Адаптация иноязычных слов в современном русском языке

Размещено на http://www.allbest.ru

КУРСОВАЯ РАБОТА

НА ТЕМУ: «АДАПТАЦИЯ ИНОЯЗЫЧНЫХ СЛОВ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ»

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ПРОБЛЕМА АССИМИЛЯЦИИ И АДАПТАЦИИ ЗАИМСТВОВАННОЙ ЛЕКСИКИ

1.1 О сущности процесса лексического заимствования

1.2 Процесс ассимиляции иноязычных слов в современном русском языке. Варваризмы и экзотизмы в русском языке, их языковые особенности

1.3 Морфемизация как современный способ освоения иноязычных слов

ГЛАВА II. ЯЗЫКОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ НЕОЗАИМСТВОВАНИЙ И ИХ УПОТРЕБЛЕНИЕ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

2.1 Графическое оформление новейших заимствований

2.2 Иноязычные заимствования в современной публицистике

2.3 Интернационализмы и калькированные заимствования в современном русском языке

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

В процессе развития языка в его лексическом составе постоянно появляется достаточно большое количество новых слов, многие из которых заимствуются из других языков. Однако далеко не все они закрепляются в заимствующем языке, а оставшиеся иноязычные слова претерпевают зачастую существенные изменения, приспосабливаясь к фонетической, грамматической и лексико-стилистической системе языка. Заимствования в разных языках по-разному влияют на обогащение словарного состава. В некоторых языках заимствования не имеют такого влияния, которое могло бы существенно отразиться на словарном составе языка. В других языках в разные исторические эпохи они оказали столь значительное влияние на словарный состав языка, что даже служебные слова, заимствованные из других языков, вытесняли исконные. Вопрос о целесообразности использования заимствований связывается с закреплением лексических средств за определенными функциональными стилями речи. Употребление иноязычных слов, имеющих ограниченную сферу распространения, может быть оправдано читательским кругом, стилевой принадлежностью произведения. Иностранная терминологическая лексика является незаменимым средством лаконичной и точной передачи информации в текстах, предназначенных для узких специалистов, но может оказаться и непреодолимым барьером для понимания научно-популярного текста неподготовленным читателем. Отсутствие научного подхода к проблеме освоения иноязычной лексики проявляется в том, что ее употребление порой рассматривается в отрыве от функционально-стилевого закрепления языковых средств: не учитывается, что в одних случаях обращение к иноязычным книжным словам стилистически не оправдано, а в других - обязательно, так как эти слова составляют неотъемлемую часть лексики, закрепленной за определенным стилем, обслуживающим ту или иную сферу общения.

Следует учитывать и наметившуюся в наш век научно-технического прогресса тенденцию к созданию международной терминологии, единых наименований понятий, явлений современной науки, производства, что также способствует закреплению заимствованных слов, получивших интернациональный характер. Это обусловлено длительной историей развития русского языка: многие заимствования совершенно обрусели и не имеют эквивалентов, являясь единственными наименованиями соответствующих реалий. Этот факт даёт основание предположить, что освоение иноязычных слов является необходимым и неизбежным для развития русского языка процессом. Проблема усвоения иноязычной лексики всегда важна и актуальна и имеет достаточно материала для рассмотрения и исследования, так как живой язык - явление динамичное, постоянно развивающееся.

Целью данной курсовой работы является исследование процессов освоения иноязычной лексики, в том числе англицизмов и американизмов, системой русского языка.

Задачи курсовой работы:

1) Изучить учебную и научную литературу по проблематике исследования;

2) Собрать и проанализировать необходимый языковой материал - примеры использования заимствованной лексики в современном русском языке (в разговорной, художественной, публицистической речи);

3) Охарактеризовать причины и особенности заимствования англицизмов, составляющих неологию современного русского языка.

Актуальность работы обусловлена тем, что процесс заимствования иноязычной лексики имеет свои особенности на каждом этапе развития языка, и эти особенности требуют рассмотрения и научного исследования.

заимствование варваризм экзотизм иноязычный русский язык

ГЛАВА 1. ПРОБЛЕМА АССИМИЛЯЦИИ ИНОЯЗЫЧНЫХ СЛОВ

1.1 О сущности процесса лексического заимствования

В разные исторические периоды (общеславянский, восточнославянский, русский) в исконный русский язык проникали слова из других языков. Это было обусловлено тем, что русский народ вступал в экономические, культурные, политические связи с другими народами, отражал военные нападения, заключал военные союзы и т.д. одна из основных функций иноязычных слов - называния новых предметов, качеств, трудовых процессов, а также не знакомых ранее понятий, явлений и т. д. поэтому древние тюркские, греческие, готские, скандинавские и другие заимствования это - прежде всего наименования предметов обмена, а в дальнейшем -- и торговли, бытовых реалий и др. Эта функция характерна и для активно проникающих в древнерусский язык старославянизмов, которые служат для наименования религиозных понятий, литургических церемоний и церковных реалий. Однако в целом, по мнению исследователей, языковые заимствования в русской лексике составляют сравнительно небольшой процент. так, ф. п. филин отмечает, что заимствований из старославянского языка не более 10%, а греко-латинских, западноевропейских и других в литературном языке около 14 %. Н. М. Шанский считает, что общее число всей заимствованной лексики не превышает 10% [Шанский, 1972].

