Сопоставительный анализ семантического поля "дипломатия и внешняя политика" в английском и русском языках (на материале официальных документов МИД РФ, США и Великоритании за 2000–2012 гг.)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Сопоставительный анализ семантического поля «дипломатия и внешняя политика» в английском и русском языках (на материале официальных документов МИД РФ, США и Великоритании за 2000-2012 гг.)

Специальность 10.02.20 - Сравнительно-историческое, типологическое, сопоставительное языкознание

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Общая характеристика работы

В течение последнего десятилетия в языкознании наблюдается возрастающий интерес к лингвистическому анализу специальной лексики отдельных областей знания: от авиации и архитектуры до экологии и финансов. Дипломатия, несомненно, является одной из важнейших областей деятельности, которая определяет ключевые стороны международных отношений. Именно поэтому дипломатический документ как объект лингвистического исследования представляет интерес с точки зрения понимания международного текста, призванного сыграть определенную роль в политике государства, именно этим и обусловлена актуальность темы настоящей работы, посвященной описанию особенностей устройства лексико-семантического поля «дипломатия и внешняя политика» в английском и русском языках, осуществленному в сравнительно-сопоставительном аспекте.

Интерес к слову дипломатия и словосочетанию внешняя политика и связанным с ними лексемам не случаен, т.к. указанные лексемы к концу XX века вошли в полторы тысячи самых важных слов, составляющих лексическое ядро русского языка.

Лексема «дипломатия» и номинативная единица «внешняя политика» используются в различных областях знания, как гуманитарных, так и технических. Дериваты их корней зафиксированы в лингвистике, литературоведении, семиотике, стилистике, терминоведении, лексикографии, терминографии, лингвистической информатике, фольклористике, теории речевой деятельности, информатике, методике преподавания, философии, культурологии, истории, феноменологической психиатрии, психологии, политологии, теории международных отношений, теории международного права, международной журналистике, дипломатическом этикете и т.п.

В то же время ряд толковых словарей вообще не имеет словарной статьи «дипломатия» или «внешняя политика». Например, словосочетание «внешняя политика» не вошло и в Национальную политическую энциклопедию. Нет слова «дипломатия» и словосочетания «внешняя политика» и в словарных статьях Русского семантического словаря, содержащего словник объемом около 10000 единиц.

Стремительный рост количества единиц (в особенности дериватов) лексико-семантического поля «diplomacy and foreign policy» в английском и «дипломатия и внешняя политика» в русском языках, недостаточная освещенность этого явления, обнаруженный ряд несоответствий в понимании и употреблении новых лексем и устоявшихся терминов и в то же время частое их использование в науке и публицистике вызвали необходимость всестороннего анализа, описания и упорядочения рассматриваемого поля.

Актуальность данного исследования обусловлена необходимостью изучения особенностей семантических отношений слов, составляющих лексико-семантическое поле «дипломатия и внешняя политика» в английском и русском языках, с целью их правильного, соответствующего понятиям, использования в языкознании, переводоведении, лингвокультурологии, теории международных отношений, международном праве, международной журналистике, политологии и др.

Объектом исследования является английская и русская лексика, вошедшая в лексико-семантическое поле «дипломатия и внешняя политика».

Предметом исследования явилась организация семантических полей «дипломатия и внешняя политика» в английском и русском языках в историческом плане, динамика становления семантики отдельных лексем, а также анализ словообразовательных и семантических процессов, характерных для этих полей.

Гипотеза данной работы состоит в том, что несмотря на стремление международной дипломатической лексики к четкости, однозначности, точности и унифицированности, в реальности наблюдаются существенные расхождения в анализируемых полях «дипломатия и внешняя политика» в английском и русском языках.

Материалом для исследования специфики лексико-семантического поля «дипломатия и внешняя политика» послужили официальные документы МИД РФ, Великобритании и США за период с 2000 по 2012 гг.: вербальные ноты, верительные грамоты, дневниковые записи, записи дипломатических бесед, коммюнике, декларации, итоговые документы, пакты, протоколы, хартии, записки, постановления, резолюции, указы, уставы, дипломатические письма и пр. Также материалом послужили тексты национальных корпусов русского и английского языков, работы, посвященные изучению и описанию дипломатического или политического текста (или речи), и многочисленные словари.

Методами анализа семантики слов (анализ словарных дефиниций и др.) было выделено 1536 английских и 1311 русских лексем и номинативных единиц.

Целью настоящей работы является изучение комплексных соответствий национальных лексических систем «дипломатия и внешняя политика» в английском и русском языках, а также определение особенностей организации одноименных лексико-семантических полей в английском и русском языках, их структуры и факторов, повлиявших на их формирование, наполнение, развитие.

