Туркменские вкрапления в русских текстах

2.1 Условия и причины проникновения туркменских слов в русский язык

Слова переходят из одного языка в другой, когда для этого имеются достаточные мотивы и условия. Главным условием лексического заимствования признаётся двуязычие.

В лингвистической литературе не раз указывалось на существование непосредственной связи между заимствованием и билингвизмом. « Всякое взаимное воздействие языков, - писал Л.В. Щерба, - требует наличия людей, которые хотя бы в незначительной степени были двуязычными». Интенсивность лексического заимствования зависит как от давности существования двуязычия, так и от сферы его распространения. Для выяснения последнего фактора необходимо определить, что понимается под термином двуязычие. Многие учёные билингвизмом называют использование двух языков на определённой территории в одинаковой степени или совершённое владение отдельным индивидом, социальной группой двумя языками.

Подобное определение билингвизма не всегда оправданно, так как в общественной практике не часто встречается коллектив, одинаково совершённо владеющий обоими языками. При таком подходе к вопросу вне поля зрения остаются пассивные билингвы и индивиды, слабо владеющие вторым языком и представляющие наибольший интерес в лингвистическом плане. Кроме того, требует уточнения принцип совершённого владения двумя языками как основного критерия билингвизма. Вполне естественно, что не только билингвы, но и монолингвы не владеют в совершенстве родным языком, его различными стилями. Подчёркивая это обстоятельство, А.Мартине пишет: «Критерий совершенства в этом отношении не имеет смысла: в языковых общностях встречаются носители только одного языка, которые используют формы, считающиеся неправильными. Человек, владеющий только одним языком, овладевает им не в совершенстве, но в степени, достаточной для того, чтобы удовлетворительно общаться с окружающими его людьми, входящими в данную социальную группу. В случае же, когда одно лицо пользуется несколькими языками, упомянутый критерий вообще неприменим: требуется определённое время, чтобы это лицо оказалось органически включённым в ту или иную социальную группу».

Считая одинаково совершённое владение двумя языками идеалом, к которому должны стремиться все билингвы, ряд исследователей подчёркивает, что таким двуязычием охвачено лишь 5 - 10% двуязычного населения страны, и поэтому данный тип билингвизма не имеет особого социального значения. К определению двуязычия они подходят с точки зрения социальной и вслед за Л.В. Щербой считают, что под билингвизмом следует понимать способность отдельного индивида или народа в целом, или его части общаться (добиться взаимопонимания) на двух языках. Данное определение билингвизма вытекает из основной функции языка - быть средством общения между людьми.

Уровень распространения и темпы развития двуязычия зависят от характера связей между носителями контактирующих языков. Следует предположить, что путь развития туркменско-русского двуязычия начат, как и всякая другая разновидность билингвизма, с индивидуального двуязычия, когда обоими языками владели отдельные лица. С течением времени индивидуальный билингвизм перешёл в групповое двуязычие, когда обоими контактирующими языками владеют представители отдельно взятой социальной прослойки или население, проживающее на ограниченной территории. В настоящее время туркменско-русское двуязычие из группового превращается в массовый билингвизмом.

Подлинно равноправное двуязычие, характерное для страны, предполагает гармоническое сочетание интернациональных и национальных черт в развитии культуры народов, обеспечивает свободный взаимообмен понятийными и выразительными средствами между контактирующими языками, а в плане функциональном происходит распределение общественных нагрузок между ними. Функциональное взаимодействие туркменского и русского языков в пределах республики наблюдается во всех сферах их применения. Они параллельно применяются как языки преподавания в школе и вузе, периодической печати, научных произведений, художественной литературы, кино, театра, радио, телевидения, общения в быту и на производстве. Функциональное взаимодействие расширяет возможности взаимовлияния и взаимообогащения контактирующих языков на различных уровнях, и прежде всего на уровне лексико-семантическом.

Функционирование русского языка как языка радио, телевидения, кино и театра способствует усвоению туркменских заимствований в русской устной речи.

На русском языке пишутся и издаются труды по многим отраслям науки, техники, культуры, на страницах которых встречаются туркменские слова. В работах по отдельным отраслям знаний, например, по истории, этнографии, национальной музыкальной культуре, видам народных ремесел такие слова занимают заметное место.

На взаимовлияние и взаимообогащение туркменской и русской литератур и языков оказывают определённое воздействие русскоязычные писатели Туркменистана. Романы « Море согласия», « Государи и кочевники », повести и поэмы Д.Г. Рыбина, роман « Чёрная пасть » и повести П. Карпова, произведения « Предрассветные призраки пустыни », « Крушение Великого Турана » Р. Эсенова, повести « Год весёлых речек », «Матушка Абадан» А. Аборского, повести и рассказа Ю. Рябина, А. Мамедова и других авторов изображают вчерашний и сегодняшний день туркменского народа. Заметный пласт в лексике таких оригинальных произведений на русском языке составляют туркменские заимствования.

Особенно насыщены туркменской лексикой тексты переводов художественной литературы с туркменского языка на русский.

Через русские переводы представители национальных литератур приобретают мировую известность. К настоящему времени на русский язык переведены почти все более или менее значительные произведения туркменского фольклора, классической и современной художественной литературы. На русском языке неоднократно издавались туркменские народные сказки, дестаны « Шахсенем и Гариб», «Хурлукга и Хемра» и другие произведения устного народного творчества. Благодаря усилиям таких переводчиков, как А. Тарковский, Г. Веселков, Г. Шенгели и др., достоянием читателя стали стихотворения Махтумкули, Сеиди и Зелили, Кемине и Мятаджи, дестаны «Лейли и Меджнун» Андалиба, «Зохре и Тахир» Молланепеса, «Саят и Хемра» Шабенде, а также лирические и лироэпические произведения этих и других представителей туркменской классической литературы.