Существующие в настоящее время в русской лексике иноязычные слова пришли в нее в разное время из самых различных языков. В общей лексической системе языка лишь небольшая их часть выступает в качестве межстилевой общеупотребительной лексики; подавляющее большинство их имеет стилистически закрепленное употребление в книжной речи и характеризуется в связи с этим узкой сферой применения (выступая как термины, профессионализмы, варваризмы, специфически книжные слова и т.д.). Определяя то или иное слово как иноязычное, следует отграничивать его от слов, возникших на базе иноязычных уже в русском языке. Слова ерунда, га, Жоржик, ямщик, фляга и т.п., хотя и возникли на базе иноязычных слов (ср. латинское слово герундий, французское гектар, французское Жорж, тюркское ям, польское flaszka), являются исконно русскими по своему возникновению словами. В своем подавляющем большинстве бытующие сейчас иноязычные слова были заимствованы вместе с вещью, явлением, понятием и т. д. (зонтик - из голландского языка, диск - из греческого, вензель - из польского, бульвар - из французского, бокс - из английского, чалый -- из тюркского, помпа - из латинского, квартет - из итальянского, штатив -- из немецкого и т.д.), однако немало их пришло в русский язык и в качестве новых обозначений того или иного факта, имевшего до этого исконно русское наименование (ср. заимствованные: вояж - из французского, денди - из английского, февраль - из латинского и исконно русские: особенный, путешествие, щеголь, лютый). Заимствования из одних языков являются в нашем языке единичными, слова из других образуют более или менее многочисленные группы. Довольно большое количество слов, в частности, заимствовано русским языком из тюркских языков, греческого и латинского, польского, а также немецкого,французского и английского. Значительно меньшие группы составляют слова, пришедшие в русский язык из голландского и итальянского. Остальные языки дали русскому языку лишь отдельные слова: борщ, бондарь, завзятый, буханка, бублик, парубок (из украинского языка); робот, полька, краля (из чешского); чай, каолин (из китайского); ковёр, шалаш, хутор, гуляш (из венгерского); какао, эстрада, колибри, сигара, серенада, томат, гитара (из испанского); халва, алгебра, гарем, нашатырь (из арабского); кимоно, гейша (из японского);инжир, сарай (из персидского); плис (из шведского); орангутанг, какаду (из малайского) и т.п. Заимствуя то или иное слово, русский язык редко усваивал его в том виде, в каком оно бытовало в языке-источнике. В процессе употребления большая часть слов, пришедших из других языков (как правило, вместе с заимствованием тех или иных понятий, реалий и т.д.), уподоблялась структуре заимствующего языка. Постепенно многие слова, ассимилированные русским языком, начинали входить в состав общеупотребительной лексики и переставали восприниматься как собственно иноязычные. Так, в настоящее время слова броня, князь; мастер, сахар, свекла; артель, богатырь, чулок; ситец и др. воспринимаются как собственно русские, хотя были заимствованы: первые два - из готского языка, третье, четвертое и пятое - из древнегреческого, три следующих - из тюркских языков, последнее- из голландского. Заимствование - закономерный путь развития любого языка, так как «ни один народ, носитель и творец того или иного языка, не живет совершенно изолированной, обособленной жизнью» [Шанский, 1972: 86,87].

1.2 Процесс ассимиляции иноязычных слов в современном русском языке. Варваризмы и экзотизмы в русском языке, их языковые особенности

Всякий язык активно относится к вновь входящим в его состав элементам: он либо усваивает чужие слова без всякого изменения (за исключением окончаний, которые в первую очередь подвергаются ассимиляции), например библия, икона, генерал, солдат, протест, прогресс, либо переделывает их по-своему, например церковь, налой, кадило, просвира, либо переводит слово и употребляет его по иноязычному образу (калькирование): благословлять, провидение, победоносный, землеописание, любомудрие, влияние, трогательный, последовательность, целесообразность. Однако, когда, как уже было сказано выше, в процессе ассимиляции заимствованные слова входят в грамматическую систему русского языка изменяясь также и семантически, это приводит к утрате этимологических связей с родственными корнями языка-источника. В результате деэтимологизации значения иноязычных слов становятся немотивированными.

Как известно, не все заимствования ассимилированы русским языком в равной мере: различие между явно нерусскими по происхождению словами и словами, которые не обнаруживают своего иностранного происхождения, объясняется и временем их заимствования, и сферой их употребления. Давние заимствования общенародного характера в ряде случаев настолько прочно вошли в плоть и кровь русского языка, что стали принадлежностью его основного лексического фонда; демос - демократический, ересь - еретик, еретический. В подавляющем большинстве иноязычные слова того или иного грамматического класса являются словами той же самой грамматической категории и в русском. Однако в некоторых случаях такого соответствия не наблюдается: слово, являющееся в русском языке именем существительным, генетически может восходить не только к слову иной части речи, но и к целому словосочетанию или какой-либо форме слова: рояль - франц. Royal (королевский); кандидат - лат. candidatus (одетый в белое); омнибус - лат. omnibus (всем); кворум - лат. quorum (которых) из quorum praesentia sufficit (присутствие которых достаточно); кредо -лат. credo (верую); ноктюрн - франц. nocturne (ночной); проформа - лат. pro forma (для формы); республика - лат. res publica (общественное дело) и т. п.

Процесс обмена словами между народами приобретает иногда своеобразные формы. Есть факты, свидетельствующие о том, что слова, заимствованные из одного языка в другой, возвращаются в язык-источник преобразованными в соответствии со своеобразием заимствовавшего их языка. Немецкое Pistole - от чешского pistal (ср. фр. pistolet). Это слово возвращается в славянские языки (русск. пистолет, чешск. pistole), преображенное под влиянием германских и романских языков. Русский карп - германизм, но, как полагает Л.И. Соболевский, герм. karpo заимствовано в свою очередь из славянских языков: ср. древнерусск. коропъ, карп, польск. krop, сербск. Крап [Соболевский,1995:173]. Некоторые слова кочуют из языка в язык, каждый раз принимая новое обличье в соответствии с особенностями того или иного языка. Появившись в Европе в XVI в., картофель, вывезенный из Южной Америки, получил в итальянском языке название tartufalo (по сходству клубней картофеля с трюфелями). Из итальянского tartufalo переходит в немецкий язык сначала в виде Tartuffel, потом Kartoffel, откуда проникает в XVIII в. в русский язык.

