Лингвистические и экстралингвистические способы создания иронического эффекта в художественной прозе на материале Ч. Диккенса "Оливер Твист"

По мнению Виноградова В.В. «…творчество писателя, его авторская личность, его герои, темы, идеи и образы воплощены в его языке и только в нем и через него могут быть постигнуты. Исследование стиля, поэтики писателя, его мировоззрения невозможно без основательного, тонкого знания его языка».

В этой главе мы познакомимся с биографией и эпохой в которую жил и творил Ч. Диккенс, а также рассмотрим иронию как особенность идиостиля писателя.

Являясь формой критического, эмоционального, оценочного отражения действительности, ирония напрямую соотносится с миропониманием автора, его творческой позицией, играя ведущую роль в идиостиле писателя. В своем исследовании мы опираемся на точку зрения И.А. Тарасовой, которая понимает идиостиль «как единство ментального и языкового - концептов и когнитивных структур и их языкового воплощения» и на квалификацию идиостиля как «способа думать и говорить о мире в неразрывной креативной связи друг с другом». Иными словами, идиостиль - это манера авторского письма, то, что отличает написанное им от написанного другим. В отличии от стиля, который может быть стилем эпохи, идиостиль всегда привязан к конкретному автору.

В литературном произведении ирония может иметь более широкий и более значительный смысл - она придает художественному произведению особую окраску, своеобразно раскрывает неудовлетворенность автора окружающим миром. В этом случае ирония - уже не просто оборот речи, а художественный принцип, из которого исходит писатель при изображении жизни.

Говоря о средствах создания иронии, следует, прежде всего, упомянуть их многообразие. Ирония может создаваться различными языковыми средствами. Порой, благодаря правильно выбранному контексту то или иное высказывание становится ироническим.

Одним из наиболее известных средств создания иронии в художественном тексте является антифразис, когда слово или словосочетание употребляется в противоположном смысле. Антифразис часто строится на контрасте значения определённого слова или выражения со смыслом всего высказывания. Например, 15 глава романа «Оливер Твист» носит название «Chapter XV SHOWING HOW VERY FOND OF OLIVER TWIST, THE MERRY OLD JEW AND MISS NANCY WERE», где любому прочитавшему роман известно, что упомянутые персонажи, а именно OLD JEW AND MISS NANCY были отнюдь не добры к маленькому Оливеру. И если Мисс Нэнси еще в какой-то степени пыталась помочь мальчику, то Старый Еврей - точно нет.

Нередко для придания ситуации иронии автор использует слова и выражения, стилистическая окраска которых явно не соответствует описываемому.

К средствам реализации контекстуальной иронии также относятся семантический контраст, авторский комментарий, несобственно-прямая речь, иронический авторский комментарий в скобках и параллельные конструкции и т.д. Например, мы встречаем в романе авторское отступление, образно иллюстрирующее качество жизни низших слоев населении викторианской Англии на примере ухода за лошадью одни философом-экспериментатором: «Everybody knows the story of another experimental philosopher who had a great theory about a horse being able to live without eating, and who demonstrated it so well, that he had got his own horse down to a straw a day, and would unquestionably have rendered him a very spirited and rampacious animal on nothing at all, if he had not died, four-and twenty hours before he was to have had his first comfortable bait of air».

Таким образом, ирония как содержательная категория, связана непосредственно с философскими, политическими, этическими течениями, господствующими в определенную эпоху, с мировоззрением и эстетикой авторов. Образ жизни страны и людей и условия, в которых существует литература, создают определенный тип ирониста и определенные способы иронизирования.

3.1 Социально-исторический фон романа Ч. Диккенса «Оливер Твист»

Для того, чтобы лучше понять факторы и условия, повлиявшие на идиостиль Ч. Диккенса, необходимо изучить его биографию и эпоху в которой он жил.

