Мы использовали схему классификации реалий по предметному признаку, предложенную С. Влаховым и С. Флориным, т.к. она кажется нам наиболее подробно разработанной.

Для анализа было отобрано 100 единиц примеров. Стоит отметить, что это не все реалии, присутствующие в данных произведениях. Мы не стали включать в работу реалии, которые встречаются в тексте несколько раз и одинаково переводятся. В частности, обозначения мер, звания и титулы, названия предметов одежды и обуви.

В ходе анализа в романе «Преступление и наказание» нами было выявлено 50 слов, обозначающих реалии.

73% найденных единиц (37 слов) составляют этнографические реалии. Из них 18 единиц относятся к подклассу «Быт», 12 - к подклассу «Меры и деньги», 6 - к подклассу «Искусство», 1 - к подклассу «Этнические объекты». Реалий, относящихся к подклассу «Труд» нами не выявлено.

Подкласс «Быт» представлен группами «Одежда» (8 единиц), «Жильё, мебель, посуда» (6 единиц) и «Пища, напитки» (5 единиц).

3 единицы из подкласса «Искусство» относятся к группе «Культы». В группах «Театр», «Музыкальные инструменты» и «Фольклор» по одной единице.

Единственная единица из группы «Фольклор» - это «царь Горох». Этот персонаж часто упоминается в фольклоре и фразеологизмах шутливого характера. В данном случае, очевидно, это выражение употребляется для обозначения давних и не связанных с настоящим событий. Как отмечают С. Влахов и С. Флорин, фольклорные понятия тесно связаны с мифологическими.

К группе Театр мы отнесли слово Петрушка. Несмотря на то, что во многих странах в уличных спектаклях использовались перчаточные куклы, аналогичные Петрушке, его можно считать русской реалией, т.к. со временем он приобрёл ярко выраженные национальные черты и стал героем фольклора, одним из наиболее любимых в народе персонажей.

«А известно ли вам, что он из раскольников, да и не то чтоб из раскольников, а просто сектант; у него в родстве бегуны бывали...»[]. В приведённом отрывке слова «раскольники» и «бегуны» относятся к группе

«Культы». Раскольник - это «член одной из сект, принадлежащих к расколу, старообрядец». Бегуны - это одно из направлений старообрядничества. Помимо этих слов, в тексте присутствует много лексики религиозной тематики (названия богослужений, молитв, культовых сооружений; наименования церковных праздников и постов; слова, обозначающие духовных лиц; ритуальные обряды и их атрибуты). Однако все изученные единицы являются общими для православных культур, а, следовательно, не могут считаться русскими реалиями. Это справедливо и для романа «Братья Карамазовы», который будет рассмотрен ниже.

Единственная реалия-этнический объект в данном тексте - «чухонцы- разносчики». Её можно отнести к группе «Клички». Д.Н. Ушаков даёт следующее определение данному слову: «Пренебрежительное обозначение финна (в разг. речи, напр. в старом Петербурге, могло употр. и без пренебрежительного оттенка)».

Из 12 единиц подкласса «Меры и деньги» 8 относятся к группе «Денежные единицы», 3 - к группе «Единицы мер» и 1 - к группе «Просторечные названия денежных единиц и единиц мер».

27% (14 слов) составляют общественно-политические реалии. Из них 10 единиц относятся к подклассу «Общественно-политическая жизнь», 4 - к подклассу «Административно-территориальное устройство». Слов, обозначающих органы и носителей власти, выявлено не было. Военных реалий также выявлено не было. Несмотря на то, что в тексте встречаются лексические единицы военной тематики, такие как наименования званий или формы военнослужащих, их нельзя отнести к реалиям. Эти названия использовались не только в Российской империи, но и в других странах.

Географические реалии отсутствуют в тексте, т.к. практически всё действие романа происходит в городе.

2 слова из подкласса «Административно-территориальное устройство» обозначают административно-территориальные единицы (уезд, губерния). Одно слово (хутор) обозначает название населённого пункта.

Подкласс «Общественно-политическая жизнь» представлен тремя группами реалий: «Звания, степени, титулы, обращения» (5 единиц),

«Сословия и касты» (3 единицы) и «Сословные знаки и символы» (2 единицы).

Мы условно отнесли выражение «жёлтый билет» к группе «Сословные знаки и символы». Жёлтый билет - это документ альтернативный паспорту, который в Российской империи давал право легально заниматься проституцией. []Разумеется, он не являлся сословным знаком, но его наличие обозначало принадлежность к некоторой социальной группе.

