литераторами и опытным цензорам с просьбой письменно изложить соображения о предстоящей реформе. Лейтмотив оперативно изданных «Мнений разных лиц о преобразовании цензуры» - назревшая потребность перестройки предварительной и упразднение ведомственных цензур, установление правовой ответственности прессы.

В марте 1862 г. по докладу Головнина Александр II утверждает комиссию под председательством статс-секретаря князя Д. А. Оболенского «для пересмотра, изменения и дополнения всех вообще постановлений по делам книгопечатания». В газетном сообщении об этом министр официально предлагает журналистам публиковать суждения по проблемам гласности и свободы слова. Высочайшим указом упраздняется Главное управление цензуры. Надзорные обязанности распределяются между министерствами народного просвещения и внутренних дел: цензоры МНП проверяют сочинение до напечатания, а чиновники МВД перепроверяют уже вышедшие в свет издания, т. е. контролируют предварительную цензуру.

Ход начавшихся реальных перемен прослеживается в § 2 «Цензурное "двоевластие", Временные правила 1862 года и первый правительственный проект преобразования цензуры». При этом большое значение имеет внутриполитический фактор этапа ранней и особенно острой реакции общества на переворот 19 февраля 1861 г. Тревогу правительства вызывают декларации некоторых дворянских собраний с конституционными требованиями, студенческие беспорядки в университетах, активизация подпольных радикальных организаций, распространение революционных прокламаций, пожары в Петербурге, Саратове, Симбирске, волнения в Польше и т. д. Сведения о кризисных событиях попадают на страницы газет и журналов. Все это побуждает власть искать опору в прессе и тут же порождает в верхах сомнения по поводу либерализации цензурного режима. Соглашаясь на преобразования, Александр II одновременно требует «обуздать печать».

В условиях цензурного «двоевластия» между двумя министерствами идет интенсивная и утомительная переписка. Головнин то соглашается с претензиями Валуева и издает соответствующие циркуляры, то спорит с ним и пытается защитить прессу. Валуев же, занимаясь в принципе последующим надзором, словно бы приучает журналистов к будущему карательному порядку, ответственности за обнародованное слово.

В системе текущего законодательства важное место занимают Временные правила, составленные Головниным, обсужденные и дополненные в Совете министров и утвержденные императором 12 мая 1862 г. Их называют переходным мостиком к цензурной реформе. Так, впервые вводятся в пространство гласности предметы государственного управления. Из огромной массы циркуляров, накопившихся с 1828 г., остаются действующими только 22 постановления. Но по настоянию Валуева в правила входит пункт о праве министров внутренних дел и народного просвещения ограничивать тематику журналов и газет «вредного направления» и прекращать подобные издания на срок до 8 месяцев Сборник постановлений и распоряжений по цензуре… С. 469-470.. Появление правил совпадает с пиком внутриполитической напряженности, и, опираясь на них, власть «законно» приостанавливает демократические журналы «Современник», «Русское слово», славянофильскую газету «День», закрывает отдел «Нам пишут» в сатирической «Искре»…

Журналистика активно откликается на приглашение Головнина высказаться в связи с разработкой нового цензурного устава. В диссертации подробно рассматриваются выступления органов различных направлений, от демократического «Современника» до консервативной «Вести». Большинство деятелей прессы выступает за отмену предварительной цензуры и учреждение суда присяжных по делам печати, надеется, что их голос будет услышан в комиссии князя Оболенского.

