Языковое и экстралингвистическое в иронии как компоненте идиостиля писателя (на материале произведений У.М. Теккерея и Ч. Диккенса)

Размещено на http://allbest.ru

Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского

На правах рукописи

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

ЯЗЫКОВОЕ И ЭКСТРАЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ

В ИРОНИИ КАК КОМПОНЕНТЕ ИДИОСТИЛЯ ПИСАТЕЛЯ

(НА МАТЕРИАЛЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ У. М. ТЕККЕРЕЯ И Ч. ДИККЕНСА)

Специальность 10.02.19 - Теория языка

ПЕТРОВА ОЛЬГА ГЕННАДЬЕВНА

Саратов - 2010

Работа выполнена на кафедре теории, истории языка и прикладной лингвистики Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского

Научный руководитель - - доктор филологических наук профессор Борисова Мара Борисовна

Официальные оппоненты: - доктор филологических наук профессор Седов Константин Федорович

- кандидат филологических наук доцент Тырникова Наталия Геннадиевна

Ведущая организация - Удмуртский государственный университет

Защита состоится «18» марта 2010 г. в 16-00 час. на заседании диссертационного совета Д 212.243.02 при Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского (410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83) в XI корпусе.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского.

Электронный адрес для отзывов: 391658@mail.ru

Автореферат разослан «10» февраля 2010 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета Ю.Н. Борисов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Ирония, как считает большинство исследователей (Ю. Б. Борев, Б. О. Дземидок, О. П. Ермакова, Е. Н. Кононенко, Д. П. Николаев, И. Паси, В. М. Пивоев и др.), входит в число основных понятий культуры и имеет богатую многовековую историю и множество толкований. Несмотря на то, что ирония становилась объектом изучения во многих областях лингвистики (С. И. Походня, В. З. Санников, О. П. Ермакова, А. В. Сергиенко, Ю. В. Каменская и другие), большая часть исследователей объектом анализа делает лексико-семантические и грамматические особенности контекстной иронии, прямо оговаривая, что ирония в художественном тексте (в целостном тексте) остается вне поля их внимания. Только немногие работы касаются концептуального аспекта иронии (Походня, Сергиенко, Каменская, Орлов). Ирония как текстовая категория, реализуясь лингвистическими средствами, тесно связана с экстралингвистическими моментами (социальной позицией автора, его биографией, положением в обществе, этическими нормами, философско-политическими течениями эпохи).

В данной работе проводится анализ категории иронии в произведениях двух писателей, хронологически близких, но обладающих ярко выраженным своеобразием идиостилей.

Актуальность настоящего исследования заключается в том, что в соответствии с господствующей в современном гуманитарном знании тенденцией к антропоцентризму, вниманием ко всем сложным явлениям психологии человека, его эстетическим и философским воззрениям особенно, актуальными становятся проблемы идиостиля, его важнейших стилеобразующих компонентов, к числу которых относится ирония. Актуальность работы проявляется и в обращении к экстралингвистическим элементам художественного текста, свойственным современной эстетической теории (см. Н.С.Болотнова, А.И.Горшков, К.А.Воробьева, М.Ю.Орлов и др.). Характер иронии находится в прямой зависимости от личности автора, уровня его образованности, социального статуса, политических убеждений, эстетических взглядов, этических представлений: важно выявление соотношения иронии как стилистической категории и иронии как категории мировоззренческой, то есть языкового и экстралингвистического, что до сих пор недостаточно исследовано и нуждается в дальнейшей разработке для более глубокой интерпретации художественного мышления писателя.

Выбор темы обусловлен общей направленностью современных лингвистических исследований на изучение языковых явлений в коммуникативно-функциональном аспекте.

Объектом настоящего исследования является ирония и формы ее проявления в текстах английских писателей, предметом - соотношение языкового и экстралингвистического в иронии как компоненте идиостиля писателя.

Цель исследования состоит: 1) в обосновании статуса иронии как отнюдь не периферийной, а одной из важнейших категорий художественного мышления писателей XIX века;

2) в выявлении экстралингвистических моментов, повлиявших на мировоззрение авторов, и как результат - на идиостили этих художников-иронистов;

3) в определении особенностей различных типов иронии и способов их объективации, их функционирования в художественной системе разных авторов.

В рамках данного исследования были поставлены следующие задачи:

1) проанализировать современные тенденции изучения иронии в лингвистике, филологии, литературоведении, эстетике и философии;

2) представить современный уровень исследования идиостиля;

3) выделить наиболее характерные приемы и уровни реализации контекстуальной иронии в идиостилях У. М. Теккерея и Ч. Диккенса;

4) определить специфику концептуальной иронии в идиостилевых системах изучаемых писателей;

5) соотнести содержательную и языковую составляющую иронии в идиостилях двух писателей с целью выявить общность и различия языковых форм реализации иронии и экстралингвистических факторов, и как предопределивших обращение писателей к иронии, и как отражающих способы их обнаружения в произведениях художников слова.