В произведении «Братья Карамазовы» нами было выделено 51 слово, обозначающее реалию, из них 36 единиц (71%) - этнографические, 14 (25%)- общественно-политические, и 2 (4%)- географические.

23 этнографических реалии относятся к подклассу «Быт», 8 - к подклассу «Искусство и культура», 5 - к подклассу «Меры и деньги».

Бытовая лексика включает группы «Пища, напитки» (11 слов), «Жильё, мебель, посуда» (6 слов), «Одежда» (4 слова) и «Транспорт» (2 слова).

4 слова из подкласса «Искусство и культура» мы отнесли к группе «Культы», по одному слову в группах «Музыка и танцы», «Музыкальные инструменты», «Другие искусства и предметы искусств» и «Праздники, игры».

В подкласс «Меры и деньги» входят слова, принадлежащие к группам «Единицы мер» (3) и «Денежные единицы» (2).

Из 13 общественно-политических реалий 9 обозначают явления общественно-политической жизни, 2 - единицы административно- территориального устройства. 2 единицы относятся к группе военных реалий.

Из 9 единиц подкласса «Общественно-политическая жизнь» 5 мы отнесли к группе «Звания, степени, титулы, обращения», 2 - к группе

«Социальные явления и движения», по одному к группам «Сословия и касты» и «Сословные знаки и символы».

Такое распределение реалий по категориям продиктовано тематикой произведений. Чаще всего на страницах этих романов описывается быт, и внешность людей разных сословий, действие происходит в домах героев и общественных местах города.

Для анализа произведений нами были выбраны работы Констанс Гарнетт и Ричарда Пивера и Ларисы Волохонской, т.к. в настоящее время они остаются одними из наиболее часто издаваемых переводов.

Переводы Р. Пивера и Л. Волохонской вышли спустя почти 80 лет после публикации трудов К. Гарнетт. Было бы интересно выявить новые тенденции в передаче реалий, если они появились.

Мы проанализировали приёмы, с помощью которых переводчики передают русские реалии на английский язык.

В обоих произведениях прослеживается следующая тенденция: авторы при передаче реалий чаще используют перевод, чем транскрипцию. Это объясняется тем, что малознакомое затранскрибированное слово требует пояснений в сносках. Данный способ является неэкономичным. Более того, примечания отвлекают читателя от хода повествования. К тому же в текстах переводов довольно много затранскрибированных слов, передающих колорит. В частности, большое количество имён собственных. Поэтому авторы стараются как можно реже прибегать к данному приёму, как правило, применяют его для передачи уже известных читателю слов, не нуждающихся в особых пояснениях (самовар, балалайка, водка, квас, рубль, копейка). Данный приём чаще всего используется при переводе реалий подкласса

«Меры и деньги» (5 и 8 единиц соответственно). Также с помощью транскрипции переводят бытовые реалии (2 и 3 единицы). Р. Пивер и Л. Волохонская транскрибируют единственную единицу подкласса «Искусство и культура» (Петрушка).

Словосочетание девяносто вёрст К. Гарнетт переводит как ninety versts, а Р. Пивер и Л. Волохонская предпочитают использовать функциональный аналог, для того чтобы читатели могли себе представить это расстояние (sixty miles). Пульхерия Александровна пишет сыну: «До железной дороги от нас всего только девяносто верст, и мы уже, на всякий случай, сговорились с одним знакомым нам мужичком-извозчиком…»[] Видя слово «всего», читатель может впасть в заблуждение, что девяносто вёрст - действительно небольшое расстояние. Тогда как автор стремился показать абсурдность ситуации, то, как женщина пытается не замечать скупости жениха дочери, отрицает очевидное. Несомненно, в данном контексте уместнее передать расстояние, сохранять колорит здесь не требуется.

В переводе «Братьев Карамазовых словосочетание триста вёрст в обоих вариантах переводят с помощью функционального аналога - two hundred miles - чтобы читателю стало ясно, насколько большое расстояние преодолела женщина.

Слово копейка переводчики транскрибируют по-разному: К. Гарнетт отдаёт предпочтение варианту copeck, а Р. Пивер и Л. Волохонская - kopeck. Следует отметить, что они не создают свой вариант транскрипции, точно передающий звуковой облик слова, а используют традиционные варианты. Р. Пивер и Л. Волохонская также транскрибируют слово кичка с последующим объяснением значения слова в сноске ( a headdress with two peaks or "horns" on the sides, worn only by married women[]) в отличие от К. Гарнетт, которая предпочла описательный перевод (pointed headdress). На наш взгляд, более уместным является вариант К. Гарнетт, т.к. в данном отрывке не столь важно знать, кто именно носил такие головные уборы и как звучит это слово. Важнее передать атмосферу и переживания героя.