«Всякий закон о прессе есть закон политический, а потому необходимость и значение той или другой системы этих законов вполне подчиняется обстоятельствам времени» Материалы, собранные особою комиссиею… Ч. 1. С. 41., - эти слова Д. А. Оболенского служат ключом к пониманию сути подготовленного 500-страничного проекта. Влияние названных выше кризисных событий, требование императора не ослаблять надзор за прессой, несовпадающие установки Головнина и Валуева обусловливают контаминационный характер проекта, объединяющего принципы предварительной и карательной цензуры. Валуев удовлетворен проектом, а Головнин решительно выступает против административного преследования прессы. Он спешит отмежеваться от проекта, окончательно освободить свое министерство от непопулярных полицейских обязанностей в литературе. 10 января 1863 г. Головнин в Совете министров настаивает на немедленной передаче цензуры в МВД, доработке там проекта устава. Все это Александр II повелевает «исполнить согласно заключению министра народного просвещения» Всеподданнейший доклад министра народного просвещения по проекту устава о книгопечатании 10 января 1863 года. СПб., 1863. С. 5, 7-8.. Так заканчивается 60-летнее пребывание цензуры в структуре МНП. В 1862 г. рассматриваемая реформа переходит в практическую плоскость. Причем верх берет более консервативная «линия Валуева», предусматривающая лишь ограниченное введение правовых элементов в цензурный режим.

В четвертой главе «Закон о печати 1865 года и последующие меры власти по управлению периодикой» анализируются причины усиления охранительной функции надзора, взаимосвязи цензурной и других реформ в условиях свертывания преобразовательного курса Александра II.

В § 1 «Руководящая роль МВД в надзоре за журналистикой и осуществление цензурной реформы» отражен центральный эпизод преобразований надзора - принятие нового закона. Валуев с удовлетворением принимает на себя все цензурные полномочия. Он считает, что это ведомство «может и даже должно быть средством влияния и элементом власти» Дневник П. А. Валуева, министра внутренних дел: В 2 т. Т. 1. М., 1961. С. 346.. В глазах общественного мнения министр хотел бы выглядеть долготерпеливым опекуном журналистики и настойчиво рекомендует чиновникам чаще встречаться с редакторами, внушать им полезность благонамеренного изложения мыслей в пределах дозволенных тем и недопустимость критики основных начал государственного устройства.

Новый руководитель цензуры не отказывается от традиции издания методических циркуляров. Предписания напоминают цензорам, что, требуя от прессы «приличия в тоне», они обязаны обличительных выступлений допускать «менее и менее, если не будут рядом… помещены другие статьи в противоположном духе». Министр расширяет свои запретительные права. В мае 1863 г. он получает возможность по личному усмотрению запрещать редакциям публикацию частных объявлений. За несоблюдение правил приостановкой наказываются либеральный «Воронежский листок» и газета олигархической оппозиции «Весть», а «почвеннический» журнал «Время», близкие к демократическому направлению «Современное слово» и «Народная летопись» по инициативе МВД окончательно прекращаются.

В центре внимания Валуева находится работа второй комиссии князя Д. А. Оболенского и судьба разработанного ею устава. Его предназначение видится министру в «необходимости вооружить правительственную власть теми предохранительными, оборонительными и репрессивными средствами, которых она уже не находила в прежних цензурных узаконениях» РГИА, ф. 908, оп. 1, д. 27, л. 75.. Вторая комиссия идет по стопам первой и опирается на принцип сосуществования предварительной и карательной цензур.

В судьбе проектов цензурных уставов имеет место закономерность: поначалу власть инициирует пересмотр закона 1828 г., а затем не решается от него отказаться. Иного и не может быть при полном или частичном сохранении предварительной цензуры. То же происходит и при окончательном обсуждении проекта в Государственном совете, постановляющем все-таки не отменять устав 1828 г., а дополнить его теми действительно новыми положениями, которые предлагает комиссия Оболенского. Александр II подписывает указ «О даровании некоторых облегчений и удобств отечественной печати» и утверждает Мнение Государственного совета «О некоторых переменах и дополнениях в действующих ныне цензурных постановлениях». Это и есть закон 6 апреля 1865 г., заключительный документ реформы. В качестве переходных мер, «до дальнейших указаний опыта» он безусловно освобождает от предварительной цензуры все правительственные, академические, учено-технические, учено-хозяйственные органы печати, а также, по заявлению редакторов, столичные газеты и журналы. Юрисдикции судов подлежат проступки этих изданий, но одновременно на них распространяются административные взыскания. На прежних основаниях остаются духовная и иностранная цензуры, надзор за сатирическими журналами и провинциальной периодикой Сборник постановлений и распоряжений по делам печати с 5 апреля 1865 г. по 1 августа 1868 г. СПб., 1868. С. 1-2.. Таков итог реформы, но это далеко не окончание преобразований в цензурном режиме.

