История гуманизма и зарождения идей утопического коммунизма в Англии составляет наиболее яркую страницу культуры Возрождения. Новое, гуманистическое мировоззрение, сформировавшееся в эту эпоху, Ф. Энгельс связывал с глубокими социально-политическими изменениями Европы XV - XVI вв. - зарождением новых, буржуазных отношений, появлением нового класса - буржуазии. Гуманизм был ранней формой буржуазной идеологии, или, точнее, первой формой буржуазного просвещения. Центральной фигурой в гуманистическом движении Англии первой трети XVI в. был Томас Мор, последователь Джона Колета и соратник Эразма Роттердамского. Но ренессансный гуманизм был идеологией переходной эпохи - от феодализма к капитализму. Поэтому в определенной исторической обстановке гуманисты могли иногда быть выразителями и более радикальных течений общественной мысли, например утопического коммунизма, как это произошло в Англии с Томасом Мором, великая историческая заслуга которого - в провозглашении им требований равенства, которое не ограничивалось только областью политических прав, а распространялось на общественное положение каждой отдельной личности.

1.1 Томас Мор - мыслитель и человек Возрождения

Томас Мор происходил из зажиточной семьи потомственных горожан Лондона. По собственным словам Мора, его семья была «хотя и не знатного, но честного рода». Вся жизнь его предков была тесно связана с жизнью лондонского Сити. Отец Мора - сэр Джон Мор родился в 1450 г. в семье лондонского булочника, женатого на дочери пивовара.

Первоначальное образование юный Мор получил в грамматической школе Св. Антония, где учили читать и говорить по-латыни. Потом около двух лет учебы в Оксфордском университете, откуда по воле отца Мор переходит в одну из юридических школ Лондона, успешно заканчивает курс юридических наук и становится адвокатом. Необычайная добросовестность и честность молодого адвоката принесли Мору большую популярность среди лондонских горожан. В 1504 г., при Генрихе VII, 26-летний Мор избирается в парламент. Но парламентская карьера Мора была непродолжительной. После своего смелого выступления против введения новых налогов Мор под угрозой королевских репрессий вынужден был надолго оставить политику и возвратиться к судебным делам [16].

По сведениям В.И. Яковенко, ведя напряженную деловую жизнь лондонского адвоката, Мор не прекращал своих литературных занятий, чем приводил в восхищение друзей, удивлявшихся его одаренности и огромной работоспособности. В 1510 г. в качестве юриста Мор назначается одним из помощников шерифа Лондона. В этот период Мор уже был известен среди ученых своими переводами Лукиана. В 1510 г. был опубликован также его перевод с латыни на английский биографии Пико делла Мирандолы вместе с его письмами и этическими наставлениями «12 мечей духовной битвы». Мор считал итальянского гуманиста образцом истинной христианской любви и благочестия, достойным всяческого подражания. Наследие Пико воспринималось им в русле духовных исканий Колета и Эразма, призывавших осуществить на практике заветы Христа и тем самым обновить церковь и преобразовать общество на началах справедливости и благочестия. Впрочем, гуманиста волновали не только проблемы этики, но и политики, в частности, вопрос о наилучшем устройстве государства [33].

