Перевод сниженной лексики английского языка в художественном тексте

Многие жаргонизмы рождаются в речи английских солдат, матросов, студентов и др.

Некритическое использование жаргонизмов в стиле художественной речи фактически засоряет язык. В этом, между прочим, тоже кроется различие между сленгом и жаргоном. Сленгизмы, являясь эмоционально-окрашенными неологизмами, порождаемые стихией живой разговорной речи, могут легко утверждаться как полноправные словарные единицы литературного английского языка. Жаргонизмы могут лишь быть навязаны литературному языку излишней популяризацией, - результат натуралистического отображения языковой действительности.

Некоторые современные американские и английские писатели в погоне за ложным эффектом "яркой" языковой характеристики часто пересыпают речь своих героев таким количеством специфических жаргонных слов и выражений, что фактически легализуют жаргонное словоупотребление, с которым они, как писатели, призваны бороться. Так, например, в пьесе современного американского писателя Одетса "Waiting for Lefty" только на полутора страницах мы находим около 30 таких слов и выражений. Вот некоторые из них: palooka ругательное слово; heluva ругательство; jees! восклицание; lit пьяный; beanery кафе и многие другие.

В современных стилях литературного языка, в которых сленгизмы могут быть использованы, т.е. в стиле художественной речи и в газетном языке, они обычно употребляются без кавычек. Поэтому им открыт более свободный доступ в литературный язык.

2.3 Особенности функционирования американского молодежного сленга

Учитывая сложность и вариативность такой языковой системы, как американский студенческий сленг., в качестве объекта исследования в работе использовали спонтанную, непринужденную, несколько сниженную речь студентов, обучающихся в различных университетах США, кодифицированную открытым интернет-словарем. Лексика, представленная в нем, является неотъемлемой частью словарного запаса молодого поколения американцев, однако в основном недоступна для профессионалов, так как не всегда находит свое отражение в словарях.

В силу необычайной гибкости и подвижности сленга, к которому принадлежит подавляющее большинство слов и выражений, включенных в статью, ее задачей является ознакомление читателя с основными закономерностями функционирования американского студенческого сленга.

Американский студенческий сленг вызывает значительные трудности в понимании.

Это обусловлено рядом причин:

1. Стремлением коммуникантов установить непринужденное взаимопонимание; установкой на разговорность общения (фамильярность, интимность и т.д.); неподготовленностью (спонтанностью), отсутствием детального продумывания содержания разговора.

2. Неадекватным подходом к обучению иностранным языкам, заключающимся в том, что традиционные пособия и упражнения в них, как правило, построены не на основе естественной речи, а на базе искусственно созданной. Студентов обучают идеализированному академическому языку, и они не в состоянии выработать необходимые навыки понимания того английского языка, который они слышат во время общения с его носителями, в частности, с американскими студентами.

3. Тенденцией снижения регламентирующего влияния American Standard English и повышения статуса разновидностей языка, в большей степени опирающийся на узус, на более широкое включение в свой состав элементов сниженной речи и, частично, сленга.

4. Экспансией молодежного жаргона, что приводит к увеличению разрыва между "академическим " языком, ориентированным на престижный, образцовый Oxford English, и тем, который используется в реальном повседневном общении.

Студенческий сленг представляет собой групповой (корпоративный) жаргон. В английской лексикографической литературе эта языковая подсистема обычно включается в специальный сленг, противопоставляемый общему сленгу, входящему в общеупотребительное просторечие. Студенческий сленг, как правило, объединяет коллективы его носителей внутригрупповыми связями. С.Б.Флекснер считает молодежь наиболее активным элементом, формирующим американский сленг. [50; 670]

Рассмотрим некоторые особенности студенческого сленга. Значительную часть единиц студенческого сленга представляют те лексические единицы, которые фактически являются дублетами нейтральных или разговорных единиц.

Установка на разговорность, непринужденность, знание коммуникантами друг друга, конситуации способствует проникновению в речь молодежи тех лексических единиц, формально-содержательные характеристики которых не нарушают обстановки непринужденности. Они не актуальны для официального общения. Это сниженные дублеты - синонимы (типа roaddog, dude, boogerhead = chap, pal, fellow, bud(dy), guy, chum, mate, friend, associate - "товарищ, приятель, друг, компаньон " и пр.) или собственно сленгизмы. К этой категории слов также относятся такие единицы, как: wench, gooey = girlfriend-"подружка, любимая девушка"; bank, yen, duckets, spent, bones, benjamin, loot = money - "деньги; бабки, зеленые"; buttons = remote control device for TV - "пульт дистанционного управления для TV"; posse, dogpack, tribe, crew = one's circle of friends-"круг друзей ";to bum= ask -"просить "; buzz crusher = killjoy = "зануда, человек, отравляющий удовольствие другим, брюзга "; to jack = to steal - "воровать, стащить "; to jet, jam = to leave, to go - "уходить": jammed = upset, irritated - "расстроенный, раздраженный"; janky = unattractive, not stylish - "непривлекательный"; jewels = a very nice pair of shoes - "красивая пара туфлей"; to kill, kari = to make fun of - "подсмеиваться"; to lunch = to go crazy -"свихнуться".

Особого внимания заслуживает та часть студенческого сленга, которая представляет собой эмоционально окрашенную лексику, чаще всего с насмешливой, иронической или пародийной коннотацией, что, в общем, характерно для любого профессионального жаргона. Например, сленговое bacon и police -полицейские; beef и problem - разногласие, проблема; buffalo chick и fat female - толстая женщина, mule with a broom и a very ugly girl - очень некрасивая девушка; business class и fat, too large to fit in a normal-sized seat - слишком толстый, чтобы разместиться на обычном сидении; dark side и the student neighborhood - студенческий район, seed и offspring, child - отпрыск, ребенок; dome и one's head, skull - голова; fruit и a looser, stupid person - дурак; Death Star и Social Science Building at UCD - здание общестенных наук в Калифорнийском университете в Дэвисе и многие другие. Как видно из вышеприведенных примеров, в образовании этих единиц значительную роль играет метафорический перенос.