Диккенс родился в мелкобуржуазной семье. Его отец был довольно состоятельным чиновником. Дети в этой семье были окружены заботой и лаской и в особенности любимец мистера Диккенса Чарли. Маленький Диккенс унаследовал от отца богатое воображение, легкость слова, притом в чрезвычайно повышенной форме, по-видимому, присоединив к этому некоторую жизненную серьезность, унаследованную от матери, на плечи которой падали все житейские заботы по сохранению благосостояния семьи. Мальчик отличался большими способностями, которые восхищали родителей, и поэтому отец буквально изводил своего сына, заставляя его разыгрывать разные сцены, рассказывать свои впечатления, импровизировать, читать стихи и т. д. Диккенс превратился в маленького актера, преисполненного самовлюбленности и тщеславия. Такое уже изначально богемное воспитание в недрах мелкобуржуазного благополучия было в сущности выгодным для дальнейшего развития писателя, но оно развернуло в нем вместе с тем те черты комедиантства, то стремление к внешнему успеху, которые также характерны для Диккенса.

Судьба, однако, распорядилась иначе, и ему пришлось пройти совсем другую школу жизни. Как многие другие малоустойчивые мелкобуржуазные семьи, семья Диккенса была вдруг разорена. Отец был брошен на долгие годы в долговую тюрьму, матери пришлось бороться с нищетой. Изнеженный, хрупкий здоровьем, полный фантазии, влюбленный в себя мальчик попал в тяжелые условия эксплуатации на фабрику ваксы.

Что же касается эпохи, в которую жил и творил Диккенс (ее обыкновенно называют викторианской, по имени долго царствовавшей английской королевы), часто ее характеризуют как мирную, органическую, устойчивую. Хотя это совершенно не так. Эта эпоха отмечена сильной классовой борьбой и представляла собой постепенный переход на капиталистические пути и ознаменовалась процессом быстрого обогащения господствующих классов Англии, путем развития промышленного, торгово-колониального и финансового капитализма, одерживавшего победы ценою низвержения в ад нищеты значительного количества мелкой буржуазии и тяжелой эксплуатации пролетариата.

Диккенс был великим выразителем страданий английской мелкой буржуазии, ее пристрастий и ее ненависти, ее попыток утешить себя, гармонизировать как-то те бури, которые происходили вокруг и внутри остроразвитой и утонченной мелкобуржуазной индивидуальности, среди интеллигенции этой социальной группы.

Биографы писателя отмечают тот факт, что будучи ребенком Чарльзу была свойственна впечатлительность и удивлявшую окружающих наблюдательность. Он хорошо помнил каждое событие, каждую деталь и подробность, ничто не ускользало от его внимательного взгляда. Он любил наблюдать за людьми, умел передавать особенности их речи, изображать манеру их поведения. Он подмечал все смешное, все характерное.

Социальная философия Диккенса в той форме, в какой она дошла до нас в большинстве его произведений, складывается в первый период его творчества (1837--1839). «Оливер Твист» и «Николас Никльби» - первые романы Диккенса, дающие некую более или менее связную реалистическую картину нового капиталистического общества. С помощью этих произведений легче всего проследить процесс становления диккенсовского реализма, каким он, в основных чертах своих, сложился в эту эпоху. В дальнейшем лишь происходит углубление, расширение и уточнение уже достигнутого метода, но направление, в котором может идти художественное развитие, дано в этих первых социальных романах. Мы можем наблюдать, как в этих книгах Диккенс становится писателем своей современности, создателем английского социального романа широкого диапазона.

Роман «Приключения Оливера Твиста» и «Николас Никльби» (1837--1839), являясь первыми реалистическими романами Диккенса, создают переход к новому периоду его творчества. Здесь уже в полной мере сказалось глубоко критическое отношение Диккенса к буржуазной действительности. Наряду с традиционной сюжетной схемой приключенческого романа-биографии, которой следовали не только писатели XVIII века вроде Филдинга, но и такие ближайшие предшественники и современники Диккенса, как Бульвер-Литтон, здесь имеется явный сдвиг в сторону социально-политической современности. «Оливер Твист» написан под впечатлением знаменитого закона о бедных 1834 года, обрекшего безработных и бездомных бедняков на полное одичание и вымирание в так называемых работных домах. Свое возмущение этим законом и созданным для народа положением Диккенс художественно воплощает в истории мальчика, рожденного в доме призрения.

Роман Диккенса начал выходить в те дни (с февраля 1837 года), когда борьба против закона, выражавшаяся в народных петициях и нашедшая свое отражение в парламентских дебатах, еще не закончилась. Особенно сильное негодование как в революционном чартистском лагере, так и в среде буржуазных радикалов и консерваторов вызвали те мальтузиански окрашенные пункты закона, согласно которым мужей в работных домах отделяли от жен, а детей от родителей. Именно эта сторона нападок на закон нашла наиболее яркое отражение и в диккенсовском романе.