Жизнь Мора в Лондоне в течение первого десятилетия XVI в. - это время напряженных духовных исканий. Еще студентом он сблизился с кружком выдающихся оксфордских гуманистов - У. Гроцином, Т. Линакром и Дж. Колетом. С этим кружком был тесно связан и Эразм, который стал одним из ближайших и любимейших друзей Мора. Под руководством своих друзей Мор с увлечением и упорством изучал сочинения отцов церкви - Иеронима и Августина. Уже покинув университет и переехав в Лондон, Мор рьяно принялся за греческий язык, которому его обучали Гроцин и Линакр. Это дало ему возможность познакомиться с произведениями великих античных философов, историков, писателей: Платона, Аристотеля, Плутарха, Лукиана. Читая древних авторов, Мор вместе со своими друзьями и наставниками размышлял о жизненном призвании и нравственном долге человека перед обществом, о том, как реформировать католическую церковь, погрязшую в пороках, невежестве и суевериях, как сделать жизнь менее жестокой, более разумной и справедливой. Вот что волновало Мора и его друзей. Ответ на все эти вопросы гуманисты пытались найти в трудах древних философов, в Евангелии, на основе которого, по их мнению, только и возможно было создать справедливое общество. Так думали. Мор, Эразм и их друзья - оксфордские гуманисты. Однако, «сила гуманистов была не столько в их глубоком знании древних языков и античных авторов, сколько в ясном понимании пороков современного общества и государства, в их непримиримости к суевериям, невежеству лжеученых схоластов, сословному чванству власть имущих, в искреннем стремлении путем просвещения и нравственного воспитания народа и правителей добиться справедливого и разумного переустройства общества. Эти лучшие черты гуманизма XVI в. отразились в «Похвале глупости» Эразма, латинских стихах Т. Мора и особенно в его «Утопии». Интерес гуманистов к древним языкам и античному наследию отражал определенную систему взглядов, был выражением их метода познания общественных явлений» [2, c. 34-35].

Должность помощника шерифа Лондона способствовала еще более тесному контакту Мора с влиятельными купеческими кругами Сити. В 1515 г. ему была поручена ответственная миссия оратора от Сити при встрече нового венецианского посла. В мае того же года, по предложению лондонских купцов, Мор был включен в состав королевского посольства во Фландрию. История этого посольства впоследствии была описана самим Мором в первой книге «Утопии». Мор превосходно справился с миссией купеческого посредника и дипломата. Во время поездки состоялось знакомство Мора с выдающимся нидерландским гуманистом Петром Эгидием. Эгидий был главным секретарем и членом городской ратуши Антверпена. Один из близких друзей Эразма, блестящий знаток античной литературы, греческого и латинского языков и права, автор переводов на латынь басен Эзопа и трактата об источниках кодекса Юстиниана, Эгидий был связан узами личной дружбы со многими гуманистами Европы, среди которых были Бюде, Лефевр д'Этапль, Вивес, Дюрер и др. Между Мором и Эгидием завязалась тесная дружба, отразившаяся в их переписке, а главное увековеченная в «Утопии».

В 1517 году Мор помог усмирить Лондон, взбунтовавшийся против иностранцев. В 1518 году он становится членом Тайного Совета. В 1520 году он был в составе свиты Генриха VIII во время его встречи с королём Франции Франциском I неподалёку от города Кале. В 1521 году к имени Томаса Мора добавляется приставка «сэр» - он был посвящён в рыцари за «заслуги перед королём и Англией»

Особого внимания заслуживает жизненный эпизод, связанный с разводом английского короля Генриха VIII, описанный Ф.А. Петровским в его статье «Биография Томаса Мора», опубликованной в качестве приложения к переводу «Утопии» на русский язык А.И. Малеина [21, c. 221-228]. Ситуация, в которую попал Мор, привела его к возвышению, затем к падению и в конечном итоге - к смерти. Кардинал Томас Волси, архиепископ Йорка и лорд-канцлер Англии, не смог добиться развода Генриха VIII и королевы Катарины Арагонской, в результате чего в 1529 году его заставили уйти в отставку. Следующим лордом-канцлером был назначен сэр Томас Мор, который к тому моменту уже был канцлером герцогства Ланкастер и спикером Палаты общин. К несчастью для всех, Генрих VIII не понимал, что за человек был Мор. Глубоко религиозный и прекрасно образованный в области канонического права, Мор твёрдо стоял на своём: расторгнуть освящённый церковью брак может только Папа. Климент VII был против этого развода -- на него давил Карл V Испанский, племянник королевы Катарины. В 1532 году Мор ушёл в отставку с поста лорда-канцлера, ссылаясь на слабое здоровье. Истинной причиной его ухода стал разрыв Генриха VIII с Римом и создание Англиканской церкви; Мор был против этого. Более того, Томас Мор был настолько возмущён отходом Англии от «истинной веры», что не появился на коронации новой жены короля - Анны Болейн.