При переводе фразы «Как? Всего лишь две копейки?»[] Р. Пивер и Л. Волохонская транскрибируют слово копейка, в то время как К. Гарнетт использует функциональный аналог farthing. По нашему мнению, из контекста ясно, что речь идёт о ничтожно маленькой сумме. К тому же, это слово не раз встречалось читателю в данном тексте. Следовательно, здесь более уместна транскрипция.

Слово Петрушка К. Гарнетт заменяет на название английской перчаточной куклы («We aren't going to have a Punch and Judy show in the street…») [31, 306]У читателя может сложиться впечатление, что Панч был персонажем кукольных представлений в театрах Российской империи. Более того, в этом отрывке Катерина Ивановна заставляет детей петь на французском и немецком, чтобы продемонстрировать их «образованность». Петрушка здесь обозначает безвкусное незамысловатое представление. Р. Пивер и Л. Волохонская используют транскрипцию c последующим пояснением. С одной стороны, использование функционального аналога помогает уловить суть высказывания. С другой стороны, второй вариант перевода сохраняет колорит и расширяет знания читателя о русской культуре.

Традиционно транскрибируется в обоих переводах слово степь(steppe) как одно из знакомых читателю. С. Влахов и С. Флорин высказали предположение, что данное слово не является реалией, т.к. похожие природные зоны существуют в разных странах и, следовательно, слова для их наименования присутствуют в разных языках. Это характерно для географических реалий, которые наиболее близки к терминам. Возможно, поэтому её и принято транскрибировать, подобно терминам. Тем не менее, мы склонны относить данное слово к реалиям, т.к. оно обладает множеством коннотаций, играет важную роль в фольклоре и художественной литературе. Степь является символом простора, свободы или пустоты.

Ещё один интересный пример - слово «тройка». Р. Пивер и Л. Волохонская транскрибируют его, а К. Гарнетт заменяет его более широким по значению sledge. На наш взгляд, читателям будет полезно узнать о том, что в России принято было ездить на лошадях, запряжённых по трое. (Перевод Р. Пивера и Л. Волохонской снабжён комментариями.) Тройка лошадей - важный для русской культуры символ, в том числе символ России. Поэтому для перевода данного слова предпочтительнее использовать транскрипцию и описание.

Слово каша, несмотря на наличие функциональных аналогов porridge и gruel транскрибируется в обоих случаях. Дело в том, что в данном предложении: «Подам поросёнка с кашей»[] имеется в виду национальное русское блюдо молочный поросёнок с гречневой кашей. Рассыпчатая гречневая каша существенно отличается от овсяной каши и других жидких каш. Именно поэтому переводчики применили транскрибирование. Любая замена исказила бы смысл.

Р. Пивер и Л. Волохонская транскрибируют слово пирожки (pirozhki), в отличие от К. Гарнетт, которая использует описательный перевод (little pies).

Несомненно, русские пироги существенно отличаются от английских формой, размером и начинкой. Поэтому перед переводчиком стоит задача обозначить эту разницу. Авторы обоих вариантов с ней справились.

Приём введения неологизма также используется авторами обоих переводов нечасто. Во всех выявленных нами случаях употребления данного способа передачи реалий переводчики прибегают к калькированию. Этот приём используется при переводе реалий общественно-политической жизни (4 и 7 единиц), а также реалий подкласса «Искусство и культура» (2 и 2). Как отмечали С. Влахов и С. Флорин, приём создания семантического неологизма используется крайне редко.

С помощью калькирования переведены названия чинов в соответствии с Табелью о рангах: титулярный советник - titular counsellor, titular councillor; статский советник - civil counsellor, state councillor. Словосочетание коллежская регистраторша Р. Пивер и Л. Волохонская переводят как widow of a collegiate registrar, а К. Гарнетт опускает. Не совсем ясно, почему К. Гарнетт в нескольких местах оставляет значимые детали без перевода, за что она неоднократно подвергалась критике. Калькирование названий должностей и чинов нам представляется вполне уместным, особенно если при первом упоминании какого-либо чина давать комментарий об иерархии званий.

Словосочетание жёлтый билет, о котором мы уже писали ранее, у К. Гарнетт переведено как yellow ticket и yellow pass. Таким образом, при первом употреблении она создаёт полную кальку, а при втором употреблении раскрывает значение данного выражения, поясняя, что этот документ заменяет паспорт. Р. Пивер и Л. Волохонская оба раза переводят это словосочетание как yellow pass, что является не менее удачной заменой.