Материалом исследования послужили романы У. М. Теккерея «Ярмарка тщеславия» и Ч. Диккенса «Дэвид Коперфильд» и «Посмертные записки Пиквикского клуба». Выбор персоналий был продиктован как значимостью и репрезентативностью данных имен для эпохи XIX века, так и наличием в творчестве этих авторов активного иронического начала. Объем источников материала - около 700 000 словоупотреблений.

Методы исследования подчинены решению поставленных задач и представляют собой сочетание описательного, семантико-стилистического, компонентного, контекстологического, экстралингвистического анализа художественного текста.

Научная новизна работы состоит в определении соотношения языковых, структурно-текстовых форм иронии и экстралингвистических факторов, мотивирующих появление иронии в идиостилях авторов. Новым является и анализ категории иронии в художественных системах писателей как проявлении образа мира авторов. Впервые исследуются типы иронии в идиостилях английских писателей, уточнено своеобразие их назначения и средства реализации.

Раскрыто соотношение иронии как стилистической категории и иронии как категории мировоззренческой, то есть языкового и экстралингвистического. Доказано, что стилистическая ирония реализуется только языковыми средствами, а концептуальная как обобщающая, интегральная - преимущественно такими, которые условно можно назвать экстралингвистическими. В результате проведенного анализа категории иронии в художественных системах писателей установлено своеобразие иронии как проявление авторского образа мира. Впервые исследованы типы иронии как компонент идиостиля конкретных английских писателей.

Положения, выносимые на защиту:

1. Ирония как компонент идиостиля писателя реализуется в художественном тексте одновременно как категория и языковая, и экстралингвистическая, каждая из которых имеет свои функции и средства реализации в тексте, вместе являясь выражением доминантного смысла произведения и подчиняясь глобальному авторскому замыслу.

2. Выделяются два типа иронии: контекстуальная и концептуальная, которые соотносятся с разными средствами их реализации - языковыми и условно нами названными экстралингвистическими. Если контекстуальная ирония реализуется только языковыми средствами, то концептуальная как обобщающая, интегральная - преимущественно условно нами названными экстралингвистическими.

3. К языковым средствам в идиостилях писателей относятся лексико-семантические (антифразис, семантический контраст, гиперболизация, ироническая метафора, авторский комментарий), синтаксические (несобственно-прямая речь, вынос в скобки авторского иронического пояснения или замечания, риторические вопросы, вводные слова и предложения, параллельные конструкции) и стилистические средства реализации иронии (столкновение в одном тексте элементов разных стилей, смешение регистров и стилей речи); к условно названным нами экстралингвистическим средствам относятся принципы отбора и типология объектов иронии, структурно-композиционная организация текста как реализация персонажных образов и образа автора, интертекстуальные связи произведения, ретроспекция и такой тип подтекста, как концептуально-авторский, или композиционный.

4. Соотношение языковых и экстралингвистических форм иронии в идиостилях английских писателей - У. М. Теккерея и Ч. Диккенса - зависит от миропонимания и отношения автора к действительности, что отражается в преимущественном использовании языковых средств в романах Ч. Диккенса и в использовании синтеза языковых и экстралингвистических средств в романе У. М. Теккерея.

5. Формы проявления и функционирования иронии в художественных системах разных писателей могут быть как общими, так и специфичными, что зависит от культурно-мировоззренческих, социальных, философских, эстетических и этических позиций авторов.

Теоретическая значимость исследования заключается в дальнейшей разработке стилистики текста в аспекте ее важнейшей категории - иронии. Определено соотношение языковых, структурно-текстовых форм выражения иронии и экстралингвистических факторов, мотивирующих появление иронии в идиостилях разных авторов и отражающих своеобразие видения мира каждого из них. Впервые художественные тексты выдающихся английских писателей XIX века подвергаются изучению с точки зрения отражения в них иронии как активной категории их языковой картины мира, что обогащает наши представления о структуре идиостилей писателей. Анализ феномена иронии может быть интересен при дальнейшем изучении иронии как философско-эстетической и лингвистической категории.

Практическая значимость работы: результаты исследования могут быть использованы в курсах лекций и на семинарских занятиях по общей стилистике и стилистике английского языка, а также на практических занятиях по английскому языку со студентами старших курсов при обучении их адекватному восприятию художественного произведения и законам точного перевода на русский язык. Изучение иронической составляющей текста в двуязычной коммуникации может быть включено в преподавание теории перевода, оно может служить прагматической цели - развитию адекватного восприятия менталитета народов других стран.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования обсуждались на научных конференциях молодых ученых филологического факультета СГУ (г. Саратов 2006-2009); на 3-й лингвистической конференции факультета иностранных языков РГСУ (г. Москва 2004); на межвузовских научно-практических конференциях «Трансформационное общество: проблемы, их решения и перспективы развития» Института социального образования (г. Саратов 2005, 2007); на межвузовских научно-практических конференциях «Культурологические и лингвистические аспекты коммуникации» Института социального образования (г. Саратов 2003-2009).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы (177 источников на русском и английском языках).

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Во Введении обосновываются выбор объекта и предмета исследования, формулируются цель и задачи диссертации, раскрываются научная новизна и актуальность, теоретическая и практическая значимость, характеризуются материал, методы, теоретическая база исследования, формулируются положения, выносимые на защиту.