Среди заимствований есть и не освоенные русским языком слова, которые резко выделяются на фоне русской лексики. Особое место среди таких заимствований занимают экзотизмы - слова, которые характеризуют специфические особенности жизни разных народов и употребляются при описании нерусской действительности. Так, при изображении быта народов Кавказа используются слова аул, сакля, джигит, арба и др. Они, как правило, поначалу бывают мало известны носителям того языка, в котором употребляются. К ним относятся, например, наименования: государственных учреждений -- бундестаг (нем.), меджлис (тур.), риксдаг (шв.), хурал (монг.) и т. д.; должностей, званий, рода занятий, положения людей -- бонза, гейша, самурай, микадо (яп.), клерк, констебль (англ.), ксёндз (польск.), консьерж(-ка), кюре (фр.), лама (тиб.), янычары (тур.) и др.; селений, жилищ -- аул (кавк.), вигвам (индейск.), кишлак (среднеаз.), сакля (кавк.), юрта (южносиб.), яранга (чук.) и под.; видов одежды -- бешмет (кавк.), кимоно (яп.), сари (индийск.), паранджа (аз.), кухлянка (чук.) и др.; кушаний, напитков -- бешбармак, плов, чал (среднеаз.); мацони, лаваш, сулугуни (кавк.) и т. д.; денежных знаков, монет -- доллар (амер.), гульден (голл.), йена (яп.), пфенниг, марка (нем.), лира (ит.), франк (фр., бельг.), юань (кит.) и др. Экзотизмы не имеют русских синонимов поэтому обращение к ним при описании национальной специфики продиктовано необходимостью.

В другую группу выделяются варваризмы, т.е. перенесенные на русскую почву иностранные слова, употребление которых носит индивидуальный характер. В отличие от других лексических заимствований варваризмы не зафиксированы словарями иностранных слов, а тем более словарями русского языка. Варваризмы не освоены языком, хотя со временем могут в нем закрепиться. Таким образом, практически все заимствования, прежде чем войти в постоянный состав лексики, какое-то время были варваризмами. Например, В. Маяковский употребил как варваризм слово кемп (Я лежу, палатка в кемпе).

Позднее достоянием русского языка стало заимствование кемпинг.

К варваризмам примыкают иноязычные вкрапления в русскую лексику: о'кей, мерси, happy end, pater familias. Многие из них сохраняют нерусское написание они популярны не только в нашем, но и в других языках. Кроме того, употребление некоторых из них имеет давнюю традицию, например alma mater. Для них не характерно четкое национально-территориальное закрепление. Они могут быть или переданы средствами заимствующего языка, или употреблены без перевода. Причем их первоначальная языковая закрепленность стирается, т.е. она легко восстанавливается этимологически, но не является различительным признаком только той лексической системы, в которой они исконно употреблялись, например денди, мадам, синьор, сэр, хобби и др. И те, и другие заимствования, кроме функции называния, выполняют особые стилистические функции. Экзотизмы чаще всего придают «местный колорит» описанию или являются средством речевой характеристики: В большом ауле, под горою, близ саклей дымных и простых, черкесы позднею порою сидят... (Лермонтов). Варваризмы используются для передачи дословно непереводимых на русский язык лексических единиц и оборотов или как средство создания иноязычной характеристики. Нередко они придают юмористический, иронический или сатирический оттенок тексту: Сколько истинно-своднических способностей выказал он, перебегая из одного лагеря в другой и успевая пошептаться a parte со всяким из враждующих членов! [Шанский, 1972:122], где a parte, ит. - букв. «в сторону (театр.), обособленно».

Таким образом, процесс освоения иноязычных слов русским языком обогащает наш родной язык, делает его еще более ёмким, выразительным и развитым. Это не только восприятие слов из других языков, а их творческое освоение на всех уровнях языковой системы, формальное и семантическое преобразование в соответствии с самобытными, исконными особенностями русского языка и высокой степенью его развития.

1.3 Морфемизация как современный способ освоения иноязычных слов

Современное состояние русского языка характеризуется необычайно активными процессами заимствования обширных пластов лексики, относящихся к различным областям нашей жизни: экономике, политике, спорту искусству и т.д. Порой заимствуются целые лексические ряды, оформленные однотипно (напр.: гамбургер, чисбургер, копбургер; йогурт, фругурт, апигурт, эмигурт; клипмейкер, имиджмейкер, ньюсмейкер, хитмейкер, плеймейкер и др.).

В русском языке осуществляется процесс морфемизации: если какой-либо язык заимствует ряд слов, морфологически членимых в языке-источнике и принадлежащих в нем к одному словообразовательному типу, то при определённой типологической близости языков весьма вероятно, что и носителями заимствующего языка эти слова будут осознаны не как монолиты, а как слова, распадающиеся на части [Шведова, 2003]. Понятно, что это процесс долговременный, постепенный, предусматривающий ряд этапов и стадий приобретения иноязычным структурным элементом морфемных свойств в русском языке.

На первой, начальной, стадии иноязычные элементы выделяются лишь как регулярно повторяющиеся отрезки в ряде слов. Например, русским языком в последнее время заимствуется большой поток английских слов с суффиксом -инг- (маркетинг, кинднэппинг, холдинг, кастинг, боулинг, лизинг и т.д.). Однако на русской почве этот отрезок еще не сформировался как полноценный суффикс, так как слова, в которых он выделяется, лишены словообразовательной структуры; в русском языке отсутствует производящая основа, на базе которой образовано данное слово, что является необходимым условием становления структурного элемента как самостоятельной морфемы. Словообразовательный аффикс сам по себе не может быть вычленен из заимствованных слов, если в нем не вычленена образующая основа, не только формально, но и семантически.

