Что касается специального перевода, то вероятность появления в исходном тексте слов-паразитов заметно сокращается. Тем не менее, данные дискурсивные единицы возможны в текстах политического характера, и соответственно могут быть значимыми в тексте перевода, как маркеры эмоциональной составляющей в высказываниях политиков, общественных деятелей, ученых и самого журналиста.

Вторая психолингвистическая классификация учитывает характер действий переводчика в процессе перевода и подразделяет переводческую деятельность на устный и письменный переводы. Выполнение письменного перевода предполагает ориентироваться на уместность слов-паразитов в тексте перевода, принимая во внимание первую классификацию. А при выполнении устного перевода, перед переводчиком стоит проблема скорее не перевода слов-паразитов, а их непосредственного употребления.

Анализируя материалы устного перевода, лингвисты констатируют наличие дополнительных языковых единиц в момент устного перевода. Ученые выявляют три довольно парадоксальные причины появления прибавочных единиц в выходном сообщении:

1). логичный ход мысли;

2). организация устной речи; 3). бедный словарный запас.

Таким образом, с одной стороны, слова-паразиты помогают организовать выходное сообщение, однако, отрицательно влияют на восприятие переведенной фразы, а также воспринимаются, как показатель низкого уровня культуры устной речи.

Принимая во внимание критерий времени перевода, выделяют такие разновидности устного перевода как последовательный и синхронный переводы. Логично будет заключить, что перевод слов-паразитов, с одной стороны, нежелателен, поскольку влияет на такие важные факторы устного перевода, как скорость и общее время звучания дискурса, а с другой стороны, является помощником в подготовке и оформлении следующей за ним фразой.

Что касается полноты способа передачи смысла и содержания произведения-оригинала, то перевод бывает полным (сплошным) и неполным. Очевидно, что полный перевод будет сохранять слова-паразиты исходного текста (при условии необходимости, исходящей из вышеописанных факторов), а вот автор неполного перевода откажется от перевода дискурсивной лексики.

2.4 Способы перевода слов-паразитов

Среди переводчиков распространено мнение, что слова-паразиты трудно переводить на иностранный язык. Некоторые считают, что их в принципе бывает невозможно передать на иностранный язык. Речь идет о том, что у этих дискурсивных единиц в большинстве случаев отсутствуют четкие эквиваленты, которые были бы зафиксированы в словарях. Если высказывание содержит слова-паразиты, то, как правило, при его переводе нежелательно пренебрегать имплицитным смыслом, появляющимся в высказывании. Переводчиком может прибегнуть к разным способам перевода в зависимости от слова-паразита в языке оригинала. Как нами было сказано ранее, слова- паразиты являются языковой особенностью отдельного индивидуума, находящегося в условиях определенной эпохи, культуры, социальной группы и возраста.

Как у русских, так и французских слов-паразитов может быть очень сложный смысловой комплекс. Например, русское слово-паразит “ну” предваряет некую реплику и становится маркером раздумий говорящего, ее замешательства, связанного с выбором варианта развития собственной мысли и выделением времени для выбора подходящего продолжения фразы. Произнося данное слово, человек взвешивает то, что он уже услышал или сказал, и выигрывает время для своего дальнейшего высказывания.

Характерным французским словом-паразитом с широким комплексом значений является “j'avoue”. Во-первых, оно звучать тогда, когда говорящий соглашается с репликой собеседника и одновременно удивляется сказанному. Во-вторых, франкоговорящие могут употребить “j'avoue”, когда хотят в пафосной манере выразить свою точку зрения на некую банальную тему. В- третьих, французская молодежь может воспользоваться данным выражением для выражения согласия и вместе с тем полного безразличия.

Итак, каждое слово-паразит может иметь разные смысловые оттенки в зависимости от контекста. Однако несмотря на сложность закрепления за словами-паразитами конкретного перевода, каждое слово-паразит несет свою собственную смысловую функцию, на основе чего и можно выполнить его, функциональный перевод с помощью подбора эквивалента или функционального аналога.

Однако для того, чтобы выполнить адекватный перевод, нужно не только сохранить при переводе слово-паразит, но и обратить внимание на то, какое именно слово-паразит в переводящем языке будет соответствовать данной языковой единице в языке оригинала.

Так, например, слово-паразит “короче” не будет эквивалентно слову- паразиту “bref” по причине разной смысловой наполненности. Если “короче” употребляется с целью перейти к более важному, сократить время сообщения, то к слову “bref” говорящий прибегает из-за своей стеснительности, нерешительности сказать прямо о своих мыслях. С помощью слова “bref” франкоговорящий обойдет стороной деликатную тему. А тому слову-паразиту “короче”, которым стремятся сократить высказывание, при переводе на французский язык будет соответствовать “enfin”.