Студенческий сленг проницаем для лексики, заимствованной из других профессиональных групп и групповых жаргонов и арго и, в свою очередь, служит источником заимствований для этих социальных диалектов. Например, в образовании God sguad- студенты, специализирующие на изучении религии, произошел метафорический перенос военного термина squad - взвод и библейского God - бог; метафорическое выражение jump on the grenade - досл. бросаться на гранату, означает развлекать некрасивую девушку, чтобы дать возможность своему другу развлекаться с ее красивой подругой; walk of shame, образованное по аналогии с walk of fame (аллея славы) - возвращение в одиночестве домой на виду у всех соседей после ночного рандеву; false messiah - нечто или некто, воспринимаемые как нечто не оправдывающее ожидание; commodore - от морского звания командующий соединением кораблей, но после метафорического переноса означающее "медленно работающий компьютер"; communist - глупый, плохой; da nazzis - человек, облаченный властью, прерывающий вечеринку и т.д.

Студенческие коллективы черпают свои инновации в лексиконах пользующихся популярностью групп, служащих для них поведенческим ориентиром; так, немало жаргонизмов было почерпнуто из лексикона наркоманов: hooch, tree, buddak, cripps, doobie, hronik, smokey treat - марихуана; to get one's johny, blaze(on), burn, pull tubes, play monopoly - курить марихуану; el, reefer(из лексикона Black English), spliff - сигареты с марихуаной; fiend - находиться в зависимости от марихуаны; hypertweaked - зависимый от кокаина; blew out - находящийся в состоянии опьянения или возбуждения под воздействием марихуаны; geeka - находящийся в зависимости от марихуаны.

Студенческая молодежь ввела около 30% сленгизмов, которые представляют собой табуизированную лексику, относящуюся к сексуальной сфере. Большую группу студенческого сленга составляет лексика, связанная с употреблением алкоголя и вечеринками (chill - расслабиться; have arms, chizzil - устроить вечеринку; raize da roof - хорошо провести время и т.д.).

Как видно из вышеприведенных примеров, общим для студенческого сленга, как и для прочих его разновидностей, является негативная ценностная ориентация, общая для форм внутригруппового общения и социальных ситуаций использования сленга. Этим, вероятно, объясняется преобладание сленгизмов с доминантами наркотики, алкоголь, секс,в то время как сленгизмы с доминантой "учеба" составляют незначительное число (1%).

Особо следует остановиться на различных видах аббревиатур, акронимов и усеченных форм, которые широко используются в студенческом сленге. Можно привести многочисленные примеры создания экспрессивно окрашенных сокращений, функция которых меняется в зависимости от конситуации. Некоторые из них, вероятно, употребляются в конспиративной функции, например, тогда, когда используется табуизированная лексика (В.D.S.< Big Dick Syndrome "самонадеянный"). Иногда они используются в целях языковой экономии (I.T.Z.< doing well "дела идут хорошо "), I's < ID "водительские права; sco <let's go - "пошли ", T.P.T.< trailer park trash = a white poor person who lives in a trailer - бедный белый, проживающий в автоприцепе; P.< parent - "родитель ". Часто такие формы имеют шутливо-пародийную окраску (LS and players - презрительное название студентов мичиганского колледжа литературы, естественных наук и искусств.

Немало сленгизмов образовано путем усечения, например : za < pizza, fam < family - семья, fundas < fundamentals, basics < basic subjets - основные предметы, geri < пожилой человек; petro <gasoline - бензин, rony < pepperoni - пицца с колбасой.

Следует также отметить значительное число сленговых образований, в состав которых входят числительные и десятичные дроби: 2,5 - университетский полицейский или охранник, 5,0 - полицейский, 42 = cool, hip - хиповый, клевый; 86 - избавляться, выбрасывать.

Особое место среди единиц сленга занимает довольно обширная группа сленгизмов, представленная междометиями, которые придают экспрессивную окраску высказыванию и служат для непосредственного выражения чувств и волеизъявления. Чаще всего они представляют собой короткие выкрики или звукоподражание и выражают различные степени удивления (например, bonk!, chyaa!, eesh!, flip mode!, oh my goshness!, shnikies); согласие (bet! dude! shoots for real!, ah… ja!); несогласие (bet! dude!,negotary! ta huh!); одобрение (dig that! cool! score! damm right!); смущение (sqeebs!, erf!); недоверие (badand); неодобрение (boo!); возбуждение (squish! woochow!); отвращение (shiznet); выражение радости (woopty-woo!); способы привлечения внимания (yo!) и т.д. Всего в интернет -словаре было зафиксировано около 50 междометий.

Общеизвестно, что эмоциональность сленга может выражаться путем создания неологизмов и окказионализмов, которые проявляют известную устойчивость, переходя в иные стилистические пласты (например, rentals = parents - родители; digethead или tool - тот, кто много работает с компьютером, brainiac - интеллигентный студент; floppy disc - зубрила; iron pimp - школьный автобус; metal mouth - подросток, носящий металлический протез для исправления зубов, и т.д. Кроме этого способа выражения эмоций существует свыше 100 прилагательных с оценочной коннотацией, которые делают речь молодежи экспрессивной и эмоциональной. Примерами прилагательных с положительной коннотацией являются следующие: awesome, bomb, biggity/diggity, bommy, biggity/diggity, bommy, boss,brad, chounch, coolarific, doke, dope, fantabulous, 42, groovycool, killer и т.д. Отрицательную коннотацию имеют прилагательные: bunk, bogus, booty, buttery, doobs, schwag, shady, skadip, jankety и т.д.

Как видно из вышесказанного, студенческий сленг представляет собой далеко не гомогенное образование. Фактически он состоит помимо общей части из нескольких микросистем, специфичных для той или иной смысловой категории: сленг, относящийся к общеобиходной лексике; сленговые образования, описывающие человека (мужчину/женщину); описание состояния и ощущения человека (очень часто после приема алкоголя, наркотиков, различных состояний стресса); деньги; автотранспортные средства; одежда; социальные отношения; эмоции; общение; мораль и религия; учеба.

Студенческий сленг лишний раз подтверждает, что структура языка отражает социальную гетерогенность структуры общества. В нем нашли воплощение многие социальные процессы и социально-психологические установки американского общества. По мнению А.Д.Швейцера, единицы студенческого сленга связаны с социальной стратификацией американского общества и его социальной дифференциацией - социально-групповой, социально-демографической, возрастной и так далее - и отражают жизненный путь американца.