Достижение поставленной цели предполагает выполнение следующих задач:

1. проведение инвентаризации, отбора лексического материала в английском и русском языках в пределах рассматриваемого поля для последующего описания, анализа, сопоставления;

2. изучение истории зарождения, образования и развития поля «дипломатия и внешняя политика» в английском и русском языках с привлечением культурно-исторических фактов; выявление факторов, повлиявших на становление анализируемого поля;

3. исследование формально-структурных особенностей английских и русских слов и словосочетаний и их сопоставительный анализ;

4. определение словообразовательных связей в словообразовательном гнезде с вершиной «дипломатия и внешняя политика» в английском и русском языках и особенностей отношений их единиц;

5. исследование семантических явлений (омонимии, полисемии, синонимии, антонимии, гипонимии) в семантическом поле «дипломатия и внешняя политика» в английском и русском языках;

6. уточнение межъязыковых соответствий английских и русских неологизмов семантического поля «дипломатия и внешняя политика», выявление степени их эквивалентности.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что отмеченные сходства и различия семантических полей «diplomacy and foreign policy» в английском языке и «дипломатия и внешняя политика» в русском языке позволили определить особенности специальной лексики данной сферы деятельности в названных языках. Была проиллюстрирована методика определения ассоциативно-понятийных связей, наблюдаемых при переводе дипломатических документов, которые оказывают влияние на восприятие денотативного значения представителями различных языковых систем.

Практическая значимость данного исследования заключается: во-первых, в возможности использования собранного материала в учебных курсах теории и практики английского языка, теории перевода, страноведения, стилистики, политологии; во-вторых, в возможности использования всего материала в лексикографии (создание тезауруса «дипломатия и внешняя политика», создание словаря неологизмов, уточнение словарных статей в переводных словарях); в-третьих, в возможности использования как теоретического, так и практического материала в качестве учебного пособия для спецкурса по дипломатической коммуникации, международным отношениям, международной журналистике, международному праву, политологии и пр.

Теоретико-методологической базой проведенного исследования послужили труды отечественных и зарубежных языковедов в области терминоведения, переводоведения, лексической семантики, стилистики, словообразования (И.В. Арнольд: 1991, 1992; О.С. Ахманова: 1954; С.Г. Бархударов: 1975; И.В. Борисова: 2002, 2004; А.С. Герд: 1986; С.В. Гринев: 1993,1995, 2000; В.П. Даниленко: 1977; Т.Г. Добросклонская: 2008; О.Л. Каменская: 1990; Т.Л. Канделаки: 1977; Е.С. Кубрякова: 1997; Л.Л. Кутина: 1976; В.М. Лейчик: 1988, 1989, 1991; Д.С. Лотте: 1961, 1982; М.В. Марчук: 1996; Ю.Н. Марчук: 1976, 1991; Э.М. Медникова: 1974; Л.Л. Нелюбин: 1983, 1995, 1996, 2001; Л.А. Новиков: 1973, 1982, 2003; В.Ф. Новодранова: 1989; В.В. Ощепкова: 1989; А.А. Реформатский: 1961, 1996; А.В. Суперанская: 1976, 2003; А.А. Уфимцева: 2002; А.Д. Хаютин: 1972; Н.А. Янко-Триницкая: 2000; Н.В. Ярцева: 1985).

Решение поставленных задач было выполнено с помощью следующих методов:

1. метод непосредственного лингвистического наблюдения и описания был использован при отборе лексических единиц для анализа и для определения сходных и дифференциальных черт с последующим выявлением специфических особенностей;

2. контекстуальный анализ использовался с целью уточнения семантики полисемантичных и омонимичных лексем;

3. метод квантитативного анализа позволил определить относительную частотность употребления анализируемых лексем, а также позволил выделить наиболее продуктивные модели;

4. метод словарных дефиниций использовался при анализе семантической структуры слов;

5. метод сопоставительного анализа позволил выявить черты сходства и различия анализируемых полей «дипломатия и внешняя политика» и «diplomacy and foreign policy», определить их национальные особенности.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые представлен системный анализ лексико-семантического поля «дипломатия и внешняя политика» в английском и русском языках, дана история его формирования и анализ его ключевых характеристик; на основе межъязыкового сопоставления выявлены комплексные соответствия и расхождения лексических единиц данного поля, а также обнаружено некоторое количество не зафиксированных словарями лексем и номинативных единиц и дано описание их структуры и семантики.

На защиту выносятся следующие положения диссертации:

1. Лексема «diplomacy» и номинативная единица «foreign policy» в английском языке и «дипломатия» и «внешняя политика» в русском языке обладают сложной структурой и национально-специфическими особенностями, которые реализуются как на морфосинтаксическом, так и на лексико-фразеологическом уровнях.

2. Изучение данных о первой фиксации слова позволяет выявить особенности формирования анализируемого понятийного поля и охарактеризовать отношения, возникающие между ядерной частью поля и периферией.

3. Анализ истории возникновения и развития лексем показал, что поля-аналоги развивались не синхронно. Более того, несмотря на то что полеобразующие понятия восходят к одному и тому же греческому существительному, языками-посредниками стали разные языки: французский и немецкий. Наиболее активно английское поле «diplomacy and foreign policy» пополнялось в XIV, XVI, XVII вв., наивысшая интенсивность наблюдается в XIX и XX вв. Русское поле «дипломатия и внешняя политика» более интенсивно пополнилось в XVII, XVIII и XX в., менее активно - в XII-XIV вв. Связано это с различным историческим развитием государств.

