Особенности научного-функционального стиля тибетского языка

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Предметная область

Годами работая с текстами на иностранных языках, любой лингвист начинает чувствовать их особенности почти так же чутко, как в своем родном языке, и неизбежно приходит к стилистике.

О стиле люди начали говорить очень давно - сперва как об особой манере письма человека (от др.-греч. уфьлпт - «палочка», название инструмента для письма на восковых дощечках), затем как о способе построения правильной речи (Аристотель в «Поэтике» и «Риторике»), параллельно как о некоем идеале в поэтике (Древняя Индия), как о норме для литературы Средних веков, однако впервые в качестве предмета научной дисциплины стиль был рассмотрен в XVII веке основателем французской стилистики Д. Тьебо [Kroeber, pp.3-4]. Стилистика же как полноценное направление научной лингвистики сформировалось под влиянием интереса к функциональной и системной сторонам языка уже в начале XX века, а с 50-х гг. один из ее подразделов - функциональная стилистика - прочно занял одно из центральных мест в сфере лингвистических исследований того периода, особенно в работах отечественных ученых - И.А. Бодуэна де Куртенэ, Е.Д. Поливанова, М.М. Бахтина, В.В. Виноградов, Г.О. Винокура.

Сам термин «функциональный стиль», предложенный академиком В.В. Виноградовым, содержит в себе глубокий смысл и опирается на всю предшествующую историю развития лингвистической мысли.

Так, давно было замечено, что стилистика не образует отдельного языкового уровня, существуя во всей языковой системе в целом и проявляясь в особых синтагматических отношениях между «более или менее синонимическими средствами выражения», из которых, по меткому определению Л.В. Щербы, и состоит язык [Щерба, с. 121]. В результате стиль многие определяют как «контекстуально ограниченную вариацию языка» (Н.Э. Энквист), «одну из соотносительных разновидностей [языковой системы]» (И.Р. Гальперин), «речь словесно-художественных структур» (В.В. Виноградов), указывая на неразрывную связь стиля с языком как таковым, которая проявляется в нескольких важнейших аспектах [Гальперин, с. 16-18].

Во-первых, стиль отражает такую важную сторону языка, как динамику - в противовес статике (объекту интереса, например, Ф. де Соссюра), или, в терминах В. фон Гумбольдта, energeia (употребление языка, язык в действии) в противовес ergon (кладовой, сово­купности языковых единиц) [Кожина, с. 20-21]. Именно в таком контексте на первый план выходят функции языка и особенности его функционирования в различных сферах общения (ситуация, целеполагание, акторы).

Во-вторых, язык в стиле проявляется как система словесного выражения мышления, как отражение сознания (перефразируя знаменитую фразу Ф. де Соссюра, «язык - лист бумаги, мысль - его лицевая сторона, звук оборотная», а стиль - это вид оригами).

Наконец, стиль несет в себе отпечаток индивидуального, творческого начала в языке.

Таким образом, функциональный стиль определяется как «своеобразный характер речи той или иной социальной ее разновидности, соответствующей определенной сфере общественной деятельности и соотносительной с ней форме сознания, создаваемый особенностями функционирования в этой сфере языковых средств и специфической речевой организацией» [Кожина, с. 91].

Параллельно с теорией функциональных стилей существует и теория речевых жанров.

Такое явление, как жанр, впервые стали обсуждать те же древние греки, принимая его за «идеальную литературную норму» (например, в «Поэтике» Аристотеля и «Науке поэзии» Горация). Позже эта тема осмысливалась авторами ранних поэтик в Древней Индии - среди них Бхамаха, Дандин, Удбхата (VIII в.), Рудрата (IX в.). Важную роль в санскритской поэтике играло деление литературы на роды и жанры, ведущим жанром литературы признавалась драма (рупака санскр. ???? rUpaka) [Тавастшерна, с. 5-9].

В то время как в литературоведении подобные традиции сохраняются и по сей день, современная лингвистика смотрит на жанр скорее с позиций М.М. Бахтина (и его учеников - А. Вежбицкой, Ст. Гайды, др.) и западноевропейской теории функциональных жанров (англ. genre studies).

В ходе работы над данной диссертацией использовались теоретические и практические подходы обеих концепций, причем не противоречиво, а в дополнение друг к другу, в соответствии с теоретическими концепциями В.В. Виноградова [Виноградов, В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963].

Научный функциональный стиль

Если литературный язык - это высшая форма развития языка, то научный стиль - одна из самых важных и неординарных его форм.

В научных кругах обычно принимается определенное допущение о том, что научный стиль универсален для всех языков, которые им обладают, и что существует некий постоянный набор признаков научного стиля, характерного для любого языка, любого типа научной деятельности (естественного, точного или гуманитарного) и любого жанра, однако не все так просто.

С точки зрения функциональности, для существования научного стиля, необходима действующая научная сфера и научное сообщество.

Как известно, в истории человеческой цивилизации сложилась далеко не единственная научная традиция - среди старейших китайская, античная, индийская, арабская. Однако, благодаря сочетанию множества факторов, именно европейская протонаука быстрее других сделала первый шаг на пути к статусу «подлинной науки», начиная с нового подхода к терминологии в александрийскую эпоху и продолжая стремлением к краткости, уходу от «художественности» ученых Возрождения. В результате, она получила возможность влиять на все остальные, чем, возможно, в определенной степени обусловила «единообразие» современных требований к научным стилям в разных языках [Pedro Martнn-Martнn. Scientific Writing: A Universal or a Culture-Specific Type of Discourse? // Universidad de La Laguna, BIBLID 1133-1127 (2006) p. 191-204]. Кроме того, существуют незначительные особенности, характерные для подстилей научного функционального стиля - научно-публицистического, собственно-научного и др.

