Характеристика языковой игры на примерах текстов Алана Милна и Редьярда Киплинга

Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

Введение

Глава 1. Теоретические основы исследования языковой игры

1.1 История вопроса

1.2 Языковая игра, как вид речевой деятельности

Глава 2. Сущность языковой игры в художественных произведениях

2.1 А.А. Милн «Винни-пух» (Winnie-the-Pooh A.A. Milne)

2.2 Л. Кэрролл «Алиса в стране чудес» (Alices Adventures in Wonderland)

Заключение

Список источников и литературы

Введение

В современной лингвистике заметно усилился интерес к проявлениям творческой функции языка, одним из которых выступает языковая игра. В этой связи особенно актуальным представляется исследование художественного текста с высокой степенью языковой обусловленности, отличительной чертой которого является ориентированность автора на намеренное конструирование семантических, лексических, синтаксических, словообразовательных, прагматических аномалий. Прагматические аномалии помогают осознать заложенную в системе языка и отраженную в речи противоречивость и неоднозначность функционирования языковых единиц. Сложность феномена языковой игры а, определяет неоднозначность подходов к интерпретации ее сути, эстетической и собственно лингвистической природы. Обращение к проблеме возможности трансляции языковой игры средствами другого языка объясняется стремлением лингвистов всесторонне исследовать проблемы индивидуально-авторского словотворчества, отступления от языкового канона, полей нормы и антинормы в языке.

Настоящее исследование посвящено характеристике языковой игры и анализу языковой игры в художественных произведениях на материале английского языка.

Объектом данного исследования является языковая игра в рамках художественного произведения.

Предмет - индивидуальные авторские средства языковой игры, используемые авторами Аланом Александром Милном в произведении «Винни-пух» (Winnie-the-Pooh A.A. Milne) и Льюисом Кэрроллом в произведении «Алиса в стране чудес» (Alices Adventures in Wonderland).

Теоретическое изучение языковой игры в отечественной и зарубежной лингвистике имеет давнюю традицию. В нашей стране особенно активно проблема стала разрабатываться в аспектах языковой нормы и аномалии, лингвистического эксперимента, словесного творчества автора, лингвокреативной речевой деятельности в 80-90 годы XIX века, в работах Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой, Т.В. Булыгиной, А.Д. Шмелева, Е.А. Земской, В. Падучевой, Б.Ю. Норманна, В. 3, Санникова, 0. А. Аксеновой.

Актуальность настоящего исследования обосновывается необходимостью структурирования языковой игры в рамках произведений известных писателей. В настоящее время, вопрос о языковых явлениях недостаточно исследован. Крайне мало практического материала, что затрудняет возможность всецело рассмотреть данный вопрос. В последнее время вопросу языковых игр уделяется пристальное внимание, что и обусловило актуальность данной работы.

Цель работы состоит в характеристике языковой игры на примерах текстов Алана Милна и Редьярда Киплинга.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1) обобщить результаты теоретических исследований языковой игры как категории лингвистической науки;

2) описать особенности языковой игры выбранных произведений;

3) Описать средства языковой игры в произведениях А.А. Милна и Л. Кэрролла.

Эмпирической базой исследования послужили тексты произведений

Научная новизна работы заключается в комплексном подходе к феномену языковой игры и возможности его трансляции средствами иностранного языка.

Исследована языковая игра с точки зрения создания в оригинале и воссоздания средствами другого языка; сопоставлены приемы языковой игры в английском языке. Теоретическая значимость исследования выражается в том, что его результаты расширяют уже имеющиеся представления о языковой игре и авторских экспериментальных аномалиях. Практическая ценность работы состоит в возможности использования результатов исследования при чтении курсов по сопоставительной стилистике английского языка.

Методика исследования является комплексной и предполагает использование следующих методов:

1) синхронно-сопоставительного анализа;

2) описательного метода;

3) семантико-стилистического анализа.

Во введении обосновывается актуальность курсовой работы, формулируются цели и задачи, описывается материал исследования, указывается теоретическая значимость и практическая ценность работы.

Глава 1. Теоретические основы исследования языковой игры

1.1 История вопроса

Идея языковой игры также представляет собой основу концепции читателя постмодерна как начала всех начал, поскольку во время чтения читатель, автор и текст «являют собою единое и бесконечное поле для игры письма». Perrone-Moises, L. L`intertextualite critique. Poetique. - Paris, 1976. №27. 81-373. И в целом «формы протекания любого разговора можно... описать понятием игры... основное состояние игры, которое должно быть наполнено ее духом - духом легкости, свободы, радости от удачи - и заполнять им играющего, является структурно близким состоянию разговора, в котором язык является истинным». Гадамер Г.Г. Игра искусства//Пер. с нем. А.В. Явецкого//Вопросы философии.2006.№8. С. 164--168. По мнению Гадамера, языковые игры могут реализовать себя не только в области коммуникации, но и в тонкой сфере мыслительного анализа. Как бы то ни было, «очарование игры для играющего сознания заключается в растворении себя самого во взаимосвязи движений, которая обладает собственной динамикой». Гадамер Г.Г. Игра искусства//Пер. с нем. А.В. Явецкого//Вопросы философии.2006.№8.С. 164--168.

Практический ракурс рассмотрения позволил углубить знания о функциях языка и стал источником возникновения иного взгляда на суть языка. Изучение языковой игры перемещается, как видно из обзора существующей лингвистической литературы, в сферу теории коммуникации и металингвистики. В прагматике главным признаком языковой игры некоторые исследователи считают направленность на создание эстетического, в основном комического эффекта, который достигается различными методами. Залевская А.А. Слово в лексиконе человека: психолингвистическое исследование. Изд-во Воронежского Гос. ун-та. В., 1990. С. 95.