4. С начала XX века по настоящее время ситуация с формированием полей-аналогов существенно меняется. Наблюдаемая разница во времени появления лексем сглаживается, отмечается рост интернационализации лексем, который явился следствием процесса глобализации и роста международных контактов, и появление лексем, связанных с развитием информационных и коммуникационных технологий. Необходимо отметить высокий словообразовательный потенциал лексем данного поля, о чем свидетельствует появление большого числа неологизмов с названными корнями как в английском, так и русском языках.

5. Сопоставление лексико-семантических полей «diplomacy and foreign policy» в английском языке и «дипломатия и внешняя политика» в русском языке позволило выявить целый ряд сходных черт и различий, обусловленных национальным своеобразием английского и русского языков, истории и культуры соответствующих стран.

5.1. Общими, например, являются совпадение в процентном соотношении одно- и многословных лексем словообразовательного гнезда в английском и русском языках и способы образования лексем в обоих полях (морфосинтаксический и при помощи элементов греко-латинского происхождения);

5.2. Отличительными, например, являются несовпадение процентного соотношения лексем с греко-латинскими элементами и наличие в словообразовательном гнезде в английском языке бульшего количества многоэлементных - вплоть до четырнадцатисловного - словосочетаний;

6. В ходе исследования обнаружено некоторое количество не зафиксированных современными лексикографическими изданиями лексем, которые, тем не менее, используются в дипломатических документах, а также в научных и публицистических работах как на русском, так и на английском языках. Кроме того, семантический анализ показал наличие псевдогнезда, устаревших слов и номенов в английском языке. В ходе исследования лексем также зафиксированы явления полисемии, омонимии, синонимии и антонимии.

7. Анализ перевода дипломатических документов позволил сделать вывод о том, что оптимальной является когнитивная стратегия перевода, которая подразумевает учет последних социально-политических изменений в мировом сообществе, связанных с активными процессами глобализации и развитием ИКТ.

Отбор лексики проводился с учетом критериев семантической принадлежности, полноты охвата лексики анализируемого поля, синхронности (временного фактора).

Апробация работы. Материалы диссертации обсуждались на заседании кафедры лингвистики и межкультурной коммуникации факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени Ломоносова 21 сентября 2012 года. Основные положения диссертации обсуждались на 11 международных конференциях.

По теме диссертации имеется 20 публикаций, из них 4 - в изданиях, рекомендованных ВАК.

Структура и объем диссертации. Структура диссертационной работы подчинена целям и задачам исследования. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографии и 11 Приложений. Содержание работы изложено на 192 страницах, список использованной литературы включает 268 наименований источников, в том числе 221 источник на русском языке, 47 источников на английском языке, без учета законодательных актов, словарей и Интернет-ресурсов. Общий объем диссертации составляет 241 страницу, не считая Приложений.

Основное содержание работы

дипломатия неологизм семантический

Во Введении обосновывается выбор темы, актуальность и новизна работы, формулируются цели и задачи исследования, объект и предмет исследования, раскрываются теоретическая значимость и практическая ценность, описываются материал и методы исследования, дается представление о структуре и содержании работы, формулируются основные положения, выносимые на защиту.

В данном исследовании под семантическим полем мы будем понимать вслед за Ю.Д. Апресяном обширное объединение слов, принадлежащих к разным частям речи и имеющих хотя бы один общий семантический компонент . Пласт «внешняя политика и дипломатия» является семантическим полем, общий семантический компонент которого формулируется как «относящийся к внешнеполитической деятельности».

В Главе I «История формирования семантического поля «дипломатия и внешняя политика» в английском и русском языках» описываются особенности зарождения и развития данной терминологии. Изучение специальной лексики в диахроническом плане является необходимым условием упорядочения любой терминологии.

На теоретической базе, предоставляемой современным терминоведением, собранный материал проанализирован в параграфах 1-7 с точки зрения специализации значения слова и превращения его в термин, выделены простые по структуре термины и составные единицы, определены системные отношения лексических единиц, дана история вопроса о системном анализе лексики, обоснован принцип отбора лексики и приведена ее тематическая классификация.

Важным в терминоведении является вопрос о разграничении слов общего языка и терминов. Во всякой терминологии непременно есть некоторое количество лексических единиц, встречающихся как в обыденной, так и в профессиональной речи - так называемых «консубстанциональных» терминов. Как отмечает С.В. Гринев, «…в настоящее время практически каждое существительное общелитературного языка (за исключением стилистически окрашенных) кроме называния бытового представления обозначает понятие, которое является предметом исследования той или иной науки».

Выделяются различия между терминами и общеупотребительной лексикой. Эта позиция поддерживается, в частности, А.А. Реформатским: «термины - это слова специальные, ограниченные своим особым назначением; слова, стремящиеся быть однозначными как точное выражение понятий и называние вещей».

О взаимопроникновении терминологической и нетерминологической лексики свидетельствуют процессы терминологизации и детерминологизации (переход терминов в общеупотребительную лексику) и ретерминологизации (перенос термина из одной дисциплины в другую с полным или частичным переосмыслением).