В целом, современный научный стиль отличается отвлеченностью, обобщенностью, логичностью и точностью изложения материала, в нем силен терминологический аспект, а также характерны строгая синтаксическая организация высказывания и развернутость повествования. Выполняя функции информирования и воздействия (доказательства), он отвечает на потребности научной сферы деятельности.

В последние годы можно заметить повышенный интерес к изучению научного стиля на материале других, обычно более изученных языков, как в России, так и за рубежом. Среди работ на данную тематику по восточным языкам, например, - исследования научного стиля или одного из подстилей в японском и китайском языках: Кутафьева Н.В. Японский язык: Особенности научно-технического стиля, М.: Восток-Запад, 2005; Сенцов А.Э., Лексические особенности научно-популярных статей на китайском языке (на примере сферы солнечных технологий) // Молодой ученый. - 2015; Ji Meng. A corpus-based study of linguistic variation in modern Chinese scientific writing //GEMS journal - no. 2 2010.3 - Tohoku University, Tokyo, pp. 106-115.

Научный стиль в тибетском языке

В подобном контексте перехода от «протонауки» к современным научным традициям, безусловно, важно обосновать возможность существования научного стиля в тибетском языке.

В истории тибетского языка обычно выделяют три этапа развития, примерно соответствующих особым периодам существования тибетского общества и государства:

1) древний (VII-IX вв.) - соответствует периоду существования раннего тибетского государства - от собирания земель и военных походов до заимствования письма и принятия буддизма;

2) классический (XII-XIX вв.) - относится ко временам нового возрождения Тибета, уже как теократического государства, часто под патронажем других стран;

3) современный (XX в.) - коррелирует с окончательным вхождением Тибета в состав китайского государства и последовавшими изменениями в традиционном тибетском общественном укладе [Tournadre, pp. 25-28].

Поворотным моментом для Тибета стал осознанный (по политическим и иным причинам) выбор не-китайской культурной традиции (ср. судьбу родственного тибетскому народа - тангутов, многое заимствовавших от китайской цивилизации), когда на много веков Тибет был обращен в сторону древне-индийской цивилизации, ее культуры, религии, науки.

Что касается последней, то до начала XX в. в Тибете она была представлена традиционными индо-тибетскими науками (тиб. rig gnas, санскр. vidya) - пятью большими и пятью малыми. Обучение научным дисциплинам проводилось, преимущественно, при монастырях, авторами научных трактатов являлись представители религиозной элиты.

За почти восемь веков своего развития в рамках классического этапа, тибетский язык распространился далеко за пределы Тибета вместе с тибетским буддизмом (причем в этом отношении он во многом сохраняет свои позиции до сих пор), на нем было создано множество философских и религиозных трактатов, научных и художественных произведений.

После событий 1949-1951 годов тибетское общество оказалось разделено, первая часть стала полноценным элементом китайского общества, прошла через многочисленные реформы и испытания (от стандартизации языка до «культурной революции»), другая же разбилась на большие и малые диаспоры за рубежом, члены которых всеми силами стремятся сохранять собственные традиции, однако и неизбежно сталкиваются с иными культурными традициями, особенно современной индийской и европейской (англоязычной).

Язык тибетского общества, проживающего на территории современной КНР (территории Тибетского автономного региона и прилегающих провинций), интересен тем, что меры по его изменению проводились более централизованно, масштабно, с участием лучших умов тибетского народа, а после печального запустения 1960-х в рамках политики по поддержке малых национальностей было начато восстановление тибетоязычных образовательной и даже научной сфер, и, как результат, было создано нечто совершенно новое, связанное с тысячелетней тибетской классической традицией, но и подвергшееся значительным изменениям (более подробное описание приводится в первой главе).

Соответственно, и научный стиль современного тибетского языка (на территории КНР) - явление чрезвычайно необычное (по обстоятельствам возникновения несколько напоминает монгольский научный стиль). Возникает интерес к тому, насколько научный стиль сформирован в тибетском языке, какими обладает отличительным чертами, в чем проявляет связи с различными научными традициями.

Объект и предмет исследования

В ходе данного исследования был изучены ряд тибетских источников на тему тибетской письменности примерно равного объема трех категорий:

1) три классические работы, относящиеся к традиционной индо-тибетской науке (базовое сочинение о тибетском письме Кхъюнгбо Юти XII века и два раздела по той же тематике из тибетских энциклопедий XVIII и XIX века);

2) три статьи о тибетском письме из современного научного журнала «Тибетология», который издается в Лхасе с 1982 года;

3) несколько глав из работы современного тибетского автора Пари Сангье «Правила написания тибетской письменности - Зрелище, желанное для всех» (2001), в которой осуществляется попытка переосмыслить классическую традицию.

Все они были рассмотрены на предмет сопоставительного анализа их функциональных стилей.

Кроме того, задолго до начала исследования был проделан значительный объем работы по смежным предметным областям и тематикам. Так, за предыдущие годы обучения в бакалавриате и магистратуре многие из вышеупомянутых источников были исследованы с позиций текстологии, терминоведения, источниковедения (результаты были описаны в рамках курсовых и выпускной квалификационной работ), а многие из применяемых в данном исследовании методик были опробованы при работе над такими НИР, как: «Линейные и нелинейные средства обеспечения целостности и связности восточного текста» (знакомство с квантитативным подходом), «Тибетская письменная традиция и современность» (участие в комплексном изучении всей тибетской литературы), «Пилотная версия электронного корпуса тибетских грамматических сочинений» (опыт работы в рамках корпусной лингвистики).

Методология

В работе применяется целый спектр методологических подходов, от историографического и источниковедческого, до квантитативного, с обращением к корпусной и компьютерной лингвистике.

