В соответствии с правилами эпистолярного жанра письма подчиняются хронологии, как нам это и подтверждает датирование писем вплоть до указания часа (письмо 23 - 21 aoыt 17**, 4 heures du matin - 21 августа 17**, 4 часа утра). Тем не менее, в классификации допущены и некоторые погрешности (письмо 23 датировано 21 августа, в то время как письмо 24 датировано 20 августа). Последовательность писем иногда предопределена: так письмо 23 виконта де Вальмона к маркизе де Мертей заранее сообщает нам о письме 24, написанном президентше де Турвель, или, например, письмо 29 от Сесиль Софи предвосхищает письмо 30, предназначенное кавалеру Дансени.

Иногда, волей случая, герои пишут в один и тот же день, и письма следуют друг за другом, как, например, письма 20 и 21, от маркизы де Мертей к виконту де Вальмону и от виконта де Вальмона к маркизе де Мертей. Но, тем не менее, письмо 21 не является ответом на письмо 20. Кроме того, в ходе исследования романа установлено, что многие герои пишут в один и тот же день: так, 20 августа пишут Сесиль, Маркиза де Мертей, виконт де Вальмон, президентша де Турвель; так же один и тот же герой может писать несколько писем разным адресатам: так Вальмон пишет маркизе де Мертей и президентше де Турвель 20 августа (письма 21 и 24); Сесиль пишет Софи и Дансени 21 августа (письма 29 и 30).

Другая ситуация: два разных героя пишут в один и то же день одному и тому же получателю, излагая одно и то же событие: это как раз случай маркизы де Мертей, которая 1 октября получает два письма, одно от Вальмона, другое от Сесиль, речь в которых о первой ночи любви Сесиль. Тема в них одна и та же, но точки зрения на произошедшее различны.

Писатель строит композицию романа так, чтобы параллельно и равномерно развивать все три основные сюжетные линии (Вальмон - маркиза, Вальмон - госпожа де Турвель, история соблазнения Сесиль). При этом он умело нагнетает драматическое напряжение, используя эффекты контраста и неожиданности. Так, письмо 124, написанное госпожой де Турвель, дышит уверенностью в том, что ей суждено наконец обрести душевный покой. Следующее же письмо начинается триумфальным возгласом Вальмона, сообщающего маркизе о своей победе.

Функции письма в романе

Очень важно отметить разнообразие писем и их функций в этом романе 18 века, когда существовало искусство написания писем, так же как и существовало искусство вести беседу:

* Письмо - приятное времяпровождение, как обмен мыслями или же рассказ о занимательном происшествии. Призвано потешить самолюбие или преподнести героя в выгодном свете (письмо 81; письма, рассказывающие о доброте и милосердии героев, об обольщении Превана, совращении Сесиль).

* Письмо - зеркало того, кто пишет. Письма опасны, потому что герои пишут о произошедшем с ними, и можно оказаться преданным (маркиза де Мертей истолковывает письма виконта, также как и сам виконт истолковывает непроизвольные проявления любви в письмах президентши де Турвель, ее взгляде, интонациях).

Письма имеют совершенно противоположные функции: письмо способствует самообладанию и обладанию другими. Но в то же время оно несет в себе больше угрозы чем простые слова, то оно кажется равнодушным, то враждебнонастроенным. Эта двузначность функций письма предельно четко изложена маркизой де Мертей в письмах 33 и 81.

I. Письмо, как гарантия самообладания и как способ обдуманного воздействия на других.

* Ответ Мадам де Турвель (письмо 50) на письмо 48 виконта де Вальмона: она не поддается Вальмону > письмо одновременно выполняет и функцию самоубеждения.

* Письма 104 и 105 от маркизы де Мертей Сесиль и ее матери: похвала за добродетель и за жертвы, никаких восхвалений наслаждений > письмо используется как маска: в письме выражается не то, о чем думает герой, но то, что может доставить удовольствие получателю, подарить ему некую иллюзию.

* Письма, рассказывающие о забавных происшествиях, несущие оттенок самолюбия и свободолюбия: письмо 71, рассказывающее о том, как виконт де Вальмон отбил виконтессу М. одновременно и у мужа и у любовника; письмо 96, более серьезное, в котором он вынужден признать, что ему начинают нравиться проволочки, и что упорство президентши импонирует ему > манера написания еще позволяет сохранять равнодушие, которое является залогом внутренней свободы. Вальмон часто надевает маску, сквозь которую он смотрит на жизнь как на комедию.

II. Письмо отстраняет распутников от их истинного «Я» и «запирает» внутри их роли.

* Риск, которому подвергаются распутники - это забыться и перестать быть тем, кто живет по заранее спланированному сценарию. Вальмон решается пожертвовать своим тщеславием, потому что он уже настолько ушел от своего образа, что тот остался прежним, как бы застывшим, лишь в переписке с маркизой де Мертей.

* Письмо становится местом обсуждения злых намерений: пытаясь понравиться, лелея некий образ самого себя, герои обманывают сами себя, что и рассматривает маркиза де Мертей в письме 134. Все герои неискренни начиная с тех пор, как с изначально обозначенными принципами входят в конфликт эмоции. Например, письмо 127, в котором маркиза де Мертей доказывает виконту, что он влюблен в президентшу, подчеркивая прилагательные, которые он употребляет в своих письмах « cйleste » (божественная) et « charmante » (очаровательная), и, делая заключение, что « c'est de l'amour, ou il n'en exista jamais: vous le niez bien de cent faзons mais vous le prouvez de mille » (Там, где никогда ее не было, появилась любовь: вы отрицаете это сотней способов, но вы доказываете это же тысячей). Вальмон же в письме 129, отвечая, использует уловку «ces mots, plus souvent pris au hasard que par rйflexion, expriment moins le cas que l'on fait de la personne, que la situation dans laquelle on se trouve quand on en parle » (эти слова, по большей части выбираемые случайно, а не обдуманно, выражают не столько отношение к данной особе, сколько положение, в котором находишься в тот момент, когда о ней говоришь) - неискренность, отрицание.