При переводе словосочетания игра в дурачки авторы рассматриваемых нами переводов также воспользовались калькированием (a game of fools). Из контекста ясно, что это карточная игра. Следовательно, пояснения не требуются.

Толстый журнал - это уникальное явление русской культуры XIX - XX вв. На протяжении десятилетий такие журналы были для читателей единственной возможностью познакомиться с новой художественной литературой во времена, когда книги не были столь доступными. Своё название журнал получил из-за объёма - он достигал 300-500страниц. В обоих вариантах переводчики калькируют это словосочетание (solid magazine и thick journal). Возможно, следовало пояснить значение столь важного явления культуры.

Должность помощник квартального надзирателя Р. Пивер и Л. Волохонская перевели с помощью калькирования (the police chief's assistant), а К. Гарнетт - с помощью функционального аналога (the assistant superintendent) , полицейской должности Британской империи. Оба варианта перевода передают смысл словосочетания.

Слово раскольник К. Гарнетт переводит существительным Old Believer, то есть калькой слова старовер. На наш взгляд, это очень удачный приём, позволяющий ёмко передать смысл слова. Р. Пивер и Л. Волохонская переводят более близким эквивалентом schismatic. Слово Бегуны (название секты) в первом варианте звучит как Wanderers, а во втором - как Runners. По нашему мнению, второй вариант перевода этих слов чересчур буквален.

Самый распространённый способ передачи реалий в анализируемых текстах - это приблизительный перевод.

Чаще всего переводчики используют функциональные аналоги. В переводах «Преступления и наказания» с помощью данного приёма передано 19 и 16 единиц, в переводах «Братьев Карамазовых» - 15 и 17 единиц.

«Это я в этот последний месяц выучился болтать, лежа по целым суткам в углу и думая… о царе Горохе»[10, 4]. Это предложение представляет большой интерес. Здесь имя героя русского фольклора упоминается в качестве синонима бессмыслицы, чего-то несущественного. К. Гарнетт переводит его следующим образом: « I've learned to chatter this last month, lying for days together in my den thinking ... of Jack the Giant-killer». Джек Победитель Великанов - герой популярной английской сказки, с помощью своей ловкости и хитрости расправившийся с великанами. Непонятно, почему К. Гарнетт выбрала именно этого героя. На наш взгляд, смысл предложения передан не точно. Р. Пивер и Л. Волохонская находят другой выход: «I've learned to babble over this past month, lying in a corner day in and day out, thinking about...cuckooland». Cloud cuckoo land можно перевести как сказочная страна; мир грез; несбыточные мечтания[]. По нашему мнению, это очень удачный вариант перевода. Авторам удалось передать смысл предложения и найти подходящий аналог.

Бытовые реалии, незнакомые английскому читателю (названия предметов одежды, пищи), меры и деньги, реалии общественно- политической жизни (звания, должности) также передаются посредством использования функциональных аналогов. Среди них слова кацавейка и укладка, переведённые К. Гарнетт как cape и strong-box. Кацавейка по Ефремовой - это «русская женская народная одежда в виде распашной короткой кофты, подбитой или отороченной мехом», а cape - это «накидка, плащ с капюшоном». Любопытно, что Р. Пивер и Л. Волохонская в первом случае используют описательный перевод (fur-trimmed jacket), а во втором - родо-видовую замену (trunk). Оба перевода лаконично передают смысл выделенных слов.

Слово «княгиня» в обоих вариантах традиционно переведено функциональным аналогом Princess (princess Dashkov, princess Dashkova). Возможно, авторам стоило в комментарии пояснить, кем была княгиня Дашкова.

Сени - это нежилая часть дома, соединяющая жилое помещение с крыльцом или разделяющая две половины дома (в деревенских избах и небольших городских домах). Для перевода этой реалии оба переводчика воспользовались функциональным аналогом. К. Гарнетт переводит её словом passage, а Р.Пивер и Л. Волохонская - словом hall. Разумеется, невозможно представить себе русскую избу без сеней. Эта часть дома нашла отражение в народной культуре. Но в данном фрагменте произведения герой просто проходит это помещение. Важнее акцентировать внимание читателя на то, что произойдёт дальше.

«Хуторок» - название популярной в середине XIX века песни, написанной на стихи А.В. Кольцова, - встречается в тексте несколько раз. В первый раз К. Гарнетт переводит его как The Hamlet (деревня), а во второй почему-то - My village , хотя речь идёт об одной и той же песне. Р. Пивер и Л. Волохонская оба раза переводят его словосочетанием My Little Farm. В данном примере слово хутор употребляется в значении обособленного земельного участка с домом. То есть аналог, подобранный Р. Пивером и Л. Волохонской ближе по значению.