Особым образом стоит отметить принципиальную важность до данной работы применение квантитативных методик обработки текстов. Одним из первых, опираясь на работы В.В. Виноградова, В.Н. Ярцевой и других, ещё в 1970-х гг. призывал их использовать профессор И.Р. Гальперин:

«Представляется целесообразным выделять стили языка не только по наиболее характерным и ведущим признакам, но и в каждом стиле по характеру взаимоотношений этих черт между собой, с одной стороны, и с нейтральными средствами, с другой. […] Значительная роль в этом плане принадлежит статистическим методам. Установление постоянных параметров каждого функционального стиля дает возможность абстрагировать данный стиль, представить его в виде конкретных правил употребления» [Гальперин, с. 19].

Цели и задачи

Данная магистерская диссертация посвящена проблематике изучения функциональной стилистики современного тибетского языка, а именно научного стиля. Целью работы является проведение исследования научного функционального стиля в современном тибетском языке (на территории современного Китая) на материале современных текстов из собственной научного тибетологического журнала в сопоставлении с текстами, традиционно считавшимся научными в Тибете, на единую тематику, а также создание признаковой модели тибетского научного стиля на основе современного квантитативного подхода.

Для достижения указанных целей были обозначены следующие задачи:

1. описать историко-культурные особенности бытования тибетского языка в разные периоды времени и причины зарождения научного стиля в тибетском языке;

2. охарактеризовать исторические реалии, в которых были созданы используемые источники, их авторов, тематику и основное содержание;

3. пошагово описать применяемую в ходе исследования методологию для анализа текстов с объяснением на примере других работ и языков;

4. описать весь исследовательский процесс и полученные в ходе него результаты;

5. провести анализ результатов и привести полученную модель.

Структура и объем исследования

В соответствии с решением поставленных задач выстроилась и структура работы.

Во введении рассматриваются понятие научного функционального стиля, актуальность изучения данной проблемы по отношению к тибетскому языку, обрисовываются основные цели, задачи и содержание данного исследования.

В первой главе подробно описывается весь комплекс историко-культурных факторов, приведших к возникновению научного стиля в тибетской литературной традиции и созданию исследуемых источников. Кроме того, приводится полная характеристика последних по многим параметрам (авторы, содержание, структура и пр.).

Вторая глава повествует об основной части исследования - детально объясняется используемая на данном этапе методология, приводится описание всего хода исследовательских работ, даются основные выкладки и их анализ, а также созданная в итоге признаковая модель.

В заключении перечисляются и оцениваются наиболее значимые результаты данной исследовательской работы.

В списке использованной литературы приводятся выходные данные всех упомянутых теоретических трудов и использованных источников.

Научная новизна и значимость

Данная работа может претендовать как на теоретическую, так и на практическую значимость, поскольку на сегодняшний день практически не существует научных трудов по тибетской стилистике, как в литературоведческом, так и, тем более, в лингвистическом смысле.



1. Тысячелетняя тибетская традиция описания письма в текстах различных эпох

1.1 Тема тибетского письма

тибетский язык научный

На предварительном этапе данного исследования при выборе общей для всех текстов тематики (поскольку при ознакомлении с тибетским научным функциональным стилем как довольно обширным явлением необходима была ограниченная выборка материала), было решено остановиться на теме тибетской письменности.

Во-первых, в этом направлении было проделано немало работы в предыдущие годы. Во-вторых, сама структура современной тибетоязычной научной сферы в тибетском обществе предполагает не самый широкий набор тем для изучения, к тому же с доступными источниками. Наконец, тибетское письмо всегда играло значительную роль для всей тибетской культуры в целом.

1.2 Важность тибетской письменности в контексте всей тибетской культуры

Письмо - это, без сомнения, одно из фундаментальных достижений человеческой цивилизации, отметившее собой новую эпоху в развитии человечества. Без него, как выразился Д. Дирингер, было бы невозможно «то огромное культурное развитие человека от каменного до атомного века» [Дирингер, с. 5].

В становлении тибетской культуры и государственности письмо сыграло одну из важнейших ролей - заимствованное вместе с религией и системой знаний, оно поспособствовало объединению еще недавно разобщенных тибетских племен, стало одним из столпов тибетского государства, улучшив его администрирование, дало толчок многовековому развитию тибетской литературной традиции и оказало цивилизационное влияние на близлежащие к тибетскому культурному ареалу народы.

1.3 Теория тибетского письма

Важность тибетского письма всегда осознавалась и самими тибетцами, а потому по прошествии веков сформировалась и особый «тибетский взгляд» на письменность.

В Тибете каллиграфия веками не выделялась в качестве отдельного образовательного предмета или специализированного искусства, но считалась неотъемлемым элементом традиционного тибетского обучения и основой всех наук. Все учащиеся светских образовательных институтов были обязаны изучать каллиграфию на протяжении долгих 10-15 лет, отводя на каждый стиль, по крайней мере, 2-3 года [Tibetan Calligraphy, 1996, p. 1]. Существовала разветвленная система функциональных почерков, используемых для написания и ксилографической печати произведений различных жанровых направлений. Кроме того, письменность в тибетской культуре обладала сакральным значением - как способ передачи и хранения Учения Будды, - а переписывание или издание буддийских книг считалось добродетельным деянием (так, например, в Восьмитысячной Пражняпарамите сказано, что «сутра, хорошо и отчетливо написанная, в составе великолепной книги, говорит сама за себя») [Schaeffer, p. 17].

Поэтому нет ничего удивительного в том, что для регламентации и нормализации тибетского письма уже на довольно раннем этапе были сформулированы основные правила написания графем, которые впоследствии образовали своеобразный взгляд на письмо в целом - так называемую тибетскую «теорию письма», со своей особой терминологией и системой понятий.

Общепринятая точка зрения на письмо определяет его как «знаковую систему фиксации речи, позволяющую с помощью начертательных (графических) элементов передавать речевую информацию на расстоянии и закреплять её во времени» [БСЭ]. Однако с развитием технических средств графического изображения появилась необходимость в расширении данного определения.