Именно поэтому для выполнения точного перевода необходимо знать весь комплекс значений для каждого слова-паразита в обоих языках. Если не удается подобрать эквивалент или функциональный аналог, необходимо прибегнуть к другим способам перевода, а именно к контекстуальному переводу, выполнить целостное преобразование текста или перевод- компенсацию.

2.5 Местоимение “on” во французском языке и проблема его перевода

Отдельно стоящим “паразитическим” явлением можно назвать участившееся употребление On .

Изначально on предполагает возможность его использования при условии неуказания на лицо, выполняющее то или иное действие. Например:

On dit que le zen c'est ne pas penser.

(Говорят, что чтобы постичь дзен, надо перестать думать)

On frappe а la porte.

(Кто-то стучит в дверь.)

Однако в разговорном языке On может заменять личные местоимения, а именно nous. Например:

Tu es prкt? On y va!

(Ну что, ты готов? Пошли!)

Также On может заменять tu особенно при разговоре с маленькими детьми. Например:

Alors, mon petit, on travaille bien а l'йcole?

(Ну что, малыш, хорошо ты учишься в школе? )

В некоторых профессиональных кругах On может заменять vous:

Alors, le policier dit: «On ne voit pas le feu rouge, Madame?»

(И тогда этот полицейский говорит: “Красный-то не видим, дамочка?»)

Сами французы отмечают рост числа On в своем языке. Злоупотребление этим местоимения в речи демонстрирует снятие с себя ответственности, отказ от участия, что подразумевает скорее пассивность, повиновение и ложь самому себе, чем стремление изменить желаемое или принятие.

Другими словами, произносимое on не прибавляет высказыванию динамичности, а скорее наоборот ограничивает, тормозит, мешает двигаться вперед, быть самим собой.

Чаще всего происходит перенос с je на on и с nous на on. Замена je на on.

В большинстве случаев более или менее сознательный выбор в пользу on делается с целью заменить je из-за страха перед собеседником или публикой или из-за неуверенности в себе, что связано между собой. On, которое по сути должно выражать универсальную истину, обобщение, теперь призвано описывать личный опыт. Например:

Quand on est au chфmage, on se sent culpabilisй de tous cфtйs

(Когда ты безработный, то чувствуешь себя виноватым абсолютно во всем.)

Как видно из примера, на русский язык это также передается не конкретизируя, без использования личного местоимения “я”.

Кроме того, On включает говорящего в некую группу, которая помогает ему чувствовать себя не таким одиноким в своем опыте, прибавляя ценности и важности его опыта для других участников группы. Включая говорящего в эту группу, On позволяет избежать принятия той или иной стороны и скрыть свое собственное мнение за некоторой универсальной правдой. On лишает ответственности говорящего и убеждает слушателей, быстро становясь, таким образом, иллюзией удовлетворения потребности в принадлежности и признании.

Конечно, эта возможность избежать необходимость принятия определенной позиции, чтобы, например, не разозлить человека, или чтобы скрыть личные чувства, кажется безобидно, однако у этого явления есть существенный недостаток - получить взамен прямо противоположное. Говорящего будут воспринимать не как индивидуальность с собственными оригинальными мыслям, а как члена неопределенной группы. Удовлетворение от самоутверждения и общественного признания, которое тесно связано как с ощущением собственной индивидуальности, так и с занимаемым местом в группе, скорее настораживает.

Замена nous на on.

On, которым заменяется первое лицо множественного числа, указывает на то, что говорящий не готов использовать nous, поскольку оно, в отличие от On, возлагает ответственность за произнесенную речь или принятое решение.

Кроме того, On говорит о том, что человек, использующий это местоимение не согласен со своей группой и недоволен принятым решением. Другими словами, On скрывает связь с некими nous, с кем говорящий не согласен:

- Bon, on fait comme on a dit, hein les gars? (Ну что, действуем по плану, а, ребята?)

При переводе на русский язык лицо глагола будет сохраняться, но личное местоимение “мы” также употреблено не будет.

Такое On ограждает от определенной группы, когда сам говорящий не настаивает на членстве в ней и, тем самым, избавляется от ответственности за коллегиальные решения. Как правило, это довольно слабый коллектив, в котором говорящего не признают.

Есть также и другие речевые ситуации, где употребление On вводит в заблуждение:

-Il faut absolument qu'on mange ensemble

-D'accord! On se rappelle.