Национальный инструмент гусли К. Гарнетт заменяет на знакомую английским читателям арфу (harp), а Р. Пивер и Л. Волохонская - на древний струнный инструмент псалтерион (psaltery). «А когда заколачивали, то блудные плясавицы пели песни и играли на гуслях…» [9, 103]. Очевидно, что при переводе данного предложения важно передать тот факт, что играли на каком-то струнном инструменте.

Мы считаем, что переводчики очень удачно подобрали аналог для передачи названия секты Хлыстов, практикующих самобичевание (Flagellants

– другая секта со схожей идеологией). Разумеется, можно было написать, что герой заинтересовался русской сектой, похожей на неё, но злоупотребление комментариями отвлекало бы читателей от сюжета.

Слово блины авторы переводов заменяют на функциональный аналог pancakes. Это национальное русское блюдо, довольно известное за рубежом, как правило, транскрибируется. По нашему мнению, можно было использовать транскрипцию, т.к. это слово - известная реалия, наравне с самоваром, балалайкой и т.д. Возможно, переводчики сочли, что русские блины и американские панкейки очень схожи. Ведь почти в каждой национальной кухне есть аналог блинов. В то же время, эти блюда довольно сильно отличаются.

Слово толокно К. Гарнетт и Р. Пивер и Л. Волохонская переводят с помощью функциональных аналогов wholemeal stirabout и oatmeal gruel. На наш взгляд, данные аналоги подобраны весьма удачно. Они лаконично отражают смысл слова.

Одним из интересных примеров использования функциональных аналогов является слово мещанин. Так, К. Гарнетт переводит его словом artisan (ремесленник), а Р. Пивер и Л. Волохонская - словом tradesman (лавочник). Кем же были мещане? Согласно Толковому словарю В.И. Даля, мещанин - это «горожанин низшего разряда, состоящий в подушном окладе и подлежащий солдатству; к числу мещан принадлежат также ремесленники, не записанные в купечество»[35]. К мещанам относились мелкие торговцы и ремесленники. Из контекста неясно, чем именно занимается человек. Следовательно, переводчики могут выбрать аналог на своё усмотрение. С этим сословием связано множество стереотипов. Само слово мещанин стало символом низменных интересов, мелочности. Можно сказать, что мещанство стало особым культурным феноменом. Но в данном случае нет необходимости раскрывать значение этого понятия.

Слово мещанин встречается в тексте второй раз и также переводится с помощью функциональных аналогов huckster (мелочной торговец) и tradesman. Р.Пивер и Л. Волохонская, в отличие от К. Гарнетт, стремятся сохранять единообразие эквивалентов перевода.

Слово изба оба переводчика передают с помощью функционального аналога cottage. Выбор этого приёма, возможно, обусловлен тем, что здесь речь идёт о доме как о здании, а не традиционном жилище русского человека.

В большинстве случаев описательный перевод применяют при передаче реалий подкласса «Быт» (одежда и обувь; жилище, мебель, посуда; пища, напитки), а также группы «Денежные единицы» (в сочетании с транскрипцией). В переводах «Преступления и наказания» бытовые реалии передаются с помощью описания 5 раз, в переводах «Братьев Карамазовых» -

7 и 8 раз. Так, слово гривна в обоих переводах звучит как ten copecks (kopecks). На наш взгляд, вполне разумно передавать денежные единицы таким способом, не перегружая читателя лишней информацией.

При переводе уникального природного явления гололедица авторы также прибегают к описательному переводу, единственно возможному приёму в данном случае: «У нас стал мороз градусов в одиннадцать, а с ним гололедица». Вариант К. Гарнетт: «There had been a hard frost, eleven degrees Rйaumur, without snow». Вариант Р. Пивера и Л. Волохонской: «We had eleven degrees of frost, and with that came sheet ice». Возможно, второй перевод более точно передаёт суть этого явления, т.к. гололедица - это не просто отсутствие снега, а тонкий слой льда на поверхности земли. Что примечательно, жительница Великобритании К. Гарнетт уточняет, что было 11 градусов по шкале Реомюра, то есть больше 13 градусов Цельсия.

Слово дача в обоих вариантах передано с помощью описательного перевода. К. Гарнетт переводит его как summer villa, а Р. Пивер и Л. Волохонская как summer house. Оба перевода в достаточной мере раскрывают суть понятия.