В главе 1 «Теоретические основы исследования» представлен анализ исследований иронии отечественных и зарубежных ученых в диахронии. Известная уже в античные времена, ирония с тех пор является объектом множества исследований. Все многочисленные определения значения термина «ирония» сводятся к двум: ирония как стилистический прием - троп, категория контекстуальная, и ирония как содержательная, мировоззренческая категория, то есть категория сознания.

Последний тип мы называем концептуальной иронией (далее КИ), что не противоречит ранее предложенным терминам ассоциативная, лейтмотивная, текстообразующая. Значение термина «концептуальная» содержит в себе все компоненты значений уже имеющихся терминов и добавляет существенный признак - наличие экстралингвистического компонента, связанного с миропониманием писателя. Все признаки концептуальной иронии сводятся к трем основным:

1) будучи эстетической категорией, КИ является важнейшим компонентом авторской концепции, идеи текста;

2) КИ влияет на способ организации целостной системы произведения, смысл каждой части которого служит выявлению смысла целого произведения; грамматический идиостиль ирония теккерей диккенс

3) выступая художественным принципом писателя, КИ действует на уровне и языка, и сознания, то есть затрагивает и языковой уровень, и экстралингвистический.

«В последние годы межличностная коммуникация привлекает к себе особое внимание лингвистов, ставятся вопросы о влиянии на процесс взаимодействия между людьми экстралингвистических и психологических факторов. Усиливается интерес к иронии как одному из важных атрибутов речевого поведения, зависящего от соблюдения или нарушения определенных этических норм, от индивидуальных особенностей участников общения и от специфики ситуации взаимодействия» [Воробьева 2007: 201]. Проблема взаимодействия лингвистических и экстралингвистических факторов в языке остается актуальной. Она рассматривается в работах как общелингвистического плана (Селиверстова 1976; Курилович 1962, Шмелев 1973), так и в работах, посвященных социально-философскому аспекту этой проблемы (Полуэктов 1991).

Современные исследователи текста пришли к выводу, что интерпретация текста зависит от учета не только языковых, но и экстралингвистических факторов, отражающихся непосредственно в тексте и требующих расшифровки. «К основным экстралингвистическим параметрам в анализе текста относятся: фактор адресата, личность автора, «стоящего» за текстом, социально-исторический и культурный контекст эпохи, значимый для диалога автора и читателя. Учет этих экстралингвистических параметров важен для смысловой интерпретации текста. Данная проблема связана со структурой кодов текста, к которым приобщается читатель в процессе интерпретационной деятельности» [Болотнова 2006: 468].

Характер и отношение лингвистического и экстралингвистического в иронии продолжают оставаться, с одной стороны, малоизученной, а с другой - важнейшей проблемой противопоставления внутренней и внешней лингвистик. «Экстралингвистические факторы, объективно являясь внешними по отношению к системе языка, отражаясь в сознании людей, органически связаны с ней» [Курилович 1962: 19] и «ведут к изменениям в лексической и синтаксической сочетаемости слов» [Шмелев 1973: 17-19].

Исследователи художественного текста единодушны в мнении, что ирония играет исключительно важную роль в эстетической и литературно-художественной системах произведения; в художественных текстах она относится к элементам, обладающим особым весом. Ирония, которая всегда является средством реализации субъективно-оценочной модальности, представляет собой художественную форму авторской оценочной позиции.

Роли иронии, её месту в ткани художественного произведения посвящено много работ как чисто литературоведческого, так и литературоведческо-лингвистического плана [Myers, 1977; Simpson, 1979; Tanaka, 1973; Tener, 1979; Thompson, 1948 и др.]. Ряд исследователей подчеркивает все возрастающую роль и значение иронии в современной художественной литературе, особенно англоязычной. Как утверждает Ч. Гликсберг, сейчас можно говорить о наличии особого иронического видения мира, свойственного литературе [Glicksberg, 1969]. Д. Мюкке обосновывает возникновение этого особого способа видения мира ходом развития европейской мысли, особенно все возрастающим значением в ней скептицизма, релятивизма, либерализма и позитивизма [Muecke 1969: 2]. Таким образом, в литературном произведении ирония может иметь более широкий и более значительный смысл - она придает художественному произведению особую окраску, своеобразно раскрывает неудовлетворенность автора окружающим миром. В этом случае ирония - уже не просто оборот речи, а художественный принцип, из которого исходит писатель при изображении жизни.

Ирония как содержательная категория, таким образом, связана с господствующими в определенную эпоху философскими, политическими, этическими течениями, с мировоззрением и эстетикой авторов. Образ жизни страны и людей и условия, в которых существует литература, создают определенный тип ирониста и определенные способы иронизирования.

Большинство исследователей сходятся во мнении, что ирония, как и сатира, и юмор, - особый вид смеха, его оттенок, особый тип эмоционального, критического отношения к действительности. Но если раньше иронию трактовали либо как вспомогательное средство при сатире, либо как одну из разновидностей комического, то в современных исследованиях авторы (А. Ф. Артемова, Т. Ф. Лимарева, О. П. Ермакова, Л. И. Тимофеев, И. Н. Иванова, Н. Ю. Тяпугина, Г. Н. Чугунекова и др.) подчеркивают «особую роль иронии и ее особый статус, иные познавательные и эстетические возможности по сравнению с сатирой» [Иванова 2008: 143].

