Речевой акт обещания в политическом дискурсе (на примерах английского языка)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Речевой акт обещания в политическом дискурсе (на примерах английского языка)



Введение

Настоящее исследование посвящено изучению речевых актов обещания в политике. Выделяя иллокутивные глаголы, выражающие комиссивный речевой акт, ученые руководствуются классификацией Дж. Л. Остина, предложившего выделить иллокутивные глаголы, передающие значение принятия обязательства. На основе анализа комиссивного речевого акта, понимаемого в рамках теории речевых актов как иллокутивный акт, цель которого заключается в принятии говорящим обязательства совершить или не совершить некоторое действие в пользу адресата, является предметом пристального исследования отечественных и зарубежных лингвистов. Одним из сильных мотивов, позволяющих разрабатывать эти вопросы является особая социальная значимость обещания в процессе межличностной коммуникации. На основе проведенного анализа раскрываются основные семантико-прагматические особенности указанного РА.

Проводимое исследование осуществлено с позиции прагматики, которая является молодой областью лингвистики и охватывает многие темы, имеющие длительную историю изучения в таких разделах лингвистики, как риторика и стилистика, актуальный синтаксис, психология речи и речевой деятельности, теория коммуникации и функциональных стилей, социолингвистика, психолингвистика, теория дискурса, психология общения и др. (Арутюнова 1985:41). Ч. Моррис, один из основателей семиотики, ввел термин "прагматика" в научный обиход. Он разделил семиотику на семантику - учение об отношении знаков к объектам действительности, синтактику - учение об отношениях между знаками, и прагматику - учение об отношении знаков к тем, кто пользуется знаковыми системами. Прагматика, таким образом, изучает поведение знаков в реальных процессах коммуникации (Арутюнова 1985:3). Интерес к явлениям прагматики возник в 70-е годы 20 века. Дистанция, отделяющая язык от жизни, сократилась. Речевая деятельность стала рассматриваться как одна из форм жизни. Структурная же лингвистика, господствующая в предшествующий период, стремилась освободить язык от внешних контактов. Для нее нерелевантны были явления, связанные с психологическими, стилистическими и собственно коммуникативными аспектами речи. Структурная лингвистика сосредоточивалась на моделировании языка как самодостаточной системы инвариантных единиц - морфем и фонем. Общий подход к языку стал меняться. Прагматические исследования затронули проблему дейксиса, особенности практической речи, правила речевого поведения, концепт значения. Развитие прагматики как науки объясняется следующими факторами: во-первых, впервые в качестве минимальной единицы речевого общения теория речевых актов рассматривает не отдельные языковые и речевые единицы, а совершение некоторого речевого действия в определенных социально заданных условиях. Так, в составе компонентов речевого акта выделяют локутивный акт, иллокутивный и перлокутивный акты [Остин;1986:120]. Во-вторых, предпринимается попытка описания механизма распознавания коммуникативного намерения высказывания так, чтобы слушающий мог опознать намерение говорящего произвести на него определенное воздействие. Таким образом, одной из основных задач Теории речевых актов является описание процесса понимания иллокутивной силы в высказывании и совокупности условий для реализации успешного речевого акта [Серль; 1986:112].

В настоящей работе осуществляется анализ функционирования речевых актов обещания в выступлениях политических деятелей на материале английского языка на основе политических высказываний. Прагматический подход к изучению речевых актов обещания в английском языке в политике позволяет выявить основные закономерности реализации РА Обещания в монологической речи, а также определить семантико-прагматические и лексические средства выражения данного речевого акта. В рамках исследования предлагается новое определение, как прямого способа выражения речевого акта обещания (традиционно соответствующего истинному смыслу высказывания), так и косвенного способа, который предполагает наличие в высказывании скрытой интенции при отсутствии перформативного глагола.

Объектом данного исследования являются речевые акты обещания в политическом дискурсе.

Предмет исследования составляют особенности реализации РА Обещания в политическом дискурсе и языковые средства его выражения.

Цель настоящего исследования заключается в комплексном анализе речевого акта обещания в современном английском языке с позиций лингвистической прагматики.

В процессе достижения этой цели ставятся следующие задачи:

1. определение условий успешности и сущностных признаков речевого акта обещания;

2. анализ смежных с РА Обещания речевых актов; сравнение и сопоставление выявленных сущностных признаков исследуемых речевых актов;

3. определение классификационной принадлежности РА Обещания;

4. описание стратегий реализации РА Обещания в политическом дискурсе;

5. анализ и описание языковых средств выражения коммуникативного смысла обещания.

Материалом исследования послужил корпус контекстов, полученных методом сплошной выборки из выступлений британских и американских политических деятелей Проанализировано 445 контекстов. Все примеры отбирались для исследования и все они соответствуют условиям успешности речевого акта Обещания.

Методы исследования. Поставленные задачи, а также специфика объекта исследования обусловили использование в работе различных методов исследования: речеактового, семантического, квантитативного и квалитативного анализа.

Структура работы определяется целью и задачами исследования. Данная дипломная работа состоит из Введения, двух глав, Заключения, Списка использованной литературы, Списка источников примеров и Приложения. В первой главе излагаются теоретические основы исследования; дается описание основных постулатов лингвистической прагматики и Теории речевых актов, определяется их значение для современной лингвистической науки, вводятся понятия «речевой акт», «косвенный речевой акт», дается общая характеристика и различные подходы к описанию обещания. Вторая глава «Прагмалингвистический анализ РА Обещания в политическом дискурсе» посвящена выявлению классификационной принадлежности РА Обещания и его места в Теории речевых актов, стратегиям реализации РА Обещания в политическом дискурсе и языковым средствам их выражения, а также особенностям реализации РА обещания в современном английском языке. В Заключении обобщаются результаты проведенного комплексного исследования РА Обещания с позиции лингвистической прагматики, приводятся наиболее значимые выводы и определяются перспективы дальнейшей работы в предлагаемом направлении.