Термин обладает рядом особенностей, к которым причисляют системность, наличие дефиниции, тенденцию к моносемичности в пределах своего терминологического поля, отсутствие экспрессии, стилистическую нейтральность.

На первом этапе сбора материала был выделен и проанализирован материал из дипломатических и внешнеполитических документов. На втором этапе из толковых словарей выбирались слова и словосочетания с тематической пометой «полит. [ическое]» (англ. Politics), «дипл. [оматическое]» (англ. Diplomacy). Этой пометой в словарях сопровождается лексика, отражающая сферу политической жизни (производился отбор по семе «относящийся к внешней политике»). В настоящем исследовании под внешнеполитической лексикой понимается совокупность слов и словосочетаний, содержащих семантический компонент «имеющий отношение к государственной и международной политике и внешнеполитической деятельности страны».

Весь массив лексики можно разделить на две большие группы, одна из которых отражает сферу внешней и международной политики, а другая - сферу дипломатических отношений. Лексика, относящаяся к сфере внутренней политики, не рассматривалась, за исключением ряда слов и словосочетаний, относящихся к пограничной лексической зоне, то есть имеющих косвенное отношение к внешней политике России.

В процессе формирования словника (Приложения №1, №2) возник важный вопрос о том, какие словосочетания можно считать отдельными единицами. В качестве основного критерия при отборе словосочетаний был выбран лексикографический. Это положение не относится к составным номенклатурным наименованиям, которым в современном русском языке соответствуют неофициальные, но широко распространенные однословные наименования (например, председатель правительства, в неофициальной речи часто именуемый премьер-министром или премьером), а также к словосочетаниям, послужившим основой для употребительного сокращения (заместитель министра - замминистра). В словник также были включены и наиболее частотные, регулярно и массово используемые в отраслевом подъязыке ключевые в функционально-семантическом отношении единицы.

В параграфах 8-9 рассмотрена история английского слова «diplomacy» и словосочетания «foreign policy» и русского слова «дипломатия» и словосочетания «внешняя политика», формирование соответствующих семантических полей. В диахроническом плане исследуется влияние социальных, культурных, экономических и геополитических факторов на наполнение поля «дипломатия и внешняя политика», языки-источники и посредники.

Для установления первой фиксации слова использовались словари: «The Oxford English Dictionary», «The Concise Oxford Dictionary of English Etymology», «The Oxford Dictionary of New Words», «The Barnhart Dictionary of Etymology», «Morris Dictionary of Word and Phrase Origins». Следует отметить, что современные этимологические словари русского языка уступают английским словарям в четкости фиксации даты первого появления слова в языке.

В работе были использованы следующие словари: «Этимологический словарь русского языка», «Историко-этимологический словарь современного русского языка», «Краткий этимологический словарь русского языка», «Толковый словарь современного русского языка. Языковые изменения конца XX столетия», словарь-справочник «Латинское наследие в русском языке», «Новое в русской лексике. Словарные материалы - 78», «Новое в русской лексике. Словарные материалы - 81» и др.

В ходе исследования выявлено, что наиболее активно англоязычное поле «diplomacy and foreign policy» пополнялось в XIV-XVI, XVIII веках.

Формирование англоязычного поля происходит как за счет собственных средств (citizen, citizenship, client state, pol, resident), так и за счет чужих ресурсов (attachй, embargo, courtoisie, dйtente, nuncio, ukase). В 1066 г. состоялась битва при Гастингсе, за которой последовало норманское вторжение. Язык завоевателей - норманский диалект французского - занял доминирующее положение. В период с XI по XIV вв. более 10000 французских слов пополнили среднеанглийский язык, причем значительная их доля, в свою очередь, была заимствована французским языком из латинского и греческого.

Из заимствованных слов своим количеством выделяются заимствования из латинского языка, произведенные напрямую (diploma, consensus, asylum, condominium, territory, ultimatum) и через посредство французского языка (treaty, alliance, charge d'affaires, communiquй, expatriate, laisser-passer). Заимствованные словообразующие дериваты diplomacy and foreign policy в английском языке сразу же становятся производящей базой для большого количества производных (diplomat, diplomatic, diplomatical, diplomatics, diplomatist, foreign-policy, foreign politics, foreign politician и др.). Это говорит о том, что данные лексема и номинативная единица обладают большим словообразовательным потенциалом.

Влияние на формирование поля оказали и экстралингвистические причины, связанные с усилением национального самосознания (XIV век). С середины XIV в. английский язык постепенно вытесняет французский язык из официальных документов. В жизни Англии происходят события, оказавшиеся важными не только для ее политического состояния, но и для развития науки, образования, культуры: 1477 г. - вводится книгопечатание, XV в. - установление абсолютной монархии, XVI в. - разрыв с Римской католической церковью. В XVI-XVII вв. начинается эпоха Великих географических открытий, и с 1700 г. благодаря переплетению экономических и политических факторов, способствовавших расширению англоязычной территории до глобальных размеров, во всем мире растет число людей, говорящих на английском языке. Необходимо отметить, что наивысшая интенсивность в развитии англоязычного поля наблюдается в XIX и XX веках. Менее активно в XI-XIII и XVII веках. На то, что формирование поля diplomacy and foreign policy не закончено, указывают неологизмы, такие как: cyber diplomacy, Internet diplomacy, digital diplomacy, online diplomacy, electronic diplomacy, virtual diplomacy, public diplomacy 2.0, e-policy, foreign policy online.