Для активизации чуждого аффикса необходимо, чтобы на новую почву заимствующего языка были перенесены не изолированные слова, а производные вместе с производящими, что составляет основу для проявления словообразовательной модели. В лингвистической литературе слова со структурным элементом -инг квалифицируются как "слова с инговым элементом". Фактором, способствующим развитию способности некоторых таких слов к членению в русском языке, служит заимствование соотносительных пар слов: скайсерфинг - скайсерфер, кикбоксинг - кикбоксер, бодибилдинг - бодибилдер.

Однако говорить в этом случае о наличии словообразовательной структуры слова не приходится, так как в русском языке отсутствует производящая база для этих слов.

Лишь в единичных случаях на основе заимствования ряда однокоренных слов слова с иноязычным элементом начинают развивать свою словообразовательную структуру. Например, в слове тренинг уже выделяется суффикс -инг, так как слово воспринимается как производное от глагола тренировать(ся) и включается в ряд однокоренных слов тренер, тренироваться, тренировка, тренаж. Здесь суффикс еще не обладает четко оформленным значением в силу единичности примеров, когда словообразовательная структура слова с иноязычным элементом складывается уже в русском языке; этот структурный элемент трактуется как "нерегулярная словообразовательная единица, выделяющаяся в имени существительном мужского рода, которое обозначает действие по глаголу, названному мотивирующим словом" [Ефремова, 2000: 357].

На окказиональном уровне слова с подобными структурными элементами также могут восприниматься как образованные по определенной модели со значением действия по глаголу. Так, слова лизинг и маркетинг, характеризуя человека, который заклеивает конверты и наклеивает марки, в шутливом контексте "А это наш ведущий специалист по лизингу и маркетингу" воспринимаются как производные от глагола лизать и существительного марка с помощью суффикса -инг. А окказионализм жабинг, образованный по модели "основа существительного + суффикс -инг", характеризует издержки процесса омоложения лица. Пока еще небольшой материал окказионального характера предоставляет возможность наблюдать, как происходит расширение сферы действия иноязычного словообразовательного элемента, который присоединяется уже к русским основам, и не только глагольным, но и субстантивным.

Таким образом, происходит первый "прорыв" иноязычного структурного элемента в систему русского языка, завоевание себе места в ней как самостоятельной морфемы.

На втором этапе иноязычный структурный элемент уже начинает формироваться как самостоятельная морфема в русском языке, так как слова, включающие данный компонент, уже четко осознаются в языке с точки зрения их состава, структуры. Они еще не получили широкого распространения в русском языке, но тем не менее уже сформировалось их словообразовательное значение, выделяется и четко осознается в русском языке производящая база. Кроме этого, они начинают в определенной степени развивать свою словообразовательную активность, что считается важным фактором усвоения иноязычных морфем заимствующим языком. Например, суффикс -аж- характеризуется как "достаточно регулярная, но непродуктивная словообразовательная единица, которая выделяется в именах существительных мужского рода, которые обозначают действие, названное мотивирующим глаголом, как процесс" (дубляж, зондаж, инструктаж, массаж, монтаж, пилотаж, саботаж, фиксаж) [Ефремова, 2000: 356]. Четкую структурную выделимость и значение получил и иноязычный элемент -мейкер- (плеймейкер (в футболе), ньюсмейкер, хитмейкер, клипмейкер, имиджмейкер), хотя в ряде слов в русском языке отсутствует производящая база для создания производного слова (плеймейкер, ньюсмейкер).

Структурный элемент -гейт- уже начинает утверждаться в русском языке как самостоятельная морфема - суффикс, поскольку имеет структурную выделимость и четко оформленное значение "скандал, связанный с каким-либо лицом или государством" (Уотергейт, Ирангейт, Кремлегейт, Кучмагейт, Моникагейт, Путингейт, Панамагейт).

В русском языке довольно часто и легко образуются новые слова со структурным элементом -мания-, имеющим значение "чрезмерное почитание кого-либо или чего-либо или приверженность к кому-либо, чему-либо" (битломания, курникомания, спайсогерломания, шпиономания, покемономания, "горбомания", леонардомания, евромания).

Однако словообразующая функция таких элементов еще недостаточна, они присоединяются по преимуществу к иноязычным основам. Переходными случаями следует считать образование производных слов на базе русских фамилий, но и оно происходит по образцу словообразования на базе иноязычных основ.

Третий этап характеризуется дальнейшим функционированием иноязычной морфемы в русском языке. На этом этапе морфема является многозначной. В качестве иллюстрации можно привести иноязычный суффикс -ант-, который в русском языке функционирует в нескольких значениях: 1) лицо по производимому действию или по роду деятельности (адресант, диверсант, квартирант), 2) лицо по объекту занятий или владения (дипломант, диссертант, музыкант, фабрикант), 3) лицо - объект действия (арестант), 4) лицо - участник совместного действия (конкурсант, концертант, экскурсант), 5) лицо по отношению к месту работы или учебы (курсант, лаборант), 6) лицо - член коллектива (оркестрант, сектант), 7) лицо по отношению к тому, кем оно готовится стать (докторант, магистрант). Но сфера действия таких морфем ограничивается пока только иноязычными основами (за исключением единичных случаев окказионального характера - содержант).