Итак, в данном эпистолярном романе обсуждению подлежит свобода распутников. Письмом, при умелом его написании, можно показать и свое господство, и свободу, и власть над другими. Но само письмо в то же время имеет власть над своим создателем, оно способно запереть героя внутри выбранной им роли.

Развитие интриги:

В первой части автором создаются главные интриги и читатель знакомится с главными действующими лицами.

Интрига № 1 Замужество Сесиль и графа де Жеркура.

Интрига № 2 следствие первой: маркиза де Мертей хочет отомстить графу де Жеркуру и задается целью женить его на уже «использованной» Сесиль.

Интрига № 3 Виконт де Вальмон стремится завоевать недоступную и добродетельную Мадам де Турвель. Интрига, которая препятствует Мадам де Мертей, так как Вальмон отказывается заниматься соблазнением Сесиль.

Интрига № 4 Отношения Сесиль и кавалера Дансени.

Интрига № 5 Вальмон узнает, что это именно Мадам де Воланж вредит его отношениям с президентшей. С тех пор он решает отомстить за себя и соблазнить Сесиль по замыслу маркизы де Мертей.

Все эти интриги и будут порождать эпистолярные отношения.

Во второй части Маркиза де Мертей находится в центре событий.

I. Она делает все, чтобы отомстить Жеркуру. Осознавая, насколько жалок Дансени, она преисполнена изобретательности.

1) Она выдает тайну о переписке Дансени и Сесиль: в услугах Дансени больше не нуждаются, Сесиль под строжайшим присмотром. Они не могут ни видеться, ни вести переписку.

2) Она настаивает, чтобы Вальмон стал доверенным лицом Дансени, чтобы направлять его в вопросах отношений с Сесиль.

3) Она просит пересмотреть Мадам де Воланж вопрос о закрытии Сесиль в монастыре, взамен предлагая «спасительное» отдаление ото всех в замке у госпожи де Розмонд.

4) Вальмон также уезжает к своей тетушке. Отныне он будет посредником между Дансени и Сесиль

II. В письме 81 Маркиза предается искренности, рассказывая нам кто она такая, как всего достигла.

III. Маркиза де Мертей в центре интриги, которую можно было бы счесть незначительной, если бы она не иллюстрировала тот автопортрет, который создала Маркиза в письме 81.

В третьей части видна отчетливая драматическая прогрессия. Развиваются интриги, ход которых задан первой частью романа. По мере того как обрисовываются конфликты, действие романа развивается все более стремительно, достигая своей кульминации в конце книги. Важным является то, что отношения маркизы де Мертей и виконта де Вальмона приходят в упадок. Тон переписки более похож на насмешку, чем на теплую дружбу.

Часть четвертая - неминуемая развязка. Ухудшение отношений маркизы де Мертей и виконта де Вальмона - господствующая тема последней части романа. В самом деле, все то, что происходит, развязка различных интриг, это всего лишь следствие конфликта между маркизой и виконтом. Между героями то и дело воспламеняется агрессивность, сначала из-за отказа маркизы рассчитаться со своими долгами (подарить виконту ночь любви за то, что он покорил президентшу), потом растет напряжение вокруг вопроса, влюблен ли виконт или нет в президентшу. Затем оскорбленный тем, что ему предпочли Дансени, виконт мстит маркизе де Мертей. Одна месть за другой, и маркиза изобличает связь виконта де Вальмона и Сесиль. Последствия печальны: дуэль, смерть Вальмона. Перед смертью виконт успевает передать письма маркизы в руки кавалера Дансени. Провал и публичное разоблачение маркизы де Мертей.

Автор «Опасных связей» - тонкий стилист. В романе в письмах умение индивидуализировать стиль персонажей играет особенно важную роль, служит основным, решающим средством характеристики героев. Лакло стремится придать их письмам некоторое общее стилистическое единство. Ведь все они по своему внешнему положению ровня, люди одного светского круга. И пишут они, поэтому языком, в котором есть много общего, - это литературная речь, распространенная в светском обществе Франции середины XVIII века. Язык этот еще несет на себе отпечаток классицистических идеалов, и роль общеобязательных канонов сказывается в нем, естественно, ощутимее, чем, например, в середине XIX века. Однако на этом как бы нейтральном фоне вырисовываются отдельные индивидуальные стилистические оттенки Виппер Ю. Б. Творческие судьбы и история. (О западноевропейских литературах XVI - первой половины XIX века). - М., 1990. - С. 239-261. Это разнообразие еще увеличивается из-за того, что Вальмон и маркиза де Мертей, по причине двойной и даже тройной игры, которую они ведут, пишут разными стилями, в зависимости от того, к кому они обращаются. Как отличаются, например, патетические послания, которые Вальмон направляет госпоже де Турвель (они изобилуют стилистическими приемами, распространенными в литературе сентиментализма), от тех цинично откровенных, пронизанных иронией, но одновременно и очень точных по выражению мысли и лишенных каких-либо словесных прикрас писем, которые он шлет маркизе. А с каким мастерством сделаны письма, которые Сесиль пишет под диктовку Вальмона! В них сквозь имитацию той наивно угловатой манеры, которая отличает письма девушки, как бы невольно просвечивают развязность и свобода выражения, характеризующие виконта.

Стилистические нюансы дают возможность Лакло обрисовать и душевную эволюцию героя.

От традиции классицистической моралистики воспринял Лакло пристрастие к чеканным афоризмам. На страницах «Опасных связей» рассыпано немало тонких, психологических наблюдений, которым придана отточенная форма сентенций («Настоящий способ побеждать сомнения - это постараться сделать так, чтобы тем, у кого они имеются, больше нечего было терять», «Вот каковы люди! Равно бессовестные по своим намерениям, они называют честностью слабость, которую проявляют в их осуществлении», «Поверьте мне, виконт, редко приобретаешь те качества, без которых можешь обойтись» и т. д.).