Феномен языковой игры можно объяснить желанием сделать речь более экспрессивной. Что касается экстралингвистического фактора «эскалации экспрессии» вначале XXI в., то он заключается в тенденции к объединению социума; интралингвистический фактор реализуется в стремлении к «коммуникативному равенству адресата и адресанта речи, которое основывается на довольно похожем фонде идентичных знаний и как следствие на восприимчивости адресата». Федосюк М.Ю. В каком направлении развивались стили русской речи ХХ века//Филология и журналистика в контексте культуры (Лиманчик - 98): Материалы Всерос. науч. конф. Вып. 4. Ростов-на Дону,1998. С. 3.

Феномен языковой игры представляет интерес для большого числа естественных и гуманитарных наук, потому что игра является важной составляющей многих сфер человеческой деятельности. Также, феномен языковой игры или так называемой лингвокреативности уже давно находится в поле зрения лингвистов, а не только философов, культурологов, антропологов. Ещё в классическом труде о природе игры Хёйзинги «Homo Ludens» игра представляется как основной принцип развития и функционирования культуры и общества. По Хёйзинги истоки игрового характера именно в языке, в языковой игре: «Играя, речетворящий дух то и дело перескакивает из области вещественного в область мысли. Всякое абстрактное выражение есть речевой образ, всякий речевой образ есть не что иное, как игра слов». Хейзинга Й. Homo Ludens. Статьи по истории культуры. Изд. Прогресс Традиция. М., 2003. С. 416.

Многие исследователи справедливо полагают, что одной из причин популяризации языковой игры в речи начала XXI в. является существующее «коммуникативное равенство адресата и адресанта», при котором адресант имеет право надеяться на постижение его речевого творчества в форме игры слов: «В разговорном стиле презумпция коммуникативного равенства адресанта, в частности, установка на высокую осведомленность (и, если можно так выразиться, «понятливость») адресата, получила проявление в широком распространении языковой игры». Федосюк М.Ю. В каком направлении развивались стили русской речи ХХ века//Филология и журналистика в контексте культуры (Лиманчик - 98): Материалы Всерос. науч. конф. Вып. 4. Ростов-на Дону,1998. С. 4.

Частотность реализации принципов языковой игры в речи приводит к актуализации ее активного анализа в лингвистике.

Исследователи оценивают природу языковой игры совершенно по-разному, используя разнообразную терминологию для обозначения этого явления. Помимо термина «Sprachspiel», автором которого является Витгенштейн, часто можно встретить такие термины, как «Wortspiel», «Sprachspielerei», «Sprachscherz», «Sprachhumor», «Komplexext-Spiel», «Ausdrucksanomalien» или «Sprachwitz». Многие немецкие ученые все же отдают предпочтение термину «Wortspiel», переводимому как игра слов, для раскрытия рассматриваемого нами понятия языковая игра, чтобы избежать путаницы с термином «Sprachspiel» (языковая игра), который использует только Витгенштейн в своей философской теории. Ученый анализирует любую игру в языке как акт применения его элементов в определенных случаях.

В 1895 г. появилась первая монография Леопольда Вурта на немецком языке «Das Wortspiel bei Shakespeare», которая была посвящена изучению данного понятия. Автор этой монографии стал родоначальником определенных норм и правил в изучении языковой игры (Вурт и его последователи использовали термин «das Wortspiel»). Согласно этой традиции, к которой впоследствии присоединились Экхарт (1909), Фритц Маутнер (1931), Вагенкнехт (1965) и некоторые другие ученые, под языковой игрой подразумевалась «Verbindung von etwas, bei ahnlicher oder auch gleicher Lautung oftmals total gegenstzlich Sachverhalt besitzenden Wrtern». Wurth L. Das Wortspiel bei Shakespeare. New York: Johnson, 1964. S. 15

Таким образом, последователи этой теории исследовали только одну сторону языковой игры - игровой эффект, который появляется на основе полисемичности (омонимии или омофонии) обыгрываемых языковых единиц.

Работы Шультца ознаменовали возникновение нового направления в изучении феномена языковой игры. Ученый был первым, кто стал говорить о том, что нарушение существующих норм использования языка является важным признаком языковой игры. Данный тезис нашел поддержку у Кланфера, который полагал, что «die Technik jedes Wortspiels auch existieren in der Aussprengung des Symbolfeldes», то есть техника каждой языковой игры заключается во «взрыве символического поля» Klanfer, Julius, 1936, Das Wortspiel und die komische Rede, in: Zeitschrift fьr Дsthetik und allgemeine Kunstwissenschaft XXX. Heft 3, 209-234. S. 223. В свою очередь, «взрыв символического поля», по мнению Ю. Кланфера, является нарушением языковых норм.

В последнее время термин «языковая игра» стремительно упрочивается в обиходе лингвистов.

Первыми к научному определению феномена языковых игр обратились философы и исследователи культуры. Собственно, термин впервые использовал Витгенштейн в работе «Философские исследования» (1945). Широкому кругу читателей у нас в стране работа стала известна после ее публикации в 16-м выпуске сборника «Новое в зарубежной лингвистике» в 1985 г. Затем, став классической, эта работа неоднократно издавалась отдельно. 5. Витгенштейн Л. Философские исследования//Философские работы. Изд. Гнозис. М., 1994. Ч. 2. С. 77-319. Витгенштейн разработал концепцию коммуникации посредством языка и эволюции языка как продукта речевой деятельности. Основу языка, считал он, составляют лингвистическое поведение говорящих, их речевая практика во множестве различных жизненных ситуаций, которую он назвал «языковой игрой». Любой акт речи представал в его концепции как языковая игра носителей языка со смыслами слов, словосочетаний, со значениями речевых оборотов, которые в новой жизненной ситуации трансформируются, изменяются, приобретают новые значения. В новых видах деятельности всякий раз заново «обыгрываются» существующие единицы и модели языка, формы речи. В результате подобного переплетения речи с деятельностью уходят старые модели языка, устаревшие значения слов и формы речи и им на смену приходят новые. Всякое новое высказывание есть реализация единиц языка в новой ситуации, в новой «языковой игре». Таким образом, в языке не существует раз и навсегда данных правил и моделей употребления.