В § 2 «Характерные черты нового цензурного режима и усиление административного воздействия на прессу» даются ответы на вопросы о действительных масштабах реформы, развитии соотношения между правовыми и неправовыми элементами контроля и руководства журналистикой. Отмена предварительной цензуры и введение судебной юрисдикции являют собой самую важную перемену в жизнедеятельности значительной части корпуса периодики. Но в сочетании с сохранением упреждающего надзора для другой ее части и комплексом административных мер все это порождает непривычные и непростые условия выпуска газет и журналов.

Валуев, плодовитый автор циркуляров дает многочисленные инструкции своим чиновникам о налаживании отношений с судебными инстанциями и организации предварительно-карательного надзора таким образом, «чтобы пресса не выходила из круга деятельности, предоставленного ей по закону в видах государственной, общественной и частной пользы» Сборник постановлений и распоряжений по делам печати… С. 72.. Начавшийся процесс противоречив. С одной стороны, безусловно, положительную роль играет, например, эмансипация быстро растущего отряда академических, учено-специальных журналов. С другой стороны, уже в августе 1865 г. выносятся первые предостережения - открывается эпоха административных взысканий.

Вектор эволюции цензурного режима определяют чрезвычайные внутриполитические обстоятельства. Покушение Каракозова на императора 4 апреля 1866 г. провоцирует правительственную реакцию, консервативно-охранительную переоценку курса реформ. Журналистика обвиняется в разрушении основ самодержавия, развращении молодого поколения. В цензурной политике, как показано в диссертации, усиливается влияние III Отделения, обозначается поворот к административно-репрессивным действиям. Вслед за запрещением «Современника» и «Русского слова» в 1866-1868 гг. приостанавливаются семь изданий, выносится около 40 предостережений. Неудовлетворенная оправдательными или мягкими судебными приговорами по делам печати, власть изменяет закон и фактически исключает эти дела из компетенции окружных судов с участием присяжных заседателей.

Всеподданнейшая записка Валуева «О положении дел печати» 8 февраля 1868 г. является итоговой и прощальной. Через месяц министр уходит в отставку и по сфере прессы завещает преемникам наращивать жесткость «не только в кругу административных распоряжений, но и в области законодательной» РГИА, ф. 908, оп. 1, д. 27, л. 92-93.. При общей оценке «линии Валуева» в анализируемой реформе необходимо учитывать разнородные результаты. Все-таки была сокрушена тотальность предварительной цензуры и внедрены немаловажные элементы карательно-судебного надзора. Но вместе с тем узакониваются и множатся меры административного преследования периодики. Однако не следует забывать, что с момента перехода цензуры в ведение МВД до отставки Валуева отечественную прессу пополняют - с дозволения министра - почти 200 новых периодических изданий. Это один из самых высоких показателей роста в истории русской печати XIX в.