Этой общей характеристикой определяется место Диккенса в истории социальной мысли, в истории художественной литературы вообще и социально-художественной литературы в частности, определяются и самые его писательские приемы.

Что касается творчества Чарльза Диккенса в целом, то в его взглядах, в самой их основе, нет идеи разрушения. Он не пытается изменить существующее общественное устройство. Интерес для него представляет не столько общество, сколько «человеческая натура». Творчество Диккенса оставалось до конца его дней искусством не для элиты, а для народа.

Принимая во внимание вышеизложенное и учитывая факторы, повлиявшие на идиостиль писателя, нам легче понять язык романа «Оливер Твист».

3.2 Примеры употребления иронии в произведении Ч. Диккенса «Оливер Твист»

Книга «Оливер Твист» - вторая большая работа Чарльза Диккенса. Эта книга является важной вехой в его жизни. После ее издания, как принято говорить, английский писатель проснулся знаменитым.

Главным героем данного произведения становится ребенок. Диккенс одним из первых обратился к ребенку как к положительному герою, раскрывая его трагическую судьбу в буржуазном мире, изображая его трогательную непосредственность и отзывчивость.

Жизненный путь Оливера - это череда страшных картин голода, нужды и побоев. Изображая тяжкие испытания, обрушивающиеся на юного героя романа, Диккенс развертывает широкую картину английской жизни своего времени.

Несмотря на то, что сюжет этой истории вызывает чувство сострадания к маленькому Оливеру, а описываемые сцены настолько тяжелые и жестокие, Диккенс, с присущей ему иронией, делает так, что читатель порой не может сдержать улыбку. В речи рассказчика и героев романа легко улавливается насмешка и юмор.

С самых первых страниц романа, описывая момент рождения и первые минуты жизни маленького Оливера, Диккенс иронизирует, подразумевая противоположное, относительно того, что если бы младенец появился на свет при других обстоятельствах, более комфортабельных, в окружении нянек и бабушек, то велика вероятность того, что он не выжил бы: «Now, if, during this brief period, Oliver had been surrounded by careful grandmothers, anxious aunts, experienced nurses, and doctors of profound wisdom, he would most inevitably and indubitably have been killed in no time». Маленький Оливер появляется на свет, и суровая жизнь со всей беспощадностью предъявляет ему свои требования: "… he was badged and ticketed, and fell into his place at once--a parish child--the orphan of a workhouse--the humble, half-starved drudge--to be cuffed and buffeted through the world--despised by all, and pitied by none”. [62] Детство Оливера проходит в среде таких же, как и он, несчастных сирот, так как надзиратель Бамбл и миссис Манн делают все возможное, чтобы извлечь наибольшую пользу для себя из тех скудных запасов пищи и одежды, которыми снабжают приходских сирот: “Seven pence-halfpenny's worth per week is a good round diet for a child; a great deal may be got for seven pence-halfpenny, quite enough to overload its stomach, and make it uncomfortable” [62]. Диккенс иронизирует по поводу того, какую ничтожную сумму выделяют приходские власти на содержание одного ребенка-сироты. Говоря о том, что на эти деньги можно так наполнить желудок, что станет плохо от переедания, писатель имеет ввиду противоположное.

Когда мальчику исполнилось девять лет, решением совета его определили в работный дом. В сцене, когда маленький Оливер предстает перед членами совета, на котором решается его дальнейшая судьба, автор не упускает возможности высмеять законы Англии, говоря, что: “For the combination of both these blessings in the one simple process of picking oakum, Oliver bowed low by the direction of the beadle, and was then hurried away to a large ward; where, on a rough, hard bed, he sobbed himself to sleep. What a novel illustration of the tender laws of England! They let the paupers go to sleep!” [62]. Какая превосходная иллюстрация милосердных законов Англии! Они разрешают беднякам спать! Тем самым Диккенс подчеркивает, насколько законы страны были несправедливы и жестоки по отношению к беднякам.