Примерно в то же время, когда отечественный читатель смог впервые познакомиться с концепцией Витгенштейна, в свет вышла работа Земской, Китайгородской и Розановой «Языковая игра». Земская Е.А., Китайгородская М.В., Розанова Н.И. Языковая игра//Русская разговорная речь: Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. М., Наука, 1983. С. 172-214. С этого времени термин «языковая игра» вышел за пределы философии языка и вошел в отечественную лингвистику. Авторы предложили обозначать данным термином те намеренные отклонения от языковых норм, которые имеют место, когда говорящий «играет» с формой речи, когда свободное отношение к форме речи получает эстетическое задание, пусть даже самое скромное. Это может быть и незатейливая шутка, и более или менее удачная острота, и каламбур, и разные виды тропов (сравнения, метафоры, перифразы и т.д.). Земская Е.А., Китайгородская М.В., Розанова Н.И. Языковая игра//Русская разговорная речь: Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. Изд. Наука. М., 1983. С. 175. С одной стороны, авторы признают, что факты языковой игры имеют место в повседневной речевой практике, но с другой - непоследовательно заявляют, что языковую игру следует рассматривать как реализацию поэтической функции языка. При этом упускается из виду, что поэтическая функция языка реализуется лишь в особой разновидности произведений речи - исторически изначально устного народного эпоса, а впоследствии письменных литературных произведений речи писателей, художников слова.

Приравняв реализацию языковой игры к

поэтической функции языка, авторы работы, таким образом, создали противоречие, имплицитно ограничив пространство бытования языковой игры достаточно небольшим перечнем произведений речи особой разновидности - художественных произведений, основанных на реализации функции воздействия.

Термин «функция воздействия», обоснованный академиком Виноградовым в классической работе «Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика» Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. Изд-во АН. СССР М., 1963. С. 256. , соотносится в отечественной лингвистике с поэтической функцией языка в художественной литературе. Очевидно, что авторы Земская Е.А., Китайгородская М.В., Розанова Н.И. Языковая игра//Русская разговорная речь: Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. Изд. Наука. М., 1983. С. 172-214. не вложили ничего принципиально нового в понятие «языковая игра», что отличало бы языковую игру от реализации поэтической (эстетической) функции языка. В их концепции не разграничивались понятия «поэтический язык», «эстетическое воздействие» и «языковая игра». Исследователи утверждают, что действующий арсенал приемов, лежащих в основе языковой игры, тот же, что издавна использовался в поэтических произведениях речи (художественной прозе). При этом никак не объяснялось, чем же в таком случае отличается языковая игра от стилистического использования единиц языка в произведениях речи, реализующих функцию воздействия. В рамках такой концепции языковых игр из философии языка был механически перенесен в лингвистику звучный термин, который в результате потерял первоначальное значение, не приобретя определенного нового значения. Игнорировав первоначальное философское содержание термина, Земская, Китайгородская, Розанова не обосновали его лингвистического значения.

Таким образом, войдя в лингвистическую теорию, термин «языковая игра» остался бессодержательным, дублирующим давно используемый в лингвистике термин «стилистически маркированное употребление единиц языка».

Со временем термин упрочивался в научном обиходе лингвистов. Стали появляться исследования, в которых предпринимались попытки уточнить содержание понятия «языковая игра». Ассоциация «Открытая наука». URL: http://cyberleninka.ru/article/n/utochnenie-ponyatiya-yazykovaya-igra-v-lingvistike#ixzz4et2YDzUx (дата обращения 15.03.2017г.).

Также исследованием языковой игры занимались такие учёные как Кланфер (2002), Вагенкнехт (2004), К.Ф. Хаусманн (2006). К концу XX столетия эту проблему продолжили изучать Гейберт (2001), Пиирайнен (2004), Пёте (2002). На сегодняшний день в отечественном языкознании накоплен немалый опыт в области исследования языковой игры. Так, проблемами языковой игры занимались Норман (2006), Земская (2005), Виноградов (2003), Гридина (2001), Китайгородская (2001), Розанова (2003). Более детально и системно языковая игра рассматривалась в работах Нухова (2005) и Санникова (2001). Из наиболее поздних работ следует отметить исследования C.B. Ильясовой (2003), В.И. Шаховского (2003), Кургановой (2005), Устиновой (2005), Козинцева (2007). Анализ теоретического материала позволил отметить, что исследованию проблем, связанных с языковой игрой в различных языках, посвящены многочисленные работы отечественных и зарубежных лингвистов.

Теоретическую основу настоящего исследования составили работы названных учёных.