В этих работах выделяются некоторые критерии, позволяющие провести четкую границу между сатирой и иронией: во-первых, наличие в сатире некоего идеала, делающего смех сатирика враждебным и издевательским; отсюда вторая черта сатиры - ярко выраженный отрицающий характер, указывающий на непереходимую границу между моральным миром художника и обличаемым явлением, другими словами, невовлеченность субъективности автора в ситуацию. Функция же иронии - корректировать, а не отрицать, к тому же ироник принимает относительность правоты любой точки зрения, не предлагая один, исключающий все остальное, идеал; автор описывает проблемную ситуацию и указывает на свое участие в ней или, по крайней мере, сопричастность, поэтому оценка переносится и на него. Перечисленным чертам иронии соответствует позиция автора «Ярмарки тщеславия», У. М. Теккерея.

Являясь формой критического, эмоционального, оценочного отражения действительности, ирония напрямую соотносится с миропониманием автора, его творческой позицией, играя ведущую роль в идиостиле писателя. В определении идиостиля мы ориентируемся на точку зрения И. А. Тарасовой, которая понимает идиостиль «как единство ментального и языкового - концептов и когнитивных структур и их языкового воплощения» [Тарасова 2003: 46] и на квалификацию идиостиля как «способа думать и говорить о мире в неразрывной креативной связи друг с другом» [Никитина, Васильева 1996: 132].

Глава 2 «Языковые и экстралингвистические средства иронии в романе У. М. Теккерея «Ярмарка тщеславия» содержит анализ контекстуальной и концептуальной иронии в идиостиле У. М. Теккерея. Из всех английских писателей-реалистов XIX века Теккерей был наиболее последовательным в своей критике общества. Он видел и показывал современное общество таким, каким оно было в действительности - без прикрас и сентиментальности. Ирония, лежавшая уже в основе всех ранних повестей Теккерея, осталась основой метода писателя и в «Ярмарке тщеславия». Она была художественным выражением его мировосприятия, вытекала из непреодолимой осуждающей оценки автора. Весь текст романа насыщен иронией, постоянно переходящей в горький сарказм.

Средства реализации контекстуальной иронии в романе «Ярмарка тщеславия» нами подразделяются на а) лексико-семантические, б) синтаксические и в) стилистические. Классификации подвергаются и средства реализации концептуальной иронии, в которых вычленяются а) принципы отбора и типология объектов иронии, б) структурно-композиционная организация текста как реализация персонажных образов и образа автора, в) организация системы интертекстуальных связей, г) ретроспекция и д) подтекст.

В ряду лексико-семантических средств наибольшей активностью в идиостиле У. Теккерея обладает антифразис, традиционно рассматриваемый как употребление слова в противоположном значении. Такая его форма, как соотнесение подразумеваемого и высказываемого в функции контекстуальных антонимов, является в романе наиболее частотной. (Jane Osborne condoled with her sister Maria during this family feud. “I always told you, Maria, that it was your money he loved and not you”, she said, soothingly.)

Этот же прием встречаем в текстах Н. В. Гоголя («Старосветские помещики», «Мертвые души»), И. А. Гончарова («Обломов»), Л. Н. Толстого («Война и мир»); что свидетельствует о том, что это средство контекстуальной иронии является общим для английской и русской стилистики.

Использование семантического контраста также является актуальным для романа Теккерея. Этот прием представлен рядом разновидностей:

а) соединение в одном контексте противоречащих друг другу понятий;

б) придание слову такого признака, который подвержен количественной динамике, ему не свойственной; алогичное соединение простых предложений в составе сложного. (She returned Emmy's caresses and kind speeches with something very like gratitude, and an emotion which, if it was not lasting, for a moment was almost genuine.)

Семантический контраст также не является типичным только для Теккерея. Он используется Н. В. Гоголем («Мертвые души», «Старосветские помещики») и Ч. Диккенсом («Посмертные записки Пиквикского клуба», «Дэвид Копперфильд»).

Характерными для романа Теккерея явились также такие языковые средства, как гиперболизация (I, for my part, have known a five-pound-note to interpose and knock up a half century's attachment between two brethren; and can't but admire, as I think what a fine and durable thing Love is among worldly people.) и ироническая метафора (Thus the doings at the Hall were the great food for conversation at the Rectory, and Mrs. Bute's bright eyes spied out everything that took place in the enemy's camp - everything and a great deal besides).

Значимыми для творчества писателя являются синтаксические средства реализации контекстуальной иронии, которые в большинстве случаев выступают в сочетании с лексико-семантическими актуализаторами авторской иронии.