Заслуженное признание многонационального читателя получили художественное полотна « Решающий шаг» Б.Кербабаева, «Братья» Б. Сейтакова, « Судьба» Х.Дерьяева, переведённые и изданные на русском и других языках. За последние два - три десятилетия в переводе на русский язык вышли романы «Воды - Чудом рождённый», «Небит-Даг», «Капля крупица золота» Б.Кербабаева, «Бедиркент» Б. Сейтакова, «Суровые дни», «Черный караван» К.Кулиева, «У подножья Копет - Дага», «Внук Мергена» А. Каушутова, « Люди песков » Б. Худайназарова, «Джейхун», «Провинция» Н. Джумаева, «Тойли Мерген» А. Курбансахатова и другие произведения названных писателей, повести и рассказы Н. Сарыханова, Х. Исмаилова, Т. Курбанова, Т. Джумагельдиева, А. Хаидова, Б.Пурлиева, поэмы и стихотворения К. Курбаннепесова, М. Сеидова, А. Атаджанова, Н .Байрамова, К. Тангрыкулиева, И. Нурыева, пьесы Г. Мухтарова, Т. Эсеновой и др. Над переводами туркменской прозы на русский язык работали и работают переводчики Н. Асанов, А. Аборский, В. Курдицкий, М. Дальцева и Н. Атаров, Т. Калякина, А. Зырин, Г. Ковалевич и другие.

Через художественные переводы, как и оригинальную литературу на туркменскую тему, местные заимствования становятся известными миллионам носителей русского языка, живущих далеко за пределами Туркмении.

Кроме названных социолингвистических условий и причин проникновения туркменских слов в русский текст существует и внутриязыковые факторы, без учёта которых нельзя объяснить мотивы заимствования русским языком того или иного туркменского слова. К числу таких факторов относится, например, необходимость дать названия новым для носителя русского языка предметам, понятиям. Будучи наименованиями, национально - специфических предметов, понятий, значений некоторые туркменские слова в русском языке выступают в денотативной функции. Речь идёт о таких заимствованиях, как гиджак, дутар, кетени, тамдыр, танап и другие, которые не имеют в русском языке однословных эквивалентов. К ним примыкают слова типа арба, тельпек, хорджун, чарык, находящиеся в синонимическом отношениях с собственно русскими словами телега, шапка, сумка, лапти, однако члены этих синонимических пар отличаются друг от друга смысловыми оттенками. Ряд туркменских слов включается в русский текст лишь в экспрессивно - стилистических целях. Так, слова джарчи и глашатай, михманхана и гостиная, якши и хорошо по семантической нагрузке мало чем отличаются между собой. Подобным туркменским заимствованиям, отличающимся от русских эквивалентов семантическими оттенками или стилистической значимостью, присуща коннотативная функция. Иноязычное слово может заимствоваться в целях назвать единое, нерасчлененное понятие одним словом, а не описательным оборотом. Известно, что всякое понятие, выраженное средствами одного языка, можно передать на втором языке, не применяя средств первого языка. Например, значения туркменских слов гельнедже, мираб, чурек могут быть переданы на русский язык соответственно при помощи следующих описательных оборотов: « жена старшего брата или родственника», « распределитель воды в оросительный сети для полива», «лепёшка из сдобного или пресного теста, испечённая в тамдыре». Одну вещь, один предмет, одно явление удобно назвать одним цельнооформленным словом, а не аналитическим образованием, что устраняет противоречие между расчлененностью формы и монолитностью обозначаемого предмета мысли. Отношения между единицами двух контактирующих сторон в данном случае выражаются в том, что « иноязычное слово предпочитается исконному описательному обороту, если оба они служат наименованиями нерасчлененного понятия».

Туркменские слова включаются в русский текст не только из-за необходимости номинации, но и в стилистических целях.

2.2 Лексико-семантические и стилистические особенности туркменских заимствований в современном русском языке

Различные заимствования в лексике и фразеологии определяется, такими факторами, как формы связей между контактирующими языками, характер двуязычия, степень функционального развития языков. Усиление туркменско-русских языковых связей совпало с историческим периодом, когда у туркменского языка появились возможности для значительного расширения своих общественных функций, когда шёл процесс развития и совершенствования письменных норм туркменского национального языка. В такие периоды языки бывают особенно проницаемыми, поэтому естественно, что русский язык, обладающий обширными общественными функциями и имеющий разветвлённую лексико-семантическую систему, оказал огромное влияние на туркменский язык, обогатив его новыми словами и оборотами, принадлежащими к различным сферам общественной жизни, к различным тематическим группам. Туркменский язык заимствовал из русского языка большое количество терминов, которые служат названиями понятий, присущих той или иной отрасли производство, науки, техники, культуры. Туркмены усвоили множество русских слов не терминологического характера, отражающие различные стороны материальной и духовной жизни языкового коллектива. Русские заимствования в туркменском языке характеризуются разнообразием тематики, широтой диапазона употребления в устной и письменной речи. Они составляют открытый пласт в туркменской лексике, который постоянно пополняется новыми словами в связи с дальнейшим расширением социальных функций туркменского литературного языка, усвоением новых материальных, духовных и культурных ценностей.

В русско-туркменском лексическом взаимообмене менее проницаемым является русский язык, что объясняется различиями в функциональной нагрузке контактирующих языков, ибо «чем обширнее и универсальные функции данного языка, тем менее проницаемым является данный язык при контактировании с языками, имеющими более узкую сферу функционального использования». Этот тезис подтверждается исследованиями по русско-тюркским языковым связям. Многие работы, посвященные изучению новых тюркских заимствований в русском языке, сводятся к обозначению понятий, связанных с жизнью и бытом данного тюрко-язычного народа, к отражению местной флоры и фауны. Такая лексика и фразеология составляет основную массу туркменских заимствований в русском языке. По значению их можно разделить на несколько тематических групп.