Параграф 10 посвящен истокам семантического поля. В русском языке наблюдаются слова, относящиеся к VIII-XI векам (лексемы свобода, Европа, европейский датированы VIII веком, отчизна - IX веком). Следовательно, поле начинает формироваться в VIII-XI веках. Поле наполняется словами как русского происхождения (посланник, вторжение, посол, мир, беженец, свобода, родина, держава), так и заимствованиями (ярлык, конституция, акт, брифинг, саммит, дипломатия, истеблишмент).

Менее интенсивно поле развивается в XII-XIV веках. Более интенсивно - в XVII-XX веках, к которым относится реформаторская деятельность Петра I, социальные преобразования на западный лад, усиление притока в русский язык слов иностранного происхождения. Численным превосходством отличается заимствование латинских слов, часто через язык-посредник - французский, так как он долгое время был языком международного общения.

Сопоставительный анализ истории развития семантического поля «дипломатия и внешняя политика» в английском и русском языках, результаты которого представлены в параграфе 11, выявил некоторые сходства.

Этимология слова diplomacy в английском языке и слова дипломатия в русском языке восходит к греческому существительному dнplфma (дЯрлщмб) - «сложенный вдвое лист или документ». Номинативная единица (foreign) policy в английском языке и (внешняя) политика в русском языке также восходит к греческому языку, от которого образовалось латинское прилагательное polоticus - «имеющий отношение к государственным делам», «политический».

Слово diplomacy и словосочетание foreign policy в английском языке (1796 г. и 1406 г., соответственно), а также дипломатия и внешняя политика в русском языке (1839 г. и 1722 г., соответственно), являющиеся ядрами соответствующих семантических полей, появились значительно позже слов, обозначающих видовые понятия - law, authority, demand, Excellency и др. (XII-XIII вв.); посольство, зарубеж, держава, страна, союз и др. (VIII-XIII вв.), что объясняется большей абстрактностью, а потому меньшей востребованностью в тот период слов, обозначающих родовые понятия.

Время появления некоторых слов в английском и русском языках совпадало. Так, практически одновременно в английском и русском языках стали использоваться слова: boycott и бойкот (1897), геополитика (нач. XX в.) и geopolitics (1903) и пр. Вызвано это развитием международных контактов, межнационального и межкультурного общения.

Слова английского языка проникали в русский язык и наоборот: английским языком из русского были заимствованы лексемы tsar/tzar/czar (царь), perestroika (перестройка), ukase (указ) и пр.; русским языком из английского - спикер (speaker), интернационализация (internationalization), саммит (sammit), внешнеполитический истеблишмент (foreign policy establishment), дисмисл (dismissal) и пр.

В XX веке сглаживаются наблюдавшиеся различия во времени появления слов лексико-семантического поля «diplomacy and foreign policy» в английском и «дипломатия и внешняя политика» в русском языках, что вызвано ростом международной коммуникации и ослаблением обособленности народов. Отмечается рост интернационализации лексем: в рассматриваемом семантическом поле ~39% относящихся к этому периоду слов и словосочетаний являются интернационализмами: агреман, аншлюс, атташе, пролонгация, промульгация и др.

В XX веке лексико-семантическое поле с вершиной «diplomacy and foreign policy» («дипломатия и внешняя политика»), отражая реалии своего времени, стало более насыщено лексемами, связанными с развитием информационных и компьютерных технологий: E-diplomacy, cyber diplomacy, Internet diplomacy, digital diplomacy, online diplomacy, electronic diplomacy, e-diplomat, e-international relations, Интернет-политика и др. Это недостаточно фиксируется словарями.

В ходе сопоставительного анализа были выявлены и зафиксированы некоторые различия.

Слово diplomacy появилось в английском языке на полвека раньше, чем слово дипломатия в русском языке: 1796 г. и 1839 г. соответственно. Словосочетание foreign policy появилось в английском языке на 3 века раньше, чем его русский эквивалент внешняя политика: 1406 г. и 1722 г. соответственно.

Ядерные термины исследуемого семантического поля были заимствованы из разных языков-посредников: лексема diplomacy и номинативная единица foreign policy пришли в английский язык из греческого и латыни через французский и итальянский языки. Русские лексемы дипломатия и внешняя политика пришли из греческого и латыни через польский и немецкий языки.

Временной интервал между образованием древнейших слов семантического поля и самих слов diplomacy и foreign policy в английском языке составил 3 века (XII в. и XV в.), в русском языке этот промежуток исчисляется 11 веками (VIII в. и ~XIX в.).