Изучение сленга может представлять особый интерес для профессиональных переводчиков, преподавателей, людей, интересующихся английским языком, готовых к полноценному восприятию современного, далеко не всегда литературного разговорного языка, проникающего в американскую литературу и видеокультуру.

Единицы студенческого сленга вобрали в себя не только жаргонизмы маргинальных групп, но и являются одним из самых мощных каналов их популяризации и ассимиляции в общем сленге и - в отдельных случаях - в разговорной лексике литературного языка. [51; 174]

Студенческий сленг является одним из источников пополнения лексики американского варианта литературного языка и одним из элементов американской культуры. Языковые процессы, развертывающиеся в студенческом сленге буквально на наших глазах, делают его естественной экспериментальной лабораторией для наблюдения над языковыми изменениями в социальном контексте.

3. Перевод сниженной лексики английского языка на русский язык

3.1 Проблема перевода сниженной лексики английского языка

То, что из книги непереводимо, не есть ни лучшее, ни худшее в ней. Ф. Ницше, "Человеческое, слишком человеческое"

Стоит заметить, что степень соотносимости экспрессии иноязычной и родной лексики представляет собой в настоящее время довольно сложный вопрос ввиду проблемы перевода подобных лексических единиц переводчиками иноязычной литературы, кино и пр. Зачастую переводчики, учитывая подобное несовпадение степени экспрессии, дают перевод менее экспрессивными эквивалентами русского языка. Так фраза "What the fuck are you doing here?" часто переводится как `Что, чёрт возьми, ты здесь делаешь?'

Но нередко встречается необоснованное "занижение экспрессии". Примером может служить фраза из фильма "Телохранитель": "Does it mean that I can't fuck you?", которая переведена как "Это означает, что я не могу больше спать с тобой?".

В настоящее время в цеху переводчиков появилось новое течение, связанное с одиозной Интернет-фигурой Дмитрия Пучкова - "Гоблина", приверженцы которого, наоборот, переводят сниженную лексику наиболее экспрессивными русскими эквивалентами: "Get off from my obstacle" ("Full Metall Jacket") - `Свали на фиг с моего препятствия!', где get off - нейтральное `сходить, слезать, сбежать' (в словаре В.Д. Аракина, З.С. Выгодской, Р.Р. Ильина) или `валить, сваливать (табу)' в "Международном словаре непристойностей" кандидата филологических наук А. Кохтева [52: 58].

Переводы Д. Пучкова вызвали бурю негодования в кругах маститых переводчиков кинопродукции. Сам "Гоблин", переводы которого пользуются невероятным успехом, не без удовольствия заявляет следующее: "Я перевожу английскую нецензурную брань на русский без купюр, так как твёрдо уверен в том, что режиссёру и сценаристу виднее, что и как говорят герои фильма. Не дело переводчику строить из себя цензора. В моём переводе фильмы обретают адекватное русское звучание" [53].

Один из известных переводчиков Василий Горчаков, в ответ замечает, что вопрос относительно использования ненормативной лексики в переводах весьма непрост: "Непечатное слово в Америке и непечатное слово у нас - это совсем разные вещи. Американская идиоматика значительно менее экспрессивна, чем русская. Поэтому я использовал мат только в том случае, когда возникала необходимость максимально подчеркнуть остроту какой-то ситуации в фильме. И делал это весьма редко. Я не хочу, чтобы моя дочь, например, слышала с экрана поток нецензурной брани, пускай даже в американском фильме" [53].

Леонид Белозорович, режиссёр дубляжа многих голливудских фильмов, добавляет, что идея перевода без купюр весьма спорна. Для того чтобы давать текст ненормативной лексикой, по его мнению, необходимо обладать высоким уровнем внутренней культуры, а иначе перевод превратится в эпатажный набор матерной лексики [53].

Не менее остро стоит вопрос и относительно перевода художественных текстов. Русской литературной традиции использование ненормативной лексики в художественном тексте не свойственно [54: 14], и в настоящее время многие авторы (Л. Аннинский, Вл. Новиков) [55: 12] высказываются против тенденций натурализма в русской литературе новой волны, а некоторые молодежные организации устраивают судебные процессы против авторов-натуралистов (известный процесс "Идущих вместе" против В. Сорокина).

Англоязычная же литература зачастую изобилует примерами использования сниженной лексики, что, по нашему мнению, объясняется тем, что процессы языковой демократизации в странах Запада начались раньше, чем в СССР/Казахстане.

В настоящее время, когда к литературному переводу не предъявляется больше цензурных требований, и переводить можно "без купюр", возникает другая проблема. С одной стороны, переводчики нередко поступают с текстом переводимого романа в той манере, которую не без иронии описывает К. Чуковский в своей работе "Высокое искусство", говоря, что боязнь аляповатой вульгарщины удерживает русских переводчиков от использования разговорной лексики в текстах своих переводов [56: 136-137].

С другой стороны, нередки случаи именно "аляповатого", бездумного перевода такой лексики, без учета множества аспектов, характеризующих ту или иную лексическую единицу, а именно:

1) семантики,

2) сферы употребления,

3) степени сниженности в языке оригинала,

4) степени экспрессии в конкретном контексте.

Не случайно, К. Чуковский замечает, что прежде чем взяться за перевод какого-нибудь иностранного автора, переводчик должен точно установить для себя стиль этого автора, систему его образов [56: 146]. Только в случае правильного выбора способа перевода, основываясь на детальном анализе стилистических приемов автора в сопоставлении с возможными приемами в языке перевода, переводчик может наиболее точно передать ту степень воздействия, которую испытывает носитель языка при чтении оригинального текста. Только в этом случае можно говорить о качественном переводе.

3.2 Критерии качества перевода сниженной лексики

В.Н. Комиссаров, говоря о типах перевода, подчеркивает тот факт, что оценка качества перевода может производиться с большей или меньшей степенью детализации. По его мнению, для общей характеристики результатов переводческого процесса следует использовать такие термины как "адекватный перевод", "эквивалентный перевод", "точный перевод", "буквальный перевод" и "свободный (вольный) перевод" [57: 233].