Ряд туркменских заимствований обозначает наименования людей. К ним относятся слова, называющие людей поводу занятий (аламан, арабачи, арбакеш, басмач, батрак, баxши, дайханин, дарга, деллал, джарчи, джерчи, изчи, казучи, калтаман, караванбаши, маскарабаз, мираб, нанбай, наспуруш, сазандар, самоварчи, сарван, сейис, тебиб, усса, хаммал, чабан, чайчи, чарва-дар, чолук, чомур, шахир); по социальному положению (арчин, бай, башлык, баяр, бек, векиль, кетхуда, мирза, падишах, сердар, султан, хан, хеким, торе, шазада, шах, эмельдар, эмин, эмир); по отношению к военным чинам и должностям (аскер, атлыбаши, джигит, есаул, кушбеги, кызыл-аскер, лутчек, минбаши, нукер, онбаши, онбеги, пошчи, сербаз, топчи, юзбаши); по возрасту и другим внешним признакам (аксакал, батыр, бжалай, йигит, мерген, пальван, сакгалдаш, яшули). Такие термины родства, как ага, ana, ата, баба, баджи, гелин, гельнедже, даде, дайза, ини, кейваны, кыз, эдже, часто употребляются при обращении и, cочетаясь обычно с личными именами, обозначают форму вежливого обращения или упоминания. Большое количество заимствованных слов отражает материальную культуру туркменского народа. В научных трудах по истории, этнографии, а также на страницах художественной литературы о прошлом туркменского народа встречаются слова, которые обозначают понятия, связанные с земельно-водными отношениями, существовавшими в Туркмении: атлык, вакуф, келеме, мульк, санашик, серкар. В русский язык попадают слова, связанные с обработкой и искусственным орошением земли (азал, арна, арык, атыз, бент, кетмень, курек, кяриз, меллек, ок-арык, омач, тараз, харман, хаят, ховуз, хошар, чигирь, чигит, чиль, яб), названия сельскохозяйственных культур (джут, кендырь, кунжут, маш, шалы), к последним относятся слова-названия сортов дынь (азгын, акпеш, вахарман, гуляби, замча, кары-кыз) и винограда (ак-узум, акшекерек, гелинбармак, кара-узум, монты, тербаш, халили). Отдельные заимствования обозначают понятия, связанные с животноводством (агыл, каракуль, кош, кошара, сардоба, сур, тагма, ширази, ятак).

Русской письменной речью заимствуются слова-названия домотканой материи (алача, галбири, кетени, совсаны) женской и мужской одежды и её частей (балаки, буренджек, джорапы, дон, койнек, курте, кушак, ойлук, чабыт, чекмень, яшмак), головных уборов (борук, джамборук, кынгач, тахья, тельпек, топбы, чеурме. Ряд заимствований обозначают детали туркменской кибитки: гозенек, дирек, камышбаг, серпик, сырык, терим, туйнук, ук, чагарык, човши, энси. Такие заимствования, как гёль, дарак, кесер, килим, оджак-баш, палас, называют предметы ковроткачества и ковровые изделия. В художественных произведениях и этнографической литературе встречаются названия туркменских женских украшений: апбасы, асык, билезик, букав, гоза, готаз, гульяка, гупба, илдиргич, курсакча, сумсуле, тумар, чапраз, эгме.

Отдельными заимствованиями представлены названия видов оружия (зембирек, хырлы, шемхал), металлов и различных веществ (караях, лал, мергимуш, мумие), слова с метрологическим значением и названия денежных единиц (батман, гез, дирхем, кран, мензиль, мискаль, риал, теньга, туман, фарсах).

В туркменском языке существует обширная лексика, представляющая названия различных этнических единств. В научных трудах по этнографии и истории туркмен, в художественных произведениях встречается большое количество этнонимов. Называния наиболее крупных этнических подразделений имеют в русской письменной речи довольно высокую частотность, таковы этнонимы алили, гоклен, йомуд, салыр, сарык, чувдур, теке, эрсари и др.

В русский язык проникают туркменские слова, отражающие особенности рельефа (дейгиш, джар, как, кыр, сай, сенгирь, такыр, шор), флоры и фауны. Растительный мир края представлен в русской речи названиями деревьев (арча, гуджум, дагдан, карагач, каркав, тал, торанги, тут, урюк, хурма, чинара, шатут, шемшат). Часть туркменских слов выступает в русском языке как термины и употребляется в научной и научно-популярной литературе. Тем самым эти заимствования, как и ряд других тюркизмов в русском языке, обогащают русскую научную терминологию.

В русский язык художественных произведений вводятся специфические для туркменского речевого этикета слова и устойчивые формулы приветствия, поздравления, прощания (арма, салам, салам-алейкум, хош, якши), междометия (ай, ахов, аю, бай-бо, бе, берекел-ла, вай, валла, вах, вий, пехей, тоба, тувелеме, хей, хейджанелек, хов, чув).

Тематика туркменских заимствований перечисленными группами не исчерпывается, да и количественно они были представлены далеко неполностью. Однако и рассмотренный материал позволяет сделать вывод, что заимствованная лексика охватывает преимущественно слова, которые отражают материальную и духовную культуру, условия быта, обычаи верования туркменского народа, называют животный и растительный мир определенной территории, выступают как наименования ономастических понятий.

Тематика туркменских слов имеет свои особенности в переводах фольклорных произведений, образцов классической литературы. В русский текст эпических произведений устного народного творчества, как и дестанов авторов, вводятся слова типа аждарха, берзенги, две, кениз, пери, составляющие специфику названных жанров.

В научных и научно-популярных текстах предпочитается пояснение туркменского слова внутри текста с помощью скобок, при этом в скобки может заключаться как новое неизвестное читателю слово, так и его толкование или эквивалент: Корм скоту давали в глиняных кормушках (ахыр), в плетеных корзинках (себет) и в специальных мешках (торба), подвешиваемых на голову лошади или быка (М. Аннанепесов. «Хозяйство туркмен»).