1.Теоретические основы исследования

1.1 Понятие речевого акта

Теория речевых актов возникла и сформировалась в рамках лингвистической философии, прежде всего в работах представителей оксфордской школы (Дж. Остин, П. Стросон) и близких к ним философов (Дж. Серль и другие). Создателем теории речевых актов стал английский философ Дж. Остин. Основные идеи новой теории он изложил в лекциях, прочитанных в Гарвардском университете в 1955 г. В 1962 г. они были опубликованы отдельной книгой под названием "How to do things with words".

Существует множество различных определений речевого акта. Это понятие является одним из наиболее популярным в современной лингвистической науки и оно не имеет единственного определения.

Одним из основателей теории речевых актов признан Дж. Остин. Первой своей задачей при создании теории речевых актов Дж. Остин считал выяснение характера отношений между констативными и перформативными высказываниями и условий удачности перформативов. Успев в определённой степени убедиться, что жёсткой границы между перформативами и констативами нет (при выходе за пределы множества эсплицитных перформативов), Дж. Остин начал склоняться к мысли, что деятельностной природой обладают по существу не только перформативы, но и все высказывания.

Занявшись вопросами о структуре речевых актов и об их таксономии, он совершил переход от перформативности к иллокутивности, сделав теперь ведущим в теории речевых актов понятие иллокутивной силы.

Акцент был перенесён с принципа деятельности говорящего по производству высказываний на принцип их коммуникативной целенаправленности (интенциональности).

В речевом акте Дж. Остин выделяет три уровня, тоже называемые актами: локутивный, иллокутивный и перлокутивный акты.

Локутивный акт (локуция, от англ. locution) представляет собой произнесение высказывания, обладающего фонетической, лексико-грамматической и семантической структурами. Ему присуще значение. Реализация звуковой структуры приходится на долю фонетического акта, лексико-грамматическая структура реализуется в фатическом акте, а семантическая структура -- в ретическом акте (Austin J.L. 1962: 167).

Иллокутивный акт (иллокуция, лат. il- <in), обладая определённой силой, обеспечивает указание не только на значение выражаемой пропозиции, но и на коммуникативную цель этого высказывания. Этот акт конвенционален.

Перлокутивный акт (перлокуция, лат. per- `посредством') служит намеренному воздействию на адресата, достижению какого-то результата. Данный акт не является конвенциональным (Austin J. L. 1970: 237).

Все три частных акта совершаются одновременно, а не один за другим. Их различение необходимо в методических целях.

Осуществляя локутивный акт, говорящий одновременно осуществляет иллокутивный акт, когда спрашивает или отвечает на вопрос; информирует, уверяет или предупреждает; объявляет решение или намерение; объявляет приговор; назначает, взывает или критикует; отождествляет, описывает и т.п. Перлокуция состоит в воздействии на информационное состояние адресата, на его настроение, планы, желания и волю. А вот ответит ли адресат либо не сочтёт нужным ответить, находится уже за рамками инициативного речевого акта говорящего (Сусов 2006:9-14).Исследователи в понятии речевого акта подчеркивают различные моменты, существенные для лингвистики. Так, M. Хэллидей рассматривает речевой акт как выбор одной из многочисленных переплетающихся между собой альтернатив, образующих «семантический потенциал» языка. Говоря, мы выбираем одну из форм: утверждение, вопрос, обобщение или уточнение, повторение или добавление нового. Иными словами, в противоположность взгляду на язык как на набор правил, или формальных предписаний, здесь предлагается концепция языка как совокупность выборов, которые индивидами могут быть оценены по-разному. Именно в этом смысле речевой акт связан с «планированием речи» и является сложной сущностью, в которой когнитивные и т. п. функции сочетаются с межличностными при том или ином удельном весе этих функций в конкретной ситуации (Хэллидей 1970: 140-165).

Дадим краткий перечень основных характеристик речевого акта (далее РА), которые выделяет М. Хэллидей согласно различным лингвистическим концепциям:

1) условия успешности РА заложены в том, что в рамках предложения принято относить к модусу - это соответствующая составляющая предложения, его перформативная часть;

2) РА - это элементарная единица речи, последовательность языковых выражений, произнесенная одним говорящим, приемлемая и понятная по меньшей мере одному из множества остальных носителей языка;

3) РА - это заключительный акт в серии других действий; различной бывает та степень, в какой РА универсален; противопоставлены универсальные и социально обусловленные РА; пример первых - утверждение; пример вторых - вопрос о наличии детей, который в ряде африканских племен употребляется как простое приветствие;

4) универсальные свойства РА противопоставлены тем, которые специфичны для конкретного языка: перлокуции всегда универсальны, а иллокуции бывают как универсальными, так и специфическими (они по-разному - в различном наборе - представлены в различных языках). Это позволяет обозначить новый аспект в проблеме исследования языковых универсалий;

5) РА может быть как крупнее предложения (высказывания), так и меньше его, то есть он может быть составной частью предложения; так, именное словосочетание можно представить (хотя в классической теории РА этого не делается) как РА описания, в большей или меньшей степени успешный;

6) РА связывает между собой невербальное и вербальное поведение;

7) РА, рассматриваемый как поверхностная структура предложения, не является производным от «скрытых» структур, а есть непосредственная реальность речи с ее текстовыми связями и с правилами употребления языковых единиц, заданными в рамках грамматики;

8) РА позволяет разграничить текст и подтекст;