Термин «языковая игра» был введён Витгенштейном, являющимся основоположником «лингвистического поворота» в философии. Понятие языковой игры он базирует на семантическом аспекте языка (многозначности, синонимии и омонимии, наличии «психологических оттенков смысла», неадекватности языковых средств точной передаче смысла) и прагматическом аспекте (коммуникации и условиях ее успешного функционирования). Караулов Ю.Н. Концепция языковых игр в философии Людвига Витгенштейна//Ю.Н. Караулов, А.К. Карпов//Западная философия: история, проблемы, перспективы развития. М., 2008. №4. С. 27 - 30. В работах постмодернистского толка языковая игра также не обделена вниманием, так, особую значимость в постмодернистской игре приобретают лингвокультурные коды, расшифровывающие вербальные знаки. Отчасти опираясь на понимание игры Хайдеггером между смыслом и материалом в искусстве, постмодернистская теория развивает, в частности, понимание игры как «бесконечно играемой» игры повторения, которая полностью замкнута в себе. Хайдеггер М. Исток художественного творения//М. Хайдеггер. Изд. Академический проект М., 2008. С. 174. Козинцев в работе «Человек и смех» выделяет два типа игры: «игру порядка» и «игру беспорядка». «Игру порядка», или «ludus», в терминах Кайуа Кайуа Р. Игры и люди//Р. Кайуа // Статьи и эссе по социологии культуры. Изд. ОГИ. М., 2007. № 4. С. 64 - 65., особенно в детских ролевых играх, характеризует не необходимость «воспроизводить нечто реальное или воображаемое», а сами действия участников игры «столь же регламентированы, как действия участников ритуала». Языковая игра по Козинцеву относится, скорее к «играм беспорядка («padia» по Кайуа), основанным на игровом нарушении правил. Наиболее полно подобный тип игры описывает следующее высказывание: «Что бы мы сейчас не делали и ни говорили - неправильно, но это лишь игра, не принимайте её всерьёз». Козинцев А.Г. Антропология смеха//А.Г. Козинцев//Ритуальное пространство культуры. СПб., 2002. №2. С.147 - 174. Языковая игра нарушает языковые и культурные запреты, отделяя план выражения от плана содержания. Санников, В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. Изд. Языки славянской культуры. М., 2002. С. 552. В своей работе «Языковая игра в словообразовании» Нухов трактует языковую игру как «способ самовыражения личности средствами языка, как такой тип поведения, когда говорящий демонстрирует индивидуальный стиль исполнения, следуя принятым в языковом коллективе правилам и объективируя в словесной форме свой внутренний мир». Нухов С.Ж. Языковая игра в словообразовании (на материале английского языка): автореф. дис. докт. филол. наук//С.Ж. Нухов. Изд. МГУ им. М.В. Ломоносова. М., 1997. С. 39. Совсем иначе подходят к проблеме понимания языковой игры представители нейронаук. Так Бехтерева рассматривает языковую игру как одну из форм творчества, регулируемую «детектором ошибок». Именно детектор ошибок по её мнению и является тем нейрокогнитивным механизмом, который помогает отойти от стереотипа поведения, в том числе и языкового. Детектор ошибок, настраиваемый воспитанием, ограничивает способность человека к творчеству, к принятию нетривиальных решений. «Однако ограничения в мозгу у некоторых людей исходно преодолеваются, позволяя, блокировать не творческие, а шаблонные решения». Отметим, что само понятие «игра» обманчиво многозначно, а важность игрового принципа в различные эпохи не одинакова, поскольку существуют два принципиально отличающихся аспекта игры, для разграничения которых в английском языке имеются два различных по смыслу слова: play и game. Play -- это свободная игра, не связанная никакими условными правилами, а любые ограничения серьезной жизни могут в ней легко преодолеваться. К тому же, play -- игра, понимаемая как процесс. Game -- внутренне организованная игра по правилам, о которых заранее договариваются между собой участники. Шахматы, карты, футбол, рулетка -- примеры такой игры, в которой целью является не самовыражение, а реализация ситуации выигрыша и избежание проигрыша. Следовательно, понятия play и games находятся в оппозиции друг к другу по параметрам: импровизация - формализованность и процесс -- результат. Внутри play-игры могут быть выделены экстатическая и миметическая разновидности, внутри game-игры критерием классификации может стать оппозиция случайность -- мастерство игрока. Для языковой игры характерна импровизация, процессуальность, окказиональность. Левин К. Языковая игра//К. Левин. Изд. Смысл. М., 1998. С. 114.

Языковая игра - это языковая аномалия, характеризующая речь образованных людей, владеющих нормой, получающих эстетическое удовольствие от преднамеренных нарушений тонко чувствующих границу между нормой и аномалией. Санников В.З. Об истории и современном состоянии русской языковой игры. М., 2005. №4. С. 3 - 20. В целом, под языковой игрой следует понимать сознательное нарушение языковых норм, правил речевого общения, а также искажение речевых клише с целью придания сообщению большей экспрессивной силы. Такое понимание языковой игры и её функций согласуется с широким подходом к интерпретации игровых элементов культуры и межличностных отношений, предложенных в трудах Хейзинги и Берна. Хейзинга Й. Homo Ludens, Статьи по истории культуры//Й. Хейзинга. Изд. Прогресс-Традиция. М., 2003. С. 416. В целом можно сказать, что языковая игра достаточно часто используется для создания комического эффекта, однако это далеко не единственное предназначение игровых приёмов. Они могут использоваться также как особые стилистические маркированные средства, которые помогают придать оригинальность сообщению и установить более тёплый, неформальный контакт с адресатом Зализняк А.А. Феномен многозначности и способ его описания. М., 2004. №2. С. 20 - 25.. Необходимо подчеркнуть, что языковая игра - явление весьма многоплановое, обладающее языковой, речевой и игровой природой. О речевой природе эффекта языковой игры говорит следующее:

1) языковая игра - форма деконизированного речевого поведения говорящих, реализующая прагматические задачи коммуникативного акта с категориальной установкой на творчество (творческое использование языковых ресурсов, новая речевая комбинация языковых средств);

2) эффект языковой игры, как правило, зависит от ситуации, ибо языковая игра порождает отличные от нормы средства выражения определённого содержания или объективирует новое содержание при сохранении или изменении старой формы;

3) во многих случаях языковая игра основывается на имитации речевых аномалий;

4) эффект языковой игры можно считать достигнутым только при осознании его адресатом (отсюда вытекает, что в самом условии осуществления этого процесса лежит апелляция к собеседнику, контакт между участниками коммуникативного акта);

5) механизмами новой интерпретации знака выступают различные приёмы лексической актуализации, речевое употребление языковых единиц.