Так, в сборнике статей «Буквы» голландский каллиграф Г. Ноордзей и его единомышленники излагают некоторые новые идеи касательно различных аспектов письма и определяют письмо скорее как «набор форм», тесно связанных между собой, ясно отличимых от форм, не принадлежащих этой системе, и максимально различимых между собой [Noordzij, p. 11].

Похожее отношение к графике письма отличает и тибетскую традицию: как уход от связи письменности с языком и речью, со смыслом вообще, и некое новое видение письменных знаков - на уровне форм и их отношений друг с другом [Tibetan Calligraphy, 1996, p. 3].

Через использованные источники лейтмотивом проходит тема тибетского письма, причем в классических она видится через призму традиционных взглядов, в сочинении Пари Сангье эти взгляды подвергаются некоторому пересмотру, а в современных статьях о них лишь изредка встречаются упоминания.

1.4 История развития тибетской стилистики

На сегодняшний день не существует единой системы периодизации для тибетского языка, одна из общепринятых систем, говорит о 3 основных периодах в его развитии - древнем (VII-IX вв.), классическом (XII-XIX вв.) и современном (XX в.) [Tournadre, pp. 25-28]. Для лучшего понимания процесса, сформировавшего научный функциональный стиль в современном тибетском языке, необходимо с каждым из них соотнести важнейшие исторические события, положение дел в литературной и языковой сфере, а также основные взгляды на письменность того времени.

1. первый период

Что касается первого периода (совпадающего с так называемым «периодом первоначального распространения буддизма»), то это было время, когда, после периода объединения земель в VI-VII веках царями Ярлунгской династии (главным образом Намри Сонгцэном и Сонгцэн Гампо), Тибет вышел на политическую арену в качестве самостоятельного центра силы, не переставая проводить реформы, необходимые для создания империи [Кычанов, с. 33].

Из-за политической конфронтации новообразованного тибетского государства с Китаем того времени произошел цивилизационный поворот в сторону Индии, который включал в себя принятие религии - буддизма, традиции научной мысли, литературы, а также письменности. Последняя берет свое начало в 632 г., когда, согласно знаменитому апокрифу XIII-XIV вв. «Качэм-каколма», в Кашмир была отправлена делегация ученых мужей во главе с министром Тхонми Самбхотой, задачей которых было создать письменность и прописать правила грамматики для тибетского языка на основе индийских образцов [van Schaik, 2012, p. 412]. Современные ученые возводят тибетскую письменность к образцам так называемой «поздней гупты» VI-VII века, обнаруженным на территории Северной Индии и Непала. Наиболее ранние образцы тибетского письма наблюдают сильное сходство с последними, к тому же, для того исторического периода были характерны тесные политические, торговые и культурные связи между Тибетом и Непалом, через который, вероятно, и произошло заимствование письменности [van Schaik, 2012, pp. 413-414].

Найденные в пещерах Дуньхуана «Древнетибетские анналы свидетельствуют о том, что, вероятно, в VII-VIII веках в Тибете была принята практика письма на деревянных дощечках (тиб. khram dmar po «красные таблички» и тиб. khram skya - «серые таблички»), которые использовались, в первую очередь, для учетной деятельности (ведение налоговых ведомостей, опись владений, передача приказов, перепись войск) и в своей основе аналогичны дописьменным биркам, имевшим хождение во многих культурах [Воробьева-Десятовская, с. 329].

Однако 744 г. стал годом окончательного перехода в делопроизводстве на использование «желтой бумаги» - что говорит, по меньшей мере, о достаточной тогда степени образованности тибетских чиновников по всему Тибету для ведения переписки и учетных записей с помощью письма [Uebah, pp. 57-59].

Параллельно с проведением административной реформы, быстро развивалась и область переводов с санскрита буддийских священных текстов, которые активно поддерживались и финансировались центральной властью. Так, за имперский период была переведена значительная часть Кангьюра - тибетского Буддийского Канона, состоящего из тысяч и тысяч произведений [Введение в изучение Ганчжура и Данчжура, сс. 30-31]. Кроме того, для нужд недавно созданной письменной системы основные грамматические правила были описаны (под сильным влиянием индийской грамматической традиции) в трактатах «Сумчупа» и «Такиджугпа», приписываемых Тхонми Самбхоте.

Становление раннего литературного языка происходило также при проведении языковых реформ, первая из которых была начата в 816 г. при царе Тидэ Сонгцэне и несла с собой упрощение и унификацию орфографии (например, отказ от сочетания ??? тиб.mya при записи палатализованной /m/, например в слове ??? тиб. mi «человек»). На первоначальном этапе на тибетский язык оказывалось большое влияние санскрита и местных устных форм.

Новые знания передавались обычно при буддийских монастырях, которые на века превратятся в важнейшие культурные и образовательные центры. Так, в 775-779 был основан первый монастырь - Самье (тиб. bsam yas), место открытия старейшей официальной школы в Тибете, центр переводов и ксилографического издательства буддийских сочинений. Из знати, чиновников и монахов образовался социальный слой образованных людей.

Бурное развитие письменного языка происходило, несомненно, и в графическом плане. И если образцы тибетского письма до IX в. еще довольно сильно напоминают родственные ему северо-индийские варианты брахми, то с течением времени и все более активным употреблением письма (прежде всего в административной сфере) его форма меняется, приобретая более плавные и округлые очертания.

Как результат, уже среди дуньхуанских документов можно выделить четыре основных стиля тибетского письма:

1. квадратный (базовый уставный дукт, использовался в династийных хрониках, сводах законов);

2. стиль сутр (похож на уставный дукт, но имеет более округлые и вытянутые очертания);

3. официальный (напоминает дукт сутр, но менее аккуратный, с частичным опущением «головы» буквы),

4. монастырский (уже совершенно без «головы», сжатый по вертикали и вытянутый по горизонтали) [Helman-Wazny, van Schaik, pp. 11-13].