9) РА связан с понятием «фрейма» или «рамки» в некоторых концепциях моделирования речевой деятельности: имеются в виду «ритуальные» последовательности РА, интерпретируемые на основе знаний о мире и привлекающие для своей интерпретации метаусловия (связанные с установлением того, в контексте какого фрейма мы находимся в данный момент, то есть с выбором фрейма), а также опирающиеся на предшествующие, настоящие или будущие (ожидаемые) действия коммуникантов;

10) типичной задачей РА является воздействие на мысли адресата, когда он интерпретирует высказывание говорящего. В то же время общие свойства РА - это свойства кооперированного сознательного и разумного взаимодействия нескольких субъектов. Все это позволяет определить понятие уместности и приемлемости речи на макроуровне, на который не распространяется грамматика отдельно взятого предложения;

11) PA включает в грамматическое описание, прагматические понятия контекста и роли говорящего и адресата, лежащие в рамках конвенций и норм конкретного общества. Последние определяют, какой вариант выражения предпочтителен для данного PA;

12) понимание предложения, в котором реализуется РА, связано с процессом дедуктивного вывода в обыденном мышлении, что по-новому ставит вопрос о соотнесенности грамматики (и норм) языка, с одной стороны, и мышления - с другой;

13) нельзя говорить о понимании предложения только в его буквальном значении: необходимо установить цель РА. Поэтому выявление иллокутивной силы предложения входит в описание языка;

14) РА соединяет предложение с высказыванием. (Хэллидей 1970: 140-165).

Мы дали различные определения речевых актов, а также дали краткий перечень основных характеристик РА, далее хотелось бы рассмотреть какие классификации предлагаются учеными-лингвистами.

1.2 Различные классификации речевых актов

Теперь непосредственно хотелось бы рассмотреть общетеоретические вопросы, касающиеся классификации речевых актов. Приведем различные классификации речевых актов, в которых выделяется речевой акт обещания или промиссив.

Как уже сказано, основоположником теории речевых актов является Дж.Л. Остин, рассматривающий высказывание как совершение действия, а не только как анонсирование информации.

В настоящее время существует множество классификаций речевых актов. Их обилие объясняется несколькими причинами: во-первых, еще не сложился четкий терминологический аппарат прагма лингвистики, что приводит к различной трактовке основных понятий. Во-вторых, различаются признаки, которые кладутся в основание той или иной классификации. Это приводит к тому, что выделяется различное количество классов, а также распределение внутри них конкретных речевых актов, обладающих определенными свойствами, например, анализ распределения экспрессивных речевых актов в различных таксономиях в работе Р.В. Шиленко (Шиленко 1986:51).

Сравнение различных классификаций речевых актов было проведено В. В. Богдановым (Богданов 1989; 1990: 25-27). Все наиболее известные классификации В.В. Богданов делит на два класса: классификации, содержащие не более десяти крупных классов, и классификации, содержащие большое число мелких классов. К первой группе отнесены таксономии Дж. Остина, Дж. Серля, Дж. Лича, Г.Г. Почепцова, К. Баха и Р. Харниша, Дж. Оуэра, Д. Вундерлиха и Б. Фрейзера.

Заслуга Дж. Остина состоит не только в том, что он первым сформулировал теорию речевых актов, но и в том, что он предложил классификацию речевых актов, которая в дальнейшем послужила отправной точкой для других языковедов в выделении типов речевых актов. Существует большое количество классификаций. Рассмотрим некоторые из них.

Итак, Дж. Остин свою классификацию речевых актов считает производной от классификации перформативных глаголов, т.е. тех глаголов, которые при их употреблении в 1 лице единственного числа настоящего времени изъявительного наклонения действительного залога выступают в качестве ядерных элементов эксплицитных перформативных высказываний (высказываний-действий). Глаголы, обладающие перформативным потенциалом, он рекомендует отбирать из словарей английского языка. Дж. Остин предложил выделять пять классов перфомативных (иллокативных) актов:

1) вердиктивы (verdictives), с помощью которых говорящий выражает свою оценку чего или кого-либо; (классообразующим признаком для множества вердиктивов служит действие типа вынесения приговора присяжными, арбитром или рефери; положительной или отрицательной оценки и т.п.);

2) экзерситивы (exercitives), служащие для осуществления власти говорящего (приказания, распоряжения и т.п.),( класс экзерситивов объединяет высказывания, посредством которых осуществляются властные функции, реализуются права и авторитет говорящего (назначение на должность, приказ, принуждение, предупреждение, совет, запрещение и т.п.);

3) комиссивы (commissives) - выражение обещаний и обязательств, (комиссивы выражают обещания и другие взятые на себя обязательства (ср. обязательство одной из сторон при заключении договора, воинскую присягу, клятву Гиппократа и т.п.);

4) бехабитивы (beha-bitves)-регулируют общественное поведение, взаимоотношения коммуникантов и т.д. (в бехабитивах объединяются акты, связанные с взаимоотношениями людей и их общественным поведением (англ. behaviour));

5) экспозитивы (expositives) определяют место высказывания в ходе беседы (я признаю, отрицаю и т.д.),(в экспозитивах говорящие характеризуют своё участие в дискуссии, споре или беседе) (Дж. Остин, 1986: 101).

По мнению В.В.Богданова он лишь привел характерные примеры таких актов - вопрос, ответ, информирование, уверение, предупреждение, назначение, критика и т.п., отметив, что в каждом языке существует своя номенклатура таких действий. В дальнейшем в теории речевых актов были выявлены отличительные признаки иллокутивного акта: от локутивного акта он отличается по признаку интенциональности, т.е. связанности с определенной целью, намерением, а перлокутивному акту он противопоставляется по признаку конвенциональности, т.е. по наличию определенных правил, действие в соответствии с которыми автоматически обеспечивает говорящему успешное осуществление данного иллокутивного акта. Часть таких правил - это правила языка: в языках мира существуют специальные формальные средства, прямо или косвенно указывающие на иллокутивную функцию речевого акта (Богданов 1989:27-30)

Дж. Серль в статье «Классификация иллокутивных актов» критикует классификацию Дж. Остина за некоторые недостатки. Классификация Дж. Остина была построена на основе анализа перформативных глаголов, что привело к недостаточной обоснованности критериев выделения обозначенных пяти классов. Кроме того, принцип отбора самих глаголов также страдал нечеткостью (Searle J.R. 1979:1-29).