В ряде случаев туркменские заимствования выделяются в тексте с помощью кавычек без каких-либо пояснений, когда кавычки выступают в одной из факультативных функций в русском языке, которая заключается в выражении отношения пишущих к употребляемым в тексте языковым средствам, являющимися заимствованиями неосвоенными или недостаточно освоенными языком. Таким способом могут вводиться в русский язык и достаточно известные заимствования, если текст предназначен для широкого круга читателей; иногда выделение заимствований кавычками сопровождается толкованием их внутри текста.

Толкование туркменских слов внутри текста -- один из распространенных способов их семантизации, при этом пояснения могут предшествовать вводимому слову или последовать за ним. В таких случаях между заимствованием и толкованием ставится тире:

Жизнь для сильных все равно, что жареная пшеница - ковурга - для зубастых. Засеянные поля разделены невысокими валиками -- чилями -- на ровные плоские делянки. (Тиркиш Джумагелдиев «Энергия страха, или голова жёлтого кота»)

Следует отметить, что данный способ семантизации не очень удобен для пользования, ибо толкование слов внутри текста приводится один раз, при первом употреблении туркменских слов, а читатель не в силах запомнить их значение с одного раза. Искусственность способа особенно отчетливо обнаруживается в тех случаях, когда толкование вводится в прямую речь персонажа:

- Ваше превосходительство,-- доложил он, прищелкивая каблуками,-- яшули -- старейшины пожаловали к вашей милости (К. Кулиев. По ту сторону Копет-Дага).

Иногда толкование туркменских слов включается непосредственно в авторскую речь, при этом оно может быть довольно пространным и состоять из нескольких фраз:

-- Набей мне твой чилим,-- сказал он ему.-- И прошу об одном: не говори со мной. (Хыдыр Дерьяев «Судьба»)

Чилим -- это подобие кальяна. Длинная трубка, сосуд с водой, изготовленный из водяного ореха или из обыкновенной тыквы.

Значение туркменских заимствований раскрывается также параллельным использованием в одном контексте их эквивалентов из собственных средств русского языка:

Арбакеш шагал впереди, тянул за повод верблюда. Инер шел вприпрыжку, и люди едва успевали за ним. (Берды Мурадович Кербабаев «Весна на земле туркменской»)

Она внимательно посмотрела на молодого человека и сделала несколько шагов навстречу джигиту. (Курбандурды Курбасахатов «Тойли Мерген»).

Кроме перечисленных способов семантизации туркменских заимствований, в русских текстах и художественной литературы конца ХХ - начале ХХI века широко используются постраничные примечания сноски и краткие пояснительные словари, прилагаемые к изданию. Следует отметить, что четкого разграничения применения этих средств и способов как в рамках конкретного издания, так и в отношении того или иного заимствования обычно не наблюдается. Обнаруживается такая связь: чем больше распространено данное слово, чем выше частота его употребления в русской речи, тем меньше необходимость его толкования в языке. Однако это не означает, что отсутствие или наличие пояснения у того или иного слова служит критерием освоенности его русским языком, хотя бы в данном регионе: пояснение слова часто носит произвольный характер и не составляет системы, поэтому, естественно, не может быть признано критерием освоенности заимствованного слова.

По степени освоенности и диапазону употребления в русской речи все слова тюркского происхождения, имеющие в туркменском языке лексико-семантические и графемно-фонетические соответствия и встречающиеся в русскоязычных текстах на местную тему, можно разделить на две группы.

В первую группу входят заимствования, полностью освоенные русским литературным языком. Такие слова тюркского происхождения, как алтын, алый, базар, балык, баш, буза, ералаш, есаул, изюм, карандаш, карга, отара, папаха, пирог, саранча, сурьма, тесьма, товар, хомут, чалый, чугун, шаль, ярлык, ящик, имеющие свои параллели в современном туркменском языке и широко распространенные в русской речи прочно вошли в лексико-семантическуго систему русского литературного языка; определение первоначальной принадлежности их к конкретному тюркскому языку требует специальных этимологических изысканий. Они зафиксированы словарями русского языка и понятны большинству его носителей.

Вторую группу составляют слова, достаточно известные в русской речи определенного региона, в данном случае среднеазиатского, но не вошедшие окончательно в русский литературный язык. Слова арча, бах-ши, ишан, кала, карагач, кеклик, кетмень, маш, медресе, мираб, мулла, самса, табиб, танап, той, харман, чайхана и другие в данном графемно-фонетическом оформлении или с незначительными орфографическими вариациями встречаются в русской письменной речи Туркмении, Узбекистана, Киргизии, а определенная - часть приведенных слов употребляется и в русскоязычных произведениях на таджикскую тему. Общими для русской письменной речи в Средней Азии и Северного Кавказа являются региональные заимствования, генетически представляющие собой межтюркские основы (ага, айран, аксакал, аргамак, бай, байрам, бек, диван, каймак, чарык) или восходящие к арабскому (адат, азан, ахун, аят, вакиф, векиль, зекат, кадий, намаз, хаджи, шариат) и иранским (карнай, кясе, михманханабпальван, пешкеш) языкам.