К синтаксическим средствам, используемым Теккереем для экспликации иронического смысла, относятся: несобственно-прямая речь (And she determined in her heart to ask her mother's permission to present her white Cashmere shawl to her friend. Could she not spare it? And had not her brother Joseph just brought her two from India?), вынос в скобки авторского иронического пояснения или замечания (And waved the handkerchief (which was quite dry, by the way) out of the window, as the carriage was drove off, she came to the breakfast-table, and ate some prawns with a good deal of appetite, considering her emotion), риторические вопросы (What love, what fidelity, what constancy is there equal to that of a nurse with good wages?), вводные слова и предложения (Whenever Mrs. Rawdon wished to be particularly humble and virtuous, this little shirt used to come out of her work-box. It had got to be too small for Rawdon long before it was finished, though). Эти средства часто встречаются в романе «Ярмарка тщеславия», и они общеупотребительны в реализации иронии как в английском, так и в русском языках (ср. Каменская 2001).

Стилистические средства реализации иронической модальности представлены использованием в одном предложении слов, резко различающихся по эмоционально-экспрессивной окрашенности и сочетание высоких, торжественных слов с бытовой лексикой (At half-past two, an event occurred of daily importance to Mr. Joseph: the dinner-hour arrived).

Контекстуальная ирония в идиостиле У. М. Теккерея выполняет функцию отрицательной оценки, имеющую разные виды реализации: насмешка, порицание и высмеивание, осуждение и критика. Случаи, когда ирония выполняет функцию положительной оценки, чрезвычайно редки.

Ироническая модальность охватывает весь роман У. Теккерея и выступает и как контекстуальная, и как текстовая категория. Контекстуальная ирония создает фон, при этом обладая своими собственными способами реализации - языковыми. На формирование концептуальной иронии влияет активность контекстуальной иронии, и именно систематическое возвращение к этому типу иронии, нагнетание его проявлений, подчеркивание его типичности настраивает читателя на определенное понимание текста, будит в читателе сознание иронического взгляда писателя на мир. Косвенно контекстуальная ирония участвует в реализации концептуальной иронии, но последняя создается и особыми, условно нами названными экстралингвистическими средствами. Весь текст, таким образом, с его обилием контекстных иронических фрагментов, становится выражением доминантного по своей сути, глобального, метафорического образа, заданного заглавием, и этот смысл способствует органической связи, синтезу всех частных событий, всех фрагментов с контекстуальной иронией, взаимодействию образа автора и образов персонажей.

Свою задачу Теккерей видел в том, чтобы возможно точнее и правдивее воспроизвести картину жизни. Он искал такую форму, которая обеспечила бы его образам наибольшую убедительность. Автор ни в один из моментов повествования не выступал безразличным наблюдателем и хладнокровным протоколистом явлений общественной жизни.

Композиция романа, структура его отдельных образов, метод раскрытия характеров и понимания их - все эти условно названные нами экстралингвистические средства как ментального, так и структурно-композиционного характера чрезвычайно ощутимо и «зримо» определяются в «Ярмарке тщеславия» философией автора, которая воплощается им в тексте произведения и является решающей в концепции всего созданного им художественного полотна.

Концептуальная ирония как текстовая категория обнаруживается: 1) в принципах отбора и типологии объектов иронии, 2) в структурно-композиционной организации текста как реализации системы образов, 3) в интертекстуальных связях произведения, 4) в ретроспекции и 5) в структуре подтекста.

В романе У. М. Теккерея «Ярмарка тщеславия» можно выделить две группы иронически оцениваемых объектов: общество в целом и отдельные его представители. Глубинный смысл текста связан с обнаружением скрытых универсальных объектов иронии: логика мышления и моральные устои английского общества; человеческие качества, особенности поведения и умственное развитие представителей английского общества середины XIX века - таковы исторические объекты изображения, представляющие собой один из компонентов экстралингвистической составляющей иронии. Объектами иронической авторской оценки становятся такие человеческие качества, как зависть, жестокость, трусость, эгоизм, жадность и сцены-фреймы, реализующие эти понятия.

В персонажах романа У. Теккерея есть качество, сближающее их с условными типами-масками. Это глубинная связь, обусловленная восприятием мира как комедии ошибок. Герой сознательно или неосознанно играет жизненные или театральные роли, раскрывающие возможности данного типа человека. Даже там, где на сцене «Ярмарки» появляются эпизодические фигуры, Теккерей с большим мастерством заставляет и их внести свою долю в создание картины современного общества, немногими словами подчеркивая наиболее типическое. (Brigg's brother, a radical and grocer, called his sister a purse-proud aristocrat, because she would not advance a part of her capital to stock his shop: and she would have done so most likely, but that their sister, a dissenting shoemaker's lady, at variance with the hatter and grocer, who went to another chapel, showed how their brother was on the verge of bankruptcy, and took possession of Briggs for a while. The dissenting shoemaker wanted Miss Briggs to send his son to college and make a gentleman of him. Between them the two families got a great portion of her private savings out of her: and finally she fled to London followed by the anathemas of both).

Распределение иронической коннотации по речевым стилям персонажей не случайно, оно обусловлено концептуальным замыслом писателя и системой оценочных характеристик, которые могут передаваться в авторской речи, а могут быть опосредованы образами персонажей, однако в совокупности это - всегда форма реализации образа автора, его языковой картины мира.