Адекватным переводом, по мнению В.Н. Комиссарова, называется перевод, который обеспечивает прагматические задачи переводческого акта на максимально возможном для достижения этой цели уровне эквивалентности, не допуская нарушения норм или узуса - употребления слов и их форм закрепившееся в речи переводящего языка, соблюдая жанрово-стилистические требования к текстам данного типа и соответствуя общественно-признанной конвенциональной норме перевода. В нестрогом употреблении "адекватный перевод" - это "хороший" перевод, оправдывающий ожидания и надежды коммуникантов или лиц, осуществляющих оценку качества перевода [57: 233].

Примером адекватного перевода сниженной лексики, по нашему мнению, может служить перевод следующего отрывка романа "Twilight":

Then he took my face in his hands almost roughly, and kissed me in earnest, his unyielding lips moving against mine.

There really was no excuse for my behavior. Obviously I knew better by now. And yet I couldn't seem to stop from reacting exactly as I had the first time. Instead of keeping safely motionless, my arms reached up to twine tightly around his neck, and I was suddenly welded to his stone figure. I sighed, and my lips parted. He staggered back, breaking my grip effortlessly.

"Damn it, Bella!" he broke off, gasping. "You'll be the death of me, I swear you will."

Он обхватил мое лицо ладонями и стал целовать по-настоящему, страстно, отдавшись своим чувствам.

Наверное, моему поведению нет оправдания, ведь я уже знала, что можно, что нельзя. Однако и на этот раз вовремя остановиться не удалось. Вместо того чтобы не совершать лишних движений, я обняла Каллена за шею и притянула к себе. С моих губ сорвался стон, а язык скользнул в рот Эдварду.

Он тут же отшатнулся и без труда разомкнул мои объятия.

- Черт подери, Белла! В один прекрасный день ты меня погубишь!

Жанр произведения предполагает своим читателем человека, достигшего совершеннолетия, т.е. способного правильно осознать причину употребления данной лексики в произведении. Вопрос этики в данном случае относится не к автору, пишущему в данном жанре, а к издателям, не помечающим подобную литературу специальными отличительными знаками (напр. западное `ADVISORY'), что не исключает попадание книги в руки детей. Д. Каралис в статье "Немного мата в холодной воде" говорит о том, что нередки случаи обращения с жалобами в библиотеки родителей, дети которых невольно стали жертвами издательской безответственности [54: 13].

Вопрос соответствия общественно-признанной конвенциональной норме перевода в данном случае остается открытым, но можно сослаться на то, что традиции перевода подобной лексики в советском переводном деле не было по причине негласного запрета на ненормативную лексику как таковую со стороны комитета цензуры [54: 14]. В настоящее время закладываются основы искусства перевода сниженной лексики.

Мы также можем говорить об эквивалентном переводе. Эквивалентным переводом Комиссаров называет перевод, воспроизводящий содержание иноязычного оригинала на одном из уровней эквивалентности. Под содержанием оригинала имеется в виду вся передаваемая информация, включая как предметно-логическое (денотативное), так и коннотативное значение языковых единиц, составляющих переводимый текст, а также прагматический потенциал текста. По определению любой адекватный перевод, считает Комиссаров, должен быть эквивалентным (на том или ином уровне эквивалентности), но не всякий эквивалентный перевод признается адекватным, а лишь тот, который отвечает, помимо нормы эквивалентности, и другим нормативным требованиям, указанным выше [57: 234].

Следующим видом перевода Комиссаров называет точный перевод, т.е. перевод, в котором эквивалентно воспроизведена лишь предметно-логическая часть содержания оригинала при возможных отклонениях от жанрово-стилистической нормы и узуальных правил употребления переводящего языка. Точный перевод может быть признан адекватным, если задача перевода сводится к передаче фактической информации об окружающем мире. Эквивалентный перевод всегда должен быть точным, а точный перевод по определению лишь частично эквивалентен [57: 234]. Примером точного перевода может служить перевод следующего отрывка:

No one said anything.

"Go fuck yourselves! All of you!"

McVries said easily: "Go on back and dance on him a little,

Barkovitch. Go entertain us. Boogie on him a little bit, Barkovitch".

Никто ничего не говорил.

- Ну и пошли вы все! Идите все на фиг!

- Иди к нему, Баркович, и спляши на его могиле, - спокойно сказал Макврайс.-

Развлеки нас. Пожалуйста, буги на могиле.

Воспользовавшись эвфемизмом, переводчик точно передал предметно-логическую часть исходного текста, но нарушил узуальную норму. Эквивалентом для go fuck yourself в "Международном словаре непристойностей" является выражение `иди на ***'. В подобной эмоциональной ситуации при словесной перепалке между двумя врагами, когда нет никаких моральных ограничений, которые препятствовали бы употреблению табуированной лексики, для носителя русского языка наиболее естественным было бы употребить в адрес оппонента максимально экспрессивную, максимально оскорбительную фразеологию.

Однако несомненным плюсом подобного способа перевода является "адаптация" текста для чтения разными возрастными группами или людьми, принципиально не читающими литературу, содержащую сниженную лексику. В то же время вопрос о подобном "достоинстве" точного перевода спорен. Среди исследователей существует мнение, что ввиду подобных переводческих трансформаций читатель судит больше не о самом произведении, а - о его переводе. Так, К. Чуковский писал: "Переводчик напяливает на автора самодельную маску и эту маску выдает за его живое лицо" [56: 19].

В некоторых случаях некомпетентность переводчика приводит к буквальному переводу сниженной фразеологии. Буквальным переводом Комиссаров называет перевод, воспроизводящий коммуникативно нерелевантные (формальные) элементы оригинала, в результате чего либо нарушаются нормы и узус переводящего языка, либо оказывается искаженным (непереданным) действительное содержание оригинала. Зачастую забавные примеры буквального перевода встречаются при попытке перевести текст с помощью электронных программ-переводчиков. Так, при попытке перевести предложение "Do you speak English?" с помощью "Системы перевода текста PROMT 2000" компьютерный переводчик предложил следующий вариант: `Делайте Вы говорите по-английски?'

Комиссаров основной причиной использования буквального перевода называет желание воспроизвести смысловые элементы более высокого уровня эквивалентности, не обеспечив передачу содержания на предыдущих уровнях. В таких случаях буквальный перевод может сопровождаться пояснениями или адекватным переводом, раскрывающим истинное содержание оригинала.