Определенная часть туркменских заимствований имеет в русском языке однословные синонимы из числа его собственных средств: адат/обычай, гульяка/брошь, джар/овраг, кази/судья, канар/мешок, мектеб/школа, намаз/молитва, чарыки/лапти, чурек/хлеб, чорба/похлебка и др. Между такими парами обычно существуют совидовые отношения, где русское слово обозначает общее название предмета, понятия, а туркменское заимствование конкретизирует его по каким-то особым признакам. Например, бахши -- не всякий певец, а исполнитель туркменских народных песен в сопровождении дутара и гиджака (или только дутара), а инером называют не верблюда вообще, а его особо сильную, выносливую породу. Подчеркивая специфическую функцию заимствований из языков народов Средней Азии в русской речи, А. В. Миртов писал, что «от замены пиалы чашкой, кетменя -- лопатой или киркой, дувала -- забором, арыка -- ручьем, наша речь проиграет в точности, исказится по содержанию». Употребляясь, в русской речи для точного обозначения того или иного предмета, явления, понятия, многие туркменские слова обогащают лексико-семантическую систему русского языка, способствуют расширению его выразительных возможностей.

В плане взаимовлияния русского и туркменского языков особый интерес представляет система обращений в туркменском языке и способы ее передачи в русском языке. Слово ?ан «душа, душенька» в туркменском языке, присоединенное к личным именам и терминам родства, выражает ласкательное отношение говорящего к адресату речи, и в этом отношении оно выступает одним из функциональных эквивалентов уменьшительно-ласкательных аффиксов русского языка. Суффиксальная функция слова джан в русском языке подчеркивается полуслитным написанием его с тем существительным, к которому оно относится:

-- Бедный мой, Веллек-джан,-- прижимая малютку, посмеивалась Лейла. (Каюм Тангрикулиев «Золотая чаша»).

Появление заимствованного слова в составе устойчивых образных средств является в известной мере свидетельством его семантической освоенности в языке заимствователе. Вместе с тем следует отметить, что и данном случае туркменские слова заимствованы русской речью в составе образных сравнений и их фразеологизация произошла на базе языка-источника.

Наиболее плодотворным приемом освоения иноязычного фразеологизма считается его калькирование. Русские тексты художественных произведений на местную тему изобилуют образными фразеологизмами, скалькированными с туркменских образцов. Некоторые, из них обладают довольно высокой частотностью, таковы, например дословные переводы туркменских фразеологизмов гечи? ?? аягы ялы болмак («бесцеремон-но вмешиваться во все дела, букв, быть, как передние ноги козы), товга йгклэймели («не иметь домашнего-имущества», букв. «можно погрузить и на курицу»):

И опять Потды, подобно передним ногам козы, опережает остальных (Сапармурад Ниязов «Дорогие мои»).

-- Остался у меня только этот шалаш, так его и курица унесет на спине (Б. Кербабаев. Решающий шаг).

На страницах оригинальной и переводной художественной литературы встречаются кальки с пословиц и поговорок туркменского языка. В следующих примерах-цитатах выделенные фразы представляют собой дословные /переводы пословиц: Ит. гйpер, кервен гечер; Бир элде ики гарпыз тутдурмаз; Гамышы говшак тутса?, эли?и гыяр:

-- У туркмен, между прочим, есть хорошая пословица: «Собаки лают, караван идет вперед» (Ю. Трифонов. Утоление жажды).-- У меня дела в городе, может, - на танцы я еще успею.-- Два арбуза одной рукой не удержать (П. Карпов. Горький колодец).

Подавляющее большинство образно-выразительных средств, скалькированных с туркменских образцов -- плод индивидуального творчества писателей и переводчиков, однако не исключена возможность, что часть их в результате дальнейшего развития двуязычия может быть освоена носителями русского языка.

В произведениях о туркменской природе, быте, хозяйстве, ремеслах туркменского народа вводятся слова таких тематических групп, как названия:

1. Еды, фруктов, растений.

2. Профессий.

3. Различных бытовых предметов.

4. Жанров литературы, частей произведения.

5. Обозначающие религиозные понятия.

6. Национальные игры и вид спорта.

7. Музыкальные инструменты.

8. Хозяйственные сооружения и их части.

9. Женские украшения.

10. Праздники и торжества и т.д.

Благодаря им, достигается национально - бытовой колорит.

Приведём примеры туркменских заимствований в современном русском языке и художественной литературы, обозначающих название еды, фруктов и растений.

1. Плов(ош), зембузи - национальная еда.

……там готовился плов, зембузи и пельмени.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 14.)

2. Чурек - лепешка из сдобного или пресного текста, испечённая в тамдыре.

- Сегодня мне надо печь чурек, можно и попозже вернуться.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 19.)

3. Айран - разболтанная в воде простокваша без жира.

- Бог и нам послал бы хоть какую - нибудь козу, чтобы у нас был айран.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 23)

4. Ковурма- мелко нарезанное жареное мясо, хранимое впрок. Обнаружив бурдюк с холодной ковурмой, он велел одному из своих разогреть её.

(А. Каушутов «Внук Мергена», «Дружба Народов», №6, 2011 год, стр. 43).

5. Люля - кебаб - кушанье из молотого мяса, зажаренного над огнём на вертеле.

Я угощу сегодня таким люля - кебабом, что всю жизнь будешь помнить его вкус.

(В. Серебров «Вкусный обед»,«Звезда Востока», №1, 2005 год, стр. 159)

6. Катык - заквашенное после кипячения молоко.

Союн вкушал вермишелевый суп с перцем и кислым молоком - катыком.

(В. Серебров «Вкусный обед»,«Звезда Востока», №1, 2005 год, стр. 163)

7. Ковурга - национальное кушанье из смеси жареных пшеницы и кунжута.

- Не у тебя огня - на, поджарь ковургу.

(В. Серебров «Вкусный обед»,«Звезда Востока», №1, 2005 год, стр. 158).

8. Петир - слоёнка, т.е. лепёшка, из слоённого текста.

Одни ловко сажали в печь тонко раскатанное в лепёшки тесто,другие вытаскивали уже готовые румяные петиры.

(Л. Добромов «Воспоминание»,«Звезда Востока», №2, 2006 год, стр. 28).

Туркменизмы, обозначающие название профессий.

1. Маскарабы - клоуны.