Теккерей наделяет иронией, ироническим видением мира только одного своего персонажа, Беки Шарп. Беки Шарп - центральный персонаж «Ярмарки тщеславия». Это не положительный персонаж романа, однако он не может быть назван и отрицательным. Теккерей не только открыто оправдывает Ребекку, но даже почти восхищается ею и на протяжении всего романа настойчиво подчеркивает зависимость ее характера от внешних обстоятельств. Беки не хуже и не лучше, в конечном итоге, чем все. Таков лейтмотив образа, однако, причастность к иронии сближает с нею автора (I think I could be a good woman if I had five thousand a year. I could dawdle about in the nursery, and count the apricots on the wall. I could water plants in a green-house, and pick off dead leaves from the geraniums. I could ask old women about their rheumatisms, and order half-a-crown's worth of soup for the poor. I shouldn't miss it much, out of five thousand a year!)

Главным проявлением концептуальной иронии как экстралингвистической категории в романе явился образ автора - отношение автора к изображаемому - мировоззренческое, нравственное, социальное, эстетическое; воплощенная в речевой структуре текста личностная оценка предмета изображения - тот цемент, который соединяет все элементы текста в единое целое. Мировоззрение Теккерея, его нравственные, социальные и эстетические позиции, то есть образ автора, раскрывается в авторских отступлениях (What a dignity it gives an old lady, that balance at the banker's! How tenderly we look at her faults if she is a relative (and may every reader have a score of such), what a kind good-natured old creature we find her! How, when she comes to pay us a visit, we generally find an opportunity to let our friends know her station in the world! Your wife is perpetually sending her little testimonies of affection; your little girls work endless worsted baskets, cushions, and footstools for her. Ah, gracious powers! I wish you would send me an old aunt - a maiden aunt with a lozenge on her carriage, and a front of light coffee-coloured hair - how my children should work workbags foe her, and my Julia and I would make her comfortable! Sweet - sweet vision! Foolish - foolish dream!), многочисленных авторских ремарках, часто в форме афоризмов (A title and a coach and four are toys more precious than happiness in Vanity Fair!), и разговорах с читателями (As she is not a heroine, there is no need to describe her person; indeed I'm afraid that her nose was rather short than otherwise, and her cheeks a great deal too round and red for a heroine…).

Пессимизм, скептическое отношение автора к описываемой действительности - определяющая интонация в романе, интонация горечи, порой откровенной, порой звучащей приглушенно, но неизменно с иронией, постоянное авторское напоминание о своей причастности к описываемым событиям, отвращение к порокам общества и неверие в возможность что-либо изменить - таков лейтмотив романа, ставший основой для возникновения иронического смысла, организующего все произведение. Авторское миропонимание, отношение к действительности является экстралингвистическим фактором, определившим иронический образ изображаемого мира. (It is all vanity to be sure: but who will not own to liking a little of it? I should like to know what well-constituted mind, merely because it is transitory, dislikes roast-beef? That is a vanity; but may every man who reads this, have a wholesome portion of it through life, I beg: ay, though my readers were five hundred thousand.)

В стилистике заглавие рассматривается как один из важнейших элементов смысловой и эстетической организации художественного текста, являясь воплощением идеи произведения (И.В.Арнольд, Н.Д. Арутюнова, И.Р.Гальперин и др.).

Теккерей использует в заглавии доминантную метафору ярмарки - торгов, купли-продажи, которой подчинено все повествование. Реализация образа заглавия в тексте - иносказательный фон, еще одно средство выражения авторской концептуальной иронии. Образ заглавия в романе раскрывается концентрацией лексики, номинирующей артефакты и знаки жизненного успеха.

Денотативная структура романа включает, с одной стороны, интересы общества: деньги, положение в обществе (five hundred thousand pounds, the balance at the banker, a title and a coach and four, money transactions, that revered and august being, the rank, and honours, and power, to ride in a golden coach, a higher place), с другой стороны - авторское отношение к этому и ироническая насмешка над этим, хотя и печальная (sweet rural purity, they come out stamped as honest women; those amiable people practicing the rural virtues there; the very highest reputation; these money transactions make brothers very loving towards each other; fasten on to rich folks quite naturally).

Характерными для идиостиля Теккерея являются интертекстуальные включения. Писатель использует аллюзивную иронию, декодирование которой предполагает наличие широких историко-филологических знаний у читателя. Наиболее часто в создании аллюзивной иронии используются библейские, мифологические и литературные тексты. (“Suppose the old lady doesn't come to,” Rawdon said to his little wife; “suppose she don't come round, eh, Becky?” “I'll make your fortune,” she said; and Delilah patted Samson's cheek).

Актуальной для творчества Теккерея явилась и ретроспекция как средство реализации авторской концептуальной иронии. Ретроспекция может быть двух видов:

а) когда предшествующая информация уже была изложена в тексте;

б) когда информация, необходимая для связи событий, сообщается, прерывая поступательное движение текста, т.е. происходит перестановка временных планов повествования.

Для романа Теккерея характерна ретроспекция первого вида. Теккерей реализует ироническую модальность при помощи введения в повествование информации, противоречащей или не соответствующей уже известным читателям сведениям, при осознании чего и эксплицируется авторская насмешка (He bought him uncountable presents… - the which tokens of homage George received very graciously, as became his superior merit…).