(-Нужно обязательно как-нибудь пообедать вместе)

-Хорошо! Созвонимся)

В подобных фразах On использует нюанс неопределенного, с целью отсрочить на столько же неопределенное будущее. При этом возникает сомнение, случится ли запланированное когда-нибудь на самом деле. Однако то, что человек иногда не придает значение словам, заставляет его верить собеседнику и ждать желанного приглашения, звонка, который, казалось, был обещан, вплоть до разочарования. Так, вышеупомянутый собеседник, используя такое on, демонстрирует у себя полное отсутствие мотивации и даже желания, скрытое за псевдовежливой формулировкой, направленной на поддержания хороших отношений.

2.6 Анализ художественного произведения, содержащего текстовый корпус разговорной речи

Для анализа нами были выбраны произведения современной французской писательницы Анны Гавальда, а именно, сборник рассказов “Je voudrais que quelqu'un m'attende quelque part” в переводе Е.В. Клоковой и Н.О. Хотинской (“Мне бы хотелось, чтобы меня кто-нибудь где-нибудь ждал”) и роман “Je l'aimais” в переводе Е.В. Клоковой (“Я ее любил/Я его любила”).

Эти произведения демонстрируют в ироничной манере быт и нравы французов. Для них характерен юмор, сентиментальность, иногда отчаяние, что всегда привлекает как французского, так и русского читателя. Герои произведений относятся к разным возрастным категориям и социальным группам, между которыми Анна Гавальда проводит четкую грань с помощью своего простого слога и живого языка, изобилующего художественными средствами.

Используя метод сплошной выборки, мы выделили в текстах оригиналов в сумме 119 переводческих единицы, содержащие слова-паразиты. В ходе анализа переводов произведений, содержащих дискурсивную лексику, мы в первую очередь обращали внимание на то, сохранились ли данные языковые единицы в текстах переводов.

Прежде всего нас интересовала частота опущений слов-паразитов при переводе. Результаты нашего исследования показали, что переводчики упускают примерно четверть слов-паразитов (24%) при переводе художественных текстов с французского на русский язык. Ранее, в пункте 2.3. нами был сделан вывод о необходимости перевода слов-паразитов в художественном произведении, поэтому все случаи опущения данной лексики рассматривалось нами как неточный, неадекватный перевод. Так, например, фраза “Oui. Enfin pas longtemps. Juste prendre un verre ou marcher un petit moment, tu vois…” переведена как “Да. Так… Посидеть где-нибудь или прогуляться…”. Мы видим, что слово-паразит tu vois, необходимое для создания образа, опущено. Согласно выявленной нами психолингвистической функции слова-паразита, данная языка единица выражает неуверенность в себе и желание получить одобрение со стороны собеседника. В данном отрывке речь идет о женщине, позвонившей мужчине, с которым она некогда состояла в отношениях. В разговоре она скованна и нерешительна, что и отражает слово-паразит tu vois. Поэтому для отображения полной картины ситуации в тексте оригинала необходимо перевести и слово-паразит. Возможным вариантом перевода мы считаем: “Да, ну так, ненадолго. Чисто выпить где-нибудь, ну или, знаешь там, прогуляться…”.

Помимо tu vois/vous voyez, также неоднократно были опущены при переводе слова-паразиты juste, carrйment, du coup, enfin, tu sais, eh bien, en fait, hein.

Тем не менее, в большинстве случаев (76% переводческих единиц) слова-паразиты все же были переведены с французского на русский язык. Основными способами перевода стали подбор эквивалента или функционального аналога. Также переводчики прибегали к некоторым видам трансформаций, а именно, к контекстуальному переводу, к целостному преобразованию и к приему компенсации. Таким образом, мы наблюдаем следующую статистику:

· подбор функционального аналога производился в 65% случаев (61 переводческая единица);

· поиск эквивалента проводился в 16% случаев (12 переводческие единицы);

· прием компенсации использовался в 10% случаев (10 переводческих единиц);

· целостное преобразование делалось в 5% случаев (5 переводческих единиц);

· контекстуальный перевод выполнялся в 4% случаев (4 переводческие единицы).

Самыми простыми и однозначными для перевода оказались слова- паразиты juste и voilа, которые переводились при помощи функционального аналога (просто/чисто/только/) и эквивалента (вот) соответственно. Например:

Je l'ai juste aimй. Ai-mй.

(Я просто любила его. Лю-би-ла.)

-Par contre, je tiens а suivre de trиs prиs votre travail et sachez que j'y accorderai toujours la plus grande attention. Voilа. Voilа.

(-Однако я намерен пристально следить за вашей дальнейшей работой и обещаю с большим вниманием читать все ваши новые произведения. Вот.

Вот.)

Первое voilа от лица второстепенного персонажа демонстрирует его стремление подвести черту под всем сказанным и заполнить образовавшуюся паузу. Второе voilа, сказанное непосредственно самой рассказчицей передает ее беспокойство. Момент образования тишины и нарушившее ее voilа ярко демонстрирует отношения между героями рассказа.