В то же время есть достаточные основания использовать термин «языковая игра», а не «речевая игра». Во-первых, понимание эффекта языковой игры заложено в знании системы и нормы, на фоне которых только и может быть осознан характер отклонений. Караулов Ю.Н. Концепция языковых игр в философии Людвига Витгенштейна//Западная философия: история, проблемы, перспективы развития. М., 2008. №4. С. 27 - 30. Для расшифровки сообщения у каждого адресата есть свой код, и этот код в процессе восприятия эффекта языковой игры есть знание системы и её механизмов. Во-вторых, языковая игра означает осознание возможных новых путей для новой (творческой) интерпретации знака. Гумбольдт, в частности, указывает, что «…мотив игровой деятельности заложен не в самом результате игры, а в её процессе». Гумбольдт В. Язык и философия культуры.- М.,1985. 349

Таким образом, языковая игра - осознание возможностей (потенциала) преобразований знака, обусловленного устройством самой системы знака, это своего рода эксперимент, обнаруживающий «…скрытые резервы языка». В-третьих, сам эффект языковой игры продуцируется собственно не условиям речевого контекста, а условиями системного контекста знака и отражение модели языка в сознании индивидов, а также способностью к нарушению механизма вероятностного прогнозирования. Языковая игра, таким образом, двунаправлена по отношению к языку и речи. Она предполагает такое овладение языком, когда не только «…усвоены и воспроизводятся модели стандартного употребления, но осознаны способы творческого его использования». Норманн Б.Ю. Игра на гранях языка: учеб. пособие//Б.Ю. Норманн. Изд. Наука М., 2006. С. 344. Языковая игра строится по принципу намеренного использования отклоняющихся от нормы и осознаваемых на фоне системы и нормы явлений: «Языковая игра порождает иные, чем в узусе и норме, средства выражения определённого содержания или объективирует новое содержание при сохранении или изменении старой формы». Гридина, Т.А. Языковая игра: стереотип и творчество//Изд. Урал.гос.пед.ун-т. Екатеринбург, 2001. С. 214.

Языковая игра, таким образом, размывает границы между «языком» и «речью», точнее, между кодифицированным литературным языком и разговорной речью. Языковая игра вскрывает пограничные, парадоксальные случаи функционирования языкового знака. Земская, Е.А. Словообразование как деятельность: учебное пособие. Изд. Наука. М., 2004. С. 221. Языковая игра может затрагивать все уровни структуры языка: игровые фонетические деформации слов, деформации морфологической формы, нарушение синтаксических закономерностей. Один из самых распространённых видов языковой игры - нарушение фразеологизмов, устойчивых языковых сочетаний.Кунин A.B. Фразеология современного английского языка. Изд.: Международ. Отношения. М., 2001. 215 с. Языковая игра может строиться не только на эксплуатации единиц различных языковых уровней. Некоторые её разновидности затрагивают ролевую и стилевую дифференциацию англоязычных юмористических текстов. Однако и здесь игровой эффект достигается путём нарушения ролевых стереотипов и стилевых норм при осознании говорящим незыблемости этих норм и стереотипов. Эффект комического в языковой игре создаётся и посредством стилевого контраста - перемещения слов и выражений из одного стиля речи в другой. Лисоченко, Л.В. Языковая игра на газетной полосе (в свете мета - лингвистики и теории коммуникации). Изд-во Ростовского ун-та. Ростов - на Дону, 2005. С. 142. Мощный потенциал языковой игры делает ее исключительно важной в текстах средств массовой коммуникации, как в электронных, так и в печатных. Всё сказанное позволяет сделать вывод, что языковая игра как средство передачи мыслей, чувств, эмоций, ощущений, невербализованных идей автора становится все более востребованной и, соответственно, распространяется в разговорной речи, в художественном тексте, а также в юмористических англоязычных текстах. Широкое использование языковой игры связано, прежде всего, со стремлением сказать что-то, не повторяясь, не прибегая к «избитым формулировкам», потерявшим уже не только образность, но и четко различимый смысл. Именно поэтому, на наш взгляд, явления языковой игры стали особенно распространены в современных юмористических англоязычных текстах. Причиной такой высокой частотности использования экспериментов над языковыми формами является их неожиданный массовый эффект воздействия, в которых присутствует игра с языковыми формами и структурами. Определение понятия «языковая игра» Хёзинги и Берна представляется нам наиболее полным - под языковой игрой следует понимать сознательное нарушение языковых норм, правил речевого общения, а также искажение речевых клише с целью придания сообщению большей экспрессивной силы. Таким образом, наличие в юмористических англоязычных текста языковой игры говорит о том, что целью такого текста является возможность передачи точки зрения, гаммы чувств и строй мыслей автора. Предполагается возможным сделать вывод, что юмористические тексты затрагивают ценности всех гуманитарных областей практически во всех культурах, а, поскольку иерархия ценностей для каждой культуры, для каждой области своя, то это обстоятельство во многом осложняет понимание англоязычных юмористических текстов. Согласно исследованиям Карасику, специфика английского юмористического общения заключается в тенденции активно использовать пространство полусерьезного стиля общения, что согласуется с принципом высокого самоконтроля поведения англичан. Лингвокультурный аспект изучения юмора заключается в освещении переворачиваемых ценностей, которые актуальны для сравниваемых культур. Карасик В.И. О категориях лингвокультурологии. Изд.: Перемена. Волгоград, 2001. С. 12.

1.2 Языковая игра, как вид речевой деятельности

языковой игра художественный произведение

Речевая деятельность человека строится, главным образом, на использовании готовых коммуникативных единиц. Формируя высказывание, мы обязательно прибегаем к схемам, шаблонам, клише. А без овладения статусно-ролевыми и жанрово-ролевыми стереотипами общения, в которых языковые единицы достаточно прочно увязаны с типическими ситуациями, взаимодействие языковых личностей было бы затруднено. И все же, при справедливости приведенных рассуждений, допустимо говорить и об эстетических элементах обыденной каждодневной коммуникации. Своеобразие живого разговорного общения как раз состоит в том, что трафаретность и шаблонизация сочетается в нем с отчетливо выраженной установкой на творчество. Известный французский лингвист Балли писал: «Совершенно очевидно, что речь в самом широком смысле этого слова, то есть общенародный язык, обладает эстетическими ресурсами. Писатель, который сознательно стремится произвести тот или иной эстетический эффект, не создает каждый раз чего-то нового, а черпает основные элементы своего стиля из общенародного языка».Ш. Балли. Общая лингвистика и вопросы французского языка. Изд-во иностранной литературы. М., 1955. С. 416.