С учетом разных параметров все множество иллокутивных актов было разделено Дж. Серлем и делится на пять основных классов:

Репрезентативы, ориентированные от действительности к высказыванию, имеют целью отразить положение дел в мире, предполагают наличие у говорящего соответствующего мнения, и их пропозициональное содержание ничем не ограничено. Примеры репрезентативов: сообщение, осуждение, прогнозирование, квалификация, признание, описание (Searle J.R. 1985: 227).

Директивы, с ориентацией от высказывания к действительности, имеют целью побудить адресата делать / не делать что-либо, предполагают наличие у говорящего соответствующего желания, а их пропозициональное содержание всегда состоит в том, что адресат совершит / не совершит некоторое действие в будущем. К этому классу относятся просьбы, запреты, советы, инструкции, призывы и другие виды побудительных речевых актов.

Комиссивы, ориентированные, как и директивы, от высказывания к действительности, используются говорящим с целью связать себя обязательством делать / не делать что-либо, предполагают наличие у него соответствующего намерения, и их пропозиция всегда имеет своим субъектом именно говорящего. Примеры комиссивов: обещание, клятва, гарантирование (Searle J.R. 1975: 59-82).

Экспрессивы имеют своей целью выразить определенное психологическое состояние говорящего (чувство благодарности, сожаления, радости и т.п.) в качестве реакции на положение дел, определяемое в рамках пропозиции. Направление соответствия между выказыванием и действительностью для них не существенно, поскольку положение дел, служащее поводом для экспрессива (то, с чем мы поздравляем, за что благодарим или извиняемся и т.п.), составляет не основное содержание, а предпосылку такого речевого акта - его пресуппозицию. Пропозиональное содержание экспрессива приписывает некоторый предикат субъекту, которым может быть либо говорящий, либо. Для экспрессивов особенно характерны фразеологизированные средства выражения - речевые клише, специфичные для каждого языка.

Пятый иллокутивный класс - декларации - отличается от остальных четырех по параметру связи с внеязыковыми институтами и вытекающей из этого факта спецификой соответствия между высказыванием и действительностью: объявляя (декларируя) некоторое положение дел существующим, речевой акт декларации тем самым и делает его существующим в реальном мире. Примерами деклараций являются назначение на пост, объявление войны или перемирия, отлучение от церкви, посвящение в рыцари, прием в партию, присвоение звания человеку или имени учреждению и т. п. (Серль 1986:151-169).

Данная классификация, как и большинство других классификаций языковых явлений, не дает разбиения множества на непересекающиеся классы. Существуют речевые акты, обладающие признаками, характерными для разных иллокутивных классов, и образующие, так сказать, «смешанные» типы. Например, приглашение является одновременно и директивом, поскольку говорящий побуждает адресата прийти в определенное место, и комиссивом, поскольку тем самым говорящий связывает себя обязательством либо лично, либо через посредство других лиц обеспечить приглашаемому должный прием. Жалоба является одновременно и репрезентативом, поскольку отражает некоторое положение дел в действительности, и экспрессивом, поскольку выражает недовольство говорящего этим положением, и директивом, покольку цель жалобы - не просто проинформировать адресата, а побудить его к принятию соответствующих мер (Wierzbicka 1992:145-163)

В рамках пяти основных иллокутивных классов речевые акты различаются по ряду дополнительных параметров:

1. соотношение речевого акта с предшествующим текстом (например, как ответ, так и утверждение - суть репрезентативы, но ответ, в отличие от утверждения, предполагает предшествующий ему вопрос);

2. соотношение социальных статусов коммуникантов (например, приказ и требование суть директивы, но при приказе статус говорящего должен быть выше статуса слушающего, а при требовании это не обязательно, и поэтому мы можем потребовать от нашего начальника, чтобы он был с нами вежлив, но не можем ему это приказать);

3. способ связи речевого акта с интересами говорящего и слушающего;

4. степень интенсивности представления иллокутивной цели (так, просьба и мольба, равно являющиеся директивами, отличаются друг от друга прежде всего по этому параметру).

5.Размышляя над тем, что может отличать один иллокутивный акт от другого, мы приходим к выводу, что иллокутивная функция высказывания теоретически может быть представлена как пучок конкретных значений признаков, подобных вышеуказанным, а сами эти значения коррелируют с условиями успешности речевого акта с данной иллокутивной функцией (Падучева 1985: 45-47).

Классификации Дж. Остина и Дж. Серля являются основными, общепринятыми. В дальнейшем они лишь расширялись и дополнялись некоторыми типами речевых актов.

Таким образом, хотелось бы обобщить, что в рамках теории речевых актов выделяется иллокутивный речевой акт, который представляется, как целенаправленное речевое событие, которое совершается говорящим в интересах слушающего по нормам речевого поведения данного общества и в соответствии с его принципами. Функции речевого акта определяются как иллокутивные силы, а показатели являются перформативные глаголы, выражающие производимое самим актом говорения действие.

Также, можно сделать вывод, что иллокутивная сила имеет два способа выражения: прямой и косвенный. В прямых речевых актах эксплицитное значение определяется общеязыковым значением компонентов предложения, а в косвенных иллокутивная сила одного вида речевого акта используется для осуществления другого вида речевого акта и это происходит за счет коммуникативной компетенции говорящего. Успешности высказывания способствует правильное понимание и интерпретация его иллокутивной силы.