Вплоть до XX века наблюдаются различия во времени появления лексем, называющих соответствующие понятия в английском и русском языках. Эта хронологическая разница варьируется от нескольких десятилетий до нескольких веков. Например, английское act появилось в 1380 г., в то время как русское слово акт только в XVI в.; английское attachй появляется в 1835 году, а русское атташе только в 1907 году и т.д.

Особое значение имеет параграф 12, в котором рассматриваются 117 английских и 109 русских лексем и номинативных единиц, входящих в семантическое поле «дипломатия и внешняя политика», не зафиксированных современными словарями. Источниками послужили официальные документы МИД РФ (в частности, дневниковые записи и записи личных бесед), материалы публицистики, а также труды отечественных и зарубежных авторов из разных областей науки. В том случае, если русская и английская лексемы эквивалентны, их контекстуальное значение рассматривается параллельно (например, «парадипломатия» (англ. paradiplomacy) - международные связи субнациональных органов власти). Рассматриваются также лексемы, которые не имеют эквивалентов в одном из языков (например, дипломатизм, архидипломат, e-diplomat и др.).

Выявленные английские и русские неологизмы со структурным элементом «дипломатия» или «внешняя политика» в своем составе (например, микродипломатия, макродипломатия, парадипломатия, внешнеполитический истеблишмент и др.) свидетельствуют о том, что востребованность данных лексем в английском и русском языках возрастает.

В Главе II «Анализ словообразовательной структуры исследуемых лексем» рассматриваются вопросы выделения различных подгрупп производных слов.

Существует точка зрения, согласно которой если компонент сложного слова дал длинные ряды однотипных слов и если кроме сохраненного лексического есть и словообразовательное значение, то этот словообразовательный формант может находиться на одной из стадий процесса перехода от корней к аффиксам (быть аффиксоидом, полуаффиксом), поскольку известно, что многие аффиксоиды и полуаффиксы могут выступать в качестве корня - вершины словообразовательного гнезда. Несмотря на то что корни diploma - (диплом-), poli - (полит-) соответствуют этим критериям, на данный момент они не относятся ни к аффиксоидам, ни к полуаффиксам, однако по всем формальным признакам не исключено, что переход от корневой форманты к аффиксальной состоится в будущем.

Морфемы diploma - (диплом-), poli - (полит-) входят в деривационную базу - исходную единицу, от которой образуется новая номинативная единица, причем это понятие деривационной базы шире принятого в лингвистике понятия производящей основы, поскольку помимо слов простой, производной и сложной структуры сюда относятся сокращения, фразеологические и терминологические словосочетания и даже предложения.

Корневые морфемы diploma - (диплом-), poli - (полит-) можно отнести к так называемому «димерному гнезду», представляющему собой сумму двух рядов производных, в одном из которых морфемы выступают в качестве препозитивного члена, а в другом - постпозитивного: apolitical, geopolitics - politologist, policy-maker; геополитика - политики-прагматики, политолог и пр.

В параграфе 1 рассматривается явление голофразиса в английском языке на примере 7 сложных образований (ambassador-at-large, bread-and-butter letter, back-and-forth diplomacy, balance-of-power diplomacy и др.) в подгруппе «дипломатия» и 11 образований (brink-of-war policy, give-and-take policy, middle-of-the-road policy, position-of-strength policy, wait-and-see policy и др.) в подгруппе «внешняя политика». В русском языке зафиксировано несколько простых образований: политико-дипломатический жанр, шпионско-дипломатический скандал, торгово-дипломатический агент и пр. (0,6% от общего объема лексики), которые выступают в функции препозитивного определения, и одно сложное образование безразличный-к-политической-ситуации-контакт, которое является скорее авторским неологизмом на синтаксическом уровне.

Структурный анализ корневого гнезда в параграфе 2 позволил выявить различные способы словообразования: 1) морфолого-синтаксический: в английском языке - 9,5% единиц, в русском языке - 8,6% единиц; 2) композиция: в английском языке - 6,9% (minister-designate, policy-maker), в русском языке - 4,8% (местопребывание, советник-посланник); 3) аббревиация: 2,6% лексем (ESDI, e-IR, START) и 3,8% (МИД, ОДКБ, дипкурьер). В отличие от английского языка, в русском языке наблюдается гаплология.

В английском языке отношение дериватов, образованных с помощью греко-латинских терминоэлементов, (параграф 3) к общему количеству лексем словообразовательного гнезда составило 14,6% (включая словосочетания типа political asylum). Из них композитами являются 3,3% (например, micro-state), a словосочетаниями - 4,5% (subterranean diplomacy, subterraneous diplomacy, subterrestrial diplomacy). В русском языке с помощью греко-латинских терминоэлементов в словообразовательном гнезде с вершиной дипломатия и внешняя политика образовано 10,6% единиц. Из них композитами являются 4,7% (кремленология, интернунций, псевдодипломатия, макродипломатия, микродипломатия и др.), словосочетаниями - 4,2% (политика демократии, политика диктата, политика экспансионизма и др.). Некоторое процентное несовпадение количества английских и русских дериватов, образованных греко-латинскими терминоэлементами, частично объясняется наличием в русском языке в этом же корневом гнезде лексем с русскими синонимичными аффиксами: интер- - меж-, до- - пре-, аван- и т.п. Кроме того в русскоязычных дериватах отмечено большее число постпозитивных корневых морфем (политпрограмма).