Но относительно сниженной лексики, которая включает себя большое количество сленгизмов, полученных путем переосмысления значения нейтральной лексики, "буквальный" перевод зачастую вызван незнанием переводчиком сленгового значения слова:

Her thighs had twitched, my God, they had twitched, in a kind of spasm, orgasm, oh God, the uncontrollable urge to squeeze and caress . . . and most of all to feel that heat . . . that heat… He felt himself сome. That warm, shooting flow of sensation, warming him. Wetting him. Oh Christ, it would soak through his pants and someone would notice.

Бедра ее дернулись, Боже всемилостивый, они содрогнулись, в каком-то спазматическом оргазме, Боже милосердный, она же испытала неодолимое желание сжать его и приласкать… а главное - ощутить этот жар… этот жар…

Он чувствовал, что идет. Чувствовал внутри жаркий взрыв, прилив тепла. Прилив влаги. Черт возьми, сейчас эта влага выступит на брюках, и кто-нибудь заметит.

Сленговое значение глагола to come - `кончать, испытывать оргазм' [52: 111]. Не будучи знакомым с этим значением переводчик перевел to come русским глаголом движения `идти', хотя вся ситуация указывает на какое-то иное значение данного глагола. Вот как перевел этот отрывок второй переводчик В. Вадимов:

Ее бедра извивались, когда Гриббл целовал ее... О Боже, они извивались... Это был спазм, оргазм, что угодно... О Господи, только бы сжать ее вот так и чувствовать это тепло... Он вдруг кончил. Теплая жидкость потекла по его промежности. Черт, сейчас появится пятно на штанах, и кто-нибудь обязательно заметит.

Однако, правильно переведя сленгизм, всю остальную ситуацию В. Вадимов передал свободным переводом. Свободным (вольным) переводом называется перевод, выполненный на более низком уровне эквивалентности, чем тот, которого возможно достичь при данных условиях переводческого акта. Свободный перевод может быть признан адекватным, если он отвечает другим нормативным требованиям перевода и не связан с существенными потерями в передаче содержания оригинала [57: 235].

Описывая фантази, только что увидевшего, как шедший с ним рядом целовал стоявшую у обочины девушку и представляющего теперь себе эту сцену, В. Вадимов, по всей видимости, желая напомнить читателю, кому принадлежали действия, вводит в текст перевода отсутствующий в оригинале момент: `…когда он целовал ее...'

А. Георгиев переводит фразу "…the uncontrollable urge to squeeze and caress . . . and most of all to feel that heat…" как `…она же испытала неодолимое желание сжать его и приласкать…', в своей интерпретации приписывая ощущения, которые, скорее всего, принадлежат девушке, с которой он целовался.

Комиссаров, замечает, что более серьезные отклонения от содержания оригинала делают свободный перевод неэквивалентным и неадекватным, превращая его в "переложение" или самостоятельное высказывание на тему оригинала [57: 235]. Примером такого "высказывания" будет перевод следующего отрывка:

Charlie was pounding on my door.

"Bella, are you okay? What's going on?" His voice was frightened.

"I'm going borne," I shouted, my voice breaking in the perfect spot.

"Did he hurt you?" His tone edged toward anger.

"No!" I shrieked a few octaves higher. I turned to my dresser, and Edward was already there, silently yanking out armfuls of random clothes, which he proceeded to throw to me.

"Did he break up with you?" Charlie was perplexed.

"No!" I yelled, slightly more breathless as I shoved everything into the bag. Edward threw another drawer's contents at me. The bag was pretty much full now.

"What happened, Bella?" Charlie shouted through the door, pounding again.

"I broke up with him!" I shouted back, jerking on the zipper of my bag. Edward's

capable hands pushed mine away and zipped it smoothly. He put the strap carefully over my arm.

Чарли колотил в дверь.

- Белла, ты в порядке? Что происходит? - не на шутку перепугался папа.

- Я возвращаюсь к маме!

- Он тебя обидел? - В голосе отца послышалась угроза.

- Нет! - завизжала я, схватив туалетные принадлежности. Как удачно, что в доме одна ванная и несессер собран! Повернувшись к туалетному столику, я увидела Эдварда, который молча передал мне целую охапку футболок.

- Каллен тебя бросил? - спросил ничего не понимающий Чарли.

- Нет! - закричала я, продолжая набивать сумку. Эдвард подал мне нижнее белье, и места больше не осталось. Ну и гардероб будет у меня в Финиксе!

- Что же случилось, Белла? - допытывался Чарли, барабаня в дверь.

- Это я его бросила! - заявила я, дергая молнию, но Эдвард вовремя выхватил сумку, аккуратно закрыл и повесил мне на плечо.

Данный пример иллюстрирует целый ряд отступлений переводчика от текста оригинала:

1. I'm going borne --: `Я возвращаюсь к маме;

2. "No!" I shrieked a few octaves higher. I turned to my dresser, and Edward was already there, silently yanking out armfuls of random clothes, which he proceeded to throw to me -: `- Нет! - завизжала я, схватив туалетные принадлежности. Как удачно, что в доме одна ванная и несессер собран! Повернувшись к туалетному столику, я увидела Эдварда, который молча передал мне целую охапку футболок.

Таким образом, проанализировав контекст и сравнив перевод и оригинал, мы можем сказать, что лишь в редких случаях переводы сниженной лексики можно считать адекватными. В ряде случаев можно говорить даже о буквальном переводе по причине ошибки переводчика (he felt himself come), а также в некоторых случаях - о необоснованном выборе вида переводческой трансформации (Go fuck yourselves! All of you!). Правильный же выбор способа преобразования единицы оригинала в единицу перевода - одно из основополагающих условий создания адекватного текста в переводящем языке.

В следующем пункте нашей работы мы рассмотрим основные виды преобразований (переводческих трансформаций) и постараемся определить их соотношение при переводе сниженной лексики в романе Майер Стефани "Сумерки", а также, анализируя контекст и грамматическую структуру материала, попытаемся определить степень законности того или иного вида в каждом конкретном случае.

3.3 Виды переводческой трансформации в переводах сниженной лексики романа Майер Стефани "Сумерки"

Переводческой трансформацией В.Н. Комиссаров называет преобразования, с помощью которых можно осуществить переход от единиц оригинала к единицам перевода в указанном смысле. Поскольку переводческие трансформации осуществляются с языковыми единицами, имеющими как план содержания, так и план выражения, они носят формально-семантический характер, преобразуя как форму, так и значение исходных единиц [57: 172].