Самыми сложными для переводчиков оказались слова-паразиты quoi и hein. Это неудивительно, ведь данные лексические единицы обладают комплексом значений и нюансов смысла, что отражается на выбранном способе перевода. Так, например, при переводе фразы “Ah! une couverture… une couverture de parigots quoi…” переводчик выполнил целостное преобразовании предложения и перевел его как “А! Одеяло… Так и говори, вечно вы, парижане, выпендриваетесь…” Quoi в тексте оригинала было употреблено с целью продемонстрировать желание говорящего установить взаимопонимание со слушателем. Такой перевод не совсем точен, поскольку был добавлен лишний смысл, поэтому мы предлагаем такой вариант перевода: “А! так это вы, парижане, так одеяло называете, вот оно что!”.

Примером еще одного неточного перевода оказался отрывок “J'ai pris le tanga qui «… cette annйe a tout du brйsilien mais moins йchancrй sur les hanches, comme vous pouvez le voir vous mкme. Je vous fais un paquet-cadeau monsieur ? » Un tanga quoi. Ouf.”, которая был переведен как “Я выбрал трусы- «танга», «…которые в этом сезоне выглядят как "бразильские", но сидят на бедрах, сами видите. Вам подарочную упаковку, мсье?» Так-то вот. Уф…”. Во-первых, потеря смысла во фразе, содержащей слово-паразит quoi, не была полностью компенсирована в переводе. Во-вторых, языковая единица ouf была рассмотрена переводчиком как междометие и переведена буквально. Мы может предположить, что автором имелось ввиду распространенное французское слово-паразит, которое возникло на основе языка Верлан: ouf= fou. В таком случае, при переводе данного отрывка была потеряна эмоциональная составляющая, переводчик не передал смущения персонажа, находящегося в некомфортной для него ситуации. Мы предлагаем такой вариант перевода: “[...]Танга, блин! Жесть какая-то…”

При переводе hein, как и в случае с quoi, переводчик нередко опускал эту лексическую единицу. Обратимся к отрывку:

- Tu me diras, t'as bon goыt hein ! [...] il paraоt qu'elle est bonne, hein… (gros clin d'њil) … Ouais une chaude hein… la Briot, зa on peut dire qu'elle a pas froid aux yeux hein… Des trucs, je pourrais mкme pas te les raconter…

Реплики персонажа, в речи которого неоднократно появляется hein, переведены следующим образом:

- У тебя губа не дура! [...] Она, вроде, добрая девушка… (Он многозначительно подмигнул. )О-го-го… Очень даже знойная девушка… эта Врио, и взгляд у нее такой… призывный, ничего не скажешь… Она такое вытворяет… словами и не опишешь…

“Hein”, необходимая говорящему для подтверждения информации или выражения заинтересованности мнением собеседника относительно ситуации, потеряна при переводе. Персонаж высказывает свою точку зрения, но вместе с этим ищет поддержки со стороны слушающего. Несмотря на демонстрируемую осведомленность, герой не уверен в своих словах, поэтому подстегивает собеседника подтвердить его слова. Принимая во внимание контекст и психолингвистическую функцию слова-паразита “hein”, мы даем такой вариант перевода данному отрывку:

- А у тебя губа не дура, слушай! [...] Она, похоже, знатная баба, да?

… (Он многозначительно подмигнул.) ... Да-а-а, горячая штучка, правда? ... эта Брио, вот вообще не из робкого десятка, да ведь? … Она такое вытворяет… словами и не опишешь…

Одним из самых ярких примеров, демонстрирующих психолингвистическую функцию слов-паразитов, стал целый рассказ “Junior” (“Давермон-младший”). Главными действующими лицами являются двое молодых людей, речь которых изобилует словами-паразитами ben, eh ben, bah. Например:

- Qu'est-ce qu'on fait alors ? ? ? On va chez La Roche-demes-deux avec ta merde de poulailler roulant ?

-Ben ouais…

-Attends mais on devait pas emmener ta cousine et passer prendre sa copine а Saint-Chinan ?

- Ben si…

- Et tu crois qu'elles vont mettre leur petit cul sur tes siиges pleins de caca ? ? !

- Ben nan…

- Bon ben alors !…

Переводчик успешно справился с передачей на русский язык речи молодежи и использовал русские слова-паразиты той же смысловой направленности:

- Ну и что мы будем делать? Поедем к Ларош-как-их-там в твоем вонючем курятнике на колесах?

- Ну да…

- Постой, но мы же должны захватить твою кузину и еще заехать за ее подружкой в Сен-Шинан?

- Угу…