В § 3 «Цензурная политика правительства в последний период царствования Александра II» обосновывается вывод о том, что «административный вектор» в практике управления прессой последовательно усиливается преемниками Валуева генералом А. Е. Тимашевым в 1868-1878 гг. и статс-секретарем Л. С. Маковым в 1878-1880 гг. Так, министр внутренних дел в дополнение к имеющимся средствам экономического давления на периодику получает право не разрешать розничную продажу «провинившихся» газет и журналов. 2 ноября 1869 г. Александр II поручает комиссии князя С. Н. Урусова пересмотреть постановления о цензуре, чтобы, «предоставляя отечественной печати всевозможные облегчения и удобства… вместе с тем вооружить как судебную, так и административную власть надлежащею силою для отвращения вредного влияния, могущего произойти от необузданности и неумеренности печатного слова» Журнал особой Комиссии, высочайше утвержденной 2-го ноября 1869 г. для пересмотра действующих постановлений о цензуре и печати. СПб., 1871. С. 1.. Заседания комиссии привлекают всеобщее внимание. Пресса, опасаясь ревизии закона 1865 г., высказывается в его защиту. Разнообразные пожелания поступают из ведомств. В частности, Синод предлагает преобразовать духовную цензуру по примеру светской. Комиссия за два года так и не решает задачу соединения в одном правовом акте облегчений для журналистики и вооружения правительства направленной против печати силой. А император требует неотложных мер. Ими становятся указ 6 июня 1872 г. о внесудебном аресте и уничтожении тиража «вредных» изданий и закон 16 июня 1873 г. о полномочиях главы МВД временно не дозволять обсуждение в прессе каких-либо вопросов государственной важности. В 1872-1879 гг. газеты и журналы получают 101 предупреждение и 69 запрещений розничной продажи. 28 изданий приостанавливаются на разные сроки и 5 окончательно прекращаются. Увеличение количества наказаний обусловлено прежде всего кризисными событиями общественно-политической жизни, когда в главный фактор дестабилизации перерастает конфликт между самодержавием и революционным народничеством.

После принятия ряда экстраординарных мер, в феврале 1880 г. Александр II учреждает Верховную распорядительную комиссию во главе с «диктатором» - графом М. Т. Лорис-Меликовым, делающим ставку на союз с умеренно-либеральными силами. В течение краткого срока своего правления Лорис-Меликов предпринимает в области цензуры и прессы многообещающие шаги. Он фактически прекращает административное преследование журналистики и нацеливает комиссию по подготовке законов о печати (под председательством вернувшегося к государственной деятельности П. А. Валуева) на «отмену административных взысканий за нарушение постановлений о печати, с предоставлением наложения всех наказаний исключительно судебным установлениям» РГИА, ф. 908, оп. 1, д. 168, л. 106.. Комиссия завершает работу 28 февраля 1881 г., а 1 марта бомба народовольцев трагически обрывает жизнь Александра II и пресекает попытки либерализации внутренней политики царизма.

Анализ трансформации цензурного режима с 1863 по 1881 г. показывает, что здесь не было недостатка в первоначальных либеральных инициативах и решениях. Но самодержавные традиции, автократическая реакция на активизацию общественного движения ведут к преобладанию не правового подхода, а административного произвола в оценке злободневных журналистских произведений.

Пятая глава «Изменения в составе и структуре русской печати эпохи Великих реформ» отражает результаты развития прессы. Со 146 журналами и газетами Россия вступает в полосу преобразований, а в 1881 г. периодика насчитывает в своих рядах 531 издание. Существенно уточняют представление об эволюции печати приведенные в диссертации сопоставительные данные о переменах в конкретных газетно-журнальных группах. Сравнение показателей в начале и конце правления Александра II выявляет, что самые высокие темпы развития демонстрирует общественно-политическая, литературная и церковная периодика: она увеличивается 14-кратно. Количество информационно-справочных изданий возрастает в 5, научных и специальных - в 2,7, официальных - в 1,8 раза. Общую картину передают сводные таблицы, в том числе помещенная ниже таблица (см.) о разномоментно выходящих в 1855-1881 гг. изданиях.

На выделении главного в предметно-тематическом содержании построена схема группового распределения изданий (горизонтальный срез). В тексте главы классификация углубляется за счет выборочных комментариев и дополнительных сведений о единичных газетах и журналах. В центре внимания здесь - их идейные позиции, проблематика и особенно цензурные судьбы периодики. По территориальному признаку (вертикальный срез) издания разделяются на столичные и провинциальные, что позволяет проследить за эволюцией местной печати.

Таблица

Русская периодическая печать в 1855-1881 гг.

Примечание. * В том числе 503 газеты и 673 журнала. 714 печатных органов основаны или арендуются частными лицами, 266 выпускаются учебными заведениями, научными учреждениями, обществами, комитетами и 196 издаются правительственными ведомствами.