2.4 Являются ли «Опасные связи» ироничным романом

Многие характерные лексико-стилистические особенности романа «Опасные связи» ярко проявляются на ироническом уровне дискурса персонажей и автора. И это не удивительно, так как ирония включает в себя едва ли не весь спектр тропов и стилистических приёмов (это и сравнения, и эпитеты, и метафоры, и метонимия), что позволяет изучить важнейшие черты романа на достаточно небольшом и обозримом в рамках нашей работы объёме материала.

Ирония:

* классическое определение = антифразис, троп, насмешливое употребление слова в смысле, обратном буквальному.

* определение, предложенное Ж.-П. Бертраном: «Ирония заключается в том, чтобы подвергнуть сомнению речь другого; также она состоит в том, чтобы сказать обратное тому, что думаешь, давая при этом понять, что то, что ты говоришь вовсе таковым не является» Etude d'un roman йpistolaire/ [Электронный ресурс] Режим доступа:

http://www.discip.ac-caen.fr/lettres/lettres-modernes/IMG/doc/Laclos_Les_Liaisons_dangereuses.doc. Ирония в речи передается множеством способов. Обычно иронию относят к тропам, реже -- к фигурам стилистическим. Намёк на притворство, «ключ» к иронии содержится обычно не в самом выражении, а в контексте или интонации, а иногда -- лишь в ситуации высказывания. Ирония -- одно из важнейших стилистических средств юмора, сатиры, гротеска Лосев Л. Ф., Шестаков В. П. История эстетических категорий. М., 1968. С. 38.

Своеобразное ироническое многоголосие, смешение на разных уровнях голосов нескольких ироников создает неповторимую атмосферу Опасных связей. Ироничны по отношению к своим жертвам блистательные злодеи Вальмон и Мертей. Ироничен автор, раскрывающий их недальновидность: они полагают, что разыгрывают по своей прихоти шахматную партию, которую доведут до конца, а автор в финале романа неожиданно перемешивает по своей прихоти фигуры на доске. Овеяны авторской иронией письма наивных корреспондентов, позволяющих слишком легко завлечь себя в мир обманчивых иллюзий. Все это вместе создает особый ироничный фон и придает неповторимое обаяние роману.

В романе:

1) Ирония представлена в речи и действиях героев.

* социальное явление: светская насмешка и аристократическое равнодушие (по отношению к людям, нормам социума, морали и т.д.).

* Экспрессия, характерная для той самой «системы» распущенности, свободомыслия: поверхностность и отсутствие заботы о последствиях > ирония и этос (стиль жизни какой-либо общественной группы, ориентация её культуры, принятая в ней иерархию ценностей) вольнодумства.

* Пародия религиозной, геройской, учтивой речи > от нарушения до опошления, богохульства. Такая речь нацелена на то, чтобы поставить себя выше того, что заслуживает уважения.

* Персонажи романа используют иронию для насмешки в своем рассказе о произошедших событиях: сцена с благотворительностью, сцена с Преваном и т.д.

2) Ирония, как воздействие на читателя.

* Непроизвольная ирония наивных жертв обмана (Сесиль, Мадам де Турвель)

*Эффекты хронологии и противопоставления писем (письма 99-100)

*Лакло сам инсценирует «иронию судьбы» (письмо 126, От госпожи де Розмонд к президентше де Турвель): автор создает присутствие судьбы в романе.

3) Видимость иронии.

* В «Опасных связях» присутствует два плана, «подлинный» и «обманный», переплетающиеся в тончайшем, запутанном узоре. Элементы игры, притворства, маскировки пронизывают роман. Ежеминутно перед читателем возникает оппозиция между «есть» и «кажется», многие персонажи уподоблены фигурам на шахматной доске, передвигаемым невидимым игроком. Эта оппозиция - достоверность писем или выдумка, нравственность или безнравственность романа, небрежность в написании или мастерство - и вводит читателя в заблуждение.

Итак, ирония, прежде всего, представлена в эпистолярных отношениях, которые поддерживают виконт де Вальмон и маркиза де Мертей. Их письма - это часть сговора, и ирония в нем занимает одну из основных позиций. Всё направленно на то, чтобы высмеять своих жертв и их ценности. Ирония состоит в несоответствии того, что написано, с тем, что имеется в виду. И это несоответствие может быть расшифровано лишь ими (например, в письме 20 маркиза де Мертей говорит об «услуге», которую она хочет оказать графу де Жеркуру, воспитывая Сесиль). Это несоответствие между словами и намерениями в самом центре этики вольнодумства, что очень отчетливо обнаруживается в письме 105, когда мадам де Мертей ставит Сесиль в упрек, что та говорит все что думает, и ничего бы такого, что не думала.

Ирония, которую проявляют маркиза и виконт имеет форму театральной иронии. Они ведут себя как актеры на театральных подмостках и устраивают спектакли друг перед другом. Маркиза, например, прилагает к своему рассказу о Преване (письмо 85) письмо, полученное от Маршала ***, чтобы заставить оценить Вальмона величину несоответствия между кажущимся смыслом (для общества) происшествия и его истинным смыслом.

Нужно отметить, что по мере развития событий романа, развивается и ирония, которую проявляют маркиза и виконт. С тех пор как между ними зарождается война, они и сами порой становятся объектами иронии. Маркиза высмеивает нежные чувства, которые виконт проявляет к президентше де Турвель, виконт же в свою очередь насмехается над тем вниманием, которое маркиза начала уделять кавалеру Дансени.