Диккенс обличает людей, которые вершили судьбы простого народа, а именно совет, говоря что: “The members of this board were very sage, deep, philosophical men; and when they came to turn their attention to the workhouse, they found out at once, what ordinary folks would never have discovered the poor people liked it! It was a regular place of public entertainment for the poorer classes; a tavern where there was nothing to pay; a public breakfast, dinner, tea, and supper all the year round; a brick and mortar elysium, where it was all play and no work. `Oho!' said the board, looking very knowing; 'we are the fellows to set this to rights; we'll stop it all, in no time'”. Ирония заключается в том, что работный дом, в котором трудились бедняки за горбушку хлеба с утра и до ночи для того, чтобы хоть как то выжить и не умереть с голоду, представлен как некий райский уголок, в котором каждый хотел бы оказаться и который, по мнению совета, любят бедные люди.

Дети в работном доме умирают от голода и побоев, либо превращаются в жалкие, забитые, запуганные существа. “For the first six months after Oliver Twist was removed, the system was in full operation. It was rather expensive at first, in consequence of the increase in the undertaker's bill, and the necessity of taking in the clothes of all the paupers, which fluttered loosely on their wasted, shrunken forms, after a week or two's gruel. But the number of workhouse inmates got thin as well as the paupers; and the board were in ecstasies”. Здесь автор описывает жизнь бедняков работного дома после принятия советом новой системы питания. Читателю становится ясно, что народ умирал в большом количестве, а те кто выжили, страдали от голода, а власти это устраивало. То есть, люди настолько были истощены, что приходилось ушивать одежду на несколько размеров. Оливер трогателен не потому, что он - сломленная жертва, которая не смеет сказать слова, ничего не ждет и ни на что не надеется. Оливер трогателен потому, что он - оптимист. Его робкая просьба о дополнительной порции каши: "Please, sir, I want some more' оттого и расценена как опасный бунт, что он смеет, зная, что есть неправда, все-таки верить в правду. Вся трагичность этой сцены в том, что Оливер ждет добра и верит в справедливость; этой своей детской верой Оливер обличает несправедливость не потому, что это плохо с экономической или социальной точки зрения, а просто потому, что это плохо.

После того, как Оливер понес наказание за то, что осмелился попросить добавки во время обеда, его заключили в отдельное помещение. И здесь Диккенс не упустил возможность донести до читателя, в каких условиях приходилось жить маленькому девятилетнему мальчику в то время: “Let it not be supposed by the enemies of `the system,' that, during the period of his solitary incarceration, Oliver was denied the benefit of exercise, the pleasure of society, or the advantages of religious consolation. As for exercise, it was nice cold weather, and he was allowed to perform his ablutions every morning under the pump, in a stone yard, in the presence of Mr. Bumble, who prevented his catching cold, and caused a tingling sensation to pervade his frame, by repeated applications of the cane”. Диккенс, говоря о том, что стояла замечательная холодная погода и мальчику разрешали заниматься упражнениями и закаляться, подразумевал то, что было очень холодно, и не смотря на это, ребенка подвергали каждое утро обливаниям, что не могло не отразиться на его здоровье.

Более того, для еще большего наказания мальчика, было принято решение разместить объявление на воротах работного дома, которое гласило о том, что человеку взявшему Оливера Твиста в учение, полагается вознаграждение в размере пяти фунтов. И вот в одно прекрасное утро, некий мистер Гэмфилд, трубочист, заметил это объявление и заинтересовался им. Ему на тот момент, как раз недоставало этих самых пяти фунтов для того, чтобы решить свои проблемы. Диккенс очень иронично, с оттенком юмора описал сцену когда трубочист и осёл проходили мимо ворот работного дома: “The donkey was in a state of profound abstraction: wondering, probably, whether he was destined to be regaled with a cabbage-stalk or two when he had disposed of the two sacks of soot with which the little cart was laden; so, without noticing the word of command, he jogged onward”, здесь автор наделил животное человеческими способностями и представил его как глубокомыслящего персонажа говоря о том, что осёл прибывал в состоянии глубокой задумчивости. Эта сцена вызывает улыбку у читателя, так как всем известно, что животное не имеет таких способностей. “The gentleman with the white waistcoat was standing at the gate with his hands behind him, after having delivered himself of some profound sentiments in the board-room. Having witnessed the little dispute between Mr. Gamfield and the donkey, he smiled joyously when that person came up to read the bill, for he saw at once that Mr. Gamfield was exactly the sort of master Oliver Twist wanted”. В этой сцене прослеживается ирония автора, когда он говорит о том, что мистеру Бамблу пришлось наблюдать маленькую размолвку между мистером Гэмфилдом и ослом.