В ходе исследования обнаруживается многофакторная детерминация развития определенных категорий прессы, но среди факторов непременно присутствуют обстоятельства цензурного режима. Так, лидирующая группа научно-специальных изданий интенсивно приумножается и в силу очевидных хозяйственно-технических нужд государства, и по причине того, что она уже в конце 1850-х гг. выводится из-под официального надзора. Рост некоторых отрядов печати обусловлен потребностями конкретных реформ. Таковы, например, военная периодика, которой покровительствуют организаторы преобразования армии, синодальная и епархиальная печать, в отношении которой церковные власти сочетают поддержку и строгий контроль.

В бурное время перемен усложняется структура таких крупных групп прессы, как литературная и общественно-политическая. Она объединяет собственно политические органы и библиографические, педагогические, художественные, юмористические и т. д. Затрудненность процедуры основания и строгости надзора безусловно препятствуют распространенности газет и журналов для народного чтения, а также сатирических. Объектом повышенного исследовательского интереса закономерно являются процессы, происходящие в кругу изданий с ярко выраженным концептуальным направлением - демократических, либеральных, славянофильских, консервативных. Здесь следует подчеркнуть, что идейная дифференциация периодики в эпоху реформ сопровождается и дифференциацией цензурных подходов к сторонникам и противникам самодержавия. Это хорошо иллюстрирует статистика административных взысканий и других мер воздействия на журналистику.

В условиях развития прессы, таким образом, синтезируются влияние цензурного режима, государственные и общественные потребности, профессиональные, управленческие, конфессиональные и многие другие интересы социальных субъектов. В иерархии этих существенных обстоятельств фактор правительственной цензурной политики занимает одно из важных мест.

В Заключении диссертации обобщены основные результаты исследования и сформулированы итоговые положения о конкретно-исторических обстоятельствах эволюции цензурного режима, существенных переменах и нерешенных задачах в законодательстве, практике надзора за журналистикой и ее отношениях с властью, другими значимыми социальными силами, особенностях развития прессы в целом и отдельных газетно-журнальных групп. Главные выводы могут служить также ориентирами для дальнейшего углубления анализа круга проблем, отраженных в настоящей работе.

Перестройка цензурного режима затрагивала фундаментальные принципы автократического поведения в сфере мысли и слова. Самодержавие не смогло пойти дальше ограниченного привлечения судебных органов к роли арбитра в делах печати, введения некоторых элементов последующей и частичного сужения предварительной цензуры при усилении мер административного воздействия на журналистику. В оценке эволюции прессы подчеркивается многофакторная детерминация этого процесса в бурное время реформ, когда рост периодики, с одной стороны, стимулировался потребностями комплекса преобразований, но, с другой стороны и особенно в идеологическом плане, сдерживался усилиями правительства. Развивающаяся пресса, с точки зрения условий функционирования, отчетливо распадалась на две большие части. Для научно-специальных, справочных и т. п. журналов и газет, а также для официальных изданий реформа 1865 г. обеспечила более широкое пространство свободы. Частная печать, так или иначе вовлеченная в проблемное поле государственного устройства и управления, и провинциальная периодика остались полураскрепощенными. Это на долгие годы вперед предопределило остроту цензурных вопросов.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы

Монографии

1. Макушин Л. М. Информационная безопасность: цензурный режим и печать (1825-1855). - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2008. - 168 с. (9,8 п. л.)

Рецензия: Громова Л. П. Об информационной безопасности общества и государства: ретроспективный взгляд // Мастерская публициста: опыт прошлого и настоящего / Под ред. проф. Г. В. Жиркова. Вып. 6. - СПб.: Роза мира, 2009. - С. 213-218.

2. Макушин Л. М. Цензурный режим и журналистика: от «чугунного» устава 1826 г. до закона о печати 1865 г.: В 2 кн. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2009. - Кн. 1. 264 с. (15,4 п. л.). Кн. 2. 228 с. (13,3 п. л.)

Рецензия: Амиров В. М., Чудинов А. П. Цензура: не вычеркнуть из истории главное // Политическая лингвистика. Екатеринбург. 2010. № 2. С. 194-196.