Естественно, Генрих VIII заметил это. В 1534 году Элизабет Бартон, монахиня из Кента, осмелилась публично осудить разрыв короля с католической церковью. Выяснилось, что отчаянная монахиня переписывалась с Мором, который имел схожие взгляды, и не попади он под защиту Палаты лордов, не миновать бы ему тюрьмы. В том же году Парламент принял «Акт о престолонаследии», который включал в себя присягу, которую были обязаны принести все представители английского рыцарства. Принесший присягу тем самым: 1) признавал законными всех детей Генриха VIII и Анны Болейн; 2) отказывался признавать любую власть, будь то власть светских владык или князей церкви, кроме власти королей из династии Тюдоров. Томас Мор был приведён к этой присяге, но отказался произнести её, так как она противоречила его убеждениям.

17 апреля 1535 года он был заключён в Тауэр, признан виновным и 6 июля 1535 года обезглавлен.

За верность католицизму Мор был канонизирован Римско-католической церковью и причислен к лику святых.

1.2 История написания «Утопии»

В 1515 г. вдали от родины Мор начинает работу над «Утопией». Как свидетельствует Эразм, «сначала на досуге» Мор «написал вторую книгу, а потом... присоединил к ней первую». Работу над «Утопией» Мор завершил лишь по возвращении в Англию. 3 сентября 1516 г. Мор отправил в Лувен Эразму только что законченную рукопись. Он поручал Эразму позаботиться об издании рукописи. Стараниями друзей - Эразма и Эгидия - осенью 1516 г. сочинение Мора было опубликовано под названием «Весьма полезная, а также занимательная, поистине золотая книжечка о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия» [16].

Причиной, побудившей Т. Мора к написанию «Утопии», а также главным источником, откуда Т. Мор черпал материал для своего произведения, была сама английская действительность, полная глубоких социальных конфликтов, все обострявшихся в результате зарождения капиталистических отношений.

Однако характерно и другое: как образованнейший человек своего времени Т. Мор использовал огромный литературный материал, накопленный столетиями. Таким образом, в литературном отношении «Утопия» Мора создавалась не на пустом месте, она творчески обобщила опыт многих поколений.

Глубокий интерес к античной литературе, особенно к древнегреческой философии, составлял характерную черту Т. Мора как гуманиста. Известно, например, что еще в молодости он увлекался трактатом Платона «Государство». Чем привлекало его это произведение Платона? Ответ находим в одном из писем Эразма к Ульриху фон Гуттену. Молодой Т. Мор, по словам Эразма, увлекался учением Платона об общности, которое он защищал вместе со всеми его крайностями [24]. Итак, идея уничтожения частной собственности и общность имущества - вот чем дорог был Мору Платон. О большом интересе автора «Утопии» к сочинениям Платона свидетельствуют также и ранние биографы Мора. Так, Степлтон утверждал, что из философов Мор «охотнее всего читал и изучал Платона и платоников, так как из их сочинений можно много узнать об управлении государством, общественной жизни граждан и об их взаимоотношениях» [38, c. 13] . Следы влияния Платонова «Государства» имеются и в «Утопии». Пристрастие Мора к античной литературе разделяют и граждане его идеальной Утопии; они также высоко ценят Гомера, Аристофана, Софокла и Еврипида, «изящество и остроумие Лукиана». Утопийцы восхищаются трудами Платона и Аристотеля, сочинениями Геродота, Фукидида и Плутарха. Вот отчего в повествование об Утопии столь органично вплетаются многочисленные реалии, творчески заимствованные гуманистом из античной классики.