Завершился первый этап закатом тибетской империи в конце IX века, распадом Тибета на уделы, ведущие постоянную междоусобную борьбу, временным поражением буддизма на территории Тибета и общим упадком письменной культуры (в периоды безвластья и раздробленности нет прежней нужды в ведении многочисленной документации, как нет и средств на содержание армии переводчиков и переписчиков).

2. второй период

После двухсот лет смуты, с XI века, вместе с «поздним распространением Учения» начинает возрождаться письменная и литературная традиция Тибета.

По приглашению правителя Нгари (на западе Тибета) Еше О, покровительствовавшего буддизму, в Тибет прибывает знаменитый в то время в Индии буддийский учитель Атиша [Кычановчто за книга?, с. 77]. Под руководством последнего была проведена большая работа по исправлению тибетских буддийских текстов и приведению их в соответствие с оригинальными источниками на санскрите, и заложена основа для формирования трех основных школ тибетского буддизма - Сакья, Кагью и Кадам [Кычанов, сс. 78-79].

Происходит постепенное сращение светской и духовной власти, в результате чего монастыри получают доступ к большим материальным ресурсам, а тибетский буддизм переживает необычайный подъем [Кычанов, с. 83].

В этот период развития судьба Тибета стала все сильнее зависеть от окружавших его стран. Так, во времена правления династии Юань (1271-1368), спасая свои территории от монгольских набегов и одновременно конкурируя за власть над всем Тибетом, представители основных школ тибетского буддизма пришли к созданию уникальной системы сосуществования двух властей - светской (монгольского «покровителя») и духовной (тибетского «наставника» - Далай-Ламы). При этом тибетская религиозная и письменная традиция начала широко распространяться среди монгольских и тюркских народов империи Юань.

После падения Монгольской империи место «покровителя» занимали хошутские правители, начиная с Гуши-хана, однако, по большей мере, Тибет оставался независимым государством до самого создания империи Цин.

В 1705-1710 годах, воспользовавшись междоусобной борьбой за власть в Тибете, император Канси поддержал одну из сторон, только чтобы в 1720 году ввести в Лхасу две колонны войск и установить свою власть над территорией Тибета - на тот момент духовного центра для населения значительных территорий империи Цин. После еще нескольких цинских военных походов, в 1751 г. Тибет фактически лишился суверенной формы правления и попал под политику изоляции императорского дома, который опасался иностранного влияния.

В плане литературы стоит отметить завершение этапа переводов основополагающих буддийских религиозных сочинений и создания корпуса тибетского канона, а также ознакомление тибетских мыслителей с философскими, художественными и научными идеями индийской мысли, на основе которых происходит оформление ценностных представлений о нормах буддийского искусства, понятий красоты и правильности по отношению к музыке, скульптуре, поэзии, живописи и, что немаловажно, письму. Последние отражаются в бурно развивающейся автохтонной литературе (например, в сочинениях Сакья-Пандиты (1182-1251)).

Постепенно появляются новые жанры, но, как и в других литературах средневекового типа, главенствующее положение занимают канонические и квази-канонические тексты (каноны новых школ и Ньингма, канон бон, апокрифы), философская литература (комментарии к индийским каноническим сочинениям, полемическая литература, доксография, т.д.), ритуальная литература (описание ритуалов подношения, освящения, инициации, создания мандалы, т.д.), литература Пути (ступени Учения, ступени Пути, клятвы и обеты, сочинения о различных практиках, т.д.). Соответственно, меньшим? почетом пользуются историческая и биографическая литература (исторические хроники, хроники Учения, религиозные биографии, автобиографии, письма, т.д.) и различные литературные искусства (эпос, фольклорные песни, поэзия, трактаты о поэтике).

Наконец, на самой периферии жанровой системы находятся путеводители и справочная литература (путевые заметки, каталоги, словари, энциклопедии), а также носители прообраза современного научного стиля - произведения нелитературных искусств (сочинения по грамматике, законодательству, медицине, астрологии, географии, скульптуре, каллиграфии, музыке, т.д.) [Cabezуn, pp. 15-16; Востриков, сс. 47-48].

В целом, как и другим средневековым литературам, тибетской литературе этого периода присущ традиционализм, консерватизм и так называемая «проблема авторства» - опора на священные тексты не просто поощрялась, но порой требовалась от автора, что зачастую происходило с заимствованием целых абзацев без указания источника [Рифтин, сс. 108-110].

На позднем классическом этапе развития всего тибетского общества переводческая деятельность постепенно прекращается, и XVIII в. становится периодом ксилографического издания Канона - объемом около 4 500 сочинений, особое развитие получает схоластическая и учебная литература.

Кроме того, в XVII-XVIII вв., в обстановке резко усилившегося религиозного размежевания тибетских школ буддизма (как реакция на происходившие политические события), в монашеской среде своего пика достигают синкретические умонастроения и оформляются в виде универсального культурного течения римэ - тиб. ris med, букв. «без границ», внесектарианское культурное движение XVIII-XIX вв., представители которого объединяли в своем творчестве подходы и воззрения различных религиозных школ, стремясь к сохранению уникальных традиций различных школ мысли [Smith, pp. 235-273].

Особо стоит отметить один из видов жанров, обретших новое звучание в рамках данного движения, - произведения, называемые некоторыми западными исследователями «энциклопедиями» [Cabezуn, p. 31].

Тибетская доксографическая традиция восходит к ранним индийским работам по отражению и перечислению основных известных авторам философско-религиозных школ и их взглядов - «представлениям доктрин» (тиб. grub mtha'i rnam bzhag). Главной целью их написания было не действительное изучение воззрений различных школ и сект, а обучение борьбы с врожденной приверженностью к неправильным воззрениям. Кроме того, подобные труды выстраивали своеобразную иерархию различных учений, с собственным во главе, создавая, таким образом, философскую картину окружающего мира [Cabezуn, pp. 180-183].