Во дворе собралась толпа праздных зрителей и русских, которых привлекали музыканты и маскарабазы.

(С. Асанова «Приём наследника на пристол», «Дружба Народов»№5, 2005 год стр.114)

2. Арабачи - мастер по изготовлению двух - колесных телег.

Он занялся ремеслом отца - арабачи

(Е. Пагиев «Над пустынею, гладкой, как щит», «Дружба Народов»№11,2008 год, стр10)

3. Арбакеш- тот, кто управляет телегой, возница.

Мурад получал почту, греб к берегу, но лентяй арбакеш всегда уезжал, не дожидавшисьпорохода.

(Тиркиш Джумагельдиев «Новая история» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 64)

4. Дайханин - крестьянин - земледелец.

Дайханин не имеет привычки вешать на дверь замок.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 34).

5. Чолук - помощник чабана,подпасок.

Молодой чабан шёл, а его чолукехал рядом на ишаке.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 34).

6. Шахир- поэт.

Бахши пел стихи великолепного шахира,Махтумкули,умевшего нежно любить и уничтожающе ненавидеть.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №6, 2006 год, стр. 44)

7. Тебиб - лекарь, врачеватель, лечащий средствами народной медицины.

- Не бойся, это настоящий тебиб, и он вылечит тебя.

(Тиркиш Джумагельдиев «Сон» «Дружба Народов», №6, 2006 год, стр. 17)

8. Усса- мастер, умелец.

- Я не знаю, как благодарить вас, усса- ага, - захлебываясь проговорил он.

(Тиркиш Джумагельдиев «Сон» «Дружба Народов», №6, 2006 год, стр. 33)

9. Хеким - правитель округа, провинции.

Став хекимом Черрик прежде всего решил приумножить богатства. (Тиркиш Джумагельдиев «Быть или не быть?»«Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 54)

10. Нанбай - пекарь и торговец хлебом.

Я истинный царь или вскормыш нанбая.

(Тиркиш Джумагельдиев «Новая история» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 65)

Туркменизмы, обозначающие названия бытовых предметов:

1. Янлык - кожаный сосуд для сбивания масла и хранения жидкостей; бурдюк.

Вы тут можете сразу два янлыка повесить.

(Х. Дерьяев «Судьба» «Дружба Народов»№6,2006 год, стр72.)

2. Чувал - ковровый мешок, служающий для украшения кибитки и хранения одежды.

Привезла чувал муки, каурмы и готового чурека.

(К. Кулиев «Суровые дни» «Звезда Востока», №5,2008 год, стр 178)

3. Челек - небольшой плоский бочонок для хранения и перевозки жидкостей.

В челеке у него вода. (Б. Кербабаев « Весна на земле туркменской», «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 12).

4. Чанак- деревянная миска. Хыдыр взял окутанный паром чанак и вышел из кибитки. (Тиркиш Джумагельдиев «Сон» «Дружба Народов», №4, 2006, стр.78)

5. Хум - глиняный кувшин для хранения жидкостей и металлических денег. Яшули вымыл медный умывальник и , напоив его прозрачной водой из большого хума, поставила на место .

(Б. Кербабаев « Весна на земле туркменской», «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр 14).

4. Тулум- мешокиз шкуры животных дляхранение жидкостей.

Абдулла платил деньги, грузил тулум с нефтью и отправился к Хыдыру. (Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 29).

5. Торба - мешочек для хранения мелких вещей, а также для кормления лошадей.

Умывшись, Айдогды достал из торбы зеркальце и щипчики.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 31).

5. Пиала - чашка, которой пьют чай.

«…… на столу стаяли чайничек и пиала … »

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 32)

6. Наскяды - табакерка для наса из тыквы горлянки.

Булатхан достал из кушака наскяды и принялся им колотить овезли по спине. (Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 41).

7. Окора - деревянная миска.

Не успел заикнуться про пшеницу, как он уже явился со своим окара. (Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 43)

Туркменизмы обозначающие название частей произведение и литературных жанров.

1. Бейт - одна страница.

Из них до нас дошли пока одно бейт.

(С. Сомова «Легенда о райхане» «Звезда Востока» №4,2008, стр 56).

2. Газель - форма стихосложения; двустишие лирического содержания.

Ты хочешь развлечь меня сладкими газелями, зажигающими в груди жадный огонь?

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 49)

3. Диван - сборник стихов и поучений, принадлежащих одному автору.

В твои годы пора уже создавать свой диван.

(Б. Кербабаев « Весна на земле туркменской», «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр 44).

4. Дестан - эпическое произведение, в котором проза чередуется с поэзией.

В басмаческие дни Байрам написал дестан против мерзавцев.

(Б. Кербабаев « Весна на земле туркменской», «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр 54).

5. Касыда - поэтическое произведение хвалебного содержания; ода.

В последние годы писать велиречивыекасыды сделалось для Аллахи проще, чем снять с ишака седло.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 59).

6. Месневи - форма стихосложения; двустишие с парной рифмовкой.

Но всюду жили и звучали его газалы, месневи.

7. Рубаи - форма стихосложения; четверостишие обладающее смысловой самостоятельностью.

Хитрый старик … в заключение попытался прочитать на память один из рубаи Омара Хайяма.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 63).

Туркменизмы, обозначающие религиозные понятия:

1. Аят - стих из корана.

Вам же настоятельно советую поразмышлять над этим аятом.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 73)

2. Газават - священная война мусульман против иноверцев, а также несправедливого деспота среди единоверцев.

Говорят, он во время газавата отличился.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 23)

3. Джиназа - предпохоронная молитва у мусульман.

Прочитали джиназу.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 11)

4. Дога - амулет в виде мешочка с зашитым в него текстом молитвы, а также сама молитва.

Его в самых учтивых выражениях просили больше не врачевать не продавать дога.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 11)

5. Зекат - ежегодный налог в размере сороковой части имущества или дохода.