Переводчики редко прибегают к родо-видовой замене как к способу передачи реалий. Это может быть связано с тем, что данный приём не только не способствует передаче национального колорита, но и весьма приблизительно передаёт смысл слова. В результате чего текст становится совсем «безликим». В обоих переводах такие замены используются лишь четыре раза. Приём родо-видовой замены применяется при передаче бытовых реалий (3 и 4 единицы в переводе «Преступления и наказания», 2 и 1 раз в переводе «Братьев Карамазовых»).

Название национальной одежды армяк и в том и в другом тексте передано словом coat. Во-первых, данный фрагмент произведения уже изобилует транскрипциями, а во-вторых, автор делает акцент на эмоциях героя и развитии сюжета. То есть вид верхней одежды не так важен.

В отличие от К. Гарнетт, применившей описание (thick leather shoes), авторы второго перевода существительное кОты («женская обувь, род полусапожек, ботинок, башмаки с высокими передами, либо круглые, будто с отрезными голенищами, с алою суконною оторочкой»[35]) заменяют словом boots. В данном предложении описана женщина «из народа», соответствующим образом одетая. На наш взгляд, стоило обратить на это внимание читателя.

Слово тарантас («Четырехколесная дорожная повозка на длинных дрогах, уменьшающих тряску» [35]) вполне обоснованно в двух переводах передаётся существительным carriage, т.к. в данном отрывке важно лишь то, что герой сел в карету. Действие развивается стремительно, и второстепенные детали не должны отвлекать внимание читателя.

При передаче слова мамуровка (наливка из красной морошки) переводчики используют описание (cloudberry wine, cloudberry liquer). Этот приём использован вполне оправданно. Во-первых, с помощью функционального аналога не получилось бы передать смысл. Это не просто наливка, а настоящее лакомство из довольно редкой ягоды, растущей на севере. А во-вторых, данная реалия является локальной, т.е. известной не всем носителям русского языка. Т.е. вводить в текст транскрипцию не имеет смысла.

Один из самых интересных примеров - слово кулебяка. Кулебяка - это особый вид пирога, чаще всего с капустой, но начинка может быть любой. Т.к. автор не уточнил, с чем они были, переводчикам пришлось выбирать самостоятельно. Так, К. Гарнетт решила, что кулебяки были с рыбой (fish patties), а Р. Пивер и Л. Волохонская предпочли более традиционную капусту (cabbage pies). Мы считаем, что оба аналога хорошо передают смысл реалии.

Незнакомый иностранцам напиток взвар («компот из сушеных фруктов и ягод, подслащенный изюмом и медом») переводчики вполне обоснованно передают с помощью описания (stewed fruit with honey).

На наш взгляд, в целом Р. Пивер и Л. Волохонская точнее переводят русские реалии на английский язык. Они не опускают слова без видимой причины, как это иногда делает К. Гарнетт, не допускают «двойного» перевода одного и того же слова, используют более подходящие аналоги. Несомненным достоинством их работы является наличие содержательных комментариев, поясняющих значение реалий и другой лексики, связанной с культурными особенностями Российской империи XIX века.

Констанс Гарнетт в некоторых случаях использует родо-видовую замену или функциональный аналог, чтобы произведение стало более доступным для читателя. Однако это не способствует передаче национального колорита. Но не стоит забывать, что у неё было гораздо меньше возможностей изучить культуру родины Ф.М. Достоевского. Она сама была первооткрывательницей русской культуры. Именно благодаря ей английские читатели открыли для себя русскую классику. В то время как Ричард Пивер и Лариса Волохонская обладают неоспоримым преимуществом, являясь носителями языка оригинала и языка перевода.



Выводы по главе II

На основании проведённого анализа мы выяснили, что наиболее часто переводчики при передаче реалий используют функциональные аналоги (19 и 16 раз в переводах «Преступления и наказания» и 18 и 16 раз в переводах

«Братьев Карамазовых»). Этот приём применяется при передаче этнографических реалий:

«Быт» - 5 и 2 раза в переводах «Преступления и наказания», 6 и 5 раз в переводах «Братьев Карамазовых»;

«Искусство и культура» - 3 и 3 раза в переводах «Преступления и наказания», по 1 разу в переводах произведения «Братья Карамазовы»;

«Меры и деньги» - по 4 раза в переводах «Преступления и наказания», по 2 раза в переводах «Братьев Карамазовых».