Четвертая ступень освоения иноязычных структурных элементов характеризуется определённой словообразовательной активностью иноязычных морфем в русском языке, когда становятся возможными единичные образования на почве русского языка с участием русских производящих основ, нередко окказионального характера. Так, элемент -дром-, присоединяясь к иноязычным основам (велодром, танкодром, космодром), начал проявлять свою активность и на русской почве (смеходром, стиходром, скачкодром, скалодром). Также иноязычный суффикс -бельн-/-абельн-/-ибельн- присоединяется преимущественно к иноязычным основам (комфортабельный, контактабельный, презентабельный, рентабельный, транспортабельный, диссертабельный), однако в последнее время сфера действия данного структурного элемента расширилась: возник ряд производных слов на базе русских глагольных основ (решабельный, смотрибельный, промокабельный, рисовабельный, читабельный). Так же "ведут себя" и некоторые другие иноязычные морфемы: -фоб- (урбанофоб - женофоб, человекофоб); -фил- (англофил, неофил - русофил, славянофил).

На пятой стадии иноязычный структурный элемент уже прочно завоевывает свои позиции в системе русского языка. Это полноценная морфема, которая четко выделяется в русском языке как структурный элемент слова, имеет вполне определенное значение и функционирует в языке как продуктивный словообразующий формант, образуя новые слова и на базе русских основ. Прежде всего это относится к некоторым приставкам, поскольку именно приставкам присуща способность легко присоединяться к различным основам, не вызывая каких-либо изменений. Так, приставка анти- считается в русском языке регулярной и продуктивной морфемой, она образует новые слова как с иноязычными, так и с русскими основами со значением противоположности, противодействия или враждебности тому, что названо мотивирующим словом (антитеррор, антигуманный, антивирус, антивещество, антиискусство, антиток). То же самое можно сказать и о приставке супер- (суперэффективный,суперэластичный, супернегативный, суперрепортаж, супераншлаг, суперкомпьютер, суперновый, супермощный, супержвачка, супермама, супербомба, суперличность, супергерой). Особенно активизировалось действие этой приставки в русском языке в связи с развитием рекламы: Супержевачка по суперцене.

На шестом этапе морфемы иноязычного происхождения начинают развивать свою словообразующую активность, становиться все более продуктивными, притягивая к себе все большее число основ для образования новых слов, в том числе и на русской почве, тем самым расширяя свое значение и развивая многозначность. Например, суффикс -ист- прочно утвердился в русском языке, поскольку является чрезвычайно продуктивной словообразовательной единицей, с помощью которой образуются названия лиц, характеризуемые с различных сторон, что послужило основой для развития многозначности морфемы.

Также в сферу действия данной морфемы активно включаются русские основы. Эта морфема характеризуется как регулярная и продуктивная словообразовательная единица, образующая имена существительные мужского пола с общим значением лица, которое характеризуется отношением к определенной сфере занятий, общественно-политическому, идеологическому, научному направлению, а также к предмету, отвлечённому понятию, бытовому явлению, предприятию или учреждению (гитарист, гуслист, журналист, металлист, очеркист, танкист; вокалист, гигиенист, массажист, связист, шахматист; бойкотист, скандалист, службист, шантажист; дарвинист, идеалист, коммунист, марксист; курсист, лицеист, семинарист; квартетист, хорист; болгарист, иранист, пушкинист, шекспирист) [Голубева Л.П., 2001].

Этот суффикс остаётся продуктивным и в настоящее время при образовании неологизмов и окказионализмов, например: юморист, иронист, сарказмист, ехиднист, степист, сумоист, брэйнрингист, галерист (художник, выставляющийся в галерее), пофигист, вуайерист, прогнозист.

ГЛАВА II. ЯЗЫКОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ НЕОЗАИМСТВОВАНИЙ И ИХ УПОТРЕБЛЕНИЕ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

2.1 Графическое оформление новейших заимствований в современных русских текстах

Графическое оформление новейших заимствований представляет собой одну из самых сложных проблем современного русского правописания, хотя в некоторых случаях для её решения достаточно воспользоваться морфемным (морфологическим) принципом русской орфографии: необходимо выяснить все существующие значения термина, а также установить его этимологию.

Однако гораздо чаще морфемного принципа русской орфографии оказывается недостаточно, чтобы решить проблему, возникшую при оформлении заимствованных слов средствами русской орфографии. Например, при графическом оформлении названий кофейных напитков нередко возникает проблема поливариантности: кофе-гляссе, кофе глясе, глясе, глиссе; кофе- экспрессо, кофе экспрессо, эспрессо, эспресо. Проблем с правописанием подобных заимствований возникает сразу несколько: 1) с адекватной передачей гласных и согласных звуков, 2) с отражением долготы согласных звуков, 3) сослитностью/раздельностью написания частей слова. Решению первой проблемы могут помочь сведения из области этимологии. Так, источником для названия напитка, который представляет собой кофе с добавлением мороженого, послужило французское слово glace (ледяной, замороженный), где после мягкого л звучит гласный а - что и передается русской буквой я. Элемент глиссе имеет совершенно иное значение (от фр. Glisser - скользить) и встречается в русском языке лишь в качестве корня в таких заимствованных словах, как глиссада, глиссандо, глиссер, глиссировать. Однако вопрос о том, одну или две согласные следует писать в слове гляс(с)е до конца не решен: «Толковый словарь иноязычных слов» Л.П. Крысина (1998) предлагает написание глясе, а «Словарь иностранных слов» Н.Г. Комлева (2000) - гляссе. Связаны эти разночтения с возможностью применения различных графических принципов при освоении заимствованного слова. Когда какое-либо иностранное слово входит в русский язык, мы вправе воспользоваться либо методом транслитерации, либо методом транскрипции. Написание «глясе» соответствует первому принципу, а написание «глясе» - второму.