В рамках описания процесса перевода, по мнению В.Н. Комиссарова, переводческие трансформации рассматриваются не в статическом плане как средство анализа отношений между единицами исходного языка и их словарными соответствиями, а в плане динамическом как способы перевода, которые может использовать переводчик при переводе различных оригиналов в тех случаях, когда словарное соответствие отсутствует или не может быть использовано по условиям контекста [57: 172].

Основными типами лексических трансформаций по В.Н. Комиссарову являются:

1. переводческое транскрибирование и транслитерация,

2. калькирование,

3. лексико-семантические замены (конкретизацию, генерализацию, модуляцию).

К наиболее распространенным грамматическим трансформациям В.Н. Комиссаров относит:

1. синтаксическое уподобление (дословный перевод),

2. членение предложения, объединение предложений,

3. грамматические замены (формы слова, части речи или члена предложения).

Так как объектом нашего исследования является в большей мере лексическая сторона разговорной речи в тексте романа, в своей работе мы не рассматриваем грамматические виды трансформаций.

К комплексным лексико-грамматическим трансформациям относятся:

1. антонимический перевод,

2. экспликация (описательный перевод),

3. компенсация [57: 173].

Примеры антонимического перевода сниженной лексики в романе Майер Стефани "Сумерки" обнаружены нами не были. Это объясняется тем, что об антонимическом переводе можно говорить лишь в случае передачи несоответствий отрицания в ИЯ и ПЯ (английские конструкции с wish, наличие двойного отрицания в русском языке).

Также в исследованном нами материале мы не обнаружили примеров транскрибирования, транслитерации и калькирования сниженных лексических единиц при их переводе на русский язык, т.к. данные приемы используются для передачи на русский язык имен собственных, а также реалий (транскрипция и транслитерация) и понятий, а чаще новой научной терминологии, еще не существующих в ПЯ (калькирование) [59: 63].

Нами были найдены примеры лексико-семантической замены - способ перевода лексических единиц оригинала путем использования в переводе единиц ПЯ, значение которых не совпадает со значениями исходных единиц, но может быть выведено из них с помощью определенного типа логических преобразований:

"Probably not," I admitted. "But I would have canceled later - faked an illness or a sprained ankle."

He was puzzled. "Why would you do that?"

I shook my head sadly. "You've never seen me in Gym, I guess, but I would have thought you would understand."

"Are you referring to the fact that you can't walk across a flat, stable surface without finding something to trip over?"

"Obviously."

- Наверное, нет! - честно призналась я. - Хотя до танцев все равно не дошло бы - пришлось бы симулировать какую-нибудь болезнь или потянуть лодыжку!

- Зачем? - искренне удивился Эдвард.

- Если бы ты хоть раз увидел меня в спортзале, то наверняка бы понял, - грустно вздохнула я.

- Хочешь сказать, что не можешь пройти и трех шагов, чтобы не споткнуться и не упасть?

- Именно.

В данном случае мы можем говорить о модуляции или смысловом развитии - замене слова или словосочетания ИЯ единицей ПЯ, значение которой логически выводится из значения исходной единицы. Лексема fake `блеф, халтура' переведена лексемой `симулировать, одним из значений которой в русском языке является значение `что-то негодное, гадкое' `Блеф' в жаргоне картежников - игра на повышение ставок при отсутствии хороших карт у блефующего, когда на самом деле "ничего нет на руках"; `блеф' книж. - обман рассчитанный на создание ложного впечатления; действие, вводящее в заблуждение. Таким образом, значение `что-то ненастоящее, некачественное' (значение слова `халтура') и `обманное' (`блеф') легко выводится из контекста и значения слова `дерьмо'.

Также одним из частых способов перевода сниженной лексики в романе является генерализация. Генерализацией В.Н. Комиссаров называет замену единицы ИЯ, имеющей более узкое значение, единицей ПЯ с более широким значением. Создаваемое соответствие выражает родовое понятие, включающее исходное видовое понятие.

Помимо модуляции и генерализации часты случаи замены сниженного слова или словосочетания ИЯ с более широким предметно-логическим значением словом и словосочетанием ПЯ с более узким значением, т.е. конкретизации, например:

"I know," he sighed, brooding. "You should tell Charlie, though."

"Why in the world would I do that?"

- Знаю, - вздохнул Эдвард, - но тебе следует поговорить с Чарли.

- С какой стати?

Таким образом, "…элементы смысла, утраченные при переводе единицы ИЯ в оригинале, передаются в тексте перевода … другим средством, причем необязательно в том же самом месте текста, что и в оригинале" [57: 185].

В.Н. Комиссаров, говоря о компенсации, подчеркивает тот факт, что она является единственным стилистическим средством передачи англоязычных просторечий, таких как: a-singing, hit вместо it happen, также ряда других грамматических нарушений [57: 185].

Несмотря на большое количество просторечных форм в тексте романа (a lotta, I gonna, whozat, wassamatter, fella, I wanna, to give 'em, is pickin' 'em up and layin' 'em down) ни первый, ни второй переводчик почти не прибегают к помощи компенсации для передачи разговорного оттенка.

Нечасты и случаи экспликации при переводе сниженных лексических единиц, т.е. описательный перевод. Это лексико-грамматическая трансформация, при которой лексическая единица ИЯ заменяется словосочетанием, эксплицирующим ее значение, т.е. дающим более или менее полное объяснение или определение этого значения на ПЯ [57: 185].

С помощью экспликации, считает В.Н. Комиссаров, можно передать значение любого безэквивалентного слова в оригинале, однако недостатком описательного перевода является его громоздкость и многословность. Поэтому наиболее успешно этот способ перевода применяется в тех случаях, где можно обойтись сравнительно кратким объяснением. Так в случае с лексемой hoochie-kooch А. Георгиев использовал экспликацию:

Стоит заметить, что, дав эксплицитный перевод слова hoochie-kooch, А. Георгиев выбрал первое значение данной лексемы, т.е. `палатка, где торгуют спиртным', хотя контекст вполне может указывать и на второе значение - `комната, где проститутка принимает клиента': женщина была обнажена, что явно не соответствует образу продавца в "открытой палатке, где торгуют алкоголем", а слово momma (производное от mother) эквивалентно Madam - `бендарша, распорядительница в борделе (обычно старая проститутка)'. Да и само поведение женщины, сначала ударившей подростка за внезапное вторжение, а потом позволившей ему потрогать свое тело, явно указывает на определенный род профессии. Видимо, именно поэтому переводчик вовсе опускает ту часть контекста, которая заставила бы читателя усомниться в адекватности предложенного перевода: wearing nothing but a G-string.