Ирония - основной способ описания данного светского общества и этики вольнодумцев, основанной на господстве чувств и пренебрежении нормами, некий повествовательный эффект, который с помощью подбора «ключа» к нему делает читателей сообщниками распутников. Очень часто, а в особенности в конце романа ирония исходит не от речей героев, а от самой композиции романа. И именно в этом случае можно вести речь о драматической иронии (так письмо, в котором госпожа де Розмонд поздравляет президентшу де Турвель с тем, что той удалось обратить ее племянника (письмо 126) следует как раз после возгласа победы виконта де Вальмона над добродетелью президентши де Турвель( письмо 125).

Ирония - сердце произведения Лакло, сердце его композиции, сердце речей героев, и сердце видения представленного в романе мира. На первый взгляд, роман «Опасные связи» является близким любовно-чувствительному эпистолярному роману. И близость эта достигается твердой нравственной позицией, морализаторским концом, наказующим порок. Однако голос автора-рассказчика в предисловии к книге позволяет обнаружить элемент некоей игры, «мороченья» читателя, который как бы включен в «игровую стихию» романа. Прямолинейность автора о нравственной пользе от чтения этого «соблазнительного» романа заключает изрядную долю иронии, «благопристойный» конец оставляет читателя в недоумении, личности героев остаются во многом неясными, их судьбы - загадочными.

2.5 Являются ли «Опасные связи» романом либертинажа

Рассматривая «Опасные связи» как роман в письмах, способный отразить нравы, обычаи, исторические события своей эпохи, иначе говоря, социокультурные процессы, мы в своем исследовании обратились к такому социально-историческому феномену как либертинаж Любопытно, что в европейских языках мы не имеем полного аналога французских понятий libertinage и libertin. Так, в немецком языке, как, собственно, и в русском, на первый план выходит значение «вольнодумец» -- «Frei-denker», «Freigeist». В английском языке «либертен», скорее, «шутник» -- «wit», «droll», что более соответствует французским «bel esprit», «plaisantin»..

Посредством таких персонажей как виконт де Вальмон и маркиза де Мертей Лакло желал создать портреты двух либертинов, в том смысле, в котором понималось это слово в эпоху Людовика XVI.

В классическом понимании смысл слова либертинаж таков:

* Свобода от религиозных норм и моральных ограничений (виконт де Вальмон и маркиза де Мертей в совершенстве владеют навыками пародии религиозных и галантных речей)

* Отказ от правил, приличий, благопристойности > беспорядок, разврат, безнравственность.

* Либертинаж и свобода (libertй) во французском языке однокоренные слова, слово «либертинаж» сразу принимает политический оттенок.

Вообще говоря, уже с самим понятием либертинаж далеко не все оказывается ясным. Был ли он социально-историческим феноменом, «стилем жизни», или же в большей степени литературным мифом, «дискурсом», связанным с веком Просвещения и порожденным его литературой? И надо ли рассматривать «развратные романы» («les roman corrupteurs») как продукт «либертинажа духа» или же как его первопричину?

Трудно прийти к единому выводу по такому широкому и порождающему множество гипотез вопросу. Далее, в своей работе, мы рассмотрим те грани либертинажа, которые проявились в романе Шодерло де Лакло.

I. Непристойный роман и роман либертинажа.

XVIII век - это век литературы вольнодумства, в смысле «непристойной» литературы, даже порнографической (Клод Кребийомн, Маркиз де Сад). Лакло имеет лишь косвенное отношение к этому течению, даже если он и обращается к наигранным, но гарантирующим успех методам (которые также немало поспособствовали скандалу 1782 года).

А. Либертинаж и распутство.

* письмо 44: Вальмон обрисовывает маркизе действительно скабрёзную ситуацию. Для того чтобы прочесть письма президентши, Вальмон, на пару со своим егерем разыгрывает комедию перед горничной президентши, имя которой как будто в насмешку совпадает с именем героини Руссо (Юлия): он застает их за любовными утехами в комнате для прислуги;

* письмо 117: Вальмон диктует Сесиль письмо для Дансени, которое изобилует игривыми намеками;

* письмо 110: «катехизис разврата», составленный Вальмоном, чтобы как можно быстрее ввести Сесиль в курс дела, с использованием резких и «специальных» слов (их-то Лакло не пишет) > эта виртуозность в управлении «кодированной» речью служит для того, чтобы скрасить пошлую действительность: триумф эвфемизма (воздержание от неподобающих слов, смягчённое выражение), замена грубых или резких слов и выражений более мягкими, а также некоторых собственных имён -- условными обозначениями Большая советская энциклопедия в 30-ти т. - 3-е изд. /гл. ред. А.М.Прохоров. - М., 1975.); литоты (троп, имеющий значение преуменьшения или нарочитого смягчения); перифразы и двусмысленности.

В. Либертинаж и принижение.

* «Оригинальность» (одно из значений либертинажа в классическом понимании) и «забавы» (или производные как например «забавное») часто порождает перо либертинов: например цитата, которую приводит маркиза де Мертей из комедии Грессе «Злюка»: «Ведь на забаву нам и созданы глупцы» (письмо 63) > речь идёт большей частью о пикантной «оригинальности», которую можно обнародовать, чтобы повысить свою репутацию. Посредственности становятся «козлами отпущения» плутов, как в карточной игре> речь уже идет не о банальном разгуле и распутстве, но о плане покорения и принижения, который нуждается в расчете, методичности, осуществлении.

* Важный вид, серьезность - это оборотная сторона игры: оксюморон (семантическая фигура речи, сочетание слов, противоречащих друг другу по значению, в результате чего рождается новый концепт), который употребляет маркиза в письме 74, когда речь идет о покорении Превана: «Кроме шуток, мною завладела эта прихоть» > сцены со второстепенными персонажами, как Преван или виконтесса изобличают совращение не на уровне чувств, но на уровне разума и воли.

Попытаемся проникнуть в ту форму либертинажа, которая свойственна Лакло: либертинаж ума (т.е. свободомыслие).

II. Либертинаж рассудка.

А. Рассудочность (искаженная, извращенная) на месте чувств.