Разумеется, смысл, и функция творчества в разговорной речи отличаются от эстетических свойств художественного текста. В живой коммуникации творчество проявляется, прежде всего, в виде языковой игры.

Это вид деятельности, который не преследует каких-то конкретных практических целей. Цель игры - доставить удовольствие людям, которые принимают в ней участие. Строго говоря, искусство тоже подчиняется законам игрового поведения. Языковая игра - феномен речевого общения, содержанием которого выступает установка на форму речи, стремление добиться в высказывании эффектов, сходных с эффектами художественной словесности. Подобное «украшательство» обычно носит характер остроты, балагурства, каламбура, шутки и т. д.

Языковая игра отличается от детского словотворчества. Она строится на отклонении от стереотипов при осознании незыблемости этих стереотипов. Если ребенок говорит «кошка рот зазинула», «мы почайпили», «ухолодни воду» и т. п., создание им новых слов вынужденно - он просто не знает, как нужно сказать. То же можно сказать о детских метафорах. Словотворчество ребенка - это творчество поневоле, творчество без установки на творчество.

Иное дело - языковая игра взрослых. Она начинается, как правило, только после овладения нормативными способами речевой коммуникации. «Когда чувство нормы воспитано у человека, - писал Щерба, - тогда-то он начинает чувствовать всю прелесть обоснованных отступлений от нее». Щерба Л.В. Очередные проблемы языковедения. Языковая система и речевая деятельность. Изд.: Едиториал УРСС М., 2004. С. 39-59. Если образованный человек говорит «ну побегли» или «а куды мне вещи девать?», он знает, что «побегли» и «куды» - это отступление от нормы. Но именно осознание такого отступления, нарочитое смешивание литературной нормы и областных элементов делает игру игрой.

Языковая игра имеет установку на комический эффект. Она воплощает в себе веселую, смеховую грань речевой деятельности человека. Но смешное в речи не должно игнорироваться как нечто несущественное, недостойное внимания ученых. Смех, как показал в своих работах Бахтин, - дело весьма серьезное. «Настоящий смех, - писал исследователь, - не отрицает серьезности, а очищает и восполняет ее. Очищает от догматизма, односторонности, окостенелости, от фанатизма и категоричности, от элементов страха или устрашения, от дидактизма, от наивности и иллюзий, от дурной одноплановости и однозначности, от глупой истошности. Смех не дает серьезности застыть и оторваться от незавершимой целостности бытия».

Игра может затрагивать практически все уровни структуры языка. Так, например, разновидностью языковой игры становится искажение фонетической оболочки слова: вместо еще говорят ишшо, вместо чай - цай, вместо бумажка - бамажка. Игровые фонетические деформации слов могут иметь характер метатезы (перестановки слогов) - очепятка вместо опечатка, наловочка вместо наволочка, мамерлад вместо мармелад; протезы (использования вставных звуков) - кроксворд вместо кросворд, сытарик вместо старик и т. п

Деформироваться может не только фонетическая, но и морфологическая форма. Речевое балагурство может быть основано на разного типа преобразованиях грамматической формы слова: изменении родовой принадлежности существительного, нарочито неправильного образования падежных форм и т. д.

Согласно изложенному, следует выделять несколько видов языковой игры:

1) Преднамеренное употребление нормативных языковых средств для выражения дополнительного коннотативного, реже денотативного смысла. Нередко выражается в пристрастии к уменьшительно-ласкательным суффиксам, использованию слов в несвойственном им значении, что помогает автору высказать свое отношение и дать оценку изложенному. К этому виду можно отнести игру с лексической сочетаемостью, порождение неологических образований, фоно - и графоигру, игровой жаргон и т. д.

2) Сознательное нарушение языковой нормы для достижения той же цели. Вспомним, что именно осознание своего отступления от языковой нормы, ее нарочитое смешение со сниженной лексикой и делает игру игрой. Этот вид реализуется как в стилистических играх с жаргонизмами, просторечиями, так и в морфологических играх с категориями рода, числа, одушевленности, в создании фонетического подобия устной речи. Позиция открытого конфликта со стандартным и нормированным придает такой языковой игре элемент экспрессии, креативности, оригинальности.

Оба вида способствуют процессу речетворчества, рождению неологизмов, появлению новых значений, приращению смысла.

3) Использование в речи известных носителям языка прецедентных текстов (текстовых реминисценций) для создания аллюзии. Здесь идет апелляция к культурологическим, историческим, литературным познаниям адресата. Вот как В. Г. Костомаров объясняет повальную увлеченность аллюзией: «достаточно не скурпулезно обозначать расчлененные предметы и понятия, но лишь намекать на них, называть целые сферы, явления и акции». Действительно, означая в переводе с греческого «намек», аллюзия как бы дает подсказку реципиенту в процессе понимания того или иного текста, выработке отношения и оценки излагаемому. Что касается рекламных текстов, то такие реминисценции -- один из излюбленных приемов при создании слоганов, заголовков, ключевых фраз. Это объясняется феноменом цитатности сознания, который заключается в невозможности создать текст, который не имел бы аллюзий по отношению к уже существующим дискурсам. Цитатное мышление избирает в качестве прецедентного текста устойчивые выражения, фразы из всем известных сказок, художественных и мультипликационных фильмов, исторические эпизоды и даже рекламные слоганы, уже существующие в рекламном пространстве. В последнем случае можно говорить о том, что поиск креативной идеи происходит на «вторичном рынке». Причем, прецедентные тексты могут быть трансформированы или воспроизведены в своем первоначальном облике. Трансформация текстов идет за счет наполнения начальной формы новым деструктурированным содержанием с использованием цитат, героев, ситуаций и так называемых «украденных» объектов из известных канонических произведений. Такой текст, согласно теоретику постмодернизма Ролану Барту, «представляет собой новую ткань, сотканную из старых цитат. Обрывки культурных кодов, формул, ритмических структур, фрагменты социальных идиом и т. д. -- все они поглощены текстом и перемешаны в нем». Вашкевич А.В. Барт (Barthes) Ролан//Постмодернизм. Энциклопедия.Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом. 2001. С. 57--59.