- У баев бери свой зекат, - сказал джигит. (Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 12)

6. Ковахат - народное практическое толкование мусульманского законодательства с небольшими отклонениями от ортодок сальных норм.

- Но ведь есть еще и ковахат , развивающийся вместе с жизнью .

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 22)

7. Кыямат - Воскресение мертвых, судный день.

- Видно, настал для нас кыямат, сынок.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 16)

8. Намаз - Ежедневная пятикратная молитва обязательная для мусульман Несколько стариков, собравшиеся для послеполуденного намаза, ожидали, сидя у глинабитной кельи.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 16)

9. Овлия - кладбище с могилой святого предводителя.

Когда Абдулла вышел на протоптанную тропу, на овлия было оживленно. (Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 16)

8. Ороза - месячный пост, обязательный для мусульман.

Ночь оразы шла своим чередом.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 16)

Туркменизмы, обозначающие национальные игры и вид спорта.

1. Айтерек - детская национальная групповая игра.

Отчётливо встали перед её глазами места, где она, ещё девочка, играла с подружками в айтерек.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 38)

2. Гонетаяк - детская игра по паданию в брошенную вверх палку другой палкой.

Начнём играть в гонетаяк.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 38)

3. Гореш - национальный вид состязания в борьбе.

Хватит тебе там отсиживаться, торопись на большой гореш.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 38)

4. Дорташик - разновидность игры в мальчики.

У шалаша двое вооруженных людей играли в какую -то игру, наверное, дорт- ашик, горячились, спорили.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 39)

5. Дуззум - национальная игра в камешки, игральное поле которой чертят на земле.

Он усаживается напротив Колобка - джигита, чертит квадрат для игры в дуззум.(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 39)

6. Чилик - детская игра, в которой по короткой палочке бьют длинной палкой.

Дети рабочих играли на пустыре в чилик и лапту.(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 41)

7. Печиз - у северных туркмен: мужская игра на полу с семью костяшками.(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 42).

Вдруг все загалдели: «Давай играть в печиз!»

8. Монджукатды - вид гадания, при котором девушки и молодые женщины достают из сосуда с водой бусинки, сопровождая это пением четверостиший.

Мы в монджукатды поиграем, не возражаешь?

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 43)

9. Ок - кесме вид развлечения, гарцевания на коне.

Пусть хмель царит у всех людей на уме

Пусть удальцы свершают ок - кесме.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 43)

10. Юзук - народная групповая игра на нахождение спрятанного предмета. (Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 16)

Толпа стоит вокруг - йигиты ждут награду за юзук.

Туркменизмы, обозначающие музыкальные инструменты.

1. Гиджак - национальный музыкальный инструмент, похожий на скрипку.

Мне всегда кажется, что гиджакрассказывает только о печальном.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 28).

2. Гопуз - девичий губной музыкальный инструмент.

Всё время, пока звучалгопуз, девочки, окружавшие Джерен молчали. (Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 28)

3. Дутар - национальный двухструнный музыкальный инструмент.

Якши - Малид вздрогнул и быстро отложил дутар в сторону.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 28)

4. Карнай - духовой инструмент.

Сборщик налогов схватился за рукоять сабли, но тут снова пропели карнаи.(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 30)

5. Саз - мелодия, звуки музыки.

Чего - то я такого саза не помню, - сказал АтаМерген, прослушав песню Ораза.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 29)

6. Сурнай-духовой музыкальный инструмент, похожий на флейту. Слышался им боевой зов сурная.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 30)

7. Тар - струнный музыкальный инструмент.

На ящике крутился,шипел, чёрный круг, а из трубы летела чья - то задушевная тягучая песня и тренькающая звуки тара.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 29)

8. Туйдук - камышовая дудка.

За колодцем пастух играл на туйдукесвою сердечную печаль.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 31)

Туркменизмы, обозначающие хозяйственные сооружения и их части.

1. Айван - лёгкая открытая терраса, веранда.

Мир - садык приблизился к дому и поднялся на айван.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 16)

2. Балахана - легкая надстройка на плоской крыше дома.

Когда поднимались на балахану, весь его гнев улетучивался, и он с надеждой посматривал на север, откуда должны были явиться высокие гости.(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 17)

3. Гумбез - выпуклая крыша в виде полушария.

Там Ага - Юнус и Гуль - Ширин устраивают похороны Гёр - оглы и воздвигают на его могиле золотой гумбез.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 17)

4. Зиндан- темница, построенная в подземелье.

Он бросил его в тёмный зиндан.(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 18)

5. Казыхана - помещение, где находится канцелярия кази.

Сухие, полусгнившие талы росли вдоль улицы, что вела к казыхане и помещению бочки.(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 19)

6. Супа - глиняное возвышение, устраиваемое во дворе для сидения или лежания.

Купив лепёшку и заказав чаю, он расположился с краю супы, устланной кошмою.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 19)

7. Теляр - навес, построенный на столбах, без боковых стен.

Не веришь, мой младший не дожидался,когда она сядет на теляр с сушёнными дынями.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 16)

8. Чадыр - временное жильё из плотной ткани шатер.

Под растянутыми на полках чадырами - обрывки пропыленных кошм, сменявшая пестрота лохмотьев,казаны и куры.

(Тиркиш Джумагельдиев «Энергия страха, или Голова жёлтого кота» «Дружба Народов», №4, 2011 год, стр. 20)

Таким образом, туркменский язык оказывает определенное влияние на местную русскую речь, которое проявляется в пополнении ее лексики новыми словами, обладающими денотативной или коннотативной функциями. По-разному насыщены туркменскими словами тексты научных трудов, публицистических произведений и художественной литературы. Лексико-семантическая система русского языка данного региона отличается от русского литературного, языка не только наличием в нем туркменских лексических заимствований, но и использованием образно-выразительных средств, генетически восходящих к туркменскому языку.