Со словом эспрессо возможен только один вариант написания, поскольку именно такой вариант соответствует и транскрипции, и транслитерации (от итальянского espresso - выдавленный). В русском языке словом эспрессо называют и кофе, приготовленный под давлением с помощью специального кофеварочного аппарата, и кафе, где готовят такой напиток. Вопрос о раздельном или дефисном оформлении элементов гляс(с)е и эспрессо со словом кофе является источником споров между лингвистами. Так, в словаре Б.З. Букчиной и Л.П. Калакуцкой «Слитно или раздельно?» (1982) предлагается писать через дефис кофе-гляссе (хотя раздельно кофе арабика и кофе мокко), а в последних изданиях орфографического словаря В.В. Лопатина (Русский орфографический словарь. - М.: Азбуковник, 1999) - кофе глясе.

Слитные, дефисные и раздельные написания значимых элементов языка регулируются лексико-морфологическим принципом русской орфографии: раздельно должны писаться разные слова, а слитно - части одного слова, т.е. морфемы. Полуслитные же написания представляют собой некий своеобразный компромисс: через дефис пишутся такие элементы языка, в которых можно усмотреть как лексическое (свойственное слову), так и грамматическое (свойственное морфеме) значение.

Это особенно заметно при оформлении заимствований. Поэтому при колебаниях между слитным, дефисным и раздельным написанием частей заимствованных сложных слов следует предпочесть слитное в том случае, если на современном этапе жизни языка в этом слове нельзя выделить самостоятельного корня, дефисное - если относительной самостоятельностью обладает лишь одна из частей такого слова, и раздельное - если обе части такого слова уже приобрели полную лексическую и грамматическую самостоятельность. Так, например, слово яхтсмен пишется слитно потому, что его невозможно разделить на отдельные части, а слово яхт-клуб пишется через дефис - потому, что часть клуб известна в русском языке в качестве самостоятельного слова, а вот отдельной части яхт не существует. Если написать «яхт клуб» раздельно, то у этого сочетания обнаружится уже совершенно иное значение: клуб (чего?) яхт (родительный падеж множественного числа существительного «яхта»).

С течением времени написание таких заимствований может принципиально изменяться: название спортивной игры ватерполо, например, ранее рекомендовалось писать только слитно, однако с появлением слова «поло» в отдельном употреблении (водное поло, игра поло, стиль поло) появилась возможность дефисного написания ватер-поло.

В современном языке наблюдается тенденция к раздельному написанию сочетаний: кофе гляс(с)е, кофе эспрессо, кофе мокко и т.п. - потому что эти слова нередко употребляются самостоятельно как названия сортов напитка: пить (что?) гляс(с)е, эспрессо, мокко и т. п., а, следовательно, гляс(с)е, эспрессо, мокко и т. п. уже воспринимаются как несклоняемые прилагательные.

Процесс освоения иноязычных структурных элементов в русском языке в конце 20 века - процесс длительный и многоступенчатый. Ему способствует целый ряд лингвистических факторов: 1) наличие "пустой ячейки" для выражения определённого значения (в качестве примера можно привести морфемы -дром- со значением "площадка для проведения соревнований или испытаний", -гейт- со значением "скандал, связанный с каким-либо государством или лицом" и под.); 2) необходимость синонимичного выражения определённых отношений (ср., например, суффиксы со значением отвлеченного действия -н(я), -б(а) и -инг-, приставки со значением противоположности, противодействия противо - и анти- и под.); 3) наличие ряда однокоренных слов как основы для формирования у заимствованного слова словообразовательной структуры; 4) развитие словообразовательной активности иноязычного элемента с участием как иноязычных, так и русских производящих основ; 5) развитие многозначности иноязычных морфем в русском языке как результат их высокой словообразовательной продуктивности.

Одной из сложнейших проблем современного русского правописания является графическое оформление новейших заимствований. Существует несколько проблем с правописанием иноязычных слов: 1) адекватность передачи гласных и согласных звуков, 2) отражение долготы согласных звуков, 3) слитность/раздельность написания частей слова.

Вышеуказанные проблемы регулируются методами установления этимологического происхождения заимствованных слов и транслитерации, в то время как слитные, дефисные и раздельные написания значимых элементов языка определяются лексико-морфологическим принципом русской орфографии: слитно должны писаться части одного слова, т. е. морфемы, а раздельно - разные слова. Что касается полуслитных написаний: через дефис пишутся такие элементы языка, в которых можно усмотреть как грамматическое, так и лексическое значение.

Очевидно, что для более полного понимания некоторых фактов языка необходим выход за рамки лингвистики в сферу тех психических процессов индивида, посредством которых языковой материал организуется в человеческом мозгу и в нужный момент извлекается.

2.2 Иноязычные слова в современной русской публицистике

Пресса в современных условиях представляет собой один из основных «посредников» в миграции слов из одного языка в другой, играет огромную роль в популяризации иностранных слов. Источники, которые носят информационный характер, имеют распространение на всей территории России, а также всего постсоветского пространства, в том числе и в Таджикистане, затрагивают основные для жизнедеятельности страны темы, наиболее быстро реагируют на изменения, происходящие в обществе, и привносят соответствующие понятия в язык.

В словарях иностранных слов быстрее всего находит отражение иноязычная лексика, вошедшая в русский язык сравнительно недавно. В словарях русского языка обычно фиксируется иноязычная лексика, полностью адаптировавшаяся в системе русского языка. Ядром лексического фонда русского языка выступают лексика государственного управления, экономическая и политическая лексика. Наблюдается тенденции к актуализации иноязычной лексики со значением «наименования лиц», «абстрактная лексика», «компьютерная сфера») и пассивизация лексики (наиболее отчетливо -- в тематических группах «политика», «абстрактная лексика», «военная лексика»).