Определенное влияние на «Утопию» оказала также и христианская литература, в частности трактат Августина «О граде божием» (De civitate Dei). Из письма Эразма к Ульриху фон Гуттену становится известно, что Т. Мор был хорошо знаком с этим сочинением Августина и даже в молодости толковал его перед многочисленной аудиторией. Впрочем, влияние сочинения Августина на «Утопию» весьма относительно. Общее между двумя произведениями - это противопоставление двух миров, мира действительного, погрязшего в пороках и переполненного людскими страданиями, и иного, идеального мира, где процветают счастье и справедливость. Однако стоит лишь сравнить оба идеала, чтобы обозначилась полная противоположность «божьего града» Августина и государства утопийцев. Свой идеал Августин искал на небесах. «Греховному» земному миру вместе с его государством, творением сатаны, Августин противопоставлял небесное («божье») государство. Земное бытие человека он рассматривал как греховное и преходящее, являвшееся лишь подготовкой к вечной «потусторонней» жизни. Августин проповедовал реакционную идею теократического, церковного государства, превосходство церковной власти над светской - полное подчинение человека католической церкви. Он выступал как защитник рабства, частной собственности и социального неравенства [31, c. 89-98].

Кроме названных источников, Мор располагал также обширной современной ему литературой. Это, прежде всего, сочинения Эразма, гуманистический идеал которого был во многом близок Т. Мору. Нельзя не согласиться с теми, кто указывает на идейную связь между сочинением Эразма «Наставление христианскому государю» («Institutio Principis Christiani»), написанным для принца Карла (будущего императора Карла V), и страницами «Утопии» Мора, где Мор рисует свой идеал мудрого государя [34, 37]. Это не случайное совпадение, так как идеал просвещенного монарха был характерен для Эразма, Т. Мора и всего их гуманистического окружения. Что касается других сочинений Эразма, оказавших непосредственное влияние на автора «Утопии», то здесь в первую очередь следует назвать «Похвалу глупости». Критика духовенства, беспощадное осмеяние ложной схоластической мудрости богословов и юристов - все это роднит произведение Эразма с «Утопией».

На «Утопию» Мора оказали влияние также отчеты о путешествиях в Вест-Индию. В 1507 г. в виде прибавления к «Введению в Космографию» Гилакомилуса вышли в свет письма Америго Веспуччи, содержавшие первое описание Нового Света, а в 1511 г. была издана книга Петра Мартира «О новом свете», в идеализированной форме повествовавшая о жителях Вест-Индии. Томас Мор хорошо знал эти сочинения и использовал их при написании своей «Утопии». Даже Гитлодея, от лица которого ведется повествование, Т. Мор изобразил одним из участников последних трех путешествий Веспуччи. Более того, в начале рассказа Гитлодея об Утопии Мор приводит эпизод, имевший место во время последнего путешествия Веспуччи в 1503 г. и описанный им в четвертом письме к Лоренцо ди Пьетро Франческо дель Медичи от 4 сентября 1504 г. Однако, несмотря на неоспоримые следы влияния на Мора указанных сочинений, истоки его утопического идеала - в Европе, а не в Новом Свете. Следует признать, что общественная система Утопии «является высокоразвитой и ближе к греко-римской цивилизации, чем к простой или подчас сложной культуре предполагаемого золотого века в Америке». Такой полный обзор и анализ источников «Утопии» и параллелей к ней из античной, средневековой и гуманистической литературы XV - XVI вв. дает в своих исследованиях Э. Суртц [39]. Гуманисты и политики были почти единодушны в своей высокой оценке автора «Утопии». Одни хвалили литературный талант Мора, «силу и богатство его красноречия, чистоту, мощь и выразительность его латинского языка». Другие отмечали еще и своеобразие, оригинальность «Утопии», находя в ней то, чего «нельзя сыскать ни у Платона, ни у Аристотеля, ни в Пандектах Юстиниана». Главное же, что радовало и пленяло гуманистов, - это «бесспорная точность суждения Мора о политике», поучительность «Утопии» для государственных деятелей. Особенное одобрение вызывало то, что «труд и старания свои» автор «Утопии» «направляет на общее благо». В служении общему благу, писал Буслидий, замечательная заслуга Мора, и за это ему «обязан весь мир». Как и некоторые его современники, Буслидий видел в Утопии образец совершенного государственного устройства, достойный подражания, и в то же время наставление, «как сохранить свое государство целым, невредимым и победоносным» [цит. по 16].