С позиций характера заимствуемого материала выявлено: материальное заимствование: macrodiplomacy, макродипломатия (словообразовательный элемент от греч. таcro - «большой, длинный»); калькирование: position-of-strength policy - рус. политика с позиции силы - силовая политика.

В параграфе 4 рассматриваются словосочетания, образованные синтаксическим способом. Сходством и характерной особенностью анализируемых корневых гнезд является то, что словосочетания составляют 76% в исследуемой группе слов в английском языке и 74,6% в русском языке, то есть наблюдается практически одинаковое отношение словосочетаний к общему количеству рассматриваемых единиц.

Среди многословных сочетаний в английском языке зафиксированы двухсловные единицы - 58,1% от общего количества лексем словообразовательного гнезда (political accord, exclusionary diplomacy, defense diplomacy); трехсловные единицы - 13% (foreign policy mentality, foreign policy objective); четырехсловные единицы - 3,4% (effectiveness of foreign policy); пятисловные единицы - 0,7% (diplomatic immunities in civil matters); шестисловные единицы - 0,5% (consular shield of the sending state); единицы, состоящие более чем из 6-х компонентов - менее 1% (protection to diplomatic agents on leave in a third state).

Преобладающим типом в английском языке являются двухкомпонентные словосочетания, среди которых выявлены: 1) атрибутивные словосочетания с прилагательным или причастием прошедшего времени в функции препозитивного определения, образованные по схеме А + N (adjective + noun) или Ved + N (verbal forms ending in - ed + noun), составляющие 39,6% от общего количества лексем словообразовательного гнезда (unaccredited diplomatic personnel, diplomatic correspondence); 2) атрибутивные словосочетания с именем существительным в функции препозитивного определения, образованные по схеме N + N, составляющие 8,5% (block policy, career diplomat); 3) словосочетания, образованные по модели N's N - (noun in possessive case + noun), составляющие 0,2% (king's messenger, plenipotentiary's signature); 4) словосочетания, образованные по модели N of N, составляющие около 8,5% (abduction of diplomats, ambassador of piece); 5) словосочетания, образованные по иным моделям, составляют 0,6%.

В русском языке наблюдается следующий состав словосочетаний: двухсловные единицы - 51,3% от общего количества лексем словообразовательного гнезда (дипломатическая аудиенция, акт вежливости); трехсловные единицы - 13,7% (дипломатия большой дубинки, координация внешней политики); четырехсловные единицы - 5,9% (дипломатия сдерживания путем устрашения); пятисловные единицы - 2,1% (дипломатия искусственного подыгрывания общественному мнению); единицы, состоящие более чем из 6-х компонентов - около 1% (послание главе государства с выражением дружеских чувств).

Отличием русского словообразовательного гнезда от английского словообразовательного гнезда является то, что в английском языке встречается четырнадцатисловное словосочетание: devolution of treaty obligations or rights from a predecessor state to a successor state, что на русский переводится девятисловным, объем сокращается за счет образования при переводе составных слов с приложением, выраженным существительным: переход договорных обязательств и прав от государства-предшественника к государству-преемнику.

Среди преобладающих двухсловных сочетаний отмечены: 1) словосочетания с именем прилагательным или адъективизированным причастием действительного и страдательного залогов настоящего и прошедшего времени в функции препозитивного определения - 41,5% от общего количества лексем (дипломатический протокол); 2) словосочетания с именем существительным в функции постпозитивного определения (существительное выступает в родительном падеже) и их разновидность - предложные словосочетания - 7,7% (акт вежливости, искусство дипломатии); 3) словосочетания, образованные при помощи препозитивного наречия к имени прилагательному - 0,2% (дипломатично именуемый, дипломатично названный); 4) словосочетания, представляющие собой взаимосогласование имен существительных (в им. п.) - 1,8% (государство сателлит); 5) словосочетания, представляющие собой беспредложное управление имен существительных (им. п. + тв. п.) - 0,3% (обмен визитами, обмен нотами).

В параграфах 5-6 рассматриваются типы двухсловных словосочетаний указанного семантического поля и предтермины: целый ряд слов из семантического поля дипломатия и внешняя политика, употребляющихся в качестве терминов, зафиксированных в словарях, не соответствует одному из признаков, предъявляемых к термину, - компактности (краткости).

В Главе III «Семантическая соотносительность английских и русских лексем семантического поля «дипломатия и внешняя политика» рассматривается явление полисемии (параграф 1), с которой связана проблема определения терминов diplomacy, foreign policy и дипломатия, внешняя политика в словарях разных типов. Разночтения при определении, связанном с выбором тех или иных сем, отмечены и в различных отраслевых, толковых и прочих словарях и иных справочных изданиях. Кроме того, по-разному представлены рассматриваемые лексемы и в словарях одного вида.