Первые тибетские работы в этом жанре, вслед за своими индийскими образцами, концентрировали свое внимание на отличиях, разделявших те или иные школы, однако к XVIII веку те авторы, кто пытался подчеркнуть общую основу различных учений, во многом изменили наполнение данного жанра.

В ходе данного исследования были использованы тексты двух таких произведений.

С распространением ареала тибетского буддизма расширяется и ареал существования тибетского литературного языка, возникает феномен тибетоязычной литературы авторства монгольских, бурятских лам.

В то же время литературный язык все более отделяется от разговорного, становится малопонятным для широких масс.

В XI-XIII веках окончательно оформляются и закрепляются отличия между уставной и курсивной формами письма, им начинает приписываться различное происхождение. Уставный стиль становится атрибутом ксилографических изданий священных буддийских текстов и официальных документов, а разнообразные подвиды курсива (пецуг, цугтхунг, кхьюйиг, дуца, др.) делят между собой области ксилографических изданий комментариев к буддийским текстам, рукописных текстов, делового общения и личной переписки [Helman-Wazny, 2014 (a), pp. 95-96].

Тема тибетской письменности в духе того времени считается описанной и лишь воспроизводится в виде цитат из текста Кхъюнгбо Юти. Дополнительно в письмах Бутон Ринчэндуба (XIV век) и Чокьи Дакпы (начало XVII века) можно обнаружить наставления по руководству группой писцов или целым скрипторием, где особое внимание каждый из них уделяет графически и орфографически правильному письму. [Schaeffer, pp. 22, 31].

Таким образом, претерпевая со временем определенную трансформацию, устоявшаяся к XIII-XV векам структура тибетского общества сохранялась вплоть до середины века XX.

3. третий период

С началом XX в. культурно-политическая изоляция Тибета стала прерываться.

Еще в 1903-1904 годах в ходе Большой игры, тибетское общество впервые столкнулось с английским - в виде военной экспедиии под командованием Френсиса Янгхазбанда. А в 1910 - и с тогдашней Британской Индией, когда Далай-Лама XIII был вынужден бежать в Сикким после цинского военного похода на Лхасу.

С началом в Китае Синьхайской революции (1911 г.) Тибет, как и Монголия, объявил о своей независимости.

Далай-лама XIII, еще во время своего пребывания в Индии в 1910-1913 гг. проявивший интерес к достижениям современной цивилизации, решил реформировать тибетское общество, однако курс реформ начал сворачиваться уже к концу 1920-х из-за сопротивления как духовенства, так и широких масс и окончательно сошел на нет после смерти Далай-ламы в 1933 году. Наконец, после победы КПК в гражданской войне с Гоминьданом, китайские войска вновь пришли в Тибет, нереформированная тибетская армия не смогла ей ничего противопоставить и, после подавления восстания в 1951 году, Тибет окончательно вошел в состав КНР.

В результате, подписание тибетско-китайского соглашения из 17 пунктов 23 мая 1951 г. повлекло за собой масштабные изменения в жизни тибетцев: возникновение тибетских диаспор в Индии и многих других странах мира, смену общественно-политического строя и традиционного уклада для тех, кто остался на родине.

После периода интеграции оставшегося тибетского общества в коммунистический Китай, когда в 1950-е гг. при сотрудничестве с буддийским духовенством было переведено множество необходимых документов и опорных сочинений КНР, основан ряд институтов национальностей с преподаванием на тибетском языке, начато радиовещание и учреждены первые газеты на тибетском языке, наступили времена «культурной революции», наложившие запрет на тибетскую литературу и использование тибетского языка даже в быту (едва ли не единственным доступным письменным источником на тибетском языке были «Цитаты Председателя Мао Цзэдуна»).

Затем, уже в середине XX в., деятельность по формированию нового литературного языка была продолжена уже властями коммунистического Китая. Так, в 1951 г. в Цинхае был образован Отдел образования национальных меньшинств и открыты начальные школы в районах проживания монголов и тибетцев, а через год была открыта первая начальная школа в Лхасе.

Для переводов на тибетский язык Конституции КНР, политических директив, собраний сочинений Мао Цзэдуна и других текстов с китайского языка и формирования новой терминологии были сформированы специальные переводческие комиссии, в состав которых входили наиболее образованные культурные деятели Тибета того времени (Шераб Гьяцо, Муге Самтен, Джампел Гьяцо и др.).

Кроме того, в 1950-е гг. было проведено основания ряда институтов национальностей с преподаванием на тибетском языке: Северо-Западного (Ланьчжоу, 1950), Центрального (Пекин, 1951), Юго-Западного (Чэнду, 1951), Юньнаньского (Куньмин, 1951), Цинхайского (Синин, 1956), Тибетской государственной школы (Сяньян, кит. ПМСф, провинция Шэньси, кит. ЙВОч, 1957), Тибетского (Лхаса, 1964).

Тогда же было начато радиовещание на тибетском языке, учреждены первые газеты на тибетском языке («Цинхайские новости на тибетском языке» (тиб. mtsho sngon bod yig gsar `gyur, выходила в Синине с 16.01.1951), «Тибетская ежедневная газета» (тиб. bod ljongs nyin re'i tshags par, в Лхасе с 22.04.1956), а в 1953 г. было создано Издательство национальностей и началась широкомасштабная публикация различного рода трудов (от политических материалов и трудов китайских политических деятелей, до словарей и учебных материалов). Наконец, в 1960 г. в Центральном Институте национальностей была основана аспирантская программа по тибетологии.

Таким образом, была заложена основа для будущего развития системы светского образования и формирования научной сферы деятельности.

Однако в период культурной революции большая часть успехов в данной области была утеряна: учебные заведения были закрыты, использование тибетского языка практически запрещено (за все это время на тибетском издавались лишь собрания сочинений Мао Цзэдуна), многие тибетские культурные деятели репрессированы.