1.3 Речевой акт Обещания в политическом дискурсе

Большую область применения прагматического анализа составляет дискурс. Теория дискурса как прагматизированной формы текста берет свое начало в концепции Э. Бенвениста, разграничившего план повествования и план дискурса - языка, "присваиваемого говорящим человеком". Прагматика дискурса сформировалась прежде всего в ходе анализа обыденной речи - практического рассуждения и диалога. Практическое рассуждение направлено на принятие решения. Его основная задача - программировать будущее. Речь как действие со всем спектром возможных для нее коммуникативных целей воплощена в диалоге. Диалог подчинен психологии межличностных отношений. Он прямо зависит от социальных факторов. Участники диалогического общения выполняют в нем определенные роли, обусловливающие модели поведения (Арутюнова 1985: 25).

Теперь хотелось более подробно рассмотреть речевой акт обещания в политическом дискурсе. Среди множества речевых актов, реализуемых публично политическими деятелями (актов политической дискурсии), значительное их количество принадлежит обещаниям, причисляемых в теории речевых актов к перформативным речевым актам.

Перформативность как логико-философское понятие эквивалентности слова и действия, введенное в научный обиход в недрах философского направления аналитической философии более 50 лет тому назад английским философом и логиком Дж.Л. Остином в курсах лекций, сразу же приобрело большое значение для целого ряда гуманитарных наук - антропологии, лингвистики, логики, философии, социологии и политологи (Остин 1986:145-148).

Как известно, перформативный характер актов-обещаний, выраженных от первого лица, единственного числа, настоящего времени и действительного залога, может быть успешно реализован, если такие выражения обладают свойством истинности при следующих непреложных условиях:

а) они должны быть представлены в ассертивной (утвердительной) форме;

б) они не должны содержать в своей ассертивной целостности и в своем содержании таких компонентов, как «хорошо», «все» и модальных глаголов «долженствовать», «мочь», а также маркеров возможного следования по типу «если…., то…»;

в) их содержание должно быть единым, цельнооформленным и не должно содержать смысловых противоречий;

г) они ничего не описывают, ни о чем не сообщают и ничего не констатируют и по этой причине они ни истинны, ни ложны;

д) они представляют собой осуществление («проявление», «исполнение») или же части такого осуществления какого-либо действия, маркированного соответствующим перформативным показателем, которое не может быть описано как обыденное (обычное, простое) говорение о чем-либо.

Немаловажная роль при этом отводится условию «искренности произнесения высказывания», чтобы избежать двусмысленности в определении адресатом истинности / ложности таких языковых выражений. Опираясь на данное условие, было предложено использовать понятие «каузальной основы знания истинности» соответствующего высказывания. Для установления истинности такого рода выражений необходимо выявить, при каких условиях (состояниях дел) данное высказывание / выражение можно назвать истинным. Так, произнесенное во вторник высказывание «Я обещаю тебе подарить книгу в этот понедельник» нельзя считать истинным, а значит и перформативным, так как ему может быть противопоставлено выражение «Нет, сегодня уже не понедельник, а вторник», смысл и значение которого соответствуют возможному факту и задаются условиями (возможностями) его истинности (Романов 1984:78-80).

Если следовать правилам определения истинности/ложности политических актов - обещаний, то может показаться, что они не могут в полной мере соответствовать выделенным критериям перформативности, так как, исходя из определения, не влекут за собой их обязательную результативность, т.е. обязательное следование обещанию или обязательное исполнение обещанного.

Использование политических актов-обещаний является широко распространенной практикой в политической жизни общества.

Анализируя акты обещания политиков, мы видим, что избиратель как адресат становится обманутым и не придает перформативного значения семантическим и функциональным свойствам политических обещаний. Необходимо в первую очередь попытаться определить важность и востребованность данных политических актов в политической коммуникации как семиологических и лингвокультурных аспектов перформативного дискурса политика и составляющих его практик в условиях развития социальной коммуникации.

1.4 Понятие косвенного речевого акта

речевой акт политический дискурс

В естественной коммуникации широко распространено явление, когда семантика высказывания оказывается не самым решающим фактором в определении иллокутивной силы речевого акта, то есть буквальное значение высказывания часто не соответствует его дискурсивному значению, так как собеседники предпочитают косвенно выражать свое коммуникативное намерение. Теория речевых актов уделяет особое внимание этому феномену человеческого общения, вводя и развивая понятие "косвенный речевой акт" (Цурикова 2002: 32-34). Проблеме косвенных речевых актов - высказываний, в которых один речевой акт используется для реализации другого, отличного от него, посвящено множество работ (ср. Austin 1962; Searle 1975; Brown&Levinson 1978, 1987; Остин 1986; Серль 1986; Цурикова 2002; и мн. др.). В основе категории косвенности всегда лежит некоторое противоречие. В рамках Теории речевых актов это противоречие понимается как противопоставление двух различных иллокутивных сил, связанных с разными аспектами высказывания: базисной иллокуции, соотносящейся с языковой структурой, и вторичной, соответствующей коммуникативной функции высказывания. Их совпадение создает прямой речевой акт, при их расхождении совершается косвенный речевой акт (Серль 1986).

Проблема косвенных речевых актов, по мнению Дж. Серля, заключается в выяснении того, каким образом говорящий может с помощью некоторого высказывания выражать не только то, что оно непосредственно означает, но и нечто иное.