Говоря о ремесле трубочиста, герой Диккенса Мистер Гэмфилд иронизирует преувеличивая: “If the parish vould like him to learn a right pleasant trade, in a good `spectable chimbley-sweepin' bisness,' said Mr. Gamfield, 'I wants a `prentis, and I am ready to take him'. В данном случае тяжелый и низкооплачиваемый труд трубочиста описывается как приятное, почетное ремесло. Но все понимают, что это не более чем лукавство.

Несмотря на все тяготы и испытания, Оливер остается непосредственным и наивным ребенком. Он сохраняет присущие ему чистоту и детскую наивность и среди шайки воров и в доме доброго джентльмена мистера Браунлоу он говорит и ведет себя с неизменным благородством. Окружающие обстоятельства не влияют на его характер.

Жизнь открывается перед Оливером своими мрачными сторонами. Но случайная встреча с добрым мистером Браунлоу меняет его судьбу. Он находит приют у хороших людей, у него появляются друзья, выясняется тайна его происхождения, и роман завершается благополучной развязкой.

3.3 Проявление иронии у Ч. Диккенса

В своем исследовании мы пришли к выводу, что самым распространенным языковым средством реализации иронического эффекта в романе Ч. Диккенса «Оливер Твист» является антифразис. Все случаи антифразиса, используемого писателем, можно разделить на два типа: антифразис, основанный на обыгрывании оценочной лексики, и антифразис, основанный на разных видах несоответствия или противоречия. По характеру исходного значения иронизмы могут представлять слова с отрицательной, положительной или нейтральной оценкой. Характерными для стиля Диккенса явились случаи иронического употребления слов положительной оценки. Такие выражения положительной оценки, как «оказать благоволение кому-либо», «иметь удовольствие что-л. делать», или «удостоиться знаков отличия» используются Ч. Диккенсом с ироническим подтекстом: “Goodness gracious! Is that you, Mr. Bumble, sir?' said Mrs. Mann, thrusting her head out of the window in well-affected ecstasies of joy. '(Susan, take Oliver and them two brats upstairs, and wash 'em directly.) My heart alive! Mr. Bumble, how glad I am to see you, sure-ly!'.

Ироническое употребление слов негативной или нейтральной оценки встречается в изучаемом произведении Диккенса крайне редко. Второй тип антифразиса, используемый Диккенсом, - антифразис, построенный на противоречии или несоответствии лексических значений -- заявленного и истинного, -- что выявляется при помощи авторского пояснения, комментария или намека в контексте одного или нескольких предложений: «The members of this board were very sage, deep, philosophical men; and when they came to turn their attention to the workhouse, they found out at once, what ordinary folks would nver have discovered--the poor people liked it! It was a regular place of public entertainment for the poorer classes; a tavern where there was nothing to pay; a public breakfast, dinner, tea, and supper all the year round; a brick and mortar elysium, where it was all play and no work. `Oho!' said the board, looking very knowing; `we are the fellows to set this to rights; we'll stop it all, in no time.' So, they established the rule, that all poor people should have the alternative (for they would compel nobody, not they), of being starved by a gradual process in the house, or by a quick one out of it».

Еще одним языковым приемом реализации авторской иронии явился авторский комментарий, суть которого заключается в следующем: сначала описывается ситуация, затем автор комментирует ее, показывая истинный смысл происходящего и тем самым разоблачая фальшь, наигранность поведения, лживость персонажей: «Occasionally, when there was some more than usually interesting inquest upon a parish child who had been overlooked in turning up a bedstead, or inadvertently scalded to death when there happened to be a washing--though the latter accident was very scarce, anything approaching to a washing being of rare occurance in the farm--the jury would take it into their heads to ask troublesome questions, or the parishioners would rebelliously affix their signatures to a remonstrance».

К синтаксическим средствам создания иронического эффекта в романе Диккенса «Оливер Твист» можно отнести иронический авторский комментарий в скобках: «But these impertinences were speedily checked by the evidence of the surgeon, and the testimony of the beadle; the former of whom had always opened the body and found nothing inside (which was very probable indeed), and the latter of whom invariably swore whatever the parish wanted; which was very self-devotional». Диккенс использует скобки для внесения в текст авторских замечаний и комментариев.