Согласно трудам С.И. Сметаниной существует графическая игра, фонетическая игра, словообразовательная игра, морфологическая игра, игра с сочетаемостью слов, игра с многозначностью, а также сочетание нескольких приемов языковой игры в тексте.

Графическая игра «ЭКО-досье», «Рождение нашего ЭКО-сознания» - в данном случае автор хочет обратить внимание читателя именно на тот факт, что информация об экологии в данной статье основная.

Под графической игрой мы понимаем шрифтовую, цветовую, пространственную, пунктуационную (кавычки, скобки, тире, дефис) актуализацию элемента, организующего новое слово. Суть графической игры в выделении той части слова, которая должна быть воспринята как активный элемент, формирующий оригинальный смысл.

Фонетическая игра. Данная игра связана с изменением фонетической формы слова. В журналистском тексте фонетическая игра, добавляя письменной речи иллюзию спонтанной устной речи, осуществляет решение важных содержательных задач. «Посягательства» на форму означающего касаются снятия автоматизма на линии звук - смысл. Неустойчивость фонетического состава слова, его очевидная принадлежность одновременно к очень знакомому и несколько иному дают возможность соотнести означающее и с исконным для него значением, и с другим, содержательно неожиданным и даже логически несовместимым. Текст втягивает в фонетическую игру и устойчивые словосочетания, прецедентные феномены, заменяя или изменяя буквы в традиционной речевой модели и вскрывая через паронимические связи новые значения.

Словообразовательная игра - желание проявить свое видение, свое понимание события или проблемы. Данное языковое явление творчески реализуются в конструировании окказиональных слов, слов «по случаю» и «на случай». Читатель оказывается втянутым в текст-кроссворд, текст-шараду. Технически любая морфема может сочетаться с другой. При этом важно, имеет ли новое слово смысл, оправдано ли его появление в языке. Словообразовательная деятельность в тексте опирается на словообразовательные форманты: суффиксальное словообразование, префиксальное словообразование, словосложение, также могут использоваться имена лиц и аббревиатуры в качестве основы словообразовательной игры.

Морфологическая игра. В основе этой игры - использование слова в другой, чуждой ему морфологической категории. Внешне эта игра напоминает имитацию нелитературной речи, противостоящей литературным нормам. Но по своему содержанию необычная для слова грамматика развивает в тексте и новые содержательно-эмоциональные эффекты.

Игра с сочетаемостью слов. Суть этой игры состоит в нарушении норм сочетаемости слов с целью создания дополнительных эффектов. Преодоление фиксированных смысловых, грамматических, синтаксических, стилистических связей приводит к возникновению в тексте новых отношений между единицами языка и предметами, лицами, ситуациями. Скорее всего, за этим стоит желание уйти от свойственных разным стилям клишированных выражений, банальных формулировок при раскрытии той или иной темы.

Игры с многозначностью. Обращение к многозначным словам в разговорной речи, как отмечают исследователи, связано, главным образом, с обострением в непринужденной речи игровых коллизий.

Игровые ситуации, лежащие в основе композиционного и концептуального решения материала, языковые средства, облегчающие их организацию, представляют мир как игру. И хотя в фактологическом отношении игровые компоненты приводят к редукции информационной стороны высказывания, они одновременно насыщают текст в плане активноси его восприятия и получения внутритекстовых смыслов и единиц языка. Опора на аллюзии, выстраивание ассоциативных цепочек, разрыв линейных связей из-за необычных словообразовательных моделей поддерживают интерес к повествованию и организуют особый процесс его восприятия. Эта особенность предполагает понимание правил игры со знаком - звуком, морфемой, словом, умение сопоставлять разные значения одной лексической единицы в определенном контексте, корректировать варианты связей между словами. Построенный таким образом журналистский текст дари читателю альтернативную картину мира. Очевидно, в эпоху высокоразвитых информационных технологий такие материалы - увлекательное чтение, за которым процесс расшифровки кода, обдумывания, размышления, принятых решений. Сметанина С.И. Медиа-текст в системе культуры (динамические процессы в языке и стиле журналистики конца ХХ века). Изд-во Михайлова В.А. Научное издание. СПб, 2002.

Глава 2. Сущность языковой игры в художественных произведениях

2.1 А.А. Милн «Винни-пух» (Winnie-the-Pooh A.A. Milne)

Термином «языковая игра», введенным в лингвистику Л. Витгенштейном, обозначается специфическое употребление языковых единиц, осознанное говорящим в функциональном отношении, т.е. соотнесенное со сферой общения. Языковая игра связана с активностью языковой личности, и способностью творчески использовать языковые знания. Тимофеев Л.И., Тураев С.В. Словарь литературоведческих терминов. Изд. «Просвещение». М., 1974 С. 509.

Понимание языковой игры вне творческой деятельности невозможно, т.к.:

1) способность субъекта к яркому, необычному, эффектному употреблению слова (или выражения) всегда вторична по отношению к знанию языковой системы и владению ее нормативными связями, т.е. умение «играть словом» предполагает владение стилистическим аспектом языка;

2) «игровой» момент в речевом общении может появиться лишь тогда, когда говорящий осуществляет целенаправленный поиск приемов разрушения конвенциональных языковых структур и связанных с ними стереотипов речевого восприятия;

3) языковая игра всегда адресна: будучи целенаправленной и продуманной именно как эффектный вариант языкового употребления, она не может состояться как таковая без понимания ее адресатом;

4) языковая игра всегда направлена на создание в языковой (речевой) структуре нового смысла, незнакомого ранее слушателю/читателю.