«Утопия» сразу же поставила Мора в центр внимания всей просвещенной Европы. Наряду с ростом политической популярности Мора в Лондоне росла его слава как ученого-гуманиста. Последняя сыграла немаловажную роль в дальнейшей политической карьере Мора. С началом царствования Генриха VIII совпадает выдвижение Мора не только как европейски известного ученого-гуманиста и автора «Утопии», но и как крупного государственного деятеля.

1.3 «Утопия» - протест против Европейского общества XVI столетия

Трудно найти актуальную проблему социально-экономического и политического развития Англии XVI в., которая так или иначе не обсуждалась бы в «Утопии». T. Мор дал глубокую критику современного ему социально-экономического и политического строя Англии и попытался вскрыть главную причину социального неравенства. В этом смысле «Утопия» Т. Мора была невиданным по силе и страстности протестом, как против огораживаний, так и против строя, основанного на частной собственности и эксплуатации. Своеобразным выражением этого протеста против несправедливого общественного строя явилась подробно разработанная Мором схема нового общества, где вместе с частной собственностью навсегда было покончено с эксплуатацией трудящихся. Утопически-коммунистический проект Т. Мора был направлен не только против феодального строя. Это был убедительный протест и против нарождающегося капитализма.

Т. Мор преодолевал буржуазную ограниченность гуманизма, его устами говорил коммунист-утопист. Проект Т. Мора был выражением антагонизма между предпролетариатом и формирующимся классом буржуазии. В схеме идеального общественного строя наряду с фантастическими чертами, свидетельствовавшими об исторической и классовой ограниченности Т. Мора, содержится многое, что и поныне волнует и поражает нас. Это, по словам Энгельса, «прорывающиеся на каждом шагу сквозь фантастический покров зародыши гениальных идей и гениальные мысли» [цит. по 31, с. 89-98].

Главной проблемой, выдвигаемой Т. Мором в первой книге «Утопии», была проблема социального неравенства, которая с необычайной остротой стояла в Англии XVI в. Т. Мор задался целью выяснить, в чем заключаются причин социального неравенства и растущего обнищания трудящихся - явлений, особенно характерных для периода первоначального накопления.

Устами Гитлодея автор «Утопии» называет три основные причины массовой пауперизации, ставшей национальным бедствием. Во-первых, указывает Мор, число нищих растет в результате частых войн, как внутренних усобиц, так и внешних, захватнических войн на континенте, продолжавшихся и при Генрихе VII, и при Генрихе VIII. Здесь Мор имеет в виду массу инвалидов, которые потеряли трудоспособность в результате ранений. Другой причиной является паразитический образ жизни правящих классов - «огромного числа знати», живущей праздно, «подобно трутням, трудами других», в частности крестьян-держателей.

Знать содержит также множество слуг, которые после потери трудоспособности по болезни или старости либо после смерти своего господина изгоняются без средств к существованию и пополняют ряды бродяг, воров и разбойников.

И, наконец, Т. Мор указывает на особенно характерное явление, порождавшее массовую нищету, - огораживания. Как бы от имени всех угнетенных и обиженных Т. Мор обращался к правящим классам с гневным требованием прекратить огораживания: «Отбросьте эту пагубную заразу, постановите, чтобы те, которые разрушили хозяйства и селения, восстановили их или же уступили их тем, кто хочет возвести их вновь или отстроить. Обуздайте эти скупки богачей и их произвол...» [5]

Мор указывал на бессмысленность и жестокость наказаний, применяемых «правосудием» по отношению к нищим - бродягам и ворам. В ту пору за воровство в большинстве случаев полагалась смертная казнь. Автор «Утопии» убежден, что такое наказание заходит за границы справедливости и вредно для общества. «Для защиты от воровства оно чрезмерно сурово и недостаточно для его обуздания».