Наиболее активно и динамично развиваются и изменяются в современном русском языке иноязычные слова, принадлежащие к тематическим группам «экономика и финансы», «политика», «культура и шоу-бизнес», «абстрактная лексика», «медицина и биология». Наименее значительные изменения происходят в тематических группах «военная лексика», «природные явления».

В массиве наиболее активно использующейся в современной публицистике иноязычной лексики преобладает однозначная лексика; тематические группы иноязычных слов с преобладанием однозначной лексики наиболее интенсивно пополняются и развиваются по сравнению с тематическими группами, где преобладают многозначные иноязычные лексемы.

Наблюдается тенденция к расширению смысловой структуры иноязычных слов, принадлежащих к тематическим группам «экономика и финансы», «культура и шоу-бизнес», «политика»; сужение смысловой структуры наиболее ярко демонстрируют иноязычные слова тематических групп «политика», «абстрактная лексика».

Наиболее яркими тенденциями в развитии иноязычной лексики являются: тенденция к межстилизации иноязычной лексики, тенденция к ее коллоквиализации (употреблению в разговорной речи). Иноязычная лексика в современном русском языке через язык публицистики активно интегрируется в русскую языковую систему, о чём свидетельствуют процессы её активизации.

Языковые заимствования - явление многогранное, так как язык состоит из отдельных ярусов. В связи с этим родовое понятие «заимствование» включает в себя заимствование морфемы, лексическое заимствование, семантическое заимствование, синтаксическое заимствование. Учитывая, что каждый отдельно взятый язык - это самостоятельный организм, действующий по своим законам, не нуждающийся в заимствовании фонетической системы, грамматического строя из другого языка, обычно рассматривается процесс перемещения слов из одного языка в другой (лексическое заимствование).

Л.П. Крысин определил понятие «заимствование» как процесс перемещения различных элементов (морфологии, фонологии, лексики, семантики, синтаксиса) из одного языка в другой [Крысин 1968, 18].

В «Словаре лингвистических терминов» дано следующее определение заимствования: «обращение к лексическому фонду других языков для выражения новых понятий, дальнейшей дифференциации уже имеющихся и обозначения неизвестных прежде предметов" [Ахманова 1966, 150-151].

Разнобой существует и в наименовании неисконных слов: «иноязычная лексика», «заимствованная лексика», «иноязычные слова», «заимствованные слова», «иноязычные заимствования», - при этом в каждый из терминов нередко вкладывается различный смысл. Например, Н.М. Шанский под заимствованным понимает всякое слово, пришедшее в русский язык извне, даже если оно по составляющим его морфемам ничем не отличается от исконно русских слов; В.М. Аристова (1978) отмечает, что заимствованными словами принято считать те слова, которые в достаточной степени освоены заимствующим языком; Е.И. Диброва (2001) заимствованные слова называет ассимилированными и считает, что это такие слова, которые на всех уровнях системы языка уподобились словам языка-преемника (графически, фонетически (орфоэпически), словообразовательно, морфологически, синтаксически).

Заимствованные слова -- это слова иноязычного происхождения, освоенные языком-реципиентом, включённые в систему нового языка. Заимствования нередко настолько приспосабливаются к системе воспринимающего языка и усваиваются им, что иноязычное происхождение этих слов не ощущается носителями языка и обнаруживается лишь с помощью этимологического анализа.

В отличие от полностью освоенных заимствований, выделяются слова, которые сохраняют следы своего иноязычного происхождения в виде звуковых, орфографических, грамматических и семантических особенностей, которые чужды исконным словам. Они употребляются в речи, но не являются частью лексической системы использующего языка. Такие слова мы называем иностранными, или иноязычными.

2.3 Интернационализмы и калькированные заимствования в современном русском языке

При рассмотрении современных теорий заимствований особое место занимает вопрос об интернационализмах. В русском языке, как и во всех живых языках, велик «международный фонд, в образовании которого заметную роль сыграли наука, искусство и техника, не замыкающиеся в национальных границах» [Бабкин, Шендецов 1994, 3]. Слова интернациональные относятся преимущественно к общественно-политической и терминологической лексике. По традиции «интернационализмы» определяются как лексические единицы, представляющие собой фонетические и морфологические варианты слов или морфем, распространившиеся из одного источника в неродственные языки и имеющие в этих языках сходную семантическую графику»[Маковский 1971, 168].

Новые и новейшие наименования (50-е годы - конец XX в.) берутся из мертвых языков: греческого, латинского и др. Специфика интернационализмов состоит в том, что они обычно не имеют живого источника заимствования.

Интернациональный лексический фонд обогащается не только за счет иноязычной лексики, но и за счет создания новых слов на основе интернациональных морфем. В настоящее время интернационализация достигла такого уровня, при котором многие слова, корневые и аффиксальные морфемы являются общими для разных языковых систем. По происхождению они обычно восходят к греческим и латинским источникам (напр.: анти-, видео-, супер-, -ация, -метр - антидемпинговый, антидепрессанты, антистрессовый, антиглобалист, антиоксиданты, антиталибский, супермар - кет, супермен, номинация, реализация, глобализация, профанация, конфронтация, вакцинация, генерация, унификация, регистрация и др.), а также являются заимствованиями из современных живых языков, часто из английского (напр.: шоу-, тайм-, -инг, -мен, -мейкер (мекер) - шоумен, конгрессмен, реалти-шоу, топ-шоу, шоу-бизнес, овертайм, прайм-тайм, букмекер, плеймейкер, мониторинг, консалтинг, тренинг, факторинг, лизинг, холдинг, толлинг и др.).