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК

3. Макушин Л. М. Топология отечественной прессы в полях социального пространства // Известия Урал. гос. ун-та. Сер. 1. Проблемы образования, науки и культуры. 2004. № 32. Вып. 16. С. 50-61.

4. Макушин Л. М. Социальный механизм развития системы печати. Методологический и исторический аспекты // Известия Урал. гос. ун-та. Сер. 1. Проблемы образования, науки и культуры. 2005. № 37. Вып. 18. С. 149-158.

5. Макушин Л. М. Цель, средство и результат в механизме развития системы печати // Известия Урал. гос. ун-та. Сер. 1. Проблемы образования, науки и культуры. 2006. № 40. Вып. 19. С. 122-134.

6. Макушин Л. М. Проблемы свободы печати в юриспруденции эпохи Великих реформ // Известия Урал. гос. ун-та. Сер. 1. Проблемы образования, науки и культуры. 2007. № 50. Вып. 21. С. 199-208.

7. Макушин Л. М. Цензурная программа П. А. Вяземского и первые шаги к гласности (1855-1858) // Известия Урал. гос. ун-та. Сер. 1. Проблемы образования, науки и культуры. 2007. № 52. Вып. 22. С. 196-210.

8. Макушин Л. М. Бессильное Bureau de la press и несостоявшееся «министерство цензуры» // Известия Урал. гос. ун-та. Сер. 1. Проблемы образования, науки и культуры. 2008. № 56. Вып. 23. С. 267-277.

9. Макушин Л. М. Власть-цензура-пресса: От «Курантов» до Интернета // Известия Урал. гос. ун-та. Сер. 1. Проблемы образования, науки и культуры. 2008. № 56. Вып. 23. С. 310-319.

10. Макушин Л. М. Цензурный режим и развитие системы печати // Известия Урал. гос. ун-та. Сер. 1. Проблемы образования, науки и культуры. 2008. № 60. Вып. 24. С. 103-111.

11. Макушин Л. М. Программы П. А. Валуева и А. В. Головнина накануне цензурной реформы 1865 г. // Известия Урал. гос. ун-та. Сер. 1. Проблемы образования, науки и культуры. 2009. № 1/2 (62). С. 227-236.

12. Макушин Л. М. Дискуссия 1862 г. о гласности и свободе печати // Известия Урал. гос. ун-та. Сер. 1. Проблемы образования, науки и культуры. 2009. № 3 (67). С. 71-79.

13. Макушин Л. М. Первый правительственный вариант цензурной реформы (проект комиссии Д. А. Оболенского 1862 г.) // Известия Урал. гос. ун-та. Сер. 1. Проблемы образования, науки и культуры. 2009. № 4 (68). С. 204-211.

14. Макушин Л. М. Закон о печати 6 апреля 1865 г. // Известия Урал. гос. ун-та. Сер. 1. Проблемы образования, науки и культуры. 2010. № 1 (71). С. 94-104.

Учебники и учебно-методические пособия

15. Макушин Л. М. М. Н. Катков - издатель и редактор (Русский вестник, Московские ведомости) // История русской журналистики - веков: Учебник / Под ред. проф. Л. П. Громовой. СПб.: СПбГУ, 2002. С. 438-468.

16. Макушин Л. М. М. Н. Катков - издатель и редактор (Русский вестник, Московские ведомости) // История русской журналистики - веков: Учебник / Под ред. проф. Л. П. Громовой. 2-е изд., испр. и доп. СПб.: Изд-во С.-Петербург. ун-та, 2005. С. 419-441.

17. Макушин Л. М. Газета как товар в истории российской журналистики: Лекции. - Екатеринбург: УрГУ, 1999. - 26 с. (2,0 п. л.)

Другие научные публикации

18. Макушин Л. М. Ирбитский ярмарочный листок // Культурное достояние Урала и Сибири: Тез. докл. Всемир. конф., посвященной 50-летию ЮНЕСКО, Екатеринбург, 11-15 декабря 1995 г. Екатеринбург: УрГУ, 1995. С. 112-114.