Заключение

Итак, сленг многофункционален. Прежде всего, он дает иронический эффект - уже по способу словообразования он предназначен именно для сленга. Таким образом, можно утверждать, что сленг - это неотъемлемая часть американской речи.

Сленг делает речь более краткой, конкретной, эмоционально выразительной, а также служит своеобразным знаком принадлежности к определенной социальной среде. Существенным отличием сленга от жаргона является повышенная эмоциональность сленга, тенденция "сжатости" в слове, а так же то, что сленг "обслуживает" наиболее узкий круг людей.

Можно сказать, что поставленная в начале нашего исследования цель достигнута.

В современном английском языке существует стремление к демократизации или к снижению литературной нормы языка, что находит свое отражение во всех сферах общественной жизни и непосредственно в современной англоязычной художественной литературе.

Мы можем прийти к выводу, что наиболее сложным и мало изученным в контексте теории перевода пластом лексики английского языка является стилистический пласт сниженной лексики, что, на наш взгляд, объясняется как неоднородностью и многогранностью самого сниженного регистра, так и отсутствием традиции литературного перевода сниженной лексики в российской переводной практике.

Проанализировав варианты переводов сниженной лексики в романе Майер Стефани "Сумерки", мы можем сделать ряд следующих выводов:

1) При переводе сниженной лексики переводчики чаще всего прибегают к такому переводческому приему как трансформация (лексическая и лексико-грамматическая). Наиболее частым видом трансформации при переводе сниженной лексики является лексико-семантическая замена (модуляция, генерализация, конкретизация);

2) Необоснованно редки случаи использования при переводе американских просторечий такой лексико-грамматической трансформации как компенсация;

3) Лишь в редких случаях переводы сниженной лексики английского языка можно считать адекватными: зачастую переводчики, практически не нарушая, впрочем, узуальных норм ПЯ, занижают степень экспрессии переводимых лексических единиц, а иногда и грубо искажают содержание оригинала.

Результаты данной работы определяют перспективы дальнейшего исследования, которые мы видим в разработке методологии и конкретных приемов перевода сниженной лексики художественного текста, что может стать целью квалификационной дипломной работы по филологии.

Список использованной литературы

1. Девкин В.Д. Специфика словаря разговорной лексики // Немецко-русский словарь разговорной лексики, М., Русский язык, 1994. 464 с.

2. Елистратов В. Арго и культура // Словарь московского арго: Материалы 1984-1990 гг. - М., 1994. 754 с.

3. Антрушина Г.Б. Стилистика современного английского языка, Спб, 2002. 421 c.

4. Попов Р.Н., Валькова Д.П., Маловицкий Л.Я., Федоров А.К. Современный русский язык. Учебное пособие для студентов пед. ин-тов по спец. №2121 "Педагогика и методика начального обучения". М., Просвещение, 1978. 532 с.

5. Ruoff A. Huufigkeitswurterbuch gesprochener Sprache, Niemeyer, Tьringen, 1981.532 с

6. Гез Н.И. Устная речь // Очерки по методике обучения немецкому языку. (Для педагогических вузов). Под ред. И.В. Рахманова. Учебное пособие, М., "Высш. школа", 1974. 325 c

7. Заботкина В.И. Новая лексика современного английского языка, М., ВШ, 1989.214 c.

8. Кожина М.Н. Стилистика русского языка: Учеб. для студентов пед. ин-тов по спец. №2101 "Рус. яз. и лит." - 3-е изд., перераб. и доп., М.: Просвещение, 1993. 432 c.

9. Ахманова О.С. Очерки по общей и русской лексикологии, М., 1997. 463c.

10. Аракин В.Д., Выгодская З.С., Ильина Н.Н. Англо-русский словарь: Ок. 36000 слов - 13-е изд., стереотип., М.: Рус. яз., 1991. 1145 c.

11. Советский энциклопедический словарь, под ред. С.М. Ковалева, - М.: "Советская энциклопедия" 2637 с.

12. И.Р. Гальперин "О термине "сленг 17-28

13. Береговская Э.М. Молодежный сленг: формирование и функционирование // Вопросы языкознания, 1996, №3 c. 32-41

14. Ожегов С.И. Словарь русского языка. - М., 1990 c. 1598

15. Арнольд И.В. Лексикология современного английского языка. - М.: Высшая школа, 1986. 463 с.

16. Беляева Татьяна Михайловна Нестандартная лексика английского языка (Беляева Т.М., Хомяков В.А.) - Л.: ЛГУ, 1985. 234 с.

17. Береговская Э.М. Молодежный сленг: формирование и функционирование // Вопросы языкознания, 1996, №3, с. 32-41

18. Вебстер Н. Новый интернациональный словарь Вебстера, II ч., Спринфилд, 1998. 532 с.

19. Вандриес Ж. Язык. М.: Соцэкгиз, 1997. 246 с.

20. Волошин Ю. Общий американский сленг: состав, деривация и функция (аспект). Краснодар: КубГУ, 2000. 532 с.

21. Горелов И. Коммуникация // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия , 1990. 3246 с.

22. Воровской язык // Энциклопедический словарь, начатый проф. И.Е. Андреевским, продолженный под ред. К.К.Арсеньева и засл. проф. Ф.Ф. Петрушевского / Издатели Ф.А. Брокгауз (Лейпциг), И.А. Ефрон (СПб). - СПб, 1992. 456 с.

23. Гальперин И.Р. Стилистика английского языка. - М.: Высшая школа, 1991 532 с.

24. Гинзбург Р.З. Лексикология английского языка. - М.: Высшая школа, 1999. 735 с.

25. Копыленко М. О семантической природе молодежного жаргона // Социально-лингвистические исследования. - М., 1976 с. 127

26. Новый английский язык. Жунал "Иностранец" №25, 2000. С. 76-80

27. Ожегов С.И. Словарь русского языка. - М., 1990 563 с.