М.М. Маковский отмечает, что с лексической точки зрения интерна-ционализмы суть заимствования. Различия между интернационализмами и заимствованиями заключаются лишь в способе их рассмотрения. С интернационализмами исследователи имеют дело при установлении связей между заимствованиями, обнаруживаемыми одновременно в разных языках. При исследовании иноязычных слов в одном определенном языке (в частности, в русском языке) мы имеем дело с собственно заимствованиями в данном языке.

Наряду с прямым заимствованием иноязычной лексики в русском языке происходят процессы калькирования - создания слов из исходного материала, но по иноязычным образцам. Лингвистическая значимость калек заключается в обогащении ими словарного запаса без внедрения иностранной оболочки. Большинством исследователей принимается классификация калек Н.М. Шанского (лексические кальки - словообразовательные и семантические - и фразеологические).

Лексические кальки бывают словообразовательными, если слово образуется путем замены каждой значащей части иноязычного слова морфемой, имеющейся в русском языке (напр.: слово аутсайдер - калька с английского autsider; слово саундтрек - калька с английского soundtreck ), и семантическими, если у русского слова появляется значение, которое обусловлено влиянием соответствующего иноязычного образца (напр.: слово шокировать в значении 'приводить в смущение нарушением правил приличия, общепринятых норм' заимствовано из французского языка; под

влиянием английского to snok - вероятно, заимствованного из французского - оно нередко употребляется в значении 'поражать, потрясать'; слово раунд заимствовано из английского языка первоначально как термин бокса, с течением времени по образцу англ. round стало употребляться применительно переговорам, встречам политических деятелей). В случае семантического калькирования не появляется новая языковая единица, а происходит расширение семантической структуры уже существующей.

Словообразовательные кальки бывают полными, когда калькируется вся словообразовательная структура иноязычного слова и частичными (полукальками), когда замене подвергается лишь часть словообразовательной структуры иноязычного образца (напр.: в слове телевидение калькирована в английском television только вторая часть (-vision - видение), а первая часть tele- сохраняется в иноязычной форме, восходит к греческому tele 'вдаль, далеко' и является интернациональным словообразующим элементом; аналогичный характер имеют слова супердержава, термоядерный). В полукальках с одним корнем заимствованная часть всегда основная, корневая, а переведенная - аффиксальная. Кроме лексических выделяются фразеологические кальки, которые « отражают органическое соединение моментов заимствования, оригинального словотворчества и лексической передачи национальных концептов» [Володарская 2001, 44].

Н.С. Арапова отмечает, что в ряде случаев в языке сосуществуют полукалька и полная калька: внутримускулъный - внутримышечный, антиобщественный - противообщественный. Однако основную массу полукалек в русском языке составляют слова, непереведенная часть которых соотносима с иноязычным по происхождению словом, вполне освоенным к моменту калькирования: самоанализ, бациллоноситель. В некоторых случаях полное калькирование невозможно из-за отсутствия исконно русского эквивалента: бетономешалка, газопровод [Арапова 1986, 94-95].

В.М. Феоклистова указывает на наличие гибридных полукалек (окказиональных и узуальных), в которых одна из частей слова остается в оригинальном написании (к гибридным калькам относятся слова с первым компонентом: VIP-, PR-, Internet-, Web-, CD-).

В ряде работ (К. Флекенштейн, Л.П. Ефремов, О.Е. Ольшанский, В.В. Веселитский, Л.П. Крысин) отмечается, что процессам калькирования традиционно уделяется меньшее внимание, чем лексическим заимствованиям. Объясняется это тем, что 1) калек в языке меньше, чем заимствований; 2) «кальки трудно выявить: неясны критерии, по которым то или иное слово или словосочетание следует признать результатом иноязычного влияния, а не продуктом процессов, происходящих в русском языке в соответствии с его собственными закономерностями развития» [Крысин 2002, 30-31]. Однако кальки все же поддаются идентификации по лингвистическим и экстралингвистическим основаниям. Задача выявления и изучения калькированных единиц остается актуальной.

Лингвистические основания: кальки отличаются тем, что в них реализуются какие-то нехарактерные, неорганичные для данного языка черты в формальной или содержательной стороне слова. Например: в конце XIX века в русском языке были образованы слова с помощью соединения приставки сверх- с прилагательным {сверхъестественный, сверхлимитный и т.п.), не образовывались слова с помощью соединения приставки сверх- с существительным, как в кальке сверхчеловек - с нем. Ubermensch.

Экстралингвистические основания: если обозначаемое иноязычным словом явление пришло в русский язык извне, то и его наименование, вероятнее всего, лексическое (или фразеологическое) заимствование или калька. Например: слово самообслуживание - словообразовательная калька английского selfservice, т.к. само явление - магазины самообслуживания -было заимствовано из США непосредственно или через страны европейского Запада.

В русском языке наших дней преобладают кальки семантические или сочетаемостные, главным их источником является английский язык (часто в его американском варианте). Основными сферами появления калек являются сферы дипломатии, политики, спорта, моды и др. Одним из основных распространителем - средства массовой информации [Крысин 2002, 32].

В лингвистической литературе последних лет широко используется термин «иноязычное вкрапление» (А.А. Леонтьев, 1966; Л.П. Крысин, 1968; Ю.Т. Листрова-Правда, 1986; О.Н. Олейникова, 1992; Г.Н. Скребов, 1997 и др.). К иноязычным вкраплениям ученые относят «незамкнутые группы слов» чужого языка, употребление которых обусловлено «степенью знакомства говорящего с иностранным языком, некоторыми стилистическими или жанровыми особенностями речи» [Крысин 1968, 46]. Иноязычные вкрапления морфологически нечленимы в системе использующего их языка. Они часто не меняют своего графического облика: pro et contra (лат.) 'за и против'; а 1а (франц.) 'на манер' и т.п.