Так оценивал Мор практику уголовного судопроизводства. Он считал, что при всей своей жестокости «ни одно наказание не является столь сильным, чтобы удержать от разбоев тех, у кого нет никакого иного способа сыскать себе пропитание». Как гуманист Мор восстает против смертных казней тех, кого порочный строй толкает на уголовные преступления, имеющие подчас один мотив - спастись от голодной смерти. Вместо того чтобы в качестве наказания назначать несчастным тяжкие мучения, «...следовало бы позаботиться, чтобы каждый был удачлив в жизни, чтобы ни у кого не было столь жестокой необходимости сперва воровать, а потом погибать». Ценность человеческой жизни, утверждал Мор, не может сравниться ни с чем в мире [31, c. 89-98].

Мор не ограничился анализом и критикой частных причин, порождающих социальные бедствия, он указал на общий корень общественных пороков. Главная их причина - господство частной собственности. «Повсюду, где есть частная собственность, - говорит Мор, где всё измеряют деньгами, там едва ли когда-нибудь будет возможно, чтобы государство управлялось справедливо или счастливо». Признать такое общество справедливым - значит считать правильным, что все лучшее «достается самым плохим», или же равносильно тому, чтобы считать «удачным, когда все... распределяется между совсем немногими!», в то время как остальные «вовсе несчастны». Столь острая и глубокая критика строя, основанного на частной собственности, свидетельствует о преодолении Мором индивидуализма, присущего значительной части гуманистов.

Симпатии автора «Утопии» целиком на стороне трудящихся, тех, кто своим трудом производит все материальные блага; по его словам, это люди скромные, простые, и повседневным трудом своим они приносят обществу более добра, чем самим себе. Однако Мор с грустью вынужден констатировать, что именно эти люди труда, без которых общество неминуемо погибло бы, несут самое тяжкое бремя там, где господствует частная собственность. Автор «Утопии» решительно отказывается признать справедливым современное ему общество, где эксплуатируют тружеников в расцвете их жизни, а потом, «когда они отягощены болезнью и терпят во всем нужду ... не помнят ни о каких их благодеяниях и в высшей степени неблагодарно расплачиваются с ними самой жалкой смертью». Мор гневно клеймит убожество общественного строя, где властвует золото [22].

Признавая, что частная собственность - величайшее зло, Мор сомневался в возможности осуществления своего идеала - справедливого бесклассового общества. В условиях феодальной Англии даже такой гениальный мыслитель, как Мор, не находил реальной общественной силы, которая была бы способна заменить негодный строй справедливым. Сочувствуя страданиям народа, Мор оставался глух к борьбе угнетенных против эксплуататоров, считая, что восстания не приносят ничего, кроме вреда [8].

Своеобразие взглядов Мора отчетливо проявляется в его отношении к различным сословиям тогдашнего английского общества. Гуманистические черты мировоззрения Мора сказываются в резко отрицательной характеристике дворянского сословия. Как Эразм в «Похвале глупости», Мор считал дворянство вредным для общества, паразитическим сословием, он гневно порицал «знатных аристократов» - виновников огораживаний, называл их «ненасытными обжорами», «жестокой чумой в отечестве». В «Утопии» Мор со злой иронией говорит о «владельцах поместий», именуемых обычно «благородными и знатью», и снова причисляет дворян к паразитической части общества.

Не менее скептическим было отношение Мора к духовенству - монахам, священникам и аббатам. В первой книге «Утопии» в эпизоде, якобы услышанном им от Гитлодея, Мор подверг едкому осмеянию паразитизм и скупость монарха. Автор «Утопии» отзывался о благотворительности духовенства, от которого ни один нищий никогда не ждал подаяния, зная, что его все равно не будет. «Монашествующая братия» и «есть самые главные бродяги», которых «надлежит задерживать и посылать работать», - заключает Т. Мор устами шута, высмеивающего паразитизм монахов [22].

Такого горячего сочувствия к судьбе угнетенных и эксплуатируемых, такого страстного протеста против несправедливости существующего строя нет ни у кого из гуманистов - современников Мора. Автор «Утопии» выступает здесь как выразитель настроений и чаяний «предпролетариата» [8]. Защита интересов трудящихся и решительное осуждение эксплуататоров составляют сущность концепции «Утопии».