Форма высказывания не всегда совпадает с его коммуникативной функцией. Так, сходные по форме высказывания могут реализовывать различные коммуникативные интенции; в то же время, одна и та же коммуникативная интенция может оформляться при помощи различных языковых средств. Используя те или иные конструкции, говорящий часто старается передать не те значения, которые закреплены за данными единицами в системе языка (в словаре), а новые, вторичные смыслы, конвенциональные либо контекстуальные.

Лингвопрагматический анализ показывает, что косвенные речевые акты являются неотъемлемой частью любого естественного языка; тем не менее, некоторые из них характерны лишь для какого-либо конкретного языка или группы языков. Конвенциональные косвенные речевые акты зачастую составляют коммуникативную основу высказывания и воспринимаются более естественно, чем соответствующие прямые речевые акты.

Все речевые акты обещания мы можем классифицировать по прямоте и косвенности и по эксплицитности и имплицитности. В теории речевых актов проводится различие между прямыми и косвенными речевыми актами. Дж. Серль сформулировал (в виде гипотезы) следующее общее определение понятия косвенного речевого акта: «…В косвенных речевых актах говорящий передает слушающему большее содержание, чем то, которое он реально сообщает, и он делает это, опираясь на общие фоновые знания, как языковые, так и неязыковые, а также на общие особенности разумного рассуждения, подразумеваемые им у слушающего» (Остин 1986: 197)

В прямых речевых актах иллокутивная цель говорящего выражается с помощью специально предназначенных для этого языковых маркеров - иллокутивных показателей. Так, цель побуждения адресата к действию в речевых актах выражается либо соответствующими перформативными лексическо-синтаксическими конструкциями (я обещаю). Та же цель побуждения может быть выражена и косвенно, т.е. с помощью показателей, изначально предназначенных для маркировки других иллокутивных целей: выражения желания, чтобы что-то было выполнено (я клянусь).

В широком смысле косвенным можно назвать всякий коммуникативный акт, как речевой, так и невербальный, действительная цель которого не выражена явно. При такой трактовке вставание одного из собеседников из-за стола можно рассматривать как косвенный коммуникативный акт информирования адресата о том, что разговор окончен. В этом смысле к косвенным речевым актам можно отнести намеки, аллюзии, инсинуации и тому подобные способы непрямого информирования. (Кобозева 1988: 462-470)

Экспликация (от лат. explicatio - разъяснение) - это уточнение понятий и утверждений естественного и научного языка с помощью средств символической логики.

Эксплицитным, или явным, является то, что имеет свое собственное, полное, непосредственное словесное выражение. Как писал К. А. Долинин: «значение или эксплицитное содержание высказывания (текста) - это содержание, которое непосредственно выражено совокупностью языковых знаков, из которых это высказывание составлено. Эксплицитное содержание - это то, что сказано «открытым текстом» (Долинин2005: 6-7).

Содержание высказывания обычно разделяют на номинативное и коммуникативное. Номинативное содержание высказывания тяготеет к эксплицитности, а коммуникативное - к имплицитности. Номинативное содержание высказывания никогда не исчерпывается полностью тем, что сказано всеми словами и всегда хоть что-то остается в подтексте, а коммуникативное содержание высказывания тоже имеет свои средства выражения и всегда так или иначе представлено в эксплицитном содержании высказывания. Из чего следует, что в эксплицитном и имплицитном содержании высказывания будут одни и те же уровни: номинативный и коммуникативный подтекст.

Эксплицитное номинативное содержание высказывания складывается из двух пластов: денотативного и десигнативного, а эксплицитное коммуникативное содержание представлено рядом аспектов, и, наконец, стиль - это именно те уровни, которые образуют непосредственную данность высказывания как речевого образования и являются психологически значимыми для носителей языка. При восприятии эксплицитного высказывания, у адресата в мозгу включаются не все ассоциации подряд, а лишь те, которые лежат в диапазоне интересов данного адресата. Чем больше коммуниканты включены в контекст данной культуры, тем менее эксплицируется данный участок пространства умозаключений (Водоватова 2006: 142).

Как писал Поливанов Е. Д.: «мы говорим только необходимыми намеками» (Поливанов 1986: 296). Но, к примеру, тексты языка науки должны быть всегда эксплицитными, то есть не допускать никакой неточности, неполноты, недоговоренности (Левицкий 1998: 27).

«Имплицитность» -- термин, определяемый через термин «понимание». Когда говорят об имплицитности, имеют в виду, что говорящий чего-то «недовложил» в свою речь, которую, тем не менее, адресат способен понять и «доинтерпретировать» (часто имея полное право потребовать от собеседника «отстоя и долива» речи). Техника понимания имплицитности как раз и состоит в установлении того, что же недовложено и как следует восполнить этот пробел, опираясь на сам текст, на обстоятельства его восприятия, а иногда даже на знание жизненного пути автора речи.

Понятие эксплицитности речи также многозначно и относится, по меньшей мере, к следующим моментам, некоторые из которых взаимозависимы:

- упоминание чего-либо хотя бы намеком, не обязательно явно; то есть, наличие в речи знака чего-либо. Такая эксплицитность противопоставлена неупоминанию, забвению или эллипсису;

- высокая четкость границ при этом упоминании, легкое вычисление того, о ком или о чем идет речь - коль скоро называется имя или описание;

- степень конкретности (specificity), уместная и нормативная в конкретным контексте упоминания; например: Шишкина укусило животное / собака / болонка / беленька болонка Белка соседа по лестничной клетке. Однако степень детализации практически безгранична, и всегда есть могут найтись основания обвинить говорящего в недостаточной эксплицитности;

- называние предмета речи прямо (с указанием имен, фамилий, партийных кличек, адреса и формулы крови) - в противоположность непрямому описанию, по которому, тем не менее, интерпретатор в состоянии локализовать объект (Демьянков 2006: 34-52).