И лишь после выступления на третьем пленарном заседании Одиннадцатого съезда Коммунистической партии Китая в декабре 1978 г. Дэн Сяопина начала оживляться издательская деятельность на тибетском языке и возобновилось преподавание тибетского языка. В начале 1980-х было основано несколько научных и научно-популярных журналов, посвященных изучению тибетской культуры: «Тибетский буддизм» тиб. bod ljongs nang bstan, «Тибетская литература и искусство» тиб. bod kyi rtsom rig sgyu rtsal, «Тибетское образование» тиб. bod ljongs slob gso, «Тибетология» bod ljongs zhib 'jug, «Тибетское искусствоведение» bod ljongs sgyu rtsal zhib 'jug.

Сейчас в КНР, в рамках государственной программы по поддержке нацменьшинств, осуществляется политика сохранения и развития тибетского языка и письменной традиции, однако очевидно, что их состояние в КНР уже довольно сильно отличается от того, как происходит литературный процесс в индийской диаспоре: в то время как в КНР издается большое количество художественных и социально-ориентированных произведений, в Индии стремятся сохранить и воссоздать традиционную тибетскую культуру.

Кроме того, на расхождение путей развития литературного языка общин влияет использование разных языков межнационального общения - хинди и английского в Индии и китайского в КНР.

В связи с историческими событиями, в середине XX века произошел слом всей жанровой системы. Свой отпечаток на дальнейшую судьбу тибетской литературной традиции наложили падение уровня культуры в годы «культурной революции», репрессии духовенства - большинства образованного класса тибетского общества, а также социалистический строй и коммунистические идеи нового государства.

Что касается современной тибетской литературы, то она, ввиду известных политических событий XX века, на сегодняшний день развивается в двух основных центрах - собственно Тибете (ТАР и прилегающих провинциях) и в Индии (в штатах, где проживают члены тибетской диаспоры: Уттар-Прадеш, Химачал-Прадеш и др.). Естественно, что стадии, особенности и направления развития этих двух ветвей тибетской литературы довольно сильно разнятся, однако ни одна, ни другая не может не опираться на многовековую литературную традицию, особенно в отраслях не художественной, а функциональной литературы [Modern Tibetan Literature, 281-285]. Последняя, по всей видимости, переживает переходный период, обусловленный интеграцией тибетского общества, основывавшегося в недавнем прошлом на средневековой индийской системе знаний, в мировую систему современных научных знаний.

Так, в отношении к выпускаемым в последнее время работам по каллиграфии и теории письма, при сохранении общего содержания наблюдается кардинальное изменение функционирования подобных текстов: если ранее они создавались больше для религиозных нужд, то теперь служат в качестве пособий по обучению студентов в учебных заведениях различного уровня. Кроме того, изменилась актуальность данной проблематики и резко возрос интерес к данной сфере: ведь в условиях борьбы за сохранение тибетской культуры трактаты об одном из краеугольных ее элементов - письменности - привлекают внимание как тибетских, так и иностранных деятелей культуры, тогда как прежде этот раздел обычно изучался только в контексте сферы произведений, посвященных описанию ремесел. Достаточно сказать, что сам Далай-лама XIV написал в предисловии к одному из сочинений следующее:

«Я всем сердцем надеюсь, что это [произведение] обогатит мудростью умы молодого поколения и поможет защитить и возродить наше богатое культурное наследие, спася его от уничтожения» [snang rgyal a ti shes rab, sh. VI].

Также ищутся иные формы представления информации, касающейся тибетского письма, его различных видов и основных принципов организации. Так, одни авторы публикуют свои работы в виде каллиграфических альбомов, другие - в виде прописей, третьи - с параллельным переводом на иностранные языки (английский, китайский).

На сегодняшний момент в Тибете ведется преподавание на тибетском языке в начальной и средней школах, тибетоязычное высшее образование представлено только образовательными программами, так или иначе связанными с традиционной культурой Тибета (тибетская музыка, буддизм, медицина, т.д.), и даже создано тибетское отделение Китайской Академии социальных наук. Таким образом, в научной сфере наиболее длительно, широко и систематично представленной областью научных знаний являются гуманитарные науки, а именно тибетология. Именно здесь появляется возможность и логическая обоснованность исследовать язык на предмет наличия научного стиля. В отношении же естественно-научных знаний существует крайне мало информации: обучение ведется на китайском языке, не имеется сколько-нибудь развитой терминологической системы и даже осознанной необходимости в ее создании.

Как и в любом другом языке, научный стиль в современном тибетском языке неоднороден, многожанров, обладает периферийными областями, граничит с публицистическим, разговорным и иными стилями (научно-популярный, учебно-научный, научно-публицистический). Собственно-научный же его подвид, насколько можно судить, представлен научными статьями в научных журналах и монографиями на тибетологические темы. В их число входит значительный объем текстов по различным проблемам: история, культура, экономика, политический и общественный строй, религия, язык, литература и искусство Тибета.

Характеристика источников

Первый из рассматриваемых источников - это «Волшебный светильник» - трактат о письме на тысячу тем и трактат о ручках». Его автором был Кхъюнгбо Юти - знаменитый тибетский каллиграф XI века. По понятным причинам о деятелях того смутного времени сохранилось крайне мало сведений, и все, что известно об этом человеке, можно свести к следующему: он создал правила написания для букв в стиле учэн, опираясь на пропорции мандалы (или, по другим источникам, на пропорции при разметке пашни), оставил два трактата (в дополнение к уже указанному, «Малый светильник» - драгоценные слова») и основал две каллиграфические школы - бэллуг и манглуг, которые и сегодня сохранились в Пхэнъюле и Нгоре. Многие доктринальные сочинения (например, лхасская версия Кангьюра Тхэмпангма) были написаны письмом (часто даже с использованием золотых чернил) по правилам, которые выработал именно Юти. Его каллиграфический стиль получил специальное обозначение - кхъюнгти (тиб. khyung bris), и его использование без больших изменений продолжается до сих пор [rig `dzin, sh. 113].