19. Макушин Л. М. Лики цензуры // Российская журналистика: от «Колокола» до «СПИД-инфо». Екатеринбург: УрГУ, 1996. С. 87-90.

20. Макушин Л. М. Цензура в преддверии политических реформ 60-х гг. XIX века // Цензура в России: Материалы междунар. науч. конф. Екатеринбург, 14-15 ноября 1995 г. Екатеринбург: Б-ка им. В. Г. Белинского, 1996. С. 48-52.

21. Макушин Л. М. Власть, пресса, либералы и «первые ласточки» гласности в начале царствования Александра II // Факс: Журнал уральских журналистов. Екатеринбург. 1997. № 4. С. 21-22.

22. Макушин Л. М. Право собственности на издание: российский опыт 60-х годов XIX века // История журналистики как объект исследования и научная дисциплина: Материалы междунар. науч.-практ. конф. Вып. I. Ростов-на-Дону: РГУ, 1997. С. 56-58.

23. Макушин Л. М. Власть, пресса, реформы и государственная политика в области печати (из исторического опыта России XIX века) // Акценты: Новое в журналистике и литературе. Воронеж. 1997. № 3/4. С. 30-36.

24. Макушин Л. М. Издания для народа и власть в преддверии российских реформ 1860-х годов // Акценты: Новое в журналистике и литературе. Воронеж. 1998. № 1/2. С. 60-62.

25. Макушин Л. М. Сизифова судьба цензурный уставов в России XIX века // Журналистика в 1998 году: Тез. науч.-практ. конф. Москва, 2-5 февраля 1999 г. Ч. II. М: МГУ, 1999. С. 5-8.

26. Макушин Л. М. Динамика системы печати в эпоху Великих реформ второй половины XIX века // Акценты: Новое в массовой коммуникации. Воронеж. 1999. № 5/6. С. 33-41.

27. Макушин Л. М. Гласность в реформах и реформы в гласности: (К методологии исследования места отечественной журналистики в преобразованиях 1860-х годов) // Литературоведение и журналистика: Межвуз. сб. науч. тр. Саратов: СГУ, 2000. С. 234-242.

28. Макушин Л. М. Начало раскрепощения печатного слова: (Государственная информационная политика и пресса на первом этапе подготовки цензурной реформы 1860-х годов) // Журналистские феномены и их познавательный потенциал: Сб. науч. ст. Ч.1. М.; Краснодар: КГУ, 2000. С. 29-43.

29. Макушин Л. М. М. Н. Катков и «Русский вестник» в 1856-1862 годах: от либерализма к охранительству. // Акценты: Новое в массовой коммуникации. Воронеж. 2001. № 5/6. С. 70-77.

30. Макушин Л. М. Российская печать и Великие реформы. 1855-1881. Программа спецкурса // Акценты: Новое в массовой коммуникации. Воронеж. 2001. № 5/6. С. 76-77.

31. Макушин Л. М. Российская духовная периодика и церковная реформа 1862-1881 гг. // Проблемы массовой коммуникации на рубеже тысячелетий: Материалы науч.-практ. конф. Воронеж, 15-16 мая 2001 г. Воронеж: ВГУ, 2001. С. 173-176.

32. Макушин Л. М. О содержании понятия «система печати» // Журналистика - 2001: Тез. докл. междунар. науч. конф. Минск, 27 октября 2001 г. Минск: АСОБНЫ ДАХ, 2001. С. 37-38.

33. Макушин Л. М. Система печати в историческом контексте // Российская журналистика на старте XXI века: приобретения и потери: Материалы науч.-практ. конф. Екатеринбург, 27-28 апреля 2001 г. Екатеринбург: УрГУ, 2001. С. 174-181.

34. Макушин Л. М. «Первые ласточки» раскрепощения печатного слова (Информационная политика государства в ходе подготовки цензурной реформы 1860-х годов) // Невский наблюдатель. С.-Петербург. 2001. № 1 (6). С. 92-96.