При зафиксированном совпадении целого ряда сем, входящих в понятия «дипломатия» и «внешняя политика» в английском и русском языках, в английском языке у лексемы diplomacy словарями фиксируется не отмеченная в русских словарях сема, связанная с понятиями «такт», «дипломатические привилегии, традиции и правила поведения», «профессия», что объясняется тем, что кадры британской и американской дипломатии пополняются интеллигентами и сыновьями аристократических семей; в английском же языке у лексемы diplomacy словарями фиксируется не отмеченная в русских словарях сема: «транснациональные бизнес операции», что, скорее всего, обусловлено все большими связями с деловым миром дипломатических кругов США.

У английской номинативной единицы foreign policy отмечается минимальный диагностический компонент «проведение политики дипломатическим путем», в то время как в русских словарях такого уточнения нет, и цели внешней политики могут быть достигнуты не только таким ее инструментом, как дипломатия. Более того, основной задачей foreign policy является соблюдение национальных интересов, что не отражено в словарных статьях русского аналога, а вытекает из «Основных положений концепции внешней политики Российской Федерации».

В полеобразующем словосочетании foreign policy отмечена сема «обязательности суверенности государств», что не отражено в семантике русского аналога. Вероятно, это связано с важностью отношений с государствами - бывшими республиками СССР. В то же время анализ англоязычных словарей показал, что в отличие от русского термина у английского нет семы взаимодействие с международными организациями. Вместо этого в английском языке существует словосочетание International Policies.

Сопоставительный анализ видов омонимии (параграфы 2-3) показал, что в одноименных полях зафиксированы все виды омонимии. Тем не менее, часть дипломатической лексики, тождественная в плане выражения, но семантически различающаяся, образующая собой омонимические ряды, остается недостаточно изученной. Так, омонимия лексем с корневой морфемой diplomacy (дипломатия) и foreign policy (внешняя политика) в словарях омонимов не отражена. Более того, проведенный анализ текстов показал, что явление омонимии обнаруживается и у не зафиксированных словарями лексем.

Параграф 4 посвящен явлению метонимии в поле, описываются основные виды метонимического переноса, например, люди-место (иммиграция - immigration), социальное мероприятие - место (саммит - summit), звание-человек, носящий это звание (президент-president, посол - ambassador), форма правления - государство с этим правлением (демократия - democracy), действие-результат действия (демарш - demarche), место - историческое событие (Уотергейт - Watergate) и др. В одноименных полях в русском и английском языках зафиксированы все указанные виды метонимического переноса.

В семантическом поле «дипломатия и внешняя политика» наблюдается, во-первых, формирование односторонней, двусторонней и трехсторонней словообразовательной антонимии (параграф 5) при помощи словообразовательных морфологических элементов. Во-вторых, процесс противопоставления единичного термина и термина-словосочетания. В-третьих, особенности антонимии в устойчивых дипломатических выражениях. И наконец, в-четвертых, отсутствие противопоставления у некоторых терминов, несмотря на наличие антонимической пары.

Изучение односторонней антонимии позволило выявить следующие основные словообразовательные морфологические показатели: приставка «не-» (официальный / неофициальный визит); приставка «без-/бес-» (опасность / безопасность); приставка «контр-» (атака / контратака); приставка «де-, дез-» (политизация / деполитизация); приставки «про-/анти-» (демократический / антидемократический режим).

Рассматриваются антонимы, отражающие контрарную противоположность: «про «анти-»: пророссийский - российский - антироссийский. В остальных случаях наблюдается комплементарная антонимия. Тем не менее, выделяется несколько трехсторонних оппозиций: «де-» «ре-»: демилитаризация / милитаризация / ремилитаризация.

При формировании антонимов наблюдается противопоставление единичного термина и термина-словосочетания: детант (разрядка международной напряженности)/усиление международной напряженности, домицилированный (постоянно проживающий)/ временно пребывающий иностранец. Необходимо отметить случаи десемантизации некоторых морфологических показателей: штатный(профессиональный)/нештатный(почетный) посол. К тому же, несмотря на наличие у одного члена антонимической пары характерного словообразовательного элемента, второй член оппозиции может отсутствовать: демаркация, депортация, делимитация и пр.

Зафиксированные в анализируемых словообразовательных гнездах антонимы отражают все виды противоположности и образованы по известным правилам английского и русского языков. Сопоставительный анализ показал, что в русскоязычном поле наблюдается процесс десемантизации морфологических показателей, что не зафиксировано в англоязычном поле.

Явление антонимии тесно связано с явлением синонимии, описанным в параграфе 6. Варианты лексем, входящих в указанное поле в английском языке, представлены как однолексемными единицами (demilitarization - demilitarisation; денонсация - денонсирование), так и композитами (worldwide - world-wide) и словосочетаниями, в состав которых морфемы diplomacy и (foreign) policy в английском языке и дипломатия и (внешняя) политика в русском языке входят в качестве ядерного элемента, а вариация наблюдается у определяющего компонента двухчленного словосочетания (foreign policy imperialist - foreign policy imperialistic, дипломатия монополистская - дипломатия монопольная). Указанные морфемы могут входить в состав варьирующегося компонента двухчленного словосочетания (дипломатический ответ - дипломатичный ответ).