Приём также применяется при передаче общественно-политических реалий:

«Звания, степени, титулы, обращения» - по 2 раза в переводах «Братьев Карамазовых»;

«Сословия и касты» - по 1 разу в переводах «Братьев Карамазовых»;

«Административно-территориальное устройство» - по 4 раза в переводах

«Преступления и наказания», по 2 раза в переводах «Братьев Карамазовых».

При передаче этнографических реалий довольно активно используется транскрипция:

«Быт» - 2 и 3 раза в переводах «Преступления и наказания», 4 и 5 раз в переводах «Братьев Карамазовых»;

«Искусство и культура» - 1 раз в переводе «Преступления и наказания» (Р. Пивер и Л. Волохонская);

«Меры и деньги» - 5 и 8 раз в переводах одного произведения, 2 и 1 раз в переводах другого произведения. Также с её помощью переводят общественно-политические реалии:

«Звания, степени, титулы, обращения» - по 1 разу в переводах «Братьев Карамазовых», а также географические («Названия объектов физической географии и метеорологии» - по 1 разу в переводах «Братьев Карамазовых») реалии.

С помощью описания переводят этнографические реалии:

«Пища, напитки» - по 1 разу в переводах «Преступления и наказания», 4 и 5 раз в переводах «Братьев Карамазовых»;

«Одежда, обувь» - по 3 раза в переводах «Преступления и наказания» и

«Братья Карамазовы»;

«Жильё, мебель, посуда» - по 1 разу в переводах «Преступления и наказания»;

«Культы» - по 1 разу в переводах «Преступления и наказания», 2 и 1 раз - в переводах «Братьев Карамазовых»;

«Денежные единицы» - 2 и 1 раз в переводах первого романа, по 1 разу в переводах второго романа.

Некоторые общественно-политические реалии также передаются этим приёмом. В частности, по одной единице группы «Социальные явления и движения» в переводах произведения «Братья Карамазовы».

Родовидовая замена используется для передачи бытовых реалий (3 и 4 раза и 2 и 1 раз) и одной реалии группы «Социальные явления и движения» (Р. Пивер и Л. Волохонская).

Введение неологизма (калькирование) применяется при передаче общественно-политических реалий (4 и 7 раз в переводах одного романа, 1 и

2 раза в переводах второго романа) и реалий подкласса «Искусство и культура» (по 2 раза в переводах «Преступления и наказания» и 2 и 3 раза в переводах «Братьев Карамазовых»).

Случаев использования контекстуального перевода нами выявлено не было.

От чего же зависит выбор способа передачи реалии?

Во-первых, от того места, которое ей уделяет сам автор произведения, от того, осознаёт ли он её присутствие в тексте, вводит ли он её намеренно. Необходимо понимать, является ли это значимой деталью, хотел ли автор заострить на этом внимание, или предмет просто выполняет свою основную функцию. Во-вторых, контекст определяет, насколько сильно переводчику придётся «помогать» читателю. Если из ситуации ясно, что люди едят суп, то почему бы не передать слово « щи» с помощью транскрипции? И напротив, если люди мало знакомы с культурой страны языка оригинала, то переводчик должен особо тщательно выбирать приёмы передачи реалий, не перегружая читателей слишком объёмными комментариями, не злоупотребляя транскрибированием, но и не делая текст безликим в попытках всё максимально понятно объяснить.

И не в последнюю очередь выбор способа передачи реалии обусловлен типом самой реалии. Крайне странно транскрибировать звание или должность человека, но вполне естественно использовать этот способ для передачи названий бытовых реалий.



ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Безэквивалентные лексические единицы, и особенно реалии, всегда представляли большой интерес для исследователей. Несмотря на это, лингвисты до сих пор не пришли к единому мнению по поводу терминологии, вопрос о способах передачи реалий также остаётся открытым. Наиболее актуальными являются вопросы передачи русских реалий на английский язык, т.к. большинство исследований посвящено переводу на русский язык.

Авторы анализируемых нами переводов используют следующие приёмы перевода: транскрибирование, создание кальки, родо-видовая замена, функциональный аналог и описание. Нами не были выявлены приёмы создания семантического неологизма и освоения, так же как и контекстуальный перевод.

Мы проследили зависимость способов передачи реалий от их типов, а также сравнили два варианта переводов произведений с точки зрения умения авторов передавать русские реалии на английский язык.

достоевский реалия язык английский



БИБЛИОГРАФИЯ

1. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1966. - 608 с.

2. Бархударов Л.С. Язык и перевод. М.: Международные отношения, 1975. - 240 с.

3. Вайсбурд М. Л. Реалии как элемент страноведения // Русский язык за рубежом. - 1972. - № 3. - 156 c.