Таким образом, анализ средств реализации контекстуальной иронии в идиостиле Ч. Диккенса показал, что для создания иронического эффекта писатель использует в основном одни и те же языковые средства. Ирония у Диккенса проявляется преимущественно в антифразисе и в авторской речи с целью выделения, демонстрации основных черт характера героя и описания его внешности, а также для обличения пороков и недостатков существующего порядка и уклада жизни общества. Диккенсу свойственно наделять иронией персонажей своих произведений. Изображая положительных и отрицательных героев, сталкивая их между собой, писатель сопровождает повествование авторской иронией в адрес отрицательных, опосредованной речью положительного героя.

Активной функцией контекстуальной иронии в произведении Диккенса «Оливер Твист» является добрая, мягкая насмешка, без сарказма и отрицания. Случаи, когда ирония выполняет функцию отрицательной оценки, чрезвычайно редки, что объясняется особенностями личности Диккенса, редко позволяющего себе судить и осуждать кого-либо. Стоит заметить, что случаи употребления иронии в романе «Оливер Твист» заметно становятся реже со второй половины романа, когда читатель может прочувствовать весь груз жизненного бремени, павшего на судьбу несчастного ребенка. В основном ирония начинает употребляться в диалогах персонажей, не нарушая восприятие серьезности и значимости описываемых автором действий.

Рассмотрение иронии как активной категории языковой картины мира писателя позволяет выявить специфику функционирования этой категории в идиостиле Чарльза Диккенса.

В соответствии со сложившейся в последнее десятилетие традицией, ирония рассматривается как стилистическая категория и как категория мировоззренческая.

Рассматривая иронию как категорию мировоззрения, мы пришли к следующим выводам:

- такая ирония является важнейшим компонентом авторской концепции и идеи всего текста;

- она влияет на способ организации целостной системы произведения, смысл каждой части которого служит выявлению смысла целого произведения.

Заключение

Средств создания иронии бывает очень много. Ирония может создаваться едва ли не всеми известными языковыми средствами, а часто то или иное высказывание становится ироническим лишь благодаря правильно выбранному контексту. Часто можно встретить иронические сравнения, которые не усиливают какое-либо качество, а скорее указывают на его противоположность. Так же порой выделить ту или иную лексическую единицу, которая несет бремя иронии, бывает очень сложно, так как средства реализации иронии в тексте взаимодействуют, что приводит к достаточной сложности в попытке их разделения и проведения анализа. Средства создания иронии функционируют в неразрывной связи друг с другом.

Ирония так же может являться формой отрицания. Отличительный признак такой иронии - двойной смысл: истинно - не прямо высказанное в произведении, а противоположное ему, подразумеваемое. Рассматривая иронию как категорию мировоззрения, я сделала выводы, что ирония является важным компонентом авторской концепции и идеи всего текста, она влияет на способ организации целостной системы произведения. Будучи художественным принципом писателя, она действует на уровне и языка и сознания, то есть реализуется и на языковом уровне, и на экстралингвистическом.

Список литературы

1. Арнольд И.В. Стилистика. Современный английский язык: Учебник для вузов. -- 4-е изд., испр. и доп. -- М.: Флинта: Наука, 2002. -- 384с.

2. Болотнова Н. Коммуникативная стилистика текста. Словарь-тезаурус.- Томск, 2008. - 289с.

3. Болотнова Н.С.. Филологический анализ текста: Учебное пособие. М: Флинта: Наука. 2007. - 254с.

4. Бочина Т.Г. Ирония в русской паремике // Лингвофольклористика на рубеже XX XXI вв.: Сборник докладов на Международном научном семинаре (10-12 сентября 2007 г.). -Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2007. С. 118-126.

5. Брюханова Е.А. Когнитивно-историческая обусловленность иронии и ее выражение в языке английской художественной литературы (на материале произведений О. Уайльда, С. Моэма, Дж. Барнса): Дис…канд. филол. наук: 10.02.04: Москва, 2004. 170с.

6. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М.: Гослитиздат, 1959. - с. 7.

7. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования / И.Р. Гальперин. - М.: Наука, 1981. - 140с.

Размещено на Allbest.ru