Свободомыслие, которое поддается прихотям, либертинаж союза Вальмона и Мертей проявляет себя в склонности к причудливым замыслам (чем особенно интересовался Бодлер): лишить Дансени Сесиль чтобы она, конечно, об этом не догадывалась; «похитить» Дансени у Сесиль для маркизы - вот что занимает головы плутов. Либертинаж - это особая роль, которую играть нужно головой.

В. Роман либертинажа и психологический роман.

Либертины - эксперты в «человековедении» и в науке о внутреннем мире человека. Нужно знать все пружины, элементы такой «машины» как человек, чтобы уметь воздействовать на нее. В этом отношении Лакло продолжает традицию психологического романа (предыдущий век) и имеет непосредственное отношение к рационализму просветителей.

* письмо 81 - шедевр самоанализа

* объяснения, отчеты и советы, которыми обмениваются либертины (например, объяснение маркизы в письме 33).

Либертины достигают своего в меньшей степени для удовлетворения чувств, в большей - для того, чтобы потешить свое самолюбие. Это удовлетворение полное лишь тогда, когда есть публика. Если этот роман и принимает форму писем, то лишь потому, что Вальмону и Мертей необходимы свидетели их подвигов, знатоки, способные оценить их мастерство и позавидовать ему. Вуайеризм (тайное наблюдение за человеком), свойственный роману тонок, неуловим и интеллектуален. Либертинаж заключается в том, чтобы больше наговорить зла, чем сделать. Лакло ставит непристойный роман в зависимость от психологического романа и от вольнодумства.

III. Эротизация воли (А. Мальро).

Проблема у Лакло заключается в том, что его герои получают удовольствие не от физического наслаждения, которое для них есть лишь путь к достижению цели, но от наслаждения интеллектуального (умозрительного): возможность насаждать без ограничений свою волю - вот что является, в конечном счете, целью всех действий Вальмона и Мертей. Не случайно Андре Мальро в своем ницшеанском анализе этого романа Лакло говорил об «эротизации воли» у Лакло, что и сделало этот роман гораздо более современным и вневременным, чем многие другие романы той эпохи Malraux Andre. Le Triangle noir. Laclos. Goya. Saint-Just. Paris: Gallimard, 1970.

Примечательно, что потомки увидят в сочинении Лакло не только «сумеречную критику» Старого режима, обнажение пустоты всей его расшатывающейся системы, но и то, что единственной силой, способной удержать этот режим, оказывается «насилующая воля». И здесь мы вновь возвращаемся к социокультурному аспекту эпистолярия. «Книги либертинажа комментируют и объясняют революцию», -- записал Бодлер в набросках к так и не завершенному им предисловию к «Опасным связям» Шодерло де Лакло. И в самом деле, литература либертинажа, как мы уже успели убедиться, стала во многом прелюдией и комментарием грядущей Революции.

2.6 Значение образов, созданных Лакло

Значение образов, созданных Лакло, выходит за рамки современной писателю эпохи. Изображая людей, которые видят смысл своего существования в том, чтобы, возбуждая в окружающих примитивные инстинкты, унижать их человеческое достоинство и низводить их до собственного морального уровня, писатель вскрывает умонастроения, характерные для любой вырождающейся среды, стоящей на пороге гибели. В этом художественном открытии - один из источников непреходящей идейной и эстетической актуальности «Опасных связей».

В образах виконта и маркизы привлекает внимание еще одна характерная черта - их доведенная до предела рассудочность. Оба они анализируют и держат под контролем разума любой свой поступок, любой наплыв настроения, рассчитывают каждый свой шаг и каждый шаг своих противников в той запутанной, рискованной игре, которую они ведут. Это даже не столько игра, сколько схватка, ожесточенная борьба, подчиненная строго продуманной тактике и стратегии. Недаром письма обоих сообщников изобилуют военными терминами. Любовь, как и вся жизнь, для них - это не знающее пощады столкновение умов и характеров, в котором каждый стремится подчинить себе другого.

В своем самоанализе и в своих расчетах Вальмон и маркиза проявляют себя тонкими психологами, и прежде всего прекрасными знатоками человеческих слабостей и пороков. Это неудивительно. Оба они впитали в себя все, что аристократическая цивилизация могла дать: будь то светский лоск, изощренное эпистолярное мастерство или знание извивов человеческой души. Их письма свидетельствуют не только о великолепной осведомленности в области художественно литературы. Они дети своей эпохи и на свой лад ассимилировали характерные для них духовные веяния Мысль о новаторстве Лакло как создателя персонажей, которые сознательно подчиняют свое поведение выработанной ими идеологии, была высказана А. Мальро в эссе, посвященном автору «Опасных связей» и опубликованном в книге: Tableau de la litterature francaise. XVIIе-XVIIIе siecles. Paris, 1939..

В художественном мироощущении Лакло дают себя знать разного рода влияния. В нем можно отчетливо ощутить рационалистическую тенденцию. Тонкий мастер психологического анализа, Лакло многим обязан культуре классицизма XVII века, и прежде всего трагедии (Расин), эпистолярной и мемуарной литературе (г-жа де Севинье и Рец) и моралистике (Ларошфуко). Он многое почерпнул и у энциклопедистов. Но Лакло одновременно был горячим почитателем Руссо. К самому жанру романа в письмах он обратился в равной мере под влиянием «Клариссы Гарлоу» Ричардсона - произведения, увлекшего его образами центральной героини и Ловласа, и под воздействием «Новой Элоизы» Руссо. Лакло пытался в подражание «Эмилю» Руссо создать трактат «О воспитании женщин», он вдохновлялся поэтическим образом Юлии и мечтал на склоне лет написать роман, в котором воспевались бы радости семейной жизни. В «Опасных связях» он подвергает критике цивилизацию, основанную на безраздельном господстве рассудка и пренебрегающую правами сердца, голосом чувств. Лакло показывает, что рафинированный интеллектуализм его аристократических героев, не согретый любовью к людям, лишенный сердечного тепла, становится опасной силой и перерождается в бездушную расчетливость, в бесплодное кипение ожесточившегося ума.

Духовные устремления, воспринятые у Руссо, питали художественную мысль Лакло, когда он создавал поэтический и трагический образ жены парламентского президента госпожи де Турвель, единственного из центральных персонажей романа, не принадлежащего по своему происхождению к дворянству (этому моменту придавал принципиальное значение Бодлер в своем анализе «Опасных связей»). Но еще ближе госпоже де Турвель некоторые образы замужних женщин, переживающих мучительную душевную драму, - образы, которые были созданы критическими реалистами XIX века и их непосредственными предшественниками (Элеонора у Бенжамена Констана, госпожа де Реналь в «Красном и черном» Стендаля, Жюли де Шаверни из новеллы Мериме «Двойная ошибка»).

Бодлер отмечал чисто расиновское мастерство, с которым Лакло воспроизводит оттенки, переходы, нарастание чувств, обуревающих героиню. Это чувство в результате напряженной борьбы берет, в конце концов, верх над представлением госпожи де Турвель о супружеском долге. Шодерло де Лакло подхватывает старый, излюбленный классицистами конфликт - столкновение долга и чувства, но развивал и решал его на новый лад. В центре его внимания стоит проблема внутренней цельности человека. Изображение душевного смятения и разлада, который овладевает человеком, теряющим внутреннее равновесие в результате измены своим жизненным принципам, было необычным в эпоху, когда еще преобладали типично рационалистические представления о закономерностях, господствующих в психологической жизни человека. Эта проблематика стала привлекать внимание писателей в XIX веке (одним из первых произведений, в котором была сделана попытка реалистически осмыслить ее, была новелла Мериме «Партия в триктрак»). Лакло и здесь опережал свое время.

Госпожу де Турвель, человека эмоционального, характеризует осознанность поведения. В этом отношении она столь же интеллектуальный герой, как и маркиза де Мертей. Все дело в том, что интеллект у нее не иссушил души, и принципы, которым она следует, иные. Суть страданий госпожи де Турвель заключается в невыносимости для нее мысли, что она изменяет своим принципам, самой себе. «Падение» героини еще не влечет за собой ее морального распада. Отдаваясь возлюбленному, она находит новую внутреннюю цельность - на этот раз уже не в предписаниях религии и семейного долга, а в самой любви, в том пафосе самопожертвования, который та несет с собой. Катастрофа разражается лишь тогда, когда Вальмон растаптывает это чувство, когда выясняется, что оно порождено иллюзиями.

Об умении Шодерло де Лакло создавать характеры сложные и многоплановые, воспроизводить душевную жизнь персонажей в ее диалектике, отражающей жизненные противоречия, ярко свидетельствует и образ Вальмона Тонкие соображения относительно этой особенности художественного метода Лакло высказаны Н. Я. Рыковой в ее статье «Шодерло де Лакло и судьба его романа «Опасные связи». - В кн.: Шодерло де Лакло. Опасные связи. М.- Л., 1965.. Этот аристократ-соблазнитель не похож на тех «исчадий ада», тех мелодраматических злодеев, какими, как правило, молодые распутные дворяне выступают в произведениях писателей-сентименталистов. Подобно мольеровскому Дон-Жуану, Вальмон сочетает душевную опустошенность с теми внешне блестящими качествами, которые предоставляла человеку аристократическая цивилизация. Более того, он смел и благороден, когда речь заходит о том, что некогда составляло истинное призвание его сословия, а именно о воинском поединке.

Особенно интересна манера Лакло описывать распутство. Речь идёт не только о плотских удовольствиях и разгуле, но о том поиске наслаждений и соблазнов - как о сложном искусстве, игре со своими правилами и законами. Виконт де Вальмон и маркиза де Мертей проявляют ум и знания психологии, чтобы сделать из своих жертв то, что они желают. Наградив Вальмона и Мертей красотой, умом, вкусом, искусством подчинять себе людей, Лакло создал тип блестящего «сверхзлодея», отталкивающего и привлекательного одновременно. Хотя на них лежит печать нравственного оскудения французского дворянства накануне революции 1789 г., эти образы не лишены своеобразного обаяния. Вальмон и Мертей приковали к себе внимание многих поколений читателей, их имена стали нарицательными, синонимами сложного комплекса понятий: утонченной рефлексии, бездушного разврата, блестящего шествия среди поверженных сердец, талантливой стратегии в умении побеждать.

Выводы по второй главе

Лакло - удивительный мастер перевоплощения, вживания в образ мыслей и чувств весьма различных персонажей. Творческая манера Лакло аналитична и рассудочна. В «Опасных связях» преобладает тончайший, скурпулезнейший расчет. Лакло довел до совершенства жанр романа в письмах, ставший особенно популярным во второй половине XVIII века. У сентименталистов, авторов романов в письмах, мы находим часто пространные рассуждения и не менее растянутые лирические излияния. Лакло выявил заложенную в этом жанре драматическую потенцию и реализовал ее. Он многое перенял от мастеров французского театра, и в первую очередь от такого выдающегося трагедийного писателя, как Расин.

В противоположность сентименталистам Лакло добивается сжатости изложения, сосредоточивая свое внимание на столкновении характеров, на динамике борьбы, отсекая все лишнее, все то, что не является необходимым для раскрытия внутреннего облика героев, для мотивировки их поступков. Наконец, сходство с театральным произведением усугубляется еще и следующим обстоятельством: персонажи романа в письмах выступают перед читателем и друг перед другом не только такими, какие они есть на самом деле, а прежде всего такими, какими они хотят казаться.

Заключение

Несколько десятилетий назад наблюдалось снижение интереса к эпистолярному жанру, что, вероятно, было связано с расширением средств связи, с наступлением нового времени, образа жизни. В последние десятилетия лингвистическая наука обратила свой взгляд на эпистолярные тексты. Письма стали объектом многоаспектного изучения: исследователи анализируют жанрово-стилевую специфику эпистолярия, структуру писем, особенности функционирования в эпистолярных текстах языковых единиц разного уровня и т. д.

После бурного расцвета в XVIII в. эпистолярный роман утратил значение как самостоятельный жанр, его открытия развивают в иной форме психологический и философский роман, а сама эпистолярная форма используется авторами как один из возможных приемов в повествовании.

Эпистолярный текст - уникальный объект исследования современной лингвистики.

В теоретической части дипломной работы мы попытались постичь своеобразие такой разновидности романа как эпистолярный роман, а также познакомились с его правилами, колебавшимися в зависимости от эпохи. Были выявлены структурно-стилистические признаки эпистолярия и его социокультурная и литературная ценность, также было прослежено развитие эпистолярного жанра в контексте истории - от литературы эпохи античности до европейской литературы, проанализированы условия его формирования и закономерности функционирования.

Объектом для практической части работы был выбран роман конца XVIII в. «Опасные связи» Шодерло де Лакло - настольная книга своего времени.

Исследование было начато с изучения личности автора и с размещения романа во временном отрезке, делалось это для того, чтобы изучить, насколько социокультурный аспект эпистолярия проявился в данном романе. Противостояние персонажей было рассмотрено как аллюзия на конец господства аристократии и прихода к власти буржуазии. Социокультурный аспект эпистолярия затронут также в рассмотрении вопроса о либертинаже, как социально-историческом феномене, «стиле жизни».

Далее в нашей работе шла речь о целесообразности написания романа в эпистолярной форме, о структурно-стилистических признаках эпистолярия в данном романе, рассматривался стиль написания писем, свойственный каждому отдельному персонажу. До Лакло полифоничный по своей сути эпистолярный роман не знал такого разнообразия «точек зрения» в плане оценки, психологии, фразеологии: каждый из семи основных корреспондентов романа - носитель независимого «видения» мира, из их восприятия одного и того же события возникает сложное, емкое, представление о происходящем.

Была подробно изучена композиция романа и его хронологическая структура, рассмотрены функции письма в романе, которые оказались взаимно противоположными, разнонаправленными. Письмом, при умелом его написании, можно показать и свое господство, и свободу, и власть над другими, но также письмо, может стать для своего создателя погибелью, как это, например, произошло в случае с маркизой де Мертей.

Для автора основным стилистическим средством описания данного общества является ирония, присутствие которой в романе мы и рассмотрели в практической части. Иронию можно заметить и в самой композиции романа, и в письмах, которыми обмениваются герои. Иронический фон романа является одной из его ключевых особенностей.

Данное произведение опередило свое время и вышло за рамки привычных представлений эпохи. Также для дальнейшего развития французского романа оказалась важна и найденная автором драматическая композиция, ведущая действие к катастрофической развязке.

В завершении своего исследования мы попытались постичь своеобразие и значение образов созданных Шодерло де Лакло, его мастерство создавать многоплановые характеры. С самого своего появления во Франции роман приобрел репутацию «безнравственного» романа». «Желая нарисовать своих героев людьми необычными, он не устоял от искушения их приукрасить, отчего нарисованная им картина может служить не столько наставлением, сколько опаснейшим соблазном», - писал Гримм в одной из первых рецензий на роман Correspondance littraire, philosophique et critique par Grimm. Revue sur les textes originaux. T. 13. Paris, 1880. P. 109..

Список литературы

1. Баркова М. В. Эпистолярный жанр. История и современность: Учебно-методическое пособие / М. В. Баркова, Т. А. Лоськова. Арзамас: АГПИ, 2006. 104 с.

2. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров //Бахтин М.М. Собр. соч.: В 7 т. Т.5. Работы 1940-х - начала 1960-х годов. М: Русские словари, 1997. С. 159-206.

3. Белунова Н. И. Дружеские письма творческой интеллигенции конца XIX - начала ХХ вв. (Жанр и текст писем) / Н. И. Белунова. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2000. 140 с.

4. Бокадорова Н.Ю. Французская лингвистическая традиция XVIII - начала XIX вв. М., 1987. 348 с.

5. Большая советская энциклопедия в 30-ти т. 3-е изд. /гл. ред. А.М.Прохоров. М., 1975.Т.27. 537 с.

6. Виппер Ю. Б. Творческие судьбы и история. (О западноевропейских литературах XVI - первой половины XIX века). М., 1990. С. 239-261.

7. Вольперт Л.И. Пушкин в роли Пушкина: Творческая игра по моделям французской литературы: Пушкин и Стендаль. Москва: Языки русской культуры, 1998. 327 с.

8. Вольперт Л.И. Пушкин и психологическая традиция во французской литературе: (К проблеме русско-французских литературных связей конца XVIII -- начала XIX вв. Таллин: Ээсти раамат, 1980. 216 с.

9. Глухих Н.В. Деловой эпистолярий конца XVIII - начала XIX вв.: к проблеме квалификации / Н.В.Глухих // Вестник Челябинского государственного университета. Филология. Искусствоведение. Научный журнал. Вып. 19. 2008. С. 19-24.

10. Деловые письма // портал "Культура письменной речи" [Электронный ресурс] Режим доступа: http://doc-style.ru/RD/?id=1.32 // По материалам: Типовая инструкция по делопроизводству в федеральных органах исполнительной власти (Утв. Приказом Минкультуры России от 8 ноября 2005 г. № 536).

11. Кабанова Т. Н. Эпистолярный текст частной переписки в аспекте теории речевого общения: На материале рукописных и опубликованных текстов XX в.: диссертация... кандидата филологических наук: Челябинск, 2004. 30 с.

12. Каирова Т.С. Пространственно-временные характеристики эпистолярного романа // Прагматические аспекты лексикологии и стилистики французского языка / Сб.научн. тр. Моск. Гос. Пед. инс-та иностр. яз. им. М. Тореза. М.,1987. Вып.292. С. 62-78.

13. Левинсон А. «Опасные связи» и их автор // Русская мысль. Кн. 2. 1914.

С. 111.

14. Лингвистические и экстралингвистические проблемы коммуникации.

Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 5 / Мордовский государственный университет имени Н.П. Огарева. Теоретические и прикладные аспекты. Саранск, 2006. 80 c.

15. Логунова Н. В. Эпистолярный жанр в русской литературе второй половины XVIII - первой трети XIX вв.: автореф. … дис. канд. филол. наук / Н. В. Логунова. Ростов н/Д., 1999. 19 с.

16. Лосев Л. Ф., Шестаков В. П. История эстетических категорий. М., 1968. С. 38.

17. Матвеева Т.В. Учебный словарь: Русский язык, культура речи, стилистика, риторика. М.-2003 «Флинта». 432 с.

18. Мифы об эпистолярном романе XVIII века: к сравнению эпистолярного романа с современной электронной перепиской//Русский журнал [Электронный ресурс] Дата публикации: 4 Ноября 2001// Режим доступа: http://old.russ.ru/netcult/20011104_alperovich.html, свободный. Загл. с экрана.

19. Никитина О.В. Эпистолярные повествования в художественной литературе // Филологические этюды. Саратов, 1998. Вып.1. С. 219-222.

20. Паперно И.А. Переписка как вид текста. Структура письма // Материалы Всесоюзного симпозиума по вторичным моделирующим системам. Тарту. 1974. С. 214-215.

21. Протопопова О. В. Эпистолярный жанр / О. В. Протопопова // Стилистический энциклопедический словарь русского языка / под ред. М. Н. Кожиной. 2-е изд., испр. и доп. М.: Флинта: Наука, 2006. 696 с.

22. Рогинская О. О. Эпистолярный роман, поэтика жанра и его трансформация в русской литературе: дис... кандидата филологических наук. Москва, 2002. 237 с.

23. Розенталь Д. И. «Практическая стилистика русского языка», изд. 3-е, испр. и доп. Учебное пособие для вузов. М., «Высш. Школа», 1974. 352 с.

24. Седова О. Н. Эпистолярный стиль в системе функциональных стилей русского языка /О. Н. Седова // Науч. докл. высш. шк.: Филол. науки. 1985. № 6. С. 57-62.

25. Сиповский В. В. Очерки из истории русского романа T. 1, вып. 2. СПб., 1910. С. 375.

26. Словарь литературоведческих терминов. / Редакторы-составители: Тимофеев Л.И., Тураев С.В. М.:Просвещение, 1974. 510 с.

27. Стилистический энциклопедический словарь русского языка.// Л.М. Алексеева, В.И. Аннушкин, Е.А. Баженова, О.И. Блинова, Л.А. Грузберг, Н.В. Данилевская. М.: Флинта издательство, 2003 г. 696 с.

28. Фесенко О. П. Комплексное исследование фразеологии дружеского эпистолярного дискурса первой трети XIX века: автореферат дис.... доктора филологических наук: Томский государственный университет, 2009. 37с.

29. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона в 86 томах, т.85.// Под редакцией профессора И.Е.Андреевского, К.К. Арсеньева, О.О.Петрушевского. С.-Петербург, 1890--1907. 3000 с.

30. Эпистолярный роман//Википедия -- свободная энциклопедия [Электронный ресурс] Режим доступа: http://ru.wikipedia.org/wiki/Эпистолярный_роман-- Загл. с экрана.

31. Baudelaire Ch. Les liaisons dangereuses (Notes analytiques et critiques). Oeuvres posthumes. Paris, MCMVIII. p. 178.

32. Calas Frederic. Le Roman epistolaire. Paris: Nathan, 1996. 128 p.

33. Choderlos de Laclos, Pierre. Les Liaisons dangereuses. Oeuvres complиtes, Paris, Gallimard, «Bibliothиque de la Plйiade», 1979. 770 p.

34. Coulet H., Le Roman jusqu'а la Rйvolution, Paris, Colin, Coll. « U », 1967-1968, 2 vol., 560p. et 284 p.

35. Crкpet Eugene, Le trйsor йpistolaire de la France. Choix des lettres les plus remarquables au point de vue littйraire. 2 vol. Paris, Hachette et Cie, 1865. 585 p.

36. Demoris, Renй, Le Roman а la premiиre personne, Du Classicisme aux Lumiиres, Paris, A. Colin, 1975. 190 p.

37. Dissertations gratuites / Une base de donnйes exclusive de dissertations gratuites pour les йtudiants/ [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.dissertationsgratuites.fr.

38. Grassi M.-C. Lire l'epistolaire. P.,1998. 210 p.

39. Green, Frederick-Charles, La Peinture des moeurs de la bonne sociйtй dans le roman franзais de 1715 а 1761, Paris, PUF, 1924. 150 p.

40. Malraux Andre. Le Triangle noir. Laclos. Goya. Saint-Justе. Paris: Gallimard, 1970. 135 p.

41. Montandon, Alain, Le roman au XVIIIe siиcle en Europe, Paris, PUF, Littйratures europйennes, 1999. 534 p.

42. Rousset J. Une forme litteraire: le roman par lettres.// Rousset, J. Forme et Signification. Essais sur les structures litteraires de Corneille a Claudel. Paris, 1962. P. 65-108.

43. Sйquence 3 Les Liaisons dangereuses de Laclos а Stephen Frears / [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.academie-en-ligne.fr/Ressources/7/FR01/AL7FR01TDPA0109-Sequence-03.pdf.

44. Todorov Tzvetan. Litterature et signification. Paris. 1967. Pp. 13-49.

45. Versini L. Le Roman epistolaire. Paris: PUF, 1979. 264 p.

Размещено на Allbest.ru

...