Импликация (от лат. implication - сплетение, от implico - тесно связываю) представляет собой логическую связку, которая соответствует грамматической конструкции «если…, то…». С помощью этой конструкции из двух простых высказываний образуется сложное высказывание. Импликативное высказывание представляет в языке логики условное высказывание обычного языка. Т. Е. Водоватова понимает под импликацией суждение, которое не выражено эксплицитно в данном высказывании, но которое детерминировано либо вероятностно вытекает из ассертивной части высказывания на основе фоновых знаний.

Иногда узус закрепляется за высказыванием один из его импликативных смыслов, отметая остальные и тем самым придавая ему определенную степень конвенциональности, что в свою очередь придает высказыванию устойчивость. В таких случаях отпадает необходимость вероятностного угадывания импликации: она становится вторичной ассерцией, а первичная ассерция обретает статус внутренней формы языковой единицы (Водоватова 1986: 43). К. А. Долинин писал, что импликация может основываться не только на постоянных связях между явлениями, но и на связях окказиональных, возникающих только в данной деятельностной ситуации.

Ту часть информации, которая прямо не выражена в языковых знаках, составляющих высказывание, но так или иначе извлекается из него, обычно представляют как имплицитное содержание или подтекст. Подтекст высказывания не может быть сознательно воспринят, если он не является актуальным для адресата (Долинин 2005: 18).

Имплицитным, или не явным, является то, что не имеет такого словесного выражения, но подразумевается под эксплицитным, выражается и постигается адресатом при помощи эксплицитного, а также контекста и других факторов. Эксплицитное и имплицитное - это две противоположные формы выражения мысли. Как пишет В. Х. Багдасарян, эксплицитными и имплицитными бывают только мысли, а не языковые единицы. Поэтому вопрос об эксплицитном и имплицитном выступает как существенный аспект вопроса о соотношении языка и мышления (Багдасарян 1983: 96).

По Багдасаряну имплицитное существует так же реально, как и эксплицитное, но существует не на поверхности, а в глубине языка, как нижний, скрытый слой содержания. Имплицитное есть опосредованная форма выражения мысли языком. Имплицитное выражается и постигается адресатом на основе эксплицитного и в этом смысле зависит от него. Так, В. И. Мороз сравнивает мыслительный акт с айсбергом, называя эксплицитное его «надводной» частью, а имплицитное - «подводной» (Багдасарян 1983: 103).

Само высказывание может содержать лишь констатацию факта, но его дальнейшей целью является передача имплицитной выводной информации, а конечной целью - то или иное когнитивное воздействие на реципиента.

Целенаправленность высказывания принадлежит его имплицитному содержанию - подтексту. Так обычно бывает, когда высказывание и «имеет силу» обещания, угрозы, предупреждения, напоминания и т. п. (Баранов 1990: 16).

Материал для имплицитного содержания высказывания получатель берет из собственного тезауруса. Последовательное восприятие развернутого сообщения естественно предполагает знание левого контекста и, следовательно, воплощенной в нем деятельностной ситуации. Так создаются необходимые и в большинстве случаев достаточные условия для извлечения имплицитного содержания (Долинин 2005: 15).

Итак, одним из наиболее таинственных свойств человеческого языка можно считать его имплицитность, т.е. свойство передавать явно не выраженную,скрытую информацию. Имплицитность в языке рассматривается как экономный способ выражения внелингвистического содержания, при котором в результате прочной ассоциативной связи элементов ситуации «название только одного из элементов является достаточным для того, чтобы представить всю ситуацию» (Молчанова 1988:5).

1.5 Условия успешности речевого акта обещания

Условия успешности речевого акта - это те, выполнение которых необходимо для признания речевого акта уместным.

Многообразие различительных признаков иллокутивных актов находит отражение в делении условий успешности на четыре типа

Рассмотрим условия успешности речевого акта обещания, которые предлагает Арутюнова Н.Д.

1. Условие пропозиционального содержания:

Произнося Текст ( далее - Т), Говорящий ( далее - Г) выражает мысль о том, что он совершит Действие ( далее - Д) в будущем. Также следует отметить, что в этом условии речевой акт обещания должен произноситься только в контексте предложения или большего речевого отрезка, произнесение которого предицирует некоторое будущее действие.

2. Подготовительные условия:

а) Г в состоянии совершить Д;

б) Слушающий (далее - С) предпочел бы совершение Говорящим действия Д его несовершению, и Г убежден в том, что это так;

в) Ни Г, ни С не считают, что совершение Говорящим действия Д есть нечто само собой разумеющееся.

3. Условие искренности:

4. Существенное условие:

Г намерен с помощью высказывания Т связать себя обязательством совершить Д (Арутюнова 1990, 366).

1) Условие «нормального выхода» это требование вразумительного говорения, т.е. говорящий должен говорить на понятном адресату языке. Говорить четко, ясно и правильно, говорить сознательно, не под угрозой и т.п.; понятие «вход» покрывет условия для понимания, т.е. адресат должен знать язык, на котором говорит собеседник, воспринимает его речь без помех, хорошо его слышать и т.п.

2) Условие пропозиционального содержания означает, что говорящий выражает некоторую мысль; Условия нормального выхода и входа универсальны. Условие пропозиционального содержания: обещание относится к говорящему и проецируется в будущее, т.е. говорящий не может обещать, что он уже нечто сделал или делает, но можно обещать позаботиться о том, чтобы другой сделал. Следовательно, корректны такие сообщения:

(1) Я обещаю принести тебе завтра свои лекции;

(2 )Я обещаю позаботиться о том, чтобы Лена принесла тебе свои лекции.