35. Макушин Л. М. Берви-Флеровский и его книга «Свобода речи, терпимость и наши законы о печати» // Роль СМИ в достижении социальной толерантности и общественного согласия: Материалы междунар. конф. Екатеринбург, август 2002 г. Екатеринбург: УрГУ, 2002. С. 160-179.

36. Макушин Л. М. «Департамент Каткова»: идеология и технология. // Акценты: Новое в массовой коммуникации. Воронеж. 2002. № 1/2. С. 37-44.

37. Макушин Л. М. «Московские ведомости» М. Н. Каткова»: pro и contra // Акценты: Новое в массовой коммуникации. Воронеж. 2002. № 5/6. С. 58-66.

38. Макушин Л. М. Либеральная политика в области печати по «Запискам для немногих» А. В. Головнина // XXI век начинается: Актуальные вопросы журналистики: Материалы Всерос. науч-практ. конф. Екатеринбург, 30 окт.-1 ноября 2002 г. Екатеринбург: УрГУ, 2002. С. 97-106.

39. Макушин Л. М. История журналистики через призму политики // Журналистика и социология, 2001: Политология журналистики: Материалы науч-практ. семинара С.-Петербург, 6 декабря 2001 г. СПб.: СПбГУ, 2002. С. 83-89.

40. Макушин Л. М. Потенциал журналистики в социальном познании: Исторический взгляд // Журналистика и социология, 2002. Журналистика как средство общественного познания: Материалы науч.-практ. семинара. С.-Петербург, 5 декабря 2002 г. СПб.: СПбГУ, 2003. С. 49-59.

41. Макушин Л. М. Журналистика: глубокая дифференциация или размножение систем? // Журналистика и социология, 2003. Журналистика в перспективе социологической культуры: Материалы науч.-практ. семинара. С.-Петербург, 4 декабря 2003 г. СПб.: Роза мира, 2004. С. 51-60.

42. Макушин Л. М. Охранительные интерпретации свободы печати // Журналистика в 2004 году. СМИ в многополярном мире: Материалы науч.-практ. конф. Москва, 2-5 февраля 2005 г. Часть . М.: МГУ, 2005. С. 291-293.

43. Макушин Л. М. Статистика - зеркало динамики прессы // Коммуникация в современном мире: Материалы Всерос. науч.-практ. конф. Проблемы массовой коммуникации, Воронеж, 11-12 мая 2005 г. Воронеж: ВГУ, 2005. С. 69-72.

44. Макушин Л. М. Милютинская реформа армии и развитие военной печати // Средства массовой информации в современном мире. Петербургские чтения: Тез. науч.-практ. конф. С.-Петербург, 20-21 апреля 2005 г. СПб.: Роза мира, 2005. С. 16-17.

45. Макушин Л. М. Медиаожидания: попытка классификации // Журналистика и социология, 2004. Культура общества и достоинство журналистики: Материалы науч.-практ. семинара. С.-Петербург, 2 декабря 2004 г. СПб.: СПбГУ, 2005. С. 120-130.

46. Макушин Л. М. Периодическая печать как социальная система // Современная журналистика: дискурс профессиональной культуры: Тематический сб. ст. и материалов. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, ИД «Филантроп», 2005. С. 91-103.

47. Макушин Л. М. Печать и уроки петербургской школы полицейского права // Журналистика в мире политики: гуманистическое измерение: Материалы секционного заседания конференции «Дни Петербургской философии - 2006». С.-Петербург, 17 ноября 2006 г. СПб.: СПбГУ, 2007. С. 80-91.

48. Макушин Л. М. О характерных чертах публицистики М. Н. Каткова // Средства массовой информации в современном мире: Петербургские чтения: Тез. межвуз. науч.-практ. конф. С.-Петербург, 22-23 апреля 2009 г. СПб.: Роза мира, 2009. С. 112-113.

По теме диссертации с 1995 по 2010 г. также опубликованы 35 научных статей и тезисов докладов, сообщений.

Размещено на Allbest.ru