Отличительной чертой стиля Теккерея является особый тип подтекста - концептуально-авторский, или композиционный (М.Б.Борисова 2008).

Примером проявления авторской концептуальной оценочной характеристики является, например, деталь в поведении персонажа. (Amelia had risen early in the morning, and packed her little trunks with the greatest alacrity, while George lay in bed deploring that she had not a maid to help her). При этом текстовая ирония эксплицируется не словесной игрой, а структурно-композиционной организацией текста, структурированием окружающего контекста, оценочно раскрывающим отрицательные черты характера персонажа. Из серии таких эпизодов в сознании читателя возникает накопление отрицательных контекстов, которые и передают концептуальную иронию. Концептуально-авторский (композиционный) подтекст основан на нарушении логической соотнесенности фактов, сцен и поведения, настроения героев. Данное средство концептуальной авторской иронии является типичным не только для стиля Теккерея (см. М. Б. Борисова 1970, 2008, И. Б. Шатуновский 2007).

Основной функцией концептуальной иронии в романе У. М. Теккерея явилась функция имплицитного выражения авторской модальности, выявления авторского мироощущения - его отрицательного отношения к современной объективной действительности и неверия в человека, в его доброту и честность.

В главе 3 «Средства создания иронической модальности в романах Ч. Диккенса «Дэвид Копперфильд» и «Посмертные записки Пиквикского клуба» языковые приемы и средства иронии, характерные для идиостиля Ч. Диккенса, соотнесены с иронией в идиостиле Теккерея. В отличие от Теккерея, которому свойственно неверие в человечество, добро и справедливость, Диккенс подчинял свое искусство осознанной идейной «миссии». Его критика общества обращена почти исключительно к морали. Во взглядах Диккенса, в самой их основе, нет идеи разрушения. Нет сколько-нибудь ясного намека, что он хотел бы изменить существующее общественное устройство или что он усматривал хоть какую-то притягательную силу в социальных переменах. Подлинная мишень для него - не столько общество, сколько «человеческая натура». Все его идейные устремления выглядят поначалу полной банальностью: если бы люди вели себя достойно -- мир был бы достойным. Творчество Диккенса оставалось до конца его дней искусством не для элиты, а для народа.

К средствам реализации контекстуальной иронии в романах Диккенса относятся: антифразис, семантический контраст, авторский комментарий, несобственно-прямая речь, иронический авторский комментарий в скобках и параллельные конструкции.

Так же, как и в романе У. М. Теккерея «Ярмарка тщеславия», самым распространенным языковым средством реализации иронической модальности в романе Ч. Диккенса явился антифразис. Все случаи антифразиса, используемого Диккенсом, можно разделить на два типа: антифразис, основанный на обыгрывании оценочной лексики, и антифразис, основанный на разных видах несоответствия или противоречия. По характеру исходного значения иронизмы могут представлять слова с положительной, отрицательной или нейтральной оценкой. Характерными для стиля Диккенса явились случаи иронического употребления слов положительной оценки.

Такие клише положительной оценки, как «иметь удовольствие что-л. делать», или «оказать благоволение кому-л.», или «удостоиться знаков отличия» используются Ч. Диккенсом с иронической коннотацией. Переосмысление таких выражений дает возможности для создания иронической модальности. (At every question he gave me a fleshy cut with it that made me writhe; not that I mean to say these were special marks of distinction, which only I received. On the contrary, a large majority of the boys (especially the smaller ones) were visited with similar instances of notice, as Mr. Creakle made the round of the classroom). Ироническое употребление слов негативной или нейтральной оценки встречается в идиостиле Диккенса крайне редко.

Второй тип антифразиса, используемый Диккенсом, - антифразис, построенный на противоречии или несоответствии лексических значений - заявленного и истинного, - что выявляется при помощи авторского пояснения, комментария или намека в контексте одного или нескольких предложений. Это средство реализации контекстуальной иронии является типичным и для Теккерея.

Еще одним характерным способом проявления контекстуальной иронии выступает семантический контраст. Так же, как и Теккерей, Диккенс вводит в предложение несоотносимые понятия, нарушая их причинно-следственные связи и тем самым вскрывая алогичную и, порой, абсурдную логику мышления персонажей.

Типичным для стиля Диккенса явилось противоречие семантики глагола и семантики уточняющих его слов, часто ирония декодируется при помощи противоречия семантики прилагательного и семантики существительного. (After Mrs. Weller and the red-nosed gentleman had commented on this inhuman usage in a very forcible manner, and had vented a variety of pious and holy execrations against its authors, the latter recommended a bottle of port wine, warmed with a little water, spice, and sugar, as being grateful to die stomach, and savouring less of vanity than many other compounds).

Еще одним языковым приемом реализации авторской иронической модальности, общим для Диккенса и Теккерея, явился авторский комментарий. Схема раскрытия иронической модальности в нем следующая: сначала описывается ситуация, затем автор комментирует ее, показывая истинный смысл происходящего и тем самым разоблачая фальшь, наигранность поведения, лживость персонажей (“Now, Mr. Sawyer,” said the little fierce woman, trying to appear very calm, “if you'll have the kindness to settle that little bill of mine I'll thank you, because I've got my rent to pay this afternoon, and my landlord's waiting below now.” “I'm very sorry, Mrs. Raddle,” said Bob Sawyer with all imaginable humility, “but the fact is, that I have been disappointed in the City today.” - Extraordinary place that City. An astonishing number of men always are getting disappointed there!)