Языковая игра является одним из многочисленных вариантов реализации стилистического задания, которое планируется и осуществляется автором с целью достижения определенного стилистического эффекта - компонента стилистической структуры коммуникативного акта.

Критерием разграничения фактов языковой игры и речевых ошибок является языковая и - шире - стилистическая компетенция говорящего. В отличие от речевых ошибок языковая игра строится благодаря знанию системных языковых связей и владению стилистическими закономерностями употребления единиц языка, а также учету жанровой специфики речепроизводства. Языковая игра имеет двойную направленность: это языковое и собственно речевое явление, ибо для реализации языковой игры первостепенное значение имеет умение творчески нарушить (перестроить) усвоенные модели стандартного употребления языка. Быковой В.В. Хрестоматия по литературе 11 класс//Справочник школьника//Под ред. кандидата филологических наук, доцента Славкина В.В. Изд. МГУ им. Ломоносова//Филологическое общество «Слово», АСТ, Компания «Ключ-С», центр гуманитарных наук при факультете журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова М., 1997. С. 640.

Эффект языковой игры основывается на ассоциативном потенциале слова - ассоциативной валентности слова, допускающей варьирование при совмещении его плана выражения и плана содержания и - как результат - различную интерпретацию его значения. В контексте реализуется та или иная частная ассоциативная валентность слова - фонетическая, семантическая, лексическая, словообразовательная, синтаксическая. Каждая из этих частных валентностей выступает как тот или иной механизм языковой игры. Кроме того, ассоциативная природа языковой игры свидетельствует о том, что важным средством ее создания в речи является метафора.

На фонетическом уровне языковая игра реализуется с помощью таких приемов, как анаграмма, палиндром, звукоподражание, звукосимволика, а также различные фоносемантические сближения слов.

На морфологическом уровне языковая игра основана на сознательном нарушении фономорфологического восприятия лексических единиц.

На лексическом уровне языковая игра создается благодаря несовпадению семантического наполнения мотивирующей и мотивированной основ в акте словообразования.

Кроме того, языковая игра реализуется в высказывании с помощью перестройки синтаксических связей, когда ключевым инструментом создания «нового образа» являются контекст и создаваемая им потенциальная вариантность семантики слов, словосочетаний, а также смысловых отношений между частями предложения. В последнем случае языковая игра создает «эффект обманутого ожидания»: прогнозируемый реципиентом смысл фразы разрушается за счет нетипичного (неожидаемого) порядка слов или введения нетипичных для данной синтаксической конструкции лексических компонентов.

В качестве текстовых средств языковой игры часто выступают различного рода каламбуры, многозначные лексемы, точное значение которых (чаще всего нетипичное для них) проясняется только окружающим контекстом, а также особые, концептуально продуманные автором случаи нарушения нормативных синтаксических связей.

Таким образом, языковая игра представляется нарушением общепринятых канонов и правил, с помощью которой достигается максимальный эффект воздействия на эмоциональную сферу слушателя (читателя). Использование приемов языковой игры позволяет придать тексту оригинальность, экспрессивную окраску, сделать его индивидуальным и какой-то степени уникальным произведением. Языковая игра реализуется использованием текстообразующих возможностей языковых единиц на звуковом, морфемном, лексическом и синтаксическом уровнях. Быковой В.В. Хрестоматия по литературе 11 класс//Справочник школьника//Под ред. кандидата филологических наук, доцента Славкина В.В. Изд. МГУ им. Ломоносова//Филологическое общество «Слово», АСТ, Компания «Ключ-С», центр гуманитарных наук при факультете журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова М., 1997. С. 640.

Алан Александр Милн (1882-1956) -- математик по образованию, но писатель по призванию. Его сказки и стихи для детей можно причислить к «золотому фонду» литературы. Главным героем историй является сын писателя Кристофер Робин, родившийся в 1920 году. Милн посвятил книгу игрушечному медвежонку, названному в честь медведицы Винни из Лондонского зоопарка и лебедя по имени Пух. Сказка «Винни-Пух» представляет собой две самостоятельные книги: «Винни-Пух» (1926) и «Дом на Медвежьем Углу» (или другой перевод -- «Дом на Пуховой опушке», 1929).

Анализ текста проводится на языке оригинала произведения -- английском. Следует отметить, что особую сложность при анализе примеров из текста порой представляет разграничение языковой игры и юмора, основанного на коммуникативных неудачах.

Большую роль в Винни Пухе играют вымышленные животные-монстры: Woozle, Heffalump (Слонопотам), Jagular оказавшийся Тиггером).

Каковы же характеры персонажей?

На кого они похожи?

Каковы особенности их речи?

На речь Пуха, в целом, накладывает отпечаток яркая синтонность, а сангвиничность черта его характера. Его речь очень тесно связана моментом высказывания:

- она в высшей степени оперативна;

- лишь, когда начинают говорить длинные слова, он отключается и отвечает невпопад.

Пух находит хвост Иа, открывает Северный Полюс, спасает Поросенка. Он единственный из персонажей, который способен на такие речевые акты, как обязательство или обещание (комиссивы, по Остину и Серлю), которые он всегда выполняет.

Для речи Поросенка характерна тревожная экспрессивность. Он все время забегает вперед, чтобы предотвратить якобы надвигающуюся опасность. Поросенок сомневается, умалчивает, выполняет ритуальные действия. Обещая что-либо или предлагая помощь, он потом под влиянием страха склонен уклоняться от выполнения своего обещания, он разыгрывает целые воображаемые сцены и диалоги, где он выставляет себя умным, находчивым и мужественным.

Для Иа характерна недоброжелательная агрессивность, неловкость и одновременно язвительная изощренность, нарочитое навязывание собеседнику своего понимания прагматической оценки ситуации, речевое пиратство, то есть стремление унизить собеседника, приписывая ему несуществующие у него, тем самым фрустрируя его: