Влияние типов контекста на адекватность перевода (на материале переводов романов Л. Вайсбергер)

Оценка качества перевода - один из наиболее дискуссионных и неоднозначных вопросов переводоведения. В современных условиях значительно возросли требования к адекватности перевода. Обычно считается, что действительно качественный перевод характеризуется достаточно полной передачей всех особенностей смысла, структуры и стиля оригинального произведения, и, следовательно, способен служить его полноценной заменой.

Полное соответствие оригинала и перевода достигается вследствие сохранения контекстуальных значений всей совокупности фраз текста. Следовательно, при переводе текста с одного языка на другой большую роль играет контекст. Любая языковая единица поддается переводу благодаря раскрытию всех контекстных смысловых связей элементарных единиц, образующих целый коммуникативный отрезок.

Целью данной работы является выявление закономерности между типами контекста и адекватностью перевода на материале переводов романов Л. Вайсбергер. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) Дать определение понятию контекста и рассмотреть существующие классификации типов контекста;

2) Рассмотреть понятие адекватности перевода;

3) Выявить взаимодействие между типами контекста и адекватностью перевода;

4) Предложить классификацию переводческих ошибок, обусловленных неверным пониманием определенных типов контекста;

5) Выявить и типологизировать переводческие ошибки в романах Л. Вайсбергер в соответствии с предложенной классификацией.

Актуальность данного исследования определяется тем, что переводческая деятельность в современном мире приобретает все большие масштабы и все большую социальную значимость, поэтому требуются профессионально подготовленные переводчики, способные адекватно передать авторский текст, сохранив не только смысловую сторону, но и литературную ценность оригинала. В работе затрагивается проблема адекватности текста перевода, что является важнейшим аспектом переводоведения, особенно если речь идет о качественном переводе.

Научная новизна данной работы заключается в более тщательном исследовании определенных типов контекста и их влияния на адекватность перевода. Кроме того, в работе предложена классификация ошибок перевода в соответствии с рассмотренными типами контекста.

Объектом исследования является контекст как лингвистическое понятие. Предметом исследования является изучение зависимостей и связей между определенными типами контекста и адекватностью текста перевода.

Материалом исследования послужили романы Л. Вайбергер «Дьявол носит Прада» и «У каждого своя цена», а также переводы этих романов. Теоретической базой настоящего исследования послужили достижения отечественных и зарубежных лингвистов и переводоведов. Методологическую основу исследования составили труды Н.Н. Амосовой, В.Н. Комиссарова, О.С. Ахмановой, Г.В. Колшанского, Л.С. Бархударова, Ю. Найды, М. Риффатера, Н.Э. Энквиста и многих других.

Отбор материала производился методом сплошной выборки. Всего было проанализировано 263 примера.

Данная работа состоит из введения, двух глав, заключения.

Глава 1. Типы контекста и адекватность перевода

1.1 Понятие контекста

контекст переводческий ошибка

Проблема понимания и интерпретации текста как аспект филологической науки уже на протяжении многих лет является для филологов предметом самого пристального изучения. Однако в начале 21 века, века информационных технологий, эта проблема приобретает особую остроту из-за тенденции к снижению общей филологической культуры.

Верное понимание оригинального текста тесно связано с понятием перевода. Перевод -- это сложный и многогранный вид человеческой деятельности. В действительности в процессе перевода происходит не просто замена одного языка другим. В переводе сталкиваются разные культуры, личности, склады мышления, эпохи, литературы, уровни развития, традиции и установки.

Определение понятия «перевод» сфокусировано, прежде всего, на одном из первостепенных требований к переводу - передавать содержание оригинала. Адекватный перевод возможен только при адекватном восприятии того или иного высказывания. Основой такого восприятия является контекст.

О.С. Ахманова в «Словаре лингвистических терминов» дает следующее определение: «Контекст -- 1) Лингвистическое окружение данной языковой единицы; условия, особенности употребления данного элемента в речи. 2) Законченный в смысловом отношении отрезок письменной речи, позволяющий установить значение входящего в него слова или фразы» (Ахманова 1966: 199). З.Г. Прошина в своей работе «Theory of Translation» определяет контекст как «текст, который находится перед определенным словом или выражением и следует сразу после него, помогая объяснить его значение» (Proshina 2008: 142). Н.Н. Амосова также пишет в своих работах о контексте, определяя его как «словесное окружение, в котором употребляется слово» (Амосова 1955: 10). По нашему мнению, определение О.А. Ахмановой является более полным, так как оно применимо не только к слову, но и к любой другой языковой единице. Поэтому именно его мы возьмем в данной работе за основу и будем опираться на него в дальнейшем.

Н.Н. Амосова, определяя слово как единицу словарного состава языка, пишет, что в связной речи в процессе языкового общения слова выступают в окружении других слов. Поэтому лингвист подчеркивает следующую важнейшую функцию контекста: «Контекст конкретизирует и уточняет значение слова. Именно в контексте слово выявляет свое значение и свои оттенки значения» (Амосова 1955: 10). Действительно, значение слова может изменяться в соответствии с контекстом, который также способен придавать слову новые значения и новые оттенки значения. То есть, можно говорить о том, что значение слова определяется и обуславливается контекстом. Как пишет Г.В. Колшанский, «контекст не рождает сам какого-либо значения языковой единицы; он лишь реализует... значение соответствующей языковой единицы» (Колшанский 1980: 33).

Согласно большинству лингвистов, контекст дает возможность слову проявить свои скрытые потенциальные возможности. В практике переводческой деятельности контекст, безусловно, - одно из центральных понятий, так как он играет решающую роль и в процессе восприятия текста на ИЯ, и в процессе передачи содержания текста на ПЯ. При первичном восприятии текста контекст является тем необходимым окружением слова или любой другой единицы перевода, в котором она реализует свое конкретное значение. Прежде всего сказанное относится к полисемантическим единицам языка, которым при восприятии текста приписывается то или иное значение на основе анализа окружения определенного объема.

Для того, чтобы передать содержание текста на одном языке средствами другого языка, переводчик обращается к переводческим соответствиям того или иного слова. Однако использование определенных переводческих соответствий всегда предполагает учет того контекста, в котором употреблены переводимые единицы оригинала. В.Н. Комиссаров определяет понятие соответствия и переводческого соответствия следующим образом: «Соответствия - это единицы ПЯ, близкие по значению единицам ИЯ. Единица ПЯ, регулярно используемая для перевода данной единицы ИЯ, называется переводческим соответствием этой последней» (Комиссаров 1990: 135). Поэтому прежде чем переводить ту или иную единицу ИЯ, необходимо установить, в каком значении выступает в оригинале данная единица, что и помогает определить контекст.

Н.Н. Амосова пишет, что при переносе названия с одного предмета на другой прежнее значение вовсе не всегда утрачивается. «Наоборот, в английском языке чаще всего мы встречаемся со случаями многократного переноса названия с предмета на предмет при сохранении всех или хотя бы некоторых более ранних значений данного слова» (Амосова 1955: 20). Подобное накопление различных значений в слове приводит к многозначности, или полисемии, слова. Полисемию или многозначность лингвист определяет как наличие в слове двух или нескольких значений.

Полисемия является характерной особенностью английского языка. В многозначном слове, как правило, есть основное, или стержневое, значение и второстепенные значения. Слово вне контекста обычно осмысляется в его основном значении. Однако второстепенные значения выступают главным образом в контексте. Именно контекст конкретизирует значение слова и показывает, в каком из своих значений оно употреблено. Отсюда и возникло такое понятие как «контекстуальный» - «определяемый контекстом, зависящий от контекста» (Ахманова 1966: 200).

Понимание значения слова или любой другой языковой единицы в контексте дает возможность отыскать ему в ПЯ постоянное соответствие или ряд вариантных соответствий, из которых нужно будет сделать выбор при переводе. Сопоставление потенциальных значений совместно употребленных языковых единиц позволяет определить то значение, в котором каждая из них используется в данном высказывании. В процессе передачи текста на ПЯ анализ контекста позволяет переводчику выбрать наиболее адекватный вариант, подобрать максимально уместный прием перевода, особенно в тех случаях, когда в ПЯ отсутствует эквивалентная единица.

В литературе можно найти множество типологий и классификаций контекста в зависимости от целей каждого исследователя (Амосова 1968, Колшанский 1980, Ахманова Гюббенет 1977, Елисеева 2005, Бархударов 1975, Комиссаров 1990). Так, выделяют узкий (микроконтекст) и широкий (макроконтекст).

Под узким контекстом подразумевается ближайшее окружение слова или любой другой единицы перевода; словосочетание, а также предложение, членом которых является единица перевода. Г.В. Колшанский определяет микроконтекст как контекстные признаки, лежащие в рамках одного предложения (Колшанский 1980: 76). Л.С. Бархударов также выделяет узкий контекст, определяя его как контекст предложения, то есть лингвистические единицы, составляющие окружение данной единицы в пределах предложения (Бархударов 1975: 169). Непосредственное окружение слова является непременным условием для реализации его конкретного значения. Следовательно, микроконтекст играет решающую роль при восприятии каждого предложения и текста в целом.

Микроконтексту, или узкому контексту, противопоставлен макроконтекст, или широкий контекст, который включает в себя более крупный фрагмент текста. По словам Г.В. Колшанского, макроконтекст заключается в контекстных признаках, лежащих в рамках абзаца (Колшанский 1980: 77). Следовательно, широкий контекст выходит за рамки предложения; это - текстовой контекст, то есть совокупность языковых единиц, окружающих данную единицу в пределах, лежащих вне данного предложения, в смежных с ним предложениях. Однако под широким контекстом иногда принято считать не только несколько предложений или абзацев, но и текст в целом. Л.С. Бархударов отмечает, что точные рамки макроконтекста указать нельзя - это может быть контекст группы предложений, абзаца, главы или даже всего произведения, например, рассказа или романа (Бархударов 1975: 169). Поэтому только широкий контекст дает возможность переводить заглавия статей, названия литературных произведений.

Нидерландский лингвист Тен ван Дейк также рассматривает микро- и макроконтекст, называя их контекстуальными моделями («context models»). По его словам, эти модели контролируют процесс языкового общения в зависимости от коммуникативной ситуации (Teun van Dijk 1977: 7). Разграничивал микро- и макроконтекст и Мишель Риффатер, подчеркивая роль текстового окружения, которое позволяет адекватно интерпретировать текст. Однако лингвист в своих работах в первую очередь пишет о стилистической значимости контекста (Riffaterre 1960: 207-208).

Свойства узкого и широкого контекста в процессе восприятия текста различны. Микроконтекст играет определяющую роль при первичном восприятии текста, при усвоении смысла каждого его предложения, в то время как макроконтекст служит для коррекции первичного восприятия в перспективе целого текста, то есть на основе ситуации текста, его образной системы и жанровых свойств.

Кроме того, принято различать лингвистический и экстралингвистический контекст. Под лингвистическим контекстом понимается языковое окружение, в котором употребляется та или иная единица языка в тексте. Н.Н. Амосова в своих работах рассматривает следующие типы лингвистического контекста: лексический (первой и второй степени - «lexical context of the first and the second degree»), синтаксический («syntactical context») и лексико-синтаксический («lexico-syntactical context»). Лексический контекст первой степени, по Н.Н. Амосовой, - это такой тип контекста, элементы которого синтаксически расположены в непосредственной близости друг к другу (Amosova 1968: 36). Лексический контекст второй степени подразумевает непрямую синтаксическую связь между элементами, хотя они находятся в пределах одного предложения (там же: 42). Под синтаксическим контекстом лингвист имеет в виду такой тип контекста, в котором значение слова определяется не лексическими характеристиками, а особенностями структуры высказывания, в котором это слово употреблено (там же: 49). Синтаксический контекст зачастую помогает также правильно определить частеречное значение слова, что особенно актуально для английского языка, в котором часто встречается такое явление, как грамматическая омонимия. Верное определение части речи того или иного слова в ИЯ позволяет соответствующим образом передать его в ПЯ.

В.В. Елисеева делит лингвистические типы контекста на лексический, грамматический и смешанный (лексико-грамматический) контекст. Согласно В.В. Елисеевой, при лексическом типе важно лексическое значение слов-индикаторов, под влиянием которых и происходит выбор семантически связанной с ними части значения ядра. Грамматический контекст возникает тогда, когда в роли индикатора выступает какая-либо грамматическая функция. Однако чаще всего для верного выбора части объема значения многозначного слова используется смешанный (лексико-грамматический) тип контекста, где важно и лексическое значение, и грамматическое оформление индикаторов (Елисеева 2005: 29-30).

О лингвистическом контексте говорит в своих работах и Г.В. Колшанский: «В связи с тем, что коммуникация происходит в дискретных текстовых единицах и это является изначальным свойством языковой коммуникации, вполне логично предполагать, что место каждого отдельного языкового элемента, имеющего относительно номинативную самостоятельность (слово, словосочетание), должно определяться прежде всего тем окружением, в котором оно встречается в речевой цепи» (Колшанский 1980: 39).

Наряду с этим нередко имеют место случаи, когда даже максимально широкий контекст не содержит в себе никаких указаний относительно того, в каком именно значении употребляется в данном случае та или иная единица и, стало быть, какой эквивалент должен быть выбран при переводе. В таком случае переводчику приходится иметь дело с экстралингвистическим (внелингвистическим контекстом).

Г.В. Колшанский обращает внимание на то, что значение слова или высказывания основывается не только на некоторой внутренней структуре, но и определяется всеми условиями коммуникативного процесса (Колшанский 1980: 35). Эти «внешние» условия и представляют собой экстралингвистический контекст, то есть, значение реализуется за счет чего-то, находящегося за пределами текста. Сюда относится обстановка, время и место, к которому относится высказывание, а также любые факты реальной действительности, знание которых помогает рецептору (и переводчику) правильно интерпретировать значения языковых единиц в высказывании.

В.В. Елисеева также упоминает экстралингвистический контекст: «В тех случаях, когда в качестве индикатора выступает не материальный отрезок речи, а условия, в которых происходит речевой акт, мы имеем дело с речевой ситуацией или экстралингвистическим, «неязыковым» контекстом. Формы речевой ситуации разнообразны. Одна из наиболее распространенных -- так называемая «жизненная ситуация», то есть внеязыковые обстоятельства, в которых употреблено многозначное слово» (Елисеева 2005: 30-31).

В статье Н.Э. Энквиста «Параметры контекста» обстановка и время являются характеристиками экстратекстового контекста. Сюда же он относит литературный жанр, взаимоотношения между говорящим/пишущим, читающим/слушающим и др. (Enkvist 1973: 261-262).

Таким образом, контекст определяет выбор того или иного соответствия при переводе или отказ от использования известных соответствий и необходимость поиска иных способов перевода. Уяснение значения слова в контексте дает возможность отыскать ему в ПЯ постоянное соответствие или ряд вариантных соответствий, из которых нужно будет сделать выбор при переводе. Без учета контекста правильное понимание речевого произведения и, следовательно, его перевод невозможны.

Существует еще одно деление типов контекста на горизонтальный и вертикальный контекст. В данной работе именно эти типы рассматриваются более подробно, так как, на наш взгляд, исследование данного деления типов контекста позволяет более полно охарактеризовать само понятие контекста и отчетливо показать его влияние на адекватность перевода. В понятие горизонтального и вертикального контекста входит как лингвистическое окружение единицы языка, которое непосредственно оказывает влияние на значение этой единицы и позволяет верно ее интерпретировать, так и экстралингвистические факторы, которые также влияют на контекстную единицу. Таким образом, анализ перевода с учетом горизонтального и вертикального контекста позволяет более точно оценить его адекватность.

1.1.1 Понятие горизонтального контекста

По словам В.В. Елисеевой и И.Б. Проценко, «одним из первых требований к грамотной передаче текста является умение переводчика распознавать контекстные значения единиц перевода» (Елисеева, Проценко 1998: 22). Для этого переводчик должен в первую очередь учитывать горизонтальный контекст.

Во-первых, горизонтальный контекст подразумевает собой ближайшее окружение той или иной языковой единицы в предложении. О.С. Ахманова и И.В. Гюббенет определяют горизонтальный контекст как «лингвистическое окружение данной языковой единицы... и вообще законченный в смысловом отношении отрезок письменной речи, позволяющий установить значение входящего в него слова или фразы» (Ахманова, Гюббенет 1977: 47). Данное окружение предвосхищает восприятие значения данной единицы, активизирует языковую догадку, предназначено для разграничения значений многозначного слова, что играет важную роль при первичном восприятии отрывка текста. Кроме того, при наличии эллиптических конструкций именно горизонтальный контекст выступает основой для понимания и реконструкции опущенных элементов.

Во-вторых, к горизонтальному контексту относят также и смысловые отношения, которые формирует речевое произведение. Поэтому в случае, когда ближайшее окружение языковой единицы не разрешает всех вариантов интерпретации, а также коррекции первичного восприятия, горизонтальный контекст позволяет адекватно воспринимать данную языковую единицу.

В.В. Елисеева и И.Б. Проценко в своей работе «Друзья с Эмеральдских островов», или еще о подготовке переводчиков» указывают на то, к каким переводческим ошибкам может привести неправильное понимание горизонтального контекста. Сюда относятся так называемые «ложные друзья переводчика», распознать которые можно при помощи языкового окружения того или иного слова. Кроме того, в качестве распространенной ошибки, связанной с горизонтальным контекстом, упоминается ложное уподобление, в частности, искажение имен собственных и топонимов. Именно поэтому, по мнению указанных исследователей, «необходима глубокая и всесторонняя профессиональная подготовка переводчика-филолога, способного адекватно передать авторский текст, сохранив не только смысловую сторону, но и литературную ценность оригинала» (Елисеева, Проценко 1998: 24).

Таким образом, горизонтальный контекст невозможно не учитывать при переводе того или иного речевого произведения. Далеко не всегда словарь может предложить переводчику тот единственно подходящий эквивалент, который будет наиболее полно передавать смысл языковой единицы ИЯ. Как правило, семантическая структура той или иной языковой единицы, то есть объем всех ее значений, не исчерпывает всех заложенных в ней смысловых возможностей. Именно горизонтальный контекст позволяет определенным значениям и оттенкам языковой единицы реализоваться в полной мере.

1.1.2 Понятие вертикального контекста

«Вертикальный контекст» является понятием, появившимся в филологической науке относительно недавно. Изучение вертикального контекста как нового направления филологического исследования началось в 70-х годах 20 века. Под вертикальным контекстом принято считать историко-филологический контекст литературного произведения, информацию общекультурного плана, наличие которой автор произведения предполагает у своего читателя. М.Ю. Прохорова в своей статье «К вопросу о прагмалингвистике филологического вертикального контекста» определяет вертикальный контекст как «те части произведения словесно-художественного творчества, которые содержат ссылки (или «аллюзии») на другие произведения художественной литературы, принадлежащие перу большей частью классиков данной литературной традиции» (Прохорова 1999: 91).

В статье О.С. Ахмановой и И.В. Гюббенет «Вертикальный контекст как филологическая проблема» вертикальный контекст определяется как «историко-филологическая информация, объективно заложенная в литературном произведении» (Ахманова, Гюббенет 1977: 49). В.С. Виноградов в своих работах дает более развернутое определение данному понятию: «Имплицитные сведения содержатся в так называемом вертикальном контексте, под которым понимается не явно выраженная историко-филологическая информация, содержащаяся в тексте. Обычными категориями вертикального контекста являются аллюзии, символы, реалии, идиоматика, цитаты и т. п.» (Виноградов 2001: 40).

По мнению В.С. Виноградова, вертикальный контекст может заключать, во-первых, ту скрытую информацию, которая обусловлена самим языком и независимую от намерений отправителя текста. Подобное происходит со словами-реалиями, фразеологией и различной идиоматикой. Эти языковые единицы по природе своей связаны с тем, что мы называем фоновой информацией. Во-вторых, вертикальный контекст может целиком зависеть от воли отправителя речи, формирующего текст таким образом, чтобы в нем содержался намек на какой-либо языковой, литературный, социальный и т. п. факт, отсылка ко вторичному тексту и вторичной ситуации. Характерным приемом реализации подобного вертикального контекста является аллюзия (Виноградов 2001: 41-42).

И.В. Гюббенет, развивая понятие вертикального контекста, выделяет главные его категории: 1) реалии, 2) идиоматика, 3) цитаты и аллюзии, на основе которых принято разграничивать собственно филологическую и социально-историческую разновидности вертикального контекста. Под филологической разновидностью следует понимать те части произведения словесно-художественного творчества, которые содержат отсылки к другим произведениям художественной литературы. Социально-исторический вертикальный контекст, по мнению Л.В. Болдыревой, - «часть историко-филологической «информации», объективно заложенной в произведении и раскрывающей перед читателем картину внешнего мира, определенного среза действительности во всем многообразии ее проявлений» (Болдырева 1988: 12).

По словам С.В. Чечель, поскольку в области человеческого общения главной единицей коммуникации является текст, необходимо научиться находить в нем те знаки, которые приводят к пониманию некоторого общего концептуального смысла, в значительной степени культурно обусловленного значениями языковых единиц. В плане проблемы «язык и культура» разрабатывается метод встречного паритетного описания культуры через факты ее отражения в языке и интерпретации самих языковых фактов через глубинный, внеязыковой, культурный вертикальный контекст (Чечель 2012: 18).

М.Ю. Прохорова пишет, что вертикальный контекст позволяет проводить разграничение между собственно авторской речью и теми частями текста, которые ему не принадлежат, но содержат ссылки на тот или иной филологический факт. Однако сейчас это становится особенно трудным, поскольку цитаты редко вводятся в заимствующий текст в полном, недеформированном виде и даются в кавычках. В подавляющем большинстве случаев переводчик имеет дело с деформированными цитатами без кавычек. Кроме того, многие из них перестали функционировать как цитаты в полном смысле этого слова, так как они фактически полностью утратили связь со своим источником и в современном английском языке превратились в идиоматические выражения. Другими словами, они превратились в своеобразные фигуры речи аллюзивного характера, используемые автором заимствующего текста как особый стилистический прием (Прохорова 1999: 91-92).

Понятие вертикального контекста следует отличать от коррелирующего с ним понятия «фоновое знание». В «Словаре лингвистических терминов» О.С. Ахмановой дается следующее определение: «Фоновое знание - обоюдное знание реалий говорящим и слушающим, являющееся основой языкового общения» (Ахманова 1966: 498). В книге Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова «Язык и культура» авторы определяют фоновые знания как «общие для участников коммуникативного акта знания» (Верещагин, Костомаров 1973: 126). Другими словами, это та общая для коммуникантов информация, обеспечивающая взаимопонимание при общении.

По словам О.С. Ахмановой и И.В. Гюббенет, фоновое знание представляет собой всю «совокупность сведений культурно- и материально-исторического, географического и прагматического характера, которые предполагаются у носителей данного языка» (Ахманова, Гюббенет 1977: 49). Таким образом, данное понятие принадлежит страноведению, в то время как вертикальный контекст -- часть филологической науки. Тем не менее, эти два понятия взаимосвязаны.

Таким образом, вертикальный контекст играет значительную роль в восприятии определенного произведения и его переводе на другой язык. Как утверждают В.В. Елисеева и И.Б. Проценко, при подготовке переводчиков не следует ограничиваться отработкой грамматических конструкций и вокабулярных списков, в том числе и идиоматических выражений только в регистрах разговорного или делового языка. Необходима подготовка переводчика-филолога, обладающего широкими знаниями в разных областях культуры (Елисеева, Проценко 1998: 24). По словам М.Ю. Прохоровой, «студенты филологического профиля, читающие английскую литературу в оригинале, очень часто испытывают большие затруднения, значительном числе случаев, они вообще не в состоянии обнаружить цитаты и аллюзии в тексте литературного произведения» (Прохорова 1999: 91). Поэтому следует еще раз подчеркнуть важность разработанного в лингвистике понятия вертикального контекста, правильная интерпретация которого способствует адекватной передаче авторского текста.

1.2 Понятие адекватности перевода

Какими бы противоречивыми ни были требования, предъявляемые к переводу, нельзя не признать, что перевод является целенаправленной деятельностью, отвечающей определенным оценочным критериям. Так, А.Д. Швейцер пишет, что одним из требований, издавна выдвигаемых теорией и практикой переводческой деятельности, является требование эквивалентности текстов -- исходного и конечного. Эквивалентности придавалось решающее значение в теоретическом описании перевода и выявлении его сущности (Швейцер 1988: 76).

Термины «эквивалентность» и «адекватность» издавна используются в переводоведческой литературе. В ряде случаев термин «адекватность» трактуется как взаимозаменяемый с термином «эквивалентность», как, например, у Дж. Кэтфорда, определяющего переводческую эквивалентность (translation equivalence) как адекватность перевода (Catford 1965: 31). В то же время другие ученые, в частности, В.Н. Комиссаров, рассматривают эквивалентный и адекватный перевод как неидентичные, хотя и тесно взаимосвязанные понятия (Комиссаров 2011: 120).

Термин «эквивалентность» понимается В.Н. Комиссаровым как смысловая общность приравниваемых друг к другу единиц языка и речи. Термин «адекватный перевод», по его мнению, имеет более широкий смысл и используется как синоним «хорошего» перевода, то есть перевода, который обеспечивает необходимую полноту межъязыковой коммуникации в конкретных условиях (Комиссаров 1990: 234). Несомненно, понятия «эквивалентность» и «адекватность» не могут рассматриваться как равнозначные, однако эквивалентность является неотъемлемой частью адекватного перевода.

Чарльз Тэйбер и Юджин Найда дают следующее определение перевода: «Перевод заключается в воспроизведении на языке рецептора самого ближайшего естественного эквивалента оригинального сообщения, причем в первую очередь это касается передачи содержания, а во вторую -- стиля оригинала» (Taber, Nida 2003: 12). Действительно, по нашему мнению, эквивалентность содержания оригинала и перевода выступает в качестве основы их коммуникативной равноценности, предполагаемое наличие которой делает данный текст переводом. Она означает необходимость возможно большей общности содержания оригинала и перевода, но лишь в пределах, совместимых с другими нормативными требованиями, обеспечивающими адекватность перевода. По словам В.Н. Комиссарова, в каждом конкретном случае тип эквивалентности определяется как соотношением единиц ИЯ и ПЯ, так и учетом прагматических факторов, воздействующих на акт перевода (Комиссаров 1990: 229). Осуществление прагматического воздействия, бесспорно, является важнейшей составляющей межъязыковой коммуникации. В этом случае подразумевается, что получатель информации принадлежит к иной языковой культуре, поэтому необходимо соблюдать адекватность перевода на уровне не только семантической, но и прагматической эквивалентности.

Л.С. Бархударов рассматривает перевод как процесс преобразования речевого произведения на одном языке в речевое произведение на другом языке при сохранении неизменного плана содержания, то есть значения. Однако автор подчеркивает, что о «сохранении неизменного плана содержания» можно говорить только в относительном, но не в абсолютном смысле: «При межъязыковом преобразовании (как и при всяком другом виде преобразований) неизбежны потери, то есть имеет место неполная передача значений, выражаемых текстом подлинника. Стало быть, текст перевода никогда не может быть полным и абсолютным эквивалентом текста подлинника; задача переводчика заключается в том, чтобы сделать эту эквивалентность как можно более полной, то есть добиваться сведения потерь до минимума, но требовать «стопроцентного» совпадения значений, выражаемых в тексте подлинника и тексте перевода, было бы абсолютно нереальным» (Бархударов 1975: 11). Следовательно, полностью эквивалентный перевод не может быть адекватным.

Л.С. Бархударов приходит к следующему выводу: учитывая, что существуют различные типы значений, переводчику необходимо установить, какие из них пользуются преимуществом при передаче в процессе перевода, а какими можно «жертвовать» с тем, чтобы семантические потери при переводе были минимальными (Бархударов 1975: 12). Это и является главной задачей переводчика и определяет понятие адекватного перевода.

Смысловая эквивалентность текстов на ИЯ и на ПЯ и в этом случае устанавливается не на уровне отдельных слов или даже предложений, а на уровне всего текста в целом. Семантические расхождения между языками не могут служить непреодолимым препятствием для перевода в силу того обстоятельства, что перевод имеет дело не с языками как абстрактными системами, а с конкретными речевыми произведениями (текстами), в пределах которых осуществляется сложное переплетение и взаимодействие качественно разнородных языковых средств, являющихся выразителями значений - слов, грамматических форм, синтаксических средств и пр., которые в своей совокупности передают ту или иную семантическую информацию. Поэтому, по словам Ч. Тэйбера и Ю. Найды, переводчик не должен добиваться полной идентичности текстов на ИЯ и ПЯ и пытаться сохранить форму оригинала, а стремиться к семантической эквивалентности, иначе перевод не будет иметь смысла (Taber, Nida 2003: 12). Кроме того, внутри текста перевода не только допустимы, но часто и просто неизбежны многочисленные перегруппировки, перестановки и перераспределения отдельных смысловых элементов. В этом случае речь идет о переводческих трансформациях, или лексико-грамматических преобразованиях, которые вполне оправданы, так как для достижения адекватности перевода нужно стремиться к семантической эквивалентности не между отдельными элементами оригинала и перевода, а между этими текстами в целом.

По словам В.В. Виноградова, в процессе перевода в оригинальном тексте вычленяются все элементарные содержательные единицы и их компоненты и им подбираются в языке перевода равнозначные или сходные по содержанию единицы. Таким образом, перевод сводится к анализу содержательных компонентов исходного текста и синтезу смысла в материале языка перевода. Обычное содержание любой речевой единицы рассматривается как единство, состоящее из набора элементарных смысловых, стилистических, стилевых и т. п. характеристик, которому подбирается соответствие в языке перевода. При такой трактовке процесс перевода осуществляется не столько на уровне слов и предложений, сколько на уровне элементарных содержательных компонентов. Чем выше степень совпадения таких элементарных смыслов в языке оригинала и перевода, тем адекватнее перевод (Виноградов 2001: 27).

Исходя из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что понятие адекватного перевода включает в себя не только эквивалентное соответствие между двумя языками. По нашему мнению, переводчику также необходимо учитывать специфику как ИЯ, так и ПЯ, и на основе этого выполнять перевод. Различия между русским и английским языками встречаются на разных языковых уровнях, следовательно, процесс перевода подразумевает не только передачу содержания оригинала, но и своеобразную «адаптацию» к языку перевода, которая необходима для создания адекватного перевода и обеспечения правильного восприятия носителями ПЯ.

1.3 Зависимость между адекватным переводом и контекстом

Эквивалентное соответствие исходного текста и перевода и обеспечение адекватности последнего -- первостепенные задачи переводчика. Однако выбор того или иного эквивалента, разумеется, будет зависеть от языкового окружения определенной единицы, иными словами, от контекста. Горизонтальный контекст позволяет подобрать необходимый эквивалент в ПЯ с учетом непосредственно ближайшего окружения единицы в ИЯ для передачи эксплицитного, явно выраженного смысла, который передается автором исходного текста и должен быть понят получателем.

Наряду с эксплицитным смыслом существует имплицитный, скрытый смысл, передача которого также необходима в адекватном переводе. Именно имплицитный смысл раскрывается при помощи вертикального контекста.

Неверное понимание того или иного типа контекста переводчиком может привести к возникновению переводческих ошибок различных категорий. Причем одни ошибки будут связаны с неправильной трактовкой именно горизонтального контекста, а другие -- вертикального.

Многие лингвисты предлагали свои классификации переводческих ошибок. Рассмотрим более подробно классификацию Н.К. Гарбовского, которая включает в себя семь различных типов ошибок (Гарбовский 2004: 216):

1. Ошибки, обусловленные непониманием смыслов исходного текста;

2. Ошибки понимания на уровне «знак -- понятие»;

3. Ошибки понимания на уровне «знак -- сложное понятие»;

4. Ошибки понимания на уровне «знак -- суждение»;

5. Ошибки понимания предметной ситуации;

6. Переводческие ошибки на этапе перевыражения системы смыслов;

7. Стилистические ошибки.

Данная классификация включает в себя в основном те категории ошибок, которые можно отнести к горизонтальному контексту. Н.К. Гарбовский значительное внимание уделяет здесь эквивалентному соответствию оригинала и перевода, что, несомненно, имеет немаловажное значение. Однако ошибки вертикального контекста, которые также необходимо учитывать, невозможно полностью рассмотреть в соответствии с данной классификацией, поэтому для анализа ошибок, связанных с горизонтальным и вертикальным контекстом, она является недостаточно полной.

Л.К. Латышев в работе «Технология перевода» предложил другую классификацию переводческих ошибок (Латышев 2005: 234-238). В нее входят следующие категории:

1. Ошибки в трансляции (функционально не мотивированные отклонения от содержания оригинала);

2. Искажения;

3. Неточности;

4. Неясности;

5. Ошибки в адаптации.

Последняя категория в свою очередь подразделяется на лексические, грамматические, стилистические, орфографические и пунктуационные ошибки.

Данная классификация в значительной мере раскрывает возможные переводческие ошибки, при допущении которых текст перевода будет считаться неадекватным. Тем не менее, по нашему мнению, данная классификация также не рассматривает отдельно ошибки, связанные с неверным пониманием вертикального контекста, что немаловажно учитывать при переводе. Кроме того, классификация Л.К. Латышева включает в себя такие категории ошибок (в частности, орфографические и пунктуационные ошибки), которые никак не связаны с контекстом; их наличие или отсутствие зависит от знания переводчиком родного языка.

Еще одна, более полная классификация ошибок, была предложена Д.М. Бузаджи, В.В. Гусевым, В.К. Ланчиковым и Д.В. Псурцевым (Бузаджи, Гусев, Ланчиков, Псурцев, 2009: 34-109). Она основана на принципах разделения переводческих ошибок по основным группам в соответствии с тем уровнем языка, к которому относится явление, при переводе которого ошибка допущена. Классификация включает в себя четыре группы ошибок по степени серьезности, или «веса», а также имеет более дробные деления внутри групп на категории и подкатегории. Так, ошибки первой группы включают в себя две категории (искажения и неточности), которые в свою очередь подразделяются на ошибки, связанные с опущением, добавлением и заменой информации. Ко второй группе ошибок (менее серьезных) относятся нарушения в передаче функционально-стилевых или жанровых особенностей текста оригинала, калькирование и нарушения узуса переводящего языка. В рамках третьей группы ошибок выделяются ошибки, связанные с ослаблением или усилением экспрессии оригинала, и ошибки, связанные с неточной передачей авторской оценки. Наконец, к четвертой группе ошибок («вес» которых, по мнению составителей, является наименьшим) относятся ошибки, связанные с неверной передачей в переводе имен собственных, очевидными нарушениями стилистических норм переводящего языка, нарушениями при передаче специфических видов цифровых данных, а также нарушениями требований оформления, предъявляемых в переводящем языке к данному типу текстов.

Стоит отметить, что вышеизложенная классификация очень подробна и рассматривает множество переводческих ошибок. Однако, если говорить о горизонтальном и вертикальном контексте, нельзя брать данную классификацию за основу при анализе ошибок, обусловленных неправильным пониманием этих типов контекста. Во-первых, классификация, как и остальные вышеупомянутые, не включает в себя ошибки вертикального контекста, тогда как верная передача аллюзий, цитат, отсылок и других категорий вертикального контекста на ПЯ имеет существенное значение для обеспечения адекватности перевода. Во-вторых, некоторые ошибки горизонтального контекста, такие как неверная передача имен собственных, включена в данном случае в категорию ошибок наименьшей важности. По-нашему мнению, подобные ошибки имеют намного больший «вес» при переводе. В-третьих, классификация Д.М. Бузаджи, В.В. Гусева, В.К. Ланчикова и Д.В. Псурцева включает в себя такие категории ошибок, допущение которых не связано с неверной трактовкой контекста. Например, ничем немотивированное опущение или добавление информации говорит о недостатке профессиональной компетенции переводчика. Как отмечают А.П. Чужакин и П.Р. Палажченко, одно из правил, которому должен следовать переводчик - «по возможности, не добавлять от себя», а также «воздерживаться от лишних комментариев», так как именно переводчик «несет полную ответственность за адекватность сведений, проходящих через него» (Чужакин, Палажченко 1999: 13-14). Кроме того, мы считаем немаловажным то, что ошибки горизонтального контекста следует конкретизировать, выделяя более узкие категории.

Так как горизонтальный контекст -- это непосредственное окружение данной языковой единицы, то, по нашему мнению, среди переводческих ошибок, обусловленных неверным пониманием горизонтального контекста, следует выделить:

1. Неправильный выбор эквивалента в ПЯ при переводе полисемантического слова в ИЯ

Слово в процессе развития языка, как правило, может приобретать новые значения. Подобное наличие в слове двух или нескольких значений называется полисемией или многозначностью слова. По словам И.В. Арнольд, в самой природе слова, заключающего всегда обобщение не одного, а нескольких признаков предмета или явления, заложена неизбежность многозначности. Лингвист пишет о том, что «многозначность... получила в английской лексике даже большее развитие, чем в русской вследствие обилия в ней односложных корневых слов» (Арнольд 1959: 55-56). Так, например, глагол «to call» можно перевести на русский язык не только как «призывать», но и как «окликнуть», «кричать», «звонить» и т.д. Подобных слов в английском языке очень много, однако многозначность слова не мешает людям понимать друг друга, потому что контекст позволяет снимать полисемию и придавать слову точное значение. Именно поэтому переводчик обязательно должен учитывать словесное окружение, в котором употребляется полисемантическое слово, а именно, горизонтальный контекст. Пренебрежение контекстом, несомненно, приведет к неточности или искажению смысла всего высказывания, а значит, перевод потеряет семантическую эквивалентность оригинальному тексту. В таком случае текст перевода нельзя будет признать адекватным.

2. Ошибки при переводе «ложных друзей переводчика»

К одной из трудностей перевода относятся так называемые «ложные друзья переводчика», или межъязыковые паронимы. Согласно термину, «ложные друзья переводчика» -- слова из двух языков, которые имеют схожее написание или звучание, но различаются по смыслу. Примером таких слов являются «complexion» в английском и «комплекция» в русском языке (правильный перевод - «цвет лица»), «magazine» и «магазин» («журнал») и т.д. В связи с этим при переводе таких слов могут происходить ложные отождествления, которые приводят к неадекватности текста на ПЯ. Чтобы избежать подобных ошибок, переводчик обязан учитывать горизонтальный контекст.

3. Ошибки, связанные с калькированием оригинала

Прием калькирования заключается в замене слов или других единиц перевода их прямыми лексическими соответствиями в ПЯ. Чаще всего это относится к безэквивалентной лексике. Так, «grand jury» переводится как «большое жюри», а «кандидат наук» как «candidate of science». Тем не менее, иногда переводчики злоупотребляют данным приемом, используя калькирование даже в тех случаях, где это неуместно и где понятие на ИЯ имеет определенный эквивалент в ПЯ. В таких случаях, по словам Л.С. Бархударова, калькирование не раскрывает для читателя значение переводимого слова или словосочетания (Бархударов 1975: 99). Горизонтальный контекст позволит переводчику избежать механического пословного перевода слов и верно передать смысл путем подбора соответствующего эквивалента в ПЯ.

4. Ошибки, связанные с неуместным использованием транслитерации

Транслитерация как переводческий прием часто применяется на практике, поэтому нельзя отрицать использование подобного способа перевода. Именно с помощью транслитерации переводят имена собственные и топонимы. В данную группу нам представляется верным включить ошибки, связанные с неуместным применением транслитерации при переводе слов, которые имеют соответствующие переводческие соответствия в ПЯ. В этом случае текст перевода теряет полную смысловую ясность и становится непонятным для читателей. А это в свою очередь подразумевает невыполнение одного из требований, предъявляемых к переводу -- донести до читателя смысл оригинала и сделать его максимально понятным. Переводчик должен «адаптировать» текст к языку перевода, что является необходимым условиям для создания адекватного перевода.

5. Допущение неточностей и искажений при переводе путем неуместного использования переводческих трансформаций (генерализация/конкретизация, эмфатизация/нейтрализация)

Приемы генерализации, конкретизации, эмфатизации и нейтрализации относятся к лексико-семантическим трансформациям, которые иногда не только допустимы, но и необходимы при переводе. Поэтому к данной группе нужно отнести ошибки именно неуместного использования этих приемов. Ничем неоправданное их употребление может привести к неточностям в переводе, и текст перевода не будет эквивалентен оригиналу на всех уровнях.

6. Искажения в передаче прецизионной информации

Имена собственные и топонимы, как правило, при переводе транслитерируются. Поэтому сюда нужно отнести ошибки, связанные с неправильной транслитерацией. Они могут быть допущены в связи с невнимательностью переводчика или невысоким уровнем владения ИЯ.

Вертикальный контекст выходит за рамки текста. Поэтому нам представляется верным отнести к ошибкам, обусловленным неправильным пониманием вертикального контекста, следующие категории:

1. Ошибки в переводе названий фильмов и литературных произведений

Перевод текста, в котором есть отсылки к различным фильмам и литературным произведениям, требуют от переводчика широких знаний. В таком случае процесс перевода явно выходит за рамки текста, то есть, речь идет уже о вертикальном контексте. Однако, если переводчик не обладает какими-либо знаниями, необходимыми для перевода того или иного названия произведения, он обязан обратиться к определенным источникам и найти необходимую информацию. При неправильном переводе даже названий произведений, на которые в оригинальном тексте присутствует всего лишь отсылка, текст перевода теряет имплицитный смысл, вложенный в него автором произведения. Также это свидетельствует о пренебрежительности и непрофессионализме переводчика.

2. Ошибки в переводческом комментарии

По нашему мнению, эти ошибки являются одними из самых серьезных среди ошибок вертикального контекста. В настоящее время переводчик имеет в своем распоряжении огромное количество ресурсов, которые позволяют ему проверять информацию. Переводческий комментарий направлен на то, чтобы разъяснить читателю ПЯ некоторые неясности, которые могут возникнуть при чтении текста перевода. Комментарий переводчика, содержащий ложную информацию, может ввести читателя в заблуждение и произвести совершено другое впечатление, отличное от того, которое изначально намеревался произвести автор произведения. Таким образом, перевод теряет смысловое соответствие оригиналу, только не на непосредственно семантическом уровне, а на уровне имплицитного смысла. Такой перевод никак не может считаться адекватным.

3. Ошибки в переводе топонимов

Как уже было сказано выше, переводчик имеет множество способов проверить информацию и найти соответствующие переводческие эквиваленты. Однако иногда этим пренебрегают, особенно при переводе топонимов, так как зачастую при переводе географических названий используется транслитерация. К этой группе ошибок, по нашему мнению, нужно отнести ошибки неуместной транслитерации при наличии в ПЯ определенного эквивалента. Причиной возникновения таких ошибок может стать недостаток фоновых знаний переводчика. Тем не менее, это не может оправдать допущения подобных ошибок, так как текст перевода не будет в полной мере отвечать требованию адекватности.

4. Ошибки в переводе названий торговых марок и организаций

Данная группа ошибок также включает в себя ошибки, возникновение которых обусловлено отсутствием необходимых фоновых знаний и пренебрежительным отношением переводчика к качеству текста перевода. Подобных ошибок можно избежать путем обращения к различным информационным ресурсам, а присутствие их в тексте перевода приводит к некоторой потере смысла, заложенного в оригинальном тексте.

5. Опущение аллюзий и цитат

Эти ошибки возникают в связи с тем, что переводчик не смог распознать аллюзию в оригинале. По словам Е.А. Павленко, прагматическое воздействие автора текста на читателя заранее планируется автором. Аллюзия является одним из приемов для достижения подобного воздействия. «Автор заинтересован в том, чтобы читатель опознал аллюзию и уловил, частью какого прецедентного текста она является, иначе большое количество смыслов, задуманных автором, не будут поняты читателем» (Павленко 2016: 92). Переводчик, являясь посредником между автором и читателями-носителями другого языка, также должен опознать аллюзию и соответствующим образом передать ее в переводе. Если такого не происходит, то прагматическое воздействие, задуманное автором, теряется, что не отвечает требованию адекватности перевода.

6. Добавление аллюзий («ложные аллюзии»)

Данная группа ошибок включает в себя присутствие аллюзий в тексте перевода, но отсутствие их в оригинальном тексте. Е.А. Павленко называет такие аллюзии «ложными» (Павленко 2016: 93). Такое добавление информации, отсутствующей в исходном тексте, ничем не мотивировано, так как способно оказать на читателей ПЯ прагматическое воздействие, не запланированное автором.

7. Ошибки в переводе идиоматических единиц

По мнению В.С. Виноградова, идиоматика является одной из категорий вертикального контекста (Виноградов 2001: 40). Следовательно, неверная передача идиоматических единиц относится к ошибкам вертикального контекста. Л.Ф. Шитова и Т.Л. Брускина пишут о том, что идиоматика является неотъемлемой частью любого языка, а ее присутствие в произведениях художественной литературы делает повествование более ярким и красочным (Шитова, Брускина 2010: 3). Следовательно, в задачи переводчика входит распознание идиомы и поиск подходящего эквивалента в ПЯ. Текст перевода без идиом оригинала нельзя признать адекватным, так как он не оказывает запланированного автором прагматического воздействия на читателя.