К синтаксическим средствам создания иронической модальности в романах Ч. Диккенса «Дэвид Копперфильд» и «Посмертные записки Пиквикского клуба» можно отнести иронический авторский комментарий в скобках (This reminds me, that Mrs. Crupp had resigned everything appertaining to her office (the salary excepted) until Peggotty should cease to present herself), а также использование параллельных конструкций (Mr. Creakle was seen to speak, and Tungay was heard, to this effect. “Now, boys, this is a new half. Take care what you're about, in this new half. Come fresh up to the lessons, I advise you, for I come fresh up to the punishment. I won't flinch. It will be of no use your rubbing yourselves; you won't rub the marks out that I shall give you. Now get to work, every boy!”). Так же, как и У. М. Теккерей, Диккенс использует скобки для внесения в текст авторских замечаний и комментариев. Диккенс использует и параллельные конструкции, не свойственные стилю Теккерея: параллель может дополняться антифразисом или предварительными авторскими оценочными характеристиками.

Несобственно-прямая речь как средство реализации контекстуальной иронии редка в творчестве Диккенса. Внесение в авторскую речь слов и оборотов, свойственных определенному персонажу, делает повествование приближенным к реальной языковой среде говорящих, а следовательно, и более ярким и впечатляющим. У Диккенса можно наблюдать подобный прием в контекстах, содержащих иронию по отношению к обществу в целом, в частности, к царящим в нем деловым отношениям (If a clerk wanted his salary raised, Mr. Jorkins wouldn't listen to such a proposition. If a client were slow to settle his bill of costs, Mr. Jorkins was resolved to have it paid; and however painful these things might be (and always were) to the feelings of Mr. Spenlow, Mr. Jorkins would have his bond. The heart and hand of the good angel Spenlow would have been always open, but for the restraining demon Jorkins. As I have grown older, I think, I have had experience of some other houses doing business on the principle of Spenlow and Jorkins!)

Средства концептуальной авторской иронии для романов Ч. Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба» и «Дэвид Копперфильд» не характерны.

Таким образом, анализ средств реализации контекстуальной иронии в идиостилях У. Теккерея и Ч. Диккенса обнаруживает, что для создания иронической модальности Теккерей и Диккенс используют в основном одни и те же языковые средства. И у Теккерея, и у Диккенса ирония проявляется преимущественно в авторской речи с целью выделения, демонстрации основных черт характера героя и описания его внешности. Но, в отличие от Теккерея, который наделяет ироническим видением мира только одного персонажа - Беки Шарп, Диккенсу свойственно наделять иронией многих персонажей.

У Диккенса, в отличие от Теккерея, авторская ирония опосредована позицией положительных героев, речь которых содержит обличение пороков отрицательных персонажей. Если у Теккерея все герои одинаково нравственно несовершенны, то у Диккенса четкая система оппозиций: столкновение положительных и отрицательных героев сопровождается авторской иронией в адрес отрицательных, опосредованной речью положительного героя.

Активной функцией контекстуальной иронии в произведениях Диккенса является добрая, мягкая насмешка, без сарказма и отрицания, свойственных иронии Теккерея. Случаи, когда ирония выполняет функцию отрицательной оценки, чрезвычайно редки, что объясняется особенностями личности Диккенса, редко позволяющего себе судить и осуждать кого-либо. Эпически широкая, объективная картина окружающего мира, каким он предстает в романах Диккенса, настолько сильно окрашена авторским отношением, так много в ней субъективного начала, что в глазах некоторых его современников Диккенс представлялся скорее продолжателем романтиков, нежели подлинным реалистом.

В Заключении сформулированы выводы и результаты исследования.

Итак, рассмотрение иронии как активной категории языковой картины мира писателя позволяет выявить специфику функционирования этой категории в идиостилях двух выдающихся английских писателей XIX века.

В соответствии со сложившейся в последнее десятилетие традицией, ирония рассматривается как стилистическая категория и как категория мировоззренческая.

Анализ позволил выявить специфические свойства последней:

1) такая ирония является важнейшим компонентом авторской концепции, идеи всего текста,

2) она влияет на способ организации целостной системы произведения, смысл каждой части которого служит выявлению смысла целого произведения,

3) будучи художественным принципом писателя, она действует на уровне и языка, и сознания, то есть реализуется и на языковом уровне, и на экстралингвистическом.

Определение иронии как элемента мировоззрения автора предполагает выход на более высокий уровень анализа текста, позволяющий рассматривать иронию как текстовую категорию, индуцирующую в тексте имплицитные смыслы, которые связаны со способностью личности (автора) оценивать явления действительности. Для обозначения этого типа иронии введен термин «концептуальная ирония». Важное место в исследовании занимает обоснование статуса иронии как одной из важнейших категорий художественного мышления писателя, что позволяет провести четкую границу между иронией и сатирой.