А предложение (3) Я обещаю, что Лена принесет тебе завтра свои лекции (Арутюнова 1990: 342). Может интерпретироваться, как второе, т.е. это обещание позаботится о названном действии. Адресат заинтересован в том, чтобы говорящий совершил определенное действие, а сам говорящий в этот момент убежден в заинтересованности адресата. Другими словами, обязательство сделать для адресата хорошее, а не в ущерб ему. Этим обещание отличается от угрозы. Условие искренности означает, что говорящий намерен с помощью своего высказывания связать себя обязательством совершить обещанное. Хотелось бы еще раз отметить, что условия искренности отражают внутреннее (психологическое) состояние, которое может быть приписано говорящему, исходя из предположения об искренности и серьезности данного речевого акта. (Таким образом, подготовительные условия и условия искренности речевого акта образуют один из типов имплицитной информации, передаваемой высказыванием, наряду со следствиями и пресуппозициями). В отличие от подготовительных условий, нарушение говорящим условий искренности обычно происходит незаметно для адресата и поэтому непосредственно не влечет за собой коммуникативного провала, хотя поддельность, фальшивость данного речевого акта может быть разоблачена в дальнейшем. По мнению Дж. Серля неискренние обещания -- это тем не менее обещания, и мы теперь должны показать, как модифицировать наши условия с тем, чтобы охватить и этот случай. Давая неискреннее обещание, говорящий не имеет всех тех намерений и убеждений, которые имеются у него в случае искреннего обещания. Однако он ведет себя так, будто они у него есть. Именно из-за того, что он демонстрирует намерения и убеждения, которых не имеет, мы и описываем его поступок как неискренний. Поэтому, чтобы охватить неискренние обещания, мы должны только заменить содержащееся в наших условиях утверждение о том, что говорящий имеет те или иные убеждения или намерения, на утверждение о том, что он принимает на себя ответственность за то, что они у него есть. Показателем того, что говорящий в самом деле принимает на себя такую ответственность, является абсурдность таких высказываний, как, например, I promise to do A,but I do not intend to do А “Я обещаю сделать А, но я не намерен делать А”. Сказать I promise to do А “Я обещаю сделать А” - значит принять на себя ответственность за намерение сделать А, и это условие справедливо независимо от того, искренним или неискренним было высказывание. Чтобы учесть возможность неискреннего обещания, мы должны, следовательно, так изменить условие (6), чтобы оно констатировало не намерение говорящего сделатьА, а принятие им ответственности за намерение сделать А.(Серль 1986:156-159).

Связь между иллокутивной функцией речевого акта и условиями его успешности позволяет адресату речевого акта правильно распознать его иллокутивную функцию даже в тех случаях, когда какой-то из ее существенных признаков не имеет специальных показателей в языковой структуре используемого высказывания: недостающая информация извлекается из обстоятельств коммуникативной ситуации.

В первой главе мы осветили основные теоретические аспекты нашего исследования, а в частности привели различные определения РА, указали различные классификации РА, выявили классовую принадлежность речевого акта Обещания и его место в политическом дискурсе, а также освятили его основные условия успешности.

Таким образом, хотелось бы обобщить, что в рамках теории речевых актов выделяется иллокутивный речевой акт, который представляется, как целенаправленное речевое событие, которое совершается Говорящим в интересах слушающего по нормам речевого поведения данного общества и в соответствии с его принципами. Функции речевого акта определяются как иллокутивные силы, а показатели являются перформативные глаголы, выражающие производимое самим актом говорения действие.

Также, можно сделать вывод, что иллокутивная сила имеет два способа выражения: прямой и косвенный. В прямых речевых актах эксплицитное значение определяется общеязыковым значением компонентов предложения, а в косвенных иллокутивная сила одного вида речевого акта используется для осуществления другого вида речевого акта и это происходит за счет коммуникативной компетенции говорящего. Успешности высказывания способствует правильное понимание и интерпретация его иллокутивной силы.

Во второй главе настоящей работы предлагается комплексный анализ РА Обещания в политическом дискурсе с позиций лингвистической прагматики. Следование такому подходу, как представляется, позволит сформулировать сущностные признаки и условия успешности анализируемого РА, определить его положение относительно смежных с ним других РА, а также выделить и описать стратегии и средства его реализации.



2. Прагмалингвистический анализ РА Обещания в политическом дискурсе

Глава 2 посвящена анализу речевого акта обещания с точки зрения его семантико-прагматического содержания в английском языке.

Материалом исследования послужили примеры из выступлений американских и британских политических деятелей, отобранные методом сплошной выборки в количестве 445 примеров. Все примеры отбирались для исследования, и все они соответствуют условиям успешности речевого акта обещания. В данной главе мы выделили и описали ряд особенностей реализации РА обещания в политическом дискурсе.

2.1 Речевой акт обещания и смежные речевые акты

Первый аспект, который хотелось бы рассмотреть это речевой акт обещания и смежные с ним речевые акты, проанализировать и выявить общие и различные черты речевого акта обещания со смежными ему РА (угрозы, предупреждения и констатации), а именно сравнить их условия успешности, рассмотреть каждый речевой акт по отдельности и выявить как речевой акт Обещания может быть выражен через речевые акты Угрозы, Предупреждения и Констатации.

Обещание часто реализуется в речи посредством высказываний, содержащих лексические единицы, обозначающие предупреждение, угрозу, констатацию. Такую особенность можно объяснить тем, что иногда говорящему не всегда представляется возможным использовать один и тот же перформативный глагол I promise и поэтому говорящий может реализовывать речевой акт Обещания посредством использования различных РА.

В прагматическом уровне речевого акта обещания хотелось бы проанализировать и выявить какие различные черты имеет РАО со смежными ему РА (угрозы, предупреждения и констатации), а в частности сравнить их по условиям успешности. Так же хотелось бы обратить внимание на то, как собственно само обещание можно выразить через использование смежных с ним РА.

...