Данное произведение относится к так называемым «сочинениям по нелитературным видам искусств и наук», а именно к одному из видов индо-тибетской науки ремесла (одной из пяти больших) [Cabezуn, p. 31]. Кроме того, «Волшебный светильник» является наиболее ранним сочинением по письму, дошедшим до наших дней.

Версия «Волшебного светильника», которая оказалась доступна для изучения, представляла собой два выпуска выходящего в Тибете журнала «Лунный свет» (тиб. zla zer), где в 1994 и 1995 годах публиковалось вышеупомянутое произведение. Как следует из обращения издателей, данная редакция основывалась на «одной довольно старой рукописи Монлам Гьяцо, записанной в стиле умэ» и никаких изменений, кроме как внесения в текст им же сделанных исправлений и пояснений, сделано не было [zla zer, 1994, p. 89].

Данная копия труда Кхъюнгбо Юти делится на три части: первая описывает методы изготовления ручек для письма, вторая повествует о правилах написания букв, третья - об их пропорциях и линиях. Дополнительно к ним прилагается введение, повествующее о возникновении и последующем развитии письменности в Тибете.

Текст отражает сложившееся к XI веку представление об уставном письме как о наиболее подходящем для записи священных текстов. Согласно буддийским представлениям, письменный текст является выражением второй из Трех Драгоценностей буддизма - Дхармы, а потому обладает сакральным значением: так, в Восьмитысячной Пражняпарамите сказано, что «сутра, хорошо и отчетливо написанная, в составе великолепной книги, говорит сама за себя» [Schaeffer, p. 17]. Таким образом, для наилучшего донесения смысла описываемых в тексте идей и понятий, считается, что буквы, которыми записывается текст, должны иметь максимально совершенную форму, то есть быть «правильными, соразмерными и красивыми» [dpa' ris sangs rgyas, sh. 1].

Следующими в ряду источников выступают отрывки из двух энциклопедий XVIII века. Первая - «Сокровищница драгоценных сутр и тантр» была составлена Чойинг Тобдэн Дорже (1785-1848). Она восходит к длинному ряду энциклопедических трудов выдающихся тибетских мыслителей, хотя, несомненно, и обладает своими отличительными особенностями.

Она была составлена в монастыре Кеуде (Ребконг, Амдо) и представляет описание всевозможных аспектов знания, как то: основные сутры, тантры (преимущественно с позиций школы ньингма) и классические науки, в том числе и тонкие искусства, в составе которых находится раздел тиб. gsung rten - букв. «опора Слова [Будды]», - описывающий письменности в целом и тибетскую в частности.

Следующим в ряду тибетских энциклопедистов стоит Конгтул Йонтэн Гьяцо (1813-1899) со своей знаменитой «Энциклопедией познаваемого». Известный деятель римэ и талантливый ученый, объединивший в своей практике основы учений бон, ньингма и кагью, он называется в числе авторов, вознесших в своих работах краеугольную тенденцию римэ к синкретизму до небывалой высоты [Kongtul 6\1-2, p. 4]. «Энциклопедия познаваемого» стала первой частью из пяти, составивших впоследствии его собрание сочинений. Она была написана в 1862 г. в монастыре Цада (тиб. tsa `dra) и стала венцом тибетской энциклопедической традиции, хотя изначально задумывалась как трактат по довольно узкой тематике [Kongtul 6\1-2, p. 7]. «Энциклопедия» разделена на 10 томов, посвященных различным аспектам классического индо-тибетского знания - от истории до медитации, - причем каждый том, в свою очередь, разделен на четыре раздела, через которые автор постепенно знакомит читателя с более сложными вопросами и специализированными темами. Вся информация об «искусстве письма» содержится в одной из глав шестого тома, где повествуется о краткой истории развития тибетской письменности, основных правилах его написания и способах изготовления материалов для письма [kong sprul, sh. 434-439]. В ходе данной работы рассматривалась отсканированное издание этого произведения 2002 года, выпущенное в Пекине. Несмотря на то, что в последнем насчитывается более тысячи страниц, раздел, отведенный под описание письма, сравнительно невелик.

Книга Пари Сангье «Правила написания тибетской письменности - Зрелище, желанное для всех» (впервые было издана в 1997, повторное издание - в 2001 г.), объединились несколько подходов к описанию письма: с позиции нормативного применения правил написания, с позиции рассмотрения письма как технологического процесса (изготовление ручек, бумаги, правильное положение рук и пр.) и с позиции раскрытия письма как каллиграфического действа (то есть через приведение образцов различных почерков) [dpa' ris]. Особое место занимает приведение правил написания касательно так называемого «тайного письма» (тиб. skung yig), то есть техники сокращения слов. Пари Сангье выводит систему, в соответствии с которой он делит все сокращения на регулярные и нерегулярные (последние следует просто запоминать), а также приводит перечень правил, которым нужно следовать, дабы избежать двусмысленного прочтения сокращений [dpa' ris, sh. 129-133].

Книга представляет собой учебник для студентов высшей школы, который автор, являясь преподавателем Северо-Западного института национальностей (Ланьчжоу, КНР), написал за годы преподавательской практики.

В целом, Пари Сангье называет Кхьюнгбо Юти одним из величайших тибетских каллиграфов и основателем традиции изучения тибетских букв как графических элементов и придерживается традиционных взглядов на тибетское письмо, однако во второй главе своей работы автор приводит составленную им самим таблицу почерков и вводит в использование некоторые новые термины, например, ????????? тиб. `bri tshul [dpa' ris, sh. 6,7].

Наконец, в качестве современных источников рассматриваются три статьи о тибетском письме из современного научного журнала «Тибетология» (тиб. bod ljongs zhib 'jug), который издается в Лхасе с 1982 года.

...