1.4 Особенности утопии как литературного жанра

Само слово «утопия» является синтетическим греко-латинским неологизмом Т. Мора (лат. и англ. utopia). Этимология слова неясна, что, возможно, было изначальным намерением Мора - знатока греческого языка и мастера ребусов и каламбуров. Латинская транскрипция скрывает двойственность: само по себе слово «топия» (греч. topia) означает «место» (topoz). «Утопия» есть «место», оснащённое греческой приставкой «у» (либо ou, либо eu). В первом случае мы имеем «место, которого нет», во втором случае - эвтопию, «хорошее место». Собственно моровский остров Утопия был и тем, и другим [30, с. 18].

Выражение «такого места нет» Франсиско де Кеведо использовал при переводе на испанский язык «Утопии» Томаса Мора. Таким парадоксальным образом этимология термина стала определять его семантическое поле. Совершенно справедливо замечание Ф. Аинсы: «Сколь далеки мы ни были от того первоначального смысла, который Т. Мор вложил в понятие «утопия», не будем забывать, что семантическая размытость характерна не только для этого слова. Все понятия со счастливой судьбой, производные от заглавия книги или от имени автора, приобрели затем многозначность, и рано или поздно их приходилось определить заново» [1, c. 65]. В наше время в повседневной речи слово «утопия» обесценилось, приобрело уничижительную окраску, стало синонимом поисков невозможного, пустой мечты, химеры, в лучшем случае несбыточного проекта [13, c. 162-171].

Сразу после публикации в 1516 г. «Утопия» Томаса Мора породила новый литературный жанр. Словом «утопия» стали обозначать все тексты, вдохновленные сочинением Томаса Мора, в которых вне связи с объективным историческим развитием изображалось некое изолированное в пространстве или удаленное во времени идеальное общество. «Город Солнца» Кампанеллы, «Новая Атлантида» Фрэнсиса Бэкона, «Христианополис» Иоганна Валентина Андреэ, «Океания» Джеймса Гаррингтона закрепили успех жанра, и его различные вариации составляют сегодня внушительный каталог [20].

В то же время формирование жанра утопии в XVI в. побуждает перечитать с «утопической» точки зрения сочинения, предшествующие книге Томаса Мора. Это многочисленные фрагменты Библии, «Республика» Платона, «Град Божий» Августина Блаженного или «Книга о Бланкерне» Раймунда Луллия, а также классические тексты древних цивилизаций, в частности, «райские видения» некоторых космогонических систем - их мифы об основании мира порой оказывают непосредственное влияние на утопический дискурс. Определение жанра утопии позволяет лучше понять, в чем он сближается со смежными жанрами и чем отличается от них. Речь идет о таких жанрах, как сказания о Золотом веке и повествования о «счастливых островах» (insulae fortunatae), вымышленные путешествия и описания легендарных стран, бытовавшие в античной и средневековой литературе. Вымышленное путешествие стало литературной традицией, начиная с «Одиссеи» Гомера, «Аргонавтики» Аполлония Родосского, «Истинной истории» Лукиана и рассказов Диодора Сицилийского. Герои этих путешествий нередко посещали «блаженные острова», впоследствии описанные в ренессансных утопиях. К этому жанру относятся и «Путешествия» Жана Мандевиля, подлинный свод античных и средневековых «Mirabilia» (описаний чудес).

Такие путешествия часто заканчиваются в легендарных странах. Некоторые из них, как Царство Офир Туле, расположенная на краю света, или Атлантида, являются «прообразами» Нового Света. После открытия Америки они преобразуются в топосы Эльдорадо, Пайтити, Серебряной горы или Города Двенадцати Цезарей.

Следует также выделить утопии, изображающие идеального правителя (немецкую книгу «Зерцало государей», французскую «Зерцало королей», испанскую, принадлежащую Антонио де Гевара, - «Часы государей») - их содержание отличается большим прагматизмом и уклоном в политику [24].