4. Васильева, А. Н. Газетно-публицистический стиль речи. Курс лекций по стилистике русского языка //А. Н. Васильева. - М., 1982. - 198 с.

5. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. - М.: Русский язык, 1983. - 269 с.

6. Виноградов В.С. Лексические вопросы перевода художественной прозы. - М.: Издательство Московского университета, 1978. - 172 с.

7. Виноградов В. С. Введение в переводоведение (общие и лексические вопросы). - М.: Изд. Института общего среднего образования РАО, 2001. - 224 c.

8. Влахов С. Непереводимое в переводе / С. Влахов, С. Флорин. - Изд. 3-е, испр. И доп. - М., 2006. - 448с.

9. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы: Роман - СПб.: Изд. Группа «Азбука-Классика», 2010. - 896 с.

10.Достоевский Ф.М. Преступление и наказание: Роман в 6 частях с эпилогом - М.: Советская Россия, 1988. - 352 с.

11. Егер Г. Коммуникативная и функциональная эквивалентность / Г. Егер; пер. с нем. А. Батрака // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. - М., 1978. - С. 137-156.

12. Комиссаров В.Н. Теория перевода. - М.: Высшая школа, 1990. - 253 с.

13. Комиссаров В.Н. Общая теория перевода. - М.: ЧеРо, 1999. - 133 с.

14. Латышев Л.К. Технология перевода. - М.: НВИ-Тезаурус, 2000. - 287с.

15. Микулина Л.Т. Заметки о калькировании с русского языка на английский. // Тетради переводчика, вып. 15. - М.: Международные отношения, 1978. - 98 c.

16. Миньяр-Белоручев Р.К. Как стать переводчиком? / Р.К. Миньяр- Белоручев; отв. ред. М.Я. Блох. - М., 1999. - 176 с.

17. Найда Ю.А. К науке переводить: принципы соответствий / Ю.А. Найда: пер. с англ. Л. Черняховской // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. - М., 1978. - С. 185-201.

18. Нелюбин Л.Л. Толковый переводоведческий словарь. - М.: Флинта: Наука, 2003. - 320 с.

19. Паморозская Н.И. Роль слов-реалий в создании культурного фона художественного произведения//Лексика и культура. Тверь: Тверской государственный университет, 1990. - 624 с.

20. Реформатский А.А. Введение в языковедение. - М.: Аспект Пресс, 1999. - 704 с.

21. Россельс В. О передаче национальной формы в художественной литературе. - М.: Дружба народов, 1953. - 341 с.

22. Сапогова Л.И. Реалии: фактор времени. Вопросы лингвистической семантики. - М.:,1979. - 394 с.

23. Соболев Л.Н. О переводе образа образом. // Вопросы художественного перевода. / Л.Н. Соболев. - М., 1955. - С. 290.

24. Тертычный, А. А. Жанры периодической печати: учеб. пособие / А. А. Тертычный. - М., 2000. - 310 с.

25. Томахин Г.Д. Реалии в языке и культуре//ИЯШ. - 1997. - №3. С.13-18.

26. Томахин Г.Д. Реалии-американизмы. М.: Высшая школа, 1988. 239 с.

27. Швейцер А.Д. Перевод и лингвистика: (газетно-информационный и военно-публицистический перевод) / А.Д. Швейцер. - М., 1973. - 280 с.

28. Федоров А.В. Основы общей теории перевода. - М.: Высшая школа, 1953. - 339 с.

29. Чернов Г.В. Вопросы перевода безэквивалентной лексики на английский язык. Автореф. дис. канд. филол. наук. МГПИИЯ. М., 1958. 296 с.

30. Ярцева В.Н. Языкознание. Большой энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. 685 с.

31. Dostoyevsky F. Crime and Punishment. Translated by C.Garnett - Dover Publications, 2001- 448 p.

32. Dostoevsky F. Crime and Punishment. Translated by R. Pevear and Volokhonsky, - Vintage,1993- 592 p.

33. Dostoevsky F. The Karamazov Brothers. Translated by C. Garnett - Wordsworth Editions, 2007- 896 p.

34. Dostoevsky F. The Brothers Karamazov. Translated by R. Pevear and Volokhonsky, - Vintage, 1993 - 1054 p.

35.Толковый словарь русского языка [Электронный ресурс.] - Режим доступа: http://tolkslovar.ru/ (Дата обращения: 08.05.2017)

36. Информационный портал фонда «Русский мир» [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.russkiymir.ru/publications/86293/ (Дата обращения: 29.04.2017)

Размещено на Allbest.ru

...