28. Орлов Г.А. Современная английская речь. М., 1998 532 с.

29. Partridge E. Slang // Usage & Abusage: A Guide to Good English. L.: Penguin Books, 1964 245 с.

30. Pei M. The Story of Language. N.Y.: Mentor Books, 1973 175 с.

31. Береговская Э.М. Молодежный сленг: формирование и функционирование // Вопросы языкознания, 1996, №3 с. 32-39

32. Воровской язык // Энциклопедический словарь, начатый проф. И.Е. Андреевским, продолженный под ред. К.К. Арсеньева и засл. проф. Ф.Ф. Петрушевского / Издатели Ф.А. Брокгауз (Лейпциг), И.А. Ефрон (СПб). - СПб, 2003 359 с.

33. Словарь лингвистических терминов / Под ред. О.С. Ахмановой. - М., 1964. 654 с.

34. Саляев В. Лексика арготического и жаргонного происхождения в толковых словарях современного русского языка: Дис.... канд. филол. наук. - М., 2001. - с. 197

35. Копыленко М. О семантической природе молодежного жаргона // Социально-лингвистические исследования. - М., 1976. 486 с.

36. Скворцов Л.И. Об оценках языка молодежи (жаргон и языковая политика) // Вопросы культуры речи. - М., 1964. - Вып. 5 с. 18-23

37. Скворцов Л.И. Об оценках языка молодежи (жаргон и языковая политика) // Вопросы культуры речи. - М., 1964. - Вып. 5 с. 34-57

38. Саляев В. Лексика арготического и жаргонного происхождения в толковых словарях современного русского языка: Дис.... канд. филол. наук. - М., 2008. - с. 197

39. Скребнев Ю. Введение в коллоквиалистику. Саратов: Изд - Саратов . ун -та, 1985

40. Телия В.Введение // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988. 136 с.

41. Советский энциклопедический словарь, под ред. С.М. Ковалева, - М.: "Советская энциклопедия", стр. 1234

42. Телия В. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингво-культурологический аспекты . М.: ЯРК, 1996. 326 с.

43. Хомяков В.А. Введение в изучение сленга - основного компонента английского просторечья. - Вологда, 2001 537 с.

44. DAS ? Dictionary of American Slang by H. Wentworth & S.B. Flexner. Second Supplemented Edition. N.Y.: Thomas Y. Crowell. 1 975. XVIII. 642

45. Швейцер А.Д. Социальная дифференциация английского языка в США. М., 1983 174 с.

46. Burke D. Street Talk . . How to Speak & Understand American Slang. Los Angeles: Optima Books, 1993. 270 p.

47. Н. Вебстер. Новый интернациональный словарь Вебстера, II ч., Спринфилд, 1948 634с.

48. Вандриес Ж. Язык. М.: Соцэкгиз, 1937 975 с

49. Горький A.M. О языке. В сборнике "О литературе". Гос. изд худ. лит-ры, 1935 425с.

50. Flexner S.B. I hear America talking /An Illustrated treasure of American words and phrases/.New York, Van Nostrand, 1976.964 с.

51. Швейцер А.Д. Социальная дифференциация английского языка в США. М., 1983. 256 с.

52. Кохтев А. Международный словарь непристойностей: 40000 слов и выражений, М.: АЗЪ, 2001. 654 c.

53. Britannica'97 / Encyclopedia Britannica and Merriam Webster's Collegiate Dictionary: Tenth Edition on CD-Rome The Encyclopedia of Language and Linguistics. - UK: Pergamon Press, 1994. 653 p/

54. Каралис Д. Немного мата в холодной воде или "Осторожно: ненормативная лексика!" // Литературная газета, №30, 24 - 30 июля 2002. C. 68-97

55. Аннинский Л.А. Больной скорее полужив, чем полумертв// Литературная газета. С-Петербург - 10 марта 2004. 98 с.

56. Чуковский К. Высокое искусство, Изд-во: Советский писатель, М., 1988. 643 c.

57. Комиссаров В.Н. Теория перевода, М.: ВШ, 1990. 533 c.

58. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / Российская АН.; Российский фонд культуры; - 2-е изд., испр. и доп., М.: АЗЪ, 1994. 643 c.

59. Казакова Т.А. Аспекты теории письменного перевода, Свердловск, CГПИ, 1988. 252 c.

Приложение

ADVANCED SYSTEMATIZED VOCABULARY

all the expressions, words

and phrases were amassed by me from different resources

Feelings, emotions.

To worry, to be anxious, to get vex, to shiver:

- to have kittens - нервничать, волноваться;

- to see scarlet - прийти в бешенство, ярость;

- to shake in one's shoes - дрожать от страха;

- to pout smb - дуться на кого-н.;

- to sulk at smb - дуться на кого-н.;

- to take exception to smb - обижаться на кого-н.;

- to get the needle - нервничать;

- to have the jitters (coll.) - нервничать;

- To be gleeful, joyous, fortunate, happy:

- to be in the clouds - витать в облаках;

- to walk on air - быть счастливым, довольным;

- to be floating on air - находиться в экстазе;

- to be flying high - быть счастливым, радостным;

Love:

- to be taken with smb - увлекаться кем-нибудь;

- to go for -нравиться, восхищаться, увлекаться;

- stuck on -влюбленный;

- to throw oneself at the head of smb - вешаться кому-л. на шею;

- to have(got) a crush on smb - сильно увлечься кем-л.

- amorous - влюбчивый, влюбленный, любовный;

- to give smb an amorous look - бросить на кого-н. влюбленный взгляд;

- to bill and coo - миловаться, ворковать;

- to canoodle - нежничать, обниматься;

- to caress - ласкать;

- to dote on smb - обожать, сходить с ума по ком-л.

- to infatuate - вскружить голову, свести с ума;

- to be infatuated for smb - безумно любить кого-л.;

- to lust for(after) smb - желать кого-л.;

- to ogle smb - нежно поглядывать на кого-л., строить глазки;

- to have penchant for smb - иметь симпатию к кому-л.;

- to fondle - ласкать;

- calflove - ребяческая любовь, юношеское увлечение;

- to fall for (coll.) - влюбиться;

- penchant for - увлечение;

- to be sweet on smb - быть влюбленным в кого-л.;

To die:

- to turn up one's heels - протянуть ноги, скончаться;

...