Иноязычное слово может заимствоваться в целях назвать единое, нерасчлененное понятие одним словом, а не описательным оборотом. Известно, что всякое понятие, выраженное средствами одного языка, можно передать на втором языке, не применяя средств первого языка. Например, значения туркменских слов гельнедже, мираб, чурек могут быть переданы на русский язык соответственно при помощи следующих описательных оборотов: « жена старшего брата или родственника», « распределитель воды в оросительный сети для полива», «лепёшка из сдобного или пресного теста, испечённая в тамдыре». Одну вещь, один предмет, одно явление удобно назвать одним цельнооформленным словом, а не аналитическим образованием, что устраняет противоречие между расчлененностью формы и монолитностью обозначаемого предмета мысли. Отношения между единицами двух контактирующих сторон в данном случае выражаются в том, что « иноязычное слово предпочитается исконному описательному обороту, если оба они служат наименованиями нерасчлененного понятия».

Туркменские слова включаются в русский текст не только из-за необходимости номинации, но и в стилистических целях.

3. Освоение туркменских слов русским языком.

3.1 Грамматическое оформление туркменских слов в русском языке

Всякое заимствование, попадая в текст на втором языке, подвергается определенным изменениям, которые обусловлены своеобразием грамматической структуры контактирующих языков, несовпадением способов выражения грамматических значений в двух языках. Туркменские слова в русском тексте утрачивают морфологические признаки, присущие им в языке-источнике, и оформляются согласно внутренним законам русской грамматики. Подчинение морфологической структуры иноязычного слова правилам заимствующего языка вызвано тем, что слова заимствуются, как правило, для номинации нового понятия или для выражения дополнительной информации, и в процессе заимствования степи соответствия морфологических показателей заимствуемого элемента грамматической системе языка-заимствователя почти безразлична. Совпадение или расхождение грамматической характеристики заимствованного слова с его оформлением в языке-источнике связано со степенью типологического сходства контактирующих языков. Для морфологии туркменского языка характерна агглютинация, под которой понимается присоединение к корневой морфеме в определенной последовательности аффиксов, имеющих словообразовательное или формообразующее значения. В русском же языке, принадлежащем пo своему грамматическому строю к языкам флективным, широко используются префиксация, суффиксация, чередование звуков. В отличие от туркменского языка, где каждый аффикс выступает выразителем преимущественно одного грамматического значения, в русском языке служебные морфемы обычно имеют несколько грамматических значений одновременно.

Морфологическая структура туркменского и русского слова отличается друг от друга и по характеру корневой морфемы. В туркменском языке корневые морфемы часто функционируют как самостоятельные слова с вполне конкретным значением. В оформлении русского слова как цельной лексико-семантической единицы почти всегда участвует кроме корня (обычно не обладающего самостоятельным лексическим значением и выступающего в нескольких значениях) и служебная морфема, имеющая словообразовательное или грамматическое значение. Все эти различия накладывают отпечаток на характер морфологического оформления туркменских слов в русском тексте. Так, отдельные туркменские слова, состоящие в языке-источнике из нескольких морфем, на новой почве воспринимаются как непроизводимые основы. Например, туркменские двухморфемные слова аксакал, буренджек, джарчи, кошар, чарвадар, трёхморфемные -- атбашчи, гелналыджи, онбаши, четырех морфемные -- атлыбаши на русской почве признаются корневыми морфемами. И наоборот, отдельные туркменские слова типа арча, бугра, камча, молла, тенььга, чорба в русском языке воспринимаются как словоформы, разделенные на корневую и флективную морфемы, хотя в языке-источнике они являются одноморфемными словами. При переходе двухморфемных слов ковур+га, ковур+ма, мей+хана, чайл-хана в русский текст изменяется место стыка морфем, и на новой почве они делятся на морфемы в виде ковург+а, ковурм+а, мейхан+а, чайхан+а. Таким образом, туркменские слова, попадая в русскую речь, с этимологической точки зрения подвергаются опрощению, усложнению и переразложению. Процесс заимствования небезразличен к принадлежности слов к тому или иному лексико-грамматическому разряду. Абсолютное большинство заимствованных слов составляют имена существительные, что объясняется проникновением в русскую речь прежде всего слов, называющих национально-специфические предметы, явления, понятия, реалии. Более того, «данная категория слов относится к наиболее проницаемой части лексической системы языка, так как связь и «сцепления» между именами менее прочны, чем у слов, доставляющих другие лексико-грамматические группы». Все прилагательные и глаголы, образованные от туркменских основ, мотивированы именами существительными. Из других частей речи в русском тексте встречаются единичные слова, выполняющие функции частиц и междометий. Слова со значением частиц могут выражать благодарность (саг-бол), приветствие (арма, салам, салам-алейкум), согласие (якши), прощание (хош), доброе пожелание (эншалла) и другие оттенки значений. Сравнительно часто в русский текст вводятся междометия, выражающие равнодушие (ай), восхищение (аперин), удивление (бай-бое, бе, вий, тоба), одобрение (бере-келла, тувелеме), боль (вай), сожаление (вах), радость (хейджанелек), сетование (дат-бидат) и др. По морфологической природе частицы и междометия являются неизменяемыми и не входят в тесные синтаксические связи с другими словами контекста.

С точки зрения морфологического оформления в русском языке значительные сложности представляют имена существительные, которые заимствуются в форме именительного падежа единственного числа. Каждое русское существительное в данной форме относится к конкретному роду и будучи ведущим компонентом словосочетания, подчиняет другие слова, способные изменяться по родам. Поэтому распределение туркменских заимствований по родам имеет важное, значение. Поскольку грамматической структуре туркменского языка несвойственна категория рода, закрепление туркменских слов в русском языке за определенным родом происходит на почве языка-заимствователя.

...